Стрешнев Дмитрий. Крутой секс

   – Сева, ты куда пропал?
   – Я сейчас, – сказал Сева. – На второй этаж – и сразу обратно. У одного существа проблемы.
   – У одного из тех существ, что вышли с тобой из аптеки? – поинтересовалась Катя.
   – Нет, у котенка.
   – У какого котенка?
   – Я тебе уже через минуту все объясню, – пообещал Сева.
   Когда они поднялись на второй этаж, Чуча ловко прикрыла спиной вывеску возле двери, а Котя нажала кнопку звонка. Увидев охранника Гошу, Сева бодро спросил:
   – Ну, где котенок?
   – Котенок занята, – сказал охранник. – Сегодня все заняты, кроме Стрекозы.
   – Простите, не понял, – удивился Сева. – А как же тогда ваш Секс? Мне сказали…
   – А! Это пожалуйста! – закивал Гоша. – Проходите, не стесняйтесь.
   – Постойте! – вопреки приглашению остановился Сева и с удивлением посмотрел на охранника и на Котю с Чучей. – А зачем я тут нужен? Вот же мужчина тут есть… Он что у вас, ничего не может?
   Гоша засопел и придвинулся.
   – Пошли, пошли! – потащила Котя Севу за рукав, – Секс ждет! – и доверительно шепнула: – Вы не обращайте внимания, он у нас немного того…
   – Вторая комната слева, – буркнул Гоша.
   – Это там, где Секс? – догадался Сева.
   – Верно, там и секс, – мурлыкала Котя.
   И Гоша подтвердил:
   – Там он.
   Котя пихнула Чучу и шепнула ей:
   – Ну, ты голова, подруга!
   Они зашли в комнату.
   – Посмотри, чемодан здесь? – обеспокоенно спросила Котя.
   – Здесь, – подтвердила Чуча.
   – Причем тут чемодан? – удивился Сева, который уже начал догадываться, что стал жертвой какого-то гнусного обмана, в лучшем случае – телерозыгрыша.
   – Извините нас, пожалуйста, – сказала Котя. – У нас было безвыходное положение.
   – Совсем безвыходное, – поддакнула Чуча.
   – Значит, никакого котенка нет? – конкретизировал Сева.
   – Нет. Но теперь есть две несчастные девушки, которым вы должны помочь выбраться из этого места. Они отняли у нас вещи, – Котя показала Севе чемоданчик. – И заставили искать клиентов. Вы уж нас извините. А теперь нам всем надо как-то отсюда смыться.
   – Прорвемся! – пообещал Сева.
   Тут в кармане у него снова проснулся мобильный телефон. И, конечно, это снова была Катя.
   – Сева, где ты? Все еще на своем втором этаже? Хочешь, чтобы мы опоздали?
   – Через минуту вернусь и все расскажу, – пообещал Сева.
   – Нет уж, – сказала Катя. – Сыта по горло твоими минутами! Теперь я сама к тебе поднимусь.
   – Катя, погоди! – закричал Сева, но Катя отключила связь.
   – Что случилось? – спросила Котя. – Когда будем прорываться?
   Но Сева не отвечал. Он набирал Катин номер и слушал гудки, но Катя не отзывалась.

16

   Катя вылезла из «Жигулей». Она прекрасно видела подъезд, куда вошел Сева. Ключи он оставил в машине, поэтому Катя могла совершенно спокойно отправиться на поиски пропавшего спутника жизни. Она выключила фары, аккуратно сложила брошенные на заднее сиденье новый синий Севин плащ и английское кашне, а потом старательно заперла все замки.
   Подъезд, разумеется, был закрыт, а на двери висел домофон с кнопками. Но, как известно, из любого подъезда время от времени кто-нибудь выходит, таков закон природы.
   – Спасибо, – сказала Катя вышедшему из подъезда гражданину и нырнула внутрь.
   Когда она поднялась на второй этаж, дверь подъезда снова открылась, и снизу послышались мужские голоса, среди которых один, хорошо знакомый нам, громко сказал:
   – Ща устроим полный дизайн, по’л?
   Как мы помним, на втором этаже имелись две двери.
   «Гм», – сказала себе Катя, прочитав табличку: «Фирма «Юрист», юридические услуги».
   «Ага!»-сказала она, прочитав табличку «Клуб одиноких сердец Лолитута».
   За недолгое время совместной жизни в законном браке Чикильдеев все же успел рассказать жене немало об их приключениях с профессором Потаповым во время поисков библиотеки Ивана Грозного. Поэтому Кате уже не было чуждо такое понятие как формальная логика. Поразмыслив, она сделала правильный выбор, позвонив во вторую дверь.
   Дверь открыл все тот же Гоша.
   – Что вам?
   Катя напряглась, вспоминая, что ей рассказывал Сева.
   – Я насчет котенка. Это здесь?
   Гоша, как ему и было положено, соображал несколько туго.
   – Ну, – сказал наконец он, – В общем, да. Но сегодня все заняты. И Котенок, и Цыпленок, и даже Рыжик. Зайдите в другой раз.
   Он хотел захлопнуть дверь, но согнулся от удара в низ живота, а Катя в гневе влетела внутрь. Но поднять нормальный женский скандал она не успела. Точно так же, как Гоша не успел отомстить за поруганную мужскую честь. Потому что когда он выпрямился, примерно представляя, что сейчас сделает с этой стервой, то обнаружил перед собой вместо Кати неприятного вида людей во главе с точно таким же, но с желтыми глазами. Желтоглазый сказал ему:
   – Ну, че, впустишь нас или в ножки тебе поклониться?
   Остальные загоготали.
   – П… пожалуйста, проходите, Кирилл Петрович, – вежливо сказал Гоша.
   – Смотри-ка, узнал! – притворно удивился Потерянный и снова пошутил: – Ну, где тут эти, порно… копытные?
   – Ждут! – отрапортовал Гоша.
   – Костик, вперед! – скомандовал Потерянный. – Ты где?
   – Я тут, Петрович, – послушно отозвался Костик.
   Урки вошли.
   Катя уже находилась в глубине помещения и, не видя вокруг ничего, кроме закрытых дверей, закричала:
   – Сева, ты где?
   – Это Катя! – воскликнул Сева.
   – Какая еще Катя? – спросила Котя.
   – Моя жена.
   – Уж лучше бы какой-нибудь мужчина, – заметила Котя.
   – С во-от такими плечами, – добавила Чуча.
   – Да вы просто не знаете Катю! – гордо заявил Сева. – Впрочем, сейчас мы это исправим.
   Он подошел к двери и открыл ее. Но совершенно неожиданно он увидел перед собой неприятного вида людей, один из которых почти ласково сказал ему:
   – Не рыпайся, – и легонько толкнул в грудь, отчего Сева отлетел обратно в центр комнаты, а дверь снова закрылась.
   – Кто это? Почему они здесь? в смятении спросил Сева, но ни от кого не получил вразумительного ответа.
   Чуча чуть приоткрыла дверь, выглянула наружу и констатировала:
   – Полно пьяного бычья.
   – Здорово влипли, – заметила Котя.
   – А как же Катя? – в панике спросил Сева. – Я должен ее спасти!
   – Вот придурошный! – сказала Чуча. – Лучше не высовывайся, а то получишь в табло.
   Невзирая на это разумное предупреждение, Сева снова подбежал к двери. На этот раз за ней оказался Гоша, который не нашел ничего более оригинального, как повторить то, что уже один раз прозвучало:
   – Не рыпайся!
   После этого Севу снова затолкали в комнату, а снаружи повернулся ключ, и замок, щелкнув, доложил, что в третий раз Сева рыпаться уже не будет.
   Поняв, что его заперли, Сева подбежал к окну и стал бешено дергать ручки. Распахнув, наконец, одну створку, он посмотрел вниз и понял, что благоразумие не позволит ему прыгнуть с такой высоты.
   – Надо порезать занавеску на полосы! – решил он. – У вас есть нож? – спросил он Котю и Чучу.
   – Ножей и пистолетов с автоматами не держим, – несерьезно отозвалась Чуча, – Смотрите! – воскликнула она, увидев недопитую бутылку с иностранными словами на этикетке. – Кто-то выпивку оставил!
   – Ну что ж, культурно проведем время, – заметила Котя. – Ты хоть анекдоты смешные знаешь? – спросила она Севу, который не ответил на этот вопрос, поскольку продолжал безрезультатно метаться по комнате.
   Глядя на эти метания, Чуча вспомнила, как они с Котей ловили Севу в аптеке, и, понизив голос, спросила подругу:
   – Слушай, все хотела тебя спросить: а что делать, если на мобильнике ремешка нет?
   Котя усмехнулась с превосходством мастера.
   – Тогда носи с собой зонтик, дура! Там всегда ремешок есть.

17

   А что же Катя?
   Сева не появился в ответ на ее крик, поэтому она, в конце концов, открыла наугад одну из больших двойных дверей. И оказалась в просторном помещении, заполненном завлекательно одетыми и ярко накрашенными женщинами. Это была та самая комната, в которую заходил Анатолий. Вокруг стояла дорогая кожаная мебель страстно-бордового цвета, потолок украшала хрустальная люстра, а на стенах висели сомнительной благопристойности гобелены на античную тему. Короче, трудно было не понять, какого рода заведение здесь процветает. Да, милые мои, почему это у нас сохранением природы, развитием образования и прочими важными областями занимается масса чиновников, и дела там идут не лучшим образом, а развратный бизнес прекрасно чувствует себя безо всякой господдержки? Очевидно, лучший способ искоренить проституцию – создать министерство проституции.
   Догадавшись, куда она попала, Катя уперла руки в талию и многообещающим тоном произнесла:
   – Так! И где же ваш котенок?
   – Это я! – пискнула девица в платье с ажурными дырками, очевидно, прожженными мужскими взглядами.
   Катя наклонила голову, рассматривая пискнувшее существо. В голове у нее забрезжила догадка.
   – Нет, – сказала она, – Ты не Котенок. Там были две, и обе поплюгавей.
   Отодвинув женщину в золотисто-песчано-бежево-черном, навстречу Кате вышла дама с властным взглядом и грудью, усыпанной розовым жемчугом. Мы уже знаем, что ее звали Мода Семеновна.
   – Милочка, – велела она. – Давайте все по порядку. Кто вы такая и почему здесь?
   Однако диалог не успел состояться. В коридоре послышались грубые мужские голоса (это был тот самый момент, когда Сева выглянул из двери в первый раз).
   – Опять эти рожи! – с гримаской заметила женщина, изяществом похожая на кобру.
   – Не рожи, а постоянные уважаемые клиенты, – поправила Мода Семеновна Цыкина.
   Мода Семеновна подплыла к дверям и распахнула их величественным жестом восточной жрицы.
   Боже! Мне так и хочется поморщиться, вновь увидев желтые глаза Потерянного.
   Разумеется, следом за вожаком вошла вся свора.
   Рассмотрев то, что находилось перед ним, Потерянный выудил из сопровождавших лиц Костика, обнял его и громко сказал в ухо:
   – Ну, что я тебе говорил? Полный дизайн!
   – Даже можно сказать: полный дивертисмент, – согласился Костик.
   – Вы не представляете, кого я к вам привел! Что там ваш Галкин-Ломалкин! Костик, страви им чего-нибудь. Про баб.
   – Про баб? Пожалуйста, – сказал Костик. – Однажды я повез в Хабаровск группу арабов. Они очень интересовались снадобьями из шеньшеня. Мы встречались с нашим самым большим светилом в этой области. Разумеется, в конце беседы гости спросили, правду ли говорят, что женьшень способствует мужской силе. Ученый сказал, что он и его коллеги как раз недавно были на симпозиуме в Корее, и там пробовали самые разные препараты из волшебного корня. «И знаете, – сказал он, – никакого результата по мужской части мы не ощутили. Хотя с нами там были женщины.» Гости впали в уныние. А светило помолчал немного, а потом задумчиво добавил: «Правда, надо сказать, что эти женщины были наши жены». К арабам тут же вернулось хорошее настроение.
   – Во! – восхитился Потерянный. – Это вам не частушки с телеэкрана! Человек полмира объехал, чтобы меня теперь развлекать.
   Тем временем Катя, которая с некоторым интересом выслушала Костикову историю, решила, что ей пора идти. Независимой походкой она направилась к выходу, для чего ей надо было миновать уважаемых клиентов.
   – Йопть, ты куда? – удивился один из них, загораживая дорогу.
   – Пустите! – сказала Катя, отпихивая его бедром. – Мне надо пройти.
   Впрочем, это было все равно, что пытаться отодвинуть стену.
   – Бедра у нее реально очень крутые, – сообщил громила окружающим.
   – Я к этому заведению не имею никакого отношения! – запальчиво сказала Катя. – Я тут совершенно случайно! И вообще я замужем и работаю в приличной организации.
   Ее заявление вызвало оживление у собравшихся, а Потерянный окончательно расцвел.
   – Ути-пути, какие мы! – сказал он, плюхнувшись на диван и притянув к себе девушку в марлевом платье и с фальшивой татуировкой возле плеча. – В таком случае позвольте представиться: я – китайский император Хы-ху!
   Снова раздался веселый смех, а Потерянный продолжил, тиская девушку в марле:
   – Она меня возбуждает. Пусть губами расстегнет мне пуговицы на рубашке.
   Пока все это происходило, Костик протиснулся к Моде Семеновне Цыкиной и прошептал ей на ухо:
   – Простите, мадам, где у вас здесь телефон? У меня срочное дело.
   Лицо мадам доложило Костику, что просьба о телефоне – это не самые прекрасные слова, которые от него ожидали услышать. Однако в конце концов она все же сказала:
   – Возьми у Гоши ключ от комнаты Анатолия. Скажи, что я разрешила. Только аккуратней там. Анатолий уже ушел, не хочу, чтобы завтра у меня были претензии.
   – Что вы, мадам! – заверил Костик. – Все будет шоколадно!
   В отличие от Кати, он беспрепятственно проскользнул между черными уркаганскими фигурами и уплыл в коридор.

18

   Сирота и Крюк подъехали к адресу, нацарапанному на салфетке Потерянным. Перед ними было обычное невзрачное строение в пять этажей без лифта. Крюк посмотрел на циферки над подъездом и наугад набрал на домофоне одну из квартир.
   – Кто там? – квакнул в динамике настороженный женский голос.
   – Здрасьте, это новый почтальон, – голосом воспитанного людоеда прохрипел Крюк. – Мне в подъезд войти. А код на почте не сказали.
   Домофон подумал.
   – Что-то поздновато.
   – «Вечерку» поздно привезли, – объяснил Крюк.
   – Ну, тогда входите.
   Щелкнул замок. Сирота и Крюк вошли в пахучую атмосферу небогатого быта. Возле лестницы Крюк на секунду задержался, чтобы предупредить:
   – Если козла нет, а его баба дома, устроим крутой секс!
   Они поднялись на третий этаж и Крюк пухлым пальцем придавил на полминуты кнопку звонка.
   Услышав электронную трель, Маша, жена Костика, вздрогнула. Когда «тирли-тирли» снова повторилось, она на цыпочках подошла к двери, заглянула в глазок и увидела двух мужиков с мордами то ли бандитов, то ли ДЭЗовцев.
   – Кто там?
   – Откройте, слесарь, – сказал один грубым голосом пролетария.
   Другой таким же голосом добавил:
   – Под вами у соседей все протекло.
   – А откуда я знаю, что вы слесарь? – резонно спросила Маша. – У нас ничего не течет. Да и соседи мне не звонили. Документы у вас есть?
   – Обижаешь, хозяйка, – сказал грубый голос, и перед глазком появилось что-то похожее на документ.
   Впрочем, Маша не имела никакого представления о том, как выглядит удостоверение слесаря.
   – Придет муж, тогда открою, – заявила она.
   – Ну, ладно, – сказал голос. – Тогда сама будешь с соседями базар разводить. Пошли, Серега.
   Попутно заметим, что Сироту действительно звали Серегой.
   Маша засомневалась. Она помнила странное сообщение мужа о том, что ее придут убивать. Но еще лучше она помнила, что ее Костик – врун, сволочь и бабник. Однажды он наплел ей по телефону, что его украли инопланетяне, объявился через три дня с женской шпилькой в кармане, которую попытался выдать за обломок инопланетной антенны.
   – Постойте! Покажите документ еще раз! – потребовала она.
   И, чтобы лучше рассмотреть, накинула цепочку и приоткрыла дверь. Ах, лучше бы она этого не делала! Выяснилось, что эта сволочь и врун, ее муж, снова провел ее: оказалось, он сказал правду, и теперь надо было спасать свою жизнь. В дверь с наружной стороны сильно уперлись, а в щель влезла рука и хищно ощупала цепочку.
   Хотя Костик иногда называл свою жену ведьмой, это была всего лишь метафора, и Маша не могла, подобно героине известного романа, улететь на швабре в окно. Поэтому единственным убежищем, которое у нее оставалось, был балкон. Схватив по дороге паспорт и деньги из шкатулки, Маша бросилась к балкону, холодея от мысли, что, возможно, придется прыгать с четвертого этажа. Воздух снаружи был пропитан холодом и ветром, но бедная Маша этого почти не почувствовала. Она принялась заваливать балконную дверь покрышками для «Жигулей». Покрышек было очень много, из-за них Маша два раза чуть не развелась. Соорудив гору из грязной черной резины, Маша перегнулась через перила, ища помощи неизвестно у кого. Пора было кричать что-нибудь вроде «Помогите!». Но много ли от этого проку в сырую ветреную ночь в нашем освиняющем людские души мегаполисе?..
   В этот момент что-то просвистело над самым ухом у Маши, пролетев снизу вверх. Где-то над головой звякнуло, и во мгле протянулся тонкий стальной трос, устремившийся к верхнему балкону. Некогда было думать, откуда и зачем здесь эта струна. Маша подергала рукой: крепкая ли? – и приноровилась было перемахнуть через железные балконные перила, как вдруг увидела, что снизу к ней по струне ползет темная фигура. Она стала судорожно искать, чем прибить этого третьего по счету бандита, но кроме покрышек на балконе ничего дельного не было. Пока несчастная поднимала покрышку, собираясь обрушить ее на врага, тот уже успел добраться до балкона, но почему-то полез дальше, не удостоив женщину с покрышкой особого внимания. Теперь Костикова жена разглядела, что это мужик в камуфляже и небритый – короче, настоящий мачо. Маша отчаянно вцепилась в его пузырящиеся штаны.
   – Гражданин, подождите!
   – В чем дело? – сердито сказал тот. – Сейчас же отстаньте! Не мешайте работать!
   – Это у вас работа такая – по чужим балконам лазить? – не отставала Маша. – А в милицию не хотите? Милиция!.. Эй, милиция!..
   Мачо понял, что придется объясниться.
   – У меня заказ! – сказал он, дергая ногой и пытаясь освободить штанину от цепкого маникюра.
   – Какой еще заказ? Ври больше!
   – Фирма «Крутой секс». Заказ на дом. Вариант «Ромео из спецназа».
   – Я вас перезаказываю! – торопливо сказала Маша.
   – Это невозможно. Звоните на фирму, вам пришлют.
   – Сколько вам платит фирма? – спросила Маша. Ей показалось, что она уже слышит голоса ложных слесарей внутри квартиры.
   – Это коммерческая тайна, – гордо сказал мачо.
   – Все равно, я даю вдвое больше, – объявила Маша, вытащила из кармана халата зажатые в кулаке деньги и замахала ими в воздухе.
   Ромео перестал дергать ногой и задумался, вися между двумя балконами.
   – Ладно, – решил он наконец. – Спускаюсь к вам.
   – Э, нет! – бурно возразила Маша, вцепляясь в камуфляжные штаны еще сильнее. – Я заказываю похищение. Сейчас же уносите меня отсюда!
   – Куда? – растерялся мачо.
   – Вон туда! – Маша указала вверх.
   – Но там моя клиентка!
   – Плевать! – категорически сказала Маша.
   – Ладно, – согласился мачо. – Была не была! Что-нибудь придумаем.
   Он спустился ниже и крепкой рукой обнял Машу за талию. Она обхватила его, словно шимпанзе, и они оба стали подниматься наверх, к заказанному адресу.
   И вовремя, скажу я вам, потому что Крюк и Сирота уже вломились в квартиру. Им потребовалось немного времени, чтобы убедиться, что все комнаты абсолютно пусты. Растолкав покрышки, оба громилы выскочили на балкон и перегнулись через перила, чтобы увидеть внизу на газоне распростертое тело в халатике. Но тела не было. В конце концов они увидели струну. Сирота подергал ее рукой и озадаченно сказал:
   – *! Не баба, а спецназ!
   Они снова принялись рыскать по квартире, разыскивая что-нибудь, похожее на чемоданчик из серебристого металла, о котором им втолковывал Потерянный. Обнаруженные при этом некоторые другие вещи они распихивали по карманам или складывали в любимую хозяйственную сумку жены Костика.
   В это время сам Костик добрался до комнаты Анатолия, нашел телефон и набрал свой домашний номер. После долгих гудков ему ответил автоответчик. На предложение электронного голоса оставить сообщение Костик приглушенно сказал в трубку:
   – Маша, это я! Ты меня слышишь? Ты еще там? Бандюганы не появлялись?
   Сирота выслушал эти слова, участливо склонившись над бормочущим аппаратом, снабженным, как это нынче принято, автоматическим определителем номеров. Ах, не шутите с техникой, господа! Вырвав страницу из первой подвернувшейся книги (это была Костикова любимая «Как заработать миллион»), Сирота записал, откуда пришел звонок.
   Испортив книгу, друзья-грабители еще немного пошарили там и тут.
   – Повалили отсюда, ничего тут нет, – сказал Крюк после того, как хозяйственная сумка была набита. – Козла, я думаю, не дождемся.
   – Повалили, – согласился Сирота. – Интересно, откуда он про нас узнал?
   Они вышли. Крюк нес сумку, а Сирота в прихожей напоследок сунул в карман куртки барометр в виде обезьяны.

19

   После разговора с автоответчиком Костик успокоился и приободрился. Он понял, что жена поверила ему и вовремя сбежала из дома. Пускай громилы Потерянного теперь целуются с крепкими финскими замками! Короче, жизнь снова наладилась. Он аккуратно положил трубку на место, вышел из комнаты и прикрыл дверь.
   За то короткое время, которое Костик отсутствовал, веселье зашло уже довольно далеко. Потерянный, сидя на диване, обнимал сразу двух девиц: прежнюю, в марле и другую, с грудями острыми, словно латинская буква «дубль-ве».
   Остальные разбойники почтительно стояли рядом, ожидая сигнала к обещанному крутому сексу. Как раз в тот момент, когда появился Костик, Петрович, радуясь собственной одаренности, мерзко запел в ухо одной из гурий: «Восторг любви нас ждет с тобою, не уходи!..».
   Отпев, он принялся лапать девиц губами и приказал третьей, что стояла рядом:
   – Налей вина!
   – Я тебе не гейша! – огрызнулась та.
   – Что? – возмутился Потерянный. – Здесь бардак или детский сад?
   Желтые глаза его сверкнули гневом.
   Но никто не успел ни ответить ему, ни по-настоящему испугаться. Потому что далеко в прихожей настырно запиликал звонок, и почти тут же во входную дверь стали громко чем-то колотить. Если это делали кулаками, то очень прочными.
   Потерянный сдвинул брови.
   – Это еще что за *?
   Девушки стали беспокойно переглядываться, а сама мадам Цыкина снялась с места и заторопилась к выходу.
   – Чуфырь, Лапша! – велел Потерянный. – Гляньте, кто там прискребся, и отвалдохайте.
   Названные бойцы выскочили в коридор вслед за мадам, но к этому времени к шуму в прихожей добавились голоса, кричащие что-то грозно-повелительное, и вся троица вернулась обратно, пятясь задом, а следом за ними в залу ввалилась куча людей в камуфляже и с короткими автоматами. Нежные будуарные ароматы вмиг были задавлены крепкими запахами силовой структуры.
   Потом сквозь все это безобразие протиснулся человек с уверенной поступью амурского тигра и бескомпромиссным взглядом крокодила. Короче, по виду – сущий опер.
   – Дамочки и господа! – объявил он. – Веселье прекращаем, всех лолитуток забираем, – и, предупреждая возможное возмущение, добавил – На спецзадание.
   Тут подала голос мадам:
   – Глеб Сергеевич (оказывается, она знала опера по имени-отчеству), скажите, а обязательно было именно к нам являться?
   – Что же я – буду девок для ответственного задания на вокзале собирать? – удивился опер. – Дело серьезное, поэтому девки нужны приличные.
   – Да что это за серьезное дело такое, скажите на милость? – не сдавалась банд ерша.
   – Так уж и быть, Мода Семеновна (надо же! и он ее тоже знал по имени-отчеству!), вам скажу, – смилостивился опер. – Надо притопить одного депутата. Еще вопросы есть?
   И тут раздался развязный голос Потерянного:
   – Есть!
   – Это кто сказал? – удивился такой смелости опер.
   – Это я сказал, – заявил Потерянный.
   – Ну?
   – Зачем столько девок для одного лоха? У него что – проблемы с лишним здоровьем?
   – Объясняю, – охотно отозвался опер. – Дело не в здоровье. Дело в надежности. Чтобы в кадр попало то, что надо. В прошлый раз ловили одного прокурора, а в кадр попала только голая женская нога. Адвокаты-сволочи доказали, что это нога самого прокурора: бритая, потому что чистоплотный, а ногти накрашены, потому что обладает чувством юмора и любит в бане всех повеселить. Естественно, когда на суде попросили показать ногу, то все было, как на оперативной съемке. Так что уличить прокурора в незаконных постельных отношениях не удалось. Но теперь не промахнемся, теперь что-нибудь в камеру да влезет, чего у депутата быть не может.
   – Какой низкий профессионализм! – ужаснулся Потерянный. – Если бы я на таком уровне работал, давно бы без штанов остался. Давай, начальник, договоримся так: бери трех девах-раздевах на выбор. Скажешь, что больше не надыбал. А мы тут повеселимся с остальными.
   – Это кто опять сказал? – изумился опер.
   – Это опять я сказал, – сообщил Потерянный.
   – Не вижу, – категорически заявил опер.
   Потерянный нехотя поднялся.
   – Ты че, начальник! Кончай понты давить!
   – Чем занимаешься? – строго спросил опер.
   – Собираю налоги в пользу абиссинского короля, – усмехнулся Потерянный.
   – Ути-пути, какие мы! – умилился опер. – Снимаю перед тобой шляпу, которой нет.
   Он шутливо взмахнул рукой с воображаемой шляпой, но окружающим почудилось, что в разговоре появилось что-то скользкое и опасное, как лед под снежком.
   – Да что же это такое! – огорчился Потерянный. – Не бардак, а цирк какой-то с клоунами!
   – Цирк, так цирк, – согласился опер и поинтересовался: – Хочешь, фокус покажу: выну у тебя что-нибудь из уха?
   Рука его протянулась к соответствующему органу на голове Потерянного, и меж оперских пальцев волшебным образом появился скромный пакетик с белым порошком. Опер поднес пакетик к своим глазам, потом понюхал.
   – Чистой воды дурь, безо всяких фокусов. Героин или кокаин – что выбираешь?
   – А еще пару косяков для ребят вынуть можешь?
   – нагло ответил вопросом на вопрос Потерянный.
   – Если надо, я у тебя из ширинки живого кролика выну.
   Опер пару раз подбросил в воздух пакетик – и тот исчез, словно растворился в воздухе.
   – Теперь он у тебя вот тут, – объявил опер, показывая на нагрудный карман черного уркаганского пиджака Потерянного.
   Потерянный потянулся было к своему карману, но опер резво схватил его за руку.
   – Э, нет! Сначала понятые. Где наши понятые? – крикнул он.
   Из задних рядов вышли двое и откозыряли.
   – Понятые явились!
   – Ну что: будем теперь вытаскивать дурь? – поинтересовался опер. – Теперь можно.
   – Ладно, начальник, забьем, – смирился Потерянный, убирая пальцы от кармана. – Делай что хочешь, и расстанемся друзьями.
   – Выводите персонал! – скомандовал опер. – Сумочки, мобильники и прочую дребедень с собой не берем!
   – Я поеду с вами! – категорически сказала мадам Цыкина.
   – Пускай едет, – согласился опер. – За товаром нужно приглядывать.
   Как честно предупреждал опер, забрали всех лолитуток, даже девушку с извилистой фигурой. Бедная Катя попыталась еще раз объяснить окружающим, что оказалась в неподходящей компании совершенно случайно:
   – Я вовсе не та, за кого вы меня принимаете!
   – А я – генеральный секретарь ЦК КПСС, – убедительно отвечал на это опер. – Осмотреть помещение! – приказал он. – И всех особ женского пола изъять! Всех тащить в автобус.
   Омоновцы бросились по коридору, распахивая двери, и, разумеется, добрались до той, за которой мы оставили Севу. Услышав щелканье открывающегося замка, Сева обрадовано сказал:
   – Наконец-то!
   Не склонные к опрометчивой интеллигентской восторженности Котя и Чуча промолчали. И угадали.
   Заглянувшая в комнату фигура в камуфляже ткнула пальцем в обеих дев:
   – Ты и ты! На выход!
   – По какому праву?.. – завела было Чуча, но более умная Котя одернула ее:
   – Молчи, дура!
   Они обе покорно засеменили к двери, и Чуча снова подала голос:
   – А как же чемоданчик?
   – Молчи, дура, а то отнимут. После придем и заберем, – прошипела Котя.
   – Не волнуйтесь! Я позабочусь о ваших вещах! – крикнул им вслед Сева.
   По мере того, как курятник выводили наружу, Потерянный становился все мрачнее и мрачнее, что заставляло его окружение трепетать. Наконец главарь сумел выдавить из пылающего нутра:
   – Крутой у нас сегодня секс!
   Его желтые глаза злобно сощурились, но вдруг он вспомнил и повеселел:
   – Ну, что же, зато хоть травой разжился!
   Он запустил пальцы в карман и шарил там до тех пор, пока не убедился, что внутри ничего нет. Совершенно ничего.
   – Ах, гнида-опер! Прихватил меня!
   Взбешенный Потерянный схватил с ближайшего столика замысловатую статуэтку, изображающую нечто нераспознаваемо эротическое и швырнул в стену. Осколки с веселым треском брызнули во все стороны. И тут Костик неосмотрительно брякнул по привычке:
   – Это мне напоминает один случай…
   Потерянный выбросил руку, загреб затрещавший материал Костиковой куртки и притянул ее к себе вместе с владельцем.
   – Наелся я твоего фуфла! – просипел он Костику в самое лицо, а потом приказал ближайшему громиле:
   – Запри этого суслика куда-нибудь, чтобы я его больше не видел!
   Помолчал и добавил:
   – А ключ проглоти!
   Недаром предупреждали древние: вот, мол, как проходит земная слава!
   Сильная и жесткая рука поволокла мяукающего что-то в свое оправдание Костика прочь от разъяренной пантеры, в которую превратился Потерянный, и доволокла до двери с торчащим из замочной скважины ключом. В это время Сева, прислушивающийся к опасным звукам в коридоре, снова решил выглянуть наружу, чтобы оценить ситуацию. Однако дверь внезапно сама рванулась ему навстречу, а в распахнувшийся проем влетел человек и очутился в Севиных объятьях. Согласно элементарным законам физики, Севу отбросило назад, а дверь снова захлопнулась, и в замке крякнул повернувшийся ключ.
   – Да отстаньте же от меня! – возмутился Сева, судорожно отпихивая чужое тело.
   – И… извините, – пробормотало тело. – Я не виноват…
   – Зачем же было сломя голову вбегать? – запальчиво спросил Сева.
   – Я не вбежал! – возразил Костик. – Меня сюда закинули.
   – Тогда, – все так же сердито сказал Сева, – может быть скажете, что тут творится, и куда я, собственно, попал?
   – Неужели не ясно? – огрызнулся Костик. – В бордель. А творится здесь сплошной бардак.