Сташеф Кристофер. Напарник Чародея (Чародей - 8)

   - А я, пожалуй, ограничусь мартини, - Регги вздохнул. Кажется, пока он больше ничего не добьется.
   - Ты не хочешь сначала поесть? Опьянеешь.
   - Не б... бойся. Я еще... н... не выпил как следует.
   Ширли задержала дыхание, пока не перестало разить перегаром. Очевидно, октан с высоким числом.
   - Что закажет мсье?
   Регги сердито посмотрел на официанта. Наверное, научился этому французскому акценту в старых фильмах.
   - Да... Все, что покрепче.
   - Bon, мсье, - сказал официант с каменным выражением на лице, не обращая внимания на стакан ледяной воды перед Регги и строго поджатые губы Ширли. - И что для начала?
   - Ну, скажем... бургундское, - Регги взглянул на Ширли. - Ты что-то говорила о цыплятах?
   Она кивнула, не доверяя членораздельности собственной речи.
   - Что там получше приготовят? - добавил повеса.
   Девушка поморщилась.
   - Bon, мсье, - официант театральным жестом подтвердил, что принял заказ, и взял меню.
   - Да, и пусть этот, - Регги ткнул пальцем в меню, - boeuf bourguignon [буженина (фр)] будет хорошо прожарен.
   - Да, мсье, - официант сделал ненужную пометку в своем блокноте. - Еще что-нибудь желаете?
   - Нет, все в порядке.
   Официант склонил голову и ускользнул.
   - Я правильно расслышала? - спросила Ширли. - Ты действительно велел хорошо прожарить boeuf bourguignon?
   - Да, конечно, - Регги нахмурился. - Не люблю мясо с кровью.
   - Шшш! - Ширли лихорадочно оглянулась на соседние столики. Но, по-видимому, англичан по соседству не было. Или соседи были слишком хорошо воспитаны. Наклонившись вперед, Ширли прошипела: - Ты думаешь, boeuf bourguignon - это бифштекс?
   - Конечно. Ведь биф - значит бифштекс.
   - Биф - это бифштекс. Конечно, - Ширли, сдаваясь, кивнула. Безупречная логика, новый Платон.
   - Эй! - Регги нахмурился. - Я что-то не так сказал? Послушай, Ширл...
   - Ширли! - выпалила она.
   Регги вздохнул и откинулся на спинку. Он начинал понимать, что вечер почему-то развивается не очень хорошо. Интересно, почему ей так хочется, чтобы он называл ее полным именем? Девушки из колледжа тоже вели себя похоже. Ну, по крайней мере, в последнем колледже, самом знаменитом, куда папа поместил его, когда дела пошли хорошо. Раньше девушки были нормальные. А в этих больших колледжах все такие снобы. Как Ширл.
   Ширли.
   - Чем займемся после ужина? Пойдем в кино? Она заметно повеселела:
   - Замечательная мысль - мне всегда нравились старинные фильмы, которые демонстрируют на плоском экране.
   Регги поморщился: он совсем не это имел в виду.
   - В "Классической синераме" сегодня показывают "Седьмую печать" Бергмана.
   Регги слышал о знаменитом Ингмаре Бергмане, когда проходил в колледже курс истории кино. Экзамен ему удалось сдать, потому что накануне приятель пересказал ему содержание фильма.
   - А, может быть, лучше отправимся в театр с живыми актерами. Я могу достать билет на бродвейское шоу. Там все голые...
   Ширли сумела сдержать дрожь:
   - Но почему бы не пойти в кабаре?
   - Действительно, - согласился Регги с похотливой усмешкой.
   - Не такое кабаре! Я знаю место, где играют такой приятный джаз. Регги вздохнул.
   - Ладно, малышка, банкуй, это твой вечер.
   - Я уже взрослая, Регги.
   - Еще бы!.. О, прости!..
   - Ваш суп, сэр.
   Регги поднял голову и увидел благожелательно улыбающегося официанта. Потом посмотрел на тарелку супа, материализовавшуюся перед ним из воздуха, повернулся, но официант уже испарился.
   Ширли вздохнула и взяла ложку.
   Регги нахмурился и взял чайную ложечку.
   - Мне никогда не нравились эти круглые ложки. Трудно в рот засунуть.
   Ширли умудрилась улыбнуться.
   - Регги, тебе не кажется, что уже достаточно?
   - Н... нет. До второй порции горячительного у этой группы ничего не получалось, - он почти осмысленно осмотрел женскую джазовую группу и пожалел, что платья без бретелек так успешно сопротивляются тяготению. Почему на них непрозрачные платья?
   - Эти платья сделаны из настоящей ткани, Регги, а не из поляризованного пластика. Регги раздраженно покачал головой.
   - Ба... барахлюндия. Если у тебя есть что показать, это нужно показывать, - его пьяный взгляд устремился к Ширли.
   - Даже не думай!
   - Ну, может быть, стриптиз...
   - Не думаю, чтобы мне хочется его дождаться,
   - Ширли решительно встала. - Регги, я хочу спать. Пошли.
   - Что? О, да! Конечно! - Регги повеселел. - Спать - это замечательно.
   - Только спать, - твердо заявила Ширли, - и ничего сверх того.
   - Ладно, ладно, - ответил Регги. Он встал, едва не опрокинув столик. Нахмурился, узрев винное пятно у себя на рубашке. - Ну... высохнет...
   Ширли смотрела на ручеек джина, текущий по столу. Смяла салфетку, бросила в лужу и отвернулась.
   Но ей пришлось порыться в сумочке и вернуться
   - Регги ушел, не оставив чаевых.
   Регги улыбнулся, и машина устремилась вниз. Ширли закричала, а великосветский шалопай довольно ухмылялся. Ах, эта свиристелка смотрит на него свысока? Ну, ничего, скоро поймет, на что он способен! Может, за столом он не очень хорош, но когда дело дойдет до другого... Стоит ей увидеть, каков он за рулем, сразу поймет, что с ним порезвиться в постели сплошное удовольствие!
   - Осторожней! Ты столкнешься с домом!
   - Нет, трусишка... Пролетим в шести дюймах.
   Машина отвернула, миновав тридцативосьмиэтажное здание на расстоянии даже двух дюймов, а не шести.
   - Больше спать не хочешь? - торжествовал Регги.
   - Нет, спать не хочу, но у меня ужасно болит голова! Регги, пожалуйста, включи автопилот. Регги поморщился.
   - Нельзя доверять управление компьютеру, если хочешь по-настоящему позабавиться!
   - Если я захочу позабавиться, то отправлюсь на Кони-Айленд, [район в Нью-Йорке, знаменитый своими аттракционами] - простонала Ширли.
   - Ах, оставь, - Регги наклонил машину и начал крутой спуск. - Вести машину клево!
   Ширли завопила и вцепилась в обивку. Ее била крупная дрожь.
   - Не верещи, все будет в порядке, - Регги выровнял машину, надув губы.
   - Слава Богу! - Ширли едва не потеряла сознание. - Регги, пожалуйста, высади меня. Или найди побыстрее гигиенический пакет!
   - Эй, не надо никаких эксцессов! Эта обивка совершенно новая!
   - У меня нет выбора! - выдохнула Ширли.
   - Ну, ладно, ладно! - Регги с отвращением сбросил скорость и машина начала спокойно снижаться.
   Ширли дышала медленно, всхлипывая.
   - Никогда... больше... не хочу... такое... испытывать!
   - "И не испытаешь, судя по нашему свиданию",
   - про себя сказал Регги, глядя на пролетающую над головой полицейскую машину. - Интересно, куда это он чешет?
   - О, наверное, где-то просто пьяный водитель,
   - Ширли глубоко вздохнула и выпрямилась. Машина села. - Мы уже сели?
   - Да, мы благополучно вступили в контакт с поверхностью земли, заверил ее компьютер. - Точнее, с асфальтовым покрытием.
   - Боже, какое счастье, - Ширли протянула руку и схватилась за ручку двери.
   - Эй! Ты что делаешь? - возразил Регги.
   - Выхожу, - решительно ответила Ширли.
   - Глупая телка! - Регги сидел в углу, мрачно смотрел на приборы и пил очередной мартини. Окружающее расплывалась перед глазами, но это даже хорошо: алкоголь обязательно вытащит его из дерьма, в которое превратился вечер, на который он возлагал столько романтических надежд. - Что она вообще о себе мнит?
   - У мисс Делдер образование в области искусства, - сообщил компьютер.
   - Заткнись! - проворчал Регги. - Кто тебя спрашивает?
   Компьютер обдумал команду "Заткнись", решил, что это равносильно приказу замолчать, потом сравнил с последующим вопросом, противоречащим приказу. Пришел к заключению, что, судя по контексту, вопрос чисто риторический, и разумно решил промолчать.
   - Эта дура просто не знает, что такое настоящий мужчина, - продолжал бормотать Регги. - Знает только этих своих снобов из колледжей, - он поморщился, вспомнив, что один из этих снобов сделал с ним во время спарринг-матча, а второй - когда Регги попытался продемонстрировать свое искусство на татами. - Все они недоноски и сопляки.
   Компьютер пополнил свой банк данных нерационального поведения человека, решил, что хозяину нужно поговорить, чтобы снять стресс, и потому задал пробный вопрос:
   - Они ведут себе нечестно по отношению к вам?
   - Еще бы! Всегда смеются над тобой, говорят о том, чего ты не понимаешь! "Как вам понравился вчерашний концерт, Регги?" "Что вы думаете о пьесе, Регги?" Всегда говорят со мной свысока. Как будто я только в спорте разбираюсь. Эй, подай-ка мне еще мартини!
   Дверца автобара раскрылась, и Регги подхватил стакан, пролив половину содержимого на пол.
   - Тьфу! В следующий раз не наполняй доверху! Компьютер зарегистрировал команду.
   - Как прикажете, сэр.
   - Как прикаж-ж-жу, как прик-к... кажу! Когда ты делал, что я прикажу? - рявкнул Регги.
   - Я изо всех сил стараюсь удовлетворить...
   - Да? Тогда почему ты проповедуешь мне законы?
   - Я не могу...
   - Всегда берешь на себя управление, когда я пытаюсь вести, - рычал Регги. - Дай сюда приборы! Сейчас полетим по-настоящему! - он наклонился и включил ручное управление. - И не смей брать на себя!
   В предвидении неразумных действий хозяина уровень напряжения в программе компьютера увеличился.
   - Сэр, я полагаю, уровень содержания алкоголя в вашей крови...
   - Не проповедуй мне о прелестях трезвости, я сказал! Двинули!
   Четверть своей мощности компьютер переключил на приказы, отданные Регги, потом поискал в памяти, но не нашел приказа, запрещающего проповеди, проверил определение проповеди и пришел к заключению, что не совершал этого действия. Другая четверть мощности продолжала следить за поворотами и раскачиваниями машины, а оставшаяся половина пыталась разрешить противоречие между базовой программой и приказом Регги не брать на себя управление. Компьютер экстраполировал результаты варварского вождения, привел их в соответствие с возвышающимися вокруг небоскребами, напряженным вечерним движением и пришел к тревожному заключению.
   - Сэр, если вы продолжите нынешний курс, вы неизбежно столкнетесь со зданием или с другой машиной!
   - Заткнись, жестянка, и лови кайф от полета! - выпалил Регги. - Ты не лучше ее!
   Компьютер видел, как приближающаяся машина заполняет поле зрения его рецепторов, рассчитал векторы сближения двух машин и заключил, что столкновение произойдет через 5,634 секунды (последующие цифры он округлил). Он хотел предупредить Регги, но этому мешал приказ "заткнуться". Компьютер взял бы на себя управление и избежал столкновения, но Регги запретил это. Таким образом, возникло противоречие между двумя аспектами программы: тем, который требовал обеспечить безопасность хозяина, и тем, который требовал повиновения. Конечно, он может нарушить приказ, чтобы спасти хозяина. Но есть ли необходимость в этом? Надо подумать. В конце концов, у него целых 5,634 (теперь уже 5,137) секунды. Для компьютера пять секунд - очень большое время, так что можно позволить себе подумать.
   Человек в таком случае подумал бы: "А какие будут последствия для меня?" Но для мозга серии ФСС этот вопрос не важен: всякий ущерб для самого робота не имеет значения. Робота можно отремонтировать, а болевых цепей у него нет. Важно только одно: будет ли нанесен вред хозяину, во-первых, и будет ли причинен ущерб пассажирам другой машины, во-вторых. Где-то на периферии крутилась проблемка поломки другой машины. Робот просуммировал свои рассуждения и пришел к неутешительному выводу, что если будет выдерживаться прежний курс движения, то:
   а) последует ущерб для хозяина;
   б) последует ущерб для хозяина (пассажиров) другой машина и
   в) будет повреждена вторая машина.
   В качестве побочного результата будет поврежден и он сам. Следовательно, необходимо уклониться от возможного столкновения. Но хозяин приказал не вмешиваться.
   Проблема приобретала чисто академический интерес, если хозяин вознамерился сам свернуть в последний момент. Может, это не лучший поступок, но не компьютеру решать, так ли это. Поэтому робот сообщил:
   - Вы на курсе пересечения с другой машиной. Хотите ли повернуть...
   - Заткнись!
   Компьютер заткнулся, снова обдумал ситуацию и заключил, что должен нарушить этот весьма неразумный приказ.
   - Вы собираетесь отвернуть перед столкновением с другой машиной?
   - Конечно, - фыркнул Регги. - Ты что, считаешь меня полным идиотом?
   - Нет, - искренне ответил робот. Он знал, что интеллект Регги укладывается в рамки нормы, правда, приближаясь к нижней границе, но все равно хозяина нельзя назвать полным идиотом.
   Столкновение должно было произойти через 2,98 секунды. Робот заметил, что приближающаяся машина начала поворот, но рассчитал, что этого недостаточно, чтобы избежать столкновения. Машина Регги тоже должна отвернуть. Но так как Регги сказал, что собирается свернуть в последний момент и, как хозяин, запретил компьютеру вмешиваться, ФСС ничего не мог поделать.
   Однако компьютер знал время мышечной реакции Регги и мог рассчитать, насколько оно зависит от содержания алкоголя в крови. Он рассчитал, что тело не сумеет ответить на приказ мозга быстрее, чем за 1,23 секунды, и если к этому моменту поворот не будет начат, его нужно будет делать самому. И в соответствии с этим компьютер считал наносекунды и ждал.
   За полторы секунды Регги закричал:
   - Пора!
   За 0,9 секунды машина начала отворачивать.
   За 0,8 секунды компьютер понял, что Регги отворачивает недостаточно круто и что столкновения, по крайней мере частичного, не избежать. Поэтому он взял на себя управление, но только для того, чтобы увеличить скорость в том направлении, которое уже принял Регги.
   В последнее мгновение машины разошлись, не столкнувшись.
   Почти...
   "Почти" - ударил медный гонг, и это был удар, заполнивший гулом окружающее пространство. "Почти" - это сумма кинетических энергий двух материальных тел, соприкоснувшихся на почти параллельных курсах. "Почти" это человек, прижатый в противоперегрузочной сети к задней стенке кабины, и еще два человека, барахтающихся в такой сети, как мухи в паутине. "Почти" это скрип одной пластиковой поверхности о другую, грохот столкновения и отскока, болезненный, выворачивающий душу наизнанку вой турбины, пытающейся увеличить мощность антигравитационного поля, чтобы ослабить столкновение. "Почти" - это ошеломленный водитель, который осматривается по сторонам и с трудом произносит: "Что... что случилось?"
   Вторая машина пронеслась выше и на наносекунду избежала столкновения с каменным зданием. Ее спасла реакция собственного компьютера. Машина села рядом, помятая, но без серьезных повреждений. Пассажир выскочил из нее, подбежал к машине Регги, распахнул дверцу и закричал:
   - Парень, что с тобой? Ты в порядке?
   Регги помигал, непонимающе посмотрел на него и вдруг догадался, что его в чем-то обвиняют. Поэтому он нахмурился, призвал последние силы и выпалил:
   - Кто тебя учил вести машину? И потерял сознание.
   - А ты? - спросила Корделия. Она широко распахнула глаза, осознавая трагичность рассказа. - Ты тоже потерял сознание?
   - Нет, - ответил Фесс. - Я ведь робот и не могу потерять сознание без серьезного разрушения своей начинки.
   - Но ты же был поврежден в этом столкновении, - вмешался Грегори.
   - Да, - согласился Фесс. - До столкновения все мои связи были в отличном состоянии, но после него... меня извлекли из машины, проверили и нашли, что мои конденсаторные панели значительно ослаблены.
   - Поэтому с тобой и случаются припадки? - спросил Джеффри, глядя на железного коня широко раскрытыми глазами.
   - Да, - подтвердил Фесс. - Перед столкновением мне пришлось в ограниченное время принимать решение с учетом множества противоречивых факторов. И поэтому, сталкиваясь с подобными ситуациями, мои конденсаторные панели разряжаются. И поэтому техники встроили мне дополнительную цепь, которая в таких случаях отключает меня, чтобы я окончательно не вышел из строя.
   Магнус заметил:
   - Если бы они этого не сделали, у тебе сгорели бы все остальные цепи?
   - Да, - в который раз согласился Фесс. - К счастью, такую возможность предусмотрели, так что в дальнейшем никакого вреда не было.
   - А что произошло с машиной? - спросил Грегори.
   - Она не подлежала ремонту, - ответил Фесс.
   - Я слишком долго ждал хозяина Регги и ничего не предпринимал.
   - У тебя не было выбора, - с отвращением сказал Магнус.
   - Напротив, мои создатели решили, что у меня был слишком широкий выбор, но я не решился им воспользоваться в контексте ситуации. Мне следовало игнорировать приказ хозяина и взять управление на себя. В последующих роботов серии ФСС встроили специальную цепь, позволяющую подобные вольности.
   - Но тебе-то это не очень помогло, - подвел итог Джеффри.
   - Какие все-таки роботехники хладнокровные!
   - Корделия вздрогнула. - Я удивляюсь, почему они не разбили и не похоронили тебя. Такие бессердечные люди.
   - Они могли бы так поступить, - отозвался Фесс, - тем более, что пришли к выводу: стоимость ремонта слишком велика и не окупит затрат. Они не могли просто заменить конденсаторную панель, нужно было заменить все молекулярные цепи с микроманипуляторами. При этом существовала очень большая вероятность серьезно повредить мой центральный процессор. Разумеется, операция стоила бы гораздо больше, чем сумма, которую мог получить владелец от моей продажи.
   - Что же он сделал? - спросил Джеффри, нахмурившись. - Ведь это его вина.
   - Я тоже был виноват, Джеффри.
   - В чем? - спросил мальчик, - Ты ведь сам сказал, что у позднейших роботов была специальная цепь, которой у тебя не было. Ты не мог помешать хозяину.
   - Ты говоришь нелогично, Фесс, - добавил Грегори. - Но вижу, что ты поступаешь в соответствии с программой, о которой рассказывал нам.
   Джеффри сердито посмотрел на брата.
   - А ты откуда знаешь?
   Но Магнус знаком велел ему замолчать, и обратился к Фессу:
   - Что же сделал с тобой твой хозяин?
   - Он не захотел больше меня видеть, - вздохнул Фесс.
   - Ага, - догадалась Корделия, - потому что ты был свидетелем его позора.
   - "Был свидетелем" - это точно сказано, - нехотя признался Фесс. - Мои записи полета были прочитаны в открытом суде, который признал хозяина виновным в управлении машиной в пьяном виде и приговорил к лишению прав на шесть месяцев.
   - Регги все-таки лишили прав? - порадовался Джеффри. - Это значит, что он не мог больше управлять машиной без разрешения?
   - Да, без этого документа управлять летательными аппаратами не позволено, - согласился Фесс. - Слишком велика вероятность, что водитель причинит вред другим.
   - Ты все слышал сам, - презрительно бросил Магнус, - а выводы делать не умеешь.
   Джеффри покраснел, но прежде чем он что-то сказал, Корделия спросила:
   - Значит, он больше не мог водить машину?
   - Нет, - подтвердил Фесс, - целых полгода ему приходилось нанимать других. И поэтому он продал меня - и меня самого, и все мои цепи - тому, кто предложил больше всех.
   - И кто же оказался счастливым покупателем?
   - Почему счастливым?
   - Потому что приобрел такого замечательного робота! - выпалил Джеффри.
   - Этой счастливицей, - вздохнул Фесс, - оказалась компания, которая специализировалась на разборке старых машин и поставке запасных частей по низким ценам.
   - Ты, должно быть, стал для них большой ценностью, - предположила Корделия.
   - Спасибо за то, что пытаешься уберечь мои чувства, девочка, но, пожалуйста, не забывай, что у меня их нет.
   Девочка с сомнением посмотрела на него, но промолчала.
   - Я был обычной грудой металлолома, - откровенно сказал Фесс, - и со мной соответственно обращались. Конечно, нечего этого стыдиться, тем более что с тех пор прошло добрых полтысячи лет! И все же Корделия права: я был большой ценностью для этой компании, самым ценным собранием лома.
   - Но разве тебя не расстроила продажа на запчасти? - выпалил Джеффри.
   Корделия укоризненно посмотрела на бесцеремонного братца, но Фесс ответил:
   - Не могу сказать, что я был расстроен, тем более, что тем самым освободился от Регги. Противоречивые приказы шалопая и вертопраха весьма угнетали меня.
   - Но тебя опозорили, обесценили!
   - В этом утверждении есть определенная доля истины, - согласился Фесс. - И все же, рассматривая этот эпизод с высоты прошедших пятисот лет, я считаю, что цена освобождения от Регги оказалась не слишком высокой.
   Глава третья
   Магнус проявил мужество: он ни о чем не просил. Но Гвен видела его усталое лицо и пожалела сына. Джеффри, напротив, был еще слишком мал, чтобы контролировать свои чувства:
   - Мама, я хочу есть.
   - Конечно, хочешь, - понимающе проговорила Гвен; на фоне сдержанности Магнуса нетерпение мальчика выглядело капризом. - Но потерпи, скоро будет гостиница.
   Действительно, та уже показалась из-за поворота дороги. Аккуратное двухэтажное строение. Высокие стрельчатые окна и красная черепичная крыша. Над дверью висел моток зеленой шерсти, который раскачивался на ветру.
   - Зеленый, - заметила Гвен.
   - У них есть свежий эль, - Род улыбнулся. - Обед под это дело пойдет гораздо веселей, чем я надеялся.
   Но Корделия во все глаза уставилась на животное, привязанное у входа.
   - О! Бедная овечка!
   - У тебя что, прогрессирующая близорукость, сестричка? - ядовито поинтересовался Джеффри. - Разве не заметно, что сие не овечка, а самый натуральный осел!
   - Мои глаза видят не хуже твоих, - возразила Корделия. - Но это настоящая овечка среди ослов! Разве тебе его не жаль?
   - Ради Бога, Джеффри, помолчи! - Гвен перехватила готовую сорваться с языка колкость. Мальчик закрыл рот и сердито посмотрел на мать. - Ты права, девочка, - сказала Гвен. - С животным обращались очень жестоко.
   Действительно, тусклая, грязная, в пятнах парши шерсть на боках ничуть не скрывала ходуном ходившие ребра. Осел вытягивал шею, стараясь дотянуться до пучка травы.
   - Какой у него жестокий хозяин, - возмутился Магнус. - Сам небось набивает брюхо в таверне, а животному даже клочка сена не оставил!
   - К тому же осел очень истощен, сразу видно, что ему много приходилось работать, - заметил Фесс.
   Это замечание можно было считать слишком мягким: бедный маленький ослик был впряжен в телегу, явно перегруженную гигантскими бочками.
   - Такое отношение к бедному тягловому животному непростительно! заявил Фесс. Грегори удивленно посмотрел на него:
   - На тебя это не похоже, Фесс.
   - Что именно?
   - Осуждать поступки человека.
   - Наш приятель чрезвычайно чувствителен по отношению к тягловым животным, сын, - объяснил Род без капли иронии в голосе.
   - Но как хозяин этого ослика может быть таким черствым? Он очень жестоко обращается со своим помощником, - удивилась Гвен.
   - Конечно, - согласился Джеффри, - настоящий негодяй, толстый, ленивый, медлительный мужик. Зверь, а не человек.
   Но вышедший из гостиницы человек не был ни толстым, ни медлительным. Среднего роста, слегка склонен к полноте. Одет в чистые рейтузы и камзол, и пока не вышел из гостиницы, шапку держал в руке. При этом с приятной улыбкой на лице беседовал с хозяином.
   - Да он кажется добрым! - пораженно воскликнула Корделия.
   Но как только человек подошел к привязи, улыбка покинула его лицо. Он отвязал повод, разразился затейливым проклятьем, пока оттаскивал осла от жалкого пучка травы, потом сел в телегу и расправил длинный хлыст, вытащенный из-под бочек.
   - Он не должен! - воскликнула Корделия, но возчик уже усердно потчевал осла хлыстом, который не только с треском обвивался вокруг спины животного, но и разрезал его бока до крови.
   - Негодяй! - закричала Корделия, метла вырвалась из ее рук и устремилась к телеге.
   Но Род уже заметил то, чего не видела дочь, и положил руку ей на плечо:
   - Убери метлу, дорогая, иначе это помешает восстановлению справедливости.
   - Не может быть, - по инерции возразила Корделия, но метла повисла в воздухе.
   - Может. Посмотри туда, на край луга. Корделия посмотрела и ахнула.
   - Род, - сказал Фесс, - там какой-то... зззвверь... - он задрожал.
   - Держись, Ржавый Ингибитор. Не хватало только твоего приступа. Я уверен, что существует какое-то разумное объяснение. Но ты прав, осел под теми деревьями просто двойник нашего друга, запряженного в телегу.
   - Он вроде бы чуть больше размером, - заметил Грегори, - как будто только что наелся свежей травой и зерном.
   Магнус нахмурился:
   - Но как они могут быть так похожи? Неужели кто-то создал новое животное из ведьмина мха?
   - Зачем? - спросил Джеффри.
   - Не думаю, чтобы это был мох, - медленно проговорил Род. - Мне очень интересно. Не кажется ли вам этот двойник осла несколько... странным?
   - Теперь, когда ты сказал об этом, - задумчиво произнес Фесс, - я вижу, что поведение осла слишком жалкое.
   - Так я и думал, - кивнул Род. - Он переигрывает.
   - Кто, папа?
   - Подожди и увидишь, - негромко сказала Гвен, но начала улыбаться.
   Осел напрягся, стронул тяжелую телегу с места, вытащил со двора гостиницы на дорогу - и потащил в сторону от колеи. Возчик выругался и сильно дернул за вожжи, но осел как будто не заметил этого. Возчик свирепо хлестнул его бичом, так что рубец заполнился кровью, но осел только пошел быстрее, держа направление в сторону поля. Человек вышел из себя. Он колотил осла рукоятью хлыста, бранился, как сумасшедший, и так сильно натягивал вожжи, что одна из них не выдержала и порвалась.
   - Что это за осел? - удивился Джеффри. - Никогда не видел, чтобы бедняги выдерживали такой рывок вожжей.
   - Может, он их закусил, - предположил Магнус.
   - Или пасть у него твердая, как из камня,
   Род не переставал улыбаться.