Тогда его команда с блеском выиграла главный приз турнира – золотую статуэтку льва с огромными бриллиантами вместо глаз. Вадим выступил, как всегда, блестяще. После награждения победителей и приема в честь окончания турнира состоялся ужин, плавно переросший в грандиозную ночную пьянку. В баре к нему и подсел подвыпивший негр из команды ЮАР. Веклемишев не встречался с ним в бою, расписание схваток не сложилось, но видел его в работе и отметил как весьма серьезного бойца, одного из лучших на «бриллиантовом» турнире.
   Мамба-Шаку, так представился черный товарищ, восхищался мастерством Великого Дракона – под таким псевдонимом Вадим дрался в «десятиугольнике». Зулус тогда заявил, что, несмотря на то, что не сможет выиграть у Веклемишева боя, почел бы за честь быть им нокаутированным.
   И он получил-таки в тот вечер нокаут от русских, попытавшись их перепить. Сам Вадим в этом соревновании участвовал больше как рефери и переводчик, и последнее, что услышал от него Мамба-Шаку, было торжественное заявление, что в схватке с зеленым змием победила дружба зулусов с русскими и с самим змием. Он удовлетворенно прикрыл глаза и с помощью своих товарищей и коллег из России на руках был доставлен в гостиничный номер. Однако утром Шаку нашел в себе силы и вышел проводить автобус с русскими бойцами. Он пожал руку Вадиму и сказал, что если тот волею судьбы окажется в Йоханнесбурге, пусть спросит у первого встречного о своем друге Мамба-Шаку, и ему покажут к нему дорогу. Тогда Веклемишев посчитал эти слова обычной пьяной болтовней и отшутился, процитировав фразу из популярной комедии, что «лучше вы к нам». Но оказалось, что черный боец его не обманывал и найти к нему дорогу оказалось проще простого.
   Этот бой наверняка стал легендарным в новейших преданиях зулусского народа. Вадим и Мамба-Шаку постарались удивить зрителей, показав, на что способны «старики». Они едва не летали по арене, совершая немыслимые закрутки, сальто и пируэты, нанося страшные по силе удары друг другу. По крайней мере так это виделось со стороны. Их свирепые крики на языке зулу и ненормативном русском вызывали дрожь у зрителей. Какой-то слабонервный старичок из первого ряда даже забился в истерике, и охранники Шаку его бегом на руках эвакуировали куда-то за хижины.
   Правда, при всей видимой жестокости боя бойцы умудрялись оставаться целыми и невредимыми и, более того, по ходу схватки переговаривались на английском и емкими тезисами и терминами обговаривали очередную сценку «смертельного» боя.
   – «Дим-мак» с двойной закрутки…
   – «Хаппо-кэри» – правая спираль…
   – «Кодзеку» – «коготь и крыло» – шея, живот…
   – Падаю в «тенкай» – догоняй…
   – «Моро-моро» работаешь? Покажем!
   Поработали они и «моро-моро» – разновидностью малайской борьбы с элементами ритуальных танцев, показали и «пинчак» – индонезийскую борьбу ногами. Спирально-закрученная динамика русбоя для Мамба-Шаку оказалась незнакомой, и он не сумел изобразить эффектную защиту, поэтому Вадим быстро свернул показ. Но, пожалуй, самым захватывающим для зрителей эпизодом была демонстрация «обезьяньего» стиля. Веклемишев оставил его на десерт. Мамба-Шаку также был знаком с этим экзотическим видом борьбы и составил ему достойную пару.
   Завороженные зрители в полном молчании смотрели на битву двух мастеров рукопашного боя. Вряд ли кто из них раньше наблюдал подобное зрелище. Деление на «свой – чужой» ушло прочь, как плевелы облетают с зерен, являя глазам сверкающее, словно грани алмаза, отточенное искусство рукопашного боя, где совсем не важен цвет кожи. Это потом, когда все закончится, вновь проявятся краски…
   Бойцы очередной раз сблизились, но не ринулись с ходу в драку, а остановились в нескольких шагах друг от друга. Упираясь ногами и руками в землю, они по-обезьяньи раскачивались и скалили клыки.
   – Все, заканчиваем. Последняя атака, Дракон, – тяжело дыша, негромко, чтобы его не слышали, сказал Мамба-Шаку.
   – Хорошо, последняя… – согласился порядком подуставший Веклемишев и тихонько, сквозь зубы, выдал диспозицию: – Расходимся максимально и атакуем по схеме «лиана» на встречных курсах.
   Медленными шажками, не спуская глаз с противника, часто останавливаясь, Вадим и Шаку на четвереньках пошли по кругу. Дистанция между ними увеличивалась с каждым шагом. Когда они описали замкнутую окружность, оказались на противоположных концах площадки. Со стороны зрителей не доносилось ни звука, над ареной нависла гнетущая тишина. Тамтам уже давно перестал отбивать свой незамысловатый ритм, чтобы не отвлекать бойцов от схватки.
   Прошла секунда… пять… десять… Бойцы замерли, не сводя глаз друг с друга. Первым с места сорвался Мамба-Шаку. Но и Вадим, уловив начало движения соперника, отстал от него не более чем на полсекунды. Два клубка с рычанием, по виду – точно разъяренные обезьяны-самцы, летели навстречу друг другу. Когда расстояние между ними сократилось примерно до пяти метров, что есть силы оттолкнувшись, они взлетели и в отчаянном прыжке прямо в воздухе схлестнулись в жестокой схватке. Зрителям привиделось, что, преодолев земное притяжение, бойцы зависли в воздухе – настолько часты и стремительны были их удары. Руки и ноги мелькали, сливаясь в хаотической круговерти, нанося, казалось, непоправимый вред противнику. Сейчас они рухнут на землю… Но чудо! Вот они уже крепко стоят на ногах и продолжают бой. Мощные удары сыплются градом, и каждый из них может стать последним для соперника…
   – Стоп, машина! – негромко скомандовал Веклемишев.
   – Заканчиваем, Дракон! – согласился Мамба-Шаку.
   Неожиданно для зрителей бойцы прекратили бой и замерли, тяжело дыша в паре шагов друг от друга. Люди молчали, ожидая, что произойдет дальше. Вдруг Мамба-Шаку протянул руки к сопернику и шагнул ему навстречу. Веклемишев, помедлив мгновение, сделал то же самое. Они обхватили друг друга за плечи и застыли посередине арены в крепком объятии.
   Черные зрители некоторое время пребывали в молчании. Затем послышались редкие хлопки, усиливающиеся с каждой секундой. Скоро толпа уже ревела и отбивала ладони, аплодируя бойцам.
   Бурные аплодисменты перешли в овацию и скандирование: «Мам-ба-Ша-ку! Мам-ба-Ша-ку!..»
   «Великий и ужасный» разомкнул объятия и, повернувшись к зрителям, вскинул вверх руку, призывая к тишине.
   – Мой народ зулу! – высокопарно начал речь Мамба-Шаку. – Сегодня вы стали свидетелями великого события. Этот белый человек – лучший из лучших бойцов в мире. Он сегодня дрался с нашими воинами. И то, что они ему проиграли, не бесчестие, а великое счастье. Они и не могли победить непобедимого. Черные бойцы еще будут гордиться тем, что бились с человеком, имя которому – Великий Дракон. У него белый цвет кожи, но чистая душа, смелое сердце и стальные мускулы. И он мой друг! Лучший друг!
   Мамба-Шаку сделал паузу и обвел тяжелым взглядом зрителей.
   Теперь даже самым непонятливым стало ясно, что с этого момента непобедимый белый боец – лучший друг не только их вождя, но и конкретно каждого зулуса в отдельности и всего народа в целом.
   – Слава Великому Дракону! – громогласно провозгласил Мамба-Шаку. – Слава!
   Под скандирование сотен глоток: «Дра-кон! Дра-кон! Мам-ба-Ша-ку! Мам-ба-Шаку! Сла-ва! Сла-ва!» – белый и черный бойцы, обхватив друг друга за плечи, совершили круг почета и, на прощание помахав народу ручками, скрылись в балагане.
 

Глава 11. Поговори со мною, Мамба, о чем-нибудь поговори…

   – Они же натуральные дети, – убежденно заявил Мамба-Шаку и отхлебнул из стакана холодную минералку. – Им много не надо: кусок хлеба и повод повеселиться. Когда еще случится такое знаменательное событие – схватка двух выдающихся бойцов.
   – Великих бойцов! – с иронией в голосе поправил его Веклемишев.
   – Ну да, великих, – вполне серьезно согласился Мамба-Шаку.
   После боя прошло более двух часов. За это время Вадим с «другом Шакой» после трудов праведных успели принять душ, поплавать в бассейне, сытно пообедать и сейчас лежали в шезлонгах под полосатым тентом. Мягкий ветерок играл легкой тканью и приятно обдувал тела. На столике, стоящем между шезлонгами, выстроилась батарея разнокалиберных бутылок с горячительными напитками. Под столиком расположилась сумка-холодильник с охлажденными бутылочками кока-колы и минеральной воды.
   Резиденция Мамба-Шаку, затерявшаяся среди множества хижин неблагополучной окраины Йоханнесбурга и немногим отличающаяся от них внешне, внутри оказалась вполне комфортабельным и довольно просторным жилищем со всеми возможными удобствами. С десяток комнат, зал приемов, ванные помещения; все отделано современными материалами и оснащено кондиционерами. В глубине – открытый внутренний дворик с бассейном и высокими глинобитными стенами, густо увитыми виноградом, эдакий патио в южноафриканском стиле. В этом уютном дворике и расположились Веклемишев и Мамба-Шаку.
   За два часа они переговорили о многом. Вернее, в основном говорил Шаку, а Веклемишев его слушал. И это «многое», сказанное в данный момент, мало интересовало Вадима. Нет, конечно, интересно было узнать, что Мамба-Шаку совсем не настоящее имя его черного друга, а такой же спортивный псевдоним, как и Великий Дракон у Веклемишева. И что Шаку он себя назвал в честь Шаку Зулу, он же – Чаку Зулу, легенды Южной Африки, героя и правителя, объединившего зулусские племена и заложившего основы их государственности. А на самом деле Мамба-Шаку зовут Сэмуэлем Лутули, и Вадим может один на один звать его просто Сэмом, но на людях, извини, друг, статус обязывает, следует величать его соединенным титулом имени легендарного вождя и мудрой змеи.
   А нынешнего положения Сэм-Шаку добился, можно сказать, случайно. Подготовка к турниру «Бриллиантовый лев» заняла более полугода и проходила за пределами Южно-Африканской Республики – так решил спонсор команды. Когда Шаку вернулся в Йоханнесбург, в городе в самом разгаре была война между черными кланами за раздел сфер влияния, как политических, так и экономических. Собственно, оба эти вопроса мало интересовали Сэма, он хотел посвятить себя спорту, однако остаться в стороне не получилось. За отказ примкнуть к одной из враждующих группировок – а авторитетного спортсмена хотели поставить в свои ряды едва не все черные «авторитеты» Йоханнесбурга – убили его жену и брата, а сам Сэм и сын Лагума чудом остались живыми.
   Обезумевший от горя Сэм-Шаку собрал черных спортсменов, в ком был уверен, и отомстил за родных, уничтожив виновных в их гибели. Но тут сработал эффект снежного кома. Вендетта Шаку вызвала не только обратную реакцию кровной мести родственников убитых, но за ней еще и рассмотрели властные амбиции выдающегося спортсмена. Как говорится, у кого чего болит. На Сэма опять наехали, попытались его нейтрализовать, он, естественно, стал защищаться. В общем, все кончилось тем, что Шаку и его спортсмены в целях самозащиты стали мочить всех жаждущих власти, денег, а главное – их крови, налево и направо, вне зависимости от политической окраски и экономических интересов. Через четыре месяца междоусобица в Йоханнесбурге сошла на нет, потому что закончились мелкие и средние враги. Остался один крупный – дальний родственник Шаки, властолюбивый, но достаточно умный Ролихлакла Лутули. Он предложил не лить понапрасну кровь, а поделить Йоханнесбург на два сектора влияния. Война до чертиков надоела Шаку, тем более что не он ее развязывал, и бывший спортсмен, не раздумывая, согласился с предложением троюродного брата.
   Но если Ролихлакла проходил, как говорится казенным языком, просто как руководитель организованного преступного сообщества, то Шаку-Мамба, ввиду его выдающихся способностей и былых спортивных заслуг, значительно приумноженных в народных сказаниях, сделался сказочным героем и символом удачи. Так он и тянет уже несколько лет лямку – бесстрашный лев саванн и мудрая мамба в едином образе, воплощая в себе зулусскую мечту.
   Правда, кое-что полезное, а если точнее – информацию к размышлению из автобиографического повествования Сэма-Шаки Веклемишев выудил. По словам зулуса, если его коллега и брат Ролихлакла являлся откровенным беспредельщиком, то себя «мудрая мамба» выставлял эдаким черным Робин Гудом, который отнимает небольшую долю прибавочной стоимости у богатых и обращает экспроприированные матценности в пользу нищих соотечественников. Правдой это было или ложью, оставалось лишь гадать, так как Вадим слишком мало знал реалии ЮАР в целом и Йоханнесбурга в частности. Но песня была до боли знакомая…
   А заинтересовали Веклемишева детали деятельности Сэма, касающиеся расовых отношений в сфере влияния его группировки. Он заявил, что все черные предприниматели сектора ОПГ Мамба-Шаку находятся под его защитой. В переводе на общедоступные понятия это означало, он «крышует» всех зулусов, а также коса, занимающихся бизнесом на контролируемой им территории Йоханнесбурга. А вот из белых предпринимателей Шаку подмял под себя лишь тех, кто был замешан в незаконных операциях и имел теневой бизнес.
   Размышлениями на эту тему Веклемишев был как раз и занят, в то время когда Шаку разглагольствовал о хлебе, а также замечательном зрелище для зулусского народа, которое организовали два великих бойца.
   – Фирму Гарольда Никитина ты тоже контролируешь? – невинно глядя в глаза собеседнику, спросил Вадим.
   – Да, контролирую, – не заметив подвоха, кивнул в ответ Мамба-Шаку, но тут же насторожился: – А в чем, собственно, дело?
   – А дело в том, что отдыхать, конечно, хорошо и твой народ развлекать – дело полезное, но я приехал сюда с важной миссией, и мне дорог каждый час, каждая минута…
   – Знаю, – поморщился Шаку.
   – А что же ты знаешь? – с искренним любопытством спросил Веклемишев.
   – Что ты полицейский и ищешь какого-то преступника, – нехотя сообщил Шаку и отвел глаза. – Я бы мог тебе помочь, но извини…
   – Понимаю, – усмехнулся Вадим. – Бандитский кодекс чести. Никаких контактов с полицией, а тем более помощи ей.
   – Вот видишь, ты сам во всем разбираешься, – пожал плечами Шаку-Сэм. – Меня просто не поймут мои люди.
   – Ты прав, – качнул головой Веклемишев. – Вот только тебя неверно проинформировал твой клиент.
   – Какой клиент? – настороженно вскинул на него глаза Шаку.
   – Сам знаешь, – усмехнулся Вадим. – Тот, кто предложил тебе устроить этот спектакль. Кстати, неплохо поставлено. Я почти поверил…
   – Не понимаю, о чем ты говоришь, – раздраженно дернул плечами Шаку. – Какой клиент? О чем меня неправильно проинформировали? Чушь какая-то!
   – Полуправда – она порой хуже лжи, – философски заметил Веклемишев и нахмурился. – А если хочешь знать правду, вот она: я не полицейский, а боевой офицер российской службы безопасности, полковник. Да, я прилетел сюда, чтобы попытаться разыскать следы пребывания в ЮАР опаснейшего преступника по кличке Халиф. Могу сказать больше: он не просто преступник, а очень жестокий террорист. Ты любишь свой народ? А я люблю свой! Так вот этот ублюдок готовит страшное преступление, террористический акт, в котором могут погибнуть тысячи человек, в том числе женщины и дети. А может, в основном женщины и дети. И я сделаю все возможное, отдам силы, а если нужно – свою жизнь, чтобы этого не произошло. Вот так все реально и обстоит. И я не нуждаюсь в твоей помощи, а прошу лишь не мешать мне делать свое дело.
   Мамба-Шаку хмуро, исподлобья смотрел на Вадима и молчал. Внимательно выслушав горячую речь, он поставил на столик стакан с недопитой минералкой и неожиданно ухмыльнулся.
   – Я сразу, еще в Германии на турнире, понял, что ты, Дракон, выдающийся человек, – восхищенно заметил зулус. – Во всех отношениях…
   – Да не зови ты меня Драконом, – поморщился Веклемишев. – Дурацкое прозвище! Это для публики было выдумано. Я Вадим!
   – Хорошо, буду звать Вадимом, – согласился Мамба-Шаку. – Задал же ты мне задачку! Хотя решали мы и посложнее… Просто надо во всем разобраться и поставить на свои места. Так ты говоришь, чтобы я тебе не мешал? Но если ты не полицейский, а полковник службы безопасности, это в корне меняет дело. К тому же ты ищешь террориста, а мне эти парни совсем не по душе. Идейные слишком! А разобраться, за каждой их идеей безмерные амбиции прячутся и деньги.
   – По вине этого человека уже погибли сотни ни в чем не повинных людей и погибнут тысячи, десятки тысяч…
   – Не надо меня ни в чем убеждать, – остановил Вадима Мамба-Шаку, на короткое мгновение задумался и неуверенно, будто раздумывая вслух, продолжил: – Так вот еще раз повторю, что типы, помешанные на терроре, халифы они или бен ладены, мне совсем не нравятся. Это к тому, что в принципе тебе можно не мешать с его поисками. А с другой стороны, определенные обязательства перед…
   – Клиентом, – иронически уточнил Веклемишев. – Ты же обещал. И деньги заплачены…
   – Ох и хитрый ты, Дракон… то есть Вадим. И когда успел просчитать?
   – У меня дядя говорил: кто не хитрый, тот дурак, – усмехнулся Веклемишев.
   – Это точно, – махнул головой Шаку. – Так на чем мы остановились? Обязанности перед клиентом! Но клиент белый, а из этого следует, что его обмануть не такой уж великий грех, тем более что сам он замаран по самые уши.
   – Расизм с его звериным оскалом? – невинно уточнил Вадим.
   – А ты как думал?! – согласился Мамба-Шаку. – Кстати, а этот террорист Халиф, которого ты ищешь, он тоже из России?
   – Да из России. Правда, он не русский, а чеченец. Ну как тебе объяснить? Ну, в общем, мы с ним по меркам вашей страны как зулу и коса…
   – Это детали, – отмахнулся Мамба-Шаку. – Итак, что мы имеем. Иностранец – офицер службы безопасности идет по следу иностранца-террориста. Мы ему не станем мешать, потому что нас это никак не касается. Конечно, есть определенные обязанности перед… клиентом, но он белый…
   – И тоже из иностранцев, – дополнил рассуждения зулуса Вадим.
   – Точно, – кивнул в знак согласия Шаку и тут же метнул в сторону Вадима гневный взгляд. – Опять ловишь на слове!
   – А что ловить, когда и так все понятно, – безразлично пожал плечами Веклемишев.
   – Расскажи, как ты вычислил, что Никитин играет с тобой? Вроде бы мы все чисто подготовили?
   – Слишком чисто, – скривил губы Вадим, – и слишком ярко.
   – Это как – ярко? – удивленно поднял брови Шаку.
   – Если бы меня в жизни били пореже и после этого я в зеркало не смотрелся, может быть, и поверил бы в то, что Никитина твои люди сильно искалечили. На деле можно было просто разок врезать в глаз, чтобы синяк реальный был, и объявить, что у Гарольда сильное сотрясение мозга. Натуральнее получилось бы. А так слишком много макияжа и грубоват он, чтобы я не различил, что «страшные» синяки и ссадины нарисованы, а бровь заклеена для виду. И при всем при этом – ни малой припухлости, ни отека на лице не видно. А еще я чуть-чуть разбираюсь в медицинских приборах и могу разобрать, что они показывают. А уж когда разглядел не капающую капельницу и иглу от нее, которая просто приклеена пластырем к сгибу локтя, едва от смеха удержался. А жена с маменькой как достоверно сыграли!
   – Какой же ты глазастый, – уважительно хмыкнул Мамба-Шаку. – Ну, да ладно, это прокол Никитина, ему и отвечать за него. Перед собой… Я свое исполнил, а остальное меня не касается.
   – Не сомневайся, ответит, – подтвердил Веклемишев. – Ну и откровенность за откровенность. Как ты, Сэм, согласился на эту авантюру?
   – Все очень просто, – ухмыльнулся Мамба-Шаку. – Мне хорошо заплатили, я и организовал прикрытие. Тем более, что речь шла о том, чтобы обмануть полицейского. Я же не знал, что он – это ты…
   – И это все? – Вадим испытующе посмотрел на собеседника.
   – А что еще? – удивление Шаку было искренним. – Или ты думаешь, что я с тобой играю? От меня требовалось расставить всюду своих ребят и напугать русского полицейского, чтобы он побыстрее убрался домой.
   – И не напугал, – горько вздохнул Веклемишев.
   – Такого напугаешь! – хохотнул Шаку. – Я, собственно, в это дело не лез, только дал команду… Но как мне доложили, что ты моих парней по мостовой размазал, я решил сам тобой заняться. Думаю, устрою этому наглому белому полицейскому показательный урок. Бойцы мои потренируются, ну и тебе… то есть ему… Ну, в общем, наглецу популярно объяснят, что не надо хамить на чужой территории. Кстати, у меня в программе было еще выкатывание и растопка котла.
   – А это еще зачем? – недоуменно поднял брови Вадим.
   – Как зачем? Тебя варить. Мы же дикари, людоеды… А тут ты появился, Великий Дракон, всю программу праздника чуть не завалил. Нет, никто бы тебя не варил, это так, для смеха.
   – Ну ты даешь, Шаку-людоед, шутник йоханнесбургский, – покачал головой Веклемишев. – Так, значит, говоришь, Никитин попросил попугать меня? И заплатил за это?
   – А то мне нужен был какой-то русский полицейский. И без того дел хватает.
   – Тогда все не то чтобы просто, но логично, – задумчиво произнес Веклемишев, глядя на ровную гладь бассейна. – Если звезды зажигают, значит, кому-то это нужно…
   Последнюю фразу он произнес по-русски. Шаку настороженно переспросил:
   – О чем ты, Вадим? Что логично?
   – Если ты говоришь правду, что ничего не знаешь о делах Никитина, которые меня интересуют, я имею в виду террориста, из-за которого я сюда прилетел…
   – Ты хочешь меня обидеть? – искренне возмутился зулус.
   – Я верю, что ты говоришь правду, Сэм. Извини, просто я неправильно выразился, – исправился Веклемишев. – Ты не прочь, если я порассуждаю вслух?
   – Как хочешь? – пожал плечами Мамба-Шаку.
   – Предположим, если ты не хочешь помогать человеку, который для тебя ничего не значит…
   – Это ты про меня? – возмутился Шаку. – Как ты мог подумать, что ты для меня ничего не значишь?
   – Это я про Никитина, – успокоил его Веклемишев. – Я о том, что если бы он просто не захотел мне помогать, даже если об этом его попросил бывший товарищ, то мог…
   – С чистой совестью послать тебя! – с ухмылкой перебил Вадима Шаку. – Аккуратно и подальше.
   – Верное направление мысли, – согласился Веклемишев. – Но раз ты согласился помогать и вдруг устраиваешь сложный по постановке спектакль с трагическим прологом, пока непонятной кульминацией и, в принципе, предсказуемым финалом, как ты, Шаку, сказал «аккуратно и подальше», да еще хочешь, чтобы это свершилось побыстрее…
   – Длинно говоришь, – перебил его Мамба-Шаку. – Понятно, что этот парень конкретно завязан в деле…
   – А даже если не завязан, то явно в курсе событий и не хочет, чтобы подробности пребывания Халифа в ЮАР выплыли наружу.
   – Вполне возможно, – пожал плечами зулус. – Никитин делает деньги на всем, на чем можно заработать, не слишком считаясь с законами. Подробности опущу, как-никак мой клиент.
   – А у меня была несколько иная информация, – удивленно сказал Веклемишев. – Талантливый организатор, удачливый бизнесмен…
   – Так и есть, только в выборе бизнеса бывает неразборчив, – неохотно буркнул Мамба-Шаку. – Потому и мой подопечный.
 

Глава 12. Непрошеный гость

   По большому счету, Вадим никогда не мог понять различия между уверенностью и самоуверенностью. Вроде бы считалось, что уверенность – это обязательно хорошо, а самоуверенность – непременно плохо. По его понятиям, если человек по-настоящему уверен в себе, то как это называть – разницы нет. А ежели он балбес и неряха – в мыслях и делах, таковым и останется со своей само– или просто уверенностью.
   К балбесам Гарольда Никитина причислить было трудно, поэтому он нынче проходил по уровню уверенного в себе неряхи. Уж если ты организовал представление, так доведи его до конца, чтобы зрители плакали навзрыд и кричали «Браво!», а не захлопывали актера. Публика понимает, что череп Йорика не настоящий, а пластмассовый и несчастная Катерина вовсе не со страшенного обрыва вниз головой в реку сиганула, а с метровых подмостков на мягкий матрасик прыгнула, но хочет искренне верить и рыдать над разбитой любовью и сердцем сочувствовать терзаниям датского принца.
   Никитин же, похоже, решил, что Веклемишева он отшил надолго, изобразив болезного и вручив цидулю с именами неких братьев Яшкуловых. Странно, конечно, но в клинике он на ночь задержался, видимо, для большей достоверности решив заночевать в больничных условиях, но охрану, а точнее – ее видимость, снял.
   А кого бояться? Русского гостя, который, по прикидкам самого гостя, для бывшего подполковника КГБ куда хуже татарина? Так Вадим сейчас должен был забиться в свой гостиничный номер и носа из него не показывать. По крайней мере, Шаку-Мамба при Веклемишеве по телефону красочно расписал Гарольду, как он напугал шустрого полицейского из России. Точнее, как планировал напугать. Что ристалище устроил в соответствии с зулусскими народными ритуалами и физиономию самую малость начистил, опять же сварить его на обед хотел, но передумал и отпустил с миром и клятвенным обещанием русского завтра же покинуть пределы Йоханнесбурга в частности и Южно-Африканской Республики в целом. От Шаку Веклемишев и узнал, что Никитин эту ночь проведет в клинике.
   Помогать Вадиму, как и обещал, Мамбу-Шаку не стал. Но это с какой точки зрения посмотреть. Одна деза о крайнем испуге русского гостя, слитая Никитину, многого стоила. А если к ней прибавить такси Джонни, волею «великого и ужасного» переданное вместе с водителем в его полное и бесплатное распоряжение до конца пребывания в Йоханнесбурге, а также черного молчаливого секьюрити Дануну, приставленного к Вадиму для охраны и обороны от черных же беспредельщиков и оказания посильного содействия, получится солидная помощь. А чего стоил компьютер с бесплатным приложением в образе юного, талантливого, опять же черного хакера Салимы, который виртуозно за считаные минуты вскрывал любые местные сети.