А если уж вспомнили Твардовского, то не обойти и не объехать его великую поэму “Страна Муравия”.
   Все краше и видней
   Она вокруг лежит.
   И лучше счастья нет на ней
   До самой смерти жить.
   Земля! На запад, на восток,
   На север и на юг… Припал бы, обнял Моргунок,
   Да не хватает рук…
   Черная, потом пропахшая выть! Как мне тебя не ласкать, не любить?
   Но затo, словно юность вторую, Полюбил я в просторном краю Эту черную землю сырую, эту милую землю мою.
   Ты дала мне вершину и бездну, подарила свою широту. Стал я сильным, как терн, и железным, Словно окиси привкус во рту.
   Ты мне небом и волнами стала, Колыбель и последний приют… Видно, значишь ты в жизни немало, Если жизнь за тебя отдают.
   Они все знали наизусть слова своего фюрера из книги “Mein Kampf”: “пока нашему государству не удалось обеспечить каждого своего сына на столетие вперед достаточным количеством земли, мы не должны считать, что положение наше прочно. Никогда не забывайте, что самым священным правом является право владеть достаточным количеством земли… Не забывайте никогда, что самой священной является та кровь, которую мы проливаем в борьбе за землю”.
   Идеалом немецкого мирового государства вообще называли земли, подлежащие их подчинению, емким словом “Lebens raum” — “жизненное пространство”, или “пространство для жизни”.
   Так вот, я думаю, что когда мы вышвырнем на свалку истории ельцинскую конституцию, написанную политическими циниками, вроде Шахрая, Яковлева, Никонова, и прочими юристами, то в первой статье будущей народной конституции должны быть следующие слова: “жизненное пространство России, а именно: земли, моря, леса, озера, реки, — навеки является неделимой неприкосновенной и не подлежащей купле-продаже собственностью ее народов”.
   Отступать будет некуда
   Простому человеку нашептывают: “Посмотри-ка, ты гол и бос, а сколько земли пропадает даром? Ей сегодня грош цена. Самое время обзавестись землей, и тогда ты будешь собственником. Хочешь — засевай ее, хочешь — сдавай в аренду. А надоест — продай другому, но уже за приличные деньги. Из ничего, можно сказать, сколотишь капиталец. Надо только добиться, чтоб депутаты Государственной Думы приняли соответствующий закон. Вот и нажимай на своего депутата, пока не поздно”.
   Впрочем, вкрадчивый шепот то и дело перерастает в истерический крик: “Как поднимать экономику, если до сих пор не решен вопрос о земле? Земля связала нас по рукам и ногам! Если бы земля свободно покупалась и продавалась, ее можно было бы использовать в качестве залога под банковские кредиты на развитие производства. Что за дурацкая страна, где не могут понять самой простой вещи?!”
   “Обработчики” народного сознания рассчитывают на уже проверенный эффект: наш бывший “простой советский человек”, изнуренный собственными заботами, в конце концов не выдержит психической атаки и удрученно махнет рукой. Мол, делайте, что хотите, только
   оставьте в покое. Остальное — “дело техники”, и соответствующий закон будет принят. Для нашей страны это будет сокрушительный удар, после которого уже и собирать станет нечего.
   Если вдуматься, замысел поистине сатанинский. Недаром его “изобретатели” уже много лет ходят кругами, не решаясь взять быка за рога. Любой россиянин чувствует, что здесь дело пахнет продажей Родины, предательством отечественной истории. Ведь обширные пространства России куплены кровью наших предков, в этой земле покоятся их кости. Ни православие, ни мусульманство — две основные российские религии — не поощряют торговлю могилами пращуров. Может быть, таков и есть последний барьер для россиянина, перешагнув который человек обнаружит, что ему уже нечего терять и что за душой в полном смысле слова уже ничего не осталось.
   Но я хочу остановить внимание читателя не на этическом, а на экономическом аспекте проблемы. Ведь даже самый примитивный хозяйственный анализ дает все основания считать, что свободная (рыночная) купля-продажа земли не только не поднимет на ноги российскую экономику, но и окончательно обескровит ее, превратив нашу страну в сырьевой придаток так называемого “цивилизованного” западного мира. Пора наконец отдавать себе отчет в том, что купля земли, если она будет разрешена, станет производиться только с целью спекулятивной перепродажи.
   Почему?
   все отрасли сельского хозяйства приходят в упадок, потому что на наших землях и при нашем климате производство требует очень больших затрат. В результате велика себестоимость сельскохозяйственной продукции, ее становится невозможно сбыть.
   С каждым годом ситуация все ухудшается: пахотные земли давно уже не мелиорируются, не получают минеральных и органических удобрений, а кое-где даже не вспахиваются, быстро покрываясь дерном и зарастая лесом. Приходят в запустение пастбища, сенокосные луга и посевы многолетних трав. Кто будет покупать эти земли для ведения сельского хозяйства?
   Совершенно очевидно, что новый собственник земли, кто бы он ни был, не станет использовать землю по сельскохозяйственному назначению. Он или оставит ее для спекулятивной перепродажи, или использует ее (сам лично или через арендаторов) для организации вредного производства или складирования промышленных отходов, опасных для жизни человека. Именно последний способ “хозяйствования” на земле дает самую быструю и наиболее верную прибыль.
   Не надо забывать, что покупка российских сельскохозяйственных угодий по дешевой цене выгодна зарубежным производителям сельхозпродукции — в первую очередь для того, чтобы “заморозить” наше аналогичное производство. Все эти затраты с лихвой окупятся какими-нибудь “ножками Буша”: теперь им уже ничто не помешает в избытке хлынуть на российский потребительский рынок.
   “Ерунда, — возразит апологет купли-продажи земли. — Можно ограничить или вовсе запретить продажу земли иностранным владельцам”. Слышали, уже было такое на этапе приватизации промышленных объектов, когда через подставные отечественные фирмы наша собственность бурным потоком уходила за рубеж. То же самое произойдет и с землей. Мы не успеем оглянуться, как поля и пастбища, невольно закрепленные в нашем сознании как народные, окажутся в чужих руках, и вряд ли нам будет позволено даже пройти по ним.
   Сторонники купли-продажи земли ссылаются на то, что ее можно будет использовать в качестве залога для получения кредитов. Смею предположить, что при таком обороте дела кредиты и вовсе не будут возвращаться, расчет напрямую пойдет на землю. Экий опять-таки дьявольский замысел — использовать землю в качестве разменной монеты…
   В любом случае разрешение свободной купли-продажи земли приведет к беспрецедентному в истории России отчуждению от земли ее основного пользователя — крестьянства. Социальные последствия этого могут быть весьма непредсказуемы. Это как минимум окончательное обнищание, миграция в города, массовая безработица и обвальный pocт преступности. Криминальный мир обогатится такой экзотикой, как лесные разбойники; грабежи на дорогах стaнyт обычным делом. Ибо “куда бедному крестьянину податься…” Мы получим партизанскую войну своих против своих. И поделом, если сейчас равнодушны к проблеме купли-продажи земли!
   Сегодняшние беды сельского хозяйства заключаются отнюдь не в отсутствии у земли эффективною собственника, как это пытаются представить лукавые “приватизаторы” новой волны. Наиболее эффективный
   собственник земли — крестьянство. Это собственник, сложившийся эволюционно, исторически. Именно у него и хотят отобрать землю, которая, напоминаю, находится ныне в собственности колхозов и фермерских хозяйств, и лишь в небольшой степени — государства.
   Замалчивается, но не сбрасывается со счетов проверенный способ удешевления себестоимости сельскохозяйственной продукции — использование на полях и фермах рабского ручного труда, оплатой которого будет тарелка похлебки да лежанка в бараке. Владелец земли, заполучивший добровольных рабов (а куда деваться деклассированному, оторванному от земли крестьянству? Пойдут и на такое), и впрямь окажется эффективным собственником: ведь в стоимость его продукции не будут заложены энергоносители и зарплата труженику, необходимая для содержания его семьи.
   Крестьянский труд исторически сложился как семейный. Традиционный крестьянский быт не представим без семьи с ее естественным разделением обязанностей между детьми, взрослыми и стариками. С этим вынуждены были считаться помещики даже при крепостном праве. Современный рабский труд на земле будет сопряжен с неизбежным распадом семьи, с превращением человека в рабочую скотину, не наделенную ответственностью за судьбу родных и близких. Если кто-то думает, что такое невозможно, я вынуждена его разочаровать. Еще 10 лет тому назад мы не могли себе представить городские трущобы, населенные ворами, проститутками и наркоманами, — а сегодня это горькая реальность нашей жизни.
   То же самое произойдет при отчуждении земли от ее исторически сложившегося хозяина — крестьянской семьи. Неизбежное последствие передела земельной собственности в современных условиях — распад родственных и семейных отношений, люмпенизация крестьянства, массовое бродяжничество, обвальный рост преступности в сельской местности. С другой стороны, планомерное разрушение российской семьи, о котором много говорится в последнее время, немало способствовало известной “бесчувственности” сельского населения по отношению к проблеме свободной купли-продажи земли. Простой крестьянин давно уже живет с ощущением, что “все крушится, все падает”: достаток, семья, мораль, дом, традиционные человеческие взаимоотношения. Ну так пусть и земля туда же…
   Результатом приватизации промышленности и ее последствий — чудовищного расслоения людей на сверхбогатых и крайне бедных — стал тревожный симптом, который я определила бы как ослабление инстинкта самосохранения. Человек все более утрачивает контроль над происходящими событиями, его пребывание в коллективах становится пассивным. Поистине огромному числу российских людей “жизнь не дорога”. Вот пример. Жильцов многоквартирного городского дома пытаются организовать для ночного дежурства с целью предотвращения
   террористических актов. Люди, пришедшие на дворовое собрание, только что видели по телевизору разрушительные взрывы домов в Москве и Волгодонске. Однако идею ночного дежурства во дворе они считают бесполезной: “если понадобится, все равно взорвут”, “пусть взрывают — лучше умереть, чем так жить”. Даже перед лицом возможной гибели у многих людей не рождается естественного чувства тревоги, нет желания что-то предпринять для своей безопасности.
   Именно этот синдром дает себя знать и в отношении возможной приватизации земли. То, что может обернуться для России катастрофой, многие наши сограждане готовы принять без сопротивления, с усталой обреченностью.
   Есть основания считать, что жители Кировской области в подавляющем своем большинстве — противники свободного земельного рынка. Об этом в какой-то мере свидетельствуют итоги губернаторских выборов, проходивших на вятской земле в марте 2000 года.
   Один из кандидатов в губернаторы, в прошлом глава крупнейшего в Кирове чекового инвестиционного фонда “Вятинвестфонд”, А. А. Алпатов в своей предвыборной программе предложил каждому жителю области гектар земли и 10 кубометров леса бесплатно. Вариант, конечно, был гипотетический: для его осуществления требовалось изменение земельного законодательства. Тем не менее избиратели поняли, что в этой бесплатной раздаче таится какой-то подвох, и в памяти людей сразу всплыла история с “ваучерами”, в которой г-н Алпатов принял самое живейшее участие.
   Другой кандидат в губернаторы, действующий губернатор Кировской области В. Н. Сергеенков, представил свою программу поэтапного возрождения сельского хозяйства. Его программа предполагала оказание государственной поддержки основным землепользователям области — коллективным крестьянским хозяйствам и фермерам. Здесь предусмотрены разные формы помощи сельхозпроизводителям — от денежных дотаций на приобретение техники, горюче-смазочных материалов, семян — до налоговых льгот, целевых закупок сельхозпродукции в областной продовольственный фонд. Отдельные программы перспективного развития были разработаны по отраслям сельского хозяйства — льноводству, возделыванию рапса, пчеловодству, потому что эта продукция уже сейчас имеет хороший рынок сбыта, в том числе и за границу.
   В Н. Сергеенков неутомимо ездил по районам области, встречался с тружениками села, осматривал поля, предприятия переработки сельхозпродукции. Он убежден, что возрождение сельского хозяйства возможно, и в этом процессе именно государство должно выступить в роли координатора, чтобы помочь соединить разрозненные звенья одной цепи. Наиболее действенный путь — создание агропромышленных комплексов, чтобы предприятие переработки находилось в непосредственной близости к полю или ферме, а район и область могли продавать уже готовую продукцию. Это — рабочие места для селян, налоги в местные бюджеты, свежие и недорогие продукты к столу. Рынки сбыта наметились в соседних областях и республиках. Так, очень важный для области договор о сотрудничестве и взаимовыгодной поставке продукции был заключен с Республикой Коми — одним из богатейших регионов России.
   Именно программа Владимира Сергеенкова нашла поддержку жителей Кировской области. За Сергеенкова проголосовало более 53 процентов избирателей, а его основной соперник, выступавший за приватизацию земельных и лесных угодий, получил сочувствие только у 15 процентов голосующего населения.
   Трудно и бедно живет сегодня вятское село. Да и в городе многие чувствуют себя не лучше: все еще низка зарплата, кое-кому от получки до получки не хватает даже на элементарные продукты питания.
   Но никто не умер от голода. Выручает земля: садоводческие участки горожан, личное подворье крестьян. Пригородные автобусы и электрички переполнены дарами природы: люди везут на рынок ягоды, грибы, рыбу, снопы лекарственных трав, березовые и пихтовые веники — то, что бесплатно растет и водится в лесах, лугах и водоемах.
   В сознании, а может, и в подсознании людей таится мысль: если будет совсем плохо, выручит земля. Так было уже не раз в истории нашей страны. Достаточно вспомнить годы Великой Отечественной войны, когда ели лебеду, кисленку, спасались картошкой. Приватизация земли отрежет и этот, последний, резерв выживания: за лебеду придется платить деньги, потому что и она пepecтaнeт быть бесхозной…
   Мы еще не “вкусили” всех последствий приватизации в промышленной сфере. Наши беды, порожденные стремлением вписаться в свободный рынок, еще не кончились, и рост промышленного производства, который наблюдается в последнее время, пока что не привел к повышению благосостояния большинства наших сограждан. Не исключено, что нам придется отступать к натуральному хозяйству — в большей или меньшей степени. Свободный рынок земли отнимет у нас такую возможность, земля, к которой мы кинемся за спасением, окажется в частной собственности, и купить ее будет не на
   что.
   “Частная собственность, вход воспрещен!”
   Часто еду в машине по берегу Финского залива Балтийского моря. На многие километры протянулись светло-желтые пляжи, на которых в солнечную теплую погоду отдыхают тысячи ленинградцев-петербуржцев — женщин, мужчин, детей. И ты, если пожелал, можешь выйти из машины на любом километре пути и присоединиться к отдыхающим — все эти многие километры балтийского берега принадлежат нам всем, в том числе и мне.
   Часто, живя на даче в районе Рощино, хожу любоваться Лебяжьим озером.
   И часто с ужасом представляю себе, что случится, если эти земли пустят в продажу. Уже завтра на дороге, ведущей в лес, появится объявление: “Частная собственность, вход воспрещен!”
   Уже не говоря о пахотных землях, сельскохозяйственных полях…
   Все это будет принадлежать неким частным лицам, а тебе — только твои два квадратных метра земли на кладбище… К тому же за высокую плату, которую внесут твои родные. Если смогут!..
   Мать не продаюТ !
   Как бывший агроном скажу: сельскохозяйственная земля сейчас, после десятилетия упадка и разрухи, требует огромных капиталовложений (хозяйственная инфраструктура, техника, удобрения, горючее, энергия и многое другое). Кто их будет вкладывать — новые владельцы? Но мы уже видели, как они “опустили” лучшие (не говоря уж о всех прочих) из приватизированных промышленных предприятий, где капвложений требовалось куда как меньше. И вся их цель в одном: пустить землю в новый гигантский спекулятивный оборот, сорвать куш — а на земле этой, по ним, хоть трава не расти…
   Не мытьем, так катаньем, под прессингом СМИ, через равнодушное к этому вопросу большинство горожан они могут “продавить” закон о продаже земли. Но еще неизвестно, кто от этого больше сейчас пострадает — крестьяне или горожане… Судя по горькому опыту многих “реформированных” стран,
   горожане не меньше, ведь основная спекуляция будет разбойничать именно в городах и близ них.
   В любом случае подавляющее большинство из нас — не менее 95% — в этой купле-продаже земли участвовать не будет: кто-то и захотел бы, да не на что. Так для кого мы, русские люди, будем санкционировать этот мародерский “закон” — для наших захребетников, грабителей? Дань очередную добровольно понесем абрамовичам, березовским, гусинским, тодоровским?
   Очередной обман
   В новом законе о земле, по нашему мнению, должны быть четко определены все вопросы порядка долгосрочной аренды земель сельскохозяйственного пользования, а также находящихся под зданиями, сооружениями и т. п. и отчужденных для промышленного и прочего несельскохозяйственного использования арендаторами-контрагентами всех форм собственности, но категорически (на данном этапе) без права продажи или сдачи в субаренду.
   Иное решение сегодня, да еще при экономической и политической слабости государства, будет означать, по существу, скорую потерю национальной независимости по вполне понятным причинам. Любые разговоры о невозможности эффективного использования земли в России без наличия ее “свободного рынка” — не что иное, как очередной обман народа.
   Что оставим народам ?
   Если у народа путем продажи отнять землю, что мы ему оставим? Правом владения землей человек, на ней живущий и обрабатывающий ее, должен обязательно обладать, но купля-продажа и переход земли через подставных лиц в собственность незнамо какого роду-племени
   хозяевам не должны иметь места.
   Обращение русских писателей
   числящихся проживающими на “их”, теперь уже на их земле! И земля наша постепенно станет не чем иным, как ядерной помойкой. Да, цивилизованной Европе некуда девать свои ядерные отходы, факт неоспоримый, и эта проблема год от года будет становиться для них все насущнее. Свою “чистую” территорию они не захотят изгадить отходами плутония и прочих радиоактивных материалов, да и зачем, когда под боком есть великая нищая страна, которой владеют теперь люди без нации, без родовых корней, для которых не существует понятия священных могил своих предков, для которых “дым Отечества” приятен в том смысле, что пожар, который они разожгут на нашей — когда-то нашей — земле, принесет им огромные барыши, и только.
   Дорогие соотечественники, не
   верьте крючкотворам, верьте старому, от прадедов нам завещанному слову: “Земля — дар Божий”.
   Создавайте комитеты по защите Земли, объединяйтесь, пишите воззвания, требования отменить волчий закон о продаже Земли, стучитесь во все двери — и мы будем услышаны. Не замыкайтесь в себе, очнитесь сегодня, сейчас, завтра будет поздно!
   и членов правления Союза писателей России,
   принявших участие
   в октябрьском пленуме СП России
   23 -25 октября 2000 года
 
   депутат Государственной Думы,
   член Комитета Государственной Думы по безопасности
   Самый острый вопрос
   Этот важнейший для судеб всех граждан страны вопрос нельзя рассматривать в отрыве от социально-экономической и политической обстановки в стране.
   То, что сегодня у нас глубочайший кризис, поразивший все стороны жизни в стране, может отрицать только человек, находящийся в другом измерении. После 17 августа мы все увидели хищный оскал продовольственного кризиса. Стало ясно — страна себя не кормит, то есть потеряна продовольственная независимость, а с ней и национальная безопасность. В 1998 году валовой сбор зерна был такой же, как в 1946 голодном году. Это говорит о том, что народное хозяйство можно разрушить не только военными действиями, но и реформами.
   Однако вместо того, чтобы обратить внимание на свое, отечественное сельское хозяйство, мы бросили молящий взгляд “за бугор” в надежде на гуманитарную помощь.
   Что же спасет нас от голода?
   Что выведет сельскохозяйственное производство из кризиса?
   Какую роль в этом должны сыграть земельные отношения?
   Попробуем ответить на эти вопросы.
   Возникает вопрос: можно ли выйти из продовольственного кризиса, не оздоровив в целом всю экономику страны? Конечно, нет. Кризис в сельском хозяйстве — это отражение кризиса как экономики страны, так и в целом политики государства.
   Другой вопрос — за что же можно ухватиться, чтобы вытянуть всю цепь? Уверен, да и практика выхода из кризиса многих стран показывает, что сельское хозяйство является тем недостающим звеном, которое мы ищем.
   Если проанализировать экономику развитых стран, можно сделать вывод, что во всех них без исключения сельскохозяйственное производство находится на высоком уровне развития как в организационном плане, так и по степени эффективности.
   Прирост капитала сельскохозяйственное производство дает потому, что только труд в сельском хозяйстве, а именно в растениеводстве, имеет коэффициент полезного действия больше единицы.
   Какую же роль играют в сельскохозяйственном производстве земельные отношения? Аналитики Всемирного банка, обосновав нам “Стратегию реформ в продовольственном и аграрном секторе экономики бывшего СССР” в “Программе мероприятий на переходный период” (1989 год),
   делают вывод, что главная причина неэффективности сельского хозяйства в СССР и России — это отсутствие хозяина земли. И рекомендуют: землю нужно отдать в частное пользование. Правительство Гайдара — Черномырдина сразу же, выполняя эти рекомендации, стало внедрять их в жизнь, и вместо одного хозяина в лице государства появились миллионы “новых хозяев” — акционеров и фермеров. Специалисты Всемирного банка предполагали, что уже к 1995 году образуется почти 3500 фермерских хозяйств, которые будут обрабатывать около 40% сельскохозяйственной земли. На бумаге это выглядело вроде бы и неплохо, но что получилось — мы ощущаем желудком (для справки: фермерских хозяйств в настоящее время около 280 тысяч, и они обрабатывают примерно 6% пашни, а удельный вес их продукции в общем объеме — около 3%).
   Попытаемся разобраться в причинах. Да, сельское хозяйство СССР по сравнению с сельским хозяйством США и стран Западной Европы было менее эффективным, хотя по уровню потребления продуктов питания мы занимали в 1990 году седьмое место в мире, тогда как сейчас — где-то в середине пятого десятка. Одной из причин низкой эффективности был и недостаточно высокий уровень управления непосредственно сельскохозяйственным производством. Но главной причиной отставания сельского хозяйства России от западных стран и США было низкое техническое вооружение и отставание в технологии. Нельзя не учитывать и климатические условия России. Самая северная по широте точка в США (не считая Аляски) находится на уровне Ростова, а показатели ФАР (фотосинтетическая активная радиация) и годовая сумма положительных температур также соотносятся почти как два к одному.
   Главная задача, над которой работали все органы власти, в том числе и партийные, — это мотивация к повышению эффективности труда. Поиск мотивации к производительному труду к концу 80-х годов был завершен — это подряд и хозрасчет, когда работнику принадлежат результаты труда, а не орудия труда и земля. И не случайно 1989-1990 годы были годами получения наибольшего объема продуктов питания и сырья для промышленности. По производству молока на душу населения мы опережали США, оно достигло 380 кг, мяса — приблизились к научной норме: 75 кг на человека в год.
   Сегодня мы должны ответить на главный вопрос: что нас спасет от голода при очень ограниченных финансовых ресурсах? Ведь Запад вместо “удочки” (технологий и оборудования) дает нам лишь гуманитарную “рыбку”.
   Считаю, что земельные отношения в этом случае переходят на второй план и должны быть подчинены решению вопроса: как мы будем организовывать производство продуктов питания, то есть способствовать выживанию населения и государства?
   Мировая передовая практика развития производства продуктов питания убедительно доказала, что путь концентрации производства, повышения его специализации, механизации и автоматизации не имеет альтернативы.
   С самой же выгодной стороны показала себя кооперация как форма организации производителей в сельском хозяйстве, которая в этом году отмечает 155-летний юбилей.