Старк Ричард. Пижон в бегах

   Похоже, она производила впечатление даже на Гросса. Он беспомощно всплеснул вялыми руками и сказал:
   - Тут возникло одно дельце, дорогая.
   - Что-то не верится, - не скрывая насмешки, ответила она.
   Будь в жилах Гросса кровь, он наверняка залился бы краской, а так его физиономия лишь чуть-чуть позеленела. Что там в нем? Формальдегид?
   - Продолжайте без меня, - сказал он. - Тут дело неотложное.
   - В бридж полагается играть вчетвером, - напомнила она ему.
   Гросс беспомощно огляделся и увидел Люка с приятелями, сидевших за столом и молчаливо соглашавшихся с замечанием дамы.
   - Джозеф, - сказал он, - спустись вниз и займи пока мое место. Я вернусь, как только смогу.
   Джозефом звали дворецкого, которого я чуть раньше окрестил Ларри. Имя шофера было Харви, а вовсе не Моу.
   Быстрый взгляд, которым Джозеф обменялся с хозяйкой дома, навел меня на мысль, что он уже не впервые временно занимает место мистера Гросса, причем не только за карточным столом. Более того, мне показалось, что точно таким же взглядом дама обменялась и с Харви. Люк, как я заметил, твердо и решительно смотрел на свои руки, тасовавшие карты.
   Я уже почти чувствовал себя невидимкой, сидящим в закутке наблюдателем, человеком, который замечает все, оставаясь при этом неприметным. Поэтому я смотрел на синие как лед глаза дамы. И тут они вдруг обратились прямо на меня.
   Чувство было такое, будто меня огрели по лбу железной трубой. Эти глаза заметили меня, оценили, взвесили, просчитали, и я был, во всяком случае, пока, отставлен в сторону, поскольку со мной не стоило возиться. Дама повернулась (я, кажется, говорил, что её платье с низким вырезом ниспадало до пола и играло золотыми блестками?) и вышла из комнаты, а Джозеф тотчас потащился за ней.
   Мистер Гросс уселся за наш карточный стол.
   - Вы, двое, - велел он Люку и Харви, - постойте-ка у дверей. Если этот юноша начнет дергаться, остановите его.
   - Да, сэр.
   - Я не начну дергаться, - пообещал я.
   - Поди сюда и сядь.
   Я подошел и сел напротив Гросса.
   Он поднял палец, похожий на белую сардельку, и заявил:
   - Во всем есть свой смысл. Эту истину я усвоил уже давно. Если происходит событие, которое кажется нам лишенным смысла, надо просто поискать хорошенько. - Гросс умолк, словно ожидая ответа. Я кивнул и сказал:
   - Да, сэр.
   Он нацелил на меня свою белую сардельку.
   - Ты обвиняешься в вероломстве. Траск и Слейд посланы, чтобы пустить тебя в расход. Ты бежишь. Ты появляешься в доме у Фермера, и в итоге Фермер убит. Ты появляешься тут с пистолетом в кармане. Вывод отсюда, похоже, только один: ты убил Фермера и хотел убить меня.
   Я неистово завертел головой.
   - Нет, я не убивал, я не убивал...
   - Погоди. - Все пять белых сарделек восстали, призывая меня к молчанию движением, похожим на жест уличного регулировщика. - Я же говорил: во всем есть свой смысл. И тем не менее, твое поведение выглядит начисто лишенным смысла. Ты знаешь, что не спасешь свою шкуру, убив Фермера Агриколу и меня. Следовательно, внешняя сторона событий вовсе не обязательно соответствует их истинной сути. Поэтому имеющиеся объяснения либо неверны, либо недостаточны.
   - Как раз это я и пытаюсь...
   - Нет, нет. - Сардельки закачались перед моим носом, и у меня возникло тревожное ощущение, что они могут отвалиться. Но этого не произошло. Гросс сказал: - Не перебивай меня. Хаос рождает порядок. Итак, если ты не убивал Фермера Агриколу, значит, это должен был сделать кто-то другой. А у тебя, видимо, была иная причина отправиться к нему. И, наверное, ко мне тоже. Стало быть, вопрос заключается в том, что это за причина? И кому ещё надо было убить Фермера Агриколу?
   Я всегда думал, что большие шишки организации прямо-таки купаются во врагах, готовых в любую минуту разделаться с ними, и что насильственная смерть в их среде - обычное дело, а посему телохранителей они заводят вовсе не для форсу. Однако мистер Гросс, похоже, думал иначе, а ведь он тоже был большой шишкой в организации, так что ему ли не знать. Поэтому я оставил этот вопрос открытым и перешел к следующему.
   - Чего я хотел, так это...
   Но моя очередь ещё не подошла.
   - Э-э-э, минутку, - сказал Гросс. - Позволь мне, пожалуйста, подумать, разрешима ли эта головоломка на основе тех сведений, которыми я уже располагаю.
   Я откинулся на спинку и позволил ему подумать.
   Он думал, сложив губы бантиком, и со стороны его мыслительный процесс являл собой омерзительное зрелище. Спустя минуту Гросс проговорил:
   - Есть, разумеется, ещё и дочь, которая содействовала твоему побегу. Как бишь ее?
   - Содействовала моему...
   Он щелкнул пальцами, но звук был такой, словно Гросс хлопнул одной свиной отбивной по другой - Ее имя? - спросил он.
   - Мисс Алтея, - сказал я. - Но она...
   - Да Алтея. Может, тут-то и зарыта собака?
   - Она не содействовала моему побегу, мистер Гросс. По правде говоря, она пыталась меня убить. Подумав, что я убрал её отца, она пришла...
   - Пожалуйста, - сказал он, - ври с умом, если уже не можешь не врать. Телохранитель Фермера, которому и самому придется ответить на несколько вопросов, посадил тебя под замок. А эта самая дочка Алтея выпустила тебя и снабдила оружием. Более того, она уехала с тобой. В моем словаре для всего этого есть только одно название - содействие побегу. Так?
   - Нет, - ответил я. - Совсем не так. Она...
   - Несомненно, где-то поблизости. Ждет, когда ты прикончишь меня и вернешься в её объятия.
   - Но почему? - спросил я. - Почему я должен делать нечто подобное?
   - А вот это и есть вопрос, который занимает меня сейчас. Что случилось - мне вполне понятно и очевидно. Куда сложнее сообразить, почему.
   - Мистер Гросс, я клянусь...
   - Не надо. Умолкни.
   Я умолк.
   На этот раз ждать пришлось дольше.
   Мистер Гросс сидел, прикрыв глаза, будто белая жаба, ждущая поцелуя красотки, чтобы превратиться в принца. Он все думал, а я тем временем сидел и дрожал от желания внести многочисленные поправки в те сведения, которыми он располагал, и тем самым натолкнуть его на верное суждение.
   Наконец он снова заговорил:
   - Возможно, я начинаю что-то понимать. Фермер всегда скрывал от дочери правду о своем роде занятий, что лично я считаю проявлением снобизма. Если уж человек не может довериться собственной семье и рассчитывать на её поддержку в труде, то да поможет нам бог. Ну да каждому свое. Фермер хотел, чтобы дочь считала его фермером. Такой у него был характер.
   Гросс выжидательно уставился на меня, но, поскольку он ничего толком не сказал, мне не на что было и отвечать Я молча ждал, пока он не заведет речь о более важных материях.
   Спустя несколько секунд он кивнул так, будто мы пришли к какому-то соглашению, и продолжал:
   - Дочери как-то удалось узнать правду. Услышав её от посторонних людей, да еще, несомненно, со множеством преувеличений и передергиваний и к тому же в таком впечатлительном возрасте, девочка была глубоко уязвлена. Особенно если учесть, что Фермер проникся сознанием своей вины: ведь он не мог не переживать. Еще бы - столько лет скрывать правду от родного дитяти. И вот ребенок потерял покой. Должно быть, девочка решила искупить прегрешения отца, своими руками уничтожив организацию.
   Тут Гросс снова умолк, и на этот раз мне было что ответить ему.
   - Все не так, мистер Гросс, - сказал я. - Девочка и теперь не хочет верить правде. Я пытался ей все рассказать, но она не пожелала слушать.
   Он сочувственно улыбнулся, и меня охватил ужас от этого зрелища.
   - Ты ещё очень молод, - сказал Гросс, - и не успел научиться врать. Однако продолжим. Эта самая дочка, это дитя, эта юная девушка, осознав свою неспособность уничтожить столь крупную и могущественную организацию, стала искать человека, который помог бы ей осуществить этот замысел. И вот на сцене появляешься ты.
   - Мистер Гросс! Ради...
   - Тихо! Когда я кончу, можешь говорить и спорить. Тебе дадут такую возможность.
   Ну что ж. Я пожал плечами, откинулся на стуле и сложил руки, всем видом показывая, что мой собеседник несет несусветную чушь, и я в мгновение ока докажу ему свою правоту, пусть только мне дадут раскрыть рот. На самом деле я вовсе не был в этом уверен.
   Мистер Гросс продолжал:
   - И вот вы встретились - прекрасная дочь главы мафиозного клана и ты - бродяга, неудачник, никчемный племянничек, выполняющий никчемную работу. Ты понимаешь, надеюсь, что я не хочу тебя оскорбить.
   Я передернул плечами. Говорить было не время.
   - Я хочу лишь, чтобы все было наглядно, - объяснил Гросс. - Так или иначе, вы встретились. Она прекрасна, сильна духом, целеустремленна. Ты слаб, никчемен, готов к роли ведомого. И вы вступили в союз и начали всячески подрывать мощь организации, чтобы в конечном счете разрушить её.
   Я покачал головой, но ничего не сказал.
   - Поначалу, - продолжал Гросс, - тебя устраивала роль стукача, полицейского доносчика, но потом...
   - Нет! Я не доносил, мистер Гросс, не доносил! Какие сведе...
   - Молчи! Я умолкну, тогда и будешь говорить!
   - Извините, - сдался я. - Это просто... Извините.
   - Очень хорошо. - Он малость привел себя в порядок, разгладив лацканы пиджака (удивительно, но его руки не оставили на черной ткани ни одной полоски белой слизи!), и глубоко вздохнул. - Спустя какое-то время ты решил, что доносительства с тебя мало. Не ведаю, какие замыслы ты вынашивал до вчерашнего вечера, однако, узнав, что мы за тобой охотимся, вдруг удвоил свой наступательный пыл. Сперва ты попытался убить родного дядьку. Не вышло. Тогда ты... - Тут он сурово уставился на меня и смотрел до тех пор, пока я не перестал дергаться. - Тогда ты отправился на Стейтен-Айленд, убил Фермера, объединил силы со своей прелестной напарницей и пришел сюда, чтобы убить меня. Вот в чем суть твоих действий, как я её вижу.
   - Можно теперь мне сказать? - спросил я.
   Он грациозно взмахнул связками сарделек.
   - Ваше слово.
   - Отлично. Во-первых, я пришел сюда вовсе не затем, чтобы вас убить. Я пришел... Нет, это не во-первых.
   - Не торопись, - посоветовал Гросс. - Приведи мысли в порядок.
   - Можно я встану?
   - Разумеется. Если угодно, ходи из угла в угол. Только не приближайся к двери.
   - Благодарю вас.
   Моу и Кэрли - то есть Харви и Люк, - задремавшие было у дверей, тотчас насторожились, стоило мне подняться на ноги. Они стояли плечом к плечу в дверном проеме, крепко сжимая свои пистолеты и глядя на меня горящими глазами, будто подстрекая к решительным действиям. Но моя цель состояла не в побеге, а в доказательстве своей правоты.
   Но как её доказать, как? Я побродил по комнате, пытаясь собраться с мыслями, потом остановился и сказал:
   - Могу я задать вам вопрос?
   - Конечно.
   - Вы поэтому послали двух человек...
   - Траска и Слейда.
   - Да, Траска и Слейда. Вы послали их убить меня, потому что думали, будто я стучу на вас в полицию?
   - Естественно, - ответил он. - Полагаю, это вполне уважительная причина.
   - Конечно. Можно ещё вопрос?
   - Сколько угодно.
   - Почему вы думаете, что стучу именно я?
   Он снова сочувственно улыбнулся и покачал головой.
   - Мы проверяли. Это в порядке вещей. Полиция, несомненно, располагала сведениями о способах доставки некоторых товаров. По меньшей мере в двух случаях товар проходил через твои руки. К тебе его приносили чистым, а после тебя за ним тянулся хвост легавых.
   - Вы говорите о свертках, которые я держал в своем сейфе?
   - Разумеется.
   - Что заставляет вас думать, будто виноват я?
   - Как я уже говорил, мы проверяли. Я лично говорил с Махоуни, просил его все выяснить, и он сообщил мне, что виноват бармен. Ты.
   - Кто он такой, этот Махоуни? Не знаю я ни одного Махоуни.
   - Наш связник из управления полиции.
   Махоуни. Это имя мне надо было запомнить на будущее.
   Но требовалось внести и кое-какие уточнения.
   - Это что, Майкл Махоуни?
   - Нет, - ответил Гросс, - Патрик.
   Он нахмурился, словно удивляясь тому, что сообщил мне это имя. Прежде чем Гросс осознал, что поддался на психологическую уловку, я сказал:
   - Откуда вы знаете, можно ли доверять этому Махоуни?
   - Разумеется, можно. Мы уже давным-давно его купили.
   - Ну что ж, - сказал я, - на сей раз он врет, мистер Гросс. Прежде чем получить работу в баре, я был бездельником и захребетником, сидевшим на шее у матери. Работу мне нашел дядя Эл, и это было отличное место. Заправлять баром - вот все, чего я хотел от жизни. Я никогда не заглядывал ни в один сверток или конверт, которые получал на хранение, и ни разу никого не спрашивал ни об их содержимом, ни о чем-либо еще, потому что знать ничего не хотел. Кучи денег мне не нужны, мстить мне некому. Я хотел только одного - работать в этом баре.
   - До тех пор, пока в твою жизнь не вошла мисс Алтея Агрикола, сказал он.
   - Нет, сэр, нет, это не так.
   Он пожал плечами и покачал головой.
   - Валяй, рассказывай.
   - Давайте начистоту. Я хочу изложить вам все в хронологической последовательности.
   - Можешь не спешить.
   Я подошел к окну, выглянул на улицу и увидел черную машину. Ту самую старую черную машину. Я вытаращил глаза. Машина пристроилась к веренице стоявших у входа лимузинов и затормозила. Они вылезли, одернули брюки, повели плечами в пальто, поправили шляпы, переглянулись, посмотрели на окно и зашагали к парадной двери.
   Траск и Слейд.
   Итак, не спешить я не мог. Прежде чем подняться ко мне наверх во второй раз, мистер Гросс связался с Траском и Слейдом и велел им приехать к нему Я обернулся и сказал:
   - Траск и Слейд Только что подъехали.
   Гросс взмахнул жирной рукой, давая понять, что это не имеет значения.
   - Подождут внизу, - проговорил он. - Продолжай. В хронологической последовательности. Ты, кажется, так хотел?
   - Да, сэр. - Я вернулся к столу, сел и начал: - Как я уже говорил, я никогда не сообщал полиции никаких сведений, поскольку не располагал ими, да и вообще не хотел стучать. Поэтому вчера ночью, когда эти двое, Траск и Слейд, пришли ко мне и положили на стойку картонку с черной кляксой, я подумал, что они шутят. По чистой случайности мне удалось убежать. Я отправился к дяде Элу за помощью, потому что организация хотела убить меня, а я не знал, за что, ведь я не сделал ничего плохого, но дядя так струсил, что даже не стал говорить со мной. Вот я и пошел к мистеру Агриколе, чтобы узнать у него...
   - Прошу прощения, - прервал он меня, поднимая краюху хлеба, отдаленно напоминающую руку. - Если ты не располагал никакими сведениями, как тебе удалось узнать, где находится ферма Фермера? Может быть, тебе сказала дочь Фермера?
   - Нет, сэр. Траск и Слейд упоминали это имя в разговоре с дядей Элом, а я услышал, потому что прятался на лестнице. Потом я пошел к своему приятелю, который продавал пилюли по заданию мистера Агриколы, и приятель знал, что тот живет на Стейтен-Айленде, вот я и поехал на Стейтен-Айленд и нашел Агриколу в телефонном справочнике.
   - В телефонном справочнике? - Гросс, казалось, был поражен.
   - Да, сэр.
   - Имя Фермера было в телефонном справочнике острова?
   - Да, сэр.
   Гросс покачал головой.
   - Кто бы мог подумать. Хорошо, продолжай.
   - Да, сэр. Когда я туда добрался, он был мертв. Прежде я никогда не видел ни его самого, ни его дочь, ни ферму. Человек по имени Кларенс запер...
   - Телохранитель, - вставил Гросс таким тоном, который сулил телохранителю скорые беды.
   - Да, сэр. Он запер меня в сарае, а потом пришла мисс Алтея с пистолетом, открыла дверь и попыталась меня застрелить, поскольку думала, что это я убил её отца. Она пальнула в меня целых два раза.
   - И не попала.
   - Да, сэр.
   - Как тебе повезло.
   - Так уж получилось, - ответил я.
   Он снова сочувственно улыбнулся мне и сказал:
   - Продолжай, продолжай.
   - Я отнял у неё пистолет, а на улице увидел своего друга, который сказал мне, где живет мистер Агрикола. Он поехал следом за мной, чтобы убедиться, что я жив-здоров. И мы вместе смылись оттуда. Мисс Алтею мы взяли в заложницы, но она мне не поверила, когда я рассказал правду о её отце, и убежала от нас на шоссе Санрайз, и мой друг погнался за ней, и с тех пор я ни его, ни её не видел.
   - Как печально. Мне так и не довелось удостоиться чести быть представленным дочери Фермера, а я очень надеялся, что ты нас познакомишь. Ну что ж, сказке конец, как я понял?
   - Я пришел сюда, чтобы поговорить с вами, узнать, за что вы хотели меня убить, и убедить вас, что не виноват я в том, в чем вы считаете меня виноватым. Я никому не передавал никаких сведений. И Алтея Агрикола - вовсе не моя сообщница. Не убивал я мистера Агриколу, и вообще никого, и сюда пришел совсем не затем, чтобы вас убить. Не знаю, нарочно вам наврал мистер Махоуни, или просто недоглядел, но что бы он вам ни сказал, все это неправда.
   - Понятно Это все?
   И по виду его, и по тону было ясно, что он мне не поверил.
   - И ещё я хотел просить вас дать мне возможность оправдаться.
   - Очень трогательно, - ответил Гросс. - Иными словами, ты хочешь, чтобы я тебя отпустил.
   - Да, сэр. Чтобы я мог доказать, что не вру.
   - Ты, разумеется, понимаешь...
   И тут от двери донесся женский крик:
   - Эй, вы, все! Поднимайтесь! Руки вверх!
   Мы с мистером Гроссом встали и подняли руки вверх. Я услышал за спиной два глухих удара, означавших, что Люк и Харви побросали оружие, в том числе и маленький пистолетик Тима.
   - Тебе не надо, болван, - продолжал женский голос. - Или забыл, что мы с тобой заодно? Опусти руки.
   Я обернулся. В дверях стояла Хло - разъяренная и прекрасная, как пантера. Она обеими руками сжимала пистолет. Я улыбнулся ей, опустил руки и подобрал с пола оба револьвера.
   - О! - воскликнул мистер Гросс. - Прелестная мисс Алтея. Как поживаете?
   - Я все слышала из коридора, Чарли, - сказала Хло. - Ты рассказал, как все было, и тебе не поверили. А теперь пошли отсюда.
   - Надо поостеречься, - ответил я. - Там внизу Траск со Слейдом.
   - Кто?
   Значит, подслушивала она недолго.
   - Те два парня, которые искали меня.
   - Юная леди, - сказал Гросс, - я знал, что ваше поколение сбилось с пути, но стать добровольной сообщницей преднамеренного убийства собственного отца - это, по-моему, значит зайти слишком далеко в богемном образе жизни.
   Хло окинула его презрительным взглядом.
   - Не стройте из себя большего дурака, чем вы есть, - сказала она.
   - Погодите-ка, - вмешался я. - Она шутит, мистер Гросс.
   Хло нахмурилась.
   - Шучу?
   - Когда все это кончится, я бы хотел снова получить то место в баре, - объяснил я ей. - Я не собираюсь вести борьбу с организацией. Мистер Гросс, вы совершаете ошибку, и я намерен доказать вам это. Мне надо только одно, чтобы мне вернули мою работу и оставили меня в покое.
   - Не будь факты столь очевидны, а выводы - столь неизбежны, я бы сказал, что почти верю тебе, - ответил Гросс. - Тебе следовало бы податься в актеры.
   - Мистер Гросс, если я пришел сюда, чтобы вас убить, почему бы мне не сделать это прямо сейчас? - спросил я. - А если это - мисс Алтея, почему же она вас не убивает?
   - Потому что внизу Траск со Слейдом, - резонно ответил Гросс. - Как ты только что сказал дочке Фермера, их присутствие вынуждает вас быть осторожными. Вам нельзя рисковать, открывая пальбу.
   Хло испытующе взглянула на мистера Гросса.
   - Что это за шуточки?
   Мы оба уставились на нее.
   - Какие шуточки? - спросил я.
   - Эта корка насчет дочки Фермера. - Ее взгляд разил, как кинжал. Что ты хотел этим сказать, толстячок?
   Мистер Гросс принял оскорбленный вид, что выразилось в новом легком позеленении физиономии. Я сказал:
   - Это была не шутка. Он ничего такого не имел в виду. Я потом тебе объясню.
   - Ему бы лучше попридержать язык.
   - Извините, мистер Гросс, но мне придется связать вас и снабдить кляпом, чтобы мы могли уйти.
   - Харви, позови на помощь, - велел мистер Гросс. - Люк, ты тоже.
   Харви открыл рот и сказал:
   - ПОМОГИТЕ!
   Люк проделал то же самое.
   Это было нечестно. Ведь оружие держали в руках мы с Хло. Это мы были отчаянными сорвиголовами. По всем правилам, мистеру Гроссу, Люку и Харви полагалось бы вести себя тихо, послушно и кротко. А вместо этого Харви и Люк вопят: "ПОМОГИТЕ!" - не то чтобы совсем уж в один голос, но шума все равно хватает, а мистер Гросс под шумок пялится на нас с этой своей терпеливой улыбочкой вечной победительницы Люси, предлагающей Чарли Брауну ещё одну партию в шашки.
   У нас был выбор. Мы могли попросту убежать, или перестрелять их всех и тоже убежать.
   Мы просто побежали.
   - Сюда! - заорал я, перекрикивая вопли Харви и Люка, которые прильнули друг к дружке, как певцы из любительского квартета парикмахеров, и умудрились превратить свое "ПОМОГИТЕ!" в песню с ярко выраженной мелодией. Я ответил им своим кличем, замахал руками и сломя голову кинулся вон из комнаты. Хло мчалась у меня в кильватере.
   Я думал, что Траск и Слейд вместе со всеми остальными побегут по парадной лестнице, поэтому направился к черной, по которой меня тащили наверх. Перепрыгивая через три-четыре ступеньки, мы скатились вниз, слыша, как за спиной Люк и Харви заливаются во всю глотку, успев выработать некий ритм. Их пение напомнило мне рулады оркестра Сони Хини в балете на льду. Теперь орал и мистер Гросс, отдавая кому-то приказы сделать то-то и то-то. Легко было догадаться, что именно.
   Все-таки у нас оставался шанс, поскольку была фора. Внизу я сделал фальстарт, устремившись к той двери, через которую входил в дом, но потом передумал и переориентировался, направившись в переднюю часть дома. Хло волей-неволей приходилось следовать за мной. Все должны были подумать, что мы удираем через черный ход, поэтому они выскочат через парадный и обегут вокруг дома, взяв его в кольцо. А если мы последуем за ними, у нас, возможно, будет кое-какое преимущество внезапности.
   Я чуть замедлил бег на пути через комнаты первого этажа, и Хло наконец-то догнала меня. Она задыхалась и хваталась за мою руку.
   - Зачем нам сюда? - прошептала она.
   Но времени на объяснения не оставалось. Я только покачал головой, призывая Хло не потеряться и не задавать никаких вопросов.
   Перед нами была закрытая дверь. Я толкнул её и с опаской вошел в необитаемую комнату, заставленную карточными столами и сплошь усыпанную картами. Складные стулья были отодвинуты, как будто люди, сидевшие на них, в спешке вскочили и покинули помещение. За широкой дверью виднелся поперечный коридор, из которого доносился приглушенный гвалт. Однако в поле зрения никто не появлялся.
   Я шагнул вперед. Поднявшись на цыпочки, выглянул из-за угла и увидел справа горстку людей, сгрудившихся у подножия лестницы. Одни смотрели вверх, другие - в сторону парадной двери, которая была распахнута настежь. Никаких криков откуда-либо больше не слышалось. Грандиозная супруга мистера Гросса ярко выделялась в группе гостей, будучи на голову выше всех остальных. Виду неё был немного обиженный.
   Я отступил обратно в игорный зал и шепнул Хло:
   - Мы пробьемся сквозь эту толпу, потом выскочим из дома и побежим прямо по аллее к нашей машине. Она все там же?
   - Да.
   - Ори и размахивай пистолетом, это поможет нам расчистить путь.
   Хло кивнула. Она была взволнованна, полна решимости и очень похожа на студентку высшего училища музыки и изящных искусств. Можно было подумать, что я посылаю её на сходку коммунистов, арест сатанинской секты или захват курильни опиума, а то и на поиски египетского зала библиотеки на Пятой авеню.
   - Приготовься, - шепнул я, и сам чувствуя себя как инспектор Роберт Митчем. Пришлось подавить желание сверить часы.
   Мы стояли на пороге, будто летающие лыжники на площадке трамплина. Я поднял руку с зажатым в ней пистолетом и заорал:
   - Пошли!
   С криками "Йех! Йех! Йех!" мы выскочили из-за угла, при этом я для острастки малость помахал руками, отягощенными огнестрельным оружием. За спиной, будто дух - предвестник смерти, верещала Хло.
   Картежники немало позабавили нас своими бледными испуганными физиономиями, после чего бросились врассыпную, как скелеты в театре теней Диснея. Путь к двери был свободен, и мы бросились вон.
   И тут на пороге возникли фигуры Траска и Слейда, заслонившие собой дверной проем. Черные костюмы, черные пальто, черные пистолеты в руках, мрачные ухмылки на мордах. Черная угроза.
   Даже пожелай я остановиться, мне бы это не удалось. Пригнувшись, я втянул голову в плечи и несся вперед.
   Я врезался плечами прямо в их животы. Левое глухо ударило в брюхо Траска или Слейда, а правое въехало под дых Слейду или Траску. Я услышал стерео-у-у-у-у-ф-ф-ф!, а потом очутился за дверью, и плечи мои более не встречали сопротивления. Я мчался, падая на бегу и отчаянно пытаясь восстановить связи между ногами и их родным туловищем.
   Какое-то короткое бесконечное мгновение я бежал, утратив всякое равновесие. Ноги все топали и топали, силясь догнать основную массу меня, и я был уверен, что пропашу носом двадцатифутовую борозду в гравии аллеи. Одновременно я пытался взять себя в руки да ещё норовил проскочить между машинами, стоявшими перед домом мистера Гросса, поскольку не имел никакого желания влететь в одну из них на той скорости, с которой перемещался и которую впоследствии оценил в одно и девять десятых числа Маха.