Старк Ричард. Пижон в бегах

   - Чарли, ну что ты ещё натворил? Мало тебе неприятностей?
   - Довольно, - сказал Гросс и сел, будто белая жаба, отдыхающая под шляпкой гриба. Он сложил пухлые руки на груди, прикрытой белой сорочкой и черным пиджаком. - Начинайте.
   Я начал:
   - Произошло два события, и оба были поставлены мне в вину. Во-первых, кто-то выдал тайну Крепышу Тони Тафи. Во-вторых, кто-то убил Фермера Агриколу. Вы заблуждались, полагая, будто все это сделал я, но были правы, когда думали, что виновник один. Причина, по которой вы решили, что это я, заключается в следующем: вы попросили инспектора Махоуни выяснить, как происходит утечка сведений, инспектор спросил Тафи, и Тафи ответил, что сведения поступают от меня. - Я повернулся к Махоуни. - Однако поначалу он не утверждал прямо, что именно я говорил с ним. Вы задали ему вопрос "Откуда эти сведения?", а он ответил что-то вроде: "От бармена из "Я не прочь". Не так ли?
   Махоуни пожал плечами, развел руками и взглянул на Гросса.
   - Почем мне знать? - сказал он, обращаясь непосредственно к хозяину дома. - Как я могу помнить точные слова? Да и какое это имеет значение?
   - А вот какое, - пояснил я. - Вы задали Тафи один вопрос, а ответ получили совсем на другой. В большинстве своем полицейские хранят в тайне имена своих осведомителей, во всяком случае, так написано в книжках, которые я читал. А посему, сдается мне, Тафи даже в голову не пришло, что вы хотите знать, как зовут стукача. Вы спросили его, откуда сведения, а он решил, что вас интересует их первоисточник в организации, и назвал меня. Однако он вовсе не имел в виду, что я говорил с ним напрямую. Он имел в виду, что человек, доставивший ему сведения, сначала получил их от меня.
   - Стало быть, ты работал через посредника, - сказал Махоуни. - И что из этого?
   - Не через посредника. Есть лишь один человек, с которым я когда-либо говорил о делах организации, да и с ним беседовал лишь потому, что считал его безопасным. Он был членом...
   Дядя Эл вскочил на ноги и заорал:
   - Минутку, черт возьми!
   Мистер Гросс указал в его сторону своим пальцем-сарделькой.
   - Сядь, Гэтлинг.
   Но дядя Эл не сел.
   - Это что, навет? Черт, ты думаешь, что можешь...
   Мистер Гросс едва заметно шевельнул сарделькой. Два типа свирепого вида уже успели подобраться сзади к стулу дяди Зла. Они положили руки на плечи дядьки и осторожно усадили его. Он опустился на стул и разинул рот. Дядя Эл смотрел на меня, но больше не прерывал мою речь, хотя рта так и не закрыл. А двое типов свирепого вида продолжали держать его за плечи.
   Я возобновил выступление:
   - У Тафи было что-то на дядю Эла. Не знаю точно, что. Но вместо того, чтобы загрести дядюшку, Тафи заставил его стучать на синдикат, сообщая, в числе прочего, и о движении наркотиков, в котором был задействован мой бар. Во время каждой моей встречи с дядей Элом он спрашивал, как у меня дела, много ли в баре работы, что слышно о свертках и прочих посланиях. Он знал о том, что происходит в баре, не хуже, чем я, и был единственным человеком, с которым я когда-либо разговаривал.
   Наконец-то Махоуни оторвал взгляд от мистера Гросса и посмотрел на меня. Он сказал:
   - Да, но это всего лишь твое слово против его слова, а он доверенный член организации, и уже много лет. Так почему мы должны верить тебе?
   - Потому что он убил мистера Агриколу, - ответил я.
   - Ну-ну, - подал голос Кларенс. - Это ты убил мистера Агриколу, ты и никто другой.
   - Нет, я не убивал. Когда я во второй раз удрал от Траска и Слейда, из квартиры Арти Декстера в Гринвич-Виллидж, они нагрянули туда вместе с дядей Элом. Они позвонили мистеру Агриколе, и тот послал Траска вести наблюдение - не знаю уж, куда. А Слейда пригласил к себе за новыми указаниями и велел привезти дядю Эла, чтобы получить от него сведения о племяннике, Чарли Пуле. - Я повернулся к Слейду. - Это так?
   Слейд кивнул.
   - Так.
   - Я уже давно должен был догадаться об этом. Но я думал о Траске со Слейдом, как о неразлучной парочке, навроде сиамских близнецов. Так или иначе, пока они были там, дядя Эл что-то сболтнул, что-то такое, о чем Слейд не подозревал, но Агрикола прекрасно знал. И Агрикола не сразу врубился. Не знаю, что это было такое, только дядя Эл понял свою ошибку и, сознавая, что рано или поздно Агрикола спохватится, под каким-то предлогом вернулся в дом, когда они со Слейдом уже сели в машину...
   - Он забыл пачку сигарет, - вставил Слейд.
   Дядя Эл коротко тряхнул головой, но ничего не сказал.
   - Он снова поднялся наверх и зарезал мистера Агриколу. Не знаю, где он раздобыл нож.
   - Нож был в комнате, - подсказал Кларенс. - Агрикола вскрывал им конверты. Но я по-прежнему утверждаю, что это ты пустил его в ход.
   - Ты знал, что Эл Гэтлинг возвращался в дом? - спросил я его.
   Кларенс нахмурился и покачал головой.
   - Нет, а что?
   - Ты бы услышал, если бы он производил столько шума, сколько человек производит при обычных обстоятельствах? Я к тому, что тебя как-никак поставили охранять дом.
   - Я всегда слышу, если кто-то входит в парадную дверь, - ответил Кларенс, начиная злиться. Напоминание о неспособности исполнять свои обязанности не понравилось ему. Кларенс походил на сторожевую собаку из ограбленного дома, готовую вцепиться зубами в первую попавшуюся ногу.
   - И все-таки ты не услышал, как вошел Альберт Гэтлинг, - сказал я ему.
   - Ну и что?
   - Значит, он двигался необычайно тихо, не правда ли?
   - Если вообще возвращался.
   - Возвращался, я видел, - сказал Слейд. - Я его ждал.
   - Но зачем убивать Агриколу? - спросил Махоуни. - Какой смысл?
   - Может быть, дядя Эл сам расскажет нам? - предложил я и взглянул на него, но дядя только молча сверкал глазами.
   Слейд сказал:
   - Слушай, ты, помнится, упоминал одно имя.
   Я повернулся к нему.
   - Я?
   - Ага. Легавый, кажется.
   - Тафи?
   Слейд кивнул.
   - Точно. Гэтлинг говорил о нем.
   - Агриколе?
   - Ага. Я помню. Он, мол, понятия не имеет, с чего бы племянник стал делиться такими сведениями с этим парнем Тафи.
   Я снова повернулся к Гроссу.
   - Достаточно? Мог ли мой дядя Эл знать, кто из полицейских получал сведения?
   Мистер Гросс покачал головой.
   - Нет, если Махоуни ему не говорил.
   - Почему я должен был говорить? - сказал Махоуни. - Зачем это? Я вообще не имел с ним дела.
   - Вот так, - проговорил я. - Дядя Эл понял, что ошибся, и боялся, как бы Агрикола позднее не задумался об этом. Он запаниковал. Последние несколько дней он жил в таком страхе, что почти не соображал. Спросите Траска и Слейда, они скажут. С той минуты, когда дядя понял, что организация преследует меня за его доносы, он не знал, как быть. Он не мог взять вину на себя и был так напуган, что оказался не в состоянии даже помочь мне. Дядя дал маху с Агриколой и со страху убил его. А потом сидел и ждал, пока все кончится.
   - Судя по выражению физиономии Гэтлинга, а также по тому, что здесь говорилось, - сказал Махоуни, - ты, должно быть, не врешь, мальчуган. Вот только...
   - Что?
   - Крепыш Тони, - Махоуни указал на меня. - Нынче днем он опознал тебя в моем кабинете. Тебя, а не твоего дядю Эла.
   - Могу предположить только одно: вы у него на подозрении, - сказал я. - Теперь он будет охотиться за вами.
   - Совершенно верно, - донесся голос от двери.
   Мы повернули головы и увидели на пороге улыбающегося Крепыша Тони Тафи. В каждой руке у него было по револьверу, а в коридоре за спиной Крепыша толпились полицейские.
   - Пощекочите их дубинками, господа, пусть поднимаются, - сказал Крепыш Тони. - Конечная остановка, приехали.
   Когда я катил в Нью-Йорк на заднем сиденье полицейской машины рядом с Крепышом Тони Тафи, он рассказал мне то, чего я ещё не знал.
   - Мы уже несколько месяцев следим за этим баром "Я не прочь". Патрульный Циккатта, к примеру, никакой не патрульный, а сыщик третьей категории, откомандированный отделом организованной преступности в 69-й участок Канарси с особым заданием приглядывать за баром. Чтобы полицейский не вызывал подозрений, его надо замаскировать под полицейского. - Он захохотал и хлопнул себя по колену. Смех у Тони был громкий, здоровый и веселый.
   - Стало быть, все это время он следил за мной? - спросил я.
   - Не столько за тобой, сколько за баром и посетителями, - ответил Крепыш Тони. - Вот за кем он следил. Той ночью, когда Циккатта увидел там Траска и Слейда, он подумал, что они заглянули оставить или забрать очередной сверток. Но потом, увидев, что часть вывески отвалилась, а задняя дверь выломана и тебя нигде нет, он заподозрил неладное и тотчас позвонил мне.
   - Значит, вы все время были поблизости от меня? - спросил я.
   - Не совсем. По правде сказать, до вчерашнего вечера мы не знали, где ты, и что происходит. А потом ты появился в Канарси и начал расспрашивать о полицейском по имени Патрик Махоуни. Циккатта позвонил мне и попытался задержать тебя до тех пор, пока мы не приставим к тебе "хвоста". До этого никто из нас не мог догадаться, что за дела творятся в округе, и только когда ты спросил про Махоуни, забрезжил свет. Я вспомнил, как сказал ему, что перехваченный нами наркотик поступил от тебя, и понял, что он, должно быть, считает тебя стукачом. Так мало-помалу кусочки соединились в целое.
   - Стало быть со вчерашнего вечера я находился под наблюдением ваших людей?
   - Нет, опять не совсем. Циккатта не сумел задержать тебя недолго, и ты уехал до прибытия нашего человека из Куинса. Но мы знали, что ты попытаешься добраться до Махоуни, а посему окружили его своими людьми и стали ждать твоего появления. Блокировать Махоуни оказалось нетрудно: ведь он и так сидел в здании полицейского управления. - Тони снова захохотал и снова ударил по своему колену.
   - Итак, с момента моего появления в управлении полиции я все время был у вас на глазах.
   - Я бы выразился чуточку иначе. По правде сказать, мы не ожидали от тебя таких прямолинейных действий, и ни один из наших людей не подозревал о твоем присутствии в здании. Не позвони Махоуни и не пригласи меня в свой кабинет, где я смог наконец на тебя взглянуть, я уж и не знаю, что случилось бы тогда. Ну, да все хорошо, что хорошо кончается. Увидев тебя в кабинете, я понял, что происходит, и что Махоуни хочет проверить, опознаю я тебя или нет, поэтому я, естественно, сказал то, что сказал, дабы Махоуни ничего не заподозрил. Я решил, что мы последим за тобой, узнаем, куда тебя повезут, и посмотрим, что произойдет потом.
   - Уф! - облегченно вздохнул я. - Значит, в Ориент-Пойнт вы все время были поблизости, и мне, по сути, ничего не угрожало?
   - Э... нет... Дело в том, что они увезли тебя из управления быстрее, чем мы рассчитывали. Так что, едва успев найти, мы снова тебя потеряли.
   - Тогда каким образом вы оказались в доме мистера Гросса? - спросил я.
   - Мы проследили за Махоуни.
   - А... - Я выглянул в окно. Мы были в Куинсе. - Можете высадить меня у станции подземки, - попросил я. - У любой. Уж подземку-то вы, надеюсь, способны отыскать?
   Тони окинул меня тяжелым взглядом.
   - Это что, шутка? - спросил он. - Мы же спасли тебе жизнь.
   - Ах да, я и запамятовал, - ответил я.
   Был час "пик". Когда поезд добрался до Западной четвертой улицы, мне пришлось продираться сквозь толпу угрюмых представителей человечества, чтобы покинуть вагон и выйти на платформу. Вероятно, это было самое опасное приключение последней недели.
   Но мне удалось выбраться на платформу; двери за моей спиной со скрипом закрылись, и поезд увлек свое копошащееся содержимое на юг сквозь черный тоннель. Я поднялся по лестнице, потом поднялся по лестнице, потом поднялся по лестнице, и в конце концов очутился на улице. Тут я свернул на запад и зашагал по Виллидж в первых прозрачных сумерках.
   Я не знал её домашнего адреса, как и адреса её родителей в Бронксе. Единственный дом, в котором я видел её, находился здесь, поэтому я пришел сюда.
   Шагая по Перри-стрит, я увидел свет в нужных мне окнах, но не знал, что это значит. То ли там Хло, то ли без вести пропавший Арти наконец вернулся домой. И хотя мне не терпелось узнать, чем занимался последние двое суток Арти, в то же время я отчаянно желал, чтобы там, наверху, оказалась Хло.
   Мои мысли занимали нынче утром не только убийства. Я раздумывал и о Хло тоже. И кое-что надумал. И теперь горел желанием начать действовать на основе этих умозаключений.
   Взять, к примеру, её вчерашний биографический очерк. Рассказ про мужа, маленькую дочку, и все такое прочее. Разве стала бы она делиться этим со мной, если б считала, что мы просто случайно оказались рядом, как два корабля в ночи? Нет, это значило, что она интересуется мной и хочет выяснить, куда её может завести этот интерес.
   Или возьмем её слова про плотскую страсть. Я-де желал Хло, поскольку почти всю ночь дергался и ворочался в кровати. Тогда я не придал значения этим словам и лишь спустя несколько часов, когда мой ум был в таком состоянии, что просчитывал и обдумывал буквально все, что приходило в голову, я осознал истинный смысл заявления Хло. Если Хло слышала, как я дергался и ворочался в кровати чуть ли не до рассвета, значит, она сама не спала чуть ли не до рассвета. А о чем это говорит?
   Вот именно.
   Посему я торопливо пересек Перри-стрит и зашагал к этим окнам: второй этаж, вид на улицу. С надеждой застать наверху Хло, а не Арти, я взлетел по ступеням крыльца, открыл парадную дверь, вновь оказавшуюся незапертой, и затопал по лестнице на второй этаж. Я постучал в дверь. Подождал. Постучал снова. Наконец дверь открылась.
   Хло.
   Она переоделась. На Хло была тесная черная юбочка, лоснящаяся на бедрах, а под ней угадывалась целая кипа нижнего белья, благодаря которому юбка обтягивала Хло ещё плотнее. Кроме юбки, на ней была белая блузка с вырезом, совершенно не портившая очертания груди, а помимо блузки - ещё чулки и туфельки на шпильках, и в придачу - скромный макияж, да и вообще выглядела она сказочно.
   Я вдруг почувствовал себя нищим. На мне были те же брюки, что и в начале этой истории, те же ботинки. Чужое нижнее белье. Чужая белая сорочка, слишком тесная для меня. Чужой плащ.
   Я пожалел, что мне не пришло в голову сперва заехать домой в Канарси и навести марафет.
   Хло увидела меня в коридоре и попробовала улыбнуться.
   - Вы ищете убежище, мистер? - спросила она.
   Я покачал головой.
   - Все кончилось. Мы победили.
   - Что? Правда?
   Вот и пришлось мне войти в квартиру, сесть, выпить кофе и рассказать Хло обо всем, что произошло, да ещё в мельчайших подробностях. Отчитаться за весь прожитый день. Хло время от времени поддакивала и вставляла иные уместные замечания, а когда я умолк, она спросила:
   - И вот ты явился, чтобы вернуть Арти его вещи и забрать свои?
   Я снова покачал головой.
   - Нет, я пришел забрать тебя.
   - Меня? - повторила Хло таким тоном, будто не понимала, о чем я говорю.
   Пришлось протянуть руки, заключить её в объятия и поцеловать. Мы малость помлели, потом оторвались друг от друга, переглянулись и захихикали.
   - А я уж и не чаяла с тобой свидеться, - сказала Хло.
   - Надо думать, - ответил я.
   - Да что ты в этом смыслишь?
   - Довольно много. - Я снова поцеловал её и сказал: - Где мы будем ночевать - тут или у меня в Канарси?
   - Мы? Что значит - мы?
   - Ты понимаешь, о чем я.
   Она высвободилась из моих объятий, отступила на несколько шагов и оглядела меня с ног до головы.
   - Ты намерен и дальше держать этот бар?
   - Думаю, что нет, - ответил я. - Организации он больше не понадобится, а мой контракт с мафией кончился, потому что кончился дядя Эл. Наверное, надо определиться, найти себе нормальную работу с хорошей зарплатой и неплохим приварком и подумать, чем бы заняться на пенсии.
   - Ты слишком забегаешь вперед, - сказала Хло. - Но действительно ли ты решил угомониться и вести себя как взрослый человек?
   - Определенно.
   - В таком случае можешь опять задать мне этот вопрос, только чуть позднее и в более приемлемых выражениях.
   - Еще как задам, - пообещал я. - А как насчет обеда? Ты не хочешь сходить в настоящий ресторан?
   - Вот здорово! Я только...
   В дверь позвонили.
   Мы с Хло переглянулись.
   - Как ты думаешь, это Арти? - шепотом спросила она.
   - Не знаю, - ответил я.
   - А что, если он?
   - Ты имеешь в виду нас с тобой?
   Она кивнула.
   - Я с ним поговорю, - пообещал я. - Не беспокойся, я хорошо знаю Арти. Он все равно не связывал с тобой никаких далеко идущих планов. И вообще ни с кем.
   - Я знаю, - сказала Хло.
   Я подошел к двери, открыл её и увидел, что это вовсе не Арти, а мальчик-рассыльный из "Вестерн-Юнион". Он вручил мне конверт и ушел, а я закрыл дверь и вскрыл конверт. Подошла Хло, и обняла меня рукой за талию, и прижалась щекой к моему плечу, и мы вместе прочитали телеграмму.
   Она пришла из Хантсвилла, штат Алабама, и была адресована нам с Хло, и говорилось в ней вот что:
   "Алтея и я поженились Хантсвилле нынче днем тчк. Утром вылетаем Швейцарию тчк. Почему бы и вам не поладить вопросительный знак".
   - Ну, это конец! - воскликнула Хло.
   И была права.