Стиц Джон. Встречи на «Красном смещении»

   Нас с Тэйрой проводили в комнату в дальнем конце холла, дверь которой была обработана таким же образом.
   — После вас, — сказал Дэниел, любезно пропуская вперед сначала Тзйру, а потом меня. Когда Тэйра прошла, я хотел оглянуться, и в этот момент получил сильный удар ботинком в нижнюю часть спины — прямо по спасательному поясу, который был слишком тонок, чтобы защищать от ударов. Спотыкаясь, я вылетел на середину комнаты и боком зацепился за стол. Позади послышались стук задвигаемой двери и громкий смех Дэниела. Он был еще слышен, когда я свалился на пол.
   — Больно? — спросила Тэйра. Она подошла и протянула мне руку, помогая встать. Беспокойство, прозвучавшее в ее голосе, и легкое электрическое покалывание, которое пробежало по моей руке, когда ее коснулась рука Тэйры, полностью компенсировали, боль в ушибленной спине. Теоретически я все еще допускал, что Тэйра заодно с Уэйдом — было все-таки подозрительно, что он оказался среди спящих пассажиров, — но я не мог себя заставить искренне поверить в это.
   — Ничего, спасибо. — Я быстро обошел комнату, заранее зная, что не найду ни аварийного выхода, ни съемной панели. Так и оказалось. Это была вторая комната отдыха для вахтенных. Кроме шести вделанных в стену коек, четырех стульев и стола, здесь имелись только санузел и скудный продуктовый НЗ.
   Закончив осмотр, я обернулся к Тэйре, которая с озадаченным видом следила за моими действиями.
   — Не понимаю, — сказала она. — Он вас только что ударил и, кажется, очень сильно, а вы первым делом бросаетесь обследовать комнату. Неужели вы даже, не разозлились? Почему вы все время носите такую непроницаемую маску?
   Я посмотрел на нее. Какая жалость, что она тоже попала в лапы Уэйда!
   — Я действительно не разозлился, — ответил я. — Во всяком случае, на этот удар. Со мной случались вещи похуже. Кроме того, это большая удача, что в их команде есть такой человек, как Дэниел. Если бы они все были такими, как ваш… как Уэйд — спокойными, выдержанными профессионалами, — у нас было бы еще меньше шансов справиться с ними. Теперь мы знаем, что Дэниел — это их слабое звено.
   — О каких шансах вы говорите? — Тэйра недоверчиво смотрела своими широко открытыми синими глазами. — Я до сих пор сомневаюсь, что это не сон. Все происходит так быстро… А вы что, действительно убили шесть человек за последние несколько часов? И это никак не нарушило ваш душевный покой?
   — Вся эта история здорово нарушила мой душевный покой. Давайте лучше сядем и поговорим. — Я подождал, пока она сядет на стул, и сам сел напротив. — Я не собираюсь оправдываться. По-моему, любой, кто поставил под угрозу жизнь невинных людей или совершил убийство, потерял тем самым право на жизнь. Но одно дело так думать, а другое — поступать в соответствии с таким выводом. Поверьте, это совсем не просто. Впрочем, я не собираюсь ни в чем убеждать вас, а вам не стоит переубеждать меня. Закроем эту тему. А теперь послушайте меня. Я знаю, что вам сейчас тяжело, что вам надо многое осмыслить, осознать. Если так, я предлагаю вам сделать это в ближайшие две минуты. Может быть, вам нужно умыться, привести себя в порядок… Но я хочу, чтобы потом вы рассказали мне как можно больше о Занагалле. И об Уэйде.
   — Вы шутите.
   — У вас в запасе две минуты.
   Тэйра посмотрела на меня и глубоко вздохнула. Не произнося ни слова, она встала, пошла в ванную и закрыла за собой дверь. Вернувшись оттуда, спокойно села на свой стул и спросила:
   — Скажите, что вы хотите узнать, и почему этим надо заниматься прямо сейчас. Ведь нам лететь туда еще несколько дней.
   — Я хочу знать все, что можно будет при случае использовать против этой банды. Знание — сила, слышали такое изречение? Нам сейчас нужно собрать все силы. И как можно скорее, потому что через пять минут нас вполне могут разлучить и другой возможности поговорить не будет. Вы единственный человек на нашей стороне, который знает Уэйда и который знает Занагаллу.
   — Простите, — проговорила Тэйра, опуская глаза. До этого я не замечал, что она была босиком. — Это я во всем виновата. Зачем только я поехала на Занагаллу, зачем рассказала о ней Уэйду!..
   — Перестаньте.
   — … зачем, зачем я это сделала!
   — Прекратите! Вы не больше виноваты, чем я. Мне тоже очень жаль, что все так получилось. Но это факт, и с этим ничего не поделаешь. От нас требуется только одно — попытаться им помешать. А теперь рассказывайте про Занагаллу.
   — Бесполезно. Мы не сможем ничего сделать.
   Я повысил голос:
   — Не смейте так говорить! Чтобы я этого больше не слышал, ясно? Наслушался за свою жизнь, хватит. Мы должны что-то делать. Пока не знаю, что, но делать, а не говорить, что ничего нельзя сделать. Вы поняли?
   Тэйра внимательно посмотрела на меня и неожиданно сказала:
   — Я расскажу вам все, что вас интересует, если потом вы расскажете мне о себе.
   — Да при чем тут я? Послушайте, у нас мало времени…
   — Обещайте. — В ее глазах не было обычного озорства — одно упрямство.
   — Обещаю что хотите, только давайте сразу перейдем к делу. Итак, куда сначала привозят новичков, прибывающих на Занагаллу? — Я был уверен, что смогу рассказывать о себе, пока ей не надоест, и ни разу не упомянуть при этом о Редуолле.
   Тэйра глубоко вздохнула, словно собиралась говорить долго, не переводя духа:
   — На Занагалле есть маленькая орбитальная станция, как на любой планете, не входящей в главную гиперкосмическую сеть. Хотя я забегаю вперед… На одной из остановок маршрута, по которому мне было сказано ехать, со мной связались представители Занагаллы. Меня провели в маленький гиперкосмический корабль без собственного гравитационного поля, рассчитанный на нескольких человек, и на нем мы летели часов восемь. Потом нас транслировали в большой космический корабль, уже обыкновенный. Он и доставил нас на орбитальную станцию. Планета вращается быстро, сутки там длятся около восьми часов, а станция вращается по низкой орбите, с которой видна даже Башня Поклонения. Она находится примерно в центре темно-зеленого круга, который занимает не более пяти или десяти процентов площади всей поверхности. Насколько я знаю, остальная часть планеты необитаема. Со станции мы спустились в космопорт на атмосферном челноке, который перевозит человек двадцать. На орбитальной станции мы сменили всю нашу одежду. Они настаивают, чтобы все ходили не в обычной одежде, а в особых мантиях. Хотя я опять забегаю вперед…
   — Не важно, — сказал я. — Рассказывайте все, что помните.
   — Пока мы были на станции, я заметила еще одну вещь. Это сразу бросается в глаза. Нас просили не рассказывать, но теперь это не имеет значения. Дело в том, что Занагалла окружена кольцами.
   — Очень интересно.
   — Простите?
   — Если у планеты есть собственный нимб, людям, наверно, кажется, что она очень подходит для того, чтобы разместить на ней крупный религиозный центр.
   — У вас слишком рациональный взгляд на такие вещи.
   — Что поделать? Теперь скажите, что за люди там живут? Они все исповедуют одну и ту же религию?
   — Нет, Занагалла открыта для приверженцев любых религий. Но при одном условии — они должны верить в Третье Пришествие.
   Наверно, при этих словах я нахмурился, потому что она спросила:
   — Что в этом особенного? Я расскажу вам о Занагалле все, что вас интересует, но вы не должны осуждать взгляды тех, кто там живет, только потому, что они не совпадают с вашими. А во что, собственно, вы сами верите?
   Я подошел к двери и просто так, на всякий случай, подергал — а вдруг она плохо заперта? Но дверь не подалась ни на миллиметр.
   — Во что я верю? По-моему, мы иногда верим в то, во что нас кто-то заставляет верить. Иногда мы верим в то, во что хотим поверить сами. И только очень редко вдруг мелькнет проблеск истины…
   — А вы верите в самого себя, — сказала она с утвердительной интонацией, как бы побуждая меня возразить.
   — Наверно, да. Но давайте продолжим. Что же было дальше?
   Тэйра немного помолчала — мне даже показалось, что она хочет сменить тему, а может быть, просто засыпает на ходу, — и продолжила свой рассказ:
   — Итак, мы приземлились в небольшом космопорту на Занагалле. Кстати, вы знаете, откуда взялось это название?
   — Нет.
   — Оно составлено из двух частей — Занаду и Валгалла.
   Оба эти слова я слышал впервые в жизни.
   Видимо, мое лицо не было таким уж непроницаемым, что послужило причиной сетований Тэйры — а может быть, она стала замечать малейшее изменение его выражения и поэтому сказала:
   — Иногда мне кажется, что вы много читали, но в вашем образовании все-таки есть пробелы, если вы не слышали этих названий. Занаду — это название идиллического райского уголка, описанного в одной старинной поэме. Слово «Валгалла» гораздо древнее, так называлась мифическая страна, куда попадали славные воины после гибели в бою.
   — Это должно означать, что Занагалла — райский уголок для тех, кто доблестно сражался против зла, а теперь может и отдохнуть, предоставив сражаться другим?
   Сначал Тэйра кивнула, а потом отрицательно замотала головой:
   — Давайте вернемся к нашей теме, — на ее губах мелькнула тень прежней озорной улыбки.
   — Должен сказать, вы владеете собой лучше, чем можно ждать от женщины, чей муж только что приставил ей нож к горлу. — Я едва не добавил: «И возможно, убьет ее не позже чем через неделю», но вовремя спохватился.
   — Пожалуй. — Лицо Тэйры на секунду-другую стало отрешенным, потом она слегка тряхнула головой. — По правде говоря, у нас с ним не все было так уж безоблачно.
   — А вы старались сглаживать острые углы, потому что не хотели быть инициатором разрыва. — Я вспомнил, какой счастливой она выглядела рядом с Уэйдом, и как всегда она вставала на его сторону, даже если он был явно неправ, и решил, что в некотором роде Уэйд оказался полным идиотом.
   — Наверно, так. Больше всего мне жаль, что из-за всего этого погибла Дженни.
   — Вот и давайте будем делать все, чтобы ее смерть не оказалась напрасной. Расскажите мне про космопорт. Какие корабли вы там видели?
   — Там были три обыкновенных корабля, таких же маленьких, как тот, на котором мы прилетели. Находится космопорт на границе зеленого круга, в центре которого Башня Поклонения.
   — Значит, на орбите не было гиперкосмического дока?
   — Ничего похожего я там не заметила. Мне говорили, что процесс трансляции вызывает какие-то разряды, которые можно засечь на большом расстоянии. Наверно, они не используют гиперкосмические корабли, чтобы не привлекать лишнего внимания.
   Я понимающе кивнул:
   — Сдается, это не просто монастырь в глухом лесу, которым управляет добрый и наивный настоятель. Чувствуется, там все тщательно продумано.
   — Боюсь, что не все… Скажите, неужели Уэйд действительно может доставить корабль куда угодно в реальном пространстве, чтобы высадиться, — схватить то, что захочет, и снова сесть на корабль?
   — В принципе — да, хотя это не так просто и довольно опасно. Обычно трансляция производится только при причаливании к доку, и корабль синхронизируется с доком по приборам. В открытом космосе вы можете транслироваться туда и обратно без особого риска. Но если поблизости имеются крупные объекты, очень легко при трансляции угодить туда, где уже что-то есть. Тогда будет больно.
   — Больно?.. Вы, наверно, шутите?
   — Конечно. На самом деле это верная смерть. Процесс трансляции отбрасывает с траектории путешественника легкие среды — например, воздух. Но с жидкостями и твердыми телами ничего подобного не происходит. Атомы вашего тела проникают в решетку атомов препятствия, вот и все. Мало того, что это вас убивает, — вы и препятствие становитесь неразделимы! Точно так же можно потерять и датчики, которые снуют взад и вперед между кораблем и обычным пространством. Так что кораблем надо в таких случаях управлять сверхосторожно.
   — Ну, а скажем, банки или музеи — они как-нибудь защищены от подобных вещей?
   — Да, защищены — разрядниками. Обо всем этом стараются поменьше говорить, чтобы не провоцировать людей на использование гиперкосмической техники в преступных целях. Разрядники создают поле, которое беспорядочно перемешивает молекулы любого тела, входящего в гиперпространство или выходящего оттуда. Вероятно, Уэйд полагает, что ваши друзья на Зангалле не имеют такой изощренной техники. А может быть, он планирует высадить небольшую хорошо вооруженную группу, которая сможет силой захватить ценности.
   Тэйра подалась вперед, стиснув руками колени:
   — Но там ни у кого нет оружия, люди Уэйда просто перебьют их, как школьников, которых послали на войну!
   — Тем более важно попытаться не допустить этого. Давайте продолжим. Куда отправляются вновь прибывшие из космопорта?
   — Из космопорта выходят несколько радиальных туннелей. Один ведет прямо в Башню Поклонения, остальные — в жилые зоны. Сеть подземных коридоров соединяет почти все здания между собой на случай плохой погоды, но обычно люди ходят по наземным дорожкам. Кольца так красивы, что…
   Она прервалась на полуслове, потому что дверь в комнату открылась. Кто бы там ни был, они слышали последние несколько слов Тэйры, но с этим уже ничего нельзя было поделать.
   Вошел Дэниел в сопровождении двух своих соратников, мужчины и женщины. Он был настолько ниже их ростом, что создалось впечатление, будто находится намного дальше. Дэниел улыбнулся (эта улыбка уже начинала вызывать у меня тошноту) и произнес какое-то слово. Через мгновение я с удивлением услышал: «Завтрак!».
   — А еще говорят, что здесь плохое обслуживание, — ответил я. — А где же наши тарелки? Тэйра, что вы заказывали?
   — Мы вам ничего не принесли, — перебил Дэниел. — Готовить завтрак будете вы.
   Что я больше всего ненавидел на свете, так это готовить.
 
   Однако то, что нам пришлось делать, чтобы накормить две-три сотни людей, нельзя было в полном смысле назвать приготовлением пищи. Процедура была крайне проста и сводилась к трем действиям: сыпь, мешай, разливай. На кухонных столах валялись остатки еды, которая готовилась в момент газовой атаки. Тут и там стояли открытые контейнеры с продуктами, на их индивидуальных таймерах высвечивался срок годности.
   Если бы Лэйн Коффер посмотрел на нашу стряпню, его бы хватил удар. Под «руководством» Дэниела и двух его коллег мы с Тэйрой перевезли на лифте с шестого уровня на камбуз большой цилиндрический контейнер, извлеченный из клети, в которой раньше прятались «черные». Содержимое мы высыпали в большой котел, потом добавили туда воды.
   — Что это такое? — спросил я. — Обезвоженная печень?
   Тэйра наморщила нос и ничего не сказала.
   — Этим кормят морских пехотинцев Конфедерации, когда сажают «на губу», — сказал Дэниел. Он предпочел остаться на безопасном расстоянии — не от меня, а от котла, источавшего жуткую вонь. — Очень питательно. У нас нет времени, чтобы готовить на камбузе.
   — Я бы к этой гадости и близко не подошел, — заметил я.
   — Заткнись и делай, что тебе сказано.
   — Ребята, а почему вы сами этим не займетесь? Чтобы заставлять нас, требуется больше народу.
   — Силы бережем, — ответил Дэниел. Было ясно, что они придумали для нас занятие, чтобы мы как можно меньше отдыхали и разговаривали.
   — А мне воротник начинает натирать, — сказал я. — Можно его снять, пока мы готовим?
   — Джейсон, если будешь еще болтать, я его у тебя сниму вместе с головой.
   Повернувшись к котлу, я спросил у Тэйры:
   — Вы не знаете, что на десерт? Рубленые мыши, наверно?
   Она скорчила гримасу.
   — Что ты сказал? — подозрительно спросил Дэниел. Только что он требовал молчать, теперь требует говорить — загадочная натура этот Дэниел.
   — Я сказал, что это варево застрянет у пассажиров в желудке, — ответил я и добавил, снова отвернувшись к котлу: — А скорее, еще во рту.
   — Послушайте, хватит, — сказала Тэйра. — А то мне скоро понадобится, гигиенический пакет.
   Я искоса взглянул на нее, чтобы понять, шутит ли она. По-моему, она избрала ту же тактику, что и я, — не принимать все это слишком всерьез, чтобы не впасть в отчаяние. Заметив мой взгляд, она устало улыбнулась в ответ.
   Внимательно осмотрев содержимое котла, я тихо спросил:
   — Какие там жилища?
   Она поняла меня мгновенно:
   — Отдельные дома. Время от времени люди переезжают, потому что тем, кто живет там достаточно долго, разрешают перебраться поближе к Башне Поклонения. Скорее даже не отдельные дома, а достаточно просторные квартиры, но гаражей при них нет. Кухня, спальня, ванная, гостиная, часто — атриум. Наружные стены обычно увиты диким виноградом.
   Я подумал, что за каких-нибудь несколько часов, проведенных с Тэйрой, она стала мне ближе и понятнее, чем любой, с кем я встречался в своей жизни.
   — Где хранятся ценности? — спросил я, но тут вмешался Дэниел:
   — Ну что, готово?
   — А как это узнать? — спросил я. — Может, оно запахнет едой?
   — Температура какая?
   Я ответил, бросив взгляд на термометр.
   — Значит, готово.
   Если некоторые пассажиры еще не окончательно рассвирепели, обнаружив, что во сне их затащили в бассейн, наше варево должно было довести их до кондиции. На их месте я бы потребовал вернуть плату за проезд. А заодно и одежду.
   Охранники оставались на своих местах, а Дэниел прикатил две тележки, на каждую он поставил большой глубокий поднос.
   — Давай выльем сюда две трети из котла, — сказал он мне.
   Котел был очень тяжелым. Я редко недооцениваю людей, но меня поразила легкость, с какой Дэниел поднял свою половину. Его руки совсем не дрожали, пока мы держали котел на весу. Наверное, в детстве он преподнес немало сюрпризов мальчишкам, собиравшимся поколотить маленького щуплого паренька. Любопытно, приходилось ли ему когда-нибудь убивать?
   Две трети оставшегося варева мы вылили во второй поднос, а последнюю треть — в большую миску, стоявшую на кухонном столе.
   — Совсем как в сказке про трех медведей, — сказала Тэйра.
   — Что? — переспросил я.
   — Hy, «Три медведя», помните — большая чашка, средняя, маленькая… Да нет, ничего, пустяки, — добавила она, видя мое искреннее недоумение.
   — Наверно, первый помощник читает не те книги, что вы, — сказал Дэниел. — Классику, наверно, читает.
   Я так и не понял, что имела в виду Тэйра, но в тоне Дэниела прозвучала презрительная снисходительность. Может быть, Уэйд набрал свою команду только из тех, кто презирает женщин? Взглянув на охранников, тут же понял свою ошибку — я забыл, что в команде Уэйда также были женщины.
   Одна из них стояла рядом с нами. Это была блондинка с коротко остриженными волосами, зачесанными назад — казалось, что у нее на голове ворсистая шапочка для душа. Она совершенно равнодушно выслушала замечание Дэниела и так же профессионально равнодушно встретила мой пристальный взгляд. Дэниел и Тэйра были для нее не мужчиной и женщиной, а победителем и пленницей. Может быть, действительно мужской шовинизм Дэниела был лишь плодом моего воображения?..
   На нижнюю полку тележки Дэниел поставил большую стопку вставленных друг в друга пластиковых стаканов.
   — Ну что ж, пойдем в соседнюю комнату — кормить страждущие массы.
   Итак, теперь я знал, где находится экипаж, но пока этого не было никакого толку. По коридору мы подвезли поднос с питательной смесью к дверям столовой, которые были заперты с помощью уже знакомой мне конструкций — забитого в стену штыря. Кроме того, угонщики прорезали большую дыру в самой двери, чтобы наблюдать, за тем, что происходит внутри. Подкатив тележку к двери, мы с Тэйрой остановились. Рядом с нами встали охранники, а Дэниел подошел к двери и, наклонившись к отверстию в ней, сказал:
   — Всем отойти подальше от двери и лечь на пол. И побыстрее, если хотите поесть,
   Пожалуй, на его месте я действовал бы так же. Если все лягут на пол, это исключит возможность рывка со скоростью света, для атаки на того, кто откроет дверь. Обычный полицейский прием «руки на стену» на «Красном смещении» мог не сработать.
   По-видимому, все подчинились, потому что через секунду Дэниел подал мне знак подкатить тележку:
   — Заходи внутрь, оставь тележку там. Скажи им, что в случае любых неожиданностей сразу погибнут те, у кого на шее воротник. Скажи еще, что эта смесь очень концентрированная, пусть не едят слишком много. Пока мы их не выпустим, ничего больше они не получат. Я думаю, не протухнет — как ты считаешь?
   — Не должно бы. Разве что питание будет несколько однообразным.
   — Привыкайте. Мы все будем есть только это.
   — Может, чтобы сэкономить время, прямо сейчас добавим туда какое-нибудь желудочное лекарство?
   — Давай заходи… Хотя постой. — Дэниел еще раз заглянул в дырку. — Пошел, быстро. — Он выдернул штырь и широко открыл дверь.
   Я вошел в столовую, превращенную в тюрьму для экипажа. Тэйра осталась снаружи. Дэниел задвинул за мной дверь, и я покатил тележку к полукругу в центре зада, свободному от лежащих на полу людей. По сторонам зала, уставленного, аккуратными столиками, было четыре двери — вне всякого сомнения, надежно заблокированных. Вентиляционные отверстия под потолком были слишком, малы для того, чтобы через них вылезти. Распростертые на полу люди лежали ровными рядами и напоминали скорее группу аэробики во время отдыха, чем команду гиперкосмического корабля.
   — Что происходит, мистер Крафт? — было первое, что я услышал. Это спросил Бензод. Он смотрел на меня, лежа на животе и задрав голову. На его шее был воротник. Бензод выглядел еще более расстроенным, чем обычно, и я мог его понять. Рядом с ним был Рори Виллет, тоже с воротником на шее, который молча глядел на меня, вопросительно подняв брови. Больше ни у кого воротников я не заметил. Со всех сторон на меня смотрели озадаченные, сердитые, растерянные лица.
   — Корабль захвачен группой людей, которые нелегально проникли на борт в грузовых клетях. Ими командуют Уэйд Мидсел и Дэниел Хэффолт. Тэйра Клайн, жена Уэйда, к нападению отношения не имеет. — Я старался излагать факты в порядке убывания их значимости, но мне почему-то очень важно было как можно скорее сообщить всем, что Тэйра ни в чем не виновата.
   — А сам-то ты как? — спросил Рори, глядя на окровавленный рукав моего кителя.
   — Смотря с чем сравнивать. — Я подвигал рукой. — Вроде все в порядке.
   Не успел я объяснить назначение воротников и ограничения на выдачу так называемой еды, как Дэниел закричал через дверь:
   — Все, Джейсон, на выход!
   В тот же момент кто-то из членов экипажа спросил:
   — А где пассажиры? Среди них есть раненые?
   — Насколько я знаю, — никто не ранен, ни из пассажиров, ни из команды. — А еще я объяснил, что Беллу и Рацци держат отдельно и заставляют управлять кораблем.
   — Неужели ты помогаешь этим подонкам, Джейсон? — спросил меня Рори.
   — Кое в чем помогаю. Они угрожали начать убивать вас по одному, пока я не соглашусь.
   — А может, это был блеф. Если бы вы держались тверже, они бы отступили и выпустили нас! — выкрикнул кто-то из задних рядов. До него, видимо, еще не дошел запах нашего варева.
   — Я не мог рисковать чужими жизнями, — ответил я. Что толку говорить, если и раньше встречал людей, подобных Уэйду, — людей, которые сохраняли хладнокровие даже в состоянии сильного возбуждения, и выполняют свои угрозы. Интуиция подсказывала мне, что Уэйд из таких. Впрочем, не только интуиция — я знал что произошло с теми, кто неудачно пытался встать у него на пути. Пока я не представлял, как справиться с Уэйдом.
   Запах, вероятно, распространился по комнате, потому что послышались голоса:
   — Это что, еда? Разве можно такое есть?
   — Не волнуйтесь, все за счет заведения, — успокоил я их.
   — Немедленно выметайся оттуда, Джейсон! — заорал Дэниел сквозь дырку.
   Шагая к двери, я подумал, что Уэйду и Дэниелу было важно продемонстрировать меня команде и пассажирам в явно беспомощном и подавленном состоянии. Это должно было развеять последние остатки оптимизма у тех, кто еще пытался строить планы освобождения.
   Я постоял у двери, пока Дэниел убедился, что ему ничто не угрожает, и резко отодвинул створку.
   Задвигая ее за мной, он зло сказал:
   — В следующий раз выполняй приказы немедленно, понял?
   При других обстоятельствах я бы ответил что-нибудь вроде «можешь подавиться своими приказами», но сейчас я был ему почти признателен за то, что в их команде нашелся-таки слабонервный, чья несдержанность при случае могла быть очень полезна. Впрочем, надо было точнее определить меру этой несдержанности, поэтому я сказал:
   — Вы забыли добавить «сэр».
   Дэниел схватил меня за горло, пониже воротника, и сильно толкнул к стене:
   — Слушай, что я тебе скажу, сукин сын. Твой чин сейчас ничего не значит. Пока этот воротник на тебе, командую здесь я. И не забывай об этом. — Тэйра и двое охранников, оцепенев, следили за этой сценой.
   — А еще вы забыли сказать «пожалуйста».
   На мгновение он побагровел настолько, что я забеспокоился, не хватит ли его удар. Одной рукой он сдавил мой воротник так, что тот впился в кожу, другой резко ударил меня в живот.
   Его кулак не мог двигаться быстрее десяти метров в секунду, но из-за приращения массы удар получился такой же, как в обычном пространстве. Это был сильный удар. К счастью, я успел напрячь мышцы пресса, так что особенно неприятных ощущений не было.
   Я выяснил все, что хотел, и поэтому демонстративно согнулся пополам. Он был, вероятно, удовлетворен, поскольку ничего больше делать не стал.
   — У меня еще и нож есть, — сказал он, когда я выпрямился. — Если ты думаешь, что можешь диктовать свои условия, потому что ведешь корабль, — забудь об этом, — прищурив свои темные глаза, он посмотрел на меня долгим взглядом.