Связов Евгений. Отчет 2 И кобыле легче и волки сыты

   Сосчитав тела, лежащие в лужах крови под окнами, и убедившись, что их на самом деле четыре, я посмотрел на пехотинцев, замерших по бокам калитки и сказал:
   – Извините, я честно хотел оставить вам подраться…
   – Но так получилось. – закончила за меня Айала, выходя из-за моей спины.
   Я осмотрел дворик и замок, пытаясь сообразить, что сделать с захваченным вражеским жильем.
   Сорокаметровая каменная башня, толстая и черная, меня не заинтересовала.
   Заинтересовал меня большой сарай с большими дверями, прилепившийся тыльной стороной к забору, отгораживающему двор двести на двести.
   Вдалеке за забором виднелись камни гор.
   – Кто-нибудь хочет поспорить, что это ангар? – поинтересовался я, кивая на сарай, уже притянувший к себе взгляды пехотинцев.
   – Я бы, пожалуй, еще поспорила бы, что мы там обнаружим, но то, что это ангар – я сама бы поспорила с кем угодно. – ответила Зара, опуская лук.
   – Ну, если нашему старшу на обычной Гонике подвернулся танк – задумчиво протянул Хват. – То остались только два вопроса: как он выглядит и кто будет двигателем.
   – Ты предложил – ты и будешь. – буркнул я, направляясь к ангару.

«Да на мне пахать и пахать можно!» Танк

   Замок, поддерживающий петли створок два на три метра, с лязгом грохнулся на камень.
   Хам глянул на кончик меча высматривая зазубрины. Не найдя их, он пренебрежительно цыкнул обрубкам петель и засунул меч в ножны.
   Шнырк и Хват потянули створки ворот в стороны. Разогнав и отпустив их, они проводили их полет к стенкам ангара восторженным взглядом. Створки с грохотом врезались в дощатые стены и с жалобным скрипом отскочили на пару метров. Подождав, пока личный состав закончит развлекаться с дверями, я заглянул внутрь.
   – "Вы захватили вражеский артефакт – скорострельную катапульту." – тихо процитировал я [9], созерцая сплетение рычагов и зубчатых колес, из которых торчала длинная ложка, в которой мог бы поместиться Хам.
   Поймав ожидательный взгляд Шнырк, я оторвался от созерцания ложки, и картинки спящего в ней Хама, и скомандовал:
   – Шнырк – проверь подвеску, если надо – сними с ручника и доложишь о готовности ехать. Хам – проверь стрелковую часть и готовность к стрельбе. Хват – поищи в ангаре боезапас. Зараза, поищи смазку и промажь ходовую и метательную. Я с Айалой – на карауле. Начали!
   Пехотинцы исчезли в темном чреве ангара. Через несколько секунд в чреве раздались криками, лязг и скрежет. Я повернулся к ним спиной, принялся наблюдать за окрестностями и высказал пристроившейся рядом Айале:
   – Как в игре получается, честное слово.
   Она покосилась на кровавые черные кучки под окнами башни.
   – А это вообще очень честный мир. На нем каждый довольно быстро получает по заслугам.
   – Тогда спасибо этому миру! – сказал я в небеса. – И…
   – Господин старший сержант, разрешите доложить! – бабахнул над ухом голос Шнырк, в котором явно прослушивались хулиганские нотки.
   – Валяй, только встань передо мною, как лист перед травою!
   Шнырк замерла передо мной, демонстрируя лицом все признаки мальчиша-плохиша, получившего новую рогатку, и доложила:
   – Ходовая часть в полном порядке! Кожаное покрытие колес в норме, рессоры не заржавели, ручной тормоз разстопорен. Для начала движения требуется двенадцать бегунков, запрягаемых в бронебашни по краям несущей платформы. Разрешите сскакать в деревню за двигателями?
   Я посмотрел в хулиганистые карие глаза, жаждущие приключений, и разрешил:
   – Только вместе со Хватом и одно копыто здесь второе там.
   Шнырк радостно козырнула и убежала искать Хвата, а я перевел взгляд на Хама, в посередине доклада Шнырк пристроившегося к ней в затылок.
   – Метательная часть в полном порядке, пружины не ослаблены, поворотные механизмы натяжения целы, поворотные механизмы наведения работают. Рядовым Хватом – он кивнул на одну из быстро удаляющуюся по направлению к калитке спин, – обнаружено двадцать пятидесятилитровых капсул с зажигательной маркировкой и десять тридцатилитровых с запечатанными фитилями. – Он глянул мне за спину. – Рядовая Зараза завершает удаление излишков смазки.
   – Отлично! – радостно сказал я и покосился на каменный заборчик вокруг страны орков. – Счас запряжем танк и поедем наконец-то повоюем.

«Э-хе-хе-хе-хе-хе-хе. Пожары, пожары куды ни плюнь!» Дракон

   – Айала, стоп! – скомандовал я, как только мы забрались по дороге на небольшой холмик, на вершине которого дорога делала последний поворот перед тем, как выйти на полукилометровую финишную прямую перед воротами.
   – Да так и так стоп. – отозвалась Айала, взявшая на себя обязанности механика-водителя. – Зверям отдышаться надо.
   Я отпустил рукояти колеса вертикальной наводки и переключатель поворотника горизонтальной наводки и встал на педалях поворотника горизонтальной наводки, чтобы получше обозреть открывшуюся перед нами картину.
   На подступах к десятиметровым стальным воротам, украшавшим двадцатиметровую каменную стену, кипела бурная деятельность. К воротам катился таран, окруженный двумя десятками еле заметных на его фоне людей. Вокруг тарана кольцом стояли сотни три человек, возражающие пяти сотням серо-коричневых фигурок, очень желающих помешать тарану достичь ворот.
   Вокруг места действия летали разные предметы и то и дело сверкали молнии, на основании чего можно было сделать вывод, что колдунов с обеих сторон собралось предостаточно.
   К моменту выезда нас на холм продвижение тарана встало намертво. Я покосился на Шнырк и Хвата, замерших у рычагов натяжения, на Хама с Зарой, наблюдавших за боем с кормы танка и глянул на толстые метательные пружины.
   – Экипаж, к бою! – буркнул я, падая в кресло наводчика и по дороге дергая рычаг ручного тормоза. – Заряжай!
   С кормы и носа на камень дороги грохнулись два якоря.
   Зара хихикнула, Шнырк с Хватом налегли на штурвалы. Ложка, вздрогнув, опустилась к корме, с радующим душу скрежетом натягивая восемь пружин, прицепленных к пятиметровой раме, торчащей посередине катапульты.
   – Зажигательный! – бросил я на корму, руками вращая колесико, перемешавшее вперед основание ложки, а ногами – крутя педали поворота башни с пушкой на двигательной платформе.
   Сзади глухо стукнуло.
   – Готово! – сообщил Хам, что он и Зараза отошли от ложки и вместе с бочкой к воротам не полетят и их приветственно махающие руки.
   Я сверился с прицельными рамками и понадеялся, что цифирки обозначают шаги, а не неизвестные первоконфедеративные фигетры, и я не засвечу бочку напалма в середину ребят с тараном.
   – Пли! – скомандовал я себе и пнул спусковой крючок.
   Ложка с лязгом взметнулась вверх и бабахнула об перекладину рамки. Катапульту тряхнуло, но вряд ли кто это заметил – весь экипаж был поглощен наблюдением полета снаряда.
   Снаряд пару раз дернулся в воздухе, демонстрируя, что пара магов орков, спрятавшихся где-то на стене, расшибла лбы в попытке остановить его.
   Бочка врезалась в стену на десяток метров левее ворот и расплескалась большой огненной лужей. Через полоты секунды долетел приглушенный расстоянием грохот.
   На мгновение задержав внимание на дискотеку вокруг тарана, и удостоверившись, что по поводу фейерверка боевые танцы временно приостановлены, я скомандовал:
   – Наводчик – прицел плюс четыре лево, Заряжающие – бронебойный!
   Оглянувшись, я удостоверился, что Зараза уронила с зарядного шкафчика, украшавшего корму, именно один из небольших стокилограммовых булыжников, найденных нами по дороге. Хам, кряхтя, приподнял и закинул на зарядную полочку запасной булыжник.
   – Готово! – крикнула Зараза.
   Я подкрутил плюс четыре влево, сверился с диаграммой поправок на массу заряда, приклепанную рядом с прицелом, сделал вертикальную поправку под «полтора человека» и пнул курок.
   Катапульта дернулась назад, просев кормой.
   Булыжник, по пологой дуге просвистев над головами бойцов, врезался в ворота, заставив их издать душераздирающий звон.
   – Тук-тук! – весело сказала Айала, восседавшая на кресле на носу танка.
   – Еще как! – поддержала Зараза.
   – Официант, повторить. – буркнул я себе под нос, обнаружив, что конница людей, разобравшись в новой обстановке, ринулась к нам наперегонки с маленьким отрядом конных орков.
   – Натягивай! – рыкнул я и повернулся к корме. – Хам, лук к бою и на нос. Зара – заряжай, лук держи наготове.
   Посмотрев, как Хам переместился на нос и услышав стук упавшего в ложку булыжника вместе с Зариным «Готово!», я пнул курок и посмотрел, как дела на скоростном забеге в нашу сторону.
   Конница орков, прикинув свои шансы обогнать людей, вернулась к пехоте. Пехота, на ходу перестраиваясь в клин, не спеша наступала на нас прямо по дороге. Конница людей стремительно приближалась.
   – Вы кто? – прохрипел рослый дядька, с ног до головы закованный в латы, осаждая бегуна в десятке шагов от Хама, застывшего на носу с луком в руках.
   – Судья-Из-Пустоты. – отрекомендовала меня Айала перед тем, как я успел открыть рот. Воин замер в седле, соображая, что бы сказать.
   – А… – начал он спрашивать что-то, но его прервал дикий крик из окружившей нас полукольцом верховой сотни:
   – Драконы!!!! Драконы!!! Спасайтесь!
   Воин бросил взгляд на небо и, соскочив с седла, хлопнул бегуна по заду. Конная сотня бросилась врассыпную, оставив после себя десяток спешившихся латников, прижавшихся к катапульте.
   Хам, глядевший на небо, по которому из-за каменной стены стремительно приближались две черных точки, тихо буркнул:
   – Да, тяжело без ПВО. – и повернул ко мне вопросительное лицо.
   – Валяй без команды. Только, если можно, захвати в язык погонщика.
   Хам кивнул, повернулся к полю боя и стал ждать.
   – Зара, заряжай картечь! – уронил я на корму и закрутил прицел, глядя на поле боя и напевая:
   – Вставай, балда огромная
   Вставай на смертный бой
   Со орчьей силой злобною -
   В дрызг пьяною Ордой [10]…
   Двое из четырех драконов начали снижаться, собираясь пройтись на бреющем над пехотой, а еще два пошли на набор высоты, собираясь, видимо, обрушиться на катапульту из пике.
   За спиной загрохотал высыпаемый в ложку мешок булыжников.
   – Готово! – крикнула Зара.
   Я взялся за рукояти прицела и глянул на поле боя.
   Пехота людей бросилась врассыпную.
   Орки, не теряя строя, ускоренным шагом шли к нам.
   – Не смеют крылья черные
   Зигзагами летать.
   Поля ее огромные
   Не должен враг засрать! – пропел я, глядя поверх прицела на идущих на бреющем черных ящериц, вовсю махавших широкими полупрозрачными крыльями. Прикинув, где траектория полета левого пересечется с линией между катапультой и строем орков, я просчитал время, выждал пару секунд и пнул курок
   Облако крупных, в два кулака, булыжников по пологой дуге унеслось навстречу наступающим. Зацепив краешком успевшего немного притормозить дракона, оно влетело в середину наступающего клина. Дракон, мотнув головой, обмяк и рухнул под ноги передним оркам.
   – Нехило! – буркнул Хам и щелкнул тетивой.
   Второй дракон, как раз нагнавший бегущую пехоту людей и пустивший первую огненную струйку, дернулся в воздухе и перекувыркнувшись через левое крыло, грохнулся оземь.
   Без промедления задрав лук почти вертикально, Хам метнул две стрелы навстречу левому пикирующему зверю.
   – Правый – мой! – гаркнула сзади Зара, с автоматной частотой метая стрелы.
   Левый дракон, дернувшись, сорвался в штопор.
   Правый, схватившись за морду длинными тощими лапами, отвернул с курса, сделал свечку и зигзагами помчался обратно, повизгивая на лету от Зариных стрел, втыкавшихся под хвост.
   – Пусть ярость благородная
   Вскипает, как волна.
   Идет война народная
   Священная война. – констатировал я отбой воздушной тревоги.
   Сбитый Хамом дракон, выворачивая перебитые крылья, грохнулся оземь в шагах пятидесяти. С его спины кубарем скатился орк в серебристой кольчуге и шлеме каской, выхватил из-за спины топор и обернулся на дракона.
   Дракон, медленно приподняв голову, неуверенно пыхнул в нашу сторону жиденькой струйкой огня, закрыл глаза и уронил голову на камни.
   – Стоять!!!!! – рявкнул я в спины прикрывавшего катапульту десятка, ринувшегося к дракону с мечам наголо. Десяток замер, как вкопанный.
   Заодно с десятком замерла и полусотня пехотинцев, подбегающая к дракону с другой стороны.
   – Эй, воин с топором, ты говоришь на этом языке? – крикнул я орку, оглянувшемуся на пехотинцев за спиной и злобно сплюнувшему.
   – Ну? – рыкнул он, опуская топор и распрямляясь чтобы дать себя рассмотреть.
   Серая кожа, щель рта, приплюснутый нос, массивная круглая нижняя челюсть, высоченный лоб. Пара пластических операций, немножко косметики – и можно на съемки документального фильма о Воркрафте.
   Я посмотрел на пару флажков, торчащих у него за поясом.
   – А можешь как-нибудь просемафорить им – я ткнул в замерший перед телом дракона строй орков, – и им – я махнул рукой на распахнутые ворота, через которые на поле медленно вытягивались большие звери, похожие на гибрид слона с крокодилом – что я не хочу воевать, а просто поговорить с вашими старейшинами?
   Орк недоверчиво хмыкнул и покосился на растущую за спиной и по бокам толпу.
   – А ты кто такой, чтобы наши старшие с тобой говорили? – пробулькал он, опираясь на топор.
   Я покосился на Айалу, с нежной улыбкой созерцающую орка и дракона.
   – Гранз, – мягко сказала она. Орк вздрогнул. Узкие желтые глубоко посаженные глаза расширились. – Если ты не будешь растягивать время, то из питомника-у-стены успеют пригнать телегу с лекарем и кровью драконьей травы. Иначе Огнепых не дотянет до питомника, даже если его положить на бума. Кроме того, Судья-Из-Пустоты – она кивнула на меня, – может выбить ворота и доехать до Главного Зала Совета, поджигая все, что попадется по дороге. И я, поскольку сейчас подчиняюсь ему, буду ему помогать, хотя мне и будет больно уничтожать твой народ всего лишь из-за того, что у тебя не хватило смелости поверить, что существа, выглядящие, как люди – не всегда враги.
   Гранз, выронивший топор где-то посередине речи, а под конец так и вовсе упавший на колени, помедлил пару секунд, взвился в воздух и в два прыжка взлетел на спину своего Огнепыха, на ходу сдергивая с пояса флажки.
   Помахав ими, он посмотрел на махание флажков от рассыпавшейся в цепь пехоты и с одного из зверей у ворот. Яростно сплюнув, он, не обращая внимания на ответные сигналы, замахал не останавливаясь.
   Через полминуты пехота стронулась и начала отходить к воротам, а от ворот оторвалась кучка конников и понеслась к нам. Дополнившись по дороге десятком всадников, поджидавших их у сбитых мной и Хамом драконов, они поскакали дальше.
   Воин, первым подскакавший к танку, оглянулся на Айалу и тихо спросил:
   – Ты – Несносная Ведунья?
   – С того момента, как Судья-Из-Пустоты ведет меня в Пустоту – нет.
   Воин перевел взгляд голубых глаз, тускло сверкающих в щели шлема, на меня и громко прокричал:
   – Всем отойти за кидатель! Переговоры!
   Пехота людей и вернувшиеся верховые начали перемещаться на дальний от ворот склон холма, обтекая тело дракона с Гранзом, непрерывно семафорящим с его спины. Воин снял шлем и слегка поклонился в мою сторону:
   – Главный вождь южно-западной группы Образ.
   – Меня зовут Харш. – кивнул я ему и посмотрел на подъезжающих орков.
   – Я – старший южно воротного округа Ургарн! – прорычал передний орк, останавливая бегуна и пялясь на Хама. Мысленно померившись с ним размерами и выяснив, что он все-таки мельче, Ургарн перевел взгляд зеленых глаз, сверкающих из-под массивных надбровных дуг, на Образа.
   – Образ. – узнавающе рыкнул он. Рык получился уважительно тихим.
   – Ургарн. – так же рыкнул Образ.
   Потом Ургарн посмотрел на Айалу, изучавшую свиту Ургарна и натолкнулся на ее взгляд.
   Опустив глаза вместе с головой, он прижал руку к груди и еще тише и ниже рыкнул:
   – Ведунья.
   – Приветствую тебя, Видящий-В-Любой-Душе. А почему Старейшина Аздак и Главный Маг Умаро не хотят выйти и представиться тому, кто их созвал?
   Я тихо ухмыльнулся и полез за трубкой.
   Двое орков, в черном и багровом плащах, выехали из середины строя к Айале и откинули капюшоны. Лицо грузного и толстого в черном плаще широко улыбалось. У тощего высокого в бардовом в уголках глаз и губ пряталась усмешка.
   – Зачем нам представляться, если Ведунья Ханшу и так может читать нас? – прогудел грузный.
   – Я то могу. – вздохнула Айала. – Только созвала вас не я.
   Она полуобернулась ко мне.
   Кивнув, я чиркнул зажигалкой, и прикуривая, подошел к краю помоста. Усевшись на него, я свесил ноги и сказал, щурясь в облаке дыма…
   – Меня зовут Харш. Те, с кем я говорил на этой планете, считают, что я – судья из пустоты. – Я затянулся, давая им паузу переварить услышанное. – Я созвал вас, господа, чтобы обсудить вопросы, возникшие в связи с тем, что Оркмерн [11]выдернул из пустоты двоих гномов-перемещателей, чтобы отправить эту планету на родину.
   – Ложь! – рявкнул дородный Аздак, не успев даже сообразить, что…
   – Уважаемый Аздак, – мягко сказала Айала. – возможно, вы давно не были в своем загородном доме и забыли, что он, а так же хранилище сами знаете чего, находиться не очень далеко от дороги, соединяющей эти ворота и Храм Пустоты, в шестом зале которого сейчас находятся гномы.
   – А хранилище чего? – прорычал Ургарн, пристально глядя на Аздака.
   – Коллекции каменных глаз. – испуганно буркнул Аздак.
   – Ничего себе! – полупрошипел-полупробулькал маг Умаро. – Если уцелеет, покажешь?
   – Угу! – то ли согласился, то ли съязвил Аздак.
   – Так вот, перед тем, как мы перейдем к обсуждению этого вопроса – продолжил я, попыхивая трубкой, – я хотел бы изложить свою позицию по этому вопросу.
   Умаро вытащил кисет, вынул из него трубку и начал неторопливо набивать ее.
   Сбоку раздался радостный вопль Гранза.
   Дружно посмотрев на него, а потом на ворота, мы увидели пять гигантских телег, быстро катящих по дороге.
   – Вы разрешите нам забрать драконов? – удивленно спросил Ургарн.
   – Конечно. – миролюбиво сказал я. – Если я не очень сильно подбил того из метателя и если Огнепых не сильно стукнулся, то будут живы и наверно, здоровы. Кстати, горсточкой песка в толпу никого не зашибло?
   Я с заинтересованным лицом, с которого тщательно согнал смех, посмотрел на Ургарна.
   Он бросил взгляд на Айалу и вздохнул.
   – Никого. Около сорока легкораненых с переломами, десяток тяжело от камней в лицо, но все, благодаря шлемам, живы.
   – Хорошо. – вздохнул я. – Так вот, я не собираюсь, как видите, вмешиваться в ваши дела и ваши войны. Я просто хочу, чтобы гномы-перемещатели оказались там, где вы их взяли.
   – То есть не дать нам переместить мир? – ехидно булькнул Умаро.
   – Почему же? Я думаю, что можно сделать так, что гномы переместят мир, а сами останутся здесь. Мне, честно говоря, все равно, улетит ли мир или останется здесь.
   – То есть как? – хрипло воскликнул кто-то из-за спины.
   Вопрос, пробив окружавшую меня деловитость, врезался в память, нырнул глубоко в нее, проскочил тонкий слой человеческих воспоминаний, всплеснул злобу, покрывавшую злоблинские, расшевелил плавающие большие куски знаний и схватившись за один из них, поволок его на поверхность.
   Вздрогнув и помотав головой, я обернулся и увидел толстяка с трубкой, который стоял, опираясь на посох, у дальнего угла катапульты.
   – Прямыш. – сказал он с полупоклоном. – Старший Маг этой банды. – махнул он рукой за спину, где развернувшись и построившись, стояли люди. – Так почему же тебе все равно?
   Я посмотрел внутрь себя.
   – Ну, может ты и прав, мне не все равно, улетит ли это мир или нет… Скажем так. Мне все равно, куда он улетит. Если ты сможешь связать меня со всеми магами людей, а ты, Умаро, орков, я вам расскажу, почему вам лучше убрать это мир отсюда хоть куда-нибудь, а гномов оставить здесь.
   Айала глянула на меня посмотреть, что я им хочу сказать и тихо охнула.
   Глянув на ее побелевшее лицо, Прямыш и Умаро вздрогнули, переглянулись и закрыли глаза.
   Через пять секунд рядом с Прямышом возникла первая полупрозрачная фигура с трубкой в зубах. Фигура кивнула, а потом образы магов стали появляться пачками.
   – Все. – сказал Прямыш через пару десятков секунд.
   – Тоже. – подтвердил Умаро, соскакивая с бегуна. – Говори.
   – Представляться я не буду – и так знаете. – сообщил я толпе призраков, те из которых, на которых останавливался мой взгляд, начинали подрагивать и растворяться. Я быстренько поднял взгляд на жесткого неволшебного Ургарна. В его изумрудном взгляде заискрилась глубокая заинтересованность. Чуть улыбнувшись ему в благодарность за помощь в доставании из моей памяти информации, я начал говорить:
   – Сейчас вокруг вашего мира, еще не совсем вошедшего в это пространство, в котором он находиться, есть другое пространство. Пока, не знаю сколько еще, ваш мир существует по своим правилам. Пока в нем можно колдовать, но его заметило много, очень много… существ из пустоты. Они прислали нас за двумя гномами-перемещателями, которых забрали орки, чтобы вернуть это мир себе домой.
   Я набрался воздуха и решительности и вывалил в глаза Ургарна главное:
   – Если это мир пробудет в этом пространстве достаточно долго, то стане его частью. И начнет существовать по его правилам. В частности, вы больше не сможете колдовать.
   Ургарн чуть заметно кивнул. Я благодарно кивнул ему в ответ и посмотрел на магов.
   – Поэтому вам будет лучше, если это мир улетит из этого пространства. Есть кто-нибудь, кто не согласен?
   – Это правда? – спросили несколько голосов с обеих сторон.
   – Вы когда-нибудь смешивали в лаборатории сотворенные пространства? – ответил Умаро.
   Я послушал пару секунд тишины, а потом кто-то из людей спросил:
   – Сколько у нас времени до Столкновения Реальностей?
   – Не знаю. Думаю, несколько дней еще есть. – протянул я и посмотрел на орков.
   – Кто-нибудь скажет, через сколько гномы будут готовы отправить это мир на родину орков?
   – Полдня-день – булькнул кто-то из толпы серых призраков.
   – А почему, собственно, на родину орков? – спросил Образ, почесывая нос.
   – Давайте посчитаем. Если я не буду выносить ворота, а я не буду, если орки согласятся, что гномы уйдут со мной, то люди положат под воротами пару-тройку тысяч человек… – я услышал фырканье Образа и добавил с поклоном в его сторону: -… и столько же орков, но все равно не успеют помешать переброске.
   С другой стороны, на родине орков точно можно колдовать, это раз. А два…
   Я вздохнул, подбирая слова для зажигательной речи.
   – …Люди, посмотрите на орков! Когда они пришли в это мир, их было меньше чем сейчас вас! Однако, они выжили, закалившись в боях, и стали достаточно сильны, чтобы вернуться домой! Неужели вы боитесь сделать то же?! Или вы слабже?!
   – Мы не слабже. Просто это Мир – Мир Людей и так было всегда. – возразил кто-то из группы призрачных людей.
   – Нет ничего, что было бы всегда! А все, что хочет быть достаточно долго, должно быть достаточно сильно, чтобы время от времени доказывать окружающему, что оно достойно быть! Это мир движения – или расширяйся или сожмись и исчезни!
   – Тебе легко говорить об этом. Это не твои люди будут умирать, сражаясь с орками за свободу. – буркнул Образ.
   – Правильно. Мои люди будут умирать, сражаясь за свободу и рождаться, пожиная плоды своего сражения, в другом месте. А у тебя появляется шанс завоевать то место, где живут орки, и если ты не видишь, сколько свободы тебе это дает, то просто не заслуживаешь этой свободы! – рыкнул я на него.
   – Так. Не знаю, как насчет гномов, а его тащить домой я точно не хочу, иначе лет через сто нам придется сматываться и оттуда. – брякнул кто-то из толпы орков.
   Обе группы магов разразились хохотом. Я тоже расхохотался, стряхивая роль пророка. Через десяток секунд хохот начал затихать и Прямыш подвел итоги совещания:
   – Значит, решено. Думаю, людям лучше отвести войско, поскольку ворота вовремя взять слишком дорого, а улетать куда-то все равно придется.
   Образ, на лице которого повисла суровая решимость, кивнул.
   – Насчет гномов сами договоритесь? – спросил кто-то из толпы людей. – Кстати, а почему бы им не полететь вместе с этим миром?
   – По ряду причин. – сказал я. – Например, они могут научить орков своему искусству и некоторое время орки будут иметь преимущество. Потом люди узнают тоже и я с трудом представляю, что начнется, причем не только Там, а во вселенной вообще. Дело кончиться тем, что Творец чьими-нибудь руками исчезнет всех, кто хотя бы рядом был с перемещателями. О мелочах, вроде возможности явки туда, куда вы прилетите, Армии из пустоты, я не говорю.
   – Страсти какие! – воскликнуло несколько голосов в рядах людей и люди начали исчезать. Орки тоже.
   – Обучить искусству перемещения? – задумчиво спросил Умаро, потирая подбородок и тихонько улыбаясь. Поняв, что он просто дразниться, я ответил:
   – Чтобы Судья-Из-Пустоты ежедневно заходил в гости пивка попить и проверить, не колдуете ли вы слишком много, как, например, так называемые черные маги, от которых я унаследовал метатель.