Р. Л. СТАЙН
ЛУЧШАЯ ПОДРУГА
(Улица страха – 17)

Лучшие друзья – навсегда

   Дверь спальни настежь распахнулась. Бека уронила свое вязание. Лайла села. Триш вскочила на ноги.
   Три подруги с удивлением уставились на незнакомку с копной длинных темно-рыжих волос, так внезапно появившуюся в комнате.
   – Бека! – закричала она, бросаясь обнимать девушку. – Ах, Бека, Бека! Я так рада тебя видеть! Не могу в это поверить! Просто не могу поверить! Это ты, Бека? Неужели это ты?!
   От изумления Бека открыла рот. Слова застряли в горле.
   «Кто эта девушка? – пыталась понять Бека. – Я никогда не видела ее раньше!»

Глава 1

   – Ну перестань! Ты делаешь мне больно!
   Эрик Фрейзер отпустил Беку Норвуд.
   – Извини, я не хотел, – он покраснел и отвернулся, разглядывая заснеженное ветровое стекло. Бека отодвигалась все дальше и дальше от него, пока ее плечо не уперлось в дверцу машины. Девушка поправила воротник пальто. «Зачем я сижу здесь и целуюсь с ним? – подумала она. – По-моему, нам давно пора расстаться».
   Снег падал большими влажными хлопьями. Стекла машины были уже почти запорошены. «Кажется, что ты внутри эскимосской хижины», – подумала Бека, поежившись.
   Эрик снова начал придвигаться к Беке, его темные глаза искали ее взгляд. Бека жестом остановила его.
   – Нам нужно поговорить, – сказала она, стараясь унять предательскую дрожь в голосе.
   – Поговорить? – он почему-то усмехнулся. Он всегда усмехается невпопад. О, как же она ненавидела эту усмешку!
   Эрик обнял девушку за плечи и попытался прижать ее к себе.
   – Не надо, пожалуйста, – молила Бека, стараясь выскользнуть из его рук.
   Эрик сделал обиженный вид.
   – Так о чем же ты хочешь поговорить?
   Бека принялась грызть ногти. Вредная привычка. Нервы. «Ну вот, опять начинается», – подумала она. Желудок сжался, в горле пересохло.
   Бека всегда нервничала в присутствии Эрика. Они познакомились в сентябре, когда начались занятия в школе. Уже больше трех месяцев. Но Бека никогда не чувствовала себя спокойно рядом с ним.
   Он всегда был таким… несчастным.
   Бека перестала грызть ногти, обхватила руками колени.
   – Я думаю, нам нужно о многом поговорить.
   В припаркованной возле леса машине было холодно, мотор отключен, печка не работала. Беке снова стало зябко.
   Эрик закатил глаза.
   – Почему ты все время хочешь поговорить?
   В его голосе слышалось нетерпение, даже гнев.
   – Почему ты никогда не хочешь разговаривать со мной? – спросила Бека дрожащим голосом. Внутри у нее все сжалось. «Только не плачь, – уговаривала она себя, кусая губы. – Это не конец света. Ты просто расстаешься с этим парнем. Не так уж давно вы и познакомились».
   Эрик демонстративно отвернулся от Беки, сжал руль обеими руками.
   – Чем ты недовольна? – спросил он. – Сама же захотела приехать сюда.
   – Я знаю.
   – Тогда почему ты такая сердитая? Я извинился, что слишком крепко обнял тебя. Я не нарочно.
   Он небрежно взъерошил рукой свои темно-русые волосы.
   У Беки сильно колотилось сердце. Сиденье машины казалось ей жутко неудобным.
   На улице свирепо выл ветер, швыряя мокрые комья снега на ветровое стекло. «Не смей плакать, – снова сказала она себе. – Будь хладнокровной. Хоть один раз в жизни прояви выдержку».
   – Мне кажется, нам не следует больше встречаться.
   «Вот и все. Я сделала это».
   – Что?
   Бека повернулась, чтобы увидеть выражение его лица.
   – Ты меня слышал.
   Эрик усмехнулся. Снова эта гадкая неуместная усмешка. Эрик машинально водил пальцами по окружности руля.
   – Думаю, мы должны расстаться, – прибавила Бека дрогнувшим голосом. «Не реви!»
   – Хорошо, – сказал он. – Нет проблем.
   Его лицо стало непроницаемым. Абсолютно никакого выражения. Беке вдруг захотелось объяснить ему все.
   – Эрик, ты замечательный парень, но…
   Он жестом попросил ее замолчать.
   – Я же сказал, нет проблем. Я отвезу тебя домой, Бека.
   Эрик поднял воротник кожаной летной куртки, повернул ключ зажигания. Машина долго не заводилась. «По-моему, наши отношения его мало волнуют, – подумала Бека. – У тебя расшатались нервы. Ты постоянно нервничаешь», – твердила она себе. Только бы сердце перестало биться так сильно. Бека чувствовала, как на виске пульсировала жилка.
   Эрик включил дворники. Они сметали с ветрового стекла нападавшие снежинки, позволяя ночной темноте проникать внутрь салона. Горящие фары образовывали впереди тоннель света.
   – Прости меня… – снова сказала Бека.
   – Нет проблем, – повторил Эрик. Его нога нажала на педаль, и машина плавно выехала на дорогу.
   «Что он заладил одно и то же», – думала Бека. Эрик совсем не казался расстроенным, скорее немного разочарованным. Девушка догадывалась, что расставание пройдет легко. Но не так! Она не хотела этого молчаливого противоборства. В течение нескольких недель их знакомства они постоянно боролись друг с другом. Куда бы они ни шли, что бы они ни делали, каждый отстаивал свои интересы.
   Это была одна из причин для расставания с Эриком. Другой причиной был Билл Плентер. Бека смотрела на тихо падающий снег и думала о Билле. «Где он сейчас? Чем занимается? А не заехать ли мне к нему домой в Старую деревню прямо сейчас. Заглянуть на огонек, рассказать про разрыв с Эриком».
   Нет. Это бессмысленно. Глупая идея. Родители убьют ее, если заподозрят, что она опять встречается с Биллом. Как они были рады, с каким облегчением вздохнули, когда она бросила Билла и познакомилась с Эриком!
   Откровенно говоря, Эрик не очень нравился Беке. Он такой инфантильный, постоянно провоцирует ссоры, хихикает некстати, распускает руки. Мысли Беки опять возвращались к Биллу.
   Девушка украдкой посмотрела на Эрика. Он вел машину, внимательно следя за дорогой. В свете фар кружился сумасшедший рой снежинок.
   – Не сердись на меня, – мягко сказала Бека.
   – Я и не сержусь, – ответил он, пожав плечами.
   Этот жест показался Беке слишком безразличным. Она рассердилась не на шутку. «Не очень-то он и расстроился, – подумала она. – По-моему, он тоже хотел расстаться и рад, что все так произошло».
   Она ожидала любой реакции, но не этого. Просто пожал плечами, словно несколько недель, которые они провели вместе, ничего для него не значили. В эту минуту все их отношения превратились в пустоту.
   Бека расстроилась. «Ну почему я принимаю все так близко к сердцу?» – спрашивала она себя.
   Когда машина свернула на Фиар-стрит и остановилась у ее дома, Бека дрожала от холода и нервного напряжения. Она толкнула дверцу. Поток холодного воздуха ворвался в машину.
   – Встретимся в школе, – бодро сказал он. – Не переживай.
   «Ему на меня наплевать», – с горечью подумала Бека.
   Девушка захлопнула дверцу машины. Эрик сразу же дал задний ход и умчался прочь, дока она разыскивала в кармане ключи. Мысли Беки кружились в голове, как падающий снег. «В таком состоянии я не могу пойти домой. Нужно немного развеяться». В связке она обнаружила ключ от машины родителей. «Поеду к Биллу. Нет, лучше просто покатаюсь по городу. Постараюсь успокоиться».
   Бека направилась к гаражу. Под ногами хрустел свежий снег. Девушка старалась открыть раздвижную дверь как можно тише, чтобы не услышали родители.
   Через некоторое время она выехала на улицу с потушенными фарами и понеслась вниз по Фиар-стрит, колеса машины утопали в снегу.
   «Какой мягкий, уютный снег, – думала девушка, включая фары. – Я только покатаюсь по городу, а затем вернусь».
   Сердце все еще билось часто, внутреннее напряжение не спадало. «Почему я так расстроилась из-за разрыва с Эриком?» – думала она, сворачивая на Миллроуд.
   «Сейчас, когда все позади, я нервничаю еще больше». Все это не имело смысла. «Прими жизнь такой, какова она есть, девочка, – сказала она себе. – Черная полоса закончится».
   «Мне нужно позвонить Биллу, кстати, Триш и Лайле тоже. Как они удивятся, когда узнают, что я все-таки рассталась с Эриком».
   «Во всяком случае больше, чем Эрик», – с досадой подумала Бека. Она вспомнила, как он пожал плечами, это невыносимое выражение безразличия на его лице. «Да кому он нужен?» – обиженно подумала девушка.
   Погруженная в свои мысли, Бека вовремя не заметила светофора на перекрестке. Когда красные рекламные огни Корсики замелькали в ветровом стекле, было уже слишком поздно. Хотя в последний момент Бека успела нажать на тормоз, ее машина врезалась в другую.
   Услышав скрежет металла и звон разбитого стекла, Бека закрыла глаза.

Глава 2

   – Не могу поверить, что у тебя нет ни одной царапины! – воскликнула Триш.
   – Я ехала не очень быстро, – ответила Бека. – Все из-за снега. У нашей машины нет серьезных повреждений, только одна фара разбилась.
   – Тебе повезло, – сказала Лайла.
   – Вряд ли можно назвать это везением, – объясняла подругам Бека. – Отец жутко рассердился, что я взяла машину без разрешения.
   Девушки сочувственно заохали.
   Субботнее утро следующего дня порадовало хорошей погодой. Голубое небо, ярко-белый свежевыпавший снег.
   Бека и две ее подруги уютно устроились в спальне. Старый радиатор у окна время от времени тихонько шипел.
   Бека, в безразмерном синем шерстяном пуловере и черных леггинсах, сидела на своей кровати, прислонившись спиной к стене и скрестив ноги. Спицы быстро-быстро мелькали в ее руках, на коленях лежал клубок оливковой пряжи.
   – Скорее всего я не закончу этот свитер к Рождеству, – пробормотала Бека.
   – А для кого этот подарок? – спросила Лайла, подняв голову. Девушка лежала на животе на ворсистом мягком ковре, лениво листая страницы старого журнала.
   – Для моей кузины. Ой! – вскрикнула Бека. – Я уколола палец, – она сосредоточенно рассматривала маленькую ярко-алую каплю крови, выступившую из ранки.
   – Свитер может запачкаться!
   Бека отбросила вязание в сторону и принялась искать на туалетном столике бумажный носовой платок.
   – Я вяжу, чтобы успокоить нервы, но сегодня что-то не работается, – сказала она подругам, прижимая к пальцу носовой платок. – Мы с моей кузиной Рейчел вяжем друг другу свитера. Подарок к Рождеству. У Рейчел свитера получаются отличными, с маленькими ровными петлями, со сложными узорами, а мои… – ее голос стал грустным.
   – Не бери в голову, – сказала Лайла, закрыв журнал, и перевернулась на спину, заложив руки за голову. На девушке был темно-бордовый с белым спортивный свитер и потертые джинсы, вытянутые на коленях.
   – Тебе нужен пластырь, – сочувственно сказала Триш, оторвавшись от созерцания зимнего пейзажа за окном.
   – И как же я буду вязать с заклеенным пальцем? – возразила Бека.
   – Плохо! – отшутилась Триш. Она улыбнулась, обнажив ортопедические скобки на зубах, которые носила уже год. Триш была круглолицей невысокой девушкой в сером тренировочном костюме. Рыжие волосы, жизнерадостное смешливое лицо.
   – Потрясающая стрижка, – подала голос Лайла.
   – Да, впечатляет! – с энтузиазмом подхватила Триш.
   Бека придирчиво посмотрела в зеркале на туалетном столике.
   – По-моему, слишком коротко, – сказала она неуверенно.
   – Ничего ты не понимаешь! – объявила Триш.
   Впервые Бека увидела ультрамодную короткую стрижку у одной фотомодели из журнала «Семнадцать». Модель внешне была очень похожа на Беку – блондинка с миндалевидными зелеными глазами, высокими скулами, нежной белой кожей и даже маленькой ямочкой на подбородке. Словом, Беке крупно повезло, она остригла почти все свои волосы и теперь щеголяла в своей новой шикарной прическе.
   – Я похожа на мальчика! – сказала Бека.
   – Ты прекрасно выглядишь! – убеждала ее Триш.
   – Хватит напрашиваться на комплименты! – воскликнула Лайла, закатив глаза. – Ты выглядишь потрясающе, и ты это знаешь.
   – Я тебе завидую, – откликнулась Триш, сидя на подоконнике. – Представь, как бы выглядело мое круглое лицо с такой короткой стрижкой. Как шар для боулинга с ножками!
   – Лучше уж быть похожей на шар для боулинга, чем на аиста, – проворчала Лайла.
   На самом деле девушка втайне гордилась своим высоким ростом, но не упускала случая посмеяться над собой.
   Бека сняла с пальца повязку.
   – Кажется, все в порядке.
   Она перешагнула через лежавшую на полу девушку и снова взялась за вязание.
   – Тебе нравится этот цвет? – спросила она Лайлу.
   – Да, потрясающе! Не сравнить с цветом свитера кузины, правда?
   Триш засмеялась.
   – Оставь ее в покое, – сказала Бека, нахмурившись. – Кстати, моя шея немного побаливает после вчерашнего.
   – Ну и ночка у тебя была! – Триш покачала головой. – Сначала расставание с Эриком, а после – разбитая машина!
   Лайла улыбнулась.
   – Складно говоришь, Триш. Тебе следует стать писателем.
   – Эрик совсем не казался расстроенным, – проворчала Бека, стараясь вспомнить рисунок орнамента.
   – Расскажи поподробнее, – попросила Триш, усаживаясь поудобнее на краешке кровати. – Нам очень интересно.
   – Я уже все рассказала. Я поссорилась с Эриком. Сказала ему, что нам стоит расстаться. А он сидел как истукан и не сказал не слова! Такой холодный! Холоднее его я никого никогда не встречала!
   – И он не разрыдался, умоляя тебя дать ему еще один шанс? – спросила Триш. Подружки расхохотались.
   – Могу себе представить картину. Бедный Эрик!
   – Нет, слез не было. Ничего не было. Он только пожал плечами. Вот так. Очень неприятно.
   – Может, он был в шоке и не мог говорить? – предположила Лайла.
   – Да-да, именно так и было, – ядовито заметила Бека. – Вам достаточно? – Она перестала вязать.
   – Шарф и рассказ были закончены одновременно? – поинтересовалась Триш.
   – Это рукав, – пояснила Бека.
   – Один или два?
   – Один, конечно.
   – Тогда он уже достаточно длинный, – сказала Триш.
   Девушки опять весело рассмеялись.
   Бека начинала понемногу приходить в себя, чувствовать себя спокойнее.
   – Ты рассказала Эрику о Билле? – спросила Лайла, медленно выполняя на ковре наклоны вперед.
   – Нет, разумеется! – ответила Бека.
   – Это бы вызвало более бурную реакцию, – вставила Триш.
   – Т-с-с, тише! – Бека приложила палец к губам. – У моей мамы это тоже может вызвать бурную реакцию! Осторожней, я думаю, мама сейчас здесь, наверху, убирается в комнате для гостей.
   Триш и Лайла насторожились. Триш встала и закрыла дверь.
   – Теперь она подумает, что мы здесь секретничаем, – нахмурилась Бека, сосредоточенно считая петли.
   – Кстати, почему твоя мама так настроена против Билла? – спросила Лайла, понизив голос до шепота, хотя дверь была плотно закрыта.
   – Разве ты не помнишь тот случай в школе в прошлом году? – нахмурилась Бека.
   – Но он же был не виноват! – воскликнула Лайла. – Это были те хулиганы Мики Вейкли и Клэй Паркер! Они ворвались в здание школы и все разрисовали краской из баллончиков.
   – Но Билл был с ними, – грустно сказала Бека. – Он ничего не делал, только присутствовал при погроме.
   – Неудачно выбрал место и время, – покачала головой Триш.
   – Но Мики и Клэй… – начала Лайла, но Бека не дала ей договорить.
   – Билла тоже временно исключили из школы, разве ты не помнишь? А мои родители помнят. Слишком хорошо помнят! После исключения Билла мне запретили встречаться с ним, звонить ему и все такое прочее.
   – Помню, – сочувственно сказала Триш. – Ты тогда чуть с ума не сошла!
   – Мы думали, ты заболела, – прибавила Лайла, продолжая делать упражнения. – Вы тогда жутко поссорились.
   – Да, – сказала Бека, сверкнув зелеными глазами. – Но это было в прошлом году. Сейчас все по-другому, надеюсь. Билл очень изменился и больше не общается с Мики и Клэем. Он хороший парень и…
   Прежде чем Бека успела закончить фразу, дверь комнаты распахнулась. От неожиданности Бека уронила вязание, Лайла села на ковре, а Триш вскочила на ноги. Все трое удивленно посмотрели на девицу с копной темно-рыжих волос, так неожиданно ворвавшуюся в комнату.
   – Привет! – закричала она, обводя взглядом застывших от изумления девушек. Больше всех ее интересовала Бека.
   – Бека! – Перешагнув через Лайлу, незнакомка устремилась к Беке и крепко обняла девушку.
   – Ах, Бека, Бека! Я так рада тебя видеть! – кричала она визгливым голосом.
   Бека безуспешно пыталась освободиться из цепких объятий незваной гостьи.
   – Не могу в это поверить! – орала девица. – Просто не могу в это поверить! Бека, это ты? В самом деле, это – ТЫ?
   От неожиданности Бека лишилась дара речи. «Кто такая эта девушка? – терялась в догадках Бека. – Я никогда не видела ее раньше!»

Глава 3

   – Глазам своим не верю!
   Девица наконец отпустила Беку и, небрежным жестом отбросив назад свои волосы, принялась снимать пальто.
   – До сих пор не могу поверить, что я здесь!
   Бека выбралась из кровати и чуть было не споткнулась о сидящую на полу Лайлу. Девушка все еще не могла прийти в себя.
   «Неужели я ее знаю?» Бека внимательно разглядывала лицо незваной гостьи, пытаясь обнаружить в своей памяти знакомые черты.
   «Видела ли я ее раньше?»
   Незнакомка была почти одного роста с Бекой, только немного полнее. Отнюдь не красавица. Очень эффектны были только темно-рыжие волосы, каскадом спадающие на плечи, большие серые глаза и губы, обведенные темной помадой. На ней был ярко-оранжевый свитер, совсем не гармонирующий с цветом волос, и зеленая мини-юбка. На ногах – черные колготки.
   От внимания Беки не ускользнули и сжатые в кулаки руки. Слишком большие руки, непропорционально большие для ее тела.
   – Дверь внизу была открыта, и я вошла, – выпалила девица. – Представь себе, мы переехали, и теперь я живу по соседству. Поразительное совпадение, не так ли?
   «Кто она?» Бека напряженно рылась в своей памяти. Она заметила слезы в уголках больших серых глаз. «Какая она сентиментальная! – подумала Бека. – Так разволновалась из-за нашей встречи. Так обрадовалась. Я должна ее знать. Должна!»
   Бека обернулась к Триш, ища поддержки. Но Триш ответила удивленным взглядом. Лайла тоже с недоумением рассматривала девушку.
   – О, Бека, ты совсем не изменилась! – закричала девица и ринулась вперед, снова захватывая Беку в свои цепкие объятья.
   – Ты тоже, – едва дыша пропищала Бека, взглядом умоляя Лайлу прийти ей на помощь.
   – Привет, меня зовут Лайла Бревер, – сказала Лайла, когда девица отпустила Беку. – Не думаю, что мы встречались раньше. А это Триш, Триш Уолтерс, – представила Лайла подругу. Триш уже успела занять свое обычное место у окна.
   – Привет, – Триш неловко улыбнулась. Серебряные скобки на зубах блеснули в оконном свете.
   Девица отвернулась от Беки, словно впервые увидела, что в комнате еще кто-то есть.
   – Я помню вас обеих, – заявила она, вытирая слезы своими большими руками. – Я – Хани Перкинс.
   – Кто? – изумленно спросила Бека, внимательно разглядывая ее лицо. – Разве я знаю Хани Перкинс? Может быть, здесь какая-то ошибка, недоразумение?
   Хани снова обратилась к Беке, ее улыбка стала еще шире.
   – Не могу в это поверить! Просто не могу. Представляешь, мы теперь соседи. Забавно, не правда ли?
   – Да, – сказала Бека с напускным воодушевлением. – Это очень здорово!
   – Чудесно! – воскликнула Хани, пристально глядя на Беку. – Извини, но я до сих пор не могу прийти в себя.
   – Я тоже, – ответила Бека. «Почему я никак не могу ее вспомнить? Неужели я схожу с ума?»
   – Ты учишься в школе Шейдисайда? – спросила Триш, сидя у окна.
   – Ну надо же! – Хани не отводила от Беки глаз.
   «И долго она будет так смотреть на меня? – Бека чувствовала себя неловко. – Словно я похожа на мороженое, которое она собирается съесть».
   – Ты училась в нашей школе раньше? – поинтересовалась Лайла.
   Но Хани, казалось, не слышала вопросов девушек. Все ее внимание было сосредоточено на Беке.
   – В самом деле, это ты, – снова сказала Хани.
   – Да, это я! – Бека начинала терять терпение. «Я больше не могу! Кто она такая и что она хочет?»
   Глаза Хани снова наполнились слезами. Затем она все-таки повернулась к Лайле и Триш.
   – Извините, что я такая эмоциональная, – сказала она, покачав головой. – Но мы с Бекой были самыми лучшими подругами в третьем и четвертом классах. И мне до сих пор не верится, что я вернулась.
   Она шагнула вперед и снова крепко обняла Беку.
   «Самыми лучшими подругами? – лихорадочно соображала Бека. – Что-то не могу припомнить лучшую подругу по имени Хани. Моей лучшей подругой в четвертом классе была Дина Мартисон»,
   Продолжая широко улыбаться Беке, Хани поправила обеими руками свои пышные рыжие волосы.
   – Это невероятно! Немыслимо! Поразительно!
   Бека снова присела на краешек своей кровати и предложила Хани стул рядом с туалетным столиком.
   – Я так взволнованна, не знаю, смогу ли я сидеть, – сказала Хани, однако быстро переставила стул поближе к Беке и уселась на него, скрестив ноги и постукивая по ковру носком теннисной туфли.
   – Так куда ты переехала после четвертого класса? – спросила Лайла. Она по-турецки сидела на полу, прислонившись спиной к Бекиной кровати.
   Хани пропустила вопрос мимо ушей. Она снова переключила свое внимание на Беку.
   – Когда я узнала, что мы переезжаем на Фиар-стрит, я сразу подумала: «Неужели Бека живет там до сих пор?» Теперь я точно знаю: ты здесь, в том же самом доме.
   – Да, этот старый дом нравится моим родителям. – Бека обменялась взглядом с Триш.
   – Потрясающе! Теперь мы близкие соседи! – ликовала Хани.
   – А где вы жили раньше? – спросила Триш.
   – Теперь нас только двое, мой папа и я, – продолжала Хани, обращаясь непосредственно к Беке. – Мама умерла в прошлом году. Такой удар для нас обоих! Было очень тяжело.
   «Почему Хани игнорирует Триш и Лайлу? – удивилась Бека. – Она что, не слышит их вопросов?»
   Хани поставила стул напротив Беки, словно другие девушки не участвовали в разговоре.
   – Вот одна из причин, почему я так рада, что встретила тебя, Бека, – продолжала Хани. Взгляд огромных серых глаз впивался в Беку, гипнотизировал ее. – Все снова будет так, как в старые добрые времена. Мы снова будем лучшими подругами.
   Бека вдруг почувствовала себя виноватой. В жизни Хани она занимает особое место, Хани очень дорожит их дружбой, а Бека даже не может вспомнить, где они встречались раньше.
   «Хорошая же я подруга! – стыдила себя Бека. – Может быть, со мной что-то не так?»
   Триш снова заговорила, а Хани снова сделала вид, что не заметила этого.
   – Расскажи мне о себе, – попросила она Беку. – Нам нужно наверстать все эти годы.
   – Рассказ едва ли получится длинным, – неохотно начала она.
   Внезапно в дверях появилась мать Беки.
   – Как у вас дела? – спросила она девушек. Ее глаза переходили с одного лица на другое.
   – Миссис Норвуд! – взвизгнула Хани. Она вскочила со стула и бросилась обнимать маму Беки.
   Миссис Норвуд удивленно посмотрела на свою дочь.
   – Как хорошо увидеть вас снова! Вы чудесно выглядите! – закричала Хани.
   – Спасибо, – озадаченно пробормотала мама Беки. – Ты тоже, дорогая…
   – Мы теперь соседи, – вцепившись в запястье миссис Норвуд, продолжала Хани. – Удивительно, не правда ли?
   – Да, думаю, это так… – неуверенно ответила мама Беки. – Это очень мило. – Мама извинилась и поспешно ретировалась из комнаты.
   Хани снова повернулась к Беке.
   – У тебя такая чудесная мама! Всегда опрятная, ухоженная.
   – Да, она такая, – согласилась Бека.
   Она видела, что мама тоже не узнала Хани. Беке стало легче, она больше не чувствовала себя такой виноватой.
   Но все не так просто.
   – Она постарела, – заявила Хани, перестав улыбаться. – Ей следует красить волосы.
   – Мама всегда красит волосы, – возразила Бека. – Только в последнее время она была очень занята и…
   – Мне тоже не мешало бы покраситься, – Лайла провела рукой по своим темно-русым волосам, собранным в конский хвост. – Такой неинтересный цвет. Но мама сказала, что убьет меня, если я сделаю что-нибудь со своими волосами.
   – Твои волосы, по крайней мере, прямые, – посетовала Триш.
   – Какая милая брошка! Что это такое? – игнорируя реплики Лайлы и Триш, Хани схватила брошь на туалетном столике Беки.
   – Это попугай, – объяснила Бека, делая шаг в сторону Хани. – Ее подарил мне Билл… парень, с которым я раньше встречалась. Я очень люблю птиц.
   – Ты всегда любила животных, – сказала Хани, поднимая брошь к глазам, чтобы лучше рассмотреть ее. – Помнишь, как мы однажды нашли раненую птицу? Ты принесла ее домой и постаралась вылечить. Помнишь, как горько мы плакали, когда птица умерла.
   «Нет, – подумала Бека, – я не помню».
   – Да, – сказала она вслух, – я это помню.
   – Можно померить? – попросила Хани, прикладывая брошь к своему оранжевому свитеру. – Она из пластика?
   – Нет, это эмаль, – сказала Бека.
   – Ты всегда была стильной. – Хани вертелась перед зеркалом. – Знала все модные новинки. Всегда потрясающе выглядела. Мне очень нравится твоя стрижка. Как будто она придумана специально для тебя.
   – Спасибо, – сказала Бека, украдкой взглянув на Триш, которая рассматривала пейзаж за окном.
   Хани любовалась брошкой-попугаем, на ее лице играла довольная улыбка.
   – Кажется, опять пойдет снег, – задумчиво сказала Триш. – Смотри, как потемнело.