Страница:
– Поговори со мной, Кэлли. Я ведь не собираюсь передавать тебя властям. Откуда ты?
Кэлли рывком выдвинула верхний ящик. От резкого движения висевшие в воздухе золотистые пылинки вздрогнули, колыхнулись, словно задремавший дом очнулся от сна. И сразу же появился запах чистого белья.
– Из Калифорнии.
– Понятно. Не хочешь рассказать, почему оказалась в приемной семье?
– Потому что мама связалась с какими-то чудаками, – пожав плечами, ответила девушка. – У них было что-то вроде коммуны возле Бит-Сура. Думали, что смогут жить сами по себе, всем себя обеспечивать. В общем, утопия. – Кэлли, должно быть, заметила, что Кейт удивленно смотрит на нее. – У нас было как бы домашнее обучение, и некоторые действительно получили приличное образование. У брата Тимоти – это основатель коммуны – докторская степень по культурной антропологии. Он в Беркли учился. – Она открыла кедровый сервант. – Это покрывало?
Кейт кивнула и помогла расстелить плотное пестрое покрывало, пошитое кем-то из Ливингстонов еще пару поколений назад и считавшееся одной из фамильных реликвий.
– Так что же брат Тимоти? – напомнила она, почувствовав по тону Кэлли, что с этим доктором связаны не самые приятные воспоминания.
– Никакой он не брат, а в Беркли, наверное, о нем и вспоминать стесняются. Сидит сейчас за совращение несовершеннолетних.
По коже словно поползли мурашки.
– Ты одна из его жертв?
Кэлли работала быстро и проворно, но в самих движениях пальцев ощущалось сильное волнение.
– Пока я была маленькой, мне там даже нравилось. Мы бегали, играли, купались в океане. И учителя попадались хорошие. Но как только подросли… Уф-ф! Брат Тимоти называл нас, девушек помладше, своими ангелами.
Кейт опустилась на край кровати и жестом пригласила Кэлли сесть.
– А твоя мама… – Она замялась, подбирая слова. – Как ты думаешь, другие взрослые в коммуне знали об этом?
Кэлли фыркнула и кивнула:
– Никто из матерей и пальцем не шевельнул, чтобы остановить его. Они все были как будто… ну, как будто он их загипнотизировал. Говорил им, что мы – их дар ему. Даже если кто-то из девочек сопротивлялся, ее все равно отводили к брату Тимоти. Матери делали все, что он скажет. Они были… ну, как степфордские хиппи.
– Кошмар, – покачала головой Кейт.
– Да уж.
Кейт заметила, что Кэлли так и не ответила на вопрос, была ли она одной из жертв брата Тимоти.
– И что? Эта коммуна еще существует?
– Уже нет. Года три назад нас всех спасла одна девушка. Джемма Доннелл. – Кэлли опустила глаза. – Джемма постоянно пыталась сообщить куда-нибудь о том, что там творится, и иногда в коммуну даже приезжали из этих… социальных служб или управления образования. Приезжали, смотрели, но ничего такого не находили. Для посторонних коммуна была настоящей утопией – огороды, цветники, коровки на лужке, все читают Уильяма Карлоса Уильямса. В общем, никто Джемму не слушал, пока она не придумала, как обратить на нас внимание. – Кэлли остановилась и перевела дыхание. – Пришла в бюро помощи семье в Биг-Суре и пригрозила, что покончит с собой, если ей не поверят. – Голос у Кэлли дрогнул, и она продолжала уже шепотом: – Джемма была беременна от брата Тимоти. Его забрали, а Джемму я больше не видела. Что с ней случилось, не знаю.
Кейт положила руку ей на плечо. Девушка вздрогнула, и Кейт тут же убрала руку.
– Извини. Мне очень жаль. Надеюсь, после этого дела у вас пошли лучше.
– Для некоторых – да, лучше. У меня поначалу все тоже было неплохо. Но в последней семье… В общем, пришлось уйти.
– Где сейчас твоя мать?
Девушка потупилась:
– Я давно ее не видела… больше года.
– А ты не думаешь, что она беспокоится о тебе?
– Раньше надо было беспокоиться, когда мы все жили с тем извращенцем, – резко бросила Кэлли. – Вы позвоните в социальную службу?
– Нет, если ты была со мной честна.
– Можете сами все проверить. Посмотрите в Интернете. – Коммуна Миллениум.
– Здесь у меня Интернета нет. Чтобы выйти в Сеть, нужно ехать в библиотеку в Порт-Анджел ее.
– Решайте сами. Я вам правду сказала. – Кэлли посмотрела в окно.
Кейт не сомневалась – секреты остались, даже если Кэлли и не обманула. Она вдруг заметила, что у девушки ясный, четкий профиль и что Кэлли можно было бы даже назвать красивой, хотя красота не бросалась в глаза – возможно, из-за оспинок и темных разводов неотмытой грязи. Портили девушку и неухоженные, отросшие волосы, а мешковатый спортивный костюм и старенькая футболка с надписью «Фолк-фестиваль» просто уродовали фигуру. И все же, когда свет из окна очертил нежный изгиб скулы, Кейт увидела перед собой другого человека, девушку, все еще остающуюся ребенком, что бы там ни было написано в документах.
Защитный инстинкт, всегда сильный у Кейт, понуждал ее и сейчас дать девушке шанс.
– Не хочешь остаться в гостевой комнате? – услышала она собственный голос. В давние времена первые Ливингстоны приезжали на озеро с домоправительницей и кухаркой, которые занимали небольшую спальню с туалетом и отдельным входом. В более поздние времена ее использовали как гостевую.
Кэлли недоверчиво взглянула на нее:
– И в чем тут подвох?
– Нет никакого подвоха. Тебе же надо где-то жить, а у меня много свободных комнат, так что…
– Нет, лучше не надо. – Девушка уставилась взглядом в плетеный коврик под ногами.
– У тебя не так уж много вариантов, – сказала Кейт. – Зимой многие дома пустуют, но сейчас начинается летний сезон, и все изменится.
– У меня есть палатка.
– А у меня дом с шестью спальнями.
– Но почему вы мне это предлагаете? Что-то же должно быть…
– Тебе нечего опасаться, обещаю. Ты сказала, что была честна со мной. Жизнь тебя не баловала. Почему бы не остаться там, где спокойно и безопасно?
Кэлли тихонько шмыгнула носом и горько усмехнулась.
– Я сказала что-то смешное? Девушка покачала головой:
– Сегодня останусь, а там посмотрим.
«Только не делай мне одолжений», – подумала Кейт и тут же напомнила себе, что, если рассказ Кэлли хотя бы наполовину верен, жизнь ее была сплошным кошмаром. Если она и осторожничает, то для этого у нее есть основания. И сама Кейт тут ни при чем.
– Я предупрежу миссис Ньюман, что ты останешься у нас.
Кэлли посмотрела на нее с выражением, которое бывает у изголодавшегося путешественника, когда перед ним ставят первую тарелку с едой.
– Все будет хорошо, – мягко добавила Кейт. – Вот увидишь.
Несколько секунд девушка сидела совершенно неподвижно и молча. Похоже, с таким отношением к себе ей приходилось сталкиваться нечасто. Потом она встала и подошла к окну.
– Вы кого-то ждете?
И тут же Кейт услышала шорох колес по гравию. Потом хлопнула дверца. Как всегда, Бандит встретил гостя радостным лаем.
– Кто там? – спросила она.
– Какой-то парень. Настоящий красавчик. Ваш бой-френд?
Кейт и сама не знала, почему щеки вдруг потеплели от прихлынувшей крови. Встав рядом с Кэлли, она покачала головой.
– Он живет здесь неподалеку. Пойдем встретим его.
Глава 6
Глава 7
Кэлли рывком выдвинула верхний ящик. От резкого движения висевшие в воздухе золотистые пылинки вздрогнули, колыхнулись, словно задремавший дом очнулся от сна. И сразу же появился запах чистого белья.
– Из Калифорнии.
– Понятно. Не хочешь рассказать, почему оказалась в приемной семье?
– Потому что мама связалась с какими-то чудаками, – пожав плечами, ответила девушка. – У них было что-то вроде коммуны возле Бит-Сура. Думали, что смогут жить сами по себе, всем себя обеспечивать. В общем, утопия. – Кэлли, должно быть, заметила, что Кейт удивленно смотрит на нее. – У нас было как бы домашнее обучение, и некоторые действительно получили приличное образование. У брата Тимоти – это основатель коммуны – докторская степень по культурной антропологии. Он в Беркли учился. – Она открыла кедровый сервант. – Это покрывало?
Кейт кивнула и помогла расстелить плотное пестрое покрывало, пошитое кем-то из Ливингстонов еще пару поколений назад и считавшееся одной из фамильных реликвий.
– Так что же брат Тимоти? – напомнила она, почувствовав по тону Кэлли, что с этим доктором связаны не самые приятные воспоминания.
– Никакой он не брат, а в Беркли, наверное, о нем и вспоминать стесняются. Сидит сейчас за совращение несовершеннолетних.
По коже словно поползли мурашки.
– Ты одна из его жертв?
Кэлли работала быстро и проворно, но в самих движениях пальцев ощущалось сильное волнение.
– Пока я была маленькой, мне там даже нравилось. Мы бегали, играли, купались в океане. И учителя попадались хорошие. Но как только подросли… Уф-ф! Брат Тимоти называл нас, девушек помладше, своими ангелами.
Кейт опустилась на край кровати и жестом пригласила Кэлли сесть.
– А твоя мама… – Она замялась, подбирая слова. – Как ты думаешь, другие взрослые в коммуне знали об этом?
Кэлли фыркнула и кивнула:
– Никто из матерей и пальцем не шевельнул, чтобы остановить его. Они все были как будто… ну, как будто он их загипнотизировал. Говорил им, что мы – их дар ему. Даже если кто-то из девочек сопротивлялся, ее все равно отводили к брату Тимоти. Матери делали все, что он скажет. Они были… ну, как степфордские хиппи.
– Кошмар, – покачала головой Кейт.
– Да уж.
Кейт заметила, что Кэлли так и не ответила на вопрос, была ли она одной из жертв брата Тимоти.
– И что? Эта коммуна еще существует?
– Уже нет. Года три назад нас всех спасла одна девушка. Джемма Доннелл. – Кэлли опустила глаза. – Джемма постоянно пыталась сообщить куда-нибудь о том, что там творится, и иногда в коммуну даже приезжали из этих… социальных служб или управления образования. Приезжали, смотрели, но ничего такого не находили. Для посторонних коммуна была настоящей утопией – огороды, цветники, коровки на лужке, все читают Уильяма Карлоса Уильямса. В общем, никто Джемму не слушал, пока она не придумала, как обратить на нас внимание. – Кэлли остановилась и перевела дыхание. – Пришла в бюро помощи семье в Биг-Суре и пригрозила, что покончит с собой, если ей не поверят. – Голос у Кэлли дрогнул, и она продолжала уже шепотом: – Джемма была беременна от брата Тимоти. Его забрали, а Джемму я больше не видела. Что с ней случилось, не знаю.
Кейт положила руку ей на плечо. Девушка вздрогнула, и Кейт тут же убрала руку.
– Извини. Мне очень жаль. Надеюсь, после этого дела у вас пошли лучше.
– Для некоторых – да, лучше. У меня поначалу все тоже было неплохо. Но в последней семье… В общем, пришлось уйти.
– Где сейчас твоя мать?
Девушка потупилась:
– Я давно ее не видела… больше года.
– А ты не думаешь, что она беспокоится о тебе?
– Раньше надо было беспокоиться, когда мы все жили с тем извращенцем, – резко бросила Кэлли. – Вы позвоните в социальную службу?
– Нет, если ты была со мной честна.
– Можете сами все проверить. Посмотрите в Интернете. – Коммуна Миллениум.
– Здесь у меня Интернета нет. Чтобы выйти в Сеть, нужно ехать в библиотеку в Порт-Анджел ее.
– Решайте сами. Я вам правду сказала. – Кэлли посмотрела в окно.
Кейт не сомневалась – секреты остались, даже если Кэлли и не обманула. Она вдруг заметила, что у девушки ясный, четкий профиль и что Кэлли можно было бы даже назвать красивой, хотя красота не бросалась в глаза – возможно, из-за оспинок и темных разводов неотмытой грязи. Портили девушку и неухоженные, отросшие волосы, а мешковатый спортивный костюм и старенькая футболка с надписью «Фолк-фестиваль» просто уродовали фигуру. И все же, когда свет из окна очертил нежный изгиб скулы, Кейт увидела перед собой другого человека, девушку, все еще остающуюся ребенком, что бы там ни было написано в документах.
Защитный инстинкт, всегда сильный у Кейт, понуждал ее и сейчас дать девушке шанс.
– Не хочешь остаться в гостевой комнате? – услышала она собственный голос. В давние времена первые Ливингстоны приезжали на озеро с домоправительницей и кухаркой, которые занимали небольшую спальню с туалетом и отдельным входом. В более поздние времена ее использовали как гостевую.
Кэлли недоверчиво взглянула на нее:
– И в чем тут подвох?
– Нет никакого подвоха. Тебе же надо где-то жить, а у меня много свободных комнат, так что…
– Нет, лучше не надо. – Девушка уставилась взглядом в плетеный коврик под ногами.
– У тебя не так уж много вариантов, – сказала Кейт. – Зимой многие дома пустуют, но сейчас начинается летний сезон, и все изменится.
– У меня есть палатка.
– А у меня дом с шестью спальнями.
– Но почему вы мне это предлагаете? Что-то же должно быть…
– Тебе нечего опасаться, обещаю. Ты сказала, что была честна со мной. Жизнь тебя не баловала. Почему бы не остаться там, где спокойно и безопасно?
Кэлли тихонько шмыгнула носом и горько усмехнулась.
– Я сказала что-то смешное? Девушка покачала головой:
– Сегодня останусь, а там посмотрим.
«Только не делай мне одолжений», – подумала Кейт и тут же напомнила себе, что, если рассказ Кэлли хотя бы наполовину верен, жизнь ее была сплошным кошмаром. Если она и осторожничает, то для этого у нее есть основания. И сама Кейт тут ни при чем.
– Я предупрежу миссис Ньюман, что ты останешься у нас.
Кэлли посмотрела на нее с выражением, которое бывает у изголодавшегося путешественника, когда перед ним ставят первую тарелку с едой.
– Все будет хорошо, – мягко добавила Кейт. – Вот увидишь.
Несколько секунд девушка сидела совершенно неподвижно и молча. Похоже, с таким отношением к себе ей приходилось сталкиваться нечасто. Потом она встала и подошла к окну.
– Вы кого-то ждете?
И тут же Кейт услышала шорох колес по гравию. Потом хлопнула дверца. Как всегда, Бандит встретил гостя радостным лаем.
– Кто там? – спросила она.
– Какой-то парень. Настоящий красавчик. Ваш бой-френд?
Кейт и сама не знала, почему щеки вдруг потеплели от прихлынувшей крови. Встав рядом с Кэлли, она покачала головой.
– Он живет здесь неподалеку. Пойдем встретим его.
Глава 6
Когда Кейт и Кэлли вышли во двор, Аарон уже носился вокруг Джей Ди, безостановочно сыпля словами. Джей Ди неуверенно переминался с ноги на ногу, явно смущенный энтузиазмом мальчика. Наверное, уже жалел, что явился к соседям.
Видя, как ее сын старается привлечь внимание практически незнакомого мужчины, Кейт ощутила знакомую боль. Аарону отчаянно недоставало отца. Так было всегда. Уже малышом он просто пристраивался к идущим куда-то случайным людям, следуя за ними, как утенок за уткой, и Кейт ловила его по пути то к торговому центру, то на бейсбол.
В том, как Аарон пытался копировать Джей Ди, угадывалось элементарное поклонение герою. Другими словами, для Аарона идеалом был Джей Ди – мужчина в вытертых рабочих штанах и ботинках «Вулверин». А еще у него были пикап и бензопила. Все, о чем только может мечтать мальчишка.
Кейт поймала себя на том, что не сводит глаз с плеч мужчины. Широкие, они вовсе не казались массивными. И двигался он с той легкой непринужденностью, что предполагает природные, а не приобретенные месяцами изнуряющих занятий силу и здоровье. Было в этом человеке что-то трудноуловимое. Небрежность в одежде предполагала отсутствие тщеславия, но держался он с удивительным достоинством.
– Привет, – сказала Кейт, жестом подзывая отставшую Кэлли. – Как наш енот?
Он повернулся, и сердце у нее кувыркнулось, что было просто смешно, поскольку он никак не принадлежал к ее типу мужчин. И тем не менее она не могла оторвать от него глаз. Первым результатом столь пристального внимания стал вывод о том, что маллета у него все-таки нет. Просто длинные волосы. Как у Брэда Питта в его лучших фильмах.
– В центре помощи диким животным считают, что он поправится. – Джей Ди кивнул в сторону пикапа. – Я вымыл ваш кулер.
– Спасибо. – Кейт взглянула на Кэлли. – А это Кэлли Ивэнс. Она будет жить у нас.
Брови у Аарона комично поползли вверх, но от комментариев он воздержался.
– Приятно познакомиться.
Кэлли покраснела и смутилась. Учитывая ее прошлое, не имела ли она дел с мужчинами, подумала Кейт.
– Джей Ди, а хотите посмотреть причал? – спросил с надеждой Аарон. – И ты тоже, Кэлли.
– Конечно, хочу, – тут же согласилась девушка. – А там глубоко? Нырять можно?
– Можно. Мой двоюродный брат всегда с него ныряет.
– А ты?
– Нет. – Щеки у Аарона зарделись, но вдаваться в дальнейшие объяснения он не стал. Кейт подозревала, что никаких объяснений у него просто нет. Ему недоставало слов для выражения каких-то эмоций. Может быть, подумала она, этим летом сын наконец научится плавать.
Обойдя по широкой дуге Бандита, Кэлли приподняла брезент, под которым стояла длинная узкая лодка.
– А на этом выходишь?
– Конечно, – заулыбался Аарон, которому явно нравилось внимание старших. – Она же двухместная, видишь?
Упорно отказываясь учиться плавать, Аарон обожал лодки. Ему нравилось все, что могло держаться на воде, приближать его к тому, чего он боялся, и не важно, был это паром через пролив или плот «зодиак».
– Может, спустим его на воду? – предложил Аарон.
– Конечно, спустим, – заверила сына Кейт. Она уже решила, что сделает все, чтобы лето у него получилось веселым и запоминающимся.
Каяк появился здесь в те давние времена, когда на озере запретили пользоваться моторными средствами передвижения.
Наблюдая за тем, с какой легкостью и непринужденностью ее сын расписывает достоинства каяка, Кейт не в первый раз вспомнила школьных учителей, в один голос утверждавших, что мальчик плохо учится, потому что не умеет себя контролировать.
Они еще никогда не знакомились в один день с двумя посторонними людьми. И уж определенно никогда не встречали сбежавшую из приемной семьи бездомную девушку и немногословного, но удивительно интересного мужчину. Наблюдая за ним со стороны, она видела, что в общении с Аароном он демонстрирует уважение и терпение.
У большинства мужчин интерес угасал после того, как они узнавали, что у нее есть сын, или познакомившись поближе с непокорным нравом Аарона. Джей Ди его непрерывная болтовня, похоже, не смущала. И с Кэлли он тоже держался на равных, не давил своим присутствием и не задавал слишком много вопросов.
Настоящий бриллиант. И где? На берегах озера Кресент! А почему бы и нет?
«Не торопись с суждениями, – сказала она себе, – и не забегай вперед. Пока что он всего лишь вымыл твой кулер».
А вот Аарон никаких сомнений в отношении нового знакомого не питал.
– Так вы хотите прокатиться прямо сейчас или после обеда? – спросил он.
– Может быть, в другой раз.
А он дипломатичен, отметила про себя Кейт. Похоже, понимает, что нельзя пускаться в плавание по незнакомому озеру с мальчишкой, которого почти не знаешь.
Аарон даже помрачнел от разочарования. Отлучавшийся по каким-то своим собачьим делам Бандит вернулся весь в листьях, колючках и с высунутым языком. Кэлли тихонько отступила от него подальше.
– Ну что ж, – сказала Кейт, – мне еще нужно разложить вещи.
Джей Ди тут же кивнул, приняв ее слова за намек.
– Мне тоже пора.
– Побудьте еще немного, – попросил его Аарон.
– Мы еще увидимся, – заверил его Джей Ди. – Еще раз спасибо, Кейт. Пока, Кэлли. Береги себя.
Девушка нахмурилась:
– Конечно.
Аарон проводил Джей Ди до пикапа, катясь рядом, как мячик в ногах футболиста.
– А знаете что? Когда мне было шесть, я один дошел до железной дороги.
– Что ты говоришь!
– Да. А еще в сарае есть горные велосипеды. Целых пять штук. Хотите прокатиться? – Дожидаться ответа он не стал. – А у вас клевая машина. Это Шредеров?
– Да, их. Я взял ее на лето. Шредеры живут сейчас на Восточном побережье.
– А мой дядя тоже переехал на Восточное побережье. У него семья, жена и двое детей. Это мои двоюродные брат и сестра. Больше у меня никого нет. Ни братьев, ни сестер. А у вас есть дети?
– Нет. – Джей Ди достал из кармана ключи.
– А вы женаты?
– Нет.
– А встречаетесь с кем-нибудь?
Кейт не выдержала:
– Аарон!
– Я просто старался выведать что мог, потому что ты ведь все равно попытаешься это узнать, – сказал Аарон и снова повернулся к Джей Ди: – Если бы мы были в городе, она бы все узнала по Интернету, но здесь Интернета нет.
– Вот что, дружок, – вмешалась Кейт, – почему бы тебе не сделать что-нибудь полезное и не перестать вгонять меня в краску на глазах у всех.
Аарон кивнул и, помахав Джей Ди, умчался.
– Извините, – сказала она, когда он уже сел в кабину.
– Все в порядке, не беспокойтесь. – Джей Ди опустил стекло, и ей показалось, что он хочет что-то сказать, но он молчал и только смотрел на озеро. Судя по позе и затянувшемуся молчанию, Джей Ди вовсе не спешил уезжать. – Это правда? Вы всегда ищете информацию о людях в Интернете?
– Конечно. А вы разве нет?
– Думаю, если бы я хотел узнать что-то о человеке, то просто спросил бы.
– Интересная концепция.
– Например, об отце Аарона.
– Прошу прощения, что? – Кейт прекрасно его расслышала, но он застал ее врасплох своим вопросом.
– Как он во все это вписывается? Хорошенький разговорчик для первого свидания!
– Никак не вписывается. И не вписывался. – Немного помолчав, она не выдержала: – А почему вы спрашиваете?
– А как по-вашему, почему? – Он так и не улыбнулся ни разу, но глаза его озорно блеснули. По крайней мере, она убедила себя, что озорно.
Когда он посмотрел на нее вот так, в ней что-то шевельнулось. Что? Узнавание? Но разве такое возможно? Они ведь никогда раньше не встречались. Или все же встречались?
Прищурившись, Кейт внимательно посмотрела на него. Что же в нем такого? Кроме очевидного уже факта, что за грубоватой внешностью кроется мощный потенциал.
– Думаю, вы спросили, потому что я вам интересна. Так или нет?
– Леди, чтобы не заинтересоваться вами, надо быть коматозником, – немного раздраженно ответил он и повернул ключ. Из динамиков вырвался голос диктора. Передавали новости. Джей Ди поморщился, выключил приемник, помахал и тронулся с места.
Кейт еще долго смотрела вслед.
– Тогда почему же ты не рад, что познакомился со мной? – спросила она, обращаясь в пустоту.
Видя, как ее сын старается привлечь внимание практически незнакомого мужчины, Кейт ощутила знакомую боль. Аарону отчаянно недоставало отца. Так было всегда. Уже малышом он просто пристраивался к идущим куда-то случайным людям, следуя за ними, как утенок за уткой, и Кейт ловила его по пути то к торговому центру, то на бейсбол.
В том, как Аарон пытался копировать Джей Ди, угадывалось элементарное поклонение герою. Другими словами, для Аарона идеалом был Джей Ди – мужчина в вытертых рабочих штанах и ботинках «Вулверин». А еще у него были пикап и бензопила. Все, о чем только может мечтать мальчишка.
Кейт поймала себя на том, что не сводит глаз с плеч мужчины. Широкие, они вовсе не казались массивными. И двигался он с той легкой непринужденностью, что предполагает природные, а не приобретенные месяцами изнуряющих занятий силу и здоровье. Было в этом человеке что-то трудноуловимое. Небрежность в одежде предполагала отсутствие тщеславия, но держался он с удивительным достоинством.
– Привет, – сказала Кейт, жестом подзывая отставшую Кэлли. – Как наш енот?
Он повернулся, и сердце у нее кувыркнулось, что было просто смешно, поскольку он никак не принадлежал к ее типу мужчин. И тем не менее она не могла оторвать от него глаз. Первым результатом столь пристального внимания стал вывод о том, что маллета у него все-таки нет. Просто длинные волосы. Как у Брэда Питта в его лучших фильмах.
– В центре помощи диким животным считают, что он поправится. – Джей Ди кивнул в сторону пикапа. – Я вымыл ваш кулер.
– Спасибо. – Кейт взглянула на Кэлли. – А это Кэлли Ивэнс. Она будет жить у нас.
Брови у Аарона комично поползли вверх, но от комментариев он воздержался.
– Приятно познакомиться.
Кэлли покраснела и смутилась. Учитывая ее прошлое, не имела ли она дел с мужчинами, подумала Кейт.
– Джей Ди, а хотите посмотреть причал? – спросил с надеждой Аарон. – И ты тоже, Кэлли.
– Конечно, хочу, – тут же согласилась девушка. – А там глубоко? Нырять можно?
– Можно. Мой двоюродный брат всегда с него ныряет.
– А ты?
– Нет. – Щеки у Аарона зарделись, но вдаваться в дальнейшие объяснения он не стал. Кейт подозревала, что никаких объяснений у него просто нет. Ему недоставало слов для выражения каких-то эмоций. Может быть, подумала она, этим летом сын наконец научится плавать.
Обойдя по широкой дуге Бандита, Кэлли приподняла брезент, под которым стояла длинная узкая лодка.
– А на этом выходишь?
– Конечно, – заулыбался Аарон, которому явно нравилось внимание старших. – Она же двухместная, видишь?
Упорно отказываясь учиться плавать, Аарон обожал лодки. Ему нравилось все, что могло держаться на воде, приближать его к тому, чего он боялся, и не важно, был это паром через пролив или плот «зодиак».
– Может, спустим его на воду? – предложил Аарон.
– Конечно, спустим, – заверила сына Кейт. Она уже решила, что сделает все, чтобы лето у него получилось веселым и запоминающимся.
Каяк появился здесь в те давние времена, когда на озере запретили пользоваться моторными средствами передвижения.
Наблюдая за тем, с какой легкостью и непринужденностью ее сын расписывает достоинства каяка, Кейт не в первый раз вспомнила школьных учителей, в один голос утверждавших, что мальчик плохо учится, потому что не умеет себя контролировать.
Они еще никогда не знакомились в один день с двумя посторонними людьми. И уж определенно никогда не встречали сбежавшую из приемной семьи бездомную девушку и немногословного, но удивительно интересного мужчину. Наблюдая за ним со стороны, она видела, что в общении с Аароном он демонстрирует уважение и терпение.
У большинства мужчин интерес угасал после того, как они узнавали, что у нее есть сын, или познакомившись поближе с непокорным нравом Аарона. Джей Ди его непрерывная болтовня, похоже, не смущала. И с Кэлли он тоже держался на равных, не давил своим присутствием и не задавал слишком много вопросов.
Настоящий бриллиант. И где? На берегах озера Кресент! А почему бы и нет?
«Не торопись с суждениями, – сказала она себе, – и не забегай вперед. Пока что он всего лишь вымыл твой кулер».
А вот Аарон никаких сомнений в отношении нового знакомого не питал.
– Так вы хотите прокатиться прямо сейчас или после обеда? – спросил он.
– Может быть, в другой раз.
А он дипломатичен, отметила про себя Кейт. Похоже, понимает, что нельзя пускаться в плавание по незнакомому озеру с мальчишкой, которого почти не знаешь.
Аарон даже помрачнел от разочарования. Отлучавшийся по каким-то своим собачьим делам Бандит вернулся весь в листьях, колючках и с высунутым языком. Кэлли тихонько отступила от него подальше.
– Ну что ж, – сказала Кейт, – мне еще нужно разложить вещи.
Джей Ди тут же кивнул, приняв ее слова за намек.
– Мне тоже пора.
– Побудьте еще немного, – попросил его Аарон.
– Мы еще увидимся, – заверил его Джей Ди. – Еще раз спасибо, Кейт. Пока, Кэлли. Береги себя.
Девушка нахмурилась:
– Конечно.
Аарон проводил Джей Ди до пикапа, катясь рядом, как мячик в ногах футболиста.
– А знаете что? Когда мне было шесть, я один дошел до железной дороги.
– Что ты говоришь!
– Да. А еще в сарае есть горные велосипеды. Целых пять штук. Хотите прокатиться? – Дожидаться ответа он не стал. – А у вас клевая машина. Это Шредеров?
– Да, их. Я взял ее на лето. Шредеры живут сейчас на Восточном побережье.
– А мой дядя тоже переехал на Восточное побережье. У него семья, жена и двое детей. Это мои двоюродные брат и сестра. Больше у меня никого нет. Ни братьев, ни сестер. А у вас есть дети?
– Нет. – Джей Ди достал из кармана ключи.
– А вы женаты?
– Нет.
– А встречаетесь с кем-нибудь?
Кейт не выдержала:
– Аарон!
– Я просто старался выведать что мог, потому что ты ведь все равно попытаешься это узнать, – сказал Аарон и снова повернулся к Джей Ди: – Если бы мы были в городе, она бы все узнала по Интернету, но здесь Интернета нет.
– Вот что, дружок, – вмешалась Кейт, – почему бы тебе не сделать что-нибудь полезное и не перестать вгонять меня в краску на глазах у всех.
Аарон кивнул и, помахав Джей Ди, умчался.
– Извините, – сказала она, когда он уже сел в кабину.
– Все в порядке, не беспокойтесь. – Джей Ди опустил стекло, и ей показалось, что он хочет что-то сказать, но он молчал и только смотрел на озеро. Судя по позе и затянувшемуся молчанию, Джей Ди вовсе не спешил уезжать. – Это правда? Вы всегда ищете информацию о людях в Интернете?
– Конечно. А вы разве нет?
– Думаю, если бы я хотел узнать что-то о человеке, то просто спросил бы.
– Интересная концепция.
– Например, об отце Аарона.
– Прошу прощения, что? – Кейт прекрасно его расслышала, но он застал ее врасплох своим вопросом.
– Как он во все это вписывается? Хорошенький разговорчик для первого свидания!
– Никак не вписывается. И не вписывался. – Немного помолчав, она не выдержала: – А почему вы спрашиваете?
– А как по-вашему, почему? – Он так и не улыбнулся ни разу, но глаза его озорно блеснули. По крайней мере, она убедила себя, что озорно.
Когда он посмотрел на нее вот так, в ней что-то шевельнулось. Что? Узнавание? Но разве такое возможно? Они ведь никогда раньше не встречались. Или все же встречались?
Прищурившись, Кейт внимательно посмотрела на него. Что же в нем такого? Кроме очевидного уже факта, что за грубоватой внешностью кроется мощный потенциал.
– Думаю, вы спросили, потому что я вам интересна. Так или нет?
– Леди, чтобы не заинтересоваться вами, надо быть коматозником, – немного раздраженно ответил он и повернул ключ. Из динамиков вырвался голос диктора. Передавали новости. Джей Ди поморщился, выключил приемник, помахал и тронулся с места.
Кейт еще долго смотрела вслед.
– Тогда почему же ты не рад, что познакомился со мной? – спросила она, обращаясь в пустоту.
Глава 7
Кейт приезжала на озеро каждый год, и каждый год несколько дней уходило на привыкание к новой обстановке. Просыпаясь, она вскакивала с постели с уже составленным мысленно списком дел. В городе этот список мог бы занять целую страницу: срочная сдача материала, покупки, встречи и Аарон. Она регулярно проверяла, как сын справился с домашним заданием, готовила ему ланч, складывала рюкзачок. После школы шли занятия карате и в скаутском клубе, выполнение домашней работы и игры на свежем воздухе. Так называемые свидания в песочнице. Как ни грустно это признавать, но у сына со свиданиями дела обстояли много лучше, чем у нее самой. Другие дети принимали Аарона без проблем, хотя их матери нередко были от него в ужасе.
Проснувшись на третье утро, Кейт по привычке поставила чайник. Никакого кофе на озере не дозволялось. Кофе всегда означал спешку, работу, стресс. Чай – покой и умиротворение.
Она уже приняла твердое решение: никуда не торопиться, не суетиться и не сходить с ума оттого, что осталась без работы. Сдаваемая в аренду недвижимость приносила неплохой и, главное, стабильный доход. Отец оставил ей прекрасное наследство. Затянув немного поясок и не позволяя себе лишнего, она вполне могла протянуть и без зарплаты. Проблема была не столько в деньгах, столько в потере самоидентификации. Журналистика была ее средством самовыражения. Она хотела вернуться к знакомому делу, снова ощутить себя личностью, писать и публиковаться.
«Стоп, – сказала себе Кейт. – У тебя впереди целое лето, чтобы во всем этом разобраться». Сделав глубокий, успокаивающий вдох, она выглянула из окна. Озеро всегда помогало обрести покой. Ясное, чистое, гладкое, как зеркало, оно отражало окружающие горы, поросшие вечнозеленой растительностью, с тонкими белыми прожилками снега, укрывшегося в самых близких к вершинам расщелинах. Термометр показывал одиннадцать градусов. Для половины восьмого идеальная температура. Может быть, чуть позже они втроем еще сходят на прогулку.
Как часто бывало в последние дни, мысли повернули к Джей Ди Харрису. Наверное, думать о нем так часто и не стоило, но ведь сердцу не прикажешь. В свои двадцать девять – возраст вполне зрелый – Кейт оставалась натурой мягкой и романтичной, с пылким воображением, которое легко рисовало соблазнительные картины летнего романа и даже вычерчивало перспективы более длительных и обстоятельных отношений. В то время как ее подруги в колледже встречались, влюблялись и расставались, она вынашивала ребенка. Потом, после рождения Аарона, выкармливала его своим молоком. Опередив подруг, так сказать, в продуктивности, Кейт так ни разу и не позволила себе броситься с головой в омут скороспелого романа. У матери-одиночки для этого просто не было времени.
Другое дело, что мечтать никто не запретит, и для этого время всегда найдется. Кейт и мечтала. Сейчас ее мечты заполнял Джей Ди Харрис. Кто он такой? Как оказался здесь, на озере? Искорка взаимного интереса между ними определенно проскочила. Он и сам так сказал. Но вот в шутку или всерьез – Кейт толком не поняла.
Хотя Джей Ди ничего не обещал, она все же ждала, что он вот-вот заглянет.
Вот только до сих пор все мужчины приносили ей одно лишь разочарование.
На плите зашипел чайник, и Кейт, не дожидаясь свистка, выключила горелку. Через несколько минут она уже сидела с чашкой за стареньким столом перед открытым лэптопом. Рядом лежало написанное накануне письмо для давней подруги. С Таней Блэр они вместе учились в колледже, потом Таня с успехом окончила отделение коммуникаций Вашингтонского университета и ныне работала редактором «Смитсониен мэгазин». Именно на нее Кейт и возлагала свои надежды. Конечно, между еженедельником местного калибра и журналом общенационального масштаба лежит пропасть, но Кейт уже решила, что планку нужно устанавливать как можно выше. В прошлом она играла по мелочи, стеснялась высоких целей, и куда это ее привело?
Она еще раз перечитала письмо, потом набрала текст, распечатала на принтере и положила листок в конверт. И все же ее не оставляло смутное ощущение неудовлетворенности. Предложив Тане свои услуги, она не могла пока ничего предъявить. У нее не было материала, не было истории. По крайней мере, пока. Кейт понимала, что должна написать что-то, но что?
Через несколько минут в кухню притащилась Кэлли. Одетая по обыкновению в мешковатый спортивный костюм, слегка опухшая от сна, она вяло пробормотала «Доброе утро» и зевнула.
– Привет, – откликнулась Кейт. – Чай будешь?
– Нет, я уж сразу позавтракаю. – Девушка насыпала в чашку кукурузных хлопьев и протянула коробку Кейт, которая покачала головой:
– Я подожду Аарона.
Кэлли посмотрела в окно:
– А он вас уже ждет.
И действительно, Аарон и Бандит резвились на лужайке, меряясь силой в перетягивании каната, роль которого исполняло, кажется, старое полотенце.
– Я и не слышала, как он встал. – Кейт покачала головой. – Какие у тебя планы на день?
– За мной заедет Йоланда. У нас на очереди три дома на озере Сазерленд. – Кэлли поморщилась. – Так не хочется работать.
Она выглядела усталой, хотя на аппетите это никак не отразилось. Подростки. Никогда не ложатся вовремя, даже если утром рано вставать. Впрочем, жаловаться на нее не приходилось. Кэлли помогала по дому, Аарон ее обожал, и вела она себя вполне прилично.
Насыпав вторую порцию сухого завтрака и заметив, что Кейт смотрит на нее, Кэлли виновато пожала плечами:
– Знаю, что не надо бы. Что растолстею как свинья. – Тем не менее она подлила молока и добавила сахара. – А вы? Вы чем будете заниматься?
– Может быть, прогуляемся с Аароном к Мэример-Фоллс. Ты там была? Видела водопад?
– Нет, только слышала, что подниматься надо довольно высоко. Может быть, когда-нибудь и выберусь. В выходной.
– У меня еще и по дому работы немало. – Кейт с грустью взглянула на черный прямоугольник ноутбука.
– Уже определились, о чем хотите написать?
– Кое-какие мысли есть.
– Я все-таки думаю, вам нужно заняться Уолденом Ливингстоном. О нем здесь все слышали. Можно сказать, культовый герой.
– Знаю. Ему до сих пор пишут. Нечасто, конечно, но несколько писем в год приходит.
– Знаете, я потому в этом доме и остановилась, – призналась Кэлли. – Когда увидела его фотографию, ту, что Анни Лейбовиц сделала, и поняла, что он здесь жил, у меня просто башню снесло. Его книги… Те люди, что заботятся о природе, о земле, для них его книги священны.
Кейт не уставала удивляться этой девушке, в которой странным образом соединялись уличная мудрость и наивный идеализм, невероятная начитанность в одних областях и полное невежество в других.
– Немногие из нынешней молодежи знают о Уолде-не Ливингстоне. А ты как о нем узнала?
– Жила у одной пары, для которой защита окружающей среды была смыслом жизни. Так вот старик Уолден был для них самым главным авторитетом. У них на полке стояла подписанная им книга и сборник его изречений. «Не оставляй тропы будущему страннику, дай ему самому отыскать свой путь». Ну и все такое. Он что, всегда так изъяснялся?
Кейт задумчиво посмотрела на упомянутый Кэлли портрет, который висел на стене у двери. Портрет удался. Лейбовиц сумела ухватить лукавый блеск в глазах старика, запечатлеть дерзкий взмах белоснежных волос, бывших некогда, как рассказывал сам Уолден, такими же рыжими, как у нее. Его лицо имело собственную географию, такую ясную, как и география земли, и в этом тоже проявилось мастерство художницы. «Мне тебя не хватает», – мысленно сказала старику Кейт и повернулась к Кэлли:
– Я вовсе не уверена, что он все это сказал.
– А что, он и впрямь был не такой, как другие? Ну, в обычной жизни.
– Хороший вопрос, – улыбнулась Кейт. – Может быть. Для меня он был просто дедушкой. Для ребенка дедушка – всегда особенный.
– А я своих только раз и видела.
– Ты хотела бы навестить их когда-нибудь? Кэлли отправила в рот полную ложку хлопьев и настороженно посмотрела на Кейт.
– Ты не думай, я в твои дела вмешиваться не собираюсь.
– Тогда зачем спрашиваете?
– Наверно, просто из любопытства. Хочу побольше узнать о твоей жизни.
Кэлли на секунду задумалась. Потом отодвинула чашку и положила ложку.
– Я только о тех бабушке с дедушкой, что с маминой стороны, что-то знаю. Моего отца так и не нашли, а о его родителях и говорить нечего. Когда брата Тимоти забрали, и коммуна развалилась, мы с мамой отправились в Вашингтон. Она была в таком состоянии, что просто отвезла меня к своим предкам в Такому и там оставила. Не попрощалась, не сказала, куда поедет дальше.
Кейт вздохнула:
– Сочувствую. Девушка пожала плечами:
– Невелика беда. Я это пережила. В общем, они позвонили в Службу защиты детей, сказали, что не могут меня принять. Держу пари, ваш дедушка так бы не поступил.
– Нет, так бы не поступил. Он был… необыкновенный. Мне очень повезло, что я его знала.
– А вы понимали, что он не такой, как все?
– Не думаю, что меня интересовало, чему он себя посвятил. Помню, он всегда куда-то спешил, его повсюду ждали. И он очень много путешествовал в течение учебного года. – Кейт подошла к книжной полке и сняла альбом в кожаном переплете, целиком посвященный делу всей жизни Уолдена Ливингстона.
Вместе с Кэлли они перелистали страницы с фотографиями, вырезками из газет и журналов, статьями. Один разворот был полностью занят снимками, на которых Уолден либо позировал, либо здоровался за руку с разными знаменитостями, в том числе и с американскими президентами, от Линдона Джонсона до Рональда Рейгана. Каким-то образом ему удавалось устроить так, что каждый из них подписывал какой-либо документ, способствовавший защите окружающей среды.
– Да, – вздохнула Кэлли. – Интересно, каково это быть таким великим человеком, так многого добиться в жизни.
– Думаю, у него все получалось само собой. Просто он не мог иначе. – Будучи человеком известным и уважаемым в среде активистов экологического движения, тех, кого заботили проблемы сохранения земли, Уолден в то же время глубоко разочаровал своих родителей тем, что так и не смог взять в руки бразды семейного бизнеса. В то время семейный бизнес был связан с лесом и пиломатериалами, и увлечение старшего сына сбережением лесов стало для родных и близких тяжелым ударом. Впрочем, все это произошло еще до Кейт. Она взглянула исподтишка на Кэлли. Цвет лица у девушки значительно улучшился после завтрака. Кейт понимала, что стоит за ее вопросами об Уолдене: «А кто такая я? Что я могу? И могу ли что-то?».
Проснувшись на третье утро, Кейт по привычке поставила чайник. Никакого кофе на озере не дозволялось. Кофе всегда означал спешку, работу, стресс. Чай – покой и умиротворение.
Она уже приняла твердое решение: никуда не торопиться, не суетиться и не сходить с ума оттого, что осталась без работы. Сдаваемая в аренду недвижимость приносила неплохой и, главное, стабильный доход. Отец оставил ей прекрасное наследство. Затянув немного поясок и не позволяя себе лишнего, она вполне могла протянуть и без зарплаты. Проблема была не столько в деньгах, столько в потере самоидентификации. Журналистика была ее средством самовыражения. Она хотела вернуться к знакомому делу, снова ощутить себя личностью, писать и публиковаться.
«Стоп, – сказала себе Кейт. – У тебя впереди целое лето, чтобы во всем этом разобраться». Сделав глубокий, успокаивающий вдох, она выглянула из окна. Озеро всегда помогало обрести покой. Ясное, чистое, гладкое, как зеркало, оно отражало окружающие горы, поросшие вечнозеленой растительностью, с тонкими белыми прожилками снега, укрывшегося в самых близких к вершинам расщелинах. Термометр показывал одиннадцать градусов. Для половины восьмого идеальная температура. Может быть, чуть позже они втроем еще сходят на прогулку.
Как часто бывало в последние дни, мысли повернули к Джей Ди Харрису. Наверное, думать о нем так часто и не стоило, но ведь сердцу не прикажешь. В свои двадцать девять – возраст вполне зрелый – Кейт оставалась натурой мягкой и романтичной, с пылким воображением, которое легко рисовало соблазнительные картины летнего романа и даже вычерчивало перспективы более длительных и обстоятельных отношений. В то время как ее подруги в колледже встречались, влюблялись и расставались, она вынашивала ребенка. Потом, после рождения Аарона, выкармливала его своим молоком. Опередив подруг, так сказать, в продуктивности, Кейт так ни разу и не позволила себе броситься с головой в омут скороспелого романа. У матери-одиночки для этого просто не было времени.
Другое дело, что мечтать никто не запретит, и для этого время всегда найдется. Кейт и мечтала. Сейчас ее мечты заполнял Джей Ди Харрис. Кто он такой? Как оказался здесь, на озере? Искорка взаимного интереса между ними определенно проскочила. Он и сам так сказал. Но вот в шутку или всерьез – Кейт толком не поняла.
Хотя Джей Ди ничего не обещал, она все же ждала, что он вот-вот заглянет.
Вот только до сих пор все мужчины приносили ей одно лишь разочарование.
На плите зашипел чайник, и Кейт, не дожидаясь свистка, выключила горелку. Через несколько минут она уже сидела с чашкой за стареньким столом перед открытым лэптопом. Рядом лежало написанное накануне письмо для давней подруги. С Таней Блэр они вместе учились в колледже, потом Таня с успехом окончила отделение коммуникаций Вашингтонского университета и ныне работала редактором «Смитсониен мэгазин». Именно на нее Кейт и возлагала свои надежды. Конечно, между еженедельником местного калибра и журналом общенационального масштаба лежит пропасть, но Кейт уже решила, что планку нужно устанавливать как можно выше. В прошлом она играла по мелочи, стеснялась высоких целей, и куда это ее привело?
Она еще раз перечитала письмо, потом набрала текст, распечатала на принтере и положила листок в конверт. И все же ее не оставляло смутное ощущение неудовлетворенности. Предложив Тане свои услуги, она не могла пока ничего предъявить. У нее не было материала, не было истории. По крайней мере, пока. Кейт понимала, что должна написать что-то, но что?
Через несколько минут в кухню притащилась Кэлли. Одетая по обыкновению в мешковатый спортивный костюм, слегка опухшая от сна, она вяло пробормотала «Доброе утро» и зевнула.
– Привет, – откликнулась Кейт. – Чай будешь?
– Нет, я уж сразу позавтракаю. – Девушка насыпала в чашку кукурузных хлопьев и протянула коробку Кейт, которая покачала головой:
– Я подожду Аарона.
Кэлли посмотрела в окно:
– А он вас уже ждет.
И действительно, Аарон и Бандит резвились на лужайке, меряясь силой в перетягивании каната, роль которого исполняло, кажется, старое полотенце.
– Я и не слышала, как он встал. – Кейт покачала головой. – Какие у тебя планы на день?
– За мной заедет Йоланда. У нас на очереди три дома на озере Сазерленд. – Кэлли поморщилась. – Так не хочется работать.
Она выглядела усталой, хотя на аппетите это никак не отразилось. Подростки. Никогда не ложатся вовремя, даже если утром рано вставать. Впрочем, жаловаться на нее не приходилось. Кэлли помогала по дому, Аарон ее обожал, и вела она себя вполне прилично.
Насыпав вторую порцию сухого завтрака и заметив, что Кейт смотрит на нее, Кэлли виновато пожала плечами:
– Знаю, что не надо бы. Что растолстею как свинья. – Тем не менее она подлила молока и добавила сахара. – А вы? Вы чем будете заниматься?
– Может быть, прогуляемся с Аароном к Мэример-Фоллс. Ты там была? Видела водопад?
– Нет, только слышала, что подниматься надо довольно высоко. Может быть, когда-нибудь и выберусь. В выходной.
– У меня еще и по дому работы немало. – Кейт с грустью взглянула на черный прямоугольник ноутбука.
– Уже определились, о чем хотите написать?
– Кое-какие мысли есть.
– Я все-таки думаю, вам нужно заняться Уолденом Ливингстоном. О нем здесь все слышали. Можно сказать, культовый герой.
– Знаю. Ему до сих пор пишут. Нечасто, конечно, но несколько писем в год приходит.
– Знаете, я потому в этом доме и остановилась, – призналась Кэлли. – Когда увидела его фотографию, ту, что Анни Лейбовиц сделала, и поняла, что он здесь жил, у меня просто башню снесло. Его книги… Те люди, что заботятся о природе, о земле, для них его книги священны.
Кейт не уставала удивляться этой девушке, в которой странным образом соединялись уличная мудрость и наивный идеализм, невероятная начитанность в одних областях и полное невежество в других.
– Немногие из нынешней молодежи знают о Уолде-не Ливингстоне. А ты как о нем узнала?
– Жила у одной пары, для которой защита окружающей среды была смыслом жизни. Так вот старик Уолден был для них самым главным авторитетом. У них на полке стояла подписанная им книга и сборник его изречений. «Не оставляй тропы будущему страннику, дай ему самому отыскать свой путь». Ну и все такое. Он что, всегда так изъяснялся?
Кейт задумчиво посмотрела на упомянутый Кэлли портрет, который висел на стене у двери. Портрет удался. Лейбовиц сумела ухватить лукавый блеск в глазах старика, запечатлеть дерзкий взмах белоснежных волос, бывших некогда, как рассказывал сам Уолден, такими же рыжими, как у нее. Его лицо имело собственную географию, такую ясную, как и география земли, и в этом тоже проявилось мастерство художницы. «Мне тебя не хватает», – мысленно сказала старику Кейт и повернулась к Кэлли:
– Я вовсе не уверена, что он все это сказал.
– А что, он и впрямь был не такой, как другие? Ну, в обычной жизни.
– Хороший вопрос, – улыбнулась Кейт. – Может быть. Для меня он был просто дедушкой. Для ребенка дедушка – всегда особенный.
– А я своих только раз и видела.
– Ты хотела бы навестить их когда-нибудь? Кэлли отправила в рот полную ложку хлопьев и настороженно посмотрела на Кейт.
– Ты не думай, я в твои дела вмешиваться не собираюсь.
– Тогда зачем спрашиваете?
– Наверно, просто из любопытства. Хочу побольше узнать о твоей жизни.
Кэлли на секунду задумалась. Потом отодвинула чашку и положила ложку.
– Я только о тех бабушке с дедушкой, что с маминой стороны, что-то знаю. Моего отца так и не нашли, а о его родителях и говорить нечего. Когда брата Тимоти забрали, и коммуна развалилась, мы с мамой отправились в Вашингтон. Она была в таком состоянии, что просто отвезла меня к своим предкам в Такому и там оставила. Не попрощалась, не сказала, куда поедет дальше.
Кейт вздохнула:
– Сочувствую. Девушка пожала плечами:
– Невелика беда. Я это пережила. В общем, они позвонили в Службу защиты детей, сказали, что не могут меня принять. Держу пари, ваш дедушка так бы не поступил.
– Нет, так бы не поступил. Он был… необыкновенный. Мне очень повезло, что я его знала.
– А вы понимали, что он не такой, как все?
– Не думаю, что меня интересовало, чему он себя посвятил. Помню, он всегда куда-то спешил, его повсюду ждали. И он очень много путешествовал в течение учебного года. – Кейт подошла к книжной полке и сняла альбом в кожаном переплете, целиком посвященный делу всей жизни Уолдена Ливингстона.
Вместе с Кэлли они перелистали страницы с фотографиями, вырезками из газет и журналов, статьями. Один разворот был полностью занят снимками, на которых Уолден либо позировал, либо здоровался за руку с разными знаменитостями, в том числе и с американскими президентами, от Линдона Джонсона до Рональда Рейгана. Каким-то образом ему удавалось устроить так, что каждый из них подписывал какой-либо документ, способствовавший защите окружающей среды.
– Да, – вздохнула Кэлли. – Интересно, каково это быть таким великим человеком, так многого добиться в жизни.
– Думаю, у него все получалось само собой. Просто он не мог иначе. – Будучи человеком известным и уважаемым в среде активистов экологического движения, тех, кого заботили проблемы сохранения земли, Уолден в то же время глубоко разочаровал своих родителей тем, что так и не смог взять в руки бразды семейного бизнеса. В то время семейный бизнес был связан с лесом и пиломатериалами, и увлечение старшего сына сбережением лесов стало для родных и близких тяжелым ударом. Впрочем, все это произошло еще до Кейт. Она взглянула исподтишка на Кэлли. Цвет лица у девушки значительно улучшился после завтрака. Кейт понимала, что стоит за ее вопросами об Уолдене: «А кто такая я? Что я могу? И могу ли что-то?».