Стругацкий Аркадий Натанович. Дорога в сто парсеков

   В течение нескольких часов участники экспедиции готовили ракету к старту. Нгарроба включал и выключал домкраты, управляющие «ногами», пока ракета не приняла наклонное положение. Гарги работал с вычислительной машиной, Сун Лин задавал программу управляющему устройству.
   – Кнопку нажмете по этим часам, - сказал он. - Включите за пять минут. Старт будет автоматический. Так надежнее. Ничего не трогайте, пока не станут поступать сигналы с Земли. Это будет только на третьи сутки. Тогда начнете передавать сообщения на Землю. Раньше радиосвязи все равно не будет: мешает Солнце и…
   – Я знаю…
   – Я обязан проинструктировать. Нажмете эту кнопку - и все, что я сказал, будет повторено сколько угодно раз.
   – И это знаю.
   – Ну и отлично! Желаю спокойного дежурства!
   – Начало работы патруля - через полчаса, - предупредил Карбышев, взглянув на часы в стене.Надеть скафандры!
   По одному участники экспедиции проходили в тамбур, надевали скафандры и через люк по выдвижному трапу выбирались наружу.
   – Сверим часы, - предложил Карбышев, - по стартовым.
   – В путь!
   Короткое рукопожатие, и три фигуры в скафандрах зашлепали по грязи. Четвертая осталась у задранного вверх туловища ракеты.
   – Небесные коу, небесные коу! - кричал Лоо, подбегая к Большим Пещерам. - Небесные коу спустились рядом с Большой Водой!
   Но тут он увидел, что все молчат и со страхом смотрят на старого Хц. Племя было в сборе. Только двое-трое повернули головы в сторону кричавшего Лоо, но затем снова обратили лица к вождю. Потрясая руками, он говорил:
   – Это были двуногие! С круглыми головами и кожей гладкой, как у кулу. Небольшой, слабый народ, только один был настоящего роста, и то меньше многих из нашего племени.
   Хц показал, какого роста были круглоголовые. Он поднял с земли круглый зеленый плод тагу и объяснил, что такая голова была у странных существ. Вряд ли они могут хорошо плавать. Ноги у них с маленькими, совсем маленькими ступнями, прямые и толстые, как бревна.
   Хц дал понять собравшимся, что существа, которых он видел, стоят на очень низкой ступени развития, гораздо ниже, чем двуногие из стада Хо, которые не умеют делать «летающих жал» и не могут поэтому охотиться на кулу, а живут тем, что собирают в лесу.
   – Они плохо ходят, - сказал Хц.
   Он видел, как они падали на ровном месте. Они даже (в голосе Хц послышалось глубочайшее презрение) становятся на четвереньки и ползают так, словно не двуногие. Он сам видел. Но все-таки это, пожалуй, двуногие, только очень дикие. Они стащили «летающее жало», выдернув его из туловища кулу.
   Они так крутили своими головами (Хц изобразил действия странных существ), что, хотя Хц не мог знать, о чем они говорят, он понял, что они страшно удивлены. Значит, они не умеют делать «летающие жала».
   – Ха! - раздался крик презрения из толпы.
   – Вы знаете, что наш народ - самый сильный, продолжал ободренный Хц, - самый мужественный, самый хитрый.
   Он жестикулировал, бил себя в грудь, принимал позы, показывал силу, мужество, хитрость.
   – Никто не знает, откуда появились эти дикие круглоголовые.
   Тут какая-то сила толкнула Лоо, и он выбежал вперед. Еще когда старый Хц рассказывал о странных пришельцах, Лоо переминался с ноги на ногу.
   Столько событий сразу! Когда вождь с негодованием сказал, что круглоголовые ползают на четвереньках, Лоо спрятался за спинами собратьев: он вспомнил, что нарушил запрет. Но дальнейшее заставило его забыть об этом. Когда вождь сказал, что он не знает, откуда взялись пришельцы, Лоо выбежал вперед.
   – Небесные коу, - забормотал он. - Небесные коу.
   Он, Лоо, видел, как что-то спускалось из облаков.
   Лоо плохо говорил - не то что старый Хц, знавший много слов и умевший показывать то, что трудно выразить словами.
   Голову Лоо распирало от мыслей. Никогда еще он так много не думал. Он хотел сказать… Что он хотел сказать? Он сам не знал, что он хотел сказать.
   Он махал руками и бормотал:
   – Небесные коу.
   Он топтался на месте, обводя соплеменников горящими и умоляющими глазами.
   Сначала все молча ждали, что он скажет. Но затем вождь поднял руку и стал бить себя в грудь.
   – Хц знает, что надо делать! - кричал он. - Хц знает! Слушайте Хц!
   Передвигаться в стоящей наклонно ракете было неудобно, хотя мебель и часть пола автоматически заняли горизонтальное положение. Приходилось перелезать через пороги, образовавшиеся внутри помещения.
   На горизонте - слабоволнистой линии с небольшими выпуклостями холмов - Гарги никого не заметил. Самое скверное заключалось в том, что ушедший патруль нельзя было предупредить по радио.
   Стены ракеты не пропускали радиоволн, а антенна, выведенная наружу, была уже подключена к устройству для приема сигналов с Земли. Инструкция запрещала касаться этих устройств и что-либо переналаживать в подготовленной к старту ракете. Конечно, инструкция предполагала, что экипаж в это время находится уже в ракете и не покидает ее. Но очевидно, что-то устарело в инструкции или в конструкции ракеты.
   Посмотрев минут десять на знакомую, уже надоевшую линию горизонта, Гарги вернулся к своему главному наблюдательному пункту. Сидя в кресле, он сквозь иллюминатор видел бурый скат холма, усеянный двумя или тремя десятками дротиков. Можно было бы собрать хорошую коллекцию для музея, если бы только Гарги мог позволить себе выйти наружу. Осада продолжалась уже добрых два часа.
   Вероятно, эти существа, прятавшиеся в зарослях, окружавших площадку, на которой стояла ракета, принимали ее за какого-нибудь тавтолона невиданной породы. Людей Венеры не очень-то испугаешь размерами - они привыкли иметь дело с гигантами растительного и животного мира. И они умели справляться с тавтолонами, забрасывая их тучами дротиков.
   Конечно, ракету не прошибешь каменными наконечниками. Дротики отскакивают от нее, удивляя, вероятно, охотников. Но… Гарги взглянул на часы. Патруль должен был вернуться еще час назад. Гарги снова перешел к окну в противоположной стене. Как ни важны для науки наблюдения, которые он вел со своего рабочего кресла, он не мог забывать главное - сторожевой пост.
   Склон холма с этой стороны был совсем голый, и до горизонта тянулась такая же открытая местность.
   Да, незаметно тут к ракете не подойдешь.
   – А может быть, люди Венеры уже встретили патруль и пришли сюда после схватки с ним? - подумал Гарги.
   Он сказал это вслух. Все последние часы он говорил вслух, комментируя каждый свой шаг, выговаривая каждую мысль, - звукозапись должна все зафиксировать в дневнике.
   Гарги вздрогнул. На горизонте появилась темная фигура. Гарги изменил фокусировку иллюминатора.
   Фигура приблизилась, но разглядеть ее было невозможно. Минут десять ока маячила вдали, а затем вдруг исчезла. Что случилось с этим человеком? Провалился в какую-нибудь трещину? Или скатился по скользкому склону в овраг? Он ждал, но человек не появлялся.
   Зато на горизонте возник новый силуэт. Голубой скафандр! Нгарроба? Значит, первый был Сун Лин?
   Он в черном. Где же Карбышев?
   Нгарроба в одиночестве брел по усеянной невысокими буграми местности. Гарги видел, как он обходил небольшие озерца. Он различил даже дротик, который африканец, уходя, захватил с собой. Вдруг Нгарроба исчез.
   Куда они пропадают? Тарги старался разглядеть, что там, на пути патрульных. Но тут в поле его зрения вновь очутился тот, первый человек. Он появился в том месте, где недавно исчез, и сейчас продолжал двигаться по направлению к ракете.
   Беспокойство индийского ученого возросло, когда черный скафандр Сун Лина вдруг опять исчез и местность за иллюминатором стала совсем пустынной.
   Прошла минута, другая, третья… Человеческая фигура снова появилась, но это не Сун Лин, а Нгарроба - в том месте, где он исчезал. Теперь к ракете шел один Нгарроба.
   Гарги уже не удивился, когда Нгарроба, пройдя с полкилометра, пропал. Он ждал, что перед его глазами возникнет Сун Лин. И он появился.
   Индиец все понял. Патруль возвращался рассредоточение, по одному, чтобы не нарваться неожиданно на засаду, если она окажется на пути.
   Но где же третий? Куда девался начальник экспедиции?
   И что следует предпринять? Патруль на глазах у Гарги шел прямо навстречу той опасности, которой хотел избежать!
   И тут Гарги понял, что ничего предпринимать не надо. Люди Венеры находятся по другую сторону холма, на вершине которого стоит ракета, и не видят того, что видно ему в окно иллюминатора. Нужно только, чтобы возвращавшиеся собрались у подножия холма или даже ближе, у самой ракеты, и затем одним махом вскочили в люк в то короткое мгновение, на которое его можно без опаски открыть. Хорошо бы на это время как-нибудь отвлечь внимание осаждающих.
   Но прежде всего нужно немедленно сообщить обо всем возвращающемуся патрулю. Придется открыть люк, ничего не поделаешь.
   Гарги подошел к выходной двери, снял предохранитель и нажал кнопки. Бесшумно выдвинулись замки, тяжелая дверь оторвалась от герметических зажимов и медленно раскрывала свой зев.
   Дверные механизмы не были рассчитаны на особую поспешность. Гарги еле дождался, пока дверь раскрылась настолько, что он смог протиснуться в тамбур. Теперь надо ждать, пока дверь закроется.
   Только тогда можно вынуть скафандр из герметического шкафа.
   Натягивая скафандр, Гарги оглядывал тамбур.
   Рассчитанный на одного человека, он мог в случае нужды вместить и двух. Но трех? Он представил могучую фигуру Нгарробы и покачал головой. Но будет ли их трое? Пока он видел только двоих!
   Скафандр надет. Теперь последнее - выходной люк. Он отваливается сразу.
   Крышка еще качается на массивной петле, а Гарги уже высунул голову. Люк находится в нижней части ракеты, его видно с обоих склонов холма.
   Гарги быстро выпаливает заготовленные фразы, смотря больше в сторону, откуда прилетали дротики, чем на голый скат. Однако он успевает заметить, что Сун Лин уже почти подошел к подножию холма. Сун Лин бросается наземь при слове «внимание» и слушает лежа. Нгарроба, разумеется, тоже слушает. Может быть, и Карбышев, если только…
   Крышка люка, за которую держится Гарги, вздрагивает, и вниз, на бурую почву, падает дротик со сломанным острием.
   Он невольно ускоряет речь, стараясь все же говорить внятно. Обучение дикции, которое производится во всех школах Земли, теперь очень выручает.
   Второй дротик задевает плечо Гарги. Разрыв в ткани тотчас же затянется сам собой, но хотелось бы знать, пробило каменное острие обе оболочки скафандра или только верхнюю? Гарги почти явственно ощущает, как в дыру в короткий миг ее существования хлынули полчища микробов, более опасных для жителей Земли, чем люди, мечущие дротики. Он втягивает голову в люк, оставляя снаружи одну антенну.
   Третий дротик проносится под самым его носом; причем он не знает, вышли те, кто их метал, из зарослей или остаются еще там на положении невидимок.
   Все! Гарги отпрянул назад. Он получил ответ только от Сун Лина. Нажим рычага - и крышка захлопнулась. Тридцать два самозавинчивающихся болта делают свое дело. Когда люк автоматически задраился, Гарги включил распылительные устройства.
   Теперь в течение целых десяти минут он будет обрызгиваться и обдуваться системой пересекающихся струй и сменяющихся душей. Время замечать не нужно: все выключится само, когда процедура закончится.
   Ускорять операцию тоже, к сожалению, нельзя. Пока контрольные приборы не установят, что все в порядке, дверь из тамбура внутрь ракеты не откроется.
   Но вот все стихло, Гарги снимает скафандр и кладет его в шкафчик. Дверь из тамбура медленно открывается, и он, наконец, в салоне.
   За дело! Надо включить сигнальный красный фонарик в головном конце ракеты. Но для этого необходимо разложить кресло, улечься в нем, застегнуться толстыми, с надувными подушками ремнями - только тогда кнопка включения фонаря сработает. Это стартовый огонь: он означает, что экипаж готов к вылету.
   С одной стороны, конечно, хорошо, что для экспедиции на Венеру выбрали испытанную, облетанную модель, но, с другой стороны, эта старомодная система-сигнализации и обеспечения безопасности довольно смешна. Гарги лежит в кресле связанный, как кассир, на которого напали бандиты, - если верить старым фильмам, которые демонстрируют иногда по телевидению. Кнопка под указательным пальцем правой руки.
   Он нажимает. Раз, два, три! Пусть рубиновый огонек наверху ракеты, яркий и заметный даже при рассеянном свете длинного дня Венеры, мигает. Так он скорее привлечет внимание людей Венеры. Ведь им из их убежища в зарослях видна вся ракета. Пусть они поднимут взоры от «земли» выше, к небу.
   Гарги выключил запирающее устройство входного люка. Чтобы открыть люк, сейчас достаточно тронуть кнопку у крышки. Это очень рискованно: ведь до кнопки могут добраться и люди Венеры.
   Со своего лежачего места он не видит иллюминаторов. Перед ним только большие часы. На прямоугольном циферблате горят цифры: красные - часы, зеленые - минуты, желтые - секунды. Если все идет так, как положено, Нгарроба и Сун Лин подбегают сейчас к люку.
   Гарги отбивает дробь на кнопке. Он старается не думать о том, как три (хорошо бы - три!) человека втиснутся в тамбур. Первый влезет легко. Втянет второго за руку. Третий… Кто будет третьим? На минуту Гарги отчетливо представил себе, как ноги третьего болтаются из люка в «сапогах», самой толстой и прочной части скафандра. К дергающимся сапогам подбегают голые, обросшие волосами существа, хватают руками, могучими, как клещи, тянут, лезут в люк…
   Большой циферблат равнодушно светит яркими цифрами. Собственно, кнопку можно уже не нажимать, но Гарги продолжает лежать и сигналить. Как знать, может быть, мигающий огонек окажет магическое воздействие на обитателей Венеры.
   Время вышло. Зеленые цифры безжалостно и неумолимо сменяются одна другой. Еще минута. Еще, еще и еще…
   Гарги почувствовал, что лоб его покрывается испариной.
   Дверь сдвинулась с места, С поразительной ясностью индиец представил себе, как сейчас в щель просунется волосатая рука.
   Он принялся лихорадочно отстегивать ремень, державший его в кресле.
   Темная голая рука мелькнула из-за двери.
   – Уф! - фыркнул кто-то.
   Гарги вскочил.
   В иллюминатор он увидел увеличенную линзой голову, лохматую, с выдающимися надбровными дугами, с нависшими волосами, маленькими глазами почти без век, как у животного, зорко глядящими прямо на него.
   – Камера! - крикнул индиец почти машинально.
   Киноаппарат, установленный против иллюминатора, тотчас же заработал. Абсолютно бесшумный, как и все современные аппараты, он только вращением диска со стрелкой выдавал, что ведет съемку.
   Дверь открылась уже на треть, но никто не появялся. Только отчаянное сопенье доносилось из тамбура.
   Гарги сделал два шага к двери и услышал прозвучавшее в его ушах как музыка: - Черт, какая давка!
   Это был, конечно, Нгарроба!
   Гарги кинулся к двери. Его глазам представилось месиво шевелящихся рук и ног. Не сразу сообразил он, что здесь налицо все участники патруля. Первым выпутался из кучи и ввалился в салон Нгарроба.
   Он попал прямо в объятия Гарги.
   – Уф! - фыркнул Нгарроба. - Еще минута - и я бы погиб. Как только мы ухитрились снять скафандры! Теперь я понимаю, что должны чувствовать финики, спрессованные в пачке.
   – И это говорит человек, занимавший три четверти тамбура, - сказал Сун Лин, появившийся вторым. - Вы знаете, - обратился он к Гарги, - Карбышеву пришлось все-таки пустить в ход свой пистолет. Он прикрывал нашу посадку. Правда, он стрелял в воздух… Но позвольте, что это с ним?!
   Теперь, когда Нгарроба и Сун Лин освободили тамбур, в открытую дверь стала видна распростершаяся на полу фигура. Одна рука Карбышева протянулась в салон, в стиснутых пальцах был зажат клок рыжих волос, другая подвернулась под туловище. Бледное до синевы лицо казалось безжизненным.
   – Скорее! - крикнул Сун Лин.
   Хладнокровие в первый раз покинуло китайского ученого.
   Нгарроба схватил тело Карбышева в охапку и уложил в раздвинутое кресло, с которого давал сигналы Гарги. Тот трясущимися руками доставал шприц.
   Сун Лин быстро раздел Карбышева.
   Тело начальника экспедиции было испещрено огромными синяками и кровоподтеками. Особенно много багровых пятен покрывало руки и ноги. На левой руке, на бицепсе, отпечатался синий след четырех огромных пальцев. Темное пятно виднелось около шеи.
   – Вот это самое опасное, - сквозь стиснутые зубы выдавил Сун Лин. - Укол!
   Гарги уже нажимал кнопку шприца.
   – Электродуш!
   Нгарроба подтащил блестящий рефлектор, вытянув его вместе с кабелем из стенного шкафчика. Надев шлем на голову Карбышева, он включил ток.
   – Электродыхание!… Электросердце!… - раздавалось в полной тишине.
   Окутанный проводами и приборами, Карбышев лежал безжизненный.
   – Ну, этого я не прощу! - проворчал Нгарроба с сокрушением и гневом, поднося запасной баллон с кислородом к аппарату искусственного дыхания.
   Только на шестнадцатой минуте веки Карбышева чуть дрогнули.
   – Спасен, - с облегчением сказал Сун Лин. Была бы лишь капля жизни… Теперь максимум осторожности!
   Он выключил электродуш. Гарги переводил электродыхание и электросердце на более спокойный режим.
   Еще четверть часа Карбышев лежал неподвижно.
   Затем открыл глаза.
   – Все целы? - спросил он, обводя взглядом лица товарищей.
   Щеки его порозовели. Он поднял голову.
   – Здорово вас отделали, - сказал счастливый Гарги.
   – Это Нгарроба, - пошутил Карбышев, с трудом двигая бледными губами. - Он так спрессовал меня, что объем моего тела сейчас в два раза меньше нормального, но зато я уместился в тамбуре. Спасибо, Нгарроба!
   – Нет, это не моя работа, - возразил Нгарроба, смазывая кровоподтеки на теле Карбышева белой пахучей массой, которую выдавливал из большого тюбика.
   Синие и багровые пятна сразу стали бледнеть.
   Карбышев потянулся всем телом. Попробовал сесть.
   – Кости целы - и за то спасибо! Ну, такой силищи я в жизни не видывал…
   – А где ваш пистолет?
   – Гм…
   Ни в тамбуре, ни в скафандре его не оказалось.
   – Не помню… Как во сне было! Страшные существа окружили вплотную, какие-то звериные морды с клапанами, закрывающими ноздри, руки четырехпалые, с перепонками у самого основания пальцев, пальцы длинные… Тянутся со всех сторон, хватают.
   А тут Нгарроба втягивает меня по лесенке! Кажется, они оторвали трап… Больше ничего не помню.
   – Ну вот, - покачал головой Гарги. - Мы, кажется, вооружили наших противников.
   – Я бы не хотел считать их противниками, - вяло произнес Карбышев. Он откинулся снова на постель.
   – Попробуйте разъясните это им, - Нгарроба кивнул на иллюминатор.
   Там по-прежнему была видна лохматая голова с круглыми глазами.
   Еще несколько людей Венеры бродили поодаль.
   Охотники на тавтолонов, видимо, поняли, что ракета не в состоянии ни брыкнуть, ни вообще сдвинуться с места, хотя и стоит на множестве ног. Может быть, исчезновение в туловище ракеты трех патрульных, за которыми они гнались до самого люка, навело их на какие-то мысли. Словом, они стали смелее.
   – Не спугните его, - предупредил Сун Лин.
   Но что-то оттолкнуло глядевшего, и он отскочил прочь.
   Киноаппарат издал короткий гудок.
   Гарги кинулся менять кассету.
   – Досадно упустить такой объект!
   Человек Венеры стоял теперь в десяти шагах от иллюминатора и был виден во весь рост. Высокий, с очень выпуклой грудной клеткой, с огромными ступнями, с длинными руками, поросший рыжей шерстью, он производил впечатление первобытной силы.
   – Не очень красив, - заметил Гарги. - По нашим, конечно, представлениям. Но, видимо, здорово силен.
   – Обратите внимание на череп, - сказал Сун Лин. - Какая-то смесь неандертальца с… честное слово, мне кажется, такой или почти такой череп я встречал в музеях на Земле. Вероятно, мозг у него развит больше, чем это кажется по общему внешнему виду. А могучая грудная клетка тут, конечно, просто необходима. Ведь у него нет скафандра, и ему приходится прогонять через легкие много воздуха, бедного кислородом. Посмотрите, она по объему чуть не в половину туловища.
   – Во всяком случае, эти люди давно забыли о том времени, когда ходили на четвереньках, - вставил Нгарроба. - Походка неуклюжая, но это за счет строения тела. Зато какая уверенная!
   Он вдруг засмеялся.
   – Вы что? - спросил Гарги.
   – Очень забавно получилось. Битых двадцать четыре часа мы выслеживали эти существа и ни одного из них в глаза не видели. А вы, неудачник, оставшийся караулить ракету, были первым, кто с ними встретился.
   – Так никого и не нашли?
   – Видели тавтолона, утыканного дротиками, как подушка для булавок. После этого у нас пропало желание беседовать с владельцами этих дротиков без переводчика.
   – Охота, видимо, была внезапно прервана, - добавил Сун Лин.
   – Мы поняли, что ракета обнаружена. Что еще могло бы их так сильно удивить или напугать? И мы решили вернуться. А чтобы не угодить к ним в руки, приняли некоторые меры предосторожности. Из-за этого мы, собственно, и опоздали.
   – А где ваш дротик? - спросил Гарги.
   – Я бросил его, - объявил Нгарроба. - При посадке было не до того… Около ракеты валялось множество, и я решил, что вы уже сделали достаточный запас.
   – Не успел, - с сожалением сказал Гарги. - Они появились внезапно. Я быстро вскочил по трапу в ракету. А потом уже посыпались дротики. Может быть, они меня даже не заметили. Они атаковали ракету.
   – У меня создалось впечатление, что они хотели взять нас живьем, - заявил Нгарроба. - Ведь мы для них еще более непонятные существа, чем они для нас. Может быть, они решили изучить нас поближе?
   – Похоже, что они собираются уходить, - заметил Гарги, глядя в иллюминатор. - Скорее, прячутся снова в зарослях, - возразил Сун Лин. - Думаю, они не снимут осады.
   Люди Венеры один за другим покидали площадку около ракеты. Некоторые подбирали валявшиеся дротики.
   – Они уносят последние вещественные доказательства! - воскликнул Гарги. - У нас на руках ничего не осталось, кроме кинопленки. Мы даже не узнали, что это за порода, из которой они делают наконечники.
   – Несколько штук еще валяется там.
   – Но их караулит этот малый.
   Действительно, человек Венеры, заглядывавший внутрь ракеты, не собирался, видимо, уходить. Он бродил поблизости.
   – И пусть караулит! - вдруг решительно заявил Нгарроба. - Это нам не помеха!
   – Вы хотите предпринять вылазку? За дротиками?
   – Дротики? - Нгарроба встал с места. Он вытянул свои руки атлета и напряг мускулы. - Я… Конечно, этот парень сильнее меня. - Нгарроба кивнул в сторону иллюминатора. - Но вряд ли он знает все приемы вольной борьбы, которой я увлекался в его возрасте.
   – Вы считаете, что это юноша?
   – Конечно. Среди нападавших был один совсем морщинистый, по-видимому вождь, он стоял в стороне и только размахивал своими длинными ручищами. По сравнению с ним этот малый совсем сосунок.
   – Позвольте, что вы задумали? Вы хотите его…
   – А вы нет?
   – Да, привезти такой научный трофей… - мечтательно сказал Гарги.
   Карбышев поднял руку, словно собираясь что-то сказать, но выражение лица Сун Лина остановило его.
   – Вы с ним не справитесь, - спокойно заметил китайский ученый.
   – Положитесь на меня. - Нгарроба выпрямился во весь рост.
   – Он по крайней мере в три раза сильнее вас, настаивал Сун Лин. - Посмотрите на его мускулатуру. Тут есть мышцы, которых у вас просто нет.
   Наклонив голову, мохнатый человек ходил по усеянному следами скату холма, изредка бросая из-под нависших волос взгляды в сторону ракеты. На его спине, широкой и согнутой, ходили толстые бугры рельефно выделявшихся при каждом движении мышц.
   – Не отговаривайте меня, - сказал африканец. - В конце концов нас четверо. И у нас восемь рук, а это тоже имеет значение. И если отказаться от спортивных правил, - а они здесь ни к чему, - и навалиться на него вчетвером, мы его одолеем.
   Сун Лин взглянул на Нгарробу с улыбкой, как на ребенка.
   – Случай более чем соблазнительный, - начал соглашаться и Гарги. - Что он там делает?
   – У него в руках наш пистолет!
   – Вы не помните, там оставался еще заряд?
   Карбышев не успел ответить.
   Короткая синяя молния блеснула из дула пистолета. Лохматый человек рухнул наземь. Его огромная выпуклая грудь почти не двигалась.
   – Хороший случай проверить сопротивляемость организма человека Венеры, - спокойно произнес Сун Лин. - Интересно, через сколько минут он очнется.
   – Наружу! - крикнул Нгарроба, кидаясь к двери.
   – Стойте! - резко возразил Карбышев, делая попытку сесть. Он побледнел от волнения.
   – Надо внести его сюда, пока он не очнулся, нетерпеливо передернул плечами африканец.
   – А что будет, когда он очнется? - многозначительно спросил Карбышев.
   – Он, все здесь разнесет, - сказал Гарги.
   – Придется его… усыпить!
   Нгарроба сразу угас, сел в кресло и стал нервно барабанить по подлокотнику. Потом обвел взглядом внутренность ракеты. Тончайшие приборы, продукт самой высокой техники, окружали путешественников.
   Нервные стрелки, циферблаты, горящие лампочки, автоматические перья, тянущие на бумажных лентах бесконечную нить, беспрерывно действующие анализаторы воздуха, управляющие устройства… Ракета представляла собой сложный искусственный организм, живущий как бы своей собственной жизнью.