New Чебурашка
Степанов Сергей
Чебурашка
Если птице отрезать руки,
Если ноги отрезать тоже,
Эта птица помрет со скуки,
Потому что сидеть не сможет.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая. Пролог.
Чебурашка ехал на зеленом фольксвагене по Брайтенштрассе-5. Была весна. Его широкие уши раздувал легкий ветерок. Но несмотря на это все его мысли были заняты думами о «лягушках». «Лягушками» назывались секретная ассоциация неофашистов в Южной Уганде, которые в скором времени должны были прислать партию новокаина из-за Южного Урала. Этими махинациями занималась Галя.
В это время в портах Южной Калифорнии периодически всплывал крокодил Гена, загружая на свои борта отряды новобранцев из семейства колобковых. Строгим курсом на северо-запад (в сторону Лимпопо (часть Персидского залива)) пролетал Старик Хоттабыч, ведя незаконные наблюдения за погрузкой Гены (к Геннадию Геннадьевичу прямого отношения не имеет (прим авт.)): «Как там они?»– думал Чебурашка с тоской, слушая, как над машиной свистят осколки от советских взрывных устройств, то там то сям рвущихся с мелодичным треском.
Но вот автомобиль остановился возле небольшого пятиэтажного особняка, где находилась штаб-квартира, которой заведовала Галя. Чебурашка, тщательно маскируясь под бумажный самолетик, вполз на шестой этаж и с грохотом свалился на Галю, которая вешала портрет фюрера на стенку.
– Простите, фройлен, – галантно поклонившись и шаркнув ушами по полу сказал Чебурашка, моментально отметив про себя: «А полы-то не мыли с прошлого месяца…» Потом стерев с левой ноги смачный плевок, добавил: «А вчера снова был Тобик и снова пьяный». Он не ревновал Галю. Ему было просто жаль эту миловидную девушку, заправляющую такими делами. «Такая милашка пропадает в лапах этого кобеля…»
Галя слезла со стола.
– Садись, приятель, может, закуришь? – она достала из заднего кармана фирменной фуражки отличную гаванскую сигару и протянула Чебурашке. Так она обычно начинала особо важные дела. Чебурашка закурил и, погрузившись в табачный дым, окунулся в воспоминания. Галя молчала. Она никогда не говорила раньше, чем агент закончит курить.
Чебурашка знал, что в это время в Южном порту Калифорнии заканчивалась погрузка крокодила Гены, и что через несколько суток он будет в Берлине.
– Ты спишь? – Галя трясла его за уши, и Чебурашка, сглотнув окурок (дурная привычка, приобретенная в одной из разведшкол), тупо уставился на атаманшу.
– По известным каналам, – начала Галя, – мы узнали, что Шапокляк десантом высадилась на Таймыре, дабы помешать досрочно выполнить наш план по добыче там сырья и переправки его на Урал.
Шапокляк работала на советскую разведку около одиннадцати лет, причем небезуспешно. В этом ей помогали Старик Хоттабыч и суперагенты Хрюша и Степашка.
Чебурашка уныло переварил эту информацию, затем, выковыряв штык-ножом непроглотившийсся кусочек сигары, сказал:
– Что вы от меня хотите, фройлен?
– Ты должен предупредить Гену, чтобы он до Берлина всплывал как можно реже.
– Но как?
– В этом тебе поможет Чандр, – она щелкнула пальцами. В кабинет вошел Лев, которого в четвертом управлении называли «Громила-Чандр». Он жевал помидор, но, увидя на стене портрет, он с криком «Хайль Гитлер!» выбросил руку вперед, и несчастный спелый овощ разбился об нарисованные усы фюрера, который с укором посмотрел на Льва.
Томатный сок весело стекал с портрета и капал Гале за шиворот.
– Простите, фройлен, – с дебильной улыбкой произнес Чандр, – Я не хотел обидеть Вас… То есть фюрера…и Вас и фюрера, то есть…
– Вон!!! – Галя прервала его рассуждения и, схватив Чебурашку за уши, швырнула в морду Чандру.
– Ну вот, – разочарованно прогудел Лев в коридоре, – ты к ней всей душой, а она в тебя этим телом.
Он вытащил из гривы Чебурашку и, поудобнее взяв его за заднюю лапу, запустил в конец коридора. «Вот, – размышлял Чебурашка в полете, – так всегда: везде я виноват…» Он ударился о дворницкую лопату и потерял сознание.
В это время в портах Южной Калифорнии периодически всплывал крокодил Гена, загружая на свои борта отряды новобранцев из семейства колобковых. Строгим курсом на северо-запад (в сторону Лимпопо (часть Персидского залива)) пролетал Старик Хоттабыч, ведя незаконные наблюдения за погрузкой Гены (к Геннадию Геннадьевичу прямого отношения не имеет (прим авт.)): «Как там они?»– думал Чебурашка с тоской, слушая, как над машиной свистят осколки от советских взрывных устройств, то там то сям рвущихся с мелодичным треском.
Но вот автомобиль остановился возле небольшого пятиэтажного особняка, где находилась штаб-квартира, которой заведовала Галя. Чебурашка, тщательно маскируясь под бумажный самолетик, вполз на шестой этаж и с грохотом свалился на Галю, которая вешала портрет фюрера на стенку.
– Простите, фройлен, – галантно поклонившись и шаркнув ушами по полу сказал Чебурашка, моментально отметив про себя: «А полы-то не мыли с прошлого месяца…» Потом стерев с левой ноги смачный плевок, добавил: «А вчера снова был Тобик и снова пьяный». Он не ревновал Галю. Ему было просто жаль эту миловидную девушку, заправляющую такими делами. «Такая милашка пропадает в лапах этого кобеля…»
Галя слезла со стола.
– Садись, приятель, может, закуришь? – она достала из заднего кармана фирменной фуражки отличную гаванскую сигару и протянула Чебурашке. Так она обычно начинала особо важные дела. Чебурашка закурил и, погрузившись в табачный дым, окунулся в воспоминания. Галя молчала. Она никогда не говорила раньше, чем агент закончит курить.
Чебурашка знал, что в это время в Южном порту Калифорнии заканчивалась погрузка крокодила Гены, и что через несколько суток он будет в Берлине.
– Ты спишь? – Галя трясла его за уши, и Чебурашка, сглотнув окурок (дурная привычка, приобретенная в одной из разведшкол), тупо уставился на атаманшу.
– По известным каналам, – начала Галя, – мы узнали, что Шапокляк десантом высадилась на Таймыре, дабы помешать досрочно выполнить наш план по добыче там сырья и переправки его на Урал.
Шапокляк работала на советскую разведку около одиннадцати лет, причем небезуспешно. В этом ей помогали Старик Хоттабыч и суперагенты Хрюша и Степашка.
Чебурашка уныло переварил эту информацию, затем, выковыряв штык-ножом непроглотившийсся кусочек сигары, сказал:
– Что вы от меня хотите, фройлен?
– Ты должен предупредить Гену, чтобы он до Берлина всплывал как можно реже.
– Но как?
– В этом тебе поможет Чандр, – она щелкнула пальцами. В кабинет вошел Лев, которого в четвертом управлении называли «Громила-Чандр». Он жевал помидор, но, увидя на стене портрет, он с криком «Хайль Гитлер!» выбросил руку вперед, и несчастный спелый овощ разбился об нарисованные усы фюрера, который с укором посмотрел на Льва.
Томатный сок весело стекал с портрета и капал Гале за шиворот.
– Простите, фройлен, – с дебильной улыбкой произнес Чандр, – Я не хотел обидеть Вас… То есть фюрера…и Вас и фюрера, то есть…
– Вон!!! – Галя прервала его рассуждения и, схватив Чебурашку за уши, швырнула в морду Чандру.
– Ну вот, – разочарованно прогудел Лев в коридоре, – ты к ней всей душой, а она в тебя этим телом.
Он вытащил из гривы Чебурашку и, поудобнее взяв его за заднюю лапу, запустил в конец коридора. «Вот, – размышлял Чебурашка в полете, – так всегда: везде я виноват…» Он ударился о дворницкую лопату и потерял сознание.
Глава вторая
Гена плыл по океану размеренными саженками. Колобки на его спине резались в вист и сильно ругались. Внезапно Гена услышал шум пропеллера и на всякий случай прикинулся американским линкором. Но это оказался всего лишь Карлсон, который, маскируясь под спутник-шпион, передал ему телефонограмму от Чандра. Гена разорвал пакет и прочитал зашифрованный текст: «Жил-был у бабушки серенький козлик.»
– Проклятье! – воскликнул Гена, – опять эта старуха пытается нам помешать!
Затем он добавил, обращаясь к колобкам:
– Ребята, погружаемся!
Глубина была небольшая – около двухсот пятидесяти метров, и колобки запели военную песню «Мы от бабушек ушли!..»
– Тише, мелюзга! – прикрикнул на них Гена, зная, что где-то поблизости должен быть «Наутилус» генерала ЦРУ Немо.
Все обошлось благополучно, за исключением того, что однажды их напугала тетушка Тортилла, которая под видом нейтральной мины бороздила Атлантический океан.
Через тридцать шесть часов Гена всплыл в ванной в штаб-квартире Гали. Первым его заметил Чандр, который, укрывшись от Тобика, лакал виски.
– Здорово, Зеленый! – радостно воскликнул он и полез целоваться, но Гена отстранился.
– Фройлен у себя?
– Да, но у нее сейчас Чебурашка.
– Я этому Чебурашке, – заревел Гена, – уши к ногам привяжу! – Он бушевал так, что колобки немного зачерствели.
Гена ворвался в комнату Гали без фрака и жабо, как это было у него принято, а прямо так. Чебурашка сидел на коленях у Гали, и она перевязывала ему голову. Его нашли только час назад, после баскетбольного броска Громилы-Чандра ему пришлось проваляться около полутора суток под дворницкой лопатой.
Гена, увидев, что ничего страшного не происходит, немного успокоился.
– Герр Гена, – произнесла Галя, почесывая Чебурашку за ухом, – где ваше обычное приветствие?
– Бай, фюрерчик! – Гена грациозно послал Гитлеру воздушный поцелуй, от которого портрет прослезился.
– Циник и вандал… – проворчала Галя, – Докладывай!
Вместо ответа Гена достал из кармана три тома Большой Советской энциклопедии и бухнул их на стол Гали, прищемив при этом правое ухо Чебурашки, который разразился непотребными ругательствами в адрес Гены.
– А ты уши по столу не раскидывай! – огрызнулся Гена.
– Отдыхайте! – сказала Галя и передала Чебурашку в лапы Крокодила, который, сунув его в карман, вышел в коридор.
В коридоре шла пьянка: колобки пили лимонад, а Чандр варил грог из «Перно» и «Смирновской». В широко открытое окно изредка доносились цитаты из выступления Гитлера. Это Винни-Пух разводил антисоветскую пропаганду. Пятачок то и дело бегал к ближайшему пивному ларьку и приносил Винни-Пуху большую кружку пива «Lahden», которое тот поглощал в больших количествах и без хлеба.
Иногда Пятачку удавалось стянуть несколько литров грога у Чандра. Вскоре Винни-Пух не смог произносить речи великого Вождя и с криком «Мишки очень любят мед!..» запустил кружкой в близстоящего кролика и рухнул в стельку пьяным. Пятачок, дабы не производить волнения в толпе, завел граммофон с веселым твистом и, оттянув подтяжки, выкрикнул: «А теперь дискотека!..»
– …Как же они надоели, – сказала Галя, морща нос и, подойдя к телефону, набрала секретный номер из трехсот сорока восьми знаков.
В трубке раздались щелчки, а затем блеющий голос:
– Комиссар полиции Иа слушает.
– Слушай, Иа, выпусти усиленный наряд на площадь перед моим домом.
Через несколько минут на площадь въехали одиннадцать БТРов, из которых высыпал отряд ОМОНа из тридцати трех богатырей с сержантом Черномором во главе.
Они булатными мечами разогнали танцующих, залезли обратно в БТРы и с песней «Deutchen soldaten und offizieren…» уехали.
На улице стало тихо.
Чебурашка стоял у окна и курил, стряхивая пепел Гене в ботинки, чтобы не оставлять следов. Гена заметил эти шпионские поползновения и, подняв Чебурашку за шкирку на уровень своей морды, четко и ясно послал зверька далеко-далеко, в те места, где он родился. Чебурашка сильно обиделся и, вырвавшись из лап Гены, отбежал в дальний конец коридора, метров на пятьдесят, и встал в стойку.
– Иди сюда, зеленая рожа! – прокричал он, сложив ладони рупором.
– Чтоб ты сдох, ушастая тварь, пельмень контуженный! – вежливо отозвался Гена, но приблизиться не решился, так как Чебурашка славился в четвертом управлении умением быстро набирать скорость. Подобно мотоциклу «Harley» последней модели, он с ревом уносился «в точку», оставляя за собой клубы белого дыма. Гена же бегал медленно, вроде велосипеда «Дружок», выпущенному до Грюнвальдской битвы. Поэтому он скромно достал из рукава противоракетную систему «Patriot», с которой не расставался со времен Иракской войны даже в постели.
Начался бой. Чебурашка ставил блоки, и ракеты, взрываясь, сдували побелку с потолка и отколупывали штукатурку со стен. Неизвестно, чем бы это кончилось, но подоспел Чандр, который разнял дерущихся.
– Придурки! – сказал он, отмахиваясь от ракетного дыма и морщась, – у Гали сейчас идет совещание. Нет только вас.
В зале действительно были все, начиная с Пятачка и кончая пьяным Винни-Пухом, который лежал в углу и под треньканье ударной установки напевал «Лаванду».
Чебурашка вошел и отдал честь:
– Файль! – он немного шепелявил, так как пропустил одну ракету, и она выбила ему передние зубы. Совещание началось.
– Господа! – произнесла Галя, – нужно обезвредить группу захвата, которую нам удалось засечь в Баренцевом море. Состав группы такой:
а) Микки-Маус – перебежчик, эмигрировавший из родной страны под видом бронепоезда.
б) Красная Шапочка – бывшая валютная проститутка с двадцатилетним стажем.
в) Ворона Каркуша, переделанная под истребитель «МИГ-29», друг детей. Она слишком много знает.
г) Королевич Елисей, передвигается на «Мерседесе» с движкком от трофейного корабля многоразового использования «Shuttle» с четырнадцатью твердотопливными ускорителями.
д) и е) Биоинженер Карло, по прозвищу «Папа» и прикрывающий всю группу биоробот Буратино, сокращенно «БУР», сделанный из подручных материалов. Запчастей не имеет. Очень силен, но очень глуп.
У них есть своя медпомощь – это Мальвина, врач-гинеколог. Очень способная – навскидку попадает из брызгалки в лампочку. Отряд охраняется группой химической защиты во главе с Чиполлино. Какие будут предложения?
– Дайте народу пива! – спросонья пропел еще не протрезвевший Винни-Пух.
– А шампанского не хочешь?! – заорала Галя и запустила в него графином, но промахнулась и попала в Чебурашку. Все стали высказываться, но ничего не подходило. Тут взял слово Пятачок:
– Уважаемая фройлен и остальные, – произнес он, – я разработал следующий план действий:
ВО-ПЕРВЫX: окружить всю группу и накрыть их на месте.
ВО-ВТОРЫX: агентов Каркушу и Чиполлино – в суп.
– С тобой суп был бы вкуснее, – пробормотал Чандр, – а то с вороной, да еще под «МИГ-29»…
В-ТРЕТЬИX: – продолжал поросенок, опасливо покосившись на «Громилу-Чандра», – в-третьих, на Елисея натравить Чебурашку, пусть идет на таран.
– Я пгхотестуу! – прокричал Чебурашка, – я ъе огу, потому, что я ъоюсь, его потом ъе ъайдут, а мъе отъечать!
– Тебя никто не спрашивает, – зло бросила Галя и повернулась к Пятачку.
– Продолжай.
– В-ЧЕТВЕРТЫX: навешать вокруг Мальвины лампочек – пускай стреляет и нам не мешает.
В-ПЯТЫX: все.
– А Красная Шапочка? А Буратино с Карло? А Микки-Маус?
– Красную Шапочку я беру на себя, – произнес Чандр, делая руками жест, будто он катается на лыжах, и нагло усмехнулся.
– Точнее, под себя, – улыбнулась Галя, – ну а дальше?
– Биоробота возьмет на себя Пух: у них интеллекты одинаковые, – заржал Гена, а Винни-Пух довольно проурчал:
– Лучше нету того света…
– Ты пока на этом, – доверительно шепнул ему Пятачок.
– Бог с вами… – задумчиво произнесла Галя, – Предложение принято. Завтра за вами прибудет вертолет. Вопросы есть?
– Нет! – рявкнули Гена и Чандр вместе.
– Отлично. А теперь…
Внезапно с грохотом открылась дверь, и появился человек в военной форме.
– Поручик Ржевский! – отрекомендовался он. А потом весело, будто бы про себя, пропел: «Тарары!»
– Где татары?! – в неописуемом ужасе прогремел Винни-Пух своей ударной установкой и прицелился в Ржевского из пушки с острова Наварон (девятнадцать дюймов).
– Спокойно! – произнесла Галя, – Спокойно.
– Спи, спи! – Пятачок суетился вокруг Пуха.
– Садитесь, поручик, – Галя вежливо скинула Чебурашку со стула, и Гена, чтобы тот не убежал, наступил ему на ухо.
– Поручик, расскажите о себе обществу, – сказала Галя и пояснила аудитории, – это наш новый агент.
– Это слишком долго-с, – прогудел Ржевский, – лучше прочтите-с!
Он извлек из внутреннего кармана рулон туалетной бумаги, исписанной мелким почерком.
– Xорошо, потом почитаем. Оружие есть? Какое?
– Если убрать две первые буквы, то я скажу, – поручик достал саблю и кинул ее на стол.
– Шикарно! Вот ты и возьмешь на себя Карло по кличке «Папа», – пролаял Тобик. Галя с ним согласилась, и на этом совещание закончилось.
– Проклятье! – воскликнул Гена, – опять эта старуха пытается нам помешать!
Затем он добавил, обращаясь к колобкам:
– Ребята, погружаемся!
Глубина была небольшая – около двухсот пятидесяти метров, и колобки запели военную песню «Мы от бабушек ушли!..»
– Тише, мелюзга! – прикрикнул на них Гена, зная, что где-то поблизости должен быть «Наутилус» генерала ЦРУ Немо.
Все обошлось благополучно, за исключением того, что однажды их напугала тетушка Тортилла, которая под видом нейтральной мины бороздила Атлантический океан.
Через тридцать шесть часов Гена всплыл в ванной в штаб-квартире Гали. Первым его заметил Чандр, который, укрывшись от Тобика, лакал виски.
– Здорово, Зеленый! – радостно воскликнул он и полез целоваться, но Гена отстранился.
– Фройлен у себя?
– Да, но у нее сейчас Чебурашка.
– Я этому Чебурашке, – заревел Гена, – уши к ногам привяжу! – Он бушевал так, что колобки немного зачерствели.
Гена ворвался в комнату Гали без фрака и жабо, как это было у него принято, а прямо так. Чебурашка сидел на коленях у Гали, и она перевязывала ему голову. Его нашли только час назад, после баскетбольного броска Громилы-Чандра ему пришлось проваляться около полутора суток под дворницкой лопатой.
Гена, увидев, что ничего страшного не происходит, немного успокоился.
– Герр Гена, – произнесла Галя, почесывая Чебурашку за ухом, – где ваше обычное приветствие?
– Бай, фюрерчик! – Гена грациозно послал Гитлеру воздушный поцелуй, от которого портрет прослезился.
– Циник и вандал… – проворчала Галя, – Докладывай!
Вместо ответа Гена достал из кармана три тома Большой Советской энциклопедии и бухнул их на стол Гали, прищемив при этом правое ухо Чебурашки, который разразился непотребными ругательствами в адрес Гены.
– А ты уши по столу не раскидывай! – огрызнулся Гена.
– Отдыхайте! – сказала Галя и передала Чебурашку в лапы Крокодила, который, сунув его в карман, вышел в коридор.
В коридоре шла пьянка: колобки пили лимонад, а Чандр варил грог из «Перно» и «Смирновской». В широко открытое окно изредка доносились цитаты из выступления Гитлера. Это Винни-Пух разводил антисоветскую пропаганду. Пятачок то и дело бегал к ближайшему пивному ларьку и приносил Винни-Пуху большую кружку пива «Lahden», которое тот поглощал в больших количествах и без хлеба.
Иногда Пятачку удавалось стянуть несколько литров грога у Чандра. Вскоре Винни-Пух не смог произносить речи великого Вождя и с криком «Мишки очень любят мед!..» запустил кружкой в близстоящего кролика и рухнул в стельку пьяным. Пятачок, дабы не производить волнения в толпе, завел граммофон с веселым твистом и, оттянув подтяжки, выкрикнул: «А теперь дискотека!..»
– …Как же они надоели, – сказала Галя, морща нос и, подойдя к телефону, набрала секретный номер из трехсот сорока восьми знаков.
В трубке раздались щелчки, а затем блеющий голос:
– Комиссар полиции Иа слушает.
– Слушай, Иа, выпусти усиленный наряд на площадь перед моим домом.
Через несколько минут на площадь въехали одиннадцать БТРов, из которых высыпал отряд ОМОНа из тридцати трех богатырей с сержантом Черномором во главе.
Они булатными мечами разогнали танцующих, залезли обратно в БТРы и с песней «Deutchen soldaten und offizieren…» уехали.
На улице стало тихо.
Чебурашка стоял у окна и курил, стряхивая пепел Гене в ботинки, чтобы не оставлять следов. Гена заметил эти шпионские поползновения и, подняв Чебурашку за шкирку на уровень своей морды, четко и ясно послал зверька далеко-далеко, в те места, где он родился. Чебурашка сильно обиделся и, вырвавшись из лап Гены, отбежал в дальний конец коридора, метров на пятьдесят, и встал в стойку.
– Иди сюда, зеленая рожа! – прокричал он, сложив ладони рупором.
– Чтоб ты сдох, ушастая тварь, пельмень контуженный! – вежливо отозвался Гена, но приблизиться не решился, так как Чебурашка славился в четвертом управлении умением быстро набирать скорость. Подобно мотоциклу «Harley» последней модели, он с ревом уносился «в точку», оставляя за собой клубы белого дыма. Гена же бегал медленно, вроде велосипеда «Дружок», выпущенному до Грюнвальдской битвы. Поэтому он скромно достал из рукава противоракетную систему «Patriot», с которой не расставался со времен Иракской войны даже в постели.
Начался бой. Чебурашка ставил блоки, и ракеты, взрываясь, сдували побелку с потолка и отколупывали штукатурку со стен. Неизвестно, чем бы это кончилось, но подоспел Чандр, который разнял дерущихся.
– Придурки! – сказал он, отмахиваясь от ракетного дыма и морщась, – у Гали сейчас идет совещание. Нет только вас.
В зале действительно были все, начиная с Пятачка и кончая пьяным Винни-Пухом, который лежал в углу и под треньканье ударной установки напевал «Лаванду».
Чебурашка вошел и отдал честь:
– Файль! – он немного шепелявил, так как пропустил одну ракету, и она выбила ему передние зубы. Совещание началось.
– Господа! – произнесла Галя, – нужно обезвредить группу захвата, которую нам удалось засечь в Баренцевом море. Состав группы такой:
а) Микки-Маус – перебежчик, эмигрировавший из родной страны под видом бронепоезда.
б) Красная Шапочка – бывшая валютная проститутка с двадцатилетним стажем.
в) Ворона Каркуша, переделанная под истребитель «МИГ-29», друг детей. Она слишком много знает.
г) Королевич Елисей, передвигается на «Мерседесе» с движкком от трофейного корабля многоразового использования «Shuttle» с четырнадцатью твердотопливными ускорителями.
д) и е) Биоинженер Карло, по прозвищу «Папа» и прикрывающий всю группу биоробот Буратино, сокращенно «БУР», сделанный из подручных материалов. Запчастей не имеет. Очень силен, но очень глуп.
У них есть своя медпомощь – это Мальвина, врач-гинеколог. Очень способная – навскидку попадает из брызгалки в лампочку. Отряд охраняется группой химической защиты во главе с Чиполлино. Какие будут предложения?
– Дайте народу пива! – спросонья пропел еще не протрезвевший Винни-Пух.
– А шампанского не хочешь?! – заорала Галя и запустила в него графином, но промахнулась и попала в Чебурашку. Все стали высказываться, но ничего не подходило. Тут взял слово Пятачок:
– Уважаемая фройлен и остальные, – произнес он, – я разработал следующий план действий:
ВО-ПЕРВЫX: окружить всю группу и накрыть их на месте.
ВО-ВТОРЫX: агентов Каркушу и Чиполлино – в суп.
– С тобой суп был бы вкуснее, – пробормотал Чандр, – а то с вороной, да еще под «МИГ-29»…
В-ТРЕТЬИX: – продолжал поросенок, опасливо покосившись на «Громилу-Чандра», – в-третьих, на Елисея натравить Чебурашку, пусть идет на таран.
– Я пгхотестуу! – прокричал Чебурашка, – я ъе огу, потому, что я ъоюсь, его потом ъе ъайдут, а мъе отъечать!
– Тебя никто не спрашивает, – зло бросила Галя и повернулась к Пятачку.
– Продолжай.
– В-ЧЕТВЕРТЫX: навешать вокруг Мальвины лампочек – пускай стреляет и нам не мешает.
В-ПЯТЫX: все.
– А Красная Шапочка? А Буратино с Карло? А Микки-Маус?
– Красную Шапочку я беру на себя, – произнес Чандр, делая руками жест, будто он катается на лыжах, и нагло усмехнулся.
– Точнее, под себя, – улыбнулась Галя, – ну а дальше?
– Биоробота возьмет на себя Пух: у них интеллекты одинаковые, – заржал Гена, а Винни-Пух довольно проурчал:
– Лучше нету того света…
– Ты пока на этом, – доверительно шепнул ему Пятачок.
– Бог с вами… – задумчиво произнесла Галя, – Предложение принято. Завтра за вами прибудет вертолет. Вопросы есть?
– Нет! – рявкнули Гена и Чандр вместе.
– Отлично. А теперь…
Внезапно с грохотом открылась дверь, и появился человек в военной форме.
– Поручик Ржевский! – отрекомендовался он. А потом весело, будто бы про себя, пропел: «Тарары!»
– Где татары?! – в неописуемом ужасе прогремел Винни-Пух своей ударной установкой и прицелился в Ржевского из пушки с острова Наварон (девятнадцать дюймов).
– Спокойно! – произнесла Галя, – Спокойно.
– Спи, спи! – Пятачок суетился вокруг Пуха.
– Садитесь, поручик, – Галя вежливо скинула Чебурашку со стула, и Гена, чтобы тот не убежал, наступил ему на ухо.
– Поручик, расскажите о себе обществу, – сказала Галя и пояснила аудитории, – это наш новый агент.
– Это слишком долго-с, – прогудел Ржевский, – лучше прочтите-с!
Он извлек из внутреннего кармана рулон туалетной бумаги, исписанной мелким почерком.
– Xорошо, потом почитаем. Оружие есть? Какое?
– Если убрать две первые буквы, то я скажу, – поручик достал саблю и кинул ее на стол.
– Шикарно! Вот ты и возьмешь на себя Карло по кличке «Папа», – пролаял Тобик. Галя с ним согласилась, и на этом совещание закончилось.
Глава очередная
Отряд советской разведки медленно продвигался по тундре. Мирно стучали колеса королевича Елисея, двигающегося со скоростью света. За ним, не отставая ни на шаг, на телеге ехал Микки-Маус. Мальвина немного устала и шла, держась за борт повозки Микки. Следом ковылял, опираясь на трехдюймовую трубу, Буратино. Каркуша, проревев турбоускорителями, улетела вперед на разведку, и хлопанье ее крыльев еще долго раздавалось вдали.
Несмотря на пятидесятиградусный мороз, сильно пекло солнце, и Чиполлино начал слегка протухать и сильно попахивать. Впереди раздался взрыв – это Каркуша прошла очередной звуковой барьер.
Микки-Маус сдвинул папаху на затылок и, расстегнув тельняшку на оленьем меху, поправил безоткатную пушку, висевшую у него на резинке от ватных трусов. Красная Шапочка задумчиво грызла кокосовые орехи, только что сорванные с карликовой пальмы. Папа Карло пытался вытрясти из чешек набившихся туда варанов. Ему уже удалось извлечь штук двенадцать, но там оставалось еще столько же.
Внезапно впереди раздались выстрелы и зловеще-обиженное карканье. Вскоре появилась Каркуша, ощипанная и подпаленная (это крокодил Гена попал в нее из «Patriot»).
– Караул! – прокашляла она, – Засада!
В тот же момент из-за карликовой березы с ревом вырвался Чебурашка и, пронесшись мимо ошалевшего, от страха завонявшего еще больше Чиполлино, устремился к Елисею. Раздался мощный взрыв, и пробитый по форме Чебурашки мерседес перевернулся и взорвался с чуть слышным писком. Еще больше запахло прелым луком – это Ржевский шинковал Чиполлино. Выделяя едкий дым, рвались лампочки, которые Мальвина добросовестно расстреливала из брызгалки. Карлсон позаботился об этом, разобрав Мастера Самоделкина довоенного образца. Микки-Маус спустил пар и с легким стуком, свистя и дымя, попытался скрыться, но за отсутствием рельс лишь глубже уходил в раскаленный таежный песок. Тут он был схвачен ловким движением Пятачка.
Чандр соблазнял Красную Шапочку, рассказывая ей биографию Мао Цзедуна. Папа Карло попытался бежать, но вараны в чешках от страха засуетились, и Карло упал. Мгновенно он был связан питоном Каа.
Винни-Пух вывел из строя Буратино, доказывая, что он (Винни) – тучка, а вовсе не медведь. Бур перегрелся и раплавился, образовав лужицу спирта.
Вся развед-группа была захвачена.
Не было только Елисея – его гонял Чебурашка по теплым водам Северного Ледовитого океана.
По тундре распространился запах куриного бульона с примесью солярки. Это варили Каркушу. Из кастрюльки торчал ее последний жест, сделанный в этом мире – кукиш.
– Карлсон, – сказала Галя, помешивая экскаваторным ковшом Каркушу, – сделай милость, поищи Чебурашку.
Скоро все вернулись в Берлин. Фюрер на портрете сиял и подмигивал каждому, кто на него смотрел. Из подвала раздавались крики – это Тобик пытал Карло. Остальные загорали на крыше и пили шампанское, лишь только Чандр возился с Красной Шапочкой, которая не хотела его отпускать.
Вскоре на крыше появился Тобик с окровавленными задними лапами.
– Карло сознался: Шапокляк находится в Каспийском море. – он вытер лапы о белоснежную Галину блузку и улыбнулся.
На следующий день явился Карлсон. Он нес Елисея, которого поймал в джунглях Австралии, но Чебурашку нигде не нашел.
Операция была выполнена с шиком, без потерь. Галя была очень довольна. «Жаль только, что не вернулся Чебурашка, – думала она, – но он должен вернуться. И он вернется. Обязательно.»
Несмотря на пятидесятиградусный мороз, сильно пекло солнце, и Чиполлино начал слегка протухать и сильно попахивать. Впереди раздался взрыв – это Каркуша прошла очередной звуковой барьер.
Микки-Маус сдвинул папаху на затылок и, расстегнув тельняшку на оленьем меху, поправил безоткатную пушку, висевшую у него на резинке от ватных трусов. Красная Шапочка задумчиво грызла кокосовые орехи, только что сорванные с карликовой пальмы. Папа Карло пытался вытрясти из чешек набившихся туда варанов. Ему уже удалось извлечь штук двенадцать, но там оставалось еще столько же.
Внезапно впереди раздались выстрелы и зловеще-обиженное карканье. Вскоре появилась Каркуша, ощипанная и подпаленная (это крокодил Гена попал в нее из «Patriot»).
– Караул! – прокашляла она, – Засада!
В тот же момент из-за карликовой березы с ревом вырвался Чебурашка и, пронесшись мимо ошалевшего, от страха завонявшего еще больше Чиполлино, устремился к Елисею. Раздался мощный взрыв, и пробитый по форме Чебурашки мерседес перевернулся и взорвался с чуть слышным писком. Еще больше запахло прелым луком – это Ржевский шинковал Чиполлино. Выделяя едкий дым, рвались лампочки, которые Мальвина добросовестно расстреливала из брызгалки. Карлсон позаботился об этом, разобрав Мастера Самоделкина довоенного образца. Микки-Маус спустил пар и с легким стуком, свистя и дымя, попытался скрыться, но за отсутствием рельс лишь глубже уходил в раскаленный таежный песок. Тут он был схвачен ловким движением Пятачка.
Чандр соблазнял Красную Шапочку, рассказывая ей биографию Мао Цзедуна. Папа Карло попытался бежать, но вараны в чешках от страха засуетились, и Карло упал. Мгновенно он был связан питоном Каа.
Винни-Пух вывел из строя Буратино, доказывая, что он (Винни) – тучка, а вовсе не медведь. Бур перегрелся и раплавился, образовав лужицу спирта.
Вся развед-группа была захвачена.
Не было только Елисея – его гонял Чебурашка по теплым водам Северного Ледовитого океана.
По тундре распространился запах куриного бульона с примесью солярки. Это варили Каркушу. Из кастрюльки торчал ее последний жест, сделанный в этом мире – кукиш.
– Карлсон, – сказала Галя, помешивая экскаваторным ковшом Каркушу, – сделай милость, поищи Чебурашку.
Скоро все вернулись в Берлин. Фюрер на портрете сиял и подмигивал каждому, кто на него смотрел. Из подвала раздавались крики – это Тобик пытал Карло. Остальные загорали на крыше и пили шампанское, лишь только Чандр возился с Красной Шапочкой, которая не хотела его отпускать.
Вскоре на крыше появился Тобик с окровавленными задними лапами.
– Карло сознался: Шапокляк находится в Каспийском море. – он вытер лапы о белоснежную Галину блузку и улыбнулся.
На следующий день явился Карлсон. Он нес Елисея, которого поймал в джунглях Австралии, но Чебурашку нигде не нашел.
Операция была выполнена с шиком, без потерь. Галя была очень довольна. «Жаль только, что не вернулся Чебурашка, – думала она, – но он должен вернуться. И он вернется. Обязательно.»
Глава следующая
Чебурашка появился лишь через месяц. Он пришел к Гале отчаянно исхудавший, с порванными ушами, грязный и голодный.
– Здорово! – сказал он едва слышным шепотом, обращаясь к портрету, который с нескрываемым сожалением смотрел на него. «Удивительно, – отметила Галя, – у Чебурашки снова выросли передние зубы.»
Если бы она знала, с каким трудом зверек вытачивал их из прибрежных скал острова Xоккайдо. Подойдя к Гале, он упал к ней на колени, зарылся лицом в мини-юбку и заплакал. За этим занятием его застали Гена и Тобик.
«Бедные мои зубки!» – грустно подумал Чебурашка, подвешенный за уши под потолком, рассматривая кремниевую крошку от зубов на полу. Он почесал свою нижнюю челюсть, которая прогремела в ответ.
Чебурашка висел в кладовке четвертого управления кротко, как Xристос. Его согревала надежда, что, может быть, кто-нибудь его найдет, хотя бы в ближайшую неделю. И надежды его оправдались. Из вентиляционной трубы свалился Маугли и, ни слова не говоря, сдернув Чебурашку с потолка, уволок куда-то.
Чебурашку непочтительно волокли за ногу по лестнице.
– Куда меня везут? – спросил он, и Маугли охотно ответил:
– Тебя забрасывают в район Каспия, чтобы ты обезвредил Шапокляк и уничтожил армию Урфина Джюса с его деревянными солдатами.
– Что, я один?! – в ужасе проорал Чебурашка, считая головой ступеньки. Наконец, его выволокли на свет божий.
На улице моросил дождик, и землетрясение в двенадцать баллов по Рихтеру слабо трясло листики на деревьях. У подъезда стоял велосипед, замаскированный под «КАМАЗ» с рефрижератором. За рулем сидел главный шофер четвертого управления Кот-в-сапогах, который вообще мало имел представления не только об езде, но и о ходьбе на двух лапах. Он передал Чебурашке приказ, написанный ровным почерком Гали. В нем было сказано, что Чебурашка назначался командиром ударного батальона, в состав которого входили: Кот-в-сапогах; Баба Яга, ранее служившая в ракетных войсках стратегического назначения; сестрица Аленушка и братец Иванушка, главные боевики Самоса в северо-западной Африке и, наконец, Кащей бессмертный – главный алкоголик Берлина и всей Восточной Германии.
«Ну и компания…» – подумал Чебурашка, заглядывая внутрь рефрижератора. Там все стояли по стойке «смирно» и соблюдали тишину, за исключением Кащея, который громко икал.
– Вольно… – с тоской произнес Чебурашка и закрыл дверь. Изнутри раздались глухие удары – это били Кащея бессмертного за порчу атмосферы.
– Алло, шеф, – промяукал из кабины шофер, – пора ехать. Чебурашка залез в кабину, и «КАМАЗ» тронулся.
Велосипед под «КАМАЗ» ехал со скоростью тысяча четыресто семьдесят восемь км/час. Чебурашка спал, а Кот-в-сапогах читал «Книгу о вкусной и здоровой пище», по которой скучал со дня попадания в четвертое управление.
В рефрижераторе было холодно – около плюс шестидесяти градусов тепла. Сестрица Аленушка красила глаза, а братец Иванушка проверял боеспособность своей любимой «Катюши». Баба Яга «половинила» движок от ступы – у нее захлебнулся карбюратор, и сломалась возвратная пружина кик-стартера. Кащей бессмертный пил очередную бутылку шнапса.
Впереди появилась таможня. Кот-в-сапогах, не берясь за руль и не отрываясь от книги нажал на газ. Машина «встала на козла» и, сломав каменное здание таможни, ушла в точку.
Скоро появился берег Каспийского моря, над которым, маскируясь под чайники, летали Змей Горыныч и «Боинг-747» с суперагентами на борту.
– Кругом шпионы. Боже мой… – пробормотал Чебурашка и достал из запасного колеса подводную лодку марки «Make yourself». Из-за машины поднялась в воздух Баба Яга, гудя реактивными двигателями. Но они были не сильно отрегулированы, и сноп огня выжег траву на сорок километров вокруг, подняв на море легкое цунами.
Сестрица Аленушка и братец Иванушка пошли в разные стороны вокруг моря смотреть, нет ли засады. Через полчаса они встретились на противоположном берегу, и до Чебурашки легкое торнадо, поднятое Котом-в-сапогах, который мыл машину, донесло слова: «Босс, все о'кей!»
– Отлично, – сказал Чебурашка сам себе и, собрав «Make yourself», погрузился в густую, радиоактивную воду Каспия.
Когда кирпичи рассеялись и опустились на дно, пятна солярки и мазута всплыли на поверхность, Чебурашка увидел в черно-сине-зеленой, с розовыми пятнами воде какое-то тело. Чебурашка сильнее закрутил педали. Лодку сильно качало, и часто слетала цепь, которую приходилось ставить на место. Наконец, он додумался поставить парус и опустился на глубину четырех километров. Течение Гольфстрим проносило над ним айсберги, которые разбивались о подводную лодку. Внезапно разбился иллюминатор. В лодку хлынула вода. Но Чебурашка не растерялся: выковыряв из буханки хлеба мякиш и пожевав его минут пятнадцать, он замазал пятисантиметровую дырку. Вода доходила ему до ушей, и он, опустившись на дно лодки, открыл нижний люк наружу. Вода, весело булькая, вытекла. Чебурашка подплыл ближе к телу. Это оказалась Шапокляк, запутавшаяся стропами парашюта в водорослях.
– Придется спасать… – уныло подумал Чебурашка и, открыв дверь, вышел. Вода была теплой – около минус семнадцати. Чебурашка сладко зевнул и подавился неосторожно заплывшим в рот кашалотом. Откашлявшись и выплюнув животное, он подошел к Шапокляк и, достав из носка ятаган мамелюков, перепилил стропы.
Скомкав Шапокляк в плотный шарик, он засунул ее во внутренний карман трусов и вернулся обратно в лодку. Задраив люки, он выплеснул воду из ушей и, подняв паруса на грот-мачте, двинулся назад.
На берегу моря Кащей делал бутерброды из Змея Горыныча, на которого охотился с помощью системы СОИ.
Аленушка и братец Иванушка делали из деревянных солдат Урфина кораблики и пускали их в ближайшем ручье.
Баба Яга, немного поколдовав, сделала из Урфина Джюса первый советский авианосец «Саддам Хуссейн – лучший друг физкультурников окупированного Гондураса» (сокращенно СХЛДФОГ) в масштабе один к одному с американским и через несколько минут, наигравшись с ним, затопила в нижнем течении Клязьмы.
Операция была выполнена на славу, она прибавляла Чебурашке еще один орден святого Бонч-Бруевича шестьдесят девятой степени с белой в синий горошек лентой.
В отличном настроении группа вернулась в Берлин через Петропавловск-Камчатский с заходом в порт Улан-Батор, чтобы запастись там льдом для виски.
– Здорово! – сказал он едва слышным шепотом, обращаясь к портрету, который с нескрываемым сожалением смотрел на него. «Удивительно, – отметила Галя, – у Чебурашки снова выросли передние зубы.»
Если бы она знала, с каким трудом зверек вытачивал их из прибрежных скал острова Xоккайдо. Подойдя к Гале, он упал к ней на колени, зарылся лицом в мини-юбку и заплакал. За этим занятием его застали Гена и Тобик.
«Бедные мои зубки!» – грустно подумал Чебурашка, подвешенный за уши под потолком, рассматривая кремниевую крошку от зубов на полу. Он почесал свою нижнюю челюсть, которая прогремела в ответ.
Чебурашка висел в кладовке четвертого управления кротко, как Xристос. Его согревала надежда, что, может быть, кто-нибудь его найдет, хотя бы в ближайшую неделю. И надежды его оправдались. Из вентиляционной трубы свалился Маугли и, ни слова не говоря, сдернув Чебурашку с потолка, уволок куда-то.
Чебурашку непочтительно волокли за ногу по лестнице.
– Куда меня везут? – спросил он, и Маугли охотно ответил:
– Тебя забрасывают в район Каспия, чтобы ты обезвредил Шапокляк и уничтожил армию Урфина Джюса с его деревянными солдатами.
– Что, я один?! – в ужасе проорал Чебурашка, считая головой ступеньки. Наконец, его выволокли на свет божий.
На улице моросил дождик, и землетрясение в двенадцать баллов по Рихтеру слабо трясло листики на деревьях. У подъезда стоял велосипед, замаскированный под «КАМАЗ» с рефрижератором. За рулем сидел главный шофер четвертого управления Кот-в-сапогах, который вообще мало имел представления не только об езде, но и о ходьбе на двух лапах. Он передал Чебурашке приказ, написанный ровным почерком Гали. В нем было сказано, что Чебурашка назначался командиром ударного батальона, в состав которого входили: Кот-в-сапогах; Баба Яга, ранее служившая в ракетных войсках стратегического назначения; сестрица Аленушка и братец Иванушка, главные боевики Самоса в северо-западной Африке и, наконец, Кащей бессмертный – главный алкоголик Берлина и всей Восточной Германии.
«Ну и компания…» – подумал Чебурашка, заглядывая внутрь рефрижератора. Там все стояли по стойке «смирно» и соблюдали тишину, за исключением Кащея, который громко икал.
– Вольно… – с тоской произнес Чебурашка и закрыл дверь. Изнутри раздались глухие удары – это били Кащея бессмертного за порчу атмосферы.
– Алло, шеф, – промяукал из кабины шофер, – пора ехать. Чебурашка залез в кабину, и «КАМАЗ» тронулся.
Велосипед под «КАМАЗ» ехал со скоростью тысяча четыресто семьдесят восемь км/час. Чебурашка спал, а Кот-в-сапогах читал «Книгу о вкусной и здоровой пище», по которой скучал со дня попадания в четвертое управление.
В рефрижераторе было холодно – около плюс шестидесяти градусов тепла. Сестрица Аленушка красила глаза, а братец Иванушка проверял боеспособность своей любимой «Катюши». Баба Яга «половинила» движок от ступы – у нее захлебнулся карбюратор, и сломалась возвратная пружина кик-стартера. Кащей бессмертный пил очередную бутылку шнапса.
Впереди появилась таможня. Кот-в-сапогах, не берясь за руль и не отрываясь от книги нажал на газ. Машина «встала на козла» и, сломав каменное здание таможни, ушла в точку.
Скоро появился берег Каспийского моря, над которым, маскируясь под чайники, летали Змей Горыныч и «Боинг-747» с суперагентами на борту.
– Кругом шпионы. Боже мой… – пробормотал Чебурашка и достал из запасного колеса подводную лодку марки «Make yourself». Из-за машины поднялась в воздух Баба Яга, гудя реактивными двигателями. Но они были не сильно отрегулированы, и сноп огня выжег траву на сорок километров вокруг, подняв на море легкое цунами.
Сестрица Аленушка и братец Иванушка пошли в разные стороны вокруг моря смотреть, нет ли засады. Через полчаса они встретились на противоположном берегу, и до Чебурашки легкое торнадо, поднятое Котом-в-сапогах, который мыл машину, донесло слова: «Босс, все о'кей!»
– Отлично, – сказал Чебурашка сам себе и, собрав «Make yourself», погрузился в густую, радиоактивную воду Каспия.
Когда кирпичи рассеялись и опустились на дно, пятна солярки и мазута всплыли на поверхность, Чебурашка увидел в черно-сине-зеленой, с розовыми пятнами воде какое-то тело. Чебурашка сильнее закрутил педали. Лодку сильно качало, и часто слетала цепь, которую приходилось ставить на место. Наконец, он додумался поставить парус и опустился на глубину четырех километров. Течение Гольфстрим проносило над ним айсберги, которые разбивались о подводную лодку. Внезапно разбился иллюминатор. В лодку хлынула вода. Но Чебурашка не растерялся: выковыряв из буханки хлеба мякиш и пожевав его минут пятнадцать, он замазал пятисантиметровую дырку. Вода доходила ему до ушей, и он, опустившись на дно лодки, открыл нижний люк наружу. Вода, весело булькая, вытекла. Чебурашка подплыл ближе к телу. Это оказалась Шапокляк, запутавшаяся стропами парашюта в водорослях.
– Придется спасать… – уныло подумал Чебурашка и, открыв дверь, вышел. Вода была теплой – около минус семнадцати. Чебурашка сладко зевнул и подавился неосторожно заплывшим в рот кашалотом. Откашлявшись и выплюнув животное, он подошел к Шапокляк и, достав из носка ятаган мамелюков, перепилил стропы.
Скомкав Шапокляк в плотный шарик, он засунул ее во внутренний карман трусов и вернулся обратно в лодку. Задраив люки, он выплеснул воду из ушей и, подняв паруса на грот-мачте, двинулся назад.
На берегу моря Кащей делал бутерброды из Змея Горыныча, на которого охотился с помощью системы СОИ.
Аленушка и братец Иванушка делали из деревянных солдат Урфина кораблики и пускали их в ближайшем ручье.
Баба Яга, немного поколдовав, сделала из Урфина Джюса первый советский авианосец «Саддам Хуссейн – лучший друг физкультурников окупированного Гондураса» (сокращенно СХЛДФОГ) в масштабе один к одному с американским и через несколько минут, наигравшись с ним, затопила в нижнем течении Клязьмы.
Операция была выполнена на славу, она прибавляла Чебурашке еще один орден святого Бонч-Бруевича шестьдесят девятой степени с белой в синий горошек лентой.
В отличном настроении группа вернулась в Берлин через Петропавловск-Камчатский с заходом в порт Улан-Батор, чтобы запастись там льдом для виски.
Глава еще одна
В четвертом управлении был бал по случаю проведения операции. Были приглашены такие тузы, как Герасим и его мраморный дог Муму, затем Царевна-Лягушка, самый законспирированный агент, жена Герасима и внебрачная дочь Муму неизвестно от кого, но Герасим об этом не знал. Scrudge McDuck, главный спонсор всех операций; почтальон Печкин, главный связист Берлина, Нью-Йорка, Москвы, Токио, Будапешта, Ханоя и Загорска; и другие.
Все веселились, и было здорово.
Герасим безумолку болтал со Scrudge-ем, называя его «дядюшкой», и просил у него семнадцать копеек на тарелку щей для Муму.
Чебурашка махал своей медалью над головой и случайно попал по шее стоящему рядом Тобику, который, отрывисто вякнув, упал замертво. «Тяжеловата медалька-то…» – подумал Чебурашка, прикидывая на ладони пятидесятикилограммовый кружочек с профилем великого святого.
Но этого инцидента никто не заметил, так как на сцену вышел ансамбль «Кураж» с солистом Федором Шаляпиным и его сыном Иваном Федоровичем Крузенштерном. Толпа приветственно загудела, и Чебурашка, воровато озираясь, засунув труп Тобика в щель между дощечками паркета. «Кураж» пел песнь «Шестьсот девяносто восьмая симфония Штрауса, посвященная ста сорока восьмилетию со дня вступления татар на землю Русскую».
Вскоре вошел Гена и сказал: «Кушать подано…». Сбивая и топча друг друга, ломая двери и стены, вся аристократическая верхушка с достоинством направилась к столу.
Стол был безалкогольным – крепость напитков не превышала девяносто шести градусов согласно указу ВКП(б) от двадцать пятого февраля тысяча девятьсот семнадцатого года. И выпивки было мало, прибыло лишь шестнадцать бронепоездов с тысяча двумястами цистернами в общей сложности, но зато было много еды: было приведено стадо зубров из Беловежской Пущи, которые были забиты, изжарены и разложены на блюдечки. Получилось по две особи каждому.
Чандр постучал рукояткой парабеллума Кащея по лысому черепу, призывая общество к тишине. Затем он поднял десятиведерную рюмашку и произнес тост. Все зааплодировали, и Чандр, одним махом влив содержимое рюмки в пасть, занюхав сидящим рядом Чебурашкой и закусив тушкой зубра, сел.
Все веселились, и было здорово.
Герасим безумолку болтал со Scrudge-ем, называя его «дядюшкой», и просил у него семнадцать копеек на тарелку щей для Муму.
Чебурашка махал своей медалью над головой и случайно попал по шее стоящему рядом Тобику, который, отрывисто вякнув, упал замертво. «Тяжеловата медалька-то…» – подумал Чебурашка, прикидывая на ладони пятидесятикилограммовый кружочек с профилем великого святого.
Но этого инцидента никто не заметил, так как на сцену вышел ансамбль «Кураж» с солистом Федором Шаляпиным и его сыном Иваном Федоровичем Крузенштерном. Толпа приветственно загудела, и Чебурашка, воровато озираясь, засунув труп Тобика в щель между дощечками паркета. «Кураж» пел песнь «Шестьсот девяносто восьмая симфония Штрауса, посвященная ста сорока восьмилетию со дня вступления татар на землю Русскую».
Вскоре вошел Гена и сказал: «Кушать подано…». Сбивая и топча друг друга, ломая двери и стены, вся аристократическая верхушка с достоинством направилась к столу.
Стол был безалкогольным – крепость напитков не превышала девяносто шести градусов согласно указу ВКП(б) от двадцать пятого февраля тысяча девятьсот семнадцатого года. И выпивки было мало, прибыло лишь шестнадцать бронепоездов с тысяча двумястами цистернами в общей сложности, но зато было много еды: было приведено стадо зубров из Беловежской Пущи, которые были забиты, изжарены и разложены на блюдечки. Получилось по две особи каждому.
Чандр постучал рукояткой парабеллума Кащея по лысому черепу, призывая общество к тишине. Затем он поднял десятиведерную рюмашку и произнес тост. Все зааплодировали, и Чандр, одним махом влив содержимое рюмки в пасть, занюхав сидящим рядом Чебурашкой и закусив тушкой зубра, сел.