Суворова Татьяна. Сердце бездны

   Впереди дорога плавно спускалась к деревне. Около двадцати низеньких, игрушечных домиков, сделанных из того же белого камыша. Ни человека, ни дымка. Тишина - только шелест трав.
   Но стоило подойти к первой хижине, как из "беседки" рядом с ней наверное, местного сарая - выскочило несколько детей. Чуть-чуть пробежав, они остановились и замерли, как неживые. На удлиненных, почти европейских лицах откровеннейшие любопытство и опасения. Их земные, умудренные голографвидением сверстники постарались бы скрыть такие чувства. А тут только поблескивают глаза - одинаково темно-зеленые, почти черные. Их радужки гораздо ярче, чем у землян, и почти сливаются со зрачками. Кожа светлая, с непривычным, но довольно приятным оттенком - то ли сероватым, то ли зеленоватым. Пятна коричневой, засохшей грязи на ней смотрятся очень неуместно. Не разобрать, мальчишки или девчонки - все с косами, все одеты в темно-коричневые хламиды до колен, перепоясанные широкими кожаными ремнями.
   Артур, изо всех сил стараясь не делать слишком быстрых выводов об уровне такой культуры, улыбнулся, протянул руку с раскрытой ладонью вперед - он вспомнил, что когда-то читал об этом универсальном жесте миролюбия. Инга и Игорь повторили его движение. Дети по-прежнему стояли неподвижно, только кое-кто склонил голову набок, а кое-кто, наоборот, вытянул шею.
   Из домика-хижины раздался высокий голос. То, что он сказал, походило на одно длинное, все время меняющее интонацию слово. Ребята, не отрывая взглядов от гостей, вразнобой ответили другим бесконечным слиянием звуков, которые почти невозможно отделить один от другого.
   Послышалось что-то вроде легкого шума, и из хижины вышел невысокий, хрупкий - по сравнению с землянами - мужчина. Он был увеличенной копией детей только волосы скрывал белый, чистейший платок. И одежда была аккуратной, без пятнышка. Истомин не стал пытаться определить его возраст - похоже, аборигены казались моложе своих лет. Впрочем, каковы здесь срок жизни и темп старения?
   Человек глядел на пришельцев чуть удивленно, но спокойно. Что-то спросил высоким, полуженским, полумужским голосом.
   - Не понимаю, не понимаем. - Тон Артура был совсем спокойным: капитану опять было ясно, что делать в конкретную секунду. Он опять протянул вперед пустую руку. И лихорадочно вспоминал институтский курс по контактам - те занятия, которые считались нелепыми, ненужными, несколько раз вообще чуть не убранные из учебной программы.
   Скверно, что здесь нет ни видеопроекторов, ни других нужных машин...
   Озр решила пока поменьше вмешиваться. Она сознавала, что плоховато понимает даже психологию землян, - а те, очевидно, стоят где-то между координаторцами и конкретно этими жителями Планеты.
   Мужчина, видимо, перешел на другой язык - изменился фонетический набор. Артур повторил ответ. Чужак чуть наклонил голову набок. Немного подождал похоже, думал, - и, указав пальцем на капитана, сделал приглашающе-загребающий жест рукой. Но, когда за Истоминым двинулся Игорь, мужчина оттолкнул что-то невидимое и поднял один палец.
   - Стой, - бросила Озр.
   Пилот буркнул, с независимым видом скрестил руки на груди. Но послушался. Абориген быстро, оценивающе посмотрел на Игоря, понимающе усмехнулся. В его движениях, мимике - ни капли настороженности. Очевидно, здесь еще не открыли, что оружие можно прятать под мышками.
   Горячие, как у лихорадочного больного, но спокойные и чисто вымытые руки быстро ощупали Артура. Это был совсем земной обыск. Словно тогда, в Лучевом поселке, после того, как ультралевые террористы взорвали ТЯЭ*. Истомина тогда полгода лечили от лучевой болезни... Так, может, он все еще в том же госпитале и все это - бред, а на самом деле сестра никогда не сходила с ума, племянник Слава не рождался и вот этой планеты тоже нет?! Но уж слишком детальный, огромный бред. Проверка закончилась. Человек чуть отошел от капитана и сделал знак Игорю. Процедура повторилась, причем незнакомец совершенно не боялся, что его ударит стоявший рядом Артур. Видимо, по местному этикету такое действие настолько позорно, что о его вероятности можно и не думать.
   * Термоядерная электростанция.
   "Если они не знакомы с миниатюрным оружием, что же ищется? Яд. Других вариантов нет". - Командор отложила этот факт в памяти. Из таких частичек потом придется реконструировать целое.
   Игорь тоже благополучно прошел обыск. Мужчина улыбнулся Озр, но не сделал ей приглашающего жеста - убийцы-женщины, очевидно, тоже не знакомы его культуре. Еще одна улыбка - им всем. Человек что-то сказал незаметно приблизившимся, наслаждавшимся созерцанием чужаков детям. Самый высокий из них повернулся и побежал куда-то из деревни. Мужчина с поклоном отодвинул шуршащую, похожую на шелковую занавеску. Она заменяла дому дверь. Пилот растерянно вздрогнул: как можно жить вот так, без замков?! Когда заглянет каждый прохожий, в любую минуту?! Нет, этот мир делал все, чтобы уничтожить даже намек на здравомыслие.
   За занавеской их ждала миниатюрная, почтительно улыбающаяся женщина. Такая же одежда, только коричневато-серые, цвета светлой коры, волосы перехвачены в двух местах: обручем на голове и ремнем одеяния - на талии. Да еще на руках резные, вроде бы деревянные браслеты. Ее улыбка была безупречно учтивой, но немного напряженной - что совсем не шло к лицу, похожему на странноватый фарфор.
   Еще в школе Артур хорошо усвоил, что грязь неотделима от низкого технического развития. Но внутри хижина была не просто опрятной - она блистала чистотой. Тростник отбелен не только временем, но и водой. Земляной пол почти сплошь закрыт голубоватыми циновками. Мебели нет, и глиняная, аккуратно сделанная посуда стоит на полу, в особом углу. В доме отсутствуют окна, но есть два выхода. И через противоположный, штора которого поднята, светит голубоватое, ненатуральное солнце.
   Хозяин, стоя на узенькой полоске земли около самого входа, осторожно снял серые деревянные сандалии и шагнул на циновки. Артур попридержал рванувшегося Игоря и, подавая тому пример, разъединил магнитные застежки на ботинках. Сухой тростник неприятно защекотал пятки, но, наверное, к этому нетрудно привыкнуть.
   Пилот скорчил рожу - предусмотрительно отвернувшись к стене. Но безмолвно разулся. Озр, испытывая чисто психологический дискомфорт от обнаженной кожи на ногах (пусть кожи и маскарадной, оборотнической), уже шла в центр хижины. Хозяева успели сесть на пол и, улыбаясь, показывали на места рядом с собой. Эта ситуация в принципе начинала нравиться Командору - своей необычностью и нелогичностью. Не говоря уже о том, что под боком - двойная оплеуха гипотезам координаторских умников об их, гениев, суперисключительности в Бездне. Будущее, которым кончится эта ситуация? А когда его тебе гарантировали и кто?
   Женщина встала, едва сели гости, и быстро постелила на циновки белую, вроде бы шелковую тряпку. (Озр отметила, что аборигены должны различать множество оттенков белого, но яркие, насыщенные краски, несомненно, сольются для них в однообразное и, наверное, малоприятное пятно.)
   Хозяйка определенно смахивала на привидение, сумевшее адаптироваться к яркому дню. Неслышно ступая, она поставила на тряпку медную миску с неровными бесцветными шариками. В местном свете к обычному красному цвету этого металла примешался ирреальный голубоватый отлив - словно миска тоже была привидением. Затем на "стол" были помещены очень простые глиняные тарелки и большие чаши с водой. Перед каждым легла грубая деревянная вилка с двумя зубьями.
   Артур, мысленно очень и очень похвалив себя за предусмотрительность, полунезаметно провел над своей едой рукой с индикаторным браслетом. Тот вообще-то предназначался для проверки поверхностей, способных загрязниться при химавариях, но, несомненно, годился и для тестирования продуктов. Правда, обед с инопланетянами оказался совсем не таким, каким его представлял себе Артур в пустыне... Но все-таки еда не заставила засветиться датчик опасных соединений.
   Раз всем наложено из одного кувшина - тарелки Игоря и Инги можно не проверять.
   Пока капитан поглощал незнакомое кисловатое угощение, одновременно стараясь почаще улыбаться мужчине - улыбаться женщине он не рисковал, - Игорь механически, зло пожирал свою порцию. Его глаза уставились в шелк, стали походить на пластмассовые кнопки. Очень плохой признак, совершенно не замеченный Истоминым, - зафиксировала Озр.
   Для Командора эта трапеза, как и любая другая, была почти что мучением. Киборг не нуждалась в еде - органические соединения для мозга вырабатывал специальный синтезатор, и этот же синтезатор ликвидировал биошлаки. Цикл был замкнут, и в нем творились порой самые чудовищные, дикие по энергоемкости химические реакции, но конструкторы пошли на такое ради более полной автономии Десантников от среды. Озр могла глотать любое вещество - в "желудке" оно распадалось на атомы, частицы, становясь излучениями, которые, как и космические лучи, усваивались кварково-глюонными схемами тела. Эти "желудки" были созданы только ради людей - нормальным гражданам Координатории хотелось иметь полную видимость человеческого поведения киборгов. И во избежание "чревоугодия" - то есть получения энергоподпитки этим не самым экономным путем - еда запрограммированно вызывала у Десантников не самые приятные ощущения. Поэтому Командор с некоторой тоской вспомнила, как два месяца...* Нет, не два месяца, а миллионы лет назад, она, с обычной милой улыбочкой, отказалась от угощения на юбилейном банкете в Координационном Совете. Его Председатель, Орн Иорн, несколько побурел от такой дерзости, но смолчал. Он, как любой неглупый кабинщик, знал, что ради нервов с Десантниками лучше не связываться без предельной на то необходимости.
   * Разумеется, координаторских стандартных месяца.
   В хижину ворвался запыхавшийся, мокрый, словно побывавший под дождем мальчишка - тот самый, что убегал из деревни. Что-то сказал - задыхаясь, рассекая фразу на неровные, грубые куски. Мужчина торопливо вскочил на ноги, женщина испуганно замотала головой, тоже вставая. Игорь пробормотал:
   - Похоже на пришествие начальства...
   Занавеска с легким шелестом отодвинулась, и в хижину вошел тоже миниатюрный, совсем седой старик. Его кожа была темнее, чем у остальных, приближаясь цветом к не очень сильному земному загару. Почти нет морщин, но тем не менее возраст чувствуется очень хорошо... Глаза. Артур в жизни не видел таких зрачков. Кажется, тебя сканируют два жестких лазерных пучка. Были ли они злыми, добрыми, равнодушными - не понять, ощущение их силы не давало различить все остальное.
   Этот взгляд произвел впечатление даже на Командора. Впрочем, она сразу определила, что вошедший не принес с собой никакой угрозы.
   Старик улыбнулся, чуть склонил голову. Темно-коричневый, похоже, был здесь излюбленным цветом одежды - только хламида гостя, чем-то похожая на монашескую рясу, опускалась, как и женское одеяние, до самого пола (а мужской костюм доходил до ступней, как наконец заметил Артур). Зато волосы старика были непривычно короткими - только до плеч. И по кожаной ленте, обнимающей голову, и по ремню одеяния шел то ли белый орнамент, то ли белые письмена.
   Мальчишка, умоляюще согнув ладони и полуприсев, прошептал что-то, обращаясь к старику. Тот снова улыбнулся, кивнул, указал на угол. Мальчишка немедленно кинулся туда, сел на пол, застыл.
   По плавному, легкому жесту руки гостя хозяева сели.
   Артур только сейчас сообразил, что следовало бы встать и ему, и его людям, начал приподниматься - но его удержал жест все той же тонкой руки. Старик, продолжая улыбаться, легко подошел к "столу", сел на свободное место. Артур заметил, что движения у этого человека очень красивые, плавные - словно не мышцы работают, а вода течет. "Странно. Он явно той же расы, что и обитатели дома, но у него какой-то нечеловеческий рисунок перемещений. Мы рядом с ним неуклюжие, дергающиеся роботы". Озр заметила гораздо больше, чем Артур, и лучше оценила увиденное - в том числе и физическую подготовку старика. Игорь же по-настоящему ни на что не обращал внимания - настолько дискомфортно было ему в этом мире.
   - Приветствую вас, пришедшие. - Тонкие губы на лице, лишенном бороды и усов, не сдвинулись, но русские слова были произнесены очень громко. - Не пугайтесь, это то, что вы называете передачей мыслей на расстояние, а мы прямым пониманием. Не бойтесь, и особенно успокойся ты, пилот. - Голова старика плавно, но очень быстро повернулась к Игорю. Тот не позволил своим эмоциям попасть на лицо - только гибкие, утолщенные от пилотирования при перегрузках пальцы до боли сжали подвернувшуюся складку на зеленоватом комбинезоне. Озр давно заметила, как земная одежда гармонирует с местными красками. Но капитан обнаружил это только сейчас - до одури внезапно, неуместно (на самом деле потому, что ему случайно передалась частичка восприятия старика). Мельком обрадовался этому - и немедленно вернулся к более насущному:
   - Мы счастливы, что ваш народ обладает этим даром. - Слова вырвались сами собой, и Истомин чуть прикусил губу. И почувствовал, что на его кисть легли теплые, сильные пальцы.
   - Не смущайся, ты сказал мне о своем чувстве, а это хорошо. Ты ошибся в другом: ни одна раса не обладает этим даром, но почти везде немногие имеют его.
   Старик глянул на Игоря. Руки, которые пилот спрятал в карманах, расслабились - и это временно спасло микрокалькулятор, контактные клавиши которого были вдавлены с разрушающей силой. Лицо землянина - а его вот-вот тоже могла свести судорога - расслабилось и стало ватным.
   - Ты психуешь, а такое состояние притягивает беды, как кровь - хищников.
   Игорь, немного удивляясь своему новому настроению, безнадежно, но уже спокойно махнул рукой:
   - Мне все надоело. Хочу домой, в Солнечную систему, где все нормально и есть что понимать. А здесь один идиотизм.
   Старик кивнул неизвестно чему. Артур испытал приступ скрытого бешенства, но даже не глянул на пилота. Время разборок будет позднее, когда в контакте с аборигенами возникнет пауза. Озр приготовилась к отпору атаки на свою психику. Но с ней ничего не произошло, и Командора серьезно заинтересовал мотив избирательности действий старика.
   Хозяйка, улыбаясь, принесла шесть глиняных пиал с мутным, черноватым напитком. Они стояли на доске, покрытой белой, растрескавшейся краской. Первую пиалу поставила перед стариком, потом, улыбаясь и кланяясь, обнесла гостей, мужа, села сама.
   - Угощайтесь. Это не отрава и для вас. - Старик поднес свою пиалу ко рту и, отпив глоток кисельно-вязкой, напоминающей о мяте жидкости, продолжил: - Вы считаете мир Земли нормальным, и вы в него вернетесь. Но не сейчас.
   Артур пролил на себя местный "чай", но даже не заметил этого. Благо жидкость просто соскользнула с пластика комбинезона.
   Если здесь сверхцивилизация, то где же заводы, мегаполисы, ракеты?! А если дикарство - откуда спокойное рассуждение о Земле? И как здесь, в пустыне, появились эти леса, люди?! Их же не было при орбитальном облете. И вообще, все это никак не подходит под теорию контактов!!!
   - Вы знаете, откуда мы? - Спокойный тон удалось сымитировать плоховато.
   - Да, так же как и то, кто привел вас сюда.
   Быстрая, неуловимая для медленных реакций людей улыбка. Она адресована именно Командору. Это было, пожалуй, слишком даже для Десантника. Тем более что глаза у старика, когда он смотрел на Озр, были явно отеческими. Если вначале можно было думать, что он воспринимает ее просто как молодую женщину, девчонку, то сейчас... Командор начала спешно прикидывать, что он может на самом деле знать о ней. Но если ему известно о Десанте - почему он выбрал такой, явно оскорбительный для нее, стиль отношения?
   - Но я не буду говорить о многом. Срок истин пока не пришел. Сама жизнь со временем расскажет вам обо всем. И всем из вас, - старик внезапно посерьезнел, обвел людей таким пристальным взглядом, что казалось, из темных глаз идут невидимые, но очень ощутимые лучи, - она способна поведать очень многое. Вы можете побывать здесь не зря, особенно один из вас. И защитой ему будет то, что в одном месте называли Глубоким Черным.
   Если бы моторика киборгов была связана с эмоциями, Озр наверняка разбила бы свою пиалу.
   - Я прошу вас расслабиться и закрыть глаза.
   Даже Артур, абсолютно невосприимчивый к гипнозу, не смог противиться внезапной силе этого голоса. Озр подчинилась вполне добровольно. Чтоб разобраться в ситуации, в нее надо залезть. А психику всегда можно отстоять, воздействия на нее малоприятны, но не особо опасны*.
   * В Бездне существует очень много естественных психогенных факторов, поэтому Десантников серьезно обучали защите своего сознания.
   - Все завершено. Спасибо. Отныне вы знаете три основных местных языка.
   Капитан вскочил, чуть не падая - потому что зацепился ногой за край циновки.
   - Да?! А вы можете нас...
   Легкий жест руки остановил его.
   - Нет. Человек должен учиться сам - иначе он станет рабом своих умений и знаний. И сойдет от них с ума. С языками же была слишком большая необходимость, и они не базовы для вашего мозга. Но даже здесь я с большим трудом обезвредил чуждую для вас информацию. Прощайте. Желаю вам успехов.
   Доля секунды, шелест взметнувшегося и опавшего шелка. Все молчали. Кто от перевариваемого потрясения, кто - за компанию.
   - Вам понравился Черный напиток? - Это сказал хозяин. Слова по-прежнему ничуть не напоминали земные, но были вполне понятны. И какая-то, обычно неощутимая, часть мозга не желала мириться с этим. Артуру захотелось потрясти головой, вытрясти из памяти все эти новоявленные звукосочетания. Смешно.
   Озр с ритуально-вежливой улыбкой ответила:
   - Да, он был замечательным. Спасибо за гостеприимство.
   Какая-то часть Истомина, послушно следуя незнакомому этикету, заставила его немедленно поклониться, чуть не коснувшись головой пола. Капитан, ошеломленный фактом этого своего действия, был полностью деморализован. И Игорь, еще не отошедший от ступора, уже стоял открыв рот...
   - Нам надо идти дальше. Не сочтите это за оскорбление. - Командор, проклиная значительную часть Бездны, выговорила эти нелепые слова и поклонилась так же ритуально, церемонно. Она чувствовала, что если они немедленно не уйдут отсюда, то разнесет весь этот тошнотворно-благолепный угол.
   Хозяева - нетелепаты - продолжали улыбаться. Мужчина приветливо сказал:
   - О да, ОН с самого начала объяснил нам, что у вас долгая и серьезная дорога.
   - Отшельник знает все, - вторила женщина и тотчас сложила руки ладонями наружу. Мужчина немедленно повторил жест.
   Игорь, с детства почти ненавидевший и историю, и все старые вещи, пробормотал:
   - Отшельник, отшельник... Они вроде бы ничем не занимались, бездельниками были...
   - О, ваш народ сильно несчастен. Вы даже забыли, что делают такие люди! Там, где они живут, нет засух и наводнений, всегда хороший урожай, мало болезней.
   Артур решил, что единственный способ облегчения таких мук - побыстрее откланяться, освободить мозг от потока всех этих впечатлений. Озр тоже было необходимо подготовить свою психику к новым подобным встречам - Командору очень не нравилось, что отшельнику так легко удалось довести ее до небольшого шока. Надо определить, какие вещи еще принадлежат к этому классу явлений, и заранее адаптировать мозг к ним. Интересно, есть ли здесь еще что-нибудь совершенно невозможное, то, что ей все равно не удастся предвидеть?..
   Когда космолетчики выходили из деревни, Артур сказал с надеждой в голосе:
   - Здесь все же не Земля, другое солнце, другие излучения. Кто знает, каковы местные мутации?
   - Законы природы везде законы природы. Даже мутанты не могут на них плевать, - провозгласил пилот, не испытывая нужды в более тщательной аргументации. Как ни странно, эти слова можно было легко продолжить мыслями Озр: на планете пахнет более серьезными вещами, чем простые генетические особенности аборигенов.
   А Игорь сильно бы протестовал против этого продолжения своих раздумий.
   Закат здесь был неживой. Голубо-фиолетовое зарево оккупировало полнеба но казалось, что это светит исполинская, все время мерцающая от неисправности неоновая трубка. Земного разнообразия оттенков не было и в помине (не было с точки зрения человеческого глаза). Части неба отличались только по интенсивности этого дрожащего огня. Ближе к ночи появилась гамма лилово-красных лучей, по степи зловеще пробежали последние пульсации заката - и тьма с удовольствием проглотила мир.
   Распределили дежурства. Палаток, матрацев не было, и пришлось лечь прямо на теплую, остро, по-чужому пахнущую землю. Артур подумал об этом и усмехнулся: "Кстати, а как пахнет наша? Не помню. То ли не замечал, то ли еще что..." Капитан, как и все, растянулся не на такой уж колючей - это выяснилось опытным путем - траве. И смотрел в звезды - пристальные, огненные глаза неба. Но они не казались ему глазами - так их воспринимала Озр, в полном соответствии с одним из ходячих суеверий Десанта. Когда постоянно встречаешь массу ненормального и самым понятным из него оказываются электромагнитные, гравитационные и вакуумные организмы*, поневоле встаешь перед выбором: либо сузить понятие жизни до белковых структур (и некоторые Десантники действительно считали себя мертвой материей), либо расширить его до бесконечности... Термин "псевдожизнь" успокаивал дураков, но на большее не годился; либо - либо, живое - неживое...
   * Странные структуры вакуума; вопрос о том, являются ли они живыми, был одним из самых скандальных пунктов науки Координатории.
   Между ночью и людьми ничего не было - никакой туристской автоматики, никаких стен. И землянам ночь казалась чарами чужого мира, колдовством, несвойственным Земле... Озр привыкла видеть планеты вот так, лицом к лицу - и в тьме, ветре, шепоте степи видела только новую, одну из бесчисленных волн Бездны... Командор не могла понять все эти миры - и те не могли понять ее. Таким отчуждением принято хвастаться в компаниях Десантников. И очень неприлично говорить о том, что иногда, вот в такие минуты, отстраненность может начать истончаться, трансмутироваться...
   Время дежурства Озр кончилось. Она встала с земли, на которой сидела, и разбудила еле-еле уснувшего Игоря. В ответ на его выразительные вздохи с насмешливым состраданием посоветовала держать нервы под контролем и легла.
   Перенакачанным стимуляторами клеткам нужно всего пять часов сна в неделю, и их можно запасти впрок. Командор подумала, что это разумно сделать сейчас на всякий случай. Она оставила обычный (то есть обширный) набор "сторожевых пунктов". И отключила свой мозг.
   Игорь сидел, вертел в руках какую-то местную былинку и боролся с желанием пожевать ее. И жалел о костре - его свет наверняка смог бы отпихнуть ночь на несколько метров. (А сейчас и такой мизер был бы непередаваемым благом.)
   - Здравствуй... - Тихий, ласковый голос сказал это на местном языке. Пилот по-кошачьи, в движении разворачиваясь лицом к женщине, вскочил на ноги, приготовившись к драке. В этот момент недоостывшее ночное небо будто лопнуло, освободив малиново-золотые полотнища северного сияния. Они перемигивались - как индикаторы исполинской машины. И на фоне этого яркого, неверного света стояла...
   Она была высокой, гибкой, соблазнительной. Крохотная туника, похоже белая днем, меняла цвета вместе с небом. На темных, блестящих волосах до пояса тоже играли подобия всполохов. Полные губы казались почти коричневыми. И - что тоже крайне важно - при таком освещении ее нельзя было отличить от землянки-европейки.
   (Командор безмятежно спала - ее обволокло поле, блокирующее поступление к ней всех нежелательных сигналов среды.)
   Смех - звонкий, тоже малиновый.
   - Ты думаешь, я брошусь на тебя с когтями, расцарапаю лицо? - Свет на мгновение ставший грубо-золотым, облил юное, совсем беззаботное лицо.
   Игорь только сейчас заметил, что стоит в боевой стойке. Вспыхнул, вышел из нее, церемонно поклонился. Действительно, карате... казалось сейчас не самой уместной вещью.
   Как прокружились следующие полчаса? Незнакомка и пилот сидели на траве, болтали. Девушка потихоньку придвигалась все ближе. Потом вдруг оказалась совсем-совсем рядом, доверчиво прижалась к его груди. В небе мешались золото и кровь. Поцелуй, второй, затем все остальное...
   Она внезапно выскользнула из рук Игоря - как змея. Очень быстро подобрала с травы свою тунику:
   - Наверное, твой караул уже кончился.
   Еще не понявший, насытился он или нет, землянин фыркнул:
   - Чепуха!
   - Но тебя отругают.
   Кровь бросилась в лицо. Быть ругаемым - то есть подчиненным кому-то почему-то показалось до предела обидным. Темнота хорошо спрятала пылающие уши и щеки - сияние как-то незаметно кончилось, а звезды были слишком далеки и слабы. Девушка - он даже не узнал, как ее зовут, - нежно обняла его:
   - А я не хочу, чтобы тебе было плохо.
   Тут до Игоря внезапно дошло все, абсолютно все об этой ситуации. Да за такое... В полетах интимные отношения строжайше запрещены, космолетчиков все время пичкают анти-сексовыми пилюлями... Мутанты никому не нужны, а вне Земли их рождается... А здесь еще и аборигенка, еще и контакт! Разврат, невероятная аморалка, вышибут... О-о!!!
   - Но мы еще встретимся? - Пилот сам не понял тона своего вопроса. Страх и вожделение уживались вместе отвратительно, от этой смеси хотелось бежать куда-нибудь на конец мира.
   - Да, но позже... - Он все-таки расстроился от этого "позже", и она лукаво добавила: - Я оставлю тебе подарок, то, что тебя всегда защитит. У нас это зовут волшебной силой.