Стоун Том Б.. Парк кошмаров

   Натану показалось, что в глазах Мэри промелькнула странная тревога.
   – У тебя богатое воображение, малыш, – отрезала она. – На твоем месте я бы не жаловалась. Ведь ты катался бесплатно, да?
   – Да. Бесплатный билет в один конец на тот свет, – огрызнулся Натан.
   – Эй, парень, – окликнул кто-то из очереди. – Иди своей дорогой.
   Натан пристально посмотрел в глаза Мэри. Она ответила столь же пристальным взглядом. Похоже, она чего-то недоговаривает. Что она скрывает?
   Он не знал.
   – Что-то ты не похож на покойника, – проворчала Мэри.
   – Мне повезло! – парировал Натан.
   – Верно, – поддакнула Мэри. – Повезло прокатиться задарма.
   Натан сдался. Прихрамывая, он протолкался сквозь длинную очередь и побрел прочь.
   Джорди, как неразменный пятак, уже была тут как тут.
   – Ну как, понравилось? – спросила она. Натан смерил ее яростным взглядом.
   – Катание было весьма реалистичным, – заметила она.
   – Золотые слова.
   – По-моему, на сегодня ты побывал в замке последним, – продолжала Джорди.
   Натан оглянулся.
   Очередь возле билетной кассы рассеялась. На будке красовалась огромная вывеска: «Временно закрыто».
   Мэри нигде не было видно.
   А подвесной мост через ров был поднят.
   Джорди склонилась к уху Натана.
   – Расскажи мне, – тихо проговорила она, – что на самом деле произошло, пока ты катался по «Замку Франкенштейна»?

* * *

   – Все это мне просто померещилось, – снова и снова говорил Натан, но понимал, что его слова звучат неубедительно даже для него самого. – Игра воображения, и все.
   – Игра воображения, – повторила Джорди. – Значит, это воображение порвало тебе джинсы и поставило синяк на ноге.
   – Я упал, – упрямо твердил Натан. – Упал и зацепился джинсами. И разбил колено.
   – И ты уверяешь, будто катание на этом аттракционе вселило в тебя такой ужас, что ты соскочил с сиденья и упал? – выпытывала Джорди.
   Она говорила, как судья в телевизионном шоу, устраивающий свидетелю перекрестный допрос.
   И он понял, что отвечает, словно один из трусливых свидетелей, который не хочет говорить правду.
   Но какова же она, правда?
   Неужели Джорди права? И в «Парке вампиров» творятся самые настоящие ужасы?
   – Но почему я? – вслух закончил свою мысль Натан. – Почему вся эта дрянь происходит именно со мной?
   Как всегда, у Джорди был готов ответ.
   – Потому что ты успел понять, что дело тут нечисто, – объяснила она. – И всем известно, что ты дружишь со мной.
   Вообще-то это было слишком сильно сказано, но Натан не стал возражать. Вместо этого он спросил:
   – А при чем тут наша дружба?
   – Клыкастый не раз видел, что я гуляю по парку. Он обладает, скажем так, незаурядными способностями. В их число входит острая наблюдательность. Он, несомненно, заключил, что я понимаю сверхъестественную природу явлений, которые поддерживают «Парк вампиров» на плаву. Он хочет помешать мне выяснить эту природу до конца. Он подозревает, что ты как мой друг тоже будешь участвовать в расследовании и тем самым несешь угрозу. Следовательно, он хочет тебя остановить. Скажи, ты сообщал Клыкастому о своем намерении посетить «Замок Франкенштейна»?
   Натан медленно кивнул.
   – Я так и думала, – вздохнула Джорди. – Что может быть проще, чем с помощью сообщницы организовать для тебя нечто выходящее из ряда вон?
   – Я был в замке совсем один, – задумчиво проговорил Натан. – Мне это показалось странным, но… – Он неуверенно замолчал.
   Джорди удовлетворенно кивнула и помолчала. Натан тоже молчал. Ему стало не по себе. Хотя они с Джорди и укрылись в укромном уголке парка, возле склада, он не мог отделаться от ощущения, что за ними кто-то наблюдает.
   Если Джорди и чувствовала то же самое, то не подавала виду. Она уселась на копну сена, сваленного за сараем, и принялась разглядывать ограду. Забор был высокий, с петлями колючей проволоки наверху. Натан поймал себя на том, что задумался, для чего служит такая изгородь – чтобы удерживать незваных гостей снаружи или чтобы не выпускать кого-то изнутри?
   – Интересно, что задумал мистер Гор? Хочет предостеречь тебя или намеревается положить конец твоему существованию?
   – Что-что? – переспросил Натан. – Ты хочешь сказать – он вздумал меня прикончить?
   – Именно об этом я и говорю, – спокойно ответила Джорди. – Но мне это кажется излишне радикальной мерой.
   – Мне тоже, – язвительно откликнулся Натан.
   Но его сарказм не дошел до сознания Джорди. Она снова погрузилась в глубокую задумчивость, глядя на ограду. Наконец она произнесла:
   – По-моему, твой единственный шанс на выживание и наилучшая возможность для нас помешать планам Клыкастого заключаются в том, чтобы ты вел себя так, будто твой неудачный опыт в «Замке Франкенштейна» окончательно лишил тебя храбрости.
   Мысленно пробившись сквозь путаницу ее слов, Натан уточнил:
   – Ты хочешь, чтобы я сделал вид, будто сдрейфил?
   – Да, чтобы ты вел себя в трусливой манере, – подтвердила Джорди. – Рассказал Уэйну, что это катание сильно подорвало твою уверенность в себе. Все время твердил о том, как ты испугался. Предположил, что теперь по ночам тебя будут мучить кошмары. А еще лучше будет, если ты сумеешь дать понять то же самое Клыкастому.
   – Ты хочешь, чтобы я вел себя как щенок? – допытывался Натан. – Как трус, как дохлая курица, как младенец?
   – Да, – ответила Джорди. – Разве это так трудно?
   Натан не понял, хочет она его обидеть или нет, но не стал выяснять.
   – Ни за что, – отрезал он. – Даже не думай.
   – Почему? – удивилась Джорди.
   – Потому что я не трус.
   – Конечно, не трус, – успокоила его Джорди. – Иначе ты ни за что не стал бы мне помогать в этом расследовании.
   – А кто сказал, что я тебе помогаю?! – рявкнул Натан.
   – Нет? Разве? А почему? Боишься? Натан подскочил от злости. Ему хотелось топать ногами и рвать волосы на голове. – Нет!
   – Тогда почему ты не хочешь притвориться трусом? Только для того, чтобы усыпить бдительность Клыкастого, – резонно спросила она.
   – Потому что все подумают, будто я сдрейфил, – ответил Натан.
   – Никто ничего не подумает, – успокоила его Джорди. – Единственными, кто поверит, будут Уэйн и Клыкастый. И еще, может быть, Мэри. Что тут плохого?
   – Ну-у… – Натан задумался. – Если больше никто ничего не узнает…
   – А откуда им узнать? – заметила Джорди.
   – Ладно уж, – вздохнул Натан. – Уговорила. Что дальше?
   – Дальше все очень просто, – заявила Джорди. – Как только мы усыпим бдительность мистера Гора, проведем ночь в «Парке вампиров».

Глава VII
ПОД СЦЕНОЙ

   – Нет! – Натан сорвался на крик. – Ты что, рехнулась? – У меня нет причин так полагать, – ответила Джорди.
   – Так подумай над этим! Потому что твоя идея совершенно безумна. Чушь собачья. Бред. Сумасшествие.
   – Я с тобой не согласна, – возразила Джорди. – Но если у тебя есть предложения получше, я готова их обсудить.
   Натан озадаченно призадумался. Хватаясь за соломинку, он спросил:
   – А что, если нас поймают?
   – Каким образом? Ты скажешь родителям, что переночуешь у Джипа или у кого-нибудь еще, а я скажу, что останусь у Марии. Утром мы как ни в чем не бывало придем домой, и никто ничего не заподозрит.
   – Еще как заподозрят, – отмахнулся Натан. – Они все выяснят. Знаешь как? Им позвонят из полиции и скажут: «Мы нашли ваших детей – точнее, все, что от них осталось, – в «Парке вампиров». Теперь заколебалась Джорди.
   – М-да, – промолвила она. – Может быть, ты и прав.
   – В чем? В том, что твой план – безумие? Конечно, прав.
   – Нет, – задумчиво проговорила Джорди. – По-моему, ты прав в оценке высокой степени опасности нашего плана. Я не думаю, что нас разорвут на клочки, но нельзя исключать никакую возможность, даже самую ужасающую.
   Натан затопал ногами. Заломил руки. Стал рвать волосы на голове. Примерно так вела себя мать, когда разбилась машина, или отец, когда приходилось платить по счетам.
   Но Джорди не моргнула глазом. А Натан никак не мог придумать плана получше.
   Пришлось согласиться.
   – Хорошо, – сказала Джорди. – В следующие два дня с преувеличенной яркостью расписывай свои впечатления от «Замка Франкенштейна». Особенно подробно остановись на том, как ты перепугался. Подчеркни, что ты никогда-никогда больше не сядешь ни на один аттракцион в «Парке вампиров». После этого мы будем готовы провести там ночь начеку.
   – Ладно, буду делать вид, что струсил, как цыпленок, – вздохнул Натан.
   – Вот именно, – поддакнула Джорди и, помолчав, добавила: – Хотя я никогда не замечала за цыплятами трусливого поведения. Поведение птиц диктуется требованиями самосохранения и выживания вида. Мужество не является необходимым для этого фактором.
   – Мне все равно, – угрюмо проворчал Натан. Было уже поздно. Дома ему, пожалуй, влетит за то, что не вернулся вовремя. Он быстро зашагал к выходу из «Парка вампиров».
   На ходу Натан едва прислушивался к подробнейшим наставлениям, которые тихим шепотом вливала ему в уши Джорди.
   В голове вертелась только одна мысль: он согласился через два дня провести ночь в «Парке вампиров».
   Значит, ему осталось жить всего два дня?
   И ночь, проведенная в «Парке вампиров», станет его последней ночью на этом свете?

* * *

   «Ладно, – сказал себе Натан, готовясь к роковому дежурству. – Сегодня – решающая ночь. Хватит ждать. Пора действовать».
   – Счастливо, дорогой, – крикнула вслед мама.
   – Хорошо, – откликнулся Натан.
   – Передай привет Джипу, – добавил папа.
   – Хорошо, – снова сказал Натан.
   – Чем думаете заняться? – поинтересовался мистер Эбро.
   – Встретимся в «Парке вампиров», когда я закончу работу, – ответил Натан. – Погуляем там немного.
   – Пустите в ход бесплатные пропуска? – хмыкнул отец.
   – Может быть. – Натан закинул рюкзак за плечи, пошел к выходу и остановился на пороге.
   Все-таки у него хорошие родители. Интересно, будут ли они скучать без него?
   – До свидания, – произнес он.
   – Пока, – бросил папа.
   – Пока, милый, – сказала мама. Натан вышел из дому и побрел на работу в «Парк вампиров».

* * *

   – Эгей, На-атан! – раздался за спиной противный писклявый голос.
   Натан обернулся. У дальнего конца стойки его поджидал Джейсон Даннбар.
   – А, – без всякого восторга откликнулся Натан. – Привет.
   – Хочешь, заглянем в гости к большому, гадкому Франкенштейну? – осведомился Джейсон. – Я слышал, Фрэнки тебя ждет. – Джейсон вытянул руки и принялся расхаживать на негнущихся ногах, как чудовище из фильма.
   Натан нахмурился и искоса взглянул на Уэйна. Тот виновато потупился.
   – В чем дело? – потребовал ответа Натан.
   – Да я между делом рассказал ему, как ты испугался в «Замке Франкенштейна», – извиняющимся тоном признался Уэйн. – И кто меня за язык тянул?
   – Да, – вздохнул Натан. – Напрасно вы так.
   – Эге-ей! – снова крикнул Джейсон.
   У Натана засосало под ложечкой. Джорди сказала, что никто не узнает, как он сдрейфил.
   Она ошиблась. Об этом узнал Джейсон, а значит – будут знать все.
   – Какого мороженого хочешь, Джес? – поинтересовался Уэйн.
   – У вас есть «Цыплячье желтое»? – спросил Джейсон.
   – Ты сам знаешь все наши сорта, – отрезал Уэйн, сурово глядя на Джейсона.
   Тот скорчил рожу.
   – Не хочу я мороженого, – проворчал он.
   – Тогда проваливай, – прорычал Уэйн. Джейсон вразвалочку пошел прочь.
   – Ничего, он скоро забудет, – проговорил Уэйн, глядя ему вслед.
   – Да, – подтвердил Натан, хотя знал, что это не так. Впрочем, теперь уже все равно.
   Он еще успеет укоротить Джейсону язык. Сначала нужно пережить сегодняшнюю ночь.

* * *

   Толпа на аллеях начала редеть. На небе истекал последними лучами красный как кровь закат, оставляя за собой угольно-черное небо. Уэйн закрывал кафе-мороженое. Натан подхватил рюкзак.
   – Спокойной ночи, – пожелал на прощание Уэйн.
   – Да, – ответил Натан и побрел по центральной аллее. Джорди не появлялась целый день.
   Неужели она струсила? Он с тоской бросил взгляд на центральные ворота парка. Но повернул не к выходу, а назад, за сарай, возле которого Они недавно встречались. Уходить уже поздно. Если он сбежит, значит, он в самом деле сдрейфил.
   Натан скользнул в узкий проход позади склада, уселся на копну сена и принялся ждать.
   Один за другим гасли огни аттракционов. Стихала музыка.
   Натан все ждал и ждал.
   Где же Джорди?
   Наконец он поднялся на ноги. Она все-таки сдрейфила. Она, а не он. Пора двигаться к главному выходу, пока парк не закрылся. Скоро он будет дома. В тепле. В уюте. В безопасности. Живой и здоровый.
   Он закинул рюкзак за плечи.
   Вдруг из-за угла выскочила Джорди. Она кинулась к Натану, задыхаясь, будто за ней гналась стая волков.
   – Все в порядке! – шепнула она, сбрасывая рюкзак. – Пошли!
   – Куда? Зачем? Почему?
   – Оставь рюкзак здесь, – скомандовала Джорди. – Кажется, за мной гонятся. – Она метнулась вдоль забора и спряталась за будками. Добравшись до задней стороны невысоких подмостков, где иногда выступали артисты, она упала ничком. – Залезай, – шепнула она Натану.
   – Я не помещусь, – запротестовал он.
   – Поместишься, – заверила девочка. – Затаи дыхание. – Она по-пластунски подползла к подмосткам, отодвинула доску из деревянной перегородки и исчезла под сценой.
   Небо залили яркие лучи прожекторов. На фоне ночной тьмы, окутывавшей «Парк вампиров», их сияние казалось ослепительным. Натан почувствовал себя букашкой под лучом фонарика.
   Он лег на живот. Тотчас же накатила тошнота. Натан скрипнул зубами и пополз за Джорди.
   Песок из-под ее ботинок летел прямо ему в лицо. В носу засвербило, хотелось чихнуть. Он едва сдержался. Крепко стискивая зубы, едва дыша, он по-пластунски полз вперед. Он не поддастся панике, нет. Ведь не заблудился же он в пещере и не упал в заброшенную шахту. Просто ползет под деревянной сценой. Он здесь не застрянет, его не похоронят заживо.
   Так он надеялся.
   Джорди выполнила какие-то сложные боковые маневры и шепнула:
   – Сюда.
   Натан подполз к ней и выглянул наружу через щели в переднем торце сцены.
   Мимо него торопились к выходу последние пары ног. Возле маленьких желтых спортивных тапочек упало на землю засахаренное яблоко. Заплакал ребенок. Ноги побольше в старых беговых ботинках остановились и сделали шаг назад. Желтые тапочки взмыли в воздух и исчезли из виду.
   – Ничего страшного, – послышался мужской голос. – Не плачь. Дома сами сделаем засахаренные яблоки.
   Голос исчез вдалеке. Ночь становилась все темнее, и даже ослепительный свет близлежащих фонарей не мог рассеять тьму.
   Донесся глухой стук – это захлопывались двери киосков и ставни на их окнах. Зазвенели ключи в замках. Ноги в крепких ботинках и мягких туфлях собирались группами, проходили мимо. До ушей Натана доносились обрывки разговоров:
   – …Даже приблизительно не мог угадать его вес. Парень тощий, как скелет. Наверно, набил карманы монетами. Но что было делать? Пришлось вручить ему приз.
   – …А она и спрашивает: «У вас бывает оранжевая сахарная вата? Понимаете, если малыш ее уронит, хочется, чтобы она была незаметна на рубашке».
   – …Отличный день, дела идут на славу. Давно такого не было.
   – …Жарко, говоришь? Это еще цветочки. Погоди денек-другой, вот тогда станет действительно жарко.
   Наконец голоса работников парка тоже затихли вдали.
   В наступающей темноте ярко-красная кожица засахаренного яблока поблекла, стала грязно-пурпурной. Вдруг яблоко откатилось в сторону: его толкала темная тень.
   Натан напрягся и вздрогнул всем телом.
   Джорди рядом с ним сдавленно всхлипнула: наверно, зажала себе рот, чтобы не завизжать. Потом до него донесся ее тихий, непривычно жалобный голос:
   – Крыса. О… ой.

Глава VIII
ЦАРСТВО ЛЮДОЕДОВ?

   .
   – Она нас не тронет, – успокоил ее Натан, а про себя добавил: «Надеюсь».
   – Где одна крыса, там и остальные, – простонала Джорди. – Но, наверно, ты прав. Засахаренные яблоки для них вкуснее, чем люди.
   Натан и Джорди затаили дыхание, глядя, как с наступлением ночи серая крысиная тень становится все чернее и чернее.
   – Долго мы тут будем сидеть? – осмелился спросить Натан.
   – Тс-с, – прошипела в ответ Джорди. По дорожке загрохотали тяжелые шаги.
   Прямо перед сценой остановились массивные черные ботинки с окованными сталью носами. В нос Натану набилась пыль, глаза начали слезиться.
   – Пошла вон! – хрипло закричал громкий бас. – Брысь отсюда!
   Нахальная крыса, не испугавшись ни внушительных ботинок, ни громкого голоса, неторопливо потащила засахаренное яблоко в тень, словно досадуя на невежу, прервавшего ее трапезу.
   – Тьфу ты, черт! – проворчал бас. – Только крыс нам и не хватало.
   На другом конце дорожки показались высокие черные кроссовки. Они приблизились и остановились возле Стальных Носов.
   – Все в порядке? – спросил другой голос.
   – Клыкастый! – ахнул Натан.
   – Ворота заперты, заборы крепкие, все фонари горят, – бодро доложили Стальные Носы.
   К ним присоединилась пара босоножек на толстой подошве.
   – А, Мэри, вот и ты, – приветствовал ее Клыкастый и обратился к Стальным Носам: – Сегодня ночью гляди в оба. Тут шастают какие-то ребятишки. Могут быть неприятности.
   – Вы как следует везде посмотрели? – спросила Мэри. – Все посетители ушли?
   – Никого не осталось, кроме нас, чудовищ, – ответили Стальные Носы. – Ха-ха-ха!
   Мэри и Клыкастый издали странные звуки, напоминавшие смех. Но звучал он невесело.
   Наконец Стальные Носы перестали хохотать над собственной шуткой.
   – Ладно, пойду на обход, – сказали они. – До встречи.
   – Пока, – распрощался с ним Клыкастый.
   Топот тяжелых ботинок затих вдали.
   – Боюсь, обитатели «Замка» вышли из повиновения, – обеспокоенно заметила Мэри. – Кому-то не поздоровится.
   – Да, напрасно мы взяли на работу этого мальчишку, – сказал Клыкастый. – Мы его недооценили. Но ничего, дело поправимое. – Он помолчал. – Попадется он мне, напугаю его почище, чем ты, Мэри.
   – А как быть с девчонкой? – спросила Мэри. – Уж ее-то не напугаешь. Ничего не боится. Шастает вокруг, вынюхивает. Как подумаю о ней – мороз по коже.
   Босоножки с кроссовками зашагали прочь.
   – Клыкастый, мы теряем власть над ними, – продолжала Мэри. – Ты говорил, что сможешь справиться. По-моему, ты даже не представляешь, против каких сил выступил.
   Издалека донесся еле слышный, голос Клыкастого:
   – Не волнуйся. А если эти сопляки и дальше будут путаться под ногами, у нас здесь много голодных ртов. Из них выйдет прекрасный обед для…
   Голоса смолкли. Клыкастый и Мэри ушли.
   – Слышала? – спросил Натан.
   – Слышала, – ровным голосом ответила Джорди.
   – По-моему, здесь царство людоедов, – пробормотал Натан.
   Но Джорди не засмеялась. Она отползла обратно к оторванной доске, отодвинула ее и принялась выползать из-под сцены.
   – Ты куда? – недоуменно спросил Натан.
   – Пора за дело, – объявила Джорди. – Идем охотиться на вампиров.
   – На вампиров… или кого похуже, – проворчал Натан, протискиваясь в узкую щель вслед за Джорди. Ребята осторожно встали на ноги. Наступила непроглядная темнота. Но совсем неподалеку небо заливал ослепительный свет.
   – «Кровавый туннель», – пробормотала Джорди.
   Натан не ответил. Он и без нее знал, что именно освещают эти фонари. Этой ночью его задачей было проникнуть в «Кровавый туннель». Джорди вызвалась обследовать «Замок Франкенштейна».
   Натан был рад, что ему не придется возвращаться в «Замок Франкенштейна». Но и еще одну поездку по «Кровавому туннелю» нельзя было назвать полным счастьем.
   Но что он мог возразить?
   Пригибаясь к земле, стараясь не шуметь, Натан и Джорди на цыпочках вернулись к складу, чтобы забрать рюкзаки и подготовиться к ночному бдению в «Парке вампиров».

* * *

   Натан поздравил себя с тем, что догадался захватить кусачки для проволоки. Ребята с легкостью проникли сквозь изгородь, огораживавшую «Замок Франкенштейна» сзади. Фонари около замка горели не так ярко, как возле «Кровавого туннеля». В этом не было нужды. Самой надежной защитой был ров, полный угольно-черной воды.
   Заглянув в ров, Натан поежился и сказал: – Что, если Клыкастый держит в нем акул?
   – Пусть хоть акул, только бы не крыс, – отозвалась Джорди.
   Натан с изумлением взглянул на нее. Неужели Ходячий Компьютер умеет шутить? Оказывается, да. Она улыбнулась.
   – Это верно, – согласился мальчик. – Но как ты собираешься перебраться на ту сторону?
   – Попробую придумать, как опустить подъемный мост, – ответила Джорди. – Если не получится, переплыву.
   – Вплавь?
   – Я предусмотрительно надела купальный костюм. Буду одной рукой держать одежду над головой. Я отлично плаваю.
   – Почему-то меня это не удивляет, – пробормотал Натан.
   Джорди снова улыбнулась, но на сей раз улыбка больше походила на гримасу. Натан внезапно понял, что его спутница до смерти боится.
   Мысль о том, что Ходячий Компьютер тоже подвержена страху, не вселяла храбрости.
   – Ладно, – сказал мальчик, бросив взгляд на часы. – Увидимся.
   – Встретимся через час. Если меня не будет возле «Кровавого туннеля», загляни сюда. Потом иди обратно к стогу сена. Если меня нет и там, значит, я скоро приду.
   – Договорились, – ответил Натан с уверенностью, которой отнюдь не ощущал. Он пригнулся и побежал к «Кровавому туннелю».
   Когда последняя нитка колючей проволоки в заборе, огораживавшем «Кровавый туннель», распалась надвое под его кусачками, Натан услышал знакомые шаркающие шаги.
   Он метнулся в черную щель между двумя киосками и припал к земле позади мусорной урны.
   Внутри урны что-то шевелилось.
   «Крысы», – с содроганием подумал Натан.
   В поле зрения появились тяжелые ботинки со стальными носами, и Натан впервые воочию увидел грозного сторожа «Парка вампиров». Это был внушительный парень в джинсах и голубой рубашке. На толстой руке красовалась татуировка в виде обнаженного кинжала. Голова у парня была круглая, как шар, лицо тоже круглое, крохотные глазки поблескивали, как осколки стекла.
   Сторож на ходу повертел головой налево, направо, постучал тяжелым кулаком по ставням киоска, по дверям, по воротам.
   Натан забился как можно глубже в тень, съежился в комок, вжался в стену под нависающим козырьком киоска. И тут случилось ужасное. Он потерял равновесие и с грохотом повалился прямо на мусорную урну.
   Сторож остановился и заглянул в черный проем между киосками.
   Натан закрыл глаза, мечтая стать невидимкой.
   Вдруг по округлому боку урны заскребли чьи-то острые коготки.
   – Фу ты! – заорал парень. Натан приоткрыл глаза и увидел, как сторож изо всех сил наподдал урну ногой. Она взлетела высоко в воздух. В темную боковую аллею мимо ног Натана метнулась огромная крыса.
   Сторож постоял немного, переводя дыхание и вглядываясь в темную аллею. Потом покачал головой.
   – Проклятые крысы, – проворчал он и тяжело зашагал дальше.
   Натан облегченно вздохнул. Выждав еще немного, он подполз к забору, протиснулся между кусками проволоки и стремглав побежал через полосу ослепительного света ко входу в «Кровавый туннель».

Глава IX
НОВЫЕ КОШМАРЫ

   Добежав до двери, Натан с удивлением обнаружил, что она запирается лишь на тяжелый деревянный засов.
   Очевидно, Клыкастого больше заботит, как бы кто-нибудь ИЗНУТРИ не выбрался из «Туннеля» в неурочный час, понял Натан. И он совсем не боится, что в «Туннель» могут проникнуть злоумышленники СНАРУЖИ.
   На какой-то миг Натан был готов развернуться и убежать. Но отступать было поздно.
   Он поднял засов, приоткрыл массивную створку, юркнул внутрь и закрыл за собой дверь.
   Интересно, упал ли засов на место сам собой?
   Хотелось надеяться, что нет.
   Натан постоял немного, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Потом включил маленький фонарик на брелке для ключей. Он взял с собой два фонарика: маленький и побольше – да еще и запасной комплект батареек. Ему не хотелось полагаться на счастливый случай.
   Он хорошо подготовился. Потому что надеялся на успех.
   Натан посмотрел под ноги.
   Он стоял на импровизированных железнодорожных путях. Железные рельсы были уложены на деревянные шпалы.
   Мальчик осторожно ощупал шпалы ногой. Они были крепкими, надежными. И лежали достаточно близко друг к другу. Можно не бояться, что нога случайно соскользнет и застрянет в щели между ними.
   Слегка приободренный этой мыслью, Натан направил луч маленького фонарика в темноту. Поезд стоял прямо возле дверей. Натан осторожно обошел его и медленно побрел по рельсам, стараясь не шуметь.
   Ночью, когда звуковые эффекты были выключены, в «Кровавом туннеле» царила жутковатая тишина.
   Натан слышал, как колотится его сердце. Чувствовал, как струится по жилам кровь.
   Но если биение сердца и ток крови слышит он сам, что, если их может услышать кто-нибудь еще? Тот, кто обладает сверхъестественными способностями?
   Тот, кто умеет видеть в темноте, превращаться по желанию в волка или летучую мышь. Тот, у кого стук сердца в груди Натана вызывает зверский аппетит.