Степанов Анатолий Яковлевич. Футболист

   - А куда же еще? Посидим "У футболиста", поболтаем по-свойски, а потом все вместе на футбол.
   На стеклянной двери ресторана опять висела надпись не по-русски.
   - Что здесь написано? - спросил Олег.
   - Закрыто по техническим причинам, - перевел молодой человек и распахнул дверь. - Прошу.
   Олег шагнул в ресторан. Квадратный из машины и еще один, что выскочил из-за двери, схватили его за руки, а молодой человек в строгом костюме уверенно сунул руку Олегу за пазуху, выдернул из-под пиджака "вальтер".
   - Здравствуй, Олежек, - поприветствовал его со своего любимого места Человек-гора.
   Он и впрямь превратился в гору, бывший боксер-тяжеловес Гриша, даже слегка смахивал на Казбек. Маленькая головка, необъятные покатые плечи, расходящиеся, как склоны, локтями поставленные на стол руки.
   - Ай да Эдик! - сказал Олег и увидел сидевших в противоположном от Человека-горы углу Мишу и Тамару. - Миша, эти мерзавцы чем-нибудь обидели вас?
   За Мишу ответила Тамара:
   - Они здесь хозяйничают с самого утра, как только Миша к тебе поехал, Алик.
   - Молчи, женщина! - прикрикнул на Тамару Человек-гора и предложил Олегу: - Иди ко мне за стол, Олежек. Говорить будем.
   Олег пошел к столу, а трое остались у дверей. Человек-гора сидел спиной к окну. Олег устроился слева от него и боком, так, чтобы и солнце из окна не слепило, и было видно, что делает троица у дверей.
   - Кушать будешь? - заботливо поинтересовался у Олега Человек-гора.
   - Иди ты, Гриша, знаешь куда, - тоскливо отозвался Олег.
   - Какой грубый! - удивился Гриша. - Не хочешь, так говори культурно: не хочу кушать. И зачем меня посылаешь - ведь сам хотел встретиться со мной?
   - Я хотел встретиться с тобой наедине, чтобы поговорить о жизни.
   - Так говори.
   - Я хотел спросить у тебя, Гриша, как ты, знаменитый в прошлом спортсмен, сейчас превращаешь спорт в дешевую распродажу, лишаешь людей истинного удовольствия от спортивной борьбы, неправедными деньгами растлеваешь мальчишек, которые могли бы стать футбольными звездами и приносить радость миллионам?
   - Сколько громких слов и нервных вопросов! - оценил Олегов монолог Гриша. - Не вмещаются они в тупую голову неученого бывшего борца! Очень умный ты, Олежек, и умно говоришь. Но я на все это имею простой ответ. Когда я боролся и завоевывал медали, я был всем нужен и все восхищались мной. Когда я перестал бороться и завоевывать медали, я стал никому не нужен и все отвернулись от меня. Я был бедный, я ходил по кабакам и показывал дешевые фокусы, чтобы пьяные жирные скоты из жалости покормили и напоили меня. В один прекрасный день я понял наконец, что мне недоплатили по моим спортивным счетам, и решил взять недоплаченные деньги. Я беру свое, Олежек.
   - А также мое, Мишино, всех тех, кто любит футбол? - перебил Олег.
   - Такие, как вы, не делают ставок. Я беру у богатых.
   - Да я не о деньгах, дурачок ты мой десятипудовый! - в сердцах воскликнул Олег. Трое у дверей зашевелились. - Они что, за тебя обиделись? - спросил Олег.
   - Зато я не обиделся, - ответил Гриша. - Сейчас пообедаем вместе и на стадион поедем. Тамара, давай что-нибудь!
   Тамара поднялась из-за стола.
   - Посиди пока, Тамара, - жестко приказал Олег. - Мы еще не договорили.
   - Спрашивай тогда быстрее, - велел Гриша. - Кушать очень хочется.
   - Скажи мне, пожалуйста, кто сегодня тебе будет делать счет? Кого из игроков команды купили на сегодняшнюю игру?
   - Не могу, дорогой. Коммерческая тайна.
   - А может, все-таки скажешь?
   - Не проси, дорогой. Не скажу.
   - Я не прошу, Гриша, - отрезал Олег. Он сидел, навалясь грудью на край стола. А руки были под столом. И вдруг жахнул оглушительный выстрел. После выстрела Олег слегка придвинулся к Грише и тихонько спросил: - Ты понимаешь, куда я буду стрелять, если ты и твои мальчуганы попытаются сдвинуться с места?
   Шок от выстрела уже прошел. Миша и Тамара подняли головы от стола, к которому они инстинктивно прижались, а мальчуганы у дверей мягко двинулись вперед.
   - Стоять! - приказал им Гриша, а Олегу пожаловался со смешком: - Даже ногам горячо стало. Ты мне брюки, наверное, испортил.
   - У них, - Олег кивнул на троицу, - оружие помимо моего "вальтера" имеется?
   - Имеется, - признался Гриша.
   - Пусть они все свои цацки Мише отдадут. Мишенька, обшмонай их, будь добр.
   Миша выбрался из-за стола и подошел к троице. Все трое, держа руки в карманах, грозно смотрели на Мишу.
   - Гриша, пусть они не делают глупостей. И чтоб ручонки подняли и к стеночке личиками своими стали. Ну!
   - Делайте, что вам приказывают, - глухо отозвался Гриша.
   Мальчуганы встали к стенке, подняв руки, а Миша быстренько и деловито их обыскал. Олегов "вальтер" он засунул себе за пояс, а два пистолета и три ножа отнес к столу, где сидела Тамара. Тамара сложила оружие в компактную охапочку и завернула в скатерть.
   - Теперь, Миша, проводи их всех на кухню и покарауль там вместе с Тамарой. Мало ли что: ребята молодые, горячие. Когда они мне понадобятся, я их кликну. - Олег смотрел, как троица удалялась. Ушел и Миша. Ушла и Тамара, оставив сверток на столе.
   - Где взял пистолет? - спросил Гриша.
   - Не пистолет, а наган. Я его еще вчера под столом скотчем приклеил.
   - Откуда знал, что у нас здесь с тобой свидание будет?
   - Так это проще простого. Тебе нас обоих надо было под наблюдением держать, меня и Мишу. Меня-то еще можно было куда-нибудь заманить, а Мишу - нет. Ты и решил: удобнее всего здесь, вдали от города, на отшибе. Тем более что и столик у тебя в этом ресторане любимый имеется.
   - Ты - хитрый, - догадался Гриша.
   - Я - умный, - поправил его Олег. - Вопросов больше нет? Тогда у меня есть вопрос. Все тот же, надоевший тебе. Кого из игроков ты купил?
   - Не скажу, - твердо решил Гриша.
   - Я буду считать до пяти. И если за время счета ты не скажешь, то я отстрелю к чертовой бабушке то, чем ты так гордишься и ради чего, по сути, живешь. Я сделаю это, ты знаешь меня. Хотя бы только для того, чтобы сдержать свое слово. Раз...
   - Ты псих, - перебил его Гриша.
   - Тогда говори. По номерам и месту в игре. По фамилиям я ваших плохо знаю.
   - Первый - вратарь. Третий - задний защитник. Шестерка - опорный полузащитник. Восьмерка - левый полузащитник. Десятка - нападающий.
   - Десятый - это Арсен? - уточнил Олег. Гриша кивнул. Олег заорал: Миша, давай сюда кого-нибудь одного!
   Вошел квадратный.
   - Проверять меня будешь? - догадался Гриша. - Так этот не знает ничего.
   - А кто из них знает?
   - Один Роберт.
   - Ты иди, - приказал квадратному Олег, - и Роберта позови.
   Квадратный удалился на кухню. Вошел молодой человек в строгом костюме.
   - Ну-ка, быстренько, Роберт, перечисли по номерам игроков, купленных вами на сегодня.
   Роберт повел глазами в сторону Гриши.
   - Говори, - разрешил Гриша. - Правду говори.
   - Первый - вратарь, - медленно, вспоминая, заговорил Роберт, третий. Шестой. Восьмой. Десятый.
   - Фу-у-у! Рука затекла! - Олег вытащил руку с наганом из-под стола. Миша, давай всех сюда!
   - Ноги онемели, - признался Гриша. - Можно, я встану?
   - Разомнись, Гришаня, разомнись, сиротка! - ликуя, разрешил Олег.
   Гриша выпростал себя из-за стола и стал приседать в проходе. Пришедшие из кухни с интересом наблюдали за ним.
   - Раз-два, раз-два! - помог ему командой Миша, направляясь к дверям. Вышел на крыльцо, сорвал объявление и вернулся.
   Гриша закончил упражнения и, шумно дыша, поинтересовался:
   - Сколько времени?
   - Четверть шестого, Григорий Давыдович, - отрапортовал Роберт.
   Гриша повернулся к Олегу, Гриша сиял:
   - Ты опоздал, Олежек. Протокол заполнен, и через четверть часа мои ребята выйдут на поле на разминку.
   В это время стали по одному входить в зал посетители, все, как на подбор, - здоровые молодые мужики. Они рассаживались за столики у выхода. Набралось их человек десять.
   - Поехали, Олег, - позвал Миша, и уже Грише: - Мы все-таки постараемся успеть. А ты здесь со своими ребятками посиди минут десять, подожди. Мои друзья составят вам компанию.
   На электронных часах стадиона было без пяти шесть. Как наскипидаренный кот, Олег помчался к служебному входу. Его попытались остановить, но он отбился и оказался под трибунами. В раздевалке команды уже не было.
   - Тэд! - отчаянно позвал Олег.
   - Я здесь, Олег Александрович, - тут же отозвался интеллигентный, с милым акцентом голос.
   Олег оглянулся - тренер стоял в дверях.
   - Слава тебе, господи! - Олег сразу обмяк и сказал расслабленно: - Мы сегодня ночью почти все правильно просчитали, Тэд. За исключением восьмерки. Он - тоже их.
   - Не беда, заменим через десять минут. Да вы успокойтесь, - Тэд мягко обнял Олега за плечи, - все будет в порядке.
   Они прошли темными коридорами и оказались на беговой дорожке стадиона. Они вышли на свет тогда, когда команды уже были в центре поля. Футболисты поочередно приветствовали трибуны, а трибуны яростно гудели в ответ. Олег и Теодор Георгиевич не торопясь брели по беговой дорожке вдоль лицевой линии. Вдруг Олег остановился и ахнул:
   - Ты с ума сошел, Тэд! Почему играет Арсен?
   - Потому что он очень хорошо играет, - ответил Тэд.
   - Сегодня он будет очень хорошо играть на них. - Олег махнул рукой и поплелся за Тэдом.
   Тэд взял его под руку и на ходу стал ласково объяснять:
   - Он - мой любимый ученик, Олег Александрович. И сегодня он будет играть в футбол, которому я его учил.
   Они устроились под веселеньким матерчатым навесом на скамейке запасных.
   Осторожничая, итальянцы, овладевшие мячом, таскали мяч на своей половине поля. Наши выжидали у средней линии. Так продолжалось до тех пор, пока трибуны не засвистели. Делать было нечего, и наши пошли в отбор.
   - Готовь Славу. Будем менять восьмерку, - отдал распоряжение второму тренеру Тэд.
   - Прямо сейчас? - удивился второй.
   - Прямо сейчас, - подтвердил Тэд.
   Второй корявой рысью потрусил за ворота, туда, где энергично разминались запасные.
   - Где обычно сидит Гришка? - спросил Олег у Тэда.
   - В важной ложе, Олег Александрович. Гриша - наша знаменитость.
   Знаменитость в окружении холуев вошла в важную ложу, когда по стадиону объявили о замене. Услышав это, Гриша забыл сесть. Он стоял и смотрел на поле. Кто-то услужливо протянул ему бинокль, и он стал шарить окулярами, подсчитывая убытки.
   Наблюдавший за ним из-под навеса Олег отвернулся и весело посмеялся. Посмеялся, как тут же оказалось, преждевременно. Двумя переводами мяча с края на край, разорвав жидкий задок темпераментно атаковавших наших, итальянцы вывели на удар своего лидера. Лидер находился под острым углом к воротам, и поэтому вратарь и защитники ждали передачи, но он пробил. Подрезанный мяч пролетел по крутой дуге и ввинтился в дальнюю девятку. Такое удается раз в год.
   - Что же это такое? - прорыдал Олег.
   - Гол, - ответил Тэд и заскрипел зубами.
   В ватной тишине наши начинали с центра. Олег обернулся и посмотрел в сторону важной трибуны. Гриша уверенно сидел, раскорячив толстые ноги.
   - Что делать, что делать? - ни к кому не обращаясь, бормотал Олег.
   - Выигрывать, Олег Александрович, - решил Тэд. - Будем выигрывать.
   Наши наступали. Самолюбиво, отчаянно, залихватски.
   Арсен, получив мяч в центре, сместился вправо. На него шел защитник. Показав ему, что он сейчас пойдет в центр, Арсен прокинул мяч в правый край и стал обегать защитника. Тот понял, что проиграл позицию, и сблокировал Арсена. Перелетев через его бедро, Арсен упал на траву.
   - У-у-у! - возмутился стадион, потому что Арсен продолжал лежать.
   К нему уже бежали врач и массажист. Заграничный судья, остановивший игру, жестом показывал, чтобы пострадавшего уносили с поля. Опираясь на плечи врача и массажиста, Арсен на одной ноге допрыгал до линии и улегся на траву за пределами поля.
   - Пойдемте, Олег Александрович, - предложил Тэд, и они направились к страдающему Арсену.
   Подошли. Тэд сверху обратился к хлопотавшим медработникам:
   - Идите на место. Я его вылечу.
   Врач и массажист послушно удалились.
   - Ты сейчас встанешь и будешь играть, маленький негодяй, наклонившись, с тихим бешенством произнес Тэд. - Ты понял меня?
   - Я не могу, - признался Арсен.
   - Можешь! - закричал Тэд.
   - Подожди, Тэд, - сказал Олег и присел на корточки рядом с Арсеном. Ты помнишь, что сделал для тебя мой Игорь? Не от страха, не из-за денег он пожертвовал честью футболиста. Он сделал это ради тебя, во имя вашей дружбы. Я понял это и простил его. Если же ты сейчас не выйдешь на поле, прощения тебе не будет.
   - Они убьют меня, - тоскливо сообщил Арсен.
   - Даю тебе слово: они тебя не убьют. - Олег положил Арсену руку на плечо. - Единственный человек, который сегодня может убить тебя, - это ты сам. Вставай, Арсен.
   Арсен поднялся. Тэд несильно толкнул его в спину и сказал:
   - Иди, мой мальчик. Иди играть в футбол, которому я тебя учил.
   Арсен играл так, как не играл никогда. Арсен играл так, как, может быть, не будет играть никогда. Защитники ждали его паса - он шел в обводку. Защитники выстраивали против него эшелон - он уходил от них при помощи стенки. Он играл с мячом и без мяча, он был вездесущ и неуловим. Он потащил команду, и команда заиграла в футбол. Стадион застонал от восторга и наслаждения.
   Два мяча забил Арсен, а третий был забит с его подачи. Наши выиграли со счетом три - один. Они не отыгрались, но они выиграли.
   Футболисты и судьи ушли с поля. С трибун уходили зрители. Олег и Тэд сидели на скамейке запасных. Не было сил встать.
   - Не век же нам здесь сидеть, - решил наконец Тэд и поднялся.
   Встал и Олег. Встал и обернулся к важной ложе. Среди опустевших скамеек сидел в окружении холуев Человек-гора. Олег сделал ему ручкой.
   Под трибунами, у раздевалок, их ждал Миша. Он обнимал их, торжественно целовал и приговаривал:
   - Ай, какие мы молодцы! Ай, какие мы молодцы!
   - Молодцы-то, конечно, молодцы. Но ведь не отыгрались, Михаил Илларионович. - Тэд уже хотел большего.
   - К черту арифметику, Тэд! Главное - как играли, как играли! Выплеснув эмоции, Миша осведомился уже деловито: - А куда вы сейчас?
   - Мы - к ребятам, - сообщил Тэд.
   - Тогда я побегу. У меня в городе дела, - решил Миша.
   - А потом - сразу ко мне в гостиницу! - крикнул ему вслед Олег. Стол уже заказан!
   Усталые, в пропотевшей форме ребята сидели в низких креслах. Никто не пошел в душ. Все ждали тренера, ждали с достоинством людей, честно и хорошо исполнивших свою работу, ждали слов, оценивающих эту работу.
   - Что я могу сказать? - начал Тэд. - Что вы - молодцы? Вы это и без меня знаете. Что вы сегодня блестяще сыграли? Так и это вы понимаете. Просто я хочу низко поклониться вам за то, что я сегодня видел на поле. О чем мечтал, как в несбыточном сне, с того дня, как стал вашим тренером. И все это - мое счастье.
   - И ваше, ребята, тоже, - добавил Олег. - Поверьте мне: я знаю об этом по невеселым итогам собственной жизни: пройдут дни, недели, месяцы, пройдут годы, но, вспоминая, вы всегда будете гордиться этим днем.
   Уже стемнело, когда к их "Волге" подбежал складный, франтоватый жаркая мечта всех девушек города - Арсен с сумкой через плечо.
   - Извините меня, что заставил ждать, - сказал Арсен, садясь на заднее сиденье рядом с Олегом.
   - Мы не торопимся, - успокоил его Тэд и приказал шоферу: - Трогай!
   Они ехали через город, и Арсен с жадностью смотрел на дома, тротуары, улицы, людей. Он знал, что и эти, которые гуляют по вечернему городу, и те, что сидят по домам, говорят о нем. Потом он подсказывал шоферу:
   - Теперь направо. Еще раз направо. А теперь в этот переулок. Остановитесь, пожалуйста.
   - А ты разве в этом доме живешь? - удивился Тэд.
   - Да нет. Просто возле нашего дома перерыто все, а отсюда мне сейчас удобнее: вон по этой лесенке, и я у своего подъезда. - Арсен указал на каменные ступени, круто взбирающиеся наверх.
   - Твои родители на матче были? - спросил Олег.
   - Я не хотел, чтобы они смотрели этот матч, - честно признался Арсен. - Но отец с братом все равно пошли. А мама по телевизору смотрела.
   - У них сегодня праздник, Арсен, - сказал Олег.
   Арсен вылез из автомобиля и поблагодарил:
   - Спасибо вам, Олег Александрович, спасибо вам, Теодор Георгиевич, за все, что вы для меня сделали. До свидания.
   Из машины они наблюдали, как взбирается по ступенькам Арсен. И чем выше он поднимался, тем лучше его было видно: рядом с лесенкой находился на высоком столбе фонарь, и с каждой ступенькой Арсен приближался все ближе к источнику света.
   В переулок на безрассудной скорости ворвался "жигуленок", почти заваливаясь, круто развернулся правым боком к лесенке. Олег все понял первым и закричал неистово:
   - Падай, Арсен! Падай!
   Арсен упал и покатился по ступенькам вниз именно в то мгновенье, когда из "жигуленка" послышались пистолетные выстрелы. Олег и Тэд одновременно выскочили из "Волги" и кинулись к стреляющим. Но было поздно: завершая разворот, "жигуленок" въехал на тротуар, дал газу и умчался из переулка.
   Арсен уже сидел на нижней ступеньке и держался за плечо. Сумка валялась рядом.
   - Они ранили тебя, мерзавцы! - скривился Тэд, видя, как намокает кровью рукав светлой куртки.
   - Увезите меня отсюда, увезите меня отсюда, - лихорадочно просил Арсен, - чтобы мама ничего не знала.
   - Куда тебя везти? - в растерянности спросил Тэд.
   - Куда, куда - в больницу! - вмешался Олег.
   Они осторожно подняли Арсена и под руки повели к "Волге". Шофер наконец догадался выйти из машины и открыть заднюю дверцу.
   - Я сам, - твердо сказал Арсен и, вырвавшись, сам сел на заднее сиденье. Тэд сел рядом с ним.
   Олег подобрал сумку Арсена и устроился рядом с шофером. Распорядился:
   - В самую лучшую хирургическую клинику давай! И поживее!
   Шофер согласно кивнул и включил мотор.
   Они ехали через город по ярко освещенным улицам, где вальяжно прогуливались солидные мужчины, неспешно обсуждая прошедший матч.
   - Кровь идет? - задал дурацкий вопрос Тэд. Арсен оторвал руку от плеча, тупо посмотрел на ладонь с густеющей кровью, ответил:
   - Не знаю. - И удивился: - А дырка от пули только сзади, спереди нет.
   - Значит, пуля в тебе застряла, - понял Олег и заорал на шофера: Быстрее не можешь?
   - Теодор Георгиевич, вы папе позвоните, скажите, что вы меня на базу увезли. Только маме не говорите, только чтобы мама не знала, - попросил Арсен и обмяк.
   "Волга" ворвалась на ярко освещенную площадку перед дверью, над которой горела красная надпись "Приемный покой". Шофер подкатил к самой двери.
   - Ты сейчас в гостиницу давай. Там Мишу найдешь и немедленно его сюда! - приказал шоферу Олег, помогая Тэду извлекать Арсена с заднего сиденья. Арсен, утратив истерическую моторность, покорно подчинялся чужим рукам.
   Олег и Тэд сидели на длинной скучной скамье в ожидании врача, который увел Арсена на операцию. Держа Арсенову сумку на коленях, Тэд механически ковырял указательным пальцем дырку в блестящей материи. Дырку от пулевого входа. Олег внимательно наблюдал за манипуляциями Тэда. Понаблюдал, понаблюдал и посоветовал:
   - Ты сумку открой и посмотри, что там пуля попортила.
   - А? - очнулся Тэд. - А-а-а...
   Он открыл сумку и обнаружил там любовно упакованные в целлофан адидасовские бутсы, простреленные насквозь.
   Ворвался Миша с криком:
   - Ну как там? Мне шофер все рассказал.
   - Оперируют, - информировал его Олег.
   - Дела. - Миша уселся рядом с Тэдом, отобрал у него бутсы, поковырял тоже дырочку, повторил: - Дела.
   С дребезжанием растворилась стеклянная дверь, и появился оживленный самоуверенный врач. Трое молча смотрели на него.
   - Вот что значит - настоящие мужчины, футболисты! - радостно констатировал врач. - Другие бы уже кричали: "Ну как там? Ну как там?" - а они с достоинством молчат.
   - Ну как там, доктор? - спросил Тэд.
   - Да все в порядке, - небрежно ответил врач. - Кость не задета, пуля застряла в мягких тканях, почему-то она была на излете... - Он взял в руки протянутые Мишей бутсы, посмотрел на них, осознал: - Теперь понятно... Вот что, футболисты, я обязан сообщить о происшедшем органам милиции.
   - А почему не сообщить? Сообщай, сообщай, - разрешил Миша.
   Шофер "Волги", открыв заднюю дверцу, в размышлении созерцал сиденье.
   - Ты мне больше не нужен. Отдыхай! - сказал ему Тэд.
   - Отдохнешь тут с вами. - Шофер был ужасно недоволен. - Мне полночи сиденье отмывать придется.
   - Поговори у меня! - проворчал Тэд, последним садясь в "Москвич".
   "Москвич" опять бежал за город.
   - Он далеко живет? - спросил Олег.
   - Да нет, километров пятнадцать от города, - ответил Миша.
   - Ты на всякий случай мою машинку прихватил?
   - Прихватил, прихватил, но, думаю, она не понадобится.
   - А зачем мы к нему едем? - задал недоуменный вопрос Тэд.
   - Спросить, зачем он это сделал, - невозмутимо пояснил Олег, а Миша конкретизировал:
   - Сначала он расскажет нам, кто стрелял, а потом мы его отвезем в милицию.
   - А действительно, зачем он это сделал? - вдруг задумался Олег.
   - Не понимаешь, да?! - завелся Миша. - Сказал - сделал. Пригрозил привел угрозу в исполнение. Слово держал, идиот!
   Дом Гриши - миниатюрная дурацкая крепость - стоял на склоне, окруженный обширным покатым садом, который был освещен спрятанными в траве матовыми фонарями.
   Втроем, не таясь, подошли к двери в могучем каменном заборе и позвонили. Звонок раздался где-то поблизости. Очень скоро из-за двери поинтересовались:
   - Кому что надо?
   - Гришка дома? - грубо спросил Миша.
   - Григорий Давыдович отдыхает. Не надо его беспокоить.
   - Открывай, а то дверь сломаем к чертовой матери! - заорал Миша.
   - Зачем же ломать? - донеслось из-за двери. - Хочешь, чтобы открыл? Открою.
   Открыл ветхий старичок.
   - Ты кто? - грозно полюбопытствовал Миша.
   - Дядя, - исчерпывающе ответил старичок.
   - Кто в доме?
   - Совсем один Григорий Давыдович. Одинокий.
   - А шпана его где?
   - Шпана Григория Давыдовича привезла и уехала.
   Миша отстранил старичка, и они пошли к дому. Сад светился в ночи, а дом был темен. Они шли к дому выложенной каменными плитами дорожкой.
   Миновав громадную террасу, проникли в огромную гостиную, полуосвещенную садовыми фонарями. Миша решительно включил электричество.
   Пусто было в гостиной. Миша потребовал объяснений у старичка, который плелся за ними:
   - Где он?
   - В кабинете, наверное. - Старичок рукой указал на дверь наверху, к которой вела красного дерева винтовая лестница. Все трое поднялись по этой лестнице, и Миша открыл дверь. В кабинете было совсем темно. Миша долго шарил рукой по стене, прежде чем нащупал выключатель. Вспыхнула люстра. Прижавшись к ней и слегка оттеснив ее в сторону, на короткой веревке, привязанной к фундаментальному люстровому крюку - он мог выдержать и десять пудов - висел Гриша без пиджака и ботинок. Ноги в носках всего сантиметров на десять не доставали до пола, накрытого ковром.
   Неразделимая в этот день троица устало ввалилась в гостиничный вестибюль. У ресторанной двери их ждал метрдотель. Он распахнул эту дверь и возгласил:
   - Прошу!
   В ресторанном зале, как и положено по нынешним правилам - шел первый час ночи - посетителей не было. Но строем стояли официанты. Но нетронутой гастрономической роскошью на белоснежной скатерти предлагал себя накрытый посредине стол. Но замер оркестр на эстраде.
   Как только они вошли, оркестр рявкнул футбольным маршем Блантера, тем, который в сороковые - пятидесятые годы любовно звался "Мазуркой Синявского".
   - Все валяешься, - недовольно заметил Миша, входя в гостиничный номер. Действительно, тщательно одетый Олег беспечно валялся в огромном кресле. - Вот билет. Летишь завтра, как барин, первым классом.
   - А почему не сегодня? - капризно поинтересовался Олег.
   - Потому что сегодня ты будешь давать показания в милиции. Вставай, нам надо произвести кое-какие расчеты, - и выложил на стол три банковских упаковки десяток.
   Олег поднялся, подошел:
   - Что это такое?
   - Твоя тысяча, которую я ставил, и выигрыш.
   Олег положил в карман одну упаковку, а две другие пододвинул к Мише:
   - Этих денег мне не надо.
   - А я их куда дену? - злобно спросил Миша.
   - Гришке на венок.
   - Гордый очень, да? А сколько ты на все это дело потратил, ты считал? Бери, это твои деньги!
   Олег засмеялся и взял еще одну упаковку:
   - Ты прав. Что ж, буду, как Деточкин, - и вдруг понял: - Выплата-то какая большая! Гришка что - миллионы ставил?
   - Свои и чужие - под расписку. Вчера вечером он стал несостоятельным должником.
   - Выходит, мы его погубили.
   - Выходит, он сам себя погубил, - поправил Миша.
   Олег отошел к окну, посмотрел на улицу. Хорошо там было, солнечно. Ярко.
   - Мы повалили букмекерскую контору, - Олег резко обернулся к Мише, его контору. Чья теперь заработает? Твоя?
   - Я в эти игры не играю, Олег.
   Олег подошел к письменному столу, оперся о него руками и, заглядывая в Мишины глаза, спросил:
   - Те, которые стреляли, не из Гришкиной команды. Кто они?
   - К сожалению, я не знаю, кто они.
   - Да, тебя же не было с нами. Откуда тебе знать! Может, твои мальчики знают?
   - Мои мальчики в деревне сидят по домам. Тебе нужно их алиби? Может, тебе нужно мое алиби? Тебе очень скоро станет стыдно, Олег.
   Стыдно Олегу стало тотчас же. Злобный пар вышел, и он, как подкошенный, рухнул в кресло.
   - Мне уже стыдно, извини меня, Миша. - Олег двумя руками безжалостно растер свое лицо. - На кого-то я очень хорошо поработал. Из меня сделали дурачка, Миша.
   - А ты постарайся сделать дураков из них, - посоветовал Миша и выбрался из-за стола.
   На трап он взбирался последним. Баул был сдан в багаж, но обе руки были заняты: в одной - бочонок с вином, - в другой - немыслимый букет. Остановившись на площадке, Олег умоляюще сказал бортпроводнице: