– Не могу сказать, но необходимо, чтобы ты сейчас этого не делал. – За всю ночь ей так и не удалось придумать правдоподобной истории, поэтому она решила положиться на долгие годы их дружбы и доверия.
– Ты что, рехнулась? Все эти дни я только и слышу: выясни насчет Билла, узнай насчет Геральда и так далее. Теперь мы его прищучили, а ты не хочешь взять его за шкирку?
– Хочу. И мы обязательно возьмем. Но не сейчас. Доверься мне, – взмолилась она.
– Угу. – Он покачал головой. – Я доверюсь тебе, если ты доверишься мне и расскажешь о причинах такого резкого поворота.
– Не могу. Дала слово. Но обещаю, ты будешь со мной, когда можно будет делать передачу.
– Приятно слышать. И все же я рискну и узнаю, как зовут владельца той машины.
Аллисон сжала губы и гневно уставилась на друга.
– Почему ты не можешь мне довериться?
– Почему ты не можешь мне довериться? – отозвался он.
Минуту они стояли молча.
– Пошли, – проворчала Аллисон. – Мы опоздаем.
– Не думаю, чтобы скульптуры слезли с пьедесталов и ушли до нашего приезда.
Но тем не менее он пошел за ней.
Аллисон со вздохом забралась на сиденье и захлопнула дверцу. Единственным выходом было рассказать Рику все. Ей не хотелось нарушать слово, данное Брэду, но так она по крайней мере могла рассчитывать на содействие Рика.
– Рик, мой дорогой и верный друг, положи руку на сердце и поклянись, что никому не расскажешь.
Он неохотно повиновался. Когда она ему все рассказала, его нежелание хранить все в тайне возросло до гигантских размеров. Очень хотелось сделать передачу, пока кто-нибудь еще не пронюхал. Он не доверял Брэду, что, вероятно, было объяснимо. Он не знал его, как она, не сознавал, что Брэд сделает все от него зависящее, чтобы сдержать слово.
В конце концов победила их дружба, чувство справедливости и боязнь нанести ущерб. Рик пообещал подождать, но попросил держать его в курсе.
Вечером, свернув на свою улицу, Аллисон чуть не нажала на тормоза. У дома стояла огромная машина последней модели, сверкающая серебром. Она едва успела заметить эту диковинку, как обратила внимание на крышу дома. Там, согнувшись в три погибели, сидел человек. Неужели нет границ, которые бы не перешли Дугласовы крысы?
Она подъехала к дому, распахнула дверцу и побежала через лужайку. Человек на крыше обернулся и сверкнул на нее зубами сквозь несколько усмиренную бороду.
– Мне кажется, я починил вашу крышу.
– Вы подстригли волосы, – сказала она, стараясь обрести присутствие духа.
Брэд начал спускаться по лестнице.
– Если бы. Я просто причесался, обычно я взбиваю бороду и волосы. Меня этим хитростям женщины научили.
Он ступил на землю, направился к ней и взял за руку.
– Ну, готовы к сегодняшнему событию? Лично мне не помешал бы душ.
Он поднялся с ней на веранду к входной двери. Аллисон чувствовала, что дневное напряжение не отпускает, но в нем появился приятный оттенок.
– У вас дверца машины открыта, – заметил он.
– Ох, похоже, я не закрыла ее как следует. – Она так спешила выяснить, кто сидит на ее крыше.
– Я открою дверь гаража, – предложил Брэд, идя за ней по лужайке.
– Не стоит. Оставим машину здесь, все равно ехать на концерт. – Ведь не собирается же он везти их в старом грузовике отца?
Брэд повернул ее лицом к серебристой машине на улице.
– У нас уже есть транспорт, – сообщил он.
– Где вы ее взяли? – спросила она, повернувшись к нему. – Вы ее, часом, не украли?.. Нет, разумеется, вы ее не крали. Она ваша?
– Взял у приятеля, скорее у отца приятеля. Учитывая всеобщий интерес к номерным знакам, я решил, что так будет лучше.
– Какого приятеля? Разве вы не понимаете, что теперь Дуглас решит, что вы – ваш приятель.
– Разумеется, если его детектив хоть вполовину так же проворен, как и вы.
С широкой усмешкой он отобрал у нее ключи и пошел открывать гараж. На полпути обернулся и бросил через плечо:
– Вам не надо запоминать номер. В свое время я скажу вам, чья это машина.
Аллисон нахмурилась.
– Сейчас самое время. Я никуда не поеду в этой машине, пока не буду знать, чья она и что вы задумали.
В его глазах плясали зеленые и золотые искорки.
– Да ладно, Аллис. Не портите сюрприза. Доверьтесь мне и потерпите еще совсем немного.
Он был так доволен собой, что она не стала настаивать. Но номер все же запомнила.
ГЛАВА 11
ГЛАВА 12
– Ты что, рехнулась? Все эти дни я только и слышу: выясни насчет Билла, узнай насчет Геральда и так далее. Теперь мы его прищучили, а ты не хочешь взять его за шкирку?
– Хочу. И мы обязательно возьмем. Но не сейчас. Доверься мне, – взмолилась она.
– Угу. – Он покачал головой. – Я доверюсь тебе, если ты доверишься мне и расскажешь о причинах такого резкого поворота.
– Не могу. Дала слово. Но обещаю, ты будешь со мной, когда можно будет делать передачу.
– Приятно слышать. И все же я рискну и узнаю, как зовут владельца той машины.
Аллисон сжала губы и гневно уставилась на друга.
– Почему ты не можешь мне довериться?
– Почему ты не можешь мне довериться? – отозвался он.
Минуту они стояли молча.
– Пошли, – проворчала Аллисон. – Мы опоздаем.
– Не думаю, чтобы скульптуры слезли с пьедесталов и ушли до нашего приезда.
Но тем не менее он пошел за ней.
Аллисон со вздохом забралась на сиденье и захлопнула дверцу. Единственным выходом было рассказать Рику все. Ей не хотелось нарушать слово, данное Брэду, но так она по крайней мере могла рассчитывать на содействие Рика.
– Рик, мой дорогой и верный друг, положи руку на сердце и поклянись, что никому не расскажешь.
Он неохотно повиновался. Когда она ему все рассказала, его нежелание хранить все в тайне возросло до гигантских размеров. Очень хотелось сделать передачу, пока кто-нибудь еще не пронюхал. Он не доверял Брэду, что, вероятно, было объяснимо. Он не знал его, как она, не сознавал, что Брэд сделает все от него зависящее, чтобы сдержать слово.
В конце концов победила их дружба, чувство справедливости и боязнь нанести ущерб. Рик пообещал подождать, но попросил держать его в курсе.
Вечером, свернув на свою улицу, Аллисон чуть не нажала на тормоза. У дома стояла огромная машина последней модели, сверкающая серебром. Она едва успела заметить эту диковинку, как обратила внимание на крышу дома. Там, согнувшись в три погибели, сидел человек. Неужели нет границ, которые бы не перешли Дугласовы крысы?
Она подъехала к дому, распахнула дверцу и побежала через лужайку. Человек на крыше обернулся и сверкнул на нее зубами сквозь несколько усмиренную бороду.
– Мне кажется, я починил вашу крышу.
– Вы подстригли волосы, – сказала она, стараясь обрести присутствие духа.
Брэд начал спускаться по лестнице.
– Если бы. Я просто причесался, обычно я взбиваю бороду и волосы. Меня этим хитростям женщины научили.
Он ступил на землю, направился к ней и взял за руку.
– Ну, готовы к сегодняшнему событию? Лично мне не помешал бы душ.
Он поднялся с ней на веранду к входной двери. Аллисон чувствовала, что дневное напряжение не отпускает, но в нем появился приятный оттенок.
– У вас дверца машины открыта, – заметил он.
– Ох, похоже, я не закрыла ее как следует. – Она так спешила выяснить, кто сидит на ее крыше.
– Я открою дверь гаража, – предложил Брэд, идя за ней по лужайке.
– Не стоит. Оставим машину здесь, все равно ехать на концерт. – Ведь не собирается же он везти их в старом грузовике отца?
Брэд повернул ее лицом к серебристой машине на улице.
– У нас уже есть транспорт, – сообщил он.
– Где вы ее взяли? – спросила она, повернувшись к нему. – Вы ее, часом, не украли?.. Нет, разумеется, вы ее не крали. Она ваша?
– Взял у приятеля, скорее у отца приятеля. Учитывая всеобщий интерес к номерным знакам, я решил, что так будет лучше.
– Какого приятеля? Разве вы не понимаете, что теперь Дуглас решит, что вы – ваш приятель.
– Разумеется, если его детектив хоть вполовину так же проворен, как и вы.
С широкой усмешкой он отобрал у нее ключи и пошел открывать гараж. На полпути обернулся и бросил через плечо:
– Вам не надо запоминать номер. В свое время я скажу вам, чья это машина.
Аллисон нахмурилась.
– Сейчас самое время. Я никуда не поеду в этой машине, пока не буду знать, чья она и что вы задумали.
В его глазах плясали зеленые и золотые искорки.
– Да ладно, Аллис. Не портите сюрприза. Доверьтесь мне и потерпите еще совсем немного.
Он был так доволен собой, что она не стала настаивать. Но номер все же запомнила.
ГЛАВА 11
Позднее, размышляя о событиях того дня, Аллисон определила: она поняла, что пропала, в тот момент, когда Брэд вышел из ванной комнаты. На нем были выцветшие голубые джинсы, волосы и борода несколько усмирены, и он выглядел модным, молодым и… сексуальным.
– Как вам нравится мой новый маскарадный костюм? – спросил он, останавливаясь на лестничной площадке?
Она проглотила комок в горле.
– Маскарадный костюм?
Ей трудно было отрицать его привлекательность, даже когда он был одет как потрепанный бродяга. Теперь плотный материал обтягивал бедра. Мускулистые руки вырисовы-, вались из рукавов футболки, подчеркивающей его скульптурную грудь и плоский живот. Он был неотразим.
– Решил, что так сойдет для толпы на рок-концерте, – ответил он отчего-то севшим голосом. А может, это ей хотелось, чтобы голос был хрипловатым, доказывающим, что его так же тянет к ней, как и ее к нему?
– Вполне, – согласилась она, стараясь говорить спокойно. – Только надо сбрить бороду и взбить волосы кверху, а не зачесывать вниз.
Он медленно скользнул по ней взглядом, задержавшись на красном свитере, потом переместившись на черные брюки, затем снова на лицо. Он сделал шаг к ней и наконец заговорил хриплым шепотом:
– Единственное, что вам действительно нужно… – Он моргнул, внезапно отступил, откашлялся и продолжил уже почти нормальным голосом: – Вам нужно пальто. Вечером будет прохладно, а нам, скорее всего, придется далеко идти до машины.
– Клево, – одобрила Меган. Появление девочки было очевидной причиной резкой перемены его интонации. Она подскочила и оглядела сначала Брэда, а потом – мать. – Мам, у тебя такой вид, будто ты собралась на работу.
– Твоя мама выглядит замечательно, – не согласился Брэд, обняв одной рукой Меган за плечи и прижимая к себе. – Аллис, берите пальто, заглушки для ушей и поехали. – Он зашел в ванную комнату и вынес оттуда джинсовую куртку и пейджер. – Орудие труда, – пояснил он, пожав плечами, и прикрепил пейджер к поясу. Потом надел куртку.
– Видишь, мам? – ликующе воскликнула Меган. – Ты ждешь звонка от агента насчет новой пластинки?
– Если мне предложат записать пластинку, ты узнаешь первая.
– Блеск!
Когда они вышли из дома, Брэд взял у Аллисон ключи, чтобы запереть дверь, потом обнял одной рукой ее, а другой Меган, и они направились к машине. Один взгляд на улицу подтвердил, что у них есть свидетель, так что пусть уж не зря старается.
Аллисон проследила за его взглядом, затем испуганно посмотрела на него.
– Мы не одни, – прошептала она, слегка отодвигаясь. Он прижал ее покрепче, легонько коснулся губами щеки и улыбнулся.
Когда большая серебряная машина тронулась с места, Брэд посмотрел в зеркало заднего обзора и заметил, что фургон тоже через несколько секунд последовал за ними.
– Вы можете от него улизнуть? – шепотом спросила Аллисон.
– А мы не хотим, – ответил Брэд. – Пусть подбирается ближе, чтобы мы могли устроить для него представление.
Хотя у него были свои на то причины, было бесполезно отрицать, что сидеть с ней рядом оказалось на редкость приятно. Может, даже чересчур приятно, подумал он, вспомнив, что, хоть и кое-что в их отношениях изменилось, он все тот же полицейский и потому совсем ей не пара. И все-таки, как же приятно чувствовать тепло ее бедра!
– Мы за кулисы пойдем? – требовательно спросила сидящая на заднем сиденье Меган, внезапно просовывая между ними голову.
Брэд внутренне съежился, чувствуя, что подвел девочку, хотя он никогда не обещал сводить ее за кулисы.
– Боюсь, не в этот раз.
– Н-у-у-у, – заныла она.
– Если будешь скулить, мы вернемся, – выговорила ей Аллисон.
Брэд вздохнул. Скорее всего, в следующий раз ему придется как-то попасть за кулисы… Ох, черт, о чем это он думает, какой «следующий раз»?
Аллисон подвинулась, ее нога, прижатая к нему, пошевелилась, заставив все его нервные центры мгновенно отреагировать. Ну что же, может, он и будет, этот «следующий раз», ведь он на какое-то время связан с Аллисон. Значит, надо расслабиться и радоваться, пока есть возможность. Чтобы доставить удовольствие водителю коричневого фургона, он положил одну руку ей на плечи.
Когда они наконец сидели в зале, Брэд пришел к выводу, что можно вполне наслаждаться концертом, от которого едва не лопались барабанные перепонки: в плотной толпе его тесно прижали к Аллисон. Он обнял ее за талию – чтобы было удобнее. Она наклонилась, что-то сказала, но он не понял, возможно потому, что ее теплые губы коснулись его уха и слова потонули в грохоте пульса, бьющегося в такт музыке.
В воздухе, раздражая нос, висел густой дым марихуаны. Наверное, надышался. Отсюда такая сверхчувствительность. Но он лишь выдавал желаемое за действительное. Ему никогда не приходилось бывать под кайфом, однако, будучи полицейским, он был хорошо знаком со всеми симптомами и знал, что они не сводятся к одной невыносимой эрекции. Так что, нравится ему или не нравится, надо отдать должное Аллисон, а марихуана тут ни при чем.
Брэд ловко подвинулся, чтобы скрыть свое состояние. С плотными джинсами он явно сегодня промахнулся. Он рискнул взглянуть на Аллисон и увидел, что она наблюдает за ним. Она быстро отвернулась, однако он успел заметить ее горящие глаза. Черт! Если бы она рассердилась, возмутилась, облила его презрением, он бы справился, даже взял бы себя в руки. Но он видел в ее глазах отражение собственного желания, и это только усугубляло ситуацию. Чутье подсказывало ему: он уже настолько потерял контроль над собой, что одному Богу известно, чем все это кончится…
К тому времени как они вернулись в дом Аллисон, он мог думать лишь о том, чтобы поскорее уложить Меган спать, затем понести Аллисон в спальню и заниматься с ней любовью по крайней мере полночи. Хотя, разумеется, ничего подобного он делать не собирался.
– За нами все еще следят, – заметила Аллисон, оглядываясь на непременный фургон, ставший уже на ее улице частью пейзажа. Меган убежала вперед.
– Прекрасно, – уверил ее Брэд. И верно, лучше некуда. Он не может позволить себе зайти слишком далеко, если за ними постоянно присматривают. Придется держаться подальше от Аллисон.
Он снова взял у нее ключи и открыл дверь.
– Ох, Брилл! – воскликнула Меган, повиснув у него на шее, когда он закрыл дверь изнутри. – Я такой кайф словила!
– Рад, – отозвался он, тоже обнимая ее и испытывая чувство удовлетворения, оттого что сумел порадовать девочку. Совсем ведь неплохой ребенок. Немного избалована, но чего ждать при таком отце, как Дуглас.
– Уже почти полночь. Давай-ка в постель, – распорядилась Аллисон.
Меган сморщила нос в знак протеста, потом пожала плечами.
– Ладно уж. – Она обняла мать и поскакала по лестнице.
– Она когда-нибудь ходит? – спросил наблюдающий за ней Брэд.
– Когда ей было десять месяцев, она сделала три шага и побежала.
Меган с грохотом захлопнула дверь. Они остались одни. Только сила воли и здравый смысл заставили его держать руки в карманах.
– Интересный вечер, – сказала она, стоя совсем рядом, только руку протянуть.
Он посмотрел в ее темные глаза, ища скрытого смысла.
– Да, – согласился он. – Очень интересный. Я никогда раньше не бывал на рок-концерте. Там… гм… были отдельные стоящие моменты. – Вроде ощущения ее бедра под рукой.
– Угу, – согласилась она. – И немало. Но я рада, что мы позаботились о заглушках.
Брэд кивнул.
– Ну, наверное, мне пора.
Она пошла проводить его до двери. Он чувствовал себя глупым и неуклюжим. Казалось, ему снова шестнадцать, он провожает свою девушку от машины к двери родительского дома, у него десять пар рук, и он не знает, куда их девать. Затем одна из этих двадцати рук по собственной воле поднялась и коснулась ее плеча.
Она остановилась и повернулась к нему. Не сговариваясь, они тут же оказались друг у друга в объятиях. Он отбросил всякие попытки сопротивляться, как только она прильнула к нему всем телом. Какой бы это ни было глупостью, что бы из этого ни вышло, остановиться он уже не мог.
Он коснулся губами ее губ и сразу вспомнил о том первом сумасшедшем поцелуе. Прикосновение ее тела дарило ему такое же жгучее наслаждение, как и в фантазиях, которым он иногда позволял себе предаваться. Она застыла и прижалась к нему, заставив забыть обо всем. Он наслаждался сладостью ее губ, потом коснулся языка, ощутил его шелковистость, поиграл с ним. Он любил ее рот так, как ему хотелось бы любить ее тело.
Ладони Брэда легли на упругие ягодицы, он все сильнее прижимал ее к себе, стремясь показать ей, насколько велико его желание. Оторвавшись от ее губ, он поднял лицо и немного отстранился, чтобы взглянуть на нее. Он тут же с восторгом понял, что не у него одного плохо с контролем. В ее темных глазах плясал огонь, губы слегка приоткрыты, снова приглашая его к поцелую.
– Аллис? – прошептал он с вопросительной интонацией, потому что хотел знать, нет ли у нее резонов, по которым им не следует немедленно остановиться. Но прямого вопроса он не задал. Они теперь напоминали паровой каток, пущенный с горки. Его не остановить, он лишь набирает скорость.
– Тебе надо уходить, – пробормотала она, коснулась нежной рукой его шеи и притянула поближе, противореча своим собственным словам.
Он не мог отказать себе и ей еще в одном поцелуе. А уж тогда наверху скрипнула половица, и он стремительно отпрянул, отпустил ее и испуганно взглянул на лестницу.
– Дом садится, – успокоила его Аллисон.
– Это не Меган? – Он настолько был поглощен желанием, что забыл о возможном появлении девочки.
– Она уже отключилась. Не выйдет из комнаты, пока я ее силком не вытащу утром. – Аллис подошла к двери, повернулась, долго смотрела на него, потом потянулась к выключателю.
– Подожди, – предупредил он, собрав разбегающиеся мысли. – Нельзя выключать свет, там ведь наш приятель в фургоне.
– Я совсем о нем забыла.
Похоже, они позабыли о многом – если быть точным, они забыли обо всем, кроме друг друга. Электрический свет вдруг показался невыносимо ярким, напомнив ему о реальности: за ними наблюдают, ее дочь спит наверху, у них нет будущего.
Но была и другая реальность – в том, как она на него смотрела. Обычно спокойные глаза подернуты дымкой желания, влажные губы слегка распухли от поцелуев, округлая грудь вздымается под свитером в обтяжку.
Он снова смешался, не зная, что сказать и что сделать. Потому что это важно. Важно, что он скажет и как Аллисон прореагирует.
Она откашлялась.
– Ну, – сказала она, и он понял, что упускает момент.
Он решительно шагнул к ней и обнял.
– Оставим здесь свет, а сами пойдем наверх.
Он оттянул ворот свитера и поцеловал нежную как у ребенка кожу, снова ощутив уже знакомый цветочный аромат. У нее и вкус был летних цветов. Аллисон невольно застонала, почувствовав губы Брэда на своей шее. Минуту назад она боялась, что он уйдет. Ей нужно было, чтобы он остался. Она вся истомилась, сидя на концерте, прижатая к нему, но думала, что сможет с собой справиться. Пока он ее не поцеловал.
Когда Брэд оттянул ворот свитера, она прокляла свою непредусмотрительность: зачем она его надела. Куда лучше было бы надеть блузку на пуговицах.
– Наверх, – прошептал он, покрывая ее лицо поцелуями.
Она повернулась и пошла впереди него, но он обнял ее сзади, положив руки на грудь, и уткнулся носом ей в шею.
– Мне кажется, я не смогу тебя отпустить даже на то время, которое требуется, чтобы подняться по ступенькам, – прошептал он ей на ухо.
Она поняла, что он хочет ее так же страстно и безрассудно, как и она его, и колени у нее задрожали. На мгновение ей захотелось опуститься на пол и увлечь его за собой. Но он подтолкнул ее к первой ступеньке.
– Знаешь, – заметил он, стягивая с нее свитер, – давай разнообразим себе путешествие наверх…
Она подняла руки, чтобы облегчить ему задачу. Он снял свитер и бросил его на пол.
– Ты сошел с ума, – выдохнула она смеясь. Они поднялись еще на несколько ступенек, а он гладил ее обнаженный живот, все время приближаясь к груди, но не касаясь, что сводило ее с ума. Ей так хотелось схватить его руки и положить себе на грудь.
На следующей ступеньке он расстегнул ей бюстгальтер и повесил его на перила, потом снова обнял, на этот раз взяв в ладони грудь, лаская ее, касаясь большими пальцами сосков. Еще одна ступенька – и она повернулась к нему и стала стягивать с него футболку.
– Нет-нет, – возразил он и снова поцеловал. – По одной вещи на ступеньку, иначе никогда не доберемся до спальни.
Они двинулись наверх, и Аллисон сдернула с него футболку. Его грудь была покрыта светло-русыми вьющимися волосами, которые, однако, не скрывали его великолепных мускулов.
Он прижал ее к себе, касаясь волосатой грудью ее груди. Его язык забрался к ней в ухо, посылая ей волны наслаждения по всему ее телу.
– Мы можем здесь остаться, – пошутил он. – Ты перегнешься через перила, а я…
Она засмеялась и принялась дергать пряжку ремня на его джинсах.
– Ну нет, – возразил он. – Моя очередь.
На следующей ступеньке он стянул с нее слаксы.
– Проклятые колготки, – простонал он, лаская обтянутые нейлоном бедра. Она была с ним полностью согласна.
Сделав еще шаг, она снова потянулась к ремню. Ему пришлось помочь ей, сняв пейджер и ботинки, – иначе джинсы нельзя было стянуть. Она, смеясь, швырнула их вниз, потом повернулась к нему, любуясь четкими признаками его возбуждения, его не в состоянии были скрыть красные плавки.
– Красные? – поддразнила она, гладя его одним пальцем.
Он закрыл глаза и застонал, но когда она положила ладонь и слегка сжала, он схватил ее за руку и остановил.
– У меня сегодня плохо с самообладанием, – предупредил он хриплым голосом.
Ничего страшного, у нее тоже с этим туго. Более того, с каждой минутой она становилась все более распущенной, чего раньше за собой не замечала. С другой стороны, ей никогда раньше не приходилось чувствовать, что вот-вот взорвется, если не получит Брэда.
На лестничной площадке он снял с нее колготки и наконец коснулся ее. Она потянула его в спальню, и они вместе упали на кровать, даже не потрудившись снять покрывало. Она хотела обвить его ногами, но он внезапно сел.
– Носки, – пожаловался он. Возился он с ними целую вечность.
Потом он лег рядом и принялся ласкать ее, доводя до безумия. Она снова потянулась к нему, но он ускользнул и начал целовать – шею, вокруг грудей. Немного погодя, когда она уже бесстыдно извивалась, он взял ее сосок в рот.
Ее охватили такие острые чувства, что ей стало казаться: если он не овладеет ею, она умрет.
– Брэд, – выдохнула она, – пожалуйста…
– Я так долго об этом мечтал, – пробормотал он, переходя с одного соска на другой.
Рука скользнула на живот, ласкала ее, доводя до экстаза. Но этого было недостаточно. Наконец он одним рывком овладел ею. Она выгнулась ему навстречу, ощущая заполненность и наслаждение.
– Милая, – прошептал он, сделав паузу и снова целуя ее.
Затем он со стоном оторвался от ее губ и снова начал двигаться. Она мгновение смотрела на него, радуясь выражению страсти и нежности на его лице, освещенном лунным светом.
Внезапно мрак вокруг нее взорвался тысячами огней. Секунду спустя он вскрикнул, и она почувствовала, как он пульсирует внутри.
Он обессиленно упал на нее, и некоторое время она наслаждалась ощущением полного удовлетворения. Постепенно дыхание начало приходить в норму, голова начала соображать, но ей все еще не хотелось отпускать его. Ей нравилось ощущать его тяжесть, быть с ним одним целым. Когда он скатился с нее, она даже огорчилась, но он продолжал держать ее в объятиях.
– Аллис, – пробормотал он, и его теплое дыхание взлохматило ей волосы.
– Брэд, – сказала она, откидывая назад голову и улыбаясь.
– У меня нет сил сказать что-то еще, – пошутил он, пробегая пальцами по ее спине.
– Это ты можешь продолжать, сколько пожелаешь, – заметила она, всей чувствительной кожей ощущая его прикосновения.
– Сколько пожелаю? – Он хмыкнул. – Я могу ласкать тебя вечно. Но боюсь, после первых трех дней мы основательно проголодаемся.
Она свернулась поближе к нему, запутавшись пальцами в густых волосах на груди. Она знала, скоро ему придется уйти. Они спустятся вниз, соберут одежду и расстанутся у дверей, чтобы снова отправиться своим собственным путем. Но пока их миры чудом соприкоснулись, она могла наслаждаться этим чудесным ощущением.
Он поцеловал ее в макушку и зарылся носом в волосы.
– Мне так давно хотелось заняться с тобой любовью.
– Мне тоже, – призналась она. – Даже когда я считала тебя бездомным. Хотя я никогда по-настоящему не верила в это.
Он тихо рассмеялся.
– Ты думала, что я – сантехник, я же думал, что ты… ну, совсем другая. Что подтверждает верность старой поговорки – внешность обманчива.
Его рука медленно скользнула с талии на бедро. Другой рукой он поднял ее лицо и поцеловал, сначала нежно, потом более страстно. Аллисон ощущала, что он снова возбуждается, так же как и она сама.
Но тут заверещал пейджер, и они оба подскочили от неожиданности.
– Не обращай внимания, прошептала она.
– Не могу, – простонал он, скатываясь с кровати, чтобы выключить пейджер. – Где у тебя телефон? Я быстро. Погрей мне местечко.
Но когда Брэд вернулся, лицо его было мрачным.
– Дили мертв, – сказал он. – Убит.
– Как вам нравится мой новый маскарадный костюм? – спросил он, останавливаясь на лестничной площадке?
Она проглотила комок в горле.
– Маскарадный костюм?
Ей трудно было отрицать его привлекательность, даже когда он был одет как потрепанный бродяга. Теперь плотный материал обтягивал бедра. Мускулистые руки вырисовы-, вались из рукавов футболки, подчеркивающей его скульптурную грудь и плоский живот. Он был неотразим.
– Решил, что так сойдет для толпы на рок-концерте, – ответил он отчего-то севшим голосом. А может, это ей хотелось, чтобы голос был хрипловатым, доказывающим, что его так же тянет к ней, как и ее к нему?
– Вполне, – согласилась она, стараясь говорить спокойно. – Только надо сбрить бороду и взбить волосы кверху, а не зачесывать вниз.
Он медленно скользнул по ней взглядом, задержавшись на красном свитере, потом переместившись на черные брюки, затем снова на лицо. Он сделал шаг к ней и наконец заговорил хриплым шепотом:
– Единственное, что вам действительно нужно… – Он моргнул, внезапно отступил, откашлялся и продолжил уже почти нормальным голосом: – Вам нужно пальто. Вечером будет прохладно, а нам, скорее всего, придется далеко идти до машины.
– Клево, – одобрила Меган. Появление девочки было очевидной причиной резкой перемены его интонации. Она подскочила и оглядела сначала Брэда, а потом – мать. – Мам, у тебя такой вид, будто ты собралась на работу.
– Твоя мама выглядит замечательно, – не согласился Брэд, обняв одной рукой Меган за плечи и прижимая к себе. – Аллис, берите пальто, заглушки для ушей и поехали. – Он зашел в ванную комнату и вынес оттуда джинсовую куртку и пейджер. – Орудие труда, – пояснил он, пожав плечами, и прикрепил пейджер к поясу. Потом надел куртку.
– Видишь, мам? – ликующе воскликнула Меган. – Ты ждешь звонка от агента насчет новой пластинки?
– Если мне предложат записать пластинку, ты узнаешь первая.
– Блеск!
Когда они вышли из дома, Брэд взял у Аллисон ключи, чтобы запереть дверь, потом обнял одной рукой ее, а другой Меган, и они направились к машине. Один взгляд на улицу подтвердил, что у них есть свидетель, так что пусть уж не зря старается.
Аллисон проследила за его взглядом, затем испуганно посмотрела на него.
– Мы не одни, – прошептала она, слегка отодвигаясь. Он прижал ее покрепче, легонько коснулся губами щеки и улыбнулся.
Когда большая серебряная машина тронулась с места, Брэд посмотрел в зеркало заднего обзора и заметил, что фургон тоже через несколько секунд последовал за ними.
– Вы можете от него улизнуть? – шепотом спросила Аллисон.
– А мы не хотим, – ответил Брэд. – Пусть подбирается ближе, чтобы мы могли устроить для него представление.
Хотя у него были свои на то причины, было бесполезно отрицать, что сидеть с ней рядом оказалось на редкость приятно. Может, даже чересчур приятно, подумал он, вспомнив, что, хоть и кое-что в их отношениях изменилось, он все тот же полицейский и потому совсем ей не пара. И все-таки, как же приятно чувствовать тепло ее бедра!
– Мы за кулисы пойдем? – требовательно спросила сидящая на заднем сиденье Меган, внезапно просовывая между ними голову.
Брэд внутренне съежился, чувствуя, что подвел девочку, хотя он никогда не обещал сводить ее за кулисы.
– Боюсь, не в этот раз.
– Н-у-у-у, – заныла она.
– Если будешь скулить, мы вернемся, – выговорила ей Аллисон.
Брэд вздохнул. Скорее всего, в следующий раз ему придется как-то попасть за кулисы… Ох, черт, о чем это он думает, какой «следующий раз»?
Аллисон подвинулась, ее нога, прижатая к нему, пошевелилась, заставив все его нервные центры мгновенно отреагировать. Ну что же, может, он и будет, этот «следующий раз», ведь он на какое-то время связан с Аллисон. Значит, надо расслабиться и радоваться, пока есть возможность. Чтобы доставить удовольствие водителю коричневого фургона, он положил одну руку ей на плечи.
Когда они наконец сидели в зале, Брэд пришел к выводу, что можно вполне наслаждаться концертом, от которого едва не лопались барабанные перепонки: в плотной толпе его тесно прижали к Аллисон. Он обнял ее за талию – чтобы было удобнее. Она наклонилась, что-то сказала, но он не понял, возможно потому, что ее теплые губы коснулись его уха и слова потонули в грохоте пульса, бьющегося в такт музыке.
В воздухе, раздражая нос, висел густой дым марихуаны. Наверное, надышался. Отсюда такая сверхчувствительность. Но он лишь выдавал желаемое за действительное. Ему никогда не приходилось бывать под кайфом, однако, будучи полицейским, он был хорошо знаком со всеми симптомами и знал, что они не сводятся к одной невыносимой эрекции. Так что, нравится ему или не нравится, надо отдать должное Аллисон, а марихуана тут ни при чем.
Брэд ловко подвинулся, чтобы скрыть свое состояние. С плотными джинсами он явно сегодня промахнулся. Он рискнул взглянуть на Аллисон и увидел, что она наблюдает за ним. Она быстро отвернулась, однако он успел заметить ее горящие глаза. Черт! Если бы она рассердилась, возмутилась, облила его презрением, он бы справился, даже взял бы себя в руки. Но он видел в ее глазах отражение собственного желания, и это только усугубляло ситуацию. Чутье подсказывало ему: он уже настолько потерял контроль над собой, что одному Богу известно, чем все это кончится…
К тому времени как они вернулись в дом Аллисон, он мог думать лишь о том, чтобы поскорее уложить Меган спать, затем понести Аллисон в спальню и заниматься с ней любовью по крайней мере полночи. Хотя, разумеется, ничего подобного он делать не собирался.
– За нами все еще следят, – заметила Аллисон, оглядываясь на непременный фургон, ставший уже на ее улице частью пейзажа. Меган убежала вперед.
– Прекрасно, – уверил ее Брэд. И верно, лучше некуда. Он не может позволить себе зайти слишком далеко, если за ними постоянно присматривают. Придется держаться подальше от Аллисон.
Он снова взял у нее ключи и открыл дверь.
– Ох, Брилл! – воскликнула Меган, повиснув у него на шее, когда он закрыл дверь изнутри. – Я такой кайф словила!
– Рад, – отозвался он, тоже обнимая ее и испытывая чувство удовлетворения, оттого что сумел порадовать девочку. Совсем ведь неплохой ребенок. Немного избалована, но чего ждать при таком отце, как Дуглас.
– Уже почти полночь. Давай-ка в постель, – распорядилась Аллисон.
Меган сморщила нос в знак протеста, потом пожала плечами.
– Ладно уж. – Она обняла мать и поскакала по лестнице.
– Она когда-нибудь ходит? – спросил наблюдающий за ней Брэд.
– Когда ей было десять месяцев, она сделала три шага и побежала.
Меган с грохотом захлопнула дверь. Они остались одни. Только сила воли и здравый смысл заставили его держать руки в карманах.
– Интересный вечер, – сказала она, стоя совсем рядом, только руку протянуть.
Он посмотрел в ее темные глаза, ища скрытого смысла.
– Да, – согласился он. – Очень интересный. Я никогда раньше не бывал на рок-концерте. Там… гм… были отдельные стоящие моменты. – Вроде ощущения ее бедра под рукой.
– Угу, – согласилась она. – И немало. Но я рада, что мы позаботились о заглушках.
Брэд кивнул.
– Ну, наверное, мне пора.
Она пошла проводить его до двери. Он чувствовал себя глупым и неуклюжим. Казалось, ему снова шестнадцать, он провожает свою девушку от машины к двери родительского дома, у него десять пар рук, и он не знает, куда их девать. Затем одна из этих двадцати рук по собственной воле поднялась и коснулась ее плеча.
Она остановилась и повернулась к нему. Не сговариваясь, они тут же оказались друг у друга в объятиях. Он отбросил всякие попытки сопротивляться, как только она прильнула к нему всем телом. Какой бы это ни было глупостью, что бы из этого ни вышло, остановиться он уже не мог.
Он коснулся губами ее губ и сразу вспомнил о том первом сумасшедшем поцелуе. Прикосновение ее тела дарило ему такое же жгучее наслаждение, как и в фантазиях, которым он иногда позволял себе предаваться. Она застыла и прижалась к нему, заставив забыть обо всем. Он наслаждался сладостью ее губ, потом коснулся языка, ощутил его шелковистость, поиграл с ним. Он любил ее рот так, как ему хотелось бы любить ее тело.
Ладони Брэда легли на упругие ягодицы, он все сильнее прижимал ее к себе, стремясь показать ей, насколько велико его желание. Оторвавшись от ее губ, он поднял лицо и немного отстранился, чтобы взглянуть на нее. Он тут же с восторгом понял, что не у него одного плохо с контролем. В ее темных глазах плясал огонь, губы слегка приоткрыты, снова приглашая его к поцелую.
– Аллис? – прошептал он с вопросительной интонацией, потому что хотел знать, нет ли у нее резонов, по которым им не следует немедленно остановиться. Но прямого вопроса он не задал. Они теперь напоминали паровой каток, пущенный с горки. Его не остановить, он лишь набирает скорость.
– Тебе надо уходить, – пробормотала она, коснулась нежной рукой его шеи и притянула поближе, противореча своим собственным словам.
Он не мог отказать себе и ей еще в одном поцелуе. А уж тогда наверху скрипнула половица, и он стремительно отпрянул, отпустил ее и испуганно взглянул на лестницу.
– Дом садится, – успокоила его Аллисон.
– Это не Меган? – Он настолько был поглощен желанием, что забыл о возможном появлении девочки.
– Она уже отключилась. Не выйдет из комнаты, пока я ее силком не вытащу утром. – Аллис подошла к двери, повернулась, долго смотрела на него, потом потянулась к выключателю.
– Подожди, – предупредил он, собрав разбегающиеся мысли. – Нельзя выключать свет, там ведь наш приятель в фургоне.
– Я совсем о нем забыла.
Похоже, они позабыли о многом – если быть точным, они забыли обо всем, кроме друг друга. Электрический свет вдруг показался невыносимо ярким, напомнив ему о реальности: за ними наблюдают, ее дочь спит наверху, у них нет будущего.
Но была и другая реальность – в том, как она на него смотрела. Обычно спокойные глаза подернуты дымкой желания, влажные губы слегка распухли от поцелуев, округлая грудь вздымается под свитером в обтяжку.
Он снова смешался, не зная, что сказать и что сделать. Потому что это важно. Важно, что он скажет и как Аллисон прореагирует.
Она откашлялась.
– Ну, – сказала она, и он понял, что упускает момент.
Он решительно шагнул к ней и обнял.
– Оставим здесь свет, а сами пойдем наверх.
Он оттянул ворот свитера и поцеловал нежную как у ребенка кожу, снова ощутив уже знакомый цветочный аромат. У нее и вкус был летних цветов. Аллисон невольно застонала, почувствовав губы Брэда на своей шее. Минуту назад она боялась, что он уйдет. Ей нужно было, чтобы он остался. Она вся истомилась, сидя на концерте, прижатая к нему, но думала, что сможет с собой справиться. Пока он ее не поцеловал.
Когда Брэд оттянул ворот свитера, она прокляла свою непредусмотрительность: зачем она его надела. Куда лучше было бы надеть блузку на пуговицах.
– Наверх, – прошептал он, покрывая ее лицо поцелуями.
Она повернулась и пошла впереди него, но он обнял ее сзади, положив руки на грудь, и уткнулся носом ей в шею.
– Мне кажется, я не смогу тебя отпустить даже на то время, которое требуется, чтобы подняться по ступенькам, – прошептал он ей на ухо.
Она поняла, что он хочет ее так же страстно и безрассудно, как и она его, и колени у нее задрожали. На мгновение ей захотелось опуститься на пол и увлечь его за собой. Но он подтолкнул ее к первой ступеньке.
– Знаешь, – заметил он, стягивая с нее свитер, – давай разнообразим себе путешествие наверх…
Она подняла руки, чтобы облегчить ему задачу. Он снял свитер и бросил его на пол.
– Ты сошел с ума, – выдохнула она смеясь. Они поднялись еще на несколько ступенек, а он гладил ее обнаженный живот, все время приближаясь к груди, но не касаясь, что сводило ее с ума. Ей так хотелось схватить его руки и положить себе на грудь.
На следующей ступеньке он расстегнул ей бюстгальтер и повесил его на перила, потом снова обнял, на этот раз взяв в ладони грудь, лаская ее, касаясь большими пальцами сосков. Еще одна ступенька – и она повернулась к нему и стала стягивать с него футболку.
– Нет-нет, – возразил он и снова поцеловал. – По одной вещи на ступеньку, иначе никогда не доберемся до спальни.
Они двинулись наверх, и Аллисон сдернула с него футболку. Его грудь была покрыта светло-русыми вьющимися волосами, которые, однако, не скрывали его великолепных мускулов.
Он прижал ее к себе, касаясь волосатой грудью ее груди. Его язык забрался к ней в ухо, посылая ей волны наслаждения по всему ее телу.
– Мы можем здесь остаться, – пошутил он. – Ты перегнешься через перила, а я…
Она засмеялась и принялась дергать пряжку ремня на его джинсах.
– Ну нет, – возразил он. – Моя очередь.
На следующей ступеньке он стянул с нее слаксы.
– Проклятые колготки, – простонал он, лаская обтянутые нейлоном бедра. Она была с ним полностью согласна.
Сделав еще шаг, она снова потянулась к ремню. Ему пришлось помочь ей, сняв пейджер и ботинки, – иначе джинсы нельзя было стянуть. Она, смеясь, швырнула их вниз, потом повернулась к нему, любуясь четкими признаками его возбуждения, его не в состоянии были скрыть красные плавки.
– Красные? – поддразнила она, гладя его одним пальцем.
Он закрыл глаза и застонал, но когда она положила ладонь и слегка сжала, он схватил ее за руку и остановил.
– У меня сегодня плохо с самообладанием, – предупредил он хриплым голосом.
Ничего страшного, у нее тоже с этим туго. Более того, с каждой минутой она становилась все более распущенной, чего раньше за собой не замечала. С другой стороны, ей никогда раньше не приходилось чувствовать, что вот-вот взорвется, если не получит Брэда.
На лестничной площадке он снял с нее колготки и наконец коснулся ее. Она потянула его в спальню, и они вместе упали на кровать, даже не потрудившись снять покрывало. Она хотела обвить его ногами, но он внезапно сел.
– Носки, – пожаловался он. Возился он с ними целую вечность.
Потом он лег рядом и принялся ласкать ее, доводя до безумия. Она снова потянулась к нему, но он ускользнул и начал целовать – шею, вокруг грудей. Немного погодя, когда она уже бесстыдно извивалась, он взял ее сосок в рот.
Ее охватили такие острые чувства, что ей стало казаться: если он не овладеет ею, она умрет.
– Брэд, – выдохнула она, – пожалуйста…
– Я так долго об этом мечтал, – пробормотал он, переходя с одного соска на другой.
Рука скользнула на живот, ласкала ее, доводя до экстаза. Но этого было недостаточно. Наконец он одним рывком овладел ею. Она выгнулась ему навстречу, ощущая заполненность и наслаждение.
– Милая, – прошептал он, сделав паузу и снова целуя ее.
Затем он со стоном оторвался от ее губ и снова начал двигаться. Она мгновение смотрела на него, радуясь выражению страсти и нежности на его лице, освещенном лунным светом.
Внезапно мрак вокруг нее взорвался тысячами огней. Секунду спустя он вскрикнул, и она почувствовала, как он пульсирует внутри.
Он обессиленно упал на нее, и некоторое время она наслаждалась ощущением полного удовлетворения. Постепенно дыхание начало приходить в норму, голова начала соображать, но ей все еще не хотелось отпускать его. Ей нравилось ощущать его тяжесть, быть с ним одним целым. Когда он скатился с нее, она даже огорчилась, но он продолжал держать ее в объятиях.
– Аллис, – пробормотал он, и его теплое дыхание взлохматило ей волосы.
– Брэд, – сказала она, откидывая назад голову и улыбаясь.
– У меня нет сил сказать что-то еще, – пошутил он, пробегая пальцами по ее спине.
– Это ты можешь продолжать, сколько пожелаешь, – заметила она, всей чувствительной кожей ощущая его прикосновения.
– Сколько пожелаю? – Он хмыкнул. – Я могу ласкать тебя вечно. Но боюсь, после первых трех дней мы основательно проголодаемся.
Она свернулась поближе к нему, запутавшись пальцами в густых волосах на груди. Она знала, скоро ему придется уйти. Они спустятся вниз, соберут одежду и расстанутся у дверей, чтобы снова отправиться своим собственным путем. Но пока их миры чудом соприкоснулись, она могла наслаждаться этим чудесным ощущением.
Он поцеловал ее в макушку и зарылся носом в волосы.
– Мне так давно хотелось заняться с тобой любовью.
– Мне тоже, – призналась она. – Даже когда я считала тебя бездомным. Хотя я никогда по-настоящему не верила в это.
Он тихо рассмеялся.
– Ты думала, что я – сантехник, я же думал, что ты… ну, совсем другая. Что подтверждает верность старой поговорки – внешность обманчива.
Его рука медленно скользнула с талии на бедро. Другой рукой он поднял ее лицо и поцеловал, сначала нежно, потом более страстно. Аллисон ощущала, что он снова возбуждается, так же как и она сама.
Но тут заверещал пейджер, и они оба подскочили от неожиданности.
– Не обращай внимания, прошептала она.
– Не могу, – простонал он, скатываясь с кровати, чтобы выключить пейджер. – Где у тебя телефон? Я быстро. Погрей мне местечко.
Но когда Брэд вернулся, лицо его было мрачным.
– Дили мертв, – сказал он. – Убит.
ГЛАВА 12
Аллисон села и положила руку на плечо Брэда, желая его утешить. В сравнении с минутами недавней близости он ей вдруг показался совсем чужим человеком.
– Мне очень жаль, – сказала она.
Он положил ладонь на ее руку, став немного больше самим собой.
– Работая в полиции, к такому привыкаешь. От этого никуда не денешься. – Он достал свой наряд безработного из ванной комнаты и начал одеваться.
Ей не верилось, что он «привык к такому», но не умела облегчить его переживания, особенно если он не хотел признаться, что страдает.
– Сварить тебе кофе, чтобы взять с собой?
– Да. Нет. У тебя есть растворимый?
– Конечно. – Она спрыгнула с постели и оделась.
Через несколько минут он уже стоял у двери, держа в одной руке голубые джинсы и футболку и кружку с дымящимся кофе в другой. Он быстро, с отсутствующим видом, поцеловал ее. Его мысли явно были далеко.
– Я позвоню, – сказал он, и при этих словах сердце Аллисон болезненно сжалось.
– Уж пожалуйста, черт тебя возьми, – обиженно сказала она. – Мы ведь договорились. Если бы Меган не спала наверху, я бы поехала с тобой. Мне, наверное, следует позвонить Рику, пусть хоть он съездит.
– Ты не можешь позвонить Рику, – напомнил ей Брэд. – Как ты объяснишь ему, откуда знаешь об убийстве?
Хороший вопрос. К сожалению, у Аллисон не было столь же хорошего ответа.
– Ты ему рассказала! – воскликнул Брэд, когда она поколебалась. – Мы все обсудили, я доверил тебе свою жизнь, а ты сразу поехала и рассказала все еще одному проклятому репортеру!
– У него был номер твоей машины! Он бы сам все узнал. Так, по крайней мере, я взяла с него клятву молчать.
– Замечательно. А теперь, полагаю, он берет такую же клятву со всех остальных. Интересно, ведущий десятичасовых новостей тоже попросит зрителей держать это в секрете?
Аллисон умоляюще коснулась его плеча.
– Брэд, ты не понимаешь. Он стряхнул ее руку.
– Я понимаю, что мы договорились, и я свои обязательства выполнил, а ты нет. Я тебе доверился. – Карие глаза, еще несколько минут назад горевшие желанием, стали ледяными. – Я даже лез из кожи, чтобы помочь тебе.
Она возмущенно подняла голову.
– Я не просила тебя чинить крышу, но буду просто счастлива заплатить.
– Я не об этом. Я имел в виду д-ра Дуга. А, ладно, проехали. – Размахивая футболкой и джинсами, он открыл дверь, но тут же повернулся к ней с натянутой улыбкой. – Улыбнись-ка для нашего дяди фотографа, – выдавил он.
Она взглянула на неизбежный фургон на улице и тихо выругалась. Брэд весело помахал рукой. Она закрыла дверь, стараясь не хлопать, и прислонилась к ней.
Ну и монстр! Несправедливый, вспыльчивый монстр! Она сделала единственно возможную вещь, а он даже не попытался понять, оттолкнул ее, не дав возможности объясниться. Если она все же сделает передачу, это послужит ему хорошим уроком. Он ведь практически сказал, что их сделке конец. Ей же до смерти нужен хороший репортаж, она его заслужила, и теперь нет причин, чтобы от этого воздерживаться. Пусть она ему навредит. Она сама может потерять работу, если не сделает передачу.
Но она знала, несмотря на боль и возникающие в мозгу гневные слова и оправдания, что не предаст его. Она дала слово, и неважно, что он заслуживает наказания, а ей до зарезу необходим этот материал.
Она выругала себя за эти никому не нужные принципы, прошла через комнату и схватила телефонную трубку. Казалось, трубка прогудела миллион раз, пока она услышала сонный голос Рика.
– Мне очень жаль, – сказала она.
Он положил ладонь на ее руку, став немного больше самим собой.
– Работая в полиции, к такому привыкаешь. От этого никуда не денешься. – Он достал свой наряд безработного из ванной комнаты и начал одеваться.
Ей не верилось, что он «привык к такому», но не умела облегчить его переживания, особенно если он не хотел признаться, что страдает.
– Сварить тебе кофе, чтобы взять с собой?
– Да. Нет. У тебя есть растворимый?
– Конечно. – Она спрыгнула с постели и оделась.
Через несколько минут он уже стоял у двери, держа в одной руке голубые джинсы и футболку и кружку с дымящимся кофе в другой. Он быстро, с отсутствующим видом, поцеловал ее. Его мысли явно были далеко.
– Я позвоню, – сказал он, и при этих словах сердце Аллисон болезненно сжалось.
– Уж пожалуйста, черт тебя возьми, – обиженно сказала она. – Мы ведь договорились. Если бы Меган не спала наверху, я бы поехала с тобой. Мне, наверное, следует позвонить Рику, пусть хоть он съездит.
– Ты не можешь позвонить Рику, – напомнил ей Брэд. – Как ты объяснишь ему, откуда знаешь об убийстве?
Хороший вопрос. К сожалению, у Аллисон не было столь же хорошего ответа.
– Ты ему рассказала! – воскликнул Брэд, когда она поколебалась. – Мы все обсудили, я доверил тебе свою жизнь, а ты сразу поехала и рассказала все еще одному проклятому репортеру!
– У него был номер твоей машины! Он бы сам все узнал. Так, по крайней мере, я взяла с него клятву молчать.
– Замечательно. А теперь, полагаю, он берет такую же клятву со всех остальных. Интересно, ведущий десятичасовых новостей тоже попросит зрителей держать это в секрете?
Аллисон умоляюще коснулась его плеча.
– Брэд, ты не понимаешь. Он стряхнул ее руку.
– Я понимаю, что мы договорились, и я свои обязательства выполнил, а ты нет. Я тебе доверился. – Карие глаза, еще несколько минут назад горевшие желанием, стали ледяными. – Я даже лез из кожи, чтобы помочь тебе.
Она возмущенно подняла голову.
– Я не просила тебя чинить крышу, но буду просто счастлива заплатить.
– Я не об этом. Я имел в виду д-ра Дуга. А, ладно, проехали. – Размахивая футболкой и джинсами, он открыл дверь, но тут же повернулся к ней с натянутой улыбкой. – Улыбнись-ка для нашего дяди фотографа, – выдавил он.
Она взглянула на неизбежный фургон на улице и тихо выругалась. Брэд весело помахал рукой. Она закрыла дверь, стараясь не хлопать, и прислонилась к ней.
Ну и монстр! Несправедливый, вспыльчивый монстр! Она сделала единственно возможную вещь, а он даже не попытался понять, оттолкнул ее, не дав возможности объясниться. Если она все же сделает передачу, это послужит ему хорошим уроком. Он ведь практически сказал, что их сделке конец. Ей же до смерти нужен хороший репортаж, она его заслужила, и теперь нет причин, чтобы от этого воздерживаться. Пусть она ему навредит. Она сама может потерять работу, если не сделает передачу.
Но она знала, несмотря на боль и возникающие в мозгу гневные слова и оправдания, что не предаст его. Она дала слово, и неважно, что он заслуживает наказания, а ей до зарезу необходим этот материал.
Она выругала себя за эти никому не нужные принципы, прошла через комнату и схватила телефонную трубку. Казалось, трубка прогудела миллион раз, пока она услышала сонный голос Рика.