Страница:
Рядовой член общины - хатунруна - в течение всей жизни был, таким образом, связан со своим айлью: совместно с ним обрабатывал землю, с ним же шел в сражение. В айлью совершались и основные религиозные обряды (вероятно, в древних родовых святилищах, которые по-кечуански именовались уака). Для мужчины женитьба была почти обязательна, и при этом он должен был взять в жены девушку по возможности из того же айлью. Из общинной земли каждый мужчина получал строго установленную часть- «надел», называвшийся тупу. На каждого ребенка-мальчика семья получала дополнительно одну тупу, на каждую девочку - половину тупу. Вся земля в Тауантинсуйу была разделена на три части. Первая принадлежала «божественному солнцу» (доход с нее шел на содержание жрецов и на жертвоприношения), вторая - государству и инке, и наконец, доход с третьей оставлялся земледельцу.
Основной культурой инкского земледелия была кукуруза (по-кечуански - сара), в менее плодородных областях - картофель (папа), а также фасоль (терви), красный перец (рекото) и т. д. Благороднейшее андское животное, лама, не годилось для тягла, и потому все полевые работы люди выполняли сами.
Обработка полей начиналась в августе. Земледельческий сезон открывал сам инка на «поле правителя» в Куско ударом золотой мотыги. Поскольку доколумбова Америка не знала плуга, андские индейцы использовали для вскапывания земли особые палки длиной в человеческий рост. Затем женщины разрыхляли почву мотыгами.
Земледелию необходима вода. А между тем в Андах она далеко не везде имеется в изобилии. Поэтому в Тауантинсуйу была создана довольно сложная система оросительных каналов. Прямо над Куско до сих пор сохранились остатки огромного резервуара, из которого в засушливое время вода подавалась на большие расстояния.
С недостатком влаги земледельцы боролись также путем террасирования склонов. К тому же во внутренних высокогорных областях Перу, где находился центр империи инков, почти не встречается больших равнинных пространств, пригодных для земледелия. И андский индеец вынужден был создавать поля на склонах гор. Ему приходилось буквально высекать на крутых склонах ступень за ступенью, огораживать каждую каменным барьером, чтобы в период дождей вода не смывала землю, и лишь после этого он мог засевать свои маленькие ступенчатые поля. Эти террасы, представлявшие собой гордость инкской культуры, сооружались, видимо, под руководством чиновников и по разработанным ими проектам.
Стада лам, как и земля, были разделены между тремя владельцами - «божественным солнцем», инкой и народом. Главной предписываемой государством трудовой повинностью женщин было прядение и ткачество. Так миллионы жителей империи из года в год планомерно приумножали богатство огромного государства.
Государство же превосходно организовало хранение и доставку земледельческих продуктов. В каждой провинции имелось по два гигантских склада-зернохранилища, один- «божий», другой- «государственный». Из «государственных» складов выдавались одежда и провизия государственным чиновникам, воинам, строителям дорог и крепостей, а также приближенным инки. Из «божьих» амбаров снабжалась многочисленная армия жрецов. Но если случался голод или стихийное бедствие уничтожало урожай, государственные хранилища открывались и для народа.
Основной обязанностью громадного большинства подданных в Тауантинсуйу было трудиться на пользу империи. А поскольку денег в Тауантинсуйу не существовало, рядовой подданный (многие авторы называют его «налогоплательщик») выполнял свой долг перед государством, участвуя в земледельческих работах или служа в войсках или, наконец, так называемой митой. Мита (весьма важное с хозяйственной точки зрения изобретение инков) означала обязанность всех или почти всех подданных империи работать на строительствах государственного значения, осуществляемых по указанию инки (и никого другого), а также выполнять другие необходимые работы, в том числе на государственных рудниках однако на рудниках - не более одного месяца). Мита давала государству возможность за несколько дней сосредоточить на важных работах десятки тысяч людей. Так, в Тауантинсуйу необыкновенно быстрыми темпами строились дворцы, святилища, водопроводы, оросительные системы, мосты, пороги и огромные крепости. Например, нам известно, что крепость Саксауаман в предместье Куско строили одновременно 30 тысяч рабочих.
Те, кто не был способен работать - больные, а также вдовы, - получали от государства полное обеспечение, прежде всего одежду и пищу.
Народ (хатунруна) был разделен в империи на двенадцать возрастных групп. Люди старше 60 лет освобождались от всякой трудовой повинности, а люди старше 50 лет работали значительно меньше других. При этом рядовые представители населения в равной мере пользовались всеми материальными благами.
Однако надо помнить, что те, кто составлял основную массу земледельческого населения - хатунруна, подвергались жестокой эксплуатации. Ведь на труде их паразитировали жрецы, курака - своеобразная инкская аристократия, занимавшая различные высшие и низшие служебные должности, а на самой вершине государства - инка и члены капак айлью. С другой стороны, в Тауантинсуйу существовала группа совершенно бесправных людей, почти рабов, называвшихся йанакуна. И было их немало. Один из первых испанских хронистов спустя более чем 40 лет после конкисты насчитал свыше 47 тысяч йанакунов, оставшихся со времен империи. Следовательно, в Тауантинсуйу не существовало равенства. В Тауантинсуйу народ жестоко эксплуатировался и был лишен свободы. Государство при этом использовало и религию для оказания соответствующего воздействия на народ. Каждый представитель «народа» был на всю жизнь привязан к своему айлью, месту жительства или работы, которые были определены ему инкой и его чиновниками.
Во главе Тауантинсуйу стоял неограниченный властитель - инка, которого называли сапа (единственный). Будучи прямым потомком «божественного солнца», он и сам почитался богом. Отсюда его второй титул - Интип Кори (сын солнца). Преемника себе инка выбирал среди своих сыновей (выбор не обязательно должен был пасть на первенца). Будущий инка «готовился к своей должности» в кругу ученых. Затем он сдавал своеобразный государственный экзамен - уаранчикой. Перед тем как взойти на престол (многие правители передавали свою «власть» преемнику еще при жизни, а сами удалялись «на покой»), новый инка должен был три дня пребывать в одиночестве и не принимать пищи, а затем он торжественно короновался. «Короной» инке служило льяуту - подобие венца из цветных шерстяных нитей, несколько раз обернутых вокруг его головы. Знаками верховной власти были золотые, почти полуметровые регалии. Скипетр украшали три пера редкостной горной птицы коракеке. Инка восседал на низком резном троне из красного дерева. Принимая просителей, он оставался отгороженным от них занавесом. Лишь в крайне редких случаях занавес поднимался и тот, кому была оказана эта исключительная милость, мог лицезреть властителя.
Обычно инка ходил в одежде того же покроя, что и у его подданных, но сшита она была из более красивых тканей, сотканных девушками из монастыря «невест солнца». И он никогда не надевал одно и то же одеяние дважды. Пища подавалась инке на золотом блюде, а остатки с его стола жрецы торжественно сжигали.
Некоторые инки, в особенности Тупак Инка Йупанки, много путешествовали. «Выездом» инки были деревянные носилки, отделанные золотом. Носилки обслуживал особый отряд носильщиков (принадлежавших только к племени рукана), одетых в синюю прямого покроя одежду. Как мы уже знаем, инка имел лишь одну законную жену - койю, и это всегда была его родная сестра. Но к его услугам были сотни, а то и тысячи наложниц, а также юные девственницы из монастыря «невест солнца».
Когда инка умирал, тело его бальзамировали. Мумию инки оставляли в его дворце. С этого времени дворец превращался в своего рода святилище, а новый инка строил себе новый дворец. Мумию усаживали на золотой трон. Возле трона устанавливалась золотая статуя почившего инки в натуральную величину. Впоследствии эти золотые статуи стали добычей алчных испанских завоевателей. К сожалению, не сохранились и мумии инков. Из сообщения одного хрониста мы знаем, что мумии инки Уайна Капака и двух его предшественников (а также их жен) были найдены в Куско в середине XVI века, но по приказу вице-короля их вскоре закопали в землю у ограды больницы в Лиме.
Итак, инка был неограниченным, абсолютным владыкой империи. Он был земным богом, единственным законодателем и верховным военачальником. Тем не менее инки в отличие, например, от властителей восточных деспотий пытались играть роль милостивых, мудрых и справедливых правителей.
Кгосподствующей верхушке, помимо самого инки, принадлежали все его кровные, родственники, представители капак айлью, то есть инкского рода, носившего название пакайопу (Большие уши, по-испански ore jones). В большинстве случаев жили они в Куско и занимали все высшие государственные посты, в том числе и вторую по значению должность в империи - должность верховного жреца. Все четыре апу - правители четырех провинций империи - также были кровными родственниками инки. Отличительным знаком принадлежности к инкскому роду, помимо различных регалий и украшений, были удлиненные мочки ушей (что достигалось с помощью ношения в ушах особых колец). Низшим слоем правящего класса были курака. Ранг курака зависел от того, сколько подданных, обязанных нести государственные повинности, находилось под его надзором. Высшим из них был чиновник знатного происхождения, именовавшийся хоно курака (господин 10 тысяч людей), низшим - пакака курака (господин 100 людей). Курака, руководившие всем укладом жизни и всей трудовой деятельностью рядовых членов общины, регулярно проводили проверку их численности, так что в Куско каждый год поступали точные «узловые» записи с важнейшими статистическими данными.
Таким образом, принадлежность к числу привилегированных давала возможность занимать высокие должности. И хотя привилегии, правовые и имущественные, передавались по наследству, вместе с ними члену привилегированной группы передавалась обязанность выполнять точно определенные функции в государстве. Помимо таких государственных организаторов, в Тауантинсуйу существовали еще и помощники пакака курака, руководившие работой десяти, иногда пятнадцати человек. Их курака выбирал по своему усмотрению из числа хатунруна - рядовых подданных.
Резиденцией инки, почти всех Больших ушей и многих курака был Куско. Видимо, лет за сто до нападения Писарро в городе была произведена перепланировка. Поэтому мы не знаем точно, как выглядел он в древнейшие времена. Перестройка города приписывается десятому инке, знаменитому Тупак Инка Йупанки, который на основании миты призвал с этой целью в столицу до 20 тысяч человек. К той же поре относится и первое сообщение о социальной смуте среди доколумбовых индейцев.
Шесть тысяч человек ежедневно доставляли в Куско огромные стотонные плиты из Майунских каменоломен, расположенных за многие километры от города. Этот груз приходилось волоком тащить через скалы. Однажды такая плита, порвав канаты, похоронила под собой четыреста человек. Оставшиеся в живых взбунтовались и убили руководителя работ.
Ивсе же перестройка города была доведена до конца. Как же выглядел Куско в пору появления в Америке первых европейцев? Перуанцы сравнивали свой главный город с телом пумы - животного, которое они чтили за его силу и отвагу. Головой пумы была крепость Саксауаман, хвостом- река Вилькамайо. Город делился на две резко отличавшиеся друг от друга части: Ханан Куско (Верхнее Куско) и Хурин Куско (Нижнее Куско).
Центр города был расположен в Верхнем Куско. Он занимал район вокруг площади, называвшейся Уакапата (Священная терраса). От нее расходились дороги, соединявшие Пуп земли с четырьмя «частями света», то есть четырьмя провинциями Тауантинсуйу. Ко времени прихода испанцев на площади возвышались три дворца. Два из них - дворец восьмого инки, Виракочи Инки (площадь основания 30 X 160 метров), и дворец Тупак Инки Йупанки - были уже превращены в святилища; в третьем жил последний законный инка - Уаскар, а позднее поселился самозванец Атауальпа.
Впрочем, истинную гордость Куско составляли не дворцы инков, а великолепный ансамбль храмов, носивший название Кориканча (Золотой двор). Он был возведен на том месте, где, по преданию, инка Манко Капак и его сестра, она же супруга, Мама Окльо, придя в долину Куско, построили когда-то первую хижину. Главным сооружением Кориканчи был храм бога солнца - Инти. Это и было воспетое поэтами «золотое изумленье» юга, чудо, равного которому не было и не будет на свете. Доступ в храм Инти, надо полагать, имел только сам инка, прямой потомок солнца. Здесь находилось изображение Инти - огромный, по-видимому в несколько метров, диск из чистого золота, украшенный крупными изумрудами. Это изображение было поставлено в западной части храма с таким расчетом, чтобы его озаряли первые лучи восходящего солнца. Окна и двери святилища были усыпаны драгоценными камнями. Стены его были сплошь обиты изнутри листовым золотом, и даже снаружи портал храма украшала полоса из чистого золота. Потолок этого изумительного святилища покрывала резьба по дереву, а пол устилали прошитые золотыми нитями ковры. Вдоль стен храма стояли лари, в которых хранилось зерно кукурузы, взращенной самим инкой на его поле. Весь обрядовый инвентарь в храме Инти - вазы, чаши и все прочее - тоже был из чистого золота. Не удивительно, что испанские завоеватели, увидав впервые эти сокровища, не верили собственным глазам.
Кхраму солнца примыкало несколько часовен - в честь грома и молнии, радуги, планеты Венеры, а главная из них - в честь Мама Кильи - луны. Образ луны в империи инков, как и у всех древних, связан с представлением о женщине, богине. Поэтому часовня Мама Кильи предназначалась для койи - жены инки. Ни одна женщина, кроме койи, не имела доступа в эту часовню. Здесь же находились и мумии умерших жен инков.
Вотличие от храма солнца, где все было из золота, в часовне луны все убранство было из серебра.
Храм Инти, часовня луны и остальные часовни обрамляли внутренний двор ансамбля Золотого двора, называвшийся Интипампа (Солнечное поле). Это Солнечное поле, бесспорно, было самым удивительным из всего созданного высокими культурами доколумбовой Южной Америки. Даже самые сдержанные авторы, говоря о Солнечном поле, впадают в восторженный тон. Это было как бы отраженное в золотом зеркале изображение повседневной жизни империи. На этом дворике по золотому полю бродили золотые олени и ползали золотые змеи, а на ветвях золотых деревьев сидели золотые птички и бабочки. Ветерок раскачивал золотые початки кукурузы, и двадцать золотых лам, поедавших золотые стебли травы, паслись под присмотром золотых пастухов, изваянных в натуральный рост.
Надо ли говорить, что и это единственное в своем роде чудо стало жертвой алчности испанских завоевателей.
Скажем еще, что в 1534 году, в год прихода в Куско конкистадоров, в этом прекрасном городе было примерно 200 тысяч жителей. И по сей день здесь сохранились руины огромной крепости Саксауаман, хорошо изученные перуанским археологом Луисом Валькарселем, а также развалины обсерватории для наблюдения равноденствий - Интиуатана и своеобразной «школы» для воспитания детей аристократии - Йачауаси. Сохранились и стены отдельных храмов Кориканчи (они вошли в архитектурный комплекс монастыря, построенного доминиканцами на месте Золотого двора).
Вхрамах Куско и всего Тауантинсуйу кечуа поклонялись целому пантеону богов, подчиняя их строгой субординации. Самым высшим из богов считался Кон Тикси Виракоча (в американистской литературе теперь, как правило, называют лишь третье его имя - Виракоча). Это был творец мира и создатель всех остальных богов. В пору прихода испанцев золотые статуи Виракочи стояли как в Куско, так и в других городах империи. В числе тех богов, кого Виракоча сотворил, был и важнейший «собственный» бог Тауантинсуйу, к которому верующие обращались непосредственно. Это был бог Инти, золотое солнце, легендарный предок правящей династии. Возможно, что и само название династии инков произведено от имени этого золотого бога. Следующим по значению был Ильяпа - бог погоды, грома и молнии. К нему люди обращались главным образом с просьбами о дожде, ибо Ильяпа мог заставить течь на землю воды Небесной реки (нашего Млечного Пути). Супругой солнца была Мама Килья - богиня луны. Почиталась также Утренняя звезда (Венера) и множество других звезд и созвездий. Особое положение занимали чрезвычайно древние культы матери-земли - Мама Пача (преимущественно у горных индейцев) и матери-моря - Мама Кочи (естественно, у прибрежных племен). Все это были в общем-то добрые боги. Вместе с тем жители Тауантинсуйу верили в существование многих враждебных человеку духов и сил. Деревенский люд, помимо богов, почитал различные местности: горы, пещеры, скалы и т. д. Они имели общее название уапа. Весьма вероятно, что это были те места, где еще в далеком прошлом, в пору расцвета родового общества, предки кечуа совершали свои религиозные обряды. В инкском обществе в эпоху разложения родового строя весь религиозный ритуал был в ведении профессиональных жрецов, во главе которых стоял носитель высшего духовного сана - первосвященник, по-кечуански вильяк-уму.
Раз уже речь зашла об обрядах, следует сказать, что жители Тауантинсуйу часто устраивали красочные празднества. В календарном году кечуа, как и в нашем, было 365 дней, он тоже делился на 12 месяцев. Первым месяцем их года был наш декабрь, последним - наш ноябрь. И уже на первый месяц приходился великолепный трехдневный праздник в честь созревания кукурузы. По-кечуански этот первый месяц так и назывался капак райми (великоленный праздник). С земледелием были связаны и другие обрядовые торжества. Так, в месяце айморай (мае) отмечался праздник Мама Сари - матери-кукурузы. В месяце инти райми (июне) устраивались грандиозные торжества в честь «божественного солнца», во время которых приносилось множество человеческих жертв. В месяце чауауарки (июле) по повелению инки Рока, строителя гигантских оросительных сооружений, справлялся праздник воды. Таких религиозно-обрядовых празднеств, связанных с инкским земледельческим календарем или посвященных самому инке и его семейству, было немало. Во время этих празднеств, всегда происходивших на главной площади Куско, Уакапата, приносились и человеческие жертвы, но надо сказать, что инкские религиозные обряды были все же значительно гуманней, чем кровавые ритуалы ацтеков. Здесь разительно выступает различие этих двух империй. Тауантинсуйу зиждилось прежде всего на «мотыге», на интенсивном, хорошо организованном государственном хозяйстве, на эксплуатации собственного народа. Ацтекское же государство своим могуществом и силой было обязано главным образом мечу и богатело за счет военных захватов и ограбления покоренных племен.
Срелигией же был непосредственно связан еще один интересный институт инков - аклья куна (невесты солнца). Тауантинсуйу старалось взять от своих рядовых граждан все, что только могло. Мужчина должен был отдавать империи и божественному инке свою силу на ратном поле, свой труд на пашнях и общественных строительствах. А что могла дать женщина? Женщина обладает красотой, привлекательностью. И вот ежегодно все деревни империи объезжал специальный государственный чиновник, называемый апопанака; он устраивал «смотрины» всех местных девушек и отбирал среди них «невест солнца». Как подсказывает само их название, «невестами солнца» могли стать только девственницы. Потому отбор производился среди девочек примерно десятилетнего возраста. В «невесты солнца» избирались наиболее красивые и физически совершенные девушки. Те же, что не были отобраны, оставались до своей свадьбы в отцовском айлью.
Вступление в брак считалось в Тауантинсуйу гражданской обязанностью каждого. Если мужчина до 25 лет или женщина до 18 лет не успела найти себе «спутника жизни», в дело опять-таки вмешивалось всесильное государство. В объявленный день все неженатые и незамужние должны были являться в окружной центр, и соответствующий чиновник по собственному разумению составлял из них супружеские пары. Отказаться от такого брака было нельзя. Что же касается «невест солнца», их свозили из родных мест в монастыри главных городов четырех провинций. Здесь они в течение четырех лет обучались на государственный счет приготовлению пищи, ткацкому ремеслу, прядению и т. д. После этого достоинства избранных девственниц вновь оценивались. Некоторых отдавали в жены или в наложницы чиновникам и военачальникам, прочие становились мама куна (матерями-прислужницами бога Инти) и давали обет вечно хранить непорочность. Эти весталки империи инков выполняли всякого рода «священные» обязанности - например, приготовляли еду и напитки для приносимых в жертву. Во главе «невест солнца» стояла верховная жрица - койя паска. Закон, охранявший целомудрие «невест солнца», не распространялся на инку, который выбирал себе среди них наложниц. Число жен в «гареме» инки бывало весьма значительно; предполагают, что оно достигало трех тысяч.
Крупнейший из монастырей «невест солнца» находился, естественно, в Куско. Он был огорожен высокой стеной и представлял собой, согласно дошедшим до нас свидетельствам, одно из интереснейших зданий инкской архитектуры. Об архитектуре империи инков мы, собственно, уже говорили. Но добавим еще несколько слов. В отличие от древнемексиканских зодчих, архитекторы инков, не стремясь к внешнему эффекту, уделяли главное внимание тому, чтобы постройки были практичны и солидны. Основным строительным материалом у инков был камень. Из памятников инкского строительного искусства лучше всего сохранились замечательные крепостные сооружения, особенно крепость Ольянтайтамбо, построенная вблизи излюбленной летней резиденции инков в долине Йукай. Здесь, под стенами Ольянтайтамбо, инка Манко (Второй) нанес поражение испанцам в одной из важнейших битв во время своего восстания (об этом мы скажем позднее). Здесь же развертывались события, которым посвящена прославленная кечуанская драма - о мужественном Ольянтае, любовь которого к дочери инка Коси Койлюр была столь сильна, что заставила его пойти против инки. Этому Ольянтаю многие приписывают и строительство самой крепости, носящей его имя. Наряду с крепостью Ольянтайтамбо значительным сооружением была крепость Саксауаман в предместье Куско, о которой мы уже говорили. Неподалеку от Саксауамана высилась столь же неприступная крепость Сенка. Но все чудеса инкской архитектуры затмевает Мачу-Пикчу. Американский археолог Хайрем Бингем, которому посчастливилось найти Мачу-Пикчу, был вознагражден за то, что поверил древним кечуанским преданиям об огромных инкских городах на реке Урубамбе. Так же как люди, искавшие центры культуры майя, Бингем выслушивал предание за преданием, разыскивал индейцев, знающих что-либо о легендарных городах, и наконец нашел. И таких индейцев, и город. Получив точные сведения, он организовал в 1911 году большую экспедицию, финансировавшуюся Иельским университетом, и эта экспедиция начиная с 1912 года ступень за ступенью, одну стену за другой отрывала гигантский мертвый город. Мачу-Пикчу находится примерно в 120 километрах к востоку от Куско, в диком, малонаселенном краю, на берегах стремительной реки Урубамбы. Город этот основал инка Пачакути. Впрочем, в ту пору Мачу-Пикчу был лишь одним из звеньев обширной оборонительной системы Тауантинсуйу. По странной иронии судьбы, подлинный расцвет Мачу-Пикчу относится к тому времени, когда испанцы уже завоевали Куско и большую часть остальной территории империи. Мачу-Пикчу стал местом, где Тауантинсуйу, словно бы не затронутое смерчем конкисты, доживало свои «старые золотые времена». Жрецы пели гимны, «невесты солнца» выполняли свои обязанности, а новые инки отправлялись отсюда вести партизанскую войну против белых завоевателей. Однако мужчины часто не возвращались, «невесты солнца» не рожали детей, Мачу-Пикчу все плотнее обступали непроходимые леса и наконец наступил день, когда умерла последняя обитательница города. И когда через 400 лет Хайрем Бингем вновь открыл город, который так и не стал добычей врага, он нашел лишь несколько десятков истлевших скелетов. И почти все они были женские.
Впрочем, из всех сооружений инков наибольшего восхищения, несомненно, заслуживают их дороги. Александр Гумбольдт некогда сказал, что эти дороги - самое выдающееся творение человека за всю его историю. Империю инков из конца в конец пересекали две важнейшие дороги. Первая из них, так называемая главная дорога, до начала нашего столетия оставалась самым длинным шоссе в мире. И заметим, это было шоссе, построенное людьми, не знавшими ни колеса, ни повозки. Оно начиналось у северной границы империи - в современном Эквадоре (вблизи экватора), а кончалось у реки Мауле, на инкско-арауканской границе, в центральном Чили, на 35° южной широты. Общая протяженность его составляла около 5250 километров. Вторая, прибрежная дорога начиналась у Тумбеса, в том месте, где позднее испанцы впервые вступили на территорию Тауантинсуйу, и вела все далее на юг, пока в Чили (вблизи нынешнего города Копьяпо) не соединялась с главной дорогой. Прибрежное шоссе, построенное, очевидно, позже, на всем своем протяжении имело ширину точно 7,5 метра. Главная дорога, которая вела через горы, была несколько уже. Инкские шоссе отличались от наших тем, что с обеих сторон обрамлялись каменным барьерчиком. Обе эти главные магистрали, идущие с севера на юг, соединялись между собой рядом поперечных дорог.
Основной культурой инкского земледелия была кукуруза (по-кечуански - сара), в менее плодородных областях - картофель (папа), а также фасоль (терви), красный перец (рекото) и т. д. Благороднейшее андское животное, лама, не годилось для тягла, и потому все полевые работы люди выполняли сами.
Обработка полей начиналась в августе. Земледельческий сезон открывал сам инка на «поле правителя» в Куско ударом золотой мотыги. Поскольку доколумбова Америка не знала плуга, андские индейцы использовали для вскапывания земли особые палки длиной в человеческий рост. Затем женщины разрыхляли почву мотыгами.
Земледелию необходима вода. А между тем в Андах она далеко не везде имеется в изобилии. Поэтому в Тауантинсуйу была создана довольно сложная система оросительных каналов. Прямо над Куско до сих пор сохранились остатки огромного резервуара, из которого в засушливое время вода подавалась на большие расстояния.
С недостатком влаги земледельцы боролись также путем террасирования склонов. К тому же во внутренних высокогорных областях Перу, где находился центр империи инков, почти не встречается больших равнинных пространств, пригодных для земледелия. И андский индеец вынужден был создавать поля на склонах гор. Ему приходилось буквально высекать на крутых склонах ступень за ступенью, огораживать каждую каменным барьером, чтобы в период дождей вода не смывала землю, и лишь после этого он мог засевать свои маленькие ступенчатые поля. Эти террасы, представлявшие собой гордость инкской культуры, сооружались, видимо, под руководством чиновников и по разработанным ими проектам.
Стада лам, как и земля, были разделены между тремя владельцами - «божественным солнцем», инкой и народом. Главной предписываемой государством трудовой повинностью женщин было прядение и ткачество. Так миллионы жителей империи из года в год планомерно приумножали богатство огромного государства.
Государство же превосходно организовало хранение и доставку земледельческих продуктов. В каждой провинции имелось по два гигантских склада-зернохранилища, один- «божий», другой- «государственный». Из «государственных» складов выдавались одежда и провизия государственным чиновникам, воинам, строителям дорог и крепостей, а также приближенным инки. Из «божьих» амбаров снабжалась многочисленная армия жрецов. Но если случался голод или стихийное бедствие уничтожало урожай, государственные хранилища открывались и для народа.
Основной обязанностью громадного большинства подданных в Тауантинсуйу было трудиться на пользу империи. А поскольку денег в Тауантинсуйу не существовало, рядовой подданный (многие авторы называют его «налогоплательщик») выполнял свой долг перед государством, участвуя в земледельческих работах или служа в войсках или, наконец, так называемой митой. Мита (весьма важное с хозяйственной точки зрения изобретение инков) означала обязанность всех или почти всех подданных империи работать на строительствах государственного значения, осуществляемых по указанию инки (и никого другого), а также выполнять другие необходимые работы, в том числе на государственных рудниках однако на рудниках - не более одного месяца). Мита давала государству возможность за несколько дней сосредоточить на важных работах десятки тысяч людей. Так, в Тауантинсуйу необыкновенно быстрыми темпами строились дворцы, святилища, водопроводы, оросительные системы, мосты, пороги и огромные крепости. Например, нам известно, что крепость Саксауаман в предместье Куско строили одновременно 30 тысяч рабочих.
Те, кто не был способен работать - больные, а также вдовы, - получали от государства полное обеспечение, прежде всего одежду и пищу.
Народ (хатунруна) был разделен в империи на двенадцать возрастных групп. Люди старше 60 лет освобождались от всякой трудовой повинности, а люди старше 50 лет работали значительно меньше других. При этом рядовые представители населения в равной мере пользовались всеми материальными благами.
Однако надо помнить, что те, кто составлял основную массу земледельческого населения - хатунруна, подвергались жестокой эксплуатации. Ведь на труде их паразитировали жрецы, курака - своеобразная инкская аристократия, занимавшая различные высшие и низшие служебные должности, а на самой вершине государства - инка и члены капак айлью. С другой стороны, в Тауантинсуйу существовала группа совершенно бесправных людей, почти рабов, называвшихся йанакуна. И было их немало. Один из первых испанских хронистов спустя более чем 40 лет после конкисты насчитал свыше 47 тысяч йанакунов, оставшихся со времен империи. Следовательно, в Тауантинсуйу не существовало равенства. В Тауантинсуйу народ жестоко эксплуатировался и был лишен свободы. Государство при этом использовало и религию для оказания соответствующего воздействия на народ. Каждый представитель «народа» был на всю жизнь привязан к своему айлью, месту жительства или работы, которые были определены ему инкой и его чиновниками.
Во главе Тауантинсуйу стоял неограниченный властитель - инка, которого называли сапа (единственный). Будучи прямым потомком «божественного солнца», он и сам почитался богом. Отсюда его второй титул - Интип Кори (сын солнца). Преемника себе инка выбирал среди своих сыновей (выбор не обязательно должен был пасть на первенца). Будущий инка «готовился к своей должности» в кругу ученых. Затем он сдавал своеобразный государственный экзамен - уаранчикой. Перед тем как взойти на престол (многие правители передавали свою «власть» преемнику еще при жизни, а сами удалялись «на покой»), новый инка должен был три дня пребывать в одиночестве и не принимать пищи, а затем он торжественно короновался. «Короной» инке служило льяуту - подобие венца из цветных шерстяных нитей, несколько раз обернутых вокруг его головы. Знаками верховной власти были золотые, почти полуметровые регалии. Скипетр украшали три пера редкостной горной птицы коракеке. Инка восседал на низком резном троне из красного дерева. Принимая просителей, он оставался отгороженным от них занавесом. Лишь в крайне редких случаях занавес поднимался и тот, кому была оказана эта исключительная милость, мог лицезреть властителя.
Обычно инка ходил в одежде того же покроя, что и у его подданных, но сшита она была из более красивых тканей, сотканных девушками из монастыря «невест солнца». И он никогда не надевал одно и то же одеяние дважды. Пища подавалась инке на золотом блюде, а остатки с его стола жрецы торжественно сжигали.
Некоторые инки, в особенности Тупак Инка Йупанки, много путешествовали. «Выездом» инки были деревянные носилки, отделанные золотом. Носилки обслуживал особый отряд носильщиков (принадлежавших только к племени рукана), одетых в синюю прямого покроя одежду. Как мы уже знаем, инка имел лишь одну законную жену - койю, и это всегда была его родная сестра. Но к его услугам были сотни, а то и тысячи наложниц, а также юные девственницы из монастыря «невест солнца».
Когда инка умирал, тело его бальзамировали. Мумию инки оставляли в его дворце. С этого времени дворец превращался в своего рода святилище, а новый инка строил себе новый дворец. Мумию усаживали на золотой трон. Возле трона устанавливалась золотая статуя почившего инки в натуральную величину. Впоследствии эти золотые статуи стали добычей алчных испанских завоевателей. К сожалению, не сохранились и мумии инков. Из сообщения одного хрониста мы знаем, что мумии инки Уайна Капака и двух его предшественников (а также их жен) были найдены в Куско в середине XVI века, но по приказу вице-короля их вскоре закопали в землю у ограды больницы в Лиме.
Итак, инка был неограниченным, абсолютным владыкой империи. Он был земным богом, единственным законодателем и верховным военачальником. Тем не менее инки в отличие, например, от властителей восточных деспотий пытались играть роль милостивых, мудрых и справедливых правителей.
Кгосподствующей верхушке, помимо самого инки, принадлежали все его кровные, родственники, представители капак айлью, то есть инкского рода, носившего название пакайопу (Большие уши, по-испански ore jones). В большинстве случаев жили они в Куско и занимали все высшие государственные посты, в том числе и вторую по значению должность в империи - должность верховного жреца. Все четыре апу - правители четырех провинций империи - также были кровными родственниками инки. Отличительным знаком принадлежности к инкскому роду, помимо различных регалий и украшений, были удлиненные мочки ушей (что достигалось с помощью ношения в ушах особых колец). Низшим слоем правящего класса были курака. Ранг курака зависел от того, сколько подданных, обязанных нести государственные повинности, находилось под его надзором. Высшим из них был чиновник знатного происхождения, именовавшийся хоно курака (господин 10 тысяч людей), низшим - пакака курака (господин 100 людей). Курака, руководившие всем укладом жизни и всей трудовой деятельностью рядовых членов общины, регулярно проводили проверку их численности, так что в Куско каждый год поступали точные «узловые» записи с важнейшими статистическими данными.
Таким образом, принадлежность к числу привилегированных давала возможность занимать высокие должности. И хотя привилегии, правовые и имущественные, передавались по наследству, вместе с ними члену привилегированной группы передавалась обязанность выполнять точно определенные функции в государстве. Помимо таких государственных организаторов, в Тауантинсуйу существовали еще и помощники пакака курака, руководившие работой десяти, иногда пятнадцати человек. Их курака выбирал по своему усмотрению из числа хатунруна - рядовых подданных.
Резиденцией инки, почти всех Больших ушей и многих курака был Куско. Видимо, лет за сто до нападения Писарро в городе была произведена перепланировка. Поэтому мы не знаем точно, как выглядел он в древнейшие времена. Перестройка города приписывается десятому инке, знаменитому Тупак Инка Йупанки, который на основании миты призвал с этой целью в столицу до 20 тысяч человек. К той же поре относится и первое сообщение о социальной смуте среди доколумбовых индейцев.
Шесть тысяч человек ежедневно доставляли в Куско огромные стотонные плиты из Майунских каменоломен, расположенных за многие километры от города. Этот груз приходилось волоком тащить через скалы. Однажды такая плита, порвав канаты, похоронила под собой четыреста человек. Оставшиеся в живых взбунтовались и убили руководителя работ.
Ивсе же перестройка города была доведена до конца. Как же выглядел Куско в пору появления в Америке первых европейцев? Перуанцы сравнивали свой главный город с телом пумы - животного, которое они чтили за его силу и отвагу. Головой пумы была крепость Саксауаман, хвостом- река Вилькамайо. Город делился на две резко отличавшиеся друг от друга части: Ханан Куско (Верхнее Куско) и Хурин Куско (Нижнее Куско).
Центр города был расположен в Верхнем Куско. Он занимал район вокруг площади, называвшейся Уакапата (Священная терраса). От нее расходились дороги, соединявшие Пуп земли с четырьмя «частями света», то есть четырьмя провинциями Тауантинсуйу. Ко времени прихода испанцев на площади возвышались три дворца. Два из них - дворец восьмого инки, Виракочи Инки (площадь основания 30 X 160 метров), и дворец Тупак Инки Йупанки - были уже превращены в святилища; в третьем жил последний законный инка - Уаскар, а позднее поселился самозванец Атауальпа.
Впрочем, истинную гордость Куско составляли не дворцы инков, а великолепный ансамбль храмов, носивший название Кориканча (Золотой двор). Он был возведен на том месте, где, по преданию, инка Манко Капак и его сестра, она же супруга, Мама Окльо, придя в долину Куско, построили когда-то первую хижину. Главным сооружением Кориканчи был храм бога солнца - Инти. Это и было воспетое поэтами «золотое изумленье» юга, чудо, равного которому не было и не будет на свете. Доступ в храм Инти, надо полагать, имел только сам инка, прямой потомок солнца. Здесь находилось изображение Инти - огромный, по-видимому в несколько метров, диск из чистого золота, украшенный крупными изумрудами. Это изображение было поставлено в западной части храма с таким расчетом, чтобы его озаряли первые лучи восходящего солнца. Окна и двери святилища были усыпаны драгоценными камнями. Стены его были сплошь обиты изнутри листовым золотом, и даже снаружи портал храма украшала полоса из чистого золота. Потолок этого изумительного святилища покрывала резьба по дереву, а пол устилали прошитые золотыми нитями ковры. Вдоль стен храма стояли лари, в которых хранилось зерно кукурузы, взращенной самим инкой на его поле. Весь обрядовый инвентарь в храме Инти - вазы, чаши и все прочее - тоже был из чистого золота. Не удивительно, что испанские завоеватели, увидав впервые эти сокровища, не верили собственным глазам.
Кхраму солнца примыкало несколько часовен - в честь грома и молнии, радуги, планеты Венеры, а главная из них - в честь Мама Кильи - луны. Образ луны в империи инков, как и у всех древних, связан с представлением о женщине, богине. Поэтому часовня Мама Кильи предназначалась для койи - жены инки. Ни одна женщина, кроме койи, не имела доступа в эту часовню. Здесь же находились и мумии умерших жен инков.
Вотличие от храма солнца, где все было из золота, в часовне луны все убранство было из серебра.
Храм Инти, часовня луны и остальные часовни обрамляли внутренний двор ансамбля Золотого двора, называвшийся Интипампа (Солнечное поле). Это Солнечное поле, бесспорно, было самым удивительным из всего созданного высокими культурами доколумбовой Южной Америки. Даже самые сдержанные авторы, говоря о Солнечном поле, впадают в восторженный тон. Это было как бы отраженное в золотом зеркале изображение повседневной жизни империи. На этом дворике по золотому полю бродили золотые олени и ползали золотые змеи, а на ветвях золотых деревьев сидели золотые птички и бабочки. Ветерок раскачивал золотые початки кукурузы, и двадцать золотых лам, поедавших золотые стебли травы, паслись под присмотром золотых пастухов, изваянных в натуральный рост.
Надо ли говорить, что и это единственное в своем роде чудо стало жертвой алчности испанских завоевателей.
Скажем еще, что в 1534 году, в год прихода в Куско конкистадоров, в этом прекрасном городе было примерно 200 тысяч жителей. И по сей день здесь сохранились руины огромной крепости Саксауаман, хорошо изученные перуанским археологом Луисом Валькарселем, а также развалины обсерватории для наблюдения равноденствий - Интиуатана и своеобразной «школы» для воспитания детей аристократии - Йачауаси. Сохранились и стены отдельных храмов Кориканчи (они вошли в архитектурный комплекс монастыря, построенного доминиканцами на месте Золотого двора).
Вхрамах Куско и всего Тауантинсуйу кечуа поклонялись целому пантеону богов, подчиняя их строгой субординации. Самым высшим из богов считался Кон Тикси Виракоча (в американистской литературе теперь, как правило, называют лишь третье его имя - Виракоча). Это был творец мира и создатель всех остальных богов. В пору прихода испанцев золотые статуи Виракочи стояли как в Куско, так и в других городах империи. В числе тех богов, кого Виракоча сотворил, был и важнейший «собственный» бог Тауантинсуйу, к которому верующие обращались непосредственно. Это был бог Инти, золотое солнце, легендарный предок правящей династии. Возможно, что и само название династии инков произведено от имени этого золотого бога. Следующим по значению был Ильяпа - бог погоды, грома и молнии. К нему люди обращались главным образом с просьбами о дожде, ибо Ильяпа мог заставить течь на землю воды Небесной реки (нашего Млечного Пути). Супругой солнца была Мама Килья - богиня луны. Почиталась также Утренняя звезда (Венера) и множество других звезд и созвездий. Особое положение занимали чрезвычайно древние культы матери-земли - Мама Пача (преимущественно у горных индейцев) и матери-моря - Мама Кочи (естественно, у прибрежных племен). Все это были в общем-то добрые боги. Вместе с тем жители Тауантинсуйу верили в существование многих враждебных человеку духов и сил. Деревенский люд, помимо богов, почитал различные местности: горы, пещеры, скалы и т. д. Они имели общее название уапа. Весьма вероятно, что это были те места, где еще в далеком прошлом, в пору расцвета родового общества, предки кечуа совершали свои религиозные обряды. В инкском обществе в эпоху разложения родового строя весь религиозный ритуал был в ведении профессиональных жрецов, во главе которых стоял носитель высшего духовного сана - первосвященник, по-кечуански вильяк-уму.
Раз уже речь зашла об обрядах, следует сказать, что жители Тауантинсуйу часто устраивали красочные празднества. В календарном году кечуа, как и в нашем, было 365 дней, он тоже делился на 12 месяцев. Первым месяцем их года был наш декабрь, последним - наш ноябрь. И уже на первый месяц приходился великолепный трехдневный праздник в честь созревания кукурузы. По-кечуански этот первый месяц так и назывался капак райми (великоленный праздник). С земледелием были связаны и другие обрядовые торжества. Так, в месяце айморай (мае) отмечался праздник Мама Сари - матери-кукурузы. В месяце инти райми (июне) устраивались грандиозные торжества в честь «божественного солнца», во время которых приносилось множество человеческих жертв. В месяце чауауарки (июле) по повелению инки Рока, строителя гигантских оросительных сооружений, справлялся праздник воды. Таких религиозно-обрядовых празднеств, связанных с инкским земледельческим календарем или посвященных самому инке и его семейству, было немало. Во время этих празднеств, всегда происходивших на главной площади Куско, Уакапата, приносились и человеческие жертвы, но надо сказать, что инкские религиозные обряды были все же значительно гуманней, чем кровавые ритуалы ацтеков. Здесь разительно выступает различие этих двух империй. Тауантинсуйу зиждилось прежде всего на «мотыге», на интенсивном, хорошо организованном государственном хозяйстве, на эксплуатации собственного народа. Ацтекское же государство своим могуществом и силой было обязано главным образом мечу и богатело за счет военных захватов и ограбления покоренных племен.
Срелигией же был непосредственно связан еще один интересный институт инков - аклья куна (невесты солнца). Тауантинсуйу старалось взять от своих рядовых граждан все, что только могло. Мужчина должен был отдавать империи и божественному инке свою силу на ратном поле, свой труд на пашнях и общественных строительствах. А что могла дать женщина? Женщина обладает красотой, привлекательностью. И вот ежегодно все деревни империи объезжал специальный государственный чиновник, называемый апопанака; он устраивал «смотрины» всех местных девушек и отбирал среди них «невест солнца». Как подсказывает само их название, «невестами солнца» могли стать только девственницы. Потому отбор производился среди девочек примерно десятилетнего возраста. В «невесты солнца» избирались наиболее красивые и физически совершенные девушки. Те же, что не были отобраны, оставались до своей свадьбы в отцовском айлью.
Вступление в брак считалось в Тауантинсуйу гражданской обязанностью каждого. Если мужчина до 25 лет или женщина до 18 лет не успела найти себе «спутника жизни», в дело опять-таки вмешивалось всесильное государство. В объявленный день все неженатые и незамужние должны были являться в окружной центр, и соответствующий чиновник по собственному разумению составлял из них супружеские пары. Отказаться от такого брака было нельзя. Что же касается «невест солнца», их свозили из родных мест в монастыри главных городов четырех провинций. Здесь они в течение четырех лет обучались на государственный счет приготовлению пищи, ткацкому ремеслу, прядению и т. д. После этого достоинства избранных девственниц вновь оценивались. Некоторых отдавали в жены или в наложницы чиновникам и военачальникам, прочие становились мама куна (матерями-прислужницами бога Инти) и давали обет вечно хранить непорочность. Эти весталки империи инков выполняли всякого рода «священные» обязанности - например, приготовляли еду и напитки для приносимых в жертву. Во главе «невест солнца» стояла верховная жрица - койя паска. Закон, охранявший целомудрие «невест солнца», не распространялся на инку, который выбирал себе среди них наложниц. Число жен в «гареме» инки бывало весьма значительно; предполагают, что оно достигало трех тысяч.
Крупнейший из монастырей «невест солнца» находился, естественно, в Куско. Он был огорожен высокой стеной и представлял собой, согласно дошедшим до нас свидетельствам, одно из интереснейших зданий инкской архитектуры. Об архитектуре империи инков мы, собственно, уже говорили. Но добавим еще несколько слов. В отличие от древнемексиканских зодчих, архитекторы инков, не стремясь к внешнему эффекту, уделяли главное внимание тому, чтобы постройки были практичны и солидны. Основным строительным материалом у инков был камень. Из памятников инкского строительного искусства лучше всего сохранились замечательные крепостные сооружения, особенно крепость Ольянтайтамбо, построенная вблизи излюбленной летней резиденции инков в долине Йукай. Здесь, под стенами Ольянтайтамбо, инка Манко (Второй) нанес поражение испанцам в одной из важнейших битв во время своего восстания (об этом мы скажем позднее). Здесь же развертывались события, которым посвящена прославленная кечуанская драма - о мужественном Ольянтае, любовь которого к дочери инка Коси Койлюр была столь сильна, что заставила его пойти против инки. Этому Ольянтаю многие приписывают и строительство самой крепости, носящей его имя. Наряду с крепостью Ольянтайтамбо значительным сооружением была крепость Саксауаман в предместье Куско, о которой мы уже говорили. Неподалеку от Саксауамана высилась столь же неприступная крепость Сенка. Но все чудеса инкской архитектуры затмевает Мачу-Пикчу. Американский археолог Хайрем Бингем, которому посчастливилось найти Мачу-Пикчу, был вознагражден за то, что поверил древним кечуанским преданиям об огромных инкских городах на реке Урубамбе. Так же как люди, искавшие центры культуры майя, Бингем выслушивал предание за преданием, разыскивал индейцев, знающих что-либо о легендарных городах, и наконец нашел. И таких индейцев, и город. Получив точные сведения, он организовал в 1911 году большую экспедицию, финансировавшуюся Иельским университетом, и эта экспедиция начиная с 1912 года ступень за ступенью, одну стену за другой отрывала гигантский мертвый город. Мачу-Пикчу находится примерно в 120 километрах к востоку от Куско, в диком, малонаселенном краю, на берегах стремительной реки Урубамбы. Город этот основал инка Пачакути. Впрочем, в ту пору Мачу-Пикчу был лишь одним из звеньев обширной оборонительной системы Тауантинсуйу. По странной иронии судьбы, подлинный расцвет Мачу-Пикчу относится к тому времени, когда испанцы уже завоевали Куско и большую часть остальной территории империи. Мачу-Пикчу стал местом, где Тауантинсуйу, словно бы не затронутое смерчем конкисты, доживало свои «старые золотые времена». Жрецы пели гимны, «невесты солнца» выполняли свои обязанности, а новые инки отправлялись отсюда вести партизанскую войну против белых завоевателей. Однако мужчины часто не возвращались, «невесты солнца» не рожали детей, Мачу-Пикчу все плотнее обступали непроходимые леса и наконец наступил день, когда умерла последняя обитательница города. И когда через 400 лет Хайрем Бингем вновь открыл город, который так и не стал добычей врага, он нашел лишь несколько десятков истлевших скелетов. И почти все они были женские.
Впрочем, из всех сооружений инков наибольшего восхищения, несомненно, заслуживают их дороги. Александр Гумбольдт некогда сказал, что эти дороги - самое выдающееся творение человека за всю его историю. Империю инков из конца в конец пересекали две важнейшие дороги. Первая из них, так называемая главная дорога, до начала нашего столетия оставалась самым длинным шоссе в мире. И заметим, это было шоссе, построенное людьми, не знавшими ни колеса, ни повозки. Оно начиналось у северной границы империи - в современном Эквадоре (вблизи экватора), а кончалось у реки Мауле, на инкско-арауканской границе, в центральном Чили, на 35° южной широты. Общая протяженность его составляла около 5250 километров. Вторая, прибрежная дорога начиналась у Тумбеса, в том месте, где позднее испанцы впервые вступили на территорию Тауантинсуйу, и вела все далее на юг, пока в Чили (вблизи нынешнего города Копьяпо) не соединялась с главной дорогой. Прибрежное шоссе, построенное, очевидно, позже, на всем своем протяжении имело ширину точно 7,5 метра. Главная дорога, которая вела через горы, была несколько уже. Инкские шоссе отличались от наших тем, что с обеих сторон обрамлялись каменным барьерчиком. Обе эти главные магистрали, идущие с севера на юг, соединялись между собой рядом поперечных дорог.