Стивенс Сьюзен. Скрипачка и миллионер

Сьюзен Стивенс
Скрипачка и миллионер

ПРОЛОГ

   – Настало время жениться, дорогой Тео. У тебя есть определенные обязательства. Если ты согласен письменно подтвердить их, то я перевожу на тебя все средства семьи Савакис после моей смерти, а также все полномочия. Если отказываешься, то я подписываю это.
   «Это» был документ, который передавал бы правление компанией совету директоров. Тео Савакис понял это, лишь бегло взглянув на документ, который показал дедушка Димитрий.
   Димитрий был предпринимателем старой закалки. Он копил богатство и мало заботился о материальном благополучии близких людей и сотрудников компании. Неужели Тео должен потерять все то, над чем он трудился последние несколько лет? Неужто он так и будет наблюдать со стороны, как постепенно компания идет ко дну, а люди, о которых он всегда заботился, становятся безработными? Или ему придется поступить так, как того хочет его дед: взять замуж девственницу и родить с ней ребенка?
   – Ты даже не оставляешь мне выбора.
   – Какая горечь в голосе, Тео. А я прошу тебя всего-то найти подходящую молодую девушку. Неужто это так сложно?
   От жеста, который сделал при этом Димитрий, Тео едва не вывернуло наизнанку. Он уже привык к циничному взгляду на мир своего деда. Но тут он переходил все границы: использовать женщин так рассудочно – просто для продолжения породы – претило молодому наследнику. Этого он точно никогда не поймет.
   – Боже, Димитрий! Мы живем в двадцать первом веке!
   – Вот именно, – перебил его старый прощелыга. – Это будет хорошая сделка. Я прошу тебя всего лишь о какой-то подписи, Тео. И хочу от тебя, чтобы ты продолжил наш род, ни больше, ни меньше. А для этого нужна женщина.
   Сильная личность деда в свое время подавила волю отца Тео. И молодой человек поклялся, что никогда не кончит так, как его отец. Когда родители погибли в катастрофе, Тео взял бразды правления в свои руки и стал руководить компанией. И все же дед постоянно лез в дела, по крайней мере держал руку на пульсе. И Тео придется считаться с ним, если он не хочет вылететь из седла. Но жениться, не познакомившись толком с собственной невестой…
   – Я хочу, чтобы мое имя жило и дальше, Тео, – сказал, как отрубил Димитрий. – Неужели это так трудно уяснить?
   Да вовсе нет. И дело не в этом. Вся жизнь семьи вращалась исключительно вокруг Димитрия. Но к этой семье принадлежит и Тео, и будь он проклят, если позволит старику управлять его собственной жизнью и будущим.
   – Я подпишу, – согласился он. – Но только с одним условием. Я сам выберу мать для своего ребенка, Димитрий. Сам выберу себе невесту.
   – Нет, – старик потряс головой. – Я уже нашел тебе девушку.
   – Неужто девственницу?
   – Прекрати издеваться, Тео. Лексис Чандрис – дочь моего близкого друга.
   Дед прямо-таки смеется над ним.
   – Хотя бы присмотрись к ней получше…
   – Что ты имеешь в виду?
   – Не валяй дурака, Тео, ты знаешь. Возьми в постель и…
   – Спасибо, – резко отрезал тот.
   – Отец уже отослал ее на Кальмос…
   – Что?!
   – Ну, я рассказал ему, что ты готовишь прогулку на яхте. У вас появится замечательная возможность узнать друг друга получше. Ты уверен, что не хочешь воспользоваться такой отличной ситуацией? Я говорю о дочери еще не менее именитой семьи. Если две компании и две семьи сольются в одну, это будет шикарная империя. Ты не избежишь судьбы.
   – Нет, Димитрий. Я создаю свою судьбу сам, и не мешай мне.
   Тео долго смотрел в глаза деду, выдерживая этот натиск с достойным мужеством, пока Димитрий не пожал плечами.
   – Ну… если и так, то будь добр, приведи ко мне женщину до того, как я умру.
   – Возможно, не получится.
   – Не то говоришь, Тео. – Судьба рода Савакисов, по мнению Димитрия, сейчас висела на волоске.
   – Отлично. Тогда я даю тебе мое слово.
   – Вот это другое дело. А Лексис не пропадет. Я слышал, она красива. И если она тебе не понадобится, попользуйся ею и просто отошли назад.
   Тео поморщился от такого цинизма. Каждый раз, как он думал, что узнал деда до конца, тот преподносил ему еще один сюрприз. Кажется, грани его характера изучить было просто невозможно.
   – Так вот как ты относишься к детям своих друзей?
   – Ты идеалист, Тео.
   – Правда? – Любопытно, кажется, Димитрий совсем его не знал. Они столько лет жили под одной крышей, но мало общались.
   – Помни, – погрозил Димитрий, – если ты бросишь эту девчонку, то другую точно должен привести, пока я не помер. И вот что – остерегайся подвоха. Держись подальше от актрис, никаких мне Золушек и тому подобного. Вижу, ты смотришь на меня с отвращением, Тео, но мы с тобой одной породы – оба предназначены для великих дел, более великих, чем просто семейный очаг. Лишь немногие женщины могут это понять. Одна из них – эта самая дочь моего друга. Другие женщины ищут чего-то другого, чего мы не можем им дать.
   – И что же?
   – Любовь, Тео. Так подпишешь? – И Димитрий Савакис подтолкнул злосчастный документ к нему поближе.
   Подхватив авторучку, Тео подставил свою подпись под размашистой подписью деда, добавил дату, а потом – в последний раз – пожал Димитрию руку.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

   Кальмос. Небольшой островок, расположен в Эгейском море. Просто превосходно.
   Миранда прислонилась к перилам парома, который плыл к порту. Казалось, потребуется целая вечность, чтобы добраться до него, однако медленно, но верно паром двигался вперед и наконец пристал к берегу.
   Миранда еще не могла отойти от перелета в Афины. Вокруг нее была толпа человек из двадцати, которым не терпелось сойти на землю. И она была здесь – одинокая и молчаливая среди улыбающихся и загорелых лиц. А ведь солнце способствует тому, чтобы громко разговаривать, смеяться во весь голос, ловить чей-то задорный взгляд и приветствовать его как дружеский.
   – Нет, спасибо, я вполне справлюсь сама! – и она подняла свой чемодан на колесиках, успев выхватить ручку у пожилого джентльмена, который ей хотел помочь. Но все равно он настоял на своем. На секунду ей показалось, что привычная волна раздражения сейчас затопит ее, но этого не произошло, к ее недоумению и радости. Лиха беда начало! Гнев – разрушительная эмоция. Если она не избавится от него, то никогда не излечится психологически, и старые раны будут причинять ей больше боли, чем сломанная рука.
   Пока она так размышляла, мужчина поставил ее багаж на землю. Вместе с ним Миранда сошла на берег.
   – Спасибо, – улыбнулась она и сказала пару благодарных слов еще и на греческом.
   Светясь улыбкой, он вернулся к своей семье, которая встретила его одобрительными возгласами.
   Не такой была семья Миранды. Ей пришлось даже соврать им. Она сказала, что едет преподавать – как раз пока не заживет рука.
   – Счастливо, – помахал ей рукой мужчина, когда она зашагала прочь.
   – Счастливо, – сказала Миранда в ответ.
   Даже странно: никто на нее не пялился в немом изумлении. А ведь Миранда Вестон была знаменитой на весь мир скрипачкой. И до несчастного случая вела волшебную жизнь. А после она стала обычной персоной третьего разряда.
   Она никогда не была слабонервной. Такого просто не могло быть. Вряд ли позволительно выказывать слабость или искренность в мире классической музыки и музыкантов – если, конечно, не хочешь, чтобы тебя вышвырнули вон из этого общества. Но после несчастного случая всю ее непробиваемость и уверенность как рукой сняло. Она так много потеряла. И встала перед заведомо проигрышным выбором: либо остаться в Лондоне, где ее знала в лицо каждая собака, или же оставить страну и начать жизнь с нуля.
   Ирония судьбы заключалась в том, что поездкой этой она была обязана диску с записью ее игры, который давал ей скидку как бонус.
   Да, она решила уехать, и это было правильным решением. Так ей удалось избежать расспросов своей семьи о том, чем она собирается заниматься со сломанной рукой. Но прежде всего ей самой надо было разобраться в своих планах на будущее. Возможно, она больше никогда не будет скрипачкой, известной на весь мир, но зато сможет найти себя в чем-то другом.
   Небольшой островок Кальмос находился достаточно далеко от людей, которые знали, кем она была. И это стало для нее настоящим благословением. Кроме того, ее привлекли солнце, море и вода. Уж плавать-то и загорать она сможет вдоволь. Ей это даже необходимо, если она хочет выжить и вылечить руку.
   Пассажиры потихоньку двинулись с пристани, и Миранда счастливо вздохнула, повернув свое лицо к солнцу: наконец-то она свободна. Свободна от прошлого и тех людей, которые привыкли управлять ею. Она до сих пор не могла отделаться от воспоминаний о менеджере, который управлял ее карьерой, как хотел. А ведь он давно был ей не нужен. И, кроме того, она страдала от ночных кошмаров, которые стали сниться ей после несчастного случая, уничтожившего ее карьеру.
   Миранда решила освободиться от роли жертвы, вечно обреченной сидеть в концертном зале. Она построит свою жизнь заново, на своих собственных условиях. И самое лучшее – это сменить местожительство и найти новую работу. Вот ее цель на сегодня.
   Завтра… весь мир перед ней…
   Картина была близка к идеальной, насколько это возможно. У Миранды был балкон с видом на море, а море было неправдоподобно синим. Небо – синее просто не бывает, и вообще все цвета на острове были ярче тех мрачных приглушенных тонов, к которым так привыкла Миранда.
   Она выбрала Кальмос, потому что девушка в бюро путешествий сказала, что это самый красочный и наименее посещаемый туристами греческий остров. Да, остров был безусловно прекрасен, а ее простой дом располагался в лучшем месте. И самое приятное – в двух шагах от маленькой таверны.
   Она путешествовала налегке, потому что знала: в теплой стране ей вряд ли понадобится многое. Однако она взяла с собой пару платьев на торжественные случаи. Ей не привыкать выступать на публике.
   Карьера певицы могла бы стать неплохой заменой ее прошлой профессии. Она положительно рассматривала такой вариант. Но как бы там ни было, у нее начинается новая жизнь. И начать ее надо с чистого листа.
   Оптимизм Миранды на острове только укрепился. Ее близняшка, Эмили, встретила своего принца тем самым вечером, когда Миранда лежала в постели с гриппом, а Эмили вышла на сцену вместо сестры. Всего один вечер…
   Будь реалисткой, твердила себе Миранда. Молния никогда не ударит в одно и то же место. А если даже и ударит, то сожжет. И даже самый настоящий прекрасный принц вряд ли изменил бы ее мнение на сей счет.
   Быстро скрутив черные как смоль волосы в тугой аккуратный жгут, она надела зеленую рубашку, которая идеально подходила к цвету ее глаз. Теперь она была готова к собеседованию. Осталось лишь накрасить губы блеском и взять сумочку.
   Золотые лучи солнца согрели девушку сразу же, как только она шагнула на улицу. Миранда буквально чувствовала, как ее напряжение тает. Она надела темные очки и поправила сумку, в которой несла все необходимое для пения. У нее не было ни малейшего представления, чего ожидать. Поэтому в голове вертелись фразы типа «Да, я с радостью для вас спою» или «Да, посудомойка – звучит отлично».
   Однако остатки плохого настроения испарились, едва она поняла, что теперь будет одеваться так всегда: легкий топ, легкие шорты и босоножки. И это костюм для собеседования? Определенно жизнь удалась.
   Хозяина таверны звали Спирос.
   – А это моя жена, Агалия.
   – Миранда. – Девушка улыбнулась женщине, которая была такой же круглой и солнечной, как и ее муж. Приветствие четы было таким теплым, словно бы они не работу ей предлагали, а отдых.
   Миранда быстро объяснила им, что вряд ли она может быть столь же полезной, как остальная часть его персонала, – разве что на кухне. Но Спирос только махнул рукой, едва взглянув на ее руку. Оплата будет минимальной, но клиенты непривередливы, уверил он ее, да к тому же она – дорогой гость на этом острове.
   Тут Миранда поняла, что было нужно ей как воздух – радушие, благодарность и общение с простыми людьми, которые не знали бы о ее славе. Здесь, на далеком Кальмосе, она была просто еще одной девушкой, которая познает мир и себя. И это все, что ей нужно.
   А когда Агалия и Спирос предложили ей поужинать вместе, напряжение как рукой сняло.
   – С удовольствием, – сказала она приветливо.
   – Должно быть, вы устали с дороги? – спросила Агалия, передавая ей блюдо с зелеными оливками и корзину свежеиспеченного хлеба.
   – Вовсе нет. – И это была святая правда. – Я давно не чувствовала себя так хорошо, – она раскраснелась и разулыбалась. – За Кальмос, – и она подняла бокал с вином.
   – За тебя, Миранда, – хором сказали Спирос и Агалия, обменявшись коротким взглядом, и подняли бокалы.
   На следующее утро, едва Миранда проснулась, ее охватило разочарование и смущение. Кошмар повторился и этой ночью. Она надеялась, что изменение обстановки изменит и ее сны. Но, увы… Миранда сидела на кровати и дрожала. Глубокое чувство вины никак не хотело оставить ее. Возможно, она никогда от него не избавится, и либо научится с ним жить, либо оно разрушит всю ее жизнь.
   Срочно на море! Миранда зевнула, потянувшись. Вот что она сделает, и немедленно. Прогонит своих демонов прочь бодрой прогулкой. Она любила плавать, и плавала очень хорошо. Для руки это будет то, что надо.
   Дома она часто ходила плавать, это ей помогало. И тут тоже должно помочь, укрепить руку. Уродливые красные шрамы немного сошли со времени несчастного случая, но пальцы до сих пор плохо работали, а рука не выпрямлялась как следует.
   Всегда трудно начинать, но она попробует – на Кальмосе это легче.
   Направившись к воде, Миранда сначала попробовала, теплая ли она. Да, теплая. Девушка всегда была хорошей пловчихой, и эта мысль ее подбадривала.
   В нескольких сотнях метров от берега она попала в полосу прилива. Никаких буйков не было поблизости, так что она даже не заметила, как пересекла безопасную для плавающих зону. Волна закрутила ее – словно сотни водяных щупальцев пытались затянуть далеко в морские дали. На несколько секунд она запаниковала и начала грести со всей силы, но потом сдалась на милость волне и стала искать, за что бы зацепиться – или скалу, или якорную цепь, что угодно…
   Потом неожиданная волна вынесла ее в спокойные воды. Она поплыла обратно – медленно, с большой осторожностью. Снова попасть в беду ей не хотелось, хоть и на море.
   Когда она услышала рев мотора, то не сразу сообразила, что моторная лодка направляется прямо на нее. А когда это поняла, то вскинула руку над водой, чтобы ее заметили. На секунду она ухватила взгляд молодого человека, который стоял на борту. Он развернул лодку, накрыв женщину волной. Потом она ощутила, как сильная рука подняла ее на борт. Она закашлялась, нахлебавшись воды.
   – Между этими двумя островами опасные потоки. И о чем вы только думали, когда плыли сюда?
   Глубокий мужской голос отдавал металлом, в нем звучало скорее проклятие, чем сочувствие.
   Говорить она не могла, зато подняла руку в знак того, что слышала его.
   – Чертовщина какая-то! – выругался он.
   – Что? – переспросила Миранда, потому что он говорил на греческом.
   Впрочем, тон она различила.
   Потом на нее плавно упало сухое полотенце.
   Миранда обернула его вокруг плеч и, растираясь им, взглянула наверх, на мужчину. Кажется, он очень высокий.
   – Вы ни перед чем не останавливаетесь, да?
   Его тон не располагал к дружеской беседе.
   – А мы разве с вами знакомы? – спросила она в тон.
   – Уверен, вы меня знаете. Меня показывают в каждом выпуске новостей, а фото печатают в каждом журнале.
   – Неужели? – Она сжала губы, пытаясь не улыбнуться.
   Ситуация принимала комический оборот. Кажется, этот мужчина – местная знаменитость. Но кто он? Она понятия не имела. Ну вот, они оба страдают от славы и пытаются от нее сбежать. Словом, в некоем роде он ее собрат.
   – Итак, что это такое? – Он подозрительно уставился на нее. – Умелая инсценировка?
   – Инсце… что? – вскинулась она. – О чем вы говорите?
   – Спасение утопающей незнакомки. Это было подготовлено для спецрепортажа? – и он уставился в сторону берега. – А где же ваш оператор?
   – Вы в своем уме? – Она разразилась хохотом.
   – Или это всего лишь случайность? – саркастично спросил мужчина.
   Он и впрямь странный, подумала Миранда, и это несколько извиняет его.
   – Случайность? – повторила она, отсмеявшись. – О чем вы?
   – Черт побери! – Он опять выругался по-гречески, очевидно, его просто душила ярость.
   Девушка остыла первой.
   – Верно. Перво-наперво, я не нуждалась в том, чтобы меня спасали. А во-вторых…
   – Что?
   – Во-вторых, не кричите на меня! – Это уже вырвалось самой собой, как реакция на его грубость.
   Ей никогда не нравилась людская грубость. Да и, кроме того, он явно держался заносчиво.
   – Вам еще повезло, что я тут оказался рядом. Радуйтесь, что слышите мой крик. Я ведь мог выловить из воды бездыханное тело…
   Не успела она ответить на это наглое заявление, как он сказал:
   – И долго вы за мной следили?
   – Следила? За вами? Я и не знала, что за вами надо следить.
   – Ах, так вы не заметили мою яхту? – Теперь была его очередь усмехаться.
   Проследив за его красноречивым жестом, Миранда едва не ахнула: в нескольких десятках метров от них медленно покачивалась на волнах громадная белая яхта. Таких она еще не видела.
   – Я не видела ее, да. И все равно – как бы я догадалась, что она ваша?
   – Так же, как вы узнали меня… по фото из какого-нибудь глянцевого журнала.
   Гнев заставил ее вскочить на ноги. Она едва не натолкнулась на него – горячего и сильного. На нее пахнуло силой, мужской и неотразимой. Она поморщилась и резко отшатнулась назад.
   – Да вы нас обоих утопите! – снова закричал он, надвигаясь.
   Прямо пират какой-то, промелькнуло у нее в голове.
   – Опять вы на меня кричите, заметьте. Это вы чуть меня не утопили! – ответила она, подбоченясь. – О чем вы думали, когда плыли с такой скоростью?
   – Я пытался спасти вас! Вы ведь чуть не утонули по собственной глупости. И действовать я должен был немедленно, пока вы еще не захлебнулись. И почему вы не поинтересовались насчет течения перед тем, как уплыли в море?
   – Простите? – Гнев ее все возрастал.
   Она была почти готова к битве, но не так-то просто сражаться с бронзовым гигантом, который выше тебя на две головы.
   – Дурочка! – Он окинул ее уничтожающим взглядом.
   Женщина покраснела: возмущению ее не было предела. Она так и знала, что он именно это слово и употреблял на греческом.
   – Ладно. Сдаюсь. Так кто же вы? – спросила она.
   – Тео Савакис, – сказал он с надменным видом. – Будто вы не знали.
   – Да. Не знала. И тем не менее поняла, что ваше любимое слово – «дурочка», мистер Савакис. Ваш словарный запас настолько ограничен? – Кажется, ее речь его поразила. – А теперь я бы хотела, чтобы вы отвезли меня на берег.
   К ее великому изумлению, он усмехнулся. Словно желал рассмеяться, но передумал. Его лицо снова стало каменным.
   – Это было бы неплохо. – Она побарабанила пальцами по бокам.
   – Ну… сначала было бы неплохо, если бы вы все же привели себя в порядок, – и он показал на ее грудь.
   Миранда судорожно прикрыла рукой грудь и покраснела. В его серых глазах плясали лукавые огоньки.
   – Как насчет берега? – напомнила она ему, но, к сожалению, сила ее голоса успела куда-то улетучиться.
   – Когда буду готов…
   Сердце Миранды забилось: этот мужчина так на нее смотрел… Сначала на ее губы, потом перевел взгляд чуть ниже. Противный тип. Еще краснеть приходится.
   – Рука у вас, кажется, сломана. Вы уже были у врача?
   Ну вот, теперь она повержена окончательно. Никто никогда так прямо не говорил ей про увечье. Большинство людей просто отворачивались в сторону, не желая признавать горькой реальности.
   – Несколько раз. Так мы плывем к берегу? – и она машинально дернула плечом, как делала всегда, когда хотела скрыть следы травмы.
   Кажется, он заметил это, и сузил глаза.
   – Сказал же: когда буду готов.
   Слава богу, никто ее на этом острове не знает, подумала Миранда. И только она так подумала, как услышала его голос:
   – Я знаю вас…
   Она заморгала часто-часто и кисло улыбнулась. Кровь бросилась к щекам. Этого еще не хватало. И тут!
   – Ладно. Я вас прощаю. Полагаю, что вы и правда не искали приключения и не шпионили за мной. Хотя я немного удивлен, увидев вас здесь на Кальмосе…
   – Немного? – Миранда выпрямилась.
   Он ошибся. Не мог он ее знать.
   – Вы наверняка Миранда Вестон.

ГЛАВА ВТОРАЯ

   – Я была скрипачкой Мирандой Вестон.
   – Конечно, из-за вашей руки…
   Он не отвернулся от нее. Он посмотрел на нее долгим взглядом, как бы оценивая ущерб перелома.
   – Кажется, я что-то читал. Похоже, это была серьезная катастрофа?
   Его слова эхом прошли сквозь нее, напомнив весь кошмар пережитого. Но как он об этом говорит! Как будто это его дело! Вряд ли кто-то так будет интересоваться вашими болячками, если он вам чужой человек. Тео Савакис говорил так, словно имел на это право. Такое впечатление, что ее чувства значимы для него…
   – И что же вы тут делаете на острове, Миранда? Лечитесь?
   Она фыркнула. Как бы ей хотелось снова уйти в тень! Она не желала отвечать на его вопросы. Снова разговаривать с кем-то, кто знает ее прошлое и может оценить настоящее…
   – Вы и правда не могли выбрать лучшего места для этой цели…
   – Я уже замерзаю, – напомнила она, совершенно не придерживаясь вежливости.
   Повернувшись к приборной доске, он опустил руку на рычаг и направил катер к берегу.
   Обратную дорогу она молчала. Да и вряд ли он бы ее расслышал из-за шума мотора. Добравшись до берега, они сошли: мужчина подал ей руку. Миранда чувствовала себя очень неуютно в одном бикини под его взглядами. Да к тому же ее рука… Вряд ли это красиво…
   Да и пусть, подумаешь.
   Однако на обратном пути к себе Миранда почувствовала все возраставшую боль внутри. Тео Савакис смотрел на нее не так, как обычно смотрит мужчина на женщину, когда хочет ее. Но с какой стати ему ее хотеть? Ведь она была зла и обижена, выпустила колючки, как ежик.
   А теперь ей снова было себя жалко.
   Господи, до чего же глупо все это! Тео Савакис меньше всего ее интересует на этой земле, так что же она думает о нем в таком духе! Что в нем такого? Тем более он рычал на нее, как лев! Может, все дело в сексе? Она ненавидела как это слово, так и это занятие. Пробовала как-то раз, но неудачно. Было больно и неприятно, ее использовали словно вещь. Пока длилось это непонятное действо, она смотрела на стену. Она до сих пор помнит ту неопрятную студенческую кровать…
   Прикосновение Тео было твердым и мягким одновременно. Возможно, безопасным. Но в любом случае полностью безличным.
   Когда Миранда закрыла свою дверь, то вздохнула с облегчением. Так много с ней случилось за короткий день. Ну и ну, если каждый день на острове сулит ей такие приключения, то вряд ли она здесь отдохнет и излечится. Да еще не хватало романа с таким мужчиной, как Тео Савакис!
   Но по крайней мере этот случай доказал ей, что она еще способна испытывать чувства.
   Сегодня она впервые приступала к своим обязанностям в таверне, поэтому хотела подготовиться с особенной тщательностью. Но потом передумала. Быстро привела себя в порядок, завязала назад волосы, не особенно беспокоясь насчет макияжа. А Тео Савакиса лучше забыть. Итак, не для кого краситься. Ей наверняка понравится работать в таверне. Она это уже чувствовала. И никто не испортит ей жизнь!
   – О, Миранда! Приятно тебя видеть!
   Спирос посмотрел на нее, когда она подошла к нему; он мыл полы в зале.
   – Хотите, я вам помогу? – спросила она.
   – Не откажусь, – и он передал ей еще одну тряпку.
   Они начали работу вместе в едином ритме, чтобы успеть к открытию.
   – Сегодня у нас вечеринка, – сказал Спирос, когда они закончили. – Знаю, что это наглость с моей стороны, но… вы не споете для нас, Миранда?
   Да, она согласна, даже если здесь соберется весь Кальмос. Правда, она не выступала с пением на публике уже лет сто, а точнее, со студенческих лет. Придется репетировать.
   – Если откажешь, я тебя пойму. У нас есть свой оркестр, поэтому на вечере будет и музыка. Так что решение за тобой, Миранда, – сказал Спирос и улыбнулся.
   – Ну конечно, я для вас спою.
   Да и как отказаться? Ведь не может же она вечно прятаться от людей, даже если ей этого и хочется.
   – У меня с собой несколько записей и платья.
   – Тогда договорились.
   – Сегодня вечером приду пораньше, чтобы успеть помочь вам на кухне.
   – Да уж, теперь ты у нас как член семьи, – провозгласил Спирос радостно. – Сегодня у тебя есть шанс увидеться с моими родственниками. Вся большая семья будет в сборе, – он прямо лучился от счастья. – Почему бы нам не пойти посмотреть, что Агалия приготовила на ужин?
   В этот вечер она оделась просто: в светлые капри и свободную белую рубашку. Просто замечательно, что можно одеваться удобно. Да и Спирос сказал, что служащие таверны не обязаны носить униформу. Большинство из них были родственниками, как она поняла.
   С собой она взяла платье, в котором могла бы выступить. И подобрала подходящую обувь.
   Стоя на балкончике, Миранда вдруг ощутила некий прилив радости, возбуждения. Отсюда слышались голоса приходящих в таверну гостей. Она горела нетерпением выйти к публике. И немного боялась.