- Я бросил летать несколько лет назад, - ответил Пол спокойно. - Селине казалось, что это слишком опасно. Однажды она даже заявила, что у нее нет особенно сильного желания остаться вдовой.
- С ее стороны это.., разумно, - промолвила Глэдис, чтобы что-нибудь сказать. Она просто не знала, как бы сама повела себя на месте Селины Смит.
- За все время мы не потеряли ни одного пилота, ни одной машины, доверительно сообщил ей Пол. - Но я не хотел расстраивать ее. Впрочем, хотя сам больше не летаю, я продолжаю финансировать мою Ассоциацию бывших военных летчиков. Только в последние годы мы совершили несколько рейсов в Боснию, доставляя медикаменты, детское питание и другие гуманитарные грузы. И, разумеется, мои люди работали в Руанде...
Пол произвел на Глэдис сильное впечатление. Ей захотелось немедленно сфотографировать его, но она не решилась.
Потом Пол разговаривал и с другими гостями. Полчаса спустя он пригласил всех в столовую. Здесь явно соблюдались правила этикета. Посуда была из тонкого фарфора, бокалы - из хрусталя, белоснежные полотняные скатерти были накрахмалены и покрыты искусной ручной вышивкой. Глэдис подумала, что Пол содержит яхту в безупречном порядке. Словно роскошный отель или, точнее, дом, в котором всем гостям должно быть хорошо и уютно. Очевидно, Пол Уорд был не только отличным моряком, но и гостеприимным хозяином.
За ленчем Глэдис неожиданно для себя оказалась по правую руку от Пола, и это почетное место ей очень польстило. Кроме того, сидя рядом, они могли беспрепятственно разговаривать. Казалось, нет такой вещи, о которой Пол не знал бы или не имел своего мнения. Даже в искусстве он разбирался почти профессионально, хотя в ответ на прямой вопрос Глэдис Пол признал, что его страстью является политика. Он просто поразил Глэдис нестандартностью подхода к общеизвестным вопросам. Именно таким и должен был быть человек, сумевший столь многого добиться в жизни. Но в нем угадывались мудрость и доброта, не лишен он был и чувства юмора, причем смеялся больше над собой, чем над другими, и это не могло не понравиться Глэдис, как любому нормальному человеку.
Но в конце концов разговор всегда возвращался к парусам, яхтам и морским просторам.
Очевидно, это давало ему силы, чтобы преуспеть на всех остальных поприщах.
Тут, ненадолго отвлекшись от разговора, Глэдис перехватила улыбку Сэма, болтавшего с Диком Паркером. Эта улыбка сказала ей очень многое. Всего за каких-нибудь пару часов Пол Уорд стал кумиром ее сына, затмив в какой-то степени и отца, и даже ее самое.
- Мне очень понравился твой сын, - сказал Пол, когда после обеда они пили кофе из чашек тончайшего лиможского фарфора (за обедом они все-таки перешли на "ты", хотя Глэдис это далось нелегко). - Седина никогда не хотела детей. Она чрезвычайно предана своей писательской карьере и боится, что дети помешают ей добиться успеха.
Он сказал это совершенно спокойно, не сделав никаких замечаний по поводу того, как он сам относится к подобному решению. Глэдис подумала, что для него, возможно, это не имело большого значения. У него-то уже был сын. Но как в свете всего вышесказанного будет выглядеть в глазах Пола она сама, пожертвовавшая карьерой ради детей?
- Седина никогда не жалела о своем решении, - продолжал тем временем Пол. - По крайней мере, мне так кажется. И, честно говоря, - добавил он доверительно, - я не думаю, что Селина сумела бы обращаться с детьми как должно. У нее непростой характер, к тому же она действительно очень занята.
В его последних словах слышалось чуть ли не сожаление, и Глэдис захотелось спросить у него, что, собственно, значит "непростой характер", но она не осмелилась. У нее было такое чувство, что Пол счастлив с Сединой, и подобный вопрос был бы просто бестактным.
После кофе и десерта разговор продолжался уже на палубе. Пол и Глэдис сели рядом в глубокие кресла и заговорили о путешествиях.
- Каждый раз я как будто открываю новую землю, - признался он. - Вот почему мне понадобилась яхта, способная добраться до любого самого далекого острова в самом далеком океане. К сожалению, сейчас у меня слишком мало свободного времени. Я, наверное, уже раз сто собирался уйти в отставку, но Селина пока не собирается бросать свою карьеру. А без нее мне свободное время ни к чему... - Он печально улыбнулся. - У меня такое ощущение, что, когда Селина отложит перо, я буду уже глубоким стариком и меня будут возить в инвалидном кресле.
- Надеюсь, что нет, - вежливо заметила Глэдис.
- Я тоже, - твердо ответил он и посмотрел на нее. - А ты? Ты собираешься вернуться к своей работе или все еще слишком занята с детьми? У тебя ведь их, кажется, четверо? И Сэм - самый младший?
- Да, Сэм самый младший. Моей старшей дочери - четырнадцать, остальные двое поместились между ними... - машинально ответила Глэдис, раздумывая о том, представляет ли он, что такое иметь четверых детей.
Полу действительно казалось, что четверо - это, пожалуй, чересчур, однако он не собирался навязывать Глэдис свое мнение, к тому же она, похоже, была горда своим материнством. Единственный, о ком за все время она не сказала ни слова, был ее муж, и Пол сразу это заметил. Заметил и сделал кое-какие выводы.
- ..Что касается моего возвращения в фотожурналистику, то это довольно сложный вопрос, - продолжала Глэдис. - Мой муж.., он.., очень возражает против этого. Он не понимает, зачем это нужно, хотя мне кажется, что я все ему объяснила...
И, сама толком не зная, зачем она это делает, Глэдис рассказала Полу о предложении Рауля сделать репортаж о корейских детях и о том, как к этому отнесся Дуглас.
- Дуглас даже не понимает, как это для меня важно! - закончила она. - И он нисколько бы не расстроился, если бы я вовсе забросила фотографию.
- Похоже, мистер Тейлор отстал от жизни лет на сто! - заметил Пол. - Не стоит всерьез ожидать, чтобы женщина, которая оставила работу, где явно добилась успеха, и стала домашней хозяйкой, была довольна своим положением. Лично я на его месте не был бы столь самонадеян.
"Или глуп", - подумал он про себя, но вслух ничего не сказал. Он знал, что рано или поздно Дугласу Тейлору придется дорого заплатить за свою ошибку. Рано или поздно, но обязательно.
- Мне показалось, Глэдис, что ты скучаешь по своей прежней работе, сказал он осторожно. - Я прав?
Он знал, что прав, просто ему хотелось получше узнать эту удивительную женщину. В Глэдис было что-то магнетическое, и его влекло к ней с почти неодолимой силой. Каждый раз, когда она говорила что-то Сэму, нежность и забота, звучавшие в ее голосе, трогали Пола до глубины души, и - по контрасту - он сразу вспоминал Седину. Нет, он любил свою жену и не мог сказать о ней ничего плохого, однако любовь к детям никогда не была в числе ее достоинств. Интересная, образованная, умная, красивая, волнующая, сильная - все эти слова относились к ней в полной мере, и единственное, чего не мог сказать о ней Пол, это то, что она умеет быть нежной и заботливой.
В этом отношении Селина так резко отличалась от Глэдис, словно они родились на разных планетах. В Глэдис были и мягкость, и завуалированная чувственность, прекрасно сочетавшиеся с острым умом и веселым, легким характером, который казался Полу едва ли не самой привлекательной ее чертой. Искренность и прямота Глэдис тоже были ему приятны, ибо его отношения с Сединой всегда были запутанными и сложными.
- Да, пожалуй, мне не хватает моей работы, - произнесла наконец Глэдис после некоторой паузы. - Самое смешное, что довольно долгое время я вовсе не вспоминала о том, кем я когда-то была. Только в последние месяц или два, когда я поняла, что мои дети скоро станут совсем взрослыми, мне начало казаться, что в моей жизни появилась какая-то пустота.
Дуг просто отмахнулся от нее и от ее чувств, и сейчас Глэдис чувствовала потребность выговориться. И уже одно то, что ее кто-то слушал, принесло ей неожиданное облегчение.
- Не понимаю, - пожал плечами Пол, - почему ты не можешь вернуться к фотожурналистике уже сейчас? Конечно, для заданий, наподобие этой поездки в Корею, выкроить время на первых порах будет трудновато, но ведь необязательно начинать с чего-то грандиозного! Сначала можно делать небольшие работы, а там...
Вдруг он опять вспомнил Седину. Она работала как одержимая: снимала одновременно два фильма, участвовала в четырех телевизионных шоу, а недавно заключила двухлетний контракт на серию из шести книг. Никакой необходимости так надрываться на самом деле не было, но, когда Пол попытался сказать ей об этом, Селина даже не стала его слушать, утверждая, что он посягает на ее личную свободу.
- Около двух лет назад я сделала репортаж, посвященный положению детей в Гарлеме, - сказала Глэдис. - Для меня это было почти идеальное задание. К сожалению, для таких работ держат штатных фотографов. Наша судьба - ехать в самые "горячие точки" и рисковать там жизнью ради одного-двух удачных кадров. Но именно за такие съемки, как правило, и дают "Пулитцера" нашему брату фотожурналисту. - Она вздохнула. - Увы, Рауль каждый раз предлагает мне задания, связанные с поездками в страны, в которых происходят революции, перевороты и прочие безобразия. Очевидно, он считает, что это получается у меня лучше всего. Мне и самой так кажется, но, если я уеду бог знает куда на месяц или полтора, Дугу и детям придется нелегко одним.
- Не говоря уже о том, что это небезопасно, - сказал Пол и нахмурился. Он не был уверен, что ему понравилось бы, вздумай Седина рисковать жизнью в поисках сюжетов для своих произведений. - Думаю, вам придется выработать что-то вроде компромисса, Глэдис. Ты не должна отказываться от фотографии, коль скоро эта работа для тебя не столько деньги, сколько пища для ума и сердца. Всем нам обязательно нужно что-нибудь эдакое... - Он негромко рассмеялся. - Видишь ли, есть и еще одна причина, которая не дает мне удалиться от дел. Власть благотворно влияет на мое "эго". Иными словами, мне нравится быть финансовым воротилой с Уолл-стрит.
Глэдис тоже улыбнулась. Ей очень понравилось, что Пол говорит с ней о своих пристрастиях так свободно и открыто. Подобная искренность делала его по-человечески уязвимым и понятным, хотя ни один человек, описывая Пола Уорда, не употребил бы такого слова, как "уязвимость". И все же Глэдис ясно почувствовала в нем это.., это качество, ибо назвать его недостатком у нее не повернулся язык. Мужество и стойкость странным образом сочетались в нем с откровенностью, открытостью и неожиданной мягкостью натуры... И все это, а также многое, многое другое, очень нравилось Глэдис.
Вскоре гости - Паркеры и те, кто жил в Харвиче, - начали расходиться, остались только несколько человек, приплывших с Полом на яхте. Собравшись в баре, они затеяли игру в кости. Увидев, что время близится к четырем, Глэдис тоже засобиралась домой, но Пол неожиданно предложил покатать Сэма на маленькой парусной лодке, которая, как он сказал, служила на яхте "в качестве спасательного и посыльного судна". Отличный случай показать ему, как управляться с парусами. Сэм немедленно загорелся этой идеей, и Глэдис не оставалось ничего другого, кроме как согласиться. Тем более что Пол уже надевал на ее сына оранжевый спасательный жилет. Двое матросов спустили швертбот на воду, бросили веревочный трап, и не успела Глэдис оглянуться, как Пол и Сэм уже удалялись в сторону океана.
Она побаивалась, что они могут перевернуться, но один из матросов успокоил ее, сказав, что Пол - отличный пловец. Кроме того, спасательные жилеты не дадут им утонуть.
Отплыв совсем недалеко, они принялись выписывать восьмерки и круги по глади залива. Глэдис было хорошо видно, как Сэм смеется, глядя на Пола. В конце концов она не выдержала и, сняв с плеча фотоаппарат, занялась любимым делом. У нее был достаточно мощный объектив, и в окошке видоискателя Глэдис отчетливо различала выражения лиц обоих. Сделав несколько снимков, она невольно подумала, что никогда еще не видела двух столь счастливых людей, какими казались ей сын и его взрослый товарищ.
Было уже начало шестого, когда Пол и Сэм вернулись на "Морскую звезду" и вскарабкались на борт.
- Как здорово было! - воскликнул Сэм, бросаясь к ней. - Мам, ты видела? Пол показал мне, как управлять парусом, и у меня сразу же получилось! - Сэм сиял так, словно сегодня у него был день рождения и он получил в подарок какую-то долгожданную игрушку. Глэдис, сразу отметив, что он перестал называть Пола "дядей", почувствовала легкий укол ревности. Очевидно, за час, проведенный в лодке, эти двое подружились еще больше. Ей стало даже немного обидно, что Дуг ни капли не похож на Пола. Впрочем, на кого она обижается, Глэдис и сама не знала.
- Я все видела, - успокоила она его. - И даже сумела несколько раз вас снять. Завтра или послезавтра я напечатаю фото... - Она перехватила устремленный на нее взгляд Пола и улыбнулась.
В следующее мгновение Сэм, успевший совершенно освоиться с географией яхты, сорвался с места, намереваясь принести всем троим содовой, и Глэдис сказала:
- Теперь Сэм твой друг до гробовой доски. Вряд ли он сумеет забыть сегодняшний день. Я еще никогда не видела его таким счастливым.
- У тебя отличный парень, Глэдис, - ответил Пол. - Я и сам бы хотел иметь такого.., друга. - Перед последним словом он слегка запнулся, но Глэдис сделала вид, что ничего не заметила. - Да-да, - еще раз подтвердил Пол, - Сэм отлично соображает, к тому же он очень внимательный слушатель. Редкое качество для его возраста. Он искренний и добрый мальчик, и у него - отменное чувство юмора... Как и у его мамы, - добавил он.
Пол чувствовал, что Сэм послужил для них чем-то вроде связующего звена.
- И все это ты узнал за какой-то час, который провел с ним в лодке размером чуть побольше ванны? - спросила Глэдис шутливо, стараясь скрыть, как глубоко она тронута тем, что Пол сказал о ее сыне.
- Только так и можно узнать человека, - серьезно ответил он. - Съесть вместе пуд соли или пройтись пару раз под парусом - это примерно одно и то же. И чем меньше лодка, тем быстрее идет процесс взаимного узнавания. Кстати, если ты беспокоилась, то могу тебя заверить, что Сэм вел себя очень осторожно. Он очень разумный мальчик, так что волноваться за него не стоит.
- Ну, совсем не волноваться я все равно не смогу, - ответила Глэдис, с признательностью улыбаясь Полу. - Такие чувства никогда полностью не контролируются.
- Мне очень хотелось бы увидеть фотографии, - признался Пол.
- Думаю, до завтра я успею проявить пленку и напечатать самые лучшие кадры.
- Мне хотелось бы их увидеть, - повторил Пол и повернулся к Сэму, который спешил к ним с тремя баночками кока-колы.
Глэдис взглянула на часы и, спохватившись, стала прощаться. Уходить не хотелось - она прекрасно провела время, и этот день стал одним из самых радостных и в ее жизни, - но она понимала, что оставаться дольше просто неудобно. К тому же, если она хотела успеть проявить пленки, надо было спешить.
Услышав, что пора возвращаться, Сэм сразу погрустнел, но Пол взял его за подбородок и, заставив приподнять голову, посмотрел мальчугану прямо в глаза.
- Ты ведь вернешься завтра, - напомнил он. - Приходи пораньше, если хочешь. Мы с тобой сделаем одно дело, а потом снова поучимся ходить под парусом, договорились?
- А во сколько можно прийти, Пол? - с надеждой спросил Сэм, и Глэдис невольно рассмеялась. Она-то знала, что, дай Сэму волю, он разбудит Пола ни свет ни заря.
- В девять утра будет не слишком поздно? - сказал Пол, но, увидев, как вытянулось лицо мальчика, поспешил исправить свою ошибку. - Хотя, лучше в половине девятого, - промолвил он, вопросительно глядя на Глэдис. - Что скажешь?
- Обычно мы встаем рано, - пожала она плечами. - Дети еще не успели отвыкнуть от школьного режима. Я вполне успею накормить их и отправить по гостям.
- Если хочешь, приезжайте все, - предложил Пол. - Завтра мои друзья собирались на экскурсию на берег, на яхте никого не будет.
Только я.
- Хорошо, я спрошу их, - кивнула Глэдис, хотя знала почти наверняка, что и завтра яхта не соблазнит ее дочерей. Да и Джейсон, похоже, не особенно горел желанием увидеть "Морскую звезду". Если бы красавица яхта хоть немного его заинтересовала, он пошел бы взглянуть на нее уже сегодня. Единственным энтузиастом парусного спорта в ее семье был Сэм и.., она сама.
- В любом случае спасибо, - добавила она, пожимая руку Полу. На мгновение их глаза встретились, и Глэдис увидела в его взгляде нечто такое, от чего ей вдруг стало жарко. Восхищение, любопытство, дружелюбный интерес, еще что-то... К счастью, продолжалось это лишь мгновение. В следующую секунду Пол отвел глаза, и Глэдис тихонько с облегчением вздохнула.
Весь обратный путь ей ужасно хотелось повернуть и помчаться к причалу со всей возможной скоростью, но Глэдис знала, что не может себе этого позволить. Отъехав от яхт-клуба на порядочное расстояние, она немного успокоилась и стала раздумывать о Поле, стараясь при этом не отстать от Сэма и не свалиться с "велосипеда. В деловых кругах Пол Уорд был известен как "уолл-стритский лев". Это означало, что он агрессивен и даже безжалостен. Сегодня эти стороны его натуры отчего-то никак не проявились. Напротив, Пол был предельно мягок, терпелив и внимателен и к ней, и к Сэму.
"Быть может, это потому, что я не пытаюсь перехватить у него крупный пакет акций, - с усмешкой подумала Глэдис. - Вот если бы мы столкнулись с ним на фондовой бирже, Пол наверняка вел бы себя иначе".
И все же он был чрезвычайно обаятелен, и Глэдис знала, что ни ей, ни тем более Сэму никогда не забыть сегодняшнего дня.
Глава 6
Когда Сэм и Глэдис вернулись в свой коттедж, старшие дети уже были там. Они тоже прекрасно провели время и были очень довольны тем, как начинаются каникулы. Сэм тут же принялся рассказывать им свои приключения. Брат и сестры выслушали его без особого интереса. Очевидно, любовь Сэма ко всему связанному с морем, парусниками и дальними путешествиями была в их глазах чем-то вроде увлечения моделями самолетов или танков, и они отнеслись к его восторгам по-родственному снисходительно.
Пока дети болтали, Глэдис успела приготовить ужин, добавив к основному рациону пару пицц, ибо у нее было сильнейшее подозрение, что день визитов еще не кончился. И она не ошиблась. В семь часов, когда они сели за стол, к ним неожиданно зашли двое приятелей Джейсона и подруга Эйми, которые, конечно же, не отказались "от кусочка пиццы". Эти неожиданные гости хотя и производили немало шума, нисколько не были Глэдис в тягость. Именно так они жили каждое лето, и, покуда не иссякли замороженные продукты, Глэдис было все равно, сколько детей вертится под ногами.
После ужина Эйми и Джейсон с друзьями снова убежали куда-то. Джессика взялась помогать матери убирать со стола, а Сэм слонялся из угла в угол, очевидно, считая оставшиеся до завтра часы. В конце концов Глэдис сочла за благо призвать его на подмогу. Они как раз заканчивали загружать грязные тарелки в посудомоечную машину, когда зазвонил телефон. Это был Дуглас. Сэм схватил трубку первым и, пока Глэдис споласкивала и вытирала руки, успел рассказать отцу об их сегодняшнем посещении "Морской звезды", которая в его пересказе с каждой минутой становилась все больше похожа на легендарную "Катти Сарк" - правда, с поправкой на современные технологии. Глэдис, слушая, как сын описывает компьютерную систему управления парусами, с удивлением подумала, как много, оказывается, он успел узнать за сегодняшний день.
Когда наконец настала ее очередь говорить по телефону, Дуг кисло поинтересовался, что такое творится с Сэмом.
- Эта яхта действительно такая большая, как он говорит, или просто старое корыто из Харвичского яхт-клуба так выросло в его воображении?
- Это довольно красивое корыто, - ответила Глэдис и улыбнулась, вспоминая чудесные часы, проведенные на борту "Морской звезды". - Яхта принадлежит одному из друзей Дика и Дженни. Да ты наверняка его знаешь - это Пол Уорд, который женат на известной писательнице Седине Смит. Седина сейчас в Лос-Анджелесе - там как раз снимается фильм по ее последнему роману, - а Пол с друзьями гостит у Дика и Дженни. Он пробудет здесь еще целую неделю, так что ты, быть может, его еще застанешь. Его яхта - настоящее чудо, Дуг! Если бы ты только видел, как она, распустив все паруса, скользит по волнам, ты бы...
- Нет уж, уволь, это удовольствие не для меня, - сухо перебил ее Дуг. - Ты прекрасно знаешь, что я человек сухопутный. А вот с Полом Уордом я бы с удовольствием познакомился. Говоришь, ты его видела? Какой он? Надменный, как черт знает что? Холодный сукин сын? Какой?!
Глэдис вздохнула. Именно так Дуг и должен был представлять себе Пола, зная, какого успеха он достиг и сколько влияния и власти сосредоточил в своих руках. Ему в голову не приходило, что даже столь богатый и могущественный человек может быть обаятельным, добрым, веселым.
- Да нет, мне он показался вполне приличным человеком. Пол удивительно хорошо отнесся к Сэму. Он учил его управляться с парусами. Они подружились, представь себе, - сдержанно ответила она. То, что Дуг автоматически причислил Пола к богатеньким подонкам, вызвало в ней приступ такого сильного раздражения, что ей лишь с большим трудом удалось справиться с собой.
- А я слышал, что Пол Уорд - настоящая акула, - отозвался Дуглас. - На Уолл-стрит его, во всяком случае, боятся как огня. У него репутация человека, который готов живьем сожрать любого.
Дугласа было не так-то легко переубедить, но Глэдис и не собиралась с ним спорить.
- На меня он не произвел подобного впечатления, - заметила она кротко. Сэму он, во всяком случае, понравился.
Глэдис хотела рассказать Дугу, что завтра Пол и Сэм снова собирались вместе выйти в море на маленьком паруснике, но почему-то передумала.
- Как у вас дела? - спросил тем временем Дуг, и Глэдис вздохнула с облегчением. Как удачно, что он сменил тему и избавил ее от необходимости говорить о Поле Уорде. Впрочем, добавить ей было, пожалуй, нечего. Разве что сообщить, как Пол уговаривал ее вернуться к работе. Дугу это вряд ли могло понравиться.
- У нас все в порядке. Здесь очень хорошо.
Дети целыми днями бродят где-то с друзьями. Дик и Дженни передавали тебе привет. Атак... ничего нового.
Ничего нового... Знакомые лица, знакомые приятные заботы... Жить летом на мысе Код было все равно что валяться на постели в любимой ночной сорочке.
- А что у тебя? - в свою очередь спросила она.
- По-прежнему занят выше головы, - ответил Дуглас. - И до четвертого июля я вряд ли сумею освободиться.
- Я знаю, ты мне говорил, - сказала Глэдис, но прозвучало это - помимо ее желания - довольно холодно. Она не могла забыть этот чертов ужин в "Ма Пти Ами".
- Мне очень жаль, что так получилось, - промолвил Дуг извиняющимся тоном. - Не хотелось бы оставлять вас одних, но...
- Мы и не будем одни. Четвертого Паркеры устраивают барбекю. Нас уже пригласили.
- Это славно! - воскликнул Дуг, не скрывая своего облегчения. - Только боюсь, вы останетесь голодными: Дик умеет готовить только бифштексы, все остальное у него горит!
При упоминании об этом Глэдис улыбнулась.
- В этом году, - сказала она, - Дженни решила нанять повара, чтобы спасти мясо. Дуглас коротко рассмеялся.
- Я по вас скучаю, - сказал он небрежно, и Глэдис прикусила губу. Она бы предпочла, чтобы Дуг сказал "я скучаю по тебе", но рассчитывать на это глупо. Да и сама она тоже не сказала Дугу, что скучает без него, потому что это было не правдой. Дуг спокоен, он уже все забыл, а вернее, ничего такого особенного не замечал. Просто походя указал ей ее место. А она так и не поняла, кто она ему теперь - друг, экономка, гувернантка его детей? Кто угодно, только не жена. И не возлюбленная. Теперь между ними пролегла пропасть. Главное было разрушено, и Глэдис было почти все равно. Пусть даже Дуг считает ее чем-то вроде бесплатного приложения к их семиместному универсалу.
- Ну, пока, я позвоню вам завтра, - попрощался Дуг. - Спокойной ночи, Глэдис...
Она ждала, что он скажет "я люблю тебя", но не дождалась и, вешая трубку, невольно задумалась, не повторяет ли она историю Мэйбл. Ее подруга тоже чувствовала себя ненужной, нелюбимой, опустошенной и.., умирала со скуки. Эта скука - вкупе с желанием что-то исправить в собственной жизни - и толкала ее в объятия других мужчин. Нет, такого Глэдис не хотела. Но чего же она хотела?!
Этот вопрос Глэдис продолжала задавать себе, даже когда, отправив Сэма спать, заперлась в темной комнате, чтобы проявить пленки и напечатать сделанные днем фотографии. Она так глубоко ушла в собственные невеселые мысли, что работала почти автоматически, и потому была весьма удивлена, когда на плотном листе бумаги, который она опустила в кювету с проявителем, внезапно появилось знакомое лицо.
Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить, что перед ней Пол Уорд. Он смеялся чему-то вместе с Сэмом, прищурившись, глядел вдаль, напрягая сильные руки, натягивал какой-то трос, просто улыбался, глядя, казалось, в самый объектив... Это была целая галерея потрясающих портретов. Глэдис не ожидала, что Пол так хорошо выйдет на снимках.
Результаты собственных трудов настолько поразили ее, что, вывесив на веревке еще мокрые фотографии, Глэдис отступила назад и некоторое время разглядывала их. Теперь, потеряв почву под ногами, она все время примеривалась к чужим судьбам. В голову лезли самые разные сравнения. Кстати, что рассказывал ей Пол о своей жене? Впечатление, которое осталось у нее от этого разговора, было двойственным. Седина Смит попеременно представлялась ей то верхом совершенства, то средоточием множества противоречий. Но Глэдис почти не сомневалась, что Пол по-настоящему любит ее, и, несмотря на восьмилетний стаж супружества, Селина по-прежнему остается для него волнующей и загадочной. Он утверждал, что счастлив, однако Глэдис инстинктивно чувствовала, что все не так просто и счастье это наверняка не безоблачно.
- С ее стороны это.., разумно, - промолвила Глэдис, чтобы что-нибудь сказать. Она просто не знала, как бы сама повела себя на месте Селины Смит.
- За все время мы не потеряли ни одного пилота, ни одной машины, доверительно сообщил ей Пол. - Но я не хотел расстраивать ее. Впрочем, хотя сам больше не летаю, я продолжаю финансировать мою Ассоциацию бывших военных летчиков. Только в последние годы мы совершили несколько рейсов в Боснию, доставляя медикаменты, детское питание и другие гуманитарные грузы. И, разумеется, мои люди работали в Руанде...
Пол произвел на Глэдис сильное впечатление. Ей захотелось немедленно сфотографировать его, но она не решилась.
Потом Пол разговаривал и с другими гостями. Полчаса спустя он пригласил всех в столовую. Здесь явно соблюдались правила этикета. Посуда была из тонкого фарфора, бокалы - из хрусталя, белоснежные полотняные скатерти были накрахмалены и покрыты искусной ручной вышивкой. Глэдис подумала, что Пол содержит яхту в безупречном порядке. Словно роскошный отель или, точнее, дом, в котором всем гостям должно быть хорошо и уютно. Очевидно, Пол Уорд был не только отличным моряком, но и гостеприимным хозяином.
За ленчем Глэдис неожиданно для себя оказалась по правую руку от Пола, и это почетное место ей очень польстило. Кроме того, сидя рядом, они могли беспрепятственно разговаривать. Казалось, нет такой вещи, о которой Пол не знал бы или не имел своего мнения. Даже в искусстве он разбирался почти профессионально, хотя в ответ на прямой вопрос Глэдис Пол признал, что его страстью является политика. Он просто поразил Глэдис нестандартностью подхода к общеизвестным вопросам. Именно таким и должен был быть человек, сумевший столь многого добиться в жизни. Но в нем угадывались мудрость и доброта, не лишен он был и чувства юмора, причем смеялся больше над собой, чем над другими, и это не могло не понравиться Глэдис, как любому нормальному человеку.
Но в конце концов разговор всегда возвращался к парусам, яхтам и морским просторам.
Очевидно, это давало ему силы, чтобы преуспеть на всех остальных поприщах.
Тут, ненадолго отвлекшись от разговора, Глэдис перехватила улыбку Сэма, болтавшего с Диком Паркером. Эта улыбка сказала ей очень многое. Всего за каких-нибудь пару часов Пол Уорд стал кумиром ее сына, затмив в какой-то степени и отца, и даже ее самое.
- Мне очень понравился твой сын, - сказал Пол, когда после обеда они пили кофе из чашек тончайшего лиможского фарфора (за обедом они все-таки перешли на "ты", хотя Глэдис это далось нелегко). - Седина никогда не хотела детей. Она чрезвычайно предана своей писательской карьере и боится, что дети помешают ей добиться успеха.
Он сказал это совершенно спокойно, не сделав никаких замечаний по поводу того, как он сам относится к подобному решению. Глэдис подумала, что для него, возможно, это не имело большого значения. У него-то уже был сын. Но как в свете всего вышесказанного будет выглядеть в глазах Пола она сама, пожертвовавшая карьерой ради детей?
- Седина никогда не жалела о своем решении, - продолжал тем временем Пол. - По крайней мере, мне так кажется. И, честно говоря, - добавил он доверительно, - я не думаю, что Селина сумела бы обращаться с детьми как должно. У нее непростой характер, к тому же она действительно очень занята.
В его последних словах слышалось чуть ли не сожаление, и Глэдис захотелось спросить у него, что, собственно, значит "непростой характер", но она не осмелилась. У нее было такое чувство, что Пол счастлив с Сединой, и подобный вопрос был бы просто бестактным.
После кофе и десерта разговор продолжался уже на палубе. Пол и Глэдис сели рядом в глубокие кресла и заговорили о путешествиях.
- Каждый раз я как будто открываю новую землю, - признался он. - Вот почему мне понадобилась яхта, способная добраться до любого самого далекого острова в самом далеком океане. К сожалению, сейчас у меня слишком мало свободного времени. Я, наверное, уже раз сто собирался уйти в отставку, но Селина пока не собирается бросать свою карьеру. А без нее мне свободное время ни к чему... - Он печально улыбнулся. - У меня такое ощущение, что, когда Селина отложит перо, я буду уже глубоким стариком и меня будут возить в инвалидном кресле.
- Надеюсь, что нет, - вежливо заметила Глэдис.
- Я тоже, - твердо ответил он и посмотрел на нее. - А ты? Ты собираешься вернуться к своей работе или все еще слишком занята с детьми? У тебя ведь их, кажется, четверо? И Сэм - самый младший?
- Да, Сэм самый младший. Моей старшей дочери - четырнадцать, остальные двое поместились между ними... - машинально ответила Глэдис, раздумывая о том, представляет ли он, что такое иметь четверых детей.
Полу действительно казалось, что четверо - это, пожалуй, чересчур, однако он не собирался навязывать Глэдис свое мнение, к тому же она, похоже, была горда своим материнством. Единственный, о ком за все время она не сказала ни слова, был ее муж, и Пол сразу это заметил. Заметил и сделал кое-какие выводы.
- ..Что касается моего возвращения в фотожурналистику, то это довольно сложный вопрос, - продолжала Глэдис. - Мой муж.., он.., очень возражает против этого. Он не понимает, зачем это нужно, хотя мне кажется, что я все ему объяснила...
И, сама толком не зная, зачем она это делает, Глэдис рассказала Полу о предложении Рауля сделать репортаж о корейских детях и о том, как к этому отнесся Дуглас.
- Дуглас даже не понимает, как это для меня важно! - закончила она. - И он нисколько бы не расстроился, если бы я вовсе забросила фотографию.
- Похоже, мистер Тейлор отстал от жизни лет на сто! - заметил Пол. - Не стоит всерьез ожидать, чтобы женщина, которая оставила работу, где явно добилась успеха, и стала домашней хозяйкой, была довольна своим положением. Лично я на его месте не был бы столь самонадеян.
"Или глуп", - подумал он про себя, но вслух ничего не сказал. Он знал, что рано или поздно Дугласу Тейлору придется дорого заплатить за свою ошибку. Рано или поздно, но обязательно.
- Мне показалось, Глэдис, что ты скучаешь по своей прежней работе, сказал он осторожно. - Я прав?
Он знал, что прав, просто ему хотелось получше узнать эту удивительную женщину. В Глэдис было что-то магнетическое, и его влекло к ней с почти неодолимой силой. Каждый раз, когда она говорила что-то Сэму, нежность и забота, звучавшие в ее голосе, трогали Пола до глубины души, и - по контрасту - он сразу вспоминал Седину. Нет, он любил свою жену и не мог сказать о ней ничего плохого, однако любовь к детям никогда не была в числе ее достоинств. Интересная, образованная, умная, красивая, волнующая, сильная - все эти слова относились к ней в полной мере, и единственное, чего не мог сказать о ней Пол, это то, что она умеет быть нежной и заботливой.
В этом отношении Селина так резко отличалась от Глэдис, словно они родились на разных планетах. В Глэдис были и мягкость, и завуалированная чувственность, прекрасно сочетавшиеся с острым умом и веселым, легким характером, который казался Полу едва ли не самой привлекательной ее чертой. Искренность и прямота Глэдис тоже были ему приятны, ибо его отношения с Сединой всегда были запутанными и сложными.
- Да, пожалуй, мне не хватает моей работы, - произнесла наконец Глэдис после некоторой паузы. - Самое смешное, что довольно долгое время я вовсе не вспоминала о том, кем я когда-то была. Только в последние месяц или два, когда я поняла, что мои дети скоро станут совсем взрослыми, мне начало казаться, что в моей жизни появилась какая-то пустота.
Дуг просто отмахнулся от нее и от ее чувств, и сейчас Глэдис чувствовала потребность выговориться. И уже одно то, что ее кто-то слушал, принесло ей неожиданное облегчение.
- Не понимаю, - пожал плечами Пол, - почему ты не можешь вернуться к фотожурналистике уже сейчас? Конечно, для заданий, наподобие этой поездки в Корею, выкроить время на первых порах будет трудновато, но ведь необязательно начинать с чего-то грандиозного! Сначала можно делать небольшие работы, а там...
Вдруг он опять вспомнил Седину. Она работала как одержимая: снимала одновременно два фильма, участвовала в четырех телевизионных шоу, а недавно заключила двухлетний контракт на серию из шести книг. Никакой необходимости так надрываться на самом деле не было, но, когда Пол попытался сказать ей об этом, Селина даже не стала его слушать, утверждая, что он посягает на ее личную свободу.
- Около двух лет назад я сделала репортаж, посвященный положению детей в Гарлеме, - сказала Глэдис. - Для меня это было почти идеальное задание. К сожалению, для таких работ держат штатных фотографов. Наша судьба - ехать в самые "горячие точки" и рисковать там жизнью ради одного-двух удачных кадров. Но именно за такие съемки, как правило, и дают "Пулитцера" нашему брату фотожурналисту. - Она вздохнула. - Увы, Рауль каждый раз предлагает мне задания, связанные с поездками в страны, в которых происходят революции, перевороты и прочие безобразия. Очевидно, он считает, что это получается у меня лучше всего. Мне и самой так кажется, но, если я уеду бог знает куда на месяц или полтора, Дугу и детям придется нелегко одним.
- Не говоря уже о том, что это небезопасно, - сказал Пол и нахмурился. Он не был уверен, что ему понравилось бы, вздумай Седина рисковать жизнью в поисках сюжетов для своих произведений. - Думаю, вам придется выработать что-то вроде компромисса, Глэдис. Ты не должна отказываться от фотографии, коль скоро эта работа для тебя не столько деньги, сколько пища для ума и сердца. Всем нам обязательно нужно что-нибудь эдакое... - Он негромко рассмеялся. - Видишь ли, есть и еще одна причина, которая не дает мне удалиться от дел. Власть благотворно влияет на мое "эго". Иными словами, мне нравится быть финансовым воротилой с Уолл-стрит.
Глэдис тоже улыбнулась. Ей очень понравилось, что Пол говорит с ней о своих пристрастиях так свободно и открыто. Подобная искренность делала его по-человечески уязвимым и понятным, хотя ни один человек, описывая Пола Уорда, не употребил бы такого слова, как "уязвимость". И все же Глэдис ясно почувствовала в нем это.., это качество, ибо назвать его недостатком у нее не повернулся язык. Мужество и стойкость странным образом сочетались в нем с откровенностью, открытостью и неожиданной мягкостью натуры... И все это, а также многое, многое другое, очень нравилось Глэдис.
Вскоре гости - Паркеры и те, кто жил в Харвиче, - начали расходиться, остались только несколько человек, приплывших с Полом на яхте. Собравшись в баре, они затеяли игру в кости. Увидев, что время близится к четырем, Глэдис тоже засобиралась домой, но Пол неожиданно предложил покатать Сэма на маленькой парусной лодке, которая, как он сказал, служила на яхте "в качестве спасательного и посыльного судна". Отличный случай показать ему, как управляться с парусами. Сэм немедленно загорелся этой идеей, и Глэдис не оставалось ничего другого, кроме как согласиться. Тем более что Пол уже надевал на ее сына оранжевый спасательный жилет. Двое матросов спустили швертбот на воду, бросили веревочный трап, и не успела Глэдис оглянуться, как Пол и Сэм уже удалялись в сторону океана.
Она побаивалась, что они могут перевернуться, но один из матросов успокоил ее, сказав, что Пол - отличный пловец. Кроме того, спасательные жилеты не дадут им утонуть.
Отплыв совсем недалеко, они принялись выписывать восьмерки и круги по глади залива. Глэдис было хорошо видно, как Сэм смеется, глядя на Пола. В конце концов она не выдержала и, сняв с плеча фотоаппарат, занялась любимым делом. У нее был достаточно мощный объектив, и в окошке видоискателя Глэдис отчетливо различала выражения лиц обоих. Сделав несколько снимков, она невольно подумала, что никогда еще не видела двух столь счастливых людей, какими казались ей сын и его взрослый товарищ.
Было уже начало шестого, когда Пол и Сэм вернулись на "Морскую звезду" и вскарабкались на борт.
- Как здорово было! - воскликнул Сэм, бросаясь к ней. - Мам, ты видела? Пол показал мне, как управлять парусом, и у меня сразу же получилось! - Сэм сиял так, словно сегодня у него был день рождения и он получил в подарок какую-то долгожданную игрушку. Глэдис, сразу отметив, что он перестал называть Пола "дядей", почувствовала легкий укол ревности. Очевидно, за час, проведенный в лодке, эти двое подружились еще больше. Ей стало даже немного обидно, что Дуг ни капли не похож на Пола. Впрочем, на кого она обижается, Глэдис и сама не знала.
- Я все видела, - успокоила она его. - И даже сумела несколько раз вас снять. Завтра или послезавтра я напечатаю фото... - Она перехватила устремленный на нее взгляд Пола и улыбнулась.
В следующее мгновение Сэм, успевший совершенно освоиться с географией яхты, сорвался с места, намереваясь принести всем троим содовой, и Глэдис сказала:
- Теперь Сэм твой друг до гробовой доски. Вряд ли он сумеет забыть сегодняшний день. Я еще никогда не видела его таким счастливым.
- У тебя отличный парень, Глэдис, - ответил Пол. - Я и сам бы хотел иметь такого.., друга. - Перед последним словом он слегка запнулся, но Глэдис сделала вид, что ничего не заметила. - Да-да, - еще раз подтвердил Пол, - Сэм отлично соображает, к тому же он очень внимательный слушатель. Редкое качество для его возраста. Он искренний и добрый мальчик, и у него - отменное чувство юмора... Как и у его мамы, - добавил он.
Пол чувствовал, что Сэм послужил для них чем-то вроде связующего звена.
- И все это ты узнал за какой-то час, который провел с ним в лодке размером чуть побольше ванны? - спросила Глэдис шутливо, стараясь скрыть, как глубоко она тронута тем, что Пол сказал о ее сыне.
- Только так и можно узнать человека, - серьезно ответил он. - Съесть вместе пуд соли или пройтись пару раз под парусом - это примерно одно и то же. И чем меньше лодка, тем быстрее идет процесс взаимного узнавания. Кстати, если ты беспокоилась, то могу тебя заверить, что Сэм вел себя очень осторожно. Он очень разумный мальчик, так что волноваться за него не стоит.
- Ну, совсем не волноваться я все равно не смогу, - ответила Глэдис, с признательностью улыбаясь Полу. - Такие чувства никогда полностью не контролируются.
- Мне очень хотелось бы увидеть фотографии, - признался Пол.
- Думаю, до завтра я успею проявить пленку и напечатать самые лучшие кадры.
- Мне хотелось бы их увидеть, - повторил Пол и повернулся к Сэму, который спешил к ним с тремя баночками кока-колы.
Глэдис взглянула на часы и, спохватившись, стала прощаться. Уходить не хотелось - она прекрасно провела время, и этот день стал одним из самых радостных и в ее жизни, - но она понимала, что оставаться дольше просто неудобно. К тому же, если она хотела успеть проявить пленки, надо было спешить.
Услышав, что пора возвращаться, Сэм сразу погрустнел, но Пол взял его за подбородок и, заставив приподнять голову, посмотрел мальчугану прямо в глаза.
- Ты ведь вернешься завтра, - напомнил он. - Приходи пораньше, если хочешь. Мы с тобой сделаем одно дело, а потом снова поучимся ходить под парусом, договорились?
- А во сколько можно прийти, Пол? - с надеждой спросил Сэм, и Глэдис невольно рассмеялась. Она-то знала, что, дай Сэму волю, он разбудит Пола ни свет ни заря.
- В девять утра будет не слишком поздно? - сказал Пол, но, увидев, как вытянулось лицо мальчика, поспешил исправить свою ошибку. - Хотя, лучше в половине девятого, - промолвил он, вопросительно глядя на Глэдис. - Что скажешь?
- Обычно мы встаем рано, - пожала она плечами. - Дети еще не успели отвыкнуть от школьного режима. Я вполне успею накормить их и отправить по гостям.
- Если хочешь, приезжайте все, - предложил Пол. - Завтра мои друзья собирались на экскурсию на берег, на яхте никого не будет.
Только я.
- Хорошо, я спрошу их, - кивнула Глэдис, хотя знала почти наверняка, что и завтра яхта не соблазнит ее дочерей. Да и Джейсон, похоже, не особенно горел желанием увидеть "Морскую звезду". Если бы красавица яхта хоть немного его заинтересовала, он пошел бы взглянуть на нее уже сегодня. Единственным энтузиастом парусного спорта в ее семье был Сэм и.., она сама.
- В любом случае спасибо, - добавила она, пожимая руку Полу. На мгновение их глаза встретились, и Глэдис увидела в его взгляде нечто такое, от чего ей вдруг стало жарко. Восхищение, любопытство, дружелюбный интерес, еще что-то... К счастью, продолжалось это лишь мгновение. В следующую секунду Пол отвел глаза, и Глэдис тихонько с облегчением вздохнула.
Весь обратный путь ей ужасно хотелось повернуть и помчаться к причалу со всей возможной скоростью, но Глэдис знала, что не может себе этого позволить. Отъехав от яхт-клуба на порядочное расстояние, она немного успокоилась и стала раздумывать о Поле, стараясь при этом не отстать от Сэма и не свалиться с "велосипеда. В деловых кругах Пол Уорд был известен как "уолл-стритский лев". Это означало, что он агрессивен и даже безжалостен. Сегодня эти стороны его натуры отчего-то никак не проявились. Напротив, Пол был предельно мягок, терпелив и внимателен и к ней, и к Сэму.
"Быть может, это потому, что я не пытаюсь перехватить у него крупный пакет акций, - с усмешкой подумала Глэдис. - Вот если бы мы столкнулись с ним на фондовой бирже, Пол наверняка вел бы себя иначе".
И все же он был чрезвычайно обаятелен, и Глэдис знала, что ни ей, ни тем более Сэму никогда не забыть сегодняшнего дня.
Глава 6
Когда Сэм и Глэдис вернулись в свой коттедж, старшие дети уже были там. Они тоже прекрасно провели время и были очень довольны тем, как начинаются каникулы. Сэм тут же принялся рассказывать им свои приключения. Брат и сестры выслушали его без особого интереса. Очевидно, любовь Сэма ко всему связанному с морем, парусниками и дальними путешествиями была в их глазах чем-то вроде увлечения моделями самолетов или танков, и они отнеслись к его восторгам по-родственному снисходительно.
Пока дети болтали, Глэдис успела приготовить ужин, добавив к основному рациону пару пицц, ибо у нее было сильнейшее подозрение, что день визитов еще не кончился. И она не ошиблась. В семь часов, когда они сели за стол, к ним неожиданно зашли двое приятелей Джейсона и подруга Эйми, которые, конечно же, не отказались "от кусочка пиццы". Эти неожиданные гости хотя и производили немало шума, нисколько не были Глэдис в тягость. Именно так они жили каждое лето, и, покуда не иссякли замороженные продукты, Глэдис было все равно, сколько детей вертится под ногами.
После ужина Эйми и Джейсон с друзьями снова убежали куда-то. Джессика взялась помогать матери убирать со стола, а Сэм слонялся из угла в угол, очевидно, считая оставшиеся до завтра часы. В конце концов Глэдис сочла за благо призвать его на подмогу. Они как раз заканчивали загружать грязные тарелки в посудомоечную машину, когда зазвонил телефон. Это был Дуглас. Сэм схватил трубку первым и, пока Глэдис споласкивала и вытирала руки, успел рассказать отцу об их сегодняшнем посещении "Морской звезды", которая в его пересказе с каждой минутой становилась все больше похожа на легендарную "Катти Сарк" - правда, с поправкой на современные технологии. Глэдис, слушая, как сын описывает компьютерную систему управления парусами, с удивлением подумала, как много, оказывается, он успел узнать за сегодняшний день.
Когда наконец настала ее очередь говорить по телефону, Дуг кисло поинтересовался, что такое творится с Сэмом.
- Эта яхта действительно такая большая, как он говорит, или просто старое корыто из Харвичского яхт-клуба так выросло в его воображении?
- Это довольно красивое корыто, - ответила Глэдис и улыбнулась, вспоминая чудесные часы, проведенные на борту "Морской звезды". - Яхта принадлежит одному из друзей Дика и Дженни. Да ты наверняка его знаешь - это Пол Уорд, который женат на известной писательнице Седине Смит. Седина сейчас в Лос-Анджелесе - там как раз снимается фильм по ее последнему роману, - а Пол с друзьями гостит у Дика и Дженни. Он пробудет здесь еще целую неделю, так что ты, быть может, его еще застанешь. Его яхта - настоящее чудо, Дуг! Если бы ты только видел, как она, распустив все паруса, скользит по волнам, ты бы...
- Нет уж, уволь, это удовольствие не для меня, - сухо перебил ее Дуг. - Ты прекрасно знаешь, что я человек сухопутный. А вот с Полом Уордом я бы с удовольствием познакомился. Говоришь, ты его видела? Какой он? Надменный, как черт знает что? Холодный сукин сын? Какой?!
Глэдис вздохнула. Именно так Дуг и должен был представлять себе Пола, зная, какого успеха он достиг и сколько влияния и власти сосредоточил в своих руках. Ему в голову не приходило, что даже столь богатый и могущественный человек может быть обаятельным, добрым, веселым.
- Да нет, мне он показался вполне приличным человеком. Пол удивительно хорошо отнесся к Сэму. Он учил его управляться с парусами. Они подружились, представь себе, - сдержанно ответила она. То, что Дуг автоматически причислил Пола к богатеньким подонкам, вызвало в ней приступ такого сильного раздражения, что ей лишь с большим трудом удалось справиться с собой.
- А я слышал, что Пол Уорд - настоящая акула, - отозвался Дуглас. - На Уолл-стрит его, во всяком случае, боятся как огня. У него репутация человека, который готов живьем сожрать любого.
Дугласа было не так-то легко переубедить, но Глэдис и не собиралась с ним спорить.
- На меня он не произвел подобного впечатления, - заметила она кротко. Сэму он, во всяком случае, понравился.
Глэдис хотела рассказать Дугу, что завтра Пол и Сэм снова собирались вместе выйти в море на маленьком паруснике, но почему-то передумала.
- Как у вас дела? - спросил тем временем Дуг, и Глэдис вздохнула с облегчением. Как удачно, что он сменил тему и избавил ее от необходимости говорить о Поле Уорде. Впрочем, добавить ей было, пожалуй, нечего. Разве что сообщить, как Пол уговаривал ее вернуться к работе. Дугу это вряд ли могло понравиться.
- У нас все в порядке. Здесь очень хорошо.
Дети целыми днями бродят где-то с друзьями. Дик и Дженни передавали тебе привет. Атак... ничего нового.
Ничего нового... Знакомые лица, знакомые приятные заботы... Жить летом на мысе Код было все равно что валяться на постели в любимой ночной сорочке.
- А что у тебя? - в свою очередь спросила она.
- По-прежнему занят выше головы, - ответил Дуглас. - И до четвертого июля я вряд ли сумею освободиться.
- Я знаю, ты мне говорил, - сказала Глэдис, но прозвучало это - помимо ее желания - довольно холодно. Она не могла забыть этот чертов ужин в "Ма Пти Ами".
- Мне очень жаль, что так получилось, - промолвил Дуг извиняющимся тоном. - Не хотелось бы оставлять вас одних, но...
- Мы и не будем одни. Четвертого Паркеры устраивают барбекю. Нас уже пригласили.
- Это славно! - воскликнул Дуг, не скрывая своего облегчения. - Только боюсь, вы останетесь голодными: Дик умеет готовить только бифштексы, все остальное у него горит!
При упоминании об этом Глэдис улыбнулась.
- В этом году, - сказала она, - Дженни решила нанять повара, чтобы спасти мясо. Дуглас коротко рассмеялся.
- Я по вас скучаю, - сказал он небрежно, и Глэдис прикусила губу. Она бы предпочла, чтобы Дуг сказал "я скучаю по тебе", но рассчитывать на это глупо. Да и сама она тоже не сказала Дугу, что скучает без него, потому что это было не правдой. Дуг спокоен, он уже все забыл, а вернее, ничего такого особенного не замечал. Просто походя указал ей ее место. А она так и не поняла, кто она ему теперь - друг, экономка, гувернантка его детей? Кто угодно, только не жена. И не возлюбленная. Теперь между ними пролегла пропасть. Главное было разрушено, и Глэдис было почти все равно. Пусть даже Дуг считает ее чем-то вроде бесплатного приложения к их семиместному универсалу.
- Ну, пока, я позвоню вам завтра, - попрощался Дуг. - Спокойной ночи, Глэдис...
Она ждала, что он скажет "я люблю тебя", но не дождалась и, вешая трубку, невольно задумалась, не повторяет ли она историю Мэйбл. Ее подруга тоже чувствовала себя ненужной, нелюбимой, опустошенной и.., умирала со скуки. Эта скука - вкупе с желанием что-то исправить в собственной жизни - и толкала ее в объятия других мужчин. Нет, такого Глэдис не хотела. Но чего же она хотела?!
Этот вопрос Глэдис продолжала задавать себе, даже когда, отправив Сэма спать, заперлась в темной комнате, чтобы проявить пленки и напечатать сделанные днем фотографии. Она так глубоко ушла в собственные невеселые мысли, что работала почти автоматически, и потому была весьма удивлена, когда на плотном листе бумаги, который она опустила в кювету с проявителем, внезапно появилось знакомое лицо.
Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить, что перед ней Пол Уорд. Он смеялся чему-то вместе с Сэмом, прищурившись, глядел вдаль, напрягая сильные руки, натягивал какой-то трос, просто улыбался, глядя, казалось, в самый объектив... Это была целая галерея потрясающих портретов. Глэдис не ожидала, что Пол так хорошо выйдет на снимках.
Результаты собственных трудов настолько поразили ее, что, вывесив на веревке еще мокрые фотографии, Глэдис отступила назад и некоторое время разглядывала их. Теперь, потеряв почву под ногами, она все время примеривалась к чужим судьбам. В голову лезли самые разные сравнения. Кстати, что рассказывал ей Пол о своей жене? Впечатление, которое осталось у нее от этого разговора, было двойственным. Седина Смит попеременно представлялась ей то верхом совершенства, то средоточием множества противоречий. Но Глэдис почти не сомневалась, что Пол по-настоящему любит ее, и, несмотря на восьмилетний стаж супружества, Селина по-прежнему остается для него волнующей и загадочной. Он утверждал, что счастлив, однако Глэдис инстинктивно чувствовала, что все не так просто и счастье это наверняка не безоблачно.