Стюарт Мария. Только в моих мечтах

   В траве за домиком, на том месте, где Элизабет нашла свой последний приют, возвышался камень, а рядом с ним - камень поменьше на могиле ее дочери Мэри, умершей от свинки. В семье ходило немало историй о Селене, старшей дочери Элизабет, которая до конца жизни боролась за то, чтобы перезахоронить тело Стивена в горах рядом с могилой его любимой супруги. Но все ее усилия были сведены на нет ее братом Робертом. Роберт возглавил компанию "Филадельфия Данхэм" и не разрешил перевоз праха отца с кладбища в городе, который Стивен толком не знал и никогда не любил так, как любил дикую природу штата Монтана. Сердце Элизабет разрывалось на части при виде того, как разделялись на два лагеря ее дети: сын Эвери встал на сторону Селены, а Сара и Джон - на сторону Роберта. И сегодня потомки принадлежавших к разным лагерям братьев и сестер не встречались и не общались между собой.
   Говорили, что Элизабет никогда больше не покидала горы, а ждала возвращения Стивена. Кое-кто из потомков Элизабет утверждал, что видел старуху. Обычно это случалось в момент какой-либо опасности. Говорили, что Элизабет много раз видела ее дочь Селена, а также мать Куин - Кэтрин и ее сестра Шарлотта. В поколении Куин и Лиза, и Си-Си утверждали, что старуха явилась им, когда они купались, а на пути домой их подстерегал горный лев Сюзанна клялась, что видела ее, когда однажды в лесу медведица решила, что Санни собирает чернику слишком близко к берлоге, где в это время спал ее малыш. Казалось, что Элизабет всякий раз появлялась специально для того, чтобы отвести беду от своих потомков. Только Куин ни разу не видела старуху, которая всегда описывалась одинаково: длинные, ниже пояса, подернутые сединой темные волосы, заплетенные в перекинутую через плечо косу, теплый зеленый плед, укрывающий ее от холодного горного ветра.
   Куин продвигалась дальше в горы. То тут, то там падали одинокие снежинки. Слева, за деревьями, поднимался в небо дымок. Куин на мгновение притормозила, но потом вспомнила, что в лесу за соснами, в стороне от дороги, находился домик Маккензи. Вэл, наверное, уже приехала, подумала она и продолжила свой путь.
   - Я люблю эти места, - громко объявила Куин, нарушая тишину в своей машине. - Я люблю эту дорогу, вьющуюся по лесу Я люблю эти покрытые снегом деревья, когда они замирают как скульптуры, белые и неподвижные Я люблю этот воздух, напоенный запахом сосны.
   Она сбавила скорость и остановилась возле старого одноэтажного строения, той единственной части домика, которая уцелела после пожара, случившегося двадцать лет назад - А больше всего. - объявила она, выпрыгивая из машины, - я люблю это место.
   Несмотря на то что здесь она провела самые мучительные часы в своей жизни, пересчитывая камни ведущей к двери дорожки в ожидании человека, который так и не пришел, любовь Куин к этому домику не уменьшилась.
   Лопатой она очистила от снега узкую тропинку, ведущую к тяжелой деревянной двери одноэтажного строения, пережившего свою сотую зиму. Сквозь плотные перчатки она нащупала гвоздь, на который собиралась повесить венок. Затем вернулась в машину, бросила на заднее сиденье лопату и взяла венок и щетку. Перекинув через плечо сумку, она вновь подошла к домику и повесила над дверью зеленый венок. Уже замерзшими, несмотря на перчатки, пальцами Куин достала из сумки связку ключей, которую взяла в шкафу на ранчо. Она нашла ключ, отмеченный буквой "Э", и вставила его в замочную скважину старого массивного замка.
   Можно подумать, этот нехитрый замок остановил бы желающего войти, подумала Куин, открывая тяжелую дверь и захлопывая ее за собой. Бросив на пол тяжелую сумку, она наклонилась и достала из нее свечи и спички, которые захватила, чтобы в доме было не так темно - маленькие окошки не давали много света. Одну за другой она зажгла свечи и расставила их по углам, чтобы в тусклой комнате стало повеселее.
   - С днем рождения, бабушка.
   Вновь покопавшись в сумке, Куин достала ножницы, накинула капюшон и вышла на улицу, чтобы привести в порядок куст падуба, росший по одну сторону домика.
   Воздух был морозным и обжигал лицо, но Куин с благодарностью вдыхала его, вспоминая о Всех тех бесчисленных зимах, которые Элизабет провела здесь в одиночестве. И теперь Куин казалось, что она начала понимать, почему Элизабет принесла в эти места свое разбитое сердце, в места, где вокруг не было никого, кроме ветра. Ведь Куин и сама искала тишины этих гор и пришла сюда, чтобы унять свою боль.
   Девушка собрала обрезанные ветки и бросила их посреди комнаты в домике, затем достала из сумки тряпку и принялась вытирать пыль с мебели и подоконников, распевая рождественские песенки. Еще в детстве девочки Холистер по очереди несколько раз в год убирались в домике Элизабет. И хотя все они теперь были уже взрослыми женщинами, традиция сохранилась. Это не занимало много времени, ведь домик был такой маленький Куин смахнула с подоконника несколько мертвых пчел, смела с камина пыль и положила на него ветки падуба.
   Возможно, когда-то и Элизабет делала то же самое. Затем она убрала с углов паутину, подмела пол, выгребла из давно не действующего камина старые листья, и в целом работа была закончена.
   - А теперь можно приходить в гости., - объявила Куин.
   Она открыла термос и налила себе чашку кофе. Очень хотелось съесть печенье, но руки были грязными, и она решила подождать, пока вернется на ранчо. - Ты здесь, Элизабет? - тихо спросила она.
   Домик не отапливался, и белые облачка пара вместе с дыханием поднимались к потолку. Куин сидела на скамейке у окна, пила кофе и чувствовала, как воспоминания о прошлом - семейные и личные - переполняют ее. У этой самой двери она стояла и высматривала черный побитый пикап Кейла, на этой самой скамейке она рыдала, и сердце ее разрывалось от горькой правды.
   И сколько бы она потом ни заходила в эту комнату, она чувствовала отголоски своей боли, как будто стены впитали ее горе так же, как когда-то впитали горе Элизабет.
   - Думаю, не одна я проливала здесь слезы, - громко сказала Куин, как бы приглашая бабушку разделить с ней ее горькие воспоминания.
   Она допила горячий кофе и закрыла термос. Укутавшись в куртку, чтобы спрятаться от холодного ветра, который, казалось, проникал сквозь стены, Куин собрала вещи и задула свечи, - До свидания, бабушка, и счастливого тебе Рождества.
   Я вернусь весной. Надеюсь, день рождения будет счастливым и, где бы ты сейчас ни была, дедушка Стивен отпразднует этот день вместе с тобой.
   Куин открыла дверь, сделала шаг на улицу, и порыв холодного белого ветра чуть было не сбил ее с ног. Пока она убиралась в домике, разыгралась такая свирепая буря, какой она не видела уже много лет. Куин наклонила голову навстречу яростному ветру и пошла вперед по тропинке. Хорошо, что она расчистила узкую дорожку - иначе ей бы не найти своей машины, таким непроглядным был буран.
   "Как я могла поступить так опрометчиво! - проклинала она себя. - Как глупо застрять в дороге в такое время!"
   Куин забралась в машину, уселась на сиденье, пытаясь сообразить, что делать дальше. Может быть, если подождать пару минут, буря утихнет так же быстро, как и началась Куин смотрела сквозь лобовое стекло долгих пятнадцать минут, но буря, казалось, только усиливалась. Поежившись от проникшего в салон прохладного воздуха, она подумала, что немного тепла не помешает, и завела двигатель. Нужно было несколько минут на то, чтобы машина прогрелась, и девушка решила пока позвонить домой и сообщить семье, где она находится. Холодными пальцами Куин набрала номер на сотовом телефоне.
   - Тревор? Привет, - сказала она, пытаясь придать своему голосу как можно больше беспечности.
   - Куин? Ты где? Тебя очень плохо слышно!
   - Сижу в машине перед домиком Элизабет Снежная буря обрушилась так быстро. Я даже не заметила как - Серьезно? Там буря? Здесь, в долине, пока еще нет, - сообщил он. - У тебя все в порядке?
   - Сейчас да, Я решила подождать, пока все успокоится, перед тем как направиться домой. У вас там хотя бы снег идет?
   - Ни снежинки. Думаю, скоро доберется и сюда. А это значит, мне пора выезжать, чтобы добраться до аэропорта и встретить Санни, Лили и всех, кто сегодня прилетает. - На мгновение он задумался. - У тебя точно все в порядке, Куин?
   - Ну, - поколебалась она, - буря здесь очень сильная.
   - А по десятибалльной шкале? - как обычно, спросил Тревор.
   - Тринадцать, - хмуро ответила Куин.
   - Все так плохо, да? Может, Скай заберет тебя оттуда на грузовике?
   - Нет. Какой смысл нам обойм застревать здесь? Слушай, скажи маме и папе, что я буду позванивать. У меня остался бензин - на обогрев хватит, и есть немного кофе, так что я не замерзну.
   По крайней мере пока. Она прикусила губу. А что делать, когда закончится бензин и не останется кофе?
   - Что ж, когда хоть чуть-чуть прояснится, двигайся потихоньку домой. Просто следи за тем, чтобы с обеих сторон были сосны, и постарайся добраться до висящей скалы. Оттуда рукой подать до старого домика Маккензи. Вэл его отремонтировала...
   - Да, я слышала, - улыбнулась Куин, вспомнив, как отреагировал Скай вчера вечером на одно лишь упоминание имени Вэлери.
   - Так вот, если доберешься до домика, то все будет в порядке. Разведешь огонь и переждешь бурю.
   - Думаю, Вэл уже там. Я видела дым из трубы, когда проезжала мимо. Надеюсь, у нее достаточно дров, чтобы переждать бурю.
   - Дров много. - Даже по телефону она почувствовала, как усмехается Тревор. - Похоже, последние шесть месяцев Скай занимался только тем, что рубил дрова и складировал их у домика Вэлери.
   - Понятно. Тогда, значит, там должно быть тепло и уютно, и я смогу переждать бурю вместе с Вэлери.
   "При условии, что я туда доберусь", - добавила про себя Куин.
   - Позвони, как только доберешься до дома Маккензи, чтобы мы не беспокоились. - В голосе Тревора была тревога, - Хорошо. Скажи маме, чтобы не волновалась, - успокоила она его. - Все будет хорошо.
   Прошло почти двадцать минут, когда стало немного проясняться. Куин осторожно приоткрыла дверцу и тут же захлопнула ее перед яростным порывом ветра. Прошло еще пятнадцать минут, и она повторила свою попытку. На этот раз ветер был потише, и Куин достала из-под сиденья скребок, чтобы очистить стекла.
   За столь недолгое время машина успела покрыться плотным слоем снега, и очистка стекол заняла несколько минут. Поставив на полную мощность обогреватель стекол, она включила передачу и направила машину к слабому просвету между склонившимися соснами, по которым с трудом угадывались края дороги. Аккуратно, дюйм за дюймом, она двигалась сквозь плотную, как взбитые сливки, стену снега, вглядываясь в мглу, с трудом отличая свет от тени, медленно, но ровно направляя машину вниз по склону. Прошла целая вечность, пока наконец вдалеке не показался силуэт висящей скалы. Если продержаться еще немного, она сможет добраться до домика Маккензи.
   Машина продолжала потихоньку спускаться до тех пор, пока скала не оказалась так близко, что до нее можно было почти дотянуться рукой. Куин проехала вплотную мимо скалы и нажала на тормоз. Машина медленно остановилась, девушка. опустила стекло и выглянула наружу: мир в одно мгновение стал абсолютно белым. Домик мог быть футах в двадцати, но в буране она могла проскочить мимо него. Куин грустно вздохнула и заглушила двигатель. Бензина осталось немного, и его следует поберечь. Она начала поднимать стекло, как вдруг слева ей почудилось какое-то движение.
   Куин напряглась, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь белую мглу. Может быть, ей показалось... Но вот опять прямо перед машиной, чуть-чуть левее...
   Она высунулась наполовину из окна, уверенная, что у нее начались галлюцинации. Да кто в здравом уме рискнет выйти в такую погоду?
   Прямо на ветру стояла высокая стройная женщина и, казалось, смотрела прямо на машину. Куин не могла разглядеть ее лица, но она видела темные, заплетенные в косу волосы, спускающиеся до пояса. Фигура была укутана в зеленый плед, один его конец был накинут ей на голову. И Куин поняла, кто эта женщина и зачем она здесь.
   Элизабет. И она здесь, чтобы провести ее сквозь буран.
   Без малейшего колебания девушка заглушила двигатель, надела капюшон, схватила сумку и шагнула в бурю. Она не могла разглядеть ничего, кроме женщины, которая, казалось, терпеливо ждала, пока Куин ее догонит. Но с каждым шагом Куин все больше отставала от Элизабет. Яростный ветер жалил ее лицо ледяными иглами. Куин старалась держаться, но вскоре полностью выбилась из сил и потеряла ориентацию.
   Она подвергала свою жизнь смертельной опасности, оставаясь посреди мира белой мглы, мглы такой плотной, что невозможно было разглядеть ничего дальше кончика носа, который, кстати, был уже на грани отморожения. И вдруг Элизабет исчезла.
   Ошеломленная тем, что осталась совершенно одна, Куин лихорадочно искала глазами силуэт, за которым так безоговорочно следовала. Но вокруг не было ни тени, и лишь бесконечный белый пейзаж окружал ее. Та, что вела ее сквозь буран, исчезла без следа.
   - Элизабет! - закричала Куин, но даже эхо не ответило на ее крик.
   Никогда в жизни она не чувствовала такого страха. В отчаянии девушка оглядывалась вокруг, все еще надеясь увидеть силуэт женщины, укрытой пледом.
   Господи, да что же могло заставить ее выйти из машины в непроглядный буран вдогонку за.., за кем? За призраком? Да какой здравомыслящий человек покинул бы свое, пусть даже самое ненадежное, убежище и рискнул бы выйти за порог, где не было ничего реального, лишь ветер да снег?
   Куин оглянулась, чтобы посмотреть на машину, хотя и знала, что ничего не увидит. Она не могла даже определить, в какой стороне искать ее, тем более что сейчас в буре белая машина была совершенно невидима.
   Девушка поняла, что у нее было только два варианта: оставаться на месте и замерзнуть до смерти или идти вперед и искать дом. Проклиная себя за свою глупость и чрезмерную доверчивость - надо же, поверила в то, что в конце концов было лишь семейной легендой! - она, шагнула вперед и споткнулась о деревянные ступеньки домика Джеда Маккензи.
   - Спасибо, бабушка! - чуть не рассмеялась Куин.
   Еле передвигая ноги от усталости, она поднялась по ступенькам, взошла на крыльцо и тихонько постучала в дверь, затем заглянула в окно. Похоже, внутри никого не было. Повернув ручку, Куин нажала на дверь, и неожиданно та тихо распахнулась.
   - Эй? - крикнула она в открывшуюся перед ней темную комнату. - Вэл?
   Никто не ответил, и, закрыв за собой дверь, Куин шагнула внутрь. Вдоль одной стены тянулся длинный камин, и машинально она направилась туда. Тлеющие в камине угли говорили о том, что кто-то здесь недавно был и разжигал огонь.
   "Вэл, наверное, уехала в город, ничего не зная о предстоящем буране, подумала Куин. - Думаю, она не будет против, если я здесь переночую".
   Продрогшая до костей, Куин положила в камин несколько поленьев, раздула угли. Легкое тепло, шедшее от огня, вдохнуло в нее жизнь. Руки начали отогреваться, Куин сняла перчатки и поднесла руки к огню. Как приятно, когда тепло! А ей казалось, что она уже никогда не отогреется.
   Сидя на низкой скамейке, девушка сняла ботинки и сырые носки. Затем стянула куртку и повесила ее на крючок с обратной стороны входной двери. Положив в огонь еще пару поленьев, Куин завернулась в два теплых пледа, лежавших на разных концах дивана. Прорвавшись сквозь ветер и снежную бурю, она была измождена, как только что вышедший из боя солдат.
   Дрожа от не желающего уступать холода, девушка уткнулась в подушки и закрыла глаза. Как будто сказочный персонаж, она прошла сквозь лес и вышла к маленькому тихому домику. Последняя промелькнувшая в ее сознании мысль была о том, что надо бы найти что-нибудь попить, что-нибудь не слишком горячее и не слишком холодное. Она найдет, как только немного поспит и хорошенько согреется.
   Глава 5
   Глубокий сон Куин был прерван непонятным шевелением у нее в ногах. Она сделала попытку отпихнуть что-то от себя, затем перевернуться, но почему-то не смогла. Туманное сознание заставляло ее бороться с чем-то непонятным, удерживающим ее. Куин охватила паника: сквозь плотную пелену сна она слышала голоса - приглушенный, зловещий шепот в полутемной комнате. Она заставила себя открыть глаза и увидела две маленькие фигуры, двух демонов-карликов, с довольным видом сложивших руки на груди. Она хотела встать, но не смогла.
   Нет, она наверняка спала.
   Куин попыталась заговорить, но что-то толстое и мягкое заполнило ее рот. Она замычала, чувствуя инородный предмет у себя во рту, и начала давиться. Два демонических существа в изумлении отпрыгнули от нее.
   - Чем это вы там занимаетесь? - раздался, откуда-то мужской голос.
   Высокая фигура вынырнула из темноты и склонилась над диваном, чтобы взглянуть на нее.
   - Смотри, кого мы поймали! - с явной гордостью ответил один из демонов-карликов.
   У Кейла перехватило дыхание, и долгую минуту он думал, что все это ему снится. Сердце забилось в груди, и он наклонился, не веря своим глазам. Даже в тусклом свете он узнал ее.
   Чудо из чудес. Она. Здесь. В его домике.
   Куин.
   Опоздав на двенадцать с половиной лет.
   - Ух ты! - сказал он с беспечностью, за которой пытался скрыть охватившее его волнение. - Посмотрите-ка, кто к нам заглянул.
   Куин смотрела на него, ее каштановые волосы легким туманом лежали вокруг ее головы.
   Да. Это действительно были ее глаза. Большие, зеленые, мечущие молнии, когда она злилась. Прямо как сейчас.
   - Мм-фф... - Казалось, она говорила прямо с ним.
   Сквозь зубы.
   Кейл нахмурился и наклонился, всматриваясь. Что-то белое торчало у нее изо рта.
   - Что это? - Он потянул за белый предмет, пока не вытащил его полностью. В его руке оказался маленький белый носок. С выработанным долгой практикой терпением и привычной интонацией спросил:
   - Чье это?
   Эрик показал на Эвана. Эван показал на Эрика.
   - Его, - сказали, они хором.
   - Как это оказалось у нее во рту? - спросил Кейл строго.
   - Это он, сделал, - ответили оба.
   - Что ж, могло быть и хуже. - Кейл поднял носок и осмотрел его. - Во всяком случае, он чистый.
   - Мне стало гораздо легче, - сухо сказала Куин. - Надеюсь, их не пятеро?
   Она устало посмотрела на мальчиков. Они, наверное, тоже часть этого нелепого сна. Естественно, это был сон, разве нет?
   Иначе и быть не может..
   - Что? - переспросил Кейл. Его голос звучал ясно. Да и вам он казался реальным...
   - Здесь разве не : пятеро дьяволят? - повторила она свой вопрос.
   Неожиданно Кейл рассмеялся.
   Великие боги! Это не сон. Это он. Она и через сто лет узнала бы этот смех.
   Оскорбленная, Куин попыталась придать себе достойный вид. Насколько это было возможно в такой ситуации, когда человек, бросивший ее двенадцать лет назад, только что извлек у нее изо рта маленький носок. Она слегка кашлянула и подняла подбородок.
   - Ну что ж, если ты соблаговолишь меня развязать и дать мне стакан воды, чтобы прополоскать рот после носка, я думаю, что смогу направиться на ранчо. - Куин старалась выглядеть беспечной, подыскивая нужную интонацию, пытаясь не обращать внимания на то, как бьется в груди сердце, готовое вот-вот вырваться наружу.
   Откинув плед и обнаружив, что ее запястья и лодыжки крепко связаны веревками, Кейл :нахмурился; и повернулся к сыновьям:
   - Кто-нибудь мне объяснит, что все это значит? И объяснение, ребятки, должно получиться хорошим. Оно должно получиться очень хорошим.
   Эрик мрачно ткнул пальцем в Куин и сказал:
   - Она залезла в наш дом.
   - Она залезла без спросу, - подтвердил Эван.
   - Ребята, так гостей не встречают.
   - Она не гость. Она девчонка.
   - Ага, - кивнул Эрик. - Чужая девчонка.
   - Видите ли, так случилось, что эта девчонка - - моя старая знакомая. Так что никакая она не чужая. - Кейл развязывал веревки, и его пальцы дрожали от неожиданной близости женщины, так часто являвшейся ему в снах, женщины, каждую черточку лица и Каждый изгиб тела которой он знал наизусть.
   Кейл прокашлялся и помог ей поднятие"; как будто не было ничего естественнее, чем увидеть женщину своей мечты связанной и с кляпом во рту на диване в уединенном домике в Монтане посреди бушующего урагана.
   - Ребята, вы явно не знаете, кто эта женщина, - сказал Кейл, с трудом отводя от нее взгляд. От этих зеленых глаз, в которых по-прежнему мерцало золото.
   Они покачали головами и хором спросили:
   - А кто она?
   - Это дочь Хэпа Холистера, - торжественно объявил он.
   - Хэпа Холистера! - задохнулся один.
   - Величайшего в мире тренера молодежной лиги! кликнул другой.
   - Его самого.
   Куин посмотрела на двух маленьких человечков, восхищенно и с открытыми ртами глядевших на нее. Интересно, что Кейл им наговорил про ее отца?
   - Мои сыновья, - повернулся к ней Кейл. - Эрик и Эван. Ребята, поздоровайтесь с Куин Холистер. А затем извинитесь.
   - Здравствуйте. Извините. - Эрик посмотрел на ноги, некоторых были натянуты темные носки.
   - Не очень-то искренне звучит. - Глаза Кейла сузились.
   - Правда, простите. Мы думали, вы грабитель.
   - Ну, я могу вас понять. Чужой человек спит на диване.
   Но неужели вы не слышали, как я вошла? Я звала...
   - Мы дремали, - сказал через плечо Кейл, исчезая за дверью. - Мы очень долго гуляли сегодня утром, промерзли до костей и просто вырубились.
   - Ты гулял с детьми в такую погоду? - изумилась она. - Боже, какой садизм!
   - Это было до того, как начался буран. Ты когда-нибудь жила в уединенном домике без телевизора с двумя четырехгодовалыми детьми, привыкшими иметь дело с электронными сиделками? - Он вернулся и протянул ей стакан воды.
   - Наверное, все же нет. - Куин взяла стакан и жадно припала к нему, надеясь, что вода смоет прилипшие к небу ворсинки.
   - Гулять по снегу - это единственный способ утомить моих детей так, чтобы у них не осталось энергии ни на что другое. Ну, скажем, чтобы они не перевернули вверх дном все в доме. - Он улыбнулся, и сердце сжалось в груди Куин.
   У него до сих пор была убийственная улыбка. Этого невозможно было не заметить.
   - Но что, - спросил он, - ты делаешь здесь посреди бурана?
   - Я ездила в домик Элизабет, чтобы повесить там венок.
   Каждый год одна из нас...
   - Я помню, - мягко сказал Кейл, вспоминая то время, когда помогал ей в этом. Неужели она могла это забыть?
   Не обращая внимания на упоминание о том Рождестве, когда они еще не были чужими людьми, Куин продолжила:
   - Я была внутри и не заметила, как началась буря. Пришлось застрять в горах. Брат сказал мне, что Вэл приезжает на Рождество, и я подумала, что она здесь. Дверь была открыта, я вошла, разожгла камин и укрылась одеялами. Я так замерзла.
   - Тебе повезло, что ты добралась. Но как ты решилась выйти из машины в такую погоду? Как ты вообще увидела сквозь снег домик? Ведь он в стороне от дороги!
   Кейл немного приподнял брови, правую чуть выше Левой.
   Такой знакомый жест.
   - Моя машина прямо здесь, в конце дорожки. Недалеко отсюда. И я хорошо ориентируюсь в пространстве. - Она приподняла подбородок. Нет смысла говорить ему об Элизабет...
   Он поймал ее взгляд, и Куин отвернулась, еще не готовая смотреть ему в глаза. Он разбил ее сердце. Он сломал ее жизнь. Самое меньшее, чего он заслуживал, это холодное безразличие.
   Но сейчас Куин чувствовала лишь смущение и свое нежелание находиться с ним в одном доме.
   Она хотела сбежать отсюда, скрыться от этих карих глаз, менявшихся на свету и казавшихся сейчас золотистыми.
   ;
   "Не готова, - сказала она себе. - Я не готова к этому".
   Куин отвела взгляд от его лица. Черт возьми, мог бы по крайней мере полысеть и растолстеть! Она заставила себя найти глазами свои ботинки. Вот они. У двери. Там, где она их оставила.
   - Мне пора.
   Кейл подошел к окну и отодвинул тяжелую, в бело-зеленую клетку, занавеску.
   - Куин, в такую погоду ты не пройдешь и десяти футов.
   - Мне пора ехать домой. - Она чувствовала себя неловко.
   - Боюсь, пока это невозможно.
   Куин подошла к входной двери, приоткрыла ее и уставилась на абсолютно белый мир вокруг. Кейл прав. Стоит ей сойти с крыльца, как она потеряет ориентацию. Она всмотрелась в плотную белизну в поисках тени. Может быть, Элизабет вернется и выведет ее отсюда? Но вокруг не было и намека на темную фигуру, которая бы ожидала ее, чтобы показать дорогу к машине. Со вздохом она вернулась в комнату, позабыв все слова, которые только что собиралась произнести.
   Кейл разводил затухающий огонь, чтобы тепло шло в комнату. Темно-синий свитер натягивался на его широкой спине всякий раз, когда он наклонялся за поленом и аккуратно укладывал его в камин. Даже когда он был подростком, у него были сильные руки, развитые благодаря занятиям бейсболом.
   А какие они сейчас, промелькнула у нее мысль, после двенадцати сезонов в высшей лиге? Он прекрасно выглядел. Интересно, где его жена? Наверняка все еще спит в одной из комнат в конце коридора.
   Без предупреждения он повернулся к ней и улыбнулся, полностью обезоружив ее той самой теплой улыбкой, ради которой она когда-то была готова на все. Куин невольно отпрянула, как бы желая держаться от него по возможности подальше.
   Сколько раз на протяжении долгих лет она мечтала о том, как снова увидит его, представляла себе эту встречу и все, что она ему скажет. И хотя ей хотелось схватить его за горло и потребовать объяснений, она знала, что не сделает этого. Она не доставит ему удовольствия почувствовать, как глубоко он ранил ее, как долго боль не покидает ее сердце. О нет! Она будет умной. Опытной. Искушенной.
   Но сейчас, так неожиданно столкнувшись с ним лицом к лицу, Куин не могла вспомнить ни слова из того монолога, что был так тщательно продуман и не один раз произнесен в тишине.