Спиллейн Микки. Возвращение гангстера

   — Это подтверждает твою гипотезу.
   Он бросил бычок и раздавил его носком ботинка.
   — Полиция нашла стреляные гильзы и сравнила их с имеющимися стволами. В Карин стреляли не братья Стипетто. И не полицейские: их пули попали в Винсента Стипетто и в Моу Грина. — Он серьезно на меня посмотрел. — Теперь ты понимаешь?
   — Похоже, что да, — ответил я. — Стипетто ждали меня. Когда вышла она, то кто-то начал стрелять в нее, а Стипетто решили, что это все мои проделки; бедняга Винсент так и умер при этом мнении. Тут появились Ньюболдер со Шмидтом и накрыли всю их шайку. Первые же, увидев, что Карин упала, решили убраться подобру-поздорову. Так что полиция застала только Стипетто, мысленно увязала их со мной и вполне удовлетворилась этой версией.
   — Да, но только поначалу, — добавил он.
   — Что же они будут предпринимать дальше?
   — Ничего, до тех пор, пока девица Синклер не сможет говорить. В ней ведь все дело. Главное, ничего еще не закончилось. Она жива, а ты на свободе.
   — Ну вот видишь, как все удачно получилось. А ты уже пишешь мой некролог?
   — Нет, — серьезно возразил Билл, — пока только обдумываю.

Глава 4

   Я начал с поисков Флая и решил собирать информацию через Питера-пса. Мне было известно, что у Флая кончается героин, и, очевидно, он должен что-то предпринять, чтобы пополнить свои запасы. Если он попробует сахарной пудры из моей капсулы, то ярость его будет столь велика, что Флай забудет об осторожности, и весь квартал так или иначе узнает об этом происшествии. Тогда надежды на то, что я когда-либо разыщу микрофильм, не останется. Разъяренный наркоман может сделать что угодно. Мое счастье, если он припасет эту капсулу на черный день, а сейчас обратится к своим обычным источникам. Их у него не может не быть — ведь он достаточно давно в этой каше варится, но именно поэтому ему легко «перекрыть кислород», и, насколько я знаю Большого Степа, сейчас он не замедлит это сделать. За то что Флай так легкомысленно меня упустил, ему уготована тяжелая ломка.
   В «Салун» Чака Винсона можно было войти с бокового входа, и мне не пришлось пробираться у всех на виду мимо стойки в изолированную заднюю комнатку.
   Я выбрал себе самый дальний кабинет и звонком позвал официанта. Вскоре явился старик Хэппи Дженкис с висящей на руке салфеткой и с вазочкой, полной подсоленных крендельков. Он не сразу меня узнал, но когда наконец поверх очков рассмотрел мою физиономию, то тяжело сглотнул и опасливо оглянулся.
   — Неужто ты, Ирландец? В своем ли ты уме? Какого черта ты сюда пришел?
   — Пивка захотелось, — ответил я.
   — Не прошло и получаса, как сам Большой Степ приходил сюда, интересовался тобой. Чак сказал, что не знает, где ты, но они ведь могли сами тебя снаружи засечь.
   — Дрожу от страха. Так что, пива я сегодня не получу?
   — Ирландец... плохо твое дело. Степ приходил с новым парнем — кто-то из Майами. Крутой парень. Они землю носом роют — тебя ищут.
   — А кто меня теперь не ищет?
   Он снова облизнул губы и наклонился еще ниже:
   — А легавые следят за Степом — на тот случай, если он тебя первым достанет. Это ты знаешь?
   — Догадываюсь. Ну а теперь принеси мне вашего фирменного с пеной — знаешь, как в рекламе показывают, а я ее сдую. И спроси у Чака, не звонил ли мне кто-нибудь.
   Хэппи обреченно кивнул и, шаркая ногами, поплелся восвояси. Двумя минутами позже он вернулся, бесшумно поставил передо мной кружку и сказал:
   — Кто-то тебе звонил. Просили отзвонить. Чак недоволен, что его заведение используется для связи в такой момент. — При этих словах он протянул мне спичечный коробок с нацарапанным на нем телефонным номером.
   Когда он ушел, я ополовинил кружку, нашел в кармане монетку и отправился к телефону-автомату. Номер был мне незнаком, хотя я и догадывался, что где-то в конце семидесятых улиц. На первый же звонок трубку сняли, и осторожный голос произнес:
   — Да-а?
   — Это Ирландец. Вы звонили?
   — Ты где?
   — У Чака Винсона.
   — Я сегодня видел Питера-пса. Он сказал, ты ищешь Флая.
   — А ты знаешь, где он?
   — Нет, но я знаю, где он всегда брал свою дрянь. Его снабжал Эрни. Просто откупался от него героином. Так что, если тебе нужен Флай, нажми на Эрни.
   — Спасибо, дружище. Я теперь твой должник.
   — Никакой не должник. Ты меня однажды из крутой заварухи вытащил. Теперь мы квиты. — Он повесил трубку, а я еще некоторое время стоял и гадал, кто бы это мог быть. Черт возьми, сколько людей, оказывается, передо мной в долгу!
   Вернувшись на место, я допил пиво и тем же путем вышел на улицу, где смешался с толпой, направляющейся к метро.
   Свою деятельность Эрни Саут начал лет пятнадцать назад с оптовой торговли кокаином. Обслуживал некоторые районы Гарлема и только потом перешел к героину. На этом поприще он поначалу подторговывал для Тритопа Каултера; когда того взяли, проходил по его делу, отсидел свой срок в Синг-Синге, но зато, выйдя на свободу, окреп и вытеснил Тритопа из этого бизнеса навсегда. Он работал на территории Большого Стипетто, умудрялся быть с ним в хороших отношениях и при этом так ловко вел дело, что легавые не могли к нему подойти ни с одного бока.
   Последнее время имя Эрни Саута у всех на слуху. После того как в 1962 году Большой Степ выделил район в Аптауне своему младшему братишке для самостоятельного бизнеса, Эрни и Пенни Стипетто сблизились, как родные братья. Смерть застала Пенни в самом расцвете дела, и поскольку считалось, что замочил его я, то Эрни Саут оказался в числе тех, кто жаждал мести.
   После гибели Пенни его территория осталась без хозяина, и на то время, пока Большой Степ подыскивал нового наместника, делами заправлял Эрни.
   Черт возьми! Мне, конечно, следовало держаться от них от всех подальше, но я просто не мог удержаться, когда увидел, с какой наглостью Пенни вымогает бабки у Руди Макса. Какой-то жалкий газетный киоск! Нашел себе объект для рэкета! Конечно, я совершенно не думал о том, какие они с братаном важные шишки, когда ломал ему челюсть и ребра и оставлял его плавающим в луже собственной крови. Двое из его команды при этом присутствовали, но они прекрасно знали, что у меня за поясом тоже кое-что есть и я уж наверняка продырявлю им черепушки при первом же их движении. Они ведь не новички в деле. Нет, они немного подождут. Пусть об этом позаботится Большой Степ, если сам Пенни не сможет. Но Пенни рассудил иначе: он не стал ждать, пока весь город узнает о его позоре, а взялся за пистолет и решил меня убить.
   А тут кто-то его и замочил.
   Зачем?
   Мне не составило большого труда выйти на Эрни Саута. У меня было немало друзей в его районе, которые сами с наркотиками не возились, но, варя собственные дела, невольно узнали и представителей этого малопочтенного рода бизнеса. Они с готовностью показали мне Эрни в третьесортной пивной и предоставили его в мое распоряжение. Они не могли не знать, как высоко нынче ценится моя персона, но, натерпевшись от грубого рэкета Большого Степа, не хотели ему помогать. Итак, мне наказали смотреть в оба, предложили помощь, которую я решительно отверг, и пожелали удачи.
   Часа полтора я ждал на улице перед пивной, пока посетители не разошлись по домам. Потом я увидел в окно, как Эрни заплатил по счету, сказав что-то, по всей видимости очень забавное, бармену, и направился к двери.
   Он повернул голову налево, высматривая такси в потоке машин, и в этот момент я дулом пистолета ткнул его в ребро.
   — Привет, Эрни.
   Он не успел обернуться, а его уже начала бить дрожь. Попытавшись взять себя в руки, Эрни весь напрягся и повернул корпус ровно настолько, чтобы разглядеть меня. Тут он смело и даже с улыбкой взглянул мне в глаза, расслабился и как ни в чем не бывало сказал:
   — А, Ирландец, ты последнее время в ударе.
   — Я-то — да, а вот ты — нет. — И я, держа Эрни на прицеле, обшарил его пояс и карманы, чтобы удостовериться, что он не вооружен. — Пошли. Шаг в сторону — и ты, парень, кончен. — Я не шутил, и он это понял, но также понял и то, что если не будет сопротивляться, то все сойдет хорошо; и мы, как два закадычных дружка, бок о бок отправились вперед по Бродвею.
   — Ты зря сюда, Ирландец, явился. Здесь повсюду Большой Степ расставил своих ребят.
   — Тогда моли Бога, чтобы они нам не встретились на пути. Ведь первая пуля полетит в тебя.
   Я заметил, как он нервно посмотрел по сторонам в надежде, что никого поблизости нет. С ними он еще смог бы как-нибудь справиться, со мной — нет.
   — А в чем, собственно, дело? — спросил он меня. — Ведь я с ними очень мало связан. А к твоей истории и вообще никакого отношения не имею.
   — Мне нужен Флай. Я знаю, что ты давал ему героин. Где он сейчас?
   — А я почем знаю?
   — Когда я последний раз его видел, его запас уже подходил к концу. Так что он должен был наведаться к тебе.
   Эрни Саут ничего не ответил. Он достал сигарету и дрожащими пальцами поднес к ней спичку.
   — Послушай, Эрни. Я сейчас прицелюсь тебе в ногу. Прострелю тебе коленный сустав и исчезну прежде, чем подъедет патруль. А тебе до конца жизни придется мучиться с протезами.
   Он попытался снова взять себя в руки.
   — Этого ты не сделаешь.
   — А ты вспомни младшего Суона. Видел когда-нибудь его руки? Он до сих пор не может ими пользоваться. А еще припомни Бака Харриса и Сая Грина. Сай-то постепенно приходит в себя, а вот Бак до сих пор ездит на инвалидном кресле в богадельне, пытаясь забыть памятный вечер нашей встречи.
   Эрни прекрасно все вспомнил. Я заметил, что лоб у него вспотел. Он сглотнул, поднес ладонь к лицу и еле слышно сказал:
   — Флай теперь в нашем черном списке. Ему никто ни щепотки не дает.
   — Это еще почему?
   — А потому, что так распорядился Большой Степ. Он хочет хорошенько наказать Флая за то, что он тебя упустил.
   — Но где же Флай, Эрни?
   — Да не знаю я! Я...
   Он мог расслышать звук взводящегося курка.
   — Но послушай, Ирландец, я ведь действительно не знаю, где он. Поищи других!
   — Скажи кого.
   — Может быть, это Кортес. Или Конни Морс, или Джой Гомп с Девяносто шестой улицы. Он, к ним раньше забегал.
   — Но ведь это все территория Большого Степа.
   — Конечно. И они тоже не должны ему ничего давать. Поищи кого-нибудь в Даунтауне. Я знаю, что там у него были какие-то связи, не знаю, правда, с кем. Это ведь уже чужая территория. Там я никого не знаю.
   Я понял, что он говорит правду. Эрни Саут не из тех, кто будет мне врать. Он прекрасно знает, чем ему это грозит.
   — А ты не знаешь, где он ночует?
   — В притоне на Второй, недалеко от Стива Дайнера.
   По выражению его лица я понял, что есть что-то еще, и снова легонько ткнул его дулом пистолета.
   — Ну-ну, Эрни, договаривай уж.
   Он понял, что отвертеться не удастся. К тому же он знал, что, если что-нибудь не так, я все равно его найду.
   — Только Большой Степ это место обложил.
   — Зачем?
   — На тот случай, если у Флая там припрятана заначка.
   — Гм, похоже, что Большой Степ не на шутку рассердился.
   — Сам увидишь, — зловеще пообещал он.
   — Послушай, Эрни, а ты не знаешь, кто прикончил Пенни Стипетто?
   Тут он остановился и полными ненависти глазами взглянул прямо на меня. Лицо его в этот момент стало похожим на маску. Я спокойно улыбнулся и покачал головой:
   — Поверь, это был не я.
   — Ты подписал себе смертный приговор, Райен. Тебе было бы проще броситься на рельсы в метро.
   Я снова взвел курок и засунул пистолет себе за пояс.
   — Мне предстоит нелегкий путь. Когда увидишь Большого Степа, скажи, что я хочу с ним встретиться.
   Эрни рванул за угол, и, как только он скрылся из виду, я тоже нырнул в ближайшую подворотню, прошел двор насквозь, поймал такси и попросил подвезти меня до «Кафетерия». Большой Степ, Ныоболдер и Шмидт разыскивают меня повсюду, но вряд ли им придет в голову ждать меня именно там, где я привык ежедневно обедать. А в «Кафетерии» всегда был кто-то из моих знакомых, кто не побоялся бы сообщить мне, что происходит в округе.
   Первым меня заметил Уолли Пи и чуть не поперхнулся кофе. Он знаком дал мне понять, что не может со мной разговаривать, и указал глазами на сидящего в дальнем углу Иззи Голдвица, который как раз доедал пай со своим любимым соусом. Я купил чашку кофе, подошел с ним к столику Иззи и сел спиной ко всем. Это был большой риск, который мог стоить жизни, но все же очень не хотелось, чтобы кто-нибудь здесь узнал меня. Иззи явно не обрадовало такое соседство, он изменился в лице и не стал доедать пай, решив закончить обед одним кофе.
   Когда он ставил кофейную чашечку на стол, глаза его приняли прямо-таки умоляющее выражение.
   — Послушай, Ирландец, смойся куда-нибудь. И подальше от меня, хорошо? Ты ведь уже свое получил, а мне совершенно не хочется еще раз попадать в перестрелку.
   — Спокойно, Иззи. Мне нужен только Флай, и больше ничего. Ты его видишь?
   — Я вообще ничего и никого не вижу. А теперь исчезни, о'кей?
   — Флаю сейчас никто не продает.
   — Знаю. Большой Степ перекрыл ему кислород. Так что Флай теперь вроде как на принудительном лечении. Если это его убьет, то станет наказанием за то, что он тебя упустил. Так на кой черт он тебе сдался? Кстати, тут недавно его еще какой-то парень искал. Педро до сих пор трясется, вспоминая об этом.
   — А кто таков? — спросил я, нахмурившись.
   — Понятия не имею. Спроси у Педро. А от меня держись подальше.
   — Хорошо, Иззи, не бойся. Спасибо тебе.
   — От тебя мне ничего не надо, даже «спасибо».

* * *

   «Педро» называли низкорослого пуэрториканца с таким множеством труднопроизносимых имен, что никто не мог их запомнить. Ему приходилось содержать шестерых младших братьев и сестер, и он в поте лица с утра до ночи работал на судомойке. Обычно юркий и улыбчивый, сегодня он сидел в дальнем углу кухни понурый и испуганный. При виде меня он быстро вскочил с перевернутого ведра и постарался сделать веселое выражение лица.
   — Привет, Пит, — сказал я.
   Узнав меня, он хотел улыбнуться, но у него не получилось, и он оставил попытку.
   — Мистер Райен, — тихо приветствовал он меня.
   — Что стряслось?
   — Ничего, ничего, пожалуйста, мистер.
   Я отшвырнул ногой пустой ящик из-под кока-колы и подошел поближе к нему.
   — Расскажи мне все, Пит. Кто к тебе приставал?
   — Ничего, ничего.
   — Не обманывай меня. Все равно, раз мне надо, я узнаю, так что выкладывай уж лучше все. Кто бы это ни был, ведь он может и вернуться.
   В глазах его отразился ужас, он прижался спиной к стене и закусил губу. Потом посмотрел на меня и поежился.
   — Мужчина. Искал Флая. И вас тоже искал.
   — А кого первого?
   — Вас, мистер Райен. Он о вас спрашивал еще тогда. Я решил, что он из полиции, и рассказал, как вы здесь прятались. И рассказал, как потом сюда вошел Флай.
   — А что еще?
   — Больше ничего. Я ведь не знал, где вы. Когда он меня начал бить, я сказал, где живет Флай.
   — Опиши мне его.
   — Не такой высокий, как вы, мистер Райен. Голос такой странный, и говорит по-английски, как я, только по-другому. Плохой человек, очень плохой.
   — Так ты знаешь, где Флай? Он покачал головой:
   — Нет. Я его с тех пор больше не видел.
   — Вы ведь были приятелями, Пит. Ты знал, что он на героине?
   — Конечно знал.
   — И ты, наверное, знаешь, где он берет порошок?
   — Раньше брал у Эрни Саута. А сейчас — не знаю.
   — Это может быть кто-нибудь из здешних?
   — Да нет, здесь сейчас никто Флаю продавать не будет. Его дела очень плохи.
   Я встал и потрепал его по голове.
   — Ну что ж, спасибо, приятель. Ты не бойся, что твой мучитель вернется. Сейчас есть кому о тебе позаботиться.
   — Ну что вы, пожалуйста...
   — Ничего, ничего, малыш. Не бойся. — Я улыбнулся, на этот раз и ему удалось изобразить на лице некое подобие настоящей улыбки. — Не знаешь, где здесь телефон-автомат?
   Он показал на дверь:
   — Только там, в кухне.
   Я дозвонился до Ньюболдера по домашнему телефону, номер которого сообщили мне в участке.
   — Сержант Ньюболдер у телефона, — сказал он. — Кто это?
   — Это твой приятель Ирландец. Несколько секунд он молчал, и я слышал, как он дышит, потом он щелкнул зажигалкой.
   — Ну что ж, из дому я не могу тебя выследить. Так в чем дело?
   — Тут в «Кафетерии» работает один парень, Педро. Хорошо бы на несколько дней приставить к нему охрану. К нему недавно приставал один тип, и по-моему, это имеет отношение к нашему делу.
   Я услышал, как он записал что-то карандашом.
   — Но ведь это может сделать и кто-то из твоих друзей.
   — Конечно, но все же это ваша работа.
   — Ну ладно, не груби. Я вижу, ты там землю носом роешь. Ищу одного головореза по имени Флай. И что с ним стряслось?
   — Вы про него ничего не знаете?
   — У нас он не фигурировал.
   — Тогда я советую вам как можно скорее его изолировать, чтобы потом не возиться с убийством. Тут Большой Степ запретил всем снабжать его зельем, поэтому скоро у него начнется ломка, и он кого-нибудь убьет.
   — А какое он имеет отношение к нашему делу?
   — Я мог бы вам сказать, но, если я хочу из этой истории выпутаться, мне придется все делать самому.
   — Пока у тебя не слишком хорошо получается. Если ты еще день-другой прошляешься по улицам, тебе, боюсь, не поздоровится.
   — Ну, это уж моя забота.
   — Я тебе по-дружески советую бросить эту затею. ФБР дышит тебе в спину. Все, кто только мог, внесли тебя в черный список, так что это только вопрос времени. До тех пор, пока Большой Степ что-нибудь не натворит, мы не имеем права его взять. Но для тебя это уже будет поздно, так что я предлагаю укрыться у нас.
   — И получить приговор за убийство Пенни Стипетто? Большое спасибо за любезное предложение, сержант.
   Тогда он беззаботно сказал:
   — Ну что ж, поступай, парень, как знаешь.
   — Вот именно, — согласился я. — А кстати, как Карин Синклер?
   В тон мне, все так же беззаботно, он ответил:
   — А вот этого я не могу тебе сказать. Час тому назад ее похитили из палаты.
   Ощущение было такое, будто меня снова ударили по голове.
   — Что?
   — И отчасти ты, Ирландец, в этом виноват. Так что считай, что это дело тоже на твоей совести, если, конечно, она у тебя есть.
   Мои пальцы изо всех сил сжали трубку.
   — Как они это сделали?
   — Просто: два врача под дулом пистолета. Похититель выдавал себя за практиканта. Одного врача он пристрелил, снял с него халат, и двум другим ничего не оставалось делать, кроме как выполнить его приказ. Под носом у охраны они сунули ее в карету перевозки больных и были таковы. Десять минут назад мы нашли машину, но Карин нет как нет.
   — Проклятье!
   — Так что вноси, парень, в список своих жертв еще одну девушку. Думаю, что теперь тебе многое станет яснее. Мы поговорили с Биллом Грэди, и он рассказал о ваших похождениях. Ты уже и так доставил кое-кому немало беспокойства, а теперь можешь перед сном думать о красивой девушке, лежащей где-нибудь под бетонными плитами.
   Задержав дыхание, я начал про себя ругаться, пока не раскалился до такой степени, что чуть не сорвал телефон со стены.
   — Они ее не убьют, — сказал я вслух.
   — Почему?
   — Потому что то, что им нужно, находится у меня, и им нет никакого смысла убивать ее до тех пор, пока они не узнают, куда она дела ту штуковину, ради которой они из шкуры вон лезут.
   Я повесил трубку, минуту тупо смотрел на телефон, потом повернулся и через служебный вход вышел из кухни прямо на улицу. Итак, необходимо найти Флая. А он неизвестно где мается от ломки, неся в кармане такой заряд информации, который может разнести весь мир к чертовой матери. Они это знают, и я это знаю, но я никак не могу до него добраться, не став при этом мишенью для легавых, или для Большого Степа, или для банды советских убийц.
   Но я все же должен это сделать.
   Я высматривал такси, по улице в это время неторопливо полз черный «шевроле». Впереди зажегся зеленый свет, а в Нью-Йорке не принято расслабляться за рулем, когда горит нужный сигнал. Автомобиль был с нью-йоркскими номерами, что явно не вязалось с его не нью-йоркским поведением. Меня так легко не проведешь.
   Не успел из окна машины грянуть выстрел, как я уже катился по тротуару в направлении спасительного мусорного ящика, а вслед мне раздались еще два выстрела, и две пули отскочили от стены. В свете уличного фонаря я на секунду увидел лицо, глядевшее на меня сквозь стекло автомобиля. Грубое, хищное лицо под копной черных волос, одна прядь которых свисала на глаза.
   Машина исчезла за поворотом прежде, чем я успел вытащить пистолет, и никто, кроме случайно взглянувшего на меня пьяного, не заметил, что произошло. Но звук должен был быть хорошо слышен, а у перехода стояли две парочки, так что прежде чем они очухались, я встал, отряхнулся и как ни в чем не бывало пошел дальше.
   Пьяный отер рот и рассмеялся:
   — Ну и дружки у вас, мистер.
   — Высший свет, — пояснил ему я.
   Итак, я засветился. Кто-то догадался, что я вернусь искать Флая или узнаю, что его ищет кто-нибудь другой. За мной охотятся профессионалы, и границы джунглей сужаются. Что ж, я привык здесь жить и вовсе не собираюсь облегчать их задачу.
   Но, честно говоря, о себе я в тот момент не думал. Я думал о Карин Синклер, красавице, готовой отдать жизнь ради благой цели. Теперь она у них... и я знаю зачем. С ними можно торговаться: попробовать обменять ее на микрофильм. Нет, это бесполезно, в ту же секунду, как они его получат, Карин погибнет. А то, что им нужно, находится у обезумевшего наркомана, который не будет знать, на каком он свете, к тому времени, как я его найду. Если, конечно, я его найду.

Глава 5

   Два года назад группа ребят из ФБР наняла меня для одного дела. Это была не прямая вербовка, хотя в результате мое благосостояние могло бы существенно повыситься. Нет, с их стороны это была своеобразная игра: им требовались мои услуги лишь в одном сюжете, без этого они не могли раскрутить дело. Они ловко меня обложили, не оставив практически никакого выбора, так что мне пришлось поиграть с ними в полицейских, и я с честью гангстера вышел из этой игры, правда, потом еще долго приходил в себя, потому что люди моего сорта не любят якшаться с легавыми.
   Ну а теперь им пришло время отдавать долги. Карточка с телефонным номером изрядно потрепалась в моем бумажнике, кое-что было написано уже поверх цифр, но все же я смог их разобрать и позвонил. По этому телефону кто-то должен отвечать в любое время суток, так что я был уверен, что соединюсь с кем надо. Трубку на том конце сняли, и кто-то произнес:
   — "Варли импортс". Чем можем быть вам полезны?
   — Для начала постарайтесь меня вспомнить, — сказал я.
   — Да? — переспросил голос весьма озадаченно.
   — Меня зовут Райен... еще меня называют Ирландцем.
   — Минуту подождите, пожалуйста.
   На том конце провода, по всей вероятности, закрыли ладонью микрофон, но все же я расслышал гул голосов. Затем ладонь убрали, и со мной заговорил уже другой, очень хорошо знакомый мне голос.
   Голос звучал вовсе не дружески. Скорее холодно и безразлично:
   — Райен? Что тебе надо?
   — Увидеться, Шаффер. За вами должок.
   — Райен...
   — Ну-ну. Говорить буду я. Я звоню из автомата, который вам не удастся выследить быстро, так что не беспокойтесь зря. Лучше подойдите к углу Восьмой авеню и Сорок пятой улицы и по четной стороне идите вверх. Как только я удостоверюсь в том, что вы один, я к вам присоединюсь. И торопитесь: встреча через двадцать минут.
   Я повесил трубку и усмехнулся. Клиф Шаффер будет как штык, в этом я уверен. Он наверняка догадывается, в чем дело.
   Но я также знал, что он наверняка попробует подстраховаться, и попросил одного своего приятеля заблокировать его автомобиль у обочины. Вскоре я нагнал Шаффера, завел его в вестибюль отеля на углу и через черный ход вывел на другую улицу. Все это я проделал без помощи оружия. Шаффер никогда мне не доверял, но он знал, что раз я за что-то взялся, то все равно сделаю по-своему. Он даже не потрудился взять с собой пистолет.
   Через два дома мы зашли в ночной ресторан, сели за дальний столик и попросили принести нам кофе с сандвичами. Здесь я внимательно разглядел его. Передо мной сидел все тот же бесстрастный полицейский, каким я его помнил, только седины в его волосах стало побольше и, может, пара морщинок возле глаз прибавилась; в остальном он оставался все тем же руководителем группы, занятой расследованием дел особой важности.
   Но и он разглядывал меня столь же внимательно.
   — А ты не очень изменился, Ирландец, — заметил он.
   — Как видите, все еще жив.
   — Это удивительно. За тобой, кажется, весь город охотится. Как бы не опередил всех Большой Степ.
   — Я, честно говоря, больше опасаюсь гастролеров.
   Он собирался было зажечь сигарету, но тут рука его замерла на полпути.
   — А ты, Райен, кажется слишком много знаешь.
   — Да нет... как раз недостаточно. Но мне бы хотелось остаться в живых, и вы должны мне в этом помочь.
   — Еще чего. Твои прошлые заслуги тут ни при чем. Сейчас ты для меня — обыкновенный гангстер, и если смогу уличить тебя в каком-нибудь незаконном действии, то непременно это сделаю. — Он спокойно посмотрел мне в глаза и раскурил, наконец, сигарету.
   — Давайте рассмотрим эту проблему в контексте Карин Синклер, — предложил я, — не будем держать меня за идиота. Я сам сюда не совался. Меня опять втянули ваши сотрудники, и, честно говоря, эта роль мне уже надоела.
   Он мягко перебил меня:
   — Откуда ты все знаешь, а, Ирландец?
   — А вы забыли, что я в колледже учился. Все же герой войны. Умный я.