Страница:
противника в главное сражение, которое, по их мнению, должно решить судьбу
войны. В целом, таких же воззрений придерживались и придерживаются старые
военачальники Синдиката, а также кое-кто еще... Стремление решить дело одним
ударом у них в крови. Мне кажется, что подобная тактика устарела и не может
принести успех в долгом и кровопролитном конфликте.
Виктор нахмурился.
- Кого ты имеешь в виду под "кое-кто еще"?
- Кого угодно, только не Клан Волка. Вот об этих я бы никогда не посмел
сказать ничего подобного. Как раз эти воины научили меня, что в бою первое
дело - маневр, целью которого является попытка окружить или разгромить
противника. Действенность подобного способа я проверил на собственной
шкуре.- Хосиро жестко улыбнулся.- Правда, им тоже пришлось заплатить высокую
цену за преподанный нам урок, однако после того боя я понял, что одной
храбростью на войне не возьмешь. Или стойкостью. Вся проблема в захвате
инициативы! Кто первый поставит противника в такие условия, когда тот будет
вынужден только отвечать на выпады врага, тот и одержит победу. Да, в тот
раз мы потеряли много достойных самураев...
- Как я понимаю, это были воины, которые устроили моему дяде Яну такой
славный конец?
- Конечно. Но до сих пор, Виктор, среди моего народа ходят легенды о
его храбрости.
- Странно, как выражения "пал в бою", "достойный конец" облагораживают
смерть. Придают ей какой-то волнующий оттенок...- вставил замечание Кай.-
Удивительно, человек гибнет в сражении - не бежит от опасности, стойко
исполняет свой долг, но все равно умирает, а люди, приложившие столько
стараний, чтобы погубить его, начинают рассказывать сказки о его доблестной
кончине. Дело доходит до абсурда - человек, убивший множество людей,
безжалостно расправляющийся с пленными, с женщинами и детьми, иной раз
заслуживает куда большей славы, чем тот, кто построил город, проложил канал,
придумал нечто такое, что украсило жизнь многим его соплеменникам. Странные
вещи творит с человечеством война. Какая-то искаженная точка зрения!.. Я уже
не говорю о нравах и психологии кланов - у тех уже совсем ум за разум зашел.
Мало того что путь воина - это дорога к славе. Это к тому же, всерьез
утверждают они, единственно достойный образ жизни. Как при таком подходе они
до сих пор не перебили друг дружку, не понимаю. Виктор удивленно посмотрел
на друга.
- Прости, Кай, но как-то странно слышать подобное от человека, чья
карьера, вплоть до звания чемпиона Игр на Солярисе, была построена на
постоянном участии в боевых действиях. Насколько мне помнится, ты так и
шагал - от поединка к поединку.
- Правильно...- с излишней даже горячностью ответил Кай, потом
неожиданно сник. Было видно, что он сам не знает ответа на этот вопрос,
отсюда и сомнения. Он потряс головой, потом ответил: - Конечно, на арене во
время схватки вполне можно лишиться жизни - от этого никто не застрахован,
однако не это является целью соревнований. Мне удалось выиграть состязание
на лучшего пилота боевого робота, но при этом я не убил ни одного из моих
противников. На арене, как правило, гибнут либо по собственной глупости,
либо случайно. Как говорится, кому на роду написано быть повешенным, тот не
утонет. Я был бы не прочь призвать всех враждующих между собой людей решать
дело посредством поединков, проводимых по правилам Олимпийских игр. К
сожалению, это невозможно, в конце концов правило "на войне как на войне"
берет свое. Мы начинаем плодить героев, славить их, скорбеть...
- Но это же справедливо...- пожал плечами Виктор. Хосиро поднял руку:
- Позвольте мне. Кажется, я догадался, в какую сторону клонит Кай. Игры
есть состязания в искусстве. В умении!.. Вот что главное в спортивном
поединке, вот на что люди ходят смотреть. Игры - это война, которую загнали
в ящик, обусловили правилами, традициями, прочими условностями. То же самое,
что и с боксом, который, по существу, есть бунт против общества, только в
рамках закона. Агрессия свойственна людям, и это качество не такое уж
плохое, однако постоянно воевать невозможно - вот люди и придумали подобные
суррогаты.
- Вот именно! - кивнул Кай.- В спортивных состязаниях устранено самое
главное - цель войны. И на Играх, случается, зрителям приходится
сталкиваться с трагедией гибели. Что бы ты, Виктор, ни говорил, это всегда
трагедия. Но мы не можем позволить себе на войне поступать так же, как на
спортивной арене. Мы должны озлобиться, прогнать всякие посторонние мысли,
тем более всякую жалость, сострадание. Если мы этого не сделаем, мы просто
не сможем убивать. К сожалению, в одиночку человек не способен справиться с
подобной психологической нагрузкой, поэтому общественное сознание переводит
эту форму убийства в разряд славных дел. Герои - всегда фигуры трагические,
потому что с их помощью, не спрашивая согласия, люди пытаются затушевать
подлинный лик смерти. Он ужасен, зачем это доказывать. А так, подмалеванный,
подкрашенный, даже совсем ничего. Кое-кому нравится, многие любуются, а
кое-кто вообще сходит с ума...
Виктор поставил бокал на расположенный рядом с креслом столик.
- Понятно, что ты хочешь сказать, однако я считаю, что вы с Хосиро
допускаете одну непростительную ошибку. В самой постановке вопроса!..
- И в чем же она заключается? - спросил принц Курита.
Виктор вздохнул, вспомнив, что на этом вопросе споткнулись многие
великие историки и философы. Не в первый раз люди спрашивают, в чем причина
возникновения войн, и наряду с бесспорными суждениями - например, война есть
продолжение политики иными средствами,- в обосновании коренной причины
мудрецы не очень-то преуспели. Даже на приведенное только что заявление
насчет связи политики и войны можно возразить, что история знает примеры,
когда война вовсе не являлась наилучшим способом решения политических
проблем и тем не менее люди охотно начинали бойню. Или, скажем более
осторожно - с головой бросались в рискованное предприятие, каким всегда
является война.
- Мне бы не хотелось упрощать, но я считаю, что целью войны является
вовсе не уничтожение противника, а победа над ним.
Хосиро кивнул.
- Которой легче всего добиться посредством его убийства.
- Совсем не обязательно, Хосиро! - Кай откинулся в кресле.- Я же
справился со своими врагами на Играх, не убивая их.
- Но это только Игры.
- Какое различие между этими Играми и тем способом, каким кланы ведут
борьбу с нами? Я неточно выразился - и той философией, которая толкнула
кланы обрушиться на государства Внутренней Сферы? В их глазах война
приобрела мистический оттенок - победитель всегда прав, причем в высшем, как
сказал Виктор, философском смысле. На Играх чемпиону вручают деньги, он
становится известным. Кланы полагают, что победитель приобретает славу и -
главное! - шанс на то, что именно его гены станут частью наследственной
программы. В сущности, воин клана в случае победы выигрывает право на
бессмертие! Мне кажется, поэтому клановцы сражаются с такой яростью и так
умело. Они знают, за что идут в бой. Эти цели ясны, возвышенны и почетны...
Сама по себе смерть в бою или удача, которая позволила сохранить жизнь, мало
что значат. Человеку вдалбливают, что он является ступенькой к осуществлению
величайшего в истории человечества проекта - в становлении супермена,
сверхчеловека, в коем сольются вековые представления людей о силе, разуме,
добре и красоте!.. Вот что значит победа в бою.
Хосиро пожал плечами.
- Ты хочешь сказать, что остановить кланы можно только в том случае,
если нам удастся уничтожить очень много их воинов. Как только под угрозой
окажется выполнение их наследственной программы, они успокоятся? Весьма
соблазнительная мысль... Однако полагаю, что есть и другой способ разгромить
их. Это доказало сражение на Уолкоте. Мой отец совершил маневр, и они сразу
отступили, почувствовав угрозу обильного кровопускания. Выходит, можно
ограничиться лишь демонстрацией наших возможностей...
Виктор потер глаза.
- Я думаю,- заявил он,- выводя формулу войны из стремления разгромить
врага, нам следует учесть урок истории, который, по большому счету, должен
учитываться каждым последующим поколением воинов и к которому никогда и
нигде не прислушиваются. Это можно оправдать тем, что порой некому передать
опыт. Случается, гибнут все, и в первую очередь вожди. Урок простой - кровь
вовсе не является единственной валютой, которую следует уплатить за победу.
Хосиро отрицательно покачал головой.
- Разве можно добиться победы, не проливая кровь?..
- Конечно, нет, Хосиро, но это далеко не одно и то же,- ответил Кай. Он
сделал паузу, сложил руки - палец к пальцу, только потом развил свою мысль:
- Если вождь твердит, что для достижения успеха следует навалить горы
трупов, и начнет посылать на укрепленный стан врага своих безоружных бойцов
- он, по меньшей мере, самоубийца. Или откровенный дурак!.. В таких случаях
следует выждать и поискать более выгодный момент для нападения. При этом
нельзя сидеть сложа руки, но постоянно искать способ, как лишить врага
поддержки его друзей, отрезать от линий снабжения, уничтожить запасы.
Необходимо заставить неприятеля разделить свои силы, чтобы можно было бить
его по частям. Все это азбучные истины, однако ими почему-то всегда
пренебрегают и в самый решительный момент начинают бросать в бой пушечное
мясо. Все эти методы и есть та цена, которую вполне можно заплатить вместо
крови. Так, по крайней мере, я понял Виктора.
Виктор энергично закивал.
- Именно это я и имел в виду! Возможно, ты еще не осознал, Хосиро, но
мне кажется, что все наши воинские традиции - включая и те, которым
поклоняются кланы,- основываются на двойном стандарте. Воины инстинктивно
следуют этому дурному обычаю. Изначально считалось, что количество жертв
есть бесспорное доказательство успеха. Все люди смертны, а солдаты в
особенности, поэтому тот, кто убивал больше других, объявлялся героем. Ему
доставались аплодисменты. Ты сам сказал, что мой дядя Ян очень преуспел на
этом поприще, к тому же он ухитрился погибнуть в бою. То есть вот что я хочу
сказать - как всегда мыслили люди: я погибну, но захвачу с собой в могилу
побольше врагов, тогда честь и слава после смерти мне обеспечены.
- Я понял твою мысль. Продолжай. Принц Федеративного Содружества
наклонился вперед, словно пытаясь быть поближе к другу.
- Другое дело вожди. Оценка их деятельности зависела от того, насколько
успешно они громили врагов, однако, руководя большими человеческими массами,
разумные лидеры были вынуждены более полагаться на умение и жизненный опыт,
а не на грубую силу, так как в этом случае больше несчастий выпадало на долю
тех народов, кто вручал свою судьбу подобному властителю.
- Но даже при таких условиях все равно вождю, который, добившись своих
целей, избежал войны, доставалось меньше славы, чем тому, кто залил всю
землю кровью своего и неприятельского населения,- возразил Хосиро.- Но что
из этого следует?
- А то,- сказал Кай,- что никто не доверял такому правителю, так как
считалось, что он добился своего с помощью обмана либо другой какой-нибудь
каверзы. Единственно честной и почетной считалась победа на поле боя. И,
если откровенно, более надежной. Долговечной, что ли...
- Кроме того, лидеру, который умел добиваться своих целей, не проливая
при этом кровь, подражать очень трудно. Куда проще вывести войско в поле и
положиться на волю Бога.- Виктор взял бокал и допил виски.- Умение побеждать
мирным путем есть высшее искусство, которым мне необходимо овладеть, чтобы
стать великим воином. Какова мечта? - спросил он друзей.
Хосиро кивнул, соглашаясь с ним.
- Между прочим, этому же учит и одна из заповедей Дзен: стать великим в
какой-либо области можно только тогда, когда сможешь этого добиться без
использования средств, к которым прибегают все остальные.
- Мне тоже кажется, что лучше пусть сотня оставшихся в живых людей
обвиняют меня в жульничестве, чем один-единственный труп служит
свидетельством моей славы,- заявил Кай.- Я бы тоже хотел пройти курс
подобных наук.
- Замечательно, друзья.- Виктор поднял пустой бокал.- С этого дня
вперед к нашей цели! Пусть смерть будет исключена и как средство достижения
цели, и как доказательство доблести. Даже если последующие поколения не
захотят признать в нас великих воинов, все равно мы отказываемся увеличивать
число могил. Да будет так!
Дейл
Ковентри
Провинция Ковентри, Лиранское Содружество
21 апреля 3058 г.
Весь путь по чащобам Дейла Доку Тревене приходилось спорить или
выслушивать неумные шуточки полковника Уэйна Роджерса. Вот и на этот раз он,
связавшись из своего "Пенетрейтора" с "Воителем", который пилотировал
командир рейнджеров Вако, он попытался предостеречь его:
"Кинжал, Кинжал, здесь Ножны. Жду ответ..."
"Кинжал слушает. Что там у вас, Тревена? Какие-нибудь новые данные о
противнике или опять всякая философия?"
"Полковник, даже в том случае, если кланы разлинуют перед нами проходы,
застелют их коврами, вывесят знамена и начнут разносить холодное пиво прямо
по рубкам боевых машин, нам нельзя выдвигаться вперед, пока не последует
приказ. До того момента, пока генерал Нимейер не доложит, что заслон вступил
в контакт с неприятелем, мы должны вести себя как мыши. Мы даже не знаем,
что ждет нас впереди. Куда вы держите направление?"
"Типичное рассуждение командира роты, Тревена,- в наушниках раздался
басистый уверенный голос Роджерса.- Мы двигаемся на юг".
Гигантский "Воитель" указал металлической рукой, в которую была
встроена протонная пушка, на полдень.
"Соколы оказались зажаты в Сент-Уильяме,- добавил Роджерс.- Неужели вы,
находясь в передовом дозоре, сами не видите? Я, например, и отсюда все
различаю".
"Да, этого не остановишь". Более упрямого человека Док в своей жизни не
встречал. Глупым командира наемников не назовешь, однако вся его
рассудительность и жизненный опыт изменяли ему, когда речь заходила о
Драгунах. В то время, когда воины Вульфа еще являлись членами кланов,
Роджерс изо всех сил пытался сколотить коалицию из всех наемнических
отрядов, чтобы покончить с ними раз и навсегда. Это ему не удалось, тогда он
удовольствовался заявлением, что рейнджеры ни в чем не уступают Драгунам, и
его желание соревноваться испарилось, как пот высыхает на лице толстого
запыхавшегося человека.
Безумная Восьмерка в кадровом отношении была ничуть не лучше рейнджеров
Вако. Их командир, капитан Симериос Блейд, в общем-то никакого недовольства
Драгунами не выражал, однако постоянно плыл в кильватере у Роджерса. Все
время после высадки они держались подальше от питомцев Вульфа, но как только
члены этих отрядов оказывались поблизости друг от друга, буяны из Восьмерки
постоянно пытались спровоцировать драку.
Шелли Брубейкер рассмеялась, когда Док предупредил ее, что Роджерсу,
охваченному такой дикой злобой, нельзя доверять.
- Конечно,- согласилась она,- это выглядит достаточно глупо. Поэтому мы
и развели их. Пусть ребята Вако движутся через Дейл. Их задача всего лишь
поддержать главный удар и связать противника, - который попытается
проникнуть в наш тыл.
Вспоминая об этом разговоре. Док вздохнул - ничего им не докажешь! Он
включил рацию на передачу.
"Полковник, позвольте задать вопрос: если я выйду в назначенный район и
вернусь с докладом, что все силы Соколов на планете собрались в Дейле, чтобы
разгромить ваш отряд, вы все равно не отступите?"
"На идиотские вопросы я не отвечаю, Тревена,- заметно выходя из себя,
хриплым голосом ответил Роджерс.- Ваше дело провести моих людей. Как только
доберетесь до реки, сразу сообщите, что вы там обнаружили".
"Я выполняю приказы только генерала Уинстон. Пусть она распорядится, и
я сделаю все в лучшем виде".
На экране Тревена разглядел, как правая рука "Воителя" поднялась и
нацелилась точно в его "Пенетрейтор". В следующее мгновение в наушниках
раздался рев:
"Ты, парень, придан моему полку и поэтому должен выполнять мои приказы!
Давай, двигай вперед!.."
"Так точно, сэр, то есть полковник.- Док погнал свой робот вперед.-
Надеюсь, с вами не произойдет никакой беды, потому что, когда все закончится
и мы сойдемся вместе, я первым дело расквашу вам нос. Вот тогда будет
порядок, когда у вас юшка потечет".
"Не такие люди, как ты, Тревена, пытались это сделать. Только ничего у
них не вышло".
"Если ничего у них не вышло, значит, не такие они были лихие!"
Рота Тревены держала курс на юг, вдоль берега реки Ридсейн. Отшагали
около двух километров... Местность, по которой они двигались, представляла
собой холмистую равнину, которую жители как раз и называли Дейл. Холмы были
высоки, склоны их порой обрывисты, только ближе к реке возвышенности
сглаживались и вокруг расстилались широкие, поросшие травой луга. Весной эти
места были очень красивы, как, впрочем, вся планета Ковентри. Холмы покрыты
густыми лесами - кое-где рощи сбегали к самой реке. Повсюду виднелись
отдельно стоящие деревья и частые колки - все это ограничивало обзор
тремя-четырьмя километрами. Только за рекой распахивались голубые дали, но с
той стороны вряд ли стоило ждать опасности.
Доку Тревене окружающий пейзаж совсем не нравился. Не по душе была
живописная красота речных берегов и террас, внушала тревогу тенистая сень
лесов. Местность, с военной точки зрения, представляла собой коридор, одна
из стен которого была непроходима, а другая источала постоянную угрозу. Он
шагал чуть позади строя, рядом с Изабель Мердок. Справа двигалось копье Энди
Бика, и хотя он уже доказал, что стал опытным пилотом. Док все равно
испытывал беспокойство. Парень он молодой, мог что-нибудь просмотреть. "Зря
тревожишься,- успокаивал себя капитан,- Энди успел побывать в разных
переделках..."
В наушниках вновь раздался короткий щелчок. "Здесь Щит. Вызываю Кинжал,
вызываю Кинжал..." Док насторожился. Щит - это позывные генерала Нимейер. В
этот момент донесся ответ Роджерса. К удивлению капитана, его голос звучал
куда громче, чем это можно было предположить, если судить по расстоянию.
"Кинжал слушает. Смелее вперед. Щит!" "У нас контакт с противником в секторе
2843". "Держитесь, Щит. Кинжал спешит на помощь!.." Док глянул на монитор,
показывающий местоположение его робота.
"Кинжал, Кинжал, здесь Ножны! - быстро заговорил он.- Сектор 2843 в
пятнадцати километрах к югу от меня. Нам нужен час, чтобы добраться туда".
"Не беспокойся, Тревена. Мои ребята будут там раньше".
Док Тревена еще раз внимательно изучил экран. Рейнджеры Вако двигались
позади, их роботы мелькали в перелесках. По самому берегу продвигалась
группа из Безумной Восьмерки. "Как же так,- удивился капитан,- они находятся
в нескольких километрах от нас, а рассчитывают попасть на место быстрее?"
"Кинжал, Кинжал,- он начал вызывать Роджерса.- Вы слышали - Щит вступил
в боевой контакт с противником! Мы движемся в боевом порядке!.."
"Что в этом удивительного!.. Или вы считаете, что в планы сражения
боевой контакт с противником не входит? - опять завелся Роджерс.- Хорошо,
поспешите на помощь, мы последуем за вами".
"Смотрите, полковник, на вас вся надежда..."
"Что вы меня уговариваете? Я сам хочу помочь Щиту!"
Док тут же щелкнул переключателем и настроился на тактическую частоту,
связывавшую его с бойцами разведывательной роты.
"Титаны, слушай мою команду. Скорость - шестьдесят километров в час.
Повторяю - полета десять в час!.. Строго держать боевой порядок лицом к
лесу. Шагаем уступом. Мердок, все поняли?"
"Так точно, Док".
Разведчики тут же сократили расстояние между машинами, развернулись в
нужном направлении и двинулись уступом вправо со скоростью, доступной для
самой тихоходной машины в роте - "Горбуну" лейтенанта Мердок. Этот робот при
всей его относительной медлительности обладал двумя очень ценными
качествами: у него была самая совершенная система слежения и первый залп он
мог выполнить из всех видов оружия (у этого робота была практически
идеальная система теплоотвода). Вот почему "Горбун" двигался первым.
"Пенетрейтор" обладал еще большей мощью первого залпа, так что капитан
замыкал строй. При этом он имел возможность прикрыть тыл роты и, кроме того,
подсобить Изабель, если на нее нападут из засады. По самым скромным
подсчетам выходило, что в настоящее время боевая мощь разведывательного
подразделения соответствовала мощи разведывательного копья кланов - это
обстоятельство внушало Доку надежду на счастливый исход боя.
Он принялся переключать частоты, однако не смог поймать ни голос
генерала Уинстон, ни Шелли Брубейкер. "Ох, как плохо, совершенно никуда не
годится!.." С каждой минутой предчувствие большой беды все сильнее
охватывало его. Его Титаны между тем короткими перебежками по двое уверенно
и умело продвигались вперед. Забегут в небольшую рощицу и тут же после
короткого перестроения уступом влево начинают движение. Позади них,
растянувшись фронтом почти на целый километр, двигались наемники Роджерса.
Машины разведывательной роты даже после ремонта выглядели неказисто - на
всех были заметны следы гари, нагрудные знаки рейнджеров Скаи местами были
стерты. В то же время машины пилотов Вако смотрелись отлично - все были
разрисованы в коричневые и оливковые тона с красными и голубыми звездами,
разбросанными по корпусу и на предплечьях. В общем-то, должен был признаться
Док, выглядели они здорово и строй держали неплохо, но каковы они в бою?
Что-то он не очень доверял этим горлопанам!.. По сравнению с роботами
рейнджеров Вако машины Безумной Восьмерки были оформлены просто безвкусно:
размалеваны с ног до головы, с устрашающими рожами, разинутыми пастями,
разбросанными по корпусам и конечностям. Среди них был даже робот,
изображавший пирата с черной повязкой, нарисованной наискось рубки. Вот
потеха, невольно улыбнулся Док, глядя на гурьбу этих металлических
разбойников, шагавших по берегу реки.
"Думаю, особого впечатления на Соколов эти болваны не произведут",-
усмехнулся Тревена, и в этот момент в наушниках послышалось:
"Есть контакт. Док".
Это был голос Энди Бика, уже заметно окрепший, без всяких неуверенных
ноток, которые так часто проскальзывали у капрала, когда они встретились в
первый раз.
Док тут же прибавил скорость, вгляделся в экран. Так и есть, Соколы
тоже выслали вперед разведывательную звезду. Пять "Бабуинов" разом произвели
залп из установок РДД. Метили в его Титанов, однако рейнджеры успели
увернуться от мчавшихся в их сторону дымных стрел. Не сговариваясь, Тревена
вместе с Изабель Мердок навели свои орудия на одну и ту же вражескую машину.
Залп!
Когда комья земли и дым осели, стало ясно, что большого вреда они
неприятелю не нанесли. Дальше началась обычная пристрелочная круговерть,
каждый из роботов, определившись с конкретным противником, начал маневр с
намерением занять более выгодную позицию. Док машинально бросил своего
робота в сторону, чтобы избежать пущенного в него дальнобойного снаряда.
Однако следующий залп достал его, и ему пришлось побороться за сохранение
равновесия, так как враг угодил ему точно в левую ногу. На правой тоже
оказались сорванными несколько броневых листов.
"Бель, с тобой все в порядке?"
"Да, попадания в голову и плечо, однако я - о'кей. Добавь-ка ему еще
раз".
Встроенная в плечо "Горбуна" автоматическая пушка извергла язычки
пламени - в следующее мгновение частая цепочка разрывов покрыла руку - от
запястья до плеча - одной из длинноногих вражеских машин. Тут же Док
подсобил лейтенанту и выстрелил из автоматической реактивной пушки. Он попал
в левую сторону груди и - очень удачно - в сочленение. Рука тотчас согнулась
в локте и сама собой подтянулась к груди. Сам робот непроизвольно
развернулся. Не давая ему опомниться, Тревена выпустил лазер среднего
калибра, нанеся "Бабуину" серьезную рану в "сердце". Из огромного пролома
начал сочиться дымок. Тут и Изабель нанесла очередной удар - и тоже в левую
сторону груди.
Док поймал себя на мысли, что их слаженность с Изабель, способность без
слов понимать друг друга уже не удивляет его. Они просто мастерски
разделались с первым из двух "Бабуинов", которые оказались их противниками.
Поразительно, как ловко научились действовать все бойцы его подразделения.
Копье Бика в этом смысле можно было назвать показательным. Прежде всего это
сказывалось в умении вести стрельбу в повышенном темпе, на грани
возможностей машины, что давало заметное преимущество в бою, особенно в
первые мгновения. Соколы, которые и сами были мастера, никак не ожидали
подобной прыти от бойцов Внутренней Сферы. Эти первые секунды и определили
исход боя. А за Биком следовало понаблюдать. Он стрелял без промаха,
использовал именно то оружие, которое в этот момент могло нанести наибольший
ущерб противнику. Причем действовали бойцы в парах - не робот против робота,
как привыкли воевать Соколы, а попарно наваливались на выбранную цель,
добивались огневого превосходства и, когда неприятель выходил из строя -
пусть даже временно - сосредотачивали огонь на следующем противнике.
"Бабуины", потеряв одну машину, отступили. Поле боя было очищено.
Первое и третье копье разведывательной роты через лесополосу вышли на
просторный луг, с трех сторон окаймленный зарослями, которые местные жители
войны. В целом, таких же воззрений придерживались и придерживаются старые
военачальники Синдиката, а также кое-кто еще... Стремление решить дело одним
ударом у них в крови. Мне кажется, что подобная тактика устарела и не может
принести успех в долгом и кровопролитном конфликте.
Виктор нахмурился.
- Кого ты имеешь в виду под "кое-кто еще"?
- Кого угодно, только не Клан Волка. Вот об этих я бы никогда не посмел
сказать ничего подобного. Как раз эти воины научили меня, что в бою первое
дело - маневр, целью которого является попытка окружить или разгромить
противника. Действенность подобного способа я проверил на собственной
шкуре.- Хосиро жестко улыбнулся.- Правда, им тоже пришлось заплатить высокую
цену за преподанный нам урок, однако после того боя я понял, что одной
храбростью на войне не возьмешь. Или стойкостью. Вся проблема в захвате
инициативы! Кто первый поставит противника в такие условия, когда тот будет
вынужден только отвечать на выпады врага, тот и одержит победу. Да, в тот
раз мы потеряли много достойных самураев...
- Как я понимаю, это были воины, которые устроили моему дяде Яну такой
славный конец?
- Конечно. Но до сих пор, Виктор, среди моего народа ходят легенды о
его храбрости.
- Странно, как выражения "пал в бою", "достойный конец" облагораживают
смерть. Придают ей какой-то волнующий оттенок...- вставил замечание Кай.-
Удивительно, человек гибнет в сражении - не бежит от опасности, стойко
исполняет свой долг, но все равно умирает, а люди, приложившие столько
стараний, чтобы погубить его, начинают рассказывать сказки о его доблестной
кончине. Дело доходит до абсурда - человек, убивший множество людей,
безжалостно расправляющийся с пленными, с женщинами и детьми, иной раз
заслуживает куда большей славы, чем тот, кто построил город, проложил канал,
придумал нечто такое, что украсило жизнь многим его соплеменникам. Странные
вещи творит с человечеством война. Какая-то искаженная точка зрения!.. Я уже
не говорю о нравах и психологии кланов - у тех уже совсем ум за разум зашел.
Мало того что путь воина - это дорога к славе. Это к тому же, всерьез
утверждают они, единственно достойный образ жизни. Как при таком подходе они
до сих пор не перебили друг дружку, не понимаю. Виктор удивленно посмотрел
на друга.
- Прости, Кай, но как-то странно слышать подобное от человека, чья
карьера, вплоть до звания чемпиона Игр на Солярисе, была построена на
постоянном участии в боевых действиях. Насколько мне помнится, ты так и
шагал - от поединка к поединку.
- Правильно...- с излишней даже горячностью ответил Кай, потом
неожиданно сник. Было видно, что он сам не знает ответа на этот вопрос,
отсюда и сомнения. Он потряс головой, потом ответил: - Конечно, на арене во
время схватки вполне можно лишиться жизни - от этого никто не застрахован,
однако не это является целью соревнований. Мне удалось выиграть состязание
на лучшего пилота боевого робота, но при этом я не убил ни одного из моих
противников. На арене, как правило, гибнут либо по собственной глупости,
либо случайно. Как говорится, кому на роду написано быть повешенным, тот не
утонет. Я был бы не прочь призвать всех враждующих между собой людей решать
дело посредством поединков, проводимых по правилам Олимпийских игр. К
сожалению, это невозможно, в конце концов правило "на войне как на войне"
берет свое. Мы начинаем плодить героев, славить их, скорбеть...
- Но это же справедливо...- пожал плечами Виктор. Хосиро поднял руку:
- Позвольте мне. Кажется, я догадался, в какую сторону клонит Кай. Игры
есть состязания в искусстве. В умении!.. Вот что главное в спортивном
поединке, вот на что люди ходят смотреть. Игры - это война, которую загнали
в ящик, обусловили правилами, традициями, прочими условностями. То же самое,
что и с боксом, который, по существу, есть бунт против общества, только в
рамках закона. Агрессия свойственна людям, и это качество не такое уж
плохое, однако постоянно воевать невозможно - вот люди и придумали подобные
суррогаты.
- Вот именно! - кивнул Кай.- В спортивных состязаниях устранено самое
главное - цель войны. И на Играх, случается, зрителям приходится
сталкиваться с трагедией гибели. Что бы ты, Виктор, ни говорил, это всегда
трагедия. Но мы не можем позволить себе на войне поступать так же, как на
спортивной арене. Мы должны озлобиться, прогнать всякие посторонние мысли,
тем более всякую жалость, сострадание. Если мы этого не сделаем, мы просто
не сможем убивать. К сожалению, в одиночку человек не способен справиться с
подобной психологической нагрузкой, поэтому общественное сознание переводит
эту форму убийства в разряд славных дел. Герои - всегда фигуры трагические,
потому что с их помощью, не спрашивая согласия, люди пытаются затушевать
подлинный лик смерти. Он ужасен, зачем это доказывать. А так, подмалеванный,
подкрашенный, даже совсем ничего. Кое-кому нравится, многие любуются, а
кое-кто вообще сходит с ума...
Виктор поставил бокал на расположенный рядом с креслом столик.
- Понятно, что ты хочешь сказать, однако я считаю, что вы с Хосиро
допускаете одну непростительную ошибку. В самой постановке вопроса!..
- И в чем же она заключается? - спросил принц Курита.
Виктор вздохнул, вспомнив, что на этом вопросе споткнулись многие
великие историки и философы. Не в первый раз люди спрашивают, в чем причина
возникновения войн, и наряду с бесспорными суждениями - например, война есть
продолжение политики иными средствами,- в обосновании коренной причины
мудрецы не очень-то преуспели. Даже на приведенное только что заявление
насчет связи политики и войны можно возразить, что история знает примеры,
когда война вовсе не являлась наилучшим способом решения политических
проблем и тем не менее люди охотно начинали бойню. Или, скажем более
осторожно - с головой бросались в рискованное предприятие, каким всегда
является война.
- Мне бы не хотелось упрощать, но я считаю, что целью войны является
вовсе не уничтожение противника, а победа над ним.
Хосиро кивнул.
- Которой легче всего добиться посредством его убийства.
- Совсем не обязательно, Хосиро! - Кай откинулся в кресле.- Я же
справился со своими врагами на Играх, не убивая их.
- Но это только Игры.
- Какое различие между этими Играми и тем способом, каким кланы ведут
борьбу с нами? Я неточно выразился - и той философией, которая толкнула
кланы обрушиться на государства Внутренней Сферы? В их глазах война
приобрела мистический оттенок - победитель всегда прав, причем в высшем, как
сказал Виктор, философском смысле. На Играх чемпиону вручают деньги, он
становится известным. Кланы полагают, что победитель приобретает славу и -
главное! - шанс на то, что именно его гены станут частью наследственной
программы. В сущности, воин клана в случае победы выигрывает право на
бессмертие! Мне кажется, поэтому клановцы сражаются с такой яростью и так
умело. Они знают, за что идут в бой. Эти цели ясны, возвышенны и почетны...
Сама по себе смерть в бою или удача, которая позволила сохранить жизнь, мало
что значат. Человеку вдалбливают, что он является ступенькой к осуществлению
величайшего в истории человечества проекта - в становлении супермена,
сверхчеловека, в коем сольются вековые представления людей о силе, разуме,
добре и красоте!.. Вот что значит победа в бою.
Хосиро пожал плечами.
- Ты хочешь сказать, что остановить кланы можно только в том случае,
если нам удастся уничтожить очень много их воинов. Как только под угрозой
окажется выполнение их наследственной программы, они успокоятся? Весьма
соблазнительная мысль... Однако полагаю, что есть и другой способ разгромить
их. Это доказало сражение на Уолкоте. Мой отец совершил маневр, и они сразу
отступили, почувствовав угрозу обильного кровопускания. Выходит, можно
ограничиться лишь демонстрацией наших возможностей...
Виктор потер глаза.
- Я думаю,- заявил он,- выводя формулу войны из стремления разгромить
врага, нам следует учесть урок истории, который, по большому счету, должен
учитываться каждым последующим поколением воинов и к которому никогда и
нигде не прислушиваются. Это можно оправдать тем, что порой некому передать
опыт. Случается, гибнут все, и в первую очередь вожди. Урок простой - кровь
вовсе не является единственной валютой, которую следует уплатить за победу.
Хосиро отрицательно покачал головой.
- Разве можно добиться победы, не проливая кровь?..
- Конечно, нет, Хосиро, но это далеко не одно и то же,- ответил Кай. Он
сделал паузу, сложил руки - палец к пальцу, только потом развил свою мысль:
- Если вождь твердит, что для достижения успеха следует навалить горы
трупов, и начнет посылать на укрепленный стан врага своих безоружных бойцов
- он, по меньшей мере, самоубийца. Или откровенный дурак!.. В таких случаях
следует выждать и поискать более выгодный момент для нападения. При этом
нельзя сидеть сложа руки, но постоянно искать способ, как лишить врага
поддержки его друзей, отрезать от линий снабжения, уничтожить запасы.
Необходимо заставить неприятеля разделить свои силы, чтобы можно было бить
его по частям. Все это азбучные истины, однако ими почему-то всегда
пренебрегают и в самый решительный момент начинают бросать в бой пушечное
мясо. Все эти методы и есть та цена, которую вполне можно заплатить вместо
крови. Так, по крайней мере, я понял Виктора.
Виктор энергично закивал.
- Именно это я и имел в виду! Возможно, ты еще не осознал, Хосиро, но
мне кажется, что все наши воинские традиции - включая и те, которым
поклоняются кланы,- основываются на двойном стандарте. Воины инстинктивно
следуют этому дурному обычаю. Изначально считалось, что количество жертв
есть бесспорное доказательство успеха. Все люди смертны, а солдаты в
особенности, поэтому тот, кто убивал больше других, объявлялся героем. Ему
доставались аплодисменты. Ты сам сказал, что мой дядя Ян очень преуспел на
этом поприще, к тому же он ухитрился погибнуть в бою. То есть вот что я хочу
сказать - как всегда мыслили люди: я погибну, но захвачу с собой в могилу
побольше врагов, тогда честь и слава после смерти мне обеспечены.
- Я понял твою мысль. Продолжай. Принц Федеративного Содружества
наклонился вперед, словно пытаясь быть поближе к другу.
- Другое дело вожди. Оценка их деятельности зависела от того, насколько
успешно они громили врагов, однако, руководя большими человеческими массами,
разумные лидеры были вынуждены более полагаться на умение и жизненный опыт,
а не на грубую силу, так как в этом случае больше несчастий выпадало на долю
тех народов, кто вручал свою судьбу подобному властителю.
- Но даже при таких условиях все равно вождю, который, добившись своих
целей, избежал войны, доставалось меньше славы, чем тому, кто залил всю
землю кровью своего и неприятельского населения,- возразил Хосиро.- Но что
из этого следует?
- А то,- сказал Кай,- что никто не доверял такому правителю, так как
считалось, что он добился своего с помощью обмана либо другой какой-нибудь
каверзы. Единственно честной и почетной считалась победа на поле боя. И,
если откровенно, более надежной. Долговечной, что ли...
- Кроме того, лидеру, который умел добиваться своих целей, не проливая
при этом кровь, подражать очень трудно. Куда проще вывести войско в поле и
положиться на волю Бога.- Виктор взял бокал и допил виски.- Умение побеждать
мирным путем есть высшее искусство, которым мне необходимо овладеть, чтобы
стать великим воином. Какова мечта? - спросил он друзей.
Хосиро кивнул, соглашаясь с ним.
- Между прочим, этому же учит и одна из заповедей Дзен: стать великим в
какой-либо области можно только тогда, когда сможешь этого добиться без
использования средств, к которым прибегают все остальные.
- Мне тоже кажется, что лучше пусть сотня оставшихся в живых людей
обвиняют меня в жульничестве, чем один-единственный труп служит
свидетельством моей славы,- заявил Кай.- Я бы тоже хотел пройти курс
подобных наук.
- Замечательно, друзья.- Виктор поднял пустой бокал.- С этого дня
вперед к нашей цели! Пусть смерть будет исключена и как средство достижения
цели, и как доказательство доблести. Даже если последующие поколения не
захотят признать в нас великих воинов, все равно мы отказываемся увеличивать
число могил. Да будет так!
Дейл
Ковентри
Провинция Ковентри, Лиранское Содружество
21 апреля 3058 г.
Весь путь по чащобам Дейла Доку Тревене приходилось спорить или
выслушивать неумные шуточки полковника Уэйна Роджерса. Вот и на этот раз он,
связавшись из своего "Пенетрейтора" с "Воителем", который пилотировал
командир рейнджеров Вако, он попытался предостеречь его:
"Кинжал, Кинжал, здесь Ножны. Жду ответ..."
"Кинжал слушает. Что там у вас, Тревена? Какие-нибудь новые данные о
противнике или опять всякая философия?"
"Полковник, даже в том случае, если кланы разлинуют перед нами проходы,
застелют их коврами, вывесят знамена и начнут разносить холодное пиво прямо
по рубкам боевых машин, нам нельзя выдвигаться вперед, пока не последует
приказ. До того момента, пока генерал Нимейер не доложит, что заслон вступил
в контакт с неприятелем, мы должны вести себя как мыши. Мы даже не знаем,
что ждет нас впереди. Куда вы держите направление?"
"Типичное рассуждение командира роты, Тревена,- в наушниках раздался
басистый уверенный голос Роджерса.- Мы двигаемся на юг".
Гигантский "Воитель" указал металлической рукой, в которую была
встроена протонная пушка, на полдень.
"Соколы оказались зажаты в Сент-Уильяме,- добавил Роджерс.- Неужели вы,
находясь в передовом дозоре, сами не видите? Я, например, и отсюда все
различаю".
"Да, этого не остановишь". Более упрямого человека Док в своей жизни не
встречал. Глупым командира наемников не назовешь, однако вся его
рассудительность и жизненный опыт изменяли ему, когда речь заходила о
Драгунах. В то время, когда воины Вульфа еще являлись членами кланов,
Роджерс изо всех сил пытался сколотить коалицию из всех наемнических
отрядов, чтобы покончить с ними раз и навсегда. Это ему не удалось, тогда он
удовольствовался заявлением, что рейнджеры ни в чем не уступают Драгунам, и
его желание соревноваться испарилось, как пот высыхает на лице толстого
запыхавшегося человека.
Безумная Восьмерка в кадровом отношении была ничуть не лучше рейнджеров
Вако. Их командир, капитан Симериос Блейд, в общем-то никакого недовольства
Драгунами не выражал, однако постоянно плыл в кильватере у Роджерса. Все
время после высадки они держались подальше от питомцев Вульфа, но как только
члены этих отрядов оказывались поблизости друг от друга, буяны из Восьмерки
постоянно пытались спровоцировать драку.
Шелли Брубейкер рассмеялась, когда Док предупредил ее, что Роджерсу,
охваченному такой дикой злобой, нельзя доверять.
- Конечно,- согласилась она,- это выглядит достаточно глупо. Поэтому мы
и развели их. Пусть ребята Вако движутся через Дейл. Их задача всего лишь
поддержать главный удар и связать противника, - который попытается
проникнуть в наш тыл.
Вспоминая об этом разговоре. Док вздохнул - ничего им не докажешь! Он
включил рацию на передачу.
"Полковник, позвольте задать вопрос: если я выйду в назначенный район и
вернусь с докладом, что все силы Соколов на планете собрались в Дейле, чтобы
разгромить ваш отряд, вы все равно не отступите?"
"На идиотские вопросы я не отвечаю, Тревена,- заметно выходя из себя,
хриплым голосом ответил Роджерс.- Ваше дело провести моих людей. Как только
доберетесь до реки, сразу сообщите, что вы там обнаружили".
"Я выполняю приказы только генерала Уинстон. Пусть она распорядится, и
я сделаю все в лучшем виде".
На экране Тревена разглядел, как правая рука "Воителя" поднялась и
нацелилась точно в его "Пенетрейтор". В следующее мгновение в наушниках
раздался рев:
"Ты, парень, придан моему полку и поэтому должен выполнять мои приказы!
Давай, двигай вперед!.."
"Так точно, сэр, то есть полковник.- Док погнал свой робот вперед.-
Надеюсь, с вами не произойдет никакой беды, потому что, когда все закончится
и мы сойдемся вместе, я первым дело расквашу вам нос. Вот тогда будет
порядок, когда у вас юшка потечет".
"Не такие люди, как ты, Тревена, пытались это сделать. Только ничего у
них не вышло".
"Если ничего у них не вышло, значит, не такие они были лихие!"
Рота Тревены держала курс на юг, вдоль берега реки Ридсейн. Отшагали
около двух километров... Местность, по которой они двигались, представляла
собой холмистую равнину, которую жители как раз и называли Дейл. Холмы были
высоки, склоны их порой обрывисты, только ближе к реке возвышенности
сглаживались и вокруг расстилались широкие, поросшие травой луга. Весной эти
места были очень красивы, как, впрочем, вся планета Ковентри. Холмы покрыты
густыми лесами - кое-где рощи сбегали к самой реке. Повсюду виднелись
отдельно стоящие деревья и частые колки - все это ограничивало обзор
тремя-четырьмя километрами. Только за рекой распахивались голубые дали, но с
той стороны вряд ли стоило ждать опасности.
Доку Тревене окружающий пейзаж совсем не нравился. Не по душе была
живописная красота речных берегов и террас, внушала тревогу тенистая сень
лесов. Местность, с военной точки зрения, представляла собой коридор, одна
из стен которого была непроходима, а другая источала постоянную угрозу. Он
шагал чуть позади строя, рядом с Изабель Мердок. Справа двигалось копье Энди
Бика, и хотя он уже доказал, что стал опытным пилотом. Док все равно
испытывал беспокойство. Парень он молодой, мог что-нибудь просмотреть. "Зря
тревожишься,- успокаивал себя капитан,- Энди успел побывать в разных
переделках..."
В наушниках вновь раздался короткий щелчок. "Здесь Щит. Вызываю Кинжал,
вызываю Кинжал..." Док насторожился. Щит - это позывные генерала Нимейер. В
этот момент донесся ответ Роджерса. К удивлению капитана, его голос звучал
куда громче, чем это можно было предположить, если судить по расстоянию.
"Кинжал слушает. Смелее вперед. Щит!" "У нас контакт с противником в секторе
2843". "Держитесь, Щит. Кинжал спешит на помощь!.." Док глянул на монитор,
показывающий местоположение его робота.
"Кинжал, Кинжал, здесь Ножны! - быстро заговорил он.- Сектор 2843 в
пятнадцати километрах к югу от меня. Нам нужен час, чтобы добраться туда".
"Не беспокойся, Тревена. Мои ребята будут там раньше".
Док Тревена еще раз внимательно изучил экран. Рейнджеры Вако двигались
позади, их роботы мелькали в перелесках. По самому берегу продвигалась
группа из Безумной Восьмерки. "Как же так,- удивился капитан,- они находятся
в нескольких километрах от нас, а рассчитывают попасть на место быстрее?"
"Кинжал, Кинжал,- он начал вызывать Роджерса.- Вы слышали - Щит вступил
в боевой контакт с противником! Мы движемся в боевом порядке!.."
"Что в этом удивительного!.. Или вы считаете, что в планы сражения
боевой контакт с противником не входит? - опять завелся Роджерс.- Хорошо,
поспешите на помощь, мы последуем за вами".
"Смотрите, полковник, на вас вся надежда..."
"Что вы меня уговариваете? Я сам хочу помочь Щиту!"
Док тут же щелкнул переключателем и настроился на тактическую частоту,
связывавшую его с бойцами разведывательной роты.
"Титаны, слушай мою команду. Скорость - шестьдесят километров в час.
Повторяю - полета десять в час!.. Строго держать боевой порядок лицом к
лесу. Шагаем уступом. Мердок, все поняли?"
"Так точно, Док".
Разведчики тут же сократили расстояние между машинами, развернулись в
нужном направлении и двинулись уступом вправо со скоростью, доступной для
самой тихоходной машины в роте - "Горбуну" лейтенанта Мердок. Этот робот при
всей его относительной медлительности обладал двумя очень ценными
качествами: у него была самая совершенная система слежения и первый залп он
мог выполнить из всех видов оружия (у этого робота была практически
идеальная система теплоотвода). Вот почему "Горбун" двигался первым.
"Пенетрейтор" обладал еще большей мощью первого залпа, так что капитан
замыкал строй. При этом он имел возможность прикрыть тыл роты и, кроме того,
подсобить Изабель, если на нее нападут из засады. По самым скромным
подсчетам выходило, что в настоящее время боевая мощь разведывательного
подразделения соответствовала мощи разведывательного копья кланов - это
обстоятельство внушало Доку надежду на счастливый исход боя.
Он принялся переключать частоты, однако не смог поймать ни голос
генерала Уинстон, ни Шелли Брубейкер. "Ох, как плохо, совершенно никуда не
годится!.." С каждой минутой предчувствие большой беды все сильнее
охватывало его. Его Титаны между тем короткими перебежками по двое уверенно
и умело продвигались вперед. Забегут в небольшую рощицу и тут же после
короткого перестроения уступом влево начинают движение. Позади них,
растянувшись фронтом почти на целый километр, двигались наемники Роджерса.
Машины разведывательной роты даже после ремонта выглядели неказисто - на
всех были заметны следы гари, нагрудные знаки рейнджеров Скаи местами были
стерты. В то же время машины пилотов Вако смотрелись отлично - все были
разрисованы в коричневые и оливковые тона с красными и голубыми звездами,
разбросанными по корпусу и на предплечьях. В общем-то, должен был признаться
Док, выглядели они здорово и строй держали неплохо, но каковы они в бою?
Что-то он не очень доверял этим горлопанам!.. По сравнению с роботами
рейнджеров Вако машины Безумной Восьмерки были оформлены просто безвкусно:
размалеваны с ног до головы, с устрашающими рожами, разинутыми пастями,
разбросанными по корпусам и конечностям. Среди них был даже робот,
изображавший пирата с черной повязкой, нарисованной наискось рубки. Вот
потеха, невольно улыбнулся Док, глядя на гурьбу этих металлических
разбойников, шагавших по берегу реки.
"Думаю, особого впечатления на Соколов эти болваны не произведут",-
усмехнулся Тревена, и в этот момент в наушниках послышалось:
"Есть контакт. Док".
Это был голос Энди Бика, уже заметно окрепший, без всяких неуверенных
ноток, которые так часто проскальзывали у капрала, когда они встретились в
первый раз.
Док тут же прибавил скорость, вгляделся в экран. Так и есть, Соколы
тоже выслали вперед разведывательную звезду. Пять "Бабуинов" разом произвели
залп из установок РДД. Метили в его Титанов, однако рейнджеры успели
увернуться от мчавшихся в их сторону дымных стрел. Не сговариваясь, Тревена
вместе с Изабель Мердок навели свои орудия на одну и ту же вражескую машину.
Залп!
Когда комья земли и дым осели, стало ясно, что большого вреда они
неприятелю не нанесли. Дальше началась обычная пристрелочная круговерть,
каждый из роботов, определившись с конкретным противником, начал маневр с
намерением занять более выгодную позицию. Док машинально бросил своего
робота в сторону, чтобы избежать пущенного в него дальнобойного снаряда.
Однако следующий залп достал его, и ему пришлось побороться за сохранение
равновесия, так как враг угодил ему точно в левую ногу. На правой тоже
оказались сорванными несколько броневых листов.
"Бель, с тобой все в порядке?"
"Да, попадания в голову и плечо, однако я - о'кей. Добавь-ка ему еще
раз".
Встроенная в плечо "Горбуна" автоматическая пушка извергла язычки
пламени - в следующее мгновение частая цепочка разрывов покрыла руку - от
запястья до плеча - одной из длинноногих вражеских машин. Тут же Док
подсобил лейтенанту и выстрелил из автоматической реактивной пушки. Он попал
в левую сторону груди и - очень удачно - в сочленение. Рука тотчас согнулась
в локте и сама собой подтянулась к груди. Сам робот непроизвольно
развернулся. Не давая ему опомниться, Тревена выпустил лазер среднего
калибра, нанеся "Бабуину" серьезную рану в "сердце". Из огромного пролома
начал сочиться дымок. Тут и Изабель нанесла очередной удар - и тоже в левую
сторону груди.
Док поймал себя на мысли, что их слаженность с Изабель, способность без
слов понимать друг друга уже не удивляет его. Они просто мастерски
разделались с первым из двух "Бабуинов", которые оказались их противниками.
Поразительно, как ловко научились действовать все бойцы его подразделения.
Копье Бика в этом смысле можно было назвать показательным. Прежде всего это
сказывалось в умении вести стрельбу в повышенном темпе, на грани
возможностей машины, что давало заметное преимущество в бою, особенно в
первые мгновения. Соколы, которые и сами были мастера, никак не ожидали
подобной прыти от бойцов Внутренней Сферы. Эти первые секунды и определили
исход боя. А за Биком следовало понаблюдать. Он стрелял без промаха,
использовал именно то оружие, которое в этот момент могло нанести наибольший
ущерб противнику. Причем действовали бойцы в парах - не робот против робота,
как привыкли воевать Соколы, а попарно наваливались на выбранную цель,
добивались огневого превосходства и, когда неприятель выходил из строя -
пусть даже временно - сосредотачивали огонь на следующем противнике.
"Бабуины", потеряв одну машину, отступили. Поле боя было очищено.
Первое и третье копье разведывательной роты через лесополосу вышли на
просторный луг, с трех сторон окаймленный зарослями, которые местные жители