Страница:
Через неделю Финансовая корпорация реконструкции выделила 8 миллионов долларов на станки и оборудование, необходимые для производства требуемого количества моторов в месяц как по нашим, так и по английским заказам.
Слова "Особое значение для обороны США" означали не просто признание важности для нас продолжения сопротивления Британии агрессорам. Должно было пройти хотя бы 8 месяцев до отправки моторов потребителю, а к тому времени нам и самим вполне могло бы понадобиться не менее 600 танковых моторов в месяц. Тогда заем Финансовой корпорации был нужен не столько нам, сколько англичанам; одновременно таким путем мы создавали и собственный военный потенциал.
Хотя Континентальный план не был полностью выполнен, мы уже взяли нужное направление. Поскольку англичанам после покупки оружия и вкладов в нашу военную промышленность явно не хватало золота и долларов, мы искали средство им помочь. До Закона о ленд-лизе пробовали и другие средства. Мы решили купить у англичан некоторые военные заводы, которые они у нас построили и которые теперь нам требовались для выполнения наших собственных военных программ. Наша армия рассчитывала сделать военные заказы, в которых она срочно не нуждалась, чтобы в дальнейшем их можно было передать англичанам.
Но все это были временные меры. К концу года положение с долларами в Англии стало настолько серьезным, что требовалось предпринять нечто новое, исходя из существующих законов, для продолжения поставок оружия в Великобританию и другие демократические страны. Конгресс и американский народ должны были принять новое решение.
Глава 6. 1776
К декабрю 1940 года большинство американского народа уже осознало, что продолжать военные поставки странам, сражающимся с агрессорами, в наших собственных, национальных интересах.
По этому вопросу практически не было дебатов во время осенней президентской кампании. В кливлендской речи 2 ноября Рузвельт заявил:
Наша политика состоит в том, чтобы дать все, что в наших силах, тем странам, которые сопротивляются агрессорам, по ту сторону как Атлантического, так и Тихого океана.
У. Уилки в своей заключительной речи 3 ноября заявил:
Все мы, республиканцы, демократы и независимые, верим, что нужно оказать помощь героическому народу Англии. Мы должны снабдить их изделиями нашей промышленности.
Теперь большинство людей ожидали претворения в жизнь этой новой политики, прямо поддержанной кандидатами.
Но все же оставалось немало людей, не уверенных, что такая политическая линия действительно в наших интересах. И очень немногие представляли себе всю значительность стоявшей перед нами задачи.
Через три дня после избрания Рузвельт публично провозгласил "правило большого пальца" в отношении раздела американской военной продукции. Все вновь произведенные американские вооружения должны были быть разделены примерно пополам между США, с одной стороны, и Англией и Канадой с другой. В тот же день Совет по приоритетам одобрил английский заказ еще на 12 000 самолетов, в дополнение к уже заказанным ранее. Обещание материальной помощи сражающейся Англии все более воплощалось в реальную программу, но некоторые механизмы ее предстояло еще разработать.
Самой острой оставалась проблема долларов. В сентябре 1939 года Англия начала примерно с четырех с половиной миллиардов в долларах и золоте. Значительная часть этих капиталов принадлежала частным лицам, но после начала войны английское правительство взяло под свой контроль частный долларовый баланс и американские капиталовложения, с компенсацией собственникам в английских фунтах. Все доллары были собраны в единой правительственной военной кассе.
Помимо добычи золота в Британском Содружестве важнейшим для англичан источником пополнения долларовых запасов была экспортная торговля с США. В 1940 году многим у нас казалось странным, что англичане, борющиеся за выживание, прилагают усилия к увеличению экспорта таких товаров, как виски, шерстяные ткани, керамика. Но это имело смысл: эти британские товары продавались у нас в стране за доллары, которые, в свою очередь, шли здесь на покупку американского оружия.
За 16 месяцев с начала войны англичане смогли получить еще 2 миллиарда долларов за счет продажи золота, экспорта и других источников. Но за тот же период они почти 4,5 миллиарда выплатили за военные материалы из нашей страны, а также из других стран, где от них требовали золота. Их потери в долларах составили почти 2,5 миллиарда.
Англичане стали тратить свои доллары очень осторожно. Как заметил однажды Пэрвис, "так, словно бы это был запас пищи на необитаемом острове и мы должны были бы его растянуть надолго". Но с падением Франции этой практике пришел конец: необходимые расходы для британцев сразу удвоились, надо было быстро размещать множество новых заказов.
К концу 1940 года английский долларовый запас составлял от силы 2 миллиарда, да и из них 1,5 следовало уплатить за товары, заказанные, но еще не полученные. Британцы едва ли могли добыть столько золота, продать за рубежом столько товаров или услуг (как, например, корабельные перевозки), чтобы продолжать покупать у нас оружие в нужном им количестве. Были уже проданы британские частные акции в американских компаниях, что дало 335 миллионов долларов. И все же у англичан едва хватало долларов, чтобы заплатить за уже заказанные у нас военные материалы.
К середине декабря заключение новых английских контрактов фактически прекратилось. Моргентау и сэр Фридерик Филлипс, высокий чиновник английского Министерства финансов, прибывший к нам сразу после передачи англичанам французских контрактов, встречались еженедельно, чтобы обсудить ситуацию с британскими заказами.
Чтобы решить эту долларовую проблему, мы могли предоставить Великобритании заем, как делали во время прошлой войны. На первый взгляд это было простое и удобное решение, но на самом деле оно было связано с новыми серьезными проблемами. Заем между союзниками во время большой войны за выживание вещь не очень надежная. Англичане познали это на опыте более ста лет назад, когда они создавали союзы с другими странами, чтобы остановить Наполеона. Они давали деньги в долг союзникам, но потом выяснилось, что долги могут быть возвращены им только частично. Пришлось тогда даже отказаться от практики займов. Поскольку поражение Наполеона было крайне важно для безопасности самой Англии, британцы предоставляли большую помощь союзникам фактически в виде субсидий.
Мы, американцы, после прошедшей войны также открыли для себя, сколько трудностей приносят займы, когда из-за военных долгов создается драматическое взаимонепонимание между союзниками, тогда как они должны стоять плечом к плечу, чтобы установить мир в мире. Конечно, фиксированные долги снова привели бы к тем же трудностям.
Но были и другие причины не делать долгов. Суть дела состояла не в долларах, а в самолетах, пушках и кораблях. Оказывать на коммерческой основе помощь тем, кто сдерживал натиск стран оси, это значило бы помешать достижению нашей подлинной цели: направить на фронты достаточно оружия, чтобы остановить агрессию, прежде чем она достигнет Западного полушария.
Между тем положение с производством военных материалов постепенно ухудшалось. К 1 декабря 1940 года только 2100 из 23 000 самолетов, заказанных или планируемых для заказа, было получено англичанами. Станков не хватало, и создалась угроза нехватки сырья. Чтобы доставить заказчикам все самолеты и чтобы создать ВВС, которых требовала наша собственная безопасность, потребовалось бы предельное напряжение сил наших производителей. Только единая правительственная политика обеспечения всем необходимым оборонного производства могла помочь справиться с нашими огромными задачами. Значит, правительство США должно было заняться размещением всех военных заказов в нашей стране.
В конце концов, это была проблема оборонной стратегии. Никто не мог предвидеть, как придется перераспределять американское оружие в применяющихся обстоятельствах войны. Может быть, мы сочли бы необходимым отправлять за границу оружие, которое первоначально предназначалось для нашей армии. Это могло стать необходимым, чтобы предотвратить решающую победу агрессоров за рубежом и дать нам самим возможность лучше подготовиться к войне. С другой стороны, мы сами были под угрозой нападения, когда в декабре 1941 года стали выпускать самолеты, заказанные в декабре 1940-го.
Все лето и осень 1940 года правительство искало наилучшее решение этих проблем. Впервые я понял, каким может быть решение, в конце лета, во время заседания Консультативной комиссии по обороне с участием президента. Мы тогда говорили о недостатке кораблей, о том, что у англичан возрастают трудности с доставкой военных грузов из США. Они уже начали покупать у нас корабли, но мы знали, что у них не хватит долларов надолго. Наконец президент заметил, что вовсе нет необходимости ни англичанам покупать или строить у нас корабли на свои деньги, ни нам давать им деньги в долг с этой целью. По его мнению, они вполне могли бы брать у нас взаймы готовые корабли, пока не минет военная нужда.
В то время это была совершенно новая для нас идея, и она показалась нам исполненной смысла. Но тогда комиссия занималась в основном внутренними проблемами, и я почти не вспоминал об этой реплике президента до тех пор, пока понятие "ленд-лиз" не стало в Вашингтоне объектом всеобщего обсуждения. Тогда я понял, что те слова вовсе не были случайным замечанием президента по частному поводу, но были частью целого плана помощи демократическим странам, плана, который он обдумывал уже тогда.
Позднее я узнал, что идея эта зародилась впервые в Министерстве финансов, где постоянно анализировали проблему продолжения военных поставок в Англию ввиду истощения английского долларового запаса. Юристы министерства открыли, что, по старому статуту 1892 года, военный министр, "если того потребует благо общества", может давать в использование собственность армии, "не требуемую для общественных нужд", на срок не более 5 лет. В соответствии с этим статутом действительно время от времени давались взаймы тракторы, станки, краны, баржи и многое другое.
Этот статут и подсказал идею превращения принципа ссуды и аренды в систему помощи Великобритании. Но идея простой ссуды в этом случае была не вполне применима. Например, когда человек сдает в аренду дом, он делает это на определенный срок и за определенную цену. Но это как раз было невозможно в применении к нашим военным поставкам Англии и Китаю. Никто точно не знал, сколько будет продолжаться кризис и что именно мы хотим получить от них взамен. Аренда должна была продолжаться неопределенное время, на основе джентльменского соглашения, и все вопросы должны были быть решены окончательно в дальнейшем, в интересах всех сторон, после поражения держав оси.
В начале декабря президент совершил небольшой круиз на корабле "Тускалуза". Формально он хотел осмотреть некоторые базы в Карибском регионе, только что переданные нам Англией, но кроме этого у президента была еще одна цель: получить возможность основательно продумать варианты решения проблем, которые все настоятельнее требовали разрешения.
Между тем мне выпал случай ярко представить себе масштабы опасности, возникшей для США в результате развития событий в мире. Однажды утром, во время очередного заседания Консультативной комиссии по обороне, позвонил Стимсон и попросил меня вместе с Кнад-сеном и Дональдом Нельсоном прийти к нему домой в час дня на обед. Помню, то был один из удивительно теплых дней в начале декабря. Едва нас проводили в кабинет мистера Стимсона, как почти сразу прибыли Халл и Нокс.
Стимсон сразу перешел к делу. Мы, представители Консультативной комиссии по обороне, должны помочь в мобилизации ресурсов Америки на нужды национальной обороны, заявил он. Но есть у нас и другая обязанность: помочь настроить сознание американцев на выполнение этой великой задачи. По мнению трех министров, следовало подробнее рассказать людям о содержании донесений из-за границы, на которых правительство основывает свои предупреждения американскому народу о грозящих нашей стране опасностях.
Сначала Халл нарисовал ясную картину тех страшных возможностей, которые заставили его месяц назад предостеречь американцев в том, что нет ничего опаснее, как полагать, будто лавина завоеваний агрессора не докатится до Западного полушария.
Теперь, по его словам, нацисты вознамерились достичь мирового господства. Гитлер надеется на капитуляцию Англии весной 1941 года, после чего Германия и Япония вместе нанесут удар по США - сомнений это не вызывает. Как только Великобритания выйдет из войны, их флоты могут неожиданно появиться по обе стороны Южной Америки, а возможно, и Панамского канала.
Затем Халл перешел к положению в Восточной Европе. Гитлер держит миллионную армию на границе с Россией и надеется заставить Советы смириться с "новым порядком" в Европе. Мистер Халл не считал, что это возможно. Напротив, есть реальная надежда, что Россия решительно выступит вместе с нами против Германии. На юго-востоке Европы положение очень тяжелое. Агрессия Муссолини против Греции, очевидно, захлебнется, но Гитлер, конечно, сам вторгнется в Грецию и придет ему на помощь. И если Гитлер начнет двигаться в этом направлении, то неизвестно, кому и когда удастся его остановить.
Мистер Стимсон и полковник Нокс дополнили картину, нарисованную Халлом, важными подробностями чисто военного характера. Для нашей страны непосредственной опасностью было бы сокрушение английской военно-морской мощи на Атлантике. Критический срок для Англии, по словам Стимсона, составлял три месяца. После этого сомнительно, чтобы она могла удержаться, если только наша страна не окажет ей значительную гарантированную материальную помощь.
Потом министры перешли к задаче членов нашей комиссии. Правительство делает все от него зависящее, чтобы разъяснить американскому народу всю тяжесть угрозы для нашей национальной безопасности, а мы должны разъяснить это миру бизнеса.
В тот же день мы вместе с Авереллом Гарриманом, Уильямом Батон, Джоном Биггерсом и другими бизнесменами, работавшими в правительстве, взялись за дело. Мы собирали совещания для сотрудников Американской торговой палаты и других организаций деловых кругов; Нельсон ездил в Чикаго беседовать с друзьями-предпринимателями; мы с Кнадсеном встречались с "капитанами индустрии" по всей стране, разъясняя им, в каком трудном положении мы оказались.
Вместе с угрожающим ростом агрессии за рубежом росло и понимание в нашей стране угрозы для нас самих в случае падения Великобритании. Но план поставок оружия Англии еще предстояло проработать. Вернувшись 16 декабря из Карибского региона, президент подготовил предложения, с которыми обратился к народу на пресс-конференции на другой день.
Обращаясь к журналистам, Рузвельт заявил:
У абсолютного большинства американцев сейчас нет сомнений: лучший способ защитить Соединенные Штаты это помочь Великобритании защитить себя; вот почему, не говоря уже о нашем традиционном стремлении сохранить в мире демократию, с точки зрения эгоистических интересов американцев, ради нашей собственной безопасности нам следует сделать все возможное, чтобы помочь Британской империи.
Рузвельт напомнил также, что во больших войнах никогда еще победа или поражение не зависели просто от денег, что в 1914 году банкиры заверяли всех, будто война не будет продолжаться дольше 3 месяцев из-за нехватки денег и даже если она все же окажется длительнее, то они, банкиры, остановят ее за полгода.
- По мнению лучших экономистов, продолжительность войны целиком зависела от наличия или отсутствия денег в банках. Что ж, вам известно, чем это закончилось, сказал президент.
Затем Рузвельт добавил, что хочет свести на нет значение доллара. В этом была суть его предложения.
Президент пояснил свою мысль простыми словами. Наши заводы производят оружие и боеприпасы. Часть из них покупают англичане, часть мы сами. Отныне правительство должно будет размещать все военные заказы на американских предприятиях. Если оружие и другие военные материалы понадобятся нам самим, мы их сами и возьмем. Если же мы решим, что "для обороны Америки будет полезнее, если ими воспользуются англичане, чем если они будут лежать у нас на складах", тогда мы можем "либо продать, либо дать в долг эти материалы людям, живущим по ту сторону Атлантики".
Теперь не от наличия или отсутствия долларов, а от интересов национальной безопасности должно было зависеть, куда будут отправлены наши оружие и боеприпасы.
После этого президент и рассказал свою притчу о пожаре и шланге, данном соседу в долг, чтобы показать на общепонятном примере значение проекта ленд-лиза.
Через несколько дней после пресс-конференции по всей стране только и говорили, что о проблемах национальной обороны. В Белый дом со всей страны поступали письма от граждан. Большинство корреспондентов писали президенту, что нашей стране угрожает серьезная опасность и об этом надо сказать без обиняков, что президент должен ясно заявить, что следует предпринять, чтобы обеспечить нашу безопасность. Лишь немногие откровенно выражали мнение (которое все труднее было отстаивать перед лицом фактов), что-де все эти разговоры об опасности чепуха и нам не следует беспокоиться по поводу действий Гитлера или японцев, потому что мы в нашем полушарии и сами всегда сможем себя защитить, что бы там ни творилось в мире.
Однако была и такая телеграмма, которая рассердила президента. Автор ее не отрицал угрожающей нам опасности, но просил президента не обращать на опасность внимания. По этому поводу сам Рузвельт сказал:
Суть этой телеграммы вот в чем: "Пожалуйста, господин президент, не пугайте нас, говоря нам об обстоятельствах". И тут он не мог не дать отповеди автору этого письма: Надо сказать честно и решительно: нам угрожает реальная опасность, и мы должны быть к этому готовы. Но ясно, что опасности не избежишь, если залезть в кровать и укрыться с головой одеялом.
Президент высказался прямо, как и просили его в большинстве писем. Он сказал:
В случае поражения Великобритании все мы, американцы, будем жить под дулом винтовки, заряженной разрывными пулями, боевыми и экономическими. Мы должны взяться за производство вооружений со всей решительностью и волей, на которые мы способны. И завершил свою мысль формулой национальной политики военного времени: Мы должны стать великим арсеналом демократии.
6 января 1941 года Рузвельт обратился к Конгрессу с годичным посланием "О положении в Федерации": "Я, как это ни печально, должен заявить, что будущее и безопасность нашей страны теперь тесно связаны с событиями, происходящими вдали от наших границ".
Президент просил Конгресс о полномочиях и средствах для того, чтобы увеличить производство оружия и боеприпасов для передачи в страны, отражавшие агрессию держав оси.
Когда Рузвельт вернулся в Белый дом из Капитолия, министр финансов Моргентау и Э. Х. Фоули, один из руководящих сотрудников Министерства финансов, обратились к нему с просьбой обсудить законопроект о широкой программе помощи демократическим странам. Законопроект этот за четыре дня до того подготовил главный юрист Оскар Кокс, перешедший три года назад в Министерство финансов из Нью-Йоркской консультативной корпорации.
Все время он работал над проблемой иностранных закупок и один из первых предложил обменную систему для решения проблемы поставок стрелкового оружия в Англию. Летом он же раскопал старый, 1892 года, статут, который подсказал ему идею строить помощь демократическим странам на основе аренды. Его проект Закона о ленд-лизе был отчасти основан на законе, принятом летом 1940 года, о помощи нашим оружием другим американским странам.
После того как Кокс подготовил первый законопроект, его обсуждали Моргентау, руководство Министерства финансов, министр Стимсон, заместитель министра Мак-Клой, другие руководители Военного министерства, министры Нокс, Халл, его советник Хакворт, министр юстиции Джэксон и многие другие чиновники. Кроме того, были проведены консультации с лидерами Конгресса, сенаторами Баркли, Джорджем, Коннэли, Гаррисоном, спикером Рэйбэрном, конгрессменами Маккорнаком, Блумом и Джонсоном. Ко времени, когда этот законопроект был представлен президенту, он уже представлял собой итог творчества многих людей. Члены Совета по законодательству Конгресса трудились над его языком и формулировками. Юристы Министерства финансов затратили немало усилий, чтобы согласовать между собой все поступившие предложения.
Получив от Моргентау текст законопроекта, Рузвельт изучал его долго и тщательно. Потом он сказал, что этот проект предусматривает простое и прямое решение вопроса о помощи другим странам, которую мы намерены предоставить. Президент заявил, что хочет снова получить законопроект, и как можно скорее, с визами Халла, Стим-сона, Нокса, Кнадсена и самого Моргентау.
На другой день Фоули и Кокс прибыли для окончательного согласования текста законопроекта. Прошли новые консультации, еще ряд поправок был сделан Госдепартаментом и Министерством обороны. К 5 часам дня министр финансов Моргентау и Фоули вернулись в Белый дом с полностью согласованным текстом законопроекта и со всеми нужными визами.
- Вот это пример четкой работы в Вашингтоне, заметил президент с улыбкой. Ну и я не отстану.
Он снова внимательно прочел законопроект, задал еще несколько вопросов и подписал его.
Через два дня в Белом доме было собрано заключительное совещание с участием членов кабинета и лидеров Конгресса. Рузвельт прочел законопроект вслух и сделал несколько пояснений. Прежде всего в законе не должно содержаться ограничений размеров помощи, оказываемой зарубежным странам. Расходы будут согласовываться особо в каждом отдельном случае. В чрезвычайных обстоятельствах мы можем предсказать заранее объем помощи, но не более чем мы способны предсказать ход войны.
Тут выступил один сенатор и сказал, что его беспокоит положение законопроекта о том, чтобы давать в долг уже имеющиеся вооружения и военные материалы. "Значит ли это, спросил он, что мы можем например, передать англичанам линкор?.." и сенатор назвал корабль, наименованный в честь его родного штата. Все засмеялись. Но тема была важной. Вопросы вроде этого не были редкостью в тот период, и ответы на них были всегда одинаковыми: никто заранее не имеет в виду отдавать линкор англичанам, но никто не может предвидеть, что в ближайшее время потребуется сделать в наших собственных интересах.
Возьмем такой пример, сказал президент. Для обороны Китая или Греции может оказаться очень важно, чтобы мы доставили им наши военные самолеты. Для себя мы можем заменить их новыми за небольшой отрезок времени. А между тем, передав эти самолеты странам, которые защищаются от агрессии, мы еще поможем и им, и самим себе. Если же мы начнем попросту делать изъятия каких-то видов вооружений, то через несколько месяцев можем оказаться не в состоянии предпринять то, что может оказаться необходимым для нашей безопасности.
В заключение президент подчеркнул, что действовать надо оперативно. Уже сейчас англичане вынуждены отказаться от контрактов, и неизвестно что делать с заказами на конец 1941-го и на 1942 год. Война не будет ждать, пока мы завершим дебаты.
На другой день, 10 января, сенатор Баркли представил законопроект Сенату, а конгрессмен Маккорнак представил его Палате представителей. Клерк Палаты представителей присвоил ему номер: ПП 1776{4}
Глава 7. Дебаты по ленд-лизу
Дебаты по законопроекту ПП 1776 и стали заключительным этапом общенациональных дискуссий, которые в нашей стране продолжались со все возрастающим напряжением со времени падения Франции.
В бесчисленных речах, статьях в прессе, резолюциях различных митингов и организаций наше правительство призывали усилить помощь англичанам и другим странам, отражавшим агрессию держав оси. Комитет по защите Америки посредством помощи союзникам создал развернутую программу такой помощи.
С другой стороны, Комитет за первенство Америки не считал, что нашей стране угрожает особенная безопасность из-за войны в Европе, а потому от нас не требуется активного вмешательства в ход этих событий. Эти люди утверждали, что, перевооружая свою армию, мы обеспечим безопасность Западного полушария, даже если весь остальной мир станет добычей агрессоров. Возникло и множество других мелких групп, не согласных с политикой помощи тем, кто сражался против стран оси. Меньшинство этих людей работало на пропаганду стран оси, но большую их часть составляли вполне лояльные американские граждане.
Летом 1940 года, когда решался вопрос об обмене эсминцев на базы, напряженность этих дискуссий достигла предела. Однако, когда вопрос об этой сделке был решен, большинство американцев, очевидно, одобрило ее, тем более что никто не мог отрицать, что мы получили непосредственную и значительную выгоду: целую цепь военно-морских баз, защищавших наши пределы на Атлантике. Правда, помощь Англии Китаю и другим странам едва ли могла сразу принести США столь ощутимую выгоду, и этот вопрос еще следовало прорабатывать.
Слова "Особое значение для обороны США" означали не просто признание важности для нас продолжения сопротивления Британии агрессорам. Должно было пройти хотя бы 8 месяцев до отправки моторов потребителю, а к тому времени нам и самим вполне могло бы понадобиться не менее 600 танковых моторов в месяц. Тогда заем Финансовой корпорации был нужен не столько нам, сколько англичанам; одновременно таким путем мы создавали и собственный военный потенциал.
Хотя Континентальный план не был полностью выполнен, мы уже взяли нужное направление. Поскольку англичанам после покупки оружия и вкладов в нашу военную промышленность явно не хватало золота и долларов, мы искали средство им помочь. До Закона о ленд-лизе пробовали и другие средства. Мы решили купить у англичан некоторые военные заводы, которые они у нас построили и которые теперь нам требовались для выполнения наших собственных военных программ. Наша армия рассчитывала сделать военные заказы, в которых она срочно не нуждалась, чтобы в дальнейшем их можно было передать англичанам.
Но все это были временные меры. К концу года положение с долларами в Англии стало настолько серьезным, что требовалось предпринять нечто новое, исходя из существующих законов, для продолжения поставок оружия в Великобританию и другие демократические страны. Конгресс и американский народ должны были принять новое решение.
Глава 6. 1776
К декабрю 1940 года большинство американского народа уже осознало, что продолжать военные поставки странам, сражающимся с агрессорами, в наших собственных, национальных интересах.
По этому вопросу практически не было дебатов во время осенней президентской кампании. В кливлендской речи 2 ноября Рузвельт заявил:
Наша политика состоит в том, чтобы дать все, что в наших силах, тем странам, которые сопротивляются агрессорам, по ту сторону как Атлантического, так и Тихого океана.
У. Уилки в своей заключительной речи 3 ноября заявил:
Все мы, республиканцы, демократы и независимые, верим, что нужно оказать помощь героическому народу Англии. Мы должны снабдить их изделиями нашей промышленности.
Теперь большинство людей ожидали претворения в жизнь этой новой политики, прямо поддержанной кандидатами.
Но все же оставалось немало людей, не уверенных, что такая политическая линия действительно в наших интересах. И очень немногие представляли себе всю значительность стоявшей перед нами задачи.
Через три дня после избрания Рузвельт публично провозгласил "правило большого пальца" в отношении раздела американской военной продукции. Все вновь произведенные американские вооружения должны были быть разделены примерно пополам между США, с одной стороны, и Англией и Канадой с другой. В тот же день Совет по приоритетам одобрил английский заказ еще на 12 000 самолетов, в дополнение к уже заказанным ранее. Обещание материальной помощи сражающейся Англии все более воплощалось в реальную программу, но некоторые механизмы ее предстояло еще разработать.
Самой острой оставалась проблема долларов. В сентябре 1939 года Англия начала примерно с четырех с половиной миллиардов в долларах и золоте. Значительная часть этих капиталов принадлежала частным лицам, но после начала войны английское правительство взяло под свой контроль частный долларовый баланс и американские капиталовложения, с компенсацией собственникам в английских фунтах. Все доллары были собраны в единой правительственной военной кассе.
Помимо добычи золота в Британском Содружестве важнейшим для англичан источником пополнения долларовых запасов была экспортная торговля с США. В 1940 году многим у нас казалось странным, что англичане, борющиеся за выживание, прилагают усилия к увеличению экспорта таких товаров, как виски, шерстяные ткани, керамика. Но это имело смысл: эти британские товары продавались у нас в стране за доллары, которые, в свою очередь, шли здесь на покупку американского оружия.
За 16 месяцев с начала войны англичане смогли получить еще 2 миллиарда долларов за счет продажи золота, экспорта и других источников. Но за тот же период они почти 4,5 миллиарда выплатили за военные материалы из нашей страны, а также из других стран, где от них требовали золота. Их потери в долларах составили почти 2,5 миллиарда.
Англичане стали тратить свои доллары очень осторожно. Как заметил однажды Пэрвис, "так, словно бы это был запас пищи на необитаемом острове и мы должны были бы его растянуть надолго". Но с падением Франции этой практике пришел конец: необходимые расходы для британцев сразу удвоились, надо было быстро размещать множество новых заказов.
К концу 1940 года английский долларовый запас составлял от силы 2 миллиарда, да и из них 1,5 следовало уплатить за товары, заказанные, но еще не полученные. Британцы едва ли могли добыть столько золота, продать за рубежом столько товаров или услуг (как, например, корабельные перевозки), чтобы продолжать покупать у нас оружие в нужном им количестве. Были уже проданы британские частные акции в американских компаниях, что дало 335 миллионов долларов. И все же у англичан едва хватало долларов, чтобы заплатить за уже заказанные у нас военные материалы.
К середине декабря заключение новых английских контрактов фактически прекратилось. Моргентау и сэр Фридерик Филлипс, высокий чиновник английского Министерства финансов, прибывший к нам сразу после передачи англичанам французских контрактов, встречались еженедельно, чтобы обсудить ситуацию с британскими заказами.
Чтобы решить эту долларовую проблему, мы могли предоставить Великобритании заем, как делали во время прошлой войны. На первый взгляд это было простое и удобное решение, но на самом деле оно было связано с новыми серьезными проблемами. Заем между союзниками во время большой войны за выживание вещь не очень надежная. Англичане познали это на опыте более ста лет назад, когда они создавали союзы с другими странами, чтобы остановить Наполеона. Они давали деньги в долг союзникам, но потом выяснилось, что долги могут быть возвращены им только частично. Пришлось тогда даже отказаться от практики займов. Поскольку поражение Наполеона было крайне важно для безопасности самой Англии, британцы предоставляли большую помощь союзникам фактически в виде субсидий.
Мы, американцы, после прошедшей войны также открыли для себя, сколько трудностей приносят займы, когда из-за военных долгов создается драматическое взаимонепонимание между союзниками, тогда как они должны стоять плечом к плечу, чтобы установить мир в мире. Конечно, фиксированные долги снова привели бы к тем же трудностям.
Но были и другие причины не делать долгов. Суть дела состояла не в долларах, а в самолетах, пушках и кораблях. Оказывать на коммерческой основе помощь тем, кто сдерживал натиск стран оси, это значило бы помешать достижению нашей подлинной цели: направить на фронты достаточно оружия, чтобы остановить агрессию, прежде чем она достигнет Западного полушария.
Между тем положение с производством военных материалов постепенно ухудшалось. К 1 декабря 1940 года только 2100 из 23 000 самолетов, заказанных или планируемых для заказа, было получено англичанами. Станков не хватало, и создалась угроза нехватки сырья. Чтобы доставить заказчикам все самолеты и чтобы создать ВВС, которых требовала наша собственная безопасность, потребовалось бы предельное напряжение сил наших производителей. Только единая правительственная политика обеспечения всем необходимым оборонного производства могла помочь справиться с нашими огромными задачами. Значит, правительство США должно было заняться размещением всех военных заказов в нашей стране.
В конце концов, это была проблема оборонной стратегии. Никто не мог предвидеть, как придется перераспределять американское оружие в применяющихся обстоятельствах войны. Может быть, мы сочли бы необходимым отправлять за границу оружие, которое первоначально предназначалось для нашей армии. Это могло стать необходимым, чтобы предотвратить решающую победу агрессоров за рубежом и дать нам самим возможность лучше подготовиться к войне. С другой стороны, мы сами были под угрозой нападения, когда в декабре 1941 года стали выпускать самолеты, заказанные в декабре 1940-го.
Все лето и осень 1940 года правительство искало наилучшее решение этих проблем. Впервые я понял, каким может быть решение, в конце лета, во время заседания Консультативной комиссии по обороне с участием президента. Мы тогда говорили о недостатке кораблей, о том, что у англичан возрастают трудности с доставкой военных грузов из США. Они уже начали покупать у нас корабли, но мы знали, что у них не хватит долларов надолго. Наконец президент заметил, что вовсе нет необходимости ни англичанам покупать или строить у нас корабли на свои деньги, ни нам давать им деньги в долг с этой целью. По его мнению, они вполне могли бы брать у нас взаймы готовые корабли, пока не минет военная нужда.
В то время это была совершенно новая для нас идея, и она показалась нам исполненной смысла. Но тогда комиссия занималась в основном внутренними проблемами, и я почти не вспоминал об этой реплике президента до тех пор, пока понятие "ленд-лиз" не стало в Вашингтоне объектом всеобщего обсуждения. Тогда я понял, что те слова вовсе не были случайным замечанием президента по частному поводу, но были частью целого плана помощи демократическим странам, плана, который он обдумывал уже тогда.
Позднее я узнал, что идея эта зародилась впервые в Министерстве финансов, где постоянно анализировали проблему продолжения военных поставок в Англию ввиду истощения английского долларового запаса. Юристы министерства открыли, что, по старому статуту 1892 года, военный министр, "если того потребует благо общества", может давать в использование собственность армии, "не требуемую для общественных нужд", на срок не более 5 лет. В соответствии с этим статутом действительно время от времени давались взаймы тракторы, станки, краны, баржи и многое другое.
Этот статут и подсказал идею превращения принципа ссуды и аренды в систему помощи Великобритании. Но идея простой ссуды в этом случае была не вполне применима. Например, когда человек сдает в аренду дом, он делает это на определенный срок и за определенную цену. Но это как раз было невозможно в применении к нашим военным поставкам Англии и Китаю. Никто точно не знал, сколько будет продолжаться кризис и что именно мы хотим получить от них взамен. Аренда должна была продолжаться неопределенное время, на основе джентльменского соглашения, и все вопросы должны были быть решены окончательно в дальнейшем, в интересах всех сторон, после поражения держав оси.
В начале декабря президент совершил небольшой круиз на корабле "Тускалуза". Формально он хотел осмотреть некоторые базы в Карибском регионе, только что переданные нам Англией, но кроме этого у президента была еще одна цель: получить возможность основательно продумать варианты решения проблем, которые все настоятельнее требовали разрешения.
Между тем мне выпал случай ярко представить себе масштабы опасности, возникшей для США в результате развития событий в мире. Однажды утром, во время очередного заседания Консультативной комиссии по обороне, позвонил Стимсон и попросил меня вместе с Кнад-сеном и Дональдом Нельсоном прийти к нему домой в час дня на обед. Помню, то был один из удивительно теплых дней в начале декабря. Едва нас проводили в кабинет мистера Стимсона, как почти сразу прибыли Халл и Нокс.
Стимсон сразу перешел к делу. Мы, представители Консультативной комиссии по обороне, должны помочь в мобилизации ресурсов Америки на нужды национальной обороны, заявил он. Но есть у нас и другая обязанность: помочь настроить сознание американцев на выполнение этой великой задачи. По мнению трех министров, следовало подробнее рассказать людям о содержании донесений из-за границы, на которых правительство основывает свои предупреждения американскому народу о грозящих нашей стране опасностях.
Сначала Халл нарисовал ясную картину тех страшных возможностей, которые заставили его месяц назад предостеречь американцев в том, что нет ничего опаснее, как полагать, будто лавина завоеваний агрессора не докатится до Западного полушария.
Теперь, по его словам, нацисты вознамерились достичь мирового господства. Гитлер надеется на капитуляцию Англии весной 1941 года, после чего Германия и Япония вместе нанесут удар по США - сомнений это не вызывает. Как только Великобритания выйдет из войны, их флоты могут неожиданно появиться по обе стороны Южной Америки, а возможно, и Панамского канала.
Затем Халл перешел к положению в Восточной Европе. Гитлер держит миллионную армию на границе с Россией и надеется заставить Советы смириться с "новым порядком" в Европе. Мистер Халл не считал, что это возможно. Напротив, есть реальная надежда, что Россия решительно выступит вместе с нами против Германии. На юго-востоке Европы положение очень тяжелое. Агрессия Муссолини против Греции, очевидно, захлебнется, но Гитлер, конечно, сам вторгнется в Грецию и придет ему на помощь. И если Гитлер начнет двигаться в этом направлении, то неизвестно, кому и когда удастся его остановить.
Мистер Стимсон и полковник Нокс дополнили картину, нарисованную Халлом, важными подробностями чисто военного характера. Для нашей страны непосредственной опасностью было бы сокрушение английской военно-морской мощи на Атлантике. Критический срок для Англии, по словам Стимсона, составлял три месяца. После этого сомнительно, чтобы она могла удержаться, если только наша страна не окажет ей значительную гарантированную материальную помощь.
Потом министры перешли к задаче членов нашей комиссии. Правительство делает все от него зависящее, чтобы разъяснить американскому народу всю тяжесть угрозы для нашей национальной безопасности, а мы должны разъяснить это миру бизнеса.
В тот же день мы вместе с Авереллом Гарриманом, Уильямом Батон, Джоном Биггерсом и другими бизнесменами, работавшими в правительстве, взялись за дело. Мы собирали совещания для сотрудников Американской торговой палаты и других организаций деловых кругов; Нельсон ездил в Чикаго беседовать с друзьями-предпринимателями; мы с Кнадсеном встречались с "капитанами индустрии" по всей стране, разъясняя им, в каком трудном положении мы оказались.
Вместе с угрожающим ростом агрессии за рубежом росло и понимание в нашей стране угрозы для нас самих в случае падения Великобритании. Но план поставок оружия Англии еще предстояло проработать. Вернувшись 16 декабря из Карибского региона, президент подготовил предложения, с которыми обратился к народу на пресс-конференции на другой день.
Обращаясь к журналистам, Рузвельт заявил:
У абсолютного большинства американцев сейчас нет сомнений: лучший способ защитить Соединенные Штаты это помочь Великобритании защитить себя; вот почему, не говоря уже о нашем традиционном стремлении сохранить в мире демократию, с точки зрения эгоистических интересов американцев, ради нашей собственной безопасности нам следует сделать все возможное, чтобы помочь Британской империи.
Рузвельт напомнил также, что во больших войнах никогда еще победа или поражение не зависели просто от денег, что в 1914 году банкиры заверяли всех, будто война не будет продолжаться дольше 3 месяцев из-за нехватки денег и даже если она все же окажется длительнее, то они, банкиры, остановят ее за полгода.
- По мнению лучших экономистов, продолжительность войны целиком зависела от наличия или отсутствия денег в банках. Что ж, вам известно, чем это закончилось, сказал президент.
Затем Рузвельт добавил, что хочет свести на нет значение доллара. В этом была суть его предложения.
Президент пояснил свою мысль простыми словами. Наши заводы производят оружие и боеприпасы. Часть из них покупают англичане, часть мы сами. Отныне правительство должно будет размещать все военные заказы на американских предприятиях. Если оружие и другие военные материалы понадобятся нам самим, мы их сами и возьмем. Если же мы решим, что "для обороны Америки будет полезнее, если ими воспользуются англичане, чем если они будут лежать у нас на складах", тогда мы можем "либо продать, либо дать в долг эти материалы людям, живущим по ту сторону Атлантики".
Теперь не от наличия или отсутствия долларов, а от интересов национальной безопасности должно было зависеть, куда будут отправлены наши оружие и боеприпасы.
После этого президент и рассказал свою притчу о пожаре и шланге, данном соседу в долг, чтобы показать на общепонятном примере значение проекта ленд-лиза.
Через несколько дней после пресс-конференции по всей стране только и говорили, что о проблемах национальной обороны. В Белый дом со всей страны поступали письма от граждан. Большинство корреспондентов писали президенту, что нашей стране угрожает серьезная опасность и об этом надо сказать без обиняков, что президент должен ясно заявить, что следует предпринять, чтобы обеспечить нашу безопасность. Лишь немногие откровенно выражали мнение (которое все труднее было отстаивать перед лицом фактов), что-де все эти разговоры об опасности чепуха и нам не следует беспокоиться по поводу действий Гитлера или японцев, потому что мы в нашем полушарии и сами всегда сможем себя защитить, что бы там ни творилось в мире.
Однако была и такая телеграмма, которая рассердила президента. Автор ее не отрицал угрожающей нам опасности, но просил президента не обращать на опасность внимания. По этому поводу сам Рузвельт сказал:
Суть этой телеграммы вот в чем: "Пожалуйста, господин президент, не пугайте нас, говоря нам об обстоятельствах". И тут он не мог не дать отповеди автору этого письма: Надо сказать честно и решительно: нам угрожает реальная опасность, и мы должны быть к этому готовы. Но ясно, что опасности не избежишь, если залезть в кровать и укрыться с головой одеялом.
Президент высказался прямо, как и просили его в большинстве писем. Он сказал:
В случае поражения Великобритании все мы, американцы, будем жить под дулом винтовки, заряженной разрывными пулями, боевыми и экономическими. Мы должны взяться за производство вооружений со всей решительностью и волей, на которые мы способны. И завершил свою мысль формулой национальной политики военного времени: Мы должны стать великим арсеналом демократии.
6 января 1941 года Рузвельт обратился к Конгрессу с годичным посланием "О положении в Федерации": "Я, как это ни печально, должен заявить, что будущее и безопасность нашей страны теперь тесно связаны с событиями, происходящими вдали от наших границ".
Президент просил Конгресс о полномочиях и средствах для того, чтобы увеличить производство оружия и боеприпасов для передачи в страны, отражавшие агрессию держав оси.
Когда Рузвельт вернулся в Белый дом из Капитолия, министр финансов Моргентау и Э. Х. Фоули, один из руководящих сотрудников Министерства финансов, обратились к нему с просьбой обсудить законопроект о широкой программе помощи демократическим странам. Законопроект этот за четыре дня до того подготовил главный юрист Оскар Кокс, перешедший три года назад в Министерство финансов из Нью-Йоркской консультативной корпорации.
Все время он работал над проблемой иностранных закупок и один из первых предложил обменную систему для решения проблемы поставок стрелкового оружия в Англию. Летом он же раскопал старый, 1892 года, статут, который подсказал ему идею строить помощь демократическим странам на основе аренды. Его проект Закона о ленд-лизе был отчасти основан на законе, принятом летом 1940 года, о помощи нашим оружием другим американским странам.
После того как Кокс подготовил первый законопроект, его обсуждали Моргентау, руководство Министерства финансов, министр Стимсон, заместитель министра Мак-Клой, другие руководители Военного министерства, министры Нокс, Халл, его советник Хакворт, министр юстиции Джэксон и многие другие чиновники. Кроме того, были проведены консультации с лидерами Конгресса, сенаторами Баркли, Джорджем, Коннэли, Гаррисоном, спикером Рэйбэрном, конгрессменами Маккорнаком, Блумом и Джонсоном. Ко времени, когда этот законопроект был представлен президенту, он уже представлял собой итог творчества многих людей. Члены Совета по законодательству Конгресса трудились над его языком и формулировками. Юристы Министерства финансов затратили немало усилий, чтобы согласовать между собой все поступившие предложения.
Получив от Моргентау текст законопроекта, Рузвельт изучал его долго и тщательно. Потом он сказал, что этот проект предусматривает простое и прямое решение вопроса о помощи другим странам, которую мы намерены предоставить. Президент заявил, что хочет снова получить законопроект, и как можно скорее, с визами Халла, Стим-сона, Нокса, Кнадсена и самого Моргентау.
На другой день Фоули и Кокс прибыли для окончательного согласования текста законопроекта. Прошли новые консультации, еще ряд поправок был сделан Госдепартаментом и Министерством обороны. К 5 часам дня министр финансов Моргентау и Фоули вернулись в Белый дом с полностью согласованным текстом законопроекта и со всеми нужными визами.
- Вот это пример четкой работы в Вашингтоне, заметил президент с улыбкой. Ну и я не отстану.
Он снова внимательно прочел законопроект, задал еще несколько вопросов и подписал его.
Через два дня в Белом доме было собрано заключительное совещание с участием членов кабинета и лидеров Конгресса. Рузвельт прочел законопроект вслух и сделал несколько пояснений. Прежде всего в законе не должно содержаться ограничений размеров помощи, оказываемой зарубежным странам. Расходы будут согласовываться особо в каждом отдельном случае. В чрезвычайных обстоятельствах мы можем предсказать заранее объем помощи, но не более чем мы способны предсказать ход войны.
Тут выступил один сенатор и сказал, что его беспокоит положение законопроекта о том, чтобы давать в долг уже имеющиеся вооружения и военные материалы. "Значит ли это, спросил он, что мы можем например, передать англичанам линкор?.." и сенатор назвал корабль, наименованный в честь его родного штата. Все засмеялись. Но тема была важной. Вопросы вроде этого не были редкостью в тот период, и ответы на них были всегда одинаковыми: никто заранее не имеет в виду отдавать линкор англичанам, но никто не может предвидеть, что в ближайшее время потребуется сделать в наших собственных интересах.
Возьмем такой пример, сказал президент. Для обороны Китая или Греции может оказаться очень важно, чтобы мы доставили им наши военные самолеты. Для себя мы можем заменить их новыми за небольшой отрезок времени. А между тем, передав эти самолеты странам, которые защищаются от агрессии, мы еще поможем и им, и самим себе. Если же мы начнем попросту делать изъятия каких-то видов вооружений, то через несколько месяцев можем оказаться не в состоянии предпринять то, что может оказаться необходимым для нашей безопасности.
В заключение президент подчеркнул, что действовать надо оперативно. Уже сейчас англичане вынуждены отказаться от контрактов, и неизвестно что делать с заказами на конец 1941-го и на 1942 год. Война не будет ждать, пока мы завершим дебаты.
На другой день, 10 января, сенатор Баркли представил законопроект Сенату, а конгрессмен Маккорнак представил его Палате представителей. Клерк Палаты представителей присвоил ему номер: ПП 1776{4}
Глава 7. Дебаты по ленд-лизу
Дебаты по законопроекту ПП 1776 и стали заключительным этапом общенациональных дискуссий, которые в нашей стране продолжались со все возрастающим напряжением со времени падения Франции.
В бесчисленных речах, статьях в прессе, резолюциях различных митингов и организаций наше правительство призывали усилить помощь англичанам и другим странам, отражавшим агрессию держав оси. Комитет по защите Америки посредством помощи союзникам создал развернутую программу такой помощи.
С другой стороны, Комитет за первенство Америки не считал, что нашей стране угрожает особенная безопасность из-за войны в Европе, а потому от нас не требуется активного вмешательства в ход этих событий. Эти люди утверждали, что, перевооружая свою армию, мы обеспечим безопасность Западного полушария, даже если весь остальной мир станет добычей агрессоров. Возникло и множество других мелких групп, не согласных с политикой помощи тем, кто сражался против стран оси. Меньшинство этих людей работало на пропаганду стран оси, но большую их часть составляли вполне лояльные американские граждане.
Летом 1940 года, когда решался вопрос об обмене эсминцев на базы, напряженность этих дискуссий достигла предела. Однако, когда вопрос об этой сделке был решен, большинство американцев, очевидно, одобрило ее, тем более что никто не мог отрицать, что мы получили непосредственную и значительную выгоду: целую цепь военно-морских баз, защищавших наши пределы на Атлантике. Правда, помощь Англии Китаю и другим странам едва ли могла сразу принести США столь ощутимую выгоду, и этот вопрос еще следовало прорабатывать.