Над снеговыми пиками Лограмских гор парила большая медная ванна, и в ее
полированных боках отражался красный отсвет заката. Она огибала самые
высокие вершины, а над теми, что пониже, пролетала, едва не задевая дном
за острые скалы.
- Горакс! - воскликнул один из двух пассажиров летающей ванны. - Я же
приказал тебе держаться от пиков подальше! Ты хочешь, чтобы мое старое
сердце разорвалось от страха? В следующий раз обходи стороной!
- Что он ответил? - спросил его спутник.
Первый наклонил одно ухо вниз, как будто прислушиваясь к чему-то, и
наконец сказал:
- Говорит, что ему не терпится закончить путешествие. Кроме того,
просит, чтобы я позволил ему приземлиться на одном из пиков и отдохнуть.
Но меня не проведешь! Если я разрешу, то его последнее задание окажется
выполненным, и демон умчится на свое родное измерение, оставив нас на
ледяной горной вершине.
Говоривший был маленьким, худощавым, темнокожим человеком в платье из
грубой бурой ткани. Поток воздуха, омывавший летящую ванну, развевал его
седые шелковистые волосы, спадающие на плечи из-под объемистого белого
тюрбана, и теребил длинную белую бороду. Это был Карадур, прорицатель и
волшебник из Мульвана.
Вторым пассажиром был крупный человек, скорее зрелый, нежели молодой, с
румяным лицом, еще сильнее покрасневшим под порывами горного ветра,
глубоко посаженными темными глазами, черными бородой и волосами и шрамом,
который пересекал его лицо, задевая нос. Это был Джориан из Ардамэ, что в
Кортоли, бывший король Ксилара, а также поэт, наемный воин, искусный
рассказчик, счетовод, часовщик и землемер.
Продолжая спор, который начался до того, как они едва не врезались в
горный пик, Карадур сказал:
- Послушай, сын мой! Бросаться без подготовки в такое рискованное
приключение - верный путь к гибели. Мы должны приказать Гораксу доставить
нас в какое-нибудь безопасное место, где у нас найдутся верные друзья, и
там составить план дальнейших действий.
- К тому времени как план будет готов, - возразил Джориан, - ксиларцам
станет известно о моем отбытии из Пенембии. Я это знаю, ведь когда я был
там королем, секретная служба работала надежно, как часы. После чего они
приготовят западню, надеясь, что я явлюсь спасать Эстрильдис. И тогда...
Джориан провел ребром ладони по шее. Он намекал на кровавый ксиларский
обычай каждые пять лет отрубать королю голову и бросать ее в толпу,
назначая новым королем того, кто ее поймает. Волшебство Карадура помогло
Джориану избежать казни. С тех пор ксиларцы пытались схватить своего
беглого короля, вернуть его в страну и завершить прерванную церемонию,
чтобы освященным временем способом выбрать наследника престола.
- Кроме того, - продолжал Джориан, - пока Горакс остается у тебя в
подчинении, мы можем добраться до дворца по воздуху. Ты сам сказал, что
наше путешествие кончится, как только ты позволишь ему приземлиться.
Попытка же попасть во дворец по земле окажется намного сложнее. Зачем, как
ты думаешь, я захватил с собой вот это? - Он указал на моток веревки,
лежавший на дне ванны, ранее принадлежавшей королю Ишбахару. - Ты можешь
заколдовать эту веревку, как тогда, в Ксиларе?
Карадур покачал головой.
- Увы, нет! Для этого нужно вызвать духа со Второй плоскости
существования, на что сейчас у меня нет возможностей. - Карадур,
попробовав зайти с другой стороны, забубнил высоким, гнусавым голосом: -
Джориан, дорогой мой! В мире столько привлекательных женщин! Почему ты так
привязан именно к этой? Да, Эстрильдис - милая девушка, но ты получал
наслаждение от многих женщин, как во время своего правления, так и после
бегства. Неужели только она одна может быть твоей супругой?
- Я же объяснял тебе, - проворчал Джориан, - что только ее одну я
выбрал лично. Остальных четырех жен навязал мне Регентский совет. Нет, я
против них ничего не имею, но все равно это был вопрос политики, а не
личных привязанностей. Впрочем, что такой старый аскет, как ты, может
понимать в любви?
- Ты забываешь, что и я когда-то был юным, как ни трудно в это
поверить.
- Короче, если король Фузиньян из Кортоли рисковал жизнью, спасая свою
возлюбленную Тануду от тролля Вуума, то я был бы трусливым негодяем, если
бы не последовал его примеру.
- Однако же были и другие женщины, которых ты познал плотски со времени
своего бегства.
- В приключении с Верховной жрицей я не виноват. У меня не было выбора.
- Верно, но прочие...
Джориан фыркнул.
- Я стараюсь сохранять верность Эстрильдис, но еще не способен после
длительного воздержания спокойно отмахнуться от красотки, залезающей ко
мне в кровать и умоляющей, чтобы я доставил ей наслаждение. Когда я
достигну твоего возраста, возможно, тогда мое самообладание окажется на
высоте.
Карадур спросил:
- Откуда ты знаешь, что ксиларцы не выдали твою Эстрильдис за другого?
- Этого еще не случилось, когда мой брат Керин проезжал по Ксилару,
ремонтируя и продавая часы. Подозреваю, что они держат ее как приманку для
меня. Через Керина я передал ей, чтобы она ждала меня и не отчаивалась.
- А если ее привязанность окажется менее прочной, чем твоя?
Предположим, она стала сговорчивой с особами противоположного пола?
- Чепуха! - фыркнул Джориан. - Она всегда мне говорила, что любит
только меня, и я доверяю ей так, как доверяю своей душе.
- Да, но иногда Астис - богиня, которую мы в Мульване зовем Лаксарой, -
насылает даже на невозмутимейших из смертных страсть, перевешивающую самые
убедительные доводы разума и побеждающую самых стойких. Не недооценивай
тот беспорядок, который судьба и капризы человеческой природы вносят даже
в самые продуманные планы. Как сказал мудрый Сидам: "Благословен тот, кто
всегда ожидает худшего, ибо никогда не будет разочарован".
Джориан нахмурился.
- Ты предполагаешь, что в мое отсутствие она с готовностью отдалась
какому-нибудь мерзавцу? Что ж, такое могло случиться. Поскольку я был
лучшим фехтовальщиком в Ксиларе, за исключением своего учителя Тартонио,
то без особого труда заколю негодяя. Некоторые бы потребовали убить и
изменницу, но для этого я слишком мягкосердечен.
- Итак, ты утверждаешь, что любишь ее?
- Да, причем безмерно.
- В таком случае ты не захотел бы подвергать ее беспричинным
страданиям?
- Разумеется, нет!
- А предположим, она взаправду любит своего совратителя? Тогда ты
беспричинно разобьешь ей сердце, и если после этого силой или обманом
заставишь ее жить с собой, твою семейную жизнь никак нельзя будет назвать
счастливой.
Джориан покачал головой.
- Будь ты проклят, старина, ты всегда смотришь на все с самой мрачной
стороны! Что бы я ни предложил, ты непременно объявляешь мои планы
глупостью, ошибкой или злостным мошенничеством. Иногда ты оказываешься
прав; но если бы я соглашался со всеми твоими доводами, то стоял бы на
одном месте, пока не пустил бы корни. Сдается мне, что я должен ожидать
событий и действовать соответственно.
Карадур вздохнул.
- Такому юному существу, как ты, трудно предугадать, какой исход будет
наилучшим для всех заинтересованных сторон.
Джориан взглянул вверх, где над головой зажигались звезды.
- Будь добр, прикажи своему демону лететь помедленнее. Меньше всего нам
нужно в темноте врезаться в гору Аравию.
- Аравию? Помнится, там жил отшельником мой мудрый коллега, некто
Шендеру. Не нанести ли нам ему визит? - Но, увидев выражение лица
Джориана, Карадур снова вздохнул: - Нет, наверное, не стоит.
Пурпурно-золотой рассвет застал летающую ванну еще над Лограмскими
горами, хотя с продвижением к северу горные хребты становились все ниже.
Наконец горы сошли на нет, и несколько часов полет продолжался над
обширными болотами Мору. Эта спорная территория формально считалась частью
Ксилара. В действительности же это была ничейная земля, населенная только
немногими отчаянными людьми, карликовыми крокодилами и, как утверждали
слухи, потомством драконов, которых завезли когда-то в Новарию плотоядные
паалуанцы. Много веков назад эти утонченные каннибалы совершили набег в
Ир, государство на западном побережье обширного Новарианского полуострова.
Джориан, любопытный ко всему на свете, высунулся из-за края ванны и
долго тщетно высматривал паалуанских драконов среди черных топей и
серо-зеленых кочек болота, которое с приближением зимы лишилось
большинства своих красок.
Карадур предупредил:
- Не высовывайся так далеко, сын мой! Горакс жалуется, что ты
раскачиваешь ванну и можешь перевернуть ее, несмотря на его усилия держать
ванну килем вниз.
- У ванны нет киля, - отозвался Джориан, - но я его понял.
Два джентльмена в изгнанье
Удалялись в летающей ванне.
Их экипаж накренился,
Болото внизу расступилось.
Сей сказ - летунам в назиданье!
- Не лучшее твое сочинение, сын мой, - сказал Карадур. - Нас же никто
не изгонял. Ты добровольно передал власть этому Чуйвиру - будем надеяться,
что он окажется приличным монархом, если удержится на престоле. Кроме
того, я бы поставил союз в начале последней строчки.
- Так нарушится размер, - возразил Джориан. - Первая стопа должна быть
ямбической, как утверждал доктор Гвидериус.
- Кто?
- Профессор, учивший меня стихосложению в Академии Отомэ. Ну а как тебе
это:
Двое путников в ванне летучей
Над трясиной парили вонючей.
Через край перегнулись -
Мигом вниз кувырнулись,
И сгинули в бездне зыбучей.
Карадур покачал головой.
- Тут подразумевается, что я тоже наклонился через край. Но, как ты
можешь заметить, я стараюсь не нарушать равновесия ванны.
- Какой ты занудный старик! Сначала сочини лучше меня, а потом
критикуй!
- Увы, Джориан, я не поэт, да и новарианский - не мой родной язык.
Чтобы сочинить стихотворение, передающее все твои мысли по-мульванийски, и
соблюсти все шестьдесят три правила мульванийского стихосложения,
требуется гораздо более спокойная и непринужденная обстановка, чем та, в
которой мы пребываем сейчас по милости богов!
К полудню они оставили позади болота Мору и парили над лесами южного
Ксилара. На закате леса уступили место распаханным землям.
- Передай Гораксу, - сказал Джориан, - что мы не желаем приближаться к
столице раньше полуночи.
- Он говорит, что нам повезет, если мы прибудем до рассвета, - ответил
Карадур. - Он стонет - мысленно, разумеется, - от усталости.
- Тогда пусть поспешит. Меньше всего нам нужно, чтобы солнце встало как
раз тогда, когда я буду спускаться по веревке.
- Что ты собираешься делать, Джориан? - Голос Карадура выражал
поднимающиеся в нем ужасные подозрения.
- Все очень просто. Керин рассказывал мне, что Эстрильдис держат в
роскошных апартаментах под самой крышей. Ксиларцы полагают, что оттуда мне
будет труднее ее выкрасть, - при условии, что я подойду ко дворцу по
земле. - Джориан усмехнулся. - Так что когда мы окажемся над дворцом, я
привяжу веревку к крану, перекину другой ее конец через край, спущусь вниз
и умыкну Эстрильдис, прежде чем кто-либо узнает о нашем появлении. Жалко,
что у нас нет одной из твоих заколдованных веревок.
- Я приготовлю ее, если мы продержимся в воздухе достаточно времени для
наложения заклинания.
- Этот кран был гордостью короля Ишбахара, - сказал Джориан. - Его
изобрел инженер из Дома знаний в Иразе. Единственной проблемой было то,
что слугам короля приходилось смешивать горячую и холодную воду в баке на
крыше дворца, и им никогда не удавалось соблюдать пропорции. Бедняга
Ишбахар либо мерз, либо обжигался в кипятке. Я предложил ему установить
два крана - один для холодной воды, другой - для горячей, чтобы он сам мог
подбирать нужную температуру. Но из-за осады Ираза и восстания
соперничающих партий ему не удалось опробовать мою идею.
Карадур покачал головой.
- Если из Дома знаний хлынут потоком новые изобретения, через несколько
столетий наша плоскость существования станет похожа на следующий мир, где
все делают жужжащие, грохочущие машины и магия не имеет никакой цены. Я
надеюсь никогда не испытать воплощения в таком мире.
Джориан пожал плечами.
- Волшебство ли, техника - мне все равно, лишь бы это приносило пользу.
По крайней мере, благодаря чудовищной тучности короля Ишбахара у нас есть
огромная ванна, в которой мы оба можем спать с удобствами. Тебе не
доводилось слышать, откуда она у него взялась?
- Нет, сын мой. Прошу тебя, расскажи.
- Когда Ишбахар взошел на престол, он уже страдал от чрезмерного
ожирения, поскольку предавался чревоугодию с ранней юности. В ночь после
коронации он, естественно, очень устал, проведя весь день на ногах,
совершая церемониальные телодвижения и отвечая предписанными репликами на
вопросы жрецов ведущих культов. Поэтому он приказал своим лакеям
приготовить для него ванну и велел своей любимой жене ждать его в
королевской спальне.
Однако ванна была рассчитана на его предшественника, Шаштая Восьмого,
который был маленьким и тщедушным. Ишбахар потрогал воду пальцем и решил,
что это то, что надо. Со вздохом блаженного предчувствия он поднялся на
приступок, который лакеи поставили рядом с ванной, и погрузился в воду.
Но, увы! Опускаясь, он прочно застрял между боками ванны и окликнул слугу:
"Эй, так не пойдет! Сейчас нас раздавит в лепешку! Помоги нам, ради всего
святого!" Лакей ухватил короля за руку и потянул, но безуспешно. Из-за
огромного веса королевское тело прочно вклинилось между сужающимися
стенками ванны.
На помощь позвали других слуг, и все вместе они принялись тянуть короля
за руки, - но безуспешно. Призванный на подмогу часовой засунул древко
алебарды между дном ванны и королевской задницей, чтобы подтолкнуть его,
как рычагом, наверх. Ишбахар храбро переносил боль, испустив всего
несколько стонов, но не сдвинулся с места. Двое лакеев вместе с часовым
принялись давить на головку алебарды, но их усилия привели лишь к тому,
что они сломали древко.
Тогда король приказал вытащить из кровати главного инженера
Материальной школы Дома знаний. Инженер исследовал проблему и сказал
королю: "Ваше Величество, я могу вытащить вас отсюда. Все, что нужно для
этого, - провертеть дыру в потолке и установить лебедку с соответствующими
блоками. Подхватив вас петлями под мышками и под бедрами, мы вмиг вас
вытащим".
"Сколько времени это займет?" - спросил король Ишбахар.
Инженер подумал секунду и сказал: "С позволения Вашего Величества, если
учесть время на составление чертежа и поиск материалов, я уверен, что мы
освободим вас за две недели".
"А нам тем временем мокнуть здесь? - спросил Ишбахар. - Что-то ты
загнул, мой друг! А ну-ка, приведите к нам начальника Духовной школы".
К королю привели Верховного чародея Духовной школы, давнего соперника
главного инженера Дома знаний. Чародей сказал: "Ваше Величество, я могу
вам помочь! Я только-только изобрел левитационное заклинание, которое с
легкостью поднимает в воздух до трех талантов веса! Позвольте мне принести
свои инструменты, и все будет сделано".
После полуночи волшебник выгнал всех из ванной комнаты и начал свои
заклинания. Он сжигал в жаровне таинственные порошки, разноцветный дым от
которых извивался и переплетался, как призрачные змеи. Он произносил
мистические фразы, и по стенам одна за другой гонялись тени, хотя в
комнате не было никого, кто бы отбрасывал их. Портьеры дрожали, и пламя
свечей колебалось, хотя в комнате не было ветра.
Наконец волшебник выкрикнул три могущественных слова, и король Ишбахар
поднялся, но ванна поднялась вместе с ним, ибо королевские окорока
по-прежнему были крепко зажаты в ней. Наконец волшебник, сраженный
усталостью, вынужден был опустить короля и ванну на пол. Как ты понимаешь,
в этой ванне не было крана и водослива, так что ее можно было свободно
передвигать с места на место.
В конце концов, любимая жена монарха, которую звали Хазиран, пришла
посмотреть, что задержало ее повелителя. Она обнаружила короля в ванной,
вокруг которой стояли слуги, главный инженер и главный волшебник, горюя
из-за неудачных попыток освободить короля. Они предлагали разные отчаянные
способы - например, морить короля голодом, пока он не похудеет и его можно
будет выдернуть из ванны, как пробку из бутылки.
Хазиран ознакомилась с ситуацией и сказала: "Все вы - сборище тупиц!
Ванна же керамическая, верно? Слуги, вычерпайте воду! Доктор Акраба, - это
был главный инженер, - поскорее принесите мне тяжелый молоток!"
"Делайте, как она говорит, - приказал король Ишбахар. - Проклятая ванна
нарушает мое кровообращение".
К тому времени как принесли кувалду, слуги ковшами, ведрами и губками
вычерпали почти всю воду. Хазиран ударила по ванне в том месте, где в ней
застряли бедра Ишбахара, и с громким треском ванна раскололась на
несколько частей. Король завопил от боли, но был согласен, что ушибленное
бедро - невысокая плата за освобождение. Он собственноручно вытерся, обнял
жену и повел ее в спальню. Хазиран была разумной женщиной, и если бы не
умерла через несколько лет от оспы, то могла бы избавить королевство от
многих бедствий, давая королю уместные советы.
Король, разумеется, заказал себе новую ванну. На этот раз он
позаботился, чтобы она была достаточно большой и ему бы не грозила
опасность застрять в ней, сколько бы жира он ни нагулял. А через несколько
лет, когда чиновники из Дома Знаний жаловались на сокращение ассигнований,
Ишбахар ответил: "Ха! Несмотря на всю вашу мнимую мудрость, ваши гении не
сумели даже освободить меня из ванны!"
- Поучительная история, - заметил Карадур. - Но зачем ему понадобилось
делать ванну из меди? Ведь это стоило ему огромных денег!
- Это был вопрос политики. Его чиновники поссорились с гильдией
гончаров из-за налогов, и, заказав ванну гильдии медников, Ишбахар
напомнил гончарам, кто в стране главный.
- А теперь вернемся к нашим планам, - сказал Карадур. - Как ты
поднимешь свою королеву по веревке в ванну? Каким бы могучим человеком ты
ни был, сомневаюсь, что тебе удастся вскарабкаться по веревке, пользуясь
одной рукой, а второй ухватив свою милую.
Джориан нахмурился.
- Ты попал в точку. Полагаю, ей лучше всего будет обхватить меня сзади
за шею, и, таким образом, мои руки останутся свободными.
- Уверен, что сможешь подняться наверх, таща ее на себе?
- Если не смогу, то буду держаться за веревку, пока ты не найдешь
безопасное место для посадки.
- Тебе не хватит сил дождаться, пока мы покинем пределы Ксилара! Полет
за границу потребует многих часов. А если мы приземлимся прежде, чем
уберемся из страны, Горакс покинет нас, и нам придется уходить пешком.
- Хм-м... - После секундной паузы Джориан воскликнул: - Знаю! В дюжине
лиг к юго-востоку от Ксилара есть разрушенный замок, по слухам, населенный
призраками. Его построил некий барон Лорк во времена феодальной вольницы.
Большая часть главной стены осталась цела. Горакс может опустить нас на
стену, а затем остановить ванну на одном уровне с парапетом, чтобы мы
сумели в нее забраться. Только не забудь приказать ему, чтобы ванна не
прикоснулась к стене, ибо тогда он посчитает себя выполнившим задание и,
следовательно, свободным.
Карадур пробормотал:
- Мне это не нравится. Демоны, особенно те, которых мы не видим -
хитроумные твари! Да еще эти слухи насчет призраков в замке...
- Это только слухи, миф. Вероятно, на самом деле там нет никаких
призраков, а если там и вправду обитает злобный дух, то надеюсь, что ты
защитишь нас от него магическими средствами.
Карадур неуверенно помотал головой.
- А почему бы не подвести ванну к крыше дворца, чтобы не связываться с
замком барона Лорка?
- Потому что, за исключением узкой дорожки вокруг надстройки и
крохотной террасы, крыша имеет наклон, на котором не за что зацепиться. Я
лично могу рискнуть, соскользнув по черепице прямо в ванну, но не имею
права просить об этом Эстрильдис.
- Проклятье, парень, почему ты не мог перевезти меня через границу в
Отомэ и высадить меня там? Я бы приказал Гораксу подчиняться тебе, пока ты
его не отпустишь.
- Нет, только не это! - возразил Джориан. - Ты нужен мне, чтобы
управлять воздушным экипажем, пока я буду добывать свою милую. Выше
голову, старина! Мы с тобой выбирались из гораздо более опасных переделок!
- Все это хорошо для тебя, юный авантюрист, - проворчал Карадур. - Ты
сделан из стальных пружин и китового уса, а я стар и немощен. Не знаю,
сколько еще подобных приключений выдержу, пока не присоединюсь к
большинству.
- Однако ты же не можешь жаловаться, что жизнь в моей компании была
скучной, не так ли?
- Нет. Временами я тоскую по приятной, тихой, утомительной скуке.
Было уже около полуночи, и на небо поднимался серебристый полумесяц,
когда Джориан заметил слева по курсу далекое мерцание тусклых огней и
сказал:
- Сдается мне, что там лежит город Ксилар. Прикажи нашему демону
держать лево руля! Он ошибся в вычислениях примерно на пол-лиги.
Подчиняясь мысленной команде мульванийца, ванна изменила курс. Скоро
огни стали ярче и многочисленнее. Некоторые светились в окнах домов;
источником других служили масляные лампы, которые Джориан, будучи королем,
приказал разместить на столбах на главных перекрестках, таким образом
положив основу регулярному уличному освещению. Прежде горожане, которые
были не в состоянии нанять телохранителей и мальчиков с факелами, с
наступлением темноты прятались в домах за крепкими засовами.
- Нельзя повышать голоса, - прошептал Джориан.
Шепотом передавая команды Карадуру, который мысленно сообщал их
Гораксу, Джориан направлял ванну к королевскому дворцу. Он облетел здание
по кругу, прежде чем приказать приблизиться к надстройке.
- На крыше нет часовых - хорошо! - пробормотал он.
Он остановил ванну в шести локтях от маленькой квадратной террасы на
краю надстройки. Оставив Карадура следить за ванной, Джориан привязал к
крану веревку и перекинул ее конец через борт, приготовившись спускаться
вниз.
- Меча не берешь? - прошептал Карадур.
- Нет. Он лязгнет или ударится о мебель и выдаст меня. А если
поднимется тревога и прибегут часовые, то один клинок все равно меня не
спасет.
- В эпосах, - пробормотал Карадур, - герои всегда в одиночку убивают
сотни свирепых врагов.
- Эти сказки - ложь, как знает любой, кому доводилось сражаться мечом.
Возьми, к примеру, легендарного героя вроде Даурика, - но чего я
разговорился, когда пора действовать!
- Твоя главная слабость, сын мой - твой длинный язык. Он когда-нибудь
тебя погубит.
- Может быть, но бывают грехи и пострашнее болтливости. Я много говорю,
потому что...
- Джориан! - приказал Карадур с необычной суровостью. - Заткнись!!
Наконец утихомирившись, Джориан перелез через борт и начал спускаться
по веревке. Подошвы его башмаков почти беззвучно коснулись плиток террасы.
Он бесшумно двинулся к двери, ведущей в надстройку, нащупывая в своем
кошельке отмычки. Он научился пользоваться этими приспособлениями в год,
предшествовавший его бегству из Ксилара. Мудрая прорицательница
предсказала, что Джориану суждена судьба либо короля, либо странствующего
авантюриста. Но ему не хотелось быть ни тем, ни другим, поскольку он
мечтал о жизни процветающего, пользующегося уважением ремесленника вроде
своего отца, Эвора-часовщика. Но обстоятельства волей-неволей заставляли
его играть предначертанную судьбой роль.
Джориан стал королем Ксилара, нечаянно поймав голову своего
предшественника, брошенную с эшафота. Поскольку было очевидно, что
принятый в Ксиларе закон о наследовании не даст ему бесконечно
наслаждаться королевской жизнью, он решил, не теряя времени, готовиться к
ремеслу авантюриста. И учился он так же продуманно и тщательно, как
человек, решивший посвятить свою жизнь науке, искусству или юриспруденции.
Он учил языки, изучал военное искусство, а также нанял группу
преступников - карманника, мошенника, фальшивомонетчика, бандита,
контрабандиста, шантажиста и двоих взломщиков, - которые обучали его своим
ремеслам. Если боги не позволяли ему наслаждаться жизнью трудолюбивого,
законопослушного мещанина, то он, по крайней мере, был способен сыграть
навязанную ему роль профессионально.
Оказалось, что в данном случае отмычки не нужны, поскольку дверь была
не заперта. Джориан повернул ручку, и дверь с еле слышным скрипом
отворилась.
Он хорошо помнил план надстройки с тех времен, когда жил здесь. Каждую
ночь к нему присылали одну из его пяти жен. Чтобы не допускать ревности,
он общался с ними по очереди. Но расписание нарушалось, когда одна из них
болела или была беременной, и оставшиеся ссорились из-за того, кому занять
ее место. В конце концов, Джориан положил спорам конец, заявив, что только
рад отдохнуть ночку-другую.
Сейчас он оказался в гостиной. Двери перед ним вели в две спальни, в
ванную и на лестницу, спускающуюся на третий этаж дворца. Несмотря на
осень, погода стояла теплая, и двери в спальни не были закрыты. В одной,
как решил Джориан, обитала Эстрильдис, в другой - ее фрейлина.
В спальнях не горел свет, и тьму слегка рассеивало только лунное
сияние. Джориан задумался, как определить, в какой спальне какая женщина.
Ни в коем случае нельзя по ошибке разбудить фрейлину. Нужно подойти на
цыпочках к дверям спален, заглянуть, и если все равно будет неясно,
неслышно приблизиться к кровати. Не зная, кто ходит в фрейлинах у его
жены, он надеялся, что она окажется брюнеткой, чтобы ее было легко
отличить от светловолосой Эстрильдис.
Он направился к левой двери и тут же наткнулся на невидимое
полированных боках отражался красный отсвет заката. Она огибала самые
высокие вершины, а над теми, что пониже, пролетала, едва не задевая дном
за острые скалы.
- Горакс! - воскликнул один из двух пассажиров летающей ванны. - Я же
приказал тебе держаться от пиков подальше! Ты хочешь, чтобы мое старое
сердце разорвалось от страха? В следующий раз обходи стороной!
- Что он ответил? - спросил его спутник.
Первый наклонил одно ухо вниз, как будто прислушиваясь к чему-то, и
наконец сказал:
- Говорит, что ему не терпится закончить путешествие. Кроме того,
просит, чтобы я позволил ему приземлиться на одном из пиков и отдохнуть.
Но меня не проведешь! Если я разрешу, то его последнее задание окажется
выполненным, и демон умчится на свое родное измерение, оставив нас на
ледяной горной вершине.
Говоривший был маленьким, худощавым, темнокожим человеком в платье из
грубой бурой ткани. Поток воздуха, омывавший летящую ванну, развевал его
седые шелковистые волосы, спадающие на плечи из-под объемистого белого
тюрбана, и теребил длинную белую бороду. Это был Карадур, прорицатель и
волшебник из Мульвана.
Вторым пассажиром был крупный человек, скорее зрелый, нежели молодой, с
румяным лицом, еще сильнее покрасневшим под порывами горного ветра,
глубоко посаженными темными глазами, черными бородой и волосами и шрамом,
который пересекал его лицо, задевая нос. Это был Джориан из Ардамэ, что в
Кортоли, бывший король Ксилара, а также поэт, наемный воин, искусный
рассказчик, счетовод, часовщик и землемер.
Продолжая спор, который начался до того, как они едва не врезались в
горный пик, Карадур сказал:
- Послушай, сын мой! Бросаться без подготовки в такое рискованное
приключение - верный путь к гибели. Мы должны приказать Гораксу доставить
нас в какое-нибудь безопасное место, где у нас найдутся верные друзья, и
там составить план дальнейших действий.
- К тому времени как план будет готов, - возразил Джориан, - ксиларцам
станет известно о моем отбытии из Пенембии. Я это знаю, ведь когда я был
там королем, секретная служба работала надежно, как часы. После чего они
приготовят западню, надеясь, что я явлюсь спасать Эстрильдис. И тогда...
Джориан провел ребром ладони по шее. Он намекал на кровавый ксиларский
обычай каждые пять лет отрубать королю голову и бросать ее в толпу,
назначая новым королем того, кто ее поймает. Волшебство Карадура помогло
Джориану избежать казни. С тех пор ксиларцы пытались схватить своего
беглого короля, вернуть его в страну и завершить прерванную церемонию,
чтобы освященным временем способом выбрать наследника престола.
- Кроме того, - продолжал Джориан, - пока Горакс остается у тебя в
подчинении, мы можем добраться до дворца по воздуху. Ты сам сказал, что
наше путешествие кончится, как только ты позволишь ему приземлиться.
Попытка же попасть во дворец по земле окажется намного сложнее. Зачем, как
ты думаешь, я захватил с собой вот это? - Он указал на моток веревки,
лежавший на дне ванны, ранее принадлежавшей королю Ишбахару. - Ты можешь
заколдовать эту веревку, как тогда, в Ксиларе?
Карадур покачал головой.
- Увы, нет! Для этого нужно вызвать духа со Второй плоскости
существования, на что сейчас у меня нет возможностей. - Карадур,
попробовав зайти с другой стороны, забубнил высоким, гнусавым голосом: -
Джориан, дорогой мой! В мире столько привлекательных женщин! Почему ты так
привязан именно к этой? Да, Эстрильдис - милая девушка, но ты получал
наслаждение от многих женщин, как во время своего правления, так и после
бегства. Неужели только она одна может быть твоей супругой?
- Я же объяснял тебе, - проворчал Джориан, - что только ее одну я
выбрал лично. Остальных четырех жен навязал мне Регентский совет. Нет, я
против них ничего не имею, но все равно это был вопрос политики, а не
личных привязанностей. Впрочем, что такой старый аскет, как ты, может
понимать в любви?
- Ты забываешь, что и я когда-то был юным, как ни трудно в это
поверить.
- Короче, если король Фузиньян из Кортоли рисковал жизнью, спасая свою
возлюбленную Тануду от тролля Вуума, то я был бы трусливым негодяем, если
бы не последовал его примеру.
- Однако же были и другие женщины, которых ты познал плотски со времени
своего бегства.
- В приключении с Верховной жрицей я не виноват. У меня не было выбора.
- Верно, но прочие...
Джориан фыркнул.
- Я стараюсь сохранять верность Эстрильдис, но еще не способен после
длительного воздержания спокойно отмахнуться от красотки, залезающей ко
мне в кровать и умоляющей, чтобы я доставил ей наслаждение. Когда я
достигну твоего возраста, возможно, тогда мое самообладание окажется на
высоте.
Карадур спросил:
- Откуда ты знаешь, что ксиларцы не выдали твою Эстрильдис за другого?
- Этого еще не случилось, когда мой брат Керин проезжал по Ксилару,
ремонтируя и продавая часы. Подозреваю, что они держат ее как приманку для
меня. Через Керина я передал ей, чтобы она ждала меня и не отчаивалась.
- А если ее привязанность окажется менее прочной, чем твоя?
Предположим, она стала сговорчивой с особами противоположного пола?
- Чепуха! - фыркнул Джориан. - Она всегда мне говорила, что любит
только меня, и я доверяю ей так, как доверяю своей душе.
- Да, но иногда Астис - богиня, которую мы в Мульване зовем Лаксарой, -
насылает даже на невозмутимейших из смертных страсть, перевешивающую самые
убедительные доводы разума и побеждающую самых стойких. Не недооценивай
тот беспорядок, который судьба и капризы человеческой природы вносят даже
в самые продуманные планы. Как сказал мудрый Сидам: "Благословен тот, кто
всегда ожидает худшего, ибо никогда не будет разочарован".
Джориан нахмурился.
- Ты предполагаешь, что в мое отсутствие она с готовностью отдалась
какому-нибудь мерзавцу? Что ж, такое могло случиться. Поскольку я был
лучшим фехтовальщиком в Ксиларе, за исключением своего учителя Тартонио,
то без особого труда заколю негодяя. Некоторые бы потребовали убить и
изменницу, но для этого я слишком мягкосердечен.
- Итак, ты утверждаешь, что любишь ее?
- Да, причем безмерно.
- В таком случае ты не захотел бы подвергать ее беспричинным
страданиям?
- Разумеется, нет!
- А предположим, она взаправду любит своего совратителя? Тогда ты
беспричинно разобьешь ей сердце, и если после этого силой или обманом
заставишь ее жить с собой, твою семейную жизнь никак нельзя будет назвать
счастливой.
Джориан покачал головой.
- Будь ты проклят, старина, ты всегда смотришь на все с самой мрачной
стороны! Что бы я ни предложил, ты непременно объявляешь мои планы
глупостью, ошибкой или злостным мошенничеством. Иногда ты оказываешься
прав; но если бы я соглашался со всеми твоими доводами, то стоял бы на
одном месте, пока не пустил бы корни. Сдается мне, что я должен ожидать
событий и действовать соответственно.
Карадур вздохнул.
- Такому юному существу, как ты, трудно предугадать, какой исход будет
наилучшим для всех заинтересованных сторон.
Джориан взглянул вверх, где над головой зажигались звезды.
- Будь добр, прикажи своему демону лететь помедленнее. Меньше всего нам
нужно в темноте врезаться в гору Аравию.
- Аравию? Помнится, там жил отшельником мой мудрый коллега, некто
Шендеру. Не нанести ли нам ему визит? - Но, увидев выражение лица
Джориана, Карадур снова вздохнул: - Нет, наверное, не стоит.
Пурпурно-золотой рассвет застал летающую ванну еще над Лограмскими
горами, хотя с продвижением к северу горные хребты становились все ниже.
Наконец горы сошли на нет, и несколько часов полет продолжался над
обширными болотами Мору. Эта спорная территория формально считалась частью
Ксилара. В действительности же это была ничейная земля, населенная только
немногими отчаянными людьми, карликовыми крокодилами и, как утверждали
слухи, потомством драконов, которых завезли когда-то в Новарию плотоядные
паалуанцы. Много веков назад эти утонченные каннибалы совершили набег в
Ир, государство на западном побережье обширного Новарианского полуострова.
Джориан, любопытный ко всему на свете, высунулся из-за края ванны и
долго тщетно высматривал паалуанских драконов среди черных топей и
серо-зеленых кочек болота, которое с приближением зимы лишилось
большинства своих красок.
Карадур предупредил:
- Не высовывайся так далеко, сын мой! Горакс жалуется, что ты
раскачиваешь ванну и можешь перевернуть ее, несмотря на его усилия держать
ванну килем вниз.
- У ванны нет киля, - отозвался Джориан, - но я его понял.
Два джентльмена в изгнанье
Удалялись в летающей ванне.
Их экипаж накренился,
Болото внизу расступилось.
Сей сказ - летунам в назиданье!
- Не лучшее твое сочинение, сын мой, - сказал Карадур. - Нас же никто
не изгонял. Ты добровольно передал власть этому Чуйвиру - будем надеяться,
что он окажется приличным монархом, если удержится на престоле. Кроме
того, я бы поставил союз в начале последней строчки.
- Так нарушится размер, - возразил Джориан. - Первая стопа должна быть
ямбической, как утверждал доктор Гвидериус.
- Кто?
- Профессор, учивший меня стихосложению в Академии Отомэ. Ну а как тебе
это:
Двое путников в ванне летучей
Над трясиной парили вонючей.
Через край перегнулись -
Мигом вниз кувырнулись,
И сгинули в бездне зыбучей.
Карадур покачал головой.
- Тут подразумевается, что я тоже наклонился через край. Но, как ты
можешь заметить, я стараюсь не нарушать равновесия ванны.
- Какой ты занудный старик! Сначала сочини лучше меня, а потом
критикуй!
- Увы, Джориан, я не поэт, да и новарианский - не мой родной язык.
Чтобы сочинить стихотворение, передающее все твои мысли по-мульванийски, и
соблюсти все шестьдесят три правила мульванийского стихосложения,
требуется гораздо более спокойная и непринужденная обстановка, чем та, в
которой мы пребываем сейчас по милости богов!
К полудню они оставили позади болота Мору и парили над лесами южного
Ксилара. На закате леса уступили место распаханным землям.
- Передай Гораксу, - сказал Джориан, - что мы не желаем приближаться к
столице раньше полуночи.
- Он говорит, что нам повезет, если мы прибудем до рассвета, - ответил
Карадур. - Он стонет - мысленно, разумеется, - от усталости.
- Тогда пусть поспешит. Меньше всего нам нужно, чтобы солнце встало как
раз тогда, когда я буду спускаться по веревке.
- Что ты собираешься делать, Джориан? - Голос Карадура выражал
поднимающиеся в нем ужасные подозрения.
- Все очень просто. Керин рассказывал мне, что Эстрильдис держат в
роскошных апартаментах под самой крышей. Ксиларцы полагают, что оттуда мне
будет труднее ее выкрасть, - при условии, что я подойду ко дворцу по
земле. - Джориан усмехнулся. - Так что когда мы окажемся над дворцом, я
привяжу веревку к крану, перекину другой ее конец через край, спущусь вниз
и умыкну Эстрильдис, прежде чем кто-либо узнает о нашем появлении. Жалко,
что у нас нет одной из твоих заколдованных веревок.
- Я приготовлю ее, если мы продержимся в воздухе достаточно времени для
наложения заклинания.
- Этот кран был гордостью короля Ишбахара, - сказал Джориан. - Его
изобрел инженер из Дома знаний в Иразе. Единственной проблемой было то,
что слугам короля приходилось смешивать горячую и холодную воду в баке на
крыше дворца, и им никогда не удавалось соблюдать пропорции. Бедняга
Ишбахар либо мерз, либо обжигался в кипятке. Я предложил ему установить
два крана - один для холодной воды, другой - для горячей, чтобы он сам мог
подбирать нужную температуру. Но из-за осады Ираза и восстания
соперничающих партий ему не удалось опробовать мою идею.
Карадур покачал головой.
- Если из Дома знаний хлынут потоком новые изобретения, через несколько
столетий наша плоскость существования станет похожа на следующий мир, где
все делают жужжащие, грохочущие машины и магия не имеет никакой цены. Я
надеюсь никогда не испытать воплощения в таком мире.
Джориан пожал плечами.
- Волшебство ли, техника - мне все равно, лишь бы это приносило пользу.
По крайней мере, благодаря чудовищной тучности короля Ишбахара у нас есть
огромная ванна, в которой мы оба можем спать с удобствами. Тебе не
доводилось слышать, откуда она у него взялась?
- Нет, сын мой. Прошу тебя, расскажи.
- Когда Ишбахар взошел на престол, он уже страдал от чрезмерного
ожирения, поскольку предавался чревоугодию с ранней юности. В ночь после
коронации он, естественно, очень устал, проведя весь день на ногах,
совершая церемониальные телодвижения и отвечая предписанными репликами на
вопросы жрецов ведущих культов. Поэтому он приказал своим лакеям
приготовить для него ванну и велел своей любимой жене ждать его в
королевской спальне.
Однако ванна была рассчитана на его предшественника, Шаштая Восьмого,
который был маленьким и тщедушным. Ишбахар потрогал воду пальцем и решил,
что это то, что надо. Со вздохом блаженного предчувствия он поднялся на
приступок, который лакеи поставили рядом с ванной, и погрузился в воду.
Но, увы! Опускаясь, он прочно застрял между боками ванны и окликнул слугу:
"Эй, так не пойдет! Сейчас нас раздавит в лепешку! Помоги нам, ради всего
святого!" Лакей ухватил короля за руку и потянул, но безуспешно. Из-за
огромного веса королевское тело прочно вклинилось между сужающимися
стенками ванны.
На помощь позвали других слуг, и все вместе они принялись тянуть короля
за руки, - но безуспешно. Призванный на подмогу часовой засунул древко
алебарды между дном ванны и королевской задницей, чтобы подтолкнуть его,
как рычагом, наверх. Ишбахар храбро переносил боль, испустив всего
несколько стонов, но не сдвинулся с места. Двое лакеев вместе с часовым
принялись давить на головку алебарды, но их усилия привели лишь к тому,
что они сломали древко.
Тогда король приказал вытащить из кровати главного инженера
Материальной школы Дома знаний. Инженер исследовал проблему и сказал
королю: "Ваше Величество, я могу вытащить вас отсюда. Все, что нужно для
этого, - провертеть дыру в потолке и установить лебедку с соответствующими
блоками. Подхватив вас петлями под мышками и под бедрами, мы вмиг вас
вытащим".
"Сколько времени это займет?" - спросил король Ишбахар.
Инженер подумал секунду и сказал: "С позволения Вашего Величества, если
учесть время на составление чертежа и поиск материалов, я уверен, что мы
освободим вас за две недели".
"А нам тем временем мокнуть здесь? - спросил Ишбахар. - Что-то ты
загнул, мой друг! А ну-ка, приведите к нам начальника Духовной школы".
К королю привели Верховного чародея Духовной школы, давнего соперника
главного инженера Дома знаний. Чародей сказал: "Ваше Величество, я могу
вам помочь! Я только-только изобрел левитационное заклинание, которое с
легкостью поднимает в воздух до трех талантов веса! Позвольте мне принести
свои инструменты, и все будет сделано".
После полуночи волшебник выгнал всех из ванной комнаты и начал свои
заклинания. Он сжигал в жаровне таинственные порошки, разноцветный дым от
которых извивался и переплетался, как призрачные змеи. Он произносил
мистические фразы, и по стенам одна за другой гонялись тени, хотя в
комнате не было никого, кто бы отбрасывал их. Портьеры дрожали, и пламя
свечей колебалось, хотя в комнате не было ветра.
Наконец волшебник выкрикнул три могущественных слова, и король Ишбахар
поднялся, но ванна поднялась вместе с ним, ибо королевские окорока
по-прежнему были крепко зажаты в ней. Наконец волшебник, сраженный
усталостью, вынужден был опустить короля и ванну на пол. Как ты понимаешь,
в этой ванне не было крана и водослива, так что ее можно было свободно
передвигать с места на место.
В конце концов, любимая жена монарха, которую звали Хазиран, пришла
посмотреть, что задержало ее повелителя. Она обнаружила короля в ванной,
вокруг которой стояли слуги, главный инженер и главный волшебник, горюя
из-за неудачных попыток освободить короля. Они предлагали разные отчаянные
способы - например, морить короля голодом, пока он не похудеет и его можно
будет выдернуть из ванны, как пробку из бутылки.
Хазиран ознакомилась с ситуацией и сказала: "Все вы - сборище тупиц!
Ванна же керамическая, верно? Слуги, вычерпайте воду! Доктор Акраба, - это
был главный инженер, - поскорее принесите мне тяжелый молоток!"
"Делайте, как она говорит, - приказал король Ишбахар. - Проклятая ванна
нарушает мое кровообращение".
К тому времени как принесли кувалду, слуги ковшами, ведрами и губками
вычерпали почти всю воду. Хазиран ударила по ванне в том месте, где в ней
застряли бедра Ишбахара, и с громким треском ванна раскололась на
несколько частей. Король завопил от боли, но был согласен, что ушибленное
бедро - невысокая плата за освобождение. Он собственноручно вытерся, обнял
жену и повел ее в спальню. Хазиран была разумной женщиной, и если бы не
умерла через несколько лет от оспы, то могла бы избавить королевство от
многих бедствий, давая королю уместные советы.
Король, разумеется, заказал себе новую ванну. На этот раз он
позаботился, чтобы она была достаточно большой и ему бы не грозила
опасность застрять в ней, сколько бы жира он ни нагулял. А через несколько
лет, когда чиновники из Дома Знаний жаловались на сокращение ассигнований,
Ишбахар ответил: "Ха! Несмотря на всю вашу мнимую мудрость, ваши гении не
сумели даже освободить меня из ванны!"
- Поучительная история, - заметил Карадур. - Но зачем ему понадобилось
делать ванну из меди? Ведь это стоило ему огромных денег!
- Это был вопрос политики. Его чиновники поссорились с гильдией
гончаров из-за налогов, и, заказав ванну гильдии медников, Ишбахар
напомнил гончарам, кто в стране главный.
- А теперь вернемся к нашим планам, - сказал Карадур. - Как ты
поднимешь свою королеву по веревке в ванну? Каким бы могучим человеком ты
ни был, сомневаюсь, что тебе удастся вскарабкаться по веревке, пользуясь
одной рукой, а второй ухватив свою милую.
Джориан нахмурился.
- Ты попал в точку. Полагаю, ей лучше всего будет обхватить меня сзади
за шею, и, таким образом, мои руки останутся свободными.
- Уверен, что сможешь подняться наверх, таща ее на себе?
- Если не смогу, то буду держаться за веревку, пока ты не найдешь
безопасное место для посадки.
- Тебе не хватит сил дождаться, пока мы покинем пределы Ксилара! Полет
за границу потребует многих часов. А если мы приземлимся прежде, чем
уберемся из страны, Горакс покинет нас, и нам придется уходить пешком.
- Хм-м... - После секундной паузы Джориан воскликнул: - Знаю! В дюжине
лиг к юго-востоку от Ксилара есть разрушенный замок, по слухам, населенный
призраками. Его построил некий барон Лорк во времена феодальной вольницы.
Большая часть главной стены осталась цела. Горакс может опустить нас на
стену, а затем остановить ванну на одном уровне с парапетом, чтобы мы
сумели в нее забраться. Только не забудь приказать ему, чтобы ванна не
прикоснулась к стене, ибо тогда он посчитает себя выполнившим задание и,
следовательно, свободным.
Карадур пробормотал:
- Мне это не нравится. Демоны, особенно те, которых мы не видим -
хитроумные твари! Да еще эти слухи насчет призраков в замке...
- Это только слухи, миф. Вероятно, на самом деле там нет никаких
призраков, а если там и вправду обитает злобный дух, то надеюсь, что ты
защитишь нас от него магическими средствами.
Карадур неуверенно помотал головой.
- А почему бы не подвести ванну к крыше дворца, чтобы не связываться с
замком барона Лорка?
- Потому что, за исключением узкой дорожки вокруг надстройки и
крохотной террасы, крыша имеет наклон, на котором не за что зацепиться. Я
лично могу рискнуть, соскользнув по черепице прямо в ванну, но не имею
права просить об этом Эстрильдис.
- Проклятье, парень, почему ты не мог перевезти меня через границу в
Отомэ и высадить меня там? Я бы приказал Гораксу подчиняться тебе, пока ты
его не отпустишь.
- Нет, только не это! - возразил Джориан. - Ты нужен мне, чтобы
управлять воздушным экипажем, пока я буду добывать свою милую. Выше
голову, старина! Мы с тобой выбирались из гораздо более опасных переделок!
- Все это хорошо для тебя, юный авантюрист, - проворчал Карадур. - Ты
сделан из стальных пружин и китового уса, а я стар и немощен. Не знаю,
сколько еще подобных приключений выдержу, пока не присоединюсь к
большинству.
- Однако ты же не можешь жаловаться, что жизнь в моей компании была
скучной, не так ли?
- Нет. Временами я тоскую по приятной, тихой, утомительной скуке.
Было уже около полуночи, и на небо поднимался серебристый полумесяц,
когда Джориан заметил слева по курсу далекое мерцание тусклых огней и
сказал:
- Сдается мне, что там лежит город Ксилар. Прикажи нашему демону
держать лево руля! Он ошибся в вычислениях примерно на пол-лиги.
Подчиняясь мысленной команде мульванийца, ванна изменила курс. Скоро
огни стали ярче и многочисленнее. Некоторые светились в окнах домов;
источником других служили масляные лампы, которые Джориан, будучи королем,
приказал разместить на столбах на главных перекрестках, таким образом
положив основу регулярному уличному освещению. Прежде горожане, которые
были не в состоянии нанять телохранителей и мальчиков с факелами, с
наступлением темноты прятались в домах за крепкими засовами.
- Нельзя повышать голоса, - прошептал Джориан.
Шепотом передавая команды Карадуру, который мысленно сообщал их
Гораксу, Джориан направлял ванну к королевскому дворцу. Он облетел здание
по кругу, прежде чем приказать приблизиться к надстройке.
- На крыше нет часовых - хорошо! - пробормотал он.
Он остановил ванну в шести локтях от маленькой квадратной террасы на
краю надстройки. Оставив Карадура следить за ванной, Джориан привязал к
крану веревку и перекинул ее конец через борт, приготовившись спускаться
вниз.
- Меча не берешь? - прошептал Карадур.
- Нет. Он лязгнет или ударится о мебель и выдаст меня. А если
поднимется тревога и прибегут часовые, то один клинок все равно меня не
спасет.
- В эпосах, - пробормотал Карадур, - герои всегда в одиночку убивают
сотни свирепых врагов.
- Эти сказки - ложь, как знает любой, кому доводилось сражаться мечом.
Возьми, к примеру, легендарного героя вроде Даурика, - но чего я
разговорился, когда пора действовать!
- Твоя главная слабость, сын мой - твой длинный язык. Он когда-нибудь
тебя погубит.
- Может быть, но бывают грехи и пострашнее болтливости. Я много говорю,
потому что...
- Джориан! - приказал Карадур с необычной суровостью. - Заткнись!!
Наконец утихомирившись, Джориан перелез через борт и начал спускаться
по веревке. Подошвы его башмаков почти беззвучно коснулись плиток террасы.
Он бесшумно двинулся к двери, ведущей в надстройку, нащупывая в своем
кошельке отмычки. Он научился пользоваться этими приспособлениями в год,
предшествовавший его бегству из Ксилара. Мудрая прорицательница
предсказала, что Джориану суждена судьба либо короля, либо странствующего
авантюриста. Но ему не хотелось быть ни тем, ни другим, поскольку он
мечтал о жизни процветающего, пользующегося уважением ремесленника вроде
своего отца, Эвора-часовщика. Но обстоятельства волей-неволей заставляли
его играть предначертанную судьбой роль.
Джориан стал королем Ксилара, нечаянно поймав голову своего
предшественника, брошенную с эшафота. Поскольку было очевидно, что
принятый в Ксиларе закон о наследовании не даст ему бесконечно
наслаждаться королевской жизнью, он решил, не теряя времени, готовиться к
ремеслу авантюриста. И учился он так же продуманно и тщательно, как
человек, решивший посвятить свою жизнь науке, искусству или юриспруденции.
Он учил языки, изучал военное искусство, а также нанял группу
преступников - карманника, мошенника, фальшивомонетчика, бандита,
контрабандиста, шантажиста и двоих взломщиков, - которые обучали его своим
ремеслам. Если боги не позволяли ему наслаждаться жизнью трудолюбивого,
законопослушного мещанина, то он, по крайней мере, был способен сыграть
навязанную ему роль профессионально.
Оказалось, что в данном случае отмычки не нужны, поскольку дверь была
не заперта. Джориан повернул ручку, и дверь с еле слышным скрипом
отворилась.
Он хорошо помнил план надстройки с тех времен, когда жил здесь. Каждую
ночь к нему присылали одну из его пяти жен. Чтобы не допускать ревности,
он общался с ними по очереди. Но расписание нарушалось, когда одна из них
болела или была беременной, и оставшиеся ссорились из-за того, кому занять
ее место. В конце концов, Джориан положил спорам конец, заявив, что только
рад отдохнуть ночку-другую.
Сейчас он оказался в гостиной. Двери перед ним вели в две спальни, в
ванную и на лестницу, спускающуюся на третий этаж дворца. Несмотря на
осень, погода стояла теплая, и двери в спальни не были закрыты. В одной,
как решил Джориан, обитала Эстрильдис, в другой - ее фрейлина.
В спальнях не горел свет, и тьму слегка рассеивало только лунное
сияние. Джориан задумался, как определить, в какой спальне какая женщина.
Ни в коем случае нельзя по ошибке разбудить фрейлину. Нужно подойти на
цыпочках к дверям спален, заглянуть, и если все равно будет неясно,
неслышно приблизиться к кровати. Не зная, кто ходит в фрейлинах у его
жены, он надеялся, что она окажется брюнеткой, чтобы ее было легко
отличить от светловолосой Эстрильдис.
Он направился к левой двери и тут же наткнулся на невидимое