Стурлусон Снорри. Круг Земной

   – Бонды, вы хорошо сделали, что пришли поговорить со мной, так как я хочу сказать вам, зачем я приехал в Трандхейм. Во-первых, мне известно, что вы уже знаете о нашей встрече летом с Хаконом ярлом и о том, что он передал мне свои владения в Трандхейме, а это, как вы знаете, фюльки Оркадаль, Гаулардаль, Стринда и Эйна. У меня есть свидетели, которые присутствовали при нашем разговоре с ярлом, они слышали все наши слова и те обещания и клятвы, которые дал мне ярл. Я хочу предложить вам мир и те законы, которые установил до меня конунг Олав сын Трюггви.
   Он говорил долго и красноречиво и в заключение предложил бондам выбирать: сделаться его людьми, подчиниться ему или биться с ним. Бонды вернулись к своему войску, рассказали обо всем и стали совещаться о том, что им следует предпринять. Посовещавшись между собой некоторое время, они решили подчиниться конунгу и скрепили свое обещание клятвами.
   Конунг отправился дальше, и бонды хорошо его принимали. Он вышел к морю и стал снаряжать там корабли. Гуннар из Гельмина дал ему боевой корабль с двенадцатью скамьями для гребцов, второй такой же корабль дал ему Лодин из Виггьяра, третий такой же корабль он получил из Анграра на Несе – этой усадьбой владел Хакон ярл, а управлял ею человек по имени Бард Белый. У конунга было еще четыре или пять легких кораблей, и он быстро собрался и поплыл по Фьорду.

XLI

   Свейн ярл был тогда в Стейнкере, в Трандхейме, и готовился к празднованию йоля. Там был тогда торг. Эйнар Брюхотряс узнал, что бонды в Оркадале подчинились Олаву конунгу, и послал гонцов к Свейну ярлу. Они направились сначала в Нидарос и сели там в лодку, которая принадлежала Эйнару. Потом они поплыли по Фьорду и к вечеру добрались до Стейнкера. Там они рассказали Свейну ярлу обо всех новостях и об Олаве конунге. У ярла был боевой корабль. Он стоял у берега, и на нем был разбит шатер. Вечером ярл велел грузить на корабль свое добро, одежду для своих людей, напитки и еду, сколько могло поместиться на корабле, и они отплыли ночью, а к рассвету пришли в Скарнсунд. Там они увидели, что Олав конунг плывет по Фьорду со своим войском. Ярл тогда поворачивает к берегу и входит в залив Масарвик. Там был густой лес. Они пристали так близко к круче, что листва и ветки деревьев закрыли корабль. Потом они срубили большие деревья и поставили их на борт так, чтобы корабля не было видно сквозь листву. Еще не совсем рассвело, и конунг не заметил их. Ветра не было, и конунг на веслах прошел мимо острова. Когда корабли Олава скрылись из виду, ярл вышел во Фьорд и направился к Фросте. Там он пристал к берегу. Это были уже его владения.

XLII

   Свейн ярл послал своих людей в Гаулардаль за своим зятем Эйнаром. Когда Эйнар приехал к ярлу, тот рассказал ему обо всем, что у них произошло с Олавом конунгом, и о том, что он хочет собрать войско, пойти против Олава конунга и биться с ним. Эйнар отвечает так:
   – Мы должны действовать осторожно и сначала узнать, что собирается предпринимать Олав конунг. Пусть он думает, что мы настроены мирно, и тогда, если он не узнает, что мы собираем войско, может случиться, что он останется на йоль в Стейнкере, потому что там все готово к празднику. Но если он узнает, что мы собрали войско, то он захочет уйти из фьорда, и тогда он от нас ускользнет.
   Они сделали так, как советовал Эйнар, и ярл поехал по пирам в Стьорадаль. Когда Олав конунг приплыл в Стейнкер, он захватил все, что было приготовлено для празднования йоля и велел отнести все на корабли. Он нагрузил еще несколько торговых кораблей и, захватив с собой всю еду и питье, быстро собрался и отправился в Нидарос. Там конунг Олав сын Трюггви основал торговый посад, как об этом уже раньше было написано. Когда Эйрик ярл вернулся в страну, он обосновался в Хладире, где была главная усадьба его отца, и совсем запустил то дома, которые Олав велел построить у реки Нид. Некоторые из них развалились, а другие хоть и стояли еще, но были непригодны для жилья. Олав конунг вошел со своими кораблями в Нид. Он велел своим людям разместиться в тех домах, которые еще сохранились, а развалившиеся дома починить и отрядил многих на эту работу. Потом он велел перенести в дома еду и питье и намеревался провести там йоль. Когда об этом узнали Свейн ярл и Эйнар, они решили действовать иначе.

XLIII

   Один исландец звался Торд скальд Сигвальди. Он долго жил у Сигвальди ярла, потом у Торкеля Высокого, брата ярла, а после гибели ярла Торд сделался купцом. Он встретился с Олавом конунгом, когда тот ходил в викингский поход на запад, стал его дружинником и следовал за ним с тех пор. В то время, когда происходили все эти события, он был с конунгом. У Торда был сын Сигват, он воспитывался тогда у Торкеля на Апаватне. Когда он был уже почти взрослым, он уехал из страны с купцами. Их корабль пришел осенью в Трандхейм, и они остались там на зиму. Той же зимой в Трандхейм приехал Олав конунг, как об этом было только что написано. Когда Сигват узнал, что Торд, его отец, тоже там, он отправился к конунгу, встретился с Тордом, своим отцом, и пробыл там некоторое время. Сигват уже с детства был хорошим скальдом. Он сочинил песнь об Олаве конунге и попросил его прослушать ее.
   Конунг говорит, что не хочет, чтобы о нем сочиняли стихи, и не любит слушать скальдов. Тогда Сигват сказал:

 
Внемли мне, и скальда
Ты себе, вяз рыси
Смоленой бурунов,^[247]
Доброго добудешь.
Когда отвергаешь
Прочих ты, тем паче
Я воздам в избытке
Олаву хвалою.
 

   Олав конунг подарил Сигвату за эти стихи золотое обручье весом в полмарки, и Сигват стал дружинником конунга. Тогда Сигват сказал:

 
За твой меч, властитель, —
Знаю, не раскаюсь
В прихоти похвальной —
Скальд с охотой взялся.
Ты – слугой, я – славным
Господином будем
Оба впредь довольны,
Не в накладе оба.
 

   Свейн ярл предыдущей осенью приказал забирать половину пошлины с исландских кораблей, как это было принято раньше, потому что Эйрик ярл и Хакон ярл брали половину всех пошлин в Трандхейме. Когда Олав конунг приехал туда, он назначил своих людей, чтобы те собирали половину пошлины с исландских кораблей. Исландцы отправились тогда к конунгу и попросили помощи у Сигвата. Он подошел к конунгу и сказал:

 
Донельзя назойлив
Скальд – мне каждый скажет —
Взимал прежде рожью
Фюри^[248] – прошу шкуры.
Мою ты заступу
Уважь, щедрый княже,
Подати ладейной
Спусти половину.
 

XLIV

   Свейн ярл и Эйнар Брюхотряс собрали большое войско, выехали в Гаулардаль и направились к Нидаросу. У них было около двух тысяч человек. Люди Олава конунга, которые были в конной разведке на Гауларасе, увидели, что из Гаулардаля спускается войско, и около полуночи принесли эту весть Олаву конунгу. Олав конунг тотчас же встал и велел всех разбудить. Они сразу пошли на корабли, отнесли туда всю одежду и оружие и все, что они смогли взять с собой, и на веслах вышли из реки в море. В это самое время войско ярла подошло к городу. Они захватили все угощение, приготовленное для йоля, и сожгли все дома. Олав конунг поплыл вдоль Фьорда в Оркадаль и сошел там на берег. Потом он направился по Оркадалю на восток, перебрался через горы и спустился в Долины. О том, что Свейн ярл сжег дома в Нидаросе, говорится в том флокке, который был сочинен о Кленге сыне Бруси.

 
В устье Нид палаты,
Что вождь не достроил,
Сжег огонь, дружину
Сажей забросало.
 

XLV

   Олав конунг направился на юг по Гудбрандсдалиру и оттуда в Хейдмёрк. Он ездил по пирам всю зиму, а когда началась весна, он собрал войско и отправился в Вик. В Хейдмёрке конунги дали ему много людей. Там к нему присоединились и многие лендрманны. Среди них был Кетиль Теленок из Хрингунеса. Присоединились к Олаву конунгу также люди и из Раумарики.
   Конунг Сигурд Свинья, его отчим, пришел к нему с большой дружиной. Они направились к морю, взошли на корабли и начали снаряжаться в поход из Вика. У них было большое и хорошо вооруженное войско. Когда они снарядились, они отправились в Тунсберг.

XLVI

   Свейн ярл набирает войско в Трандхейме сразу же после йоля и созывает ополчение. В то время в Норвегии было много лендрманнов, и многие из них были могущественными и знатными людьми и вели свой род от конунгов или ярлов, и родство это было близким. Многие из них были к тому же очень богатыми. На этих лендрманнов опирались конунги и ярлы, которые правили страной, потому что в каждом фюльке бондами правили эти лендрманны, Свейн ярл был в дружбе с лендрманнами, и ему поэтому легко было набрать войско. С ним был его зять Эйнар Брюхотряс, многие другие лендрманны и многие из тех лендрманнов и бондов, которые зимой клялись в верности Олаву конунгу. Как только они были готовы, они вышли из Фьорда, поплыли на юг вдоль берега и набирали себе людей из каждого фюлька. Когда они дошли до Рогаланда, им навстречу выплыл Эрлинг сын Скьяльга и с ним много лендрманнов и большое войско. Они объединились и двинулись на восток в Вик. Свейн ярл вошел в Вик в конце великого поста. Ярл направил свои корабли в Гренмар и пристал к берегу у Несьяра.

XLVII

   Олав конунг направил свои корабли вдоль побережья Вика, и его корабли приблизились к кораблям его врагов, и они увидели друг друга в субботу перед Вербным воскресеньем. У Олава конунга был корабль, который назывался Человечья Голова. На его носу была вырезана голова конунга. Он сам ее вырезал. И долго потом в Норвегии на носу кораблей правителей вырезали такие головы.

XLVIII

   Утром в воскресенье, как только рассвело, Олав конунг встал, оделся, сошел на берег и велел трубить сбор, чтобы все его войско собралось на берегу. Потом он обратился ко всему войску и сказал, что, как он узнал, Свейн ярл недалеко.
   – Теперь мы должны подготовиться, сказал он, потому что скоро грядет бой. Берите оружие и вставайте каждый на свое место, так, чтобы все были наготове, когда я велю трубить в рог и прикажу выступать. Выступим все вместе. Никто не должен отправляться раньше, чем все будут готовы, и никто не должен оставаться здесь, после того как я отплыву, потому что мы не можем знать, встретим ли мы ярла там, где он сейчас, или они сами будут искать встречи с нами. Но если мы сойдемся и начнется битва, пусть наши корабли сомкнутся, и вы должны связать их канатами. Укроемся щитами и побережем наше оружие, так чтобы ни одна стрела не упала в море и не была потрачена напрасно. А когда корабли сойдутся и разгорится битва, смелей идите на приступ вражеских кораблей, и пусть каждый покажет, на что он способен.

XLIX

   У Олава конунга на корабле было сто человек, и на всех были кольчуги и вальские шлемы. У большинства его людей были белые щиты со святыми крестами из золота, а на некоторых щитах кресты были начертаны красной или синей краской. Он велел также начертать белой краской кресты на всех шлемах. У него было белое знамя со змеем.
   Он велел отслужить молебен, потом пошел на свой корабль и приказал своим людям подкрепиться перед боем. После этого он велел трубить в рог и выходить в море.
   Когда они подошли к тому месту, где стояли корабли ярла, люди ярла уже вооружились и собирались отплыть от берега. Увидев войско-конунга, они связали свои корабли, подняли знамена и приготовились к, бою. Олав конунг увидел это и двинул корабли вперед. Свой корабль он подвел к кораблю ярла, и началась битва. Сигват скальд говорит так:

 
На Свейва нежданно
В бухте князь нагрянул,
Красная на пустошь
Роди кровь стекала.
 
 
Двинул струги, рьяной
Положив начало
Брани, люди ж Свейна
Сани волн связали.^[249]
 

   Здесь говорится о том, что Олав конунг начал битву, когда корабли Свейна еще стояли у берега. В этой битве сражался и Сигват скальд. А тем летом после битвы он сочинил флокк об этой битве, который называется Висы о битве у Несьяра, и в них он подробно рассказывает обо всех этих событиях:

 
Ведаю, что Один
Воя стрел с Главою
Агдирского брега,
Вождь, восточней вышел.^[250]
 

   Битва была очень ожесточенной, и долго нельзя было понять, как обернется дело. Много народу тогда полегло и у тех и у других, и многие были ранены. Сигват говорит так:

 
Не ослаб у Свейна
Дух, был полон Олав
Ратной злости в свисте
Ободов побоищ.
 
 
Рвались пересилить
Ратники друг друга,
Не было бурь стали
Досель тяжелее.^[251]
 

   У ярла людей было больше, но у конунга на корабле была отборная дружина, с которой он ходил в походы. Она была вооружена на славу, и, как об этом уже было сказано раньше, на каждом была кольчуга, так что никто из них даже не был ранен. Сигват говорит так:

 
Сталь кольчуг в великом
Войске – рос секирный
Смерч^[252] – мужам на плечи,
Льдяная, ложилась.
 
 
Темные под шлемом
Вальским спрятал пряди
Скальд – так снарядились
К схватке мы, приятель.
 

   Но когда на кораблях ярла стали гибнуть люди, а многие были ранены, ряды его войска поредели.

L

   Тут люди конунга стали всходить на вражеские корабли, и знамя конунга водрузили на корабль, который стоял ближе всего к кораблю ярла. За знаменем последовал и сам конунг. Сигват говорит так:

 
Там бойцов не дева
На буйволе струйном
Пред ропотом меди
Потчевала медом.
 
 
Вилось перед славным
Князем знамя, следом
На ладью владельцы
Шапки Хильд всходили.^[253]
 

   Шел ожесточенный бой. Многие люди Свейна погибли, а некоторые попрыгали за борт. Сигват говорит так:

 
В скрежете оружья
Мы, взъярившись, живо
Шли на струги. Рдяна,
В шлемы сталь врубалась.
 
 
Раненые в волны —
Корабли мы брали —
Прыгали. У брега
Колыхались трупы.
 
 
А еще вот что:
 
 
Белые в начале
Боя, стали красны
На глазах у Иггов
Поприщ копий тарчи.
 
 
Млад, взошел на Готи
Вод наш вождь, и крови
Испил кочет сечи
В испытанья стали.^[254]
 

   Тут войско ярла стало нести большие потери. Люди конунга подошли тогда к кораблю ярла и уже чуть не начали всходить на него. Когда ярл увидел, что дело его плохо, он приказал тем, кто был на носу, рубить канаты, которыми были связаны корабли. Они так и сделали. Тогда люди конунга набросили абордажный крюк на штевень корабля ярла и задержали корабль. Ярл тогда приказал людям, стоявшим у штевня, вырубить крюк. Так они и сделали. Сигват говорит так:

 
«Живей вырубайте
Крюк!» – дружине крикнул
Свейн. Их взять на Готи
Киля мы грозились.
 
 
Пролив кровь на штевни,
Богатую жатву
Воины для врана
Алчного сбирали.
 

   Корабль Эйнара Брюхотряса стоял у другого борта корабля ярла. Люди Эйнара набросили якорь на нос корабля ярла, и оба корабля вместе отнесло во фьорд. После этого все корабли обратились в бегство и поплыли во фьорд. Скальд Берси сын Торвы стоял на носу корабля Свейна ярла. И когда их корабль отплыл от остальных кораблей и проходил мимо корабля Олава конунга, тот крикнул:
   – Счастливого пути, Берси!
   Он узнал Берси, так как того было легко узнать: он был очень красив, и у него была богатая одежда и хорошее оружие. Берси отвечает:
   – Счастливо оставаться, конунг!
   Об этом Берси рассказывает в том флокке, который он сочинил, когда попал в плен к Олаву конунгу и сидел в кандалах:

 
Ты приветным словом
Искусника песней
Провожал, вождю мы
Тем же отвечали.
Да была не в радость
Мне такая мена
Слов с преславным асом
Скакуна канатов.
 
 
Я в дружине Свейна
Повидал немало
Грозных сеч – железо
Светлое звенело.
Знать, не приведется
Мне теперь на звере
Рей с вождем, достойней
Свейна, плыть к сраженьям.
 
 
Не склонюсь столь низко,
Угнетатель угря
Ран, – впредь буду верно
Служить Вам в дружине! —
Чтобы, вождь, от прежних
Друзей – там я узрил
Твоего, державный,
Врага – отрекаться.^[255]
 

LI

   Некоторые из людей ярла выбрались на берег, а другие сдались в плен. Свейн ярл со своими кораблями вышел во фьорд. Там собрались все его корабли, и предводители стали совещаться. Ярл стал советоваться с лендрманнами. Эрлинг сын Скьяльга советовал плыть на север страны, набрать там войско и снова сразиться с Олавом конунгом. Но так как ярл потерял много людей, большинство было за то, чтобы он отправился к конунгу шведов, своему родичу, и там набрал себе войско. С этим согласился и Эйнар, так как считал, что сейчас у них недостаточно сил, чтобы сражаться с Олавом.
   Войско ярла разделилось. Ярл поплыл на юг к Фольду, и с ним Эйнар Брюхотряс. Эрлинг сын Скьяльга и многие другие лендрманны, которые не хотели бросать свои отчины, поплыли домой на север. У Эрлинга в это лето было много народу.

LII

   Олав конунг и его люди увидели, что ярл собрал свои корабли. Тогда Сигурд Свинья начал подбивать Олава снова напасть на ярла и биться с ним до конца. Олав конунг говорит, что сначала он хочет посмотреть, что сделает ярл – будут ли они держаться все вместе или корабли разойдутся в разные стороны. Сигурд сказал, что Олаву решать, как поступать, и добавил:
   – Я предвижу, что не скоро эти вожди подчинятся тебе. Как ты ни властолюбив, но и им не привыкать тягаться даже с самыми могущественными людьми.
   Олав не стал нападать на ярла, и битва на этом закончилась. Скоро они увидели, что корабли ярла разделились. Олав велел обобрать убитых. Они оставались там еще несколько дней и делили добычу. Сигват скальд сложил тогда такие висы:

 
Домой, в край полночный,
Многие дороги
Из той лютой рети
Назад не сыскали.
Сотни тел, одетых
В злато – мы ль не бились
Со Свейном! – в пучину
С коней рей срывалось.
 
 
Нам за гром секирный —
Пускай, уступали
Мы числом – не станут
Пенять девы Трёнда.
Те ж мужи заслужат
Позор у разумных
Дев, кто загребали
В брани бородами.
 

   И еще такую:

 
Упплёнд стал оплотом —
Мы растили силу
Против Свейна —
Ньёрду Вёсельного волка.
Не за пивом княжьим
Удаль показали
Ныне хейны. Хохот
Хильд мы учинили.^[256]
 

   Перед тем как расстаться Олав конунг сделал богатые подарки своему отчиму Сигурду Свинье и всем другим знатным людям, которые помогли ему. Он дал Кетилю из Хрингунеса корабль на тридцать гребцов, и Кетиль повел его в Раум-Эльв и оттуда на север в Мьёрс.

LIII

   Олав конунг приказал следить за тем, куда поедет ярл, и когда он узнал, что ярл уехал из Норвегии, он отправился на запад в Вик. К нему стеклось тогда много народу. Он был провозглашен конунгом на тингах и добрался до Лидандиснеса. Тут он узнал, что Эрлинг сын Скьяльга собрал большое войско. Дул попутный ветер, Олав конунг быстро собрался и направился из северного Агдира в Трандхейм, так как считал, что там вся мощь страны и лучше будет, если ему удастся покорить ее, пока ярла нет в Норвегии.
   Когда Олав конунг приплыл в Трандхейм, против него никто не выступил, и он был провозглашен конунгом. Осенью он обосновался в Ни-даросе и приготовился зимовать там. Он велел построить себе усадьбу и церковь Клеменса, на том самом месте, где она и сейчас стоит. Он размечал участки для застройки и давал их бондам, купцам и другим людям, которые ему пришлись по нраву и хотели там обосноваться. С ним там было много народу, так как он не полагался на верность трёндов и боялся, что они выступят против него, если вернется ярл. Видно было, что хуже всего к нему относятся жители Внутреннего Трандхейма, так как от них он не получал никаких податей.

LIV

   Свейн ярл отправился сначала в Швецию к своему родичу Олаву конунгу шведов и рассказал ему обо всем, что у них произошло с Олавом Толстым. Он советовался с конунгом шведов, что ему делать дальше. Конунг говорит, что ярл, если хочет, может остаться у него, и предлагает ему власть, которую тот сочтет подобающей.
   – А если не хочешь оставаться, – добавил он, – то я дам тебе достаточно войска, чтобы ты смог отвоевать свои владения у Олава конунга.
   Ярл выбрал последнее, потому что этого хотели люди, которые с ним там были, так как у многих из них в Норвегии остались большие владения. Когда они стали совещаться, как им действовать, они решили, что следующей зимой им надо отправиться в Трандхейм по суше через Хельсингьяланд и Ямталанд. Ярл больше всего рассчитывал на помощь жителей Внутреннего Трёндалёга. А летом они решили отправиться в поход в Восточные Страны, чтобы добыть себе добра.

LV

   Свейн ярл отправился со своим войском на восток в Гардарики и разорял там селения. Он пробыл там все лето, а когда наступила осень, двинул свое войско назад в Швецию. Но тут он заболел и умер. После смерти ярла люди, которые были с ним, вернулись обратно в Швецию, а некоторые направились в Хельсингьяланд и дальше в Ямталанд, а потом через Кьёль в Трандхейм. Там они рассказали о том, что произошло у них в походе, и все тогда узнали о смерти Свейна ярла.

LVI

   Эйнар Брюхотряс и те люди, которые были с ним, отправились зимой к конунгу шведов. Их там хорошо приняли. Там остановились еще многие из тех, кто был раньше в войске ярла. Конунг шведов был очень недоволен тем, что Олав Толстый прогнал Свейна ярла и захватил земли, с которых он, конунг шведов, получал подати. Конунг грозился жестоко расправиться с Олавом за это, когда ему представится возможность. Он сказал, что не следует Олаву быть слишком самонадеянным и считать, что ему сойдет с рук то, что он захватил все владения ярла. Многие из людей конунга шведов согласились с этим.
   Но когда трёнды узнали о том, что Свейн ярл умер и никогда больше не вернется в Норвегию, они все подчинились Олаву конунгу. Многие отправились тогда из Внутреннего Трандхейма к Олаву конунгу и стали его людьми, а некоторые послали к нему гонцов со своими знаками, чтобы сообщить, что они хотят служить ему. Осенью он отправился во Внутренний Трандхейм и созывал там бондов на тинги. В каждом фтоль-ке его провозглашали конунгом. Потом он отправился в Нидарос и велел, чтобы туда свозили все подати, так как он намеревался зимовать там.

LVII

   Олав конунг велел построить себе усадьбу в Нидаросе. Ему выстроили большие палаты с дверьми с обоих концов. Престол конунга был посередине, а рядом с ним сидел Гримкель, его придворный епископ, и за ним – другие его священники, а с другой стороны сидели его советники. На престоле, прямо напротив конунга, сидел его окольничий Бьёрн Толстый и рядом с ним гости.^[257] Когда к конунгу приходили знатные люди, их сажали на почетные места. Пиво пили у огня. Каждому из своих людей конунг поручал какое-нибудь дело, как это было принято у конунгов. У него было шестьдесят дружинников и тридцать гостей. Он сам устанавливал для них законы и раздавал плату. У него было тридцать работников, которые должны были делать в усадьбе все, что требовалось, и доставлять все необходимое, и множество рабов. В усадьбе был большой дом, где спала дружина, и большая палата, где конунг собирал своих людей и решал всякие дела.

LVIII

   Обычно конунг вставал рано утром, одевался и мыл руки, а потом шел в церковь к заутрене. Потом он шел решать тяжбы или говорил людям о том, что считал необходимым. Он собирал вокруг себя и могущественных и немогущественных, и особенно всех тех, кто были самыми мудрыми. Он часто просил говорить ему законы, которые установил в Трандхейме Хакон Воспитанник Адальстейна. Сам он устанавливал законы, советуясь с самыми мудрыми людьми. Одни законы он упразднял, а другие добавлял, если считал это необходимым. Закон о христианстве он установил, посоветовавшись с епископом Гримкелем и другими священниками. Он прилагал все силы, чтобы искоренить язычество и те древние обычаи, которые, по его мнению, противоречили христианской вере. И вышло так, что бонды приняли законы, которые установил конунг. Сигват говорит так: