Таманцев Андрей. Закон подлости (Солдаты удачи - 4)

   -- Инспектор Злотников, -- представился он. -- Что же вы, бабушка, по ночам-то гуляете?
   -- А что же мне не гулять? -- удивилась бабка. -- Я у себя дома. Хочу и гуляю... -- и тут же подозрительно покосилась на пальто молодого человека, очень уж непохожее на форму. -- Что-то я тебя не знаю, милый. У тебя документы-то есть?
   -- Конечно, есть, -- кивнул молодой человек. -- Вы мне лучше вот что скажите. Вы тут не заметили ничего подозрительного?
   -- А как же, заметила, -- недовольно отозвалась бабка и двинулась своей дорогой, а фразу закончила уже на ходу: -- Вот вас всех подозрительных и заметила. Примчались как ненормальные под вечер, перепугали весь народ. Управы на вас нету! Безобразие...
   Она даже не оборачивалась. Только прибавила ходу.
   Для Артиста все стало ясно. В дом No 5 по улице Карла Маркса недавно наведывалась милиция. Это они протоптали тропинку, это они снесли входную дверь. А вызвать их мог только один человек -- тот самый Петрович. Что бы все это могло означать? Неужели их тут с Доком давно уже ждали? Что-то слишком много вопросов.
   Артист вернулся к машине. Теперь надо было и в самом деле купить какой-нибудь жратвы и возвращаться к Карасю. Где, он там говорил, круглосуточный магазин? На Центральной площади у почты? Ну, поехали.
   Артист вырулил назад, на ту улицу, где жил Карась, и погнал к центру. По проезжей части крутилась ленивая поземка, дорога была неровная и плохо освещенная. По пути ему встретилось только две машины, и вскоре "Нива" оказалась на площади, которая называлась Центральной и на которую выходило пять улиц с разных концов. Здесь вдруг оказалось, что Двоегорск и в самом деле город. Причем достаточно старый. Во-первых, сама площадь была застроена каменными трех- и четырехэтажными домами, еще дореволюционными, кроме одного административного здания, которое явно принадлежало советским временам. А во-вторых, дальше, за площадью, среди сугробов и черных силуэтов деревьев, торчали хрущевские пятиэтажки.
   По меркам Двоегорска здесь, на площади, видимо, просто вовсю кипела жизнь: у кинотеатра "Рассвет", где только что закончился сеанс, толпилось человек десять, двери почты и телеграфа были открыты, а в ночном магазине горел свет, и рядом стояло несколько машин. Вот только с рекогносцировочкой Карась малость ошибся. Надо было сказать не "на Центральной площади у почты", а "на Центральной площади у милиции". Дежурная часть городского отделения внутренних дел тоже оказалась здесь. Доковскую "Ниву" могли узнать. Хотя едва ли.
   Артист подъехал к коммерческому магазину.
   Вышел из машины, запер дверь.
   Медленно подошел к дверям магазина...
   И в этот самый момент милицейская дверь раскрылась и на улицу вышел невысокий плотный человек. Тот самый, который у калитки дома No 5 представился им с Доком как Петрович. А вслед за Петровичем вышел милицейский майор. Через мгновение Петрович узнал Артиста и остановился... Уходить? Да нет, глупо. Тем более информации о том, что здесь все-таки происходит, до сих пор слишком мало. А так есть шанс пополнить ее.
   И Артист решил рискнуть.
   -- Здорово, Петрович! -- расплылся он в улыбке. -- Ты куда делся-то? Я стучал, стучал тебе, думал хлопнем по рюмашке, а тебя нет. Заснул, что ли?
   -- Здоров, -- тут же среагировал Петрович. -- А где твой друг?
   Майор, остановившийся за Петровичем, немедленно напрягся.
   -- Какой друг? -- удивился Артист. -- Да ты что, Петрович?
   -- Ну как же, -- плохо скрывая нетерпение, все еще пытался играть Петрович. -- Док твой. На Маркса-то вдвоем Шаха ждали, а теперь "какой Друг"?
   "Как в первом классе, -- усмехнулся Артист. -- Они бы еще перемигнулись".
   Но перемигиваться не понадобилось. Майор явно уже понял, кого это узнал Петрович у магазина, и вытянулся весь, как охотничья собака.
   -- Ты чего-то путаешь, Петрович, -- продолжил тем временем Артист. -Ни на каком Марксе я не был и Шахов никаких не ждал. Тебе бы проспаться...
   -- Молодой человек, -- вмешался майор, -- документики предъявите.
   -- Документики? -- благодушно переспросил Артист. -- Документики -- это пожалуйста... Чего-то сегодня всем мои Документики понадобились.
   Он вытащил паспорт и показал его майору, не раскрывая, словно это был проездной билет на автобус.
   -- Сюда давай, -- нетерпеливо потребовал майор, властно протягивая руку.
   Артисту нестерпимо захотелось съездить этому майору, похожему на борова, да так, чтобы у него голова укатилась куда-нибудь к телеграфу с почтой. Но нельзя было.
   -- Ну на, -- сказал Артист с усмешкой и отдал паспорт.
   Майор взял его и быстро пролистал.
   -- Что делаете в Двоегорске, Злотников? -- спросил он.
   -- Что-то не так? -- поинтересовался Артист, кивнув на паспорт.
   -- Не так, Злотников, очень не гак...
   -- Да ну? Поддельный?
   -- Ты что думаешь, раз из Москвы приехал, можешь права здесь качать?! -- зло прошипел майор.
   -- Да нет, какие права, просто удивился. Неужели, думаю, в милиции могут выдать поддельный паспорт...
   -- А ну, пошли! -- не выдержал майор и подтолкнул Артиста по направлению к дежурной части. Паспорт он сунул себе в карман.
   -- Пошли, -- сразу согласился Артист.
   Согласился с явным облегчением, поскольку разговор стал его уже утомлять, а он, собственно говоря, с самого начала и собирался попасть в дежурную часть.
   Майор втолкнул Артиста в кисло пахнущее, выкрашенное в зеленый цвет помещение дежурной части и жестом подозвал к себе дежурного. Из небольшого закутка, отделенного от основного помещения стеклом, поспешно выскочил лейтенант -- парнишка лет двадцати четырех.
   -- Тарасюк еще здесь? -- спросил майор.
   -- Никак нет, ушел.
   Майор выругался и подтолкнул к лейтенанту Артиста.
   -- Этого в обезьянник.
   Парнишка достал ключи и открыл просторную клетку с лавочкой, куда помещают задержанных.
   -- Проходите, -- сказал он.
   -- Благодарствую, -- сказал Артист, вошел и устроился поудобней.
   Лейтенант запер обезьянник и вернулся в застекленный закуток. Там уже стоял майор, накручивал диск телефона и вполголоса матерился на капитана Тарасюка, который куда-то пропал. "А майор-то ведь тот самый, -- подумал Артист, -- о котором Карась говорил".
   Майор бросил трубку и подошел к обезьяннику.
   -- Я думаю, ты останешься здесь надолго, -- пообещал он Артисту. -Попал ты, Злотников, капитально. Так что лучше тебе не хамить. Понял?
   -- Понял, -- кивнул Артист.
   -- Ну, так что ты делаешь в Двоегорске?
   -- Длинная история, майор, -- вздохнул Артист.
   -- Ничего, у меня есть время. Рассказывай.
   -- Так это что, допрос?
   -- Считай, что допрос.
   -- Тогда снимай показания, а то потом забудешь что-нибудь важное.
   Майор на секунду растерялся, а потом обернулся к лейтенанту и скомандовал:
   -- Записывай. Ну? -- спросил он Артиста. -- Вопрос повторить?
   -- Да заехал я, понимаешь, человека одного повидать, -- начал Артист.
   -- Как фамилия?
   -- Смирнов. -- Майор вздрогнул, лейтенант прекратил писать, даже не начав, а Артист продолжил, простодушно глядя в глаза майору: -- Я-то, собственно, и не собирался останавливаться здесь, да черт меня дернул заехать в ваш "Солнечный" перекусить. А там пристал ко мне мужик один. Его все Битым называли. Пристал как банный лист -- давай, говорит, сюда деньги, а то прямо здесь тебя пристрелю. Пистолетом угрожал. В общем, неприятная история. Я-то его выкинул на улицу, а мне все говорят: ты что, с ума сошел? Битый не просто бандит, он с самим Смирновым дружбу водит. Понимаешь, майор, -- Артист понизил голос до зловещего шепота, -- вроде как этот Смирнов -начальник здешней милиции. Ну, думаю, надо найти этого Смирнова да уладить конфликт... Может, поможешь?
   -- Ты это что же, -- сквозь зубы проговорил майор, -- издеваешься надо мной, сука?
   -- Я?! -- изумился Артист.
   -- А теперь послушай, падла, что я тебе расскажу. Вчера два свидетеля видели, как ты со своим дружком проник ночью в дом номер пять на улице Карла Маркса. Свидетели вызвали милицию, и когда мы туда приехали, то обнаружили там целый подвал оружия. И я обещаю тебе, Злотников, что я найду доказательства того, что это твое оружие. Так что сидеть тебе здесь долго... И скажи спасибо, что мне запретили тебя трогать.
   Майор развернулся и ушел в соседнее помещение. Видимо, названивать своему капитану Тарасюку, которого никак не мог найти. И как только он ушел, молодой лейтенант хмыкнул, не сдержавшись.
   -- Теперь он не отстанет, -- сказал лейтенант, -- так его еще никто не доставал.
   -- Так это и есть майор Смирнов? -- разыграл удивление Артист, и тут ему стало смешно. Совершенно искренне стало смешно.
   Получив некоторое удовольствие от своего представления, Артист решил, что пора бы и честь знать. Все, что мог, он выяснил, и оставаться здесь дольше у него не было никакого желания. Поэтому он просто молча встал и, пока лейтенант на что-то отвлекся, быстро справился с замком, не представлявшим для него никакой проблемы, и выскользнул наружу. Когда лейтенант снова поднял голову. Артист уже заходил в его закуток. Через мгновение молодой дежурный уже сидел в наручниках, не на шутку перепуганный от неожиданности.
   -- Как тебя зовут? -- тихо спросил Артист.
   -- Лейтенант Невский.
   -- Вот чудак, зовут как спрашиваю?
   -- Саша.
   --Лейтенант Александр Невский? Это звучит... Кстати, зря ты не записывал мои показания. Ваш майор Смирнов большая сволочь... Ну ладно, Саша, мне пора. Так что я, пожалуй, пойду. Только у меня к тебе один вопрос. И хорошенько подумай, прежде чем ответить, потому что от этого зависит твоя карьера. Но только недолго думай. Готов? Значит, так:
   кто запретил майору Смирнову меня трогать?
   -- Не знаю. Я только три месяца здесь работаю.
   -- Я же просил подумать... Хорошо, поставлю вопрос по-другому: кто дал майору Смирнову на меня ориентировку?
   Невский покрылся капельками пота:
   -- Я ведь не знаю, кто вы. И вдруг Артиста осенило.
   -- А кого здесь ждали? Это ты знаешь? Лейтенант закивал:
   -- Ждали... Какого-то Дока.
   -- Кто ждал?
   -- Я не знаю. Раза три его видел только...
   -- Значит, официальных распоряжений по вашему отделению насчет этого Дока не поступало?
   -- Нет.
   -- Ну вот, лейтенант Невский, и хорошо. Желаю тебе и дальше не получать никаких официальных распоряжений на наш счет. Будь здоров.
   С этими словами Артист дружески хлопнул лейтенанта по плечу и удалился. Петровича нигде видно не было. Артист быстро сел в машину и осторожно вырулил с площади. Вот теперь стало наконец кое-что понятно. Уже хорошо. Хоть не вслепую отбрыкиваться. Но, с другой стороны, хорошего мало. Потому что начинали появляться другие вопросы, и они были значительно неприятней.
   3
   Ясная безветренная погода, легкий морозец и ослепительное солнце, казалось, навсегда обосновались над Двоегорском. Если бы Док и Артист никуда не торопились, если бы они были в состоянии оценить это благодушие природы, едва ли они пожалели бы, что судьба занесла их в это место. Но увы! С самого утра Карась повел их дворами по скрипучему снегу к участковому Нелуже. Гуськом, по узким улочкам и тропинкам, они через четверть часа дошли до нужного дома.
   У дома их встретил парнишка лет пяти-шести в пуховичке и шапке с помпоном -- как оказалось, сын участкового Пашка. Он был знаком с Карасем и поэтому сразу поздоровался, сказал, что папка дома сидит, а лично он, Пашка, ужасно занят. После чего убежал на улицу. Карась же поднялся на крыльцо и позвонил в дверь. Открыли им почти сразу.
   Александр Александрович Нелужа, или попросту Сан Саныч, с первого взгляда производил впечатление человека открытого и честного, из тех чудиков, которые никак не могут примириться с окружающей несправедливостью, но которым, как правило, с этой несправедливостью приходится мириться, потому что сил на постоянную борьбу с ней не всегда хватает. Сан Санычу было сорок пять, но выше капитана он так и не пошел. Его располагающая внешность, общительность то и дело затуманивались тяжелой озабоченностью. Но если взгляд капитана был хмур, то совсем не от постоянного пьянства, как можно было бы ожидать от милиционера-неудачника в маленьком захолустном городке -так же, как и Док с Артистом, Нелужа почти не пил, -- нет, просто ни на минуту его не отпускали большие и маленькие проблемы, которые приходилось решать каждый день. Участковый Нелужа оказался ярким подтверждением одной не очень приятной мысли: быть непорядочным человеком в этом мире намного проще и спокойней, чем наоборот.
   Коротко поздоровавшись с Карасем и пожав руку Доку с Артистом, Нелужа пригласил всех в комнату и предложил чай. Но Карась сразу перешел к делу. Он коротко обрисовал ситуацию, в которой находились его новые друзья, рассказал о столкновении в "Солнечном" и о странном исчезновении их приятеля, к которому те приехали, а точнее, о странной неразберихе с двоегорским адресом этого приятеля. Впрочем, ни об оружии в подвале, ни о Петровиче Карась не сказал капитану ничего. Просто потому, что ничего об этом не знал. Так же, как не знал и об истории с ночными приключениями Артиста, который и не подумал подробно объяснить вчера Константину, где его носило полтора часа.
   Время от времени кивая головой. Нелужа внимательно выслушал Карася, а потом закурил папиросу "Беломорканал", и над его головой потянулся едкий дымок. Так сидел он минуту или чуть меньше. Потом переспросил:
   -- Алексей Сомин?
   -- Да, -- подтвердил Док, -- у него еще прозвище было Шах.
   -- Нет, не знаю...
   И опять на минуту задумался, потягивая папироску.
   -- Может быть... это, -- предположил Нелужа через минуту, -- вы не с улицей ошиблись, а с городом?
   Артист взглянул на Дока.
   -- Исключено, -- сказал Док и достал из внутреннего кармана немного помятое приглашение на свадьбу. Оно было написано от руки на красивой открытке с цветами и шарами.
   Нелужа взял приглашение и быстро пробежал глазами текст. Он обнаружил там и Двоегорск, и улицу Карла Маркса, и дом No 5.
   -- А вы уверены, -- спросил он опять, -- что, это... другого Двоегорска нет?
   -- Вряд ли, -- сказал Артист.
   -- А что вас смущает? -- поинтересовался Док.
   -- Ну, я, конечно, не знаю здесь, в Двоегорске, всех, -- пояснил участковый, -- но насчет улицы Карла Маркса могу сказать совершенно точно. Это... Там никогда не жил никакой Сомин и свадьбы никакой там тоже не намечалось...
   -- Но, может быть...
   -- Нет, вы уж, это... послушайте до конца. Самое главное, что дом номер пять по этой улице уже года два как нежилой. Старые хозяева умерли, а новые не объявились, вот он и стоит пустой. Так что никто вас туда пригласить, это... не мог.
   -- Так, может, с номером ошибка? -- быстро вставил вопрос Артист. -Может, где-то рядом или напротив? В четвертом, например?
   -- На этой улице вообще много пустых домов. Еще два дома там нежилых, а из дома номер четыре хозяин, Балакирев Андрей, уехал в Москву, это... денег подработать. Он каменщик хороший. Так что нет, не может быть. Я эту улицу хорошо знаю. Она маленькая и, это... на отшибе стоит.
   Нелужа тщательно затушил папиросу в пепельнице.
   -- Так что же делать, Сан Саныч? -- спросил Артист. -- Ведь приглашение есть, адрес есть, а человек вдруг пропал. Может быть, с ним случилось что?
   Участковый ответил не сразу.
   Было очевидно, что ситуация для него пока необъяснима, но вместе с тем что-то в ней его то ли тревожит, то ли не устраивает. Словно гвоздь в ботинке, который неожиданно пробился сквозь стельку и уже начинает колоть пятку.
   -- Вряд ли я вам чем-то смогу помочь, -- сказал он, -- если вы, конечно, это... ничего от меня не скрыли. Но попробовать можно. Давайте сделаем так. Я зайду сегодня и наведу справки об этом Алексее Сомине. Может, что-нибудь узнаю. А вам советую, это... если ничего не прояснится, сразу уезжайте к себе в Москву. Вы и так уж набаламутили здесь достаточно.
   -- Это вы про Битого? -- спросил Артист.
   -- Да что Битый, -- вздохнул Нелужа, -- этот так, шестерка, прикрылся братьями и бегает, порядок наводит. Здесь не он заправляет.
   -- А кто? -- спросил Док.
   -- Да вам-то что? Езжайте к себе в Москву и, это... забудьте обо всем.
   -- Послушайте, Сан Саныч! Вот это приглашение, -- Док ткнул пальцем в открытку, лежащую на столе, -- написано Алексеем Соминым, и никем другим. Может быть, он за эти десять лет сошел с ума, я не знаю. Но если он на самом деле в Двоегорске и у него возникли какие-то проблемы... представьте себе на минуту... Помочь-то ему можем только мы. И любая информация нам вполне может что-то объяснить.
   -- Я же сказал, что сделаю все, что смогу. Сегодня же, -- ответил Нелужа, немного помолчал и вдруг добавил: -- Но если вы хотите знать, во что вляпались с Битым...
   -- Хотелось бы, -- подтвердил Артист.
   -- Двоегорск -- город маленький и автономный, -- начал Нелужа, -- его достаточно просто прибрать к рукам. Вот его это... и прибрали братья Заславские. Один из них, Леонид, уже лет десять директор двоегорского леспромхоза -- единственного в городе большого предприятия. Он всегда знал, что леспромхоз -- это государственные деньги, которые можно положить в карман, и древесина, то есть сырье, которое можно хорошо продать. Понимаете? Леспромхоз наш с самого начала еле выживал, это... нерентабельным был, убыточным, рабочие копейки получали, а Заславский разбрасывался направо и налево миллионами. Я уж точно и не знаю, какие он там махинации крутил, кому продавал и перепродавал древесину и как списывал государственные деньги, которые воровал, но жил он всегда не по средствам. А потом ему, видимо, стало не хватать размаха или, может быть, натворил что-то серьезное. В общем, это... чтобы крутиться дальше, ему стала необходима полная власть в городе, ну и через полгода он ее получил: брата, Романа Заславского, сделал мэром Двоегорска, а городское собрание и майора Смирнова, милицию то есть, купил с потрохами. Ну вот и все. Теперь им с братом, это... не нужно стало хитрить и изворачиваться, чтобы крутить свои финансовые махинации. Они просто стали открыто хозяевами всей городской казны и всех официальных и неофициальных доходов леспромхоза...
   -- Так что же, -- удивился Артист, -- всех в городе это устраивает?
   -- Поначалу-то пытались возмущаться. Но потом появился Буркин... ну, это... Битый, бывший уголовник, и Заславские заключили с ним соглашение. Они заставили городское собрание одобрить придуманную ими систему штрафов и, как они назвали, "городских налогов", которые стал собирать Битый со своими людьми. Это такое официальное вымогательство. Ну и, это... Заславские отдают ему половину собранных денег, да еще закрывают глаза на то, что он трясет всех подряд в "Солнечном", но за это обеспечивает им полный порядок в городе. Кому же захочется возмущаться, если потом придут десять подонков и искалечат на всю жизнь?
   -- Я понял, -- сказал Артист. -- Если в вашем городе дать по зубам бандиту, то с тобой будет разбираться милиция?
   Нелужа только развел руками.
   Видимо, он ничего не мог поделать с этим, но ему, носящему ту же самую милицейскую форму, что и у его начальства, было невыносимо с этим мириться.
   -- Это все деньги, -- сказал участковый, -- раньше такого не было.
   -- Что же теперь, -- возмутился Карась, -- возвращаться в социализм?
   -- Не знаю...
   -- Не все деньги грязные, -- заметил Артист.
   -- Ехали бы вы лучше к себе в Москву, -- вздохнул Нелужа. -- Мне еще не хватало за приезжих отвечать.
   -- Да вы за нас не беспокойтесь. Сан Саныч. Мы как-нибудь присмотрим за собой сами, -- отмахнулся Артист.
   -- Все оказалось понятней, чем я думал, -- сказал вдруг Док.
   -- Это плохо? -- с интересом спросил Нелужа.
   -- Это плохо. Потому что сюда совершенно не вписывается Шах... А должен был бы.
   -- Давайте договоримся так, -- предложил Нелужа. -- Часа через четыре приходите сюда ко мне. Я к этому времени выясню все, что смогу, о вашем Сомине, и будем решать, что делать дальше. Ну что, пойдемте?
   Когда они уже выходили на улицу. Нелужа взял Карася под руку.
   -- Константин, -- сказал он, -- я так понял, что, это... Буркин угрожал тебе расправой?
   -- Да он же мне не первый раз угрожает. Сан Саныч. Ты же знаешь.
   -- Вот и пойдем со мной, -- уверенно распорядился Нелужа, запирая дверь своего дома, -- напишешь обо всех угрозах. В конце концов, если ты будешь бояться его и молчать, он когда-нибудь и осуществит свои угрозы... Я отдам твое заявление в область. Туда он не дотянется.
   Карась вздохнул, но сопротивляться не стал. Так они и разошлись -- Док и Артист обратно к дому Кости Карасева, где у них остались вещи и машина, а Костя Карасев и участковый Нелужа в дежурную часть двоегорской милиции. Капитан Нелужа не особенно задумывался над просьбой заезжих москвичей. Нет, он конечно же наведет подробные справки, поднимет документы и выяснит, был ли в городе Двоегорске когда-нибудь человек по фамилии Сомин, но участкового отчего-то вдруг перестала беспокоить эта история -- словно гвоздь в подошве, мешавший ходить, на время перестал ощущаться. Теперь Нелужа был совершенно уверен, что никакой тайны или ошибки здесь нет. Просто какой-то Алексей Сомин приехал на пару дней в Двоегорск, а потом или подшутил над своими московскими друзьями, или в самом деле хотел здесь расписаться со своей подружкой, но поссорился с ней и уехал, забыв, что вызвал сюда друзей. Одним словом, просто суета и никакой мистики. Сейчас Нелужу беспокоил не Сомин этот самый, а то, что эти двое отделали Битого. Впрочем, здесь он тоже не видел особых проблем -- надо всего лишь убедить москвичей, чтобы они уехали сегодня же вечером. И все.
   И все.
   Так казалось капитану Нелуже, и поэтому он не особенно задумывался о москвичах по дороге в дежурную часть. Но его спокойствие немедленно улетучилось, как только они с Карасем добрались туда. Потому что в дежурной части очень быстро выяснилось, что только что обнаружен труп с документами на имя Алексея Владимировича Сомина и что в убийстве этого Сомина подозреваются двое приезжих. Тех самых, с которыми только что участковый Нелужа разговаривал в своем доме.
   Вот такого поворота событий Сан Саныч никак не ожидал...
   4
   Док и Артист возвращались к дому Карася той же дорогой, что и пришли оттуда, осматриваясь по сторонам и негромко переговариваясь. Проблемы, выраставшие одна за другой у них перед носом, совершенно не радовали, а мороз и хрустящие сугробы нагоняли тоску.
   Первым на подходе к дому остановился Док. За ним сразу же замер Артист.
   -- Слышал? -- спросил Док.
   Артист кивнул.
   Во дворе карасевского дома слышалась едва уловимая суета, но забор мешал разобраться, что там происходит.
   -- Я видел дырку в заборе, -- предложил Артист, -- вон там, за сараем.
   Теперь в ответ кивнул Док, друзья изменили направление и быстро пошли вдоль забора. Просочившись на участок, они устроились за сараем, осмотрели весь двор и пришли к неутешительному выводу, что пришли сюда явно не вовремя. На большой поляне перед домом стояли три автомобиля -- их собственная "Нива" и еще два чужих, приехавших совсем недавно, причем одним из них была белая "ауди" Битого. Но зачем, интересно, его люди решили наведаться к Косте Карасеву? Чтобы продолжить разговор о деньгах? Или надеялись найти здесь Дока с Артистом?
   Ну, так или иначе, а любопытство у Битого разгорелось не на шутку, потому что привез он с собой человек семь-восемь, не меньше: двое стояли около "ауди", двое уже забрались в кабину "вольво" Карася -фургон-рефрижератор стоял в самом углу просторного участка под навесом; один прохлаждался на крыльце дома, из окна которого доносился разговор. А раз разговор -- значит, там еще как минимум двое. Что им тут надо? Кстати, ворота на улицу были закрыты. Значит, заезжали они спокойно, без суеты, с чувством, как говорится, собственного достоинства.
   -- Странно, -- тихо сказал Артист, -- я думал, что милиция здесь будет первой.
   -- Так даже лучше, -- ответил Док, -- будем встречать по очереди.
   -- С этими-то что будем делать? Выводим из игры?
   -- Не всех. С Битым надо поговорить.
   -- Логично.
   Тем временем один из тех двоих, что сидели в кабине "вольво", выполз, недовольно огрызаясь на второго, и потрусил к дому.
   -- Ну я пошел, -- сказал Артист, понимая, что момент вполне удачный.
   -- Сначала рефрижератор, -- скорректировал Док, -- потом "ауди". Я жду за крыльцом.
   Артист кивнул, и в тот же момент обе бесшумные фигуры скрылись за сараем. Через минуту Артист уже был у навеса с рефрижератором. Оглядевшись вокруг, он быстро подошел к кабине, несколько раз требовательно, но негромко стукнул в дверь и схватился за скобу.
   -- Ну, че? -- откликнулся недовольный голос, и дверь "вольво" открылась.
   И как только в этой двери показалась голова, Артист, чуть подтянувшись с помощью скобы, юркнул в кабину, и уже через секунду, осторожно прикрыв за собой дверь, бросил взгляд в сторону "ауди". Убедившись, что там ничего не заметили, Семен быстро облачился в куртку лежащего под сиденьем с разбитым носом парня, с удивлением обнаружив в ее кармане тяжелый ТТ. "Разберемся", -- подумал Артист, собираясь для следующего броска. Спустя еще секунд десять дверь "вольво" открылась, оттуда бодро выскочил молодой человек в яркой пуховой куртке и, засунув руки в карманы, бодро засеменил по направлению к "ауди". Сначала стоявшие у белой легковушки двое дюжих молодцов не обратили на это никакого внимания, потом один из них обернулся.
   -- Чего случилось. Косарь? -- спросил он после короткой паузы.
   "Косарь" ничего не ответил, и только тут до спросившего вдруг дошло, что это совсем не Косарь. Но было уже поздно -- Артист оказался слишком близко к нему. Поэтому все, что успели дюжие молодцы, так это только произнести не очень внятно "Эй, мужик", после чего послышался стук тел о железные бока "ауди". На этот легкий шум среагировал парень, стоявший на крыльце, но, видимо, с реакцией у него было еще хуже, потому что он не успел даже ничего произнести. А к тому моменту, когда он все же собрался произнести что-то, а может быть, что-то предпринять, незаметно выскользнувший из-за угла дома Док уже железной хваткой стаскивал его, чуть слышно хрипящего, с крыльца. Когда он затих, подоспел Артист. Док молча кивнул в сторону окна, и Артист юркнул мимо крыльца к окну. Он понял, что Док уже проверил: гости в гостиной, а окно там не защелкнуто на задвижку. А сам Док тем временем не торопясь зашел на крыльцо, тихо открыл дверь и осторожно вошел внутрь.