Страница:
Подтверждает сказанное поиск откликов на определенного автора в Интернете. В результате окажется, что они достаточно многочисленны, когда связаны с рекламной акцией, т. е. относятся к времени выхода книги. Сознательно раскручивая одного и того же автора, издательства выстраивают и «лицо» литературного процесса, предопределяя тем самым выбор потенциальных рецензентов.
В первую очередь рецензируются те издания, которые становятся известными благодаря коммерческой «раскрутке». Они занимают первое место в списке самых продаваемых книг. Руководствуясь этими списками (например, свой вариант помещает газета «Книжное обозрение»), согласно рейтинговой системе и происходит выбор произведений. Получается замкнутый круг: благодаря маркетинговой политике выдвигаются определенные книги, они пользуются спросом у читателей, входят в рейтинговый список и неизбежно «требуют» оценки. Поэтому чаще всего рецензируются одни и те же книги.
Зависимость критика от пристрастий издателей сильнее проявляется в газете или журнале, ориентированных на широкого читателя и подверженных эффекту быстрого, оперативного вмешательства в литературный процесс. Такая скорость не всегда обуславливает глубину прочтения текста. Хотя если критик реализуется в формате авторского жанра, постоянной авторской колонки, вполне возможны определенная объективность и некоторая точность оценок. Тогда имя критика становится брендом и отчасти гарантирует распространение книги. Об этом мы поговорим на конкретных примерах.
Стремление обозначить мнение приводит к тому, что критик пишет о собственном восприятии или рассуждает «на тему», поэтому иногда понять, чему посвящено произведение, бывает весьма сложно. Адекватный «образ» книги в данном случае отсутствует.
Если книга приобретается самостоятельно, выбор все равно остается преднамеренным, пишущий книжные рецензии обычно сосредоточивается или на определенных изданиях (художественной литературе), или в соответствии с заданием редакции, в которой работает, тематически и содержательно подбирая книги по определенной парадигме (профилю издания, формату страницы).
Когда редакторы заявляют о своей беспристрастности и некоторой независимости, то они, несомненно, лукавят. Ведь в конце года некоторые журналы (наиболее заметны «Знамя» и «Новый мир») присуждают премии своим авторам, что говорит о предпочтениях и доминантном мнении. Точнее, следует говорить об ином: журналы определяют лицо литературного процесса, поэтому редакторы пытаются найти произведения, которые не станут однодневками. Они привлекают большое количество произведений для анализа, чтобы легче было сделать репрезентативную выборку. Тогда можно заявлять и о некоторой объективности.
О независимом мнении следует говорить при аналитическом подходе, когда не происходит подгонки публикуемых материалов под идеи или концепции, выражающие точку зрения журнала. Такой подход предполагает стремление писать о разнообразных литературных событиях, о том, что появляется в указанный временной период, добиваясь объективного освещения литературной действительности.
Следующая особенность рецензии связана с ее концептуальной составляющей. Воспринимая рецензию как вторичный текст по отношению к рецензируемому произведению, осмысливая его, рецензент вырабатывает свое понимание построения первичного текста. Следовательно, речь идет о собственном видении произведения, оценка является первичной формой осмысления, за ней следуют интерпретация текста и иногда его цитация, т. е. использование другой формы представления.
Независимо от того, носит выбор осознанный или коммерческий характер, рецензент выражает свое суждение о произведении. Подчеркивание слова «широкий» свидетельствует о том, что в рецензии представляется и оценивается произведение для разных групп читателей, которые первоначально даже трудно учесть.
Возможно ли экспрессивное выражение оценки? На этот счет существуют разные точки зрения. Объективно-нейтральное типа «мне понравилось» и «я прочитал с удовольствием» скорее напоминает отзыв о прочитанном. Хотя простое изложение без вынесения суждения больше похоже на аннотацию, сообщение о событии, чего изначально не предполагает рецензия.
Отличие аннотации от краткой рецензии заключается в том, что она носит, в первую очередь, информативный характер, выделяются лишь самые общие признаки, хотя отдельные суждения в ней все же проскальзывают. Приведем такое мнение в формате сообщения А. Кузнецовой, ведущей рубрики «Ни дня без книги» (Знамя. 2007. № 11):
Получается, что каждая рецензия представляет собой законченное самостоятельное целое, предназначенное для конкретного употребления. Отсюда и необходимость специальных знаний, общей эрудиции, понимания культурного контекста. Следовательно, автор должен владеть языком анализа, принятым в той сфере, к которой относится рецензируемый текст. В некоторых журналах присутствуют разделы с общим названием «Книжная полка», где представляются новинки в форме аннотаций.
Вернемся к выражению оценок в рецензии. Вынесение суждений в определенном объеме свойственно именно современной рецензии, которая, в первую очередь, информативна и носит ознакомительный характер. Она обычно требует кратких, пояснительных высказываний и даже афористичных, запоминающихся клише. Читатель получает самое общее представление о книге. Поэтому встречаем, например, следующее сочетание: «Кроме этой безусловно ценной информации, всякий, прочитавший роман, узнает всю правду о сотворении и законах нашего мира. Ее Пелевин написал под диктовку “Рамы Второго, друга Иштара, начальника гламура и бога денег с дубовыми крыльями”. В общем чисто пелевинский коктейль из фантастики, философии и юмора».
Иногда в качестве оценщика выступает сам автор: «Самая возмутительная книга в авторском стиле “парадоксальной прозы”. Это притча о новых русских, о сумасшедших деньгах, о “страсти плоти, которая движет человечеством” и об “удушливом похмелье”. Виртуозно рассказанная история о самых разных “клоунах”, а еще о короле клоунов алкоголике Вовочке – человеке, “Бегущем от Реальности” и о загадочном Никрибрил-продукте»…
Информативная составляющая играет здесь не последнюю роль, хотя указывается на содержание, отмечаются и отдельные элементы составляющей текста «коктейль из фантастики, философии и юмора», формат жанра, «притча», «история», «парадоксальная проза». Часто подобные микрорецензии в формате постраничных колонок-клем встречаются в журнале «Читаем вместе».
Иногда получается достаточно курьезно, когда информация вполне прикладывается к любому тексту с подобной темой. Не случайно большинство таких рецензий анонимны или подписаны именем редактора, выпускающего страницу. По разнородности стилей становится очевидно, что страница составлена из разных рецензий, мнения различны, но выпускающий не удосужился привести все точки к единому знаменателю хотя бы в форме собственных рассуждений.
Публицистическая манера подачи материала диктует оценочность типа «ничего подобного за свою жизнь я не видел», «производит огромное впечатление», «будет полезна», «большой плюс издания». Выставляются и рейтинги книги по пятибалльной системе.
Специальные издания обычно представляют рецензию в виде информационного и познавательного сообщения о произведении, развернутого или краткого типа. Отсюда и некоторая лапидарность сообщаемых сведений, выделение отдельных аспектов. Отчасти компенсируя подобную краткость, журнал «Смысл», например, публикует подборку рецензий на одну тему – отношения с США, историческая память, или память о прошлом. Тогда происходит их внутреннее взаимодополнение, особенно если все рецензии заказываются одному автору. В противном случае создание единства – дело ведущего рубрики.
Рецензии в специальных журналах строятся на основе выделения основной проблемы рецензируемой книги и характеристики авторского подхода к ней. Обычно они носят констатирующий, а не полемизирующий характер. Главное – показать специалисту, чем полезна данная книга, что именно в ней можно найти.
Устройство рецензии во многом зависит от личности пишущего и формата издания. Поскольку современный критик настроен не столько на оценку произведения, сколько на выражение своего мнения, рецензии иногда организуются как внутренний монолог или диалог с читателем, где автор выражает и свою позицию – идеологическую, социально-философскую. Тогда объем рецензии получается пространным, по содержанию здесь больше рассуждений, чем аналитических оценок.
Скажем, о романе Т. Устиновой «От первого до последнего слова» говорится следующее: «Что делать, когда кажется, что ты попал в ловушку, вся жизнь рушится и никто не поможет выпутаться из чудовищной истории? В больнице умирает скандальный писатель, телеведущая обвиняет хирурга в его смерти. Обвиняемый готов бросить вызов всем, ведь он должен узнать правду – от первого до последнего слова».
Как мы видим, начало выстраивается с помощью риторической конструкции. Введение вопроса заостряет сюжет, что отражается и в использовании откровенно разговорной лексики «выпутаться» и оценочного эпитета «чудовищный». Кроме него присутствует в рецензии и другое определение, явно носящее оценочный характер – «скандальный» писатель. Завершается микрорецензия новым скрытым вопросом – должен он узнать правду? Здесь же повторяется название книги, чтобы оно осталось в сознании читателя.
Очевидно, что подобные публикации осуществляются на коммерческих основаниях. В журнале издательства «Эксмо» обозначаются все этапы раскрутки, можно суммировать подобные мероприятия следующим образом: продвижение в виде листовок (они вывешиваются в метро, рассылаются подписчикам книжных изданий), реклама по радио и на телевидении, интервью и беседы с писателем в печатных изданиях, выступления авторов на пресс-конференциях. И рецензия становится одним из факторов процесса издания и представления книги.
Композиционно устройство рецензии зависит от хода рассуждений: прямого или обратного. В первом случае рассуждение развивается от основного логического тезиса к аргументам и фактам. Второй вариант предполагает индукционный порядок – от конкретных фактов к аргументам и основному логическому тезису в качестве вывода.
Важнейшим качеством и журнальной и газетной рецензии является наличие интриги, которая организует всю статью и помогает удержать внимание читателя. Она может задаваться вынесенной в заголовок проблемой, а может и отталкиваться от нее. Скажем, в рецензию о книге Мастера Чэня «Амалия и белое видение» вставлено несколько клем, приковывающих внимание читателя: «Это печальная история, из которой и сегодня политики не сумели сделать правильные выводы», «Есть книги, которые хочется прочитать как можно быстрее, чтобы узнать, чем все завершится». Интерес поддерживается начальными фразами образа: «именно к такого рода литературе», «и снова», «а еще вся книга», «а уж чтобы совсем поразить читателя».
По формату рецензии можно разделить на журнальные и газетные. Структура «толстого» литературного журнала (их называют также журналами художественной литературы и общественной мысли, литературно-художественными и общественно-политическими) в отечественном книгоиздании сложилась давно, она четырехчастна и состоит из следующих разделов: проза, поэзия, публицистика и критика. Предполагают, что именно критика и публицистика определяют лицо журнала.
Встречается ироническое прозвище «толстожурнальный литературный критик», оно указывает, что существуют «свои» критики или авторы, выбирающие для себя место, где они печатаются. В данном случае можно говорить о качестве публикаций, поскольку вырабатывается стиль, соответствующий именно данному изданию, унифицируется слог и лексика. Возникает определенное единообразие, становящееся визитной карточкой не только автора, но и самого издания.
Различие газетного и журнального формата проявляется и в манере изложения. В журнале предполагается большая аналитичность, поэтому автору приходится подробно рассматривать содержание, балансируя иногда между откликом и статьей. Но все же больший объем позволяет ему выразить свое мнение достаточно обоснованно.
В газете фиксируется отклик на то или иное произведение, естественно, что встречается субъективная и даже немотивированная оценка. Обычно происходит фиксация явления, содержания произведения или проблемы, затронутой автором. Использованные приемы затрагиваются опосредованно, в номинативной форме (иногда и оценочной): «Российская линия, связанная с особой щукинской духовностью, не сразу обретает свою ровную, как кардиограмма мертвеца, меланхоличность».
Обобщая сказанное, выделим другую классификацию рецензий, зависящую от их назначения. Встречаются аналитические, полемические, ознакомительные, или рекламные, рецензии. В аналитической рецензии предполагается возможно более цельное представление о книге, ее содержании, структуре, форме подачи материала, авторском стиле, его достоинствах и недостатках.
Полемическая рецензия обуславливает анализ авторского подхода и выявление его недостатков. Поэтому ее автор пишет не о том, что есть в книге, а о том, чего не сказал или не договорил автор. Анализируются приемы авторской аргументации и ее соответствие замыслу книги.
Особую группу составляют ознакомительные рецензии, преследующие своей целью знакомство с книгой, они чаще всего информируют о ее выходе и характере. Никаких словесных «изысков» такая рецензия не содержит, автор стремится в первую очередь показать, чему книга посвящена и насколько она новая. Чаще всего такие рецензии публикуют в современных глянцевых журналах, причем обычно в составе тематического разворота или рубрики типа «Книжные новинки».
Основной формат – аннотация, задача – привлечь интерес, поэтому книга подается как десерт, лакомство, продукт потребления. Одновременно производится первоначальная классификация и рубрикация, книга ранжируется, ставится на полку, кладется на прикроватный столик, чтобы с ней состоялось знакомство.
Интересная подборка книг представлена в глянцевом журнале «ТВ», где существует раздел «Театры, выставки, концерты, книги». Рассмотрим две рецензии на роман М. Голубкова «Миусская площадь» (2007) и литературный проект Т. Огородниковой «Брачный контракт, или Who есть ху» (2007).
По поводу первой книги говорится следующее: «Эта книга – о людях тридцатых – пятидесятых годов, светлых, ярких, мужественных. У каждого из героев вполне реальные прототипы. Это коренные москвичи, жизнь которых проходила в центре Москвы, недалеко от Миусской площади. События, о которых узнает читатель, тоже вполне реальны, – разумеется. Настолько, насколько их можно восстановить спустя семь десятилетий. Здесь нет ничего специально выдуманного, “измышленного”».
Перед нами краткий пересказ содержания, одновременно включающий скрытое обращение к поклонникам формата «семейной саги». Мотивированно указывается на документальную составляющую, а также отмечается, что автор пишет о конкретном и узнаваемом.
Вторая рецензия более резка по тону и даже экспрессивна по смысловому решению: «Новая книга Татьяны Огородниковой “Школа “Челси”. Брачный экстрим” (2007) – роман о школе, где обучают невест для олигархов.
Ни для кого не секрет, что многие современные Золушки тайно или явно грезят о преуспевающих бизнесменах, избрав материальное благополучие жизненной целью, сознательно отметая ценности чувств и эмоций.
Татьяна Огородникова в жесткой, объективной манере лишает потенциальных охотниц на олигархов розовых очков».
Здесь также указывается на авторскую манеру, говорится, что это не первая книга автора. Используется и разговорный стиль («сознательно отметая ценности чувств и эмоций»), он контрастирует с более возвышенной лексикой («грезят»).
Выстраивание полосы на двух совершенно различных по содержанию текстах, использование разной манеры оценки – объективно-нейтральной и резко оценочной, несомненно, соответствует формату издания и одновременно привлекает внимание читателей.
Назначение и содержание рекламной рецензии вполне понятны, обычно она существует в формате специальной листовки, ярко выполненной, с узнаваемым логотипом. Об этом подробнее говорится в разделе, посвященном пиар-акциям.
Объем рецензий также определяет их разновидности, которые формально можно определить как развернутые и краткие (формата аннотации). Обычно на объем рецензий влияет их расположение на странице, в среднем он составляет от 400 до 700 знаков в формате Word. Размер шрифта позволяет уменьшить рецензию, вписав ее в страницу.
Микрорецензии
отличает номинативность, обозначение позиции, языковая игра: «Очередная книга про совсем новую русскую жизнь – про плюсы и недостатки модного сегодня даун-шифтинга» (о книге М. Нарышкина «Downшифтер»).
Временами в небольшом объеме удается передать основное о книге: «Новая книга плодовитого Быкова не имеет никакого отношения к его же ЖД-роману: это ЖД расшифровывается просто как “железная дорога”, и каждый рассказ сборника так или иначе связан с какой-нибудь “вагонной историей”» (о сборнике Дм. Быкова «ЖД-рассказы»).
Иногда остается место и для иронической интонации, выполняющей оценочную функцию: «Собрание сатирических пьес Максима Кантора. Автор – известный художник, ставший не менее известным писателем после публикации романа-памфлета “Учебник рисования”». В рецензии указаны некоторые факты биографии, дается жанровое обозначение формы одного из произведений.
Коллективная рецензия
Интересную форму удалось обнаружить в журнале «Континент». В 2005 г. по результатам работы в мастер-классе во время Третьего Форума молодых писателей в Липках журнал «Континент» опубликовал результаты деятельности молодых критиков. Подобные публикации постоянно появляются в разных журналах, в том же «Континенте», «Вопросах литературы». Материал показался интересным, поскольку в нем приняли участие критики, уже ставшие к настоящему времени постоянными авторами в ведущих отечественных журналах. Занимательно и представленное многоголосие мнений. Кроме того, объектом исследования оказалось творчество, точнее один из рассказов молодого, но уже известного прозаика Р. Сенчина «Чужой», готовившийся тогда к публикации в журнале «Знамя»[9].
Публикацию предваряет преамбула от Е. Ермолина, соруководителя мастер-класса критики, а другой соруководитель – И. Шайтанов подытоживает помещенные в журнале материалы. Е. Ермолин кратко знакомит читателей с содержанием предложенного для анализа рассказа. Он указывает, что молодым критикам удалось уловить, что Р. Сенчин «находится в какой-то поворотной точке своей литературной судьбы». Некоторые считают, что это общее свойство литературы, с чем Е. Ермолин согласен, отмечая, что оптимистический настрой важен для молодых авторов. Сам же прогноз – дело будущего.
Основные материалы близки к формату рецензии, только некоторые выбиваются из общего ряда, их можно отнести к пространному сочинению или отзыву на книгу. Несовпадение форматов объясняется тем, что авторы слишком подробно обосновывают свое мнение, хотя от них требовался прежде всего отклик на конкретное произведение, тем более что рассказ не предполагает столь детального изложения. В некоторых текстах получается дополнение содержания и идей автора собственными высказываниями.
Заметим, что скрытая авторская оценка присутствует во всех материалах, она проявляется уже в названиях: «Пустота без метафор», «Матера возвращается?», «Между землей и мылом». В то же время в каждой рецензии видна собственная манера подачи материала. В ряде случаев они пространны и затрудняют чтение, наверное, их следовало уменьшить по объему. Как справедливо отметил Е. Ермолин, «каждый явил здесь свое лицо, свой почерк, свои мысли о жизни и литературе».
Важно, что молодые авторы попытались разобраться в материале, не ограничиваясь простой констатацией того, что им понравилось или нет. Поэтому нередки сопоставления с писателями-деревенщиками (В. Астафьевым, В. Распутиным, В. Шукшиным), представителями современного литературного процесса (В. Маканиным).
Обозначение подобных связей помогает авторам точнее определить, или, скорее, указать на проблематику рассказа. Некоторые намечают путь раскрытия темы, выделяют лирическую и автобиографическую составляющие, что приводит к использованию повествовательной интонации, точных деталей. В большинстве рецензий отмечается пограничный характер, незавершенность авторских усилий, непроговоренность и недостаточная четкость изображения (как в отношении героя, так и в описаниях).
Заметим, что сказывается жизненный опыт самих авторов рецензий, их начитанность (она проявляется в упоминании других писавших о Р. Сенчине, в частности, А. Рекемчука) и некоторая литературность. Последняя особенность проявляется в языке, в котором фиксируются знания авторов: «Герой с графиком низкой гиперболой»; «Возможно, в метафоре пограничья, безвременья и безродства автором и найдена та точка отстраняющей опоры, с помощью которой можно перевернуть мир. Опрокинуть его в область художественных смыслов»; «Понятно почему: обычно авторы, ориентированные на известность и денежный успех, топчут одну и ту же криминально-мистико-фантастическую поляну».
Отметим также использование разговорного языка как общую тенденцию времени и наличие слов с ярко выраженной экспрессивной оценкой, например: «герои Сенчина ловят себя на желании заскулить», «сам с клеймом дворняги». Оценочный характер носят и риторические конструкции: «Не уронил традицию. Или уронил, причем довольно сильно?»; «Уж не пародия ли он?»
Налицо и некоторая архаизация речи, сочетание возвышенного и просторечного стилей: «Более-менее четкие представления о добре и зле с метафизической невесомостью не тяготят жаждущего той самой невыносимой легкостью. Будь искренним, да не убоится тебя ближний. Искренне бессердечным будь, малыш, – тебя полюбят за равнодушие в серебристых глазах».
Что касается формы, то она определяется как «небылица», «сериальный рассказ», автобиографическое повествование, внутренний монолог. Общая оценка четко обосновывается, не всем авторам понравился рассказ, причину своего восприятия они видят в затянутости сюжета, повторяемости мотивов и образов, пессимистической тональности, «вялом» языке. Но при этом не отказывают автору в желании двигаться дальше, воспринимая рассказ как один из этапов творчества.
Очевидно, что перед нами первые, но интересные попытки самовыражения в формате рецензии. В них видна индивидуальная манера авторов, знание предметов, понимание литературного процесса. Авторы пишут в соответствии с тенденциями времени, отсюда и использование разговорного языка и ярких оценочных оборотов.
Наверное, единственным очевидным недочетом является несоблюдение формата краткой рецензии. Но перед авторами и не ставилась такая задача, ее осуществление возможно только в случае написания рецензии для определенного печатного издания. Кроме того, некоторые моменты отшлифовываются только в ходе продолжительной работы.
Похожее мнение звучит и в завершающем публикацию комментарии И. Шайтанова, признающего, что рассказ дал пищу для размышлений, заставив задуматься, «может ли снова зазвучать, если не великая, то серьезная проза». Он также пишет: «Обсудили (и осудили) героя. Увидели в нем более или менее непосредственное отражение автора. Соотнесли написанное с традицией. Небольшой рассказ современного писателя, уже известного (но известного прежде всего в качестве молодого) сразу же вызвал поток литературных ассоциаций: от Камю, подсказанного названием, до Чехова, деревенской прозы и Маканина, подсказанных сюжетом и бытом. Прозвучало и нечто как будто бы жанрово неожиданное: “попурри классических сюжетов”, “мыльная опера”. Эти ассоциации подсказаны и сборным характером сюжета, и стилем повести».
В первую очередь рецензируются те издания, которые становятся известными благодаря коммерческой «раскрутке». Они занимают первое место в списке самых продаваемых книг. Руководствуясь этими списками (например, свой вариант помещает газета «Книжное обозрение»), согласно рейтинговой системе и происходит выбор произведений. Получается замкнутый круг: благодаря маркетинговой политике выдвигаются определенные книги, они пользуются спросом у читателей, входят в рейтинговый список и неизбежно «требуют» оценки. Поэтому чаще всего рецензируются одни и те же книги.
Зависимость критика от пристрастий издателей сильнее проявляется в газете или журнале, ориентированных на широкого читателя и подверженных эффекту быстрого, оперативного вмешательства в литературный процесс. Такая скорость не всегда обуславливает глубину прочтения текста. Хотя если критик реализуется в формате авторского жанра, постоянной авторской колонки, вполне возможны определенная объективность и некоторая точность оценок. Тогда имя критика становится брендом и отчасти гарантирует распространение книги. Об этом мы поговорим на конкретных примерах.
Стремление обозначить мнение приводит к тому, что критик пишет о собственном восприятии или рассуждает «на тему», поэтому иногда понять, чему посвящено произведение, бывает весьма сложно. Адекватный «образ» книги в данном случае отсутствует.
Если книга приобретается самостоятельно, выбор все равно остается преднамеренным, пишущий книжные рецензии обычно сосредоточивается или на определенных изданиях (художественной литературе), или в соответствии с заданием редакции, в которой работает, тематически и содержательно подбирая книги по определенной парадигме (профилю издания, формату страницы).
Когда редакторы заявляют о своей беспристрастности и некоторой независимости, то они, несомненно, лукавят. Ведь в конце года некоторые журналы (наиболее заметны «Знамя» и «Новый мир») присуждают премии своим авторам, что говорит о предпочтениях и доминантном мнении. Точнее, следует говорить об ином: журналы определяют лицо литературного процесса, поэтому редакторы пытаются найти произведения, которые не станут однодневками. Они привлекают большое количество произведений для анализа, чтобы легче было сделать репрезентативную выборку. Тогда можно заявлять и о некоторой объективности.
О независимом мнении следует говорить при аналитическом подходе, когда не происходит подгонки публикуемых материалов под идеи или концепции, выражающие точку зрения журнала. Такой подход предполагает стремление писать о разнообразных литературных событиях, о том, что появляется в указанный временной период, добиваясь объективного освещения литературной действительности.
Следующая особенность рецензии связана с ее концептуальной составляющей. Воспринимая рецензию как вторичный текст по отношению к рецензируемому произведению, осмысливая его, рецензент вырабатывает свое понимание построения первичного текста. Следовательно, речь идет о собственном видении произведения, оценка является первичной формой осмысления, за ней следуют интерпретация текста и иногда его цитация, т. е. использование другой формы представления.
Независимо от того, носит выбор осознанный или коммерческий характер, рецензент выражает свое суждение о произведении. Подчеркивание слова «широкий» свидетельствует о том, что в рецензии представляется и оценивается произведение для разных групп читателей, которые первоначально даже трудно учесть.
Возможно ли экспрессивное выражение оценки? На этот счет существуют разные точки зрения. Объективно-нейтральное типа «мне понравилось» и «я прочитал с удовольствием» скорее напоминает отзыв о прочитанном. Хотя простое изложение без вынесения суждения больше похоже на аннотацию, сообщение о событии, чего изначально не предполагает рецензия.
Отличие аннотации от краткой рецензии заключается в том, что она носит, в первую очередь, информативный характер, выделяются лишь самые общие признаки, хотя отдельные суждения в ней все же проскальзывают. Приведем такое мнение в формате сообщения А. Кузнецовой, ведущей рубрики «Ни дня без книги» (Знамя. 2007. № 11):
Абашева М.П., Воробьева Н.В. Русская женская проза на рубеже XX–XXI веков. Пермь, 2007.Наряду с собственной оценкой «ситуация вокруг термина “женская проза” справедливо названа парадоксальной» налицо и авторское мнение, причем в формате филологического эссе указывается на диапазон эпистолярных отношений, наличие многоголосия при обращении к каждому новому собеседнику, отражение взаимоотношений и выведение портретов. В целом выходит «отстраненная эксплуатация полученного результата».
Во введении ситуация вокруг термина «женская проза» справедливо названа парадоксальной: наука о литературе признает существование такого феномена, но не может дать ему непротиворечивого определения: то ли это проза, написанная женщинами, то ли – для женщин, то ли на специфические темы, то ли со свойственными гендеру особенностями. Авторы этой теоретической работы предлагают различать как полюса женскую прозу с бунтарской направленностью (Н. Садур, Н. Горланова, М. Палей) и дамский роман (повесть), охраняющий традиционные женские ценности (О. Робски), помещая между ними промежуточные жанры женской беллетристики: женскую прозу на дамские сюжеты (Г. Щербакова, Л. Улицкая), молодежные проекты (И. Денежкина, К. Букша). Кроме того, выделены два качественно различных этапа становления женской прозы последнего тридцатилетия: до нулевых это была коллективная стратегия, приведшая к утверждению женской прозы как субжанра, а сегодня – моделирование женских субъектов письма как отстраненная эксплуатация полученного результата.
Получается, что каждая рецензия представляет собой законченное самостоятельное целое, предназначенное для конкретного употребления. Отсюда и необходимость специальных знаний, общей эрудиции, понимания культурного контекста. Следовательно, автор должен владеть языком анализа, принятым в той сфере, к которой относится рецензируемый текст. В некоторых журналах присутствуют разделы с общим названием «Книжная полка», где представляются новинки в форме аннотаций.
Вернемся к выражению оценок в рецензии. Вынесение суждений в определенном объеме свойственно именно современной рецензии, которая, в первую очередь, информативна и носит ознакомительный характер. Она обычно требует кратких, пояснительных высказываний и даже афористичных, запоминающихся клише. Читатель получает самое общее представление о книге. Поэтому встречаем, например, следующее сочетание: «Кроме этой безусловно ценной информации, всякий, прочитавший роман, узнает всю правду о сотворении и законах нашего мира. Ее Пелевин написал под диктовку “Рамы Второго, друга Иштара, начальника гламура и бога денег с дубовыми крыльями”. В общем чисто пелевинский коктейль из фантастики, философии и юмора».
Иногда в качестве оценщика выступает сам автор: «Самая возмутительная книга в авторском стиле “парадоксальной прозы”. Это притча о новых русских, о сумасшедших деньгах, о “страсти плоти, которая движет человечеством” и об “удушливом похмелье”. Виртуозно рассказанная история о самых разных “клоунах”, а еще о короле клоунов алкоголике Вовочке – человеке, “Бегущем от Реальности” и о загадочном Никрибрил-продукте»…
Информативная составляющая играет здесь не последнюю роль, хотя указывается на содержание, отмечаются и отдельные элементы составляющей текста «коктейль из фантастики, философии и юмора», формат жанра, «притча», «история», «парадоксальная проза». Часто подобные микрорецензии в формате постраничных колонок-клем встречаются в журнале «Читаем вместе».
Иногда получается достаточно курьезно, когда информация вполне прикладывается к любому тексту с подобной темой. Не случайно большинство таких рецензий анонимны или подписаны именем редактора, выпускающего страницу. По разнородности стилей становится очевидно, что страница составлена из разных рецензий, мнения различны, но выпускающий не удосужился привести все точки к единому знаменателю хотя бы в форме собственных рассуждений.
Публицистическая манера подачи материала диктует оценочность типа «ничего подобного за свою жизнь я не видел», «производит огромное впечатление», «будет полезна», «большой плюс издания». Выставляются и рейтинги книги по пятибалльной системе.
Специальные издания обычно представляют рецензию в виде информационного и познавательного сообщения о произведении, развернутого или краткого типа. Отсюда и некоторая лапидарность сообщаемых сведений, выделение отдельных аспектов. Отчасти компенсируя подобную краткость, журнал «Смысл», например, публикует подборку рецензий на одну тему – отношения с США, историческая память, или память о прошлом. Тогда происходит их внутреннее взаимодополнение, особенно если все рецензии заказываются одному автору. В противном случае создание единства – дело ведущего рубрики.
Рецензии в специальных журналах строятся на основе выделения основной проблемы рецензируемой книги и характеристики авторского подхода к ней. Обычно они носят констатирующий, а не полемизирующий характер. Главное – показать специалисту, чем полезна данная книга, что именно в ней можно найти.
Устройство рецензии во многом зависит от личности пишущего и формата издания. Поскольку современный критик настроен не столько на оценку произведения, сколько на выражение своего мнения, рецензии иногда организуются как внутренний монолог или диалог с читателем, где автор выражает и свою позицию – идеологическую, социально-философскую. Тогда объем рецензии получается пространным, по содержанию здесь больше рассуждений, чем аналитических оценок.
Скажем, о романе Т. Устиновой «От первого до последнего слова» говорится следующее: «Что делать, когда кажется, что ты попал в ловушку, вся жизнь рушится и никто не поможет выпутаться из чудовищной истории? В больнице умирает скандальный писатель, телеведущая обвиняет хирурга в его смерти. Обвиняемый готов бросить вызов всем, ведь он должен узнать правду – от первого до последнего слова».
Как мы видим, начало выстраивается с помощью риторической конструкции. Введение вопроса заостряет сюжет, что отражается и в использовании откровенно разговорной лексики «выпутаться» и оценочного эпитета «чудовищный». Кроме него присутствует в рецензии и другое определение, явно носящее оценочный характер – «скандальный» писатель. Завершается микрорецензия новым скрытым вопросом – должен он узнать правду? Здесь же повторяется название книги, чтобы оно осталось в сознании читателя.
Очевидно, что подобные публикации осуществляются на коммерческих основаниях. В журнале издательства «Эксмо» обозначаются все этапы раскрутки, можно суммировать подобные мероприятия следующим образом: продвижение в виде листовок (они вывешиваются в метро, рассылаются подписчикам книжных изданий), реклама по радио и на телевидении, интервью и беседы с писателем в печатных изданиях, выступления авторов на пресс-конференциях. И рецензия становится одним из факторов процесса издания и представления книги.
Композиционно устройство рецензии зависит от хода рассуждений: прямого или обратного. В первом случае рассуждение развивается от основного логического тезиса к аргументам и фактам. Второй вариант предполагает индукционный порядок – от конкретных фактов к аргументам и основному логическому тезису в качестве вывода.
Важнейшим качеством и журнальной и газетной рецензии является наличие интриги, которая организует всю статью и помогает удержать внимание читателя. Она может задаваться вынесенной в заголовок проблемой, а может и отталкиваться от нее. Скажем, в рецензию о книге Мастера Чэня «Амалия и белое видение» вставлено несколько клем, приковывающих внимание читателя: «Это печальная история, из которой и сегодня политики не сумели сделать правильные выводы», «Есть книги, которые хочется прочитать как можно быстрее, чтобы узнать, чем все завершится». Интерес поддерживается начальными фразами образа: «именно к такого рода литературе», «и снова», «а еще вся книга», «а уж чтобы совсем поразить читателя».
По формату рецензии можно разделить на журнальные и газетные. Структура «толстого» литературного журнала (их называют также журналами художественной литературы и общественной мысли, литературно-художественными и общественно-политическими) в отечественном книгоиздании сложилась давно, она четырехчастна и состоит из следующих разделов: проза, поэзия, публицистика и критика. Предполагают, что именно критика и публицистика определяют лицо журнала.
Встречается ироническое прозвище «толстожурнальный литературный критик», оно указывает, что существуют «свои» критики или авторы, выбирающие для себя место, где они печатаются. В данном случае можно говорить о качестве публикаций, поскольку вырабатывается стиль, соответствующий именно данному изданию, унифицируется слог и лексика. Возникает определенное единообразие, становящееся визитной карточкой не только автора, но и самого издания.
Различие газетного и журнального формата проявляется и в манере изложения. В журнале предполагается большая аналитичность, поэтому автору приходится подробно рассматривать содержание, балансируя иногда между откликом и статьей. Но все же больший объем позволяет ему выразить свое мнение достаточно обоснованно.
В газете фиксируется отклик на то или иное произведение, естественно, что встречается субъективная и даже немотивированная оценка. Обычно происходит фиксация явления, содержания произведения или проблемы, затронутой автором. Использованные приемы затрагиваются опосредованно, в номинативной форме (иногда и оценочной): «Российская линия, связанная с особой щукинской духовностью, не сразу обретает свою ровную, как кардиограмма мертвеца, меланхоличность».
Обобщая сказанное, выделим другую классификацию рецензий, зависящую от их назначения. Встречаются аналитические, полемические, ознакомительные, или рекламные, рецензии. В аналитической рецензии предполагается возможно более цельное представление о книге, ее содержании, структуре, форме подачи материала, авторском стиле, его достоинствах и недостатках.
Полемическая рецензия обуславливает анализ авторского подхода и выявление его недостатков. Поэтому ее автор пишет не о том, что есть в книге, а о том, чего не сказал или не договорил автор. Анализируются приемы авторской аргументации и ее соответствие замыслу книги.
Особую группу составляют ознакомительные рецензии, преследующие своей целью знакомство с книгой, они чаще всего информируют о ее выходе и характере. Никаких словесных «изысков» такая рецензия не содержит, автор стремится в первую очередь показать, чему книга посвящена и насколько она новая. Чаще всего такие рецензии публикуют в современных глянцевых журналах, причем обычно в составе тематического разворота или рубрики типа «Книжные новинки».
Основной формат – аннотация, задача – привлечь интерес, поэтому книга подается как десерт, лакомство, продукт потребления. Одновременно производится первоначальная классификация и рубрикация, книга ранжируется, ставится на полку, кладется на прикроватный столик, чтобы с ней состоялось знакомство.
Интересная подборка книг представлена в глянцевом журнале «ТВ», где существует раздел «Театры, выставки, концерты, книги». Рассмотрим две рецензии на роман М. Голубкова «Миусская площадь» (2007) и литературный проект Т. Огородниковой «Брачный контракт, или Who есть ху» (2007).
По поводу первой книги говорится следующее: «Эта книга – о людях тридцатых – пятидесятых годов, светлых, ярких, мужественных. У каждого из героев вполне реальные прототипы. Это коренные москвичи, жизнь которых проходила в центре Москвы, недалеко от Миусской площади. События, о которых узнает читатель, тоже вполне реальны, – разумеется. Настолько, насколько их можно восстановить спустя семь десятилетий. Здесь нет ничего специально выдуманного, “измышленного”».
Перед нами краткий пересказ содержания, одновременно включающий скрытое обращение к поклонникам формата «семейной саги». Мотивированно указывается на документальную составляющую, а также отмечается, что автор пишет о конкретном и узнаваемом.
Вторая рецензия более резка по тону и даже экспрессивна по смысловому решению: «Новая книга Татьяны Огородниковой “Школа “Челси”. Брачный экстрим” (2007) – роман о школе, где обучают невест для олигархов.
Ни для кого не секрет, что многие современные Золушки тайно или явно грезят о преуспевающих бизнесменах, избрав материальное благополучие жизненной целью, сознательно отметая ценности чувств и эмоций.
Татьяна Огородникова в жесткой, объективной манере лишает потенциальных охотниц на олигархов розовых очков».
Здесь также указывается на авторскую манеру, говорится, что это не первая книга автора. Используется и разговорный стиль («сознательно отметая ценности чувств и эмоций»), он контрастирует с более возвышенной лексикой («грезят»).
Выстраивание полосы на двух совершенно различных по содержанию текстах, использование разной манеры оценки – объективно-нейтральной и резко оценочной, несомненно, соответствует формату издания и одновременно привлекает внимание читателей.
Назначение и содержание рекламной рецензии вполне понятны, обычно она существует в формате специальной листовки, ярко выполненной, с узнаваемым логотипом. Об этом подробнее говорится в разделе, посвященном пиар-акциям.
Объем рецензий также определяет их разновидности, которые формально можно определить как развернутые и краткие (формата аннотации). Обычно на объем рецензий влияет их расположение на странице, в среднем он составляет от 400 до 700 знаков в формате Word. Размер шрифта позволяет уменьшить рецензию, вписав ее в страницу.
Микрорецензии
отличает номинативность, обозначение позиции, языковая игра: «Очередная книга про совсем новую русскую жизнь – про плюсы и недостатки модного сегодня даун-шифтинга» (о книге М. Нарышкина «Downшифтер»).
Временами в небольшом объеме удается передать основное о книге: «Новая книга плодовитого Быкова не имеет никакого отношения к его же ЖД-роману: это ЖД расшифровывается просто как “железная дорога”, и каждый рассказ сборника так или иначе связан с какой-нибудь “вагонной историей”» (о сборнике Дм. Быкова «ЖД-рассказы»).
Иногда остается место и для иронической интонации, выполняющей оценочную функцию: «Собрание сатирических пьес Максима Кантора. Автор – известный художник, ставший не менее известным писателем после публикации романа-памфлета “Учебник рисования”». В рецензии указаны некоторые факты биографии, дается жанровое обозначение формы одного из произведений.
Коллективная рецензия
Интересную форму удалось обнаружить в журнале «Континент». В 2005 г. по результатам работы в мастер-классе во время Третьего Форума молодых писателей в Липках журнал «Континент» опубликовал результаты деятельности молодых критиков. Подобные публикации постоянно появляются в разных журналах, в том же «Континенте», «Вопросах литературы». Материал показался интересным, поскольку в нем приняли участие критики, уже ставшие к настоящему времени постоянными авторами в ведущих отечественных журналах. Занимательно и представленное многоголосие мнений. Кроме того, объектом исследования оказалось творчество, точнее один из рассказов молодого, но уже известного прозаика Р. Сенчина «Чужой», готовившийся тогда к публикации в журнале «Знамя»[9].
Публикацию предваряет преамбула от Е. Ермолина, соруководителя мастер-класса критики, а другой соруководитель – И. Шайтанов подытоживает помещенные в журнале материалы. Е. Ермолин кратко знакомит читателей с содержанием предложенного для анализа рассказа. Он указывает, что молодым критикам удалось уловить, что Р. Сенчин «находится в какой-то поворотной точке своей литературной судьбы». Некоторые считают, что это общее свойство литературы, с чем Е. Ермолин согласен, отмечая, что оптимистический настрой важен для молодых авторов. Сам же прогноз – дело будущего.
Основные материалы близки к формату рецензии, только некоторые выбиваются из общего ряда, их можно отнести к пространному сочинению или отзыву на книгу. Несовпадение форматов объясняется тем, что авторы слишком подробно обосновывают свое мнение, хотя от них требовался прежде всего отклик на конкретное произведение, тем более что рассказ не предполагает столь детального изложения. В некоторых текстах получается дополнение содержания и идей автора собственными высказываниями.
Заметим, что скрытая авторская оценка присутствует во всех материалах, она проявляется уже в названиях: «Пустота без метафор», «Матера возвращается?», «Между землей и мылом». В то же время в каждой рецензии видна собственная манера подачи материала. В ряде случаев они пространны и затрудняют чтение, наверное, их следовало уменьшить по объему. Как справедливо отметил Е. Ермолин, «каждый явил здесь свое лицо, свой почерк, свои мысли о жизни и литературе».
Важно, что молодые авторы попытались разобраться в материале, не ограничиваясь простой констатацией того, что им понравилось или нет. Поэтому нередки сопоставления с писателями-деревенщиками (В. Астафьевым, В. Распутиным, В. Шукшиным), представителями современного литературного процесса (В. Маканиным).
Обозначение подобных связей помогает авторам точнее определить, или, скорее, указать на проблематику рассказа. Некоторые намечают путь раскрытия темы, выделяют лирическую и автобиографическую составляющие, что приводит к использованию повествовательной интонации, точных деталей. В большинстве рецензий отмечается пограничный характер, незавершенность авторских усилий, непроговоренность и недостаточная четкость изображения (как в отношении героя, так и в описаниях).
Заметим, что сказывается жизненный опыт самих авторов рецензий, их начитанность (она проявляется в упоминании других писавших о Р. Сенчине, в частности, А. Рекемчука) и некоторая литературность. Последняя особенность проявляется в языке, в котором фиксируются знания авторов: «Герой с графиком низкой гиперболой»; «Возможно, в метафоре пограничья, безвременья и безродства автором и найдена та точка отстраняющей опоры, с помощью которой можно перевернуть мир. Опрокинуть его в область художественных смыслов»; «Понятно почему: обычно авторы, ориентированные на известность и денежный успех, топчут одну и ту же криминально-мистико-фантастическую поляну».
Отметим также использование разговорного языка как общую тенденцию времени и наличие слов с ярко выраженной экспрессивной оценкой, например: «герои Сенчина ловят себя на желании заскулить», «сам с клеймом дворняги». Оценочный характер носят и риторические конструкции: «Не уронил традицию. Или уронил, причем довольно сильно?»; «Уж не пародия ли он?»
Налицо и некоторая архаизация речи, сочетание возвышенного и просторечного стилей: «Более-менее четкие представления о добре и зле с метафизической невесомостью не тяготят жаждущего той самой невыносимой легкостью. Будь искренним, да не убоится тебя ближний. Искренне бессердечным будь, малыш, – тебя полюбят за равнодушие в серебристых глазах».
Что касается формы, то она определяется как «небылица», «сериальный рассказ», автобиографическое повествование, внутренний монолог. Общая оценка четко обосновывается, не всем авторам понравился рассказ, причину своего восприятия они видят в затянутости сюжета, повторяемости мотивов и образов, пессимистической тональности, «вялом» языке. Но при этом не отказывают автору в желании двигаться дальше, воспринимая рассказ как один из этапов творчества.
Очевидно, что перед нами первые, но интересные попытки самовыражения в формате рецензии. В них видна индивидуальная манера авторов, знание предметов, понимание литературного процесса. Авторы пишут в соответствии с тенденциями времени, отсюда и использование разговорного языка и ярких оценочных оборотов.
Наверное, единственным очевидным недочетом является несоблюдение формата краткой рецензии. Но перед авторами и не ставилась такая задача, ее осуществление возможно только в случае написания рецензии для определенного печатного издания. Кроме того, некоторые моменты отшлифовываются только в ходе продолжительной работы.
Похожее мнение звучит и в завершающем публикацию комментарии И. Шайтанова, признающего, что рассказ дал пищу для размышлений, заставив задуматься, «может ли снова зазвучать, если не великая, то серьезная проза». Он также пишет: «Обсудили (и осудили) героя. Увидели в нем более или менее непосредственное отражение автора. Соотнесли написанное с традицией. Небольшой рассказ современного писателя, уже известного (но известного прежде всего в качестве молодого) сразу же вызвал поток литературных ассоциаций: от Камю, подсказанного названием, до Чехова, деревенской прозы и Маканина, подсказанных сюжетом и бытом. Прозвучало и нечто как будто бы жанрово неожиданное: “попурри классических сюжетов”, “мыльная опера”. Эти ассоциации подсказаны и сборным характером сюжета, и стилем повести».