Солнцева Наталья. Эликсир для Жанны д’Арк

   – Ты меня дурачишь!
   – Нисколько. Исполните условие, и мой подручный предстанет перед вами.
   – Замолчи! – вспылил Сергей. – Или я вырву твой язык!
   Франческо спрятал улыбку в уголках губ и покорно вымолвил:
   – Как вам будет угодно…

Глава 7

   Пансионат «Лель»
   Лавров, обескураженный неожиданным предложением Туровского и недовольный своей уступчивостью, вышел прогуляться по территории пансионата. Поразмыслить над создавшимся положением.
   Ему нужны были деньги, но не это послужило решающим аргументом. Его сердце дрогнуло из-за Кати. Случись с ней что-нибудь, он себе не простит.
   В конце концов, Туровский прав. Не так уж обременительно ухаживать за хорошенькой женщиной, да еще получать приличное жалованье. В случае неудачи он лишится второй половины гонорара, но оставшаяся сумма с лихвой компенсирует моральный ущерб.
   Впрочем, о каком ущербе идет речь? Общение с Катей добавит перцу в его пресное пребывание на природе. Перспектива ничегонеделания пугала Лаврова. В голову будут лезть дурные мысли; чего доброго, он еще заскучает по Глории. А это совсем не то, ради чего он сюда притащился.
   Морозный зимний день радовал глаз синевой неба, солнцем и снежным сверканием. Отдыхающие разбрелись кто куда. Одни обедали, другие отправились кататься на лыжах и снегоходах, третьи – такие, как Лавров, – еще не определились с времяпрепровождением.
   Наверное, судьба ничего не имела против «задания», полученного бывшим начальником охраны от господина Туровского. Потому что ноги сами принесли его навстречу Кате.
   Он учтиво поклонился и хотел пройти мимо, но она остановила его.
   – Привет…
   Катя была одета в ту же шубку из рыси, шерстяные лосины и короткие меховые сапожки. Из-под вязаной шапочки выбивались вьющиеся пряди. Она относилась к тем женщинам, которых отсутствие макияжа не портит, а украшает.
   Лавров вежливо улыбнулся. Ее губы, покрытые бесцветной помадой, раздвинулись в ответной улыбке.
   – Как ваш «ниссан»? – сухо осведомился он. – Поломку исправили?
   Вместо комплимента он нарочно заговорил о машине. Первое правило обольщения гласит: никогда не делай того, чего от тебя ждет женщина.
   Правда, на Глории его правила не работали. Но Катя – не Глория. К тому же она замужем. Начни он выказывать ей симпатию, она сразу уйдет. Нужно чем-то заинтересовать ее.
   – Да, – кивнула она, разглядывая вчерашнего незнакомца. Сегодня он показался ей гораздо привлекательнее. – «Ниссан» уже здесь, на парковке.
   Страха не было. Чего ей бояться в пансионате? Рядом отец, который в любой момент на связи. В Кате проснулась женская потребность во флирте.
   – Давайте знакомиться, – сказала она, подавая Лаврову руку в варежке, вязанной из тех же ниток, что и шапка. – Меня зовут Катя.
   – Роман, – представился он, обменявшись с ней бесстрастным пожатием.
   Это равнодушие раззадорило ее. Она давно ни с кем не кокетничала. Ранний брак лишил ее многих радостей, свойственных молодым девушкам.
   – Прогуляемся? – предложила она. – Я хочу извиниться за вчерашнее.
   – Не стоит. Я не в обиде. Даже польщен. Впервые в жизни меня приняли за маньяка.
   – Я в самом деле испугалась.
   – Вы меня заинтриговали, – оживился Лавров. – Здесь правда орудует маньяк?
   – Думаете, я все придумала? Если бы так!
   – Обожаю ловить маньяков, – засмеялся он. – Это мое хобби.
   – Правда? – развеселилась Катя. – Вы сыщик?
   – В некотором роде.
   – Теперь вы меня интригуете…
   Между ними завязался непринужденный разговор, возникло ни к чему не обязывающее взаимное расположение. Катя чувствовала себя легко и свободно. Она не делала ничего дурного, прогуливаясь с этим во всех отношениях приятным молодым человеком.
   В глубине души она делала это назло мужу, который все свободное время посвящал либо лошадям, либо своим научным опытам, запираясь в лаборатории с Федором. Но Катя ни за что не призналась бы, что ревнует супруга к новому приятелю.
   Она тоже может завести знакомство. И развлекаться, – вместо того, чтобы изнывать от скуки в четырех стенах.
   Катя не жаловалась отцу на Сергея: тот и так недолюбливает зятя. Она не хотела подливать масла в огонь. Напротив, всячески выгораживала мужа. Но дать выход эмоциям порой необходимо. Знакомство с Лавровым казалось ей маленькой местью, которую она могла себе позволить.
   – Давайте вместе искать маньяка, – улыбнулся он. – Мне нужен помощник. Один я не справлюсь. Вы здесь живете, знаете местный уклад и людей. Будете моими глазами и ушами.
   Катя весело кивнула. Надо же на чем-то строить отношения, иметь повод для встреч. Это будет приключение, игра с привкусом опасности. Не реальной, разумеется, а нарочной, которая щекочет нервы.
   – У нас получится? – бросила она на спутника любопытный взгляд.
   – Я гарантирую, – кивнул он. – Злодею крышка. Мы его выследим и поймаем. Даю слово.
   Роман делал вид, что все это серьезно. Катя притворялась, что верит ему. Впервые за много месяцев она забыла о своих семейных проблемах.
   – Вы в самом деле сыщик?
   – Я тайный агент Ее Величества! – посмеивался Лавров. – Меня послали сюда выявить душегуба и передать его в руки правосудия.
   Он придерживался второго правила обольщения: никогда не раскрывать карты и приберегать козырь в рукаве. Обычно это действовало на женщин магически. Исключением была Глория.
   Глаза Кати загорелись. Она сама взяла Лаврова под руку и доверительно прошептала:
   – Как интересно!
   – Для всех, кроме вас, я обычный отдыхающий.
   – Конечно, – улыбалась Катя.
   – Если в ходе расследования мне понадобится посетить вашу усадьбу, вы пригласите меня в гости?
   – Конечно! – повторила она, думая, что визит этого симпатичного брюнета будет как нельзя кстати. В противовес Федору она тоже обзаведется приятелем. То, что приятель – мужчина, только обострит ситуацию. Пусть супруг забеспокоится. А то их отношения превратились в стоячее болото.
   Катя оживилась. Теперь она совсем не походила на ту надменную молчаливую барышню, которую Лавров вез вчера в пансионат. Лед тронулся.
   – Расскажите мне о пропавших прошлой зимой девушках. Кто они?
   – Местные. Одна работала официанткой в пансионате, а вторая – ее подруга. Обе жили в деревне Веселки. Там у мужа дача, – зачем-то добавила Катя. – Она досталась Сереже от деда. Муж вырос на его руках. Его родители рано умерли.
   – Значит, у вас нет ни свекра, ни свекрови? Что с ними случилось?
   – Погибли в автомобильной аварии. Сережа их почти не помнит. Его воспитывал дед.
   То, что пропавшие девушки родом из Веселок, где находится дача Прозорина, объясняет подозрения его тестя. Он усматривает в этом совпадении некую связь.
   – Как часто вы бываете на даче? – спросил Роман.
   – Я была там всего один раз. Это большой деревянный дом, похожий на терем. Сережа так его и называет: Терем. Вернее, называл. Три года назад дом сгорел.
   – Сгорел? Почему?
   – Не знаю. Говорят, из-за проводки. Произошло замыкание. Я не очень-то разбираюсь в этом. Сережа тяжело переживал потерю дома, просто сам не свой ходил. Но потом ничего, успокоился. Он собирается восстановить Терем.
   – Кто-нибудь пострадал при пожаре?
   – В доме никого не было. Сторожиха, которая присматривала за ним, на свое счастье, заболела. Иначе не спаслась бы, – вздохнула Катя. – Тем летом стояла ужасная жара, сушь. Дом занялся, как факел, моментально выгорел.
   – Жаль, – посочувствовал Лавров.
   – Для Сережи это был удар.
   – А для вас?
   – Мне-то что? – пожала она плечами. – Это муж провел там детство, ездил туда на каникулы. После смерти деда он постоянно наведывался на дачу.
   – Ностальгия по прошлому?
   – Наверное, – кивнула Катя. – А мне Терем не понравился. Сережа звал меня с собой на дачу, но я отказывалась ехать. Как будто предчувствовала что-то страшное.
   – Пожар?
   – Может, и пожар. Не знаю. Только я туда больше ни ногой. Муж даже обижался. Ему хотелось, чтобы я полюбила Терем так же, как он.
   – Интере-есно, – протянул Лавров. – Покажете мне этот ваш Терем?
   – Так ведь от него ничего не осталось!
   – Что-то всегда остается. Фундамент, обгорелые бревна, дымоход.
   – Зачем вам разоренное пепелище? – удивилась Катя. – Там все снегом засыпано. Но если вам очень хочется, поедем…

* * *

   Черный Лог
 
   Глория улеглась спать с мыслью о Лаврове.
   Вряд ли ему удастся отдохнуть там, куда он отправился. Зато хоть отвлечется от бывшей работы. Он нуждается в определенной свободе. Полной свободы не бывает, но строгого графика и подчиненности чужим приказам можно избежать. Трудиться на самого себя, к примеру.
   – Или на меня, – вымолвила она и улыбнулась.
   Никуда он от нее не денется. Погуляет на воле и вернется.
   Во сне Глория увидела Лаврова с молодой барышней. Та была замужем. Какой-то человек раздувал огонь в печи, произносил неразборчивые заклинания, колдовал над сосудами с кипящей жидкостью…
   На берегу реки пылал огромный костер. Это горел деревянный дом. Оттуда раздался истошный крик, вопль отчаяния и смертной муки. Глория содрогнулась, засмотрелась на языки пламени и… очнулась в уже знакомом каземате. Ей приходилось бывать здесь. Сюда приводил ее хозяин призрачного дворца.
   Дрожащий от ужаса перед пытками человек обвинял своего господина в чудовищных преступлениях. Инквизиторы внимали ему с изумлением и оторопью. Не часто им доводилось слышать такое.
   – Он… дьявол, колдун и убийца… – бормотал слуга. – Он вызывал демонов и приносил им жертвы! Он… хотел получить золото. Много золота! За это он поил демонов кровью невинных детей…
   – Сколько детей погубил твой хозяин?
   – Мы с Пуату потеряли им счет. Их заманивали в замок обманом, особенно в дни раздачи милостыни… и похищали, где придется.
   – А женщин?
   – Их тоже… похищали по приказу господина. Он забавлялся с ними, потом убивал. Перерезал им горло и смотрел, как они умирают.
   – Он обезумел от проливаемой крови! – воскликнул инквизитор.
   – Да, да! Он удовлетворял свою похоть все более изощренными способами… и наслаждался страданиями пленников. Он собирал отрубленные головы и любовался ими…
   – Что еще ты можешь добавить?
   – В полнолуние по его замку бегала громадная черная собака, а изо всех щелей вылезали ядовитые змеи и мерзкие жабы! В подземном зале раздавались крики совы и вопли несчастных, которых умерщвляли самым жестоким образом!
   – Куда девались трупы погибших?
   – Мы с Пуату сбрасывали их в колодец, закапывали в лесу, кидали в реку… сжигали на господской кухне. Там есть огромный очаг, куда помещается целый баран на вертеле. А еще…
   Каких только злодейств не перечисляли свидетели, а допросы все продолжались. Преступник сначала отпирался и называл обвинения ложью, но потом, сломленный, признал себя погрязшим в грехе, ереси и распутстве, а также сознался в бессчетных убийствах и служении дьяволу.
   Он выглядел изможденным и подавленным. В застенке его насильно заставляли пить зелье, якобы развязывающее язык. Инквизитор настаивал, что подсудимый что-то скрывает и его необходимо вновь подвергнуть пытке.
   – Разве я не возвел на себя вину, которой хватило бы, чтобы осудить на смерть тысячу человек! – вскричал он в отчаянии. – Чего же еще вы от меня хотите?!
   Глория проснулась в холодном поту. Она лежала, глядя в потолок – без мыслей, без чувств. Но едва веки ее опустились, как кровавая драма развернулась перед ней в еще более ярких красках и подробностях.
   Сцены судилища, истязаний и казни перемежались сценами покаяния, церковных месс и алхимических опытов.
   – Не смотри на это, – уговаривал ее карлик.
   Но она, завороженная ужасами жизни и смерти, явленными ей в самых безобразных обличьях, пыталась понять причину столь зверской жестокости. Добро ли боролось со злом, или зло ополчилось на добро, но в этой борьбе использовалось одно и то же оружие – мучения и гибель.
   Осужденный вельможа кончил позорной смертью. Он обладал несметными богатствами, был красив, умен, храбр и блестяще образован. Отважный воин и верный подданный французской короны, он поспособствовал освобождению своей страны от англичан, которые оккупировали значительную часть ее территории.
   Шла Столетняя война^[3], порожденная притязаниями английского короля Эдуарда III на французский трон. Войска англичан повсюду теснили французов и осадили город Орлеан. Защитники города сражались упорно, но исход битвы казался предрешенным.
   Глория обозревала панораму военных действий как будто с высоты птичьего полета. Британцы выглядели букашками в железных шлемах, ползающими по зеленому берегу Луары. Над осажденным городом клубились дымы пожаров.
   Маленький отряд храбрецов проник в Орлеан, чего враги не ожидали, и пришел на помощь обороняющимся. Во главе отряда был рыцарь в блестящих на солнце доспехах. Его появление необычайно воодушевило французов.
   – Ах, вот оно что!.. – прошептала Глория. – Вот что!..
   С этими словами она проснулась уже окончательно.
   – Агафон! – воскликнула она, садясь на кровати и ища глазами карлика. – Почему ты сразу мне все не объяснил?
   Тот устроился в кресле, болтая короткими кривыми ножками. Прекрасный Нарцисс с уродливым туловищем. Длинные обезьяньи руки карлика лежали на подлокотниках; лицо, обращенное к Глории, улыбалось.
   – Зачем объяснения, моя царица? Если все известно наперед, какой интерес жить?
   Сказал – и растаял в воздухе. Исчез. Возможно, он существовал только в ее воображении.
   – Лавров, Лавров, – вдруг пробормотала она. – Во что ты вляпался?

Глава 8

   Пансионат «Лель»
   Лавров вставил врученную ему Туровским флэшку в медиацентр и запустил фильм.
   – «Анжелика – маркиза ангелов», – прочитал он на экране, вздохнул и добавил, – ясно. Белиберда.
   Однако он привык добросовестно подходить к делу, за которое брался. Поэтому покорно улегся перед телевизором. Какого черта клиент всучил ему эту старую ленту?
   – Только бы не уснуть, – пробурчал он, устраиваясь поудобнее.
   В дверь постучали.
   – Входите, – громко сказал он.
   – Ты еще не спишь? – осведомился Орешкин. – Поговорим?
   – Валяй, – злобно покосился на него Роман.
   Администратор бочком проскользнул в номер. Теперь Лавров не просто его приятель. Теперь он сошелся с самим Туровским. Тот оплатил его проживание в люксе на месяц вперед и дал указание всячески угождать гостю и незамедлительно выполнять любое его требование.
   – Ты стал важной птицей, – заметил Славик, усаживаясь на стул. – Чем ты приглянулся Туровскому?
   – Для меня самого это загадка.
   – Ты вовремя подсуетился. Я насчет дочери Туровского. Тебе удалось втереться к ней в доверие. Видно, она замолвила за тебя словечко перед папиком. С чего он вдруг расщедрился?
   – Да уж не задаром, – с досадой буркнул Лавров.
   – Он взял тебя на работу?
   – Отстань.
   – Ладно, – без обиды согласился администратор. – Везунчик ты, Рома. Не успел приехать, уже в дамках.
   – Это бабушка надвое сказала.
   – Что за хрень ты смотришь? – удивился Орешкин, заметив, какой фильм идет по телевизору. – У нас спутниковая антенна, куча каналов. Переключи на спорт или эротику.
   – Мне это нравится.
   – Понял, – кивнул администратор, сгорая от любопытства, но не смея задавать лишних вопросов. – Я, собственно, пришел выяснить, не желаешь ли ты заказать сауну или массаж.
   – Эротический?
   – Можно! – хохотнул Орешкин. – Все оплачено. Я к тебе девочку пришлю.
   – В другой раз.
   Он не спешил уходить, и Лавров решил этим воспользоваться.
   – Что за слухи у вас тут ходят про маньяка?
   Орешкин зыркнул на него черными цыганскими глазами и дернул подбородком.
   – Не слухи, Рома. В наших местах настоящий вурдалак завелся. Вот те крест! Прошлой зимой двух девиц в лес утащил и с концами. А недавно еще одну прикончил.
   – Вурдалак? Оборотень, что ли?
   – А кто же еще? У нас места глухие, народу немного, все на виду. Значит, он ничем не выделяется. Днем обычный человек, а ночью зверем становится.
   – Почему именно ночью?
   – В полнолуние, – понизил голос администратор. – Той ночью, когда девчонки пропали, была полная луна. Я обратил внимание.
   – Где это случилось?
   – Что?
   – Исчезновение!
   – А-а… в лесу, наверное. Одна из пропавших работала у нас официанткой. Лизой ее звали. К ней приехала подружка, Зина. Мы побеседовали. Она хотела к нам на работу устроиться. В Веселках заниматься нечем, а в Москву мотаться далековато. Вот девочка и пришла попытать счастья.
   – И как? Привалило счастье-то?
   Орешкин смущенно заерзал, прокашлялся.
   – Скажешь тоже. Я вынужден был ей отказать. Зина внешностью не вышла. Курносая, конопатая, неуклюжая. Страшненькая, одним словом.
   – А потом что было?
   – Лиза обслуживала праздничный ужин. Подружка осталась ее ждать. Тем вечером один из отдыхающих отмечал день рождения. Задержались допоздна. Вот…
   Орешкин засмотрелся на экран телевизора, где прелестная Анжелика с ужасом ожидала встречи с женихом, которого ей расписали хромым уродом и колдуном.
   – Что «вот»? – рассердился Лавров. – Говори толком.
   – Чего говорить-то? – встрепенулся администратор. – Собрались Лиза с Зиной домой, в Веселки, и пошли. Больше их никто не видел.
   – У вас обычай такой, чтобы молодые девушки на ночь глядя одни добирались до дому?
   – Я предлагал им переночевать в пансионате, в комнате для персонала. Но они отказались. В общем, это в порядке вещей. Когда нет рейсового автобуса до Веселок, местные идут пехом через лес. Здесь к этому привыкли.
   – Через лес? – поразился Роман. – В темноте? Зимой?
   – А что такого? Им не впервой. Тут не столица, блин. Метро еще не проложили, такси не поймаешь. Мороза всего градусов пять было, луна светила, дорожка протоптана. Если взять наискосок, лесом, то идти, по здешним меркам, всего ничего. У нас всегда спокойно было, ничего не случалось. К тому же подружки надеялись, что их по дороге подхватит охранник из «Дубравы» и доставит в Веселки. Он обещал. Правда, для этого ему пришлось бы сделать крюк.
   – Отсюда прошу подробнее, – попросил Лавров. – Какой охранник?
   – Сказал же, из «Дубравы». Это поместье Кати и ее мужа, Сергея Прозорина. Дом расположен как раз между пансионатом и Веселками. От них до деревни рукой подать.
   – Продолжай.
   – Ну, все. Пропали девки. В Веселки не дошли и назад не вернулись.
   – А что охранник говорит?
   – Он их не видел. Вероятно, они в лес свернули, там машина не проедет.
   – Зачем же им в лес сворачивать, если… – Лавров запнулся и замолчал.
   У девушек могла быть причина, по которой они торопились домой. Чего-то испугались, к примеру, или замерзли. Пять градусов тоже мороз.
   – Когда их хватились?
   – На следующий день. Сначала местные сами в лесу искали, потом нам позвонили, а мы связались с «Дубравой», с охранником. Тот объяснил, что всю дорогу выглядывал девчонок, но их не было.
   – В полицию заявили?
   – Конечно. Только они через три дня заявление принимают, как тебе известно. А за три дня все снегом замело. Метель, мороз. Какие поиски? Участкового послали с опросом по деревне. И к нам в пансионат приезжали, и в «Дубраву». Всех допытывали, что да как.
   – Безрезультатно?
   Орешкин удрученно кивнул.
   – В конце концов следователь решил, что девчонки сбежали из дому таким хитрым способом. Трупов не нашли, поэтому дело открыли по факту исчезновения, да и оно быстро заглохло. Сколько людей у нас пропадает без вести, сам знаешь. А недели две назад хозяин «Дубравы» обнаружил в лесу труп девушки. Катался на лошади и наткнулся на тело.
   – В том же лесу, куда предположительно свернули с дороги Лиза и Зина?
   – Вижу, в тебе проснулся сыщик.
   – Угадал.
   – Не долго музыка играла, – усмехнулся Славик. – Приехал отдохнуть, а сам впрягаешься в расследование. Зря! Если это серия, то поймать убийцу будет непросто. Такие преступления тянутся годами.
   – О серии говорить рано. Один труп не дает основания для подобного вывода.
   – В том-то и беда. Местные оперативники старательно избегают даже намека на серию. Им эта головная боль ни к чему. Но людям рот не заткнешь. С тех пор, как в лесу нашли труп девушки, поползли слухи про маньяка.
   – Сам что думаешь?
   – Похоже, в наших краях завелся душегуб. Первые два трупа ему удалось надежно спрятать, а с третьим осечка вышла. Только я тебе этого не говорил, – спохватился администратор.
   – Разумеется. Личность погибшей установили?
   – При ней не было документов, но тело опознала жительница Веселок. Убитая оказалась ее племянницей, которая ехала к тетке погостить.
   – Как убили девушку?
   – Задушили ее же шарфом. Потом вскрыли яремную вену на шее.
   – Рану нанесли уже после смерти? – удивился Лавров. – Зачем?
   – У маньяка своя логика. Вероятно, ему нравится кровь.
   На экране телевизора между тем развивалась история любви рыжекудрой красавицы Анжелики и хромого графа.
   – Следствие идет? Есть какие-то подвижки? – спросил Лавров.
   – Опросили всех, кого посчитали нужным, обследовали место преступления. В тот день шел снег. А девушку убили накануне вечером. Ее звали Ирина Кротова.
   – Как же она не побоялась идти одна через лес?
   – Кротова живет в Верее. Она могла не знать о прошлогоднем событии. Я имею в виду исчезновение Лизы с подружкой. Вероятно, она не дождалась автобуса и решила идти пешком… или кто-то предложил ее подвезти. По дороге убил, вытащил из машины и приволок в лес. Там и отворил кровь.
   – Тем вечером охранник из «Дубравы» тоже оттягивался в вашем пансионате?
   – Нет, – покачал головой Славик. – В тот вечер его не было. Как ты понимаешь, мы очень заинтересованы в поимке убийцы. От этого зависит репутация пансионата. Из-за дурных слухов к нам перестанут ездить женщины. А они составляют половину нашей клиентуры.
   – Вот как?
   – Дамы проводят в пансионате зимние отпуска. Сейчас стало модным делить отпуск пополам. Летом – море, солнце, дайвинг; зимой – лыжи, сауна. Кроме того, у нас можно познакомиться с мужчиной и закрутить роман.
   – Обалденная перспектива! – саркастически улыбнулся Лавров.
   – Кстати, да. Это делает наше заведение особенно привлекательным для бизнес-леди средней руки.
   – Вам нечего опасаться. Убийца не нападает на отдыхающих.
   – Пока не нападает, – заметил Орешкин. – Неизвестно, что будет завтра. Мы всех предупреждаем, чтобы без нужды не покидали территорию пансионата. Но люди есть люди. Им не запретишь бродить где вздумается.
   – Ты лично знаком с Прозориным?
   – С хозяином «Дубравы»? Чисто по-деловому. Мы покупали у него пару лошадок для конных прогулок.
   – Он бывает у вас в пансионате?
   – Редко. Прозорин живет довольно замкнуто, занимается своим поместьем, разводит лошадей. Зато его тесть, Туровский, зачастил к нам. Здесь он встречается с дочерью.
   – Почему здесь, а не в «Дубраве»? – полюбопытствовал Роман.
   – Видимо, он не очень-то ладит с зятем. Иначе с чего бы Катя приезжала к нам, а не приглашала отца к себе в дом.
   Администратор подтвердил слова Туровского. Тот недолюбливает зятя и посещает пансионат, чтобы видеться с дочерью.
   – Что ты можешь сказать о Прозорине?
   Тема беседы становилась все более скользкой, и Орешкин взмок от напряжения. Его залысины покрылись испариной.
   – Ну и вопросики у тебя! Внешне Прозорин производит впечатление уверенного в себе, обеспеченного человека, который знает, чего хочет. Красив, немногословен, держится с достоинством.
   – Со всех сторон положительный?
   – Получается, так. Живет на доходы от своей доли бизнеса, который ведет Туровский. Любит жену. Не пьет, насколько я наслышан. В прошлом году выделил деньги на ремонт дороги. Теперь хоть проехать можно до Веселок на легковушке в любую погоду.
   – Хороший человек, – подытожил Лавров.
   Администратор пожал плечами.
   – Водятся за ним странности. Богатые, они по-своему с ума сходят.
   – В смысле?
   Орешкин замялся. Его терзали сомнения. Он чувствовал себя между двух огней. Туровский приказал во всем содействовать гостю, но…
   – Понимаешь, Рома… надо же человеку как-то развлекаться в нашей глуши, – осторожно начал Славик. – Поговаривают, что Прозорин пригрел у себя в доме подозрительного типа. Тот сутками торчит в подвале, химичит что-то. Типа опыты какие-то проводит. Прозорин называет его Франческо. Они так сдружились, что запираются в лаборатории даже по ночам. Естественно, Кате это не нравится.
   – Это любому бы не понравилось. Ты намекаешь…
   – У меня нет никаких доказательств, что они геи, – перебил администратор. – Однако сам подумай, что может настолько сблизить двух мужчин, если не секс?
   Последние слова он произнес шепотом и оглянулся на дверь.
   Лавров оторопело почесал затылок. Вот так номер! Если супруг Кати не той ориентации, то ясно, почему Туровский готов раскошелиться, лишь бы дочь влюбилась в нормального парня.
   – Темнишь, Славик? – недоверчиво хмыкнул он. – Сам же говорил, что Прозорин любит жену.
   – По крайней мере, никаких раздоров между ними не было. А теперь их семейная жизнь трещит по швам. И виной тому – угрюмый Франческо. На самом деле он не Франческо, а Федор. Приезжий, из Пскова. Рядится монахом, во все черное, и всех сторонится, кроме хозяина. На какой почве они снюхались, по-твоему?