Суворова Татьяна. Сердце бездны

   - Артур, она сумасшедшая. Ты понимаешь, что значит иметь в своей группе психически ненормального?
   Истомин очень постарался не вспоминать о сестре.
   - Она мой старпом.
   - Правильно. Но здесь есть и Серж, и Игорь. Спасать надо здоровых людей.
   - А что ты делала только что?
   - Монстр хотел спастись. Старпом - нет.
   - Послушай ее, она права. Та женщина обречена. Я пытался помочь ей, но это было невозможно, - опять заговорил настоятель.
   Артур пропустил последнюю фразу мимо ушей. Он сам знал, чувствовал обреченность Нины, но не хотел с этим считаться. И пытался понять, насколько справедлива такая оценка.
   Быть рядом с людьми, зараженными прикосновением к чудовищу, было выше сил старпома. Она чувствовала, что вот-вот сойдет с ума - от всего этого кошмара, в который ее засасывает планета (Нина валила все на нее предельно искренне).
   Некто знал, в каком состоянии его подопечная, знал, что настоятель пытался разбалансировать ее психику, вытолкнуть ее из устойчивого состояния контакта с ним, с Некто.
   И старпому было разрешено убежать из монастыря. Ее присутствие там, как выяснилось опытным путем, не имело особого значения.
   Командор все равно придет туда, куда надо.
   Наиболее выгодным для Некто был вариант, в котором Озр вообще бы не появлялась в том месте. Или хотя бы шла туда не на своих, а на Его условиях. Ладно, жизнь не всегда поворачивает в самую лучшую сторону. Любое существо, каким бы могущественным оно ни было, иногда вынуждено довольствоваться лишь приемлемым (или еще худшим)...
   Некто мог убить Командора уже сейчас. Но он умел сдерживать свою злобу в предвкушении более страшной расплаты.
   Она сама придет туда, где Он сможет рассчитаться с ней наиболее полно. В том числе и за то, что она придет.
   Настоятель перестал их задерживать (Озр подозревала, что он боялся отпускать их в одной компании с Ниной). И они ушли из монастыря ранним утром следующего дня, после отдыха и сытного завтрака.
   Бесконечное небо, похожее на глыбу чистейшего стекла, свет мертвой зари отражался от сплошного слоя росы на скалах, и издали казалось, что те покрыты коркой льда. Стены ущелья очень скоро сомкнулись над фигурками людей, осторожно спускающихся по мокрым ступеням. Подмокший лишайник на них стал неожиданно клейким, и это то ли мешало, то ли помогало идти.
   Оценить всю громадность этих гор сейчас могла только Озр: фонарик Артура окончательно разрядился, и земляне спускались в непроглядный для них мрак, подсвечивая дорогу только люминесцентными ленточками, окаймлявшими самые концы рукавов. Для ремонтных работ это освещение было идеальным - но не для такого спуска.
   Вопреки нелогичным - то ли утешительным, то ли опасливым - ожиданиям капитана Нина нигде их не ждала. Планета просто растворила ее в своих пространствах, и растворила навсегда.
   Старпом - первая жертва... А кто - вторая?
   И вообще, что будет завтра? Артур только сейчас почувствовал всю безнадежность, нелепость их пути. И понял Игоря.
   Но - какая альтернатива?
   Пилот пытался сломать в кулаке какой-то местный прутик, подобранный по пути, но тот только гнулся и гнулся. И чем дольше тот не покорялся, тем исступленнее мечтал Игорь о пультах гораздо более сложных и громадных, но зато и гораздо более послушных компьютеров. А также об асептической постели, сбалансированном рационе и даже о закоулках базы "Титан" - скучных, путаных, но близких, не издевающихся над человеком.
   Эта тоска была единственным - и то бездеятельным - его чувством. И он не отдавал себе отчета, что в земных джунглях или тайге ему жилось бы ничуть не комфортнее.
   Серж мечтал только об окончании гипнотеста и уже не думал, сколько он баллов заработал.
   Озр чувствовала под руками остывшие за ночь, влажные камни, видела во тьме дно ущелья - такое же далекое, как небо. И чувствовала, как оно жестко там, под тоненьким слоем ночного матового инея.
   Хохот, похожий на треск ломаемых пластиковых гранул. Но спутники Командора никак не реагировали на этот звук, продолжая спокойно спускаться по лишайнику, - сейчас, в лучах этих фонарей, он походил на сверкающий бархат, на лестничную дорожку в самом шикарном отеле.
   - Ты идешь в свой последний путь. - Голос был таким же, как и миллионы лет назад, как и во вчерашнюю ночь. В воздухе появился и сразу же застыл туман. Он внезапно обернулся исполинским молочно-белым лицом.
   Люди спускались прямо в него.
   Озр нехорошо прищурилась. Перед ней была почти она сама: все черты скопированы идеально, но... Есть и отличие от оригинала: у Командора никогда не бывало такого пустого взгляда.
   Огромные белые губы, сквозь которые просвечивали зубцы утесов, разомкнулись:
   - Ты могла бы угнать земной корабль и летать между звездами. Десантник, любишь это, а? Но вместо солнц тебя ждет смерть. - Со дна ущелья поднялся палец, похожий на призрачный смерч. - Ты сдохнешь жалко и некрасиво. И перед смертью вдоволь наешься и беспомощности, и униже-ния-а-а... - Лицо расхохоталось, и далекое эхо гулко вторило ему во тьме.
   Земляне же по-прежнему безмятежно шли прямо в исполинский зрачок, в котором клубился туман, - туман, похожий на жидкое молочное стекло, только ледяное. И от эха на склонах не дрогнул ни один камешек.
   - Я проклял тебя, и ты не снимешь моего проклятия, Командор! Ты слишком долго пыталась мне мешать, так что представь, представь... На тебе отныне проклятие Бездны!!!
   Хохот. Лицо исказилось и исчезло.
   Озр склонилась над Артуром - Игорь не мог понять, как она не падает, да еще и двигается в этом положении. Осторожно тронула капитана за застывшее от напряжения плечо:
   - Ничего не слышал?
   - Нет. - Он быстро обернулся и как бы случайно, на миг осветил ее лицо, заглянув ей в глаза. Но те не могли служить зеркалом души по чисто техническим параметрам. - Все нормально. А что?
   - Непонятный звук, - коротко бросил Истомин.
   Артур ей не совсем поверил - вряд ли киборг будет полагаться на чувства людей. Но молчаливый спуск во тьму, совсем не спешащую убираться под лучами где-то встающего солнца, продолжался.
   Ночь, сухая и колючая, как наждак. Несильный ветер. Песчаная пудра набивалась в комбинезоны, и от нее горело все тело. Было тепло, и костер опять разожгли только ради света. Но сидеть близко к огню было невыносимо для землян, и все отодвинулись подальше, почти за край освещенного круга. Совсем рядом смутно виднелись тяжелые черные контуры - булыжники были разбросаны по всей предгорной равнине. Сами горы вырывались из земли, как из воды - без всякой подготовки. Их почти вертикальные склоны стояли за спинами людей, словно непроницаемая, закрывшая половину звезд стена.
   Позади был тяжелый, однообразный путь по дну то расширяющегося, то сужающегося ущелья - оно прорезало хребет, как рана от исполинского когтя. Потом - не такой долгий, но не менее однообразный и тяжелый путь среди булыжников. Земляне измучились до предела и почти не разговаривали. Какое-то время они посидели, разглядывая пламя на расстоянии, а потом заснули, сбившись в кучу. Их дыхание было тяжелым.
   Звезды показали полночь. Ничего не изменялось. Озр, чуть отодвинувшись от людей, спокойно смотрела на небо вверху и на равнину впереди. По идее, Артуру следовало назначить караульных, но он положился на Командора. А Игорю и Сержу все было одинаково.
   - Подойди ко мне. - Перед Командором, заслоняя снежное и далекое пламя костра, возник человек. Рука, словно вырезанная из антрацита, сделала королевски-повелительный жест. Озр скрестила на земле ноги (что не помешало бы ей вскочить в нужную долю мига). Ледяно усмехнулась:
   - Подойди сам.
   Костер мгновенно потух.
   - Подчиняюсь женщине, - прозвучал насмешливый, похожий на компьютерный голос. И черная тень двинулась вперед. Она не оставляла на песке ни малейшего углубления, но выпивала росу вокруг своих ступней. Несмотря на все совершенство инфракрасных рецепторов, Озр не могла различить ни черточки лица, ни детали одежды визитера. Не помогало и локаторное зрение.
   К ней двигалось черное, очень четко очерченное пятно, закрывавшее собой часть окружающего мира.
   - Ко мне, прикоснись ко мне... - Голос втягивал, он обладал свойствами "черной дыры".
   Командор почувствовала, как что-то пытается забраться в ее мозг. Быстро поставила блокировочное поле, и потом...
   Кровавый луч вылетел из пальцев Озр. Он не разрезал фигуру, а погасил ее словно где-то по пути наткнулся на топографический проектор и испортил его.
   Хохот. Словно смеялись сами шершавые, однообразные валуны. И снова только мышиный шорох ветра в песке.
   - Дура, ты моя с рождения!
   Тучи, тяжелые, как кучи отбросов, с фантастической скоростью набросились на небо. Еще полминуты назад их не было даже на горизонте, а сейчас исчезла последняя звезда. И - полное безветрие. Даже песок кончил песню полудохлых мышей.
   Озр не ощущала ни приближения, ни соседства чего-либо. Нормальная ночь, обычный кварцевый песок, дальний голос голодного ночного зверя. Только тучи и идущий ниоткуда голос.
   И это было по-настоящему страшно. Вряд ли возможно справиться с тем, что мы не можем вовремя ощутить.
   Идеальные условия для паники - состояния, полностью вытравленного из Командора. Для нее начиналось привычное - драка за жизнь, максимальная собранность и забвение всего постороннего.
   Озр вскочила, огляделась. И снова увидела черного человека, и опять он возник так быстро, что даже киборг не смогла понять, откуда тот взялся.
   Пластмассовый безликий смех послышался прямо из-под ее ног.
   Немедленный рывок в сторону, мгновенный осмотр места, на котором только что были ноги. Там ничего нет. А смех опять слышится из-под самых ступней.
   Появилась и пошла к Озр человеческая фигура. На этот раз в ней можно было различить все детали, и Командор, все время бессистемно (чтоб не дать загнать себя в ловушку) перескакивая с места на место, вглядывалась в знакомую форму Дальнего Десанта.
   Начиналась сухая гроза. Сполохи беззвучных, темно-красных молний мелькали злыми огнями в угольно-черной, призрачной глубине ткани щегольского комбинезона, ломались в алмазе парадных сапог.
   Рука в белоснежной перчатке, по которой, казалось, струились прерывистые потоки крови, медленно поднялась к глухому черному шлему - непрозрачному снаружи, как и должно быть. С привычной грацией киборга незнакомец сдернул шлем с головы и швырнул наземь - но металлопластик, не долетев до песка, растворился в воздухе.
   Знакомое лицо, бледное и профессионально жесткое. Двойник. Опять двойник.
   Командор-2 шагнула еще раз, обнажила зубы в чересчур правильной улыбке. Протянула руку.
   Озр отступила на шаг, и тотчас ее копия пролетела два шага вперед.
   Лучевой удар; гравитационный; опять лучевой, по-другому смодулированный, опять...
   Безрезультатно. Танец с фантомом продолжался.
   Командор моментально усвоила, что в его передвижениях есть полезная особенность. Если просто отступать назад, улыбающийся преследователь (преследовательница?) проходит (пролетала?) гораздо большее расстояние, чем если Озр отходила вперед и вбок. Единственный эксперимент двинуться прямо навстречу сократил расстояние, только и всего.
   Двойник чуть превосходил оригинал по скорости движений и реакций. Так что Командор медленно приближалась к нему - и никак не могла изменить это положение. Хотя ухитрялась потихоньку уводить этот фантом все дальше и дальше от людей.
   - Ты посмела выйти из повиновения. Ты давно вредила мне. Если бы ты не шлялась в Глубокий Черный, то уже давно была бы трупом, и даже меньше, чем трупом! - Монолог, идущий из-под ног бегущей Озр, прервался все тем же смехом. - Но ты наконец посмела войти в МОИ владения. Не движешься к ним, не кружишь у их границ. Ты внутри - и тебе никто, ничто не поможет. Здесь Я могу делать все, что хочу, со всеми, кто хоть чуть-чуть в моей власти!
   Озр на ходу удовлетворенно отметила, что враг не особо всемогущ - как только что признался. И мало того, кое в чем даже слабее киборга - например, явно не мог переносить Глубокого Черного.
   Это давало шанс.
   - Не радуйся! - заорал невидимка. - В моих владениях тебе НИЧЕГО не поможет!!!
   Командор еле увернулась от руки двойника, в последний момент ставшей изъязвленным осклизлым щупальцем. После неудачи оно мгновенно трансформировалось в опять дружески протянутую ладонь.
   - Ты моя служанка, и ты посмела своевольничать.
   Озр испытала то же чувство, что и потомственный аристократ, обвиненный в происхождении от смерда.
   И тут из песка не выросли - вырвались щупальца. Они схватили ее за ноги. Эти студенистые плети костенели, уплотняясь с каждой тысячной долей секунды. Командор разрывала их, - и извивающиеся куски отлетали прочь в загробном пламени безмолвных молний, в воздухе превращались в змей и снова ползли к Десантнику... Их не уничтожали ни гравитационные, ни другие удары.
   Щупальцев было очень много, они стремительно регенерировали - и поэтому все время несколько из них обвивали ноги киборга. Вот, несмотря на отчаянный рывок, одно порвать не удалось. Еще доля секунды - и все остальные набросились на плечи Командора, как чудовищная мантия; повалили, но не дали коснуться земли, удержали в своих истерично пульсирующих сплетениях.
   Озр не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. Пришлось превратиться из машины по обрыванию щупальцев в человека - иначе не оставалось уж совсем никаких шансов. И перестала тратить силы на бесполезную борьбу.
   Двойник, нехорошо, мертво улыбаясь, приблизился. Его рот внезапно превратился в пасть с тремя рядами коричневых, осклизлых зубов. Эта пасть особенно страшно смотрелась на веселом, во всех других отношениях оставшемся ее, Озр, лице. Ногти на руках фантома чудовищно заострились и удлинились. Теперь стало понятно, что перчатки заменяют монстру кожу - или кожа приняла вид перчаток.
   Командор вспомнила все самые худшие и дикие суеверия Десанта.
   - Вся Координатория была под моей опекой. Каждый живущий! - уже гремел шипящий голос, по-прежнему шедший откуда-то снизу.
   Озр ждала любого изменения ситуации и зло глядела на непрекращающиеся молнии. Очень хотелось рваться, биться, освобождаться от этого непереносимо мерзкого, гнилостно-больного плена.
   - Моей милостью ты получила дивную силу Десантника, моей милостью ты стала сверхчеловеком...
   - Нет. Ты не имеешь ко мне отношения. - Озр произнесла это как заклятие, тихо и спокойно. И пыталась подавить предчувствие поражения - только что неожиданно отказали боевые устройства ее организма. Причем не было никаких сигналов тревоги - просто больше не удавалось послать ни кваркового, ни электромагнитного, ни любого другого удара.
   Она почти примирилась со смертью. Только очень обидно, что все кончается вот так, по-дурацки... Или никто никогда не гибнет по-умному?
   Невидимка рассмеялся, щупальца завибрировали еще быстрее, создавая рваный ритм. От него в теле появилась и начала усиливаться боль. Нельзя тратить силы на ее ликвидацию. Они еще могут понадобиться.
   - Вы мнили, что свободны, ничего не знали обо Мне - но сами отдавались Мне. Я не тратил много сил на большинство из вас. И земляне ведут себя так же, они идут за вами, чуть ли не след в след! Но Я, - голос опять расхохотался, - Я не буду тешиться ими так долго, как вами. Земля упадет в пропасть раньше, гораздо раньше, чем Координатория! Теперь ты видишь Мое могущество, Мою силу? Ты моя, все, все вы мои, мои!!!
   - Я вижу и твою слабость. - Голос Озр был бесстрастен.
   - Ты боишься, ты боишься. Не скрывай свой страх, это бесполезно. Я вижу внутри, внутри тебя... - Шипение обволакивало, будило неопределенную, отвратительную массу, годы и годы безвредно спавшую где-то на самом дне сознания. Двойник, скаля коричневые клыки, молча опускал свое лицо к лицу Командора. Щупальца, похоже, отрастили когти - по крайней мере в тело впивалось что-то острое и противно-мокрое. Все глубже и глубже...
   - Трус! Покажись, и я тебе...
   Ответом был еще более издевательский хохот:
   - А я тебе и показываюсь, дура! Я везде, я безлик! Я велик, и никому меня не победить, не познать. Я здесь, Я смотрю, как мои слуги наказывают мою неблагодарную рабыню. - Голос вдруг стал актерски-сострадательным.
   - Я не твоя! - Озр рванулась, изо всех сил пытаясь разорвать контакт с НИМ. И стараясь запретить себе чувствовать, как в глубине ее тела, ее сознания что-то действительно отзывается на эти щупальца, на эту власть. Признает, приветствует ее.
   Десантники никогда не были сильны в самоанализе. И Командор не знала, что за информация прячется у нее в подсознании. Поэтому Озр приняла ее активизацию за чужое вторжение в свою психику - и ошибка помогала ей бороться с Пробуждающимся, Заложенным.
   Появилось то же самое мерзкое чувство, которое приходило в замке князя. Только на этот раз оно было сильнее, конкретнее. Да, это точно было несравненно хуже смерти: Присутствие Того, контакт с Тем, перспектива быть в этом контакте всегда... Командор опять ощущала свое странное второе тело - и оно тоже было пропитано Этим.
   Удар воли Озр был так же страшен и так же лежал за пределами описываемого человеческим языком, как и то ее сопротивление у Орамсвои. Но сейчас гибель вошла в ее организм гораздо глубже, сильнее, чем тогда.
   Борьба отключила все, кроме себя, - даже желание выжить. Этот инстинкт, как и остальное, сейчас к делу не относился.
   Единственная цель - разорвать контакт с ТЕМ. Нелогичное, идиотское желание убрать из себя все то, что от НЕГО. Выкинуть, вышвырнуть! Пусть через пару минут придется умирать - но умирать освободившись. Потому что страшно, невыносимо омерзительно знать, что в тебе есть ЭТО. Что ты сдохнешь с ЭТИМ, что ОНО сжует, победит тебя.
   Гнилые молнии. Слизь. Хохот. Смерть.
   Еще рывок сил, непонятных самой Озр.
   Вышвырнуть. Любой ценой вышвырнуть это из себя.
   Отказаться.
   Внезапное ощущение разрыва, вялость и бессилие. Командор подумала, что Некто просто высосал из нее всю энергию и бросил умирать.
   В воздухе пронеслась белая вспышка. Она ударила по замершему монстру-двойнику - и тот сгорел, исчез, как горсть снега под опускающимся планетолетом. Щупальца обмякали, но у Озр было слишком мало сил. Она лежала, выжидала.
   И знала, что победила. Только память о поединке уплывала куда-то за пределы сознания - туда, где находились временно разбуженные Озр силы. Они неподконтрольны людям и киборгам, находящимся в нормальном состоянии...
   Усталость не давала обрадоваться по-настоящему, но Командор знала, что это счастье придет позже. Так уже бывало, бывало не раз.
   Голос Некто - отдалившийся, ставший сухим и совсем уж мертвенным:
   - Ты сама выбросила из себя все мои дары. Испугавшись, ты предала себя. Ты труслива - и этим избрала кару худшую, чем простая гибель: Бессилие и Слабость! Бессилие! Слабость!!! - Голос вновь расхохотался. - Вместо достойной смерти жалкая жизнь. И новые хозяева. До конца дней грезы о былом, грезы, грезы... Голос затухал. Затух.
   Щупальца растворялись в воздухе. Командор медленно опускалась на песок прямо через них - как через воду.
   Все. Ничего больше нет.
   Она лежала на песке. Неуклюже вставая, процедила через зубы (тоже человеческий рефлекс мозга):
   - Разберемся и с новыми.
   Сила отторжения от этих, еще неведомых существ, была такова, что смутная белая фигура, стоявшая за спиной Озр, тут же пропала. Командор, сама не подозревая, разорвала второй контакт. Но не до конца.
   Одно из двух: ты связан с Тем - или со Старшими.
   Как уже сказано, состояния без контакта не существует.
   Глава 8. Под знаком смерти
   Озр не анализировала происшедшее. Она не соотнесла постороннюю белоснежную вспышку и исчезновение двойника. Также она не соотнесла свой жалкий энергетический потенциал, оставшийся к концу кошмара, и невероятную силу оттеснения, которое вымело Некто из окружающего пространства. Для Десантника все происшедшее было результатом только одной, ее, воли.
   Озр плакала без слез. Впервые в жизни.
   Некто был прав. Он все-таки победил, а все остальное было ее иллюзиями.
   Она пережгла свое тело.
   Теоретически это невозможно. Но Черный нередко наделяет теми мутациями, которые не выявляются любыми самодиагностиками. Эти "мины" спят в организмах месяцами, годами - пока не появляются условия для их срабатывания. О возможности существования в себе таких сюрпризов знает каждый Десантник, но не думает об этом. Тут можно либо сходить с ума от подозрений, либо жить так, как будто "мин" точно нет.
   В Озр сработала одна из таких тайных мутаций. В искусственном теле изменились все энергетические цепи, и только они, - но этого оказалось достаточно.
   Первое, что заметила Командор, - полная потеря инфракрасного зрения.
   После быстрой проверки выяснились размеры катастрофы.
   Организм подстроился под естественные биологические возможности мозга. И стабилизировался в этом состоянии.
   Даже если где-то в нем "спят" другие "подарки" из Черного, их не активизировать. На это не хватит энергии, а если бы ее вдруг оказалось достаточно - такой мощный поток мгновенно разрушил бы ослабевшее, деградировавшее тело. Разрушил бы гораздо раньше, чем смог бы пробудить гипотетические механизмы его регенерации.
   Победа Озр над Некто была чудом, невероятным и немыслимым. И для ликвидации последствий этой победы необходимо ничуть не более вероятное событие.
   То есть все безнадежно. Воистину, смерть много, беспредельно лучше предстоящей жизни. И Командор - не первая, изуродованная Бездной. Такая участь - наихудшая из стандартного набора. Пострадавшие Десантники просто немедленно убивают себя. И все. Тоже традиционный поступок.
   Смерть.
   Мрак. Кажется, после заката прошли сотни и тысячи часов, но рассвета нет. Шум песка, отвратительно-радостные вопли чего-то живого в пустыне... Озр оторвала от камня какой-то волглый, упругий лишайник. Она на миг поверила, что если порвет его, то все станет по-старому. Но растение только комкалось, а руки почти сразу заболели от перенапряжения. Это отрезвило Командора, она ужаснулась такой полной потере самоконтроля. Сейчас нужен анализ, трезвый анализ. И ничего больше.
   Беспомощность. Унижение.
   Смерть.
   Альтернатива - идти вперед и сдохнуть по дороге. В безнадежном, последнем пути. Самоубийство - акт о капитуляции. Этим оно и плохо.
   Сейчас - время драки до последнего. Оно не будет длинным. Не надо думать о дальнейшей судьбе своих людей - здесь уже ничего не изменить. Пусть они идут вперед с надеждой - от неведения их путь будет веселее, а смерть легче. Может, они сумеют вернуться в монастырь. Плохо, что Артур землянин - любой Десантник в этой ситуации оставил бы Командора по ее приказу. А капитан все равно попрется на смерть и потащит с собой своих людей. Впрочем, сейчас неизвестно, где опаснее - впереди, сзади, здесь.
   Заря застала Командора у потухшего костра. Озр с равнодушным лицом смотрела в угли - остывшие, подернутые пеплом нехорошего, зеленовато-белого цвета. И такой же пепел был в глазах киборга.
   Последний путь.
   В смерть.
   Сзади зашевелились люди, наконец-то пробуждающиеся от нехорошего, гипнотического сна. Им казалось, что они медленно всплывают со дна вязкого, липкого озера. Озр улыбнулась угрюмому Артуру:
   - Пока не встал окончательно, поменяй ногу.
   Тот недоуменно посмотрел на Командора. Она уточнила:
   - Может, тогда поднимешься с той.
   Бесцветное солнце стояло над мутным, бело-серым горизонтом. Оно слепило, жгло - хотя и невероятно мало для звезды своего спектрального класса, но слишком много для землян, - а теперь и для Озр. Самое худшее, что организм Командора не охлаждался даже потом - его не предусмотрели конструкторы. Она боялась, что где-нибудь поближе к полудню может потерять сознание. И ноги были мерзкими, чужими - слабые, медленные, неуклюжие...
   Артур недовольно брел между шершавыми, темно-коричневыми камнями, доходившими ему то до пояса, то до плеч.
   Их тени падали на песок и создавали иллюзорное, непроглядно-черное озеро, в котором нельзя разглядеть своих ног. В воздухе кружилась то ли пыль, то ли мошкара, а скорее всего и то и другое вместе. Хотелось пить, и еще сильнее хотелось смыть с лица корку из пота и песчаной пудры. Но воды не предвиделось по крайней мере до росы вечером. Он уже несколько раз собирался попросить Озр найти родник или что-то подобное, но пока удерживался. Видимо, ночью что-то произошло - киборг впервые выглядела очень неважно. Вернее, лицо, манеры обычные, а вот движения - чужие.
   Артур малодушничал - предпочитал не знать, что же могло измотать Десантника и насколько велики их общие неприятности. Так удобно надеяться, что в этом кошмаре есть хоть один сильный, пусть и ненадолго... заболевший(?) союзник.
   Командор опытнее. Она все понимает. Ей виднее.
   - Здравствуй.
   Истомин развернулся так резко, что все еще чуть влажный песок скрипнул под подошвами. Капитан еще успел подумать, что, когда солнце поднимется выше, земля окончательно просохнет и придется двигаться в пылевом облаке.
   Около камня - мутно-коричневого, покрытого абстрактными рисунками сожженного жаром лишайника, - стоял человек. Высокий. Светлые короткие волосы, загорелая, нормальная кожа, белоснежный комбинезон, по покрою в точности повторяющий земную космическую форму. По крайней мере до пояса - ниже все в тени. Совсем обычный парень, даже глаза европейские, серые. Добрая улыбка на умном, спокойном лице.