Тарасенко Вадим. Ненависть Волка

   Парень, не обращая никакого внимания на дергавшегося в нескольких сантиметров от него О'Валли Мулла, притянул девушку к себе и долгим поцелуем приник к ее губам. Затем молодые люди, смеясь, взялись за руки, разбежались и одновременно прыгнули в бассейн, находящийся в нескольких шагах от них. Фонтан брызг взвился вверх и в стороны. Тщедушный, невысокий мужчина с бутылкой крача в руке стоял, опустив голову, и исподлобья смотрел на хохочущих, резвящихся в воде молодых людей. У него был вид, словно вода, весело брызнувшая во все стороны, окатила и его, а не замерла по ту сторону экрана.
   - Веселитесь… наслаждаетесь друг с другом… а вот мне не с кем наслаждаться… не с кем.
   В это время девушка по ту сторону экрана схватила парня за шею, приникла к нему и они вместе погрузились под воду. Телекамера без колебаний последовала за ними. В прозрачной, голубовато-зеленой воде было видно, как два молодых сильных тела терзали друг друга, при этом стремясь слиться друг с другом, стать одним целым. Купальник четко выделяющимся ярко-желтым пятном одиноко медленно опускался на одно бассейна. А выше его, в мирриаде воздушных пузырьков продолжалась борьба, терзание двух тел. Объемное изображение давало полную иллюзию того, что телевизор неожиданно превратился в бассейн с двумя соблазнительными телами внутри. Молодые люди иногда, на мгновение, выныривали вверх, чтобы глотнуть воздуха, и вновь погружались в водную стихию, делавшую их тела невесомыми, а чувства, ощущения более яркими. Как вода, омывая невзрачный камешек, делает его цвет насыщенным и ярким.
   - А… резвитесь?! Ну так я прекращу ваше веселье, - глубокий глоток из бутылки и уже пустой сосуд обратным движением, описав полукруг, с силой ударяется о куб телевизора. Звон битого стекла по эту сторону экрана, а по другую продолжающаяся бурлящая жизнь.
   - Ах так! - злым, метающимся взглядом О'Валли Мулл оглядел спальню. В углу комнаты, на специальном постаменте из редчайшего розово-голубого мрамора стояла бронзовая статуэтка юноши, олицетворяющая собой юность, красоту и прекрасность жизни.
   Эту статуэтку академик заказал в то время, когда в очередной раз ветреный О'Торри Дрик сбежал от него. Но тогда еще его душа не так была сильно искромсана любовью к этому мальчишке, в ней тогда еще любви было больше, чем страданий. И он, словно древние герои, которые, желая привлечь на свою сторону милость богов, заказывали в их честь храмы и статуи, заказал у модного, дорогого скульптора эту статуэтку, лицом и телом похожую на Торри Дрика. У прославленного ученого, гения, распутывающего самые хитроумные загадки Бога, был свой бог, которому он поклонялся. И в тот раз, не прошло и недели, как этот бог - мальчик с кукольным лицом вернулся - О'Локки Сарб, директор Службы Государственной безопасности, видя, что после всплеска активности, проект «Молот» вновь забуксовал, приказал своим людям найти капризного мальчишку. Могущественный и жесткий директор Службы Государственной безопасности хорошо выдрессировал своих людей, знавших, что приказания шефа надо выполнять несмотря ни на что. Они мигом нашли О'Торри Дрика, среди ночи вытащив его из теплой постельки какой-то девицы, и доставили к тоскующему академику.
   А у О'Валли Мулла появился талисман бронзовый мальчик с кукольным лицом и милыми кудряшками на лице.
   Хозяин квартиры подскочил к бронзовой статуэтки и решительно сорвал ее с мраморного пьедестала. И вновь злой, ненавидящий взгляд в сторону телевизора. Там борьба уже закончилась - парень и девушка, наконец, слившись воедино, медленно опускались на дно бассейна. Время от времени по их телам пробегала крупная дрожь, больше похожая на конвульсии.
   - А-а-а! Не успел! - с отчаянным криком Мулл с силой ударил статуэткой по телевизору. На этот раз экран не устоял - голова бронзового мальчика пробила его и ушла внутрь куба. Парень и девушка так и не успели опуститься на дно бассейна, где их ждали сдернутый силой страсти желтый купальник и лежащие поверх его красные плавки, не успели окончательно излить друг в друга свою страсть. Красивый, жизнерадостный виртуальный мир исчез, сменившись унылой серо-черной пустотой с нелепо торчавшим в ней верх ногами мальчиком с кукольным лицом и кудрями волос.
   Несколько мгновений О'Валли Мулл смотрел на учиненный им погром, а потом громко расхохотался. Он хохотал и хохотал, тыкая в верх ногами задранную статуэтку. Тыкал и вновь хохотал.
   - Вот так… и надо… ха-ха-ха… лицом вниз… в дерьмо… ха-ха-ха… получил удовольствие и выбросил… ха-ха-ха… в дерьмо выбросил… ха-ха-ха…
   Этот приступ безудержного смеха, смеха-истерики прервала мелодичная трель звонка. Ожил, скрытый за декоративными панелями стен, динамик.
   - Господи Мулл, с Вами хочет поговорить господин Крус, - хозяин квартиры узнал голос своей секретарши.
   - Хочет, а я не хочу, - пробормотал ученый, не включая микрофон.
   Эти слова вновь вызвали у него смех. Он распахнул дверь бара и, не глядя, вытащив бутылку спиртного, мигом откупорил ее и жадно приложился к горлышку.
   - Хочет он… многие от меня что-то хотят… зато я не хочу… - крупный глоток обжигающей жидкости.
   - Господин Мулл, ответьте, пожалуйста, - не унималась его секретарша.
   - Ответьте, ответьте… вот приду в кабинет, я тебе отвечу… думаешь, если у меня был Тори… так тебе и работать не надо… - вновь глоток из бутылки, -… ошибаешься… тем более, что Торри сейчас у меня и нет… зато ты есть… для одного раза сгодишься… попробую и выброшу… ха-ха-ха…
   - Извините, господин Мулл, но в соответствии с инструкцией, если Вы не отвечаете, я вынуждена проверить Ваше самочувствие.
   - Я тебе проверю… это я тебя проверю… ни хочу никого видеть… проверишь ты у меня, - пошатываясь, академик подошел к изголовью своей широкой кровати.
   Нажатие на неприметный выступ и кровать бесшумно съехала в сторону, открывая вход в подземное убежище.
   - Ну, ну, проверяй, - Мулл стал на специальную платформу, которая мигом опустила его на десятиметровую глубину. - Ку-ку, девочка, - кровать вновь бесшумно стала на свое место.
   Такие убежища были выполнены под домами всех основных ученых, занимающихся проектом «Молот». Наученные горьким опытом вековым противостоянием с челами и фролами, кроки старались исключить любые неожиданности. Руководство страной отлично понимало, что, собрав в одном месте весь цвет своей науки, оно определенным образом рискует. Если что, можно этого цвета и лишиться. А вот это уже будет катастрофа. Чиновника, пилота звездолета, десантника заменить можно. А вот ученого… ученого не всегда. Ученый - это штучный товар. И одним из мероприятий, повышающих безопасность крупных ученых, было возведение таких убежищ, рассчитанных на ядерный удар. Не прямой, конечно. Но, разорвавшуюся в полукилометре мегатонку, такие убежища должны были выдержать.
   Убежища были оборудованы всем необходимым для обеспечения жизнедеятельности человека в течение целого месяца - вода, продукты питания, кислородные химические аккумуляторы, мощные фильтры, утилизатор отходов.
   Когда такое убежище строили академику Муллу, он настоял, чтобы там не было никаких систем видеонаблюдения.
   - Если, не дай Бог, придется воспользоваться им, Вам будет не до того, чтобы созерцать на мою физиономию. Вполне достаточно обычной связи.
   Администрация Центра, в лице его директора О'Ралли Круса, не соглашалась и настаивала на выполнение всего объема работ по убежищу. Академик Мулл упорствовал. Спор разрешил директор Службы Государственной безопасности Сарб:
   - Да пусть будет без видеонаблюдения. Может у академика не стоит при мысли, что за ним могут подсматривать. Вот он и хлопочет об уединенном гнездышке. Тем более, я думаю, убежище по своему прямому предназначению не понадобиться. На этот раз Сарб ошибся.
   … Звездолеты челов и фролов вышли из гиперпространства в пятидесяти-восьмидесяти километрах от поверхности Суримы. И в тот момент, когда вдрызг пьяный О'Валли Мулл стремительно опускался на платформе на десятиметровую глубину, более двухсот ядерных ракет с ядерными боеголовками еще более стремительно неслись вниз. До ядерного удара оставались считанные мгновения.
   Изрядно приняв внутрь спиртного, академик сначала не понял, что случилось. Просто платформа, на которой он стоял и жадно глотал содержимое бутылки, неожиданно ушла из-под его ног, и он мешком свалился на нее.
   - Ммм… надо меньше пить, - произнес он поистине интернациональную, межгалактическую фразу.
   Свет в убежище мгновенно погас, но тот час же автоматика включала аварийное освещение.
   Убежище, в которое спустился О'Валли Мулл, представляло собой стальной цилиндр, помещенный в специальную бетонированную шахту и подвешенный в ней на специальных могучих амортизаторах Ударная волна лишь качнула этот многотонный стальной цилиндр. Амортизаторы раз, другой сжались-разжались, передавливая масло через многочисленные жиклеры и гася колебания. Через пару секунд они замерли, как будто ничего и не произошло. Все та же тишина… Нет, прямо над головой академика, заставив его вздрогнуть, взвыла сирена - специальные датчики, установленные рядом с домом, зафиксировали и передали, установленному в этом же убежище, компьютеру и прокатившуюся по ним ударную волну и мощный всплеск светового и гама излучения. Зафиксировали они и других неизменных спутников ядерного взрыва - нейтронов, альфа-частиц и прочую, прочую, прочую радиоактивную гадость. Сложив два и два, компьютер понял, что рядом произошел термоядерный взрыв и принялся энергично действовать. Специальные заслонки перекрыли воздуховоды, включились химические кислородные аккумуляторы, завыла сирена.
   О'Валли Мулл закрыв уши руками и зажмурив глаза, сгорбившись, сидел на прежнем месте.
   «Да, основательно я перебрал сегодня… Аж в ушах звенит. Все, хватит. Сегодня спать, а завтра в лабораторию. Пора ребят наказывать за то, что они превратили меня в осла, в безмозглую тягловую скотину, тащащую их к новым постам, званиям, наградам», - пошатываясь, научное светило осторожно встало сначала на карачки, а потом медленно поднялось. Глаза нащупали стойку пульта управления платформой с несколькими кнопками. Нетвердой рукой светило надавило на самую большую кнопку, приказывая платформе подняться наверх. Естественно, компьютер заблокировал эту безумную попытку подняться туда, дули раскаленные ветры и бесшумно бушевали десятки тысяч рентген.
   - Черт… не хватало еще тут застрять, - Мулл, уже более осмысленно, нажал на другую кнопку - включение связи с Центром.
   Из ожившего динамика раздавались лишь какие-то невразумительные шорохи. И его смазливенькая секретарша, несколько минут пытавшаяся строгим тоном разговаривать со своим шефом, и, пытавшийся связаться с ним, директор Центра господин О'Ралли Крус были мертвы.
   - Что за черт! - уже осмысленно пробормотал ученый. - И тут он увидел пульсирующий красным тревожным светом экран телевизионной панели, закрепленной на стене убежища: «ВНИМАНИЕ! ОПАСНОСТЬ! НАНЕСЕН ЯДЕРНЫЙ УДАР!»
   - На… нанесен… я… ядерный удар… - запинаясь, прочитал надпись академик.
   И, наконец, реальность, расчищая себе путь продолжавшей орать сиреной, ворвалась в мозг крока.
   Чисто автоматически он надавил еще одну кнопку на пульте управления. Тот час же пульсирующие красные слова исчезли, словно провалились вниз, открывая Муллу то, что скрывалось за ними. Чудом уцелевшая одна из пяти камер внешнего обзора показывала Апокалипсис. Желтовато-синие небо Суримы превратилось в грязно-серое, от клубившихся огромных туч пыли, зловеще подсвечиваемых снизу яркими сполохами пожаров. Некогда ухоженная местность, с многочисленными аккуратными зданиями, окруженные лужайками травы и клумбами цветов, и между которыми росли красивые высокие деревья, превратилось в какое-то месиво из груд бетона и стали. Зеленые лужайки и разноцветные клумбы исчезли, сменившись черной, обугленной землей, из которой торчали, словно какие-то страшные свечи, горящие пни. И все это было густо сдобрено многочисленными пожарами.
   - О, Всемогущий Картан, что это? - О'Валли Мулл впал в ступор от увиденного.
   Из этого состояние его вывело какое-то движение на экране. Осмысленное движение. Ученый заставил себя сконцентрироваться и собраться. Из-за развалин дома, принадлежащего Крусу, вышло человек десять с каких-то серо-черных комбинезонах, почти сливающихся с окружающим пейзажем. Головы их были закрыты такого же цвета глухими шлемами. В руках они держали бластеры.
   Трое из них отделились из группы и стали приближаться к его дому.
   - Челы или фролы, - догадался Мул.
   Между тем трое людей с бластерами зашли в его дом. Трясущейся, вмиг вспотевшей рукой, он переключился на камеры внутреннего наблюдения. Вот они осматривают кухню, точнее то, что от нее осталось. Идут дальше по дому. Одна комната, другая. Заходят в спальню. Один из них останавливается около кровати со смятой постелью, подходит к разбитому телевизору, осторожно вытягивает из него бронзовую статуэтку, вертит в руках и бросает на кровать.
   - О, Всемогущий Картан, помоги…
   В чем должен был помочь Бог кроков О'Валли Мулл не уточнял. То ли, чтобы эти страшные люди с глухими шлемами на головах ушли из его дома и его, находящегося десятью метрам, точно под ними, не обнаружили. То ли вообще, чтобы эта страшная картина, которую он увидел на экране телевизора, исчезла. И груды бетона и стали чудесным образом вновь сложились в здания. Черная, обугленная земля зазеленела и украсилась разноцветными пятнами цветов. А гигантские клубы пыли превратились с желто-синее небо.
   Челы или фролы, находившиеся в его доме куда-то заторопились и стали один за другим покидать его спальню. Последним ходил то, который бросил статуэтку на кровать. Неожиданно он, вновь подойдя к кровати, резко остановился. У крока, наблюдавшего за ним по телевизору, все оборвалось внутри. Ему показалось, что этот человек каким-то образом догадался, где он находиться. И сейчас нажмет на маленький выступ, спуститься в его убежище, поднимет на него свой страшный бластер и… Яркая вспышка перед глазами и Мул валиться на колени…
   Придя в себя, он увидел, что его кровать крест на крест перечеркнута лазерным лучом. А в спальне никого нет. Лихорадочно переключившись на видеокамеру внешнего обзора, ученый смотрел, как эти страшные люди сели в подъехавший транспортер и вновь скрылись за углом разрушенного здания.
   Мулл в оцепенении смотрел разрезанную кровать, на дымящуюся постель с черным, обугленным следом лазерного луча. Что-то неприятное начало жечь в паху. Он опустил взгляд. Светлое пятно жидкости растекалось под ним. В нос ударил запах мочи. И О'Валли Мулл, академик, лауреат многочисленных премий, награжденный самыми высшими наградами Содружества Свободных Планет, завыл. Он выл, скулил, как скулит до смерти напуганный щенок. Ну почему так, почему? Почему этот пустой мальчишка, эта кукла где-то наслаждается жизнью, получает чьи-то ласки, любуется наверняка прекрасным пейзажем. А он, понимающий суть мироздания как никто другой, который может любой, даже самый сложный физический процесс, поместить в клетку из множества уравнений и, тем самым, усмирить и покорить, вынужден стоять в подземелье, на коленях, в луже собственной мочи и выть от страха, словно какой-то зверь. Всемогущий Картан, почему? Значит, никакой справедливости не существует? Ну так тогда он сам будет справедливость! Он будем сам решать, кого казнить, а кого миловать!
   И в его голове словно под действие какой-то могучей стихии, рушились и падали перегородки и, уже освободившееся пространство, заполняло нечто новое, несущее воспаленному мозгу облегчение. Словно к болезненному ожогу приложили кусочек льда, который тая, растекался по ране холодными ручейками, снимающими боль и несущими такое долгожданное облегчение.
   О'Валли Мулл вскочил и твердо встал на ноги. В голове больше не шумело, будто и не было выпито двух бутылок виски. И уже не с животным ужасом смотрел он на экран телевизора, а с ненавистью. С жаждой карать. Карать тех, кто бросил его в этот подвал, кто использовал его чувства, его любовь самым циничным образом - для обогащения, возвышения, получения наград и удовольствий.
   А видеокамера, мутнея и мутнея от бивших по ней тысяч рентген передавала мертвый мир, где основными цветами были серый цвет пыли, черный цвет копоти и обуглившейся органики и красный цвет пожаров. И этот страшный мир тускнел вместе с видеокамерой, словно уходил в небытие, словно уходил вслед за давно покинувшим это место разумом…
 

Глава 12

 
   Шесть звездолетов, четыре фроловских и два человских вышли из гиперпространства в нескольких миллионах километрах от астероидного пояса Арбзира. Дальше предстояла ювелирная работа. Тщательно сверяясь с маяками, установленными на многих астероидах из этого пояса, небольшими гиперпрыжками пересечь эту космическую кашу каменных глыб и выйти на орбиту вокруг Матеи. Это, считай, дома. Спуск на десантных ботах уже не в счет.
   По негласному правилу, ставшему нерушимым законом, исполняющий обязанности командующего рейда генерал звена Рахад Виргул сообщил на Матею лишь количество вернувшихся звездолетов. Ни их названия, ни тем более имена оставшихся в живых и погибших не передавалось. Пусть родные и близкие до самого прибытия десантных ботов на планету, до выхода последнего человека из них пребывают в неведении. Пусть для них максимально дольше их мужья, отцы, братья, любимые остаются живыми.
   Один за другим звездолеты ныряли в гипер, чтобы через несколько секунд выйти из него, пролетев по меркам обычного пространства несколько десятков миллионов километров. И снова тщательная сверка своего положения, уточнение местонахождения десятков, сотен тысяч астероидов и снова короткий прыжок. Спешить было нельзя. Малейшая ошибка в расчете, малейшая оплошность и на скорости более пятидесяти километров в секунду звездолет мог врезаться в каменную глыбу. Это была смерть. Явная, зримая, с разрушением переборок корабля, взрывом ядерного реактора и топлива. И это было бы обидно. Уцелеть в жестокой мясорубке за сто двадцать тысяч световых лет от Матеи и погибнуть у ее порога. Обидно не для экипажа звездолета и десантников, находившихся в нем. Многие из них даже бы не успели понять, что случилось. Обидно было бы для их близких. Ведь почти же дождались…
   Экипажи звездолетов со своей задачей справились безукоризненно. На экранах внешнего обзора раскинулась роскошная голубая планета. Потом был долгожданный спуск вниз. Один за другим десантные боты садились на центральном космодроме Матеи. Один за другим распахивались люки…
   Андрей Кедров знал, что сотни видеокамер сейчас нацелены на них и тысячи пар глаз с тревогой и надеждой всматриваются в огромные панели, установленные в зале ожидания, куда передавалось изображение с камер. Вот последний человек покинул бот. А на панелях появились скорбные списки погибших - пять тысяч триста девяносто одна фамилия. Всего в рейде принимало участие пять тысяч шестьсот пять человек…
   «Господи, и как мне теперь посмотреть в глаза Эльдиры. Я вернулся, а ее отец нет».
 
   Последний десантник покинул бот. Видеокамера еще несколько мгновений показывала черный провал люка, затем, словно спохватившись, вновь стала показывать участников рейда, садящихся в транспортные флайера, которые их доставят к залу ожидания космодрома.
   «Матрул ДарВул нет. Значит он погиб», - и тут же, в подтверждении этой мысли, перед сидящим в кресле человеком, в верхнем правом углу монитора появилась надпись в пульсирующем красном прямоугольнике: «Главный Командор Матрул ДарВул» - посланный полчаса назад запрос, наконец, дождался появления базы данных по погибшим в рейде фролам и челам.
   Сидящий в кресле человек встал и подошел к окну. С высоты тридцатого этажа открывался великолепный вид на Матею - столицу фроловского государства. Ряды небоскребов, блестевших в лучах Альтии своими окнами, ажурная паутина хайвэев, протянувшаяся до самого горизонта, а внизу зелень парков и синь озер.
   «Прекрасный город Матея. Мой город. И я не дам ему исчезнуть, я не дам ледяному холоду Космоса коснуться этих парков и озер. Я все сделаю, чтобы моя планета не низверглась в тартарары гиперпространства. Если надо, я буду задницы крокам лизать, но этого не допущу. История покажет, кто был прав. И каждому воздаст по заслугам», - Главный Судья Руфи СакВок отошел от окна и вновь сел в кресло.
   Зазвучал сигнал вызова. На мониторе возникло хмурое лицо Варзарула СакТардола - Главы Верховного Совета Достойных.
   - Руфи, я завтра на девять созываю Совет по итогам рейда на Суриму.
   - Да, Варзарул. Это надо немедленно обсудить.
   «Уничтожил ДарВул оружие кроков или нет? Если даже завтра позвучит «Да» на этот вопрос, то кто даст стопроцентную гарантию, что это так. А меньший процент меня не устроит. Мы не имеем права рисковать своей единственной планетой».
 
   «Именно из-за таких дней Президенты стареют сразу на десять лет, получают инфаркты и уходят со своего поста. Ну это Вы от меня не дождетесь. Норк не для того боролся за это кресло, чтобы так просто сдаться. Буду бороться», - Президент Содружества Свободных Планет тяжело локтями оперся на стол.
   Тихие слова упали в абсолютную тишину:
   - Так с чего мы сегодня начнем, Господа? Со вчерашнего шоу в небе столицы и последующего шоу на телевидении? Или с катастрофой на Суриме? С чего?
   Верховный Адмирал Объединенного Флота О'Торри Свил и директор Службы Государственной безопасности О'Локки Сарб молчали. Опытные чиновники понимали, кто первым начнет, на того и придется самый первый, самый раздраженный всплеск президентских эмоций.
   - Чего Вы молчите? - в голосе О'Ролли Норка послышался металл.
   «Если он задержит на мне взгляд более трех секунд, начну говорить. Упредить, значит наполовину разоружить», - бригадный генерал Сарб держа прямо спину, не прикасаясь к спинке кресла, смотрел перед собой.
   Ему не надо было смотреть на Президента, чтобы знать, смотрит он на него или нет.
   Но Норк для начала выбрал себе другую жертву.
   - Отвечайте адмирал Свил! Почему Ваш флот допустил такую убийственную атаку фролов на Центр исследований по новому оружию? И почему Вы здесь? Хотя должны лежать там! - Президент гневно ткнул рукой куда-то вбок. - Как лежать сейчас там десятки тысяч ученых и их семьи! Отвечайте!
   Невысокого роста, полный О'Торри Свил, казалось, еще больше уменьшился в росте. Лицо его густо покраснело, на лбу с высокими залысинами выступили крупные капли пота.
   «Как бы удар не хватил старика Свила. Отчитывайся потом один», - Сарб продолжал смотреть прямо перед собой.
   - Господин Президент, у меня нет оправданий случившемуся. И я прошу принять мою отставку.
   - Я должен был тебя отправить на пенсию, когда ты бездарно отдал челам Эльдурей! А сейчас ты отставкой не отделаешься, пойдешь под трибунал!
   «Все, пора говорить. Свил забрал на себя первый неконтролируемый гнев и себя исчерпал. После угрозы трибунала долбать его дальше нет смысла. Не расстреляет же его Норк самолично в своем кабинете».
   - Господин Президент, разрешите мне.
   - Давай, говори. Послушаем, что ты скажешь в свое оправдание.
   - Опрос участников защиты Суримы показал, что фроловские и человские звездолеты вышли из гиперпространства непосредственно в атмосфере планеты. До сегодняшнего дня это считалось принципиально невозможным. Именно поэтому эта атака оказалась столь неожиданной.
   - То есть по Вашему адмирал Свил и не виноват?! Что же он мог сделать против этой новой тактики фролов и челов. Так по Вашему?!
   - Нет, господин Президент. Я считаю адмирала Свила виновным, - по военному четко произнес бригадный генерал Сарб. ОН виновен в том, что находящиеся под ним Главный Штаб, многочисленные военные институты не смогли предусмотреть такого варианта событий. Они даже сейчас не могут понять, что произошло.
   - Вот, слышите адмирал Свил! Совершенно точно! Ваши люди даже сейчас не могут понять, что произошло! - Президент Норк в сильнейшем раздражении стукнул кулаком по столу.
   - Прошло слишком мало времени… Кое-какие догадки уже есть, но нужно время, чтобы…
   - Да Вы должны были заранее, слышите, заранее это предусмотреть! Вы что не понимаете, что разрабатываемое на Суриме оружие - ключ ко всей Вселенной! Вы что не понимаете, что нам представляется уникальный шанс одним ударом покончить с этими недобитыми фролами, а потом и с челами! А что теперь? Я Вас спрашиваю, а что теперь?! А Вы, господин Сарб? Вы же персонально отвечаете за проект «Молот». Почему же после ЧП, произошедшего около Матеи при последнем испытании, Вы ничего не предприняли? Неужели было трудно догадаться, что фролы могли захватить пленных, развязать им языки и узнать, где находится наш Центр разработки «Молота»? И это по Вашей вине, я вынужден выслушивать теперь это, - Норк подошел к окну и нажатием кнопки чуть его приоткрыл.
   И шум с площади тут же ворвался в кабинет. Нет, не шум, рев.
   - Долой Норка! Норка и Сарба к ответу! Харк наш Президент.
   - Кроки! Вчера мы могли убедиться, что Президент лжец! А разве может быть лжецом Президент? - доносилось с трибуны, сооруженной на площади.
   - Нет!! - громыхнуло на площади
   Хозяин кабинета поморщился и вновь нажал на кнопку, закрывая окно.
   - Сегодня я подпишу указ о назначении комиссии по проверке подлинности записи, размещенной в Большой Сети и показанной по телевидению. Этим я немного успокою накал страстей. Но это только передышка. А что делать дальше?