Страница:
Хотя обед начался всего полчаса назад и продлится еще два с половиной, ресторан почти полон. Я оглядываю зал и замечаю в дальнем углу менеджеров отеля и нашего светловолосого коллегу, лениво размазывающего еду по тарелке.
– Ильхам, я вон там сяду, с Бебеком, – говорю я, положив два куска куриного филе рядом с горкой пюре.
Ильхам отрывает взгляд от разноцветных душистых специй и кивает.
С тарелкой в руках я подхожу к менеджерам и желаю им приятного аппетита – они любят вежливых и почтительных гидов. Из кухни выплывает пузатый Орхан, китченшеф, которого мы за глаза называем чикеншефом, и восклицает, глянув на тарелку в моих руках:
«Тамара! Тебе не нравится, как мы готовим? Почему ты ешь так мало?»
– Орхан-бей, я боюсь поправиться. Кто же мне форму будет перешивать в середине сезона?
– Нет, поправляться не надо! Но рыбу сегодня вечером есть приходи!
Улыбнувшись ему, я сажусь за стол напротив Бебека.
– Орхан опять к тебе яйца подкатывает? – скалится он.
– А тебе завидно?
– Злая ты, Тамара, – качает он головой. – Тебе нужен секс.
– Приятного аппетита, Алеша.
– А где Ильхам?
– Я здесь, – отзывается подошедший к столу Ильхам. – Кому воды?
– Мне спрайт, – говорит Бебек.
В этот момент к столу подскакивает официант и принимает заказ, избавляя Ильхама от необходимости топтаться сначала за водой у одной стойки, а потом за спрайтом – у другой.
– Смотри, как у нас теперь менеджеров обслуживают, – замечаю я.
– Ну, мы же хорошие, – подмигивает мне Ильхам.
Мы с Ильхамом подвигаем к себе тарелки, а закончивший есть Бебек крутит головой по сторонам и оглаживает взглядом любую более или менее упругую женскую задницу. Не высмотрев ни одной, достойной немедленного действия, он задает свой ежедневный вопрос: «Кто проводит сегодня инфококтейль?»
– А чья очередь? – отрывается от тарелки Ильхам.
Я вздыхаю:
– Моя.
– Хочешь, я проведу? – участливо предлагает он. – Ты же на трансфер ездила.
– Да ладно, в первый раз, что ли.
– Приятного аппетита, – раздается вдруг рядом с нашим столом мужской голос.
Я скашиваю глаза и вижу живот, обтянутый шортами. В первые месяцы своего первого рабочего сезона я сразу откладывала в сторону столовые приборы и вставала, стоило только туристу подойти ко мне в отельном ресторане. Я выслушивала его, ходила с ним на ресепшен, решала его проблемы и отвечала на бесконечные вопросы. А потом, ночью, ложась в кровать с обиженно урчащим желудком, я вспоминала свой недоеденный обед и ужин и злилась на туристов и свою работу.
Мы поднимаем головы на туриста, не прерывая трапезы.
– Спасибо, э-э-э… – тянет Ильхам, пытаясь вспомнить имя подошедшего туриста. – Вам…
– Ильхам, мы хотим машинку взять напрокат. В Демре съездить.
– А вы же вроде покупали экскурсию туда?
– Да мы подумали, на фиг нам эта экскурсия, если мы и сами можем съездить? Правильно?
– Ага, понятно. Вы подойдите тогда через час в лобби, мы что-нибудь придумаем, хорошо?
Турист отходит, мы быстро и молча заканчиваем обед и выходим из ресторана через боковую дверь.
– Сидеть в лобби? – спрашиваю я Ильхама, срывая отслоившийся лепесток с душистого розового цветка и растирая его пальцами.
– Ну да. Но ты, Тамар, сделай, что ли, кружок возле бассейна и на пляже. Сверкни формой, чтобы туристы не забыли, что мы там сидим и их ждем.
– Угу. Я могу даже полежать на пляже. В форме. Повысить узнаваемость бренда.
Мы хохочем и вспоминаем Маринку, продавщицу из отельного кожаного магазина, которая время от времени бегает на пляж в плаще или шубе, чтобы привлечь внимание потенциальных покупателей.
Послеобеденная отсидка в лобби проходит лениво и спокойно. Ильхам читает спортивную газету, Бебек развлекает себя форменным галстуком, наматывая его удавом на запястье. Я пью чай и курю, глядя в окно на апельсиновые деревья с зелеными, влажно поблескивающими плодами. Время от времени подходят туристы с вопросами, мы продаем пару экскурсий в Памуккале, рассказываем, чем можно заняться в Кемере, объясняем, как дойти до фруктового базара, не советуем покупать экскурсии на улице, показываем каталог машин в аренду.
Мне скучно. Я сижу, поддерживая подбородок ладонью, мечтая о своей кровати в ложмане, и из последних сил держу глаза открытыми.
– Ильхам, ты меня любишь? – спрашиваю я и заглядываю к нему за газету.
– Да, Тамара, я проведу коктейль, – отвечает он мне, не отрывая глаз от статьи. – Если хочешь, можешь идти спать.
– Я тоже хочу спать! – тут же оживляется Бебек.
Мы с Ильхамом одновременно закатываем глаза, как родители непослушного ребенка. Сколько же возни с гидами-первогодками!
– Вадик, ну что мы куда ни приедем, ты сразу спать!
– Может, потому что кое-кто всегда выбирает утренние рейсы? – Они свернули по стрелке-указателю налево и увидели лужайку, усеянную загорающими телами. – Тут в отеле битком, посмотри. Наверное, и на пляже не протолкнуться.
– Да ну! Они же должны как-то рассчитывать количество отдыхающих и свои площади, – возразила ему Оксана, но все же ускорила шаг.
Они взяли у дочерна загорелого парня два пляжных полотенца и спустились на пляж – многолюдный, как и предсказывал Вадим, пропеченный высоким белым солнцем. Не без труда найдя два свободных шезлонга, он подтянул их в тень, под сетчатый навес, разделся и сразу пошел к воде, оставив Оксану обустраиваться и натираться разнообразными кремами от и для загара.
Пляж был покрыт песком вперемешку с мелкой галькой, но ближе к морю песок и галька резко переходили в крупные валуны. Вадим попробовал сначала войти в воду с берега, но на первом же шаге поскользнулся и ушиб косточку лодыжки об осклизлый камень. Вспоминая с раздражением о том, как девушка в московском турагентстве нахваливала мелкий песочек отеля «Голден Бич» и рассказывала, как приятно лежать на этом песочке на мелководье, Вадим взошел на пирс и широко потянулся. У края пирса он согнул ноги в коленях и, качнувшись пружинисто, ухнул вниз головой в прозрачную воду. В несколько гребков он удалился от берега и лег спиной на теплую, ласковую воду, уставившись в белесое от солнечного света небо.
Подготовив тело к приему солнечных ванн, Оксана надела очки и улыбнулась сидящей в соседнем шезлонге девушке, которая давно уже с интересом поглядывала на нее.
Та сразу же улыбнулась в ответ и заговорила без пауз:
– Привет! Вы сегодня приехали, да? Меня зовут Света.
– Да, сегодня. Я Оксана, а во-о-н там идет мой муж, Вадим. Нравится вам в этом отеле?
– Очень. Тут дискотека классная, аниматоры молодцы. Мы в прошлом году были в Алании, плевались просто, а тут – супер.
– А где здесь дискотека?
– Там, в подвале. – Света махнула рукой в сторону отеля. – Возле турецкой бани и закрытого бассейна.
– Ой, я не знаю, где это все. Мы по отелю еще и не ходили толком. Сразу на пляж, загорать.
– Да увидите еще. Вы надолго приехали?
– На десять дней. Вадик, познакомься со Светой. – Оксана прикоснулась рукой к мокрому бедру подошедшего мужа. – Ой, какой ты мо-о-окрый! Не капай на меня!
Вадим повернулся к девушке в розовом купальнике и коротко кивнул:
– Вадим.
– Очень приятно. Света.
– Света, а вы откуда? – спросила Оксана.
– Из Москвы. Я с подругой приехала, только она сейчас на экскурсии.
– А что тут, кстати, за экскурсии? – осведомился Вадим, разглаживая полотенце и усаживаясь на шезлонг. – Нам девушка в автобусе что-то говорила, да я ничего не запомнил. Какой-то коктейль еще сегодня.
– Да на коктейль этот можно и не ходить, сами разберетесь, – ответила Света. – А экскурсии на улице дешевле. Тут прямо рядом с отелем продают.
– Понятно. А что они там рассказывают-то, гиды?
– Ну, про отель, про поселок… Где деньги поменять, где автобус останавливается. Такое всякое. И экскурсии потом продают. Вот халявная работа! Все лето море, солнце, шведский стол, дискотеки…
– Мне бы так! – рассмеялась Оксана. – Я бы даже без зарплаты работала! Вадик, а мы пойдем на коктейль этот?
– Давай сходим, послушаем. Может, чего полезного скажут, – ответил он, позевывая.
Разморенный солнцем и ветерком, мягко оглаживающим влажную кожу, Вадим лег на шезлонг и закрыл глаза. Под веками закружились огнем красные пятна, меняя формы и перетекая в другие цвета. Шум моря, говор и крики вокруг стали приглушенными, словно пляж накрыло ватой, мысли исчезли все до одной. Вадим заснул.
Когда жидкость достигает желудка, я выдыхаю и сразу же чувствую бодрящее тепло в ладонях. «Ничего, – думаю я, – день уже скоро закончится, скоро…»
– Ильхам, а что с отъездом на завтра? – спрашиваю я, возвращаясь к столу.
– На доске уже списки. Тамара, ты прямо как туристка! Глаза открой!
Я откидываюсь на спинку стула и складываю руки на груди:
– А интересно, если я когда-нибудь увлекусь таким вот овощным отдыхом, какой я буду туристкой? Требовательной сволочью?
– Ты, Тома, скорее всего, будешь очень требовательной сволочью, – усмехается Бебек. – А вот из Ильхама классный турист получится. Он купит все экскурсии у гида, даже те, на которые не поедет, молча поселится в самом говенном номере, и никогда не будет жаловаться. Ни на еду, ни на персонал, ни на солнце, ни на море.
– А ты, Бебек?
– А я буду трахаться. Мне все по барабану.
– Ну да, ничего нового. Там, кстати, в моем автобусе была рыжая. Подойдет?
– Да она, кажется, больше по туркам. Но попробую, может, и даст.
Ильхам бросает взгляд на часы и складывает газету.
– Без пятнадцати пять, туристы, – объяв ляет он. – За работу. Бебек, в холле постоишь, понаправляешь?
Пока Ильхам проводит инфококтейль, мы с Бебеком торчим на ресепшене – показываем себя туристам и персоналу, продолжаем рабочий день, который в этом сезоне менеджеры «Арейона» продлили для гидов до девяти вечера. С семи утра до девяти вечера в отеле должен быть хотя бы один гид. Для нас, быстрее менеджеров понявших, что вопреки планам компании такое решение продаж не увеличивает, так же, как и не избавляет имя компании от дурной славы, приобретенной еще в первые годы ее работы, такие рабочие часы стали просто наказанием. Некоторые дни пролетают так, что нет времени даже на туалет, а другие – совсем пустые, как сегодняшний, который кажется мне особенно бесполезным и бесконечным.
Мы стоим, облокотившись на стойку, лениво перешучиваемся с сотрудниками ресепшена, пытающимися выпытать у нас хоть какие-нибудь свежие сплетни об обитателях отельного общежития. Наш разговор прерывает плотный, высокий мужчина, вошедший только что в отель.
– О! Вот вы-то мне и нужны! – Мужчина по-хозяйски тычет в нас с Бебеком указатель ным пальцем и кивает на круглый стол у сте ны: – Присядем? Второй день вас найти не могу.
Мы с Бебеком переглядываемся и синхронно качаем головами, думая об одном: «И на фига мы тут сидим по четырнадцать часов?» – Чем я могу помочь? – спрашиваю я, становясь напротив уже усевшегося на стул мужчины.
– Да ты садись! – громко говорит он, выдвигая стул из-под стола. – Значит, рассказываю: мы тут несколько дней назад купили жене на улице плащ кожаный. Но чего-то он ей разонравился, да и шов там на подкладке неровный, вот мы и пошли отдавать, а они не берут. А должны! Закон же есть! Давай сходим, ты им там переведешь. А то они по-русски ни фига не понимают. Нам уезжать уже послезавтра, надо разобраться.
– Извините, но мы помогаем туристам только в том, что касается отеля или туроператора. Проблемы с уличными торговцами в нашу компетенцию не входят.
– Да ладно, тут два шага!
– Мы не можем вам помочь. Извините, – говорю я и отхожу от стола, чтобы прекратить разговор.
– Ну а что мне тогда в полицию идти, что ли? – возмущенно восклицает он мне в спину.
Я безучастно пожимаю плечами: «Если вы не можете решить проблему по-другому…»
– Зачем вы только тут нужны!
Турист выходит в атриум широкими шагами, зло сжав ладони в кулаки.
– Вообще уже охренели, – бурчит Бебек.
– Да уж. Я его в первый раз вижу, а они уже послезавтра уезжают. Экскурсии наверняка на улице купили. Без нашей помощи. А тут вот накладочка – понадобилась-то помощь.
– Ха, прикинь, не хватало еще сунуться тут в кожаные разборки!
– Типун тебе на язык! Пойдем, Ильхам уже заканчивает. Поможем записывать.
После коктейля мы переходим в лобби-бар, где уже занято несколько столиков – туристы постепенно перемещаются с пляжа в отель, поближе к номерам, еде и алкоголю.
Сев за дальний от барной стойки столик, подальше от наших клиентов, мы заполняем формы и подводим итоги сегодняшней продажи.
– Неплохо, – резюмирует Ильхам, складывая деньги в свой потрепанный бумажник. – Быстров этот, кстати, экскурсий накупил по полной программе. Так что номер завтра ему придется поменять.
– Mister Roomchange, ты слышишь? – толкаю я Бебека локтем. – Блин, когда же приедет этот дурацкий Мехмет? Спать хочу.
– Коньяк будешь? – предлагает Ильхам. Я кривлюсь:
– Чтобы как вчера? Начать с одной рюмоч ки и закончить в четыре утра?
Мехмет, менеджер, собирающий у гидов каждый понедельник деньги от продажи экскурсий, появляется через час. Он дерганой, птичьей походкой приближается к нам, зажимая под мышкой распухший от денег и документов портфель, с которым никогда не расстается и который называет счастливым. Потирая ладони, Мехмет обводит нас взглядом.
– Ну, как продажи? – спрашивает он вме сто приветствия и вынимает из бокового кар мана портфеля калькулятор со стершимися цифрами на кнопках.
Я сдаю свои четыре с лишним тысячи долларов первой и ухожу на ресепшен, чтобы отправить в наш офис списки туристов на завтрашние экскурсии. В лотке с полученными факсами меня дожидается наша программа на завтра – утренний трансфер у Бебека и «Акваленд» у меня. Неплохо. Даже отлично.
Бебеку, однако, завтрашняя программа нравится гораздо меньше, чем мне.
– Блин, опять я на утренний трансфер! Сколько можно? – возмущается он, бросая на стол трансфер-лист. Он соскальзывает на пол.
Ильхам в ответ на эту вспышку хмыкает, я вздергиваю брови и говорю: «Алеша, сегодня трансфер делала я, а позавчера Ильхам. Так что не надо тут орать. Тем более при твоих продажах. Сколько ты сдал на этой неделе? Две?»
– Ну, давайте у нас не будет общего котла! Давайте каждый сам будет получать свои комиссионные! – злится Бебек.
– Да с удовольствием, если бы только офис наш на это согласился, – отвечаю я.
В бар шумно входит компания, приехавшая сегодня в моем автобусе, – лощеные мальчики с ухоженными блондинками. Они садятся за соседний с нами стол и ставят на него литровую бутылку Grants. Следом входят толпой аниматоры, приветствуют туристов. Шум в баре нарастает.
Я подвигаю к себе список своих завтрашних туристов, глядя на Ильхама:
– Можно я пойду в ложман? Досидите часок без меня?
– Иди. Тебя разбудить завтра?
– Ага. Постучи в дверь погромче. Спокойной ночи!
Выйдя из отеля, я поворачиваю налево и уже через несколько метров оказываюсь на неосвещенной пыльной дороге, которая ведет в общежитие для персонала «Голден Бич», где живем и мы, гиды «Арейона». За моей спиной ухает музыка из отелей, я удаляюсь от них все дальше и дальше, в темноту, и скоро слышу только электрический треск цикад.
В комнате я скидываю на пол жесткую от подсохшего пота форму, потом быстро, кое-как моюсь под слабым напором душа и валюсь на кровать. Пока еще прохладная простыня быстро впитывает капли воды, стекающие с моей кожи. Я ставлю будильник на шесть сорок и, успев подумать лишь о том, что завтра надо обязательно отнести форму в прачечную, засыпаю.
01.07, ВТОРНИК
– Ильхам, я вон там сяду, с Бебеком, – говорю я, положив два куска куриного филе рядом с горкой пюре.
Ильхам отрывает взгляд от разноцветных душистых специй и кивает.
С тарелкой в руках я подхожу к менеджерам и желаю им приятного аппетита – они любят вежливых и почтительных гидов. Из кухни выплывает пузатый Орхан, китченшеф, которого мы за глаза называем чикеншефом, и восклицает, глянув на тарелку в моих руках:
«Тамара! Тебе не нравится, как мы готовим? Почему ты ешь так мало?»
– Орхан-бей, я боюсь поправиться. Кто же мне форму будет перешивать в середине сезона?
– Нет, поправляться не надо! Но рыбу сегодня вечером есть приходи!
Улыбнувшись ему, я сажусь за стол напротив Бебека.
– Орхан опять к тебе яйца подкатывает? – скалится он.
– А тебе завидно?
– Злая ты, Тамара, – качает он головой. – Тебе нужен секс.
– Приятного аппетита, Алеша.
– А где Ильхам?
– Я здесь, – отзывается подошедший к столу Ильхам. – Кому воды?
– Мне спрайт, – говорит Бебек.
В этот момент к столу подскакивает официант и принимает заказ, избавляя Ильхама от необходимости топтаться сначала за водой у одной стойки, а потом за спрайтом – у другой.
– Смотри, как у нас теперь менеджеров обслуживают, – замечаю я.
– Ну, мы же хорошие, – подмигивает мне Ильхам.
Мы с Ильхамом подвигаем к себе тарелки, а закончивший есть Бебек крутит головой по сторонам и оглаживает взглядом любую более или менее упругую женскую задницу. Не высмотрев ни одной, достойной немедленного действия, он задает свой ежедневный вопрос: «Кто проводит сегодня инфококтейль?»
– А чья очередь? – отрывается от тарелки Ильхам.
Я вздыхаю:
– Моя.
– Хочешь, я проведу? – участливо предлагает он. – Ты же на трансфер ездила.
– Да ладно, в первый раз, что ли.
– Приятного аппетита, – раздается вдруг рядом с нашим столом мужской голос.
Я скашиваю глаза и вижу живот, обтянутый шортами. В первые месяцы своего первого рабочего сезона я сразу откладывала в сторону столовые приборы и вставала, стоило только туристу подойти ко мне в отельном ресторане. Я выслушивала его, ходила с ним на ресепшен, решала его проблемы и отвечала на бесконечные вопросы. А потом, ночью, ложась в кровать с обиженно урчащим желудком, я вспоминала свой недоеденный обед и ужин и злилась на туристов и свою работу.
Мы поднимаем головы на туриста, не прерывая трапезы.
– Спасибо, э-э-э… – тянет Ильхам, пытаясь вспомнить имя подошедшего туриста. – Вам…
– Ильхам, мы хотим машинку взять напрокат. В Демре съездить.
– А вы же вроде покупали экскурсию туда?
– Да мы подумали, на фиг нам эта экскурсия, если мы и сами можем съездить? Правильно?
– Ага, понятно. Вы подойдите тогда через час в лобби, мы что-нибудь придумаем, хорошо?
Турист отходит, мы быстро и молча заканчиваем обед и выходим из ресторана через боковую дверь.
– Сидеть в лобби? – спрашиваю я Ильхама, срывая отслоившийся лепесток с душистого розового цветка и растирая его пальцами.
– Ну да. Но ты, Тамар, сделай, что ли, кружок возле бассейна и на пляже. Сверкни формой, чтобы туристы не забыли, что мы там сидим и их ждем.
– Угу. Я могу даже полежать на пляже. В форме. Повысить узнаваемость бренда.
Мы хохочем и вспоминаем Маринку, продавщицу из отельного кожаного магазина, которая время от времени бегает на пляж в плаще или шубе, чтобы привлечь внимание потенциальных покупателей.
Послеобеденная отсидка в лобби проходит лениво и спокойно. Ильхам читает спортивную газету, Бебек развлекает себя форменным галстуком, наматывая его удавом на запястье. Я пью чай и курю, глядя в окно на апельсиновые деревья с зелеными, влажно поблескивающими плодами. Время от времени подходят туристы с вопросами, мы продаем пару экскурсий в Памуккале, рассказываем, чем можно заняться в Кемере, объясняем, как дойти до фруктового базара, не советуем покупать экскурсии на улице, показываем каталог машин в аренду.
Мне скучно. Я сижу, поддерживая подбородок ладонью, мечтая о своей кровати в ложмане, и из последних сил держу глаза открытыми.
– Ильхам, ты меня любишь? – спрашиваю я и заглядываю к нему за газету.
– Да, Тамара, я проведу коктейль, – отвечает он мне, не отрывая глаз от статьи. – Если хочешь, можешь идти спать.
– Я тоже хочу спать! – тут же оживляется Бебек.
Мы с Ильхамом одновременно закатываем глаза, как родители непослушного ребенка. Сколько же возни с гидами-первогодками!
* * *
После долгого и сытного обеда с несколькими подходами к мармитам[3] с горячими блюдами, столам с салатами, десертами и фруктами Оксана потянула Вадима на пляж, отмахиваясь от его вялых отговорок.– Вадик, ну что мы куда ни приедем, ты сразу спать!
– Может, потому что кое-кто всегда выбирает утренние рейсы? – Они свернули по стрелке-указателю налево и увидели лужайку, усеянную загорающими телами. – Тут в отеле битком, посмотри. Наверное, и на пляже не протолкнуться.
– Да ну! Они же должны как-то рассчитывать количество отдыхающих и свои площади, – возразила ему Оксана, но все же ускорила шаг.
Они взяли у дочерна загорелого парня два пляжных полотенца и спустились на пляж – многолюдный, как и предсказывал Вадим, пропеченный высоким белым солнцем. Не без труда найдя два свободных шезлонга, он подтянул их в тень, под сетчатый навес, разделся и сразу пошел к воде, оставив Оксану обустраиваться и натираться разнообразными кремами от и для загара.
Пляж был покрыт песком вперемешку с мелкой галькой, но ближе к морю песок и галька резко переходили в крупные валуны. Вадим попробовал сначала войти в воду с берега, но на первом же шаге поскользнулся и ушиб косточку лодыжки об осклизлый камень. Вспоминая с раздражением о том, как девушка в московском турагентстве нахваливала мелкий песочек отеля «Голден Бич» и рассказывала, как приятно лежать на этом песочке на мелководье, Вадим взошел на пирс и широко потянулся. У края пирса он согнул ноги в коленях и, качнувшись пружинисто, ухнул вниз головой в прозрачную воду. В несколько гребков он удалился от берега и лег спиной на теплую, ласковую воду, уставившись в белесое от солнечного света небо.
Подготовив тело к приему солнечных ванн, Оксана надела очки и улыбнулась сидящей в соседнем шезлонге девушке, которая давно уже с интересом поглядывала на нее.
Та сразу же улыбнулась в ответ и заговорила без пауз:
– Привет! Вы сегодня приехали, да? Меня зовут Света.
– Да, сегодня. Я Оксана, а во-о-н там идет мой муж, Вадим. Нравится вам в этом отеле?
– Очень. Тут дискотека классная, аниматоры молодцы. Мы в прошлом году были в Алании, плевались просто, а тут – супер.
– А где здесь дискотека?
– Там, в подвале. – Света махнула рукой в сторону отеля. – Возле турецкой бани и закрытого бассейна.
– Ой, я не знаю, где это все. Мы по отелю еще и не ходили толком. Сразу на пляж, загорать.
– Да увидите еще. Вы надолго приехали?
– На десять дней. Вадик, познакомься со Светой. – Оксана прикоснулась рукой к мокрому бедру подошедшего мужа. – Ой, какой ты мо-о-окрый! Не капай на меня!
Вадим повернулся к девушке в розовом купальнике и коротко кивнул:
– Вадим.
– Очень приятно. Света.
– Света, а вы откуда? – спросила Оксана.
– Из Москвы. Я с подругой приехала, только она сейчас на экскурсии.
– А что тут, кстати, за экскурсии? – осведомился Вадим, разглаживая полотенце и усаживаясь на шезлонг. – Нам девушка в автобусе что-то говорила, да я ничего не запомнил. Какой-то коктейль еще сегодня.
– Да на коктейль этот можно и не ходить, сами разберетесь, – ответила Света. – А экскурсии на улице дешевле. Тут прямо рядом с отелем продают.
– Понятно. А что они там рассказывают-то, гиды?
– Ну, про отель, про поселок… Где деньги поменять, где автобус останавливается. Такое всякое. И экскурсии потом продают. Вот халявная работа! Все лето море, солнце, шведский стол, дискотеки…
– Мне бы так! – рассмеялась Оксана. – Я бы даже без зарплаты работала! Вадик, а мы пойдем на коктейль этот?
– Давай сходим, послушаем. Может, чего полезного скажут, – ответил он, позевывая.
Разморенный солнцем и ветерком, мягко оглаживающим влажную кожу, Вадим лег на шезлонг и закрыл глаза. Под веками закружились огнем красные пятна, меняя формы и перетекая в другие цвета. Шум моря, говор и крики вокруг стали приглушенными, словно пляж накрыло ватой, мысли исчезли все до одной. Вадим заснул.
* * *
В лобби-баре я прошу бармена налить мне немного ракы (анисовая водка – тур.) в кофейную чашку. Понимающе улыбаясь, он выставляет на стойку почти полную чашку, пахнущую кабинетом врача.Когда жидкость достигает желудка, я выдыхаю и сразу же чувствую бодрящее тепло в ладонях. «Ничего, – думаю я, – день уже скоро закончится, скоро…»
– Ильхам, а что с отъездом на завтра? – спрашиваю я, возвращаясь к столу.
– На доске уже списки. Тамара, ты прямо как туристка! Глаза открой!
Я откидываюсь на спинку стула и складываю руки на груди:
– А интересно, если я когда-нибудь увлекусь таким вот овощным отдыхом, какой я буду туристкой? Требовательной сволочью?
– Ты, Тома, скорее всего, будешь очень требовательной сволочью, – усмехается Бебек. – А вот из Ильхама классный турист получится. Он купит все экскурсии у гида, даже те, на которые не поедет, молча поселится в самом говенном номере, и никогда не будет жаловаться. Ни на еду, ни на персонал, ни на солнце, ни на море.
– А ты, Бебек?
– А я буду трахаться. Мне все по барабану.
– Ну да, ничего нового. Там, кстати, в моем автобусе была рыжая. Подойдет?
– Да она, кажется, больше по туркам. Но попробую, может, и даст.
Ильхам бросает взгляд на часы и складывает газету.
– Без пятнадцати пять, туристы, – объяв ляет он. – За работу. Бебек, в холле постоишь, понаправляешь?
Пока Ильхам проводит инфококтейль, мы с Бебеком торчим на ресепшене – показываем себя туристам и персоналу, продолжаем рабочий день, который в этом сезоне менеджеры «Арейона» продлили для гидов до девяти вечера. С семи утра до девяти вечера в отеле должен быть хотя бы один гид. Для нас, быстрее менеджеров понявших, что вопреки планам компании такое решение продаж не увеличивает, так же, как и не избавляет имя компании от дурной славы, приобретенной еще в первые годы ее работы, такие рабочие часы стали просто наказанием. Некоторые дни пролетают так, что нет времени даже на туалет, а другие – совсем пустые, как сегодняшний, который кажется мне особенно бесполезным и бесконечным.
Мы стоим, облокотившись на стойку, лениво перешучиваемся с сотрудниками ресепшена, пытающимися выпытать у нас хоть какие-нибудь свежие сплетни об обитателях отельного общежития. Наш разговор прерывает плотный, высокий мужчина, вошедший только что в отель.
– О! Вот вы-то мне и нужны! – Мужчина по-хозяйски тычет в нас с Бебеком указатель ным пальцем и кивает на круглый стол у сте ны: – Присядем? Второй день вас найти не могу.
Мы с Бебеком переглядываемся и синхронно качаем головами, думая об одном: «И на фига мы тут сидим по четырнадцать часов?» – Чем я могу помочь? – спрашиваю я, становясь напротив уже усевшегося на стул мужчины.
– Да ты садись! – громко говорит он, выдвигая стул из-под стола. – Значит, рассказываю: мы тут несколько дней назад купили жене на улице плащ кожаный. Но чего-то он ей разонравился, да и шов там на подкладке неровный, вот мы и пошли отдавать, а они не берут. А должны! Закон же есть! Давай сходим, ты им там переведешь. А то они по-русски ни фига не понимают. Нам уезжать уже послезавтра, надо разобраться.
– Извините, но мы помогаем туристам только в том, что касается отеля или туроператора. Проблемы с уличными торговцами в нашу компетенцию не входят.
– Да ладно, тут два шага!
– Мы не можем вам помочь. Извините, – говорю я и отхожу от стола, чтобы прекратить разговор.
– Ну а что мне тогда в полицию идти, что ли? – возмущенно восклицает он мне в спину.
Я безучастно пожимаю плечами: «Если вы не можете решить проблему по-другому…»
– Зачем вы только тут нужны!
Турист выходит в атриум широкими шагами, зло сжав ладони в кулаки.
– Вообще уже охренели, – бурчит Бебек.
– Да уж. Я его в первый раз вижу, а они уже послезавтра уезжают. Экскурсии наверняка на улице купили. Без нашей помощи. А тут вот накладочка – понадобилась-то помощь.
– Ха, прикинь, не хватало еще сунуться тут в кожаные разборки!
– Типун тебе на язык! Пойдем, Ильхам уже заканчивает. Поможем записывать.
После коктейля мы переходим в лобби-бар, где уже занято несколько столиков – туристы постепенно перемещаются с пляжа в отель, поближе к номерам, еде и алкоголю.
Сев за дальний от барной стойки столик, подальше от наших клиентов, мы заполняем формы и подводим итоги сегодняшней продажи.
– Неплохо, – резюмирует Ильхам, складывая деньги в свой потрепанный бумажник. – Быстров этот, кстати, экскурсий накупил по полной программе. Так что номер завтра ему придется поменять.
– Mister Roomchange, ты слышишь? – толкаю я Бебека локтем. – Блин, когда же приедет этот дурацкий Мехмет? Спать хочу.
– Коньяк будешь? – предлагает Ильхам. Я кривлюсь:
– Чтобы как вчера? Начать с одной рюмоч ки и закончить в четыре утра?
Мехмет, менеджер, собирающий у гидов каждый понедельник деньги от продажи экскурсий, появляется через час. Он дерганой, птичьей походкой приближается к нам, зажимая под мышкой распухший от денег и документов портфель, с которым никогда не расстается и который называет счастливым. Потирая ладони, Мехмет обводит нас взглядом.
– Ну, как продажи? – спрашивает он вме сто приветствия и вынимает из бокового кар мана портфеля калькулятор со стершимися цифрами на кнопках.
Я сдаю свои четыре с лишним тысячи долларов первой и ухожу на ресепшен, чтобы отправить в наш офис списки туристов на завтрашние экскурсии. В лотке с полученными факсами меня дожидается наша программа на завтра – утренний трансфер у Бебека и «Акваленд» у меня. Неплохо. Даже отлично.
Бебеку, однако, завтрашняя программа нравится гораздо меньше, чем мне.
– Блин, опять я на утренний трансфер! Сколько можно? – возмущается он, бросая на стол трансфер-лист. Он соскальзывает на пол.
Ильхам в ответ на эту вспышку хмыкает, я вздергиваю брови и говорю: «Алеша, сегодня трансфер делала я, а позавчера Ильхам. Так что не надо тут орать. Тем более при твоих продажах. Сколько ты сдал на этой неделе? Две?»
– Ну, давайте у нас не будет общего котла! Давайте каждый сам будет получать свои комиссионные! – злится Бебек.
– Да с удовольствием, если бы только офис наш на это согласился, – отвечаю я.
В бар шумно входит компания, приехавшая сегодня в моем автобусе, – лощеные мальчики с ухоженными блондинками. Они садятся за соседний с нами стол и ставят на него литровую бутылку Grants. Следом входят толпой аниматоры, приветствуют туристов. Шум в баре нарастает.
Я подвигаю к себе список своих завтрашних туристов, глядя на Ильхама:
– Можно я пойду в ложман? Досидите часок без меня?
– Иди. Тебя разбудить завтра?
– Ага. Постучи в дверь погромче. Спокойной ночи!
Выйдя из отеля, я поворачиваю налево и уже через несколько метров оказываюсь на неосвещенной пыльной дороге, которая ведет в общежитие для персонала «Голден Бич», где живем и мы, гиды «Арейона». За моей спиной ухает музыка из отелей, я удаляюсь от них все дальше и дальше, в темноту, и скоро слышу только электрический треск цикад.
В комнате я скидываю на пол жесткую от подсохшего пота форму, потом быстро, кое-как моюсь под слабым напором душа и валюсь на кровать. Пока еще прохладная простыня быстро впитывает капли воды, стекающие с моей кожи. Я ставлю будильник на шесть сорок и, успев подумать лишь о том, что завтра надо обязательно отнести форму в прачечную, засыпаю.
01.07, ВТОРНИК
После того как отзвенел будильник, я лежу несколько мгновений с закрытыми глазами и вспоминаю, что хорошего ждет меня сегодняшним днем. Вспомнив, я открываю их в хорошем настроении: «Акваленд» считается одной из самых легких экскурсий. Не экскурсией даже, а эквивалентом выходного дня, отлично провести который помогает «Мигрос», торговый центр через дорогу от парка водных аттракционов.
Почистив зубы, я надеваю форменную майку и неформенные шорты – еще один плюс «Акваленда», можно отдохнуть от душной рубашки и плотной юбки – и отправляюсь в отель на завтрак.
Возле отеля и на ресепшене ни души. Автобусы в аэропорт и на ранние экскурсии уже уехали, а мои туристы начнут подтягиваться не раньше чем через полчаса. Поприветствовав охранника, который тут же записывает время моего прихода в отель, я прохожу в атриум, где на скамейке сидит Ильхам во вчерашней форме и курит, пустоглазо уставившись на влажную после утренней уборки плитку. Я останавливаюсь напротив него и наклоняюсь:
– Пошли позавтракаем, алкаш.
– Я уже.
– Ну, составишь компанию. А то сидишь тут, как безработный.
Он поднимается, глубоко затягивается и бросает сигарету в стоящий у скамейки глиняный горшок с камешками.
По пути к ресторану Ильхам рассказывает, как они с Бебеком вчера пили виски и ходили на отельную дискотеку, где Бебек познакомился с привезенной мною вчера рыжей туристкой. Я слушаю его рассеянно. Такие рассказы я слышала уже много раз, и много раз сама становилась их героиней. Временами мне даже кажется, что других вариантов отдыха просто не бывает.
– Слушай, ты не отвезешь мою одежду в прачечную, а? – обрываю я Ильхама. – Можешь попросить тетку, чтобы она сегодня постирала? У меня чистых рубашек уже не осталось.
– У меня тоже. Посмотри, на кого я похож. – Он притормаживает и опускает глаза на свою сероватую на животе рубашку. – Надеюсь, Метин сегодня к нам не приедет.
– Возьми вот мой ключ. Там все, что на полу валяется, и еще на кровати пакет. Спасибо.
Мне вдруг приходит в голову, что, если вычесть из моей нынешней жизни туристов, она станет похожей на жизнь в санатории с плохонькими номерами, в котором все посвящено еде, сну и моциону. Я же с апреля прошлого года даже воду для чая не нагревала, не говоря уже о приготовлении полноценного обеда. И ничего серьезнее нижнего белья не стирала.
И не оплачивала счета. И не покупала вещей для дома и продуктов в холодильник. Я даже не знаю, сколько стоит молоко.
Вот только что мне делать тут без туристов?
– Слушай, ты скучаешь по дому? – спрашиваю я Ильхама.
– Как это?
– Ну… ты же не здесь родился, не здесь рос… Он пожимает плечами: «Так я в Турции уже десять лет. Это дом. А в Баку я кто сейчас? Туда поедешь, жениться заставят… Нет, не скучаю».
– А ты не хочешь жениться?
Мы подходим к столу с хлебом, и я кладу на доску очень мягкий белый батон, обернув его тканевой салфеткой.
– Тебе отрезать?
Ильхам взмахом ладони отказывается и отвечает, оглядывая ресторан взглядом охранника банка:
– Ну, кого мне могут выбрать родители? Девочку какую-нибудь. И она ведь сразу рожать начнет.
– Да, с девочкой тебе, наверное, будет скучно. После девяти сезонов вот этого… – Я обвожу зал подбородком.
– Да меня вот это, – он копирует мой жест, – уже вымотало так, что достало до самой печенки.
– Вот именно. До печенки, – намекаю я на вчерашнюю пьянку, чтобы не начать в сотый раз обсуждать с Ильхамом, как сложно бросить эту работу, которую начинаешь ненавидеть уже к середине сезона, как затягивает такая жизнь без обязательств и привязанностей.
Мы садимся за ближайший стол, я быстро и почти молча съедаю пару кусков хлеба с маслом и медом, запиваю их чаем и ухожу на ресепшен, оставив Ильхама размешивать сахар в остывшем кофе.
Мой автобус на месте, и уже появились первые туристы. Я желаю им доброго утра, спрашиваю, как у них дела. Туристы настроены, в общем, доброжелательно, им не терпится забраться в автобус и отправиться в путь. Но я знаю, что в автобусе они не усидят – в ожидании остальных будут выбегать в туалет, в номер за забытым кремом от загара, покурить и подышать, нарушая тем самым мою пофамильную проверку и поголовный подсчет.
Только без десяти восемь, когда на ресепшене и перед отелем собирается большая часть группы, я прошу водителя подогнать автобус поближе и начинаю собирать у его двери квитанции из тянущихся ко мне со всех сторон рук. Сверив квитанции со своим списком, я поднимаюсь в уже охлажденный кондиционером салон, прохожу между сидений, время от времени обращая дежурную улыбку то к одному, то к другому ряду. Я еще раз пересчитываю туристов, чтобы убедиться, что все те, кто выскакивал из автобуса, пока я проверяла квитанции и список, вернулись на свои места. Я стараюсь не дать понять своей сегодняшней группе, что пересчитываю поштучно ее членов, потому что многих это задевает. Никто не хочет быть лишь номером в списке. Даже турист на экскурсии.
Наконец все в сборе, и, еще раз спросив у группы, все ли они взяли, что им было нужно, я говорю водителю «tamam» (готово – тур.), и мы отъезжаем от отеля. Всего лишь с десятиминутным отставанием от графика, но сегодня меня это ничуть не беспокоит, потому что нам не надо заезжать по пути в другие отели.
Когда автобус останавливается на выезде из Текирова, пропуская вереницу своих белых, красных, синих и желтых туристических собратьев, я начинаю экскурсию. Сначала рассказываю немного об Анталии, Турции и Ататюрке, а потом перехожу к Олимпу, Беллерофонту на крылатом Пегасе и горной гряде Торос. В турецкой истории я не сильна, и поэтому быстро сворачиваю со скользкой дорожки, опасаясь, что в группе может оказаться всезнающий специалист или историк, который изобличит, в конце концов, во мне профана. Заверив туристов, что с историческими фактами они смогут познакомиться на специальных исторических экскурсиях (Демре – понедельник и среда, пятьдесят долларов; Памуккале – четверг и воскресенье, семьдесят долларов), а не на таких увеселительных, как эта, я завожу разговор о современной жизни турок. Я вдохновенно треплюсь о зарплатах учителей, водителей и врачей, о ценах на квартиры (любимая тема туристов из Москвы), о коммунальных платежах и о преимуществе команды «Фенербахче» перед «Галатасараем»[4] (спасибо тебе, Ильхам, за спортивные газеты). Поглядывая в окно, чтобы не пропустить тот участок дороги, после которого я должна начать объяснять туристам, что и как они будут делать в «Акваленде», я рассказываю о сборе апельсинов, показываю первый отель на этом побережье, построенный в 1974 году (или что-то около того), и остров Мыши, о котором гиды разных компаний сложили не меньше десяти легенд. Группа время от времени взрывается смехом, и это льстит моему самолюбию.
Спустя час двадцать мы подъезжаем к «Акваленду», и я даю туристам последние наставления и указания:
– Еще раз напоминаю вам, что из «Акваленда» мы уезжаем в четыре часа. Пожалуйста, не опаздывайте – семеро одного не ждут, такси от «Акваленда» стоит восемьдесят долларов. Если у вас возникнут какие-то вопросы, вы можете обратиться к любому гиду «Арейона». Сейчас не разбегайтесь, я должна раздать вам карточки на обед. Не забывайте, пожалуйста, свои вещи в автобусе и будьте осторожны на горках и в бассейнах. Желаю всем хорошо провести время.
Проверив салон автобуса, я подхожу к служащей парка и получаю карточки для своих туристов, которые нетерпеливо сгрудились у турникетов.
Уже не слыша моих слов, они выхватывают у меня карточки и спешат скрыться в раздевалке. Через несколько минут самые резвые выбегают оттуда в купальных костюмах, на их запястьях болтаются резинки с ключами от шкафчиков. Наконец моя группа растекается и разбегается по бассейнам и горкам, а я подхожу к столику, за которым сидят наши гиды.
– Ну и спи тогда, – недовольно пробор мотала Оксана и, откинув простыню, села на кровати. – А я пойду завтракать и загорать. Без тебя.
Она тихо прошла в ванную, открутила до упора краны и стала под душ, досадуя на неудачный вчерашний вечер.
Даже смена обстановки не помешала им провести первый день отпуска в своем привычном состоянии: спорах и ссорах. Поводом к первой ссоре стало предложение Вадима поехать на дайвинг[5] и рафтинг[6], чему Оксана, не будучи большой любительницей подобных развлечений, решительно воспротивилась. Вадим же зачем-то принялся уговаривать и убеждать, чем в конце концов обозлил и себя, и ее. Хотя потом он постарался восстановить мир и купил для этого у гида два билета на пятничную дискотеку в аквапарке Анталии.
Почистив зубы, я надеваю форменную майку и неформенные шорты – еще один плюс «Акваленда», можно отдохнуть от душной рубашки и плотной юбки – и отправляюсь в отель на завтрак.
Возле отеля и на ресепшене ни души. Автобусы в аэропорт и на ранние экскурсии уже уехали, а мои туристы начнут подтягиваться не раньше чем через полчаса. Поприветствовав охранника, который тут же записывает время моего прихода в отель, я прохожу в атриум, где на скамейке сидит Ильхам во вчерашней форме и курит, пустоглазо уставившись на влажную после утренней уборки плитку. Я останавливаюсь напротив него и наклоняюсь:
– Пошли позавтракаем, алкаш.
– Я уже.
– Ну, составишь компанию. А то сидишь тут, как безработный.
Он поднимается, глубоко затягивается и бросает сигарету в стоящий у скамейки глиняный горшок с камешками.
По пути к ресторану Ильхам рассказывает, как они с Бебеком вчера пили виски и ходили на отельную дискотеку, где Бебек познакомился с привезенной мною вчера рыжей туристкой. Я слушаю его рассеянно. Такие рассказы я слышала уже много раз, и много раз сама становилась их героиней. Временами мне даже кажется, что других вариантов отдыха просто не бывает.
– Слушай, ты не отвезешь мою одежду в прачечную, а? – обрываю я Ильхама. – Можешь попросить тетку, чтобы она сегодня постирала? У меня чистых рубашек уже не осталось.
– У меня тоже. Посмотри, на кого я похож. – Он притормаживает и опускает глаза на свою сероватую на животе рубашку. – Надеюсь, Метин сегодня к нам не приедет.
– Возьми вот мой ключ. Там все, что на полу валяется, и еще на кровати пакет. Спасибо.
Мне вдруг приходит в голову, что, если вычесть из моей нынешней жизни туристов, она станет похожей на жизнь в санатории с плохонькими номерами, в котором все посвящено еде, сну и моциону. Я же с апреля прошлого года даже воду для чая не нагревала, не говоря уже о приготовлении полноценного обеда. И ничего серьезнее нижнего белья не стирала.
И не оплачивала счета. И не покупала вещей для дома и продуктов в холодильник. Я даже не знаю, сколько стоит молоко.
Вот только что мне делать тут без туристов?
– Слушай, ты скучаешь по дому? – спрашиваю я Ильхама.
– Как это?
– Ну… ты же не здесь родился, не здесь рос… Он пожимает плечами: «Так я в Турции уже десять лет. Это дом. А в Баку я кто сейчас? Туда поедешь, жениться заставят… Нет, не скучаю».
– А ты не хочешь жениться?
Мы подходим к столу с хлебом, и я кладу на доску очень мягкий белый батон, обернув его тканевой салфеткой.
– Тебе отрезать?
Ильхам взмахом ладони отказывается и отвечает, оглядывая ресторан взглядом охранника банка:
– Ну, кого мне могут выбрать родители? Девочку какую-нибудь. И она ведь сразу рожать начнет.
– Да, с девочкой тебе, наверное, будет скучно. После девяти сезонов вот этого… – Я обвожу зал подбородком.
– Да меня вот это, – он копирует мой жест, – уже вымотало так, что достало до самой печенки.
– Вот именно. До печенки, – намекаю я на вчерашнюю пьянку, чтобы не начать в сотый раз обсуждать с Ильхамом, как сложно бросить эту работу, которую начинаешь ненавидеть уже к середине сезона, как затягивает такая жизнь без обязательств и привязанностей.
Мы садимся за ближайший стол, я быстро и почти молча съедаю пару кусков хлеба с маслом и медом, запиваю их чаем и ухожу на ресепшен, оставив Ильхама размешивать сахар в остывшем кофе.
Мой автобус на месте, и уже появились первые туристы. Я желаю им доброго утра, спрашиваю, как у них дела. Туристы настроены, в общем, доброжелательно, им не терпится забраться в автобус и отправиться в путь. Но я знаю, что в автобусе они не усидят – в ожидании остальных будут выбегать в туалет, в номер за забытым кремом от загара, покурить и подышать, нарушая тем самым мою пофамильную проверку и поголовный подсчет.
Только без десяти восемь, когда на ресепшене и перед отелем собирается большая часть группы, я прошу водителя подогнать автобус поближе и начинаю собирать у его двери квитанции из тянущихся ко мне со всех сторон рук. Сверив квитанции со своим списком, я поднимаюсь в уже охлажденный кондиционером салон, прохожу между сидений, время от времени обращая дежурную улыбку то к одному, то к другому ряду. Я еще раз пересчитываю туристов, чтобы убедиться, что все те, кто выскакивал из автобуса, пока я проверяла квитанции и список, вернулись на свои места. Я стараюсь не дать понять своей сегодняшней группе, что пересчитываю поштучно ее членов, потому что многих это задевает. Никто не хочет быть лишь номером в списке. Даже турист на экскурсии.
Наконец все в сборе, и, еще раз спросив у группы, все ли они взяли, что им было нужно, я говорю водителю «tamam» (готово – тур.), и мы отъезжаем от отеля. Всего лишь с десятиминутным отставанием от графика, но сегодня меня это ничуть не беспокоит, потому что нам не надо заезжать по пути в другие отели.
Когда автобус останавливается на выезде из Текирова, пропуская вереницу своих белых, красных, синих и желтых туристических собратьев, я начинаю экскурсию. Сначала рассказываю немного об Анталии, Турции и Ататюрке, а потом перехожу к Олимпу, Беллерофонту на крылатом Пегасе и горной гряде Торос. В турецкой истории я не сильна, и поэтому быстро сворачиваю со скользкой дорожки, опасаясь, что в группе может оказаться всезнающий специалист или историк, который изобличит, в конце концов, во мне профана. Заверив туристов, что с историческими фактами они смогут познакомиться на специальных исторических экскурсиях (Демре – понедельник и среда, пятьдесят долларов; Памуккале – четверг и воскресенье, семьдесят долларов), а не на таких увеселительных, как эта, я завожу разговор о современной жизни турок. Я вдохновенно треплюсь о зарплатах учителей, водителей и врачей, о ценах на квартиры (любимая тема туристов из Москвы), о коммунальных платежах и о преимуществе команды «Фенербахче» перед «Галатасараем»[4] (спасибо тебе, Ильхам, за спортивные газеты). Поглядывая в окно, чтобы не пропустить тот участок дороги, после которого я должна начать объяснять туристам, что и как они будут делать в «Акваленде», я рассказываю о сборе апельсинов, показываю первый отель на этом побережье, построенный в 1974 году (или что-то около того), и остров Мыши, о котором гиды разных компаний сложили не меньше десяти легенд. Группа время от времени взрывается смехом, и это льстит моему самолюбию.
Спустя час двадцать мы подъезжаем к «Акваленду», и я даю туристам последние наставления и указания:
– Еще раз напоминаю вам, что из «Акваленда» мы уезжаем в четыре часа. Пожалуйста, не опаздывайте – семеро одного не ждут, такси от «Акваленда» стоит восемьдесят долларов. Если у вас возникнут какие-то вопросы, вы можете обратиться к любому гиду «Арейона». Сейчас не разбегайтесь, я должна раздать вам карточки на обед. Не забывайте, пожалуйста, свои вещи в автобусе и будьте осторожны на горках и в бассейнах. Желаю всем хорошо провести время.
Проверив салон автобуса, я подхожу к служащей парка и получаю карточки для своих туристов, которые нетерпеливо сгрудились у турникетов.
Уже не слыша моих слов, они выхватывают у меня карточки и спешат скрыться в раздевалке. Через несколько минут самые резвые выбегают оттуда в купальных костюмах, на их запястьях болтаются резинки с ключами от шкафчиков. Наконец моя группа растекается и разбегается по бассейнам и горкам, а я подхожу к столику, за которым сидят наши гиды.
* * *
Оксану разбудили детские крики, залетавшие в номер через приоткрытую дверь балкона. Она потянулась, открыла глаза и нахмурилась, когда взгляд ее упал на лежащего рядом мужа. Он тихо спал лицом к ней, уткнувшись носом в скомканную простыню. Оксана толкнула его ладонью в плечо и сказала громко: «Подъем! Уже утро». В ответ на это Вадим сердито хмыкнул и повернулся на другой бок.– Ну и спи тогда, – недовольно пробор мотала Оксана и, откинув простыню, села на кровати. – А я пойду завтракать и загорать. Без тебя.
Она тихо прошла в ванную, открутила до упора краны и стала под душ, досадуя на неудачный вчерашний вечер.
Даже смена обстановки не помешала им провести первый день отпуска в своем привычном состоянии: спорах и ссорах. Поводом к первой ссоре стало предложение Вадима поехать на дайвинг[5] и рафтинг[6], чему Оксана, не будучи большой любительницей подобных развлечений, решительно воспротивилась. Вадим же зачем-то принялся уговаривать и убеждать, чем в конце концов обозлил и себя, и ее. Хотя потом он постарался восстановить мир и купил для этого у гида два билета на пятничную дискотеку в аквапарке Анталии.