Спиллейн Микки. Шанс выжить — ноль

   — А как нам быть со связью?
   — Будем использовать контору. Я буду держать магнитофон все время включенным, и мы сможем обмениваться информацией.
   (Наш магнитофон был подключен к телефону, и не было необходимости сидеть около него целыми днями.)
   — Куда ты собираешься идти, Майк?
   — Иду посмотреть, что приготовил наш старый враг.
   — Вуди Баллингер? Он не может позволить себе потерять за это время еще что-нибудь, — сказала Вельда.
   — Я тоже так думаю.
   — И что же ты теперь понесешь ему, ведь бумажник ты уже вернул?
   В этот момент я думал о пудренице, принадлежавшей Хейди Андерс. То, что она хранила в ней, ставило ее жизнь на последнюю черту.
   — Возможно, здесь дело не только в деньгах, — заметил я. — Вуди обычно держал все свои дела в голове. Вероятно, он нарушил это правило и положил в бумажник нечто такое, чем теперь его может шантажировать удачливый вор.
   Но сначала я должен был убедиться в этом.
   Вся надежда была на то, что эта публика, избегавшая полицейских, будет более разговорчива со мной, поскольку я был частным детективом и в каком-то смысле находился под давлением закона, как и они; а главное — Липпи был моим приятелем, и это объясняло мой повышенный интерес к этому делу.
   Рыжеволосая проститутка по имени Скиппи, которая снимала комнату в доме, выходившем во двор дома Липпи, видела их, когда они вылезали из окна. Это были двое мужчин в темных костюмах, явно непохожие на местных. Они перепрыгнули через изгородь и прошли по переулку между окнами и химчисткой. Нет, она не видела их лиц. Правда, ей показалось, что один был почти лысый, но, видимо, не очень старый, так как он очень быстро бежал. Она взяла двадцатку, которую я дал ей за потраченное время.
   Старая дама по фамилии Гошовиц видела их, проходивших мимо нее, когда она возвращалась с фабрики. Зрение у нее было не блестящее, так что она разглядеть их лица не смогла. Все, что она могла сообщить мне, это то, что они были в темных костюмах, а неподалеку от места их встречи они сели в машину и уехали. Когда она уже держала в руке хрустящую бумажку, то добавила кое-что еще:
   — Один из них носил эти штуки на каблуках.
   — Что за штуки?
   — Как на туфлях у танцовщиков, когда они выбивают ритм Вы должны это знать.
   — Металлические набивки?
   — Да, да, на каблуках. Может быть, я уже совсем ослепла, но слышу я хорошо. Спасибо за неожиданный подарок. — Она взглянула на деньги, которые держала в руке. — Сколько здесь?
   — Десять долларов.
   — Может быть, я куплю себе очки. — Она взглянула на меня и улыбнулась.
   Когда она скрылась из виду, я направился к перекрестку, но на полпути был остановлен неожиданной преградой: навстречу мне двигалась колонна танков, сопровождаемая патрульными машинами, каждая из которых включала сирену при красных огнях светофоров. Я не столько был удивлен этим зрелищем, сколько заинтересован тем, какое объяснение дадут официальные власти, если общественность его потребует.
   Внезапно усилился верхний ветер, что можно было заметить по качанию телевизионных антенн и характерному свисту.
   «Черт побери, — подумал я, — не хватало, чтобы еще пошел дождь. В такую погоду люди неохотно выходят на улицу, а значит, шансов вести дальнейшие расспросы может просто не быть».
   Я увидел открытые двери бара и зашел туда позвонить по телефону. Как и следовало ожидать, Вельда еще не звонила. Из ее сообщения, сохранившегося на магнитофонной ленте, я знал, что ее поиски были безрезультатными и она отправилась в снятую комнату продолжать наблюдение за комнатой Липпи.
   Еще один звонок был от Рене Талмедж.
   — Мистер магнитофон, — услышал я начало записи ее сообщения, — пожалуйста, передайте мистеру Хаммеру, что я собираюсь ждать его в ресторане Дью Вонга на Сорок восьмой улице. Я буду дремать в баре, недалеко от окна. Это место позволяет избежать всяких коллизий, ибо мужчины, склонные к приключениям, будут знать, что я здесь ожидаю кого-то, и, возможно, не будут приставать ко мне. И еще, мистер магнитофон, скажите ему, что Дью готов вообще не закрываться, если только будет уверен, что мистер Хаммер появится там.
   Я повесил трубку и взглянул на часы. Было двадцать пять минут второго. Я послал к черту все дела и, поймав такси, отправился туда. Там, обойдя угол бара, я занял место рядом с Рене и попросил очаровательную Джейн, которая заменяла своего мужа за стойкой бара, принести мне виски и имбирь.
   — Она просто прелесть, не правда ли? — спросила Рене.
   — Ее рот всегда готов для поцелуя, — ответил я.
   — Дью, кажется, вполне способен на это.
   — Особенно с тех пор, когда его колонизировали.
   — Колонизируйте меня, — попросила Рене.
   Легкая полуулыбка появилась на ее губах, а в глазах замелькали яркие искры.
   — Сейчас?
   Она с вызовом подняла свой бокал. Большие черные зрачки внутри роя золотистых искр внимательно изучали меня. Совершенно беззаботно она произнесла:
   — А почему бы и нет?
   Я опустил свою руку туда, где ее голые ноги перекрывали одна другую, и сказал:
   — Ты готова?
   Она очень медленно опустила свой бокал на стойку бара. Каждое ее движение было рассчитанным и медленным, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за этой сценой.
   — Ты сошел с ума, Майк.
   — Я мог бы сказать то же самое тебе.
   — Убери руку.
   — Но я этого не сделаю, — ответил я и выпил.
   Джейн засмеялась и повернулась, чтобы обслужить другого клиента. Она, по крайней мере, знала, что происходит.
   Немного сменив тон, Рене повторила:
   — Пожалуйста...
   — Но ты же хотела, чтобы я тебя колонизировал, — сказал я.
   — Но не на глазах всех этих людей. Я знаю гораздо более подходящее место, — уже спокойно произнесла она. — И надеюсь, что ты не окажешься импотентом.
   — У меня к тебе один вопрос. Почему ты не вышла замуж за Уильяма?
   — Потому что он уже женат. Наши отношения с ним не выходят за рамки служебных.

* * *

   Я выбрался из кровати и остановился перед окном, наблюдая, как мелкие капли дождя падают на стекло. Утро уже началось. «Черт побери, — подумал я, — у меня пропала целая ночь. Я собирался к Вуди Баллингеру, а вместо этого занялся постельной гимнастикой в чужой спальне». Я провел рукой по лицу, стараясь согнать остатки сна, и почувствовал жесткую щетину.
   Да, мне еще следовало привести себя в чувство. Секс, даже в небольших дозах, требует восстановления сил.
   Я включил телевизор, настроил его на программу новостей и только после этого отправился в ванную привести себя в порядок. Я уже приступил к бритью, когда услышал сообщение о ночной стрельбе на Сорок шестой улице, которая прекратилась после появления случайного прохожего.
   «Спасибо, Пат», — мысленно поблагодарил я его.
   Когда я уже заканчивал бритье, сообщили о новых маневрах войск, которые будут еще перемещаться по городу в течение двух недель.
   Две недели. Вот, оказывается, сколько времени имелось на все расследование, начатое Эдди Данди. Это выглядело совсем неплохо, если бы было известно, что делать.
   Что же касается меня, то я должен был найти этого карманного вора и еще двух парней, которые пытались отправить меня на тот свет.
   Я закончил бритье, оделся, позвонил по телефону и вышел на угол к стоянке такси. Эдди встретил меня на Пятьдесят третьей улице, чтобы пригласить на чашку кофе. Он уже сидел за столиком, разглядывая свое отражение в полированной поверхности металлического контейнера для хлеба. Когда я подошел к нему, он заказал еще одну чашку.
   — Черт знает как ты выглядишь, — заметил я.
   — Так же мог бы выглядеть и ты. — Он быстро взглянул на меня.
   Я налил в чашку немного молока и положил сахар.
   — У меня свои проблемы.
   — Но ты не женат, и у тебя нет детей — вот существенная разница, — возразил он.
   — Какие трудности, Эдди? Очень плохо?
   — Хуже не бывает. Ничего не получается с розыском. Разве ты не знаешь, как это делается? — Он не стал дожидаться моего ответа. — Они размещают в разных местах фальшивые контейнеры разных форм и размеров, в каких, как они предполагают, могли бы находиться настоящие боевые вещества. В поиске задействованы все, от армии до скаутов. Власти надеются, что кто-нибудь найдет контейнер, который будет уже нефальшивым, и тогда они получат исходную точку, или она будет последней.
   — Я не думаю об этом, по крайней мере сейчас. У них есть тысячи людей, которые проводят эту розыскную работу. У меня же свои трудности.
   — Такие, например, как перестрелка в комнате Липпи?
   — Ты в курсе?
   — В Канзас-Сити произошла утечка информации, и Пат снова вызвал меня. Поэтому я и слышал его разговор по телефону с окружным прокурором. Что случилось на самом деле?
   — Ничего. — Я коротко рассказал ему о происшедшем, наблюдая за его реакцией, но он не проявил особого интереса к случившемуся.
   — Может быть, немного позже у тебя появится более полная картина, — наконец произнес он, попробовал свой кофе и посмотрел вокруг. Я знал о его любопытстве.
   — Ты собираешься меня о чем-то спросить, Майк? О чем же?
   Я положил в рот остатки пончика, вытер джем с пальцев и улыбнулся ему.
   — Вуди Баллингер, — сказал я.
   — Продолжай, Майк. — Его голос прозвучал несколько неприятно.
   — Два месяца назад ты делал экстренный репортаж на телевидении, где речь шла о преступности, — напомнил я. — Частично там был представлен и разоблачающий материал, который затрагивал операции Баллингера.
   — И что из этого? Я показал его как типичный пример подпольного бизнесмена, который всегда находит хороших адвокатов, чтобы уладить свои отношения с законом. Ты видел эту передачу.
   — Но мне интересно знать то, о чем ты не говорил в своей передаче, приятель. Ведь ты занимался, как говорится, исследованием предмета. И несомненно, у тебя было несколько не совсем обычных контактов. Ты боролся за то, чтобы твой репортаж был своевременным и актуальным, а руководство было, как всегда, осторожным и не хотело ввязываться в дело о клевете даже со стороны такого человека, как Вуди.
   — Майк... что же тут непонятного? Он участвует в рэкете. Полиции известно, что он фигура номер два в политическом рэкете почти во всех районах города, но это трудно доказать. Он использует для этого все: разворачивает дела с бутлегерами, проститутками, а затем и с наркоманами, пока по неосторожности не сталкивается с Лу Челло и не получает от него соответствующий урок. Он будет иметь то, что имеет, до тех пор, пока не будет совать нос в чужие дела. Они будут защищать свои общие интересы до какого-то предела.
   — Послушай, Эдди, а не мог Вуди попытаться провести крупную операцию независимо от влиятельных боссов?
   — Нет, Майк, никто из боссов этого не допустил бы. Они стараются везде иметь свои уши и чутко следят за тем, что происходит вокруг. Нет смысла, Майк, пытаться их обмануть.
   — Но мелкие парни растут, — заметил я. — Они не хотят, чтобы кто-то еще руководил их делами. Они начинают думать, что выросли настолько, чтобы оказать сопротивление. Они даже имеют собственные отряды, способные защитить территорию.
   — Это могут делать только неизвестные пока дельцы, а те, кто работает почти открыто, вряд ли будут это делать.
   — Эгоизм требует признания, — заметил я.
   — Вот таким образом они и находят свою смерть.
   — Но это только предположение, — сказал я.
   Эдди положил сахар в чашку.
   — Вуди должен был держать все эти дела в голове. Никаких доказательств. Всегда только наличные деньги — никаких чеков — и личные деловые контакты.
   — Вуди всего-навсего человек, а не компьютер.
   — Но ведь только в этом случае самые простые записи, которые легко спрятать, легко уничтожить.
   — Но такой вариант возможен?
   — Конечно, но... — Эдди поставил свою чашку на стол и даже повернулся, чтобы лучше рассмотреть меня, его глаза были прищурены. — Либо ты пытаешься меня задобрить, чтобы получить что-нибудь взамен от меня, либо ты действительно что-то знаешь. Что же на самом деле?
   — Не волнуйся, приятель. Я просто обсуждаю с тобой некоторые свои мысли.
   — Черт побери, ну ты и жулик, — сказал Эдди с быстрой усмешкой.
   — Почему каждый старается меня обругать? — спросил я его.

Глава 7

   Вельда оставила сообщение в 10.15, сообщив, что она обнаружила Маленького Джо, безногого нищего, который передвигался на небольшой катающейся тележке. Маленький Джо несколько раз видел Липпи вместе с высоким худым мужчиной.
   Нищий относил этого мужчину к разряду жестких деловых людей, с которыми сам никогда не имел дела. Его собственный бизнес вполне его устраивал. Маленький Джо мог бы узнать этого человека при встрече, но сейчас, кроме скудного описания, ничего не мог сообщить. Вельда оставила ему номер моего телефона, по которому он мог бы без затруднений заработать сотню, если бы встретил его еще раз. После этого Вельда продолжала оставаться в этом районе и наблюдать.
   Высокий и худой. Наверняка тощих парней может быть миллион только в одном Нью-Йорке... Я отодвинул телефон, поднял воротник плаща и, выйдя на улицу, стал высматривать такси.
   В полицейском управлении была относительная тишина. Сейчас оно никак не походило на сумасшедший дом, как это бывало обычно. Все офицеры были на дежурствах, у телефона сидел только один дежурный, принимая поступающие сообщения. На столах валялись груды бумажных стаканов из-под кофе, заполненных окурками. Такое же полусонное спокойствие чувствовалось и в кабинете Пата.
   — Эге, приятель, — сказал я, входя в комнату.
   Он повернулся ко мне, отряхиваясь от дремоты.
   — Ты выглядишь чересчур помятым.
   — Да-а.
   Я пододвинул себе стул, уселся поудобнее и вытянул ноги.
   — С каких это пор операции такого рода стали интересовать отдел по расследованию убийств?
   — Как раз с тех пор, когда в метро был обнаружен труп.
   — Есть что-нибудь новое?
   — Ни черта.
   — Тогда почему же ты не отправишься спать в своей постели, хотя бы для разнообразия?
   — Мы ведь не являемся обычными гражданами, — с неохотой пояснил Пат. — Мы находимся под давлением закона. — Он сделал попытку улыбнуться. — Я не прочь бы как следует отдохнуть, если бы знал, что эта проблема так или иначе решена. Во всяком случае, отдыхать спокойно можно только тогда, когда полностью уверен, что завтра никто, вроде тебя, не принесет еще одну задачку. Кстати, ты действительно умеешь плодить проблемы на каждом шагу. И в связи с этим я должен дать тебе один маленький совет. Хотя некоторые люди там, наверху, имеют неплохое мнение о твоей лояльности, но не забывай, что там есть и скептики, особенно в конторе окружного прокурора, которые считают, что небольшой присмотр за тобой не помешает общему делу. Им очень не нравится твое общение с Эдди. И особенно не порадовала их твоя встреча с ним сегодня утром.
   — Я не обнаружил за собой никакого хвоста.
   — Эдди обнаружил это сам. Он как-никак работает в более интеллектуальной и чувствительной среде, чем вы. Теперь он взят под постоянное наблюдение до тех пор, пока все это не кончится.
   — Они неплохо это делают.
   — Да, можешь быть уверен, они не дураки. Он говорил тебе об этой истории в Канзас-Сити?
   — Да, он упоминал этот случай.
   — Благодари судьбу, что сразу после этого ваша беседа перешла на другую тему.
   — Как насчет ленча? — спросил я.
   — Спасибо, но я слишком устал и собираюсь немного поспать. Мне пришлось дежурить на встрече в ООН, чтобы представители Советов могли чувствовать себя здесь в полной безопасности.
   — Жаль. Можно я позвоню от тебя?
   — Да, конечно.
   Я набрал номер моей конторы, подождал, пока включится автомат, и стал слушать. Прошла небольшая пауза, за ней последовала запись: «Пожалуйста, мистер магнитофон, сообщите своему хозяину, что его надоедливый почитатель имеет намерение выпить рюмку-другую в пределах дневной нормы. У него есть и номер служебного телефона».
   Мне стало смешно, и я повесил трубку.
   — Наверняка это была женщина, — сказал Пат. — Без сомнения.
   — Действительно так, — ответил я.
   — Так сколько же девиц ты собираешь в свою коллекцию за месяц, а, приятель?
   — Я просто всегда иду своей дорогой и, что попадается на ней, никогда не считаю. Во всяком случае, их гораздо больше, чем можно себе представить.
   Пат скривился в улыбке и замахал руками, как бы отгоняя от себя дьявола. Старые холостяки бывают совсем не похожи на молодых.
   Бар в ресторане «Финеро» оживленно гудел. Шумная толпа посетителей проводила очередное сражение с силами, представленными стройными рядами мартини-манхэттенов, которыми была заполнена стойка бара. За стойкой же находились командующие этой армией. Ближе к краю находился молодой человек, рядом с которым сидела дама. Ее профиль и рассыпавшиеся по плечам волосы показались мне очень знакомыми. Она повернулась, чтобы что-то сказать кому-то, стоявшему сзади нее и протягивавшему зажигалку к ее сигарете, и в этот момент наши глаза встретились.
   Хейди Андерс улыбнулась мне, а я улыбнулся ей в ответ.
   Двое молодых людей повернулись почти одновременно с ней, но улыбок на их лицах не было, потому что эти двое людей были из окружения Вуди Баллингера: Карл и Сэмми. Мне ничего не оставалось, как изобразить на своем лице своеобразную улыбку, которая однозначно говорила им, что я могу о чем-то догадываться.
   МОГУ ДОГАДЫВАТЬСЯ.
   После многих лет постоянного напряжения и опасностей я стал чувствовать обстановку по некоторым ощущениям собственной спины.
   Мой позвоночник, особенно в области между лопатками, безошибочно предупреждал меня о том, что начинается очередной круговорот событий, из которого нужно выбираться, не дожидаясь, пока вокруг тебя начнут рушиться стены.
   Поэтому я сделал едва заметное движение указательным пальцем, и Хейди Андерс, сказав несколько слов своему спутнику, поставила бокал на стойку бара и направилась в мою сторону мимо расступавшихся людей.
   — Спасибо тебе, Майк, — сказала она, подойдя поближе.
   — Но за что?
   — За ту взбучку, которую ты устроил мне. Я посмотрела на себя в зеркало. Это еще хуже, чем смотреть в телекамеру. Оно скажет вам всю правду без всяких прикрас, без толпы почитателей и без грима.
   — Послушай, детка, когда ты последний раз прикладывалась к своему эликсиру жизни?
   — Ты присутствовал при этом.
   — И хочешь сказать, что с тех пор ты находишься на диете?
   Выражение досады вспыхнуло и погасло в ее глазах.
   — Мне была необходима помощь. Я обратилась за ней сразу после твоего ухода. Ты наверняка слышал про Ван Аллена?
   Я кивнул и внимательно посмотрел на нее.
   Доктор Ван Аллен был известен мне как специалист в области лечения наркоманов. Некоторые его методы были весьма крутыми, другие вообще не применялись в обычной практике, но результаты были потрясающие.
   — Очень тяжело?
   — Первое время. Ты можешь видеть результаты новой медицины. Так или иначе, но мне повезло. Я еще не была так сильно привязана к этому эликсиру, как ты думал.
   — Кто втянул тебя?
   — Это один из тех вопросов, на которые мне не хочется отвечать. Но об этом надо всегда помнить, чтобы вовремя принять защитные меры. Я сейчас стараюсь не оказаться вновь на крючке.
   Я покачал головой и бросил взгляд поверх ее головы.
   — Мне кажется, наоборот. Как раз сейчас заглатываешь новую наживку.
   Хейди наклонила свое лицо и искоса на меня взглянула, еще не понимая, о чем идет речь.
   — Эта парочка, с которой ты проводишь время, просто-напросто пара крючков, на которые вполне можно поймать вот такую золотую рыбку.
   — О... не делай из меня дуру. — Она скорчила гримасу, чтобы показать свое отвращение к подобным предположениям. — Они работают на мистера Баллингера, а мистер Баллингер...
   — ... добропорядочный бизнесмен, — закончил я за нее. — Попытайся когда-нибудь просмотреть газеты четырехлетней давности... Ну, скажем, за июль месяц. Или наведи справки в ближайшем знакомом тебе полицейском участке. Дежурный сержант с удовольствием ознакомит тебя с его прошлым.
   — Я не хочу верить в это...
   — У тебя есть причины не верить мне?
   — Нет, — сказала она, но в ее голосе звучала нерешительность.
   — Прошлой ночью кто-то пытался убить меня. — Я снова взглянул на стойку бара, и она, полуобернувшись, следила за моим взглядом.
   — Но...
   — Когда ты вернешься туда, — сказал я, — скажи своим кавалерам, что я их хочу видеть сразу после того, как увижу их босса. У нас с ним есть кой-какие дела, которые следует обсудить.
   Краска сошла с ее лица, и она сделала раздраженный жест головой:
   — Черт бы тебя побрал! Ты имеешь в виду...
   — Просто скажи им это, и только, Хейди.
   — Я не понимаю, почему...
   — Скажи им то, о чем я тебя просил. И пусть передадут это предложение также Ларри Бирсу.
   Я подмигнул ей. Она некоторое время продолжала стоять на месте, глядя на меня, а потом резко пошла в сторону бара, что выдавало ее раздражение. Карл и Сэмми явно не обрадовались таким известиям. Ведь их очень часто использовали тогда, когда надо было применять оружие.
   Метрдотель и официанты видели Вуди с утра, а сейчас оказалось, что он час назад ушел. Секретарша из его офиса только что звонила, разыскивая его, что означало, что его не было и там. Я попросил их передать Вуди, что мистер Хаммер разыскивал его по их общим делам и что если Вуди не найдет его, то он сам разыщет Вуди. Пусть Вуди тоже немного попотеет...
   Между тремя и четырьмя часами дня в Нью-Йорке происходит пересменка таксистов. Сколько бы вы ни стояли на проезжей части, вам не удастся поймать ни одной машины. Чертовское невезение — оказаться на улице в это время, особенно когда вместе с порывами холодного ветра на вас обрушиваются еще тяжелые струи дождя. Я зашел в ближайший магазин, чтобы купить пачку сигарет, затем направился к ближайшей телефонной будке и, опустив в щель монету, набрал номер.
   Секретарша попросила меня подождать, убедилась, что я действительно обращаюсь по адресу, и только после этого на линии появилась Рене Талмедж. Она похихикала для начала, а потом произнесла:
   — Привет, соблазнитель.
   — Но зато вполне подходящий, детка.
   — Слишком безалаберный, но действительно... подходящий. По крайней мере, нестандартный. Где ты находишься?
   — Всего в двух кварталах и совершенно промокший.
   — Здесь, в нашем здании, на первом этаже есть вполне приличный небольшой бар, где ты можешь просохнуть, пока мы будем заняты выпивкой.
   — Прекрасно, — сказал я. — Через пять минут появлюсь.
   На самом деле прошло почти пятнадцать минут, и она уже почти справилась со своим коктейлем, прежде чем я вошел в бар. Я отряхнул свое пальто и шляпу, расположив их рядом на стуле, а сам устроился рядом с Рене.
   — Дайте мне, пожалуйста, пива, — попросил я у бармена.
   Она остановилась на половине глотка и повернула голову в мою сторону.
   — А я думала, что ты имеешь класс. И вдруг это пиво. Да ты просто плебей!
   — Да, я несколько грязноват для такой компании. — Я отпил из высокого стакана и поставил его с чувством полного удовлетворения. — Прекрасная штука. А тебе не хочется поднять руки, чтобы выйти из своего класса?
   — В свое время.
   Она рассмеялась и отпила свой коктейль.
   — Фактически я уже закончила на сегодня. Уильям везде заводит демократические порядки, поэтому остаток времени я могу посвятить собственным заботам.
   — У тебя есть, о чем заботиться, — заметил я.
   Платье на ней отнюдь не было похоже на строгий рабочий костюм. Во всяком случае, подчеркивать все достоинства своей фигуры на службе было бы и не обязательно.
   — Кстати, что ты теперь собираешься делать, весь промокший? Следить за подозреваемыми?
   — Не совсем. Существуют и другие способы преследования. Например, когда я прогуливаюсь, то вспоминаю своего приятеля, который никак не должен был умереть, и рассуждаю сам с собой о том, почему же он все-таки умер, и делаю так до тех пор, пока все факты и люди не встанут на свои места. В один прекрасный момент все эти мишени будут готовы для охоты.
   Рене взглянула на свой бокал, начала поднимать его, но быстро поставила и вновь посмотрела на меня.
   — Странно...
   — В чем дело?
   — Мои эмоции не дают мне покоя. Я читала о людях, которые занимаются тем же бизнесом, что и ты. Я часто смотрела по телевизору фильмы и постановки на эту тему... Очень трудно поверить, что все, что показывают, возможно встретить в жизни. Но в твоем случае все выглядит не так. Полиция...
   — Полицейские очень хорошие профессионалы, детка. Они работают в сложнейших условиях, каждую минуту сталкиваясь с опасностью. Они, кроме того, находятся под массированным давлением общественного мнения, политиков, органов правосудия, но тем не менее выполняют свою работу.
   — Майк... Мне казалось, что я хорошо знаю людей. Я сама выполняю достаточно ответственную работу, и мне часто приходится принимать решения по финансовым операциям на многие тысячи долларов, и я отвечаю только перед Уильямом Дорном. Я не боюсь сделать ошибку в своих делах, но мне кажется, что я могу ошибиться с тобой.
   — Почему?
   — Потому что... потому что ты настолько многосторонний человек, что не всякий может тебя правильно воспринять.
   — Это потому, что ты давно уже не общалась с людьми из низов. Ты работаешь и вращаешься в кругах достаточно высоких. Спустись оттуда на улицы, где проходит настоящая жизнь, и ты увидишь множество всяких людей и ситуаций, о которых ты даже не представляла.