Страница:
Сэм вздохнул и на полном серьезе объяснил:
— Знаешь, ведь некоторые только и делают, что каждые пять минут повторяют эти слова, но это ничего не значит… Молли замедлила шаг. Они поравнялись с небольшим перекрестком. В обе стороны уходили совершенно темные, почти черные, проемы закутков, которые и улицами-то назвать было нельзя. Так, загаженные щели в лице сияющего города. Зловонные, смрадные. Из тех, на которых мусор вываливают прямо в окно, а протянув руку, можно поздороваться с соседом из дома напротив, даже не выходя из квартиры.
«Господи, нашли местечко в любви объясняться». — Подумала она. Но, тем не менее, сказала:
— Иногда очень хочется это услышать. — Она ждала. Ей, действительно, ОЧЕНЬ ХОТЕЛОСЬ услышать это. Молли видела, что он почти решился, и, чтобы подтолкнуть его, она добавила: — Мне НУЖНО это слышать.
Сэм понял, что он должен сказать эти три слова, и он сказал бы их, если бы в этот момент… Из вонючей, густой и липкой, как страх, темноты вдруг появилось странное видение. Лицо человека с широкими скулами, тяжелой челюстью и нависающими над глазами надбровными дугами. Оно скорее могло быть мордой обезьяны, чем человеческим лицом. Густые черные брови, под которыми белели жуткие сумасшедшие глаза, и длинные вьющиеся, давно не мытые волосы только усиливали это ощущение.
Молли стало страшно. Ей захотелось быстрее попасть домой, в их чистую, уютную квартирку.
Человек стоял, задрав вверх подбородок и запрокинув голову, и наблюдал за ними, скрытый темнотой. Пугающий своим молчанием и неподвижностью. На мгновение Молли показалось, что он просто висит в воздухе, чуть покачиваясь в теплом, кисло-винном потоке ветра, выползающего из проема улицы.
— Пошли отсюда. — Давя в себе мерзкий страх прошептала она и, подхватив Сэма под руку, быстро пошла в сторону освещенного фонарями пятачка.
Фигура отлепилась от стены и выплыла на тротуар. Человек напоминал паука. Длинные цепкие руки, засунутые в карманы коричневой куртки, обтянутые потрепанными джинсами худые длинные ноги и странно выгнутая, чуть сутулая спина, широкий крепкий торс. Человек молча, не издав ни звука, пошел за ними, постепенно ускоряя шаг и сокращая расстояние.
— Что ты будешь делать? — Дрожащим голосом спросила Молли.
— Спокойно. Справлюсь. — Сэм почувствовал, как у него начинают мелко дрожать пальцы. Не от страха, он не боялся. Человек был один, и Сэм, всю жизнь занимавшийся спортом, понимал, что у него неплохие шансы. Просто где-то внутри под сердцем вновь образовалась леденящая пустота и тоска, волчья тоска, начала постепенно, капля за каплей заполнять ее, пока не покрыла сердце стылой темной водой.
Как через вату Сэм услышал, что человек догнал их и, развернувшись, резко спросил:
— Что тебе надо?
Перед самым лицом, глядя ему в глаза черным бездонным зрачком ствола, еле заметно подрагивая в напряженной руке, колыхалась «беретта» 25-го калибра.
«Это опасно. Это ОЧЕНЬ опасно. Он может нажать на курок и попасть в Молли».
— Бумажник, быстро! — голос неприятный, какой-то скрипящий.
— Сэм, тяни время! — Срывающимся голосом закричала Молли. Она озиралась в надежде увидеть в полутьме фары машины или какого-нибудь запоздалого прохожего. Тщетно. Ничего.
— О'кей. Ладно. — Глубоко вбирая свежий ночной воздух в легкие, быстро и четко заговорил Сэм. Он достал бумажник и вытащил из него деньги. — Ладно. Вот тебе деньги, только…
— Сэм, осторожнее! — Закричала Молли. Грабитель, вцепившись в бумажник свободной рукой, попытался ударить Сэма рукояткой пистолета в висок.
Сэм успел уклониться и избежал удара. Перехватив руку с пистолетом чуть ниже локтя, он зажал ее под мышкой и, ухватив парня за шиворот, впечатал спиной в кирпичную серую стену дома. — Ты, сукин сын. — Яростно прохрипел он. Хотя грабитель был выше, зато уже в плечах. Он попытался ударить Сэма коленом в живот, но попал по бедру. Сэм понял, что, если противнику удастся освободиться, им придется туго. И, перехватив зажатую под мышкой руку, начал выворачивать ее, пытаясь заставить парня выпустить пистолет. Тот ударил Сэма кулаком в лицо и резко рванулся вбок, стараясь вырваться.
— Нет! Кто-нибудь, помогите!! Помогите!!!
Молли кричала, и этот крик, отражаясь от стен высоких мрачных домов, катился дальше по улице, затихая вдали слабым эхом. В окнах быстро гас свет.
Двое рабочих из ночной смены, зашедшие перекусить в маленький бар с названием «Нью-Йоркер», который располагался на углу 7-й и Мичиган-авеню, вышли из душного помещения на улицу и остановились прикурить. Один из них достал коробок и уже собрался было чиркнуть спичкой по коричневому прямоугольнику серы, как вдруг второй поднял голову и спросил:
— Ты слышал?
— Что? — Из дверей кабачка доносилась музыка, заглушая шумы улицы.
— Вроде, как кричал кто-то?
— Тебе показалось. — Отмахнулся мужчина.
— Да точно говорю, кричал кто-то.
«Помогитеееееееее…» — Слабый крик докатился до них и тут же растаял в шуме бара.
— Вот, только что. Слышал?
— Ага. — Рабочий завертел головой, определяя направление. «… Гииитееееее!!!» — и выстрел.
— Это там! — Первый ткнул пальцем в узкий проход между домами. Они поспешили на крик, нырнув в темный закуток между высоких мрачных стен.
Выстрел прозвучал настолько неожиданно, что Сэм даже сначала не понял, что это за хлопок. Грабитель дернулся вперед, и Сэму показалось, что парень ударил его в солнечное сплетение. Удар был не то чтобы сильный, но Сэма откинуло на шаг, и парень, вырвавшись, припустил по улице со всех ног, сжимая в руке пистолет.
Сэм рванулся за ним, но тот оторвался от него довольно далеко, и, хотя Сэм бегал неплохо, нападавший все же успел нырнуть в темный узкий проулок. Догонять в такой темноте человека с пистолетом было бы полным безрассудством, и Сэм остановился. Да он бы и не решился оставить Молли одну на этой слабоосвещенной улице.
— Сэм!.. — полный ужаса всхлип за спиной. — Сэм, не оставляй меня! О, господи, боже мой! Помогите же кто-нибудь!!! — рыдания Молли вдруг достигли его слуха, как запоздавшая звуковая волна. И Сэм обернулся.
Он хотел сказать ей, что все в порядке… Слова уже готовы были сорваться с его губ, но в этот момент он увидел…
…Тень у его ног! Он осознал то, что увидели секунду назад его глаза. У НЕГО НЕ БЫЛО ТЕНИ! ЕГО ТЕЛО НЕ ОТБРАСЫВАЛО ТЕНИ!!!
Потрясение было настолько сильным, что Сэм некоторое время тупо глядел перед собой и только немо, как рыба, открывал рот, глотая воздух. А подняв глаза, он увидел впереди, в пятидесяти шагах от себя, Молли.
— Сэм! Сээээм… — Молли рыдала, запрокинув голову к небу, и в свете фонаря Сэм увидел нечто, вытянувшееся на асфальте, обмякшее и жуткое. И это нечто…
«Молли! Молли!!!» — закричал он и бросился к ней, стоящей на коленях прямо на грязном замусоренном тротуаре. Ему стала страшно. Молли не УСЛЫШАЛА его крика, не подняла глаз. Она продолжала слепо раскачиваться из стороны в сторону, взывая о помощи к черным проемам спящих окон.
— Помогите!! Кто-нибудь, помогите же!!! — Она, бережно придерживая ЭТО на руках, прошептала: — Сэм! Не оставляй меня. Все будет хорошо, только не оставляй меня, Сэм!… И тогда он понял: то, что лежит у нее на коленях, — это ЕГО ТЕЛО.
«Боже мой…» — прохрипел Сэм, холодея от ужаса. Он опустился на тротуар, и его расширенные глаза увидели… Рубашка пропиталась кровью в том месте, куда попала пуля.
Маленький кусочек свинца вошел в солнечное сплетение снизу вверх, пробил сердце и, раздробив ключицу, вышел возле самой шеи на левом плече. Вытянувшееся, сразу ставшее каким-то нескладным тело, пустые мертвые глаза бездумно смотрели в темное, мерцающее звездами небо.
Сэм протянул руку и осторожно коснулся побелевшей щеки. Своей собственной щеки. Пальцы прошли сквозь тело, словно оно было сделано из воздуха. И ОН НИЧЕГО НЕ ПОЧУВСТВОВАЛ!!! …Ангел, сорвавшийся с веревок, падал вниз, переворачиваясь в воздухе. Крылья его откололись и, ударившись о землю, лопнули, рассыпаясь на тысячи мелких осколков. …Он потянул на себя одеяло, но вместо Молли с ужасом увидел деревянное смиренное лицо ангела…
…Молли возникла с другой стороны. Она села в кровати и, спокойно глядя ему в глаза, тихо сказала:
— Не оставляй меня, Сэм… Яркий свет вдруг появился где-то высоко в небе и заскользил вниз, образуя широкий чистый коридор. Свет не резал глаз, напротив, он был мягким и теплым. В этом чарующем сиянии вспыхивали огоньки и Сэму вдруг стало тепло и радостно. Вспыхивающие точки сплелись вокруг него в мерцающий хоровод. Чистый и добрый, словно старые друзья встречали его на пороге нового дома. И когда он уже готов был взлететь, подняться вместе с ними туда, вверх, к небу, до него долетел слабый далекий голос:
— Сэм… Не покидай меня!..
Свет заклубился, словно сворачивали большой красивый Ковер, поднялся к небесам и пропал так же мгновенно, как появился. Осталась темная грязная улица. Молли и тело, лежащее на ее ногах. Откуда-то из-за домов вынырнули мужчины в форме ночных рабочих и побежали к Молли.
— Сэм… Помогите кто-нибудь!
Сэм шагнул к рабочим, но они пробежали мимо, НЕ ЗАМЕТИВ его.
«Молли! Молли!!! Господи, что же делать? Что происходит?!!!»
— Успокойтесь, мисс, все будет хорошо. Все будет нормально. — Он обернулся к напарнику. — Вызови полицию. — И снова к Молли. — Успокойтесь, мы вам поможем.
— Сэм… — Стонала Молли. — Держись, Сэм. Не покидай меня. Только не покидай меня, Сэм. Держись… Завывая сиреной, подлетела полицейская машина. Двое рослых крепышей, выскочив из салона, подбежали к телу.
— Что здесь произошло? — Спросил один. Сэм понял: ЭТИ ЛЮДИ ТОЖЕ НЕ ВИДЯТ ЕГО.
Один из полицейских побежал к машине и, сорвав с панели рацию, вдавил кнопку «вызов».
— Центральная? Говорит 69-й. Пришлите врача. На пересечении 7-й и Мичиган. Черт его знает, как называется эта дыра. Да, тут убийство. Да нет, ему уже ничем не поможешь. Он мертв. И СЭМ ОСОЗНАЛ. ЕГО БОЛЬШЕ НЕТ. ЕГО УБИЛИ. ОН — УМЕР.
Еще была безумная гонка завывающей машины «скорой помощи» по ночным пустынным улицам. Был дождик, начавший слезинками падать с неба. Был молодой врач, суетящийся у носилок и пытавшийся вернуть к жизни то, что вернуть уже невозможно. Была плачущая Молли, сжавшаяся в комочек в углу «санитарки». Не было только Сэма Вита — симпатичного молодого парня, так и не успевшего сказать три простых слова.
Усталый врач вывел Молли из приемного покоя, держа аккуратно под локоток. Через стеклянную дверь были видны какие-то люди, полицейский инспектор, маленький и толстый, с тоской ожидающий, когда закончится вся эта канитель, чтобы допросить девушку и уехать домой спать. Побледневший Карл, примчавшийся среди ночи в больницу и с тревогой смотрящий через стекло на Молли, безучастно, равнодушно взирающую на всю эту суету.
— Сожалею, мисс. Мы сделали все, что было в наших силах… — Врач подвел Молли к двери и предупредительно придержал ее, давая девушке пройти первой.
Полицейский оживился и, указав на какую-то дверь, пробормотал:
— Пройдемте сюда, мисс… Сэм, стоя в коридоре, растерянно наблюдал, как за ними захлопнулась, и они исчезли. Все. Из операционной вывезли столик, накрытый белой простыней, под которой угадывались очертания тела. ЕГО ТЕЛА. Каталку поставили здесь же, в коридоре, рядом с ними, вероятно, для отправки в морг. Сэм присел в пластмассовое стоящее у стены кресло для ожидающих, стараясь сосредоточиться и обдумать создавшееся положение. Итак. Его тело мертво, но, по какой-то причине, сознание, отделившееся от тела, все еще живо. Он слышит и видит, хотя никто из окружающих не может услышать и увидеть его самого. Причем он сам видит себя именно как человека. У него есть тело, невидимое для окружающих, и он прекрасно понимает, где он находится и что происходит вокруг. Это, казалось бы, неплохо, но… Он не может воздействовать на предметы, а значит, и подать какой-нибудь знак Молли о том, что он жив, для него не представляется возможным.
Шарканье старческих ног по линолеуму и вежливое покашливание. Оторвавшись от своих мыслей, Сэм поднял глаза и увидел стоящего перед ним старичка. На умном лице внимательные темные глаза. На старичке была байковая клетчатая рубашка, синие пижамные штаны и больничные тапочки. Он внимательно оглядел Сэма и, видимо сочтя осмотр удовлетворительным, полюбопытствовал:
— Ну, и что с тобой случилось?
— Что? — Сэм был в шоке. ЭТОТ СТАРИК ВИДЕЛ ЕГО!
— А, новенький… — Улыбнулся старик. — По тебе заметно.
— Вы со мной разговариваете? — Сэм хотел удостовериться, что ему не почудилось и этот человек ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВИДИТ И СЛЫШИТ ЕГО.
— Эй, расслабься. — Засмеялся тонким дребезжащим смехом собеседник. — Ты просто не привык еще. Здесь все по-другому… — Ты кто такой? — Ошалело спросил Сэм. — Да я жену здесь свою жду. — Охотно пояснил старик. — Она в реанимации.
В палате 4-Ц. За жизнь свою борется. — Он подошел к каталке, на которой покоилось тело Сэма и, наклонившись, сунул голову внутрь. Его лицо до половины погрузилось в простыню, причем она даже не шелохнулась, а в том месте, где лицо исчезло, образовалась тонкая серая дымка. И в этот момент Сэм сообразил, что перед ним такое же привидение, как и он сам. Старик выпрямился и участливо взглянул на него.
— Подстрелили, да? Бедолага. Вот так все и бывает. Живешь себе, живешь и вдруг БАХ! — Он покачал головой. — Ты, главное, ничему не удивляйся. Тебе ведь еще долго здесь торчать. — Старик присел в соседнее кресло. — Помогу тебе для начала. Запомни: двери для тебя больше не преграда. Чиктрак и ты с другой стороны. — Сэм растерянно смотрел на него. — Сам поймешь, когда попробуешь, — засмеялся старик. — О! Смотри-ка! — Он ткнул пальцем в сторону операционной.
За стеклянной перегородкой вокруг распластанного на столе тела суетились врачи. Сестры подавали им какие-то препараты, шприцы. Кто-то подкатил установку «Электрошок».
— Нет. Не выживет. — Спокойно констатировал призрак. — Миллион раз видел. Не выживет.
Врач приложил к груди умирающего большие круглые пластины и что-то отрывисто сказал. Тело выгнулось дугой, замерло, прижавшись к черным соскам электродов, и рухнуло обратно на стол.
Сэм увидел, как сверху, с потолка, разлилось яркое сияние, в котором плавали чистые, переливающиеся пятнышки света.
— Все. — Сказал старик. Голубая дымка отделилась от тела и повисла в воздухе маленьким продолговатым облачком. — Вон душа, видишь? — Спросил он Сэма. — Сейчас за ней придут. — Призрак помолчал и добавил: — А может быть и нет. Нам не дано этого знать… Как зачарованный Сэм смотрел на голубую дымку. Вот ее обвили золотые искорки, и, поднявшись вверх, она растворилась в этом ярком свете, став частицей его. Сияние вдруг начало быстро сворачиваться и меркнуть, пока не исчезло совсем.
Врачи накрыли тело простыней, и санитары стали перекладывать его на каталку. Сэм перевел дух.
— А ты сам кто такой? — Он повернулся к старику, но того уже не было. Он просто пропал. Исчез. Сэм вскочил и стал озираться по сторонам, надеясь отыскать своего собеседника, но в этот момент санитар подхватил коляску с его телом и направился к лифту. Сэму показалось, что коляска сейчас опрокинет его, повалит на пол, и он очнется от бредового сна, но ничего не произошло. Санитар спокойно прошел сквозь него, и Сэм успел даже разглядеть его мозг и кровяные шарики, бегущие по миниатюрным венам.
Человек, толкающий коляску, ничего не заметил. Он продолжал катить ее дальше по коридору и, конечно, не услышал голоса за спиной, прошептавшего:
«Боже, помоги мне! Господи, прошу тебя, помоги мне!»
Несмотря на мелкий, унылый надоевший дождь, в день похорон на пустынном кладбище собралось множество самых разнообразных людей. Они пришли, чтобы попрощаться с Сэмом, проводить его в последний путь. Дождь так и не перестал. Он начался в ту ночь, когда погиб Сэм, и продолжался все три дня. Лишь на короткое время, пока гроб стоял на краю могилы, а пожилой седой священник читал свою молитву, дождь прекратился, чтобы потом, когда все уйдут и оставят их один на один, оросить своими слезами, устилающие могильный холм.
Сэм, невидимый постороннему глазу, стоя в толпе, оглядывал собравшихся по обе стороны свежевырытой могилы. Кто из них думал сейчас о бренности жизни?
У самого изголовья гроба, глядя на подведенное румянами спокойное лицо умершего Сэма, застыла Молли. За ее спиной, положив руки на плечи девушки, стоял Карл. Рядом с ним затянутый в черное Гарри Аллен. Люди, работающие в банке. Знакомые со скорбными выражениями на лицах. Кто-то из коллег Молли… Сэм повернул голову и вдруг увидел в дальнем углу кладбища девушку. Молодая и стройная, одетая в белое легкое платье, девушка брела вдоль ряда могил, с интересом поглядывая в сторону собравшихся на похороны людей. Странно она выглядела. В белом на кладбище, да еще и в такой холодный день. Девушка на мгновение замерла и, помахав им рукой, улыбнулась.
Сэм начал озираться, пытаясь понять, кому же был предназначен этот жест. Люди, казалось, совершенно не обращали на нее внимания. Девушка подошла к одной из могил, кокетливо улыбнулась Сэму и, пройдя СКВОЗЬ надгробную плиту, пошла дальше, время от времени оборачиваясь и поглядывая в его сторону. За эти три дня Сэм с большим удивлением обнаружил, что духов, обитающих на земле, гораздо больше, чем он мог себе представить. Они встречались довольно часто. На улице, в метро. Может быть, их было и больше, просто Сэм еще не научился отличать привидения от живых людей. Внешне, по крайней мере, это было совершенно невозможно. Например, вчера, когда Молли ездила в похоронное бюро, представительный господин в шикарной тройке и дорогих кожаных туфлях, которого Сэм принял за владельца бюро, подозрительно взглянув на него, прошел сквозь стену и исчез. — … Да не постыдятся во мне все, надеющиеся на тебя, господи. Да не посрамятся во мне ищущие тебя, боже. — Вещал священник громким, сильным голосом. — Мы говорим последнее «прощай» нашему другу Сэму Биту. Он навсегда останется в нашей памяти как человек огромной добродетели, огромной щедрости и всего того, что мы ценим в людях. — Глубокий зычный голос поднимался над толпой и окутывал ее теплой пеленой.
Сэм видел, как дрогнули плечи Молли, как слезы потекли по белому напряженному лицу. Она плакала совершенно беззвучно, и Сэму захотелось обнять ее и прижать к груди, но он тут же сообразил, что теперь ему НИКОГДА этого не сделать. НИКОГДА он не сможет заговорить с ней, взять ее за руку или просто погладить по темным коротким волосам.
— От друзей, от любимых, от души. — Продолжал священник.
— Мы должны хранить память о тебе, Сэм. Мы все — путники одной дороги, которая ведет к одному концу.
Сэму захотелось закричать, задрав голову к серому, затянутому тучами небу. Он — НИЧТО. Даже капля дождя, упавшая с неба, прошла сквозь него и с еле слышным шлепком разбилась о землю. Он — несчастное ПРИВИДЕНИЕ. ПУСТОТА.
— Сейчас, когда наш любимый брат входит в царство вечной жизни господа нашего, мы должны помнить, что любовь тоже бессмертна. Нам всем будет его не хватать, но наша любовь осветит ему дорогу.
Шепот. Почему все эти люди говорят шепотом? Боятся потревожить мертвого? Его ДУШУ? Он здесь, рядом, ходит между ними и даже может дотронуться до любого из них. Правда, они при этом все равно ничего не почувствуют. Так могут ли они потревожить его? ПРИВИДЕНИЕ? Могут ли они потревожить ПУСТОТУ? Возможно ли рассердить НИЧТО? Странные, в их нелепых поступках, люди. Они не понимают, какие же они счастливые, что могут потревожить кого-то громким голосом, пожать кому-то руку или просто наступить соседу на ногу. Он НИЧЕГО этого НЕ МОЖЕТ. Сэм пытался кричать им на ухо, хватать за руки, пробовал даже ударить кого-то из гостей. ТЩЕТНО. Его больше НЕТ. Он мертв. Гончарный круг вращался, и руки Молли превращали глину в НЕЧТО. Она еще не знала, что это будет. Горшок или ваза, а может быть, еще что-то. А, может быть, ничего не будет. Сейчас сильная рука Сэма появится из-за ее спины и ткнет пальцем в тонкую крутящуюся стенку, и она сморщится, сомнется, станет тем, чем была раньше. Просто глиной.
Молли даже оглянулась. На мгновение ей показалось, что кто-то, действительно, стоит у нее за спиной. Но Сэма не было. Он мертв. Его убили. И Молли заговорила. Она обращалась к Сэму, будто он здесь — в доме. Просто спрятался куда-то и ждет, когда она начнет его искать. Она не начнет. Потому что знает, что…
— Я сегодня собрала твои вещи. — Просто сказала она. — Не знаю почему. Вчера мистер Рендолс сказал, чтобы я передала тебе привет, а я расплакалась. — Молли помолчала. — Знаешь, я все время думаю о тебе. Мне кажется, что я до сих пор тебя ощущаю.
Сэм сидел в двух шагах от нее в своем любимом кресле. Он слышал все, что говорила Молли, и от этих слов чувство собственного бессилия накрыло его с головой. Он встал и, подойдя к ней вплотную, опустился на колени. «Я здесь, Молли. Совсем рядом».
Молли вздрогнула. Вчера, возвращаясь с похорон, она зашла в зоомагазин к купила кошку. Сама мысль о том; что придется теперь жить одной в пустой квартире, казалась ей настолько абсурдной, что она решила завести какое-нибудь животное. Кошка оказалась довольно странной, она нервничала, часто забиралась под кресло, и Молли, как ни старалась, не могла выгнать ее оттуда. А сейчас кошка вдруг выгнула спину, волосы у нее на загривке встали дыбом, уши прижались к голове, и, глядя на пустое место рядом с Молли, она испуганно зашипела.
— Что случилось, киска? — Удивленно спросила Молли.
Сэм понял: ОНА ВИДИТ ЕГО!
Зрачки кошки, сузившиеся, испуганные, смотрели прямо на него. В глаза! ЭТА КОШКА ВИДИТ МЕНЯ!!!
Он повернулся к перепуганному животному и, наклонившись вперед, приблизил лицо вплотную к кошачьей морде. Кошка присела на задние лапы, хвост нервно задергался из стороны в сторону, и она, прыгнув куда-то вбок, стрелой пронеслась через комнату и спряталась на кухне.
— Что случилось? — Вслед ей спросила Молли и вздохнула.
— Сумасшедшая кошка.
И вдруг она почувствовала, что В КОМНАТЕ КТО-ТО ЕСТЬ! Это ощущение было таким сильным, что Молли, неожиданно для самой себя, спросила: — Сэм?..
Молчание. И тем не менее она точно знала, что рядом с ней кто-то стоит. И тут же все прошло. Мгновенно, словно щелкнули каким-то невидимым выключателем. Дура. Он не может быть здесь. Его нет. Он умер. Дура… — Господи, как это глупо… выдохнула она.
Сэм растерянно смотрел ей вслед, и ему хотелось заорать от собственной беспомощности, упасть на ковер и забиться головой об пол. Но он знал, даже если он даст выход своим эмоциям, это ни к чему не приведет. Ударившись головой об пол, он просто ничего не почувствует.
«Эй, я жив! — Крикнул он Молли. — Я жив! Я здесь!» Молли не слышала его крика, хотя на мгновение ей снова показалось, что она ощутила какое-то движение. Но ведь это мог быть просто сквозняк, не правда ли?
Карл пришел к ней после работы, вечером. Он оставил свой «мустанг» внизу у подъезда, и Сэм, примостившись на подоконнике, слушал, как они с Молли разговаривают, разбирая вещи, смотрел вниз, безразлично разглядывая шикарную красную машину.
Карл подвинул к себе следующую коробку и принялся доставать из нее вещи Сэма, демонстрируя их Молли и, в зависимости от ее пожелания, либо кидал их в ящик для мусора, либо откладывал в стоящую отдельно коробку из-под кроссовок с яркой надписью «Рибок» на синем боку.
Молли стояла рядом, но, в отличие от Карла, она не просто БРАЛА вещи, а подолгу разглядывала их, прежде чем положить в одну из коробок.
— Я люблю эту фотографию. — Сказала она, показывая карточку Карлу. Улыбающийся жизнерадостный Сэм и прильнувшая к нему Молли.
— Да, отличная… — легко сказал Карл, извлекая на свет новую вещь — затянутую в коричневую кожу пятидесятистраничную записную книжку.
— Дай посмотреть. — Молли протянула руку и взяла у Карла знакомую вещицу.
— Это вещь Сэма… — тихо сказала она.
— Да, — согласился Карл. — Это его записная книжка. Так, что там дальше? — Он вытащил из коробки плотный прямоугольник моментальной фотографии, перевернул и прочел на обороте: — Тед Ньюжен. 1988 год. Нью-Порт. Выбрасывать?
— Нет. — Молли осторожно взяла фотографию. Записная книжка последовала в коробку с надписью «Рибок».
«Помнишь, нам так не понравился этот концерт в Нью-Порте?» — Сэм смотрел на Молли. Ничего. Она уложила фотографию поверх записной книжки и взяла новую вещь. Маленький серый кусочек пластыря. Этим пластырем она заклеивала Сэму палец, когда он случайно порезался острым ножом, готовя сандвичи.
— Хочешь оставить? — Удивленно спросил ее Карл, глядя, как Молли аккуратно укладывает пластырь к остальным вещам. — Это же пластырь! Господи, Молли, что ты делаешь?
Она вздрогнула и растерянно взглянула на него. Потом перевела взгляд на серый липкий квадратик пластыря, как будто недоумевая: «Как же он попал в коробку?» и ответила:
— Да, ты прав. Карл. — Она замолчала, а затем каким-то упавшим голосом объяснила. — Я просто сильно скучаю по нему.
— Я тоже… — Карл замолчал, глядя, как Молли, резко повернувшись, ушла в кухню. Он услышал, как полилась вода из крана, вздохнул и начал собирать коробки, предназначенные на выброс, в стопку. Верхней в ней оказалась синяя коробка с изображенным на крышке британским флагом и белой надписью «Рибок» на боку.
— Карл… — Молли догнала его уже почти у самой двери.
— Знаешь, ведь некоторые только и делают, что каждые пять минут повторяют эти слова, но это ничего не значит… Молли замедлила шаг. Они поравнялись с небольшим перекрестком. В обе стороны уходили совершенно темные, почти черные, проемы закутков, которые и улицами-то назвать было нельзя. Так, загаженные щели в лице сияющего города. Зловонные, смрадные. Из тех, на которых мусор вываливают прямо в окно, а протянув руку, можно поздороваться с соседом из дома напротив, даже не выходя из квартиры.
«Господи, нашли местечко в любви объясняться». — Подумала она. Но, тем не менее, сказала:
— Иногда очень хочется это услышать. — Она ждала. Ей, действительно, ОЧЕНЬ ХОТЕЛОСЬ услышать это. Молли видела, что он почти решился, и, чтобы подтолкнуть его, она добавила: — Мне НУЖНО это слышать.
Сэм понял, что он должен сказать эти три слова, и он сказал бы их, если бы в этот момент… Из вонючей, густой и липкой, как страх, темноты вдруг появилось странное видение. Лицо человека с широкими скулами, тяжелой челюстью и нависающими над глазами надбровными дугами. Оно скорее могло быть мордой обезьяны, чем человеческим лицом. Густые черные брови, под которыми белели жуткие сумасшедшие глаза, и длинные вьющиеся, давно не мытые волосы только усиливали это ощущение.
Молли стало страшно. Ей захотелось быстрее попасть домой, в их чистую, уютную квартирку.
Человек стоял, задрав вверх подбородок и запрокинув голову, и наблюдал за ними, скрытый темнотой. Пугающий своим молчанием и неподвижностью. На мгновение Молли показалось, что он просто висит в воздухе, чуть покачиваясь в теплом, кисло-винном потоке ветра, выползающего из проема улицы.
— Пошли отсюда. — Давя в себе мерзкий страх прошептала она и, подхватив Сэма под руку, быстро пошла в сторону освещенного фонарями пятачка.
Фигура отлепилась от стены и выплыла на тротуар. Человек напоминал паука. Длинные цепкие руки, засунутые в карманы коричневой куртки, обтянутые потрепанными джинсами худые длинные ноги и странно выгнутая, чуть сутулая спина, широкий крепкий торс. Человек молча, не издав ни звука, пошел за ними, постепенно ускоряя шаг и сокращая расстояние.
— Что ты будешь делать? — Дрожащим голосом спросила Молли.
— Спокойно. Справлюсь. — Сэм почувствовал, как у него начинают мелко дрожать пальцы. Не от страха, он не боялся. Человек был один, и Сэм, всю жизнь занимавшийся спортом, понимал, что у него неплохие шансы. Просто где-то внутри под сердцем вновь образовалась леденящая пустота и тоска, волчья тоска, начала постепенно, капля за каплей заполнять ее, пока не покрыла сердце стылой темной водой.
Как через вату Сэм услышал, что человек догнал их и, развернувшись, резко спросил:
— Что тебе надо?
Перед самым лицом, глядя ему в глаза черным бездонным зрачком ствола, еле заметно подрагивая в напряженной руке, колыхалась «беретта» 25-го калибра.
«Это опасно. Это ОЧЕНЬ опасно. Он может нажать на курок и попасть в Молли».
— Бумажник, быстро! — голос неприятный, какой-то скрипящий.
— Сэм, тяни время! — Срывающимся голосом закричала Молли. Она озиралась в надежде увидеть в полутьме фары машины или какого-нибудь запоздалого прохожего. Тщетно. Ничего.
— О'кей. Ладно. — Глубоко вбирая свежий ночной воздух в легкие, быстро и четко заговорил Сэм. Он достал бумажник и вытащил из него деньги. — Ладно. Вот тебе деньги, только…
— Сэм, осторожнее! — Закричала Молли. Грабитель, вцепившись в бумажник свободной рукой, попытался ударить Сэма рукояткой пистолета в висок.
Сэм успел уклониться и избежал удара. Перехватив руку с пистолетом чуть ниже локтя, он зажал ее под мышкой и, ухватив парня за шиворот, впечатал спиной в кирпичную серую стену дома. — Ты, сукин сын. — Яростно прохрипел он. Хотя грабитель был выше, зато уже в плечах. Он попытался ударить Сэма коленом в живот, но попал по бедру. Сэм понял, что, если противнику удастся освободиться, им придется туго. И, перехватив зажатую под мышкой руку, начал выворачивать ее, пытаясь заставить парня выпустить пистолет. Тот ударил Сэма кулаком в лицо и резко рванулся вбок, стараясь вырваться.
— Нет! Кто-нибудь, помогите!! Помогите!!!
Молли кричала, и этот крик, отражаясь от стен высоких мрачных домов, катился дальше по улице, затихая вдали слабым эхом. В окнах быстро гас свет.
Двое рабочих из ночной смены, зашедшие перекусить в маленький бар с названием «Нью-Йоркер», который располагался на углу 7-й и Мичиган-авеню, вышли из душного помещения на улицу и остановились прикурить. Один из них достал коробок и уже собрался было чиркнуть спичкой по коричневому прямоугольнику серы, как вдруг второй поднял голову и спросил:
— Ты слышал?
— Что? — Из дверей кабачка доносилась музыка, заглушая шумы улицы.
— Вроде, как кричал кто-то?
— Тебе показалось. — Отмахнулся мужчина.
— Да точно говорю, кричал кто-то.
«Помогитеееееееее…» — Слабый крик докатился до них и тут же растаял в шуме бара.
— Вот, только что. Слышал?
— Ага. — Рабочий завертел головой, определяя направление. «… Гииитееееее!!!» — и выстрел.
— Это там! — Первый ткнул пальцем в узкий проход между домами. Они поспешили на крик, нырнув в темный закуток между высоких мрачных стен.
Выстрел прозвучал настолько неожиданно, что Сэм даже сначала не понял, что это за хлопок. Грабитель дернулся вперед, и Сэму показалось, что парень ударил его в солнечное сплетение. Удар был не то чтобы сильный, но Сэма откинуло на шаг, и парень, вырвавшись, припустил по улице со всех ног, сжимая в руке пистолет.
Сэм рванулся за ним, но тот оторвался от него довольно далеко, и, хотя Сэм бегал неплохо, нападавший все же успел нырнуть в темный узкий проулок. Догонять в такой темноте человека с пистолетом было бы полным безрассудством, и Сэм остановился. Да он бы и не решился оставить Молли одну на этой слабоосвещенной улице.
— Сэм!.. — полный ужаса всхлип за спиной. — Сэм, не оставляй меня! О, господи, боже мой! Помогите же кто-нибудь!!! — рыдания Молли вдруг достигли его слуха, как запоздавшая звуковая волна. И Сэм обернулся.
Он хотел сказать ей, что все в порядке… Слова уже готовы были сорваться с его губ, но в этот момент он увидел…
…Тень у его ног! Он осознал то, что увидели секунду назад его глаза. У НЕГО НЕ БЫЛО ТЕНИ! ЕГО ТЕЛО НЕ ОТБРАСЫВАЛО ТЕНИ!!!
Потрясение было настолько сильным, что Сэм некоторое время тупо глядел перед собой и только немо, как рыба, открывал рот, глотая воздух. А подняв глаза, он увидел впереди, в пятидесяти шагах от себя, Молли.
— Сэм! Сээээм… — Молли рыдала, запрокинув голову к небу, и в свете фонаря Сэм увидел нечто, вытянувшееся на асфальте, обмякшее и жуткое. И это нечто…
«Молли! Молли!!!» — закричал он и бросился к ней, стоящей на коленях прямо на грязном замусоренном тротуаре. Ему стала страшно. Молли не УСЛЫШАЛА его крика, не подняла глаз. Она продолжала слепо раскачиваться из стороны в сторону, взывая о помощи к черным проемам спящих окон.
— Помогите!! Кто-нибудь, помогите же!!! — Она, бережно придерживая ЭТО на руках, прошептала: — Сэм! Не оставляй меня. Все будет хорошо, только не оставляй меня, Сэм!… И тогда он понял: то, что лежит у нее на коленях, — это ЕГО ТЕЛО.
«Боже мой…» — прохрипел Сэм, холодея от ужаса. Он опустился на тротуар, и его расширенные глаза увидели… Рубашка пропиталась кровью в том месте, куда попала пуля.
Маленький кусочек свинца вошел в солнечное сплетение снизу вверх, пробил сердце и, раздробив ключицу, вышел возле самой шеи на левом плече. Вытянувшееся, сразу ставшее каким-то нескладным тело, пустые мертвые глаза бездумно смотрели в темное, мерцающее звездами небо.
Сэм протянул руку и осторожно коснулся побелевшей щеки. Своей собственной щеки. Пальцы прошли сквозь тело, словно оно было сделано из воздуха. И ОН НИЧЕГО НЕ ПОЧУВСТВОВАЛ!!! …Ангел, сорвавшийся с веревок, падал вниз, переворачиваясь в воздухе. Крылья его откололись и, ударившись о землю, лопнули, рассыпаясь на тысячи мелких осколков. …Он потянул на себя одеяло, но вместо Молли с ужасом увидел деревянное смиренное лицо ангела…
…Молли возникла с другой стороны. Она села в кровати и, спокойно глядя ему в глаза, тихо сказала:
— Не оставляй меня, Сэм… Яркий свет вдруг появился где-то высоко в небе и заскользил вниз, образуя широкий чистый коридор. Свет не резал глаз, напротив, он был мягким и теплым. В этом чарующем сиянии вспыхивали огоньки и Сэму вдруг стало тепло и радостно. Вспыхивающие точки сплелись вокруг него в мерцающий хоровод. Чистый и добрый, словно старые друзья встречали его на пороге нового дома. И когда он уже готов был взлететь, подняться вместе с ними туда, вверх, к небу, до него долетел слабый далекий голос:
— Сэм… Не покидай меня!..
Свет заклубился, словно сворачивали большой красивый Ковер, поднялся к небесам и пропал так же мгновенно, как появился. Осталась темная грязная улица. Молли и тело, лежащее на ее ногах. Откуда-то из-за домов вынырнули мужчины в форме ночных рабочих и побежали к Молли.
— Сэм… Помогите кто-нибудь!
Сэм шагнул к рабочим, но они пробежали мимо, НЕ ЗАМЕТИВ его.
«Молли! Молли!!! Господи, что же делать? Что происходит?!!!»
— Успокойтесь, мисс, все будет хорошо. Все будет нормально. — Он обернулся к напарнику. — Вызови полицию. — И снова к Молли. — Успокойтесь, мы вам поможем.
— Сэм… — Стонала Молли. — Держись, Сэм. Не покидай меня. Только не покидай меня, Сэм. Держись… Завывая сиреной, подлетела полицейская машина. Двое рослых крепышей, выскочив из салона, подбежали к телу.
— Что здесь произошло? — Спросил один. Сэм понял: ЭТИ ЛЮДИ ТОЖЕ НЕ ВИДЯТ ЕГО.
Один из полицейских побежал к машине и, сорвав с панели рацию, вдавил кнопку «вызов».
— Центральная? Говорит 69-й. Пришлите врача. На пересечении 7-й и Мичиган. Черт его знает, как называется эта дыра. Да, тут убийство. Да нет, ему уже ничем не поможешь. Он мертв. И СЭМ ОСОЗНАЛ. ЕГО БОЛЬШЕ НЕТ. ЕГО УБИЛИ. ОН — УМЕР.
Еще была безумная гонка завывающей машины «скорой помощи» по ночным пустынным улицам. Был дождик, начавший слезинками падать с неба. Был молодой врач, суетящийся у носилок и пытавшийся вернуть к жизни то, что вернуть уже невозможно. Была плачущая Молли, сжавшаяся в комочек в углу «санитарки». Не было только Сэма Вита — симпатичного молодого парня, так и не успевшего сказать три простых слова.
Усталый врач вывел Молли из приемного покоя, держа аккуратно под локоток. Через стеклянную дверь были видны какие-то люди, полицейский инспектор, маленький и толстый, с тоской ожидающий, когда закончится вся эта канитель, чтобы допросить девушку и уехать домой спать. Побледневший Карл, примчавшийся среди ночи в больницу и с тревогой смотрящий через стекло на Молли, безучастно, равнодушно взирающую на всю эту суету.
— Сожалею, мисс. Мы сделали все, что было в наших силах… — Врач подвел Молли к двери и предупредительно придержал ее, давая девушке пройти первой.
Полицейский оживился и, указав на какую-то дверь, пробормотал:
— Пройдемте сюда, мисс… Сэм, стоя в коридоре, растерянно наблюдал, как за ними захлопнулась, и они исчезли. Все. Из операционной вывезли столик, накрытый белой простыней, под которой угадывались очертания тела. ЕГО ТЕЛА. Каталку поставили здесь же, в коридоре, рядом с ними, вероятно, для отправки в морг. Сэм присел в пластмассовое стоящее у стены кресло для ожидающих, стараясь сосредоточиться и обдумать создавшееся положение. Итак. Его тело мертво, но, по какой-то причине, сознание, отделившееся от тела, все еще живо. Он слышит и видит, хотя никто из окружающих не может услышать и увидеть его самого. Причем он сам видит себя именно как человека. У него есть тело, невидимое для окружающих, и он прекрасно понимает, где он находится и что происходит вокруг. Это, казалось бы, неплохо, но… Он не может воздействовать на предметы, а значит, и подать какой-нибудь знак Молли о том, что он жив, для него не представляется возможным.
Шарканье старческих ног по линолеуму и вежливое покашливание. Оторвавшись от своих мыслей, Сэм поднял глаза и увидел стоящего перед ним старичка. На умном лице внимательные темные глаза. На старичке была байковая клетчатая рубашка, синие пижамные штаны и больничные тапочки. Он внимательно оглядел Сэма и, видимо сочтя осмотр удовлетворительным, полюбопытствовал:
— Ну, и что с тобой случилось?
— Что? — Сэм был в шоке. ЭТОТ СТАРИК ВИДЕЛ ЕГО!
— А, новенький… — Улыбнулся старик. — По тебе заметно.
— Вы со мной разговариваете? — Сэм хотел удостовериться, что ему не почудилось и этот человек ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВИДИТ И СЛЫШИТ ЕГО.
— Эй, расслабься. — Засмеялся тонким дребезжащим смехом собеседник. — Ты просто не привык еще. Здесь все по-другому… — Ты кто такой? — Ошалело спросил Сэм. — Да я жену здесь свою жду. — Охотно пояснил старик. — Она в реанимации.
В палате 4-Ц. За жизнь свою борется. — Он подошел к каталке, на которой покоилось тело Сэма и, наклонившись, сунул голову внутрь. Его лицо до половины погрузилось в простыню, причем она даже не шелохнулась, а в том месте, где лицо исчезло, образовалась тонкая серая дымка. И в этот момент Сэм сообразил, что перед ним такое же привидение, как и он сам. Старик выпрямился и участливо взглянул на него.
— Подстрелили, да? Бедолага. Вот так все и бывает. Живешь себе, живешь и вдруг БАХ! — Он покачал головой. — Ты, главное, ничему не удивляйся. Тебе ведь еще долго здесь торчать. — Старик присел в соседнее кресло. — Помогу тебе для начала. Запомни: двери для тебя больше не преграда. Чиктрак и ты с другой стороны. — Сэм растерянно смотрел на него. — Сам поймешь, когда попробуешь, — засмеялся старик. — О! Смотри-ка! — Он ткнул пальцем в сторону операционной.
За стеклянной перегородкой вокруг распластанного на столе тела суетились врачи. Сестры подавали им какие-то препараты, шприцы. Кто-то подкатил установку «Электрошок».
— Нет. Не выживет. — Спокойно констатировал призрак. — Миллион раз видел. Не выживет.
Врач приложил к груди умирающего большие круглые пластины и что-то отрывисто сказал. Тело выгнулось дугой, замерло, прижавшись к черным соскам электродов, и рухнуло обратно на стол.
Сэм увидел, как сверху, с потолка, разлилось яркое сияние, в котором плавали чистые, переливающиеся пятнышки света.
— Все. — Сказал старик. Голубая дымка отделилась от тела и повисла в воздухе маленьким продолговатым облачком. — Вон душа, видишь? — Спросил он Сэма. — Сейчас за ней придут. — Призрак помолчал и добавил: — А может быть и нет. Нам не дано этого знать… Как зачарованный Сэм смотрел на голубую дымку. Вот ее обвили золотые искорки, и, поднявшись вверх, она растворилась в этом ярком свете, став частицей его. Сияние вдруг начало быстро сворачиваться и меркнуть, пока не исчезло совсем.
Врачи накрыли тело простыней, и санитары стали перекладывать его на каталку. Сэм перевел дух.
— А ты сам кто такой? — Он повернулся к старику, но того уже не было. Он просто пропал. Исчез. Сэм вскочил и стал озираться по сторонам, надеясь отыскать своего собеседника, но в этот момент санитар подхватил коляску с его телом и направился к лифту. Сэму показалось, что коляска сейчас опрокинет его, повалит на пол, и он очнется от бредового сна, но ничего не произошло. Санитар спокойно прошел сквозь него, и Сэм успел даже разглядеть его мозг и кровяные шарики, бегущие по миниатюрным венам.
Человек, толкающий коляску, ничего не заметил. Он продолжал катить ее дальше по коридору и, конечно, не услышал голоса за спиной, прошептавшего:
«Боже, помоги мне! Господи, прошу тебя, помоги мне!»
Несмотря на мелкий, унылый надоевший дождь, в день похорон на пустынном кладбище собралось множество самых разнообразных людей. Они пришли, чтобы попрощаться с Сэмом, проводить его в последний путь. Дождь так и не перестал. Он начался в ту ночь, когда погиб Сэм, и продолжался все три дня. Лишь на короткое время, пока гроб стоял на краю могилы, а пожилой седой священник читал свою молитву, дождь прекратился, чтобы потом, когда все уйдут и оставят их один на один, оросить своими слезами, устилающие могильный холм.
Сэм, невидимый постороннему глазу, стоя в толпе, оглядывал собравшихся по обе стороны свежевырытой могилы. Кто из них думал сейчас о бренности жизни?
У самого изголовья гроба, глядя на подведенное румянами спокойное лицо умершего Сэма, застыла Молли. За ее спиной, положив руки на плечи девушки, стоял Карл. Рядом с ним затянутый в черное Гарри Аллен. Люди, работающие в банке. Знакомые со скорбными выражениями на лицах. Кто-то из коллег Молли… Сэм повернул голову и вдруг увидел в дальнем углу кладбища девушку. Молодая и стройная, одетая в белое легкое платье, девушка брела вдоль ряда могил, с интересом поглядывая в сторону собравшихся на похороны людей. Странно она выглядела. В белом на кладбище, да еще и в такой холодный день. Девушка на мгновение замерла и, помахав им рукой, улыбнулась.
Сэм начал озираться, пытаясь понять, кому же был предназначен этот жест. Люди, казалось, совершенно не обращали на нее внимания. Девушка подошла к одной из могил, кокетливо улыбнулась Сэму и, пройдя СКВОЗЬ надгробную плиту, пошла дальше, время от времени оборачиваясь и поглядывая в его сторону. За эти три дня Сэм с большим удивлением обнаружил, что духов, обитающих на земле, гораздо больше, чем он мог себе представить. Они встречались довольно часто. На улице, в метро. Может быть, их было и больше, просто Сэм еще не научился отличать привидения от живых людей. Внешне, по крайней мере, это было совершенно невозможно. Например, вчера, когда Молли ездила в похоронное бюро, представительный господин в шикарной тройке и дорогих кожаных туфлях, которого Сэм принял за владельца бюро, подозрительно взглянув на него, прошел сквозь стену и исчез. — … Да не постыдятся во мне все, надеющиеся на тебя, господи. Да не посрамятся во мне ищущие тебя, боже. — Вещал священник громким, сильным голосом. — Мы говорим последнее «прощай» нашему другу Сэму Биту. Он навсегда останется в нашей памяти как человек огромной добродетели, огромной щедрости и всего того, что мы ценим в людях. — Глубокий зычный голос поднимался над толпой и окутывал ее теплой пеленой.
Сэм видел, как дрогнули плечи Молли, как слезы потекли по белому напряженному лицу. Она плакала совершенно беззвучно, и Сэму захотелось обнять ее и прижать к груди, но он тут же сообразил, что теперь ему НИКОГДА этого не сделать. НИКОГДА он не сможет заговорить с ней, взять ее за руку или просто погладить по темным коротким волосам.
— От друзей, от любимых, от души. — Продолжал священник.
— Мы должны хранить память о тебе, Сэм. Мы все — путники одной дороги, которая ведет к одному концу.
Сэму захотелось закричать, задрав голову к серому, затянутому тучами небу. Он — НИЧТО. Даже капля дождя, упавшая с неба, прошла сквозь него и с еле слышным шлепком разбилась о землю. Он — несчастное ПРИВИДЕНИЕ. ПУСТОТА.
— Сейчас, когда наш любимый брат входит в царство вечной жизни господа нашего, мы должны помнить, что любовь тоже бессмертна. Нам всем будет его не хватать, но наша любовь осветит ему дорогу.
Шепот. Почему все эти люди говорят шепотом? Боятся потревожить мертвого? Его ДУШУ? Он здесь, рядом, ходит между ними и даже может дотронуться до любого из них. Правда, они при этом все равно ничего не почувствуют. Так могут ли они потревожить его? ПРИВИДЕНИЕ? Могут ли они потревожить ПУСТОТУ? Возможно ли рассердить НИЧТО? Странные, в их нелепых поступках, люди. Они не понимают, какие же они счастливые, что могут потревожить кого-то громким голосом, пожать кому-то руку или просто наступить соседу на ногу. Он НИЧЕГО этого НЕ МОЖЕТ. Сэм пытался кричать им на ухо, хватать за руки, пробовал даже ударить кого-то из гостей. ТЩЕТНО. Его больше НЕТ. Он мертв. Гончарный круг вращался, и руки Молли превращали глину в НЕЧТО. Она еще не знала, что это будет. Горшок или ваза, а может быть, еще что-то. А, может быть, ничего не будет. Сейчас сильная рука Сэма появится из-за ее спины и ткнет пальцем в тонкую крутящуюся стенку, и она сморщится, сомнется, станет тем, чем была раньше. Просто глиной.
Молли даже оглянулась. На мгновение ей показалось, что кто-то, действительно, стоит у нее за спиной. Но Сэма не было. Он мертв. Его убили. И Молли заговорила. Она обращалась к Сэму, будто он здесь — в доме. Просто спрятался куда-то и ждет, когда она начнет его искать. Она не начнет. Потому что знает, что…
— Я сегодня собрала твои вещи. — Просто сказала она. — Не знаю почему. Вчера мистер Рендолс сказал, чтобы я передала тебе привет, а я расплакалась. — Молли помолчала. — Знаешь, я все время думаю о тебе. Мне кажется, что я до сих пор тебя ощущаю.
Сэм сидел в двух шагах от нее в своем любимом кресле. Он слышал все, что говорила Молли, и от этих слов чувство собственного бессилия накрыло его с головой. Он встал и, подойдя к ней вплотную, опустился на колени. «Я здесь, Молли. Совсем рядом».
Молли вздрогнула. Вчера, возвращаясь с похорон, она зашла в зоомагазин к купила кошку. Сама мысль о том; что придется теперь жить одной в пустой квартире, казалась ей настолько абсурдной, что она решила завести какое-нибудь животное. Кошка оказалась довольно странной, она нервничала, часто забиралась под кресло, и Молли, как ни старалась, не могла выгнать ее оттуда. А сейчас кошка вдруг выгнула спину, волосы у нее на загривке встали дыбом, уши прижались к голове, и, глядя на пустое место рядом с Молли, она испуганно зашипела.
— Что случилось, киска? — Удивленно спросила Молли.
Сэм понял: ОНА ВИДИТ ЕГО!
Зрачки кошки, сузившиеся, испуганные, смотрели прямо на него. В глаза! ЭТА КОШКА ВИДИТ МЕНЯ!!!
Он повернулся к перепуганному животному и, наклонившись вперед, приблизил лицо вплотную к кошачьей морде. Кошка присела на задние лапы, хвост нервно задергался из стороны в сторону, и она, прыгнув куда-то вбок, стрелой пронеслась через комнату и спряталась на кухне.
— Что случилось? — Вслед ей спросила Молли и вздохнула.
— Сумасшедшая кошка.
И вдруг она почувствовала, что В КОМНАТЕ КТО-ТО ЕСТЬ! Это ощущение было таким сильным, что Молли, неожиданно для самой себя, спросила: — Сэм?..
Молчание. И тем не менее она точно знала, что рядом с ней кто-то стоит. И тут же все прошло. Мгновенно, словно щелкнули каким-то невидимым выключателем. Дура. Он не может быть здесь. Его нет. Он умер. Дура… — Господи, как это глупо… выдохнула она.
Сэм растерянно смотрел ей вслед, и ему хотелось заорать от собственной беспомощности, упасть на ковер и забиться головой об пол. Но он знал, даже если он даст выход своим эмоциям, это ни к чему не приведет. Ударившись головой об пол, он просто ничего не почувствует.
«Эй, я жив! — Крикнул он Молли. — Я жив! Я здесь!» Молли не слышала его крика, хотя на мгновение ей снова показалось, что она ощутила какое-то движение. Но ведь это мог быть просто сквозняк, не правда ли?
Карл пришел к ней после работы, вечером. Он оставил свой «мустанг» внизу у подъезда, и Сэм, примостившись на подоконнике, слушал, как они с Молли разговаривают, разбирая вещи, смотрел вниз, безразлично разглядывая шикарную красную машину.
Карл подвинул к себе следующую коробку и принялся доставать из нее вещи Сэма, демонстрируя их Молли и, в зависимости от ее пожелания, либо кидал их в ящик для мусора, либо откладывал в стоящую отдельно коробку из-под кроссовок с яркой надписью «Рибок» на синем боку.
Молли стояла рядом, но, в отличие от Карла, она не просто БРАЛА вещи, а подолгу разглядывала их, прежде чем положить в одну из коробок.
— Я люблю эту фотографию. — Сказала она, показывая карточку Карлу. Улыбающийся жизнерадостный Сэм и прильнувшая к нему Молли.
— Да, отличная… — легко сказал Карл, извлекая на свет новую вещь — затянутую в коричневую кожу пятидесятистраничную записную книжку.
— Дай посмотреть. — Молли протянула руку и взяла у Карла знакомую вещицу.
— Это вещь Сэма… — тихо сказала она.
— Да, — согласился Карл. — Это его записная книжка. Так, что там дальше? — Он вытащил из коробки плотный прямоугольник моментальной фотографии, перевернул и прочел на обороте: — Тед Ньюжен. 1988 год. Нью-Порт. Выбрасывать?
— Нет. — Молли осторожно взяла фотографию. Записная книжка последовала в коробку с надписью «Рибок».
«Помнишь, нам так не понравился этот концерт в Нью-Порте?» — Сэм смотрел на Молли. Ничего. Она уложила фотографию поверх записной книжки и взяла новую вещь. Маленький серый кусочек пластыря. Этим пластырем она заклеивала Сэму палец, когда он случайно порезался острым ножом, готовя сандвичи.
— Хочешь оставить? — Удивленно спросил ее Карл, глядя, как Молли аккуратно укладывает пластырь к остальным вещам. — Это же пластырь! Господи, Молли, что ты делаешь?
Она вздрогнула и растерянно взглянула на него. Потом перевела взгляд на серый липкий квадратик пластыря, как будто недоумевая: «Как же он попал в коробку?» и ответила:
— Да, ты прав. Карл. — Она замолчала, а затем каким-то упавшим голосом объяснила. — Я просто сильно скучаю по нему.
— Я тоже… — Карл замолчал, глядя, как Молли, резко повернувшись, ушла в кухню. Он услышал, как полилась вода из крана, вздохнул и начал собирать коробки, предназначенные на выброс, в стопку. Верхней в ней оказалась синяя коробка с изображенным на крышке британским флагом и белой надписью «Рибок» на боку.
— Карл… — Молли догнала его уже почти у самой двери.