Степанов Анатолий Яковлевич. Привал странников

   - Я, пока Смирнов в Москве, с ним одной веревочкой. Так что, Леонид, всегда к вашим услугам.
   - Тогда все, - решил так и не присевший Махов и направился к дверям. Погоревал на прощанье: - С вами бы посидеть, кино посмотреть, да дел невпроворот.
   Было два часа ночи. В три уехал Казарян, Смирнов и Алик легли спать.
   В девять часов утра бритый и уже позавтракавший Смирнов наяривал по телефону, Махова искал. Нашел и огорчился: не получилось у Махова, рабочие могли быть только после двух. Рассказал об этом Алику. Пригорюнились.
   - Чем бы заняться? - с тоской вопросил Смирнов.
   - Мне к одиннадцати на пресс-конференцию, а ты отдохни. Я в полвторого буду.
   - Отдохнешь тут, - проворчал Смирнов.
   - Ромку дождусь и поеду потихоньку, - Алик протяжно зевнул: - Не выспался.
   - Как грудного дитятю, из рук в руки меня передаете.
   В десять явился Казарян.
   - Прошу извинить за опоздание. Увлекся воспитательным процессом.
   - Сынка драл, что ли? - бесцеремонно поинтересовался Смирнов.
   - Учил, - уклончиво ответил Казарян.
   - Я пойду. Буду в половине второго, - объявил Алик и удалился, приветственно вознеся руку.
   - До двух - пустое время, - сообщил Смирнов Казаряну. - Что делать будем?
   - Может, поспим? - мечтательно предположил Казарян.
   - Да не могу я спать! - закапризничал Смирнов и вдруг вспомнил, ликуя: - Ромка, есть дело! Мои новые портки должны быть готовы к сегодняшнему дню. Вперед, за портками!
   У подъезда их встретил милиционер Демидов в штатском. Он внимательными собачьими глазами осмотрел пожилую парочку и сказал:
   - Здравствуйте, Александр Иванович. - А Казаряну кивнул.
   - Здорово, Демидов, - без удовольствия поздоровался Смирнов. - А Сырцов где?
   - Капитан отдыхать Сырцова отправил. Переживает парень. Первый раз в человека стрелял.
   - Лучше было бы, если бы этот человек в меня стрелял?
   - Да нет, конечно. Только вот убил.
   - Пускай привыкает, раз такую профессию избрал. Поехали, Рома. - И полез в "восьмерку", где уже сидел Казарян.
   - Я с вами, Александр Иванович, - твердо сказал Демидов и ухватился за дверцу автомобиля.
   Не обижать же паренька. Ему приказали.
   - Тогда садись, телохранитель, - согласился Смирнов и пропустил Демидова на заднее сиденье.
   - Куда? - голосом танкиста осведомился Казарян.
   - На Рижский рынок.
   Через зеркальце Смирнов посмотрел на Демидова. Тот сидел, нахохлившись.
   - Пушка-то при тебе, защитник мой любезный?
   - При мне, - ответил Демидов и непроизвольно пощупал слева пестренький свой пиджачок.
   - А если что, стрелять из нее будешь?
   - Это смотря в кого, - понял Демидов подначку и улыбнулся.
   - Давно в милиции? - спросил Казарян.
   - Второй год, - ответил Демидов и, в свою очередь, спросил: - А вы в кино работаете?
   - В нем, служивый, в нем.
   - А Гурченко знаете?
   - Гурченко тебе зачем? Не по годам вроде.
   - Просто интересно. Я ее книжку прочел.
   - Так что же спрашиваешь? Ты же про нее все знаешь.
   - Так то - книжка. А в жизни совсем другое.
   - Хорошим книжкам надо верить, - изрек глубокомысленный Казарян и вырулил на стоянку у Рижского рынка. Виртуозно втиснулся в мелкую щель и остановился.
   Вениамин Беленький встретил их приветливо, но сдержанно, ибо присутствие посторонних по старой привычке настораживало его.
   - Ваши джинсы, - объявил он и кинул на прилавок элегантный пакет. Сквозь прозрачный пакет Смирнов орлиным взором углядел кожаную нашлепку на кармане штанов с надписью на иностранном языке "Bell".
   - "Бел", - с трудом прочитал он. - Что это значит, Веня?
   - Bell - по-английски колокол, - объяснил Вениамин. - А с другой стороны, начало моей фамилии - Беленький. Знак фирмы.
   - Фирма веников не вяжет, - разглядывая извлеченные из пакета джинсы, заметил Казарян.
   - Может быть, хотите примерить? - предложил Веня.
   - А можно? - робко спросил Смирнов, вырвавший джинсы из рук Казаряна.
   - Прошу! - Вениамин широким жестом указал за угол, где к стене государственной палатки была прикреплена согнутая полукругом проволока, на которой висела тряпицей ширмочка. На земле лежал чистый половичок. Смирнов скрылся за ширмой. Оставшиеся на свободе внимательно наблюдали за его ногами: они были видны из-за не доходящей до земли тряпицы. Ноги разулись у коврика, затем встали на коврик. Вниз пали старые штаны, ноги освободились от них, и штаны исчезли. Потом была одна нога в носке. Потом вторая в штанине, и наконец стали видны обе новые штанины. За ширмой чиркнула "молния", и Смирнов явился на свет.
   - Ну? - спросил он, топчась на месте, повернулся кругом.
   - Высокий класс! - заорал Казарян. - Санька, едем к бабам!
   - Хорошие джинсы, - одобрил Демидов.
   Темно-серые джинсы и впрямь были хороши. Складные, ловко сидящие. Смирнов осмотрел себя там, где мог, подмигнул Вениамину и спросил у Демидова:
   - Демидов, можно мы с Вениамином пошепчемся?
   - Можно, - разрешил Демидов и покраснел.
   Смирнов и Вениамин отошли к метро - там народу поменьше. Демидов зорко наблюдал за ними.
   - Сколько я тебе должен? - перво-наперво спросил Смирнов.
   - Как бы я хотел, чтобы это был подарок! - помечтал Веня.
   - Подарка не приму.
   - Да знаю я. Отстегивайте девяносто.
   Отстегивая девяносто, Смирнов поинтересовался:
   - Лешка у тебя не появлялся?
   - Нет, после нашей с вами встречи - нет.
   - А он в Москве, не знаешь?
   - Вряд ли. Первый его визит в Москве - всегда ко мне.
   - Спасибо, Вениамин.
   - За сведения или за джинсы?
   - Какие там сведения! - ответил Смирнов и еще раз осмотрел себя. Ну, будь здоров.
   Он пожал Вениамину руку и махнул Казаряну и Демидову. Те подошли.
   - Держи, - сказал Казарян и вручил Смирнову новый пакет со старыми штанами.
   - Будьте счастливый! - Вениамин вежливо поклонился троице и поспешил к коммерческим делам.
   В машине Смирнов вдруг сказал:
   - Знаешь, Рома, что в последнее время приводит меня в некоторую оторопь? Бывшие мои клиенты, в свое время порядком поднатерпевшиеся от меня, искренне радуются встрече со мной. И никто из них, понимаешь, никто не напоминает мне, что я в отставке, не у дел. Уж кому, кому, а им бы порезвиться сам бог велел. Так нет. Зато бывшие мои коллеги вспоминают об этом в моем присутствии даже с каким-то сладострастием.
   Такой несправедливости Демидов вытерпеть не мог и сказал с возмущением:
   - Как вы так можете, Александр Иванович? В МУРе помнят вас. А у нас в отделе прям-таки преклоняются перед вами. Перед вами, как живым воплощением лучших и славных традиций московского сыска.
   - Чего, чего? - Смирнов недопонял витиеватого Демидова. А Казаряна пробил смех, вроде того, что был вчера у телевизора. Отсмеялся и решил:
   - Теперь ты, Саня, будешь проходить под кличкой "Живое воплощение".
   - Кличка должна быть короткой и по существу, - проворчал Смирнов.
   - Живое воплощение, - повторил Казарян и пришел к выводу, что: - По существу, Саня, по существу.
   - Я что-то не так сказал? - робко спросил Демидов.
   - Так, именно так! - энергично успокоился Казарян. - В десятку, в яблочко!
   Приехали. Демидов остался у подъезда, а Смирнов и Казарян поднялись в квартиру.
   - Давай, Рома, договоримся на будущее, пока милиции с нами нет, начал Смирнов, усаживаясь в кресло и лишний раз любуясь новыми джинсами. Если то, что я предполагаю, подтвердится, то у тебя будет серьезное задание. Не посвящая Махова в наши дела, я просто намекну тебе, что пора действовать.
   - Ты задание излагай, - Казарян скинул башмаки и лег на диван.
   - Сегодня будешь колоть бармена Дениса. Мне думается, что его связь с твоим Миней не односторонняя. Денис - посредник. Между Миней и кем? Вот первый вопрос. Я догадываюсь, но хотелось бы доказательств.
   - А если он не расколется?
   - Если все будет как надо, он расколется, как орех.
   - Саня, ну скажи! - взмолился Казарян. Смирнов посмотрел на часы:
   - Часика через два-три ты и сам все узнаешь.
   - Шаманствуешь, старый хрен? - обиделся Казарян. - По Денису все?
   - Не все. Прежде чем ты начнешь его колоть, ты должен его надежно спрятать. Лучше всего здесь, в Алькиной квартире. Сюда они не решатся сунуться.
   - Могут убрать?
   - Без всякого сомнения. Учти, если у меня одно дельце не выгорит, Денис - последняя ниточка.
   - По твоему знаку я отлавливаю Дениса, привожу сюда и потрошу, уточнил свое задание Казарян. - Так? Может, еще и Миню потрясти?
   - Если понадобится. Он тоже на несколько концов выходит, которые ой как нам нужны. Но его хрен зацепишь, молчать будет до упора. Хотя со временем должен заговорить.
   - У меня и сегодня заговорит, - заверил Казарян. - Все? Тогда я минут двадцать придавлю.
   Казарян имел свойство в любом положении спать малыми дозами. И после таких кратковременных сеансов был свеж, как роза под дождем. Казарян спал на диване, а Смирнов дремал в кремле, когда вернулся Алик.
   - Подъем! - садистски заорал он.
   Казарян тотчас, но не открывая глаз, сел на диване, двумя руками пригладил жесткую свою армянскую шевелюру. Смирнов тяжело, как Вий, поднял веки и спросил:
   - Там что - уже милиция приехала?
   - Ага, - весело подтвердил Алик.
   - Значит, сейчас Махов заявится. - Смирнов резко встал.
   Алик ахнул:
   - Откуда такие портки, Саня?
   - О портках после. Не позднее четырех ты поставишь "Ниву" во дворе дома в начале Фрунзенской набережной, где гастроном. Ты его знаешь, что через дом от "Фитиля". Можешь меня ждать, можешь машину оставить, у меня же дубликаты ключей есть. Понятно?
   - От милиции оторваться хочешь?
   - От всех, - ответил Смирнов и, услышав звонок во входную дверь, заметил: - Вовремя поговорили.
   Вошел Махов, сказал:
   - Здравствуйте, Александр Иванович, рабочие прибыли и сейчас приступят.
   В "Привале странников" было как в шахтерском забое лет шестьдесят тому назад. Отбойные молотки колотили, как крупнокалиберные пулеметы, поднималась тучей снизу непрозрачная пыль, и жарко стало, как в преисподней.
   - Вы бы водичкой побрызгали, стахановцы, - не пределе прокричал Смирнов. Чтобы его услышать, трое рабочих выключили молотки. Смирнов повторил: - Вы бы водичкой побрызгали.
   - А что - мысль, - обрадовался возможности прерваться старший. Витек, сбегай-ка к дворнику, шланг принеси, а мы перекурим пока.
   Рабочий по имени Витек не спеша удалился. Махов спросил у старшего:
   - На сколько времени вам эта работа?
   - Если скол оттаскивать поможете, то часа на полтора-два.
   - Поможем. Только вы уж, пожалуйста, побыстрее.
   - А что ищете-то?
   - Клад, - встрял в разговор Смирнов, зная, чем поддержать энтузиазм тружеников коммунального хозяйства.
   - Гляди ты! - обрадовался старший. - А большой?
   - Отроете - посмотрим.
   Витек протянул шланг от скверика, от садового крана и включил его. Тонкая струя зашевелилась и выпустила струю. Старший подхватил струю и, поприжав большим пальцем дырку, водяным веером прошелся по помещению. Пыль стала оседать.
   - Ну, дедок, ну, молодец! - имея в виду Смирнова, радовался старший.
   - Вы бетон почаще смачивайте, - посоветовал на прощанье Смирнов. И Махову: - Выйдем, Леонид.
   Вышли. Махов глазами отыскал бьющих баклуши оперативников и приказал:
   - Вы там рабочим помогите осколки оттаскивать.
   Оперативники послушно, но без радости отправились в здание. Смирнов и Махов устроились в скверике.
   - Леонид, ты списки, о которых я просил, принес?
   - Вот они. - Махов достал из кармана бумаги. Смирнов взял бумаги и, не заглядывая в них, невинно поинтересовался:
   - Списки ты составлял по телефонной справке управления?
   - По-прежнему держите меня за лоха. Нет, Александр Иванович, это копии ежегодных официальных актов.
   - Я посмотрю? - из вежливости спросил разрешение Смирнов и, не ожидая маховского ответа, стал листать бумаги. Потом изучать. Потом попросил у Махова ручку и отметил важное для себя жирными галочками на полях.
   - Что вы отметили, Александр Иванович? - спросил Махов, принимая возвращенные Смирновым бумаги. Принял, сложил вдвое, сунул в карман.
   - После скажу, - Смирнов откинулся на скамейке. - Позагораем, Леонид?
   Подошли Алик с Казаряном, уселись рядом.
   - Ну как там? - задал постоянный свой вопрос Алик.
   - Долбают, - дал исчерпывающую информацию Смирнов.
   Дожидаясь, уныло сидели, перебрехиваясь ни о чем. Через полчаса Алик ушел. Через час, наверное, из "Привала" выскочил один из оперативников и закричал:
   - Товарищ капитан! Рабочие вас зовут!
   - Пойдемте, Александр Иванович, - пригласил Махов, и они пошли. Казарян - следом.
   - Что у вас? - спросил Махов, с солнца плохо видя в помещении.
   - До какого-то покрытия дошли, начальник, - доложил старший. Махов спрыгнул в глубокую, в человеческий рост, яму и там нагнулся.
   - Пластик какой-то, в кирпичную кладку разрисованный, - сообщил он наверх.
   - Понятно. Облицовку со стены сорвали, - вспомнил старинный кирпич Смирнов. - Пусть отбивают до края, чтобы отогнуть можно было.
   Махов выбрался из ямы, а в ней по-новому загрохотали отбойные молотки и грохотали еще минут десять. Умолкли разом, и голос старшего возвестил:
   - Край, начальники!
   Махов опять прыгнул в яму и оттуда потребовал:
   - Нож!
   Один из оперативников кинул вниз финку в футляре. Там, внизу, Махов надрезал в двух местах пластик и попросил рабочих:
   - Потяните-ка, братцы.
   Рванули. Оторвали и стали загибать кусок метра в полтора. Загнули и увидели деформированный мужской труп в лиловом шелковом костюме и руку второго, еще не освобожденного от пластика и бетона трупа.
   - Всем наверх, - приказал Махов. Вылезли рабочие. Вылез и сам Махов. Спросил у Смирнова:
   - Как решим, Александр Иванович! Продолжать раскалывать или подождать?
   Не отвечая ему, Смирнов присел на корточки у края ямы - получше хотел рассмотреть, что там. Рассмотрел. Крикнул:
   - Роман!
   Подошел Роман, присел рядом, присвистнул и догадался:
   - Привал странников.
   - Теперь тебе все ясно? - спросил Смирнов и посмотрел в глаза.
   - Абсолютно! - заверил Казарян, хлопнул себя по коленям и поднялся с корточек. - Это зрелище не для меня. Я пошел, Саня. А вы уж тут без меня шуруйте.
   Махов проводил Казаряна взглядом и повторил вопрос:
   - Ну как, Александр Иванович?
   - Сделай десятиминутный перерыв, Леонид. Только пусть рабочие и оперативники здесь останутся. Через десять минут продолжите. А сейчас у меня к тебе разговор есть. Выйдем.
   А на улице - полный ажур. Солнышко светит, малые дети резвятся, очередь к винному отделу стоит. Да и Смирнов с Маховым имели вполне соответствующий вид - прогуливались.
   - Дай-ка мне твои бумаги еще раз, - попросил Смирнов. Махов отдал бумаги. - Смотри, кого я тут из покойников отметил. Одиннадцать подпольных миллионеров-цеховиков. Не скажу, что все одиннадцать, но шесть-семь из них лежит у тебя в подвале.
   - Понятно, почему вы опасались переговоров с лагерным управлением, мгновенно сориентировался догадливый Махов. - Глотов, которым вы интересовались, по всей видимости, живой?
   - Глотов был живым до прошлой субботы, - сказал Смирнов.
   - Не понял, Александр Иванович.
   - Потом объясню. А пока продолжай долбать подвал. Отроешь всех и открывай новое дело. Можешь особо не торопиться. - Смирнов глянул на часы. - Ого! Уже шестой. А мне в юридическую консультацию на Третьей Фрунзенской до шести надо быть. Леня, помни, вы еще ничего не нашли.
   - Вас отвезут туда и обратно, - заверил Махов и, подойдя к дверям "Привала", крикнул: - Демидов!
   Явился Демидов, осмотрел себя, отряхнулся слегка и сказал:
   - Слушаю, Леонид.
   - Будешь сопровождать Александра Ивановича.
   По мановению маховской руки подъехала "Волга". Смирнов с Демидовым уселись в служебную машину и тронулись в путь по набережной. Проехали под Крымским мостом, проехали "Фитиль", и вдруг Смирнов хлопнул себя по лбу:
   - Э, черт! Прибейся тут, - сказал он водителю, и тот притормозил. Совсем забыл, что папиросы кончились. Я на минуту в магазин.
   - Я с вами, - сообщил Демидов и вылез из машины вслед за Смирновым. Поздно вы вспомнили, на малую дорожку не успели заехать.
   - Да мы через бульвар, и порядок. Не баре.
   Так, теперь для того, чтобы водиле на Комсомольской выбраться, надо три светофора миновать. По крайней мере, три минуты форы. Только бы одной из дур за прилавком не оказалось. В кондитерском отделе или в соках. В магазине нелюдно, до времени полковников из соседней конторы еще десять минут.
   В отделе "Соки-воды" продавщицы не наблюдалось. Смирнов постучал монетой по прилавку. Нулевой эффект. Выкрикнул:
   - Кто здесь работает?
   Ни ответа, ни привета. Тогда он, глянув на Демидова, сказал:
   - Сейчас я им устрою шахсей-вахсей!
   И нырнул в магазинные кулисы. Выкрикнув еще раз для Демидова: "Эй, есть тут кто-нибудь?", он через обитую жестью служебную дверь выскочил во двор. Оглядевшись, быстро припер эту дверь снаружи одним из деревянных ящиков, наваленных здесь в изобилии, как рычагом.
   Вот она, на противоестественно высоких колесах, кургузая родная "Нива". За рулем безмятежно восседал Алик. Смирнов уселся рядом и приказал:
   - Гони. Налево вдоль желтого дома, на Комсомольский.
   Алик рванул с места. Когда поворачивали на Комсомольский, Смирнов глянул в зеркальце. Жестяная дверь в гастрономе была еще закрыта. Смирнов распоряжался:
   - После светофора правее забирай. Под эстакаду и налево. А теперь в обратную сторону, развернулись у метро "Парк культуры", теперь сразу направо и мимо Института стоматологии в Теплый переулок. Все. Оторвались.
   "Нива" пересекла Пироговку и мимо академии Фрунзе спустилась в горбатые переулки. Здесь рядом с домом, где когда-то был женский вытрезвитель, остановились.
   - А сейчас что, Саня? - спросил Алик.
   - Сейчас я за руль сяду. А ты пойдешь домой. Тут рядом.
   - Я тебя одного не отпущу.
   - Отпустишь. Не для этого я от милиции оторвался.
   - Саня, если с тобой что-нибудь случится, я себе этого никогда не прощу.
   - Что-нибудь - это шлепнут меня? Так никакой гарантии, что при тебе они этого не сделают. Скорее всего и тебя вместе со мной шлепнут. За компанию. Ты хочешь мне помочь. Прекрасно! Так помогай мне! Сейчас ты вернешься туда и скажешь Махову: если и он хочет мне по-настоящему помочь, пусть продолжает долбать "Привал" как можно больше. И чтобы ни один, кто знает о находке в "Привале", не выходил до десяти, по крайней мере. Запомнил?
   - Запомнил. - Алик вылез из машины, освобождая место за рулем.
   - И вот еще. - Смирнов говорил, одновременно подгоняя сиденье под себя и проверяя приборную доску: - У меня путь неблизкий, туда и сюда часов пять, а с разговорами и все шесть, потом дельце небольшое в Москве. Следовательно, до двух Махов может не беспокоиться. Ну а если после двух меня не будет, пусть он начинает действовать. И с Романом обязательно посоветуется.
   - Я заправился под завязку. Хватит тебе на сегодняшний вечер.
   - Спасибо, вижу. До свиданья, Алька.
   - Ни пуха, ни пера, - грустно пожелал Алик.
   - К черту! - весело гаркнул Смирнов, и "Нива" нырнула на Саввинскую набережную. С набережной сделал разворот к Бородинскому мосту и прижался к тротуару. Вышел, посмотрел - проверился на всякий случай. Вроде чисто. Посмотрел на часы. Десять минут седьмого. Теперь бы дачников опередить, чтобы на трассе не притесняли.
   Выбрался на Бородинский мост и после Дорогомиловской заставы вышел на трассу. В Москве сдерживался - дорога опасная, самое большое начальство по ней ездит, орудовцев как собак нерезаных. За Окружной дал скорость.
   - Волка ноги кормят. Дурная голова ногам покоя не дает, бессмысленно бормотал Смирнов, прибавляя и прибавляя. - Волка ноги кормят. Дурная голова ногам покоя не дает...
   Не до песен нынче было, не до расслабки. Успеть, всюду успеть главная задача.
   Скинул скорость у бетонки, здесь пост ГАИ, верноподданически миновал пост и опять стал потихонечку набирать скорость до ста двадцати. Вот и деревушка.
   Дорога через осинник была, как и в прошлый раз, ободряюще пустынна. Узковата, правда, но ничего: рискнуть можно. Рискнул: двадцать километров за десять минут.
   Ну, по морям, по волнам, нынче здесь, завтра там. На горку, с горки. Площадь, собор. Интернациональная, Вторая Социалистическая. Стоп. Приехали.
   Калитка была открыта, и дверь в дом - тоже. Смирнов позвал:
   - Леша!
   Никто не отозвался. Но все равно, значит, где-нибудь поблизости. Смирнов присел на ступеньку крыльца. Но был набран такой темп, что сидеть просто так не было никаких сил. Вскочил, вышел за калитку и стал ждать здесь, прогуливаясь по заросшей дорожником тропке, идущей вдоль забора. Наконец-то! Борзов беспечно приближался, держа в руках литровую банку с молоком.
   - И опять дорогой гость! - приветствуя Смирнова, возгласил он. Правда, со значительно меньшей долей восторга, чем в прошлый раз. - Прошу в дом.
   - Я ненадолго, Леша, - по возможности успокоил его Смирнов.
   - Молочка парного не хотите? - спросил Алексей, когда они уселись за столом.
   - Выпью с удовольствием.
   Леша принес два стакана и осторожно налил в них из банки. Они одновременно - залпом - выпили.
   - Так чем могу быть вам полезен, Александр Иванович? - спросил Леша, платочком промокнув рот.
   - Мне крайне необходим твой самый богатый человек в Москве. Сегодня необходим.
   - Мы же в прошлый раз обо всем поговорили, Александр Иванович.
   - То в прошлый раз. В прошлый раз я предполагал, а теперь знаю. Дай мне его, Леша.
   Леша посмотрел на Смирнова, улыбнулся и сказал:
   - Нет.
   - Как только команда узнает про открывшиеся обстоятельства, они прикончат его. Ты пойми, эта встреча нужна ему больше, чем мне! Ради его блага, Леша!
   - Милиция всегда действует ради нашего блага!
   - Я не из милиции.
   - Все равно нет. - Алексей встал, подошел к окну. Смеркалось помаленьку.
   - Я ведь его вычислю и по другим каналам выйду на него. Неужто ты этого понять не можешь?! Но время, время. Я в цейтноте, Алеша.
   - Вы когда в Москву собираетесь возвращаться? - спросил Алексей, по-прежнему глядя в окно.
   - Сейчас.
   - Сейчас не советую. Вы гнать будете, а сумерки - самое коварное время. Не дай бог, разобьетесь. Отдохните, через полчаса поедете. При фарах безопаснее: внимательней будете. Устали небось?
   - Как собака, - признался Смирнов. - Весь день пустой желудок, и есть не хочется.
   - Прилягте, Александр Иванович, - предложил Алексей.
   - Просто посижу немного, - сказал Смирнов и перебрался в кресло. Отпустил напряженные мышцы, раскинулся и закрыл глаза. Леша задернул занавески, включил мягкий нижний свет-торшер, устроился с книжкой в другое кресло. Картиночка эта напоминала нечто, описанное Диккенсом.
   - Что читаешь? - не открывая глаза, спросил Смирнов.
   - Диккенса, "Крошку Доррит".
   - Успокаивает?
   - Диккенс меня всегда успокаивает. Да вы отдыхайте, отдыхайте.
   - Уже стемнело. Поеду, - решил Смирнов, отыскал палку и встал. Может быть, все-таки сможешь, Леша?
   - Нет. Я вам не верю, Александр Иванович. Вы - в азарте. Вы сегодня не человек. Вы сыскарь. Простите меня.
   - Бог простит. Не пришлось бы тебе горько пожалеть потом. Будь здоров. Не провожай.
   Особенно торопиться уже не было смысла. "Нива" отрабатывала свои положенные восемьдесят, освещая фарами белые в резком свете фар стволы осин. Смирнов призадумался слегка и поэтому увидел трейлер, подъехав к нему почти вплотную. Трейлер стоял поперек дороги, передними и задними колесами расположившись в кюветах по обе стороны дороги. Путь вперед был замурован.
   Смирнов ударил по тормозам, почти на месте развернулся и дал газу. Но, подняв глаза, понял: мышеловка захлопнулась. В полукилометре стояли и ждали его два легковых автомобиля с включенными фарами. Шансов не было, но была - не была.
   Смирнов, не сбавляя скорости, врубил дальний свет и направился на рандеву. Они его слепили, но и он их будет слепить. Ему рулить ослепленному, им - стрелять. Посмотрим, кто будет в выигрыше. Не доехав до них метров пятьдесят, он скинул скорость, как бы собираясь остановиться, но, подойдя совсем впритык, кинул "Ниву" в кювет.
   Ну, кургузая, ну, длинноногая, выручай! Он же помнил, как ее сестричка на телевизионном экране карабкалась чуть ли не на стену. Нырнув в кювет, "Нива" скособочилась, но пошла, пошла! Ну а теперь на асфальт и долой всякий свет. Смирнов вырубил приборную доску, а значит, и сигнальные фонари и повел машину вслепую, по памяти. Он не видел почти ничего, но и они его не видели. Совсем. Игру в фары выиграл он. Совсем-то ничего осталось. Только до пригорочка, только до пригорочка и вниз. Вот он, пригорочек. И тут до него донеслась автоматная очередь. Поздно, поздно фрайера вонючие. Еще очередь. Вроде крышу задели.
   Но он уже за пригорком. Включил фары и помчался.
   Развернутся, посоветуются, что и как делать. Осторожно въедут в город: им незачем внимание привлекать. У него минуты две-три в запасе.
   Он жестко тормознул у калитки и закричал:
   - Леша, Леша! - Леша задерживался, и тогда Смирнов во весь голос добавил яростно, не остерегаясь: - Если ты, сявка, жить хочешь, надевай портки и в машину! У тебя - одна минута!
   На ходу засовывая бумажник в карман куртки, подбежал Алексей, распахнул дверцу машины и поинтересовался довольно спокойно:
   - Команда засекла?
   - Не засекли, обложили. Быстренько глянь сзади на крышу: что там?
   Алексей глянул, присвистнул, скоренько сел рядом со Смирновым и доложил:
   - Слегка прошили сверху.
   Смирнов на второй скорости поехал по Второй Социалистической неизвестно куда. Алексей освоился в новой ситуации и стал давать указания:
   - Направо. Еще раз направо. Теперь через этот вот мостик. Ничего, он выдержит. Налево, прямо. Вот здесь остановимся.