За распахнутой настежь дверью было темно, в свете, попадающем туда из лаборатории, Кэл разглядел что-то серебристое.
Он вытер окровавленные руки о пол, быстро поднялся и сделал пару шагов к двери.
Серебристый предмет находился в центре комнаты; больше всего он напоминал запечатанную лабораторную пробирку.
Кэл сделал еще шаг, и в этот момент почувствовал необычной запах — как будто где-то рядом вдруг расцвели розы.
Колени подогнулись, и он ухватился за дверь, чтобы не упасть. Кэл успел еще подумать о том, в какую элементарную ловушку он угодил, и в этот миг сознание покинуло его.
Кэл почувствовал какое-то неудобство и попытался поправить подушку, но лучше не стало. Он возился довольно долго, прежде чем сообразил, что голова его лежит вовсе не на подушке. А на чем же?
Он скосил глаза — и тут же вскочил как ужаленный. От резкого движения проснулась дремавшая до того боль.
Под ним лежал Расс Толбор.
Мертвый Расс Толбор.
То, что он мертв, Кэл понял с первого взгляда, но все же проверил пульс, чтобы окончательно убедиться в этом.
Потом он осмотрел себя: темное сырое пятно на боку напомнило ему о пуле Толбора. То ли ему повезло, то ли Толбор намеревался лишь ранить его.
Толбор и Доминго… какими разными они были и какая одинаковая смерть…
— Ты включен, Винсент? — спросил Кэл.
— Да, я цел, и ужасно рад, что и вы тоже Жаль, что сигнал не проходит, даже пиццу не закажешь, не то что на помощь позвать.
Кэл криво усмехнулся и, оттолкнув полуоткрытую дверь, вышел из камеры.
— Ну а теперь?
— Порядок.
— Через пару минут я хочу поговорить с лейтенантом Добсоном. Если со мной что-нибудь случится — позвони ему сам и передай все данные за последние… — Кэл взглянул на время, — за последние два часа. А сейчас я должен сделать еще кое-что.
Кэл бросился к испытательной камере; что в ней нужно искать, знал только он. Дверь была закрыта, но не заперта. В душе его шевельнулось недоброе предчувствие.
Встав в стороне, он осторожно надавил на дверь, и она медленно отворилась.
Кэл почувствовал такую же дурноту, как в тот момент, когда Никки сообщила ему, что уходит.
Пробирка исчезла.
Глава 20. СКЛАД
Он вытер окровавленные руки о пол, быстро поднялся и сделал пару шагов к двери.
Серебристый предмет находился в центре комнаты; больше всего он напоминал запечатанную лабораторную пробирку.
Кэл сделал еще шаг, и в этот момент почувствовал необычной запах — как будто где-то рядом вдруг расцвели розы.
Колени подогнулись, и он ухватился за дверь, чтобы не упасть. Кэл успел еще подумать о том, в какую элементарную ловушку он угодил, и в этот миг сознание покинуло его.
Кэл почувствовал какое-то неудобство и попытался поправить подушку, но лучше не стало. Он возился довольно долго, прежде чем сообразил, что голова его лежит вовсе не на подушке. А на чем же?
Он скосил глаза — и тут же вскочил как ужаленный. От резкого движения проснулась дремавшая до того боль.
Под ним лежал Расс Толбор.
Мертвый Расс Толбор.
То, что он мертв, Кэл понял с первого взгляда, но все же проверил пульс, чтобы окончательно убедиться в этом.
Потом он осмотрел себя: темное сырое пятно на боку напомнило ему о пуле Толбора. То ли ему повезло, то ли Толбор намеревался лишь ранить его.
Толбор и Доминго… какими разными они были и какая одинаковая смерть…
— Ты включен, Винсент? — спросил Кэл.
— Да, я цел, и ужасно рад, что и вы тоже Жаль, что сигнал не проходит, даже пиццу не закажешь, не то что на помощь позвать.
Кэл криво усмехнулся и, оттолкнув полуоткрытую дверь, вышел из камеры.
— Ну а теперь?
— Порядок.
— Через пару минут я хочу поговорить с лейтенантом Добсоном. Если со мной что-нибудь случится — позвони ему сам и передай все данные за последние… — Кэл взглянул на время, — за последние два часа. А сейчас я должен сделать еще кое-что.
Кэл бросился к испытательной камере; что в ней нужно искать, знал только он. Дверь была закрыта, но не заперта. В душе его шевельнулось недоброе предчувствие.
Встав в стороне, он осторожно надавил на дверь, и она медленно отворилась.
Кэл почувствовал такую же дурноту, как в тот момент, когда Никки сообщила ему, что уходит.
Пробирка исчезла.
Глава 20. СКЛАД
— Мистер Донли, — послышалось за дверью, — вы здесь?
Кэл подошел к двери и выглянул; у входа в лабораторию стоял лейтенант Добсон.
— Слава Богу, наконец-то, — произнес Кэл, снова принимаясь за работу. — Но боюсь, мы уже опоздали.
Лейтенант Добсон зашел в лабораторию.
— Куда опоздали? Вы что, ранены? Ваша жена и Мишель Гарни уверяют, что системы связи на «Виттории» не в порядке, но никаких дефектов обнаружить не удалось. Мы уж решили, что они просто беспокоятся, как бы вы не улетели вместе с ней. — Вслед за Добсоном в лабораторию вошел еще один полицейский.
— Это правда, — подтвердил Кэл, — однако нынешняя ситуация намного хуже. Расс Толбор… где-то здесь у него был спрятан контейнер с бактериями, которые уничтожили Землю. — Кэл подвел их к трупу Толбора.
— Ничего себе, — пробормотал Добсон внезапно севшим голосом.
— Медлить нельзя ни секунды. У меня в наручнике есть все записи, они убедят вас, но сейчас не до них. Нужно действовать.
— Командуйте, сэр. У меня только что был долгий разговор с Майком Джонсом, — сказал Добсон, выпятив подбородок, и уверенно поглядел на Кэла.
— Тогда вперед. Во-первых, нужно срочно эвакуировать обе станции.
Добсон оценивающе взглянул на Кэла и поднес к губам наручный компьютер.
— Говорит Добсон, сэр. Необходима срочная эвакуация всего населения Дедала и Икара.
— Это Донли приказал? — послышалось из компьютера, и Кэл сразу понял, что этот голос принадлежит Майку Джонсу.
— Да.
— Понял вас, начинаем. Но мы в состоянии вывести не более пяти-десяти процентов. — Майк отдал кому-то приказы, затем попросил: — Соедините меня с Донли.
— Слушаю, — сказал Кэл.
— Кратко доложите ситуацию.
— Контейнер с бактериями, уничтожившими Землю, спрятан где-то на Дедале или Икаре. Я уверен, что вскоре он должен разрушиться. Его сюда привез Расс Толбор.
Кэл понимал, как трудно Джонсу осознать эту информацию, но он сориентировался мгновенно.
— Начинаем поиски, — сказал он. — Привлечем всех, кого можно. Как выглядит контейнер?
Кэл объяснил.
— У тебя есть идеи, где в принципе он мог его спрятать? Мы из него это выбьем, но я не хочу полагаться только на его слова.
— Из Толбора, к сожалению, я сам уже выбил последнее, — виновато ответил Кэл и вкратце объяснил, что произошло с Рассом. — Но скорее всего дома — он оплатил помещение на месяц вперед.
Джонс даже не поинтересовался, откуда у Кэла такая информация.
— Я сейчас буду там, — сказал Кэл. — Мне это как раз по пути, а потом домой — хочу узнать, захочет ли жена поговорить со мной в последний раз.
— А почему бы и нет? — удивленно спросил Добсон. — Час назад она очень за вас беспокоилась.
Кэл уже направлялся к двери, но при этих словах застыл на месте и обернулся.
— Что вы имеете в виду? Вы ведь нашли меня по записке, которую я оставил в больнице дежурному медику, не так ли?
— Да, но мы наверняка бы задержались, не подними она столько шума. Она весь госпиталь перерыла — иначе и записку вашу вряд ли кто-нибудь вообще увидел, по крайней мере в этом месяце.
Кэл немного помолчал — эта новость его ошеломила, — но потом решительно выкинул из головы все мысли о Никки — нужно было срочно искать контейнер.
— Спасибо, — бросил он Добсону и шагнул к двери.
— Подождите, я с вами, — сказал тот. — Одному там не управиться. — Оставив напарника у трупа Толбора, он двинулся за Кэлом.
По дороге лейтенант объяснил ему два непонятных момента. Во-первых, оружие и наркотики, которые были обнаружены на квартире Доминго, служили обычной маскировкой. Во-вторых, Кэла попросили оказать помощь в проведении расследования — не потому, что у полиции были серьезные основания для подозрений, просто Майк Джонс привык действовать именно так. И до самого последнего момента об этом не знала ни одна живая душа, кроме самого Майка.
У квартиры Толбора их поджидали два полицейских с мрачными лицами.
— Только зря потеряете время, — уныло констатировал один из них.
Кэл вспомнил было о Никки, с которой можно было бы провести последние часы перед гибелью Гоморры, но пересилил минутную слабость и решительно шагнул в квартиру — и сразу понял, что имел в виду печальный полицейский.
Квартира была обыскана со всей мыслимой тщательностью: была разобрана вся мебель, выпотрошены компьютеры и хозяйственные приборы, но ничего обнаружить не удалось. Все было перевернуто вверх дном, и только фотографии Земли и Дедала висели на прежнем месте.
Кэл почувствовал внезапную слабость. Куда же Тол-бор мог его деть? Перерыть весь Дедал, да еще за короткий срок — дело немыслимое, на это потребовались бы годы.
Однако интуиция подсказывала Кэлу, что контейнер все-таки где-то в квартире — Расс был не тот человек, чтобы ни с того ни с сего оплатить счет за лишний месяц. Подумав, он решил начать с компьютерного кабинета.
Кабинет был усеян снятыми панелями, платами и деталями. Любая дыра, куда можно было бы спрятать пробирку, была тщательно проверена.
На кухне творилось то же самое. Полиция искромсала прецизионными лазерами не только кухонную утварь, но и само помещение — с нулевым результатом.
Кэл совсем упал духом и понуро вернулся в гостиную. Он бросил взгляд на фотографию — как Толбору могло прийти в голову, что он стал орудием Божественного Провидения?
И в этот миг его осенило: Расс действительно спрятал смертоносных бактерий на Дедале. На «Дедале»! В фотографии!
Затаив дыхание, Кэл подошел к картинам и осторожно снял их. За ними в стене он увидел несколько маленьких, но глубоких отверстий, напоминающих дырки от гвоздей.
— Нож или отвертку! — крикнул Кэл Добсону, который возился на кухне.
Со всеми предосторожностями они сняли декоративную панель; за ней матово серебрилась пробирка.
Поток воздуха от крошечного вентилятора обдувал ее и уходил в вентиляционное отверстие. На самой пробирке был укреплен детонатор и таймер.
Теперь за дело взялся Добсон. Он умелыми движениями отсоединил детонатор, но вздохнуть свободно Кэл смог только после того, как они вышли из квартиры.
— «Спасибо» — это не то слово, — сказал Добсон, утирая со лба пот.
— Спасибо, что поверили мне. Ну, я домой.
— А как же с этим? — Лейтенант имел в виду рану, нанесенную пулей Расса.
— Заживет, — отмахнулся Кэл. — Кость не задета, а это — главное.
— Ну ладно. Мы сообщим на «Витторию», что им придется искать себе нового командира. — На прощание Добсон отсалютовал Кэлу двумя пальцами.
Впервые за долгие дни Кэл чувствовал приятную усталость. Он зашагал было прочь, но внезапно остановился и окликнул Добсона:
— Да, вот еще что. Я думаю, Толбору помогал человек по имени Пауло Фролл, один из сотрудников салона «Забвение» — сейчас он на Луне, в отпуске Толбор наверняка рассказал ему о том, что у меня есть какие-то подозрения, хотя о своих подлинных намерениях вряд ли поставил его в известность.
Спустившись на станцию, Кэл поразился количеству народа. Первый вагончик пришлось пропустить. Пока он ждал следующего, ожил Винсент и сказал, что минуту назад было передано срочное сообщение — эвакуация отменяется.
— Ох ты, а я и забыл, — хлопнул себя по лбу Кэл. — Позвони-ка Мишель, будь другом.
— Рада тебя видеть, — прощебетала Мишель, едва появившись на экране. — Ты что же, до сих пор не позвонил Никки? Она уже места себе не находит! И давай-ка, выкладывай мне все подробности: я готовлю срочный репортаж.
— Нет, Никки я звонить не буду — хочу лично с ней поговорить, с глазу на глаз. Как с Толбором только что.
— Ну, рассказывай… РАССКАЗЫВАЙ!!!
— Хорошо, хорошо, только не волнуйся. До самого дома я в твоем распоряжении. Что успею рассказать по дороге — все твое. А что не успею, ты узнаешь на четыре часа раньше, чем любой другой. Обещаю.
— Согласна. Начинай.
Всю дорогу Кэл сосредоточенно нашептывал в Винсента свои приключения. Перед самым домом он забеспокоился — а застанет ли Никки?
— Ну, пожелай мне удачи, Винсент.
— Она вам понадобится. Удачи.
— Большое спасибо.
Никки была дома; она сидела в застывшей позе, и глаза ее были темнее обычного. В руке у нее была чашка с чем-то горячим, как будто она мерзла и пыталась согреться.
— Здравствуй, Никки. — спокойно сказал он.
— Здравствуй, Кэл.
— Мне нужно поговорить с тобой.
— Не знаю, нужно ли это.
Кэл отшатнулся, как от удара.
— Это из-за нашего разговора в больнице?
— Из-за чего же еще? — фыркнула она и сделала большой глоток.
Кэл шагнул к ней.
— Ну теперь-то ты знаешь, в чем дело?
— Да. Я сразу все поняла, как только увидела за писку. И мне, честно говоря, стало еще хуже.
— Ты прощаешь меня?
— Господи, вечно ты дурацкие вопросы задаешь. Конечно, прощаю.
— Тогда я имею право потребовать от тебя кое-каких доказательств.
Лицо Никки вытянулось.
— Но ведь ты всю неделю даже не заикался об этом!
— А как ты думаешь? Я боялся оттолкнуть тебя еще дальше. Но я соскучился по тебе. Я люблю тебя.
Никки выкарабкалась из кресла, и Кэл подошел к ней; она обняла его с такой силой, что боль в ребрах стала почти невыносимой, но Кэл промолчал.
— Я тоже соскучилась, — прошептала Никки. — Я рада, что ты вернулся.
— Я тоже рад. Во всех отношениях.
Кэл улыбался, пока не начали болеть щеки.
— Добсон признался, что это благодаря тебе меня так быстро нашли, — сказал он. — А я боялся, что ты в это время подыскиваешь себе новую квартиру.
— Я не понимала, что происходит, но чем больше размышляла, тем больше убеждалась — тут что-то не так. Я хотела поехать с Добсоном, но он сослался на риск и полицейскую ответственность. Расскажи, что там произошло. — Она пригладила Кэлу волосы. — Господи, выглядишь ты просто ужасно.
Рассказ свой Кэл завершил так:
— Когда Джонс просил оказать ему помощь, он строго-настрого запретил рассказывать об этом кому-бы от ни было. Мерзкая работа, скажу я тебе, но слушая разговоры Толбора — он не знал, что его прослушивают, — я несколько раз наткнулся на упоминание о Содоме и Гоморре. Он был твердо уверен, что все случившееся не просто стихийное бедствие, а Землю покарал сам Господь, и постоянно повторял, как чист и неиспорчен Юпитер И вот тогда у меня впервые зародились подозрения.
Про «Витал-22» ничего не могу сказать с уверенностью, но, похоже, капсулы Толбору дал кто-то из его друзей — мол, преследуется только использование с целью наживы, а так — ешь хоть ложками. Каким-то образом мне удалось установить, что Толбору принадлежит лаборатория Лайнволд и решил проверить, чем он там занимается.
— А почему ты заподозрил его, когда уже потерял память? — спросила Никки — Ты был всегда уверен, что это он.
— Я не был уверен, — возразил Кэл, — но многое указывало именно на него. В первый же день после гибели Гэйба он произвел на меня неприятное впечатление. Но после разборки на шаттле мои подозрения обрели серьезную базу. Лерой с Дэйвом могли отважиться на свое жульничество только при одном условии: если бы на самом деле проблема связи с Дедалом Толбора бы не интересовала.
— Потому что это напоминало бы жену Лота?
— Я полагаю, да. И вот еще что — когда я упомянул по телефону имя Фарго, он сказал, что не знает его; но ведь Фарго и женское имя — откуда же у него взялась уверенность, что я говорю о мужчине.
— Не могу понять, почему Толбор тебя сразу не убил, — сказала Никки и непроизвольно вздрогнула.
— Я и сам не понимаю. Расс считал себя орудием в руках Господа, но, видимо, старался не совершать не обратимых поступков — вдруг окажется, что волю Всевышнего он понял неправильно? Если кто-то сможет его остановить, очевидно, полагал он, — что ж, не повезло; если нет — значит, и Господь хочет того же.
— А как ты догадался заглянуть за фотографии?
— Потому что видел точно такие же в доме Толбора на «Виттории». Значит, либо у него было две пары, либо ему пришлось вернуть их на старое место. В обоих случаях возникает вопрос — почему?
Никки пристально посмотрела на него.
— Ты уже многое вспомнил? — спросила она.
— По-моему, почти все. По-видимому, тут Толбор допустил ошибку. Он приказал Фарго поторопиться — и тот стер гораздо больше, чем нужно, — но зато и возвращалась она ко мне куда быстрее. Наверное, Толбор был в ужасе, узнав, как много мне удалось вспомнить в считанные дни А теперь я даже твой голубой халатик вспомнил, который так мне нравился. — Он улыбнулся, и Никки тоже.
— Только пообещай мне, — сказала она, — что снимешь Винсента, когда мы отправимся в спальню, кто знает, кому он в следующий раз решит снимки переправлять?
— Теперь меня вечно попрекать этим будут, — заныл тот — А это была даже и не моя вина.
Никки засмеялась и, прикрыв его рукой, нежно поцеловала Кэла.
Кэл подошел к двери и выглянул; у входа в лабораторию стоял лейтенант Добсон.
— Слава Богу, наконец-то, — произнес Кэл, снова принимаясь за работу. — Но боюсь, мы уже опоздали.
Лейтенант Добсон зашел в лабораторию.
— Куда опоздали? Вы что, ранены? Ваша жена и Мишель Гарни уверяют, что системы связи на «Виттории» не в порядке, но никаких дефектов обнаружить не удалось. Мы уж решили, что они просто беспокоятся, как бы вы не улетели вместе с ней. — Вслед за Добсоном в лабораторию вошел еще один полицейский.
— Это правда, — подтвердил Кэл, — однако нынешняя ситуация намного хуже. Расс Толбор… где-то здесь у него был спрятан контейнер с бактериями, которые уничтожили Землю. — Кэл подвел их к трупу Толбора.
— Ничего себе, — пробормотал Добсон внезапно севшим голосом.
— Медлить нельзя ни секунды. У меня в наручнике есть все записи, они убедят вас, но сейчас не до них. Нужно действовать.
— Командуйте, сэр. У меня только что был долгий разговор с Майком Джонсом, — сказал Добсон, выпятив подбородок, и уверенно поглядел на Кэла.
— Тогда вперед. Во-первых, нужно срочно эвакуировать обе станции.
Добсон оценивающе взглянул на Кэла и поднес к губам наручный компьютер.
— Говорит Добсон, сэр. Необходима срочная эвакуация всего населения Дедала и Икара.
— Это Донли приказал? — послышалось из компьютера, и Кэл сразу понял, что этот голос принадлежит Майку Джонсу.
— Да.
— Понял вас, начинаем. Но мы в состоянии вывести не более пяти-десяти процентов. — Майк отдал кому-то приказы, затем попросил: — Соедините меня с Донли.
— Слушаю, — сказал Кэл.
— Кратко доложите ситуацию.
— Контейнер с бактериями, уничтожившими Землю, спрятан где-то на Дедале или Икаре. Я уверен, что вскоре он должен разрушиться. Его сюда привез Расс Толбор.
Кэл понимал, как трудно Джонсу осознать эту информацию, но он сориентировался мгновенно.
— Начинаем поиски, — сказал он. — Привлечем всех, кого можно. Как выглядит контейнер?
Кэл объяснил.
— У тебя есть идеи, где в принципе он мог его спрятать? Мы из него это выбьем, но я не хочу полагаться только на его слова.
— Из Толбора, к сожалению, я сам уже выбил последнее, — виновато ответил Кэл и вкратце объяснил, что произошло с Рассом. — Но скорее всего дома — он оплатил помещение на месяц вперед.
Джонс даже не поинтересовался, откуда у Кэла такая информация.
— Я сейчас буду там, — сказал Кэл. — Мне это как раз по пути, а потом домой — хочу узнать, захочет ли жена поговорить со мной в последний раз.
— А почему бы и нет? — удивленно спросил Добсон. — Час назад она очень за вас беспокоилась.
Кэл уже направлялся к двери, но при этих словах застыл на месте и обернулся.
— Что вы имеете в виду? Вы ведь нашли меня по записке, которую я оставил в больнице дежурному медику, не так ли?
— Да, но мы наверняка бы задержались, не подними она столько шума. Она весь госпиталь перерыла — иначе и записку вашу вряд ли кто-нибудь вообще увидел, по крайней мере в этом месяце.
Кэл немного помолчал — эта новость его ошеломила, — но потом решительно выкинул из головы все мысли о Никки — нужно было срочно искать контейнер.
— Спасибо, — бросил он Добсону и шагнул к двери.
— Подождите, я с вами, — сказал тот. — Одному там не управиться. — Оставив напарника у трупа Толбора, он двинулся за Кэлом.
По дороге лейтенант объяснил ему два непонятных момента. Во-первых, оружие и наркотики, которые были обнаружены на квартире Доминго, служили обычной маскировкой. Во-вторых, Кэла попросили оказать помощь в проведении расследования — не потому, что у полиции были серьезные основания для подозрений, просто Майк Джонс привык действовать именно так. И до самого последнего момента об этом не знала ни одна живая душа, кроме самого Майка.
У квартиры Толбора их поджидали два полицейских с мрачными лицами.
— Только зря потеряете время, — уныло констатировал один из них.
Кэл вспомнил было о Никки, с которой можно было бы провести последние часы перед гибелью Гоморры, но пересилил минутную слабость и решительно шагнул в квартиру — и сразу понял, что имел в виду печальный полицейский.
Квартира была обыскана со всей мыслимой тщательностью: была разобрана вся мебель, выпотрошены компьютеры и хозяйственные приборы, но ничего обнаружить не удалось. Все было перевернуто вверх дном, и только фотографии Земли и Дедала висели на прежнем месте.
Кэл почувствовал внезапную слабость. Куда же Тол-бор мог его деть? Перерыть весь Дедал, да еще за короткий срок — дело немыслимое, на это потребовались бы годы.
Однако интуиция подсказывала Кэлу, что контейнер все-таки где-то в квартире — Расс был не тот человек, чтобы ни с того ни с сего оплатить счет за лишний месяц. Подумав, он решил начать с компьютерного кабинета.
Кабинет был усеян снятыми панелями, платами и деталями. Любая дыра, куда можно было бы спрятать пробирку, была тщательно проверена.
На кухне творилось то же самое. Полиция искромсала прецизионными лазерами не только кухонную утварь, но и само помещение — с нулевым результатом.
Кэл совсем упал духом и понуро вернулся в гостиную. Он бросил взгляд на фотографию — как Толбору могло прийти в голову, что он стал орудием Божественного Провидения?
И в этот миг его осенило: Расс действительно спрятал смертоносных бактерий на Дедале. На «Дедале»! В фотографии!
Затаив дыхание, Кэл подошел к картинам и осторожно снял их. За ними в стене он увидел несколько маленьких, но глубоких отверстий, напоминающих дырки от гвоздей.
— Нож или отвертку! — крикнул Кэл Добсону, который возился на кухне.
Со всеми предосторожностями они сняли декоративную панель; за ней матово серебрилась пробирка.
Поток воздуха от крошечного вентилятора обдувал ее и уходил в вентиляционное отверстие. На самой пробирке был укреплен детонатор и таймер.
Теперь за дело взялся Добсон. Он умелыми движениями отсоединил детонатор, но вздохнуть свободно Кэл смог только после того, как они вышли из квартиры.
— «Спасибо» — это не то слово, — сказал Добсон, утирая со лба пот.
— Спасибо, что поверили мне. Ну, я домой.
— А как же с этим? — Лейтенант имел в виду рану, нанесенную пулей Расса.
— Заживет, — отмахнулся Кэл. — Кость не задета, а это — главное.
— Ну ладно. Мы сообщим на «Витторию», что им придется искать себе нового командира. — На прощание Добсон отсалютовал Кэлу двумя пальцами.
Впервые за долгие дни Кэл чувствовал приятную усталость. Он зашагал было прочь, но внезапно остановился и окликнул Добсона:
— Да, вот еще что. Я думаю, Толбору помогал человек по имени Пауло Фролл, один из сотрудников салона «Забвение» — сейчас он на Луне, в отпуске Толбор наверняка рассказал ему о том, что у меня есть какие-то подозрения, хотя о своих подлинных намерениях вряд ли поставил его в известность.
Спустившись на станцию, Кэл поразился количеству народа. Первый вагончик пришлось пропустить. Пока он ждал следующего, ожил Винсент и сказал, что минуту назад было передано срочное сообщение — эвакуация отменяется.
— Ох ты, а я и забыл, — хлопнул себя по лбу Кэл. — Позвони-ка Мишель, будь другом.
— Рада тебя видеть, — прощебетала Мишель, едва появившись на экране. — Ты что же, до сих пор не позвонил Никки? Она уже места себе не находит! И давай-ка, выкладывай мне все подробности: я готовлю срочный репортаж.
— Нет, Никки я звонить не буду — хочу лично с ней поговорить, с глазу на глаз. Как с Толбором только что.
— Ну, рассказывай… РАССКАЗЫВАЙ!!!
— Хорошо, хорошо, только не волнуйся. До самого дома я в твоем распоряжении. Что успею рассказать по дороге — все твое. А что не успею, ты узнаешь на четыре часа раньше, чем любой другой. Обещаю.
— Согласна. Начинай.
Всю дорогу Кэл сосредоточенно нашептывал в Винсента свои приключения. Перед самым домом он забеспокоился — а застанет ли Никки?
— Ну, пожелай мне удачи, Винсент.
— Она вам понадобится. Удачи.
— Большое спасибо.
Никки была дома; она сидела в застывшей позе, и глаза ее были темнее обычного. В руке у нее была чашка с чем-то горячим, как будто она мерзла и пыталась согреться.
— Здравствуй, Никки. — спокойно сказал он.
— Здравствуй, Кэл.
— Мне нужно поговорить с тобой.
— Не знаю, нужно ли это.
Кэл отшатнулся, как от удара.
— Это из-за нашего разговора в больнице?
— Из-за чего же еще? — фыркнула она и сделала большой глоток.
Кэл шагнул к ней.
— Ну теперь-то ты знаешь, в чем дело?
— Да. Я сразу все поняла, как только увидела за писку. И мне, честно говоря, стало еще хуже.
— Ты прощаешь меня?
— Господи, вечно ты дурацкие вопросы задаешь. Конечно, прощаю.
— Тогда я имею право потребовать от тебя кое-каких доказательств.
Лицо Никки вытянулось.
— Но ведь ты всю неделю даже не заикался об этом!
— А как ты думаешь? Я боялся оттолкнуть тебя еще дальше. Но я соскучился по тебе. Я люблю тебя.
Никки выкарабкалась из кресла, и Кэл подошел к ней; она обняла его с такой силой, что боль в ребрах стала почти невыносимой, но Кэл промолчал.
— Я тоже соскучилась, — прошептала Никки. — Я рада, что ты вернулся.
— Я тоже рад. Во всех отношениях.
Кэл улыбался, пока не начали болеть щеки.
— Добсон признался, что это благодаря тебе меня так быстро нашли, — сказал он. — А я боялся, что ты в это время подыскиваешь себе новую квартиру.
— Я не понимала, что происходит, но чем больше размышляла, тем больше убеждалась — тут что-то не так. Я хотела поехать с Добсоном, но он сослался на риск и полицейскую ответственность. Расскажи, что там произошло. — Она пригладила Кэлу волосы. — Господи, выглядишь ты просто ужасно.
Рассказ свой Кэл завершил так:
— Когда Джонс просил оказать ему помощь, он строго-настрого запретил рассказывать об этом кому-бы от ни было. Мерзкая работа, скажу я тебе, но слушая разговоры Толбора — он не знал, что его прослушивают, — я несколько раз наткнулся на упоминание о Содоме и Гоморре. Он был твердо уверен, что все случившееся не просто стихийное бедствие, а Землю покарал сам Господь, и постоянно повторял, как чист и неиспорчен Юпитер И вот тогда у меня впервые зародились подозрения.
Про «Витал-22» ничего не могу сказать с уверенностью, но, похоже, капсулы Толбору дал кто-то из его друзей — мол, преследуется только использование с целью наживы, а так — ешь хоть ложками. Каким-то образом мне удалось установить, что Толбору принадлежит лаборатория Лайнволд и решил проверить, чем он там занимается.
— А почему ты заподозрил его, когда уже потерял память? — спросила Никки — Ты был всегда уверен, что это он.
— Я не был уверен, — возразил Кэл, — но многое указывало именно на него. В первый же день после гибели Гэйба он произвел на меня неприятное впечатление. Но после разборки на шаттле мои подозрения обрели серьезную базу. Лерой с Дэйвом могли отважиться на свое жульничество только при одном условии: если бы на самом деле проблема связи с Дедалом Толбора бы не интересовала.
— Потому что это напоминало бы жену Лота?
— Я полагаю, да. И вот еще что — когда я упомянул по телефону имя Фарго, он сказал, что не знает его; но ведь Фарго и женское имя — откуда же у него взялась уверенность, что я говорю о мужчине.
— Не могу понять, почему Толбор тебя сразу не убил, — сказала Никки и непроизвольно вздрогнула.
— Я и сам не понимаю. Расс считал себя орудием в руках Господа, но, видимо, старался не совершать не обратимых поступков — вдруг окажется, что волю Всевышнего он понял неправильно? Если кто-то сможет его остановить, очевидно, полагал он, — что ж, не повезло; если нет — значит, и Господь хочет того же.
— А как ты догадался заглянуть за фотографии?
— Потому что видел точно такие же в доме Толбора на «Виттории». Значит, либо у него было две пары, либо ему пришлось вернуть их на старое место. В обоих случаях возникает вопрос — почему?
Никки пристально посмотрела на него.
— Ты уже многое вспомнил? — спросила она.
— По-моему, почти все. По-видимому, тут Толбор допустил ошибку. Он приказал Фарго поторопиться — и тот стер гораздо больше, чем нужно, — но зато и возвращалась она ко мне куда быстрее. Наверное, Толбор был в ужасе, узнав, как много мне удалось вспомнить в считанные дни А теперь я даже твой голубой халатик вспомнил, который так мне нравился. — Он улыбнулся, и Никки тоже.
— Только пообещай мне, — сказала она, — что снимешь Винсента, когда мы отправимся в спальню, кто знает, кому он в следующий раз решит снимки переправлять?
— Теперь меня вечно попрекать этим будут, — заныл тот — А это была даже и не моя вина.
Никки засмеялась и, прикрыв его рукой, нежно поцеловала Кэла.