Страница:
Тем временем молодой послушник принес кофе, сильно разбавленный молоком, и сладкое сухое печенье. Поставив поднос на стол, послушник удалился, исчез словно тень, поскольку казался почти бестелесным.
Над приемной, где Джо и Лейси занялись чтением вырезок, находилась спальня, простая монашеская келья размером восемь на семь футов, с узорчатыми окнами, выходившими на бескрайнее северное плато, на котором не так давно и был основан монастырь Святого Колумбы.
В дверь постучали, и, не дождавшись приглашения войти, в келью молча вплыл отец Эмброс. Его палец был прижат к губам.
– Молчите, – прошептал он и продолжил: – Лукан, вам надо уехать.
– Почему? Что случилось?
– Одна парочка усердно разыскивает вас. Подчеркиваю, усердно. Они здесь, в монастыре, в приемной, прямо под нами.
– Здесь? О Боже, у них есть ордер на арест?
– Они не из полиции, Лукан. Все гораздо хуже. Это Джо Марри и чья, как вы думаете, дочь? Марии Туикнем! Ее зовут Лейси. Вылитая мать. Им, видимо, больше нечего делать, кроме как охотиться за вами. Лейси пишет книгу, несомненно, о вас.
– Господи! Дочь Марии!
Отец Эмброс снова приложил палец к губам.
– Молчание – ваша единственная надежда. Теперь они заняты чтением газетных вырезок.
– Обо мне?
– О ком же еще! Конечно, о вас. Я не хотел, чтобы у них возникли какие-нибудь подозрения, и дал им посмотреть мою подборку.
– Эмброс, эти материалы наведут их на след.
– К тому времени вы уже будете в дороге.
– Куда?
– Поезжайте на восток, Лукан, а я постараюсь отправить их на юго-запад. В Киркуолле вам обеспечен ночлег и завтрак. Джо и Лейси не придет в голову искать вас в такой дыре.
Минут через двадцать Лейси, посмотрев в окно, увидела, что послушник сопровождает к светлому пикапу-универсал облаченного в черное монаха с туго набитым портпледом. Они попрощались, и машина уехала. Лейси снова обратилась к вырезке из лондонской газеты – скупой заметке о Лукане. Вдруг она сказала:
– Знаете, Джо, а ведь монастырь – прекрасное место, где может скрываться Лукан. Вы нашли что-нибудь интересное в этих вырезках? Я – нет, мне кажется, я все их уже видела.
– В них есть кое-что новое для меня, – заметил Джо. – Я бы не прочь еще с полчаса их посмотреть, если вы не возражаете, Лейси, дорогая.
– Конечно, я не возражаю.
Она чувствовала, как сильно он ею увлечен, и принялась раздумывать над тем, что начать любовный роман было бы совсем неплохо. Даже если он останется всего лишь фантазией.
Дверь отворилась, и в приемную снова вплыл отец Эмброс.
– Как вы тут справляетесь? – Он перелистал пачку вырезок. – Как это, наверное, странно быть Луканом, если он еще жив! Судя по тому, что я о нем знаю, его мысли все время должны быть сосредоточены на том, как избежать ареста. Каждый день, каждый шаг, каждый контакт с миром – все, абсолютно все вращается вокруг одного: он не должен попасть в руки полиции.
– Его, видимо, преследует чувство вины за то, что он сделал, – предположила Лейси.
– Только не его, – заметил Джо.
Отец Эмброс так уверенно поддержал доктора Марри, что чуть не выдал себя.
– О нет, он и не вспоминает об этом убийстве, – сказал он. – Где бы Лукан ни был, кем бы сейчас ни стал, он думает лишь о том, как ускользнуть от преследования.
– Вы когда-нибудь его встречаете? – спросил Джо.
– Наверняка – нет. У него есть двойники.
– Не такой уж это человек, чтобы кто-то захотел стать его двойником, – сказала Лейси.
– Итак… – не торопясь начал отец Эмброс. Он поудобнее устроился за столом, который теперь был завален вырезками и целыми газетными страницами. – Итак, милая Лейси, что же заставляет вас преследовать этого человека?
– Я собираюсь написать о нем книгу.
– И вы полагаете, что найдете его? Но ведь это еще никому не удалось! Ни журналистам, ни полиции – никому! Его видели, но не нашли, хотя прошло уже четверть столетия.
– Это такая увлекательная тема, – сказал Джо. – Я хочу всем чем смогу помочь Лейси.
– Вы сообщите в полицию, если найдете его? – спросил Эмброс.
– Да, – кивнула Лейси.
– Нет, – одновременно с ней произнес Джо. Они рассмеялись.
– Мне кажется, он перенес множество лишений и трудностей, – после паузы сказал Джо. – По своему легкомыслию Лукан совершил большую ошибку.
– Но он твердо решил убить свою жену, – возразила Лейси. – Это, безусловно, было в его планах. Кого он лишил жизни, в сущности, не имеет значения. Граф и раньше говорил, что убьет жену.
– Мало ли кто что говорит, – пожал плечами Эмброс. – Это было ужасное, страшное и загадочное дело.
– Почему большинство людей, – спросила Лейси, – те, которые не знали его достаточно хорошо, вообще не сомневались, что он покончит с собой? Той самой ночью он разъезжал по городу, навещал друзей и знакомых, звонил по телефону матери и даже написал несколько писем своим приятелям. Указания по поводу задолженности банку, какие-то невнятные объяснения, заявление, что он будет стараться не привлекать к себе внимания и выжидать, но никаких прощальных слов, никаких намеков на грядущее самоубийство. И никакого раскаяния, ни слова сожаления по поводу смерти молоденькой Сандры Риветт, бедной молодой девушки! Да, если я завтра найду его, то непременно дам знать полиции.
– А вы, отец Эмброс? – спросил Джо.
– О, при моей профессии это сложно. Вы знаете, как иногда бывает, – уклончиво ответил священник и на этом поставил точку в разговоре.
Они ехали на юг, с радостью оставив позади бескрайние равнины севера, голубовато-серое небо, предвещавшее дождь, и пронзительно кричавших морских птиц. Лейси везла с собой фотокопии вырезок – наверное, штук тридцать, – которые сделал для нее отец Эмброс. Он явно стремился поскорее выпроводить их – даже не предложил показать им монастырь.
– Человек, которого мы ищем, глуп, но хитер, короче, не умен, – сказала Лейси.
– Это очень верное наблюдение. Можно подумать, Лейси, что вы знали его, как я. Лукан действительно был глуповат и скучен. Все приходилось из него вытягивать. Но если удавалось его разговорить, он иногда бывал очень занятным.
– Но все-таки не умным.
– Нет, не умным. У него была сильная склонность к картам. Правда, в конце концов он всегда проигрывал, но одно его присутствие создавало атмосферу удачи, и в казино любили, когда он там появлялся. Лукан втягивал в игру новичков, ну и тому подобное.
– Вы уверены, что узнаете его при встрече? – спросила Лейси.
– Нет, не совсем. Ведь он наверняка сделал пластическую операцию. Но вы знаете, я мог бы, пожалуй, узнать его со спины. По фигуре, движениям, походке. А если вы найдете его, что будете делать?
– Договариваться об интервью.
– Он на это никогда не пойдет.
– Ему придется, – сказала Лейси, – у него не будет выбора. Придется согласиться или оказаться перед угрозой разоблачения.
Джо промолчал. «Да, – подумал он, – она все заранее продумала, составила план действий – и романтическую, и практическую его стороны. Почему бы ей не заняться просто написанием книги, оставив самого Лукана в покое? Зачем вести эти розыски?»
– Так вот, – продолжала Лейси, – я заключу с ним соглашение.
– У меня сложилось впечатление, – сказал Джо, – что вы хотите, чтобы его арестовали и судили.
– Отчасти вы правы. Я действительно считаю, что он виновен.
– Никогда нельзя быть полностью уверенным. Насколько я помню, Лукан был непредсказуемым человеком. Начать с того, что, хотя я и слегка его недолюбливал, он – как бы это выразить? – оказывал на меня определенное влияние.
Долгое время они ехали молча. Внезапно Лейси вскрикнула:
– Боже мой!
– В чем дело? – Он резко затормозил.
– Вы видели в окно монаха, который садился в пикап-универсал? Он попрощался с послушником, затем уехал.
– Да, я действительно взглянул в окно, когда вы смотрели в ту сторону.
– Это не мог быть Лукан, как вы считаете?
Джо на минуту задумался.
– Я видел только его спину. Это мог быть Лукан. Вполне. Судя по росту, это мог быть он. Но и любой человек такого роста и, как мне кажется, возраста мог походить на Лукана.
– Разве нельзя допустить, что от дома Бенни Ролфа он сразу поехал к отцу Эмбросу? Это совершенно нормальный ход. Из Аданбрай-Кип он уехал рано. Мог же он поехать прямо к Эмбросу, своему старому другу-картежнику!
– Очень возможно, – сказал Джо. – Теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, этот человек вполне мог быть Луканом.
– Не торопитесь с выводами, Джо. Десятки людей можно принять со спины за Лукана.
– Постойте, это же был пикап-универсал! – воскликнул несколько ошеломленный Джо. – Марки «Форд»?
– Этого я не знаю. Может быть, и «форд», но я не поклялась бы в этом.
– Я тоже.
– Он мог остановиться в монастыре Святого Колумбы. Почти наверняка мог так сделать.
– Но отец Эмброс не знал, где он находится, – возразила Лейси.
– Отец Эмброс – лжец. Он всегда был изворотлив и скользок, как угорь. Все азартные игроки – лжецы.
– И настоятель монастыря?
– Я считаю, что человек может быть одновременно и святым, и беспардонным лжецом, если он преследует какую-либо благовидную, с его точки зрения, цель. Он хотел защитить человека.
Теперь они приближались к Истер-Россу. На улицах, словно дополнение к живописному пейзажу, появились машины. Джо и Лейси подъехали к маленькой стоявшей на берегу озера гостинице под названием «Поттед-Хейд».
Человек, которого в монастыре Святого Колумбы провожал послушник, был тем самым Луканом, которого называли Лаки. Получив совет ехать на восток, он решил двинуться на юг. Если Джо Марри и дочь Марии Туикнем идут по его следу, он не хотел терять их из виду. На юг, только на юг. Сейчас Лаки Лукан направлялся в аэропорт.
К тому же он вообще не был уверен, можно ли полностью доверять отцу Эмбросу. Не послал ли он эту парочку за ним вдогонку? Интересно, узнали они его, когда он поспешно пересекал монастырский двор, направляясь к взятой напрокат машине, такой чертовски заметной? Отец Эмброс сказал, что они сидят в приемной, изучая вырезки. Готовятся написать о нем книгу. Зачем настоятель хранит эти старые вырезки?
Бенни Ролф, раздумывал Лукан, был как-то подозрительно невнимателен, словно чем-то напуган. Он должен был перевести деньга, а не заставлять его приезжать и получать их лично. Бенни, очевидно, перепугался, что его могут схватить как сообщника. Никакого мужества. Слабый человек. Лукан решил найти придорожную гостиницу поблизости от Инвернесса. Преследователи, по всей вероятности, поедут по этой дороге. Он подождет до следующего утра, арендует другую машину и, если удастся, последует за ними.
Как и следовало ожидать, Джо и Лейси задержались с отъездом из «Поттед-Хейд» – ночь они провели в одной постели. Шел уже одиннадцатый час, когда они отнесли свои вещи вниз и заглянули в ресторан, где подавали завтрак. Дорогая и неприветливая гостиница угостила их кофе невообразимого вкуса. Остальные постояльцы определенно давно поели. На столике, куда им принесли расплескавшийся на блюдце кофе, стояла наполовину заполненная окурками пепельница. Лейси, пребывавшая в отличном настроении, указала на это угрюмому официанту, который игнорировал ее замечание. Затем они пошли оплатить счет. Тут им сказали, что кредитная карточка Джо не действительна. Снять деньги с карточки Лейси тоже не удалось.
– Давайте еще раз проверим, – попросил Джо, аккуратно выравнивая сканер для карточек. Карточка оказалась в порядке.
Они были рады отправиться дальше. И он и она прекрасно себя чувствовали – восхитительное и многообещающее начало любовной связи, они были свободны, полны энергии и над ними не тяготел груз каких-либо обязательств.
Холмы, перелески, поляны, озера – казалось, вся природа разделяла радостное настроение любовников. Погода была чудесной. Набегавшие время от времени облака то закрывали солнце, то уходили вдаль, создавая неповторимые световые эффекты.
Миновав Инвернесс, они остановились пообедать в пабе «Мюирз-Керн». На этот раз выбор оказался удачным. Не проехал ли Лукан это местечко раньше их? На парковке возле бара стояло с десяток машин, две из них белые: среднего размера «рено» и семейный «форд». В баре было тепло, за столиками много людей. Лейси и Джо посадили за столик у окна, откуда открывался прелестный вид.
– Теперь, – предложила Лейси, – давай посмотрим на присутствующих.
Джо уже осматривал зал поверх меню.
Никакого одинокого мужчины, хотя бы отдаленно похожего на монаха, который садился в пикап-универсал, тут не было. Правда, с их места трудно было рассмотреть всех за круглой стойкой бара, который переходил в более комфортабельный и дорогой бар-салон.
Лейси взглянула на находившееся позади нее окно. Пошел дождь. Двое-трое человек и какая-то пара спешили к машинам. Один мужчина привлек ее особое внимание. Он надел темно-зеленую куртку из непромокаемой ткани, затем сел в белую машину. Это был не тот автомобиль, который они видели. Но тут Лейси внезапно осенило: Лукан мог сменить машину! Между Кейтнессом и Инвернессом сделать это было просто, особенно при тех средствах, которыми он располагал. Она сказала об этом Джо. Он же в ответ заметил, что чем дальше они продвигаются на юг, тем менее вероятно натолкнутся на того, кого ищут.
– И кроме того, от Бенни он мог сразу поехать на юг, – добавил Джо.
– Но Бетти Керр сказала, что он поехал на север! Это мог быть монастырь. Мама говорила, что в молодые годы Лукан был очень близок с Эмбросом.
В меню была копченая семга, значились и бараньи отбивные. Джо обратил на это внимание.
– Звучит восхитительно, – сказала Лейси, – я на этом и остановлюсь.
За другими столиками посетителям подавали главным образом дешевые блюда: рыбу с картофелем-фри или большие миски салата с майонезом.
Джо тоже выбрал семгу на закуску и бараньи отбивные – главным образом из любви к Лейси. Он был так увлечен обаятельной молодой женщиной, внезапно вошедшей в его жизнь, что его не особенно интересовала еда. Его также мало интересовало, найдут ли они в результате Лукана. Только, конечно, если это обрадует Лейси.
В совершенно неподдельном восторге от своего нового романтического приключения они не обращали особого внимания на приходивших и уходивших посетителей. Однако когда им принесли на второе отбивные с зеленым горошком, Джо спросил у официантки:
– Семга и баранина сегодня пользуются большим спросом?
– О да, – ответила она, – они ведь хорошо сочетаются.
Белый «форд», совершенно необычная в этих местах машина, ехал на юг безумно медленно. За рулем сидел седой мужчина, который, судя по его спине, мог оказаться тем, кого они искали. Лейси и Джо понимали, что удовольствие от предвкушаемой возможности поимки Лукана несколько превышает саму эту возможность. К южной части Кейтнесса вело и много других дорог. Но медленная езда была им в радость, поскольку новоявленные любовники были настроены на удовольствие. И все же машина, ехавшая впереди на удивление медленно (почему так медленно?), вызывала у них любопытство. Водитель давал им возможность обогнать его, и, несмотря на многочисленные крутые повороты и резкие спуски, где обгон был опасен, они действительно могли это сделать. Но Лейси, которая в тот день была за рулем, упрямо следовала за белым «фордом», упорно ехавшим со скоростью движения похоронной процессии. Это, понятно, приводило в ярость водителей оказавшихся за ними машин, и они при малейшей возможности кое-как обгоняли парочку влюбленных.
– Кто бы ни был в этом «форде», он определенно догадался, что мы следим за ним, – сказала Лейси.
Они приближались к большому дому, окруженному высокой стеной. Впереди было много нарядных людей, приглашенных, по-видимому, на свадьбу. «Форд» еще сбавил ход. Он плавно приблизился к огромным воротам с позолоченными гербами, увенчанными выполненными в камне парами мифических существ. Толпа смеющихся молодых мужчин и женщин расступилась, и белая машина медленно двинулась от ворот к дому. Проезжая мимо, Лейси и Джо успели заметить на лужайке перед домом большой шатер. Громкие голоса и спокойная музыка дополняли картину свадьбы. Джо и Лейси продолжили путь.
Высокий седой незнакомец проследовал по лужайке к толпе, в которой было по меньшей мере человек пятьсот гостей, находившихся в приподнятом настроении. Мужчины были во фраках, но изредка встречались и килты. Женщины – в вечерних нарядах, в больших черных шляпах. В дальнем конце шатра в окружении молодых друзей стояли жених и невеста. Удовлетворяя вкусы двух поколений гостей, негромко играла группа из пяти музыкантов. Незнакомец инстинктивно остановил взгляд на стоявшей в стороне паре: высокой женщине в нежно-сером платье и ее таком же высоком и представительном супруге. Он подошел к ним.
– Очень рад вас видеть. Примите мои поздравления. Моя фамилия Уокер, – сказал он. – К сожалению, у меня не было времени переодеться, но я очень рад присутствовать здесь. – Произнеся эти слова и пожав руки обоим, он взял бокал шампанского с подноса, который держал официант.
– О, не стоит беспокоиться по поводу одежды, – несколько нервозно бросила женщина.
Незнакомец оглядел свой темно-серый костюм и широко улыбнулся.
– Мы так рады, что вы смогли прийти, мистер Уокер. К сожалению, я не знаю и половины друзей моего нового зятя.
– Их так много, – поддержал ее муж. – И большинство друзей нашей дочери мы тоже едва знаем.
– Прошу извинить меня – я должен сказать несколько слов счастливой паре, – поклонился незнакомец.
Протиснуться к счастливой паре, даже если бы он и захотел, было трудно. В шатре было очень жарко и от присутствия множества людей, и от обогревателей, аккуратно поставленных вдоль стен. Гость нашел свободное местечко, где можно было встать, и вскоре к нему подошла симпатичная женщина средних лет.
– Уверена, мы с вами где-то встречались, но я никак не могу вспомнить вашу фамилию.
– Уокер, – сказал он.
– Уокер? Я что-то не припоминаю, – она говорила с сильным шотландским акцентом, – но ваше лицо мне очень знакомо. Я – Бесси Лэнг.
– Бесси! – воскликнул он. – Ну конечно. Как летят годы! – Он взял еще один бокал шампанского. Она воздержалась. – Я должен напомнить Бобби, – сказал мужчина, – показать мне список гостей. Я здесь многих знаю. Но конечно, молодежь, особенно со стороны невесты, мне почти незнакома. А вон и Бобби! – Он помахал рукой в другую сторону шатра. – Вы меня извините? Надо кое-кому помочь. Будем поддерживать друг с другом связь.
И он исчез, затерялся среди гостей, с кем-то разгоза-ривая, смеясь, обмениваясь любезностями. Он приложился к ручке матери жениха, пожал руку его щеголявшему в килте и кружевной рубашке отцу. Они были чрезвычайно малы ростом по сравнению с высокими родителями невесты. Затем, решив, что прошло добрых сорок минут, мужчина протолкался сквозь шумную толпу сливок шотландского привилегированного общества назад к своему белому «форду».
Его преследователей не было видно. Они охотились за ним – дочь Марии Туикнем и Джо Марри, последнее имя смутно брезжило в его памяти. Зато он хорошо помнил Марию Туикнем, и воспоминание о ней вызвало у него острое ностальгическое чувство. Если бы это была Мария, он бы встретился с ней минут на двадцать, но дочь, но Джо… О нет, уж лучше пусть она не пишет никакой книги. Эмброс подозревал, что у них любовная связь.
«Я определил это по тому, как они заглядывают друг другу через плечо, читая вырезки, – сказал Эмброс, – по их сюсюканью и многозначительным взглядам».
«И это дочь Марии, – думал Лукан. – Какая нелепость! Страшно представить, что меня на десять – пятнадцать лет посадят в тюремную камеру из-за того, что ко мне проявила интерес девушка по имени Лейси…»
Во всяком случае, заехав на свадьбу, он избавился от них. А дальнейшие поиски приведут их к незнакомцу по имени Уокер, ненадолго появившемуся на свадьбе по приглашению человека, имени которого никто не вспомнит.
ГЛАВА 10
Над приемной, где Джо и Лейси занялись чтением вырезок, находилась спальня, простая монашеская келья размером восемь на семь футов, с узорчатыми окнами, выходившими на бескрайнее северное плато, на котором не так давно и был основан монастырь Святого Колумбы.
В дверь постучали, и, не дождавшись приглашения войти, в келью молча вплыл отец Эмброс. Его палец был прижат к губам.
– Молчите, – прошептал он и продолжил: – Лукан, вам надо уехать.
– Почему? Что случилось?
– Одна парочка усердно разыскивает вас. Подчеркиваю, усердно. Они здесь, в монастыре, в приемной, прямо под нами.
– Здесь? О Боже, у них есть ордер на арест?
– Они не из полиции, Лукан. Все гораздо хуже. Это Джо Марри и чья, как вы думаете, дочь? Марии Туикнем! Ее зовут Лейси. Вылитая мать. Им, видимо, больше нечего делать, кроме как охотиться за вами. Лейси пишет книгу, несомненно, о вас.
– Господи! Дочь Марии!
Отец Эмброс снова приложил палец к губам.
– Молчание – ваша единственная надежда. Теперь они заняты чтением газетных вырезок.
– Обо мне?
– О ком же еще! Конечно, о вас. Я не хотел, чтобы у них возникли какие-нибудь подозрения, и дал им посмотреть мою подборку.
– Эмброс, эти материалы наведут их на след.
– К тому времени вы уже будете в дороге.
– Куда?
– Поезжайте на восток, Лукан, а я постараюсь отправить их на юго-запад. В Киркуолле вам обеспечен ночлег и завтрак. Джо и Лейси не придет в голову искать вас в такой дыре.
Минут через двадцать Лейси, посмотрев в окно, увидела, что послушник сопровождает к светлому пикапу-универсал облаченного в черное монаха с туго набитым портпледом. Они попрощались, и машина уехала. Лейси снова обратилась к вырезке из лондонской газеты – скупой заметке о Лукане. Вдруг она сказала:
– Знаете, Джо, а ведь монастырь – прекрасное место, где может скрываться Лукан. Вы нашли что-нибудь интересное в этих вырезках? Я – нет, мне кажется, я все их уже видела.
– В них есть кое-что новое для меня, – заметил Джо. – Я бы не прочь еще с полчаса их посмотреть, если вы не возражаете, Лейси, дорогая.
– Конечно, я не возражаю.
Она чувствовала, как сильно он ею увлечен, и принялась раздумывать над тем, что начать любовный роман было бы совсем неплохо. Даже если он останется всего лишь фантазией.
Дверь отворилась, и в приемную снова вплыл отец Эмброс.
– Как вы тут справляетесь? – Он перелистал пачку вырезок. – Как это, наверное, странно быть Луканом, если он еще жив! Судя по тому, что я о нем знаю, его мысли все время должны быть сосредоточены на том, как избежать ареста. Каждый день, каждый шаг, каждый контакт с миром – все, абсолютно все вращается вокруг одного: он не должен попасть в руки полиции.
– Его, видимо, преследует чувство вины за то, что он сделал, – предположила Лейси.
– Только не его, – заметил Джо.
Отец Эмброс так уверенно поддержал доктора Марри, что чуть не выдал себя.
– О нет, он и не вспоминает об этом убийстве, – сказал он. – Где бы Лукан ни был, кем бы сейчас ни стал, он думает лишь о том, как ускользнуть от преследования.
– Вы когда-нибудь его встречаете? – спросил Джо.
– Наверняка – нет. У него есть двойники.
– Не такой уж это человек, чтобы кто-то захотел стать его двойником, – сказала Лейси.
– Итак… – не торопясь начал отец Эмброс. Он поудобнее устроился за столом, который теперь был завален вырезками и целыми газетными страницами. – Итак, милая Лейси, что же заставляет вас преследовать этого человека?
– Я собираюсь написать о нем книгу.
– И вы полагаете, что найдете его? Но ведь это еще никому не удалось! Ни журналистам, ни полиции – никому! Его видели, но не нашли, хотя прошло уже четверть столетия.
– Это такая увлекательная тема, – сказал Джо. – Я хочу всем чем смогу помочь Лейси.
– Вы сообщите в полицию, если найдете его? – спросил Эмброс.
– Да, – кивнула Лейси.
– Нет, – одновременно с ней произнес Джо. Они рассмеялись.
– Мне кажется, он перенес множество лишений и трудностей, – после паузы сказал Джо. – По своему легкомыслию Лукан совершил большую ошибку.
– Но он твердо решил убить свою жену, – возразила Лейси. – Это, безусловно, было в его планах. Кого он лишил жизни, в сущности, не имеет значения. Граф и раньше говорил, что убьет жену.
– Мало ли кто что говорит, – пожал плечами Эмброс. – Это было ужасное, страшное и загадочное дело.
– Почему большинство людей, – спросила Лейси, – те, которые не знали его достаточно хорошо, вообще не сомневались, что он покончит с собой? Той самой ночью он разъезжал по городу, навещал друзей и знакомых, звонил по телефону матери и даже написал несколько писем своим приятелям. Указания по поводу задолженности банку, какие-то невнятные объяснения, заявление, что он будет стараться не привлекать к себе внимания и выжидать, но никаких прощальных слов, никаких намеков на грядущее самоубийство. И никакого раскаяния, ни слова сожаления по поводу смерти молоденькой Сандры Риветт, бедной молодой девушки! Да, если я завтра найду его, то непременно дам знать полиции.
– А вы, отец Эмброс? – спросил Джо.
– О, при моей профессии это сложно. Вы знаете, как иногда бывает, – уклончиво ответил священник и на этом поставил точку в разговоре.
Они ехали на юг, с радостью оставив позади бескрайние равнины севера, голубовато-серое небо, предвещавшее дождь, и пронзительно кричавших морских птиц. Лейси везла с собой фотокопии вырезок – наверное, штук тридцать, – которые сделал для нее отец Эмброс. Он явно стремился поскорее выпроводить их – даже не предложил показать им монастырь.
– Человек, которого мы ищем, глуп, но хитер, короче, не умен, – сказала Лейси.
– Это очень верное наблюдение. Можно подумать, Лейси, что вы знали его, как я. Лукан действительно был глуповат и скучен. Все приходилось из него вытягивать. Но если удавалось его разговорить, он иногда бывал очень занятным.
– Но все-таки не умным.
– Нет, не умным. У него была сильная склонность к картам. Правда, в конце концов он всегда проигрывал, но одно его присутствие создавало атмосферу удачи, и в казино любили, когда он там появлялся. Лукан втягивал в игру новичков, ну и тому подобное.
– Вы уверены, что узнаете его при встрече? – спросила Лейси.
– Нет, не совсем. Ведь он наверняка сделал пластическую операцию. Но вы знаете, я мог бы, пожалуй, узнать его со спины. По фигуре, движениям, походке. А если вы найдете его, что будете делать?
– Договариваться об интервью.
– Он на это никогда не пойдет.
– Ему придется, – сказала Лейси, – у него не будет выбора. Придется согласиться или оказаться перед угрозой разоблачения.
Джо промолчал. «Да, – подумал он, – она все заранее продумала, составила план действий – и романтическую, и практическую его стороны. Почему бы ей не заняться просто написанием книги, оставив самого Лукана в покое? Зачем вести эти розыски?»
– Так вот, – продолжала Лейси, – я заключу с ним соглашение.
– У меня сложилось впечатление, – сказал Джо, – что вы хотите, чтобы его арестовали и судили.
– Отчасти вы правы. Я действительно считаю, что он виновен.
– Никогда нельзя быть полностью уверенным. Насколько я помню, Лукан был непредсказуемым человеком. Начать с того, что, хотя я и слегка его недолюбливал, он – как бы это выразить? – оказывал на меня определенное влияние.
Долгое время они ехали молча. Внезапно Лейси вскрикнула:
– Боже мой!
– В чем дело? – Он резко затормозил.
– Вы видели в окно монаха, который садился в пикап-универсал? Он попрощался с послушником, затем уехал.
– Да, я действительно взглянул в окно, когда вы смотрели в ту сторону.
– Это не мог быть Лукан, как вы считаете?
Джо на минуту задумался.
– Я видел только его спину. Это мог быть Лукан. Вполне. Судя по росту, это мог быть он. Но и любой человек такого роста и, как мне кажется, возраста мог походить на Лукана.
– Разве нельзя допустить, что от дома Бенни Ролфа он сразу поехал к отцу Эмбросу? Это совершенно нормальный ход. Из Аданбрай-Кип он уехал рано. Мог же он поехать прямо к Эмбросу, своему старому другу-картежнику!
– Очень возможно, – сказал Джо. – Теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, этот человек вполне мог быть Луканом.
– Не торопитесь с выводами, Джо. Десятки людей можно принять со спины за Лукана.
– Постойте, это же был пикап-универсал! – воскликнул несколько ошеломленный Джо. – Марки «Форд»?
– Этого я не знаю. Может быть, и «форд», но я не поклялась бы в этом.
– Я тоже.
– Он мог остановиться в монастыре Святого Колумбы. Почти наверняка мог так сделать.
– Но отец Эмброс не знал, где он находится, – возразила Лейси.
– Отец Эмброс – лжец. Он всегда был изворотлив и скользок, как угорь. Все азартные игроки – лжецы.
– И настоятель монастыря?
– Я считаю, что человек может быть одновременно и святым, и беспардонным лжецом, если он преследует какую-либо благовидную, с его точки зрения, цель. Он хотел защитить человека.
Теперь они приближались к Истер-Россу. На улицах, словно дополнение к живописному пейзажу, появились машины. Джо и Лейси подъехали к маленькой стоявшей на берегу озера гостинице под названием «Поттед-Хейд».
Человек, которого в монастыре Святого Колумбы провожал послушник, был тем самым Луканом, которого называли Лаки. Получив совет ехать на восток, он решил двинуться на юг. Если Джо Марри и дочь Марии Туикнем идут по его следу, он не хотел терять их из виду. На юг, только на юг. Сейчас Лаки Лукан направлялся в аэропорт.
К тому же он вообще не был уверен, можно ли полностью доверять отцу Эмбросу. Не послал ли он эту парочку за ним вдогонку? Интересно, узнали они его, когда он поспешно пересекал монастырский двор, направляясь к взятой напрокат машине, такой чертовски заметной? Отец Эмброс сказал, что они сидят в приемной, изучая вырезки. Готовятся написать о нем книгу. Зачем настоятель хранит эти старые вырезки?
Бенни Ролф, раздумывал Лукан, был как-то подозрительно невнимателен, словно чем-то напуган. Он должен был перевести деньга, а не заставлять его приезжать и получать их лично. Бенни, очевидно, перепугался, что его могут схватить как сообщника. Никакого мужества. Слабый человек. Лукан решил найти придорожную гостиницу поблизости от Инвернесса. Преследователи, по всей вероятности, поедут по этой дороге. Он подождет до следующего утра, арендует другую машину и, если удастся, последует за ними.
Как и следовало ожидать, Джо и Лейси задержались с отъездом из «Поттед-Хейд» – ночь они провели в одной постели. Шел уже одиннадцатый час, когда они отнесли свои вещи вниз и заглянули в ресторан, где подавали завтрак. Дорогая и неприветливая гостиница угостила их кофе невообразимого вкуса. Остальные постояльцы определенно давно поели. На столике, куда им принесли расплескавшийся на блюдце кофе, стояла наполовину заполненная окурками пепельница. Лейси, пребывавшая в отличном настроении, указала на это угрюмому официанту, который игнорировал ее замечание. Затем они пошли оплатить счет. Тут им сказали, что кредитная карточка Джо не действительна. Снять деньги с карточки Лейси тоже не удалось.
– Давайте еще раз проверим, – попросил Джо, аккуратно выравнивая сканер для карточек. Карточка оказалась в порядке.
Они были рады отправиться дальше. И он и она прекрасно себя чувствовали – восхитительное и многообещающее начало любовной связи, они были свободны, полны энергии и над ними не тяготел груз каких-либо обязательств.
Холмы, перелески, поляны, озера – казалось, вся природа разделяла радостное настроение любовников. Погода была чудесной. Набегавшие время от времени облака то закрывали солнце, то уходили вдаль, создавая неповторимые световые эффекты.
Миновав Инвернесс, они остановились пообедать в пабе «Мюирз-Керн». На этот раз выбор оказался удачным. Не проехал ли Лукан это местечко раньше их? На парковке возле бара стояло с десяток машин, две из них белые: среднего размера «рено» и семейный «форд». В баре было тепло, за столиками много людей. Лейси и Джо посадили за столик у окна, откуда открывался прелестный вид.
– Теперь, – предложила Лейси, – давай посмотрим на присутствующих.
Джо уже осматривал зал поверх меню.
Никакого одинокого мужчины, хотя бы отдаленно похожего на монаха, который садился в пикап-универсал, тут не было. Правда, с их места трудно было рассмотреть всех за круглой стойкой бара, который переходил в более комфортабельный и дорогой бар-салон.
Лейси взглянула на находившееся позади нее окно. Пошел дождь. Двое-трое человек и какая-то пара спешили к машинам. Один мужчина привлек ее особое внимание. Он надел темно-зеленую куртку из непромокаемой ткани, затем сел в белую машину. Это был не тот автомобиль, который они видели. Но тут Лейси внезапно осенило: Лукан мог сменить машину! Между Кейтнессом и Инвернессом сделать это было просто, особенно при тех средствах, которыми он располагал. Она сказала об этом Джо. Он же в ответ заметил, что чем дальше они продвигаются на юг, тем менее вероятно натолкнутся на того, кого ищут.
– И кроме того, от Бенни он мог сразу поехать на юг, – добавил Джо.
– Но Бетти Керр сказала, что он поехал на север! Это мог быть монастырь. Мама говорила, что в молодые годы Лукан был очень близок с Эмбросом.
В меню была копченая семга, значились и бараньи отбивные. Джо обратил на это внимание.
– Звучит восхитительно, – сказала Лейси, – я на этом и остановлюсь.
За другими столиками посетителям подавали главным образом дешевые блюда: рыбу с картофелем-фри или большие миски салата с майонезом.
Джо тоже выбрал семгу на закуску и бараньи отбивные – главным образом из любви к Лейси. Он был так увлечен обаятельной молодой женщиной, внезапно вошедшей в его жизнь, что его не особенно интересовала еда. Его также мало интересовало, найдут ли они в результате Лукана. Только, конечно, если это обрадует Лейси.
В совершенно неподдельном восторге от своего нового романтического приключения они не обращали особого внимания на приходивших и уходивших посетителей. Однако когда им принесли на второе отбивные с зеленым горошком, Джо спросил у официантки:
– Семга и баранина сегодня пользуются большим спросом?
– О да, – ответила она, – они ведь хорошо сочетаются.
Белый «форд», совершенно необычная в этих местах машина, ехал на юг безумно медленно. За рулем сидел седой мужчина, который, судя по его спине, мог оказаться тем, кого они искали. Лейси и Джо понимали, что удовольствие от предвкушаемой возможности поимки Лукана несколько превышает саму эту возможность. К южной части Кейтнесса вело и много других дорог. Но медленная езда была им в радость, поскольку новоявленные любовники были настроены на удовольствие. И все же машина, ехавшая впереди на удивление медленно (почему так медленно?), вызывала у них любопытство. Водитель давал им возможность обогнать его, и, несмотря на многочисленные крутые повороты и резкие спуски, где обгон был опасен, они действительно могли это сделать. Но Лейси, которая в тот день была за рулем, упрямо следовала за белым «фордом», упорно ехавшим со скоростью движения похоронной процессии. Это, понятно, приводило в ярость водителей оказавшихся за ними машин, и они при малейшей возможности кое-как обгоняли парочку влюбленных.
– Кто бы ни был в этом «форде», он определенно догадался, что мы следим за ним, – сказала Лейси.
Они приближались к большому дому, окруженному высокой стеной. Впереди было много нарядных людей, приглашенных, по-видимому, на свадьбу. «Форд» еще сбавил ход. Он плавно приблизился к огромным воротам с позолоченными гербами, увенчанными выполненными в камне парами мифических существ. Толпа смеющихся молодых мужчин и женщин расступилась, и белая машина медленно двинулась от ворот к дому. Проезжая мимо, Лейси и Джо успели заметить на лужайке перед домом большой шатер. Громкие голоса и спокойная музыка дополняли картину свадьбы. Джо и Лейси продолжили путь.
Высокий седой незнакомец проследовал по лужайке к толпе, в которой было по меньшей мере человек пятьсот гостей, находившихся в приподнятом настроении. Мужчины были во фраках, но изредка встречались и килты. Женщины – в вечерних нарядах, в больших черных шляпах. В дальнем конце шатра в окружении молодых друзей стояли жених и невеста. Удовлетворяя вкусы двух поколений гостей, негромко играла группа из пяти музыкантов. Незнакомец инстинктивно остановил взгляд на стоявшей в стороне паре: высокой женщине в нежно-сером платье и ее таком же высоком и представительном супруге. Он подошел к ним.
– Очень рад вас видеть. Примите мои поздравления. Моя фамилия Уокер, – сказал он. – К сожалению, у меня не было времени переодеться, но я очень рад присутствовать здесь. – Произнеся эти слова и пожав руки обоим, он взял бокал шампанского с подноса, который держал официант.
– О, не стоит беспокоиться по поводу одежды, – несколько нервозно бросила женщина.
Незнакомец оглядел свой темно-серый костюм и широко улыбнулся.
– Мы так рады, что вы смогли прийти, мистер Уокер. К сожалению, я не знаю и половины друзей моего нового зятя.
– Их так много, – поддержал ее муж. – И большинство друзей нашей дочери мы тоже едва знаем.
– Прошу извинить меня – я должен сказать несколько слов счастливой паре, – поклонился незнакомец.
Протиснуться к счастливой паре, даже если бы он и захотел, было трудно. В шатре было очень жарко и от присутствия множества людей, и от обогревателей, аккуратно поставленных вдоль стен. Гость нашел свободное местечко, где можно было встать, и вскоре к нему подошла симпатичная женщина средних лет.
– Уверена, мы с вами где-то встречались, но я никак не могу вспомнить вашу фамилию.
– Уокер, – сказал он.
– Уокер? Я что-то не припоминаю, – она говорила с сильным шотландским акцентом, – но ваше лицо мне очень знакомо. Я – Бесси Лэнг.
– Бесси! – воскликнул он. – Ну конечно. Как летят годы! – Он взял еще один бокал шампанского. Она воздержалась. – Я должен напомнить Бобби, – сказал мужчина, – показать мне список гостей. Я здесь многих знаю. Но конечно, молодежь, особенно со стороны невесты, мне почти незнакома. А вон и Бобби! – Он помахал рукой в другую сторону шатра. – Вы меня извините? Надо кое-кому помочь. Будем поддерживать друг с другом связь.
И он исчез, затерялся среди гостей, с кем-то разгоза-ривая, смеясь, обмениваясь любезностями. Он приложился к ручке матери жениха, пожал руку его щеголявшему в килте и кружевной рубашке отцу. Они были чрезвычайно малы ростом по сравнению с высокими родителями невесты. Затем, решив, что прошло добрых сорок минут, мужчина протолкался сквозь шумную толпу сливок шотландского привилегированного общества назад к своему белому «форду».
Его преследователей не было видно. Они охотились за ним – дочь Марии Туикнем и Джо Марри, последнее имя смутно брезжило в его памяти. Зато он хорошо помнил Марию Туикнем, и воспоминание о ней вызвало у него острое ностальгическое чувство. Если бы это была Мария, он бы встретился с ней минут на двадцать, но дочь, но Джо… О нет, уж лучше пусть она не пишет никакой книги. Эмброс подозревал, что у них любовная связь.
«Я определил это по тому, как они заглядывают друг другу через плечо, читая вырезки, – сказал Эмброс, – по их сюсюканью и многозначительным взглядам».
«И это дочь Марии, – думал Лукан. – Какая нелепость! Страшно представить, что меня на десять – пятнадцать лет посадят в тюремную камеру из-за того, что ко мне проявила интерес девушка по имени Лейси…»
Во всяком случае, заехав на свадьбу, он избавился от них. А дальнейшие поиски приведут их к незнакомцу по имени Уокер, ненадолго появившемуся на свадьбе по приглашению человека, имени которого никто не вспомнит.
ГЛАВА 10
Из Парижа Хильдегард уехала поездом, который шел в туннеле под Ла-Маншем. При ней были две набитые документами и еле закрывшиеся сумки на молнии, небольшой чемодан и сумка-портфель; из одежды – только то, в чем она была. Она взяла такси и велела шоферу ехать в отель «Мендервилль» у Куинз-Гейт, где она забронировала номер. В такси она перевела часы на час назад.
В Париже теперь час пятнадцать, здесь – двенадцать пятнадцать. Жан-Пьер продолжает сидеть на телефоне, тщетно стараясь в течение последнего получаса найти ее и договориться, как обычно, о том, где они будут обедать. Это был первый неприятный и трудный шаг из тех, что Хильдегард решила предпринять. Дело в том, что она задумала скрыться бесследно исчезнуть. Она, в сущности, решилась на этот шаг, еще полностью не осознавая это, в тот самый день, тот самый час, тот самый момент, когда поняла: претенденты на фамилию Лукан знают о ее прошлом.
Жан-Пьер непременно отправится в ее офис. Позвонит в дверь. Никто не откроет. Он вспомнит о секретарше решит позвонить ей домой, пойдет в бар и позвонит оттуда. Но возможно, не позвонит – знает ли он ее фамилию? Нет, Жан-Пьер не может ее знать. На три тридцать на прием записана молоденькая пациентка, одолеваемая беспричинными страхами. К этому времени уже придет Доминик, секретарша, и будет озадачена отсутствием Хильдегард.
– Не хотите ли присесть? Доктор Вольф придет с минуты на минуту, – скажет она пришедшей девушке.
В четыре часа Доминик позвонит Жан-Пьеру сначала домой, затем в мастерскую.
– Месье Роже? Это Доминик, секретарь доктора Вольф. Нет, доктора Вольф нет. Ее ожидает пациентка. Может быть, вам следует… Да, пожалуйста, приезжайте. Должно быть, что-то случилось. Пожалуйста, поскорее.
Они позвонят в больницы, возможно, в полицейские участки. Жан-Пьер, извинившись, отошлет пациентку. Наконец он, по всей вероятности, завтра заявит в полицию. Доктор Вольф пропала. Полиция проведет обыск в ее офисе, в квартире, где она жила с Жан-Пьером. Он подвергается дотошному допросу.
– Когда вы последний раз видели мадам Вольф? В каком она была настроении?
Он, конечно, догадается, какое у нее настроение, и не будет распространяться на эту тему в полиции. Жан-Пьер поймет, что она решила скрыться от преследования.
Потом он будет ждать от нее какой-нибудь весточки. Но об этом ей надо еще подумать. Ее ни в коем случае не должны обнаружить. Она исчезла, возможно, навсегда. Оба Лукана тоже исчезнут, вернутся туда, откуда они появились.
Хильдегард мысленно называла их Луканы, не допуская и мысли о том, что только один из них действительно был Луканом, а другой – самозванцем.
В Париже события развивались примерно так, как Хильдегард представляла, за исключением того, что Жан-Пьер не заявил о ее исчезновении в полицию.
Хильдегард арендовала помещение, где находился ее офис, и предупредила, как выяснилось, хозяина о предстоящем расторжении контракта. Она оставила всю мебель, но взяла с собой портативный компьютер и большинство недавно созданных файлов, в том числе все записи, касающиеся Лукана. Жан-Пьер наблюдал, как Доминик, не раздеваясь, тщательно все осматривала. Секретарша была в пальто и в меховой шапочке, словно готовилась открыть новую страницу своей жизни. Она просмотрела все папки.
– Насколько я помню, – сказала она, – тут истории болезней только тех пациентов, кто уже закончил лечение. Досье последних пациентов отсутствуют.
– Кто был среди этих последних пациентов?
– Были Уокер, Лаки Лукан. Еще миссис Мейси Раунд, Карл Кей Джекобс и… одну минутку… – она посмотрела в свой журнал, – еще доктор Оскар Херц. Доктор Вольф его очень любила. Коме них, Рут Чимпино, а также миссис Уильям Хейн-Басби.
– Никаких французов?
– В данный момент нет.
Жан-Пьер почувствовал внезапный прилив ревности.
– Кто такой этот доктор Херц?
– Оскар Херц недавно овдовел. Его проблемы связаны с постигшим его несчастьем, ну и так далее.
– У вас есть адреса и телефоны тех, чьи истории болезней отсутствуют?
Не снимая пальто, Доминик присела и, заглядывая в журнал посещений, записала то немногое, что знала о только что перечисленных пациентах.
– Доктор Вольф редко говорила о своих пациентах. Она была очень дружелюбна, словоохотлива и очень внимательна ко мне, но она практически ничего не рассказывала мне о людях, которые приходили к ней на консультацию. Ну вот, я оставляю вам свои ключи от офиса. Этот – от подъезда, эти – от двери в офис, там два сейфовых замка.
– Я знаю, – сказал Жан-Пьер, – у меня есть дубликаты этих ключей.
– Вот ключи от шкафа, где хранятся истории болезней, и ключи от стола доктора Вольф.
– Таких у меня нет. Их оставьте.
– Как вы считаете, мсье Роже, не заявить ли мне в полицию?
– Нет никакой необходимости делать это.
– Не будет ли это ошибкой?
– Я же сказал, нет никакой необходимости.
– Да?
– Да.
– А если, – не унималась Доминик, – с доктором Вольф произошел несчастный случай?
– Я этого не допускаю. Жертвы несчастных случаев не уносят из офиса половину своих архивов.
Доминик ушла – маленькая фигурка, завернутая в пальто и шарф, укрытая меховой шапочкой, и с чеком, который выписал Жан-Пьер. Ее розовые щеки были также почти закрыты ее белокурыми волосами.
В Париже теперь час пятнадцать, здесь – двенадцать пятнадцать. Жан-Пьер продолжает сидеть на телефоне, тщетно стараясь в течение последнего получаса найти ее и договориться, как обычно, о том, где они будут обедать. Это был первый неприятный и трудный шаг из тех, что Хильдегард решила предпринять. Дело в том, что она задумала скрыться бесследно исчезнуть. Она, в сущности, решилась на этот шаг, еще полностью не осознавая это, в тот самый день, тот самый час, тот самый момент, когда поняла: претенденты на фамилию Лукан знают о ее прошлом.
Жан-Пьер непременно отправится в ее офис. Позвонит в дверь. Никто не откроет. Он вспомнит о секретарше решит позвонить ей домой, пойдет в бар и позвонит оттуда. Но возможно, не позвонит – знает ли он ее фамилию? Нет, Жан-Пьер не может ее знать. На три тридцать на прием записана молоденькая пациентка, одолеваемая беспричинными страхами. К этому времени уже придет Доминик, секретарша, и будет озадачена отсутствием Хильдегард.
– Не хотите ли присесть? Доктор Вольф придет с минуты на минуту, – скажет она пришедшей девушке.
В четыре часа Доминик позвонит Жан-Пьеру сначала домой, затем в мастерскую.
– Месье Роже? Это Доминик, секретарь доктора Вольф. Нет, доктора Вольф нет. Ее ожидает пациентка. Может быть, вам следует… Да, пожалуйста, приезжайте. Должно быть, что-то случилось. Пожалуйста, поскорее.
Они позвонят в больницы, возможно, в полицейские участки. Жан-Пьер, извинившись, отошлет пациентку. Наконец он, по всей вероятности, завтра заявит в полицию. Доктор Вольф пропала. Полиция проведет обыск в ее офисе, в квартире, где она жила с Жан-Пьером. Он подвергается дотошному допросу.
– Когда вы последний раз видели мадам Вольф? В каком она была настроении?
Он, конечно, догадается, какое у нее настроение, и не будет распространяться на эту тему в полиции. Жан-Пьер поймет, что она решила скрыться от преследования.
Потом он будет ждать от нее какой-нибудь весточки. Но об этом ей надо еще подумать. Ее ни в коем случае не должны обнаружить. Она исчезла, возможно, навсегда. Оба Лукана тоже исчезнут, вернутся туда, откуда они появились.
Хильдегард мысленно называла их Луканы, не допуская и мысли о том, что только один из них действительно был Луканом, а другой – самозванцем.
В Париже события развивались примерно так, как Хильдегард представляла, за исключением того, что Жан-Пьер не заявил о ее исчезновении в полицию.
Хильдегард арендовала помещение, где находился ее офис, и предупредила, как выяснилось, хозяина о предстоящем расторжении контракта. Она оставила всю мебель, но взяла с собой портативный компьютер и большинство недавно созданных файлов, в том числе все записи, касающиеся Лукана. Жан-Пьер наблюдал, как Доминик, не раздеваясь, тщательно все осматривала. Секретарша была в пальто и в меховой шапочке, словно готовилась открыть новую страницу своей жизни. Она просмотрела все папки.
– Насколько я помню, – сказала она, – тут истории болезней только тех пациентов, кто уже закончил лечение. Досье последних пациентов отсутствуют.
– Кто был среди этих последних пациентов?
– Были Уокер, Лаки Лукан. Еще миссис Мейси Раунд, Карл Кей Джекобс и… одну минутку… – она посмотрела в свой журнал, – еще доктор Оскар Херц. Доктор Вольф его очень любила. Коме них, Рут Чимпино, а также миссис Уильям Хейн-Басби.
– Никаких французов?
– В данный момент нет.
Жан-Пьер почувствовал внезапный прилив ревности.
– Кто такой этот доктор Херц?
– Оскар Херц недавно овдовел. Его проблемы связаны с постигшим его несчастьем, ну и так далее.
– У вас есть адреса и телефоны тех, чьи истории болезней отсутствуют?
Не снимая пальто, Доминик присела и, заглядывая в журнал посещений, записала то немногое, что знала о только что перечисленных пациентах.
– Доктор Вольф редко говорила о своих пациентах. Она была очень дружелюбна, словоохотлива и очень внимательна ко мне, но она практически ничего не рассказывала мне о людях, которые приходили к ней на консультацию. Ну вот, я оставляю вам свои ключи от офиса. Этот – от подъезда, эти – от двери в офис, там два сейфовых замка.
– Я знаю, – сказал Жан-Пьер, – у меня есть дубликаты этих ключей.
– Вот ключи от шкафа, где хранятся истории болезней, и ключи от стола доктора Вольф.
– Таких у меня нет. Их оставьте.
– Как вы считаете, мсье Роже, не заявить ли мне в полицию?
– Нет никакой необходимости делать это.
– Не будет ли это ошибкой?
– Я же сказал, нет никакой необходимости.
– Да?
– Да.
– А если, – не унималась Доминик, – с доктором Вольф произошел несчастный случай?
– Я этого не допускаю. Жертвы несчастных случаев не уносят из офиса половину своих архивов.
Доминик ушла – маленькая фигурка, завернутая в пальто и шарф, укрытая меховой шапочкой, и с чеком, который выписал Жан-Пьер. Ее розовые щеки были также почти закрыты ее белокурыми волосами.