- Ну что, вы решили принять наши условия? - осведомился Каззак.
Его голос восстановил нормальное самочувствие, удушающая слабость
неожиданно исчезла. Найл выступил вперед и твердо произнес:
- Ответ, увы, отрицательный. Каззак явно не ожидал этого.
- Вы не находите, что поступаете опрометчиво? - громко спросил он.
- Нет.
Тут до Найла дошло, что время, отведенное на словеса, истекло; все
должно увенчаться хоть каким-нибудь действием, иначе все провалится.
- Видите вон то здание? - кивком указал он.
Он навел ружье на десятиэтажный дом в юго-восточном углу улицы и
поднял ствол так, чтобы приходился выше паучьих голов. Затем нажал на
спуск.
Он был готов ко многому, но увиденное его просто потрясло. Отдача
последовала такая, что оружие едва не вырвалось из рук. Слепящая голубая
вспышка энергии ударила в здание, объяв его ослепительно голубым ореолом.
Отдачей откинуло на несколько градусов ствол, и уже этого ничтожного
смещения хватило, чтобы пробить в стене двадцатиметровую брешь. Трудно было
верить собственным глазам: удар пробил здание, словно карточный домик;
через дальнюю стену проглянула синева неба.
Затем все здание просело и стало грузно осыпаться, каменные обломки
градом полетели вниз.
Найл, ошеломленный масштабом содеянного, отпустил крючок почти
мгновенно, но дом продолжал разваливаться, словно под него был подложен
сильнейший заряд.
Пара этажей обрушилась прямо вниз, на скученную массу пауков.
Передовые ряды испуганно метнулись вперед, агония умирающих губительной
волной обрушилась на невредимых. Найл улавливал, что это все от паники, но
остальные, неспособные этого понять, открыли огонь.
Жнецы, направленные под углом пониже, чем у Найла, действовали как
огнеметы, прорубая коридоры сквозь копошащиеся кряжистые тела. Воздух
наполнил удушливый смрад горелой паучьей плоти.
Считанные секунды - и пауки кинулись врассыпную, о нападении никто и
не помышлял. Начался полный переполох. Передающаяся из ума в ум агония не
щадила и живых.
Лишь один Найл понимал, что произошло. Остальные все просто ошалели от
такого чуда. Мысленно они уже распрощались с жизнью, а тут на тебе - враги
разбегаются кто куда. Найлу же было просто дурно - духовно, а не физически
- от такой победы.
Что-то шевельнулось в канаве по ту сторону мостовой - Каззак. Медленно
выбравшись, он неверной, пьяной поступью побрел через мостовую навстречу
людям.
Тога порвана, оба колена расцарапаны, в крови. И лицо тоже: бровь
глубоко рассечена, под глазом набрякает синяк.
Остановившись перед Найлом, он изменившимся голосом спросил:
- И это было необходимо? Найл попытался раскрыть рот, но слова
застряли в глотке.
Ответил за него Доггинз:
- Что ж, похоже, только так и получилось выпутаться. - Он вытер
струящийся со лба пот. - Я уж и не чаял, что мы выберемся живыми.
Найл обрел дар речи.
- Сожалею. Но я не знал, что так получится. Я только хотел показать,
какое мощное это оружие.
Удивительно, Найл был - само спокойствие. Доггинз расхохотался.
- Ты, конечно же, их убедил! - Он посмотрел на Каззака. - Ну что,
господин управитель, тоже присоединитесь к нам?
Каззак походил на усталое животное. По щеке струилась теперь кровь.
Долгое время он не отрываясь смотрел на Доггинза, и трудно было разобрать,
что у него на уме.
- Нет, - промолвил он в конце концов, повернулся и медленно побрел
прочь, в сторону реки.
Доггинз, судя по всему, ничего не мог взять в толк.
- Он лукавит или придуривается? - спросил он у Найла.
Но Найл тоже мало что понял. Он пристально смотрел вслед ковыляющей
фигуре, чувствуя странную, участливую озабоченность и тревогу.
- Я не знаю.
Доггинз беспечно пожал плечами.
- Да ладно, какая тут разница. - Он повернулся к отряду. - Ну что,
парни, готовы? Тогда идем!
Шли бодро, двигаясь на север по середине широкой улицы, чтобы избежать
внезапного нападения. Про себя каждый чувствовал, что нападение вряд ли
возможно, но расслабляться до срока было глупо.
Доггинз то и дело пускал в ход жнец, распарывая висящие над головой
тенета: их нити серпантином свисали со зданий, трепеща на южном ветру.
Пройдя всю улицу до конца, они вышли на площадь перед городским залом
собраний. Зал собраний представлял собой массивное здание в псевдоантичном
стиле, с узкими помпезными колоннами, от времени давно почерневшими, и в
обрамлении подстриженных, хорошо ухоженных газонов.
Площадь была совершенно безлюдна, но отряд, тем не менее, остановился
осмотреться, прикидывая, не наблюдает ли кто из близстоящих зданий или
самого зала.
- Не нравится мне все это, - тревожно заметил Доггинз. - Не могут они
быть так глупы, что дадут нам убраться из своего города, даже ни разу не
помешав?
Найл и сам думал о том же. Паукам был нанесен неслыханный урон. И
вместе с тем Смертоносец-Повелитель должен отдавать себе отчет, что, если
позволит им сейчас уйти, то упустит основную - может, единственную -
возможность их уничтожить.
Окруженные зданиями, Найл и его товарищи могут не устоять перед
внезапным броском. А в ближнем бою пауки считай что вообще неодолимы. Им
главное - парализовать силой воли свою жертву, хотя бы на секунду, а там уж
можно молниеносно сработать ядовитыми клыками.
- Тебе что-нибудь известно о паучьих шарах?
- Само собой. Их же делают у нас в городе.
- Вот в этом здании, - указал Найл, - шелковая мануфактура. Здесь
также, не исключено, хранятся готовые шары.
Доггинз хмуро покачал головой.
- Не пойдет. Для этого нужны еще и порифиды.
- Порифиды?
- Сокращенно от "порифера метифис" - штуковина, с помощью которой они
взлетают. Известна также как скунсовая губка. Она выделяет газ, который
легче воздуха.
- Но если там есть шары, то, может, и порифиды тоже имеются?
Доггинз взглянул на солнце, прикидывая, который час.
- Ладно; Я думаю, стоит попробовать.
Осторожно, держа оружие начеку, они приблизились к залу собраний: ни
души. На клумбах благоухали весенним ароматом яркие цветы, птицы щебетали в
шелестящей листве деревьев, обдаваемых стойким прохладным ветром. Любопытно
было подмечать, насколько ощущение опасности обостряет восприятие красоты.
Резные дубовые двери были заперты, но моментально подались под тонким
лучом жнеца. Открылся вид на большую парадную с мраморными колоннами; вверх
в плавном развороте уходили два широких лестничных пролета.
Интерьер чем-то напоминал дворец Каззака, только здесь было
просторнее.
Прямо впереди виднелись еще одни внушительного вида двери - тоже
заперты. Доггинз, срезав замок жнецом, пинком распахнул деревянные створки.
Восторженно фыркнув, облапил Найла за шею:
- Ну, просто золото, а не парень! Как ты додумался?
Открывшийся зал, очевидно, использовался когда-то для парламентских
заседаний, стены были покрыты знаменами с муниципальными эмблемами.
Теперь здесь располагались рабочие помещения и склад - сплошь какие-то
лестницы, деревянные планки, тележки и стройматериалы.
А на том конце возвышался аккуратный штабель шелковых полотен, в
которых Найл признал паучьи шары. Он скромно пожал плечами:
- Да так, просто подумалось.
- Вы, парни, - обратился Доггинз к остальным, - разойдитесь по всему
зданию, возле окон поставьте караульных. Рисковать нам нельзя, вдруг
внезапная атака. Центральные двери приприте чем-нибудь ненадежней. Если
заметите какое-то движение, немедленно сообщайте. - Он опять повернулся к
Найлу. - Давай-ка посмотрим, может, отыщем скунсовую губку.
- Как она выглядит?
- Емкость такая, наподобие колбы. В нише за полотнами шаров обнаружили
запертую дверь. Когда вышибли ее, в нос ударила такая несусветная вонь
гнилых овощей, что оба отпрянули. Доггинз, зажав себе нос, заглянул в
помещение. Обернулся - вид довольный.
- Вот это нам и нужно.
В помещении находилась большая, почти с человека, округлая стеклянная
емкость со стоячей зеленой водой.
Прямо возле емкости о стенку опирались несколько сеток-садков с
длинными ручками.
Найл, сколько ни вглядывался в мутную жижу, никак не мог ничего
различить.
Доггинз, взобравшись по стоящей возле емкости деревянной стремянке,
ухватил один из садков и, повозившись им в колбе, вынул с торжествующим
возгласом:
- Вот она, красавица.
На дне садка, среди спутанной, испачканной слизью травы, лежал зеленый
подрагивающий комок плоти, по форме похожий на пончик, с небольшим
углублением в центре.
Когда Найл ткнул в углубление палец, на секунду образовалось
отверстие, тут же сомкнувшись вокруг пальца - прямо как рот.
Внутри рта Найл успел различить заостренный зеленый язык. Найл
высвободил палец с негромким, чавкнувшим звуком. Воздух тотчас наполнился
гнуснейшей вонью.
- И что, благодаря ей - шары летают?
- Да, я покажу.
Пройдя через комнату, Доггинз остановился возле продолговатого
металлического резервуара, стоящего на столе в углу. Когда сдвинул с него
крышку, к тухлятине добавился еще и запах гниющей растительности. Доггинз
взял со стола ржавую посудину и окунул ее в резервуар. Обратно вынул ее, до
половины полную крупных личинок, некоторые в пяток сантиметров длиной, а
толщиной в палец. Все еще зажимая себе нос и морщась от запаха, Доггинз
накренил посудину над комком-пончиком.
Зев у того проворно раскрылся и жадно захлопнулся, поглотив
извивающихся личинок. Воздух опять наполнился тухлой вонью.
Доггинз бросил посудину.
- Бр-р! Давай быстрее отсюда.
Другие порифиды теперь уже сами жались к стенкам емкости, видно,
рассчитывая поживиться.
Возвратясь в зал, они сняли самое верхнее полотнище и расстелили на
полу там, где посвободнее.
В развернутом виде шар в поперечнике насчитывал около пятнадцати
метров.
Найл впервые видел паучий шар так близко и разглядывал его с
любопытством. Прежде его нередко занимала мысль, каким же образом паук
удерживается под шаром. Теперь было видно, что внизу крепится шелковистый
мешок с плоским днищем.
Мешок был рассчитан на крупное туловище, в нем легко бы могли
уместиться двое или трое человек.
Сам шар был не круглый, а слегка овальный, состоящий как бы из двух
опрокинутых друг на друга тарелок. Расстеленный на полу, шар имел вид
большого сине-голубого диска, сбоку у которого находится
десятисантиметровая веревочная петля с застежкой-скрепкой. Когда застежку
потянули, шар сбоку начал раскрываться, словно распоротое рыбье брюхо.
Найл был очарован, ему никогда не приходилось иметь дела с подобными
приспособлениями. Внутри шара, прямо по центру, крепилась небольшая
двустворчатая чаша, охваченная двумя широкими скобами.
- Вот сюда закладывается порифид, - указал Доггинз.
- Но как вы заставите его выделять газ?
- Заставлять и не потребуется. Они ненавидят темноту, поэтому стоит
закрыть их внутри, как сразу начинают испускать свою вонь.
- А выходит газ через что?
- Здесь в нижней части имеется клапан. Помоги-ка вытащить эту
штуковину наружу.
Сводчатые окна за ораторской трибуной выходили во дворик в центре
здания.
Полотнища выволокли наружу и расстелили на камне-плитняке.
Доггинз сбегал и принес в садке порифида, которого вывалил в чашку,
затянув ее скобами. Поскольку комок, судя по всему, лишен был способности
двигаться, то скобы предназначались удерживать его скорее от падения, чем
от попытки улизнуть. Затем шар заткнули и застегнули на молнию. Не успели
закончить, как тот начал разбухать.
Доггинз отыскал моток веревки и прихватил его к металлическому кольцу
на плитняке. Пока он этим занимался, шар начал приподниматься над землей.
Спустя полминуты он надулся уже полностью и, всплыв, держался метрах в
десяти над землей на конце туго натянутой веревки. Найл попробовал
потянуть, но шар, казалось, активно противился любой попытке стянуть его на
землю.
- Как мы, интересно, будем в него залезать? - насмешливо фыркнул Найл.
- Сейчас покажу.
Уперев кулаки в бедра, Доггинз впился в шар взглядом, нахмурясь от
напряженной сосредоточенности.
Лицо запунцовело, жила вздулась на лбу. Где-то с минуту никаких
сдвигов не замечалось, но вот шар начал жухнуть, сдуваться и пошел на
снижение. Доггинз, испустив протяжный вздох, вытер выступивший на лице пот.
- Тяжелая работа. Но мне рассказывали, когда приноровишься, оно легче.
Их можно заставлять поглощать собственный газ. Пауки так и управляются.
Шар снова надувался и готовился всплыть. Кто-то во весь дух мчался
через зал. Через секунду во двор выбежал Милон.
- Там снаружи что-то затевается, распорядитель!
Возле окон парадной, держа наготове оружие, дежурили Уллик и Гастур.
Окаймляющие здание газоны были все так же пусты, пустой была и обширная
мощеная терраса перед главным входом.
А вот на примыкающих к площади улицах проглядывалось безостановочное
движение пауков и людей.
С верхотуры лестницы подал голос Ренфред:
- Они там полностью обложили площадь. С крыши лучше видно.
Вслед за Ренфредом они пробежали на третий этаж, а оттуда через дверь
на плоскую крышу. Отсюда открывался отличный обзор всей площади. Было
видно, что окружающие площадь улицы запружены толпами. Тем не менее, не
чувствовалось, чтобы вся эта прорва собиралась выплеснуться сейчас на
площадь; перед зданием царило спокойствие. - Доггинз нахмурился.
- Знать бы, что они там замышляют. Сдается мне, попытаются подлезть
таки у, нам и накинуться.
Ренфред, похоже, нервничал:
- Наверное, придется пробиваться?
Доггинз покачал головой.
- Уходим по воздуху. Гастур, Милон, соберите всех и проведите во
внутренний двор. Ренфред, оставайся здесь и держи наблюдение. Чуть что -
открывай огонь немедленно, не жалей.
- Пожалуй, остаться лучше было бы мне, - рассудил Найл. (Если пауки
накинутся внезапно, от Ренфреда мало толку).
- Хорошо, мы пошлем за тобой сразу, как только все будет готово.
Оставшись на крыше один, Найл пустил в ход медальон, чтобы
сосредоточиться.
Эта внешне бесцельная возня людей и пауков настораживала. Он
попробовал поставить себя на место Смертоносца-Повелителя. Как действовать,
чтобы не дать шайке опаснейших врагов скрыться? Самое простое - напасть
внезапно. Паук может развить огромную скорость; те, что сейчас в пятистах
метрах, через двадцать секунд могут уже быть тут как тут, возле самого
крыльца. Но если они замышляют именно это, то почему тогда не собираются в
устьях улиц, выходящих на площадь?
Расслабив сознание, Найл попытался вникнуть, что там происходит, но
это оказалось непросто. Пауков было чересчур много, и все, похоже,
поглощены чем-то своим. Он ожидал ощутить враждебность, решимость
поквитаться с врагами-людьми - пауки же вместо этого словно чего-то ждали.
Но чего? Приказа к штурму? Непохоже: нет чувства напряженной готовности.
Найл сместился к внутреннему краю и посмотрел вниз, во двор. Там один
за другим выносили шары и стопой укладывали друг на друга. Взъерошенный
Доггинз со строгим видом наставлял внимательно застывших Милона и Космина,
объясняя, очевидно, как обходиться с рулевым механизмом шара. Туго надутый
шар, готовый к отлету, плавал неподалеку от крыши. Порифид внутри,
очевидно, выделил много газа.
Излишек выходил из клапана, вонь разносилась ветром. Найл поспешил
отодвинуться.
На его глазах Уллик вынес в садке еще один порифид; этот заложили в
самое верхнее в стопе полотнище. Через несколько секунд оно начало
набухать, обретая форму шара. Милон, Космин и Гастур проворно вскарабкались
в подвесной мешок (Доггинз еще раз указал, как пользоваться выводным
клапаном).
Мешок был сделан в расчете на большую тушу паука, никак не на людей, и
трое невольных пассажиров тотчас раскинулись в совершенно несуразных позах:
туловище под углом в сорок пять градусов, а ноги у троих съехались
навстречу в середине мешка. В боках имелись щели, позволяющие
ориентироваться - что там делается снаружи. Шар уже влекло в воздух, и
державшие снизу отпустили веревку. Спустя секунду шар резко пронесся мимо
Найла вверх, толкнув по пути другой, тоже почти уже готовый к отлету. Найл
перехватил взгляд Гастура, испуганный и восхищенный. Вот первые летуны
взмыли над крышей, и их подхватил стойкий воздушный поток.
Шар продолжало уносить вверх с ошеломляющей скоростью; через полминуты
он был уже просто точкой в лазоревом просвете северного небосвода.
Движение на подступах к площади разом приостановилось: восьмилапые и
двуногие завороженно смотрели вверх. Найл стиснул в руках жнец. Если атаке
и быть, то именно сейчас, когда уже ясно видно, что враги уходят. Однако
когда точка исчезла на горизонте, движение возобновилось.
Найл опять, еще усерднее, попытался настроиться на мысленный лад
смертоносцев, но тщетно: неразбериха, суета, ничего больше. И все равно
упорно складывалось впечатление: они чего-то ждут.
Минут через пять взлетел второй шар. И опять движение среди пауков на
мгновение стихло. На этот раз удалось уловить некоторое напряжение, но оно
растаяло вместе с тем, как шар постепенно растворился в синеве неба. А вот
когда всплыли сначала третий, а за ним и четвертый, на том конце площади
наметилась явная перемена.
Видя, что враги исчезают один за другим, пауки начали выказывать
признаки нетерпения. Судорожная возня прекратилась, и Найл ощутил уже
знакомый холодок по коже: их взяли под наблюдение. Несмотря на теплое утро,
руки покрылись гусиной кожей, словно он стоял на ветру. Доггинз поднял
голову:
- Давай сюда! Уже вот-вот! Но Найлу почему-то не хотелось покидать
пост. Он решил задержаться, так хоть видно.
- Я лучше дождусь, пока отчалят еще двое!
Доггинз пожал плечами, считая, видно, что Найл перестраховывается.
Когда над крышей поднялся пятый шар, ощущение холода, похоже, еще
усилилось. К горлу подкатила изнурительная тошнота, как полчаса назад,
когда вокруг кишели смертоносцы. Непривычное ощущение: в глазах рябит, на
лбу выступил пот, а самому холодно, как под промозглым дождем. До Найла
дошло: не оттого, что они намеренно пытаются давить, просто от общей
ненависти, что сошлась на нем словно клином. Найл глубоко, прерывисто
дышал, силясь сохранить ясность сознания.
Он вздрогнул, не разобрав, что это промелькнул шестой шар. Во дворе
теперь стоял один Доггинз.
- Ну, давай, быстро! - крикнул он. - Все готово!
Найл напоследок окинул взглядом площадь и заспешил к двери, ведущей с
крыши. И тут гнетущее чувство исчезло настолько внезапно, будто кто-то
смахнул его рукой. Лишь минуя окно на лестнице, понял, почему. На площади
было черным-черно от мчащихся к зданию пауков. Первый уже пересекал ближний
газон.
Найл ринулся, перемахивая через три ступеньки. Едва достиг парадного,
как двойные двери уже содрогнулись под мощным ударом тяжелого туловища.
Найл вскинул оружие, собираясь нажать на спуск, но тут увидел, что дверь
заложена толстенным бревном - только тараном проломить. Он пронесся через
склад и выскочил во двор.
- Быстро! Началось, ломятся!
Не успел договорить, как из парадного послышался звон разбитого
стекла. Доггинз начал карабкаться в мешок шара, уже зависшего в полутора
метрах над землей. Найл с размаху захлопнул ведущую во внутренний двор
дверь и придвинул к ней большущую цветочную вазу из камня, сам дивясь
собственной силе. Затем, с помощью Доггинза, головой вперед кувыркнулся в
мешок.
Барахтаясь в попытке встать. Найл почувствовал, как шар начинает
подниматься. В тот же миг на крыше, опоясывающей внутренний двор, возник
первый паук. Восьмилапый прыгнул, и почувствовалось, как он мягко шлепнулся
на верхушку шара. Доггинз лихорадочно пилил веревку, но она была слабо
натянута, и это затрудняло работу.
Тут до Найла дошло, что шар, вместо того чтобы идти вверх, медленно
оседает обратно на плиты. Доггинз, ругнувшись, саданул кулаком туда, где
мокрое пятно выдавало местонахождение порифида. Сработало моментально: шар
резко рванулся вверх, а надпиленная веревка, дернувшись, лопнула. С крыши
кинулся еще один паук; этот, чиркнув о шар, сорвался вниз на плиты. Вот уже
и крыша внизу, видны черные спины кишащих смертоносцев. Шар накренило
первым порывом ветра, и мимо, звучно скользнув по полотнищу, пролетел паук
- и вниз, размахивая лапами. Он грянулся о край парапета и, свалившись
дальше на газон, недвижно распластался. Если б мешок был устойчивый, они
бы, точно, кинулись обниматься.
Минуты не прошло, как зал собраний перестал выделяться среди общей
панорамы строений. Открылся вид на казармы, на реку; вон и главная площадь
видна, с Белой башней и обиталищем Смертоносца-Повелителя.
И во дворе казарм Найл заметил нечто, от чего сердце тревожно сжалось:
в углу, где арсенал, копошились люди и пауки.
Шаром можно было управлять с помощью двух веревок, прикрепленных к
похожим на плавники рулевым доскам. Когда вдали обозначились красные шпили
города жуков, Доггинз взял курс на них. Он также потянул шнур выводного
клапана. На секунду оба поперхнулись от несусветного запаха тухлятины.
По мере того, как ткань шара стала терять упругую округлость, тот
начал снижаться. Зачарованный развернутой панорамой, Найл, не отрываясь,
провожал взглядом паучий город. Вспомнилось о видении в башне, а в голове
складывалось забавное ощущение, что он сам легче воздуха. Вдали, за
оторачивающими город южными холмами, туманным зеркалом блестело в солнечных
лучах море. К востоку шли сплошные леса, контуры гор виднелись на
горизонте.
Тут внимание Найла снова привлек город. Там призрачно сверкнула
крупная розоватая вспышка, упруго прокатился раскат грохота; ясно
различалось, что полыхнуло в районе казарм. Над местом взрыва пошла
взбухать грозная черная туча, в которой угадывались крупные обломки твердой
материи.
Крикнув, Найл успел привлечь внимание Доггинза прежде, чем грянул
второй взрыв, куда более мощный, за которым последовала целая цепь взрывов
поменьше - эти, похоже, охватили гораздо большую площадь, чем казармы.
Прошло немного времени, и в ушах грянули оглушительные громовые раскаты.
Ветер ударил вдруг с такой силой, что шар рвануло и завертело, как
сухую былинку.
Швырнуло кверху, затем книзу, и Найл с оторопелым изумлением
обнаружил, что смотрит на землю снизу вверх. С беспомощным ужасом он
осознал, что находится на верхушке шара, а мешок уже вроде и не держит,
одно голое небо вокруг. Доггинз остервенело бился в попытке высвободиться
из навязчивых объятий шелковой ткани.
У Найла из глаз посыпались искры: напарник невзначай лягнул в голову.
Ударил еще один порыв ветра, и опять шар завертелся волчком. Найл изо всех
сил прижался к теряющей упругость ткани. Когда хватка начала уже ослабевать
(Найл успел почувствовать, что соскальзывает), шар сделал в воздухе
кульбит, и юношу закинуло обратно в спасительный мешок. Чехол со жнецом
больно упирался в спину; поперек груди, стесняя дыхание, навалился Доггинз.
Высвободившись, Найл изловчился встать на колени.
Шар по-прежнему бросало, как корабль в бурю, небо вокруг содрогалось
от обвального грохота.
В конце концов, Найлу удалось полностью разминуться с Доггинзом и
выпрямиться.
Увиденное потрясло. Создавалось впечатление, будто весь город исчез.
Вместо него небо полонила черная туча дыма и пыли, космы которой медленно
клубились, словно взбаламученный песок над дном реки. Первая мысль Найла
была о семье. Затем, когда туча частично рассеялась, он с облегчением
увидел, что взрыв затронул большей частью квартал рабов. В редеющем облаке
ясно различались Белая башня и обиталище СмертоносцаПовелителя.
Доггинз, отдуваясь, поднялся рядом.
- Ты глянь-ка, чуть не накрыло! Он, безусловно, был потрясен: в мешок
вцепился, аж костяшки побелели. На клубящиеся космы он теперь взирал с
восхищенным ужасом.
- Ну что ж, вот и распрощался ты со своим дружком Каззаком.
- Каззаком? - не понял вначале Найл. - Он-то здесь при чем?
Доггинз оскалился с насмешливым злорадством:
- Еще как при чем! Он попробовал сунуться в хранилище с моим
бластером.
Найл вздрогнул, осознав, насколько они были близки к гибели.
- Так вот чего они дожидались! Доггинз отвернулся.
- Коварный мерзавец получил, на что напрашивался. - И сокрушенно
качнув головой:
- Но это ж надо, такой перерасход взрывчатки!
Оба были настолько зачарованы расходившимся черным облаком, что
упустили из внимания происходящее внизу. Доггинз, тревожно вскрикнув,
свирепо дернул за шнур выводного клапана. Шипящую струю смрада снесло
ветром. Шар, вздрогнув, пошел на снижение. Изогнутые шпили города жуков
были уже довольно близко. А на земле, словно пятнами парчи покрывая зеленое
поле, стояли паучьи полчища.
Доггинз разразился вдруг хохотом.
Найл изумленно на него уставился, затем понял, что тот хохочет от
облегчения, а в глазах стояли слезы радости.
- Ты был прав, - сказал Доггинз, кладя Найлу руку на плечо, - они
действительно блефовали. Город не взят.
- Ты уверен? - Найл все же подозревал ловушку.
- Глянь.
Найл посмотрел по направлению выставленного пальца. Вначале было не
ясно, куда указывает Доггинз - то ли на главную площадь, то ли на зеленый
газон. Лишь заметив внизу шевеление, он различил, что на газоне, плотно,
спина к спине сбились жуки-бомбардиры; столько их, что и дорожек не видно.
- Но почему они все там? Почему не защищают город?
Его голос восстановил нормальное самочувствие, удушающая слабость
неожиданно исчезла. Найл выступил вперед и твердо произнес:
- Ответ, увы, отрицательный. Каззак явно не ожидал этого.
- Вы не находите, что поступаете опрометчиво? - громко спросил он.
- Нет.
Тут до Найла дошло, что время, отведенное на словеса, истекло; все
должно увенчаться хоть каким-нибудь действием, иначе все провалится.
- Видите вон то здание? - кивком указал он.
Он навел ружье на десятиэтажный дом в юго-восточном углу улицы и
поднял ствол так, чтобы приходился выше паучьих голов. Затем нажал на
спуск.
Он был готов ко многому, но увиденное его просто потрясло. Отдача
последовала такая, что оружие едва не вырвалось из рук. Слепящая голубая
вспышка энергии ударила в здание, объяв его ослепительно голубым ореолом.
Отдачей откинуло на несколько градусов ствол, и уже этого ничтожного
смещения хватило, чтобы пробить в стене двадцатиметровую брешь. Трудно было
верить собственным глазам: удар пробил здание, словно карточный домик;
через дальнюю стену проглянула синева неба.
Затем все здание просело и стало грузно осыпаться, каменные обломки
градом полетели вниз.
Найл, ошеломленный масштабом содеянного, отпустил крючок почти
мгновенно, но дом продолжал разваливаться, словно под него был подложен
сильнейший заряд.
Пара этажей обрушилась прямо вниз, на скученную массу пауков.
Передовые ряды испуганно метнулись вперед, агония умирающих губительной
волной обрушилась на невредимых. Найл улавливал, что это все от паники, но
остальные, неспособные этого понять, открыли огонь.
Жнецы, направленные под углом пониже, чем у Найла, действовали как
огнеметы, прорубая коридоры сквозь копошащиеся кряжистые тела. Воздух
наполнил удушливый смрад горелой паучьей плоти.
Считанные секунды - и пауки кинулись врассыпную, о нападении никто и
не помышлял. Начался полный переполох. Передающаяся из ума в ум агония не
щадила и живых.
Лишь один Найл понимал, что произошло. Остальные все просто ошалели от
такого чуда. Мысленно они уже распрощались с жизнью, а тут на тебе - враги
разбегаются кто куда. Найлу же было просто дурно - духовно, а не физически
- от такой победы.
Что-то шевельнулось в канаве по ту сторону мостовой - Каззак. Медленно
выбравшись, он неверной, пьяной поступью побрел через мостовую навстречу
людям.
Тога порвана, оба колена расцарапаны, в крови. И лицо тоже: бровь
глубоко рассечена, под глазом набрякает синяк.
Остановившись перед Найлом, он изменившимся голосом спросил:
- И это было необходимо? Найл попытался раскрыть рот, но слова
застряли в глотке.
Ответил за него Доггинз:
- Что ж, похоже, только так и получилось выпутаться. - Он вытер
струящийся со лба пот. - Я уж и не чаял, что мы выберемся живыми.
Найл обрел дар речи.
- Сожалею. Но я не знал, что так получится. Я только хотел показать,
какое мощное это оружие.
Удивительно, Найл был - само спокойствие. Доггинз расхохотался.
- Ты, конечно же, их убедил! - Он посмотрел на Каззака. - Ну что,
господин управитель, тоже присоединитесь к нам?
Каззак походил на усталое животное. По щеке струилась теперь кровь.
Долгое время он не отрываясь смотрел на Доггинза, и трудно было разобрать,
что у него на уме.
- Нет, - промолвил он в конце концов, повернулся и медленно побрел
прочь, в сторону реки.
Доггинз, судя по всему, ничего не мог взять в толк.
- Он лукавит или придуривается? - спросил он у Найла.
Но Найл тоже мало что понял. Он пристально смотрел вслед ковыляющей
фигуре, чувствуя странную, участливую озабоченность и тревогу.
- Я не знаю.
Доггинз беспечно пожал плечами.
- Да ладно, какая тут разница. - Он повернулся к отряду. - Ну что,
парни, готовы? Тогда идем!
Шли бодро, двигаясь на север по середине широкой улицы, чтобы избежать
внезапного нападения. Про себя каждый чувствовал, что нападение вряд ли
возможно, но расслабляться до срока было глупо.
Доггинз то и дело пускал в ход жнец, распарывая висящие над головой
тенета: их нити серпантином свисали со зданий, трепеща на южном ветру.
Пройдя всю улицу до конца, они вышли на площадь перед городским залом
собраний. Зал собраний представлял собой массивное здание в псевдоантичном
стиле, с узкими помпезными колоннами, от времени давно почерневшими, и в
обрамлении подстриженных, хорошо ухоженных газонов.
Площадь была совершенно безлюдна, но отряд, тем не менее, остановился
осмотреться, прикидывая, не наблюдает ли кто из близстоящих зданий или
самого зала.
- Не нравится мне все это, - тревожно заметил Доггинз. - Не могут они
быть так глупы, что дадут нам убраться из своего города, даже ни разу не
помешав?
Найл и сам думал о том же. Паукам был нанесен неслыханный урон. И
вместе с тем Смертоносец-Повелитель должен отдавать себе отчет, что, если
позволит им сейчас уйти, то упустит основную - может, единственную -
возможность их уничтожить.
Окруженные зданиями, Найл и его товарищи могут не устоять перед
внезапным броском. А в ближнем бою пауки считай что вообще неодолимы. Им
главное - парализовать силой воли свою жертву, хотя бы на секунду, а там уж
можно молниеносно сработать ядовитыми клыками.
- Тебе что-нибудь известно о паучьих шарах?
- Само собой. Их же делают у нас в городе.
- Вот в этом здании, - указал Найл, - шелковая мануфактура. Здесь
также, не исключено, хранятся готовые шары.
Доггинз хмуро покачал головой.
- Не пойдет. Для этого нужны еще и порифиды.
- Порифиды?
- Сокращенно от "порифера метифис" - штуковина, с помощью которой они
взлетают. Известна также как скунсовая губка. Она выделяет газ, который
легче воздуха.
- Но если там есть шары, то, может, и порифиды тоже имеются?
Доггинз взглянул на солнце, прикидывая, который час.
- Ладно; Я думаю, стоит попробовать.
Осторожно, держа оружие начеку, они приблизились к залу собраний: ни
души. На клумбах благоухали весенним ароматом яркие цветы, птицы щебетали в
шелестящей листве деревьев, обдаваемых стойким прохладным ветром. Любопытно
было подмечать, насколько ощущение опасности обостряет восприятие красоты.
Резные дубовые двери были заперты, но моментально подались под тонким
лучом жнеца. Открылся вид на большую парадную с мраморными колоннами; вверх
в плавном развороте уходили два широких лестничных пролета.
Интерьер чем-то напоминал дворец Каззака, только здесь было
просторнее.
Прямо впереди виднелись еще одни внушительного вида двери - тоже
заперты. Доггинз, срезав замок жнецом, пинком распахнул деревянные створки.
Восторженно фыркнув, облапил Найла за шею:
- Ну, просто золото, а не парень! Как ты додумался?
Открывшийся зал, очевидно, использовался когда-то для парламентских
заседаний, стены были покрыты знаменами с муниципальными эмблемами.
Теперь здесь располагались рабочие помещения и склад - сплошь какие-то
лестницы, деревянные планки, тележки и стройматериалы.
А на том конце возвышался аккуратный штабель шелковых полотен, в
которых Найл признал паучьи шары. Он скромно пожал плечами:
- Да так, просто подумалось.
- Вы, парни, - обратился Доггинз к остальным, - разойдитесь по всему
зданию, возле окон поставьте караульных. Рисковать нам нельзя, вдруг
внезапная атака. Центральные двери приприте чем-нибудь ненадежней. Если
заметите какое-то движение, немедленно сообщайте. - Он опять повернулся к
Найлу. - Давай-ка посмотрим, может, отыщем скунсовую губку.
- Как она выглядит?
- Емкость такая, наподобие колбы. В нише за полотнами шаров обнаружили
запертую дверь. Когда вышибли ее, в нос ударила такая несусветная вонь
гнилых овощей, что оба отпрянули. Доггинз, зажав себе нос, заглянул в
помещение. Обернулся - вид довольный.
- Вот это нам и нужно.
В помещении находилась большая, почти с человека, округлая стеклянная
емкость со стоячей зеленой водой.
Прямо возле емкости о стенку опирались несколько сеток-садков с
длинными ручками.
Найл, сколько ни вглядывался в мутную жижу, никак не мог ничего
различить.
Доггинз, взобравшись по стоящей возле емкости деревянной стремянке,
ухватил один из садков и, повозившись им в колбе, вынул с торжествующим
возгласом:
- Вот она, красавица.
На дне садка, среди спутанной, испачканной слизью травы, лежал зеленый
подрагивающий комок плоти, по форме похожий на пончик, с небольшим
углублением в центре.
Когда Найл ткнул в углубление палец, на секунду образовалось
отверстие, тут же сомкнувшись вокруг пальца - прямо как рот.
Внутри рта Найл успел различить заостренный зеленый язык. Найл
высвободил палец с негромким, чавкнувшим звуком. Воздух тотчас наполнился
гнуснейшей вонью.
- И что, благодаря ей - шары летают?
- Да, я покажу.
Пройдя через комнату, Доггинз остановился возле продолговатого
металлического резервуара, стоящего на столе в углу. Когда сдвинул с него
крышку, к тухлятине добавился еще и запах гниющей растительности. Доггинз
взял со стола ржавую посудину и окунул ее в резервуар. Обратно вынул ее, до
половины полную крупных личинок, некоторые в пяток сантиметров длиной, а
толщиной в палец. Все еще зажимая себе нос и морщась от запаха, Доггинз
накренил посудину над комком-пончиком.
Зев у того проворно раскрылся и жадно захлопнулся, поглотив
извивающихся личинок. Воздух опять наполнился тухлой вонью.
Доггинз бросил посудину.
- Бр-р! Давай быстрее отсюда.
Другие порифиды теперь уже сами жались к стенкам емкости, видно,
рассчитывая поживиться.
Возвратясь в зал, они сняли самое верхнее полотнище и расстелили на
полу там, где посвободнее.
В развернутом виде шар в поперечнике насчитывал около пятнадцати
метров.
Найл впервые видел паучий шар так близко и разглядывал его с
любопытством. Прежде его нередко занимала мысль, каким же образом паук
удерживается под шаром. Теперь было видно, что внизу крепится шелковистый
мешок с плоским днищем.
Мешок был рассчитан на крупное туловище, в нем легко бы могли
уместиться двое или трое человек.
Сам шар был не круглый, а слегка овальный, состоящий как бы из двух
опрокинутых друг на друга тарелок. Расстеленный на полу, шар имел вид
большого сине-голубого диска, сбоку у которого находится
десятисантиметровая веревочная петля с застежкой-скрепкой. Когда застежку
потянули, шар сбоку начал раскрываться, словно распоротое рыбье брюхо.
Найл был очарован, ему никогда не приходилось иметь дела с подобными
приспособлениями. Внутри шара, прямо по центру, крепилась небольшая
двустворчатая чаша, охваченная двумя широкими скобами.
- Вот сюда закладывается порифид, - указал Доггинз.
- Но как вы заставите его выделять газ?
- Заставлять и не потребуется. Они ненавидят темноту, поэтому стоит
закрыть их внутри, как сразу начинают испускать свою вонь.
- А выходит газ через что?
- Здесь в нижней части имеется клапан. Помоги-ка вытащить эту
штуковину наружу.
Сводчатые окна за ораторской трибуной выходили во дворик в центре
здания.
Полотнища выволокли наружу и расстелили на камне-плитняке.
Доггинз сбегал и принес в садке порифида, которого вывалил в чашку,
затянув ее скобами. Поскольку комок, судя по всему, лишен был способности
двигаться, то скобы предназначались удерживать его скорее от падения, чем
от попытки улизнуть. Затем шар заткнули и застегнули на молнию. Не успели
закончить, как тот начал разбухать.
Доггинз отыскал моток веревки и прихватил его к металлическому кольцу
на плитняке. Пока он этим занимался, шар начал приподниматься над землей.
Спустя полминуты он надулся уже полностью и, всплыв, держался метрах в
десяти над землей на конце туго натянутой веревки. Найл попробовал
потянуть, но шар, казалось, активно противился любой попытке стянуть его на
землю.
- Как мы, интересно, будем в него залезать? - насмешливо фыркнул Найл.
- Сейчас покажу.
Уперев кулаки в бедра, Доггинз впился в шар взглядом, нахмурясь от
напряженной сосредоточенности.
Лицо запунцовело, жила вздулась на лбу. Где-то с минуту никаких
сдвигов не замечалось, но вот шар начал жухнуть, сдуваться и пошел на
снижение. Доггинз, испустив протяжный вздох, вытер выступивший на лице пот.
- Тяжелая работа. Но мне рассказывали, когда приноровишься, оно легче.
Их можно заставлять поглощать собственный газ. Пауки так и управляются.
Шар снова надувался и готовился всплыть. Кто-то во весь дух мчался
через зал. Через секунду во двор выбежал Милон.
- Там снаружи что-то затевается, распорядитель!
Возле окон парадной, держа наготове оружие, дежурили Уллик и Гастур.
Окаймляющие здание газоны были все так же пусты, пустой была и обширная
мощеная терраса перед главным входом.
А вот на примыкающих к площади улицах проглядывалось безостановочное
движение пауков и людей.
С верхотуры лестницы подал голос Ренфред:
- Они там полностью обложили площадь. С крыши лучше видно.
Вслед за Ренфредом они пробежали на третий этаж, а оттуда через дверь
на плоскую крышу. Отсюда открывался отличный обзор всей площади. Было
видно, что окружающие площадь улицы запружены толпами. Тем не менее, не
чувствовалось, чтобы вся эта прорва собиралась выплеснуться сейчас на
площадь; перед зданием царило спокойствие. - Доггинз нахмурился.
- Знать бы, что они там замышляют. Сдается мне, попытаются подлезть
таки у, нам и накинуться.
Ренфред, похоже, нервничал:
- Наверное, придется пробиваться?
Доггинз покачал головой.
- Уходим по воздуху. Гастур, Милон, соберите всех и проведите во
внутренний двор. Ренфред, оставайся здесь и держи наблюдение. Чуть что -
открывай огонь немедленно, не жалей.
- Пожалуй, остаться лучше было бы мне, - рассудил Найл. (Если пауки
накинутся внезапно, от Ренфреда мало толку).
- Хорошо, мы пошлем за тобой сразу, как только все будет готово.
Оставшись на крыше один, Найл пустил в ход медальон, чтобы
сосредоточиться.
Эта внешне бесцельная возня людей и пауков настораживала. Он
попробовал поставить себя на место Смертоносца-Повелителя. Как действовать,
чтобы не дать шайке опаснейших врагов скрыться? Самое простое - напасть
внезапно. Паук может развить огромную скорость; те, что сейчас в пятистах
метрах, через двадцать секунд могут уже быть тут как тут, возле самого
крыльца. Но если они замышляют именно это, то почему тогда не собираются в
устьях улиц, выходящих на площадь?
Расслабив сознание, Найл попытался вникнуть, что там происходит, но
это оказалось непросто. Пауков было чересчур много, и все, похоже,
поглощены чем-то своим. Он ожидал ощутить враждебность, решимость
поквитаться с врагами-людьми - пауки же вместо этого словно чего-то ждали.
Но чего? Приказа к штурму? Непохоже: нет чувства напряженной готовности.
Найл сместился к внутреннему краю и посмотрел вниз, во двор. Там один
за другим выносили шары и стопой укладывали друг на друга. Взъерошенный
Доггинз со строгим видом наставлял внимательно застывших Милона и Космина,
объясняя, очевидно, как обходиться с рулевым механизмом шара. Туго надутый
шар, готовый к отлету, плавал неподалеку от крыши. Порифид внутри,
очевидно, выделил много газа.
Излишек выходил из клапана, вонь разносилась ветром. Найл поспешил
отодвинуться.
На его глазах Уллик вынес в садке еще один порифид; этот заложили в
самое верхнее в стопе полотнище. Через несколько секунд оно начало
набухать, обретая форму шара. Милон, Космин и Гастур проворно вскарабкались
в подвесной мешок (Доггинз еще раз указал, как пользоваться выводным
клапаном).
Мешок был сделан в расчете на большую тушу паука, никак не на людей, и
трое невольных пассажиров тотчас раскинулись в совершенно несуразных позах:
туловище под углом в сорок пять градусов, а ноги у троих съехались
навстречу в середине мешка. В боках имелись щели, позволяющие
ориентироваться - что там делается снаружи. Шар уже влекло в воздух, и
державшие снизу отпустили веревку. Спустя секунду шар резко пронесся мимо
Найла вверх, толкнув по пути другой, тоже почти уже готовый к отлету. Найл
перехватил взгляд Гастура, испуганный и восхищенный. Вот первые летуны
взмыли над крышей, и их подхватил стойкий воздушный поток.
Шар продолжало уносить вверх с ошеломляющей скоростью; через полминуты
он был уже просто точкой в лазоревом просвете северного небосвода.
Движение на подступах к площади разом приостановилось: восьмилапые и
двуногие завороженно смотрели вверх. Найл стиснул в руках жнец. Если атаке
и быть, то именно сейчас, когда уже ясно видно, что враги уходят. Однако
когда точка исчезла на горизонте, движение возобновилось.
Найл опять, еще усерднее, попытался настроиться на мысленный лад
смертоносцев, но тщетно: неразбериха, суета, ничего больше. И все равно
упорно складывалось впечатление: они чего-то ждут.
Минут через пять взлетел второй шар. И опять движение среди пауков на
мгновение стихло. На этот раз удалось уловить некоторое напряжение, но оно
растаяло вместе с тем, как шар постепенно растворился в синеве неба. А вот
когда всплыли сначала третий, а за ним и четвертый, на том конце площади
наметилась явная перемена.
Видя, что враги исчезают один за другим, пауки начали выказывать
признаки нетерпения. Судорожная возня прекратилась, и Найл ощутил уже
знакомый холодок по коже: их взяли под наблюдение. Несмотря на теплое утро,
руки покрылись гусиной кожей, словно он стоял на ветру. Доггинз поднял
голову:
- Давай сюда! Уже вот-вот! Но Найлу почему-то не хотелось покидать
пост. Он решил задержаться, так хоть видно.
- Я лучше дождусь, пока отчалят еще двое!
Доггинз пожал плечами, считая, видно, что Найл перестраховывается.
Когда над крышей поднялся пятый шар, ощущение холода, похоже, еще
усилилось. К горлу подкатила изнурительная тошнота, как полчаса назад,
когда вокруг кишели смертоносцы. Непривычное ощущение: в глазах рябит, на
лбу выступил пот, а самому холодно, как под промозглым дождем. До Найла
дошло: не оттого, что они намеренно пытаются давить, просто от общей
ненависти, что сошлась на нем словно клином. Найл глубоко, прерывисто
дышал, силясь сохранить ясность сознания.
Он вздрогнул, не разобрав, что это промелькнул шестой шар. Во дворе
теперь стоял один Доггинз.
- Ну, давай, быстро! - крикнул он. - Все готово!
Найл напоследок окинул взглядом площадь и заспешил к двери, ведущей с
крыши. И тут гнетущее чувство исчезло настолько внезапно, будто кто-то
смахнул его рукой. Лишь минуя окно на лестнице, понял, почему. На площади
было черным-черно от мчащихся к зданию пауков. Первый уже пересекал ближний
газон.
Найл ринулся, перемахивая через три ступеньки. Едва достиг парадного,
как двойные двери уже содрогнулись под мощным ударом тяжелого туловища.
Найл вскинул оружие, собираясь нажать на спуск, но тут увидел, что дверь
заложена толстенным бревном - только тараном проломить. Он пронесся через
склад и выскочил во двор.
- Быстро! Началось, ломятся!
Не успел договорить, как из парадного послышался звон разбитого
стекла. Доггинз начал карабкаться в мешок шара, уже зависшего в полутора
метрах над землей. Найл с размаху захлопнул ведущую во внутренний двор
дверь и придвинул к ней большущую цветочную вазу из камня, сам дивясь
собственной силе. Затем, с помощью Доггинза, головой вперед кувыркнулся в
мешок.
Барахтаясь в попытке встать. Найл почувствовал, как шар начинает
подниматься. В тот же миг на крыше, опоясывающей внутренний двор, возник
первый паук. Восьмилапый прыгнул, и почувствовалось, как он мягко шлепнулся
на верхушку шара. Доггинз лихорадочно пилил веревку, но она была слабо
натянута, и это затрудняло работу.
Тут до Найла дошло, что шар, вместо того чтобы идти вверх, медленно
оседает обратно на плиты. Доггинз, ругнувшись, саданул кулаком туда, где
мокрое пятно выдавало местонахождение порифида. Сработало моментально: шар
резко рванулся вверх, а надпиленная веревка, дернувшись, лопнула. С крыши
кинулся еще один паук; этот, чиркнув о шар, сорвался вниз на плиты. Вот уже
и крыша внизу, видны черные спины кишащих смертоносцев. Шар накренило
первым порывом ветра, и мимо, звучно скользнув по полотнищу, пролетел паук
- и вниз, размахивая лапами. Он грянулся о край парапета и, свалившись
дальше на газон, недвижно распластался. Если б мешок был устойчивый, они
бы, точно, кинулись обниматься.
Минуты не прошло, как зал собраний перестал выделяться среди общей
панорамы строений. Открылся вид на казармы, на реку; вон и главная площадь
видна, с Белой башней и обиталищем Смертоносца-Повелителя.
И во дворе казарм Найл заметил нечто, от чего сердце тревожно сжалось:
в углу, где арсенал, копошились люди и пауки.
Шаром можно было управлять с помощью двух веревок, прикрепленных к
похожим на плавники рулевым доскам. Когда вдали обозначились красные шпили
города жуков, Доггинз взял курс на них. Он также потянул шнур выводного
клапана. На секунду оба поперхнулись от несусветного запаха тухлятины.
По мере того, как ткань шара стала терять упругую округлость, тот
начал снижаться. Зачарованный развернутой панорамой, Найл, не отрываясь,
провожал взглядом паучий город. Вспомнилось о видении в башне, а в голове
складывалось забавное ощущение, что он сам легче воздуха. Вдали, за
оторачивающими город южными холмами, туманным зеркалом блестело в солнечных
лучах море. К востоку шли сплошные леса, контуры гор виднелись на
горизонте.
Тут внимание Найла снова привлек город. Там призрачно сверкнула
крупная розоватая вспышка, упруго прокатился раскат грохота; ясно
различалось, что полыхнуло в районе казарм. Над местом взрыва пошла
взбухать грозная черная туча, в которой угадывались крупные обломки твердой
материи.
Крикнув, Найл успел привлечь внимание Доггинза прежде, чем грянул
второй взрыв, куда более мощный, за которым последовала целая цепь взрывов
поменьше - эти, похоже, охватили гораздо большую площадь, чем казармы.
Прошло немного времени, и в ушах грянули оглушительные громовые раскаты.
Ветер ударил вдруг с такой силой, что шар рвануло и завертело, как
сухую былинку.
Швырнуло кверху, затем книзу, и Найл с оторопелым изумлением
обнаружил, что смотрит на землю снизу вверх. С беспомощным ужасом он
осознал, что находится на верхушке шара, а мешок уже вроде и не держит,
одно голое небо вокруг. Доггинз остервенело бился в попытке высвободиться
из навязчивых объятий шелковой ткани.
У Найла из глаз посыпались искры: напарник невзначай лягнул в голову.
Ударил еще один порыв ветра, и опять шар завертелся волчком. Найл изо всех
сил прижался к теряющей упругость ткани. Когда хватка начала уже ослабевать
(Найл успел почувствовать, что соскальзывает), шар сделал в воздухе
кульбит, и юношу закинуло обратно в спасительный мешок. Чехол со жнецом
больно упирался в спину; поперек груди, стесняя дыхание, навалился Доггинз.
Высвободившись, Найл изловчился встать на колени.
Шар по-прежнему бросало, как корабль в бурю, небо вокруг содрогалось
от обвального грохота.
В конце концов, Найлу удалось полностью разминуться с Доггинзом и
выпрямиться.
Увиденное потрясло. Создавалось впечатление, будто весь город исчез.
Вместо него небо полонила черная туча дыма и пыли, космы которой медленно
клубились, словно взбаламученный песок над дном реки. Первая мысль Найла
была о семье. Затем, когда туча частично рассеялась, он с облегчением
увидел, что взрыв затронул большей частью квартал рабов. В редеющем облаке
ясно различались Белая башня и обиталище СмертоносцаПовелителя.
Доггинз, отдуваясь, поднялся рядом.
- Ты глянь-ка, чуть не накрыло! Он, безусловно, был потрясен: в мешок
вцепился, аж костяшки побелели. На клубящиеся космы он теперь взирал с
восхищенным ужасом.
- Ну что ж, вот и распрощался ты со своим дружком Каззаком.
- Каззаком? - не понял вначале Найл. - Он-то здесь при чем?
Доггинз оскалился с насмешливым злорадством:
- Еще как при чем! Он попробовал сунуться в хранилище с моим
бластером.
Найл вздрогнул, осознав, насколько они были близки к гибели.
- Так вот чего они дожидались! Доггинз отвернулся.
- Коварный мерзавец получил, на что напрашивался. - И сокрушенно
качнув головой:
- Но это ж надо, такой перерасход взрывчатки!
Оба были настолько зачарованы расходившимся черным облаком, что
упустили из внимания происходящее внизу. Доггинз, тревожно вскрикнув,
свирепо дернул за шнур выводного клапана. Шипящую струю смрада снесло
ветром. Шар, вздрогнув, пошел на снижение. Изогнутые шпили города жуков
были уже довольно близко. А на земле, словно пятнами парчи покрывая зеленое
поле, стояли паучьи полчища.
Доггинз разразился вдруг хохотом.
Найл изумленно на него уставился, затем понял, что тот хохочет от
облегчения, а в глазах стояли слезы радости.
- Ты был прав, - сказал Доггинз, кладя Найлу руку на плечо, - они
действительно блефовали. Город не взят.
- Ты уверен? - Найл все же подозревал ловушку.
- Глянь.
Найл посмотрел по направлению выставленного пальца. Вначале было не
ясно, куда указывает Доггинз - то ли на главную площадь, то ли на зеленый
газон. Лишь заметив внизу шевеление, он различил, что на газоне, плотно,
спина к спине сбились жуки-бомбардиры; столько их, что и дорожек не видно.
- Но почему они все там? Почему не защищают город?