Свонн С.. Акция возмездия

   - Прошу прощения, капитан, но даже если вы и подменили Кларка, вам еледует. находиться там, где он нес вахту - на платформе. Думаю, вы слышали мое мнение относительно того, что наряд по охране заключенных и без того явно недоукомплектован.
   Трое часовых на восемь сотен человек... маловато, мягко говоря.
   Шейн сама прекрасно это понимала. Она продолжала сокращать расстояние, отделявшее ее от Мэрфи. Двадцать метров.
   - У нас нехватка людей. Многие отправлены со спецзаданием в Годвин...
   - И тем не менее, капитан, со всем моим к вам уважением, должен заметить, что у нас не возникло бы такой проблемы, исполняй вы приказы полковника более своевременно. - Мэрфи фактически оборвал ее на полуслове. Подобного он никогда прежде себе не позволял. Неужели действительно что-то заподозрил?
   Пятнадцать метров.
   - Что до меня, так я вообще не вижу никакой проблемы.
   - Капитан... - Теперь Шейн уже могла различить черты лица Мэрфи и уловила нарастающий гнев в его голосе. Он нутром чуял: что-то здесь не так.
   - ... мне кажется, у вас возникли проблемы с этой миссией с момента посадки на планету.
   "Несколько раньше. С момента прикомандирования к "Кровавому Потоку".
   Расстояние между ними сократилось до десяти метров. Справа от них находился обгоревший фундамент разрушенного здания Службы Безопасности "ГАА". В воздухе все еще витал слабый запах дыма, проникающий через фильтрационные системы скафандров.
   Мэрфи остановился.
   - Не забывайтесь, Мэрфи. Я обязана отчитываться только перед полковником, но уж никак не перед младшим по званию и по должности обииером. Мои проблемы и мои действия - это не плша забота, лейтенант.
   Семь метров. Мэрфи выхватил из кобуры лазер и направил его на Шейн.
   - Вся эта операция - моя забота, капитан, и меня беспокоит, когда старший по званию офицер ведет себя сумасбродно.
   "О Господи, - подумала Шейн, замедляя шаг. - Этого парня врасплох не возьмешь. Транслирует ли он их разговор на корабль? Почему он оказался здесь?"
   - Намерены меня пристрелить, Мэрфи?
   Лейтенант попятился.
   - Думаю, вы намерены спровоцировать мятеж или нечто в этом роде.
   - Вы собираетесь убить старшего по званию офицера, вашего непосредственного командира из-за своей собственной паранойи?
   Очевидно, такой оборот дела не входил в планы Мэрфи.
   - Я слышал ваш радиоразговор с Коннером и Хогланд... зачем вы сказали им, что заметили что-то подозрительное? Ведь ничего же не было, не так ли?
   Шейн продвинулась к нему на пару шагов, надеясь, что теперь голос ее зазвучит со вновь обретенной уверенностью.
   - Ты болван, Мэрфи, тебе же прекрасно известно, насколько еще зелен Коннер. Должен же он каким-то образом набираться опыта. Вот я и подкинула ему тактическую задачку. Пусть учится. Тяжело в ученье - легко в бою, как говаривал один древний полководец.
   Шесть метров.
   - Вам следовало согласовать это... - начал Мэрфи неуверенно.
   Все, он дрогнул. Теперь нужно его добить.
   - Что-то не припомню, чтобы устав предписывал командиру согласовывать мероприятия по боевой подготовке личного состава с подчиненными. Спрашиваю вас еще раз, лейтенант Мэрфи, вы намерены выстрелить в меня?
   Гнев Мэрфи уступил место страху. Если Шейн говорит правду, то его, а не ее, ждет трибунал. Он опустил оружие. Шейн улыбнулась и покачала головой.
   - Счастье твое, что ты не выстрелил, Мэрфи. Возвращайся в казарму и считай себя под домашним арестом.
   Мэрфи молчаливо отдал честь и, повернувшись на каблуках, направился к кораблю. Шейн последовала за ним, сохраняя дистанцию в пять метров -позади.
   - Один вопрос, лейтенант. Ты с кем-нибудь советовался или решился на это по своей собственной инициативе?
   Мэрфи вздохнул.
   - Моя собственная инициатива. Никто даже не знает, что я здесь.
   Шейн включила генератор помех и влепила в спину лейтенанта заряд станнера. Мэрфи камнем рухнул на землю.
   Шейн постояла некоторое время над бесчувственным телом, напряженно вслушиваясь в эфир - не слышно ли сигналов тревоги? Нет, не слышно. Никто, кроме пленников, не видел произошедшего. Мэрфи не солгал. Никто не знал, что он здесь.
   Шейн оттащила лейтенанта в развалины здания Службы Безопасности и засыпала его мусором.
   Затем, бросив последний взгляд на "Кровавый Поток", она повернулась лицом к пленникам. В ее распоряжении был час, в лучшем случае полтора.
   Она искренне надеялась, что кто-нибудь из оравы заключенных знает, куда же, черт побери, все они могут рвануть, оказавшись на свободе.
   И она вместе с ними.
   Глава 14
   Не прошло и полутора месяцев со дня.совещания на Марсе, как началось очередное дипломатическое "вторжение" на Землю.
   Дмитрий Олманов принимал участие в каждом Земном Конгрессе со времен первого подписания Хартии. Нынешний Конгресс был одиннадцатым по счету.
   До созыва Конгресса оставалось еще более двух месяцев стандартного времени, но предшествующие ему политические игры были уже в полном разгаре.
   Конгресс осуществлял три функции: пересмотр политических границ Конфедерации, прием в ее состав новых членов и, самое важное, модифицирование Конфедеративной Хартии, документа, благодаря которому и функционировал весь механизм Конфедерации.
   Важнейшим фактором политического влияния являлось количество мест, которыми обладал в Конгрессе тот или иной блок. Число так называемых "основных" мест равнялось сорока пяти из семидесяти пяти мест - или из восьмидесяти трех, если считать членов, принятых в Конфедерацию на прошлом Конгрессе и проходящих испытательный срок.
   Альянс Сириуса и Центавра имел двадцать два этих основных места. Они обладали большинством мест со времени основания Конфедерации. Это означало, что на протяжении века две самые богатые и - как любили подчеркивать три другие ветви Конфедерации - наиболее европеизированные ветви доминировали в Конгрессе.
   Но ничто не вечно во Вселенной.
   На Одиннадцатом Конгрессе могло произойти перераспределение политического влияния.
   Принимаемые в состав Конфедерации планеты обычно проходили несколько стадий в Конгрессе - испытательный срок, членство без права голосования, членство с правом голосования и, наконец, получение основных мест.
   Здравый смысл подсказывал Олманову, что на предстоящем Конгрессе шесть новых планет получат основные места: две - из Союза Альфы Центавра, одна из Сообщества Сириуса, три - из остальных ветвей Конфедерации. Возобладай здравый смысл и в Конгрессе, тогда Цинос и Окцисис сохранят за собой большинство, самое незначительное большинствр, какое они когда-либо имели, но все же большинство.
   Проблема заключалась в том, что действия некоторых политиканов зачастую противоречат здравому смыслу.
   Сопровождаемый Амброузом Дмитрий шел по кварталу дипломатических представительств. Он впервые за все время после прибытия с Марса покинул Башню Конфедерации - колоссальное, почти километровой высоты, здание, оставшееся позади. Оно пронзало голубое небо Австралии своим острым шпилем, который казался Дмитрию претенциозным памятником самонадеянной гордости. Его, Дмитрия, гордости.
   - Еще един грех, - задумчиво пробормотал Дмитрий.
   - Сэр? - подал голос Амброуз.
   Дмитрий покачал головой.
   - Гордыня. Интересно, гордились ли долбрианцы своим Лицом так же, как мы гордились нашим правительством?
   - Я не знаю, сэр.
   - Конечно же, не знаешь. И никто не знает. В этом-то вся прелесть. Через миллион-другой лет от всего этого, - он обвел тростью вокруг, - может остаться лишь пыль. Впрочем, какой там миллион. Раньше гораздо. А мы с тобой суетимся, мечем бисер перед свиньями.
   Дмитрий заметил на лице Амброуза недоуменножалобное выражение, которое обычно означало, что остатки человеческого мозга телохранителя потеряли нить разговора. Амброуз понимал все буквально, и после последних слов Дмитрия представил себе, вероятно, как грязным свиньям кидают драгоценные камешки.
   Дмитрий вздохнул.
   Здания дипломатических представительств в беспорядке скучились у подножья ' Башни Конфедерации, будто коленопреклоненные верующие у ног пророка.
   Олманов окинул взглядом территорию, прилегающую к Башне. Не было видно ни единой души вокруг, но уж кто-кто, а Дмитрий знал, что невидимые мониторы следят за каждым его шагом и жестом. Каждый фонтан, каждый кустик и цветок, каждый камешек контролировался Службой Безопасности.
   Окружающее Дмитрия спокойствие и умиротворение были такими же естественными, как и псевдочеловеческая сущность Амброуза.
   Дмитрий раздраженно фыркнул. Ему до скрежета зубовного осточертела вся эта шпиономания, ощущавшаяся здесь, на Земле, еще сильнее, нежели на Марсе.
   Миновав огромную клумбу, Дмитрий и Амброуз вошли в непритязательное на вид здание, которое можно было принять за склад или домик садовника.
   А между тем, в здании этом находились офисы второго по могуществу после самого Дмитрия - человека Конфедерации.
   Дмитрий пришел сюда для встречи с Пирсом Адамсом, представителем Архерона в Земном Конгрессе, делегатом в Земной Исполнительный Комитет от Союза Альфа Центавра (САД), вице-президентом "Центаури Трейдинг Компани" и главой центаврийской разведки.
   Амброуз последовал за Дмитрием вниз по лестнице, ведущей под землю, где располагался административный корпус размерами раза в три больше наземного здания. Дмитрий не нажимал на кнопки, не пользовался ключами, не говорил с охранниками - которые, впрочем, и не попадались на его пути, - но бронированные двери услужливо распахивались при его приближении.
   Войдя в офис Адамса, Дмитрий сразу же почувствовал, что система кондиционирования выведена в режим самой низкой температуры. Однако Адаме, восседавший за столом в рубашке с короткими рукавами, казалось, изнывал от жары. Что до Дмитрия, то он даже в своей утепленной куртке ощущал холод, напоминавший ему о Марсе.
   "Интересно, - подумал он, - что это - тоска по дому или Адаме просто решил досадить мне?" Единственным украшением кабинета был настенный голографический пейзаж, изображающий мрачные горы, охваченные нескончаемой снежной бурей.
   Время от времени отражающийся от виртуального льда свет сдвоенного солнца сверкал радугой умопомрачительной красоты.
   Глядя на пейзаж, Дмитрии пришел к выводу, что Адаме все же испытывает ностальгию.
   - Предпочитаю говорить с тобою наедине, - сказал Адаме вместо приветствия.
   Его слова не произвели на Амброуза никакой реакции.
   - Подожди меня снаружи, Амброуз. - ДМИТРИЙ кивком указал телохранителю на дверь.
   - Слушаюсь, сэр.
   Охранник неторопливо вышел и осторожно прикрыл за собою дверь, оставив Дмитрия и Адамса одних в сиянии снежной бури.
   - Зачем ты хотел меня видеть? - спросил Адаме.
   Дмитрий не стал садиться, а просто оперся обеими ладонями на рукоятку трости и слегка наклонился вперед.
   - Я хотел бы узнать, почему со стороны Экономического Сообщества Сириус-Эридани было два голоса, не поддержавших операцию "Распутин".
   Адамc бросил на Дмитрия несколько удивленный взгляд.
   - Видимо, тебе следует спросить об этом представителей Сообщества Сириуса...
   - Я не желаю говорить об этом с Калином Грином... пока.
   Лицо Адамса вновь приняло непроницаемое выражение.
   - Соблаговолишь выслушать мои соображения? - спросил Дмитрий.
   - Валяй, излагай свою теорию. Я никак не пойму, куда ты клонишь.
   - Сейчас поймешь. - Дмитрий не спускал глаз с голографического пейзажа. - Операции "Распутин" предшествовала подготовка, на которую ушло несколько лет. Подготовка проводилась в основном тобой и Сообществом, поскольку и предложение исходило от альянса Сириус-Центавр.
   - И что?
   - А то, что эти два голоса Сообщества, не поддержавшие "Распутина", могли бы теоретически стоить уйму капиталовложении, затраченных на подготовку.
   - Если бы блок Инди проголосовал против.
   Дмитрий улыбнулся замерзшему голографическому пейзажу.
   - Так почему же они не сделали этого?
   Адамc не ответил.
   - Коалиция, которую сколачивает Инди, явно не в восторге от "Распутина", не так ли? Они считают всю операцию нежелательным прецедентом вмешательства ЗИКа во внутрипланетные дела. А поскольку альянс Центавр-Сириус обладает монополией на основные места в Конгрессе, они считают ЗИК инструментом политики европеоидов.
   Дмитрий обернулся к Адамсу.
   - Похоже на то, что Инди решили проигнорировать очевидное. Они хотели, чтобы "Распутин" прошел.
   Адамc осклабился.
   - А почему они вдруг захотели этого?
   - По той же самой причине, по которой ты желал провала предложения.
   - Ты мог бы выражаться яснее? Не надо ходить вокруг да около.
   Адамc был одним из тех немногих членов Земного Конгресса, которые не любили дипломатиче,ских недомолвок. Если Дмитрий и уважал Адамса за что-либо, так это за его прямоту. Ну, еще, может быть за то, что Адамc посмел говорить с Дмитрием подобным тоном. Мало кто в Конфедерации мог позволить себе такое.
   - Дело в том, - сказал Дмитрий, - что грядущий Конгресс почти наверняка вызовет раскол в политической структуре Конфедерации. Инди сейчас на подъеме. Их экспансия на протяжении последнего века принесла им новые места в Конгрессе; их коалиция получит большинство при прямом голосовании.
   - Ничего нового ты мне не сообщил. То, что ты сказал, - общеизвестно.
   - А общеизвестно ли то, что Инди планируют протолкнуть места без права голоса прямиком в позицию основных?
   По бесстрастному лицу Адамса промелькнула тень. Тень мимолетная человек этот отличался фантастическим самообладанием, - но Дмитрий почувствовал, что попал в точку. Адаме явно беспокоился.
   - Это серьезное нарушение регламента.
   - Регламента, да, - сказал Дмитрий. - Закона - нет. Поэтапное продвижение от низших позиций к высшим - традиционно, однако не строго обязательно. От планеты требуется лишь заселение людьми на протяжении восьмидесяти лет и достижение численности населения в полмиллиарда человек.
   - И ее название включают в Хартию.
   - И ее название включают в Хартию, - кивнул Дмитрий. - Однажды был даже прецедент...
   - Первые пять основных мест были получены немедленно по подписании Хартии. Да, я помню об этом. Но я не понимаю, какое отношение это имеет к "Распутину".
   - Самое прямое, - заявил Дмитрии.
   * * *
   Роберт Каунда сидел в одной из уединенных гостиных отеля "Виктория". Полусферический голографический купол, возвышающийся над ним и делегатом Протектората Инди, создавал иллюзию пребывания на крыше отеля. Бездонное голубое небо и тихоокеанский прибой были искусно смоделированы, равно как и панорама протянувшейся почти до самого горизонта столицы Конфедерации. На самом деле собеседники общались друг с другом на глубине нескольких уровней под земной поверхностью.
   Каунда отхлебнул чаю и продолжил излагать свою точку зрения по волнующей обоих собеседников теме.
   - Даже если эта ситуация для нас беспроигрышна, как ты говоришь, мне совсем не нравится, что Конфедерация - и особенно Исполнительный Комитет получает такой козырь.
   Его визави, Сим Вашния, делегат в Земной Исполнительный Комитет от Народного Протектората Эпсилон Инди, представитель Шивы в Земном Конгрессе, почти утопал в глубоком мягком кресле. Лицо его не выражало ничего, кроме, пожалуй; легкого лукавства.
   - Прежде тебя удовлетворяла моя аргументация...
   - Да, когда мы подсчитывали основные места в Конгрессе. Ты неустанно подчеркивал, что Союз Центавра и Сообщество Сириуса обладают большинством. Но с этими двумя, не поддерживающими "Распутина" голосами Сириуса, мы вполне могли заблокировать операцию.
   - Что ты на это скажешь? - спросил Каунда.
   - Да, мы могли заблокировать операцию. Фактически, именно поэтому два сирианских голоса не поддержали ее.
   Каунда поставил полупустую чашку чаю на стол.
   - Не понял.
   Ему не нравились ни политические игры, ни возня спецслужб, и хотя сам он давно уже являлся шефом полиции Мулавайо и главой разведки всей планеты Мазимба, он так и не научился искусству тонкой дипломатии. Это понуждало его доверять людям типа Вашнии, искушенным в подобного рода вещах, а он не любил доверять людям.
   - Произошедшее вовсе не было случайным, - объяснил Вашния. - Те два сирианских голоса были запланированными.
   - Они сами хотели, чтобы предложение провалилось, - закончил Каунда мысль собеседника, стараясь говорить ровным тоном, не выдающим удивления.
   Задумавшись на секунду, Каунда вдруг понял, что Сириус и Центавр - а значит и Олманов - попытались повернуть дело таким образом, чтобы участие ЗИКа в осуществлении акции на Бакунине не казалось бы столь очевидным. Более того, они хотели создать видимость абсолютной непричастности ЗИКа к операции "Распутин". Они ожидали от нас того, что мы твердо выступим против и нанесем им поражение с перевесом в два голоса. Но если они сами желали провала предложения, зачем тогда вообще было выдвигать его?
   Вашния рассеянно потеребил свою седую бороду.
   - Операция "Распутин" - далеко не экспромт.
   Последние фазы спланированной миссии потребовали почти пяти лет тщательной подготовительной работы, проведенной разведывательными службами Центавра и Сириуса. И проделали они это с ведома ЗИК.
   - Несомненно.
   ЗИК ревниво оберегал свое положение в разведывательных кругах Конфедерации, контролируя все сколь-нибудь значимые тайные акции в отношении той или иной планеты.
   - Итак, - продолжил Каунда, - предложение Исполнительному Комитету было всего лишь дымовой завесой...
   - Предназначенной для прикрытия перестройки объединенных разведывательных аппаратов Центавра и Сириуса. Они рассчитывали, что идею заблокируют.
   - Точно. Задумка их была такая: подготовить почву для операции "Распутин", затем провалить предложение в Комитете, потом задействовать на Бакунине воинские соединения Сириуса или Центавра - якобы без ведома ЗИК и, наконец, поставить Конгресс перед свершившимся фактом. И волки сыты, и овцы целы.
   - Но вследствие того, что Протекторат воздержался, ответственность за операцию легла на ЗИК.
   - И мы приложили к этому руку. - Вашния позволил себе довольно улыбнуться.
   - Мне кажется, для нас было бы лучше, если бы мы вообще отмежевались от операции.
   - Да, но ведь мы именно этого и добились. И кое-чего еще. - Вашния посмотрел на смоделированную панораму Сиднея.
   - Когда пыль уляжется, когда Конгресс впервые соберется в этом новом веке, мы, наконец-то, увидим, как европеоиды теряют свое главенствующее положение. Нужно мыслить перспективно, Каунда.
   Каунда тоже окинул взглядом телепанораму Сиднея, но промолчал.
   - Если операция провалится, то что ж... пусть проваливается. Но если она увенчается успехом...
   - Если, - буркнул Каунда.
   * * *
   Ему потребовалось более месяца, чтобы решиться покинуть Марс.
   Это оказалось гораздо труднее, чем он себе представлял. За девять лет он сильно привязался к мрачноватому марсианскому ландшафту, суровому климату и, более всего, к своему уединению.
   Даже осознание того, что где-то Далеко на огромном расстоянии в пятнадцать световых лет, на Бакунине, декоре чертям станет тошно, не могло заставить его поторопиться. Грядущие события на Бакунине можно было считать, в каком-то смысле, завершенными. Первоcтепенную важность приобретали теперь приближающийся Земной Конгресс и то, что произойдет в процессе его работы.
   Больше всего добровольного ссыльного беспокоило сейчас то, что ему придется вскоре окунуться в людской водоворот, впервые за девять лет отшельничества.
   И вот, наконец, он оставил - с большим сожалением - хрустальную сказочную страну, которая давала ему приют на протяжении столь долгого времени. Воздав последние почести одинокой могиле, он отправился в дальний путь к ближайшему поселению.
   Глава 15
   Доминик не спускал глаз с дороги, а Тетсами неотрывно смотрела на своего компаньона. Новехонький контрагравитационный грузовичок резво бежал по туннелю, будто последний построили именно для него, а не для магнитного пригородного поезда.
   - Я никак не врублюсь, зачем нужно было покупать его, - сказала девушка, нарушая слишком затянувшуюся паузу.
   - Нам необходим туннель для этой работы.
   - Понятно, - бросила Тетсами и отвернулась, чтобы не видеть его неподвижного лица.
   Они неслись по туннелю Годвин-Прудон; мощные магниты проскальзывали мимо, словно безмолвные пульсации сердца в громадной бетонной вене.
   Сейчас грузовик проезжал как раз под лесом к востоку от Годвина; впереди лежала уцелевшая подземная автострада, ведущая почти до самого Прудона.
   Магнус и Тетсами совместили инспекционную поездку по туннелю с визитом к рекомендованному Йоханном Леви электронному "кудеснику", и - Тетсами пришлось признать это - Доминик выбрал наиболее безопасный для них способ передвижения.
   - И все же, зачем ты купил его? Ведь он никем не охраняется.
   - Тебя беспокоят затраты?
   - Да, черт побери, меня беспокоят затраты, без которых можно было обойтись. Никогда не думала, что...
   - Туннель - относительно дешевое капиталовложение, - перебил ее Доминик.
   - Дешевое? - Тетсами едва не поперхнулась. - Ты отвалил почти сотню кило за этого белого слона.
   - Как я уже сказал, это - капиталовложение. - Доминик начал непроизвольно постукивать кончиками пальцев по пульту управления.
   - Тетсами, не думай о деньгах, которые мы тратим. В данный момент меня волнует лишь предстоящая операция.
   - А если что-нибудь пойдет не так, как мы спланировали?
   Доминик поднес руку к лицу.
   - Отступать поздно. У нас не осталось выбора.
   Тон, которым он произнес это, заставил Тетсами внутренне поежиться. Уже в который раз за время их знакомства Тетсами испытывала какой-то безотчетный испуг перед своим новым партнером. Вот и сейчас ее немного напугал его ничего не выражающий взгляд, который он бросал на проносящиеся мимо стены туннеля.
   Грузовиком управлял компьютер, и Тетсами вдруг захотелось, чтобы на месте водителя сидел Айвор - в его присутствии она чувствовала себя гораздо увереннее. К несчастью, Айвор на несколько дней уехал из Годвина по каким-то своим делам.
   Искоса взглянув на Доминика, девушка решила сменить тему разговора.
   - Как сработала наша легенда?
   - Неплохо. В банке "Махаган" купились на нее, и думаю, слухи уже начали распространяться. В одном месте, где я приценялся к лазерам для горных разработок, владелец фирмы пообещал свести меня с покупателем, который очень интересуется долбрианскими артефактами.
   Тетсами показалось, что Магнус улыбнулся. Или ей просто пригрезилось?
   Они придумали свою "легенду", чтобы объяснить приобретение заброшенного недостроенного туннеля, а также огромного количества горного оборудования, лазеров и вещей более специфических. Долбрианцы - названные так по имени планеты, на которой впервые были обнаружены конкретные доказательства их былого существования - являлись расой, процветавшей, возможно, миллион веков назад.
   По всему пространству Конфедерации долбрианцы оставили после себя следы, не последнее место среди которых занимали величественные сооружения на марсианской равнине Сидония.
   Однако наиболее заметными артефактами, уцелевшими после исчезновения своих создателей, являлись даже не руины, здания или какая-либо технологическая форма, а планеты, которые долбрианцы сформировали.
   Согласно различным источникам, в пределах Конфедерации имелось от пяти до двух дюжин долбрианских планет. Планет, на которых по всем законам Вселенной не могла существовать жизнь. Планет в системах тройных солнц; планет, кружащих по орбите слишком близко - или слишком далеко - от той или иной звезды; планет, входящих в систему солнца, слишком молодого, слишком старого, слишком слабого...
   К примеру, тот же Бакунин, вращающийся вокруг постепенно затухающего оранжево-красного солнца - звезды, которая даже не имела названия до прибытия в систему людей. На Бакунине, однако, пока не было обнаружено конкретных доказательств присутствия здесь долбрианцев, хотя время от времени группы ученых-энтузиастов, заручившись поддержкой влиятельных политиков или меценатствующих толстосумов, предпринимали отчаянные вылазки в горы или океанские глубины в надежде обнаружить материальные "улики" пребывания легендарных долбрианцев на планете.
   Вот почему Доминик и Тетсами и решили сыграть на этой "золотой лихорадке" поиска долбрианских артефактов, на этой охоте за гипотетическими сокровищами исчезнувшей могущественной расы.
   - А как ты сам считаешь, действительно ли под горной грядой Дидро можно найти артефакты долбрианцев?
   Доминик вроде бы снова улыбнулся. Или это была лишь игра света, отразившегося от ветрового стекла?
   - Долбрианцы, - сказал Магнус, - это миф, распространяемый людьми вследствие того, что они неспособны объяснить происхождение марсианских горных образований и эволюцию пригодных для жизни планет.
   И все это, как обычно, Доминик произнес с непроницаемым выражением лица.
   - Ты веришь в это?
   Он покачал головой.
   - С некоторых пор не совсем...
   Спустя несколько секунд Тетсами решилась спросить:
   - Ты умолк так внезапно. Хотел что-то сказать?
   - Извини, задумался. Вспомнилось о давнем.
   Тетсами не стала побуждать его к откровенности. Пожелает - сам расскажет. Собственно говоря, она практически ничего не знала о его прошлом, кроме того, - по его собственному признанию - что он довольно долгое время служил в Земном Исполнительном Комитете. Со дня памятного разговора на крыше отеля "Вальдгрейв" Тетсами старалась не задавать вопросов о его жизни, предшествующей существованию "Годвин Армз Энд Армаментс". Она старалась по мере сил обуздывать свое природное любопытство, которое, тем не менее, постоянно давало о себе знать.