Сотникова Татьяна. Два с половиной сыщика

   – Слушай, а как же наш план? – засомневался Пашка. – А церковь с крестиком? Мы за ними будем следить, а время-то идет. Надо же что-то делать, пока они нас не опередили. Может, в церкви половина клада лежит, а мы тут не пойми чем занимаемся!
   С этими словами Пашка подошел к кусту, росшему рядом с кремлевской стеной.
   – Ты что собираешься делать? – недоуменно спросил Саня.
   – У меня книжка такая крутая есть. Про борьбу айкидо, – задумчиво ответил Пашка. – Там ведь главное что? Вывести из себя противника. В айкидо нет наступательных приемов. Просто надо сделать так, чтобы противник нападал как можно злее. Тогда ты его обязательно подловишь. Понял?
   – Ничего не понял, – пожал плечами Саня. – При чем тут айкидо?
   – При том! Главное – разозлить. Тогда противник сам себя раскроет. Ага, ягоды уже есть, отлично! Жалко, не доспели еще. Ладно, сойдут и недоспелые.
   Пашка выискивал на кусте шиповника ягоды поспелее, разламывал их и растирал в руке. Саня удивленно следил за его действиями. Оказывается, внутри шиповниковых ягод – какой-то пух. За несколько минут Пашка набрал целую горсть этого пуха с маленькими зернышками и сказал:
   – Пошли, Чибис. Ты глянь, они уже и майки сняли, расслабились. Я им устрою расслабон!
   Ребята незаметно подошли к «археологам». Пока Саня вертелся возле качков, отвлекая их внимание, Пашка быстро нагнулся и сыпанул шиповниковый пух в брошенные на траву майки.
   – Поехали домой, мать ругаться будет! – громко крикнул он Сане.
   Ребята отошли в сторонку.
   – Ну, и что ты сделал? – спросил Саня.
   – Погоди, сейчас увидишь. Не до вечера же они тут торчать собрались, оденутся когда-нибудь. Да вон и тучки собираются.
   Пашка кивнул на небо и загадочно усмехнулся.
   Ждать и в самом деле пришлось недолго. Первым натянул майку «баскетболист». За ним – толстяки.
   Некоторое время они продолжали работу. И вдруг один из них почесался. Потом почесался второй, потом все трое задвигали плечами, словно сгоняя со спины неизвестных насекомых. Через пять минут качки бросили работу и зачесались изо всех сил, недоуменно оглядываясь. Издалека было слышно, как они, все больше раздражаясь, орут друг на друга.
   Давясь от смеха, Пашка поднял с земли велосипед. Ребята подошли поближе, делая вид, что натягивают сорванную цепь. До них донеслись злые голоса:
   – Я ж говорил, нельзя в той вонючке купаться! Мы че, коровы?!
   – Наоборот, счас искупаться надо!
   – Сам купайся, у меня здоровье не купленное! И так какую-то чесотку подхватили!
   Теперь качки терли друг другу спины. Точно как в фильме «Джентльмены удачи»! Там тоже уголовники растирали друг друга снегом, вскрикивая и постанывая.
   Подошел Буздырин – наверное, услышал крики.
   – Вы что, с ума посходили? – сердито спросил он. – Что это с вами?
   В ответ понеслись такие отчаянные вопли, что Пашка с Саней на всякий случай попятились.
   – Фиг поймешь, чего с нами! – орал «баскетболист». – Может, тут воздух отравленный! Надо сматываться, хватит комедию ломать!
   Буздырин тихо и властно сказал что-то. Крутясь на месте, как рыжие собаки под укусами диких пчел в книге про Маугли, качки быстро смотали провода, побросали аппаратуру в микроавтобус и, забыв свернуть американскую ленту, прыгнули туда же. Буздырин пожал плечами и сел в джип. Обе машины с визгом сорвались с места и, виляя, скрылись за поворотом.
   Пашка хохотал как очумелый. Он даже на траву упал от смеха. Саня тоже улыбнулся из вежливости, но тут же спросил:
   – Слушай, что это с ними случилось?
   – Ши… ши… – захлебывался Пашка. – Ши-пов-ник! Он же хуже, чем стекловата! Ты не знал, что ли? Ну, ясное дело, откуда тебе знать! Хочешь, сам попробуй такого пушка за шиворот насыпать. Мало не покажется!
   Тут и Саня наконец расхохотался. Да уж, качкам мало не показалось, это точно! Про шиповниковый пух он действительно не знал, но про то, как жжет кожу стекловата, знал прекрасно. Сам однажды растер ее между ладонями, когда дома утепляли балкон.
   – Пашка, ты слышал? – сказал он, отсмеявшись. – Они же сами признались, что комедию ломают. Вот тебе и доказательство! Сработало твое айкидо!
   – А я тебя когда-нибудь обманывал?
   – Только вот зачем им эта комедия? – задумчиво произнес Саня. – Чтобы книги потихоньку распродать или чтобы еще что-нибудь найти? Остается только следить и ждать.
   У первого же киоска Саня с Пашкой остановились. Что и говорить, мороженое они сегодня заслужили. Жаркий летний день принес им неожиданные плоды удачи.
   «Не путать с плодами шиповника, – подумал Саня. – Плоды удачи не вызывают чесотку!»
   Он ужасно любил каламбуры.

Глава ХI
РЕЦЕПТ ДРЕВНИХ МАГОВ

   Ребята решили немедленно начать слежку. Пашка на всякий случай ворчал:
   – И чего ты, Чибис, Шерлока Холмса из себя корчишь? Все же понятно: есть план, есть крестик на церкви. Вот и надо искать по плану, а не бродить не пойми зачем под чужим забором!
   Но и ему было интересно разобраться в буздыринских делах. А Саня и вовсе был уверен, что следить за конкурентами нужно обязательно, притом именно сейчас. Не может быть, чтобы буздыринцы нашли либерею и ничем себя не выдали!
   Однажды папа говорил Сане, что человеку с жизненным опытом достаточно пять минут постоять на троллейбусной остановке, чтобы понять, как живет целый район.
   – Выражение лиц, походка, даже журчание ручейка возле бордюра, – все это о многом говорит внимательному наблюдателю, – объяснял папа. – Собери все эти звуки – и получишь полное впечатление о происходящем.
   Вспомнив об этом, Саня и предложил Пашке, как только стемнеет, побродить около «Звездочки». А вдруг?
   Повезло же им в кремле, кое-что узнали. Узнают и сегодня ночью, если уши навострят.
   – Тем более твои уехали, а сестра только завтра приезжает, – убеждал Саня. – Когда еще такой случай представится? Да и спектакль сегодня, меня тоже хоть до двух часов ночи отпустят.
   – Ладно, – сдался Пашка. – Пошли, послушаем твои звуки. Вечно ты какие-то прибамбасы выдумываешь, Чибис! А Бармалея куда? – вспомнил он. – Он же малой еще, на ночь одного не оставишь. Такой визг подымет, что все соседи сбегутся.
   – А Бармалея… А Бармалея можно на одну ночь ко мне отнести, – решительно сказал Саня. – Ну что я, совсем уже, на одну ночь маму не уломаю?
   К его огромному удивлению, мама довольно быстро согласилась взять щенка на ночь.
   – Все-таки дача, – с некоторым сомнением произнесла она. – Может, на свежем воздухе и аллергии не будет?
   – Конечно, не будет! – горячо заверил Саня. – Здесь же сосны полезные, ты сама говоришь. Какая же может быть аллергия?
   Бармалей, которого Пашка притащил из Караваева, бегал по дачной веранде и звонко лаял на вечерних бабочек, слетающихся к лампе. Он был еще совсем маленький и переваливался на ходу. Но по его большим лапам было ясно, что щенок вырастет в огромного пса.
   – Только ты смотри! – предупредил маму Саня. – Сразу после спектакля – домой.
   – Это почему еще? – улыбнулась она. – Может быть, мы чайку захотим попить, обменяться впечатлениями. По-твоему, родители – не люди?
   – Ну, чайку можно, – милостиво разрешил Саня. – Только к нам не подходи. А то подумают, что ты меня домой хочешь забрать, как мелочь какую-нибудь.
   Для их с Пашкой плана присутствие поблизости мамы было совсем не обязательно.
 
   Спектакль решили показать вечером – для того, чтобы пострашнее выглядела собака Баскервилей. Правда, добиться от добродушного дога Кузи, чтобы он с рычанием прыгал на Кирку, который играл сэра Генри, режиссерше Наталье Петровне так и не удалось.
   – Кузя, – уговаривала она собаку перед генеральной репетицией, – ну Кузенька, ну порычи на Кирюшу. Ну я тебя очень прошу!
   В ответ Кузя растягивал пасть в радостной улыбке. Наталья Петровна только рукой махала.
   Чтобы дог хоть немного походил на кровожадное чудовище, ему нарисовали фосфорные круги вокруг глаз и расписали весь загривок фосфорными полосами. В темноте эти зеленые светящиеся пятна должны были смотреться устрашающе.
   Когда Кузя выскочил из-за кустов на поляну перед шестой дачей, вид у него и в самом деле был такой, что зрители ахнули. Да и Кирка не сплоховал: точно как в книжке, он в ужасе поднял руки и замер в беспомощной позе. Витька-Холмс выстрелил из огромного пистолета, и Кузя тут же улегся на брюхо. В темноте зрители, конечно, не заметили, что Наталья Петровна бросила ему большой кусок колбасы. А аплодисменты заглушили довольное Кузино чавканье.
   После спектакля зашумела праздничная суматоха. Взрослые поздравили актеров, принесли пироги и конфеты и наконец предоставили детям возможность развлекаться самостоятельно.
   Малыши весело визжали вокруг костра. Они натыкали на прутья горячие картофелины и бегали с ними друг за другом. Особенно им нравились тлеющие на картошке пятнышки – огненные светлячки.
   Саня и Пашка с ребятами постарше играли в футбол под фонарем. Мяча, правда, почти не было видно. Уже несколько раз его с трудом находили в кустах.
   – Ну что, пора. – Когда кто-то в очередной раз пошел искать мяч, Пашка дернул Саню за рукав. – Веди, Сусанин, к своему Гераклу.
   – Пора, – кивнул Саня. – Смываемся потихоньку.
   Но смыться потихоньку не удалось. Они и забыли, что у Анки – глаз-алмаз! Несмотря на темноту, вредная девчонка издалека заметила, что Пашка с Саней о чем-то шушукаются. И сразу вынырнула перед ними, как кикимора из трясины.
   – Вы куда? Без меня? – ехидно осведомилась Анка.
   Саня заранее подготовил ответ. Он предвидел, что Анка не упустит момент, когда они соберутся слинять.
   – А во что ты обута? – серьезно спросил Саня.
   – В кроссо-овки, – растерянно протянула Анка.
   – Не пойдет. Понимаешь, вечером через дорогу змеи переползают – быстро-быстро. И подпрыгнуть не успеешь, как они – цап! Так что или сапоги надевай, или…
   Этого было достаточно. Анка даже не взглянула, во что обут сам Чибисов. Одного слова «змеи» хватило, чтобы она застыла, как кролик перед удавом.
   – У тебя завтра будет самое главное задание, – торжественно сказал Саня. – Выполнишь?
   – Там же? – осторожно спросила Анка.
   – Где – там?
   Саня удивился. Разве они успели сказать, куда направляются?
   – Ну, где эти… змеи?
   – Днем их вообще нигде нет, – ответил Пашка. – Спят в норах. Ну все, прикрой, мы отползаем.
   Сдерживая смех, Пашка с Саней нырнули сквозь елочки на тропинку, ведущую к дачной калитке.
 
   Не очень-то весело идти в кромешной темноте по лесной дороге! Особенно если через каждые десять метров встречается коряга или пень, ну о-очень похожие на всяких чудищ. Хоть и понимаешь, что ничего страшного здесь нет – а боишься.
   Саня старался держаться поближе к Пашке. Чуть ли не плечом его касался. Все-таки Пашке должно быть привычнее: он же вырос у самого леса.
   А тут еще некстати вспомнились змеи, которых испугалась Анка! При мысли о змеях Саня почувствовал, что его походка становится более упругой, как будто он старается как можно реже касаться земли.
   Два раза ребятам пришлось, как в фильме о войне, прятаться за деревьями – когда по дороге проезжали машины, покачивая перед собой лучами света. Кто едет в машинах, не видно. Но зачем лишний раз попадаться кому-то на глаза?
   Скоро впереди засветилась «Звездочка». Пансионат действительно сиял, как звезда, потому что его территорию по периметру освещали не обычные фонари, а прожекторы. Лучи прожекторов образовывали световую преграду. Проникнуть через нее незамеченным, да еще перелезть через довольно высокий сетчатый забор, было невозможно.
   Но Саня с Пашкой и не собирались никуда перелезать. Они хотели только понаблюдать.
   Если бы сейчас вместе с ними был Шерлок Холмс! Только не Витька Конягин, который так самозабвенно его играл в спектакле, а самый настоящий Холмс… Тогда, конечно же, и пяти минут хватило бы, чтобы понять, что происходит в «Звездочке».
   После спектакля Сане вообще казалось, что они с Пашкой похожи на Холмса и Ватсона. Правда, он не мог решить, кто из них похож на сыщика, а кто – на его помощника-доктора. Но сложное дело они вот-вот распутают, это точно! Только бы Баскервилей каких-нибудь не натравили…
   В дальнем углу пансионата, за густым кустарником, мерцал свет.
   – Там разве живет кто-нибудь? – шепотом спросил Саня.
   – Это костер, – прошептал в ответ Пашка. – Вокруг надо обойти, только тихо.
   А как обойдешь тихо, если при каждом шаге громко трещат под ногами сучья? Пришлось снова выбираться на дорогу и делать приличный крюк, чтобы подойти к пансионату с обратной стороны.
   Зато их усилия немедленно были вознаграждены. Подобравшись к забору, ребята увидели, что костер горит не на территории пансионата, а по их сторону ограды. И, главное, рядом с костром пока никого нет. Только огромное пламя, разгораясь, облизывает бока черного котла. Понятно, что люди отошли на минутку – может быть, за дровами – и вот-вот вернутся. А значит, есть шанс за эту минутку подобраться совсем близко, оставшись незамеченными.
   – Надо так пристроиться, чтоб потом не шевелиться и не переползать, – тихо сказал Пашка. – Неизвестно, сколько придется тут торчать.
   – А ты умеешь беззвучно чихать? – на всякий случай спросил Саня.
   – Как это? – не понял Пашка.
   – Я, например, от дыма чихнуть могу. Но я умею заткнуть нос – и чих внутрь пускаю. А ты? Вдруг бухнешь на весь лес!
   – За меня не переживай, Чибис, – усмехнулся Пашка. – От дыма только ты да кошки чихают. Главное, нос не забудь заткнуть.
   – Ладно, если на меня найдет, я подальше отползу. Потом по позывным друг друга найдем.
   Правда, Сане не очень нравилась такая перспектива – остаться одному в ночном лесу, а потом разыскивать Пашку по кряканью. Нет, уж лучше он постарается не чихнуть. Заткнет нос с самого начала – и все. Можно ведь и ртом дышать.
   Ребята притаились за кустами. Вскоре на ведущей от коттеджа тропинке показались огромные тени.
   – Тише ты, все ноги мне облил! – послышался голос.
   – А ты не шагай своими семимильными! Под тебя не подстроишься, – огрызнулся другой.
   Звякнула крышка какой-то посудины – вроде бы ведра.
   «Ого, – подумал Саня, – да здесь что-то серьезное намечается. Не похоже на обычный пикник».
   Пикником Саня считал приготовление шашлыков. Если взрослые орудуют у костра, то обязательно должны быть шашлыки. А здесь – какие-то котлы, ведра… Не кашу же на полк солдат они готовят! Саня толкнул локтем Пашку и показал на ухо: слушай, мол, внимательно.
   Но Пашка и без того весь обратился в слух. Казалось, он вслушивается не только в слова, долетающие от костра, но и в бульканье жидкости в котле.
   Разгоревшийся огонь высветил две знакомые фигуры: «баскетболиста», который в кремле покручивал ручку прибора, и толстяка, который втыкал в землю штыри. Саня вспомнил, как они вертелись, яростно почесываясь, и чуть не прыснул смехом. Интересно, где их третий товарищ?
   Толстяк что-то помешивал в котле.
   – А Серый что, совсем расслабился? – спросил он.
   – Аллергия у него. У нас-то, видишь, более-менее прошло, а его вон как разнесло, аж глаза заплыли. Босс ему отсыпаться приказал.
   – Может, это тополиный пух был? Я вроде читал, что тополя отравленные бывают. Типа возле вредных заводов.
   – Тоже мне, читатель! – хмыкнул «баскетболист». – Да шиповник это, у него такая дрянь внутри. Я сперва думал, что Серый над нами прикололся. Так ему ж больше всех досталось! Не-е, это очкарики музейные нам устроили. Со зла, чтоб мы под ногами не путались.
   – Эти «чайники» по нашим шмоткам шарили? – удивился толстяк.
   – Ну, может, и не сами. Скорее всего пацанов подослали. Помнишь, двое там шастали, один еще рыжий такой? Да за такие шутки, попадись они мне…
   Сане с Пашкой стало не по себе.
   – Слушай, может, смотаемся отсюда, пока не поздно? – предложил Пашка.
   – Ни за что! – горячо возразил Саня. – Сейчас ведь самое интересное начинается!
   – Поймают, будет тебе интересное, – проворчал Пашка, но остался на месте.
   – Слышь, Леха, а сколько надо, чтоб кипело? – спросил толстяк.
   – Ты, знай, помешивай, – ответил Леха. – Я скажу, когда хватит. Рецепт-то старинный, нельзя нарушать. Босс и так злой как собака, не хватало еще опять не угодить. На-ка вот, подсыпь.
   Толстяк взял протянутый пакетик, понюхал и поморщился:
   – Во, елки, воняет! Как из сортира.
   – Тебе-то что? Да пусть хоть чем воняет, лишь бы получилось. Босс сказал, если все пропорции соблюсти, чистое золото будет. Как в аптеке. Там тоже всякую гадость смешивают, а получается лекарство.
   У Сани даже спина похолодела от этих слов. Неужели они сейчас окажутся свидетелями чудесного превращения?! А папа еще в Черный фолиант не верил!
   – Когда будет готово, нужно в котел серебро окунуть, – сказал Леха. – Я уже крест приготовил.
   – Ого, здоровый какой, – хмыкнул толстяк. – И цепь, как у собаки.
   – Ты, Колян, поговори у меня! Какой положено, такой и ношу. Счас окунем – все лишнее сразу в осадок выпадет. Только этот торжественный момент боссу оставим. А то сидит там, голову ломает над подсчетами. Конечно, на всех злой. Позовем его – оттает. Может, от радости нам на карман побольше кинет.
   – Кинет, догонит, а потом еще раз кинет, – пробурчал толстый Колян, отходя от костра.
   – Ты куда? – спросил Леха.
   – Куда, куда… Воду выплесну. А то зацеплю в темноте ведро, еще костер зальет.
   Колян взял стоящее у костра ведро, отошел в сторонку и осторожно приблизился к кустам – прямо к тому месту, где притаились ребята. Потом он размахнулся и веером выплеснул остатки воды.
   Пашка чуть не взвыл от неожиданности! Его обдало водой с головы до ног! Еле удалось сдержать крик, даже рукав пришлось закусить. Он замер, чувствуя, как холодная вода медленно затекает за шиворот.
   И вдруг, воровато оглянувшись, толстяк присел и протянул руку прямо к ребятам. Тут уж и Саня чуть не вскрикнул, только в последнюю секунду затаил дыхание.
   Но оказалось, что Колян тянется вовсе не к ним. Он пошарил по траве, и в руке у него блеснула бутылка. Толстяк быстро поднес ее ко рту, сделал несколько глотков и, поморщившись, коротко выдохнул. Потом осторожно поставил бутылку обратно, взял пустое ведро и вернулся к костру. Ребята переглянулись.
   – Да он же водку здесь спрятал! – едва сдерживая смех, шепнул Саня. – И прикладывается тайком от напарника.
   Но Пашке было не до смеха.
   – Я ему приложусь! – сердито пробормотал он. – Он у меня на всю жизнь запомнит!
   Место, где лежали ребята, было не самым чистым в лесу. Через ограду перебрасывали из пансионата всякий ненужный хлам. Пашка сразу различил в темноте старую бутылку – такую грязную, что противно было в руки взять. Но Пашка преодолел брезгливость: видно, очень уж хотел отомстить обидчику. Он потряс бутылку, и в ней забулькала какая-то жидкость. Может, дождевая вода, а может, и что-нибудь попротивнее… Пашка усмехнулся и осторожно, чтобы не пролить содержимое, положил бутылку рядом с собой, как гранату на бруствер окопа. Саня погрозил ему кулаком. Не хватало еще спугнуть противника в самый ответственный момент!
   «Не боись», – жестом успокоил его Пашка.
   Тем временем таинственное действо у костра продолжалось.
   – Ну что, скоро? – нетерпеливо спросил Колян.
   Леха ткнул ножом в варево. Соскользнув с какого-то предмета, который варился в котле, нож звякнул о стенки.
   – Рано, – авторитетно сказал Леха. – Пойду боссу скажу, что еще полчасика надо. И с рецептом сверюсь.
   – Еще полчасика? – возмутился Колян. – Надоело кота за хвост тянуть!
   – Ничего, сам потом спасибо скажешь. На-ка еще вот эту травку кинь.
   Пока Леха ходил к боссу, толстяк еще два раза, уже не таясь, подходил к кустам и прикладывался к своей бутылке. После каждого глотка он громко выдыхал воздух, будто пил что-то горячее.
   «Хорошо, хоть воду больше не льет», – сердито подумал Пашка.
   Наконец у костра появились Леха и Буздырин.
   – Ну что, все сделали по книге? – спросил шеф. – Сейчас, сейчас наступит долгожданный момент…
   От его слов у Сани заныло под ложечкой. Он не меньше, чем компания у костра, ждал этого момента. «Вот вам и законы природы! – скажет он родителям. – Вот вам и переэкзаменовка по физике!» Есть, оказывается, секреты, которым не учат в школе. Но как же несправедливо, что такие секреты попадают в руки всяких Буздыриных… Ну ничего, как-нибудь и они с Пашкой доберутся до Черного фолианта, обязательно доберутся! Не с собой же эти типы его таскают. А Герку еще раз обмануть – плевое дело.
   – Давай крест, – протянул руку Буздырин.
   Он сделал крестом несколько вращательных движений над котлом, словно развеивал поднимавшийся пар. Или совершал какой-то ритуал?
   Саня следил за ним, затаив дыхание. И поэтому на минуту забыл про своего друга… А тем временем Пашка, стараясь не шуметь, заменил Колянову бутылку с водкой на другую – ту, грязную, в которой что-то противно булькало.
   Ждать ему пришлось недолго. Пока Буздырин и Леха колдовали над костром, толстяк попятился назад и припустил к кустам. Видно, его неудержимо влекло к заветному местечку. Он нащупал в кустах бутылку, быстро запрокинул голову…
   Пашкина затея удалась на все сто!
   Толстый Колян фыркнул на весь лес, потом гаркнул что-то невразумительное и со всего размаху сел на землю. Через секунду его уже просто наизнанку выворачивало!
   Захрюкал, не сдержав смех, Пашка. Чихнул, испугавшись шума, Саня.
   Буздырин подскочил к толстяку.
   – Ты опять за свое! – заорал он. – На минуту отвернуться нельзя!
   Держа перед собой бутылку, Колян переводил ошалелый взгляд то на нее, то на босса. Он ничего не понимал и ничего не мог ответить. Буздырин схватил бутылку и изо всех сил грохнул ее о бетонный столбик ограды.
   Пока со звоном осыпалось стекло и эхом звучал по лесу буздыринский крик, ребята на четвереньках выползли из кустов и понеслись по тропинке в сторону широкой дороги.
   Они бежали долго и перешли на шаг только тогда, когда исчезли вдалеке огни пансионата.
   – Опять ты, Пашка, все испортил! – выдохнул разгоряченный бегом Саня.
   – А чего он обливается, гад такой?
   Пашка делал вид, будто оправдывается, но по голосу было слышно, что он доволен собой. По крайней мере, не зря провалялся в кустах, не зря вымок как курица.
   – Мы же не успели самое главное увидеть! – воскликнул Саня. – Еще бы минута, и были бы свидетелями такого превращения! А ты со своей бутылкой…
   – Какого еще превращения? – удивился Пашка.
   И тут только Саня вспомнил, что так и не рассказал другу про Черный фолиант… Значит, обижаться надо только на самого себя. Такую операцию провалить! Еще мгновение – и сверкнул бы в отблесках костра золотой слиток. Или хотя бы маленький золотой камешек.
   – Да чего ты, Чибис? – сердито спросил Пашка. – Ты что, хотел посмотреть, как они суп будут хлебать?
   – При чем здесь суп! – безнадежно махнул рукой Саня. – Ладно, я тебе потом все объясню… А эти, – Саня кивнул в сторону «Звездочки», – пускай опять меня в гости ждут! Докопаюсь я до их фолиантов…
   Пашка непонимающе шмыгал носом, слушая его угрозы.
   Когда ребята вернулись в «Известия», Санина мама уже спала. И правильно делала. Что бы она сказала, увидев мокрого с головы до пят Пашку?
   Самое интересное, что Бармалей спал у нее в ногах на одеяле и тихо поскуливал во сне.

Глава ХII
ОПАСНО ЕЗДИТЬ ПО ЛУЖАМ!

   Настя училась на историческом факультете МГУ. Поэтому Пашка собирался «расколоть» ее на рассказы про Ивана Грозного. Что там Чибис с его походами по библиотекам и архивам! Сестра уже четыре года учится в университете. Небось этого Грозного как облупленного знает.
   Перед приездом Насти Пашка вытащил в сад раскладушку, прилег позагорать – и не заметил, как уснул.
   Его разбудил автомобильный сигнал. Это заехал завхоз, которого отец попросил встретить Настю в Александрове. Поначалу, сквозь сон, Пашке показалось, что он уже стоит на платформе, что гудит московский поезд.
   – Ну, как ты живешь без родителей? – первым делом, еще на перроне, спросила сестра, чмокнув Пашку в щеку. – Не боялся? Мама вчера весь вечер переживала, как ты один переночуешь.
   Пашка быстро затер на щеке Настин поцелуй и громко выдохнул:
   – Ф-ф-у-у… Маман не помнит, сколько ее ребенку лет?
   – Павлик, – вскинула брови сестра, – что за тон?
   – А чего она… переживает? Что я, маленький? Да я вообще, если хочешь знать, лучше б один жил. Как ты.
   Настя засмеялась:
   – Ну, этого не так долго ждать! Через четыре года и ты поступишь в институт или университет. Конечно, если будешь хорошо учиться.
   Пашка скривился от слов: «Если будешь хорошо учиться». Он их слышал миллион раз, не меньше.
   – А какая профессия тебе нравится? – спросила Настя, когда «газик» уже несся по шоссе.
   – Историк или археолог, – соврал Пашка.
   Он соврал сознательно, чтобы Настя не смогла отвертеться от рассказов об Иване Грозном.
   – Мы с одним пацаном сдружились, из «Известий», – продолжил Пашка. – Он мне кое-что рассказал про Александровскую слободу. Интересно! А тут одна компания из Москвы приехала – библиотеку царскую искать.
   – Ну и как, – засмеялась Настя, – нашли?
   – Может, и нашли. Думаешь, они сразу про это закричат? Тихонечко распродадут, а потом скажут: вот, нашли книги. Две штуки без обложек.
   Настя смеялась не переставая. Видно было, что она рада всему: и каникулам, и открывающимся впереди знакомым просторам, и Пашкиной болтовне.