Страница:
Намир некоторое время рассматривал его.
– Я прочел рапорт о провале операции «Кукушка». Вы выжили, хотя шансов у вас было крайне мало, мистер Саксон. Это весьма впечатлило меня. – Он потушил сигарету. – Человек с вашими навыками может быть мне полезен. Недавно во время выполнения одного задания я потерял сотрудника, и вы превосходный кандидат на его место. Это вас интересует?
– Возможно, если вы скажете мне, кто вы такой, черт подери.
– Я же говорил, название вам ничего не…
– А вы попробуйте.
Намир пожал плечами:
– Я полевой командир свободного подразделения спецназа, известного под названием «Тираны». Мы – независимая элитная группа, финансируем себя сами; наша цель – сохранение равновесия на планете с использованием тайных методов.
– Бродячая группа? – нахмурился Саксон. Как и у других сообществ, у спецназа существовали собственные легенды, и среди них слухи о так называемых бродягах – солдатах, отделившихся от своих подразделений и начавших собственный бизнес. Но эти истории всегда казались неправдоподобными. Саксон не верил, что кто-то может продолжительное время действовать в зоне конфликта без поддержки. – Тираны… Не слишком подходящее название для группы людей, несущих добро.
– Это не совсем верно, – возразил Намир. – Это слово происходит от греческого «turannos». Лишь со временем оно приобрело негативное значение… На самом деле оно обозначает человека, который берет власть самостоятельно, а не получает ее по наследству или в результате выборов. Именно это мы и делаем, мистер Саксон. Мы отнимаем власть у тех, кто ее недостоин. Мы восстанавливаем равновесие.
– И все это исключительно из благородных побуждений?
– Ошибки «Беллтауэра» стоили жизни мужчинам и женщинам вашей группы, – мрачно заметил Намир. – Зная это, готовы ли вы вернуться на службу? Будьте со мной откровенны, мистер Саксон. Вы сможете после этого полностью доверять своим работодателям?
Саксон закрыл глаза, и на секунду перед ним возникли призраки.
– У меня есть перед ними обязательства. Я подписывал контракт…
– Который истекает. – Намир небрежно махнул рукой. – Это легко уладить. Если вас останавливает только лист бумаги, поверьте мне, я со всем разберусь. – Не дождавшись ответа, он поднялся и расправил куртку. – Я не предлагаю работу дважды, – сказал он. – И если вы передумаете и решите нас разыскивать, должен вас предупредить: вас будут ждать неприятности.
Саксон взглянул на свои руки: одну – из покрытой шрамами плоти, другую – из исцарапанного металла. Все, что Намир говорил о доверии, о «Беллтауэре»… он словно прочел его мысли. С каждым днем, который он провел здесь, с каждой ночью, когда являлись призраки, с каждым часом что-то умирало в нем, оставляя холодную пустоту. И еще внутри тлело желание отомстить за смерть Кано, Дуарте и остальных.
– Мы дадим то, что вам нужно, – сказал Намир. – Тираны помогают своим.
Слова, произнесенные Саксоном, донеслись до него откуда-то издалека:
– Я согласен.
Глава третья
– Я прочел рапорт о провале операции «Кукушка». Вы выжили, хотя шансов у вас было крайне мало, мистер Саксон. Это весьма впечатлило меня. – Он потушил сигарету. – Человек с вашими навыками может быть мне полезен. Недавно во время выполнения одного задания я потерял сотрудника, и вы превосходный кандидат на его место. Это вас интересует?
– Возможно, если вы скажете мне, кто вы такой, черт подери.
– Я же говорил, название вам ничего не…
– А вы попробуйте.
Намир пожал плечами:
– Я полевой командир свободного подразделения спецназа, известного под названием «Тираны». Мы – независимая элитная группа, финансируем себя сами; наша цель – сохранение равновесия на планете с использованием тайных методов.
– Бродячая группа? – нахмурился Саксон. Как и у других сообществ, у спецназа существовали собственные легенды, и среди них слухи о так называемых бродягах – солдатах, отделившихся от своих подразделений и начавших собственный бизнес. Но эти истории всегда казались неправдоподобными. Саксон не верил, что кто-то может продолжительное время действовать в зоне конфликта без поддержки. – Тираны… Не слишком подходящее название для группы людей, несущих добро.
– Это не совсем верно, – возразил Намир. – Это слово происходит от греческого «turannos». Лишь со временем оно приобрело негативное значение… На самом деле оно обозначает человека, который берет власть самостоятельно, а не получает ее по наследству или в результате выборов. Именно это мы и делаем, мистер Саксон. Мы отнимаем власть у тех, кто ее недостоин. Мы восстанавливаем равновесие.
– И все это исключительно из благородных побуждений?
– Ошибки «Беллтауэра» стоили жизни мужчинам и женщинам вашей группы, – мрачно заметил Намир. – Зная это, готовы ли вы вернуться на службу? Будьте со мной откровенны, мистер Саксон. Вы сможете после этого полностью доверять своим работодателям?
Саксон закрыл глаза, и на секунду перед ним возникли призраки.
– У меня есть перед ними обязательства. Я подписывал контракт…
– Который истекает. – Намир небрежно махнул рукой. – Это легко уладить. Если вас останавливает только лист бумаги, поверьте мне, я со всем разберусь. – Не дождавшись ответа, он поднялся и расправил куртку. – Я не предлагаю работу дважды, – сказал он. – И если вы передумаете и решите нас разыскивать, должен вас предупредить: вас будут ждать неприятности.
Саксон взглянул на свои руки: одну – из покрытой шрамами плоти, другую – из исцарапанного металла. Все, что Намир говорил о доверии, о «Беллтауэре»… он словно прочел его мысли. С каждым днем, который он провел здесь, с каждой ночью, когда являлись призраки, с каждым часом что-то умирало в нем, оставляя холодную пустоту. И еще внутри тлело желание отомстить за смерть Кано, Дуарте и остальных.
– Мы дадим то, что вам нужно, – сказал Намир. – Тираны помогают своим.
Слова, произнесенные Саксоном, донеслись до него откуда-то издалека:
– Я согласен.
Глава третья
Пирс 86, Нью-Йорк, США
Келсо накинула на голову капюшон толстовки из микрофлиса и поморщилась – с Гудзона дул холодный ветер, и нервы у женщины были натянуты как струны. Она шла быстро, постоянно подавляя желание оглянуться. Ей приходилось огибать кучи мусора и грузовые контейнеры, на первый взгляд беспорядочно разбросанные по причалу. На самом деле рухлядь была размещена так, чтобы создать узкие проходы и помешать людям, которые захотели бы атаковать с суши огромный корабль, пришвартованный у пирса 86. В тусклом сумеречном свете виднелся борт судна – стена из серой стали, нависавшая над Анной. Из ржавеющих портов свисали вереницы китайских фонариков, хлопавших на ветру, на верхней палубе было темно, но женщина слышала топот бегавших там людей и время от времени металлический скрежет. Там из обломков железа и цепей было сооружено большое баскетбольное поле – Анна разглядела его издалека, с моста через Двенадцатую авеню, – и сейчас при свете биолюминесцентных палочек и бочек с горящим бензином шла игра.
Впереди Анна увидела название знаменитого старого судна. Программа распознавания изображений в оптических сенсорах «Шариф» выдала буквы, замалеванные граффити, но все еще различимые: «Интрепид»[4].
Анна продолжала идти к крытому трапу, ведущему наверх, на борт. Когда-то этот старый военный корабль бороздил моря, защищая интересы Америки в водах Тихого океана, Кубы и Вьетнама; судьба и богатые люди спасли его от печальной участи – превращения в миллиард бритвенных лезвий; какое-то время стареющее судно стояло в доке, повествуя о минувших войнах, и даже еще раз послужило своей стране, когда рухнули две башни[5]. Но с тех пор прошло больше тридцати лет; мировой кризис и биржевой крах погубили почтенный корабль. Древние самолеты, выставленные на его палубах, были проданы коллекционерам, а остальное бросили ржаветь. Но люди с городских окраин нашли ему применение, как и многим другим вещам.
Анна заплатила огромную сумму за пароль, чтобы можно было попасть на борт. С кормы, где находились ангары, гремела музыка, эхом разносившаяся по всему судну. В центральной части раскинулось то, что местные называли «мокрым рынком». Дюжины самодельных прилавков, напоминавшие пятно разноцветной плесени, на которых продавались пиратские программы и базы данных, старая техника, бывшие в употреблении импланты. И тут же на сковородках шипела и брызгалась горячая, острая пища – индийская, мексиканская, гаитянская, африканская. На пирсе 86 не действовали законы; нью-йоркская полиция не трогала местных жителей, заботясь лишь о том, чтобы они не выбирались за пределы пристани и чтобы мертвецов уносило дальше по реке, в Нью-Джерси.
Анна обогнула рынок и нашла ржавую лестницу, ведущую на следующую палубу. Поднявшись, она оказалась в полутемном коридоре. Пахло ржавчиной и морской водой. Двигаясь вдоль отваливавшихся от стен люминесцентных полос, она снова поднялась по каким-то ступенькам и оказалась в носовой части. Большая часть носовой палубы была вырезана, и место ее заняли два купола из водонепроницаемой ткани. Запах моря сменился слабым запахом озона и аккумуляторной кислоты.
Внутренность купола представляла собой выставку самодельной электроники: серверы причудливого вида, пыхтящие бензиновые генераторы, толстые пучки кабелей, тянущихся к листам солнечных батарей и спутниковым антеннам военного образца. Мониторы и голографические экраны излучали холодный голубой свет. Несколько человек подняли призрачно-белые лица от ноутбуков и игровых приставок.
– Кел!
Услышав свой псевдоним, Анна резко обернулась и увидела приближавшегося хакера Денни. Кожа у него была такой темной, что казалась угольно-черной, он был приземистым, широкоплечим, бритый наголо, узкий подбородок украшала давно не стриженная прядь волос. Глаза его, точнее, зеркальные оптические импланты «Кусанаги» походили на стальные шарики. В нескольких шагах за ним следовала высокая, тощая как жердь женщина в куртке, которая была ей на размер велика. Кисти ее цвета старой терракоты были лишены больших пальцев и напоминали паучьи лапы.
Анна кивнула Денни, не снимая капюшона, и вгляделась в мрачное лицо женщины, которое становилось все мрачнее. В полутьме трудно было определить ее возраст. Над ее правым виском поблескивали гнезда для кабелей.
– Это Кел, – сказал Денни. – Ей нужны кое-какие сведения.
Он собрался было продолжить, но спутница взмахом руки прервала его.
– Я явственно чую синюю рубашку, – прошипела она. – Ты впустил на борт копа? Ты рехнулся?
– Вдова…
– Что? – Анна недовольно взглянула на нее, затем обернулась к Денни. – Снова за старое? Я думала, что мы с тобой уже покончили с этим дерьмом насчет того, кто я и откуда. – Она нашла Денни в файлах, одолженных у знакомого в Министерстве юстиции, и вступила с ним в контакт под именем Кел, женщины из города, желающей купить информацию. Она отвернулась. – Забудь обо мне. У меня нет на это времени.
– Кел, погоди. – Денни злобно посмотрел на Вдову. – Все чисто. Я проверил ее. Ничего синего.
Вдова сложила на груди тощие руки:
– Тогда она точно коп.
Анна прорычала со злобой, которая была не совсем притворной:
– Какого дьявола, что это за костлявая сучка, почему я должна ее слушать? Мы же с тобой договаривались, Денни!
– Знаешь, кто я такая? – рявкнула в ответ Вдова. – Я из «Пятерки», вот кто я. Я за десять секунд выпотрошу всю твою жизнь. Отниму у тебя все, что есть и когда-то было!
«Пятеркой» называлась банда наемников-хакеров, хорошо известная в Отделе по борьбе с киберпреступностью ФБР; за ней числился длинный список обвинений в кражах весьма интересных данных. Другим любопытным фактом было то, что члены «Пятерки» – призраки, и любой человек мог выдать себя за одного из них и воспользоваться их репутацией, не боясь быть уличенным во лжи.
– Дерьмо собачье, – фыркнула Анна. – В «Пятерке» одни корейцы, это все знают.
Вдова надулась, и в этот момент Келсо поняла, что она на крючке. Для хакера самое главное – его репутация, и он хорош настолько, насколько сложна последняя выполненная им работа. Изучая лицо Вдовы в тусклом свете мониторов, Анна увидела женщину, пытающуюся скрыть возраст, изо всех сил старающуюся оставаться лучшей; однако первое место постоянно ускользало от нее. Ей было не больше двадцати, но для королевы монитора она была уже стара. Теперь требовалось немного пощекотать ее тщеславие.
– Я лучше корейцев, – заявила Вдова, избавляя ее от этого труда. – Лучше косоглазых из «Джаггернаута», лучше тупиц из «Ветряной мельницы».
Попалась.
– Докажи, – потребовала Анна, протягивая ей носитель с данными. – Денни попросил меня прийти сюда и сказал, что здесь есть люди, которые впечатляют. Ты можешь это сделать или нет?
Вдова выхватила у нее носитель, мелькнули искусственные пальцы с красным лаком. На флэшке содержалась вся информация, какую смогла раздобыть Келсо, тщательно очищенная от следов, ведущих к правоохранительным органам.
– Возьми у нее деньги, – прорычала Вдова, обращаясь к Денни, и направилась к стоявшему на столе компьютеру.
Чернокожий хакер перевел дух:
– Мы сейчас сделаем, как ты просила, хорошо? Поищем это лицо в Сети и посмотрим, что получится.
– Мне нужно знать, кто он такой.
Денни пожал плечами:
– Гарантий нет, Кел. Ты платишь – мы делаем свое дело. Что получится, то и получится. Я тебе уже говорил.
– Мне нужно знать, – повторила Анна сквозь зубы, дрожа от напряжения. Она почувствовала, что перестает себя контролировать, и на несколько секунд смолкла, стараясь успокоиться. – Если она так хорошо работает, как ты говоришь…
Во рту у нее пересохло, на миг она забыла, где находится. Снова появилась дрожь в руках, и Анна сунула стиснутые кулаки в карманы толстовки. Второй симптом – отвратительный химический привкус во рту, похожий на вкус сухой земли, – становился сильнее.
Анна едва сдерживалась, чтобы не потянуться к карману на рукаве, где лежал шприц. Она наклонилась к Вдове.
– Ты будешь делать свою работу или нет? – спросила она, не обращая внимания на странный взгляд Денни. – У меня мало времени, – раздраженно добавила она.
Денни протянул ладонь:
– Позолоти ручку.
Анна покопалась во внутреннем кармане и достала кредитный чип с логотипом КНР. Полоса идентификации была поцарапана, – конечно, дилетантский подход, но тем не менее это позволяло скрыть перевод денег. Чип исчез в кармане хакера.
– Долго еще? – спросила Анна, и голос ее дрогнул.
– Нет, – успокоил хакер женщину, пристально глядя на нее, изучая позу, выражение лица. – Слушай, Кел… Если ты… ну это… если тебе нужно что-нибудь, я могу поговорить здесь с людьми…
Повернувшись к нему спиной, Анна направилась к тонкой стенке купола. Соблазн был сильнее, чем она хотела признавать.
– Ты знаешь, что мне нужно, Денни, – бросила она через плечо. – Мне нужно имя этого человека.
Воздушный транзитный коридор,
Смоленская область,
Российские Федеративные Штаты
Сквозь овальный иллюминатор Саксон видел, как первые лучи солнца оживляют пейзаж, лежавший далеко внизу, и следуют за самолетом, летевшим на восток. На месте назначения рассвет должен был их догнать, но сейчас восходящее солнце еще отставало, и о наступлении утра можно было догадаться лишь по цвету тонких полос облаков, проплывавших под ними. Самолет слегка накренился, облака сместились, и Саксон вытянул правую руку, чтобы не потерять равновесия. Он пока еще осторожно обращался со своей кибернетической конечностью; это была модель военного образца производства «Тай Юн Медикал» – одного из крупнейших, если не самого крупного в мире концерна, занимавшегося устройствами модификации. Модернизированная искусственная рука серии «Самсон», а также новые ноги «Гермес» взамен тех, что были повреждены во время крушения вертолета полгода назад, и еще несколько имплантов были, как выразился Намир, «вступительным бонусом», полученным от Тиранов. Однако с рукой Саксон еще не совсем освоился. Два раза во время операций, в которых он участвовал по приказу Намира, случались задержки. Сейчас Саксону казалось, что он хорошо ее настроил. И все же он решил слегка увеличить дозу нейропозина – просто на всякий случай.
– Вниз хочешь? – раздался рядом голос. – Не терпится испытать новую железку для прыжков с высоты?
Бен обернулся. За спиной у него хищно ухмылялся Лоуренс Барретт, занимавший большую часть коридора. Американец был здоровенным мужиком и к тому же страшным как грех. Ежик волос обрамлял лицо, представлявшее собой сплошной шрам от ожога. Единственным участком на лице наемника, напоминавшим нормальный, была полоса синтетической кожи, тянувшаяся вдоль искусственной челюсти. Саксон слышал, что все это было результатом взрыва бомбы в непосредственной близости от Барретта, но подробностей не знал. Здоровяк гордился своим уродством, словно знаком отличия, и толстое золотое кольцо, продетое в нос, привлекало к нему дополнительное внимание.
Саксон и сам был немаленького роста, но он держался иначе, чем Барретт, всем своим видом дававший понять, что с ним лучше не связываться; Бен не чувствовал необходимости отпугивать людей каждую минуту. Хотя солдаты устрашающего вида могли быть полезны во время специальных операций, Саксон был сторонником более тонкого подхода.
– Не люблю летать, – объяснил он. – Скучища смертная, согласись?
– Это точно, – кивнул Барретт, теребя запястья своих черных кибернетических рук. – Самая дерьмовая в мире авиалиния. Ни одной чертовой стюардессы, кино – просто помойка.
Внешне самолет, на котором они летели, напоминал обычный частный авиалайнер, но под маскировкой скрывался мобильный оперативный центр Тиранов, которому могли бы позавидовать лучшие армии мира.
Барретт направился к кухне, и Саксон последовал за ним. Пару раз ему приходилось работать с американцем – они занимались наружным наблюдением в Бухаресте и Глазго, – и все это время его не покидало чувство, будто за ним наблюдают. Но Саксона это не слишком удивляло. Эти люди потратили немало времени и денег, чтобы найти его в «Беллтауэре» и переманить к себе, и понятно было, что предстояло выполнить несколько пробных заданий, прежде чем его возьмут на настоящее дело. Однако это раздражало его. Бен не был зеленым новобранцем. Он знал, как надо делать работу, не хуже этих людей. Ему надоели второстепенные, несложные операции. Однако платили Тираны хорошо, и было ясно, что в средствах они не стеснены, хотя ему сразу дали понять, что вопросов о финансовой стороне задавать не следует. Намир выразился вполне недвусмысленно.
За последние два месяца Саксону приходилось время от времени видеть других членов группы, но обычно лишь мельком, и это был первый раз, когда их всех собрали вместе. Саксон ощутил зуд предвкушения в рабочей руке. Когда они прилетят в Москву, начнется настоящее дело – он был в этом уверен.
Он и Барретт вышли в общий отсек на верхней палубе самолета. Вдоль одной стены тянулся прилавок со сверкающими сталью кухонными приборами, напротив были расставлены кресла и мониторы. Барретт принялся копаться в холодильнике, словно изголодавшийся медведь, и Саксон отвернулся, взглянул на другого члена команды, который был занят проверкой своей тяжелой кибернетической руки.
Немец тоже был новичком среди Тиранов, но присоединился к отряду немного раньше Саксона. Под темной курткой угадывалось мускулистое, подтянутое тело культуриста, из-под воротника виднелась мощная шея; глаза у него были свои, настоящие, но тем не менее какие-то безжизненные. Волосы скрывала черная трикотажная шапка. Саксон не заметил никаких имплантов, кроме руки, но видел, как двигается этот человек, и подозревал, что ноги у него металлические. Парень был самым молодым в команде – ему было немногим больше двадцати.
– Ты – Саксон, – произнес он низким, сильным голосом. – Мы еще не познакомились. – Он кивнул на разобранный механизм на правом запястье. – Извини, что не пожимаю тебе руку. Меня зовут Гюнтер Герман.
– Я знаю.
Намир мимоходом упоминал о Германе; Саксон знал, что раньше этот человек служил в немецком антитеррористическом подразделении GSG-9[6]. Что-то в тоне Намира, который не стал особенно распространяться на эту тему, заставило Саксона задуматься о причинах ухода Германа из Федеральной полиции.
Немец отложил инструменты и аккуратно отпил глоток лимонада из банки.
– А ты, значит, вместо Векслера?
– Вроде того.
О наемнике, место которого занял Саксон, говорили мало, и расспрашивать он не стал. На этой работе смерть была обычным делом.
– Он действовал недостаточно быстро, – объяснил Барретт, – потому его и убили.
Саксон решил отбросить осторожность и задать вопрос:
– А что произошло?
– А тебе это зачем?
Саксон поднял голову – из носового отсека появился третий человек. Он прикусил губу. В любом коллективе возникают трения, и в данном случае напряженность возникла между Беном Саксоном и Скоттом Хардести – лучшим снайпером отряда.
Хардести был поджарым и высоким, настолько высоким, что казалось, еще чуть-чуть – и он оцарапает свою бритую голову о потолок. Саксон не видел его в другой одежде, кроме боевой униформы, иногда – в жилете или поясе с оружием. Фигура снайпера напоминала дальнобойную винтовку, которую он брал на задание, и с ног до головы он был напичкан имплантами. Вместо глаз у него была специальная оптика, подобной которой Саксон никогда не видел.
Бену потребовалось время, чтобы отвыкнуть от положения командира отряда и снова освоиться с ролью рядового, и Хардести, казалось, был настроен создать ему еще больше трудностей, изо всех сил стараясь быть занозой в заднице. Этот человек по каким-то своим непонятным причинам сразу невзлюбил Саксона.
– Мы просто разговариваем, – спокойно ответил он.
– Джо Векслер был хорошим солдатом, – заявил Хардести. – Я доверял ему. Тебя я не знаю, поэтому доверять не могу.
Саксон подошел к холодильнику и взял бутылку воды.
– Я тебе вот что скажу: Намир предложил мне эту работу не из-за моих прекрасных глаз.
– Балласт здесь быстро отсеивается, – сказал Хардести, направляясь в хвост самолета. – Запомни это хорошенько, англичанин.
Когда дверь захлопнулась за ним, Саксон пожал плечами:
– Дружелюбный парень.
– Векслер был из ЦРУ, и Хардести тоже оттуда, – объяснил Барретт. – Ты же знаешь шпионов, они всегда друг за друга горой.
– Ясно.
Герман сделал вдох, и оболочка его руки со щелчком сомкнулась. Он осторожно согнул пальцы, и Саксон заметил, что костяшки и фаланги усилены. Немец поймал его взгляд.
– Специальная модификация, – пояснил он. – Когда-нибудь я сделаю то же самое с остальными конечностями.
– Лучше металл, чем плоть?
Герман кивнул, словно это было ясно без разговоров:
– Конечно.
Из динамиков раздался негромкий звон, и комнату наполнил голос Намира.
– Посадка через десять минут, – объявил он. – Приготовить снаряжение, всем занять свои места! Время ограничено; отсчет начинается в тот момент, когда самолет приземлится. Все!
Саксон выглянул в иллюминатор. Под ними проносились окраины российской столицы; город стряхивал сон и готовился к новому дню.
Пирс 86, Нью-Йорк, США
Вдова откинулась на спинку кресла и издала низкое, довольное утробное ворчание; паучьи лапы изменили конфигурацию и снова стали напоминать человеческие руки. Она подняла голову и кисло улыбнулась Келсо.
– Спасибо за развлечение, – произнесла хакерша, кивая стоявшему сбоку Денни. – Мне нравится выполнять такие маленькие занятные задания. – Но тон ее говорил об обратном.
Анна держала руки в карманах. Дрожь раздражения пронзала ее, словно боль от растянутой мышцы, и она представляла себе, с какой радостью стерла бы усмешку с этого вытянутого лица.
Вдова махнула в сторону экрана, где красовался снимок убийцы Мэтта Райана, окруженный окнами и панелями подпрограмм.
– Этот парень – призрак.
– Имя! – рявкнула Анна. – Я заплатила тебе за его имя.
– Нет. – Женщина поднялась и выставила вперед неестественно длинный палец. – Ты заплатила мне за поиск имени. Это не одно и то же.
– Ты вообще делала что-нибудь с этими данными? – набросилась на нее Анна. – Или ты весь этот час сидела, засунув палец в задницу?
Вдова помрачнела:
– Заткнись и слушай внимательно, потому что повторять я не буду. Я прочесала все доступные хранилища видеофайлов и еще тысячу частных серверов, проанализировала данные на этого блондина, – она махнула на фотографию, – и провела поиск соответствий с помощью группы поисковых программ. Сам факт того, что я не нашла ни одного соответствия, должен тебя насторожить.
Келсо промолчала: смысл слов хакерши дошел до нее. Вдова говорила верно: даже отсутствие данных в своем роде было результатом. Проблема состояла в том, что теперь у нее не было ничего, чтобы двигаться дальше.
– Он наверняка из элитного спецназа или наемник, – добавил Денни. – Представляешь, что нужно, чтобы стереть прошлое человека? Нам такое не по зубам. – Тут он заработал злобный взгляд Вдовы.
Все, что они говорили, совпадало с уже имевшейся информацией. Кем бы ни был этот человек, он точно не состоял в наемных головорезах у триады «Красная стрела». Но кто же он тогда? Знакомое чувство раздражения и недовольства зарождалось внутри, и Анна ощутила напряжение в затылке.
А потом Вдова сделала нечто такое, чего Анна от нее не ожидала. Она ухмыльнулась.
– Хочешь знать, как я умею работать?
– Так ты накопала что-то. – Анна подошла к ней. – Дай угадаю – ты хочешь вытрясти из меня еще юаней?
Вдова хитро фыркнула:
– Нет. У меня свои правила. Ты хорошо заплатила за хорошую работу, и ты получишь результат. – Она хихикнула. – Я просто, так сказать, ха, люблю театральные эффекты.
– Имя?
– Ага, – протянула Вдова. – Но не этого парня, не совсем. – Она потянулась к клавиатуре и развернула несколько окон. – Я нашла кое-что занятное на сайтах «Заговорщиков» и «Стеклянного занавеса». Это насчет твоего объекта, группы киллеров, в которой он состоял. Тактика совпадает с тактикой некоего подразделения, о котором эти людишки кое-что нарыли.
Анна слышала о группах, которые назвала Вдова; это был странный народец, из тех, кто с распахнутыми глазами слушает всякие байки, убежден в том, что Луна внутри полая, верит в летающие тарелки и прочую чушь из «Сумеречной зоны».
– Ты что, серьезно относишься к этим болванам? – Руку ее снова пронзила нервная дрожь, и Анна сжала кулак, впившись ногтями в ладонь.
Денни хмыкнул:
– Даже сломанные часы дважды в день показывают правильное время, а?
– Ты когда-нибудь слышала о Тиранах? – Вдова склонила голову набок.
Анна покачала головой.
– Я бросила смотреть сериалы тогда же, когда перестала носить детский лифчик. Говори, что ты нашла! – Ее снова одолел приступ ярости.
Анна чувствовала, что теряет терпение, не может сосредоточиться.
– Это группа, занимающаяся тайными спецоперациями, – объяснил Денни. – Ни одного промаха, – по крайней мере, так говорят. Деньги гребут лопатой. Крутые парни, ты таких в жизни не видела. Им убить – как муху придавить.
– «Стеклянный занавес» связывает их с кое-какими шпионскими делишками, – продолжала Вдова. – Смена режимов. Политические убийства. Запугивание. Убийства бизнесменов.
Услышав последние слова, Анна замерла. Она вспомнила раненого Дански на тротуаре. Киллер вернулся к нему специально и прикончил его. Она снова и снова мысленно прокручивала этот эпизод. Все, что говорила Вдова, сходилось с информацией, которую удалось раздобыть Келсо. Это не могло быть совпадением.
Келсо накинула на голову капюшон толстовки из микрофлиса и поморщилась – с Гудзона дул холодный ветер, и нервы у женщины были натянуты как струны. Она шла быстро, постоянно подавляя желание оглянуться. Ей приходилось огибать кучи мусора и грузовые контейнеры, на первый взгляд беспорядочно разбросанные по причалу. На самом деле рухлядь была размещена так, чтобы создать узкие проходы и помешать людям, которые захотели бы атаковать с суши огромный корабль, пришвартованный у пирса 86. В тусклом сумеречном свете виднелся борт судна – стена из серой стали, нависавшая над Анной. Из ржавеющих портов свисали вереницы китайских фонариков, хлопавших на ветру, на верхней палубе было темно, но женщина слышала топот бегавших там людей и время от времени металлический скрежет. Там из обломков железа и цепей было сооружено большое баскетбольное поле – Анна разглядела его издалека, с моста через Двенадцатую авеню, – и сейчас при свете биолюминесцентных палочек и бочек с горящим бензином шла игра.
Впереди Анна увидела название знаменитого старого судна. Программа распознавания изображений в оптических сенсорах «Шариф» выдала буквы, замалеванные граффити, но все еще различимые: «Интрепид»[4].
Анна продолжала идти к крытому трапу, ведущему наверх, на борт. Когда-то этот старый военный корабль бороздил моря, защищая интересы Америки в водах Тихого океана, Кубы и Вьетнама; судьба и богатые люди спасли его от печальной участи – превращения в миллиард бритвенных лезвий; какое-то время стареющее судно стояло в доке, повествуя о минувших войнах, и даже еще раз послужило своей стране, когда рухнули две башни[5]. Но с тех пор прошло больше тридцати лет; мировой кризис и биржевой крах погубили почтенный корабль. Древние самолеты, выставленные на его палубах, были проданы коллекционерам, а остальное бросили ржаветь. Но люди с городских окраин нашли ему применение, как и многим другим вещам.
Анна заплатила огромную сумму за пароль, чтобы можно было попасть на борт. С кормы, где находились ангары, гремела музыка, эхом разносившаяся по всему судну. В центральной части раскинулось то, что местные называли «мокрым рынком». Дюжины самодельных прилавков, напоминавшие пятно разноцветной плесени, на которых продавались пиратские программы и базы данных, старая техника, бывшие в употреблении импланты. И тут же на сковородках шипела и брызгалась горячая, острая пища – индийская, мексиканская, гаитянская, африканская. На пирсе 86 не действовали законы; нью-йоркская полиция не трогала местных жителей, заботясь лишь о том, чтобы они не выбирались за пределы пристани и чтобы мертвецов уносило дальше по реке, в Нью-Джерси.
Анна обогнула рынок и нашла ржавую лестницу, ведущую на следующую палубу. Поднявшись, она оказалась в полутемном коридоре. Пахло ржавчиной и морской водой. Двигаясь вдоль отваливавшихся от стен люминесцентных полос, она снова поднялась по каким-то ступенькам и оказалась в носовой части. Большая часть носовой палубы была вырезана, и место ее заняли два купола из водонепроницаемой ткани. Запах моря сменился слабым запахом озона и аккумуляторной кислоты.
Внутренность купола представляла собой выставку самодельной электроники: серверы причудливого вида, пыхтящие бензиновые генераторы, толстые пучки кабелей, тянущихся к листам солнечных батарей и спутниковым антеннам военного образца. Мониторы и голографические экраны излучали холодный голубой свет. Несколько человек подняли призрачно-белые лица от ноутбуков и игровых приставок.
– Кел!
Услышав свой псевдоним, Анна резко обернулась и увидела приближавшегося хакера Денни. Кожа у него была такой темной, что казалась угольно-черной, он был приземистым, широкоплечим, бритый наголо, узкий подбородок украшала давно не стриженная прядь волос. Глаза его, точнее, зеркальные оптические импланты «Кусанаги» походили на стальные шарики. В нескольких шагах за ним следовала высокая, тощая как жердь женщина в куртке, которая была ей на размер велика. Кисти ее цвета старой терракоты были лишены больших пальцев и напоминали паучьи лапы.
Анна кивнула Денни, не снимая капюшона, и вгляделась в мрачное лицо женщины, которое становилось все мрачнее. В полутьме трудно было определить ее возраст. Над ее правым виском поблескивали гнезда для кабелей.
– Это Кел, – сказал Денни. – Ей нужны кое-какие сведения.
Он собрался было продолжить, но спутница взмахом руки прервала его.
– Я явственно чую синюю рубашку, – прошипела она. – Ты впустил на борт копа? Ты рехнулся?
– Вдова…
– Что? – Анна недовольно взглянула на нее, затем обернулась к Денни. – Снова за старое? Я думала, что мы с тобой уже покончили с этим дерьмом насчет того, кто я и откуда. – Она нашла Денни в файлах, одолженных у знакомого в Министерстве юстиции, и вступила с ним в контакт под именем Кел, женщины из города, желающей купить информацию. Она отвернулась. – Забудь обо мне. У меня нет на это времени.
– Кел, погоди. – Денни злобно посмотрел на Вдову. – Все чисто. Я проверил ее. Ничего синего.
Вдова сложила на груди тощие руки:
– Тогда она точно коп.
Анна прорычала со злобой, которая была не совсем притворной:
– Какого дьявола, что это за костлявая сучка, почему я должна ее слушать? Мы же с тобой договаривались, Денни!
– Знаешь, кто я такая? – рявкнула в ответ Вдова. – Я из «Пятерки», вот кто я. Я за десять секунд выпотрошу всю твою жизнь. Отниму у тебя все, что есть и когда-то было!
«Пятеркой» называлась банда наемников-хакеров, хорошо известная в Отделе по борьбе с киберпреступностью ФБР; за ней числился длинный список обвинений в кражах весьма интересных данных. Другим любопытным фактом было то, что члены «Пятерки» – призраки, и любой человек мог выдать себя за одного из них и воспользоваться их репутацией, не боясь быть уличенным во лжи.
– Дерьмо собачье, – фыркнула Анна. – В «Пятерке» одни корейцы, это все знают.
Вдова надулась, и в этот момент Келсо поняла, что она на крючке. Для хакера самое главное – его репутация, и он хорош настолько, насколько сложна последняя выполненная им работа. Изучая лицо Вдовы в тусклом свете мониторов, Анна увидела женщину, пытающуюся скрыть возраст, изо всех сил старающуюся оставаться лучшей; однако первое место постоянно ускользало от нее. Ей было не больше двадцати, но для королевы монитора она была уже стара. Теперь требовалось немного пощекотать ее тщеславие.
– Я лучше корейцев, – заявила Вдова, избавляя ее от этого труда. – Лучше косоглазых из «Джаггернаута», лучше тупиц из «Ветряной мельницы».
Попалась.
– Докажи, – потребовала Анна, протягивая ей носитель с данными. – Денни попросил меня прийти сюда и сказал, что здесь есть люди, которые впечатляют. Ты можешь это сделать или нет?
Вдова выхватила у нее носитель, мелькнули искусственные пальцы с красным лаком. На флэшке содержалась вся информация, какую смогла раздобыть Келсо, тщательно очищенная от следов, ведущих к правоохранительным органам.
– Возьми у нее деньги, – прорычала Вдова, обращаясь к Денни, и направилась к стоявшему на столе компьютеру.
Чернокожий хакер перевел дух:
– Мы сейчас сделаем, как ты просила, хорошо? Поищем это лицо в Сети и посмотрим, что получится.
– Мне нужно знать, кто он такой.
Денни пожал плечами:
– Гарантий нет, Кел. Ты платишь – мы делаем свое дело. Что получится, то и получится. Я тебе уже говорил.
– Мне нужно знать, – повторила Анна сквозь зубы, дрожа от напряжения. Она почувствовала, что перестает себя контролировать, и на несколько секунд смолкла, стараясь успокоиться. – Если она так хорошо работает, как ты говоришь…
Во рту у нее пересохло, на миг она забыла, где находится. Снова появилась дрожь в руках, и Анна сунула стиснутые кулаки в карманы толстовки. Второй симптом – отвратительный химический привкус во рту, похожий на вкус сухой земли, – становился сильнее.
Анна едва сдерживалась, чтобы не потянуться к карману на рукаве, где лежал шприц. Она наклонилась к Вдове.
– Ты будешь делать свою работу или нет? – спросила она, не обращая внимания на странный взгляд Денни. – У меня мало времени, – раздраженно добавила она.
Денни протянул ладонь:
– Позолоти ручку.
Анна покопалась во внутреннем кармане и достала кредитный чип с логотипом КНР. Полоса идентификации была поцарапана, – конечно, дилетантский подход, но тем не менее это позволяло скрыть перевод денег. Чип исчез в кармане хакера.
– Долго еще? – спросила Анна, и голос ее дрогнул.
– Нет, – успокоил хакер женщину, пристально глядя на нее, изучая позу, выражение лица. – Слушай, Кел… Если ты… ну это… если тебе нужно что-нибудь, я могу поговорить здесь с людьми…
Повернувшись к нему спиной, Анна направилась к тонкой стенке купола. Соблазн был сильнее, чем она хотела признавать.
– Ты знаешь, что мне нужно, Денни, – бросила она через плечо. – Мне нужно имя этого человека.
Воздушный транзитный коридор,
Смоленская область,
Российские Федеративные Штаты
Сквозь овальный иллюминатор Саксон видел, как первые лучи солнца оживляют пейзаж, лежавший далеко внизу, и следуют за самолетом, летевшим на восток. На месте назначения рассвет должен был их догнать, но сейчас восходящее солнце еще отставало, и о наступлении утра можно было догадаться лишь по цвету тонких полос облаков, проплывавших под ними. Самолет слегка накренился, облака сместились, и Саксон вытянул правую руку, чтобы не потерять равновесия. Он пока еще осторожно обращался со своей кибернетической конечностью; это была модель военного образца производства «Тай Юн Медикал» – одного из крупнейших, если не самого крупного в мире концерна, занимавшегося устройствами модификации. Модернизированная искусственная рука серии «Самсон», а также новые ноги «Гермес» взамен тех, что были повреждены во время крушения вертолета полгода назад, и еще несколько имплантов были, как выразился Намир, «вступительным бонусом», полученным от Тиранов. Однако с рукой Саксон еще не совсем освоился. Два раза во время операций, в которых он участвовал по приказу Намира, случались задержки. Сейчас Саксону казалось, что он хорошо ее настроил. И все же он решил слегка увеличить дозу нейропозина – просто на всякий случай.
– Вниз хочешь? – раздался рядом голос. – Не терпится испытать новую железку для прыжков с высоты?
Бен обернулся. За спиной у него хищно ухмылялся Лоуренс Барретт, занимавший большую часть коридора. Американец был здоровенным мужиком и к тому же страшным как грех. Ежик волос обрамлял лицо, представлявшее собой сплошной шрам от ожога. Единственным участком на лице наемника, напоминавшим нормальный, была полоса синтетической кожи, тянувшаяся вдоль искусственной челюсти. Саксон слышал, что все это было результатом взрыва бомбы в непосредственной близости от Барретта, но подробностей не знал. Здоровяк гордился своим уродством, словно знаком отличия, и толстое золотое кольцо, продетое в нос, привлекало к нему дополнительное внимание.
Саксон и сам был немаленького роста, но он держался иначе, чем Барретт, всем своим видом дававший понять, что с ним лучше не связываться; Бен не чувствовал необходимости отпугивать людей каждую минуту. Хотя солдаты устрашающего вида могли быть полезны во время специальных операций, Саксон был сторонником более тонкого подхода.
– Не люблю летать, – объяснил он. – Скучища смертная, согласись?
– Это точно, – кивнул Барретт, теребя запястья своих черных кибернетических рук. – Самая дерьмовая в мире авиалиния. Ни одной чертовой стюардессы, кино – просто помойка.
Внешне самолет, на котором они летели, напоминал обычный частный авиалайнер, но под маскировкой скрывался мобильный оперативный центр Тиранов, которому могли бы позавидовать лучшие армии мира.
Барретт направился к кухне, и Саксон последовал за ним. Пару раз ему приходилось работать с американцем – они занимались наружным наблюдением в Бухаресте и Глазго, – и все это время его не покидало чувство, будто за ним наблюдают. Но Саксона это не слишком удивляло. Эти люди потратили немало времени и денег, чтобы найти его в «Беллтауэре» и переманить к себе, и понятно было, что предстояло выполнить несколько пробных заданий, прежде чем его возьмут на настоящее дело. Однако это раздражало его. Бен не был зеленым новобранцем. Он знал, как надо делать работу, не хуже этих людей. Ему надоели второстепенные, несложные операции. Однако платили Тираны хорошо, и было ясно, что в средствах они не стеснены, хотя ему сразу дали понять, что вопросов о финансовой стороне задавать не следует. Намир выразился вполне недвусмысленно.
За последние два месяца Саксону приходилось время от времени видеть других членов группы, но обычно лишь мельком, и это был первый раз, когда их всех собрали вместе. Саксон ощутил зуд предвкушения в рабочей руке. Когда они прилетят в Москву, начнется настоящее дело – он был в этом уверен.
Он и Барретт вышли в общий отсек на верхней палубе самолета. Вдоль одной стены тянулся прилавок со сверкающими сталью кухонными приборами, напротив были расставлены кресла и мониторы. Барретт принялся копаться в холодильнике, словно изголодавшийся медведь, и Саксон отвернулся, взглянул на другого члена команды, который был занят проверкой своей тяжелой кибернетической руки.
Немец тоже был новичком среди Тиранов, но присоединился к отряду немного раньше Саксона. Под темной курткой угадывалось мускулистое, подтянутое тело культуриста, из-под воротника виднелась мощная шея; глаза у него были свои, настоящие, но тем не менее какие-то безжизненные. Волосы скрывала черная трикотажная шапка. Саксон не заметил никаких имплантов, кроме руки, но видел, как двигается этот человек, и подозревал, что ноги у него металлические. Парень был самым молодым в команде – ему было немногим больше двадцати.
– Ты – Саксон, – произнес он низким, сильным голосом. – Мы еще не познакомились. – Он кивнул на разобранный механизм на правом запястье. – Извини, что не пожимаю тебе руку. Меня зовут Гюнтер Герман.
– Я знаю.
Намир мимоходом упоминал о Германе; Саксон знал, что раньше этот человек служил в немецком антитеррористическом подразделении GSG-9[6]. Что-то в тоне Намира, который не стал особенно распространяться на эту тему, заставило Саксона задуматься о причинах ухода Германа из Федеральной полиции.
Немец отложил инструменты и аккуратно отпил глоток лимонада из банки.
– А ты, значит, вместо Векслера?
– Вроде того.
О наемнике, место которого занял Саксон, говорили мало, и расспрашивать он не стал. На этой работе смерть была обычным делом.
– Он действовал недостаточно быстро, – объяснил Барретт, – потому его и убили.
Саксон решил отбросить осторожность и задать вопрос:
– А что произошло?
– А тебе это зачем?
Саксон поднял голову – из носового отсека появился третий человек. Он прикусил губу. В любом коллективе возникают трения, и в данном случае напряженность возникла между Беном Саксоном и Скоттом Хардести – лучшим снайпером отряда.
Хардести был поджарым и высоким, настолько высоким, что казалось, еще чуть-чуть – и он оцарапает свою бритую голову о потолок. Саксон не видел его в другой одежде, кроме боевой униформы, иногда – в жилете или поясе с оружием. Фигура снайпера напоминала дальнобойную винтовку, которую он брал на задание, и с ног до головы он был напичкан имплантами. Вместо глаз у него была специальная оптика, подобной которой Саксон никогда не видел.
Бену потребовалось время, чтобы отвыкнуть от положения командира отряда и снова освоиться с ролью рядового, и Хардести, казалось, был настроен создать ему еще больше трудностей, изо всех сил стараясь быть занозой в заднице. Этот человек по каким-то своим непонятным причинам сразу невзлюбил Саксона.
– Мы просто разговариваем, – спокойно ответил он.
– Джо Векслер был хорошим солдатом, – заявил Хардести. – Я доверял ему. Тебя я не знаю, поэтому доверять не могу.
Саксон подошел к холодильнику и взял бутылку воды.
– Я тебе вот что скажу: Намир предложил мне эту работу не из-за моих прекрасных глаз.
– Балласт здесь быстро отсеивается, – сказал Хардести, направляясь в хвост самолета. – Запомни это хорошенько, англичанин.
Когда дверь захлопнулась за ним, Саксон пожал плечами:
– Дружелюбный парень.
– Векслер был из ЦРУ, и Хардести тоже оттуда, – объяснил Барретт. – Ты же знаешь шпионов, они всегда друг за друга горой.
– Ясно.
Герман сделал вдох, и оболочка его руки со щелчком сомкнулась. Он осторожно согнул пальцы, и Саксон заметил, что костяшки и фаланги усилены. Немец поймал его взгляд.
– Специальная модификация, – пояснил он. – Когда-нибудь я сделаю то же самое с остальными конечностями.
– Лучше металл, чем плоть?
Герман кивнул, словно это было ясно без разговоров:
– Конечно.
Из динамиков раздался негромкий звон, и комнату наполнил голос Намира.
– Посадка через десять минут, – объявил он. – Приготовить снаряжение, всем занять свои места! Время ограничено; отсчет начинается в тот момент, когда самолет приземлится. Все!
Саксон выглянул в иллюминатор. Под ними проносились окраины российской столицы; город стряхивал сон и готовился к новому дню.
Пирс 86, Нью-Йорк, США
Вдова откинулась на спинку кресла и издала низкое, довольное утробное ворчание; паучьи лапы изменили конфигурацию и снова стали напоминать человеческие руки. Она подняла голову и кисло улыбнулась Келсо.
– Спасибо за развлечение, – произнесла хакерша, кивая стоявшему сбоку Денни. – Мне нравится выполнять такие маленькие занятные задания. – Но тон ее говорил об обратном.
Анна держала руки в карманах. Дрожь раздражения пронзала ее, словно боль от растянутой мышцы, и она представляла себе, с какой радостью стерла бы усмешку с этого вытянутого лица.
Вдова махнула в сторону экрана, где красовался снимок убийцы Мэтта Райана, окруженный окнами и панелями подпрограмм.
– Этот парень – призрак.
– Имя! – рявкнула Анна. – Я заплатила тебе за его имя.
– Нет. – Женщина поднялась и выставила вперед неестественно длинный палец. – Ты заплатила мне за поиск имени. Это не одно и то же.
– Ты вообще делала что-нибудь с этими данными? – набросилась на нее Анна. – Или ты весь этот час сидела, засунув палец в задницу?
Вдова помрачнела:
– Заткнись и слушай внимательно, потому что повторять я не буду. Я прочесала все доступные хранилища видеофайлов и еще тысячу частных серверов, проанализировала данные на этого блондина, – она махнула на фотографию, – и провела поиск соответствий с помощью группы поисковых программ. Сам факт того, что я не нашла ни одного соответствия, должен тебя насторожить.
Келсо промолчала: смысл слов хакерши дошел до нее. Вдова говорила верно: даже отсутствие данных в своем роде было результатом. Проблема состояла в том, что теперь у нее не было ничего, чтобы двигаться дальше.
– Он наверняка из элитного спецназа или наемник, – добавил Денни. – Представляешь, что нужно, чтобы стереть прошлое человека? Нам такое не по зубам. – Тут он заработал злобный взгляд Вдовы.
Все, что они говорили, совпадало с уже имевшейся информацией. Кем бы ни был этот человек, он точно не состоял в наемных головорезах у триады «Красная стрела». Но кто же он тогда? Знакомое чувство раздражения и недовольства зарождалось внутри, и Анна ощутила напряжение в затылке.
А потом Вдова сделала нечто такое, чего Анна от нее не ожидала. Она ухмыльнулась.
– Хочешь знать, как я умею работать?
– Так ты накопала что-то. – Анна подошла к ней. – Дай угадаю – ты хочешь вытрясти из меня еще юаней?
Вдова хитро фыркнула:
– Нет. У меня свои правила. Ты хорошо заплатила за хорошую работу, и ты получишь результат. – Она хихикнула. – Я просто, так сказать, ха, люблю театральные эффекты.
– Имя?
– Ага, – протянула Вдова. – Но не этого парня, не совсем. – Она потянулась к клавиатуре и развернула несколько окон. – Я нашла кое-что занятное на сайтах «Заговорщиков» и «Стеклянного занавеса». Это насчет твоего объекта, группы киллеров, в которой он состоял. Тактика совпадает с тактикой некоего подразделения, о котором эти людишки кое-что нарыли.
Анна слышала о группах, которые назвала Вдова; это был странный народец, из тех, кто с распахнутыми глазами слушает всякие байки, убежден в том, что Луна внутри полая, верит в летающие тарелки и прочую чушь из «Сумеречной зоны».
– Ты что, серьезно относишься к этим болванам? – Руку ее снова пронзила нервная дрожь, и Анна сжала кулак, впившись ногтями в ладонь.
Денни хмыкнул:
– Даже сломанные часы дважды в день показывают правильное время, а?
– Ты когда-нибудь слышала о Тиранах? – Вдова склонила голову набок.
Анна покачала головой.
– Я бросила смотреть сериалы тогда же, когда перестала носить детский лифчик. Говори, что ты нашла! – Ее снова одолел приступ ярости.
Анна чувствовала, что теряет терпение, не может сосредоточиться.
– Это группа, занимающаяся тайными спецоперациями, – объяснил Денни. – Ни одного промаха, – по крайней мере, так говорят. Деньги гребут лопатой. Крутые парни, ты таких в жизни не видела. Им убить – как муху придавить.
– «Стеклянный занавес» связывает их с кое-какими шпионскими делишками, – продолжала Вдова. – Смена режимов. Политические убийства. Запугивание. Убийства бизнесменов.
Услышав последние слова, Анна замерла. Она вспомнила раненого Дански на тротуаре. Киллер вернулся к нему специально и прикончил его. Она снова и снова мысленно прокручивала этот эпизод. Все, что говорила Вдова, сходилось с информацией, которую удалось раздобыть Келсо. Это не могло быть совпадением.