- С ним и с Сэмом, - напомнила Глэдис, но Мэйбл только отмахнулась.
- Ну и что было потом? - спросила она, так и подавшись вперед.
- Потом? Мы подружились. Пол отлично разбирается в людях, и мы с ним много говорили. Но он без ума от Селины - это видно невооруженным глазом.
- Она, конечно, очень хороша собой, - согласилась Мэйбл. - Но это не значит, что Пол Уорд никогда не посматривает налево. Все мужчины одинаковы. Неужели он даже не пытался.., поухаживать за тобой?
- Разумеется, нет! - возмутилась Глэдис. Вопрос Мэйбл был оскорбительным не только для нее, но и для Пола, который - она знала это твердо - никогда бы не позволил себе никаких вольностей. Да и сама она - какими бы ни были ее отношения с Дугом - была далека от того, чтобы допустить что-либо подобное.
- А он тебе звонил?
- Н-нет, не совсем... - Глэдис смешалась, и Мэйбл мгновенно это заметила. Ее подруга словно бы скрывала какой-то секрет, связывавший ее с Полом Уордом.
- Что значит - "не совсем"? - спросила она строго. - Он либо звонил, либо не звонил - третьего не дано. Или ты хочешь сказать, что, когда он позвонил, у тебя было "занято"?
Мэйбл задавала вопросы с мастерством профессионального юриста, которое явно не совсем растеряла в быту. Впрочем, Глэдис не сомневалась, в своем стремлении докопаться до правды Мэйбл руководствуется только ее интересами.
- Да, он звонил мне один раз. Из Гибралтара. Пол отправился в Европу на своей яхте, и...
- На своей яхте? О боже, должно быть, она у него размером с лайнер "Куин Элизабет-2"! - Глаза Мэйбл так широко раскрылись, что Глэдис рассмеялась.
- Она действительно очень большая. Сэму на ней ужасно понравилось.
- А тебе? Тебе понравилось?
- Да, - твердо ответила Глэдис. - И мне очень понравился Пол. Он удивительный человек, и я надеюсь, что тоже произвела на него благоприятное впечатление. Что до остального, то... Он женат, да и я замужем, хотя мою семейную жизнь счастливой не назовешь. Но, честное слово, к Полу это не имеет никакого отношения.
- Я все понимаю, но не приходило ли тебе в голову, что Пол мог бы, гм-м.., помочь тебе забыть о твоих неприятностях? Неужели он не просил тебя о встрече?
- Разумеется, нет, ведь Пол все еще в Европе. Он говорил мне, что пробудет там до начала сентября, а может быть, и еще дольше.
- Он там с Сединой? - Мэйбл была в восторге от того, что Глэдис так близко знакома со знаменитым Полом Уордом.
- Нет, Седина должна вернуться на днях.
- И он не просил тебя.., навестить его в Париже или в Ницце?
- Перестань, Мэйбл! - возмутилась Глэдис. - В нашей дружбе нет ничего такого, уверяю тебя! Пол говорил мне, что будет рад снова видеть меня и Сэма у себя в гостях, но это же чисто дружеское приглашение. Кроме того... - Она на мгновение запнулась, но тут же продолжила еще более решительно:
- Кроме того, я не собираюсь заводить себе любовника. Если бы я захотела окончательно разрушить свою семью, я бы просто позвонила Раулю, попросила бы подыскать мне задание потруднее и укатила куда-нибудь в Африку или в Восточную Европу. Этого больше чем достаточно и для Дуга, и для того, чтобы окончательно испортить себе жизнь.
- Я уверена, небольшое романтическое приключение могло бы тебе помочь! сказала Мэйбл задумчиво, хотя на самом деле так не считала. Глэдис не принадлежала к тому типу женщин, которым доставляли удовольствие сомнительные авантюры - для этого она была слишком прямой, слишком честной и.., слишком порядочной. И за это Мэйбл ее любила, как любишь полную свою противоположность, но сейчас ей хотелось во что бы то ни стало помочь Глэдис, а ничего иного ей просто не приходило в голову.
- Может быть, - добавила она с надеждой, - Пол еще позвонит тебе.
Но Глэдис только пожала плечами.
- Не думаю, - сказала она тихо. - Это.., просто не имеет смысла. Да, мы очень быстро подружились, и нам было хорошо вместе, но никакой перспективы у подобного знакомства нет. Мы слишком.., разные, и у каждого из нас своя жизнь, свои запутанные проблемы. Кроме того, мне по-настоящему нравится Седина. Я, знаешь ли, снимала ее для обложки романа. Было бы недурно поработать на нее еще.
- А Дуг тебе позволит? - спросила Мэйбл. - Ведь, что ни говори, это тоже фотография...
Глэдис вздохнула. Она все время забывала, что отныне ее свобода жестко ограничена.
- Не знаю. Я его пока не спрашивала, но с него станется. Впрочем, портретные съемки вряд ли займут больше двух-трех часов, так что я могу вообще ничего ему не говорить. К тому же я делаю это просто по дружбе.
- Как жаль, - печально сказала Мэйбл, - что тебе, лучшей фотожурналистке страны, приходится отказываться от карьеры из-за этого.., ну просто слов не нахожу.
- Очевидно, это и было главным условием "сделки", которую мы заключили, когда поженились. Хотя тогда Дуг не был так категоричен. Я просто сказала, что перестану ездить по всему миру и подставлять голову под пули, и его это вполне устроило. Во всяком случае, я не думала, что сжигаю за собой все мосты.
- Вот и не делай этого! - с горячностью воскликнула Мэйбл. - Быть может, Дуглас еще одумается. Ведь дело не в детях, а в его дурацком самолюбии. Вот увидишь, через пару лет твой Дуг уймется и будет смотреть на все по-другому.
- Я в этом сомневаюсь, - покачала головой Глэдис. Ах, разве дело в том, что Дуг не разрешает ей работать? Жила же она все эти годы и нисколько не страдала от этого. Нет, он просто ее не любит, а значит, все остальное не имеет значения. И теперь она до конца жизни останется его экономкой и гувернанткой для его детей.
Но объяснять все это Мэйбл она не стала. Глэдис поглядела на часы и поднялась из-за стола. У нее была уйма дел. Она так торопилась утром, что даже не заправила кровати и не вымыла посуду после завтрака. Глэдис тут же подумала, еще полгода назад она успела бы сделать все это еще до того, как повезла детей в школу, а теперь ей все стало безразлично. Ведь это была ее "работа", которая, как известно, не волк...
Расплатившись за кофе и бисквиты, подруги вышли на стоянку. Перед тем как сесть в машину, Мэйбл неожиданно обняла Глэдис за плечи и прижала к себе.
- Не отталкивай Пола, Глэдис, - шепнула она. - Мужчины могут быть очень хорошими друзьями, к тому же у меня такое чувство, что здесь не все так просто, как ты говоришь. Нет, ты, возможно, и сама этого не понимаешь, поспешно добавила она, уловив протестующее движение Глэдис. - Просто когда ты говорила о Поле, у тебя были такие глаза!..
В самом деле, все утро Глэдис была сама на себя не похожа, и взгляд ее стал по-прежнему выразительным и живым только тогда, когда она рассказывала Мэйбл о Поле Уорде.
- Я знаю, - негромко сказала Глэдис. - Наверное, он просто жалеет меня.
- Ничего подобного! Даже сейчас ты не похожа на человека, которого нужно жалеть, - возразила Мэйбл, впрочем, слегка покривив душой. - Ты - красивая, умная женщина, и любому мужчине было бы приятно встречаться с тобой. Я почти уверена, что Пола Уорда тянет к тебе. Просто он из тех редких мужчин, которые умеют, хранить верность собственной жене. С моей точки зрения, это как раз та самая ложка дегтя, которая способна испортить бочку меда.
Глэдис невольно рассмеялась.
- Ты безнадежна, Мэйбл! - воскликнула она. - Просто не представляю, как с такими взглядами тебе удается довольно мирно жить с Джеффом. Кстати, я давно хотела тебя спросить, кого еще ты завлекла в свои сети?
- Никого, - покачала головой Мэйбл. - Дэн Льюисон завел себе подружку на двадцать лет моложе себя. Гарольд и Розали собираются пожениться, как только она получит развод. В общем, я, как говорится, осталась "без места", если не считать Джеффа. Справедливости ради надо сказать, что во время нашей поездки в Европу он был настоящим паинькой, так что я даже получила удовольствие.
- Может, дать тебе номер телефона Пола? - поддела ее Глэдис и тут же подумала, что никогда этого не сделает. У них с Мэйбл вообще не было секретов друг от друга, однако Глэдис все же не захотела признаться подруге, насколько привлекательным показался ей Пол Уорд на самом деле.
- Давай, если не жалко. Миллионеры на дороге не валяются, - пошутила Мэйбл. - Но лучше оставь-ка ты его себе, Глэд. Нюхом чую, он тебе еще пригодится. Что касается Дугласа, то, когда сегодня он вернется домой, возьми что-нибудь потяжелее и тресни его со всей силы по башке. Уверяю тебя, это пойдет на пользу вам обоим.
На этом подруги расстались. Глэдис села в машину и поехала домой. После встречи с Мэйбл на душе у нее стало значительно легче. Разумеется, она была далека от того, чтобы воспринимать слова Мэйбл буквально, однако жизнерадостность подруги оказала на нее благотворное действие. Во всяком случае, теперь Глэдис могла взглянуть на свою жизнь под несколько иным углом.
Остаток дня был заполнен обычными делами. Поздно вечером, когда Дуг вернулся домой после ужина с клиентами, она уже спала, так что за весь день они не сказали друг другу ни слова.
Проснувшись на следующий день, Глэдис натянула джинсы и майку и первым делом сбежала вниз, чтобы выпустить собаку и забрать из почтового ящика газеты. Вернувшись в дом, Глэдис вошла в кухню и, бросив "Уолл-стрит джорнэл" и "Нью-Йорк тайме" на тот конец стола, где обычно сидел Дуг, стала варить кофе. Уже раскладывая по тарелкам овсянку, она нечаянно бросила взгляд на газеты и увидела на первой странице фотографию Селины. Ту самую, которую сделала этим летом.
"Странно", - подумала Глэдис, придвигая к себе "Нью-Йорк тайме" одной рукой (в другой она держала кастрюльку с кашей) и открывая первую страницу.
В следующее мгновение она вздрогнула. Жидкая овсянка выплеснулась на пол. В передовице писали об авиакатастрофе, происшедшей прошлой ночью. "Боинг", летевший рейсом Лондон - Нью-Йорк, упал в море. ФБР подозревает, что в салоне сработало взрывное устройство значительной мощности, никто не взял на себя ответственности за террористический акт - вот что узнала Глэдис, пробежав глазами статью. "Никто из пассажиров не спасся!" - гласил один из заголовков.
- О боже! Седина погибла!.. - ахнула Глэдис, без сил опускаясь на подвернувшийся под ноги табурет. - Какая трагедия! А каково сейчас Полу!..
Ей ужасно хотелось как можно скорее связаться с ним, но она не знала, куда писать или звонить. Но, главное, что она ему скажет?! Всем, кто хоть раз видел их вместе, было очевидно, что Пол без ума от Селины. И вот теперь ее не стало...
Глэдис все еще читала статью, когда, протирая глаза, в кухню вошел Сэм.
- Привет, мам. Что с тобой? - спросил он, увидев лужу овсянки на полу и убитое выражение лица Глэдис.
- Я... Н-нет, ничего. Просто я прочла одну статью... - Внезапно она решилась. - Помнишь дядю Пола? Его жена погибла вчера в авиакатастрофе.
- О! - выдохнул Сэм. - Пол, наверное, очень огорчен. Правда, миссис Селина не очень любила его яхту, но все равно жалко...
Очевидно, для Сэма яхта пока была значительно важнее, чем смерть малознакомого человека, но по его лицу Глэдис поняла, что сын искренне сострадает Полу, которого он считал своим другом.
Она хотела что-то сказать, но в кухню уже спустились остальные дети и Дуг, на ходу завязывавший галстук.
- Что случилось? - спросил он, сразу почувствовав, что что-то неладно. У Глэдис был совсем убитый вид.
- Жену моего друга Пола разорвало на куски бомбой, - объявил Сэм драматическим тоном. - И она упала в море вместе с самолетом.
- Очень грустно, - сказал Дуг, наливая себе кофе. Он ничего не понял. Это что же у тебя за женатый друг?
- Пол Уорд, - объяснила Глэдис. Язык плохо ее слушался, и, чтобы произнести эти несколько слов, Глэдис пришлось сделать над собой изрядное усилие. - Я тебе говорила... Этим летом он отдыхал в Харвиче, и мы с Сэмом катались на его яхте. Он был женат на Селине Смит.
- Как это ее угораздило сесть в заминированный самолет? - пробормотал Дуг, пробежав глазами заголовки. - Джесс, помоги матери убрать овсянку с пола...
С этими словами он отложил "Тайме" и взял в руки свой любимый "Уолл-стрит джорнэл". Насколько глубоко расстроена и растерянна его собственная жена, Дуг так и не заметил. Уже через пятнадцать минут он встал из-за стола и, боясь опоздать на свой поезд, поднялся наверх за кейсом и пиджаком. Вскоре он ушел, а потом и дети, все еще обсуждая катастрофу, отправились в школу (к счастью, ее очередь по автопулу прошла вчера), и Глэдис осталась одна.
Она долго сидела, рассматривая фото в газете и вспоминая Пола. Ни о чем другом Глэдис просто не могла думать, и все же звонить ему было бы странно. Кто она такая, в конце концов?
И тут Глэдис вспомнила о фотографии Селины и Пола, которую так и не отправила. Ведь она может сделать это сейчас, приложив юней записку с соболезнованиями!
Подумав об этом, Глэдис решительно встала из-за стола и пошла в лабораторию. Фотография лежала среди отпечатков, сделанных ею в Харвиче. Поднеся ее к свету лампы, Глэдис долго рассматривала снимок, стараясь разгадать выражение глаз Пола и Седины. Впрочем, уже одно то, как Селина наклонила голову, слегка касаясь затылком рук Пола, опиравшегося на спинку кресла, в котором она сидела, могло многое рассказать об их чувствах. Седина улыбалась, и Глэдис было трудно представить себе, что ее больше нет. А Полу еще труднее...
Тут она подумала, что Пол, наверное, еще не вернулся из Европы. Когда ему сообщили о трагедии? Глэдис смутно помнила, что он собирался участвовать в какой-то регате. Ни малейшего сомнения в том, что, получив такое известие, Пол все бросит и вылетит в Нью-Йорк. Или скорее в Лондон - ведь самолет упал в море недалеко от берегов Альбиона.
В конце концов, так и не решившись звонить, Глэдис достала бумагу и написала Полу письмо, в котором, как смогла, постаралась выразила ему свое сочувствие. Письмо вышло коротким, но искренним. Положив его в конверт вместе с фотографией, Глэдис отвезла его на почту.
До самого вечера она все никак не могла прийти в себя. Она двигалась словно во сне. Дуг, вернувшись домой, все-таки заметил, что с ней что-то неладно.
- Что с тобой сегодня? - спросил он. - Ты, похоже, даже не причесывалась!
- Это все из-за Селины, - честно ответила она. - Я ужасно расстроилась.
- Вот не знал, что ты была с ней так дружна, - заметил Дуг. - Ведь вы встречались, наверное, раза два, не больше?..
- Я снимала ее для обложки ее нового романа. Последнего романа, - тихо сказала Глэдис. - Там, в "Тайме", - один из моих снимков.
Дуглас нахмурился.
- Ты мне этого не говорила, - сказал он с осуждением.
- Должно быть, я просто забыла, - отозвалась Глэдис рассеянно. - Ее муж.., он очень любил Селину. Сейчас ему ужасно тяжело.
- Что ж, от таких вещей никто не застрахован, - промолвил Дуг и заговорил о чем-то с Джейсоном. У Глэдис упало сердце. В его словах не было ни капли сочувствия. Конечно, он не знал Селину, но состояние Глэдис он мог бы понять. Увы, ее мысли, ее огорчения и переживания ничего не значили для Дуга.
Поздно вечером, когда дети пошли спать, Глэдис включила телевизор. В ночных новостях был большой репортаж о гибели самолета, а также блок, посвященный Селине Смит. Диктор, вкратце пересказав ее биографию, сказал в заключение, что поминальная служба, вероятно, состоится в пятницу, в нью-йоркском соборе Святого Игнатия.
Должна ли она пойти туда - вот в чем вопрос. Глэдис думала об этом, тупо глядя на экран телевизора, где новости спорта сменились прогнозом погоды.
- Ты собираешься ложиться? - спросил Дуг, заглянув в гостиную.
Глэдис поспешно встала. Час был очень поздний.
- Сейчас, - ответила Глэдис и, поднявшись в спальню, заперлась в ванной комнате. Там она включила воду и снова задумалась, прислонившись к стене. О Поле Уорде, о его жене и об их семейной жизни, которая в одно краткое мгновение разбилась на тысячи кусков и рассеялась над Атлантикой.
Потом она неожиданно поймала себя на мысли, что больше не хочет спать с Дутом. Просто не хочет ложиться с ним в одну постель. И что? Потребовать себе отдельную спальню? Не лучше ли и впрямь уйти из дома и снять комнату где-нибудь в мотеле? Ах, господи, что же это за жизнь?
В конце концов она все-таки встала под душ. Она вымыла голову и долго сушила волосы феном, надеясь, что, когда она закончит, Дуг уже будет спать. Но он не спал. Он лежал в постели и читал какой-то журнал. Услышав, что Глэдис вошла, Дуг положил его на ночной столик и повернулся к ней.
- И долго это будет продолжаться? - спросил он неприятным голосом.
- Что именно? - спросила Глэдис, с трудом оторвавшись от мыслей о Поле.
- Ты знаешь, о чем я говорю. Ты так долго торчала в душе, что можно было подумать, будто растворилась там. Что это значит, Глэдис?
"Ничего, - хотела она ответить, но вдруг подумала:
- Какого черта?! Он сам загнал меня в угол, так пусть теперь получит то, что ему причитается".
- Ты хочешь знать? - спросила она. - Изволь. Все лето ты демонстративно пренебрегал мною. Эти три месяца стали для меня настоящим кошмаром, а все потому, что ты хотел примерно меня наказать. Только после того, как я сказала, что забуду о работе, ты решил снизойти до меня. Ты, очевидно, думаешь, что теперь все в порядке. Так вот, я буду исполнять свои обязанности по дому, но спать с тобой я больше не хочу. И ты не сможешь меня заставить, хотя и владеешь мною, как вещью.
Ничего подобного она еще никогда ему не говорила, и в первую минуту Дуг так растерялся, что даже отпрянул, как от пощечины.
- Значит, вот как? - пробормотал он, машинально потирая щеку. - Я... "владею тобой, как вещью"?
- Разве я не права? - парировала Глэдис. - Ты добился от меня чего хотел, но тебе и в голову не пришло поблагодарить меня за то, что я сделала, от чего отказалась. Ты даже не сказал мне, что просишь уступить ради нашей любви. Ты просто приказал мне, а когда я не подчинилась, ты пустил в ход кнут.
- Опять об этом! - с досадой воскликнул Дуглас. - А тебе не приходило в голову, что ты сама вынудила меня прибегнуть к столь решительным мерам?
- Что ж, если ты действительно так считаешь, мне очень жаль, - ответила Глэдис, сверкая глазами. Она смертельно устала от всего этого, к тому же тот сам факт, что Дуг рассматривал сексуальную близость как средство воздействия, казался Глэдис омерзительным.
- Не забудь внести в наш договор еще один пункт, - добавила Глэдис, не в силах, да и не желая больше сдерживаться. - Что-нибудь насчет того, что в дополнение к своим обязанностям по дому поименованная Глэдис Тейлор должна заниматься с тобой сексом, когда тебе захочется. Вне зависимости от того, есть у нее для этого настроение или нет!
- О'кей, Глэдис, я понял, - холодно сказал Дуг и.., погасил свет, оставив ее исходить гневом в полной темноте. Через пять минут он уже храпел, словно ее слова не затронули в его душе ни единой струнки. Глэдис несколько часов пролежала без сна, ненавидя мужа и одновременно стыдясь этого чувства. Единственное, о чем она не жалела, это о том, что высказала Дугу все. Быть может, она сделала ему больно, но он, по крайней мере, этого заслуживал. В отличие от нее...
В конце концов Глэдис закрыла глаза и попыталась думать о Поле, но, когда она заснула, ей приснилась Седина. Она кружила над ее головой в допотопном аэроплане и что-то кричала, но, как Глэдис ни старалась, она не расслышала ни слова.
Глава 12
Всю неделю газеты писали почти исключительно о катастрофе. Глэдис внимательно прочитывала каждую статью в надежде узнать что-нибудь новое. Но нового почти не было. В террористическом акте подозревались несколько арабских экстремистских группировок, но ни одна из них не взяла на себя ответственности за происшедшее. Но ведь для родственников погибших пассажиров это не имело никакого значения.
О Поле в газетах не упоминалось. Когда у человека такое горе, ему не до интервью.
Наконец в четверг в одной из газет появилось коротенькое объявление, которое привлекло ее внимание. В нем подтверждалось, что заочная поминальная служба по Селине Смит состоится в пятницу в нью-йоркской церкви Святого Игнатия.
Глэдис долго сидела, сжимая в руках газету. Она никак не могла ни на что решиться. Только после ужина, когда они с Дугом поднялись в спальню, она решилась заговорить с ним о том, что ее волновало.
- Я хотела бы съездить завтра на похороны Селины Смит, - сказала она, доставая из стенного шкафа вешалку с черным костюмом, который Дуг подарил ей на прошлое Рождество.
- Что это тебе взбрело в голову? - удивился Дуглас. - Ведь ты ее едва знала!
Это действительно было так, но для Глэдис Селина служила связующим звеном между ней и Полом. Но ничего объяснять она не стала.
- Мне просто подумалось, что раз я ее снимала, я тоже обязана отдать ей последний долг. - "К тому же Пол был очень добр к Сэму", - мысленно добавила она. С тех пор как она отправила фотографию, Глэдис не пыталась связаться с Полом, но это ей было и не нужно. Она и так чувствовала его боль как свою.
- Это ничего не значит, - раздраженно ответил Дуг. - Если каждый фотограф будет ходить на похороны ко всем, кого он снимал хотя бы раз в жизни... И потом, на похороны знаменитостей всегда сбегаются толпы зевак. Ты что, хочешь им уподобиться?
- Ты прав, я снимала Седину только один раз в жизни, но она мне понравилась.
- Ну и что с того? Мне, например, нравятся многие люди, о которых я читаю в газетах, но я никогда бы не пошел к ним на похороны.
В общем, я думаю, тебе лучше отказаться от этой затеи.
Глэдис покачала головой.
- Посмотрим... - сказала она неопределенно. Продолжать разговор - да еще в таком тоне - ей не хотелось.
На следующий день погода была просто отвратительной. Дождь начался еще ночью, и утро было унылым и серым. Дул холодный резкий ветер. Кроны деревьев мотались за окном как сумасшедшие.
Уходя на работу. Дуг не сказал Глэдис ни слова. К одиннадцати часам она закончила все дела и обнаружила, что вторая половина дня у нее практически свободна. Что ж, она поедет на похороны Селины, что бы ни говорил Дуг.
На сборы потребовалось всего несколько минут. Надев черный костюм и черные чулки, Глэдис собрала волосы в тугой пучок на затылке, чуть подкрасила губы и подвела глаза. Брошенный в зеркало быстрый взгляд убедил Глэдис, что выглядит она вполне прилично. В этом костюме она была очень похожа на Грейс Келли, о чем ей часто говорили, но сейчас Глэдис было некогда думать о таких пустяках. Все ее мысли были о Поле - о том, как ему, должно быть, тяжело сейчас.
Она чуть не опоздала. До начала службы оставалось всего пять минут, и церковь была полным-полно. Как потом узнала Глэдис, здесь собрался весь литературный бомонд, но ни одно лицо не показалось ей знакомым.
Заупокойная месса началась сонатой Баха. Потом говорил литературный агент Седины, за ним издатель, голливудский продюсер. Наконец на возвышение перед алтарем поднялся Пол Уорд. Он говорил о Седине такими словами, что даже мужчины, не стесняясь, тянулись за носовыми платками. Пол почти не коснулся ее таланта и ее успехов на поприще литературы - он говорил не о Селине-писательнице, а о Селине-женщине, и, когда он сказал ей свое последнее "прости", в церкви не было ни одного человека, чьи глаза остались бы сухими. Полу каким-то чудом удалось договорить до конца, и только когда он сел, Глэдис увидела, как плечи его затряслись от рыданий.
Когда служба закончилась. Пол первым вышел из церкви. Вместе с ним сел в лимузин какой-то серьезный молодой мужчина, до чрезвычайности на него похожий. Глэдис догадалась, что это его сын Шон. Ей очень хотелось сказать Полу хотя бы несколько слов утешения, но она не решилась, а через минуту лимузин уже отъехал, и Глэдис отправилась искать такси.
С вокзала она позвонила Дугу в офис и сказала, что была на похоронах Селины Смит. Время близилось к шести, и она думала, что Дуг, возможно, предложит ей немного подождать, чтобы ехать домой вместе, но он заявил, что задержится и что они могут ужинать без него.
- Я перекушу по дороге, - холодно сказал он. Глэдис подумала, что Дуг наверняка сердится на нее за то, что она поступила по-своему. И сколько же это может продолжаться?
- Ну что, много знаменитостей видела? - едко спросил он, и Глэдис вздохнула.
- Я ездила не за этим.
- А я подумал, что тебе захотелось поглазеть на знаменитых писателей и режиссеров, - сказал Дуглас, и Глэдис с трудом сдержалась, чтобы не ответить резкостью.
- Я поехала на похороны, чтобы отдать дань уважения женщине, которой восхищалась, - сказала она. - А теперь - до свидания, иначе я опоздаю на поезд. Увидимся дома.
И, не слушая, что он еще скажет, Глэдис положила трубку.
Дома ее встретил Сэм.
- Где ты была, мама? - спросил он, помогая ей снять дождевик.
- На похоронах Селины, - просто ответила Глэдис.
- А ты видела Пола?
- Только издалека.
- Он плакал?
- Да, - честно ответила Глэдис. - Он выглядел просто ужасно.
- О! - озадаченно сказал Сэм и надолго замолчал. У него никак не укладывалось в голове, что такой взрослый мужчина, как Пол, может плакать. Можно, я напишу ему письмо? - добавил он после паузы. - Это будет очень сочувственное письмо, мама, ты не сомневайся!..
Глэдис улыбнулась.
- Я думаю, он будет очень рад.
- Хорошо, тогда я напишу ему сразу после ужина, - решил Сэм и отправился смотреть телевизор.
Они поужинали в восемь, а в половине девятого вернулся Дуг. Глэдис так и не успела снять свой черный костюм, и, увидев ее. Дуг очень удивился.
- Ну и что было потом? - спросила она, так и подавшись вперед.
- Потом? Мы подружились. Пол отлично разбирается в людях, и мы с ним много говорили. Но он без ума от Селины - это видно невооруженным глазом.
- Она, конечно, очень хороша собой, - согласилась Мэйбл. - Но это не значит, что Пол Уорд никогда не посматривает налево. Все мужчины одинаковы. Неужели он даже не пытался.., поухаживать за тобой?
- Разумеется, нет! - возмутилась Глэдис. Вопрос Мэйбл был оскорбительным не только для нее, но и для Пола, который - она знала это твердо - никогда бы не позволил себе никаких вольностей. Да и сама она - какими бы ни были ее отношения с Дугом - была далека от того, чтобы допустить что-либо подобное.
- А он тебе звонил?
- Н-нет, не совсем... - Глэдис смешалась, и Мэйбл мгновенно это заметила. Ее подруга словно бы скрывала какой-то секрет, связывавший ее с Полом Уордом.
- Что значит - "не совсем"? - спросила она строго. - Он либо звонил, либо не звонил - третьего не дано. Или ты хочешь сказать, что, когда он позвонил, у тебя было "занято"?
Мэйбл задавала вопросы с мастерством профессионального юриста, которое явно не совсем растеряла в быту. Впрочем, Глэдис не сомневалась, в своем стремлении докопаться до правды Мэйбл руководствуется только ее интересами.
- Да, он звонил мне один раз. Из Гибралтара. Пол отправился в Европу на своей яхте, и...
- На своей яхте? О боже, должно быть, она у него размером с лайнер "Куин Элизабет-2"! - Глаза Мэйбл так широко раскрылись, что Глэдис рассмеялась.
- Она действительно очень большая. Сэму на ней ужасно понравилось.
- А тебе? Тебе понравилось?
- Да, - твердо ответила Глэдис. - И мне очень понравился Пол. Он удивительный человек, и я надеюсь, что тоже произвела на него благоприятное впечатление. Что до остального, то... Он женат, да и я замужем, хотя мою семейную жизнь счастливой не назовешь. Но, честное слово, к Полу это не имеет никакого отношения.
- Я все понимаю, но не приходило ли тебе в голову, что Пол мог бы, гм-м.., помочь тебе забыть о твоих неприятностях? Неужели он не просил тебя о встрече?
- Разумеется, нет, ведь Пол все еще в Европе. Он говорил мне, что пробудет там до начала сентября, а может быть, и еще дольше.
- Он там с Сединой? - Мэйбл была в восторге от того, что Глэдис так близко знакома со знаменитым Полом Уордом.
- Нет, Седина должна вернуться на днях.
- И он не просил тебя.., навестить его в Париже или в Ницце?
- Перестань, Мэйбл! - возмутилась Глэдис. - В нашей дружбе нет ничего такого, уверяю тебя! Пол говорил мне, что будет рад снова видеть меня и Сэма у себя в гостях, но это же чисто дружеское приглашение. Кроме того... - Она на мгновение запнулась, но тут же продолжила еще более решительно:
- Кроме того, я не собираюсь заводить себе любовника. Если бы я захотела окончательно разрушить свою семью, я бы просто позвонила Раулю, попросила бы подыскать мне задание потруднее и укатила куда-нибудь в Африку или в Восточную Европу. Этого больше чем достаточно и для Дуга, и для того, чтобы окончательно испортить себе жизнь.
- Я уверена, небольшое романтическое приключение могло бы тебе помочь! сказала Мэйбл задумчиво, хотя на самом деле так не считала. Глэдис не принадлежала к тому типу женщин, которым доставляли удовольствие сомнительные авантюры - для этого она была слишком прямой, слишком честной и.., слишком порядочной. И за это Мэйбл ее любила, как любишь полную свою противоположность, но сейчас ей хотелось во что бы то ни стало помочь Глэдис, а ничего иного ей просто не приходило в голову.
- Может быть, - добавила она с надеждой, - Пол еще позвонит тебе.
Но Глэдис только пожала плечами.
- Не думаю, - сказала она тихо. - Это.., просто не имеет смысла. Да, мы очень быстро подружились, и нам было хорошо вместе, но никакой перспективы у подобного знакомства нет. Мы слишком.., разные, и у каждого из нас своя жизнь, свои запутанные проблемы. Кроме того, мне по-настоящему нравится Седина. Я, знаешь ли, снимала ее для обложки романа. Было бы недурно поработать на нее еще.
- А Дуг тебе позволит? - спросила Мэйбл. - Ведь, что ни говори, это тоже фотография...
Глэдис вздохнула. Она все время забывала, что отныне ее свобода жестко ограничена.
- Не знаю. Я его пока не спрашивала, но с него станется. Впрочем, портретные съемки вряд ли займут больше двух-трех часов, так что я могу вообще ничего ему не говорить. К тому же я делаю это просто по дружбе.
- Как жаль, - печально сказала Мэйбл, - что тебе, лучшей фотожурналистке страны, приходится отказываться от карьеры из-за этого.., ну просто слов не нахожу.
- Очевидно, это и было главным условием "сделки", которую мы заключили, когда поженились. Хотя тогда Дуг не был так категоричен. Я просто сказала, что перестану ездить по всему миру и подставлять голову под пули, и его это вполне устроило. Во всяком случае, я не думала, что сжигаю за собой все мосты.
- Вот и не делай этого! - с горячностью воскликнула Мэйбл. - Быть может, Дуглас еще одумается. Ведь дело не в детях, а в его дурацком самолюбии. Вот увидишь, через пару лет твой Дуг уймется и будет смотреть на все по-другому.
- Я в этом сомневаюсь, - покачала головой Глэдис. Ах, разве дело в том, что Дуг не разрешает ей работать? Жила же она все эти годы и нисколько не страдала от этого. Нет, он просто ее не любит, а значит, все остальное не имеет значения. И теперь она до конца жизни останется его экономкой и гувернанткой для его детей.
Но объяснять все это Мэйбл она не стала. Глэдис поглядела на часы и поднялась из-за стола. У нее была уйма дел. Она так торопилась утром, что даже не заправила кровати и не вымыла посуду после завтрака. Глэдис тут же подумала, еще полгода назад она успела бы сделать все это еще до того, как повезла детей в школу, а теперь ей все стало безразлично. Ведь это была ее "работа", которая, как известно, не волк...
Расплатившись за кофе и бисквиты, подруги вышли на стоянку. Перед тем как сесть в машину, Мэйбл неожиданно обняла Глэдис за плечи и прижала к себе.
- Не отталкивай Пола, Глэдис, - шепнула она. - Мужчины могут быть очень хорошими друзьями, к тому же у меня такое чувство, что здесь не все так просто, как ты говоришь. Нет, ты, возможно, и сама этого не понимаешь, поспешно добавила она, уловив протестующее движение Глэдис. - Просто когда ты говорила о Поле, у тебя были такие глаза!..
В самом деле, все утро Глэдис была сама на себя не похожа, и взгляд ее стал по-прежнему выразительным и живым только тогда, когда она рассказывала Мэйбл о Поле Уорде.
- Я знаю, - негромко сказала Глэдис. - Наверное, он просто жалеет меня.
- Ничего подобного! Даже сейчас ты не похожа на человека, которого нужно жалеть, - возразила Мэйбл, впрочем, слегка покривив душой. - Ты - красивая, умная женщина, и любому мужчине было бы приятно встречаться с тобой. Я почти уверена, что Пола Уорда тянет к тебе. Просто он из тех редких мужчин, которые умеют, хранить верность собственной жене. С моей точки зрения, это как раз та самая ложка дегтя, которая способна испортить бочку меда.
Глэдис невольно рассмеялась.
- Ты безнадежна, Мэйбл! - воскликнула она. - Просто не представляю, как с такими взглядами тебе удается довольно мирно жить с Джеффом. Кстати, я давно хотела тебя спросить, кого еще ты завлекла в свои сети?
- Никого, - покачала головой Мэйбл. - Дэн Льюисон завел себе подружку на двадцать лет моложе себя. Гарольд и Розали собираются пожениться, как только она получит развод. В общем, я, как говорится, осталась "без места", если не считать Джеффа. Справедливости ради надо сказать, что во время нашей поездки в Европу он был настоящим паинькой, так что я даже получила удовольствие.
- Может, дать тебе номер телефона Пола? - поддела ее Глэдис и тут же подумала, что никогда этого не сделает. У них с Мэйбл вообще не было секретов друг от друга, однако Глэдис все же не захотела признаться подруге, насколько привлекательным показался ей Пол Уорд на самом деле.
- Давай, если не жалко. Миллионеры на дороге не валяются, - пошутила Мэйбл. - Но лучше оставь-ка ты его себе, Глэд. Нюхом чую, он тебе еще пригодится. Что касается Дугласа, то, когда сегодня он вернется домой, возьми что-нибудь потяжелее и тресни его со всей силы по башке. Уверяю тебя, это пойдет на пользу вам обоим.
На этом подруги расстались. Глэдис села в машину и поехала домой. После встречи с Мэйбл на душе у нее стало значительно легче. Разумеется, она была далека от того, чтобы воспринимать слова Мэйбл буквально, однако жизнерадостность подруги оказала на нее благотворное действие. Во всяком случае, теперь Глэдис могла взглянуть на свою жизнь под несколько иным углом.
Остаток дня был заполнен обычными делами. Поздно вечером, когда Дуг вернулся домой после ужина с клиентами, она уже спала, так что за весь день они не сказали друг другу ни слова.
Проснувшись на следующий день, Глэдис натянула джинсы и майку и первым делом сбежала вниз, чтобы выпустить собаку и забрать из почтового ящика газеты. Вернувшись в дом, Глэдис вошла в кухню и, бросив "Уолл-стрит джорнэл" и "Нью-Йорк тайме" на тот конец стола, где обычно сидел Дуг, стала варить кофе. Уже раскладывая по тарелкам овсянку, она нечаянно бросила взгляд на газеты и увидела на первой странице фотографию Селины. Ту самую, которую сделала этим летом.
"Странно", - подумала Глэдис, придвигая к себе "Нью-Йорк тайме" одной рукой (в другой она держала кастрюльку с кашей) и открывая первую страницу.
В следующее мгновение она вздрогнула. Жидкая овсянка выплеснулась на пол. В передовице писали об авиакатастрофе, происшедшей прошлой ночью. "Боинг", летевший рейсом Лондон - Нью-Йорк, упал в море. ФБР подозревает, что в салоне сработало взрывное устройство значительной мощности, никто не взял на себя ответственности за террористический акт - вот что узнала Глэдис, пробежав глазами статью. "Никто из пассажиров не спасся!" - гласил один из заголовков.
- О боже! Седина погибла!.. - ахнула Глэдис, без сил опускаясь на подвернувшийся под ноги табурет. - Какая трагедия! А каково сейчас Полу!..
Ей ужасно хотелось как можно скорее связаться с ним, но она не знала, куда писать или звонить. Но, главное, что она ему скажет?! Всем, кто хоть раз видел их вместе, было очевидно, что Пол без ума от Селины. И вот теперь ее не стало...
Глэдис все еще читала статью, когда, протирая глаза, в кухню вошел Сэм.
- Привет, мам. Что с тобой? - спросил он, увидев лужу овсянки на полу и убитое выражение лица Глэдис.
- Я... Н-нет, ничего. Просто я прочла одну статью... - Внезапно она решилась. - Помнишь дядю Пола? Его жена погибла вчера в авиакатастрофе.
- О! - выдохнул Сэм. - Пол, наверное, очень огорчен. Правда, миссис Селина не очень любила его яхту, но все равно жалко...
Очевидно, для Сэма яхта пока была значительно важнее, чем смерть малознакомого человека, но по его лицу Глэдис поняла, что сын искренне сострадает Полу, которого он считал своим другом.
Она хотела что-то сказать, но в кухню уже спустились остальные дети и Дуг, на ходу завязывавший галстук.
- Что случилось? - спросил он, сразу почувствовав, что что-то неладно. У Глэдис был совсем убитый вид.
- Жену моего друга Пола разорвало на куски бомбой, - объявил Сэм драматическим тоном. - И она упала в море вместе с самолетом.
- Очень грустно, - сказал Дуг, наливая себе кофе. Он ничего не понял. Это что же у тебя за женатый друг?
- Пол Уорд, - объяснила Глэдис. Язык плохо ее слушался, и, чтобы произнести эти несколько слов, Глэдис пришлось сделать над собой изрядное усилие. - Я тебе говорила... Этим летом он отдыхал в Харвиче, и мы с Сэмом катались на его яхте. Он был женат на Селине Смит.
- Как это ее угораздило сесть в заминированный самолет? - пробормотал Дуг, пробежав глазами заголовки. - Джесс, помоги матери убрать овсянку с пола...
С этими словами он отложил "Тайме" и взял в руки свой любимый "Уолл-стрит джорнэл". Насколько глубоко расстроена и растерянна его собственная жена, Дуг так и не заметил. Уже через пятнадцать минут он встал из-за стола и, боясь опоздать на свой поезд, поднялся наверх за кейсом и пиджаком. Вскоре он ушел, а потом и дети, все еще обсуждая катастрофу, отправились в школу (к счастью, ее очередь по автопулу прошла вчера), и Глэдис осталась одна.
Она долго сидела, рассматривая фото в газете и вспоминая Пола. Ни о чем другом Глэдис просто не могла думать, и все же звонить ему было бы странно. Кто она такая, в конце концов?
И тут Глэдис вспомнила о фотографии Селины и Пола, которую так и не отправила. Ведь она может сделать это сейчас, приложив юней записку с соболезнованиями!
Подумав об этом, Глэдис решительно встала из-за стола и пошла в лабораторию. Фотография лежала среди отпечатков, сделанных ею в Харвиче. Поднеся ее к свету лампы, Глэдис долго рассматривала снимок, стараясь разгадать выражение глаз Пола и Седины. Впрочем, уже одно то, как Селина наклонила голову, слегка касаясь затылком рук Пола, опиравшегося на спинку кресла, в котором она сидела, могло многое рассказать об их чувствах. Седина улыбалась, и Глэдис было трудно представить себе, что ее больше нет. А Полу еще труднее...
Тут она подумала, что Пол, наверное, еще не вернулся из Европы. Когда ему сообщили о трагедии? Глэдис смутно помнила, что он собирался участвовать в какой-то регате. Ни малейшего сомнения в том, что, получив такое известие, Пол все бросит и вылетит в Нью-Йорк. Или скорее в Лондон - ведь самолет упал в море недалеко от берегов Альбиона.
В конце концов, так и не решившись звонить, Глэдис достала бумагу и написала Полу письмо, в котором, как смогла, постаралась выразила ему свое сочувствие. Письмо вышло коротким, но искренним. Положив его в конверт вместе с фотографией, Глэдис отвезла его на почту.
До самого вечера она все никак не могла прийти в себя. Она двигалась словно во сне. Дуг, вернувшись домой, все-таки заметил, что с ней что-то неладно.
- Что с тобой сегодня? - спросил он. - Ты, похоже, даже не причесывалась!
- Это все из-за Селины, - честно ответила она. - Я ужасно расстроилась.
- Вот не знал, что ты была с ней так дружна, - заметил Дуг. - Ведь вы встречались, наверное, раза два, не больше?..
- Я снимала ее для обложки ее нового романа. Последнего романа, - тихо сказала Глэдис. - Там, в "Тайме", - один из моих снимков.
Дуглас нахмурился.
- Ты мне этого не говорила, - сказал он с осуждением.
- Должно быть, я просто забыла, - отозвалась Глэдис рассеянно. - Ее муж.., он очень любил Селину. Сейчас ему ужасно тяжело.
- Что ж, от таких вещей никто не застрахован, - промолвил Дуг и заговорил о чем-то с Джейсоном. У Глэдис упало сердце. В его словах не было ни капли сочувствия. Конечно, он не знал Селину, но состояние Глэдис он мог бы понять. Увы, ее мысли, ее огорчения и переживания ничего не значили для Дуга.
Поздно вечером, когда дети пошли спать, Глэдис включила телевизор. В ночных новостях был большой репортаж о гибели самолета, а также блок, посвященный Селине Смит. Диктор, вкратце пересказав ее биографию, сказал в заключение, что поминальная служба, вероятно, состоится в пятницу, в нью-йоркском соборе Святого Игнатия.
Должна ли она пойти туда - вот в чем вопрос. Глэдис думала об этом, тупо глядя на экран телевизора, где новости спорта сменились прогнозом погоды.
- Ты собираешься ложиться? - спросил Дуг, заглянув в гостиную.
Глэдис поспешно встала. Час был очень поздний.
- Сейчас, - ответила Глэдис и, поднявшись в спальню, заперлась в ванной комнате. Там она включила воду и снова задумалась, прислонившись к стене. О Поле Уорде, о его жене и об их семейной жизни, которая в одно краткое мгновение разбилась на тысячи кусков и рассеялась над Атлантикой.
Потом она неожиданно поймала себя на мысли, что больше не хочет спать с Дутом. Просто не хочет ложиться с ним в одну постель. И что? Потребовать себе отдельную спальню? Не лучше ли и впрямь уйти из дома и снять комнату где-нибудь в мотеле? Ах, господи, что же это за жизнь?
В конце концов она все-таки встала под душ. Она вымыла голову и долго сушила волосы феном, надеясь, что, когда она закончит, Дуг уже будет спать. Но он не спал. Он лежал в постели и читал какой-то журнал. Услышав, что Глэдис вошла, Дуг положил его на ночной столик и повернулся к ней.
- И долго это будет продолжаться? - спросил он неприятным голосом.
- Что именно? - спросила Глэдис, с трудом оторвавшись от мыслей о Поле.
- Ты знаешь, о чем я говорю. Ты так долго торчала в душе, что можно было подумать, будто растворилась там. Что это значит, Глэдис?
"Ничего, - хотела она ответить, но вдруг подумала:
- Какого черта?! Он сам загнал меня в угол, так пусть теперь получит то, что ему причитается".
- Ты хочешь знать? - спросила она. - Изволь. Все лето ты демонстративно пренебрегал мною. Эти три месяца стали для меня настоящим кошмаром, а все потому, что ты хотел примерно меня наказать. Только после того, как я сказала, что забуду о работе, ты решил снизойти до меня. Ты, очевидно, думаешь, что теперь все в порядке. Так вот, я буду исполнять свои обязанности по дому, но спать с тобой я больше не хочу. И ты не сможешь меня заставить, хотя и владеешь мною, как вещью.
Ничего подобного она еще никогда ему не говорила, и в первую минуту Дуг так растерялся, что даже отпрянул, как от пощечины.
- Значит, вот как? - пробормотал он, машинально потирая щеку. - Я... "владею тобой, как вещью"?
- Разве я не права? - парировала Глэдис. - Ты добился от меня чего хотел, но тебе и в голову не пришло поблагодарить меня за то, что я сделала, от чего отказалась. Ты даже не сказал мне, что просишь уступить ради нашей любви. Ты просто приказал мне, а когда я не подчинилась, ты пустил в ход кнут.
- Опять об этом! - с досадой воскликнул Дуглас. - А тебе не приходило в голову, что ты сама вынудила меня прибегнуть к столь решительным мерам?
- Что ж, если ты действительно так считаешь, мне очень жаль, - ответила Глэдис, сверкая глазами. Она смертельно устала от всего этого, к тому же тот сам факт, что Дуг рассматривал сексуальную близость как средство воздействия, казался Глэдис омерзительным.
- Не забудь внести в наш договор еще один пункт, - добавила Глэдис, не в силах, да и не желая больше сдерживаться. - Что-нибудь насчет того, что в дополнение к своим обязанностям по дому поименованная Глэдис Тейлор должна заниматься с тобой сексом, когда тебе захочется. Вне зависимости от того, есть у нее для этого настроение или нет!
- О'кей, Глэдис, я понял, - холодно сказал Дуг и.., погасил свет, оставив ее исходить гневом в полной темноте. Через пять минут он уже храпел, словно ее слова не затронули в его душе ни единой струнки. Глэдис несколько часов пролежала без сна, ненавидя мужа и одновременно стыдясь этого чувства. Единственное, о чем она не жалела, это о том, что высказала Дугу все. Быть может, она сделала ему больно, но он, по крайней мере, этого заслуживал. В отличие от нее...
В конце концов Глэдис закрыла глаза и попыталась думать о Поле, но, когда она заснула, ей приснилась Седина. Она кружила над ее головой в допотопном аэроплане и что-то кричала, но, как Глэдис ни старалась, она не расслышала ни слова.
Глава 12
Всю неделю газеты писали почти исключительно о катастрофе. Глэдис внимательно прочитывала каждую статью в надежде узнать что-нибудь новое. Но нового почти не было. В террористическом акте подозревались несколько арабских экстремистских группировок, но ни одна из них не взяла на себя ответственности за происшедшее. Но ведь для родственников погибших пассажиров это не имело никакого значения.
О Поле в газетах не упоминалось. Когда у человека такое горе, ему не до интервью.
Наконец в четверг в одной из газет появилось коротенькое объявление, которое привлекло ее внимание. В нем подтверждалось, что заочная поминальная служба по Селине Смит состоится в пятницу в нью-йоркской церкви Святого Игнатия.
Глэдис долго сидела, сжимая в руках газету. Она никак не могла ни на что решиться. Только после ужина, когда они с Дугом поднялись в спальню, она решилась заговорить с ним о том, что ее волновало.
- Я хотела бы съездить завтра на похороны Селины Смит, - сказала она, доставая из стенного шкафа вешалку с черным костюмом, который Дуг подарил ей на прошлое Рождество.
- Что это тебе взбрело в голову? - удивился Дуглас. - Ведь ты ее едва знала!
Это действительно было так, но для Глэдис Селина служила связующим звеном между ней и Полом. Но ничего объяснять она не стала.
- Мне просто подумалось, что раз я ее снимала, я тоже обязана отдать ей последний долг. - "К тому же Пол был очень добр к Сэму", - мысленно добавила она. С тех пор как она отправила фотографию, Глэдис не пыталась связаться с Полом, но это ей было и не нужно. Она и так чувствовала его боль как свою.
- Это ничего не значит, - раздраженно ответил Дуг. - Если каждый фотограф будет ходить на похороны ко всем, кого он снимал хотя бы раз в жизни... И потом, на похороны знаменитостей всегда сбегаются толпы зевак. Ты что, хочешь им уподобиться?
- Ты прав, я снимала Седину только один раз в жизни, но она мне понравилась.
- Ну и что с того? Мне, например, нравятся многие люди, о которых я читаю в газетах, но я никогда бы не пошел к ним на похороны.
В общем, я думаю, тебе лучше отказаться от этой затеи.
Глэдис покачала головой.
- Посмотрим... - сказала она неопределенно. Продолжать разговор - да еще в таком тоне - ей не хотелось.
На следующий день погода была просто отвратительной. Дождь начался еще ночью, и утро было унылым и серым. Дул холодный резкий ветер. Кроны деревьев мотались за окном как сумасшедшие.
Уходя на работу. Дуг не сказал Глэдис ни слова. К одиннадцати часам она закончила все дела и обнаружила, что вторая половина дня у нее практически свободна. Что ж, она поедет на похороны Селины, что бы ни говорил Дуг.
На сборы потребовалось всего несколько минут. Надев черный костюм и черные чулки, Глэдис собрала волосы в тугой пучок на затылке, чуть подкрасила губы и подвела глаза. Брошенный в зеркало быстрый взгляд убедил Глэдис, что выглядит она вполне прилично. В этом костюме она была очень похожа на Грейс Келли, о чем ей часто говорили, но сейчас Глэдис было некогда думать о таких пустяках. Все ее мысли были о Поле - о том, как ему, должно быть, тяжело сейчас.
Она чуть не опоздала. До начала службы оставалось всего пять минут, и церковь была полным-полно. Как потом узнала Глэдис, здесь собрался весь литературный бомонд, но ни одно лицо не показалось ей знакомым.
Заупокойная месса началась сонатой Баха. Потом говорил литературный агент Седины, за ним издатель, голливудский продюсер. Наконец на возвышение перед алтарем поднялся Пол Уорд. Он говорил о Седине такими словами, что даже мужчины, не стесняясь, тянулись за носовыми платками. Пол почти не коснулся ее таланта и ее успехов на поприще литературы - он говорил не о Селине-писательнице, а о Селине-женщине, и, когда он сказал ей свое последнее "прости", в церкви не было ни одного человека, чьи глаза остались бы сухими. Полу каким-то чудом удалось договорить до конца, и только когда он сел, Глэдис увидела, как плечи его затряслись от рыданий.
Когда служба закончилась. Пол первым вышел из церкви. Вместе с ним сел в лимузин какой-то серьезный молодой мужчина, до чрезвычайности на него похожий. Глэдис догадалась, что это его сын Шон. Ей очень хотелось сказать Полу хотя бы несколько слов утешения, но она не решилась, а через минуту лимузин уже отъехал, и Глэдис отправилась искать такси.
С вокзала она позвонила Дугу в офис и сказала, что была на похоронах Селины Смит. Время близилось к шести, и она думала, что Дуг, возможно, предложит ей немного подождать, чтобы ехать домой вместе, но он заявил, что задержится и что они могут ужинать без него.
- Я перекушу по дороге, - холодно сказал он. Глэдис подумала, что Дуг наверняка сердится на нее за то, что она поступила по-своему. И сколько же это может продолжаться?
- Ну что, много знаменитостей видела? - едко спросил он, и Глэдис вздохнула.
- Я ездила не за этим.
- А я подумал, что тебе захотелось поглазеть на знаменитых писателей и режиссеров, - сказал Дуглас, и Глэдис с трудом сдержалась, чтобы не ответить резкостью.
- Я поехала на похороны, чтобы отдать дань уважения женщине, которой восхищалась, - сказала она. - А теперь - до свидания, иначе я опоздаю на поезд. Увидимся дома.
И, не слушая, что он еще скажет, Глэдис положила трубку.
Дома ее встретил Сэм.
- Где ты была, мама? - спросил он, помогая ей снять дождевик.
- На похоронах Селины, - просто ответила Глэдис.
- А ты видела Пола?
- Только издалека.
- Он плакал?
- Да, - честно ответила Глэдис. - Он выглядел просто ужасно.
- О! - озадаченно сказал Сэм и надолго замолчал. У него никак не укладывалось в голове, что такой взрослый мужчина, как Пол, может плакать. Можно, я напишу ему письмо? - добавил он после паузы. - Это будет очень сочувственное письмо, мама, ты не сомневайся!..
Глэдис улыбнулась.
- Я думаю, он будет очень рад.
- Хорошо, тогда я напишу ему сразу после ужина, - решил Сэм и отправился смотреть телевизор.
Они поужинали в восемь, а в половине девятого вернулся Дуг. Глэдис так и не успела снять свой черный костюм, и, увидев ее. Дуг очень удивился.