Страница:
Полковник вздрогнул и вытаращил на меня глаза. Воспользовавшись этим, я продолжил:
– Во вторых, какое оборудование получим мы, чтобы нас убили не сразу?
Полковник помотал головой, разгоняя навеянные моими вопросами картинки, и прорычал:
– Старшсерж, вы читали личные дела своего отделения или думаете, что оно попало сюда случайно?
– Второе, сэр, а оборудование на корабле было?
– Было. – буркнул полковник. – А рядовой состав отделения два два три должен быть полностью укомплектован солдатами с полной ментальной блокировкой динамического типа. Кстати, какой уровень ментальной проницаемости у вас?
– Не знаю, сэр. С того момента, как я сломал борткомпьютер рекрут-транспорта, меня не сажали ни в какое оборудование сложнее лингвоимплантатора.
Полковник испуганно на меня посмотрел и закричал:
– Капитан!
От входа в небольшой ангар, почти пустой, не считая пары бочкообразных транспортников и тройки ощетинившихся пушками и ракетами штурмовиков, отделилась длинная тощая фигура. Не дожидаясь, пока она приблизиться, полковник побежал к выходу из ангара на бегу выкрикивая:
– Капитан, отделение – в имплантатор, в арсенал и в капсулу! Капсулу – в море в точку глубина двести, от берега триста, чтобы наводить с разбросом сто! Всем кроме языка записать видео наших двух человек и карту. Все. Исполняйте.
Капитан молча салютнул пробегающему мимо полковнику и перевел взгляд серых колючих глаз на меня.
Я повернулся к замершему у люка отделению и попытался соображалкой, настроенной на беседу с начальством, сообразить, что им сказать.
– Дети, в школу собирайтесь! – рявкнул я на весь ангар.
– Че? – быстрее всех опомнилась Зараза.
– Не «Че?», а за мной учить язык. – поправился я и побежал за капитаном, устремившимся к выходу вслед за полковником.
«Да! Я просто жопа!» Жопа
«Земля стремительно приближалась. Присмотревшись, я понял, что это дно.» Из воспоминаний инструктора по экстремальным видам спорта
«Снимай маску, я все равно тебя узнала!» Влагалище
– Во вторых, какое оборудование получим мы, чтобы нас убили не сразу?
Полковник помотал головой, разгоняя навеянные моими вопросами картинки, и прорычал:
– Старшсерж, вы читали личные дела своего отделения или думаете, что оно попало сюда случайно?
– Второе, сэр, а оборудование на корабле было?
– Было. – буркнул полковник. – А рядовой состав отделения два два три должен быть полностью укомплектован солдатами с полной ментальной блокировкой динамического типа. Кстати, какой уровень ментальной проницаемости у вас?
– Не знаю, сэр. С того момента, как я сломал борткомпьютер рекрут-транспорта, меня не сажали ни в какое оборудование сложнее лингвоимплантатора.
Полковник испуганно на меня посмотрел и закричал:
– Капитан!
От входа в небольшой ангар, почти пустой, не считая пары бочкообразных транспортников и тройки ощетинившихся пушками и ракетами штурмовиков, отделилась длинная тощая фигура. Не дожидаясь, пока она приблизиться, полковник побежал к выходу из ангара на бегу выкрикивая:
– Капитан, отделение – в имплантатор, в арсенал и в капсулу! Капсулу – в море в точку глубина двести, от берега триста, чтобы наводить с разбросом сто! Всем кроме языка записать видео наших двух человек и карту. Все. Исполняйте.
Капитан молча салютнул пробегающему мимо полковнику и перевел взгляд серых колючих глаз на меня.
Я повернулся к замершему у люка отделению и попытался соображалкой, настроенной на беседу с начальством, сообразить, что им сказать.
– Дети, в школу собирайтесь! – рявкнул я на весь ангар.
– Че? – быстрее всех опомнилась Зараза.
– Не «Че?», а за мной учить язык. – поправился я и побежал за капитаном, устремившимся к выходу вслед за полковником.
«Да! Я просто жопа!» Жопа
– Вот это ни хрена себе! – воскликнул я, осторожно шевеля пальцами рук, которые покалывало от очередного языка, запиханного мне в память. Возглас относился к пониманию, сколько языков должен знать средний агент к моменту выхода на пенсию.
– Да уж, на этот раз решили сделать маленькое исключение и предоставить вам полную свободу выбора. Только не растягивайте удовольствие. У вас десять минут до переброски. – сказал капитан и гостеприимно махнул рукой в сторону арсенала.
Салютнув, он убежал по коридору, оставив нас на пороге комнатки с табличкой «Уровень 5». Комнатка была забита всяким железом, полезным для здоровья носителя и вредным для окружающих.
– Оружись! – скомандовал я, посмотрел на кучку кожаных одежд у входа и добавил: – И прикройсь.
– Старш, а если нужного размера нет? – ангельским голоском поинтересовалась Зараза, поигрывая грудными мышцами.
Отделение начинало входить во вкус. Теперь самое главное – но отбить аппетит.
– Тогда одевай, что есть, а на месте набьем травой, чтобы не приняли за мальчика. – буркнул я, и с треском рванул ворот куртки.
Пуговицы барабанной дробью загрохотали по полу. Отделение превратилось в смазанное движение, в котором мелькали куртки, портки, ботинки и кольчуги. Отметив, что подъем по тревоге с ними надо тренировать в милисекундах, я быстренько скинул ботинки, штаны, китель и прижал рукой шлепнувшийся в грудь куль с одеждой.
Подняв глаза посмотреть, кто это кидается, я увидел расширившиеся глаза Шнырк, уставившейся на мое плече. Выронив кольчугу, она ткнула пальцем в вытатуированный на плече глазок и в наступившей гробовой тишине тихо прошептала:
– Злоблин.
За спиной лязгнуло и заскрипело. Я обернулся посмотреть, что бы это значило.
Зараза с Хамом, уже успевшие залезть в кольчуги и спрятаться за спину Хвата, целились в меня из луков. Хват, раскорячившись в стойку с доброй улыбочкой заглянувшего в ясли некропедофила лениво разгонял воздух двумя мечами.
– Очень страшно. – похвалил я, отвернулся и начал натягивать штаны.
– Ты хто? -прохрипела Зараза.
– А ты что подумала? – буркнул я через плече ей и мурлыкнул застывшей у шкафчика с одеждой Шнырк: – Шнырк, раз уж ты взяла на себя заботу обо мне, кинь, пожалуйста, что-нибудь на ноги, а то мне срочно надо их спрятать, а то сил уже нет удерживать пальцы от превращения в когти.
Шнырк, нахмурившись, осмотрела мои ноги, потом полку с сапогами, сняла парочку, и швырнула их к ногам.
– Так ты все-таки кто? – чуть спокойней переспросила Зараза.
Я повернулся к ней лицом, грохнулся жопой об пол, и, натягивая сапог, пропыхтел:
– Тебя напугать или успокоить?
– Старш, ты скажи как есть, и мы сами решим, успокаиваться или пугаться. – прогудел Хам, ослабляя тетиву.
– Ну если как есть, то по дороге с планеты рекрутирования меня зачем-то под видом лечения от девственности выкинули за борт, где мой трупик и подобрал патруль злоблинов. Следили, наверное. Я пообщался с экипажем патруля и экипаж быстренько сделал мне этот значок, построился и, кланяясь, сдал с рук на руки прилетевшей за мной инструктору.
– А с чего это он вас выпустил? – мягко и певуче сказала Зара, пряча под звуками голоса какой-то немой вопрос. Вопрос, избегая встречи со мной, проскользнул в память, и углубился в нее в поисках ответа.
Я посмотрел на Зару и понял, что ее как бы нет. Я не чувствовал никаких ее мыслей и чувств. Заполнив собой комнату, я обнаружил, что ее мысли и чувства, как и у всех остальных, болтаются где-то в паре метров от тел.
Я повернул голову к тому месту, где были ее мысли, перехватил ее вопрос, пустившийся в обратное путешествие с ответом в зубах, и прорычал со злоблинским акцентом:
– Я ИХ НАПУГАЛ!!!
Зара вздрогнула, со вздохом облегчения опустила лук и тихонько рассмеялась.
– Все в порядке, ребята. – мурлыкнула она, засовывая лук в чехол на спине. – Если наш комод – зомбик, то я – просто кусок мяса.
– Старш, а как…? – спросила Шнырк, приготавливаясь, поскольку я натянул сапоги и встал, кинуться в меня кольчугой.
– Давайте упадем на тверду землю, а там я все расскажу. – миролюбиво сказал я, протягивая руку. Поймав кольчугу, я натянул ее, пару раз подпрыгнул, чтобы она улеглась и пошел к куску стены, увешанном мечами. Мысленно прикинув, как я буду выглядеть, если попробую принять участие в избиении моими подчиненными противника, я понял, что в такой ответственный момент смеяться им будет некогда. Вздохнув, я снял парочку мечей поменьше, закинул ножны за спину и направился к выходу.
– Старш, и все? – осторожно спросил Хват, поглаживая висящий на стене лук.
Я осмотрел обвешанное оружием отделение, глазеющее на меня из щелей глухих островерхих шлемов и хитро с прищуром им улыбнулся.
– Ребята, я надеюсь, в случае чего вы меня защитите.
Они переглянулись.
– Договорились. – тихо согласилась Зараза. – Только тогда в случае чего ты всегда мысленно оставляешь нам шанс выжить.
Я проглотил шутку, кивнул и вышел в коридор.
– Да уж, на этот раз решили сделать маленькое исключение и предоставить вам полную свободу выбора. Только не растягивайте удовольствие. У вас десять минут до переброски. – сказал капитан и гостеприимно махнул рукой в сторону арсенала.
Салютнув, он убежал по коридору, оставив нас на пороге комнатки с табличкой «Уровень 5». Комнатка была забита всяким железом, полезным для здоровья носителя и вредным для окружающих.
– Оружись! – скомандовал я, посмотрел на кучку кожаных одежд у входа и добавил: – И прикройсь.
– Старш, а если нужного размера нет? – ангельским голоском поинтересовалась Зараза, поигрывая грудными мышцами.
Отделение начинало входить во вкус. Теперь самое главное – но отбить аппетит.
– Тогда одевай, что есть, а на месте набьем травой, чтобы не приняли за мальчика. – буркнул я, и с треском рванул ворот куртки.
Пуговицы барабанной дробью загрохотали по полу. Отделение превратилось в смазанное движение, в котором мелькали куртки, портки, ботинки и кольчуги. Отметив, что подъем по тревоге с ними надо тренировать в милисекундах, я быстренько скинул ботинки, штаны, китель и прижал рукой шлепнувшийся в грудь куль с одеждой.
Подняв глаза посмотреть, кто это кидается, я увидел расширившиеся глаза Шнырк, уставившейся на мое плече. Выронив кольчугу, она ткнула пальцем в вытатуированный на плече глазок и в наступившей гробовой тишине тихо прошептала:
– Злоблин.
За спиной лязгнуло и заскрипело. Я обернулся посмотреть, что бы это значило.
Зараза с Хамом, уже успевшие залезть в кольчуги и спрятаться за спину Хвата, целились в меня из луков. Хват, раскорячившись в стойку с доброй улыбочкой заглянувшего в ясли некропедофила лениво разгонял воздух двумя мечами.
– Очень страшно. – похвалил я, отвернулся и начал натягивать штаны.
– Ты хто? -прохрипела Зараза.
– А ты что подумала? – буркнул я через плече ей и мурлыкнул застывшей у шкафчика с одеждой Шнырк: – Шнырк, раз уж ты взяла на себя заботу обо мне, кинь, пожалуйста, что-нибудь на ноги, а то мне срочно надо их спрятать, а то сил уже нет удерживать пальцы от превращения в когти.
Шнырк, нахмурившись, осмотрела мои ноги, потом полку с сапогами, сняла парочку, и швырнула их к ногам.
– Так ты все-таки кто? – чуть спокойней переспросила Зараза.
Я повернулся к ней лицом, грохнулся жопой об пол, и, натягивая сапог, пропыхтел:
– Тебя напугать или успокоить?
– Старш, ты скажи как есть, и мы сами решим, успокаиваться или пугаться. – прогудел Хам, ослабляя тетиву.
– Ну если как есть, то по дороге с планеты рекрутирования меня зачем-то под видом лечения от девственности выкинули за борт, где мой трупик и подобрал патруль злоблинов. Следили, наверное. Я пообщался с экипажем патруля и экипаж быстренько сделал мне этот значок, построился и, кланяясь, сдал с рук на руки прилетевшей за мной инструктору.
– А с чего это он вас выпустил? – мягко и певуче сказала Зара, пряча под звуками голоса какой-то немой вопрос. Вопрос, избегая встречи со мной, проскользнул в память, и углубился в нее в поисках ответа.
Я посмотрел на Зару и понял, что ее как бы нет. Я не чувствовал никаких ее мыслей и чувств. Заполнив собой комнату, я обнаружил, что ее мысли и чувства, как и у всех остальных, болтаются где-то в паре метров от тел.
Я повернул голову к тому месту, где были ее мысли, перехватил ее вопрос, пустившийся в обратное путешествие с ответом в зубах, и прорычал со злоблинским акцентом:
– Я ИХ НАПУГАЛ!!!
Зара вздрогнула, со вздохом облегчения опустила лук и тихонько рассмеялась.
– Все в порядке, ребята. – мурлыкнула она, засовывая лук в чехол на спине. – Если наш комод – зомбик, то я – просто кусок мяса.
– Старш, а как…? – спросила Шнырк, приготавливаясь, поскольку я натянул сапоги и встал, кинуться в меня кольчугой.
– Давайте упадем на тверду землю, а там я все расскажу. – миролюбиво сказал я, протягивая руку. Поймав кольчугу, я натянул ее, пару раз подпрыгнул, чтобы она улеглась и пошел к куску стены, увешанном мечами. Мысленно прикинув, как я буду выглядеть, если попробую принять участие в избиении моими подчиненными противника, я понял, что в такой ответственный момент смеяться им будет некогда. Вздохнув, я снял парочку мечей поменьше, закинул ножны за спину и направился к выходу.
– Старш, и все? – осторожно спросил Хват, поглаживая висящий на стене лук.
Я осмотрел обвешанное оружием отделение, глазеющее на меня из щелей глухих островерхих шлемов и хитро с прищуром им улыбнулся.
– Ребята, я надеюсь, в случае чего вы меня защитите.
Они переглянулись.
– Договорились. – тихо согласилась Зараза. – Только тогда в случае чего ты всегда мысленно оставляешь нам шанс выжить.
Я проглотил шутку, кивнул и вышел в коридор.
«Земля стремительно приближалась. Присмотревшись, я понял, что это дно.» Из воспоминаний инструктора по экстремальным видам спорта
– Твою бога душу мать!!!!!! – рявкнул я, когда окатившая нас волна спала.
На море, из глубин которого мы вынырнули, бушевал шторм, вцепившийся в нас сразу же, как только мы откинули герметичную крышку капсулы, тем самым превратив ее в шлюпку.
После первой волны вода заполнила ее по щиколотку.
Темная полоска берега маячила где-то в километре.
Вторая волна вознесла шлюпку на высоту метров пяти, подержала пару мгновений на высоте и уронила в яму.
Вцепившись ногами в банку [5], я одной рукой схватил за плече Хама, а другой поймал пятку Шнырк, вцепившуюся в руки вылетающего за борт Хвата.
Мы совместными усилиями задернули его обратно на борт и грохнули им об носовую банку. Перекрикивая его радостный вопль, я проревел:
– ЗаранарульносомкветрудержатьХамзадняябанкаслеваШныркХватвперед!!!!
Хам схватил присевшую на дно посередине шлюпки Зару и могучим броском метнул ее на корму. Еще на лету схватив деревяшку намертво привязанного к корме рулевого весла, она развернулась в полете, врезалась задом в кормовую банку и в пару гребков развернула шлюпку носом к ветру.
Шлюпка взлетела на следующую волну пробив ее верхушку носом и, встав почти вертикально, полетела вниз.
Воспользовавшись мгновением невесомости, Хват и Шнырк перелетели с носа на переднюю банку и схватились за нее ногами как раз вовремя, чтобы не вылететь за борт, когда шлюпка врезалась в воду после падения с волны. Хам, сидевший на средней банке лицом к носу, завязался в узел и развязался уже лицом к корме.
Задрав ноги, я крутанулся на заду, нашарил за бортом весло и ухватился за него.
Одновременно со мной выхватив весла и вбив их в уключины, отделение задрало широкие лопасти к небу, пестрящему молниями. Нащупав ногами снабженные петлями упоры для ног, я воткнул ноги в петли и занес весло.
– Рули между волнами прямо к берегу! – рявкнул я в Зару, вцепившуюся ногами в банку, а руками – в руль. Потом набрал воздуху и одновременно с вознесением нас следующей волной проревел:
– Со мной в ритм товсья ПЛИ!
Обрушив весло в воду, я со всей дури рванул его. Отделение с дружным хаканьем поддержало меня. Лодка, дернувшись, пролетела метр и рухнула в ямку между волнами, разбрызгивая воду. Набравшаяся в лодку вода откатилась под кормовую банку и дошла до бортов. Мы рванули весла второй раз. Вода выплеснулась за борт, не успев за рванувшей по склону волны шлюпкой.
Болтаясь из стороны в сторону, когда Зара выруливала вправо-влево, чтобы не угодить под падающую верхушку водяной горки, и не взлететь на ее вершину, я считал гребки.
На сто седьмом Зара заорала:
– Навались!
Перестав думать о том, что надо экономить силы, я рванул весло так, как будто от этого зависела наша жизнь.
В следующее мгновение я оказался в метре от тела, с пеной у рта заносящего весло для следующего гребка. Время растянулось. Тело, медленно втягиваясь в игру по опережению времени, склонилось вперед. С мгновением задержки Хам, Хват и Шнырк догнали меня и мы дружно рванули весла, прогнувшиеся от силы гребка. Осторожно, чтобы не сломать, протянув весло через воду, я так же осторожно, чтобы не сломать взмахом, занес его для следующего гребка, немножко подождал других, и гребанул еще раз.
Нос лодки задрался, до половины днища высунувшись из воды.
Что– то надавило на днище и начало приподнимать шлюпку вверх, вдавливая металл днища.
Весло, не захватив воды, пролетело по воздуху.
Время стало нормальным.
Пролетев по воздуху несколько метров, шлюпка плюхнулась в воду, проскользила еще несколько метров и врезалась носом в крутой прибрежный камень.
– Все за борт! – рявкнул я, наблюдая, как в пропоротую камнем щель на корме бьет бурунчик воды.
Отделение взвилось в воздух, шмякнулось на камень берега и прилипло к нему кусочками пластилина. Шлюпка отскочила от скалы метра на три.
Глянув в лицо надвигающейся на меня волне, я перепрыгнул на кормовую банку, махнул веслом и за секунду до того, как волна задрала корму шлюпки, взревел:
– Держись!
Воткнув нос шлюпки в скалу, волна резко подбросила корму. Я взлетел вверх, подгоняемый под задницу полутонной воды, и вместе с ней обрушился на плоскую верхушку прибрежной скалы. Вцепившись в какой-то камешек и не дав волне смыть меня обратно, я вскочил на ноги и прыгнул к краю обрыва посмотреть, успешно ли я махнул кормовым веслом. Останки шлюпки скользнули в воду по стене в метре от прилипшего к ней отделения.
Задрав голову и увидев мое заинтересованное лицо, Хам схватил за пояс висящую слева от него Заразу и с воплем «Лови!» метнул ее в меня.
Вытянув руки и схватив ее за запястья, я рванулся упасть на спину. Спина впечаталась в жесткие камни, но в качестве награды почти на меня сверху рухнула Зараза.
– Не ушибся? – поинтересовалась она вскакивая и одной рукой потирая ушибленный о пряжку моего ремня лоб, а другой доставая из мешка на поясе веревку с узелками.
– С удовольствием. – гордо сообщил я и вскочил. Выхватив из ее рук хвост веревки, я раскинул в стороны лапы привязанного к концу якоря и кинул якорь в удачно подвернувшуюся щель в скале. Зараза метнула хвост веревки за край скалы.
– Отделение, ко мне! – рявкнул я глядя на волну, замахнувшуюся плюхнуться об скалу.
Зара подпрыгнула на носочках и замерла в шаге от меня. Веревка натянулась, скрипом жалуясь, что на нее привязали как минимум танк. Затем в край скалы впилась рука и Хам рывком выкинулся на поверхность.
Вскочив на ноги, он подпрыгнул к Заре и встал в строй справа от нее.
Подождав, пока Хват заполнит собой пустоту между Шнырк и Зарой, и пока стечет рухнувшая нам на ноги верхушка волны, я осмотрел отделение, обернулся к бушующему за спиной морю и облегченно вздохнул, осознав, что мы все-таки не утонули. Поняв этот радостный факт я повернулся к морю задом, а к отделению передом, и бодро проревел:
– Кроме рядовой Заразы, доложите о ранениях и потерях!
– Потеряно около полулитра мочи, сэр! – гаркнул Хват. – Простите, сэр, я очень испугался.
Шнырк с Зарой широко улыбнулись, а Хам покосился на Зару и довольно тихо прогудел:
– А что с ней?
– Ушибла лоб о пряжку моего ремня! – гордо сообщил я, и посмотрел в сторону берега, разыскивая источник невнятных далеких криков.
Толстый, двадцать на тридцать метров, плоский валун, на котором мы устроили построение по поводу того, что не утонули, оказался вынесенным метров на сто в море. С берегом его соединял тонкий, в пять шагов, мост, по которому к нам бежала крупная, человек в двадцать, компания.
– Это ерунда по сравнения с тем, как вы отбили задницу, сэр! – бодро рявкнула Зараза.
Я посмотрел на искорки мечей и копий в руках приближающегося к нам взвода и буркнул:
– Спасибо! А теперь кругом разойтись и к бою.
Поворачиваясь, мое отделение перестроилось в сложную конструкцию из Хама с Заразой под ногами по центру и Хватом с Шнырк по флангам. К концу перестроения Зараза и Хам уже держали луки полунатянутыми.
Я прикинул сектор обстрела, который оставляли Заре задницы Шнырк и Хвата, покосился на небольшую баллисту [6]в руках Хама, не спеша обошел боевое построение и вышел к ватаге берегового охранения с улыбкой навстречу.
Остановившись в десятке шагов от меня и наставив на меня копья, ватага замерла.
– Пошел в море! – прорычал в щелочку между щитом и шлемом самый крупный ватажник, занимавший почетное место посередине строя.
За спиной раздался дружный вздох облегчения. Подумав, я тоже вздохнул радостной новости – мы их понимали, и это вселяло надежду в то, что и они нас тоже поймут. Радостно улыбаясь, я сделал обиженных голос и буркнул:
– Да ты че, мужик, башкой о камни стукнулся?! Там же холодно и мокро!
Строй копейщиков, с ног до головы закованных в железо, дружно вздрогнул. Вожак, в пересчете на массу тела вздрогнувший меньше всех, неуверенно возразил:
– Ты, демон морской, язык не заговаривай, разумы не мешай! Иди обратно – на берег не пустим!
– Сам ты Демон Береговой! – еще обиженней заорал я, удерживаясь от рассказов, что его мама делала с берегом – Мы еле выгребли сквозь эту демонову водяну гулянку, корабль чуть не напополам разломали об камни, а потом нас чуть не растерло в щепки об это камень, а он видите ли, нас на берег не пустит!!!! Иди ты обратно!!!!
– А… М… – ответил здоровяк и покосился за спину. Раздвинув ряды копейщиков, вперед вышел чуть сгорбленный крепкий старикан в кожаном плаще.
– Ни жопы я их не чую! – буркнул он через плече и вытащил из-под плаща флягу. Выдернув пробку и хлебнув, он заткнул флягу и кинул ее мне на ногу.
– Хлебни! – требовательно сказал он, вонзая в меня суровый взгляд. Я скорчил ему очень наглую морду, пинком поднял фляжку и выдернул пробку. Из фляги вдарило вином.
– Не пей, Иванушка, козленочком станешь! – посоветовал я себе и сам же себе ответил: – Да уж куда козлее! – и отхлебнул.
Чуть сладковатое густое вино глотком райского блаженства растеклось по рту, согревая продрогшие на сыром ветру челюсти.
Запрокинув голову, я залпом заглотил содержимое фляжки и прислушавшись, как мягкое, но настойчивое тепло стекает по пищеводу в желудок, заглянул в пустую флягу. Состроив надеющеюся рожу, я посмотрел в распахнутый рот старика.
– Еще есть? – требовательно спросил я, вонзая в него суровый взгляд.
Копейщики грянули хохотом. Подняв копья, они уперли их в землю и повисли на них, чтобы не упасть.
– Выпивка в трактире есть… – рассеяно сообщил старик, протягивая руку. Пустая фляжка, которую я все хотел ему кинуть, да никак не мог выбрать момент, мягко выскользнула из моей руки и перелетела в его вытянутую руку.
– А зелья согревающего больше не дам. – сурово сообщил он.
– Да, пожалуй, хватит. – согласился я, чувствуя, как тепло, попав в желудок, начало растекаться по телу, добираясь до каждой замерзшей клеточки. – А то у меня кончики волос, и не только волос, вспотеют, а это противоестественно.
Старичок хихикнул и приглашающе махнув рукой, исчез в образовавшемся в строю копейщиков проходе.
Оглянувшись на отделение, я передал им от старика приглашающий взмах рукой и пошел к копейщикам, излучавшим веселую настороженность. Когда я подошел поближе, настороженности стало больше, поскольку половина их них была ниже меня на полголовы.
Я подумал про Хама и понял, что нашей конспирации гвоздец.
На море, из глубин которого мы вынырнули, бушевал шторм, вцепившийся в нас сразу же, как только мы откинули герметичную крышку капсулы, тем самым превратив ее в шлюпку.
После первой волны вода заполнила ее по щиколотку.
Темная полоска берега маячила где-то в километре.
Вторая волна вознесла шлюпку на высоту метров пяти, подержала пару мгновений на высоте и уронила в яму.
Вцепившись ногами в банку [5], я одной рукой схватил за плече Хама, а другой поймал пятку Шнырк, вцепившуюся в руки вылетающего за борт Хвата.
Мы совместными усилиями задернули его обратно на борт и грохнули им об носовую банку. Перекрикивая его радостный вопль, я проревел:
– ЗаранарульносомкветрудержатьХамзадняябанкаслеваШныркХватвперед!!!!
Хам схватил присевшую на дно посередине шлюпки Зару и могучим броском метнул ее на корму. Еще на лету схватив деревяшку намертво привязанного к корме рулевого весла, она развернулась в полете, врезалась задом в кормовую банку и в пару гребков развернула шлюпку носом к ветру.
Шлюпка взлетела на следующую волну пробив ее верхушку носом и, встав почти вертикально, полетела вниз.
Воспользовавшись мгновением невесомости, Хват и Шнырк перелетели с носа на переднюю банку и схватились за нее ногами как раз вовремя, чтобы не вылететь за борт, когда шлюпка врезалась в воду после падения с волны. Хам, сидевший на средней банке лицом к носу, завязался в узел и развязался уже лицом к корме.
Задрав ноги, я крутанулся на заду, нашарил за бортом весло и ухватился за него.
Одновременно со мной выхватив весла и вбив их в уключины, отделение задрало широкие лопасти к небу, пестрящему молниями. Нащупав ногами снабженные петлями упоры для ног, я воткнул ноги в петли и занес весло.
– Рули между волнами прямо к берегу! – рявкнул я в Зару, вцепившуюся ногами в банку, а руками – в руль. Потом набрал воздуху и одновременно с вознесением нас следующей волной проревел:
– Со мной в ритм товсья ПЛИ!
Обрушив весло в воду, я со всей дури рванул его. Отделение с дружным хаканьем поддержало меня. Лодка, дернувшись, пролетела метр и рухнула в ямку между волнами, разбрызгивая воду. Набравшаяся в лодку вода откатилась под кормовую банку и дошла до бортов. Мы рванули весла второй раз. Вода выплеснулась за борт, не успев за рванувшей по склону волны шлюпкой.
Болтаясь из стороны в сторону, когда Зара выруливала вправо-влево, чтобы не угодить под падающую верхушку водяной горки, и не взлететь на ее вершину, я считал гребки.
На сто седьмом Зара заорала:
– Навались!
Перестав думать о том, что надо экономить силы, я рванул весло так, как будто от этого зависела наша жизнь.
В следующее мгновение я оказался в метре от тела, с пеной у рта заносящего весло для следующего гребка. Время растянулось. Тело, медленно втягиваясь в игру по опережению времени, склонилось вперед. С мгновением задержки Хам, Хват и Шнырк догнали меня и мы дружно рванули весла, прогнувшиеся от силы гребка. Осторожно, чтобы не сломать, протянув весло через воду, я так же осторожно, чтобы не сломать взмахом, занес его для следующего гребка, немножко подождал других, и гребанул еще раз.
Нос лодки задрался, до половины днища высунувшись из воды.
Что– то надавило на днище и начало приподнимать шлюпку вверх, вдавливая металл днища.
Весло, не захватив воды, пролетело по воздуху.
Время стало нормальным.
Пролетев по воздуху несколько метров, шлюпка плюхнулась в воду, проскользила еще несколько метров и врезалась носом в крутой прибрежный камень.
– Все за борт! – рявкнул я, наблюдая, как в пропоротую камнем щель на корме бьет бурунчик воды.
Отделение взвилось в воздух, шмякнулось на камень берега и прилипло к нему кусочками пластилина. Шлюпка отскочила от скалы метра на три.
Глянув в лицо надвигающейся на меня волне, я перепрыгнул на кормовую банку, махнул веслом и за секунду до того, как волна задрала корму шлюпки, взревел:
– Держись!
Воткнув нос шлюпки в скалу, волна резко подбросила корму. Я взлетел вверх, подгоняемый под задницу полутонной воды, и вместе с ней обрушился на плоскую верхушку прибрежной скалы. Вцепившись в какой-то камешек и не дав волне смыть меня обратно, я вскочил на ноги и прыгнул к краю обрыва посмотреть, успешно ли я махнул кормовым веслом. Останки шлюпки скользнули в воду по стене в метре от прилипшего к ней отделения.
Задрав голову и увидев мое заинтересованное лицо, Хам схватил за пояс висящую слева от него Заразу и с воплем «Лови!» метнул ее в меня.
Вытянув руки и схватив ее за запястья, я рванулся упасть на спину. Спина впечаталась в жесткие камни, но в качестве награды почти на меня сверху рухнула Зараза.
– Не ушибся? – поинтересовалась она вскакивая и одной рукой потирая ушибленный о пряжку моего ремня лоб, а другой доставая из мешка на поясе веревку с узелками.
– С удовольствием. – гордо сообщил я и вскочил. Выхватив из ее рук хвост веревки, я раскинул в стороны лапы привязанного к концу якоря и кинул якорь в удачно подвернувшуюся щель в скале. Зараза метнула хвост веревки за край скалы.
– Отделение, ко мне! – рявкнул я глядя на волну, замахнувшуюся плюхнуться об скалу.
Зара подпрыгнула на носочках и замерла в шаге от меня. Веревка натянулась, скрипом жалуясь, что на нее привязали как минимум танк. Затем в край скалы впилась рука и Хам рывком выкинулся на поверхность.
Вскочив на ноги, он подпрыгнул к Заре и встал в строй справа от нее.
Подождав, пока Хват заполнит собой пустоту между Шнырк и Зарой, и пока стечет рухнувшая нам на ноги верхушка волны, я осмотрел отделение, обернулся к бушующему за спиной морю и облегченно вздохнул, осознав, что мы все-таки не утонули. Поняв этот радостный факт я повернулся к морю задом, а к отделению передом, и бодро проревел:
– Кроме рядовой Заразы, доложите о ранениях и потерях!
– Потеряно около полулитра мочи, сэр! – гаркнул Хват. – Простите, сэр, я очень испугался.
Шнырк с Зарой широко улыбнулись, а Хам покосился на Зару и довольно тихо прогудел:
– А что с ней?
– Ушибла лоб о пряжку моего ремня! – гордо сообщил я, и посмотрел в сторону берега, разыскивая источник невнятных далеких криков.
Толстый, двадцать на тридцать метров, плоский валун, на котором мы устроили построение по поводу того, что не утонули, оказался вынесенным метров на сто в море. С берегом его соединял тонкий, в пять шагов, мост, по которому к нам бежала крупная, человек в двадцать, компания.
– Это ерунда по сравнения с тем, как вы отбили задницу, сэр! – бодро рявкнула Зараза.
Я посмотрел на искорки мечей и копий в руках приближающегося к нам взвода и буркнул:
– Спасибо! А теперь кругом разойтись и к бою.
Поворачиваясь, мое отделение перестроилось в сложную конструкцию из Хама с Заразой под ногами по центру и Хватом с Шнырк по флангам. К концу перестроения Зараза и Хам уже держали луки полунатянутыми.
Я прикинул сектор обстрела, который оставляли Заре задницы Шнырк и Хвата, покосился на небольшую баллисту [6]в руках Хама, не спеша обошел боевое построение и вышел к ватаге берегового охранения с улыбкой навстречу.
Остановившись в десятке шагов от меня и наставив на меня копья, ватага замерла.
– Пошел в море! – прорычал в щелочку между щитом и шлемом самый крупный ватажник, занимавший почетное место посередине строя.
За спиной раздался дружный вздох облегчения. Подумав, я тоже вздохнул радостной новости – мы их понимали, и это вселяло надежду в то, что и они нас тоже поймут. Радостно улыбаясь, я сделал обиженных голос и буркнул:
– Да ты че, мужик, башкой о камни стукнулся?! Там же холодно и мокро!
Строй копейщиков, с ног до головы закованных в железо, дружно вздрогнул. Вожак, в пересчете на массу тела вздрогнувший меньше всех, неуверенно возразил:
– Ты, демон морской, язык не заговаривай, разумы не мешай! Иди обратно – на берег не пустим!
– Сам ты Демон Береговой! – еще обиженней заорал я, удерживаясь от рассказов, что его мама делала с берегом – Мы еле выгребли сквозь эту демонову водяну гулянку, корабль чуть не напополам разломали об камни, а потом нас чуть не растерло в щепки об это камень, а он видите ли, нас на берег не пустит!!!! Иди ты обратно!!!!
– А… М… – ответил здоровяк и покосился за спину. Раздвинув ряды копейщиков, вперед вышел чуть сгорбленный крепкий старикан в кожаном плаще.
– Ни жопы я их не чую! – буркнул он через плече и вытащил из-под плаща флягу. Выдернув пробку и хлебнув, он заткнул флягу и кинул ее мне на ногу.
– Хлебни! – требовательно сказал он, вонзая в меня суровый взгляд. Я скорчил ему очень наглую морду, пинком поднял фляжку и выдернул пробку. Из фляги вдарило вином.
– Не пей, Иванушка, козленочком станешь! – посоветовал я себе и сам же себе ответил: – Да уж куда козлее! – и отхлебнул.
Чуть сладковатое густое вино глотком райского блаженства растеклось по рту, согревая продрогшие на сыром ветру челюсти.
Запрокинув голову, я залпом заглотил содержимое фляжки и прислушавшись, как мягкое, но настойчивое тепло стекает по пищеводу в желудок, заглянул в пустую флягу. Состроив надеющеюся рожу, я посмотрел в распахнутый рот старика.
– Еще есть? – требовательно спросил я, вонзая в него суровый взгляд.
Копейщики грянули хохотом. Подняв копья, они уперли их в землю и повисли на них, чтобы не упасть.
– Выпивка в трактире есть… – рассеяно сообщил старик, протягивая руку. Пустая фляжка, которую я все хотел ему кинуть, да никак не мог выбрать момент, мягко выскользнула из моей руки и перелетела в его вытянутую руку.
– А зелья согревающего больше не дам. – сурово сообщил он.
– Да, пожалуй, хватит. – согласился я, чувствуя, как тепло, попав в желудок, начало растекаться по телу, добираясь до каждой замерзшей клеточки. – А то у меня кончики волос, и не только волос, вспотеют, а это противоестественно.
Старичок хихикнул и приглашающе махнув рукой, исчез в образовавшемся в строю копейщиков проходе.
Оглянувшись на отделение, я передал им от старика приглашающий взмах рукой и пошел к копейщикам, излучавшим веселую настороженность. Когда я подошел поближе, настороженности стало больше, поскольку половина их них была ниже меня на полголовы.
Я подумал про Хама и понял, что нашей конспирации гвоздец.
«Снимай маску, я все равно тебя узнала!» Влагалище
– Я – маг охраны Порога Моря и Земли Хаширапундик Вы кто? – прохрипел старик. Спросил он, надо отдать ему должное, после того, как нам дали нажраться, не портя аппетит вопросами типа «на какой грядке вас выращивали, кто вас заколдовывал и где Золушок». За все время, пока мы шли к таверне, рассаживались в зале и жрали, никто не произнес ни слова, поэтому я очень обрадовался возможности поболтать.
– Я – Харш. – сказал я, подумал и добавил: – Мы люди.
В ожидании ответа на это заявление я налил себе стаканчик кваса, чтобы запить очень вкусную ножку кого-то, зажаренного со специями.
– Ну да, ну да. – покивал Хаширапундик растрепанными волосами, тоже наливая себе стакан кваса. Только, в отличие от меня, эту операцию он проделал без помощи рук. Его стакан аккуратно стукнулся об мой и поплыл ему в руку.
– Да вот людей с троллей я не видел, да и этих, как их… луков и вцело метательных убивателей люди не пользуют с Шестой магической, это годков двести. Можешь сказать, твой отряд угораздился под двенадцатый уровень заморозки времени и вы родились до Шестой. Но суть чуждости не в том.
– А в чем? – спросил я, глядя на стоящий посреди зала стол, за которым «человек размером с тролля» не спеша глодал чью-то спину. Остальные столы, прижавшиеся к стенам квадратного каменного сарая таверны, были заняты сохнущими патрульными. Вернув внимание на мага, я напоролся на серьезный колючий взгляд.
– В том, воин из пустоты, что вы, воины из пустоты, умеете убивать магию.
Я замер, пытаясь по его лицу понять – уже пора доставать мечи или пока еще можно обойтись языками. Он ждал, что я ему скажу. Я отхлебнул кваску и спросил:
– Это как?
Он вздохнул, посмотрел на Зару, сидящую напротив Хама в обнимку с гигантской кружкой, улыбнулся кончиком крючковатого носа, торчащего из зарослей на лице, и тихо сказал:
– Тут все маги, и простые, знают – снаружи пустота, из нее приходят существа, что не верят в магию – тоже магия, но наоборот. Сейчас я чую – стоит мне что-нибудь против тебя, и нить Силе порвется прежде чем наврежу. Ты очень сильный маг, Харш. Но ты не веришь в магию, а соглашаться можешь пока не вредит.
Магов много – девятнадцатый. Они охотятся людей из пустоты. Чтобы сохранить мир с чудесами. Еще знаю – воины из пустоты возвращаются, сделав зачем пришли. Я спросил зачем пришел.
Я вздохнул, хлебнул кваску и понял, что конспирация накрылась. Смирившись с этим открытием, я быстро нашел в нем как минимум один положительный момент и полез за трубочкой, чтобы под дымок быстрее привыкнуть к тому, как местные обкастрировали язык.
– Хаширапундик, – начал я и замолк, обнаружив, что взгляд его расширившихся от удивления глаз застыл на моей трубке и кисете. Он, не отрываясь от них, медленно вытащил свои. Положив их на стол, он поднял на меня глаза.
– Меняемся? – с надеждой в голосе спросил он.
Я посмотрел на его толстый кисет, проверил, есть ли в космолингве, то есть в магомирском, слово «табак» и толкнул к нему свой кисет.
Растянув завязки своего кисета, он набил трубочку и затянул завязки. Кисет скользнул по столу и замер передо мной.
– Спасибо. – поблагодарил я. – А то я… не знал, где взять.
– Этот? – спросил Хашираппундик, осторожно трогая мой кисет.
– Из дома, когда забрали в пустоту. – ответил я, набивая трубочку душистым табачком из своего нового кисета. Развязав мой кисет, маг осторожно принюхался.
– Смесь шести табаков. – сообщил я и не углубляясь в дальнейшие объяснения, чиркнул зажигалкой. Щелчок зажигалки погасил все звуки, кроме треска пламени в камине и шума шторма за спиной
Игнорируя воцарившееся гробовое молчание, я закурил.
– Эй, старшой, а ты уверен, что они умеют делать зажигалки? – осторожно спросила Шнырк, наблюдая выпускаемую мной струйку дыма.
Я довольно вздохнул и кивнул Хаширапундику на его трубку. Он щелкнул пальцам и втянул в трубку вспыхнувший в воздухе огонек.
– А на кой им зажигалки? – ответил я Шнырк и повернулся посмотреть на отделение.
Хам, оторвавшийся от еды посмотреть на прикуривание, тихо прогудел «Могут» и вернулся к глоданию чьей-то спины. Зара и Хват поспешили утопить хохот в кружках. Шнырк, вздохнув, вернулась к тарелке с салатиком.
– Я курю лучше расслабиться перед хорошенько поколдовать. – десятком колечек дыма сообщил Хаширапундик. Я посмотрел, как колечки пустились в облет комнаты, хмыкнул и ответил:
– Я тоже, но, ты заметил, не осознавал.
Я пыхнул колечком и задумался, как получше сформулировать пограничному контролю в лице Хаширапундика цель прибытия. Мое колечко, помедлив, перекрутилось в восьмерку. Восьмерка описала круг почета вокруг моей головы и устремилась в догонку за десятью колечками. Оценвающе скривив губы вслед восьмерке, я глянул на мага и сообщил:
– Я и люди здесь найти двоих и вернуть их и корабль-для-пустоты. Корабль упал сотней километров южнее.
Хаширапундик покачал головой.
– Плохо. Они, поди, не войны – их поймали и убили. Они не войны или не надо было вас.
– Не войны, но не думаю – они против магии. Мастера по созданий сложных машин, что берут энергию огня и делают… магические. Они строят штуки двигать предметы через пустоту.
Хаширапундик пару секунд осмысливал услышанное. Потом осмысленное совместилось с какой-то другой мыслью и плоды совмещения широко распахнули его глаза легкой паникой.
– Я вернусь. – тихо шепнул он и его взгляд остекленел.
Десяток секунд я смотрел, как он, попыхивая трубочкой, мысленно бегает где-то далеко.
– Точно. – тяжело вздохнул он, возвращаясь. – Орки сперли.
– Че? – брякнул я, машинально ловя вывалившуюся изо рта трубку. Ощущение, что я все еще сижу в какой-то виртуальной среде, мимолетно попыталось рухнуть на голову, но отскочило, наткнувшись на четкое знание, что мир вокруг на порядок, если не больше, реальней компьютерного.
– Кто-кто спер? – нервно уточнил я и засунул трубку обратно, чтобы скоротать время в ожидании ответа за затяжкой.
– Орки. – удивленно подтвердил Хаширапундик. – Раса, что на планете пару тысяч лет. Они умели колдовать, и ужились. Сначала, выяснилось потом, они прятались в горах по лесам и пещерам. Потом их стало достаточно разом свое государство, с которым люди понемножку воюют. Они помнят – где-то пространство заселенное ими, и мечтают вернуться. А весь мир – штуковина кинуть через пространство или пространства. Гады!
– Орки, это здоровые, зеленые с острыми ушами и зубами? – на всякий случай спросил я, чтобы убедиться, что не вляпался в Воркрафт.
– Нет. – удивленно ответил Хаширапундик. – Серые, с маленькими острыми ушками и одинаковыми ровными зубами,. Размеров людей, но таких – он кивнул на Хама, – больше. Где видел зеленых ушастых орков?
– Дома. Там такие штуки – внутри можно делать игрушечные мирки, управлять снаружи и копировать с одной штуковины на другую.
– Интересно! Разумы в штуковинах. – задумчиво протянул Хаширапундик. Покрутив эту мысль пару секунд, он закинул ее куда-то в память и бодро сказал: – По оркам не переживай. Приснился сон с этой планеты твоей. Не важно. Важно: ты и люди нашли гномов-перемещателей раньше, чем орки отправят мир домой. Берите бегунов, скачите.
– Мы запросто. – пыхнул я дымком и начал подниматься из-за стола. – Но неприятное ощущение – сижу в мирке, снаружи играют.
– Тобой играют – загнул. – успокоил меня Хаширапундик. Повернувшись ко мне спиной, он на ходу к двери хихикнул и выдал:
– Ну а вот если тебе хоть немножко, ну хоть капельку, интересно мое скромное, но квалифицированное, мнение по поводу того, что ты считаешь, что ты, наверно, сидишь, или лежишь, а иногда ходишь, и даже бегаешь, а временами, бывает, летаешь, в одном из этих самых ваших внутриштуковинных мирков, я хочу и могу сказать, и поэтому скажу, а ты уж извини, если сможешь, но суть в том, что правда иногда не очень-то приятна. И только Творцу она по фигу.
– Я – Харш. – сказал я, подумал и добавил: – Мы люди.
В ожидании ответа на это заявление я налил себе стаканчик кваса, чтобы запить очень вкусную ножку кого-то, зажаренного со специями.
– Ну да, ну да. – покивал Хаширапундик растрепанными волосами, тоже наливая себе стакан кваса. Только, в отличие от меня, эту операцию он проделал без помощи рук. Его стакан аккуратно стукнулся об мой и поплыл ему в руку.
– Да вот людей с троллей я не видел, да и этих, как их… луков и вцело метательных убивателей люди не пользуют с Шестой магической, это годков двести. Можешь сказать, твой отряд угораздился под двенадцатый уровень заморозки времени и вы родились до Шестой. Но суть чуждости не в том.
– А в чем? – спросил я, глядя на стоящий посреди зала стол, за которым «человек размером с тролля» не спеша глодал чью-то спину. Остальные столы, прижавшиеся к стенам квадратного каменного сарая таверны, были заняты сохнущими патрульными. Вернув внимание на мага, я напоролся на серьезный колючий взгляд.
– В том, воин из пустоты, что вы, воины из пустоты, умеете убивать магию.
Я замер, пытаясь по его лицу понять – уже пора доставать мечи или пока еще можно обойтись языками. Он ждал, что я ему скажу. Я отхлебнул кваску и спросил:
– Это как?
Он вздохнул, посмотрел на Зару, сидящую напротив Хама в обнимку с гигантской кружкой, улыбнулся кончиком крючковатого носа, торчащего из зарослей на лице, и тихо сказал:
– Тут все маги, и простые, знают – снаружи пустота, из нее приходят существа, что не верят в магию – тоже магия, но наоборот. Сейчас я чую – стоит мне что-нибудь против тебя, и нить Силе порвется прежде чем наврежу. Ты очень сильный маг, Харш. Но ты не веришь в магию, а соглашаться можешь пока не вредит.
Магов много – девятнадцатый. Они охотятся людей из пустоты. Чтобы сохранить мир с чудесами. Еще знаю – воины из пустоты возвращаются, сделав зачем пришли. Я спросил зачем пришел.
Я вздохнул, хлебнул кваску и понял, что конспирация накрылась. Смирившись с этим открытием, я быстро нашел в нем как минимум один положительный момент и полез за трубочкой, чтобы под дымок быстрее привыкнуть к тому, как местные обкастрировали язык.
– Хаширапундик, – начал я и замолк, обнаружив, что взгляд его расширившихся от удивления глаз застыл на моей трубке и кисете. Он, не отрываясь от них, медленно вытащил свои. Положив их на стол, он поднял на меня глаза.
– Меняемся? – с надеждой в голосе спросил он.
Я посмотрел на его толстый кисет, проверил, есть ли в космолингве, то есть в магомирском, слово «табак» и толкнул к нему свой кисет.
Растянув завязки своего кисета, он набил трубочку и затянул завязки. Кисет скользнул по столу и замер передо мной.
– Спасибо. – поблагодарил я. – А то я… не знал, где взять.
– Этот? – спросил Хашираппундик, осторожно трогая мой кисет.
– Из дома, когда забрали в пустоту. – ответил я, набивая трубочку душистым табачком из своего нового кисета. Развязав мой кисет, маг осторожно принюхался.
– Смесь шести табаков. – сообщил я и не углубляясь в дальнейшие объяснения, чиркнул зажигалкой. Щелчок зажигалки погасил все звуки, кроме треска пламени в камине и шума шторма за спиной
Игнорируя воцарившееся гробовое молчание, я закурил.
– Эй, старшой, а ты уверен, что они умеют делать зажигалки? – осторожно спросила Шнырк, наблюдая выпускаемую мной струйку дыма.
Я довольно вздохнул и кивнул Хаширапундику на его трубку. Он щелкнул пальцам и втянул в трубку вспыхнувший в воздухе огонек.
– А на кой им зажигалки? – ответил я Шнырк и повернулся посмотреть на отделение.
Хам, оторвавшийся от еды посмотреть на прикуривание, тихо прогудел «Могут» и вернулся к глоданию чьей-то спины. Зара и Хват поспешили утопить хохот в кружках. Шнырк, вздохнув, вернулась к тарелке с салатиком.
– Я курю лучше расслабиться перед хорошенько поколдовать. – десятком колечек дыма сообщил Хаширапундик. Я посмотрел, как колечки пустились в облет комнаты, хмыкнул и ответил:
– Я тоже, но, ты заметил, не осознавал.
Я пыхнул колечком и задумался, как получше сформулировать пограничному контролю в лице Хаширапундика цель прибытия. Мое колечко, помедлив, перекрутилось в восьмерку. Восьмерка описала круг почета вокруг моей головы и устремилась в догонку за десятью колечками. Оценвающе скривив губы вслед восьмерке, я глянул на мага и сообщил:
– Я и люди здесь найти двоих и вернуть их и корабль-для-пустоты. Корабль упал сотней километров южнее.
Хаширапундик покачал головой.
– Плохо. Они, поди, не войны – их поймали и убили. Они не войны или не надо было вас.
– Не войны, но не думаю – они против магии. Мастера по созданий сложных машин, что берут энергию огня и делают… магические. Они строят штуки двигать предметы через пустоту.
Хаширапундик пару секунд осмысливал услышанное. Потом осмысленное совместилось с какой-то другой мыслью и плоды совмещения широко распахнули его глаза легкой паникой.
– Я вернусь. – тихо шепнул он и его взгляд остекленел.
Десяток секунд я смотрел, как он, попыхивая трубочкой, мысленно бегает где-то далеко.
– Точно. – тяжело вздохнул он, возвращаясь. – Орки сперли.
– Че? – брякнул я, машинально ловя вывалившуюся изо рта трубку. Ощущение, что я все еще сижу в какой-то виртуальной среде, мимолетно попыталось рухнуть на голову, но отскочило, наткнувшись на четкое знание, что мир вокруг на порядок, если не больше, реальней компьютерного.
– Кто-кто спер? – нервно уточнил я и засунул трубку обратно, чтобы скоротать время в ожидании ответа за затяжкой.
– Орки. – удивленно подтвердил Хаширапундик. – Раса, что на планете пару тысяч лет. Они умели колдовать, и ужились. Сначала, выяснилось потом, они прятались в горах по лесам и пещерам. Потом их стало достаточно разом свое государство, с которым люди понемножку воюют. Они помнят – где-то пространство заселенное ими, и мечтают вернуться. А весь мир – штуковина кинуть через пространство или пространства. Гады!
– Орки, это здоровые, зеленые с острыми ушами и зубами? – на всякий случай спросил я, чтобы убедиться, что не вляпался в Воркрафт.
– Нет. – удивленно ответил Хаширапундик. – Серые, с маленькими острыми ушками и одинаковыми ровными зубами,. Размеров людей, но таких – он кивнул на Хама, – больше. Где видел зеленых ушастых орков?
– Дома. Там такие штуки – внутри можно делать игрушечные мирки, управлять снаружи и копировать с одной штуковины на другую.
– Интересно! Разумы в штуковинах. – задумчиво протянул Хаширапундик. Покрутив эту мысль пару секунд, он закинул ее куда-то в память и бодро сказал: – По оркам не переживай. Приснился сон с этой планеты твоей. Не важно. Важно: ты и люди нашли гномов-перемещателей раньше, чем орки отправят мир домой. Берите бегунов, скачите.
– Мы запросто. – пыхнул я дымком и начал подниматься из-за стола. – Но неприятное ощущение – сижу в мирке, снаружи играют.
– Тобой играют – загнул. – успокоил меня Хаширапундик. Повернувшись ко мне спиной, он на ходу к двери хихикнул и выдал:
– Ну а вот если тебе хоть немножко, ну хоть капельку, интересно мое скромное, но квалифицированное, мнение по поводу того, что ты считаешь, что ты, наверно, сидишь, или лежишь, а иногда ходишь, и даже бегаешь, а временами, бывает, летаешь, в одном из этих самых ваших внутриштуковинных мирков, я хочу и могу сказать, и поэтому скажу, а ты уж извини, если сможешь, но суть в том, что правда иногда не очень-то приятна. И только Творцу она по фигу.