Сьюзанн Жаклин. Долина кукол

   Они пошли в небольшой французский ресторанчик. Аллен внимательно выслушал рассказ о ее новом поручении. Когда она закончила, он залпом допил кофе и попросил счет.
   — Анна, думаю, что время пришло.
   — Время для чего?
   — Время для момента истины. Время для твоего ухода от Генри Бэллами в зените твоей славы.
   — Но я не хочу уходить от мистера Бэллами.
   — Уйдешь. — Он странно улыбнулся. Доверительно. Изменилась вся его манера держаться. — Полагаю, что квартира для Лайона Берка станет твоим огромным достижением.
   — Хочешь сказать, что у тебя есть квартира на примете?
   Он кивнул, загадочно улыбаясь, словно шутил. На улице он остановил такси и назвал адрес на Саттон-Плейс.
   — Аллен, куда мы едем?
   — Смотреть новую квартиру Лайона Берка.
   — Так поздно? И потом, чья это квартира?
   — Увидишь, — ответил он. — Немного терпения. — Весь остальной путь они молчали.
   Такси остановилось у респектабельного здания неподалеку от Ист-Ривер. Стоящий у дверей швейцар вытянулся в струнку.
   — Добрый вечер, мистер Купер.
   Лифтер кивнул и привычно остановил лифт на десятом этаже. Аллен небрежно вставил ключ во входную дверь. Он включил свет, и перед ними предстала искусно отделанная гостиная. Нажал другую кнопку, и, заполняя комнату, полилась тихая мелодичная музыка. Это была во всех отношениях отличная квартира. Квартира, словно сделанная на заказ специально для Лайона Берка.
   — Аллен, чья это квартира?
   — Моя. Проходи, смотри другие комнаты. Довольно большая спальня… вместительные стенные шкафы. — Он раздвинул обе створки раздвижной дверцы. — Здесь ванная, там кухня. Небольшая, но с окном.
   Она следовала за ним, не говоря ни слова. Это было непостижимо. Тихий, мягкий крошка Аллен — и вдруг живет здесь?
   — А сейчас покажу тебе один минус. — Он прошел в гостиную и раздвинул спускавшиеся до пола шторы, открывая ей вид на соседнюю квартиру и окно, находящееся почти на расстоянии вытянутой руки.
   — Вот этот неприятный момент, — сказал он. — В этом сказочном доме есть все, кроме вида из окна. Хотя должен признать, в той квартире напротив живет толстяк, которому я поражаюсь. Живет один, и за эти два года я ни разу не видел, чтобы он прикоснулся к пище. Живет на одном пиве — завтрак, обед и ужин. Смотри! — И словно по сигналу в кухню напротив, тяжело переваливаясь, вошел толстяк в одной майке и открыл бутылку пива.
   Аллен задернул шторы.
   — Поначалу я было волновался за него. Думал, что он наверняка загнется от витаминной недостаточности или чего-то в этом роде. Но он, похоже, прекрасно чувствует себя, живя на одном пиве. — Аллен подвел ее к кушетке. — Ну как, подходит это для мистера Берка?
   — По-моему, квартира великолепна, даже с этим толстяком. Но, Аллен, зачем тебе оставлять такую прекрасную квартиру?
   — Я нашел себе получше. Можно переезжать хоть завтра. Но я хочу, чтобы сначала ее посмотрела ты. Важно, чтобы тебе она тоже понравилась.
   Боже мой! Он собирается просить ее руки! Милый, добрый крошка Аллен? Ей не хотелось обидеть его. Может быть, она сумеет притвориться, что не поняла его.
   Она попыталась придать своему голосу безразличную интонацию:
   — Аллен, то, что мне поручено подыскать квартиру Лайону Берку, еще не означает, что я разбираюсь в этом. Мне дали это поручение, чтобы лучше распределить обязанности у нас на работе, потому что у Лайона Берка нет сейчас свободного времени. Если ты уже нашел ту квартиру сам, то никаких моих советов тебе, конечно же, не требуется… — Она отдавала себе отчет, что слишком частит.
   — Говоришь, он может платить сто пятьдесят, — сказал Аллен. — Но может торговаться и до ста семидесяти пяти. Вот что я тебе скажу: отдадим ее ему за сто пятьдесят. Тогда ты станешь настоящим героем. Пускай мой договор о найме переходит прямо к нему. Я как раз столько за нее и плачу, правда, без мебели, но пусть мебель останется ему как премия.
   Анна вдруг почувствовала озабоченность.
   — Но ведь эта мебель понадобится тебе на новой квартире, — запротестовала она. — И потом, она, должно быть, немало стоит…
   — Не имеет значения, — весело ответил он. — Сможет ли Лайон Берк переехать сюда сразу же?
   — Ну, я думаю, что…
   — Конечно, сможет, — ответил за нее Аллен. — Пошли, покажу тебе свое новое жилье. — Он вывел ее из квартиры, и они спустились на лифте, несмотря на ее возражения, что уже слишком поздно.
   Когда они вышли из дверей на улицу, к ним опять подскочил услужливый швейцар.
   — Такси, мистер Купер?
   — Нет, Джо, нам тут рядом.
   Он провел ее по кварталу, и они вошли в другое здание, которое словно нависало над рекой.
   Новая квартира была как в кино. Пол в гостиной был выстлан огромным толстым белым ковром. Уголок с баром был выложен итальянским мрамором. Длинная лестница вела, очевидно, в комнаты наверху. Но от чего действительно захватывало дух, так это от вида, открывающегося из окон.
   За стеклянными дверьми находилась огромная терраса, выходящая на реку. Он вывел ее. Холодный влажный ветер бил ей в лицо, но открывшаяся перед нею красота буквально завораживала. Яркое кружево огней на мосту словно петлей перехватывало реку и крохотными изумрудами струилось по пролетам. Застыв на месте, она неотрывно смотрела на это чудо, позабыв об Аллене.
   — Выпьем за новую квартиру? — спросил он. Она вышла из состояния задумчивости и взяла протянутый ей бокал кока-колы.
   — Аллен, чья это квартира? — спокойно спросила она.
   — Будет моя, если захочу.
   — Но кому она принадлежит сейчас?
   — Одному человеку по имени Джино. Но он говорит, что она для него велика. Он живет в «Уолдорфе», там ему больше нравится.
   — Но, Аллен, ты же не можешь позволить себе что-либо подобное!
   — Ты бы удивилась, если бы узнала, что я могу себе позволить. — На его лице опять заиграла та же самая странная улыбка.
   Она пошла назад, в комнату.
   — Аллен, я думаю, мне лучше идти. Я очень устала… и у меня в голове все смешалось.
   — Анна… — Он взял ее за руку. — Я богат, Анна. Очень, очень богат.
   Не говоря ни слова, она пристально вглядывалась в него. И внезапно поняла, что он говорит правду.
   — Я люблю тебя, Анна. Вначале я просто не мог поверить, что все это время ты встречаешься со мной и не знаешь.
   — Чего не знаю?
   — Кто я такой.
   — А кто ты такой?
   — О-о, я все тот же Аллен Купер. Это единственное, что ты знаешь обо мне. Мое имя. Только оно ни о чем тебе не говорит. Ты принимала меня всего-навсего за невезучего мелкого страхового агента. — Он улыбнулся. — Ты не представляешь, каково мне было эти последние недели, прячась с тобой в дешевых ресторанчиках, видя, как ты заказываешь самые дешевые блюда в меню, зная, что ты беспокоишься за мои финансовые дела в страховом агентстве. Анна, раньше никто никогда не интересовался мною как личностью. Сначала я думал, что это розыгрыш, что ты прекрасно все знаешь и просто дурачишь меня. Такое уже бывало раньше. Вот почему я задавал столько вопросов о Лоренсвилле, откуда ты родом. Потом я нанял частного детектива, чтобы он все проверил.
   Увидев, как сузились ее глаза, он схватил ее за руки.
   — Анна, не сердись на меня. Ты была слишком прекрасна, чтобы я мог поверить в это. Джино не поверил. Но когда стала поступать информация и все оказалось верно: фамильный дом, овдовевшая мать, тетка и вся твоя жизнь в Новой Англии… Ты просто класс, Анна, высший класс. Бог ты мой, когда я удостоверился, то готов был устроить фейерверк. Я всегда был настолько уверен, что со мной никогда не случится ничего подобного! Чтобы кому-то, кого я обожаю, я был небезразличен сам по себе! Неужели ты не понимаешь, что для меня это означает? — Он закружил ее по комнате. — Я тебе небезразличен? Действительно небезразличен! Не ради моих денег, а ради меня самого!
   Она вырвалась из его объятий и перевела дыхание.
   — Аллен, ну как я могла узнать, кто ты или обо всем этом, если ты не говорил мне?
   — А я не понимаю, как ты могла не узнать. Обо мне всегда пишут в газетах. Я был уверен, что какая-нибудь подруга скажет тебе. А Генри Бэллами — наверняка.
   — Газет я не читаю, а подруг, кроме Нили, у меня нет. А она читает только «Варьете». И я никогда не обсуждаю свои личные дела с мистером Бэллами или еще с кем-либо на работе.
   — Ну, значит, теперь можешь огорошить их сногсшибательной новостью. О нас с тобой! — Он обнял ее, привлек к себе и поцеловал.
   Сначала она безвольно стояла, затем резко разомкнула его объятия. Боже, с ней опять то же самое! Во время поцелуя ее захлестнула волна отвращения.
   Он смотрел на нее с нежностью и обожанием.
   — Моя милая крошка Анна. Я понимаю, что ты стесняешься.
   Подойдя к зеркалу, она подвела помадой губы. Рука ее дрожала. С нею творится что-то неладное. Почему она испытывает это холодное отвращение, когда ее целует мужчина? Многим девушкам очень нравится, когда их целуют мужчины, которых они не любят. Это считается нормальным. И Аллен нравится ей, он для нее не чужой. Он не то, что какой-то Вилли Хендерсон или другие парни в Лоренсвилле. Что-то неладно в ней самой.
   Он подошел к ней сзади.
   — Я люблю тебя, Анна. Понимаю, что это настало слишком быстро. Любой на твоем месте стало бы не по себе. Но я хочу на тебе жениться. И хочу познакомить тебя с Джино, моим отцом.
   Он протянул ей ключ.
   — Отдай его завтра Лайону Берку. Скажи, чтобы он позвонил мне в мой кабинет. Я сразу же перепишу договор о найме квартиры на его имя. И, Анна, если эта квартира кажется тебе чересчур заставленной, ты можешь все отсюда выкинуть. Обставь ее по-своему. Джино потратил на нее кучу денег, но я вижу, что тебе это все не подходит. Или, если хочешь, мы купим дом в городе — все, что захочешь.
   — Аллен… я…
   — Для одного вечера мы наговорились достаточно. Я люблю тебя. И ты выходишь за меня замуж. Знай и помни об этом всегда.
   Когда они ехали в такси, Анна была глубоко погружена в свои мысли. Теперь она знала правду. Она — фригидна. В школе девчонки шепотом произносили это ужасяое слово. Некоторые бывают такими с рождения, они никогда не достигают оргазма и не испытывают настоящего страстного влечения. И она — одна из них. Боже, она не получает удовольствия даже от поцелуя! А может, ей повезло, что она нашла такого, как Аллен? Он добрый, он мог бы помочь ей. И она могла бы выйти за него замуж. Мать была права. Это огромное чувство, его не дано пережить «настоящей леди», которая испытывает отвращение от поцелуя. Что ж, по крайней мере, ей удалось сбежать от Вилли Хендерсона и из Лоренсвилла. У некоторых мечта не сбывается даже наполовину.
   Когда они остановились у ее дома, Аллен не отпустил такси.
   — Желаю тебе увидеть меня во сне, Анна. — Он наклонился и легко поцеловал ее в щеку. — Спокойной ночи.
   Проводив глазами машину, Анна взбежала по лестнице и заколотила в дверь Нили. Появилась Нили, не поднимая головы от «Унесенных ветром». Так и не отложив книгу, она впустила Анну и продолжала читать.
   — Нили, оставь-ка на минуту книгу. Это очень важно.
   — Никакая сила в мире не оторвет меня от Рэтта Батлера!
   — Нили, ты слышала когда-нибудь об Аллене Купере?
   — Это что, розыгрыш?
   — Я совершенно серьезно. Кто такой Аллен Купер? Говорит тебе что-нибудь это имя?
   Нили зевнула и закрыла книгу, осторожно загнув уголок страницы, чтобы не потерять Рэтта.
   — Ну ладно, раз тебе вздумалось поиграть в эти игры. Аллен Купер очень милый парень, который назначает тебе свидания три-четыре раза в неделю. Пару раз я видела его из окна, и, насколько могу судить, он далеко не Кэри Грант, но на него вполне можно положиться. Ну что? Могу я вернуться к Рэтту? Он куда интереснее, а Скарлетт, похоже, совсем не ценит этого.
   — Так значит, ты никогда не слышала об Аллене Купере?
   — Нет. А почему, собственно, я должна была о нем слышать? Он снимается в кино или что-то в этом роде? Я знаю о Гари Купере и о Джекки Купере, но Аллен Купер… — она пожала плечами.
   — Ладно, возвращайся к своему Рэтту Батлеру. — Анна направилась к двери.
   — Смешная ты сегодня, — пробормотала Нили. — Слушай-ка, ты часом не выпила или еще что, а?
   — Нет. До завтра.
   Нили рассеянно кивнула. Она опять была вместе с Рэттом и Скарлетт.
   В комнате было темно. Анна не спала, она лежала в постели и перебирала факты. Аллен — не бедный мелкий страховой агент. Аллен — богат. Но почему она должна была слышать о нем? Было ли еще что-то такое, что ей нужно узнать? Каким образом она может выяснить о нем что-то еще? Джордж Бэллоуз! Ну конечно. Если об Аллене или о ком-то другом нужно что-то узнать, то Джордж Бэллоуз в курсе всего.
   Джордж Бэллоуз удивленно посмотрел на нее, когда она вошла к нему в кабинет.
   — Разве ты не должна сейчас искать квартиру?
   — Можно поговорить с тобой, Джордж? По личному делу…
   Он встал, вышел из-за стола и, подойдя к двери, прикрыл ее.
   — В любое время. Садись. И можешь говорить со мною о самом что ни на есть личном. Да, кофе выпьешь? — Он налил ей чашечку из термоса. — Ну, а теперь, выкладывай. Тебя что-то волнует?
   Она задумчиво смотрела в чашку.
   — Джордж, ты знаешь Аллена Купера?
   — Кто же его не знает? — Он изучающе посмотрел на нее. — Постой, постой… только не рассказывай мне, что связалась с ним!
   — Я знакома с ним. Насколько я понимаю, он довольно богат.
   — «Богат»! — Джордж неприязненно хохотнул. — Крошка, для таких денег следовало бы специально придумать новое слово. Да, конечно, империю основал его отец, Джино. Им принадлежит половина всей недвижимости в городе. По слухам, они — партнеры этих греческих мультимиллионеров, магнатов-судовладельцев. Несколько лет назад в «Тайме» появилась статья о Джино. Может быть, сумею достать для тебя в библиотеке этот номер. Там говорилось, что его состояние даже не поддается точной оценке. Там же была опубликована и фотография Аллена. Единственный наследник всей империи. Можешь себе представить, каковы были последствия этой статьи для них обоих. С тех пор им стало невозможно никуда выйти без ружья для охоты на слонов, чтобы держать девиц на расстоянии от себя. Так что, если твои пути пересеклись с Алленом, даю тебе совет: не относись к нему серьезно. Это — сволочь.
   — Но он очень мил, — возразила Анна. Джордж рассмеялся.
   — Ну, с виду-то он чист как стеклышко, но вот изнутри ни в чем не уступит своему отцу по жестокости и предприимчивости. Уже провернул несколько чертовски удачных сделок самостоятельно. Сумел отвертеться от службы в армии, кажется, ему за это пришлось купить какой-то завод по производству парашютов, если не ошибаюсь.
   Она встала.
   — Спасибо, Джордж.
   — Заходи в любое время, дорогая. Могу выдать тебе досье на любого хищника в этом городе — с твоей внешностью ты наверняка перезнакомишься со всеми.
   При виде Анны лицо у Генри Бэллами разочарованно вытянулось.
   — Только не говори мне, что уже капитулировала! Послушай, Анна, я знаю, что дело это нелегкое. Сегодня я уже сам звонил нескольким посредникам по найму квартир. Но ты должна продолжить поиски.
   — У меня есть квартира для мистера Берка.
   — Не может быть! Пресвятой боже, это потрясающе! Соединившись с кабинетом Лайона, он вызвал его к себе.
   — У меня есть ключ, — продолжала она. — Мистер Берк может посмотреть квартиру сегодня днем.
   — А почему не утром? — раздался голос Лайона, входящего в кабинет. — Чтобы не дать им возможности передумать. Анна, ты — чудо! Какой адрес?
   Он записал его.
   — Шикарное местечко. А мне это будет по карману?
   — Сто пятьдесят в месяц. Он покачал головой.
   — Ты волшебница. Но откуда ключ? Жилец уже уехал?
   — Нет. Он, наверное, у себя в кабинете.
   — Как его имя?
   — Аллен Купер, — спокойно ответила она. Лайон просто записал имя, но Генри с любопытством воззрился на нее.
   — Как ты нашла эту квартиру, Анна? По объявлению в газете?
   — Нет. Аллен Купер — мой друг.
   — Раз это твой друг, тогда это не тот Аллен Купер, которого я знаю.
   — Я познакомилась с ним здесь, у нас, мистер Бэллами.
   — У нас? — озадаченно переспросил Генри. — Господи, а ведь верно! — Он встал так резко, что кресло отлетело и ударилось о стену. — Анна! Ты и Аллен Купер! Нет… — Он затряс головой, не в силах поверить своим ушам.
   — Когда я познакомилась с ним, то думала, что он простой страховой агент, — сказала она.
   — Этот сукин сын явился сюда, чтобы отвязаться от одной хористки. Одной из наших мелких клиенток. Хотел, чтобы я рассчитал ее и хорошенько припугнул. Я быстро вышвырнул его вон. — Он сердито оскалился на Анну. — Да видно недостаточно быстро.
   — Генри, — голос у Лайона звучал резко. — Анна наверняка сама в состоянии выбирать себе друзей. — И тут же улыбнувшись ему, добавил: — Ты не вполне справедлив. Дал Анне почти невыполнимое задание, а когда она блестяще выполнила его, ты, вместо того чтобы во всеуслышание расхваливать ее, бросаешь ей в лицо обвинения и вмешиваешься в ее личную жизнь.
   — Аллен Купер… — все еще не веря, повторял Генри. — Лайон, если бы ты только знал этого Аллена Купера.
   Лайон улыбнулся.
   — Я не хочу его знать. Хочу только его квартиру.
   — Ты когда-нибудь слышал о нем? — спросил Генри. Лайон задумался.
   — Кажется, да. Баснословно богат, по-моему. Но нельзя же ставить это ему в вину.
   — Но Анна — не ровня такому человеку, как он. Она играет не в их лиге. Она непременно погибнет, — стоял на своем Генри.
   Анна молча стояла, слегка раздраженная тем, что они говорят о ней так, словно ее здесь нет.
   — О'кей! — Генри обернулся и придвинул кресло к столу. — Это не мое дело. Пусть поступает, как знает. С этого момента это твоя собственная игра.
   — И я уверен, она знает правила, — сказал Лайон. Он повернулся к ней, улыбаясь. — Очень хотелось бы взглянуть на квартиру. Не возражаешь, если Анна пойдет со мной. Генри?
   Тот махнул рукой, отпуская их, и принялся за прерванную работу. Анна услышала, как он вздохнул, когда они выходили из кабинета.
   Сидя в такси, она неотрывно смотрела в окошко. Был один из тех замечательных октябрьских дней, когда воздух напоен ароматом, а поблекшее солнце тщится походить на весеннее.
   — Не сердись, — тихо сказал Лайон. — Генри разошелся так только потому, что дорожит тобой и очень любит тебя по-своему. Не хочет, чтобы тебе было больно.
   — Я не сержусь, просто мне неудобно.
   — Раз уж все вокруг лезут с непрошеными советами, позволь дать тебе несколько своих. Никогда не суди о человеке по чужому мнению о нем. У каждого из нас есть разные грани, и каждый из окружающих видит нас под своим углом.
   — Хотите сказать, что даже Гитлер мог быть мягким и игривым с Евой Браун?
   — Да, что-то в этом роде. А король Генрих VIII отнюдь не убивал всех своих жен. Если не ошибаюсь, последняя из них фактически держала его под каблуком.
   — Но Аллен действительно очень мил, — стояла она на своем.
   — Наверняка так оно и есть. Если это тот самый дом, то здание весьма внушительное.
   Такси остановилось. У дверей дежурил уже другой швейцар.
   — Мы приехали посмотреть квартиру мистера Купера, — сказала Анна. Тот кивнул.
   — Мистер Купер предупредил. Одиннадцатый этаж. Она протянула Лайону ключ.
   — Я подожду в коридоре.
   — Что? Осмотр без экскурсовода? Пошли, моя девочка, я жду, что ты продемонстрируешь мне все достоинства этой квартиры. Где хранить белье, как включать отопление, где счетчик с пробками…
   Анна почувствовала, что лицо ее залилось краской.
   — Я была здесь только раз, когда осматривала квартиру.
   — Тогда все равно тебе известно о ней больше, чем мне, — легко сказал он.
   В квартире ему понравилось все. Он даже настойчиво убеждал ее, что ему приятно видеть толстяка в окне напротив.
   — Чувствуешь, что у тебя есть соседи. Сегодня же днем позвоню Аллену Куперу и поблагодарю его. Но сначала я должен выразить благодарность тебе. Предлагаю пойти и шикарно пообедать за счет Генри.
   Они направились в ресторан «Барберри Рум». Анне понравилась царившая в зале мягкая синеватая полутьма, крошечные искусственные звездочки, мерцавшие на потолке, и уютные кресла. Она даже согласилась выпить хереса. За истекшие сутки с нею произошло слишком многое и слишком быстро; она чувствовала себя совершенно обессиленной, выбитой из колеи.
   Лайон и не пытался ее разговорить. Он непринужденно говорил о прелестях новой квартиры, об изысканном вкусе блюд, о своем новом восприятии ценностей мирной жизни. Она чувствовала, что ее скованность сходит на нет. Ей нравился его четкий британский акцент, убаюкивающая атмосфера, царящая в зале. Нравилось смотреть ему в лицо… наблюдать, как меняется его выражение… его скользящая улыбка.
   — Тебе придется примириться с тем, что Генри вмешивается в твою жизнь, — говорил он, наклоняясь к ней через столик и поднося спичку к ее сигарете. — Но делает он это лишь потому, что желает тебе самого доброго. Он возвел тебя на своего рода пьедестал.
   — Это вас он возвел на пьедестал, — возразила она. — Высотой футов в семьдесят. Вы — будущее фирмы «Баллами и Бэллоуз».
   — Он считал так четыре года назад, — ответил Лайон. — За четыре года человек может измениться.
   — Мистер Баллами не изменил своего мнения о вас. Он взял ее руку в свою.
   — Анна, не могли бы мы покончить со всеми этими «мистерами»? Я — Лайон. А «мистер» Баллами — Генри. Она улыбнулась.
   — Хорошо… Лайон. Ты должен знать, с каким нетерпением Генри ждал твоего возвращения.
   Она вдруг осеклась. Ведь это ее решительно не касается. Раньше она никогда не вмешивалась в личную жизнь кого бы то ни было. Но сейчас она ощущала в себе настоятельную потребность вступиться за Генри. Внезапно она поняла, почему Генри настроен против Аллена, — это было частью его дружеского отношения к ней. Она также по-новому отчетливо осознала логику аргументов Нили. Нельзя быть настоящим другом, оставаясь при этом вежливо-холодной и официальной. Она непременно поговорит с Генри о Нили и «Небесном Хите». Она почувствовала себя по-новому свободной, словно только что избавилась еще от одной цепи, приковывавшей ее к Лоренсвиллу.
   — Я отдаю себе отчет в том, каковы надежды и планы Генри, — ответил Лайон. — И вероятно, я не оставлю его одного. Но боже мой! Это же поганое занятие — то ли адвокат, то ли администратор.
   — Но все в один голос утверждают, что ты настоящий генератор идей. Нужно по-настоящему любить свое дело, чтобы привносить в него столько энергии.
   — Я любил хорошую борьбу… трудности, для преодоления которых требовалось напряжение всех сил… даже не совсем честные операции.
   Она почувствовала себя неловко. Все, что он сейчас говорил, противоречило славе, что неслась впереди него.
   Он понял ее молчание как обиду за Генри.
   — Ну ладно, не расстраивайся. Я, вероятно, просто немного устал от войны.
   — Но ты рад, что снова вернулся к Генри?
   — Я ведь вернулся, разве — нет?
   На ее лице появилось озадаченное выражение.
   — Ты говоришь так, словно на самом деле охотнее занялся бы чем-то другим.
   — А разве хоть кто-нибудь может позволить себе роскошь заниматься только тем, чем ему хочется?
   — Я, например, занимаюсь сейчас тем, чем мне хочется.
   Его лицо озарилось улыбкой.
   — Я польщен.
   — Я имею в виду, что работаю у Генри. Живу в Нью-Йорке. А чем бы хотел заниматься ты, Лайон? Он распрямил под столом свои длинные ноги.
   — Стать чертовски богатым, это во-первых. Засесть в каком-нибудь прелестном райском уголке на Ямайке, чтобы меня опекали несколько красивых девушек, в точности похожих на тебя, и написать роман-бестселлер о войне.
   — Ты хочешь писать?
   — Разумеется, — он пожал плечами. — А разве каждый вернувшийся с фронта не чувствует в себе уверенности, что именно он вынашивает в себе единственно правдивый роман о войне?
   — Тогда почему бы тебе не сесть и не написать его?
   — Ну, во-первых, работа у Генри целиком поглощает все мое время. И эта очаровательная квартирка, которую я наследую, отнюдь не бесплатная. Боюсь, что в моем лице потеря для литературы станет приобретением для Генри Бэллами.
   Она поняла, что Лайон Берк не поддается схематизации и четкой классификации. Он не бесчувственный сухарь, но свои эмоции и порывы всегда будет скрывать либо за улыбкой, либо за остроумными пассажами.
   — Странно, а ведь ты не производишь впечатления человека, пасующего перед трудностями, — набравшись смелости, заявила она.
   Его глаза сузились.
   — Извини, как ты сказала?
   — Человека, сдающегося без единой попытки к сопротивлению. Я хочу сказать, что если ты хочешь писать, если ты честно считаешь и чувствуешь, что тебе есть что сказать, то тогда непременно делай это. Каждый человек должен хотя бы попытаться сделать то, что ему хочется. Это уж потом жизненные обстоятельства и обязанности вынуждают человека к компромиссам. Но идти на компромисс сейчас… это все равно, что спасовать, еще не начав.
   Перегнувшись через столик, он взял ее за подбородок. Глаза их встретились, и он долго пристально вглядывался в нее.
   — Генри определенно не знает тебя. Ты не та девушка, о которой он говорит. Единственное, в чем он оказался прав относительно тебя, это твоя невероятная красота. Ей-богу, ты способна сражаться, да еще как.
   — Сегодня я не похожа на самое себя. — Она чувствовала себя опустошенной. — Что-то вышла из равновесия. Столько всего произошло и за такой короткий срок. А когда с тобой ничего не происходило целых двадцать лет, то в такой ситуации наверняка поведешь себя странно. Я имею в виду… все это с Алленом Купером. Я только вчера вечером узнала, кто он такой на самом деле.