— Тогда мне вовсе не надо будет искать себе место. Просто свяжите меня покрепче, чтобы она знала, что я никак не мог освободиться и предупредить его.
— А в чем дело? Объясни! Ты что, не любишь его?
— Он высокомерный сукин сын!
— Это верно, — согласился Паркер.
Генди вернулся с мотком плотной бечевки и двумя шнурами. Бечевку он использовал, чтобы связать им руки за спинами, а шнуры — чтобы стянуть лодыжки. В ящике комода Генди нашел нижние рубашки и употребил их на кляпы.
Когда шофер и женщина были надежно связаны, а в их рты запихнуты кляпы, Паркер обошел апартаменты, повсюду выключая свет. Затем они с Генди вышли наружу, плотно прикрыв за собой дверь. После чего спустились по лестнице и направились к темному остову здания.
— Бедняге не повезло! — мягко заметил Генди, имея в виду шофера. — Такую ночь ему испортили.
Глава 6
Глава 7
— А в чем дело? Объясни! Ты что, не любишь его?
— Он высокомерный сукин сын!
— Это верно, — согласился Паркер.
Генди вернулся с мотком плотной бечевки и двумя шнурами. Бечевку он использовал, чтобы связать им руки за спинами, а шнуры — чтобы стянуть лодыжки. В ящике комода Генди нашел нижние рубашки и употребил их на кляпы.
Когда шофер и женщина были надежно связаны, а в их рты запихнуты кляпы, Паркер обошел апартаменты, повсюду выключая свет. Затем они с Генди вышли наружу, плотно прикрыв за собой дверь. После чего спустились по лестнице и направились к темному остову здания.
— Бедняге не повезло! — мягко заметил Генди, имея в виду шофера. — Такую ночь ему испортили.
Глава 6
Генди имел при себе три небольших тонких приспособления, завернутых во фланель и спрятанных во внутреннем кармане пальто. Он извлек из кармана свертки и развернул фланель. Возле задней части дома темень была такая, что хоть глаз выколи, но Генди умел видеть руками. Его отмычки, издавая приглушенные металлические звуки, работали над замком задней двери. Она вскоре открылась так легко, словно замок был сделан из масла. Генди вновь бережно завернул свои приспособления, убрал во внутренний карман и опять вытащил свой револьвер 38-го калибра.
Паркер вошел первым. В правой руке у него была пушка, а в левой фонарик-карандаш, из острия которого выбивался тонюсенький лучик света.
Они проникли на лестничный проем, бетонные ступени вели в подвал, деревянные — на верхние этажи. Прямо по ходу, впереди виднелась дверь — она явно была не на замке. Паркер осторожно открыл ее и обнаружил за ней... еще большую темень. Он направил вперед лучик фонарика и увидел, что они оказались в большой квадратной кухне. Он пересек ее, Генди неотступно следовал за ним. На другой стороне оказалось еще три двери. Одна вела в небольшую столовую направо, одна — в достаточно просторную кладовку, а третья — в большой коридор. Дальний конец коридора был освещен лампой. Когда Паркер начал пробираться по коридору, во всем доме часы начали бить одиннадцать.
Оба застыли, ожидая, когда часы сделают последний удар. Когда же трезвон наконец прекратился, Генди прошептал: “Иисусе!”
Но едва Паркер опять двинулся вперед, как тут же раздался еще какой-то звон. Он подумал сначала, что это бьют другие часы, но затем решил, что подобные звуки издает входная передняя дверь.
— Притормози! — прошептал он одними губами, обращаясь к Генди.
Впереди, в дальнем конце коридора, возник один из телохранителей. Они, притаившись, услышали, как открылась эта дверь, как раздались голоса, затем дверь закрылась, и телохранитель вернулся обратно к прерванной игре.
Паркер двинулся снова. Он и Генди тихо крались по коридору туда, где начинался главный холл. Стало отчетливо слышно, как кто-то, поднимаясь по лестнице, произнес:
— Приветствую вас, мистер Бронсон! Такая каша заварилась с этим клубом “Какаду”!
Другой голос пробурчал в ответ что-то нечленораздельное.
— Очень милый дом, мистер Бронсон! И в самом деле прекрасный.
— Ты уже говорил это в прошлый раз.
Должно быть, Бронсон, судя по голосу, чем-то раздражен.
— Не совсем так и не в таких выражениях.
— Хрен редьки не слаще. Ладно, Куилл, пошли в кабинет.
Повисло молчание, затем захлопнулась какая-то дверь наверху.
— Наблюдай за лестницей! — прошептал Паркер.
Генди кивнул.
Паркер двинулся наискосок вправо, подкравшись к открытой двери, где телохранители играли в “монополию”. Он заглянул внутрь и увидел их всех сидящими за столом и целиком сосредоточившимися на игре. За этим занятием они проведут и следующие несколько часов. Телохранители, наверное, ни во что другое не играли: “монополия” стала для них чем-то вроде допинга, так что какое-то время их вполне можно было не принимать в расчет.
Для Паркера стал неожиданностью этот визитер Куилл. Бронсона в последние пять дней посетил только один человек — молодой мужчина с кейсом, явившийся в управляемому шофером лимузине в воскресенье на ночь глядя, он был допущен в дом. Если бы не этот лимузин, его бы вполне можно было принять за страхового агента. Этот человек пробыл в доме не более получаса, а затем укатил снова.
Паркер размышлял: тот ли это человек, который явился тогда с визитом. Но кем бы он ни был, его присутствие осложняло дело.
Паркер вернулся к Генди и прошептал:
— Они завязли в игре. Про телохранителей можно забыть.
— Дай-то Бог!
Миссис Бронсон была уже в постели. Они видели, как в ее спальне еще час назад зажегся свет и тотчас погас. Таким образом, за исключением этого визитера, все шло так, как было запланировано.
Паркер начал подниматься по лестнице первым. Ступени были устланы толстым ковром, как и холл на втором этаже, так что они двигались совершенно бесшумно.
Третья дверь направо должна была быть дверью в кабинет Бронсона. Его спальня находилась за кабинетом, а еще дальше, в самом конце, спальня миссис Бронсон. Холл тускло освещался электрическими светильниками в виде канделябров. Из-под двери кабинета Бронсона выбивался яркий свет.
Паркер неслышно подкрался к двери и приложил к ней ухо. Он услышал монотонный голос незнакомца. Его имя было Куилл. Через минуту ему стало ясно, о чем тот говорит: мафии нанесен чувствительный удар в заведении под названием клуб “Какаду”, и Куилл детально описывал Бронсону ограбление.
Паркер улыбнулся про себя. Он оказался прав. И сейчас его интересовало, какое из его писем стало причиной ограбления. Он отошел от двери и вернулся к Генди, который ждал на лестничной площадке, наблюдая за лестницей на тот случай, если кто-то решит подняться наверх.
— Этого типа зовут Куилл, — прошептал Паркер. — Они говорят об ограблении.
— Только об одном? — ухмыльнулся Генди.
— Пока не знаю.
Паркер опять вернулся к двери и снова начал вслушиваться. Бронсон не очень-то, судя по всему, жаловал этого Куилла. Тот объяснял теперь, как вышло, что работающие в клубе “Какаду” позволили бандитам не только ограбить, но и скрыться с похищенным. Паркер слушал столь же нетерпеливо, как и сам Бронсон, и наконец Куилл произнес:
— Ну, я думаю, что теперь мы извлекли необходимые уроки из этого налета.
В голосе Бронсона явственно слышалась горечь, когда он спросил:
— А из остальных?
— Ну, я слышал, что имели место и другие случаи...
— Целых одиннадцать!..
Паркер, не дослушав, вновь отправился к Генди, не скрывая победной улыбки.
— Двенадцать! — прошептал он. — Мафию потрошили двенадцать раз!
— Да, это, должно быть, сурово, — констатировал Генди.
— Карнсу теперь придется быть посговорчивей. Надо же, двенадцать раз! Уверен, он еще будет отстегивать нам, лишь бы мы остановились.
Генди глянул поверх перил на лестничный проем внизу. Отдаленные звуки голосов телохранителей, играющих в “Монополию”, доносились и сюда. Генди спросил:
— Ну и что ты намерен делать? Прищучишь его вместе с тем типом, что сейчас у него?
— Нет! Этот Куилл, вполне вероятно, должен посетить и, другие места, где его ждут. Мы же не хотим заставить его остаться здесь и тем самым сорвать график встреч.
— И что же делать?
— Ждать! И не где-нибудь, а в спальне Бронсона.
— Согласен. Пошли.
Они, неслышно ступая, добрались до холла уже вместе, миновали дверь логова, откуда по-прежнему доносились невнятные голоса Куилла и Бронсона, и вошли в спальню. Паркер шел первым, обшаривая все вокруг лучиком фонарика-карандаша, чтобы удостовериться, что комната пуста. Генди вошел следом. Паркер выключил фонарик, и они, оставшись в темноте, начали ждать.
Дверь в холл была оставлена полуоткрытой, на тот случай если один из телохранителей вздумает подняться или миссис Бронсон вдруг решит выйти из своей комнаты. Шляпы они сняли и бросили на кровать, но оставались в пальто. Генди присел на край кровати, а Паркер встал у двери. У обоих руках были пушки. Им было слышно и отсюда, как за соседней дверью продолжали разговаривать Бронсон и Куилл, слов уже невозможно было разобрать.
Так прошло около пятнадцати минут, а затем они услышали, как дверь логова открылась. Куилл громко пожелал Бронсону доброй ночи, на что тот что-то пробурчал, и Куилл, закрыв дверь, направился в сторону лестницы.
— Займись лестницей! — прошептал Паркер. — Я же отправляюсь сейчас к Бронсону.
— Ладно!
Сразу же, как только Куилл начал спускаться вниз и скрылся из виду, Генди покинул спальню. Он неслышно прокрался по холлу и, прижавшись к стене на лестничной площадке, встал на страже.
Паркер обождал минуту, затем тоже вышел в холл и открыл дверь в логово Бронсона. Тот стоял у окна, вглядываясь в ночь, спиной к двери. Паркер несколько мгновений изучал его спину, размышляя, имеет ли смысл тратить время на то, чтобы сначала побеседовать с Бронсоном, и совсем уже было решил, что никакой особой причины для предварительного разговора вроде бы нет, когда Бронсон внезапно обернулся.
Бронсон увидел Паркера и вздрогнул, но тут же взял себя в руки. Горькая улыбка скривила его губы, и он спросил:
— Так ты и есть Паркер?
— Совершенно верно! — Паркер поднял пушку. Но тут справа от него раздался какой-то шум. Паркер повернул голову и увидел Генди, бегущего по холлу. Он ступил в логово Бронсона, и Генди, влетев следом за ним, хрипло прошептал:
— Они возвращаются.
— Почему? — обратился Паркер к Бронсону.
— Что — почему? Ах да, Куилл остается на ночь!
— Хорошо! Держи рот на замке!
Бронсон отрицательно покачал головой:
— Ну нет! Я как раз размышлял, есть ли какой-нибудь прок от этих чертовых телохранителей. Вот сейчас и выясню. — Он поднял голову и закричал: — На помощь!
Паркер в припадке раздражения выстрелил и, пригнувшись, бросился в холл; позади него Бронсон уже валился на письменный стол.
Куилл и один из телохранителей были уже на лестничной площадке. Они, разинув от неожиданности рты, уставились на Паркера с Генди, а затем ринулись вниз по лестнице. Паркер и Генди выстрелили, но оба целились в телохранителя, поэтому Куилл продолжал бежать, неожиданно споткнувшись о тело охранника, которое покатилось по ступеням.
— Жена! — произнес Паркер и распорядился: — Заставь ее молчать!
— Ладно! — донеслось в ответ.
Генди бросился обратно в холл, а Паркер вернулся в логово Бронсона. Тот лежал ничком позади стола. Паркер осмотрел его и убедился, что тот больше не нуждается в чьей-либо помощи. Затем, выпрямившись, снял трубку телефона, надеясь, что в доме всего одна линия. Если все остальные аппараты подключены к ней, то никаких звонков в город не последует.
Паркер опять выбежал в холл. Генди, однако, еще не вернулся. Паркер, ринувшись на лестничную площадку, сбежал по ступеням вниз как раз вовремя, чтобы увидеть, как трое телохранителей появились у подножия лестницы. Он выстрелил, никого не задев, и они нырнули обратно в комнату, где играли в “монополию”. Тогда, встав на колени за перилами, он стал дожидаться Генди.
Место было выбрано удачно: отсюда просматривалась вся лестница и нижний холл, до самой входной двери. Паркер мог держать их внутри комнаты, если они только не попытаются вылезти в окно.
Кто-то выстрелил в него из дверного проема. Паркер отпрянул назад, дождался топота ног и, подавшись вперед, выглянул, чтобы увидеть, как один из телохранителей делал рывок через холл к противоположной комнате, надеясь взять Генди и Паркера под перекрестный огонь. Паркер укрепил дуло пистолета 38-го калибра на перилах, подстрелил бегущего человека и вновь отпрянул назад, скрывшись из виду. Телохранители опять открыли огонь из комнаты справа, и пули изрешетили всю стену над головой Паркера.
Показался Генди. Низко пригнувшись, он добежал по ступеням до Паркера и опустился рядом с ним на колени.
— Она связана и во рту кляп! — сообщил он. — А что у здесь?
— Осталось трое. Двое телохранителей и Куилл.
— Как насчет задней лестницы?
— Я не хочу погони. Мы покончим с ними здесь. Тут стоящий в уединении особняк, никто снаружи ничего не услышит.
— О'кей.
— И кроме того, нам нужно время, чтобы все здесь обобрать. Ты же не хочешь работать за так?
— Окей!
— Тогда оставайся здесь. Стреляй по ним всякий раз, как высунутся, и прикрывай огнем меня. Я же спущусь вниз и снаружи подберусь к окну.
— Договорились.
Паркер, как сказал, пригнувшись, спустился вниз и выпрямился, когда уже почти пересек холл. Он торопился попасть в дальний конец, где находилась лестница, ведущая к задней двери. И уже начал спускаться по ней, когда какой-то звук заставил его остановиться: кто-то вошел через заднюю дверь.
Паркер ждал. Кто бы это ни был, он крался медленно и осторожно. Редкие, едва слышные звуки, доносившиеся до Паркера, говорили ему, что делает неизвестный. Вот он вошел через заднюю дверь, закрыл ее за собой и затем начал подниматься по лестнице. Паркер прикрыл позади себя дверь второго этажа, поэтому на лестничном пролете не было видно ни зги. Он присел на верхнюю ступеньку, держа в правой руке пушку, а в левой фонарик-карандаш. И ждал с пистолетом и фонариком, направленным вниз.
Человек продолжал медленно подниматься по ступеням и наконец достиг первой лестничной площадки. Он сделал поворот и начал преодолевать второй лестничный пролет, ведущий к тому месту, где стоял Паркер. Паркер включил фонарик-карандаш: это оказался один из телохранителей, который сейчас таращился на него, ослепленный светом. Паркер выстрелил — и лицо качнулось назад. Он выключил фонарик и услышал, как телохранитель с грохотом покатился по ступеням.
Паркер поспешно начал спускаться: он и так потерял слишком много времени, Генди наверняка уже тревожится — куда, к дьяволу, он мог запропаститься!
Паркер вышел через заднюю дверь и обогнул дом снаружи. Увидев открытое окно, сквозь которое вылез телохранитель, пытаясь применить тактику Паркера, только наоборот — не из дома наружу, а снаружи в дом, — он подобрался к окну, заглянул в него и увидел внутри двух оставшихся в живых мужчин. Последний телохранитель скорчился возле дверного проема, выглядывая за угол, с автоматическим пистолетом в руке. Куилл притаился в дальнем конце комнаты, сидя на стуле с кейсом на коленях. На его лице застыло отсутствующее выражение, словно у человека в зале ожидания. Паркер окликнул телохранителя:
— Брось свою пушку! Не оборачиваться! Но телохранитель не внял предостережению. Он как ошпаренный завертелся, паля напропалую, и Паркер уложил его с одного выстрела. Затем повернулся и показал пушку Куиллу, твердо установив рукоятку на подоконник.
— Не рыпайся! — предупредил он. — Ни единого движения.
— Да я просто сижу, — ответил Куилл. Он не казался особенно встревоженным.
— Генди! Давай сюда!
Он подожал и спустя минуту увидел входящего и ухмыляющегося до ушей Генди. Он оглядел все вокруг и произнес:
— Еще одним меньше. Не хватает еще одного.
— Я повстречал его на задней лестнице. Последи за этим малым, Куиллом.
— Ладно!
Паркер отошел от окна и вновь направился в обход, к задней части здания. Вошел через черный ход и, пройдя в дом, вернулся в комнату, где оставались Генди и Куилл. Паркер подошел к последнему.
— Ты знаешь Карнса? — спросил он у Куилла.
— Не лично. Слышал о нем.
— А я слышал, он возглавит синдикат!
— А что, Бронсон мертв?
— Мне нужно, чтобы ты передал от меня весточку Карнсу.
— Полагаю, вы Паркер?
— Попал в точку!
— Ну, раз вы хотите, чтобы я передал послание Карнсу, значит, вы даруете мне жизнь.
— А почему бы и нет?
— А ведь точно! — Куилл улыбнулся. — Почему бы и нет?
— Есть при тебе что-то, Куилл?
— Пушка, что ли? Никогда ее не ношу.
— Так я и думал. Ладно, вот послание. Скажешь Карнсу, я начинаю входить в контакты со своими друзьями, оповещая их, что мафию надо оставить в покое. Но это займет некоторое время. Возможно, случится еще несколько ограблений, прежде чем я успею связаться со всеми. Эта одна из вещей, которые нелегко начать, но еще труднее остановить. И если бы не Бронсон, я бы не взялся за раскрутку операции, которая и в самом начале потребовала от меня столько трудов. Так что пусть Карнс судит сам, чего будет стоить ее остановка. Сделаю так скоро, как смогу. Так и передай Карнсу, слово в слово!
— Итак, могут быть еще налеты, но вы остановите их, и так быстро, как это только возможно.
— Вот именно! И добавь, что, если меня вынудят, я смогу все и повторить. А если случится так, что я буду убит мафией, то мои друзья сделают все, чтобы свести с ней счеты. — Последнее было чистейшей ложью, но откуда Карнсу было знать об этом?
— Все передам в точности.
— Хорошо! — Паркер повернулся к Генди: — Я послежу за этой птичкой, пока ты будешь наводить шмон в доме.
— Идет! — Генди убрал пушку в карман и вышел из комнаты.
— Так это вы подготовили всю эту серию ограблений?
— Нет! Мои друзья свои операции готовят сами.
— Ну, значит, они весьма профессиональные грабители!
— Мои друзья профессионалы высшей пробы.
— Да иначе и быть не может!
Оба замолчали, не зная, о чем еще говорить.
Прошло десять минут и вернулся Генди.
— Я нашел сейф, — объявил он и, обернувшись к Куиллу, спросил: — Что тебе известно о нем? Что там может быть внутри?
— Понятия не имею. Я слишком мало знал мистера Бронсона, чтобы быть посвященным в такие детали.
— Мне делается не по себе при одной только мысли, что после стольких трудов, связанных с проникновением в этот дом, не говоря уже обо всем прочем, остаться на бобах, не найдя в сейфе ничего, кроме кучи бумаг — Генди передернуло. — Ладно, посмотрим!
На этот раз он отсутствовал гораздо дольше. Паркер сидел за овальным столом, где еще не так давно телохранители играли в “монополию”, а Куилл оставался там, где и был, — на стуле, положив руки на кейс, лежащий на коленях.
Генди вернулся через полчаса, довольно ухмыляясь.
— Сорвал-таки куш! — сообщил он. — Бронсон, должно быть, держал в этом сейфе наличку, которую утаивал от налогового ведомства. Двадцать четыре тысячи баксов. Плюс к этому еще три сотни, что я наскреб по сусекам, и ювелирные украшения. Возможно, нам удастся загнать драгоценности за пять или шесть тысяч.
Паркер встал из-за стола. Итак, все кончено! Теперь можно и расслабиться. Карнс — не Бронсон, переть на рожон не станет.
— Пока, Куилл! Так не забудь передать весточку от меня Карнсу!
— Такое забыть — себе дороже! Прощайте, мистер Паркер!
Паркер вошел первым. В правой руке у него была пушка, а в левой фонарик-карандаш, из острия которого выбивался тонюсенький лучик света.
Они проникли на лестничный проем, бетонные ступени вели в подвал, деревянные — на верхние этажи. Прямо по ходу, впереди виднелась дверь — она явно была не на замке. Паркер осторожно открыл ее и обнаружил за ней... еще большую темень. Он направил вперед лучик фонарика и увидел, что они оказались в большой квадратной кухне. Он пересек ее, Генди неотступно следовал за ним. На другой стороне оказалось еще три двери. Одна вела в небольшую столовую направо, одна — в достаточно просторную кладовку, а третья — в большой коридор. Дальний конец коридора был освещен лампой. Когда Паркер начал пробираться по коридору, во всем доме часы начали бить одиннадцать.
Оба застыли, ожидая, когда часы сделают последний удар. Когда же трезвон наконец прекратился, Генди прошептал: “Иисусе!”
Но едва Паркер опять двинулся вперед, как тут же раздался еще какой-то звон. Он подумал сначала, что это бьют другие часы, но затем решил, что подобные звуки издает входная передняя дверь.
— Притормози! — прошептал он одними губами, обращаясь к Генди.
Впереди, в дальнем конце коридора, возник один из телохранителей. Они, притаившись, услышали, как открылась эта дверь, как раздались голоса, затем дверь закрылась, и телохранитель вернулся обратно к прерванной игре.
Паркер двинулся снова. Он и Генди тихо крались по коридору туда, где начинался главный холл. Стало отчетливо слышно, как кто-то, поднимаясь по лестнице, произнес:
— Приветствую вас, мистер Бронсон! Такая каша заварилась с этим клубом “Какаду”!
Другой голос пробурчал в ответ что-то нечленораздельное.
— Очень милый дом, мистер Бронсон! И в самом деле прекрасный.
— Ты уже говорил это в прошлый раз.
Должно быть, Бронсон, судя по голосу, чем-то раздражен.
— Не совсем так и не в таких выражениях.
— Хрен редьки не слаще. Ладно, Куилл, пошли в кабинет.
Повисло молчание, затем захлопнулась какая-то дверь наверху.
— Наблюдай за лестницей! — прошептал Паркер.
Генди кивнул.
Паркер двинулся наискосок вправо, подкравшись к открытой двери, где телохранители играли в “монополию”. Он заглянул внутрь и увидел их всех сидящими за столом и целиком сосредоточившимися на игре. За этим занятием они проведут и следующие несколько часов. Телохранители, наверное, ни во что другое не играли: “монополия” стала для них чем-то вроде допинга, так что какое-то время их вполне можно было не принимать в расчет.
Для Паркера стал неожиданностью этот визитер Куилл. Бронсона в последние пять дней посетил только один человек — молодой мужчина с кейсом, явившийся в управляемому шофером лимузине в воскресенье на ночь глядя, он был допущен в дом. Если бы не этот лимузин, его бы вполне можно было принять за страхового агента. Этот человек пробыл в доме не более получаса, а затем укатил снова.
Паркер размышлял: тот ли это человек, который явился тогда с визитом. Но кем бы он ни был, его присутствие осложняло дело.
Паркер вернулся к Генди и прошептал:
— Они завязли в игре. Про телохранителей можно забыть.
— Дай-то Бог!
Миссис Бронсон была уже в постели. Они видели, как в ее спальне еще час назад зажегся свет и тотчас погас. Таким образом, за исключением этого визитера, все шло так, как было запланировано.
Паркер начал подниматься по лестнице первым. Ступени были устланы толстым ковром, как и холл на втором этаже, так что они двигались совершенно бесшумно.
Третья дверь направо должна была быть дверью в кабинет Бронсона. Его спальня находилась за кабинетом, а еще дальше, в самом конце, спальня миссис Бронсон. Холл тускло освещался электрическими светильниками в виде канделябров. Из-под двери кабинета Бронсона выбивался яркий свет.
Паркер неслышно подкрался к двери и приложил к ней ухо. Он услышал монотонный голос незнакомца. Его имя было Куилл. Через минуту ему стало ясно, о чем тот говорит: мафии нанесен чувствительный удар в заведении под названием клуб “Какаду”, и Куилл детально описывал Бронсону ограбление.
Паркер улыбнулся про себя. Он оказался прав. И сейчас его интересовало, какое из его писем стало причиной ограбления. Он отошел от двери и вернулся к Генди, который ждал на лестничной площадке, наблюдая за лестницей на тот случай, если кто-то решит подняться наверх.
— Этого типа зовут Куилл, — прошептал Паркер. — Они говорят об ограблении.
— Только об одном? — ухмыльнулся Генди.
— Пока не знаю.
Паркер опять вернулся к двери и снова начал вслушиваться. Бронсон не очень-то, судя по всему, жаловал этого Куилла. Тот объяснял теперь, как вышло, что работающие в клубе “Какаду” позволили бандитам не только ограбить, но и скрыться с похищенным. Паркер слушал столь же нетерпеливо, как и сам Бронсон, и наконец Куилл произнес:
— Ну, я думаю, что теперь мы извлекли необходимые уроки из этого налета.
В голосе Бронсона явственно слышалась горечь, когда он спросил:
— А из остальных?
— Ну, я слышал, что имели место и другие случаи...
— Целых одиннадцать!..
Паркер, не дослушав, вновь отправился к Генди, не скрывая победной улыбки.
— Двенадцать! — прошептал он. — Мафию потрошили двенадцать раз!
— Да, это, должно быть, сурово, — констатировал Генди.
— Карнсу теперь придется быть посговорчивей. Надо же, двенадцать раз! Уверен, он еще будет отстегивать нам, лишь бы мы остановились.
Генди глянул поверх перил на лестничный проем внизу. Отдаленные звуки голосов телохранителей, играющих в “Монополию”, доносились и сюда. Генди спросил:
— Ну и что ты намерен делать? Прищучишь его вместе с тем типом, что сейчас у него?
— Нет! Этот Куилл, вполне вероятно, должен посетить и, другие места, где его ждут. Мы же не хотим заставить его остаться здесь и тем самым сорвать график встреч.
— И что же делать?
— Ждать! И не где-нибудь, а в спальне Бронсона.
— Согласен. Пошли.
Они, неслышно ступая, добрались до холла уже вместе, миновали дверь логова, откуда по-прежнему доносились невнятные голоса Куилла и Бронсона, и вошли в спальню. Паркер шел первым, обшаривая все вокруг лучиком фонарика-карандаша, чтобы удостовериться, что комната пуста. Генди вошел следом. Паркер выключил фонарик, и они, оставшись в темноте, начали ждать.
Дверь в холл была оставлена полуоткрытой, на тот случай если один из телохранителей вздумает подняться или миссис Бронсон вдруг решит выйти из своей комнаты. Шляпы они сняли и бросили на кровать, но оставались в пальто. Генди присел на край кровати, а Паркер встал у двери. У обоих руках были пушки. Им было слышно и отсюда, как за соседней дверью продолжали разговаривать Бронсон и Куилл, слов уже невозможно было разобрать.
Так прошло около пятнадцати минут, а затем они услышали, как дверь логова открылась. Куилл громко пожелал Бронсону доброй ночи, на что тот что-то пробурчал, и Куилл, закрыв дверь, направился в сторону лестницы.
— Займись лестницей! — прошептал Паркер. — Я же отправляюсь сейчас к Бронсону.
— Ладно!
Сразу же, как только Куилл начал спускаться вниз и скрылся из виду, Генди покинул спальню. Он неслышно прокрался по холлу и, прижавшись к стене на лестничной площадке, встал на страже.
Паркер обождал минуту, затем тоже вышел в холл и открыл дверь в логово Бронсона. Тот стоял у окна, вглядываясь в ночь, спиной к двери. Паркер несколько мгновений изучал его спину, размышляя, имеет ли смысл тратить время на то, чтобы сначала побеседовать с Бронсоном, и совсем уже было решил, что никакой особой причины для предварительного разговора вроде бы нет, когда Бронсон внезапно обернулся.
Бронсон увидел Паркера и вздрогнул, но тут же взял себя в руки. Горькая улыбка скривила его губы, и он спросил:
— Так ты и есть Паркер?
— Совершенно верно! — Паркер поднял пушку. Но тут справа от него раздался какой-то шум. Паркер повернул голову и увидел Генди, бегущего по холлу. Он ступил в логово Бронсона, и Генди, влетев следом за ним, хрипло прошептал:
— Они возвращаются.
— Почему? — обратился Паркер к Бронсону.
— Что — почему? Ах да, Куилл остается на ночь!
— Хорошо! Держи рот на замке!
Бронсон отрицательно покачал головой:
— Ну нет! Я как раз размышлял, есть ли какой-нибудь прок от этих чертовых телохранителей. Вот сейчас и выясню. — Он поднял голову и закричал: — На помощь!
Паркер в припадке раздражения выстрелил и, пригнувшись, бросился в холл; позади него Бронсон уже валился на письменный стол.
Куилл и один из телохранителей были уже на лестничной площадке. Они, разинув от неожиданности рты, уставились на Паркера с Генди, а затем ринулись вниз по лестнице. Паркер и Генди выстрелили, но оба целились в телохранителя, поэтому Куилл продолжал бежать, неожиданно споткнувшись о тело охранника, которое покатилось по ступеням.
— Жена! — произнес Паркер и распорядился: — Заставь ее молчать!
— Ладно! — донеслось в ответ.
Генди бросился обратно в холл, а Паркер вернулся в логово Бронсона. Тот лежал ничком позади стола. Паркер осмотрел его и убедился, что тот больше не нуждается в чьей-либо помощи. Затем, выпрямившись, снял трубку телефона, надеясь, что в доме всего одна линия. Если все остальные аппараты подключены к ней, то никаких звонков в город не последует.
Паркер опять выбежал в холл. Генди, однако, еще не вернулся. Паркер, ринувшись на лестничную площадку, сбежал по ступеням вниз как раз вовремя, чтобы увидеть, как трое телохранителей появились у подножия лестницы. Он выстрелил, никого не задев, и они нырнули обратно в комнату, где играли в “монополию”. Тогда, встав на колени за перилами, он стал дожидаться Генди.
Место было выбрано удачно: отсюда просматривалась вся лестница и нижний холл, до самой входной двери. Паркер мог держать их внутри комнаты, если они только не попытаются вылезти в окно.
Кто-то выстрелил в него из дверного проема. Паркер отпрянул назад, дождался топота ног и, подавшись вперед, выглянул, чтобы увидеть, как один из телохранителей делал рывок через холл к противоположной комнате, надеясь взять Генди и Паркера под перекрестный огонь. Паркер укрепил дуло пистолета 38-го калибра на перилах, подстрелил бегущего человека и вновь отпрянул назад, скрывшись из виду. Телохранители опять открыли огонь из комнаты справа, и пули изрешетили всю стену над головой Паркера.
Показался Генди. Низко пригнувшись, он добежал по ступеням до Паркера и опустился рядом с ним на колени.
— Она связана и во рту кляп! — сообщил он. — А что у здесь?
— Осталось трое. Двое телохранителей и Куилл.
— Как насчет задней лестницы?
— Я не хочу погони. Мы покончим с ними здесь. Тут стоящий в уединении особняк, никто снаружи ничего не услышит.
— О'кей.
— И кроме того, нам нужно время, чтобы все здесь обобрать. Ты же не хочешь работать за так?
— Окей!
— Тогда оставайся здесь. Стреляй по ним всякий раз, как высунутся, и прикрывай огнем меня. Я же спущусь вниз и снаружи подберусь к окну.
— Договорились.
Паркер, как сказал, пригнувшись, спустился вниз и выпрямился, когда уже почти пересек холл. Он торопился попасть в дальний конец, где находилась лестница, ведущая к задней двери. И уже начал спускаться по ней, когда какой-то звук заставил его остановиться: кто-то вошел через заднюю дверь.
Паркер ждал. Кто бы это ни был, он крался медленно и осторожно. Редкие, едва слышные звуки, доносившиеся до Паркера, говорили ему, что делает неизвестный. Вот он вошел через заднюю дверь, закрыл ее за собой и затем начал подниматься по лестнице. Паркер прикрыл позади себя дверь второго этажа, поэтому на лестничном пролете не было видно ни зги. Он присел на верхнюю ступеньку, держа в правой руке пушку, а в левой фонарик-карандаш. И ждал с пистолетом и фонариком, направленным вниз.
Человек продолжал медленно подниматься по ступеням и наконец достиг первой лестничной площадки. Он сделал поворот и начал преодолевать второй лестничный пролет, ведущий к тому месту, где стоял Паркер. Паркер включил фонарик-карандаш: это оказался один из телохранителей, который сейчас таращился на него, ослепленный светом. Паркер выстрелил — и лицо качнулось назад. Он выключил фонарик и услышал, как телохранитель с грохотом покатился по ступеням.
Паркер поспешно начал спускаться: он и так потерял слишком много времени, Генди наверняка уже тревожится — куда, к дьяволу, он мог запропаститься!
Паркер вышел через заднюю дверь и обогнул дом снаружи. Увидев открытое окно, сквозь которое вылез телохранитель, пытаясь применить тактику Паркера, только наоборот — не из дома наружу, а снаружи в дом, — он подобрался к окну, заглянул в него и увидел внутри двух оставшихся в живых мужчин. Последний телохранитель скорчился возле дверного проема, выглядывая за угол, с автоматическим пистолетом в руке. Куилл притаился в дальнем конце комнаты, сидя на стуле с кейсом на коленях. На его лице застыло отсутствующее выражение, словно у человека в зале ожидания. Паркер окликнул телохранителя:
— Брось свою пушку! Не оборачиваться! Но телохранитель не внял предостережению. Он как ошпаренный завертелся, паля напропалую, и Паркер уложил его с одного выстрела. Затем повернулся и показал пушку Куиллу, твердо установив рукоятку на подоконник.
— Не рыпайся! — предупредил он. — Ни единого движения.
— Да я просто сижу, — ответил Куилл. Он не казался особенно встревоженным.
— Генди! Давай сюда!
Он подожал и спустя минуту увидел входящего и ухмыляющегося до ушей Генди. Он оглядел все вокруг и произнес:
— Еще одним меньше. Не хватает еще одного.
— Я повстречал его на задней лестнице. Последи за этим малым, Куиллом.
— Ладно!
Паркер отошел от окна и вновь направился в обход, к задней части здания. Вошел через черный ход и, пройдя в дом, вернулся в комнату, где оставались Генди и Куилл. Паркер подошел к последнему.
— Ты знаешь Карнса? — спросил он у Куилла.
— Не лично. Слышал о нем.
— А я слышал, он возглавит синдикат!
— А что, Бронсон мертв?
— Мне нужно, чтобы ты передал от меня весточку Карнсу.
— Полагаю, вы Паркер?
— Попал в точку!
— Ну, раз вы хотите, чтобы я передал послание Карнсу, значит, вы даруете мне жизнь.
— А почему бы и нет?
— А ведь точно! — Куилл улыбнулся. — Почему бы и нет?
— Есть при тебе что-то, Куилл?
— Пушка, что ли? Никогда ее не ношу.
— Так я и думал. Ладно, вот послание. Скажешь Карнсу, я начинаю входить в контакты со своими друзьями, оповещая их, что мафию надо оставить в покое. Но это займет некоторое время. Возможно, случится еще несколько ограблений, прежде чем я успею связаться со всеми. Эта одна из вещей, которые нелегко начать, но еще труднее остановить. И если бы не Бронсон, я бы не взялся за раскрутку операции, которая и в самом начале потребовала от меня столько трудов. Так что пусть Карнс судит сам, чего будет стоить ее остановка. Сделаю так скоро, как смогу. Так и передай Карнсу, слово в слово!
— Итак, могут быть еще налеты, но вы остановите их, и так быстро, как это только возможно.
— Вот именно! И добавь, что, если меня вынудят, я смогу все и повторить. А если случится так, что я буду убит мафией, то мои друзья сделают все, чтобы свести с ней счеты. — Последнее было чистейшей ложью, но откуда Карнсу было знать об этом?
— Все передам в точности.
— Хорошо! — Паркер повернулся к Генди: — Я послежу за этой птичкой, пока ты будешь наводить шмон в доме.
— Идет! — Генди убрал пушку в карман и вышел из комнаты.
— Так это вы подготовили всю эту серию ограблений?
— Нет! Мои друзья свои операции готовят сами.
— Ну, значит, они весьма профессиональные грабители!
— Мои друзья профессионалы высшей пробы.
— Да иначе и быть не может!
Оба замолчали, не зная, о чем еще говорить.
Прошло десять минут и вернулся Генди.
— Я нашел сейф, — объявил он и, обернувшись к Куиллу, спросил: — Что тебе известно о нем? Что там может быть внутри?
— Понятия не имею. Я слишком мало знал мистера Бронсона, чтобы быть посвященным в такие детали.
— Мне делается не по себе при одной только мысли, что после стольких трудов, связанных с проникновением в этот дом, не говоря уже обо всем прочем, остаться на бобах, не найдя в сейфе ничего, кроме кучи бумаг — Генди передернуло. — Ладно, посмотрим!
На этот раз он отсутствовал гораздо дольше. Паркер сидел за овальным столом, где еще не так давно телохранители играли в “монополию”, а Куилл оставался там, где и был, — на стуле, положив руки на кейс, лежащий на коленях.
Генди вернулся через полчаса, довольно ухмыляясь.
— Сорвал-таки куш! — сообщил он. — Бронсон, должно быть, держал в этом сейфе наличку, которую утаивал от налогового ведомства. Двадцать четыре тысячи баксов. Плюс к этому еще три сотни, что я наскреб по сусекам, и ювелирные украшения. Возможно, нам удастся загнать драгоценности за пять или шесть тысяч.
Паркер встал из-за стола. Итак, все кончено! Теперь можно и расслабиться. Карнс — не Бронсон, переть на рожон не станет.
— Пока, Куилл! Так не забудь передать весточку от меня Карнсу!
— Такое забыть — себе дороже! Прощайте, мистер Паркер!
Глава 7
Паркер сидел за столом в номере мотеля и писал письма. Мотель этот был небезызвестный “Грин-Глен”, что в окрестностях Скрэнтона, а Генди на пару с Мадж за выпивкой предавались воспоминаниям. Паркер копировал свое первое письмо, написанное им еще в полдень. Таким манером он составил все семь из уже написанных им посланий.
“Фрэнк!
Если ты еще ничего не сделал в связи с моим первым письмом, то ничего страшного. Я уже все уладил сам, поэтому мы можем теперь оставить мафию в покое. Я вошел в контакт с тем мужиком, который всем там верховодил, и тот, кто ныне занял его место, вполне здравомыслящий человек. Я разговаривал с ним, и мы прекрасно поладили. Если ты уже нацелился на работенку, связанную с Бронсоном, то валяй — делай, но ко мне это уже не будет иметь никакого отношения. Всегда можешь связаться со мной через Джо Шира, что в Омахе. Может быть, нам снова удастся поработать вместе в недалеком будущем.
Паркер.”
Он только что приступил к написанию девятого письма, когда дверь открылась, и Паркер, подняв глаза и ожидая увидеть Генди или Мадж, увидел Этхел, помощницу Мадж; в руках у нее была кипа простыней.
— Я должна поменять постельное белье... прямо сейчас! — доложила она.
— Раз должна, меняй.
Она проследовала к кровати, а он вернулся к написанию письма. Паркер накропал их еще целых два. Наконец Этхел доложила:
— Окей! Все белье поменяла.
— Вот и хорошо!
— Выглядит отлично! — сообщила она.
Паркер обернулся, чтобы взглянуть на Этхел. Она была здоровенной девахой, с выпирающими буграми грудей и мясистыми ляжками; белокурые волосы в беспорядке падали на лицо, которое вполне можно было бы назвать миловидным, не будь оно таким тупым и апатичным.
— Да, хорошо! И даже очень! — размышлял он, полагая, что она выпрашивает чаевые.
— Вам еще что-нибудь нужно от меня? — спросила Этхел. — До того, как я уйду. Подумайте!
И только тут до него дошло. Паркер на полном серьёзе обдумывал секунду или две, не заняться ли с ней сексом. Работа была закончена, и он находился в состоянии возбуждения и желал женщину, как всегда после завершения очередного дела. Как было бы здорово оторваться от писем и завалить Этхел на чистые простыни. Но тупое лицо этой коровы остановило Паркера, ибо он знал, что будет иметь дело не с женщиной, а скорее с животным, лишенным каких-либо мыслей, кроме одной — об удовлетворении самых насущных своих потребностей. Сегодня ночью он, пожалуй, двинет в Скрэнтон, хотя по-прежнему опыту знал, что вряд ли найдет там что-нибудь стоящее. Если сорвется и на этот раз, то будет дожидаться завтрашней ночи. Бетт Харроу позаботится обо всем остальном... Нет, со Скрэнтоном пожалуй, лучше обождать. Его первая женщина после такой работы должна быть конфеткой, а не какой-то свиньей из Скрэнтона. Вот Бетт — это то, что надо!
— Мне ничего не нужно, — уверил он ее и добавил: — Выбрось это из головы!
— Ну, раз вы так говорите, то... — Улыбка сползла с ее лица, и оно стало тусклым и безжизненным. Этхел вышла, прикрыв за собой дверь, а Паркер все еще писал письма, когда ввалился Генди.
— Мадж позаботится, чтобы загнать ювелирные украшения, — сообщил он. — Она придержит вырученные за них денежки, пока мы к ней вновь не заявимся. Ты решил, куда двинешь отсюда?
— Меня кое-что ожидает в Майами.
— Другая работа?
— Не совсем так. — И он поведал Генди о Бетт Харроу и пушке, которой угодил в висок Стерна. — Не знаю, что у нее на уме. Если ничего особенного, я пойду ей навстречу. Иначе пусть катиться ко всем чертям! Сейчас самое время создать себе новую крышу.
— Ты хотел бы, чтобы с тобой поехал я?
— А как же столовка в Преск-Айл в Мэне?
Генди, пожав плечами, смущенно улыбнулся:
— А катись она к дьяволу, эта столовка вместе с военно-воздушной базой!
— Ну, тогда двинем на пару! — согласился Паркер.
“Фрэнк!
Если ты еще ничего не сделал в связи с моим первым письмом, то ничего страшного. Я уже все уладил сам, поэтому мы можем теперь оставить мафию в покое. Я вошел в контакт с тем мужиком, который всем там верховодил, и тот, кто ныне занял его место, вполне здравомыслящий человек. Я разговаривал с ним, и мы прекрасно поладили. Если ты уже нацелился на работенку, связанную с Бронсоном, то валяй — делай, но ко мне это уже не будет иметь никакого отношения. Всегда можешь связаться со мной через Джо Шира, что в Омахе. Может быть, нам снова удастся поработать вместе в недалеком будущем.
Паркер.”
Он только что приступил к написанию девятого письма, когда дверь открылась, и Паркер, подняв глаза и ожидая увидеть Генди или Мадж, увидел Этхел, помощницу Мадж; в руках у нее была кипа простыней.
— Я должна поменять постельное белье... прямо сейчас! — доложила она.
— Раз должна, меняй.
Она проследовала к кровати, а он вернулся к написанию письма. Паркер накропал их еще целых два. Наконец Этхел доложила:
— Окей! Все белье поменяла.
— Вот и хорошо!
— Выглядит отлично! — сообщила она.
Паркер обернулся, чтобы взглянуть на Этхел. Она была здоровенной девахой, с выпирающими буграми грудей и мясистыми ляжками; белокурые волосы в беспорядке падали на лицо, которое вполне можно было бы назвать миловидным, не будь оно таким тупым и апатичным.
— Да, хорошо! И даже очень! — размышлял он, полагая, что она выпрашивает чаевые.
— Вам еще что-нибудь нужно от меня? — спросила Этхел. — До того, как я уйду. Подумайте!
И только тут до него дошло. Паркер на полном серьёзе обдумывал секунду или две, не заняться ли с ней сексом. Работа была закончена, и он находился в состоянии возбуждения и желал женщину, как всегда после завершения очередного дела. Как было бы здорово оторваться от писем и завалить Этхел на чистые простыни. Но тупое лицо этой коровы остановило Паркера, ибо он знал, что будет иметь дело не с женщиной, а скорее с животным, лишенным каких-либо мыслей, кроме одной — об удовлетворении самых насущных своих потребностей. Сегодня ночью он, пожалуй, двинет в Скрэнтон, хотя по-прежнему опыту знал, что вряд ли найдет там что-нибудь стоящее. Если сорвется и на этот раз, то будет дожидаться завтрашней ночи. Бетт Харроу позаботится обо всем остальном... Нет, со Скрэнтоном пожалуй, лучше обождать. Его первая женщина после такой работы должна быть конфеткой, а не какой-то свиньей из Скрэнтона. Вот Бетт — это то, что надо!
— Мне ничего не нужно, — уверил он ее и добавил: — Выбрось это из головы!
— Ну, раз вы так говорите, то... — Улыбка сползла с ее лица, и оно стало тусклым и безжизненным. Этхел вышла, прикрыв за собой дверь, а Паркер все еще писал письма, когда ввалился Генди.
— Мадж позаботится, чтобы загнать ювелирные украшения, — сообщил он. — Она придержит вырученные за них денежки, пока мы к ней вновь не заявимся. Ты решил, куда двинешь отсюда?
— Меня кое-что ожидает в Майами.
— Другая работа?
— Не совсем так. — И он поведал Генди о Бетт Харроу и пушке, которой угодил в висок Стерна. — Не знаю, что у нее на уме. Если ничего особенного, я пойду ей навстречу. Иначе пусть катиться ко всем чертям! Сейчас самое время создать себе новую крышу.
— Ты хотел бы, чтобы с тобой поехал я?
— А как же столовка в Преск-Айл в Мэне?
Генди, пожав плечами, смущенно улыбнулся:
— А катись она к дьяволу, эта столовка вместе с военно-воздушной базой!
— Ну, тогда двинем на пару! — согласился Паркер.