Стайн Роберт Лоуренс. Мой друг – невидимка

   И берусь утверждать: они всегда что-то требуют. Твое тело. Твою кровь. Еще что-нибудь.
   Вот оно что! Дело в моем теле.
   Вот зачем он пришел.
   Брент – привидение, которое хочет одурачить меня, притворившись другом, а тем временем заберет мое тело!
   От этой мысли я затрясся.
   Вчера я был слишком потрясен, слишком изумлен, чтобы испугаться его. Но теперь, когда я все обдумал, страх нарастал все больше и больше.
   Почему он выбрал наш дом? Именно мою комнату?
   «Может быть, я смогу заключить с ним сделку? – пришла мне в голову мысль. – Оставь меня в покое – и я отдам тебе своего брата!»
   Я знал, что Брент не согласится, но сама идея рассмешила меня.
   Но недолго я радовался жизни!
   Я вошел в школу и застыл в дверях, увидев стоящую у фонтанчика с водой Клэр, мою одноклассницу.
   – Конечно, я пойду с тобой после школы, – услышал я ее голос. – Не беспокойся, я приду.
   У меня открылся рот от удивления.
   Клэр разговаривала – с невидимкой.
   Я медленно побрел к своему шкафчику.
   Мальчишка, которого я знал по классу искусства, сражался со своим замком.
   – Что с ним случилось? – пожаловался он. – Он никогда раньше не заедал! – Он повернулся налево и произнес: – Ладно, теперь ты попробуй!
   А ведь никого рядом с ним не было.
   Он тоже разговаривал с кем-то невидимым!
   Я посмотрел в конец коридора.
   В коридоре было полно детей. Беседующих. Разговаривающих с невидимыми собеседниками.
   «Школа кишит ими! – с ужасом осознал я. – В школе полно невидимок!»

14

   – Сэмми!
   Я обернулся на звук голоса, молясь про себя за то, чтобы увидеть позвавшего меня. Я вздохнул с облегчением. Это оказалась Роксанн.
   – Роксанн! Ты не поверишь… – начал я, но замолк.
   Роксанн ухмылялась.
   Она подошла ко мне вплотную и рассмеялась прямо в лицо.
   Все ребята в коридоре тоже начали смеяться.
   – Ты… ты всем рассказала? – в негодовании спросил я. – Ты всем рассказала о мальчике-невидимке в моей комнате?
   Роксанн пыталась заговорить, но не могла. Она согнулась пополам, зайдясь от смеха. Она только закивала в ответ.
   – Как ты могла так поступить? – взвизгнул я.
   – Успокойся! – Роксанн похлопала меня по плечу. – Это была просто шутка. Ну и трудно же нам всем было сохранить серьезный вид!
   – Ха-ха, – устало произнес я. – Мне не казалось это ни капельки смешным.
   «Я еще отплачу за это Роксанн, – пообещал я себе. – Не знаю еще как, но я ей покажу…»
   С поникшей головой я вошел в класс и быстро прошмыгнул за свою парту.
   Остальные ребята толпой ввалились в класс.
   Некоторые продолжали смеяться. Увидев меня, они вновь стали притворяться, что разговаривают с невидимками.
   Я покраснел.
   – Что-то вы сегодня такие разговорчивые! – заметила мисс Старклинг. – Пора успокоиться. Пожалуйста, достаньте домашние работы.
   – О нет! – застонал я.
   Я не сделал уроков вчера. Я о них позабыл. Оглянувшись по сторонам, я увидел, что был единственным, кто не сделал задания.
   – Пожалуйста, передавайте свои работы вперед, – сказала мисс Старклинг.
   Я сидел за Клэр. Она дожидалась, когда я передам листок, чтобы присоединить свой. Я постучал пальцем по ее плечу и прошептал:
   – У меня нет.
   – О-ой! – сказала она. – Его съел мальчик-невидимка?
   Все захихикали.
   – Угомонитесь, – предостерегающим тоном сказала мисс Старклинг. Собрав в стопку все листки с домашними работами, она попросила нас открыть учебники по математике.
   Мисс Старклинг написала уравнение на доске.
   – Сэмми, ты хорошо сегодня себя чувствуешь? – спросила она, закончив писать.
   Я кивнул в ответ.
   Мне ведь ничего больше не оставалось. Не мог же я сказать: «Нет, мисс Старклинг, мне совсем не лучше сегодня. Вчера в своей собственной комнате я познакомился с мальчиком-невидимкой, и теперь меня никто никогда и слушать не будет. Все считают, что я рехнулся».
   – Хорошо, – сказала мисс Старклинг. – Пожалуйста, выйди к доске и покажи классу, как можно решить это уравнение.
   Похоже, что сегодня не было ни минуты покоя. Я поднялся.
   – Нет, не ты, Сэмми, – сказала мисс Старклинг, – я обращалась к нему.
   Она указала на место рядом со мной.
   Свободное место.
   Озадаченный, я взглянул на мисс Старклинг.
   – К твоему другу-невидимке, – пояснила она. Это заставило класс разразиться хохотом. Рассмеялась и мисс Старклинг:
   – Сожалею, Сэмми, меня тоже вовлекли в розыгрыш.
   Сожалею?! Я знал, что ни о чем она не сожалеет. Слишком уж сильно она смеялась.
   Я смешался. Я чувствовал себя совершенно униженным. А день только начинался.
   Вторая половина дня оказалась еще хуже.
   Во время ленча я пошел в библиотеку. Я уселся в одиночестве подальше от всех.
   Мне не хотелось больше слушать шутки по поводу невидимки.
   Я не желал ни с кем разговаривать.
   Я достал из пакета бутерброд с тунцом и положил на колени так, чтобы мисс Пински, библиотекарь, его не заметила. В библиотеке не Разрешалось есть, и мне не хотелось, чтобы Меня застукали.
   Все в школе знали, что лучше не попадаться под руку мисс Пински, если она рассердится. Я однажды видел, что было, когда ее разозлила Клэр. Мисс Пински заставила Клэр делать сотню рецензий, каждую по три страницы! Это произошло в прошлом году, а Клэр все еще никак не разделается со своей писаниной. Предполагаю, что она добралась только до двадцатой книги.
   Я развернул бутерброд – и не смог ни вздохнуть, ни выдохнуть! Сандвич начал подниматься.
   – Брент, положи бутерброд! – прошипел я. – Что ты тут делаешь?
   Кусочек бутерброда исчез.
   – Я заскучал в твоей комнате в одиночестве, – сказал Брент. – К тому же я проголодался. – Еще один кусочек бутерброда испарился.
   Выхватив у него бутерброд, я в беспокойстве оглянулся по сторонам.
   – Ты не можешь здесь оставаться. Тебе надо уйти!
   – Пожалуйста, разреши мне остаться, – начал упрашивать Брент. – Без тебя дома совсем скучно. Мне нужен друг!
   – Все думают, что я чокнулся! – сказал я, повысив голос. – Что я абсолютный кретин! Все ребята в школе смеются надо мной. Даже моя учительница насмехается. Тебе нельзя здесь оставаться, Брент. Нельзя…
   На стол пала чья-то тень. Я поднял глаза. Нахмурясь и покачивая головой, надо мной стояла библиотекарша мисс Пински.

15

   – Сссс-сэмми! – прошипела она. – С кем это ты разговариваешь? И почему ты позволяешь себе разговаривать в библиотеке?
   Я сглотнул.
   Ее глаза превратились в две узенькие злые щелочки. Она крепко сжала губы.
   Потом она перевела взгляд на мои колени и судорожно вздохнула.
   – Что такое?… Еда?
   «Мне не жить, – понял я. – Я буду до конца дней своих писать рецензии на книги… Спасибо тебе, Брент. Огромное спасибо!»
   – Сэмми! Как ты мог?! – воскликнула библиотекарша. – Ты нарушил две основные заповеди библиотеки!
   Я вжался в стул, ожидая, что буду пригвожден к месту. Но взрыва не последовало.
   – Это так на тебя не похоже, – сказала она. Голос ее чуть смягчился. – Тебе стоит побеседовать с главным воспитателем. Если человек разговаривает сам с собой, значит, его серьезно что-то беспокоит.
   Я окинул взглядом библиотеку – все вокруг пялились на меня. Меня бросило в жар. Я почувствовал, что краснею.
   – Со мной все в порядке, – пытался я отговориться.
   – Если тебя что-то тревожит, то в этом нет ничего постыдного. – Библиотекарша уселась подле меня.
   Все зашушукались. Мне хотелось провалиться сквозь землю.
   – Меня ничто не беспокоит. Правда, – настаивал я, засовывая сандвич обратно в пакет.
   – В любом случае хорошо бы тебе было пообщаться с воспитателем, – продолжала она. – Уверена, что тебе легко будет с мисс Тернбул. Я предупрежу ее, что ты к ней заскочишь.
   Библиотекарша не собиралась сдаваться.
   – Я не могу пойти к мисс Тернбул после уроков. Я участвую в олимпийском эстафетном беге, – сказал я. – Я не могу пропустить забег. От меня зависит команда!
   – Хорошо. – Библиотекарша поднялась из-за стола. – Но ты мне кое-что должен пообещать.
   «Еще бы, – подумал я. – Я вам пообещаю все, что угодно, чтобы вы только отстали. СЕЙ ЖЕ ЧАС».
   Я кивнул.
   – Я хочу, чтобы ты обратился ко мне, если тебя что-нибудь станет тревожить. Договорились? – Она похлопала меня по плечу.
   Я снова кивнул, и она направилась к своему столу.
   Я медленно обвел библиотеку глазами: я думал, все продолжают на меня пялиться.
   Но никто на меня не смотрел.
   Абсолютно все были заняты разговором. Со своими невидимыми друзьями. И все смеялись.
 
   …Я прикрыл глаза от солнца. Оно слепило глаза, освещая поле ярким светом.
   Небо казалось синим-синим.
   В воздухе будто разлито тепло. Было хорошо, не слишком жарко.
   Превосходный для бега день.
   Я окинул взглядом трибуны. Они были заполнены ребятами из всех школ нашего города.
   Все прибывавшие болельщики старались найти себе места. Но трибуны были битком набиты. Ребята кричали, толкались, смеялись, шутили. Все были словно наэлектризованы.
   Моя команда собралась на краю поля. Я подбежал трусцой к своим.
   – Эй, Сэмми! – приветствовала меня Роксанн, хлопнув пятерней. – Классный день для пробега! Уверена, что мы выиграем, я чувствую это! – И добавила: – Если только ты не испортишь.
   – Нечего обо мне беспокоиться, Роксанн. Уж тебя я всегда могу обставить, – отбрил я ее.
   Я сделал круг для разминки. Я бежал быстро и размеренно. Я был хорошо подготовлен и уверен в себе.
   В эстафете должны были участвовать три человека из команды.
   Начинал Джед. Джед – классный бегун. Он высокий и тощий и просто летит семимильными шагами.
   Следующим бежал я и передавал эстафету Роксанн. Мы были самыми быстрыми бегунами во всей седьмой параллели.
   Мы не могли проиграть.
   Забег должен был вот-вот начаться. Я все время подпрыгивал, чтобы мышцы оставались разогретыми.
   Кинув взгляд на трибуны, я увидел, что кое-кто из ребят указывает в мою сторону и хихикает.
   – О не-ет! – простонал я. Я догадывался, что они обсуждали: моего друга-невидимку.
   «После пробега ты сдержишь слово, которое дал себе утром, – сказал я себе, – и отплатишь Роксанн – чего бы это ни стоило».
   Я весь напрягся.
   «Расслабься. Расслабься», – убеждал я себя, наклоняясь вперед и растирая ноги.
   – Ты готов, Сэмми? – Джед ударил пятерней. – Не подведи!
   – Готов! – ответил я.
   Но я не мог прекратить думать о ребятах на трибунах: о тех, которые смеялись при одном моем появлении.
   И я никак не мог выбросить из головы мисс Старклинг, которая подняла меня на смех.
   И мысль о библиотекарше не давала мне покоя: она обращалась со мной как с помешанным.
   Мышцы еще более напряглись.
   Я пытался сосредоточиться. Сконцентрироваться на том, чтобы отогнать все эти мысли прочь.
   Я стал делать упражнения для разогрева. Мышцы немного расслабились. Я почувствовал себя лучше.
   Судья занял свое место на поле.
   Джед, Роксанн и я выстроились по правилам забега.
   Шесть команд из других школ тоже приготовились. Все ждали сигнала судьи.
   По его свистку первый участник обежит трек и передаст эстафету следующему.
   Я не отрываясь смотрел на судью. Сердце в груди колотилось. Я сделал глубокий вдох. Еще один…
   Раздался свисток.
   Эстафета началась! Когда Джед сорвался с места, с трибун понеслись приветственные крики. Он бежал быстрее чем когда-либо. Потрясающе!
   Роксанн и я подбадривали его:
   – Давай, Джед! Дава-ай!
   Джед добежал до половинной разметки раньше всех остальных и устремился к финишу. Он практически летел по воздуху, вытянув вперед руку с эстафетной палочкой. Вытянув так, чтобы я мог ее перехватить и побежать.
   Я слышал отзвук его кроссовок, ударяющих по земле. Клубы пыли поднимались за ним. Лицо его было красным, глаза – широко раскрыты.
   До меня оставалось несколько футов.
   Я приготовился к бегу.
   Я вытянул раскрытую ладонь.
   Джед протянул свою руку.
   Я перехватил эстафету. Крики с трибун перешли в рев.
   «Мой забег! – промелькнуло у меня в голове. – БЕГИ!»

16

   Кроссовки колотили по треку. Я энергично работал руками, зажав палочку в правой руке.
   Наклонившись вперед, я бежал ритмичными огромными шагами. Быстро. Быстрее чем когда-либо.
   Выкрики гремели в ушах: «Давай, Сэмми! Давай! Давай! Давай!»
   Это заставляло меня бежать еще быстрее.
   Во мне все ликовало.
   Не сбавляя темпа, я кинул взгляд через плечо.
   Я был далеко впереди своих соперников.
   Вот я поравнялся с половинной разметкой и понесся вперед. Мы выиграем! Да!
   Я уже приближался к разметке третьей четверти и даже не начал выдыхаться. Мои соперники все еще боролись между собой далеко позади.
   Я бежал, устремившись всем корпусом вперед, со всей силой отталкиваясь от твердого трека.
   Вдруг у меня перехватило дух: я почувствовал, как чья-то рука ухватила меня за плечо.
   Другая рука вцепилась мне в запястье.
   – Эй! – вскрикнул я.
   И тут до меня дошло, чьи это проделки.
   – Брент, отойди! Что ты делаешь? – завопил я.
   – Я собираюсь тебе помочь выиграть! – крикнул он, задыхаясь. – Я хочу доказать тебе, что я настоящий друг! Смотри!
   И, прежде чем я понял, что происходит…
   Прежде чем смог остановить его… земля ушла из-под ног, и я полетел!

17

   – Нет! Прекрати! Опусти меня! Опусти меня! – кричал я.
   Но он не обращал никакого внимания на мои призывы. Он оторвал меня от земли.
   Он успел протащить меня с полметра по воздуху, когда я почувствовал, что Брент споткнулся.
   – Отпусти! Отпусти! – вопил я. Судорожно размахивая руками, я пытался сохранить равновесие. Я лягался, чтобы освободиться от объятий Брента.
   Шлепнувшись на землю, я издал сердитый вопль.
   Сильно ударившись коленями и локтями, я в довершение с размаху стукнулся головой об острый гравий.
   Эстафетная палочка выскользнула из моей руки. Подняв глаза, я с ужасом смотрел, как она катится по полю.
   – О-о-о-ох!
   – Извини, Сэмми, – раздался вблизи голос Брента. – Я ведь хотел помочь, но споткнулся.
   Я поднял голову – и как раз вовремя, чтобы заметить остальных участников, пробегавших мимо меня.
   Мы проигрывали. С большим разрывом.
   Я поискал глазами Роксанн и Джеда. Они смотрели на меня, разъяренно грозя кулаками.
   Я сел. Мои локти были изрезаны, колени разбиты в кровь.
   – Брент! Ты же меня подставил! – рассвирепел я.
   – Я только пытался помочь, – повторил он.
   Еще один бегун пронесся мимо меня. Из-под его кроссовок вылетел целый заряд гравия и грязи. ПАФ! – прямо мне в глаза.
   Я ощутил руку, вытирающую грязь с моего лица.
   Я с силой отпихнул Брента.
   – Ой! – вскричал он. – Эй, ты совсем не умеешь проигрывать. Ведь выигрыш – это еще не все в жизни!
   С опущенной головой я побрел с поля. Когда я проходил мимо трибун, некоторые ребята из моей школы зашикали.
   В основном меня приветствовали болельщики других команд, да и то слабо.
   Я приближался к Роксанн и Джеду под их испепеляющими взглядами.
   Джед не сказал ни слова: он был слишком зол, чтобы говорить.
   Роксанн, напротив, не могла сдержаться.
   – Как ты мог, ты, глупый, неуклюжий кретин! – завизжала она. – Мы могли бы выиграть! Ты продул! Ты на самом деле все запорол!
   – Но я не виноват, – закричал я. – Это все невидимка!
   Ох, этого-то как раз и нельзя было произносить.
   – Лучше бы ты сам стал невидимкой! – с отвращением выкрикнула Роксанн.
   Мне и самому хотелось исчезнуть. Это был самый черный день в моей жизни.
   Может быть, кому-то другому было бы в радость иметь друга-невидимку. Но мне сейчас совсем не весело.
   «Надо как-то разделаться с Брентом, – решил я. – Я должен немедленно что-нибудь предпринять».

18

   – Ну давай, Сэмми! Сделай милость! Измерь меня! – Симон совал рулетку мне в лицо.
   – Говорю тебе, Симон, со вчерашнего дня ты не вырос. А теперь – отстань!
   Я только что вошел в дом, вернувшись с ужасающего позорища. Определенно я был совсем не в настроении измерять Симона.
   – Мой проект неудачный. – Симон опустил глаза. – Абсолютно проигрышный.
   Трудно было не посочувствовать Симону: он ведь так серьезно относился к своей научной разработке.
   Я попытался подбодрить его.
   – Симон, мы просто не растем с такой скоростью, – сказал я. – Может быть, тебе следует изучить что-либо другое. Как насчет замеров щенка? Щенки быстрее растут. Гораздо быстрее.
   – Но у нас нет щенка, – возразил Симон.
   – Как насчет Брута? Ты можешь измерять Брута, – сказал я, подталкивая Симона к двери.
   – Брут уже перестал расти, – захныкал Симон. – Ты же знаешь. Он слишком стар.
   – Я подумаю, – сказал я ему. – Постараюсь что-нибудь придумать для твоих измерений. Но мне надо сосредоточиться – в одиночестве.
   Я легонько вытолкнул Симона из комнаты и закрыл дверь.
   И бросился на кровать, зарылся с головой в одеяло.
   Мне хотелось исчезнуть.
   Я никого не хотел видеть: ни Роксанн, ни свою учительницу, ни библиотекаршу. Никого из всего седьмого класса.
   Послышался шум.
   Откинув одеяло, я увидел, как раскрывается окно.
   – Фи! Какое здесь пекло! – заявил знакомый голос.
   – О не-ет! – застонал я. – Неужели ты вернулся?
   – Расслабься, Сэмми. Почему бы нам не пойти на улицу и не сыграть в мяч или еще во что-нибудь? Напряги мозги! Я действительно хорошо подаю мячи.
   – Брент… ты должен уйти.
   – Отличная идея. Давай уйдем из этого душного дома. Мы пойдем на улицу. Съедим по пицце. Я хочу есть, – сказал он. – Ты, наверное, тоже проголодался.
   – Я не то имею в виду. Тебе следует уйти, – сказал я как можно мягче: я не хотел обидеть его. Все, чего я желал, – это чтобы он просто ушел.
   – Но я не хочу уходить, – ответил Брент. – Мне хочется стать твоим лучшим другом. Я правда этого хочу.
   – Я не смогу стать твоим лучшим другом, – сказал я. – Ничего из этого не выйдет.
   – Давай попробуем, – настаивал он. – Мы прекрасно вместе проведем время. Вот увидишь…
   – Сэмми! Обедать! – позвала снизу мама.
   – Я сейчас иду вниз обедать, – сказал я Бренту – а когда вернусь…
   – Не беспокойся, я никуда не уйду, – радостно ответил он.
   «Он никогда не отвяжется, – осознал я по пути в столовую, – никогда. Что же мне делать? Как мне избавиться от него?»
   Оставалось только одно.
   Я уселся за обеденным столом.
   – Мама, папа, мне надо сообщить вам кое-что важное.
   Родители оторвались от тарелок.
   Я глубоко вздохнул, держа их в ожидании.
   – В моей комнате находится мальчик-невидимка, и мне нужна ваша помощь. Я не могу отделаться от него!
   Мне нужно было все им рассказать.
   Я не знал, что еще я могу предпринять.
   Мне повезло с родителями, насколько это вообще возможно. И к тому же они все-таки ученые. Они придумают, как избавиться от Брента.
   – Не теперь, Сэмми, – нетерпеливо возразила мама. – У нас с папой был сегодня очень трудный день. Мы без остановки работали над световым детектором молекул, а он все еще не налажен.
   Она вздохнула.
   – После обеда мы хотели спуститься в подвал, в лабораторию, чтобы довести его до ума. Так что поторапливайся с обедом. Сейчас не время для твоих диких выдумок.
   Я получил пинок под столом.
   – Прекрати, Симон, – угрожающе посмотрел я на Симона.
   – Это не я, – ухмыльнулся Симон. – Это – мальчик-невидимка!
   Ну и ну! Симон – Серьезный Мутант пытается пошутить!
   Я лягнул Симона в ответ.
   – Эй, больно! – заскулил он.
   – Я не нарочно. Твои ноги мешают. Наверное, они выросли. Скорее! Нужно их срочно измерить! – ухмыльнулся я.
   – Ха-ха! – Симон выкатил глаза. – Твой невидимый дружок тоже такой же остряк? – Он снова пихнул меня ногой.
   – Симон… – начал я.
   – Да прекратите же вы оба! – закричал папа. Я повернулся к папе:
   – Но мальчик-невидимка действительно существует. Ты должен мне поверить. Мне нужна ваша помощь!
   – Не сегодня, – застонал папа. – Пожалуйста. У нас с мамой был такой ужасный день!
   Я предпринял еще один заход:
   – Он опасен. Наверху…
   – Сэмми, ни слова больше, я тебя прошу, – сказал папа. – Никаких выдумок.
   Вот тебе и классные родители.
   «Что же мне теперь делать? – размышлял я, пока мама накрывала на стол. – Мне надо отвязаться от Брента. Но как?»
   Весь обед я думал и думал.
   И к концу обеда, когда мама подала десерт, я таки додумался!

19

   – Брент, ты еще здесь?
   Я принес несколько кусочков цыпленка, завернув их в салфетку. Стянуть их не составило никакого труда.
   Весь обед мама с папой обсуждали работу. Преломление лучей. Частотные волны. Обычные проблемы. На меня они не обращали никакого внимания.
   А Симон был целиком поглощен думами о своем научном проекте. Он так и не подрос. Он измерил было ногти, но оказалось, что и они не выросли.
   Улучив момент, когда никто на меня не смотрел, я завернул цыпленка в салфетку и положил себе на колени. Брут заурчал.
   Брут очень любит курицу.
   Он попытался вспрыгнуть мне на колени.
   Царапнул салфетку.
   Опять замяукал.
   – Ты не можешь унять этого кота? – спросила мама. – Мы с папой не можем сосредоточиться.
   – Пошли, Брут! – Я засунул салфетку под футболку. – Пошли наверх.
   Вскочив со стула, я помахал Бруту рукой, чтобы он следовал за мной. Он пронзительно мяукнул и бросился бежать… в противоположную сторону.
   Держу пари, что он и спать больше не будет в моей комнате!
   Я поспешил в свою комнату и вынул цыпленка.
   – Брент, ты разве не хочешь есть? – спросил я, стоя на месте. Я повертелся вокруг себя, держа в руке цыпленка.
   – Я умираю с голода. Спасибо. Большое спасибо.
   Я почувствовал, как Брент потянул салфетку. Салфетка раскрылась сама собой.
   – М-м-м, жареный цыпленок. – Большой кусок тут же исчез. – Объедение. Твоя мама отлично готовит! Спасибо.
   – У Роксанн мама тоже здорово готовит, – сказал я. – Лучше моей. Я все время ем у Роксанн. Как только случай подворачивается.
   Брент продолжал жевать.
   – Тебе надо поесть у Роксанн. Тогда ты поймешь, почему я так считаю.
   Брент не отрывался от еды.
   – Эй! Мне пришла в голову отличная мысль! – сказал я. – Тебе нужно стать лучшим другом Роксанн. Ей нужен призрак для нашего ученического проекта. Ты сойдешь за привидение. Роксанн умрет от счастья! У нее появится привидение прямо в доме! И тебе будет хорошо: ты сможешь наслаждаться великолепной едой! Давай! Я могу тебя отвести к ней прямо сейчас!
   Брент перестал жевать.
   – Я не собираюсь идти ни к какой Роксанн, – заявил он. – Она – девчонка. А я не собираюсь дружить с девчонкой. Я хочу стать твоим лучшим другом. И я повторяю: никакое я не привидение.
   В меня полетела пустая салфетка.
   – А больше нет цыпленка? – спросил он. – Я все еще не наелся. А как насчет десерта?
   Я уселся на кровать, дожидаясь, пока Брент расправится с добавкой цыпленка и с порцией мороженого, которые мне удалось стянуть.
   Затем я принялся за свое:
   – Брент, тебе надо уйти. Просто необходимо.
   – Но я хочу стать твоим лучшим другом! – упорствовал он. – Я никогда не уйду. НИКОГДА!
   – Ты что, не понял? Я не желаю с тобой дружить. У меня полно друзей, по крайней мере было, пока ты не объявился.
   Я встал и принялся расхаживать из угла в угол.
   – Ты рушишь мою жизнь, – сказал я. – Я хочу, чтобы ты ушел. Я хочу, чтобы ты покинул мой дом и никогда не возвращался!
   Молчание.
   – Ты меня слышишь?
   Снова молчание.
   – Я знаю, что ты здесь, Брент. Ответь мне!
   – Пожалуйста, давай отложим этот разговор, – наконец отозвался он. – Я что-то устал. Мне нужно немного отдохнуть.
   С кровати полетели покрывала. Потом невидимые руки стали взбивать подушку.
   – А-ах! – зевнул Брент. – У тебя такая хорошая кровать!
   Тут мое терпение лопнуло.
   – Мы не можем отложить разговор. Мы сейчас должны все решить. Я хочу, чтобы ты ушел! – завопил я. – СИЮ МИНУТУ!
   – Правда? – изменившимся голосом сказал Брент. Более низким и… агрессивным. На самом деле агрессивным.
   – Д-да, правда… – заикаясь, повторил я.
   – А что, если я не уйду? – спросил он. Я отступил назад от кровати.
   Мне не понравился тон Брента. В его словах слышалась угроза.
   – Ну, Сэмми, что, если я не уйду? – механически повторил он.
   Я отступил еще на шаг и почувствовал, что на мое плечо опустилась горячая рука.
   Я попытался освободиться, но не мог. Он был слишком сильным.
   Брент схватил меня за руку и крепко сжал ее.
   – Оставь меня в покое! – закричал я. – Отпусти!
   Но он продолжал тянуть меня – к открытому окну!

20

   Что он задумал?
   Вытолкнуть меня в окно?
   – Прекрати! Отпусти! Эй! Отпусти! – Резко взмахнув руками, я высвободился.
   – Извини, – пробормотал Брент. – Это было глупо. Знаешь, лучшие друзья иногда дерутся, так ведь? Для забавы!
   – Для забавы? – крикнул я слабым голосом. Сердце бешено колотилось в груди.
   Я понял, что он опасен.
   Вряд ли он придуривался. Он и впрямь хотел вытолкнуть меня в окно.
   Испуганный, я развернулся и бросился бежать к двери. Но, споткнувшись о его невидимую подножку, растянулся, сильно ударившись об пол.
   Не успел я подняться, как его сильные руки вновь схватили меня.