Страница:
— Но… у меня совсем нет времени, инспектор… Вам следовало бы предварительно позвонить. Почему вы…
— А разве было бы лучше, мисс Феррес, если бы я вызвал вас в полицию? — вопросом на вопрос ответил Кремер.
— Да, пожалуй… нет. Так что же вы от меня хотите?
— Мисс Феррес! Мы до сих пор не нашли ваш костюм. А он нам очень нужен. Очень! Вы понимаете?
— Да, конечно… Но что же я могу сделать? Я и сама хотела бы, чтобы мне его вернули. Он мне очень нравился… да и всем окружающим тоже… И все-таки, я не подавала вам жалобу. А значит, этот случай не подлежит разбору. Это мое сугубо личное дело!
— И давно ли ограбления стали личными делами? Зачем же тогда существует полиция?
— Я не хотела бы продолжать этот разговор, инспектор. Есть ли у вас еще какие-нибудь вопросы? А то я очень спешу, у меня много работы.
— Тогда вернемся к костюму…
— Кстати, — перебила его Джин, — насколько мне известно, костюм пропал в загородном доме мистера Барда, а это вне пределов Нью-Йорка. И, следовательно, вне компетенции нью-йоркской полиции. Почему же вы, мистер Кремер…
— У меня есть прямое распоряжение комиссара полиции, — резко прервал ее Кремер, — и окружного прокурора, и других официальных лиц, чтобы именно я расследовал это убийство. И хватит об этом! Так вот. Повторяю свой вопрос: где вы достали ткань, называемую «байетта», из которой был изготовлен костюм?
— Не помню.
— Мисс Феррес! Я последний раз напоминаю, что расследуется дело об убийстве! Где вы взяли ткань?
— Но… я, право же, не помню…
— Тогда я буду вынужден арестовать вас по подозрению в том, что вы знаете убийцу и сознательно укрываете его! С этим не шутят! Подумайте, мисс Феррес.
— И все же… и все же мне нечего сказать вам, мистер Кремер, — со слезами на глазах попыталась закончить этот разговор Джин. Ей был слитком дорог Гай Керью, чтобы она согласилась ухудшить его и без того очень щекотливое положение в этом деле.
Взбешенный инспектор, над которым нависла угроза остаться ни с чем, пригрозил Джин, что последствия ее упрямства будут более чем серьезными. Она молчала…
— А разве было бы лучше, мисс Феррес, если бы я вызвал вас в полицию? — вопросом на вопрос ответил Кремер.
— Да, пожалуй… нет. Так что же вы от меня хотите?
— Мисс Феррес! Мы до сих пор не нашли ваш костюм. А он нам очень нужен. Очень! Вы понимаете?
— Да, конечно… Но что же я могу сделать? Я и сама хотела бы, чтобы мне его вернули. Он мне очень нравился… да и всем окружающим тоже… И все-таки, я не подавала вам жалобу. А значит, этот случай не подлежит разбору. Это мое сугубо личное дело!
— И давно ли ограбления стали личными делами? Зачем же тогда существует полиция?
— Я не хотела бы продолжать этот разговор, инспектор. Есть ли у вас еще какие-нибудь вопросы? А то я очень спешу, у меня много работы.
— Тогда вернемся к костюму…
— Кстати, — перебила его Джин, — насколько мне известно, костюм пропал в загородном доме мистера Барда, а это вне пределов Нью-Йорка. И, следовательно, вне компетенции нью-йоркской полиции. Почему же вы, мистер Кремер…
— У меня есть прямое распоряжение комиссара полиции, — резко прервал ее Кремер, — и окружного прокурора, и других официальных лиц, чтобы именно я расследовал это убийство. И хватит об этом! Так вот. Повторяю свой вопрос: где вы достали ткань, называемую «байетта», из которой был изготовлен костюм?
— Не помню.
— Мисс Феррес! Я последний раз напоминаю, что расследуется дело об убийстве! Где вы взяли ткань?
— Но… я, право же, не помню…
— Тогда я буду вынужден арестовать вас по подозрению в том, что вы знаете убийцу и сознательно укрываете его! С этим не шутят! Подумайте, мисс Феррес.
— И все же… и все же мне нечего сказать вам, мистер Кремер, — со слезами на глазах попыталась закончить этот разговор Джин. Ей был слитком дорог Гай Керью, чтобы она согласилась ухудшить его и без того очень щекотливое положение в этом деле.
Взбешенный инспектор, над которым нависла угроза остаться ни с чем, пригрозил Джин, что последствия ее упрямства будут более чем серьезными. Она молчала…
Глава 10
После некоторой паузы, в течение которой была выброшена предыдущая сигара и раскурена новая (а все это сопровождалось зловещим молчанием, прерываемым лишь иногда злобным сопением Кремера), инспектор продолжил свой разговор с Джин Феррес.
Теперь это был уже форменный допрос, хотя и происходил он на рабочем месте Джин, в помещении фирмы «Ткани».
— Мисс Феррес! Я должен официально поставить вас в известность, что полиция провела очень большое, детальное и кропотливое расследование по делу об убийстве мистера Керью. Был произведен ряд различных экспертиз, в том числе следующая…
Инспектор сделал многозначительную паузу, для усиления которой он поднял глаза в потолок, а потом запустил туда же густое облако сигарного дыма.
— …Так вот, — продолжал он. — Исследованию подверглись пятьдесят различных образцов ткани «байетта», полученных из разных источников. После тщательной многократно проведенной экспертизы выяснилось, что нитки, найденные в руке убитого, и нитки, составляющие ткань, из которой был изготовлен костюм мисс Джин Феррес, — идентичны, то есть абсолютно одинаковы. А все остальные сорок девять образцов, взятых для сравнения, по тем или иным признакам существенно отличаются от красных нитей в руках убитого!..
Снова последовала пауза. На этот раз еще более длительная и томительная для Джин.
— Таким образом, — продолжал инспектор, — вы, мисс Феррес, являетесь главным свидетелем по делу об убийстве. А в этом случае закон предоставляет нам право на арест. Причем должен вас предупредить, что в отличие от ситуации, когда человека арестовывают в качестве обвиняемого или подозреваемого и ему разрешается не давать ответов ни на какие вопросы в отсутствие адвоката, свидетель, напротив, обязан отвечать следователю и не может требовать себе адвоката… Вам это понятно теперь, мисс Феррес?
— Но… я не знаю, что мне делать. — Да, — вдруг спохватилась Джин, — но почему вы так уверены, что эта ткань от моего костюма? Ведь у вас нет соответствующего образца? — И она с надеждой посмотрела на инспектора Кремера.
— У нас есть этот образец, — ответил Кремер таким ледяным тоном, что он должен был бы убить последнюю надежду в душе бедной Джин.
— Откуда? — все еще не хотела сдаваться Джин, — откуда вы его взяли?
— Мы взяли его у мисс Делани, которая, во-первых, засвидетельствовала, что это — остатки именно той ткани, из которой в ее ателье шился ваш костюм. А во-вторых, мисс Делани — идеальный и абсолютно надежный свидетель, потому что она ранее не знала никого из семьи Керью, ни отца, ни сына, и впервые услышала о них только после убийства. Она никак с этим не связана и абсолютно объективна. Вы можете возразить что-либо против нее?
— Нет… против нее — нет. А вы что, вызывали ее в полицию?
— Нет, мы послали своего сотрудника под видом корреспондента газеты, но это не имеет значения…
— И все-таки, инспектор… Я очень прошу вас разрешить мне позвонить моему адвокату…
— Нет, — прервал ее Кремер, радующийся случаю хоть немного отомстить за свою неудачу, — я уже объяснил вам, что это не допускается законом…
— Но…
— Все! Больше никаких «но». А теперь, мисс Феррес, я официально уведомляю вас об аресте! Собирайтесь, мы поедем сейчас же!
Джин сидела и смотрела на него широко открытыми глазами. Инспектор молчал, укрываясь от нее за табачной завесой, которая все больше сгущалась — как и назревающие события…
Наконец, она встала и начала собираться. Джин позвала служанку, чтобы та помогла ей, и тихо прошептала:
— Выйдите на улицу и оттуда из автомата позвоните мисс Эйлен Делани. Скажите ей, что меня забирают в полицию как главного свидетеля. Пусть она срочно сообщит об этом моему адвокату… мистеру Тимоти Релею.
— …Вы готовы, наконец? — нетерпеливо спросил Кремер.
— Да, — расстроенно ответила Джин и пошла за ним.
Теперь это был уже форменный допрос, хотя и происходил он на рабочем месте Джин, в помещении фирмы «Ткани».
— Мисс Феррес! Я должен официально поставить вас в известность, что полиция провела очень большое, детальное и кропотливое расследование по делу об убийстве мистера Керью. Был произведен ряд различных экспертиз, в том числе следующая…
Инспектор сделал многозначительную паузу, для усиления которой он поднял глаза в потолок, а потом запустил туда же густое облако сигарного дыма.
— …Так вот, — продолжал он. — Исследованию подверглись пятьдесят различных образцов ткани «байетта», полученных из разных источников. После тщательной многократно проведенной экспертизы выяснилось, что нитки, найденные в руке убитого, и нитки, составляющие ткань, из которой был изготовлен костюм мисс Джин Феррес, — идентичны, то есть абсолютно одинаковы. А все остальные сорок девять образцов, взятых для сравнения, по тем или иным признакам существенно отличаются от красных нитей в руках убитого!..
Снова последовала пауза. На этот раз еще более длительная и томительная для Джин.
— Таким образом, — продолжал инспектор, — вы, мисс Феррес, являетесь главным свидетелем по делу об убийстве. А в этом случае закон предоставляет нам право на арест. Причем должен вас предупредить, что в отличие от ситуации, когда человека арестовывают в качестве обвиняемого или подозреваемого и ему разрешается не давать ответов ни на какие вопросы в отсутствие адвоката, свидетель, напротив, обязан отвечать следователю и не может требовать себе адвоката… Вам это понятно теперь, мисс Феррес?
— Но… я не знаю, что мне делать. — Да, — вдруг спохватилась Джин, — но почему вы так уверены, что эта ткань от моего костюма? Ведь у вас нет соответствующего образца? — И она с надеждой посмотрела на инспектора Кремера.
— У нас есть этот образец, — ответил Кремер таким ледяным тоном, что он должен был бы убить последнюю надежду в душе бедной Джин.
— Откуда? — все еще не хотела сдаваться Джин, — откуда вы его взяли?
— Мы взяли его у мисс Делани, которая, во-первых, засвидетельствовала, что это — остатки именно той ткани, из которой в ее ателье шился ваш костюм. А во-вторых, мисс Делани — идеальный и абсолютно надежный свидетель, потому что она ранее не знала никого из семьи Керью, ни отца, ни сына, и впервые услышала о них только после убийства. Она никак с этим не связана и абсолютно объективна. Вы можете возразить что-либо против нее?
— Нет… против нее — нет. А вы что, вызывали ее в полицию?
— Нет, мы послали своего сотрудника под видом корреспондента газеты, но это не имеет значения…
— И все-таки, инспектор… Я очень прошу вас разрешить мне позвонить моему адвокату…
— Нет, — прервал ее Кремер, радующийся случаю хоть немного отомстить за свою неудачу, — я уже объяснил вам, что это не допускается законом…
— Но…
— Все! Больше никаких «но». А теперь, мисс Феррес, я официально уведомляю вас об аресте! Собирайтесь, мы поедем сейчас же!
Джин сидела и смотрела на него широко открытыми глазами. Инспектор молчал, укрываясь от нее за табачной завесой, которая все больше сгущалась — как и назревающие события…
Наконец, она встала и начала собираться. Джин позвала служанку, чтобы та помогла ей, и тихо прошептала:
— Выйдите на улицу и оттуда из автомата позвоните мисс Эйлен Делани. Скажите ей, что меня забирают в полицию как главного свидетеля. Пусть она срочно сообщит об этом моему адвокату… мистеру Тимоти Релею.
— …Вы готовы, наконец? — нетерпеливо спросил Кремер.
— Да, — расстроенно ответила Джин и пошла за ним.
Глава 11
В десять часов вечера, вскоре после того, как Кремер увел Джин в полицию, а служанка сообщила об этом Эйлен Делани, последняя подошла к телефону.
— Мастер Тимоти Релей? Как я рада, что мне удалось застать вас дома. Видите ли, у нас большие неприятности. Только что полиция забрала мисс Джин Феррес. Да. Ее взяли в качестве главной свидетельницы по делу об убийстве Вэла Керью… Увы, я не знаю подробностей… Но вы позвоните в полицию. Ведь вам, как адвокату мисс Феррес, они должны все сообщить. Что? Но, пожалуйста… и Джин просила вас побыстрее… Ведь она, наверное, там так переживает, бедняжка… Да-да, конечно… И пожалуйста, позвоните мне сразу… как только что-либо узнаете… Да, да… я очень надеюсь на вас… До свидания, мистер Релей.
В это время в полиции шел допрос Джин Феррес. Ее допрашивали поочередно, то инспектор Кремер, то комиссар Скиннер, то молодой следователь, специально подключенный к этому делу.
Допрос начался в десять часов вечера и шел без перерыва несколько часов подряд. Джин совсем не давали отдохнуть и поочередно старались сбить с толку и запутать каверзными вопросами.
Особенно досаждал ей рассерженный инспектор Кремер, который здесь, в полицейском управлении, совсем не церемонился и, направив поток света от лампы прямо в глаза девушки, кричал на нее и обдавал облаками табачного дыма.
Но большого успеха не удалось добиться даже ему.
Наконец, после двух часов ночи, комиссар Скиннер сказал Джин усталым голосом:
— Мы все равно продолжим. И вам придется нам рассказать все. Абсолютно все!..
Джин бессильно закрыла глаза.
Через несколько минут после разговора с адвокатом мисс Эйлен Делани звонила своей подруге, Адель Ворти.
— Хэлло, Адель! Здравствуй… Голос? Да, у меня плохие новости… Очень плохие. Только что арестовали Джин Феррес… Этого я не знаю… А как ты думаешь?.. Да, по делу об убийстве Вэла Керью… Подожди, Адель… Не можешь ли ты чем-нибудь помочь?.. Ну… ведь у тебя такие влиятельные друзья… И ты ведь знаешь, как все это важно для меня!.. Да, конечно… Ну, я жду… да, звони, пожалуйста. — До свидания…
А еще через несколько минут Адель Ворти позвонила Порции Тридт.
Их разговор продолжался более получаса, после чего Порция срочно куда-то уехала…
— Мастер Тимоти Релей? Как я рада, что мне удалось застать вас дома. Видите ли, у нас большие неприятности. Только что полиция забрала мисс Джин Феррес. Да. Ее взяли в качестве главной свидетельницы по делу об убийстве Вэла Керью… Увы, я не знаю подробностей… Но вы позвоните в полицию. Ведь вам, как адвокату мисс Феррес, они должны все сообщить. Что? Но, пожалуйста… и Джин просила вас побыстрее… Ведь она, наверное, там так переживает, бедняжка… Да-да, конечно… И пожалуйста, позвоните мне сразу… как только что-либо узнаете… Да, да… я очень надеюсь на вас… До свидания, мистер Релей.
В это время в полиции шел допрос Джин Феррес. Ее допрашивали поочередно, то инспектор Кремер, то комиссар Скиннер, то молодой следователь, специально подключенный к этому делу.
Допрос начался в десять часов вечера и шел без перерыва несколько часов подряд. Джин совсем не давали отдохнуть и поочередно старались сбить с толку и запутать каверзными вопросами.
Особенно досаждал ей рассерженный инспектор Кремер, который здесь, в полицейском управлении, совсем не церемонился и, направив поток света от лампы прямо в глаза девушки, кричал на нее и обдавал облаками табачного дыма.
Но большого успеха не удалось добиться даже ему.
Наконец, после двух часов ночи, комиссар Скиннер сказал Джин усталым голосом:
— Мы все равно продолжим. И вам придется нам рассказать все. Абсолютно все!..
Джин бессильно закрыла глаза.
Через несколько минут после разговора с адвокатом мисс Эйлен Делани звонила своей подруге, Адель Ворти.
— Хэлло, Адель! Здравствуй… Голос? Да, у меня плохие новости… Очень плохие. Только что арестовали Джин Феррес… Этого я не знаю… А как ты думаешь?.. Да, по делу об убийстве Вэла Керью… Подожди, Адель… Не можешь ли ты чем-нибудь помочь?.. Ну… ведь у тебя такие влиятельные друзья… И ты ведь знаешь, как все это важно для меня!.. Да, конечно… Ну, я жду… да, звони, пожалуйста. — До свидания…
А еще через несколько минут Адель Ворти позвонила Порции Тридт.
Их разговор продолжался более получаса, после чего Порция срочно куда-то уехала…
Глава 12
В большой комнате тридцатидвухэтажного дома на Мэдисон-авеню за своим столом сидел и просматривал свежие газеты мистер Сэмюэл Аарон Орлик, адвокат. В числе его клиентов значилась и семья Керью: отец — Вэл Керью и его сын — Гай.
Вошла девушка-секретарь.
— К вам мистер Гай Керью. Можно просить?
— Да, конечно, пусть войдет. — И он заранее привстал со стула, приветствуя своего клиента.
— Чем могу быть вам полезен, мистер Керью? — начал адвокат.
Вошедший Гай быстро сел в кресло и взволнованно прервал его.
— Очень плохие новости, мистер Орлик, полиция арестовала Джин Феррес, я очень беспокоюсь о ней.
— А в чем ее обвиняют?.. Я тут просматривал утренние газеты и кое-что уже знаю… но хотелось бы получить более точные сведения… и факты, по возможности…
— Джин обвиняют в том, что ее костюм был сделан из той же ткани, нитки от которой нашли… в руках убитого… моего отца.
— Ну, а что она говорит о том, где взяла эту ткань?
— В том-то все и дело, что она не хочет отвечать. И все потому, что эту ткань дал ей я… Да, да, я! Она боится, что, выдав меня, причинит мне большие неприятности… — Гай достал носовой платок и вытер свой вспотевший лоб.
— Подождите, мистер Керью, так что же вы хотите?
— Я хочу, чтобы вы помогли Джин. Вытащили ее из полиции!.. И как можно быстрее!
— Но как, мистер Керью? Все не так просто!.. — Адвокат развел руками.
— Я хочу, чтобы вы от моего имени сделали официальное заявление в полицию о том, что это я…
— Подождите, подождите, мистер Керью, — прервал его адвокат успокаивающе, — здесь поспешность абсолютно неуместна. И даже вредна! Давайте разберемся спокойно. Так что вы хотели бы сообщить в своем заявлении полиции?
— Я хочу заявить, — Гай немного успокоился, и голос его теперь звучал гораздо тверже, — что это я дал Джин ткань для ее костюма. Красную ткань, которая называется «байетта». Это ткань особой вязки. Ее делали испанцы, а потом — индейцы.
— А в каком виде вы дали ей эту ткань, мистер Керью?
— Я подарил ей свою красную куртку, которая была сделана из этой ткани.
— И когда это было: до убийства или после?
— После убийства, совсем недавно.
— Так… — Адвокат очень озабоченно посмотрел на Гая, посидел несколько минут молча с закрытыми глазами, задумавшись, потом открыл глаза и продолжил: — Значит, во время убийства эта красная кофта была у вас?
— Да… то есть не совсем так… Перед самым убийством я играл в теннис и оставил кофту на корте. Оттуда кофта куда-то пропала… И лишь через две недели вновь появилась… неожиданно оказалась на стуле в моей комнате. А в тот день впервые ко мне домой пришла Джин… Я был так рад… что подарил ей кофту.
— Все это очень плохо для вас, мистер Керью. — Адвокат вновь озабоченно покачал головой. — И я бы советовал вам… очень НАСТОЯТЕЛЬНО, — он подчеркнул это слово и даже похлопал по столу, — не делать подобного заявления…
— Но как же мы иначе выручим Джин?
— Боюсь, что подобное заявление ей поможет мало, а вам… очень сильно навредит!
— Но почему?
— Ах, но ведь это так просто! Тогда все подозрения в убийстве сразу падут на вас!
— Но почему, черт возьми? — все еще не понимал Гай.
— Да потому, что получается, будто вы в своей куртке были около мистера Вэла в момент убийства, и он схватил вас за куртку. То есть либо вы убийца, либо, по крайней мере, присутствовали при этом.
— Но ведь у меня в то время уже не было куртки!
— Знаете, таинственное исчезновение, а потом еще более таинственное появление куртки будет очень трудно доказать… Ведь у вас, наверное, даже нет свидетелей?
— Да, — расстроенно ответил Гай и сокрушенно развел руками, — боюсь, что нет… Так что же делать? — И он снова с надеждой посмотрел на своего адвоката.
— Сейчас подумаем… Во всяком случае, ни в коем случае не подавать в полицию заявления, о котором вы только что говорили!
— Но что же делать, мистер Орлик, вы должны помочь мне. И не только мне… Главное — надо выручить Джин! — Гай начал нервно ходить по кабинету.
— Нет, — подумав, твердо сказал адвокат, — сейчас ни в коем случае нельзя принимать скороспелых решений. Главное пока — это выждать, уточнить обстановку, собрать факты, подготовить аргументы. И лишь после этого действовать. Но только во всеоружии!
— А сейчас?
— А пока мы не готовы. Повторяю, надо подождать.
— Ну, нет, черт возьми, — долго сдерживаемый темперамент Гая, наконец прорвался наружу, — так не пойдет! Бросить Джин в беде?! Джин, которая страдает только из-за меня…
— Успокойтесь! А иначе вы ухудшите положение сразу вас обоих.
— Ну, нет! Если вы не желаете мне помочь… Я буду действовать сам!
И разгневанный Гай, покрасневший от возбуждения, выбежал из конторы адвоката и направился в полицейское управление.
— Мистер Кремер, — сразу резко начал Гай Керью, запыхавшись, входя в кабинет инспектора, — где Джин Феррес?
Кремер окинул Гая с ног до головы своим тяжелым взглядом, не предвещающим ничего доброго.
Умышленно не ответив ему, чтобы спровоцировать на какое-нибудь неосторожное заявление, Кремер продолжал курить свою сигару, казалось, не обращая на Гая Керью никакого внимания.
— По какому праву вы держите здесь Джин Феррес? — еще громче сказал, почти закричав, Гай.
— А по какому праву вы врываетесь в мой кабинет и мешаете мне работать? Я вас еще не звал… Но не волнуйтесь, очень скоро и вы будете здесь, — угрожающе добавил Кремер.
Но это нисколько не охладило Гая, а наоборот, как бы подлило масла в огонь.
— Я требую, чтобы сюда привели Джин… — очень громко произнес Гай.
— Требуете? — иронически и, напротив, очень тихо переспросил Кремер. — А если я этого не сделаю?..
— Тогда…
Вошла девушка-секретарь.
— К вам мистер Гай Керью. Можно просить?
— Да, конечно, пусть войдет. — И он заранее привстал со стула, приветствуя своего клиента.
— Чем могу быть вам полезен, мистер Керью? — начал адвокат.
Вошедший Гай быстро сел в кресло и взволнованно прервал его.
— Очень плохие новости, мистер Орлик, полиция арестовала Джин Феррес, я очень беспокоюсь о ней.
— А в чем ее обвиняют?.. Я тут просматривал утренние газеты и кое-что уже знаю… но хотелось бы получить более точные сведения… и факты, по возможности…
— Джин обвиняют в том, что ее костюм был сделан из той же ткани, нитки от которой нашли… в руках убитого… моего отца.
— Ну, а что она говорит о том, где взяла эту ткань?
— В том-то все и дело, что она не хочет отвечать. И все потому, что эту ткань дал ей я… Да, да, я! Она боится, что, выдав меня, причинит мне большие неприятности… — Гай достал носовой платок и вытер свой вспотевший лоб.
— Подождите, мистер Керью, так что же вы хотите?
— Я хочу, чтобы вы помогли Джин. Вытащили ее из полиции!.. И как можно быстрее!
— Но как, мистер Керью? Все не так просто!.. — Адвокат развел руками.
— Я хочу, чтобы вы от моего имени сделали официальное заявление в полицию о том, что это я…
— Подождите, подождите, мистер Керью, — прервал его адвокат успокаивающе, — здесь поспешность абсолютно неуместна. И даже вредна! Давайте разберемся спокойно. Так что вы хотели бы сообщить в своем заявлении полиции?
— Я хочу заявить, — Гай немного успокоился, и голос его теперь звучал гораздо тверже, — что это я дал Джин ткань для ее костюма. Красную ткань, которая называется «байетта». Это ткань особой вязки. Ее делали испанцы, а потом — индейцы.
— А в каком виде вы дали ей эту ткань, мистер Керью?
— Я подарил ей свою красную куртку, которая была сделана из этой ткани.
— И когда это было: до убийства или после?
— После убийства, совсем недавно.
— Так… — Адвокат очень озабоченно посмотрел на Гая, посидел несколько минут молча с закрытыми глазами, задумавшись, потом открыл глаза и продолжил: — Значит, во время убийства эта красная кофта была у вас?
— Да… то есть не совсем так… Перед самым убийством я играл в теннис и оставил кофту на корте. Оттуда кофта куда-то пропала… И лишь через две недели вновь появилась… неожиданно оказалась на стуле в моей комнате. А в тот день впервые ко мне домой пришла Джин… Я был так рад… что подарил ей кофту.
— Все это очень плохо для вас, мистер Керью. — Адвокат вновь озабоченно покачал головой. — И я бы советовал вам… очень НАСТОЯТЕЛЬНО, — он подчеркнул это слово и даже похлопал по столу, — не делать подобного заявления…
— Но как же мы иначе выручим Джин?
— Боюсь, что подобное заявление ей поможет мало, а вам… очень сильно навредит!
— Но почему?
— Ах, но ведь это так просто! Тогда все подозрения в убийстве сразу падут на вас!
— Но почему, черт возьми? — все еще не понимал Гай.
— Да потому, что получается, будто вы в своей куртке были около мистера Вэла в момент убийства, и он схватил вас за куртку. То есть либо вы убийца, либо, по крайней мере, присутствовали при этом.
— Но ведь у меня в то время уже не было куртки!
— Знаете, таинственное исчезновение, а потом еще более таинственное появление куртки будет очень трудно доказать… Ведь у вас, наверное, даже нет свидетелей?
— Да, — расстроенно ответил Гай и сокрушенно развел руками, — боюсь, что нет… Так что же делать? — И он снова с надеждой посмотрел на своего адвоката.
— Сейчас подумаем… Во всяком случае, ни в коем случае не подавать в полицию заявления, о котором вы только что говорили!
— Но что же делать, мистер Орлик, вы должны помочь мне. И не только мне… Главное — надо выручить Джин! — Гай начал нервно ходить по кабинету.
— Нет, — подумав, твердо сказал адвокат, — сейчас ни в коем случае нельзя принимать скороспелых решений. Главное пока — это выждать, уточнить обстановку, собрать факты, подготовить аргументы. И лишь после этого действовать. Но только во всеоружии!
— А сейчас?
— А пока мы не готовы. Повторяю, надо подождать.
— Ну, нет, черт возьми, — долго сдерживаемый темперамент Гая, наконец прорвался наружу, — так не пойдет! Бросить Джин в беде?! Джин, которая страдает только из-за меня…
— Успокойтесь! А иначе вы ухудшите положение сразу вас обоих.
— Ну, нет! Если вы не желаете мне помочь… Я буду действовать сам!
И разгневанный Гай, покрасневший от возбуждения, выбежал из конторы адвоката и направился в полицейское управление.
— Мистер Кремер, — сразу резко начал Гай Керью, запыхавшись, входя в кабинет инспектора, — где Джин Феррес?
Кремер окинул Гая с ног до головы своим тяжелым взглядом, не предвещающим ничего доброго.
Умышленно не ответив ему, чтобы спровоцировать на какое-нибудь неосторожное заявление, Кремер продолжал курить свою сигару, казалось, не обращая на Гая Керью никакого внимания.
— По какому праву вы держите здесь Джин Феррес? — еще громче сказал, почти закричав, Гай.
— А по какому праву вы врываетесь в мой кабинет и мешаете мне работать? Я вас еще не звал… Но не волнуйтесь, очень скоро и вы будете здесь, — угрожающе добавил Кремер.
Но это нисколько не охладило Гая, а наоборот, как бы подлило масла в огонь.
— Я требую, чтобы сюда привели Джин… — очень громко произнес Гай.
— Требуете? — иронически и, напротив, очень тихо переспросил Кремер. — А если я этого не сделаю?..
— Тогда…
Глава 13
— Садитесь, — резко оборвал стоящего Гая Керью инспектор Кремер, сидевший за столом в своем кабинете. — Прежде чем вы будете что-то требовать от нас, сначала мы потребуем кое-что от вас!..
— Но я…
— …Садитесь, — еще раз, но еще более резко повторил Кремер, видя, что Гай все еще не может успокоиться.
— Ну, хорошо, — нехотя ответил Гай и сел напротив Кремера.
— Так… А если я сейчас приведу сюда мисс Феррес, вы будете согласны ответить мне на некоторые вопросы, причем прямо и честно?
— Ладно… ваша взяла… Только пусть Джин скорее приведут сюда, а потом, надеюсь…
— Подождите гадать… Что будет потом, это мы решим позднее. — Кремер снял трубку и отдал распоряжение немедленно доставить в его кабинет мисс Феррес.
В ожидании прихода Джин оба молчали. Но вели они себя по-разному: инспектор невозмутимо курил, явно наслаждаясь выпавшим коротким отдыхом, а Гай заметно нервничал. Он несколько раз вставал и снова садился, а лицо его то бледнело, то становилось красным. Когда у двери послышались шаги, Гай вздрогнул и вскочил.
— О, Джин!.. — выдохнул он, увидев мисс Феррес, бледную, изможденную, расстроенную, невыспавшуюся после бесконечного ночного допроса.
— Мистер Керью? — удивленно подняла брови Джин. — А вы здесь зачем?..
— Минутку, господа, — прервал их Кремер, — прошу не забывать, что вы оба находитесь в полиции, и здесь вопросы задаю я. Итак, во-первых, пожалуйста, оба сядьте, а во-вторых, приготовьтесь отвечать. И только по очереди, не перебивая и не обращаясь друг к другу!
Гай хотел что-то возразить, но, посмотрев еще раз на Джин, наконец сел. Джин тоже заметно нервничала.
— Первый вопрос к вам, мистер Керью, — начал Кремер и перевел взгляд на Джин. — А вас, мисс Феррес, еще раз прошу помолчать, пока я не разрешу вам говорить! Итак, мистер Керью, расскажите все, что вы знаете об этой красной ткани «байетта», интересующей нас…
— Молчите, Гай!.. — быстро выкрикнула Джин.
— Это вы молчите! — рявкнул Кремер, с бешенством посмотрев на Джин, и так стукнул кулаком по столу, что подскочил телефонный аппарат. — Еще одно ваше слово без разрешения, и я немедленно отправлю вас туда, откуда вас привели!
Воцарилось тяжелое молчание.
— Я жду, мистер Керью, — подтолкнул его Кремер.
— Ну, что ж… Я, собственно, уже и сам решил прийти к вам и все рассказать…
Джин хотела было раскрыть рот, но Кремер так цыкнул на нее, что она только съежилась.
— Эта злополучная байетта… — продолжал Гай, — из нее была сделана моя красная кофта. Несколько дней назад я подарил эту кофту мисс Феррес…
— Неправда, — попыталась вмешаться Джин.
Кремер встал и, лишь убедившись, что Джин замолчала, снова сел.
— Когда это было? Точно? — Кремер очень внимательно смотрел на Гая.
— Через две недели после убийства моего отца. — Гай выдержал взгляд Кремера и не опустил глаз.
— Вы уверены, что не раньше?
— Абсолютно уверен.
— Тогда давайте уточним: как и когда к вам попала эта красная кофта?
— Очень давно, не помню точно когда, но несколько лет назад… одна старая индианка… она была нянькой моей матери, — вспоминал Гай, — связала мне ее в подарок. Думаю, что она использовала пряжу от одного из одеял, бывших в затем доме, которые потом мы отдали в музей…
— Ну, и какова дальнейшая судьба этого красного жакета? Где он был в день убийства?
— В день убийства, как я потом вспомнил, я пришел в этом жакете на теннисный корт и оставил его там в шкафу в раздевалке. Потом не видел его несколько дней…
— А почему вы сказали, что потом вспомнили? Что? И когда? — атаковал Кремер.
— …Только четыре дня назад я узнал, что в руках убитого отца были красные нити из ткани «байетта». Вот тогда я и вспомнил про свой жакет. Я поспешил и раздевалку корта, начал искать его там, но нигде ничего не нашел… Мне это показалось странным…
— Говорили ли вы об этом кому-нибудь?
— Тогда — нет.
— А позднее?
— Только сегодня, моему адвокату.
— Больше никому? А мисс Феррес?
— Тут совсем другое дело… Через две недели после убийства я познакомился с мисс Джин Феррес. Я пригласил ее в гости и демонстрировал ей различные старинные индейские ткани и украшения, которые, кроме всего прочего, представляли для нее и профессиональный интерес. И вот, когда мы ходили с ней по дому, то в одной из комнат я совершенно неожиданно увидел на стуле… тот самый красный жакет…
— Вы уверены, что тот самый?
— Да.
— А почему вы так уверены?
— Ну… ведь я носил его. — Еще я вспомнил, что раньше немного порвал рукав… и вот мне это порванное место как раз попалось на глаза…
— Что же дальше было с жакетом?
— Я захотел подарить его мисс Джин, но потом заколебался, что он не новый…
— И?
— Она сказала, что это не страшно, потому что она все равно распустит жакет на нитки, а из них соткет себе костюм… если я не буду возражать. Ну, я, конечно, не только не возражал, а был очень рад.
— Вспомните, пожалуйста, мистер Керью, — уже более мягко сказал Кремер, довольный, что получил ценную информацию, — не было ли еще чего-нибудь необычного или интересного, связанного с жакетом или с его исчезновением?
— Нет, — сначала неуверенно сказал Гай, а затем, подумав, более твердо добавил, — нет, определенно ничего.
— А кто имел доступ в раздевалку корта?
— Да практически очень многие: все, кто играл, их слуги, уборщицы…
— А сколько человек играли в теннис?
— С учетом многочисленных гостей, пожалуй, около двух десятков…
— Ну, ладно. Оставим пока это… Расскажите мне, пожалуйста, мистер Керью, как началось для вас утро, когда произошло убийство? Только поподробнее!
— Ночью я спал нормально. Все было, кажется, тихо. А утром я вставал дважды. В первый раз я встал по будильнику в 6.25. Я хотел посмотреть, какая погода, так как знал, что в этот день отец собирался в гробницу… Солнце уже взошло и ярко сияло. Это меня очень обрадовало. Потом я снова лег. А второй раз… часов в семь, в мою комнату вбежала взволнованная Порция с сообщением, что… мой отец лежит мертвый… на полу в гробнице…
— Одну минутку, — перебил его инспектор, — а мисс Порция не говорила вам, как она попала в гробницу?
— Она сказала, что утром встала и, как и я, вышла посмотреть погоду, и тут увидела, что в саду, неподалеку от гробницы, ваш слуга-индеец, Вудро Вильсон, лежит связанный, без сознания, а дверь в гробницу открыта. А когда она подошла ближе, то увидела в дверь, что отец лежит там. Она закричала и прибежала ко мне… Так, по крайней мере, она рассказала…
— А почему мисс Порция прибежала именно к вам? Ведь в доме были и другие гости?
— Да, в доме тогда было немало гостей… Я думаю, она прибежала именно ко мне потому, что она… она, кажется, подумала, что это я убил отца. И… хотела со мной об этом поговорить… Она что-то начала в этом роде, но ее прервал приход Вудро…
— А что было потом?
— Потом была большая суматоха… Вы, наверное, и сами об этом уже знаете…
— Почему и вы, и мисс Порция дали показания, что ту ночь вы оба провели вместе?
— Это была ее инициатива… Я думаю, что она хотела помочь мне, так как подозревала, что это я виновен в убийстве…
— Ну, а вы?
— А я, когда первый раз услышал ее свидетельские показания о том, что мы всю ночь были вместе, сначала удавился, а потом подумал, что, наверно, у нее для этого есть свои важные причины… Я растерялся… и не стал возражать. А следователь воспринял это как мое подтверждение…
— А что вы скажете об этом сейчас?
— Сейчас я твердо заявляю, что ни эту, ни предыдущую ночь мы не проводили вместе… И вообще, мисс Порция собиралась выйти замуж за моего отца, а я… я ее не люблю…
— И вы, мистер Керью, согласны официально подписать все эти ваши признания?
— Да, согласен… но только при условии, что вы сразу же отпустите мисс Джин!
— Думаю, мы скоро сделаем это, но не сейчас. А сначала мне надо допросить мисс Порцию…
С этими словами инспектор Кремер снял телефонную трубку и потребовал, чтобы к нему немедленно доставили мисс Порцию Тридт.
— И немедленно! — повторил он в трубку жестко. — Вы поняли меня?!
— Но я…
— …Садитесь, — еще раз, но еще более резко повторил Кремер, видя, что Гай все еще не может успокоиться.
— Ну, хорошо, — нехотя ответил Гай и сел напротив Кремера.
— Так… А если я сейчас приведу сюда мисс Феррес, вы будете согласны ответить мне на некоторые вопросы, причем прямо и честно?
— Ладно… ваша взяла… Только пусть Джин скорее приведут сюда, а потом, надеюсь…
— Подождите гадать… Что будет потом, это мы решим позднее. — Кремер снял трубку и отдал распоряжение немедленно доставить в его кабинет мисс Феррес.
В ожидании прихода Джин оба молчали. Но вели они себя по-разному: инспектор невозмутимо курил, явно наслаждаясь выпавшим коротким отдыхом, а Гай заметно нервничал. Он несколько раз вставал и снова садился, а лицо его то бледнело, то становилось красным. Когда у двери послышались шаги, Гай вздрогнул и вскочил.
— О, Джин!.. — выдохнул он, увидев мисс Феррес, бледную, изможденную, расстроенную, невыспавшуюся после бесконечного ночного допроса.
— Мистер Керью? — удивленно подняла брови Джин. — А вы здесь зачем?..
— Минутку, господа, — прервал их Кремер, — прошу не забывать, что вы оба находитесь в полиции, и здесь вопросы задаю я. Итак, во-первых, пожалуйста, оба сядьте, а во-вторых, приготовьтесь отвечать. И только по очереди, не перебивая и не обращаясь друг к другу!
Гай хотел что-то возразить, но, посмотрев еще раз на Джин, наконец сел. Джин тоже заметно нервничала.
— Первый вопрос к вам, мистер Керью, — начал Кремер и перевел взгляд на Джин. — А вас, мисс Феррес, еще раз прошу помолчать, пока я не разрешу вам говорить! Итак, мистер Керью, расскажите все, что вы знаете об этой красной ткани «байетта», интересующей нас…
— Молчите, Гай!.. — быстро выкрикнула Джин.
— Это вы молчите! — рявкнул Кремер, с бешенством посмотрев на Джин, и так стукнул кулаком по столу, что подскочил телефонный аппарат. — Еще одно ваше слово без разрешения, и я немедленно отправлю вас туда, откуда вас привели!
Воцарилось тяжелое молчание.
— Я жду, мистер Керью, — подтолкнул его Кремер.
— Ну, что ж… Я, собственно, уже и сам решил прийти к вам и все рассказать…
Джин хотела было раскрыть рот, но Кремер так цыкнул на нее, что она только съежилась.
— Эта злополучная байетта… — продолжал Гай, — из нее была сделана моя красная кофта. Несколько дней назад я подарил эту кофту мисс Феррес…
— Неправда, — попыталась вмешаться Джин.
Кремер встал и, лишь убедившись, что Джин замолчала, снова сел.
— Когда это было? Точно? — Кремер очень внимательно смотрел на Гая.
— Через две недели после убийства моего отца. — Гай выдержал взгляд Кремера и не опустил глаз.
— Вы уверены, что не раньше?
— Абсолютно уверен.
— Тогда давайте уточним: как и когда к вам попала эта красная кофта?
— Очень давно, не помню точно когда, но несколько лет назад… одна старая индианка… она была нянькой моей матери, — вспоминал Гай, — связала мне ее в подарок. Думаю, что она использовала пряжу от одного из одеял, бывших в затем доме, которые потом мы отдали в музей…
— Ну, и какова дальнейшая судьба этого красного жакета? Где он был в день убийства?
— В день убийства, как я потом вспомнил, я пришел в этом жакете на теннисный корт и оставил его там в шкафу в раздевалке. Потом не видел его несколько дней…
— А почему вы сказали, что потом вспомнили? Что? И когда? — атаковал Кремер.
— …Только четыре дня назад я узнал, что в руках убитого отца были красные нити из ткани «байетта». Вот тогда я и вспомнил про свой жакет. Я поспешил и раздевалку корта, начал искать его там, но нигде ничего не нашел… Мне это показалось странным…
— Говорили ли вы об этом кому-нибудь?
— Тогда — нет.
— А позднее?
— Только сегодня, моему адвокату.
— Больше никому? А мисс Феррес?
— Тут совсем другое дело… Через две недели после убийства я познакомился с мисс Джин Феррес. Я пригласил ее в гости и демонстрировал ей различные старинные индейские ткани и украшения, которые, кроме всего прочего, представляли для нее и профессиональный интерес. И вот, когда мы ходили с ней по дому, то в одной из комнат я совершенно неожиданно увидел на стуле… тот самый красный жакет…
— Вы уверены, что тот самый?
— Да.
— А почему вы так уверены?
— Ну… ведь я носил его. — Еще я вспомнил, что раньше немного порвал рукав… и вот мне это порванное место как раз попалось на глаза…
— Что же дальше было с жакетом?
— Я захотел подарить его мисс Джин, но потом заколебался, что он не новый…
— И?
— Она сказала, что это не страшно, потому что она все равно распустит жакет на нитки, а из них соткет себе костюм… если я не буду возражать. Ну, я, конечно, не только не возражал, а был очень рад.
— Вспомните, пожалуйста, мистер Керью, — уже более мягко сказал Кремер, довольный, что получил ценную информацию, — не было ли еще чего-нибудь необычного или интересного, связанного с жакетом или с его исчезновением?
— Нет, — сначала неуверенно сказал Гай, а затем, подумав, более твердо добавил, — нет, определенно ничего.
— А кто имел доступ в раздевалку корта?
— Да практически очень многие: все, кто играл, их слуги, уборщицы…
— А сколько человек играли в теннис?
— С учетом многочисленных гостей, пожалуй, около двух десятков…
— Ну, ладно. Оставим пока это… Расскажите мне, пожалуйста, мистер Керью, как началось для вас утро, когда произошло убийство? Только поподробнее!
— Ночью я спал нормально. Все было, кажется, тихо. А утром я вставал дважды. В первый раз я встал по будильнику в 6.25. Я хотел посмотреть, какая погода, так как знал, что в этот день отец собирался в гробницу… Солнце уже взошло и ярко сияло. Это меня очень обрадовало. Потом я снова лег. А второй раз… часов в семь, в мою комнату вбежала взволнованная Порция с сообщением, что… мой отец лежит мертвый… на полу в гробнице…
— Одну минутку, — перебил его инспектор, — а мисс Порция не говорила вам, как она попала в гробницу?
— Она сказала, что утром встала и, как и я, вышла посмотреть погоду, и тут увидела, что в саду, неподалеку от гробницы, ваш слуга-индеец, Вудро Вильсон, лежит связанный, без сознания, а дверь в гробницу открыта. А когда она подошла ближе, то увидела в дверь, что отец лежит там. Она закричала и прибежала ко мне… Так, по крайней мере, она рассказала…
— А почему мисс Порция прибежала именно к вам? Ведь в доме были и другие гости?
— Да, в доме тогда было немало гостей… Я думаю, она прибежала именно ко мне потому, что она… она, кажется, подумала, что это я убил отца. И… хотела со мной об этом поговорить… Она что-то начала в этом роде, но ее прервал приход Вудро…
— А что было потом?
— Потом была большая суматоха… Вы, наверное, и сами об этом уже знаете…
— Почему и вы, и мисс Порция дали показания, что ту ночь вы оба провели вместе?
— Это была ее инициатива… Я думаю, что она хотела помочь мне, так как подозревала, что это я виновен в убийстве…
— Ну, а вы?
— А я, когда первый раз услышал ее свидетельские показания о том, что мы всю ночь были вместе, сначала удавился, а потом подумал, что, наверно, у нее для этого есть свои важные причины… Я растерялся… и не стал возражать. А следователь воспринял это как мое подтверждение…
— А что вы скажете об этом сейчас?
— Сейчас я твердо заявляю, что ни эту, ни предыдущую ночь мы не проводили вместе… И вообще, мисс Порция собиралась выйти замуж за моего отца, а я… я ее не люблю…
— И вы, мистер Керью, согласны официально подписать все эти ваши признания?
— Да, согласен… но только при условии, что вы сразу же отпустите мисс Джин!
— Думаю, мы скоро сделаем это, но не сейчас. А сначала мне надо допросить мисс Порцию…
С этими словами инспектор Кремер снял телефонную трубку и потребовал, чтобы к нему немедленно доставили мисс Порцию Тридт.
— И немедленно! — повторил он в трубку жестко. — Вы поняли меня?!
Глава 14
На следующий день Джин, которую инспектор Кремер, выполнив свое обещание, отпустил сразу же после допроса Порции Тридт, приехала к себе на работу. Пройдя в свой кабинет, заперлась там. Она решила, что прежде чем заниматься служебными делами, нужно довести до конца свое начинание, связанное с расследованием по ее ограблению.
Она достала из своего личного сейфа все хранящиеся там листки, которые по ее требованию заполнили гости в вечер ограбления. Каждый из гостей, бывших у мистера и миссис Бард, указал в листке свое местопребывание и все действия и передвижения с 20.30 до 21 часа.
Сначала она просмотрела записи только гостей-мужчин.
Однако сколько она ни вчитывалась в эти бумажки, написанные разными почерками, ничего важного ей извлечь не удалось.
Она отложила лишь две записи, показавшиеся ей подозрительными своей лаконичностью и какой-то скользкой обтекаемостью: в них почти не было фактов, да и то, что было указано, проверить, наверное, было бы нелегко.
Затем она подумала, стоит ли проверять листки гостей-женщин. После некоторого раздумья внимательно просмотрела и их.
Здесь только две записки вызвали интерес: миссис Бард и мисс Порции Тридт. Но после более внимательного рассмотрения она и их отбросила в сторону. Да, урожай был невелик… если он вообще был…
Долго сидела она, задумчиво уставившись в стену, перебирая в памяти все мельчайшие события того вечера. И вдруг в ее сознании мелькнула какая-то важная деталь… Зацепка! Джин поудобнее устроилась в кресле, собираясь развить эту мысль дальше, но стук в дверь помешал ей.
Мисс Феррес прошла в прихожую, повернула в замке ключ и распахнула дверь.
Перед ней стоял незнакомый мужчина.
— Разрешите войти, мисс Феррес? — вежливо спросил он.
— Но… Простите, кто вы?
— Я Сэмюэл Орлик, адвокат мистера Керью.
— А… ну, входите.
Джин вернулась в комнату, села в свое кресло и указала мистеру Орлику на кресло, стоящее напротив.
— Я слушаю вас. — Джин выжидательно посмотрела на адвоката.
Тот с удобством расположился в кресле, всем своим видом показывая, что беседа им предстоит достаточно долгая.
— Дело в том, мисс Феррес, что после того как инспектор Кремер отпустил вас, он занялся моим клиентом, мистером Гаем Керью. Он арестован. В связи с этим, мисс Феррес, к вам два поручения. Во-первых, мистер Керью, не имея возможности из-за ареста прибыть к вам, просил меня передать вам его глубокое сожаление по поводу того, что вы оказались втянуты в это дело, а также извинения за все неприятности, выпавшие на вашу долю…
— Ах, — перебила его Джин, — это теперь не очень важно. Это все уже в прошлом. Но что с ним? И как я могу ему помочь?
— Вот это и есть мое второе поручение, — нарочно медленно сказал адвокат, как бы приглашая этим свою собеседницу не спешить и не делать опрометчивых поступков. — Вы знаете, что мистера Гая Керью подозревают в убийстве его отца, Вэла Керью?
Она достала из своего личного сейфа все хранящиеся там листки, которые по ее требованию заполнили гости в вечер ограбления. Каждый из гостей, бывших у мистера и миссис Бард, указал в листке свое местопребывание и все действия и передвижения с 20.30 до 21 часа.
Сначала она просмотрела записи только гостей-мужчин.
Однако сколько она ни вчитывалась в эти бумажки, написанные разными почерками, ничего важного ей извлечь не удалось.
Она отложила лишь две записи, показавшиеся ей подозрительными своей лаконичностью и какой-то скользкой обтекаемостью: в них почти не было фактов, да и то, что было указано, проверить, наверное, было бы нелегко.
Затем она подумала, стоит ли проверять листки гостей-женщин. После некоторого раздумья внимательно просмотрела и их.
Здесь только две записки вызвали интерес: миссис Бард и мисс Порции Тридт. Но после более внимательного рассмотрения она и их отбросила в сторону. Да, урожай был невелик… если он вообще был…
Долго сидела она, задумчиво уставившись в стену, перебирая в памяти все мельчайшие события того вечера. И вдруг в ее сознании мелькнула какая-то важная деталь… Зацепка! Джин поудобнее устроилась в кресле, собираясь развить эту мысль дальше, но стук в дверь помешал ей.
Мисс Феррес прошла в прихожую, повернула в замке ключ и распахнула дверь.
Перед ней стоял незнакомый мужчина.
— Разрешите войти, мисс Феррес? — вежливо спросил он.
— Но… Простите, кто вы?
— Я Сэмюэл Орлик, адвокат мистера Керью.
— А… ну, входите.
Джин вернулась в комнату, села в свое кресло и указала мистеру Орлику на кресло, стоящее напротив.
— Я слушаю вас. — Джин выжидательно посмотрела на адвоката.
Тот с удобством расположился в кресле, всем своим видом показывая, что беседа им предстоит достаточно долгая.
— Дело в том, мисс Феррес, что после того как инспектор Кремер отпустил вас, он занялся моим клиентом, мистером Гаем Керью. Он арестован. В связи с этим, мисс Феррес, к вам два поручения. Во-первых, мистер Керью, не имея возможности из-за ареста прибыть к вам, просил меня передать вам его глубокое сожаление по поводу того, что вы оказались втянуты в это дело, а также извинения за все неприятности, выпавшие на вашу долю…
— Ах, — перебила его Джин, — это теперь не очень важно. Это все уже в прошлом. Но что с ним? И как я могу ему помочь?
— Вот это и есть мое второе поручение, — нарочно медленно сказал адвокат, как бы приглашая этим свою собеседницу не спешить и не делать опрометчивых поступков. — Вы знаете, что мистера Гая Керью подозревают в убийстве его отца, Вэла Керью?