Спиллейн Микки. Майк Хаммер и Артур Берин-Гротер

   - Кажется, поняла.
   - Ну и умница.
   Я встал и сунул сигареты в карман.
   - Ты знаешь, где меня найти. И смотри, сама ничего не предпринимай. Я не желаю никаких "случайностей".
   Лола отодвинула стул, мы вместе прошли к двери.
   - Почему? - спросила она. - Я что-нибудь значу для тебя?
   Она была еще обворожительнее, чем всегда. Высокая и грациозная, с глубокими темными глазами, устремленными на меня.
   - Ты значишь для меня больше, чем думаешь, Ошибаться может каждый. Не всякий может исправить ошибку. Ты одна из миллиона.
   В ее глазах появились слезы. Нежной мягкой щекой она прижалась к моему лицу.
   - Милый, пожалуйста, не надо. Я слишком поздно вышла на верный путь. Просто будь добр ко мне... но не очень. Я... я боюсь, что не выдержу этого.
   Ответить словами было нельзя. Я потянулся к ее рту, и тут же по ее телу пробежал огонь, который передался и мне. Страсть закипела. Лола крепко прижалась ко мне, и я знал, что мои руки причиняют ей боль, но ей было все равно.
   Я вышел, не произнеся ни слова, только сжав ее руки. Но мы оба знали, что это значит. Я шел и чувствовал себя так" будто прошлой ночи не было, будто мое тело не саднило, а лицо не было поцарапанным и опухшим.
   7
   Я сидел в машине, приводя в порядок мысли. Ха, порядок!... Я был похож на председателя собрания, резиновым молоточком пытающегося успокоить беснующийся зал.
   На моем пальце тускло блестело кольцо Рыжей - тоненький золотой ободочек. Я снял его и стал внимательно рассматривать, словно оно могло заговорить. Заговорить. - Ну, что ж, может и заговорит. Я тронул машину и с Девятой авеню свернул направо.
   Большинство маленьких магазинов было уже закрыто. Я ехал медленно, ища ювелирный магазинчик моего друга. Мне повезло, потому что Пат как раз выключил свет и собирался уходить.
   Узнав меня, он расплылся в улыбке и отпер дверь.
   - Привет, Пат. У тебя есть немного времени?
   Он был сплошная улыбка, добряк-коротышка. Его рука твердо сжала мою.
   - Майк, - рассмеялся он. - Для тебя у меня всегда найдется время. Проходи. Поговорим о старых временах?
   Я обнял его за плечи.
   - На этот раз о новых, Пат. Мне нужна помощь.
   - Садись.
   Он выдвинул стул, достал бутылку вина и разлил.
   Мы выпили. Хорошее вино. Он снова наполнил бокалы, затем откинулся назад и скрестил руки на животе.
   - Ну, Майк, что я могу для тебя сделать? Надеюсь, мне не придется, как в прошлый раз, служить приманкой для мошенников?
   Я ухмыльнулся и покачал головой, протягивая кольцо Рыжей. Его пальцы автоматически нырнули в карман жилетки за увеличительным стеклом, которое он незамедлительно вставил в глаз.
   - Вот и просьба. Можно проследить историю этого кольца?
   Несколько минут Пат молчал, вглядываясь, затем стекло упало в ладонь, и он покачал головой.
   - Не знаю, что и сказать. Антиквариат. Я видел много подобных вещиц и уверен, что прав. Тем не менее, я всего лишь...
   - Ты меня вполне устраиваешь, Пат. Ну?
   - Кольцо женское. По-моему, дарственной надписи не было, но, возможно, ее стерли. Посмотри на цвет золота, видишь? Кольцу лет триста, или даже больше. Нет, Майк, сожалею, но ничем не могу тебе помочь.
   - Как можно его проследить? Найти кампанию, которая его сделала?
   Он пожал плечами.
   - Понимаешь, триста лет назад... значит, оно сработано в Старом Свете. В то время не было компаний только небольшие семейные дела типа "отец-и-сын". Скорее всего, кольцо сделали на заказ.
   Я забрал кольцо и надел его на палец.
   - Ну что ж, Пат, попытка не пытка. По крайней мере, теперь я избавлен от массы работы.
   - Разве у полиции нет способов выявлять стертые надписи?
   - Да, они могут сделать это. Но, предположим, найду я инициалы. Они принадлежат первому владельцу, а так как кольцо женское, оно, без сомнения, передавалось по наследству, переходя из рук в руки. Нет, надпись мало что даст.
   Я встал. Пат был разочарован.
   - Ты уже собираешься уходить, Майк? Пойдем ко мне, жена хочет тебя видеть. Ты не был у нас целый год.
   - Не сегодня, Пат, как-нибудь в другой раз. Передай от меня привет Фло и детям.
   - Обязательно. Ребята огорчатся, что я тебя не привел.
   Я вышел, махнув ему на прощанье рукой, и сел в машину. Кольцо Рыжей блеснуло на пальце, и я вспомнил, как изящно она пила кофе.
   Проклятье... У меня есть ключ, но я не могу найти замка! Почему убийца снял это кольцо с ее пальца, если оно не может вывести на след?
   Я словно раздвоился. Одна моя часть вела машину, соблюдая правила движения и останавливаясь перед светофорами. А другая задавалась вопросом: зачем, собственно, меня били? И почему это было так тонко обставлено? Предупреждение?
   Конечно; Что же еще?
   Мюррей и его мальчики не знали меня, но почувствовали фальшь и посчитали опасным типом, возможно, злоумышляющим против них. А один из "предупредивших" меня мордоворотов убил Рыжую, или во всяком случае был как-то связан с убийством.
   И вдруг я понял, что надо делать.
   Не уверен, что это был тот самый сторож, что и в прошлую ночь; этот, по крайней мере, не спал.
   Я постучал и, когда он открыл окошко, спросил:
   - Здесь никто ничего не терял недавно?
   - Один парень посеял ключи от машины. А что, нашли что-нибудь?
   - Да так, пустяк, дамскую безделушку.
   - Посмотрите в газетах. Если вещица даме дорога, она могла дать объявление. С собой?
   - Нет, оставил дома.
   - А... - протянул он и закрыл окошко. Я собирался уходить, когда на стоянку въехала машина с зажженными фарами. Луч света выхватил из темноты чьи-то ноги.
   Кто-то шел по тому же проходу, где прошлой ночью бежал я.
   Мое сердце затанцевало, и внутренний голос сказал: вот ради чего ты сюда пришел. Возможно, сейчас тебе повезет. Только на этот раз не делай ошибок!
   Фары потухли, хлопнула дверца. Прозвучали шаги по дорожке, и на свет вышел полный мужчина в плаще. Он обменялся парой фраз со сторожем в будке, хохотнул и исчез на улице. Я подождал минуту и двинулся вперед.
   Дважды гравий хрустнул под моими ногами, и я, прислушиваясь, замирал. Потом из соседнего прохода донесся легкий звук. Я потянулся к кобуре и достал револьвер.
   Парень был так занят, что ничего не слышал. Он стоял на коленях, спиной ко мне, просеивая гравий сквозь пальцы. Еще один автомобиль въехал на стоянку, и парень замер, не шевелясь, пока водитель не ушел. Тогда он снова принялся за свое занятие. Я наклонился и тронул его за плечо.
   - Что-то потерял?
   Он попытался встать так быстро, что упал лицом вниз. Когда он повторил попытку, ударом в челюсть я швырнул его в машину, но это его не остановило. Я заметил крюк его левой и, поднырнув, провел свою коронную серию двойных ударов. Я не старался играть чисто. Коленом я разбил ему нос, и парень закричал, но захлебнулся собственной кровью. Еще пара ударов головой о металл машины, и он безвольно повис в моих руках с широко раскрытыми глазами.
   Я опустил тело на землю, зажег спичку и поднес к его лицу, вернее, к тому, что от лица осталось. И выругался: в жизни не видел этого типа. Он был молод и, возможно, красив. Дорогая одежда явно пошита на заказ. Я снова выругался, обнаружив, что у него нет оружия. В карманах оказались только деньги, пара карточек и водительские права на имя Вальтера Вельбурга. Ключей от машины не было. Очевидно, он искал именно их.
   О, черт, кажется, он тут не при чем.
   Улица становилась шумной и многолюдной - вечерняя толпа выходила на променаж. Двери всех ресторанчиков распахнулись гигантским, заглатывающим посетителей зевом. Зазывно подмигивал "Зеро-Зеро", и швейцар зарабатывал серебро, старательно открывая дверцы такси. Он не видел, как вошел я, и упустил чаевые.
   Размалеванная девушка-гардеробщица наделила меня профессиональной улыбкой и билетом, а затем, заметив синяки на моем лице, ухмыльнулась.
   - Что случилось? - Она сказала "нет", а ты не поверил.
   Я улыбнулся ей в ответ.
   - Пришлось выдержать целое сражение, детка.
   Она перегнулась через стойку и опустила подбородок в руки, открывая мне прекрасный вид на все, находящееся за вырезом блузки. Всего там было обильно.
   - Могу себе представить, - произнесла она. - На ее месте я бы поступила так же.
   - И зря.
   Я послал ей поцелуй. Она сделала вид, будто поймала его и спрятала за вырез, глаза потемнели и стали чувственными.
   - Приходи еще...
   Вошла пара в вечерних туалетах, и она поспешила к ним, а я проследовал внутрь. Большинство столиков вокруг танцплощадки было занято. На маленькой эстраде покачивалась певичка, гораздо больше впечатления производившая своими бедрами, нежели голосом. Ни Мюррея, ни его мальчиков нигде не было видно. Я нашел неприметный столик сзади, заказал хайбол и стал наслаждаться зрелищем.
   Официант принес коктейль, но не успел я его высосать до половины, как мои волосы взлохматила чья-то рука, и, подняв глаза, я увидел давешнюю улыбчивую "хозяйку". Я хотел подняться, но она толкнула меня вниз, выдвинула стул и села.
   - Я тебя искала.
   Она закурила сигарету из моей пачки и выпустила в воздух густую струю дыма.
   - Ты говорил что-то о пяти сотнях зелененьких...
   - Продолжай.
   - Пожалуй, я могу тебе помочь.
   - Да?
   - Но не за пятьсот.
   - Грабеж!
   - Может быть.
   - Что у тебя есть? На пятьсот долларов можно достать многое.
   Блондинка еще раз глубоко затянулась и смяла сигарету в пепельнице.
   - Я освобождаюсь в час ночи. Встретишь меня на углу. Пройдем ко мне и обо всем поговорим.
   - Хорошо.
   - И приноси побольше денег.
   - Посмотрим.
   Она улыбнулась и накрыла мою руку своей.
   - Знаешь, ты очень хорошенький. До встречи!
   Я не стал ждать, махнул официанту, расплатился и вышел. в фойе. Девушка в окошке притворно нахмурилась.
   - Ты слишком нетерпелив. Я еще занята.
   Подавая мне шляпу, она, с удовольствием ловя мой взгляд, еще раз продемонстрировала место, где спрятала брошенный ей поцелуй. Я вытащил банкноту свернул ее в длину и сунул в заветное местечко.
   - Если не найдет босс, оставь себе.
   - Он и не думает сюда заглядывать, - улыбнулась она соблазнительно. Потом выпрямилась, и вся непосредственность исчезла. - Но если желаешь разменять, достань сам.
   На сей раз я просто надел шляпу и вышел.
   В баре поблизости нашлось несколько свободных мест. Я заказал пиво с бутербродами и настроился приятно провести вечер, но мои мысли все время возвращались к блондинке. Скоро я узнаю что-то стоящее. Пять сотен, половина моего гонорара... Через два часа я решился и прошел к телефонной будке.
   Мне ответили, что мистер Берин удалился на ночь, но я настаивал, и вскоре в трубке раздался сонный голос.
   - Мистер Берин, здесь Майк. Простите, что потревожил вас. Есть новости.
   - Важные?
   - Да. Вам следует их знать.
   - Слушаю, Майк.
   - Могу получить информацию относительно Рыжей. Сначала я предложил пять кусков...
   - Что?
   - Пятьсот долларов, если одна дама кое-что выяснит. Но теперь она хочет больше. Следует мне идти на это, или попытаться получить сведения другим путем?
   - Но... о чем они?
   - Она не говорила. Хочет встретиться со мной позже.
   - Понимаю. - Он задумался. - А вы как считаете, Майк? - Решать вам, мистер Берин, но я бы сказал: посмотри внимательно, и, если это чего-нибудь стоит, покупай.
   - На ваш взгляд, информация интересная?
   - Возможно. Это дама - "хозяйка" в клубе "Зеро-Зеро" и знала Нэнси, во всяком случае, в последнее время. А здесь, кажется, и зарыта собака.
   - Что ж, давайте, Майк. Сумма достаточно тривиальная... для меня, по крайней мере. Поступайте, как находите нужным.
   - Договорились. Но она хочет деньги сейчас же.
   - Выпишите чек, потом позвоните мне, и я переведу эту сумму на ваш счет.
   Я повесил трубку и вернулся в бар, а в полпервого ночи поехал на такси к стоянке, где оставил свою машину.
   В пять минут второго я подъехал к углу где уже стояла блондинка. Она узнала меня, открыла дверцу и скользнула на сиденье.
   - Куда?
   Я отъехал от тротуара и влился в поток машин, направляющихся к центру.
   - Прямо. Я живу на Восемьдесят девятой.
   Между ног у нее стояла сумка, и я кивнул:
   - Материалы там?
   - Ага.
   Блондинка достала губную помаду и, несмотря на скудное освещение, стала приводить себя в порядок. Затормозив перед светофором, я внимательно рассмотрел ее. Вовсе не дурная штучка.
   Она повернула голову и посмотрела мне прямо в глаза; затем легкая усмешка тронула ее губы.
   - Интересуешься?
   - Сумкой?
   - Мной.
   - Я всегда интересуюсь блондинками.
   Она ждала, что я предприму дальше, но свет переменился, и мы поехали. На Восемьдесят девятой я подрулил к тротуару там, где она указала, вырубил двигатель и взял сумку.
   - Надеюсь, ты не думаешь с ней удрать? - спросила она.
   - Думал, но потом заинтересовался.
   - Сумкой?
   - Тобой.
   Она сжала мою руку и мы поднялись в старую квартиру с высокими потолками. Стены были выкрашены в различные оттенки пастели. Мебель только выглядела неуклюжей, а на деле оказалась надежной и удобной.
   Когда я швырнул шляпу на лампу блондинка заметила:
   - Может, представимся? Меня зовут Энн Минор.
   Она сняла пальто, глядя на меня со странным выражением.
   - Майк Хаммер, Энн. Я не из полиции, я частный детектив.
   - Знаю. Я как раз думала, скажешь ты мне это или нет.
   Она с облегчением рассмеялась.
   - Кто тебя предупредил?
   - Сама догадалась... Я заметила значок.
   - И постаралась поскорее выставить меня из заведения?
   - Да.
   - Почему?
   - Мюррей не в восторге от сыщиков, пусть даже частных.
   - Чего бояться честному бизнесмену?
   - Повтори это снова и выброси одно слово.
   Я не стал этого делать, сел на подлокотник кресла и уставился на нее. Энн повесила пальто в гардеробе сняла мою шляпу с лампы, положила на полку и закрыла дверцы. Затем круто повернулась и подошла ко мне.
   - Я не ребенок, - сказала она. - Мне кажется, я никогда им не была. В клуб ты пришел не развлекаться. Стоило тебе упомянуть про Нэнси, как я похолодела от мысли, чем это пахнет. Покажи мне, на что ты способен.
   Дуло моего револьвера ткнулось ей в живот, прежде чем она успела договорить. Дав ей им полюбоваться, я убрал револьвер в кобуру и стал ждать. Ее глаза расширились.
   - Я ненавижу Мюррея. Не могу сказать, что люблю остальных, но его я ненавижу. Мюррея и его ребят.
   - А что ты имеешь против них?
   - Не строй из себя пай-мальчика, Майк. Он крыса. Мне не нравится, что он делает с людьми.
   - Что Мюррей тебе сделал?
   - Мне - ничего. Но я видела, что он делал с другими. Он платит мне зарплату и это все, но я не слепая. Мюррей гладко стелет, однако любыми путями добивается того, что хочет.
   Мне не терпелось добраться до сумки. Энн это поняла. Она улыбнулась и нащупала в моем внутреннем кармане бумажник.
   - Принес деньги?
   - Сколько смог достать.
   - Сколько же?
   - Все зависит от содержимого. Как ты собираешься распорядиться деньгами?
   - Уеду. Сделаю все, чтобы выбраться из этого города. Я устала от него.
   Я подошел и поднял не очень тяжелую сумку. Она была испачкана, по бокам виднелись грязные подтеки. Возможно, здесь находится ответ, таится причина смерти Рыжей... Сумка была закрыта на замочек.
   - Я нашла ее сегодня утром. У нас есть маленький чуланчик, забитый всяким хламом. И вот сегодня, когда мне понадобилась какая-то мелочь, я натолкнулась на нее. На сумке был автобусный ярлык с именем Нэнси.
   - Как она туда попала?
   - Недавно Мюррей делал ремонт. Когда убирали помещение, все ненужное сносили в чуланчик. Очевидно, Нэнси тогда не было, а потом она решила, что потеряла ее.
   Энн вышла и вернулась с бутылкой и двумя бокалами. Мы молча выпили, затем она снова налила, села на край тахты и принялась за мной наблюдать. Ее поза напоминала кошку - совершенно свободная, но таившая мощь сжатой пружины. Она подтянула под себя ноги, и даже грубый нейлон не мог скрыть упругую округлость ее бедер. При каждом вдохе грудь наполняла складки платья, борясь с материей, и мне казалось, что схватка будет выиграна.
   - Ты не собираешься открывать ее?
   В голосе Энн сквозила насмешка.
   - Мне нужна булавка... спица. Что-нибудь...
   Слова давались мне с трудом.
   Энн поставила бокал на край стола и соскользнула с тахты. Она прошла слишком близко. Я потянулся и остановил ее, но мне не нужно было тратить усилий, потому что ее рот жадно приник к моему, а сама она оказалась в моих объятиях, прижимаясь ко мне так тесно, что я чувствовал каждую частицу ее восхитительного тела. Я запустил пальцы в волосы Энн и запрокинул ее голову, чтобы целовать шею и плечи, а она страстно стонала...
   Когда я отпустил ее, глаза Энн тлели темными угольками, готовыми немедленно воспламениться. Улыбнувшись, она вышла, и я услышал шум выдвигаемого ящика и возню с инструментами. Шум стих, но Энн вернулась не сразу. А когда вошла, то платья на ней не было: его и все нижнее белье заменил прозрачный халатик. Она намеренно прошла перед лампой, чтобы подтвердить мои догадки.
   - Нравится? - спросила Энн.
   - На тебе - да.
   - А если бы не на мне?
   - Все равно нравилось бы.
   Она протянула мне одну из тех патентованных штучек, которые якобы разрешают все механические трудности, возникающие в домашнем хозяйстве; потом вытащила из моего кармана сигарету и прикурила от настольной зажигалки. Выдохнув дым мне в лицо, она спросила:
   - Это не может подождать?
   Я поцеловал ее в кончик носа.
   - Нет, милая, не может.
   Когда я повернулся и засунул приспособленьице в замок Энн отошла в сторону. Хитрая штуковина скрипела и проворачивалась и, наконец, погнулась. Я повернул инструмент другой стороной. На этот раз мне повезло: раздался щелчок, и замочек открылся. Но не успел я шевельнуться, как верхний свет погас, и сквозь пелену ночи и табачного дыма лишь слабо пробивался свет настольной лампы.
   - Майк... - прошептала Энн.
   Я обернулся, чтобы запустить в нее чем-нибудь, и застыл - она сбросила халат и живой статуей в чулках стояла посреди комнаты, куря сигарету, которая оранжевым огоньком отражалась в ее глазах. Энн широко расставила ноги, держа руку на бедре, и каждая мышца этого дерзкого тела разжигала во мне страсть. У моей блондинки оказалась основа брюнетки, но это делало ее только более интригующей, соблазнительной - достаточно, чтобы заставить меня забыть о сумке, избиениях и убийствах.
   Я схватил ее в объятья, и она тяжело задышала мне в плечо, затем куснула меня в плечо и выскользнула из моих рук на тахту, куда я вынужден был за ней последовать, и мерцающий свет лампы, струившийся по комнате, словно шептал вместе с нашим дыханием, пока не раздался вскрик...
   Моя рука дрожала, когда я потянулся за сигаретой. Энн улыбнулась мне и мягко проговорила:
   - А я уж сомневалась, что могу еще быть интересна.
   Я поцеловал ее снова.
   - Не кокетничай. Довольна, что сбила меня?
   - Да.
   Она не произнесла ни слова, когда я встал и вернулся к столу, но следила за мной неотрывно. Я отложил сигарету, дым которой застревал у меня в груди, и взялся за сумку.
   Я присвистнул сквозь зубы. Сумка была набита детской одеждой, совершенно новой. Я медленно ощупывал ее - крошечные свитера, ботиночки, чепчики, другие вещицы, названия которых были мне даже неизвестны. На дне лежали два аккуратно сложенных шерстяных одеяльца.
   Десятки предположений носились в моей голове, но только одно имело какой-то смысл. Рыжая была матерью; кто-то был отцом. Изумительная, прекрасная ситуация для шантажа. И причина для убийства... И еще факт: все вещи совершенно новые, с иголочки, на некоторых даже сохранились ценники.
   Я открыл молнию бокового отделения: набор булавок губная помада и карманное зеркальце. В маленьком карманчике лежало несколько фотографий. Я разглядывал их и видел совсем другую Нэнси - молодую девушку лет шестнадцати. Вот она на пляже с юношей, а вот - уже с другим. Снимки, очевидно, были сделаны на загородной прогулке или пикнике. Ребят было много, но Нэнси, казалось, никому из них не отдавала предпочтения.
   Да, тогда она был иной - свежей, как едва распустившийся цветок. Ее глаза улыбались мне, словно зная, что в один день эти карточки окажутся здесь, передо мной. На двух фотографиях были ясно видны ее руки; Нэнси носила кольцо.
   Я внимательно вглядывался в фон в надежде понять, где делались снимки, но видел только воду и песок. На обратной стороне тоже не было никаких пометок... Проход оканчивался тупиком. Высокой крепкой стеной, которую я не мог одолеть без лестницы
   - Это тебе помогло? - внезапно произнесла Энн.
   Я кивнул, вырвал из чековой книжки листок, подписал его и положил на стол. Я уже определил сумму, но все-таки спросил:
   - Сколько ты хочешь?
   Энн не ответила, и я оглянулся: Энн, все еще обнаженная, лежала на тахте и улыбалась. Наконец она сказала:
   - Нисколько. Ты уже заплатил.
   Я захлопнул сумку, взял с полки шляпу и открыл дверь. Мистер Берин все равно должен мне пятьсот долларов; Энн получит свою поездку.
   Я подмигнул ей, она подмигнула мне, и дверь захлопнулась.
   8
   Ночью я не спал - выложил содержимое сумки перед собой на стол и курил одну сигарету за другой, пытаясь понять, какой все это имеет смысл. Детская одежда, несколько фотокарточек, грязная сумка... Вещи Рыжей.
   Когда это было?
   Где?
   В холодильнике стояло пиво, и я медленно потягивал его, размышляя, перебирая в уме все факты.
   Лучи солнца пробились сквозь оконные занавески, тщетно пытающиеся удержать ночь, и я вспомнил, что обещал позвонить мистеру Берину. Он сам поднял трубку, и на этот раз сонливость звучала в моем голосе.
   - Это снова Майк.
   - Доброе утро. Вы рано на ногах.
   - Я еще не ложился.
   - В преклонные годы вам придется расплачиваться за отсутствие самодисциплины, молодой человек.
   - Возможно, - произнес я невыразительно, - но сегодня платите вы. Я оставил моему другу чек па пятьсот монет.
   - Отлично, Майк; сейчас же позабочусь об этом. Вы узнали что-нибудь от вашего... мм... источника?
   - Все только запуталось. Но я узнаю. Клянусь.
   - Тогда я могу считать, что деньги потрачены с пользой. Но, пожалуйста, будьте осторожны, я вовсе не желаю, чтобы вы опять попали в какую-нибудь переделку.
   - Это обычная вещь в моей профессии, мистер Берин. Теперь, кажется, я выхожу на след.
   - Прекрасно. Вы меня заинтриговали. Секрет?
   - Никаких секретов. Я достал сумку, набитую детской одеждой. И несколько фотографий.
   - Детской одеждой?
   - Вещи Рыжей... или ее ребенка.
   Он поразмыслил над этим и признался: это головоломка, просто головоломка.
   - Теперь немедленно отправляйтесь спать. Звоните, когда понадобится.
   Глаза горели, выпитое пиво мешало думать. Я в последний раз затянулся и отбросил окурок, потом рухнул на диван и тут же провалился в сон, прекрасный, благословенный сон, отгораживающий от злых безобразных вещей бытия и оставляющий только туманную мечту...
   Колокол. Он звонил и звонил, я пытался отмахнуться от звона как от назойливой мухи, но безуспешно. Наконец я очнулся. У головы надрывался телефон, и я едва сдержал желание швырнуть его в стену.
   Это была Вельда.
   - Майк... ты? Майк, отвечай мне!
   - Я, дорогуша, я. Чего ты хочешь?
   В ее голосе прозвучало облегчение.
   - Где тебя черти носили? Я обзвонила каждый салун в городе!
   - Здесь был.
   - Я звонила четыре раза!
   - Спал.
   - А, снова гулял всю ночь... Кто она?
   - Зеленые глаза, голубые волосы, пурпурная кожа. Ты чего пристаешь? Кто из нас начальник?!
   - Рано утром звонил Пат. Что-то насчет Финнея Ласта. Перезвони ему.
   - Так бы сразу и сказала!..
   Я быстро дал отбой, набрал номер полиции, и дежурный объяснил мне, что капитан Чамберс на работе, но сейчас его нет: ушел по служебному делу. Желаете что-нибудь передать?... Я желал только выругаться, но попросил не беспокоиться и бросил трубу.
   Было пять минут двенадцатого, день наполовину убит. Я собрал детскую одежду в сумку, положил в боковое отделение фотографии, затем пошел в ванную и принял душ.
   Снова зазвонил телефон, и мне, мокрому, пришлось шлепать в комнату.
   Пат рассмеялся.
   - Как проводишь время, приятель!?
   - Если бы ты знал, то захотел бы поменяться со мной работой. Вельда сказала, что у тебя новости о Финнее.
   Он сразу перешел к делу.
   - Утром я получил сообщение с Побережья. Похоже, на Финнея Ласта падает подозрение в убийстве. Но дело в том, что парень, который мог бы его распознать, мертв, есть только описание.
   - Это уже кое-что. Финнея Ласта не трудно описать - Масляная голова. Что ты собираешься делать?
   - Я дал запрос. Если описание сойдется, то... У меня имеются копии его Фотографии - взял с разрешения на оружие - и я отправил их туда.
   - Значит, когда понадобится, его можно задержать по подозрению... если сумеем его найти.
   - Ну вот и все, просто решил держать тебя в курсе. А я сейчас занят. Смерть. Нужно писать рапорт.
   - Кто-нибудь из наших знакомых? - спросил я.
   - "Хозяйка" из клуба "Зеро-Зеро".
   Моя рука сжала трубку.
   - Как она выглядит, Пат?
   - Крашеная блондинка, около тридцати. Патологоанатом считает, что это самоубийство. Была найдена прощальная записка.
   Мне не не надо было спрашивать ее имя. В "Зеро-Зеро", возможно, дюжина крашеных блондинок, но я не сомневался.
   - Самоубийство, Пат?
   Ему не понравился мой тон.
   - Самоубийство, безусловно!
   - Ее имя Энн Минор?
   - Да... ты... как ты?..
   - Тело в морге?
   - Да.
   - Жди меня там через двадцать минут слышишь?
   Я приехал через сорок минут. Пат нетерпеливо расхаживал снаружи. Увидев мое лицо, он покачал головой.
   - Ты только что отсюда? - поинтересовался он. - Я видел более приятных на вид покойников.