Стрельцов Иван. Стихия боли

   Так, погруженный в винегрет собственных грез, он не заметил, как оказался у дома. Резные створки ворот, украшенные уральским чугунным литьем и снабженные электродвигателем, гостеприимно распахнулись перед хозяйским «Мерседесом».
   Когда автомобиль остановился возле особняка, глава «Росэкспорторужия» обратился к водителю, услужливо открывшему дверцу:
   – Олег, ничего экстренного на выходные не намечается. Поэтому жду тебя в понедельник.
   – Спасибо, – коротко поблагодарил патрона водитель. Едва заскочив в машину, надавил на газ, и только его и видели.
   Свою супругу чиновник нашел в холле, она сидела в глубоком кресле, с бокалом «мартини», и пялилась в метровый экран домашнего кинотеатра.
   Дородная блондинка с длинными вьющимися волосами цвета самородного золота закинула ногу на ногу, обнажив ляжку со следами целлюлита. Лет тридцать назад она была худенькой девушкой с осиной талией и парой небольших, как шарики для пинг-понга, упругих грудей. Как большинство хорошеньких блондинок, особым умом не отличалась, зато в постели была неутомима и изобретательна. При одной мысли о своей жене, он сразу заводился как отбойный молоток, подключенный к компрессору. Теперь, спустя тридцать лет, они жили скорее по привычке. Но на «людях» старательно изображали любящую пару.
   – Ты сегодня рано начала, – с добродушной усмешкой произнес чиновник, намекая на полупустой бокал в руке супруги.
   – У меня был повод, – пригубливая напиток, ответила блондинка. – Кстати, тебе привет от твоей сестры.
   – Оксана, что ли, заезжала? – удивился чиновник, расслабляя узел на галстуке. Со своей младшей сестрой он обычно созванивался раз в месяц, если не намечалось какого-нибудь родственного торжества.
   – Нет, Артур был, – пухлая рука с дорогим маникюром ухватила стоящую рядом бутылку итальянского вермута, затем проворно набулькала полный бокал.
   – Что ему было нужно? – недовольно проворчал чиновник. Сказать, что он недолюбливал своего шурина, значило ничего не сказать. Хотя семь лет назад он личным распоряжением зачислил его в штат «Росэкспорторужия». О чем впоследствии не раз пожалел.
   Артур Вячеславович Гончарин, в прошлом летчик транспортной авиации, сделал служебную карьеру на умении лавировать в мутной воде смутного времени, умудрившись вовремя присягнуть демократическим идеалам. Именно благодаря своим ораторским способностям он смог перешагнуть генеральский барьер, но на этом его удача и закончилась. Наступило время предприимчивых генералов, которые умудрялись делать деньги из всего. Время громогласных «гусаров», умеющих только водку жрать да за бабами волочиться, безвозвратно ушло. Когда кресло под Гончариным зашаталось, еще далеко не старый генерал-майор стал искать пути отхода. Помогли жена и супруга ее брата, к которой Артур Владиславович в свое время проявлял далеко не родственные чувства.
   Переведясь из ВВС во внешнеторговую оружейную организацию, Гончарин не перестал «гусарить», все так же выпивал и напропалую волочился за юбками, а когда эти занятия приедались, отправлялся в загородный аэроклуб и крутил фигуры на спортивном «Як-52».
   – Артур сказал, что в вашем департаменте назревают большие перемены, – протяжно произнесла супруга, вновь прикладываясь к бокалу. – Или, как сейчас модно говорить, ожидается реформирование. А он боится, что попадет под метлу чисток.
   – Правильно боится, – развешивая на «плечиках» пиджак, ответил чиновник. – Его давно не то что гнать, а судить нужно, как внутреннего врага. В позапрошлом году этот урод на выставке в Абу-Даби, где он был заместителем руководителя нашей делегации, мало того, что нажрался как свинья, так еще и начал выяснять, где в этой стране можно найти проститутку, и это в мусульманской стране. Слава Богу, международный скандал удалось замять.
   На самом деле вслух была высказана лишь часть правды – беря в свою контору родственника, глава «Росэкспорторужия» рассчитывал не столько на расширение официального бизнеса, сколько на его теневую сторону. Ведь оружейный рынок – система, запутанней лабиринта Минотавра, и человек с мозгами всегда розыщет лазейку для собственного обогащения и сообразит, чем отблагодарить своего шефа. Иначе откуда у последнего взялся бы загородный дом на Рублевке, пять дорогих иномарок, тугая пачка акций «Газпрома» и усадьба графа Шувалова.
   С родственником личный бизнес можно было поднять на невидимые доселе высоты, но в данном случае расчет не оправдался.
   – Но, дорогой, нельзя быть таким злопамятным, – поставив на столик пустой фужер, супруга, призывно мурлыча, выгнула спину, подражая изнеженной кошке. Лет двадцать назад это еще могло возбудить сексуальный аппетит, но сейчас... бр-р-р.
   – Если Артура выпрут из вашей конторы, он наверняка сопьется, – сообразив, что ее чары на супруга не действуют, хмельная женщина пыталась говорить серьезно. – В его возрасте это может привести к фатальному исходу. Ты же не хочешь свою сестру сделать вдовой.
   Главе «Росэкспорторужия» было глубоко плевать на семейное положение сестры. Сама, дура набитая, выбирала себе спутника жизни, пусть сама и хлебает это варево. И, тем не менее, в словах своей благоверной он отыскал рациональное зерно. Ни для кого не секрет, что Артур Гончарин – его родственник, и если генерала держать в конторе без дела, то рано или поздно до этого докопаются, и этот факт любой сможет повернуть так, как захочет, вернее сказать, как будет выгодно.
   «Значит, доблестного летчика нужно отправить в ответственную загранкомандировку, – мозг чиновника, как хорошо отлаженный скоростной компьютер, стремительно создавал необходимую ситуацию. – Если он справится с поставленной задачей, значит, покажет эффективность системы и реформирование конторы автоматически отложится на определенный срок. Если генерал-майор опростоволосится, как это он умеет делать, то я могу с легким сердцем подавать прошение об освобождении от занимаемой должности. В конце концов, в любой игре главное – вовремя остановиться и соскочить. Ведь все, что можно было взять с этой должности, я взял. Деньги, связи, все, чтобы даже в пустыне или на необитаемом острове устроиться с комфортом».
   – Пожалуй, ты права, дорогая. Все же нельзя забывать, что Артур наш родственник и нужно дать ему еще один шанс. Тем более, как раз сейчас готовится одна делегация по его профилю...

* * *

   – Ну и что скажете, господа пластуны, по поводу данной цитадели? – обратился к троим морским пехотинцам Денис Давыдов.
   Прошло три недели, на остров Махова вместе с военными строителями были десантированы два взвода разведроты, теперь наступило время экзаменовки.
   Командир роты, его зам капитан Шувалов, а также двое контрактников – ротный оружейник старшина Константин Колесник по прозвищу Ку-Клукс-Клан и прапорщик Парамонов высадились с гидросамолета в двух милях от острова, потом на веслах добрались до северной оконечности. Здесь они день пересидели поблизости от сруба и только к ночи двинулись на юг.
   Работали разведчики по-боевому, их подъем на возвышенность прошел для всех незамеченным.
   Полдня они наблюдали за ограждением, маршрутами и сменой караулов, теперь настало время «военного совета».
   – Ну чего там говорить, ограду они наладили, выставили три поста с двухчасовой сменой. Пять прожекторов дают достаточно освещения, чтобы видеть пространство перед оградой, – негромко стал перечислять Шувалов. – Стандартный набор охраны. Бойцы на постах не спят, не курят, в общем, ведут себя в пределах дозволенного.
   – Естественно, ждут «ревизора», – хмыкнул Парамонов. – Вот стойку и держат, как оловянные солдатики.
   – Значит, внешне все выглядит пристойно, – подвел итог командир роты. – Теперь давайте определимся, как будем действовать, чтобы наших доблестных «контрабасов» прощупать по-взрослому. А то они сильно кичатся, что типа крутые профессионалы.
   – Можно пройти под проволокой на стыке первого и второго постов, – предложил Ку-Клукс-Клан, кивнув в сторону небольшой балочки, кривой ухмылкой проскользнувшей по центру острова.
   – Не, слишком лакомый участок, как бы не было подляной. Журило, кстати, мастер на такие фокусы, – задумчиво вставил Шувалов. – Думаю, лучше идти с правого фланга, там крутой обрыв, датчики сигнализации ставить негде, перемахнем, потом вскроем решетку воздушного колодца и уйдем под землю, а дальше – дело техники.
   – Колодцы они наверняка поставили под сигнализацию, – вслух размышлял Парамонов, прапорщик нетерпеливо поправлял нож разведчика на поясе. – Это самый короткий путь к объекту диверсии. Только дурак не подстрахуется, а наши летехи далеко не дураки.
   – А чего огород городить, – удивился Колесник, – мы же налегке, чего просто не подойти со стороны моря по-тихому, по-дельфиньи?
   – Со стороны моря причал охраняет пара сторожевиков, у них там специальная аппаратура, особо чувствительная. Засекут движение под водой, спустят боевых пловцов. Как бы беды не вышло. – Шувалов замолчал и выразительно посмотрел на Дениса, в конце концов, старший он и его слово – главное в принятии решения.
   – Значит, так, – после недолгих размышлений наконец заговорил Давыдов. – По воде не пойдем и через балку тоже. А сделаем вот что. Делимся на две группы, я с Парамоном иду с правого фланга, а вы идете слева, режете проволоку у первого поста, там «снимаете» часового и «минируете» караульное помещение. Мы тем временем спускаемся с утеса и оттуда идем в катакомбы. Стройбатовцев уже вывезли, так что шума не будет. Ставим «мины». – Денис провел рукой по подсумку, где были уложены взрывпакеты, оснащенные Колесником часовыми механизмами. – Потом отходим за колючку; когда снаряды сработают, возвращаемся и устраиваем профи «разбор полетов». Как такой план?
   Олег Шувалов поджал губы, потом кивнул и произнес:
   – Аминь.
   До темноты еще было достаточно времени, и разведчики решили выспаться, приберегая силы для предстоящей операции...
   С наступлением ночи с моря ощутимо потянуло промозглой сыростью, пробуждение разведчиков было неспешным и бесшумным. Протерев глаза, Денис подполз к находящемуся в это время в секрете Парамонову и тихо спросил:
   – Как дела на той стороне?
   – Без изменений, – так же шепотом ответил прапорщик, опуская на землю прибор ночного видения. – Часовые, как и в светлое время суток, меняются каждые два часа.
   – Значит, и мы своих планов менять не станем, – уверенно сказал Давыдов.
   Четверо разведчиков, по-рачьи пятясь, сползли под холм. Оказавшись в тени, они смогли подняться во весь рост. Проверив свою амуницию, морские пехотинцы, как и сто лет назад пластуны, попрыгали, проверяя, не звенит ли в карманах какая-то безделица. И, убедившись, что все в порядке, разделились на пары и бесшумно разошлись в разные стороны. Все было обычно, буднично, ни слов прощания, ни рукопожатий, разведчики знали – задача хоть и ответственная, но учебная, и через несколько часов все будет закончено.
   Шувалов и Ку-Клукс-Клан по-пластунски доползли до ограды из ровных рядов колючей проволоки.
   Капитан подал знак рукой своему напарнику. Колесник вытащил нож разведчика, затем отстегнул ножны, что в тандеме создавало кусачки, режущие с легкостью как стальную проволоку, так и кабель под электрическим напряжением.
   Капитан взглянул на циферблат своих «командирских» – до смены часовых оставалось несколько минут. Олег взмахнул рукой, подавая старшине одобрительный знак. Ку-Клукс-Клан тут же принялся перекусывать проволоку, через минуту «окно» в ограде было готово.
   А вскоре появилась смена, двое часовых и разводящий. Караул прошел в нескольких метрах от залегших разведчиков. «Вот балбесы, даже на ограду не посмотрели. Уже есть одна «палка» для «разбора полетов», – с чувством легкого злорадства подумал Шувалов.
   Смена прошла быстро, и караульные не спеша удалились.
   Разведчики выждали еще некоторое время, решив понаблюдать за передвижением часового, но тот с места не сходил, стоял неподвижно возле караульного грибка как вкопанный.
   «Спит он, что ли?..» – в голове Олега промелькнула догадка, но теперь уже без злорадства. В нем сейчас закипала настоящая профессиональная злость. Задача намного упрощалась и усложнять ее капитан не собирался.
   Двое разведчиков проскользнули в «окно» и бесшумно двинулись в сторону по-прежнему неподвижного часового. Шувалов жестами показал Колеснику, как дальше действовать. Старшина понимающе кивнул и подобрался, подобно сжатой пружине.
   В следующую секунду оба разведчика одновременно взвились вверх и обрушились на часового. Колесник первым оказался в точке приземления, ухватил охранника за щиколотки и рванул на себя. Шувалов, который собирался одним из приемов нин-дзюцу обездвижить бойца, оказавшись рядом, ухватил того одной рукой за правое плечо, где висел автомат, а другой постарался захватить за нижнюю челюсть. Но вместо упругого человеческого тела пальцы захватили набитое тряпьем чучело. Сила инерции увлекла капитана вперед. Сделав кувырок через голову, Шувалов тут же вскочил на ноги, пытаясь принять боевую стойку. В свете прожекторов он отчетливо видел, как несколько, неизвестно откуда появившихся морпехов навалились на Ку-Клукс-Клана и заламывают его непомерно длинные руки. Помочь напарнику Олег не успел, в одно мгновение на него обрушилась темнота...

* * *

   Преодолеть ограду у самого обрыва оказалось делом не особо сложным, Давыдов с Парамоновым незаметно миновали посты и вышли на самую южную оконечность острова. Внизу равномерно рокотал прибой.
   Маскируясь этим шумом, разведчики раз за разом вонзали в гранит утеса альпинистский костыль, затем крепили капроновый трос. В приборах ночного видения хорошо просматривался навес причала, на крышу которого они и должны были спуститься.
   Слегка наклоненная стена утеса была почти идеально гладкой.
   – Идем «змейкой», – застегивая карабин страховки, сказал Денис. Он первым шагнул на край утеса, потом, держась за трос, стал сбегать вниз. Быстро перебирая ногами из стороны в сторону, следом семенил Парамонов.
   Спуск прошел стремительно и без задержек. Оказавшись на крыше навеса, разведчики едва успели снять альпинистскую сбрую, когда раздался хлопок негромкого выстрела. В следующую секунду их тела обвила тугая сеть...
   – Ну, и как мы вас сделали? – потягивая из алюминиевой кружки горячий крепкий чай, скалясь во все тридцать два зуба, спросил Геннадий Журило.
   – Коварно, но справедливо, – вынужден был признать ротный. Их действительно «сделали», спеленали «по-взрослому», не дав разведчикам ни единого шанса.
   – Как вам удалось устроить такое шоу? – потирая ушибленный затылок, спросил Шувалов. Он, конечно, не рассчитывал на такой «разбор полетов».
   – Так основательно же подготовились, рассчитываем на поощрение со стороны вышестоящего начальства, – за двоих ответил Николай Иволгин, он, как большинство счастливых в браке, стремился быстрее домой, к семье. От удачного выполнения поставленной задачи его переполнял восторг, сдерживать который старший лейтенант не стал. – Мы даже применили нестандартные методы охраны, – не удержавшись, похвалился он.
   – Оп-паньки, – насторожился Давыдов. Отложив свою кружку с недопитым чаем, глухим голосом потребовал: – А с этого место поподробнее.
   Оба старших лейтенанта переглянулись, потом Иволгин тяжело вздохнул и отошел в сторону, давая возможность своему приятелю раскрыть «фирменный секрет».
   – Ну, значит, так, – Журило развел руками, – в общем, мы знали примерное направление подхода разведгруппы. Вот и выставили там «жучки», в смысле дистанционные микрофоны, вот и прослушивали пространство. А когда вы расположились в трех метрах от одного из них, то узнали и план действий. Соответственно и приняли адекватные меры.
   – Так, значит, – в голосе командира прозвучали неприкрытые нотки сожаления (то ли расстроился из-за собственного фиаско, то ли жалел своих офицеров, которым предстояло огрести каскад командирских репрессий). – И откуда у нас такие дорогие игрушки появились?
   – Ну, это личное, – неожиданно заупрямился Журило и отвел глаза в сторону, чего раньше за ним не замечалось.
   – То есть? – Глаза Дениса прищурились, превращаясь в две смотровые щели; такая мимика ничего хорошего не обещала.
   – В общем, была у меня девушка, а у нее до меня был парень, – Геннадий отхлебнул уже остывшего чая и неохотно продолжил: – Между прочим, крутой мэн во Владике, у него несколько магазинов электроники. Так вот, этот крутой решил вернуть свою пассию. Для начала он прислал ко мне трех «быков», а когда я их отмудохал до потери сознания, он лично заявился и предложил обмен – за пассию большой набор шпионского оборудования: несколько «жуков», приемники с магнитофонами и к ним парочку портативных камер слежения. Короче, я хорошенько все взвесил и решил – ну что я могу дать своей красуле кроме комнаты в офицерской общаге? Значит, рано или поздно она меня бросит, а так хоть на память набор останется. Я согласился и вот – провели полевые испытания.
   Иволгин плотно сжал губы, чтобы не рассмеяться в голос, Колесник и Парамонов недоуменно посмотрели на ротного, а Шувалов к ноющей голове приложил и вторую руку.
   – Да, – вздохнул Давыдов, – поручик Ржевский отдыхает. А теперь займемся раздачей слонов победителям.
   – Подожди, Денис. – Олег Шувалов сделал шаг вперед. – Пусть эти черти сперва расскажут, как они мне организовали мигрень.
   На этот раз удар на себя принял Иволгин.
   – В общем, так, товарищ капитан, мы сообразили, что если вас сразу не нейтрализовать, то потом будет хлопотно. Вот и решили угостить вас «песочной колбасой». – Старший лейтенант вытащил из-за спины правую руку, на ладони лежал обычный офицерский носок, набитый песком...

Глава 4. Ратная работа

   – Достал меня этот пингвин размалеванный, – вскрывая банку с охлажденной «Балтикой», пожаловалась Наталья Серпень. – Все ему не так: и осанка не подходит, и походка казарменная, и улыбка слишком откровенная. Тоже мне, строитель женских тел.
   – Чего ты заводишься, Ната, – пожала оголенными плечами Светлана и, прежде чем приложиться к своей банке с пивом, сунула в рот несколько колец сушеного кальмара. – Ты в своем деле ас, а он в своем. Ты ведь, когда летчиков переучиваешь на новые машины, тоже хорошую стружку с них снимаешь, чтобы лучше доходило.
   – Так они же мужики, и небо ошибок не прощает, – возмутилась Серпень. – Мы все-таки женщины, мог бы помягче. Просто ограничиться общими понятиями, а то по шесть часов в небе крутимся, как муха под потолком, а потом еще идти на занятия к этому гривастому.
   – Нет, Ната, ты не права. Владлен из нас делает великосветских особ, чтобы мы блистали на заграничных приемах, прям как звезды Голливуда. Видела, сколько девчонок тайком проходят в актовый зал перед занятиями, так они на Владлена смотрят, как на идола язычники. – Светлана Болотина с ленцой в голосе защищала стилиста. На самом деле Владлен Зайкин был ей глубоко до фюзеляжа, в конце концов, больше двадцати пяти лет обходилась без его советов и дальше прожила бы. Но разговор без спора не интересен, вот и пришлось встать на сторону красоты.
   – Мокрощелки, – Наталья грубовато отозвалась о юных поклонницах, обожествляющих стилиста. – У них сейчас в голове только мода, и нет никаких принципов, целей. А я женщина взрослая, сформировавшаяся, со своим вкусом. Имею не только принципы и цели, но и кое-чего добилась в своей жизни. И то, что я здесь служу, тоже есть результат моего упорства и стремлений.
   – Ладно, женщина зрелая, допивай пиво и давай еще раз заглянем в парилку, – со смешком Болотина встала, эротичным движением сбросила простыню, обнажив крепкую, лишенную загара фигуру с большой упругой грудью.
   Месяц, проведенный в Кубинке, в жизни девушек оказался самым насыщенным. Каждодневные полеты сменялись занятиями со стилистом, который своими нравоучениями мучил не меньше, чем перегрузки во время выполнения фигур высшего пилотажа повышенной сложности. Причем сложности с каждым днем увеличивались – как в небе, так и на сцене актового зала. На поверку Владлен Зайкин оказался вовсе не такой душкой, каким его восприняли летчицы в первый день их знакомства. Это был требовательный и не знающий снисхождения человек, что-то на манер учительницы младших классов. Да и свои занятия он начинал с пройденного материала, причем гонял по всей программе.
   Нагрузки были, что называется, запредельными. Наталья Серпень по приезду в Кубинке не стала менять свои привычки, и по утрам бегала трусцой, поддерживая тонус, но уже через неделю отказалась от этой традиции. Потому как выходило уж слишком.
   Едва девушка втянулась в систему, как оказалось, что прекрасному предела нет. Из управления «Росэкспорторужия» пришла новая вводная – кроме пилотирования экипаж должен был отработать боевое применение авиационного оружия.
   Светлана, выполняющая обязанности пилота-оператора, оказалась, что называется, на своем месте и уже после двух занятий на тренажере и пробного вылета на полигон всадила телеуправляемую тяжелую ракету «Х-29Т» в бетонный бункер, превратив его в груду обломков. Потом очередь дошла до других видов высокоточного оружия – от противолокационных ракет до корректируемых бомб, превращающих в груды металлолома выставленные вместо мишеней списанные танки и самолеты.
   Каждый раз Шостак усложнял задания. В последний раз Наталья не выдержала и «показала» зубы.
   – Нас что, готовят для маленькой победоносной войны или проводят опыты, как на белых мышах?
   Лицо полковника осталось невозмутимым, как у каменного идола. Совершенно ровным тоном он ответил:
   – Вы будете участвовать в авиасалоне «Королевский смотр», и не просто, как мои кадры, – демонстрировать красоту слаженного группового пикетирования, вполне возможно, хозяева салона или гости захотят проверить, как амазонки, представляющие Россию, могут применять авиационное вооружение.
   – А что, кроме нас, некому показать разрушительную силу российского оружия? – встряла в разговор двух старших офицеров Светлана.
   – Конечно, есть, – не удостоив старшего лейтенанта взглядом, ответил Кирилл. – В делегации, представляющей нашу страну, есть группа летчиков-испытателей, которые обычно и демонстрируют боевые возможности самолетов. Но нельзя забывать, любая оружейная выставка – это не только демонстрация достижений той или иной страны, но еще и возможность эти образцы продать тем, у кого есть деньги. А любая торговля – это, по сути, базар, где клиент всегда прав. В «Росэкспорторужии», главном продавце наших боевых систем, светлые головы решили, что, если в пилотажной группе будут женщины, то они должны быть готовы продемонстрировать боевые возможности своего борта.
   Говорить больше было не о чем, все точки были расставлены, получены ответы на все вопросы. И теперь оставалось лишь выполнять приказы вышестоящего начальства.
   Единственной отрадой пока оставались выходные дни, в субботу девушки отсыпались, воскресенье начинали с парной, в которой проводили полдня, чередуя хлестанья докрасна дубовыми вениками с холодным пивом и сушеными кальмарами.
   – Люблю париться, – томно протянула Наталья, укладываясь на деревянную полку. – Пар открывает все поры, смягчает кожу и делает эластичной, как у ребенка.
   – У тебя, Наташка, тело красивое, – взяв в руки большой веник с фигурными дубовыми листьями, Светлана окунула его в кадку с водой, затем резким взмахом руки оросила докрасна раскаленные камни каплями воды, которые, рассерженно зашипев, испарились, исчезнув без следа. – А вообще Зайкин прав, – рассудительно сказал блондинка. – Для стопроцентной сексапильности ты черезчур мускулистая.
   – Остатки былой роскоши. В школе я была девочка-колокольчик, отличница, спортсменка, причем занималась сразу несколькими видами спорта. К десятому классу уже имела мастера спорта по легкой атлетике. Потом неожиданно увлеклась планеризмом. Была в то время такая возможность, аэроклуб находился в нашем городе. А через год пересела на самолет, к окончанию средней школы уже имела тридцать часов налета. Поступила в Московский авиационный институт, на третьем курсе предложили пройти тестирование. Прошла на «пятерочку», оказалось, что из двух десятков кандидаток меня одну зачислили в учебный отряд космонавтов. А через четыре года, когда я прошла весь курс подготовки, оказалось, что женщинам в нашей стране пока путь к звездам заказан. Обидно стало, ну просто до боли в зубах, хотела на все наплевать и уйти на гражданку, все равно куда. Хоть кассиршей на какой-нибудь полустанок дикий. Но не успела даже рапорт подать, как предложили пойти инструктором в Липецкий центр переподготовки личного состава. Осваивать новую боевую технику – занятие тоже довольно увлекательное. Но успокоиться еще долго не могла и, чтобы как-то заглушить обиду, в свободное время занималась армейским рукопашным боем. Я тебе вот что скажу: этот вид спорта самое лучшее средство от депрессии. Особенно когда дело доходит до спарринга. Вот где можно оторваться по полной, и неважно, кто победит – ты наваляешь своему противнику или он тебе навешает. Бабские переживания – в сторону. Все тело ломит, пот, как сейчас, градом катится, а сердце вылетает из груди. Правда, через пару лет я стала похожа на Сару Конар, пришлось срочно бросать любимое занятие, чтобы вообще не превратиться в высоколегированный скелет терминатора. Но мое тело все же, в отличие от твоего, не дотягивает до ста процентов сексапильности, – вынуждена была признаться Наталья.