Четверг, 3 февраля.
Похоже, в марте 1982 года у обоих моих родителей были тайные романы, приведшие к рождению двух детей. Однако странички моего дневника за тот период отражают лишь инфантильные мысли и заботы четырнадцатилетнего подростка.
Неужто жена Джека Потрошителя в слепоте своей безмятежно записывала в дневник:
22.30. Джек сегодня запаздывает. Наверное, на службе много дел.
0.10. Джек пришел весь в крови - попал под телегу.
Пандора не покидает меня в трудную минуту. Воистину- соляной столб *.
* Адриан Моул путает символ силы: "Я поставил тебя ныне... железным столбом... против царей Иуды" (Книга пророка Иеремии, гл 1, 18) с символом любопытства "Жена же Лотова... стала., соляным столбом" (Книга Бытие, гл. 19, 26).
Пятница, 4 февраля.
Весь день пролежал в кабинете заведующей школьным хозяйством - на первом уроке (физра) мне стало плохо.
Заведующая спросила, не стряслось ли чего дома. Я разревелся, что дома вообще все ходуном ходит.
- У взрослых сложная жизнь, Адриан, - объяснила она. - Быть взрослым это не только поздно приходить и иметь собственный ключ.
Но родители-то, родители, говорю! Хоть у них-то должны сохраняться порядочность, последовательность и принципы!
- Ты слишком многого от них хочешь, Адриан, - вздохнула она.
Взял с нее слово никому не рассказывать, что я распустил нюни. Она любезно разрешила мне пересидеть у нее, пока не высохнут слезы.
Суббота, 5 февраля.
Люкас продолжает нас терроризировать.
Сегодня пришло письмо от его стряпчего. Люкас грозит судом, если не получит доступа к Рози.
Кортни Элиот советует и нам найти хорошего стряпчего. Пусть, мол, напишет Люкасу в ответ, что мы его сами через суд отлучим.
Что это такое, я толком не понял, но звучит жутко.
Вторник, 8 февраля.
И не спрашивайте, как у меня хватает сил выдержать нескончаемо длинный день в школе. Просто не спрашивайте. Хожу будто на автопилоте, ну прямо улыбающийся робот какой-то. Но душа моя скорбит, рыдает и плачет. Знали бы только учителя, что достаточно одного их неласкового слова - и на глаза у меня тут же наворачиваются слезы.
Удается скрывать их, ссылаясь на конъюнктивит, но временами, кажется, и эта уловка не помогает.
Сегодня кончается испытательный срок.
1 час ночи. Стороны согласились продлить срок действия договора.
Среда, 9 февраля.
Ирландские республиканцы похитили рысака по кличке Шергер. Пандору, похоже, больше волнуют его проблемы, чем мои.
- Тебе не кажется это странным? - спросил я.
- Ничуть, - ответила Пандора. - Шергер - исключительно породист и чрезвычайно чувствителен. Как он, бедняжка, должен страдать!
У кого искать поддержки - ума не приложу. Сбегу в Лондон.
Четверг, 10 февраля.
В Лондон бежать передумал.
Как сообщает "Гардиан", лондонские кокни сходят с ума от загрязненности окружающей среды свинцом.
Пятница, 11 февраля.
Наняли стряпчего по имени Сайрил Хил. Он написал хмырю Люкасу грозное письмо, требуя отвязаться от нашей семьи.
Письмо обошлось нам в двадцать фунтов.
Суббота, 12 февраля.
Дома сгущаются грозовые тучи, так что я пошел проведать Берта. Еле пробился в дом - там в дверях целая очередь добровольцев из социального обеспечения, ожидающих приказов и инструкций. Однако никто из них не решился заняться Саблей, поэтому я вычистил конуру, вычесал Саблю и повел ее на ежедневную прогулку в парк отдыха.
Там ошивалась шайка Барри Кента - завязывала узлами канаты качелей. Но с Саблей я чувствовал себя вполне уверенно и даже покатался с горки.
На обратном пути повстречались еще несколько человек с овчарками.
Может, просто совпадение, но все овчарочники, как один, оказались коротышками. Каждому овчарка аж по пояс. Как это понять - не знаю, но ведь как-то понять надо.
Воскресенье, 13 февраля.
Завтра Валентинов день. Не пойду, пожалуй, в школу. Просто не хочу оказаться единственным, кто не сможет войти в класс с охапкой цветастых открыток и самодовольной улыбкой.
Да, конечно, я получу открытку от Пандоры, но Пандора не в счет - с ней-то у нас любовь уже больше года.
Понедельник, 14 февраля.
Валентинов день.
Получил четыре открытки: от Пандоры, от бабушки, от мамы и от Рози. Подумаешь!
Послал Пандоре открытку с купидоном и пакетик мятной помадки в шоколаде. Люкас прислал открытку Рози. Родители в этом году насчет открыток друг другу и не почесались - копят деньги заплатить за письмо стряпчему.
Вторник, 15 февраля.
Последний день масленицы.
Пандора со мной не разговаривает: я машинально написал ей на открытке: "с наилучшими пожеланиями".
- Это симптоматично для наших угасающих отношений, Адриан, - заявила она.
Наверное, Пандора права. Чувствую, что охладеваю к ней. Больно уж умная. Мама была занята о Рози и не могла печь блинчики. Решил испечь сам. И с чего папа так психанул - все равно давно пора белить потолок на кухне.
Четверг, 17 февраля.
Написал стихотворение на стене в школьном сортире.
Решил, что это недурной способ хоть как-то пробудить политическое самосознание моих кретинов-однокашников!
Будущее.
Что за будущее перед нами?
Что за песни мы сложим сами?
Не осталось нам горных вершин.
Ничего мы не совершим.
Рифмы новой нам не найти.
Некуда нам работать идти.
Обещают занять нас, невежд,
А мы жаждем мечты и надежд.
А. Моул.
Пятница, 18 февраля.
Вызвали к директору - пронюхал про стихотворение в сортире. Я спросил, откуда он знает, что это сделал я.
- Ты же подписался, болван! На неделю исключили из школы.
Суббота, 19 февраля.
За мной зарулил Барри Кент со своей компашкой.
- Хотим прошвырнуться по центру. Айда с нами, -пригласил Кент.
Я как раз был нигилистически настроен и пошел.
Воскресенье, 20 февраля.
Шлялись вокруг безлюдного торгового центра. Я ощутил вдруг странную тягу к единению с преступным элементом. Начинаю понимать, почему лорд Лонгфорд (тоже выдающийся интеллектуал) * вечно ошивается по тюрьмам.
Барри любезно соизволил, чтобы я называл его "Баз".
* Известный государственный деятель и писатель, автор книги "корни преступности".
Вторник, 22 февраля.
Записка от Пандоры:
"Адриан,
Поскольку ты явно отдаешь предпочтение обществу подонков и антисоциальных элементов, мне думается, нашим отношениям лучше положить конец. Ты избрал путь, отличный от того, коим намерена идти по жизни я.
С благодарностью за все хорошее
Пандора Брейтуэйт".
Четверг, 24 февраля.
Первую половину вечера торчал с компашкой у винно-водочного. Очень остроумно выступал насчет проходящих мимо девиц, компашка просто каталась со смеху. Дали мне кличку "Умник". Баз намекнул, что я не лишен руководящих качеств.
Пятница, 25 февраля.
Миссис Кент решила обзавестись новой мебелью, поэтому поперлись всей шарагой на свалку посмотреть, чего там можно надыбать. Принесли два почти целых стула, плетеную корзинку для белья и каминный коврик.
Завтра возьмем коляску Рози и попремся туда опять за стиральной машиной с центрифугой для отжима белья.
Наш улов от души порадовал миссис Кент.
- Надо же, какое добро народ на помойку выбрасывает! Позор, да и только, - сказала она.
Ее муж два месяца безработный, с тех пор, как закрыли молочный завод. Когда мы притопали с новой мебелью, вид у него был чуток пристыженный.
Суббота, 26 февраля.
Взял коляску, только, увы, в ней оказалась Рози. Пришлось обратно от помойки тащить ее на руках. Но она молодец - даже не заревела ни разу. Миссис Кент пришла в восторг от своей новой стиральной машины. Машину отчистили, и она стала смотреться на все сто. Мистер Кент снял неисправный мотор и начал разбирать его прямо на коврике у камина. А миссис Кент и не пикнула! Моя бы мама тут же вышла из себя. Она папе в гостиной и зажигалку заправить не позволит.
Четверг, 3 марта.
К родителям заходил констебль Гордон предупредить, что я связался с дурной компанией. Завтра зайдет снова - пудрить мне мозги насчет осознания гражданином ответственности перед обществом.
Пятница, 4 марта.
Констебль Гордон не может не вызвать симпатии. Тощий, веселый, каждого называет "братец". Но наговорил такого... "Ты ведь толковый малый, Адриан". И: "Кент и его дружки - шпана шпаной, от них проку не жди".
Потом спросил, с чего это я вдруг с рельсов съехал. С того, говорю, что я - экзистенциальный нигилист.
- А обычно все на скуку ссылаются, - сказал Гордон.
На что я с циничной улыбкой ответил:
- Экзистенциальный нигилизм - это следующий после скуки этап.
Видно было, что мой словарный запас его впечатлил. Потом пришли родители, и посыпался стандартный набор: "Дома-то он хорошо себя ведет" (это папа) и; "Попал под влияние Кента" (это мама).
Когда полицейский ушел, я почистил туфли и лег спать. Взял к себе собаку.
Воскресенье, 6 марта.
Состоять в уличной шайке вовсе не так интересно; как мне казалось. Только и знаем, что шляемся вокруг магазинов да в парке на ветру. Иногда просто мечтаю очутиться у себя в комнате с книгой в руках и с собакой под боком.
Понедельник, 7 марта.
Только что вернулся. Весь вечер шатались по холодным пустынным улицам и драли глотки. Барри Кент перевернул смеха ради урну, но на самом деле вышло вовсе не смешно. Я просто заставил себя хихикать вместе со всеми.
- Если б не я, - заявил Барри Кент, - дядя Пед-ро остался бы без работы.
Его дядя Педро - дворник.
Когда Барри отвалил, я подобрал осколки битых бутылок и ссыпал их обратно в урну, а то еще упадет какой-нибудь малыш и поранится. Вторник, 8 марта.
Сегодня вечером имел место очень неприятный инцидент.
Барри Кент грязно обругал двух сингхят. Я ему говорю:
- Отвяжись от них, Баз, они - ребята в порядке. А он в ответ:
- Ненавижу всех, которые не англичане.
Я напомнил ему про дядю Педро, и он буркнул:
- Окромя спаниелей.
Я больше не могу вести эту двойную жизнь.
Среда, 9 марта.
Решил экзаменов не сдавать. Все равно завалю, чего ж из-за них невроз наживать впустую? Еще успею, когда начну зарабатывать на жизнь писательским пером.
Вторник, 15 марта.
Стоит жить дальше или нет?
ЗА ПРОТИВ
Может, станет Все равно помирать
лучше В жизни нет ничего, кроме горя
В жизни слишком много жестокости
В июне экзамены
Родители меня терпеть не могут
Пандору я потерял
Из шайки Барри Кента живым
не уйти
Пятница, 18 марта.
Наконец-то! Родители заметили, что я отбился от рук, и запретили выходить по вечерам из дому.
Провел вечер, в пятый раз перечитывая "Черного красавца".
Суббота, 19 марта.
Написал Барри Кенту письмо с уведомлением о выходе из его шайки:
"Дорогой Баз,
Предки на неделю засадили меня дома. Поэтому некоторое время не смогу шляться с тобой и с парнями. Опять же заставляют сдавать эти гадские экзамены в июне, поэтому мне придется освободить место в шайке и предоставить его кому-нибудь нуждающемуся. Надеюсь, не обидишься, а?
Братски обнимаю, Умник".
Вторник, 22 марта.
Решил бежать из дому.
Никто и не почешется. Родители, пожалуй, и не заметят, что я исчез. Уведомил строительное общество, что снимаю со счета пятьдесят фунтов.
Среда, 23 марта.
Готовлюсь к побегу. Уже написал прощальные письма:
"Пандора, Я, вероятно, на время исчезну.
Адриан".
"Дорогие мама и папа,
К тому времени, как вы прочтете это письмо, я буду уже далеко. Знаю, что, совершая побег из дому до наступления шестнадцати лет, я нарушаю закон, но, по правде говоря, лучше стать бездомным скитальцем, чем жить так скверно.
Ваш сын А. Моул".
"Дорогая бабушка,
Извини, что огорчаю тебя, но я на некоторое время уезжаю. Пожалуйста, помирись с мамой и папой. "Они не ведают, что творят". Рози стала очень миленькая, ей очень тебя не хватает.
С любовью Адриан".
"Уважаемый мистер Скратон,
К тому времени, как вы получите это письмо, я уже буду далеко от вашей паршивой школы. Так что не дергайтесь и не шлите за мной погоню. Я намерен продолжить образование в великой школе жизни и никогда не вернусь.
А. Моул
P. S. Ты хоть знаешь, что тебя дразнят "Пучеглазый" из-за твоей жуткой привычки таращиться как псих? Все смеются над тобой исподтишка, особенно м-р Джоунз и учитель физкультуры.
P. P. S. На твоем месте я б от стыда сгорел оттого, что Барри Кент до сих пор не умеет ни читать, ни писать, проучившись у тебя пять лет".
" Баз!
Я слинял из города. Легавые повисли на хвосте, постарайся сбить их со следа.
Умник".
Четверг, 24 марта.
Пять дней до побега. Отращиваю бороду.
Пятница, 25 марта.
Начал собираться. Придется как следует обдумать укладку чистых носков и белья. Вынужден буду опуститься до того, чтобы менять белье только через день. Бороды пока незаметно.
Суббота, 26 марта.
Папа велел Кортни Элиоту не доставлять нам письма из Шеффилда. Но Кортни все-таки принес сегодня письмо, объявив:
- Королевской почте, как и железнодорожному транспорту, нельзя становиться поперек пути, мистер Моул.
Папа порвал письмо в клочья и бросил в мусорный бак.
Позже я их выудил и склеил. Вот что вышло:
"...оул. ...ручено... клиентом... ...юкасом, судебный иск, в слу... Ро... оул... ...вляется его доч... Он требует... вышеозначенного... енка... Роз... Люкас. Мой клиент... ...нализ крови... под присягой, что... имели место с ... ... Полиной Моу... ... ... замедлительный ответ. ...важением
Ковни, Тинкер и Шульман, стряпчие".
Среда, 30 марта.
1500. Станция техобслуживания Уотфорд Гэн, автострада Лондон - Йоркшир.
Первой моей ошибкой было ловить попутку на южной стороне подъездной дороги. Второй ошибкой было брать с собой собаку.
19.31. Шеффилд.
Поймал попутку - свиновоз. Вот ведь везет!
По дороге состоялся продолжительный разговор с водителем. Состоялся, в общем-то, чудом, потому что из-за шума мотора я не слышал ни единого слова. Следует вести себя осторожно и не высовываться - здесь в Шеффилде пасется гад Люкас.
Какого черта у меня никак не растет борода?
21.30. Лидс.
Поймал по четвертой программе выпуск новостей. О моем таинственном исчезновении - ни слова. Пишу на берегу канала. Подвалил какой-то тип, хотел купить пса. Соблазн был велик, но я устоял.
23.00. Позвонил домой, но никто и не подумал лихорадочно броситься к телефону, как в фильмах про сбежавших детей.
Что ж, вот вам еще одно проявление их безразличия к моей судьбе.
Четверг, 31 марта.
1 час ночи. Снова подвалил тот тип, пристававший насчет пса. Спросил, не соглашусь ли я продаться сам. Я отказался и добавил, что мой отец главный констебль Уэльса.
- Какого ж ты хрена дрыхнешь в Лидсе под открытым небом? - спросил тип.
- Папа велел пройти тест на инициативу, - снова соврал я. - Если выживу, пошлет меня в полицейскую школу.
И с чего это я так разоврался? Зачем? Пришлось выслушивать все его жалобы на полицию и обещать передать их папе. Зовут бродягу Стенли Гиббоне.
Пятница, 1 апреля.
10.00. Лидс. (Прачечная-автомат.)
Слава богу, что существуют прачечные-автоматы.
Не будь они изобретены, я бы давно уже помер от водобоязни. Больше ведь никуда не сунешься - везде закрыто.
Высушить спальный мешок стоило целый фунт! Но я так промок и замерз, что в ту минуту на деньги мне было плевать.
Жду, когда проснется пес. Он всю ночь нес караульную службу - оберегал нас обоих от Стенли Гиббонса. Завтра мне шестнадцать. А бороды и не видно.
Суббота, 2 апреля.
Манчестер, железнодорожный вокзал.
Добрался сюда на рыбовозе. По дороге притворялся спящим, чтобы избежать разговора с водителем.
10.31. Интересно, что родители мне купили на день рождения? Надеюсь, они не очень переживают. Надо бы им звякнуть, сообщить, что я здоров и счастлив.
12.15. Сердитая официантка выставила нас из вокзального буфета. Пес-идиот виноват. Все лез за прила-вок, клянчил кусочек ветчины. Будто я ему утром не покупал целый бутерброд с ветчиной.
15.00. А с днем рождения никто меня и не поздравил.
15.05. Я не здоров (простудился) и не счастлив. Наоборот, я очень и очень несчастлив.
17.30. Купил себе поздравительную открытку. Написал:
Нашему дорогому первенцу в день его шестнадцатилетия. Со всей любовью, на которую только способны любящие родители.
P. S. Сынок, вернись! Без тебя наш дом пуст и мрачен!
18.15. В шестичасовом выпуске новостей обо мне опять ни слова.
19.30. Об еще одной ночи на улице и подумать страшно.
21.00. Скамейка в парке.
Спрашивал время у троих полицейских подряд, но ни
один не признал во мне беглеца. Ясно, что никто и не думал сообщить в полицию мои приметы.
21.30. Только что, изменив голос, позвонил в полицию сам. Сказал:
- У центра переливания крови болтается Адриан Моул, шестнадцати лет, сбежавший из дому. Приметы: недостаточно рослый для своего возраста, тощий, волосы редкие, запаршивевшая кожа. Одет в зеленый форменный школьный блейзер, оранжевые непромокаемые брюки, голубую рубашку, вязаную ша'почку-шлем и коричневые башмаки. При нем пес-дворняга. Приметы пса: среднего роста, волосатая морда, косит левым глазом, на нем ошейник из пледовой ткани и такой же поводок.
Дежурный ответил:
- Первое апреля уже прошло, сынок.
22.00. Ждал у центра переливания крови, но ни один полицейский так и не появился. Их ведь вечно нет, когда нужно.
23.39. Двадцать четыре раза обходил вокруг полицейского участка, но никто из этих кретинов в синих мундирах на меня и не взглянул.
23.45. Только что не впустили в индийский ресторанчик: без галстука и собака нечесана.
Воскресенье, 3 апреля.
Пасхальное воскресенье.
Манчестер. (Паперть церкви св. Игнатия.)
1 час ночи. Коль скоро для бездомных стало традицией ночевать на паперти, почему бы викариям не почесаться создать на папертях хоть какой-то уют? Не умрут же, если набросают матрацев, а? Понедельник, 4 апреля.
Паперть церкви св. Игнатия, Манчестер.
6.00. Вот уже два дня я имею законное право покупать табачные изделия, вступать в половые сношения, ездить на мопеде и жить отдельно от родителей. Но, как ни странно, получив эти права, я вовсе не горю
желанием ими пользоваться. Прекращаю запись. Мимо могил идет, направляясь ко мне, женщина с добрым лицом.
10.00. Миссис Меррифилл, жена викария, позвонила моим родителям и попросила их приехать забрать меня. Я спросил миссис Меррифилл, как они среагировали. Задумавшись, миссис Меррифилл сморщила доброе лицо, затем ответила:
- С гневным облегчением, милый. Иначе и не скажешь.
Вторник, 5 апреля.
Дом. Моя комната.
Что ж, на улице не было ни флагов, ни толп любопытных, жаждавших поглазеть, как я вылезаю из папиной машины. Лишь мамино хмурое лицо в окне, да за ним - еще более хмурое бабушкино.
Папа всегда ведет машину молча, поэтому мы с ним почти и словом не перемолвились. Зато у мамы и бабушки нашлось много чего сказать. В конце концов я запросил пощады, лег в постель и с головой укрылся накрахмаленными белыми простынями.
Среда, 6 апреля.
Только что ушел доктор Грей. Поставил диагноз: депрессия от постоянных переживаний. Прописал постельный режим и мир в семье.
Родители убиты чувством вины.
Жутко переживаю из-за своего письма пучеглазому Скратону.
Воскресенье, 10 апреля.
Весь день пролежал, уткнувшись носом в стену. Принесли Рози развеселить меня, но ее детский лепет лишь вызывает у меня раздражение, так что ее унесли обратно.
Понедельник, 11 апреля.
Ко мне привозили Берта Бакстера, но его грубые понукания "вставать и бросить сачковать" не отвлекли меня от нигилистских дум.
Среда, 13 апреля.
Похоже, родители и впрямь обо мне забеспокоились - пустили в дом Барри Кента.
Его бессвязный треп о похождениях шайки не смог ни развлечь, ни ободрить меня, поэтому Барри вывели из зашторенной спальни.
Четверг, 14 апреля.
Ко мне приглашают консультанта-психиатра. Д-р Грей признал поражение.
Пятница, 15 апреля.
Только что выслушав самым серьезным образом мои печали, ушел д-р Дональдсон.
Когда я снова откинулся на подушки, он сказал: - Разберем все по порядку:
1. Мысль об ядерной войне действительно вызывает тревогу, но ты можешь преодолеть страх путем активных действий: вступи в организацию "Граждане за ядерное разоружение".
2. Если завалишь экзамены, можешь пересдать в будущем году или вовсе не сдавать - как королева.
3. Конечно, родители тебя любят. Пока ты был в бегах, они места себе не находили.
4. И вовсе никакой ты не урод. Не красавец, но мальчик, как мальчик вполне симпатичный.
5. Вопрос отцовства твоей сестры тебя не касается, да и сделать здесь ты ничего не можешь.
6. Никогда еще не слышал, чтобы по четвертой программе передавали подборки стихов шестнадцатилетних авторов. Надо ставить перед собой реально выполнимые задачи.
7. Я напишу мистеру Скратону (Пучеглазому), объясню, что ты послал ему письмо в состоянии сильного нервного стресса.
8. Что до Пандоры, то это уже из области неразрешимых проблем.
Четверг, 21 апреля.
Заходила на десять минут Пандора. Завтра придет еще.
Пятница, 22 апреля.
Пандора пришла в 17.00. К концу программы новостей мы уже слились в пылком поцелуе.
Вторник, 3 мая.
Снова в школе.
С тех пор, как я был в школе последний раз, здесь многое изменилось. Джоунза уволили, и учителя физкультуры тоже. А Лэмберт женился на миссис Фоссинг-тон-Гор и стал мистер Лэмберт-Фоссингтон-Гор. Миссис Фоссингтон-Гор стала миссис Фоссингтон-Гор-Лэмберт.
Скратон болеет - сдали нервы при составлении расписания. Его обязанности исполняет заместитель - Поджи Пиклз. При нем режим помягче.
Весь день учились повторять материал к этим проклятым экзаменам.
18.00. Начал повторять по английскому, биологии и географии.
19.00. Решил брать по одному предмету и сосредоточиваться на нем. Начал с английского.
20.00. Прекратил повторять - позвонил Берт Бак-стер, просил помочь. У него опять засорился сортир. Среда, 4 мая.
Получил письмо от Л. С. Кейтона - того самого, кто оценил мои литературные способности. На конверте - нью-йоркский штемпель:
"Уважаемый Адриан Моул,
Благодарю вас за высланную мне первую страницу вашего романа "Тоска по Уолверхэмптону". Безусловно, ни одно уважающее себя издательство не упустит возможности опубликовать столь многообещающее произведение.
За небольшой гонорар (ну, скажем, сто долларов США), я бы с удовольствием взялся рекламировать вашу книгу.
Чек можно выписать на Л. С. Кэйтон, ЛТД, и выслать по адресу: Мотель Риксон, 1.599, блок 19, штат Нью-Йорк, США".
Прочитав первую страницу "Тоски по Уолверхэмпто-ну", папа выдавать искомую сумму отказался, сказав:
- Всякого дерьма в жизни читал, но такого...
Четверг, 5 мая.
Папа идет наниматься подсобным рабочим на нефтяные вышки в Северном море.
Мой отец - подсобный рабочий!
Это же почти все равно, что иметь отца - ковбоя. А хорошо бы его взяли. Каждую вторую неделю не было бы его дома.
Суббота, 7 мая.
Весь день занимался с Пандорой в кабинете ее мамы.
У нас дома обстановка невыносимая - папа вне себя от горя, что его не взяли в нефтяники.
Говорил же я ему: нечего накупать клетчатые рубахи и джинсы, пока не известно, взяли или нет, да разве он послушает!
Теперь должен бабушке тридцать восемь фунтов тридцать девять пенсов.
Понедельник, 9 мая.
Миссис Тэтчер назначила выборы на 9 июня! Какой эгоизм!
Она что, не знает, как важно не нарушать покой в мае и начале июня, когда школьники готовятся к экзаменам? Поди поучись под рев лживых обещаний громкоговорителей! Поди позанимайся, когда в дверь день и ночь напролет стучат агитаторы, напоминая колеблющимся, что "настало время решать!". Ей-то хорошо - заявила, что поедет за город, но некоторые из нас себе такого позволить не могут.
Вторник, 10 мая.
Переживаю приступы острого беспокойства каждый раз, как думаю об экзаменах.
Знаю, что завалюсь.
А все из-за того, что я чересчур интеллектуален: вечно думаю, женат ли бог, и если все остальные попадут в ад, то не станет ли в раю пусто?
Эти мысли перегружают мой мозг, вытесняя из него факты типа среднего количества осадков в среднем экваториальном лесу и всякое такое фуфло.
Суббота, 14 мая.
10.00. Только что к нам постучался тип в синем костюме в белую полоску и голубой рубашке с голубым галстуком. Сунул мне руку и представился:
- Джулиан Прайс-Пинфолд, ваш кандидат от консерваторов. Надеюсь, вы отдадите мне ваш голос.
Очень было приятно сойти за восемнадцатилетнего, но я ответил:
- Нет, не отдам, вы стремитесь задушить рабочий класс.
Он заржал как лошадь:
- Ну не надо преувеличивать, старина. Мы всего лишь стремимся поставить его на место!
Сунул мне плакат со своим портретом. Я пририсовал рога, вывел на лбу "666" и вывесил портрет в окно гостиной.
Воскресенье, 15 мая.
Только что мои занятия по биологии прервал тип в сером костюме в белой рубашке с красным галстуком. Постучался в дом и представился кандидатом от лейбористов. Сказал:
- Мое имя - Дэйв Блейкли, и я верну Британии работу.
Папа спросил, не найдется ли какой работы в штаб-квартире лейбористской партии (это папа совсем дошел до ручки).
Дэйв Блейкли сказал, что не знает, поскольку в штаб-квартире отродясь не бывал.
- Расхожусь, - объяснил, - с официальной плат-формой лейбористской партии.
Мама налетела на него насчет ядерного разоружения, а потом врезала лейбористам и за жилищное строительство, и за образование, и за отношение к профсоюзам.
Похоже, в марте 1982 года у обоих моих родителей были тайные романы, приведшие к рождению двух детей. Однако странички моего дневника за тот период отражают лишь инфантильные мысли и заботы четырнадцатилетнего подростка.
Неужто жена Джека Потрошителя в слепоте своей безмятежно записывала в дневник:
22.30. Джек сегодня запаздывает. Наверное, на службе много дел.
0.10. Джек пришел весь в крови - попал под телегу.
Пандора не покидает меня в трудную минуту. Воистину- соляной столб *.
* Адриан Моул путает символ силы: "Я поставил тебя ныне... железным столбом... против царей Иуды" (Книга пророка Иеремии, гл 1, 18) с символом любопытства "Жена же Лотова... стала., соляным столбом" (Книга Бытие, гл. 19, 26).
Пятница, 4 февраля.
Весь день пролежал в кабинете заведующей школьным хозяйством - на первом уроке (физра) мне стало плохо.
Заведующая спросила, не стряслось ли чего дома. Я разревелся, что дома вообще все ходуном ходит.
- У взрослых сложная жизнь, Адриан, - объяснила она. - Быть взрослым это не только поздно приходить и иметь собственный ключ.
Но родители-то, родители, говорю! Хоть у них-то должны сохраняться порядочность, последовательность и принципы!
- Ты слишком многого от них хочешь, Адриан, - вздохнула она.
Взял с нее слово никому не рассказывать, что я распустил нюни. Она любезно разрешила мне пересидеть у нее, пока не высохнут слезы.
Суббота, 5 февраля.
Люкас продолжает нас терроризировать.
Сегодня пришло письмо от его стряпчего. Люкас грозит судом, если не получит доступа к Рози.
Кортни Элиот советует и нам найти хорошего стряпчего. Пусть, мол, напишет Люкасу в ответ, что мы его сами через суд отлучим.
Что это такое, я толком не понял, но звучит жутко.
Вторник, 8 февраля.
И не спрашивайте, как у меня хватает сил выдержать нескончаемо длинный день в школе. Просто не спрашивайте. Хожу будто на автопилоте, ну прямо улыбающийся робот какой-то. Но душа моя скорбит, рыдает и плачет. Знали бы только учителя, что достаточно одного их неласкового слова - и на глаза у меня тут же наворачиваются слезы.
Удается скрывать их, ссылаясь на конъюнктивит, но временами, кажется, и эта уловка не помогает.
Сегодня кончается испытательный срок.
1 час ночи. Стороны согласились продлить срок действия договора.
Среда, 9 февраля.
Ирландские республиканцы похитили рысака по кличке Шергер. Пандору, похоже, больше волнуют его проблемы, чем мои.
- Тебе не кажется это странным? - спросил я.
- Ничуть, - ответила Пандора. - Шергер - исключительно породист и чрезвычайно чувствителен. Как он, бедняжка, должен страдать!
У кого искать поддержки - ума не приложу. Сбегу в Лондон.
Четверг, 10 февраля.
В Лондон бежать передумал.
Как сообщает "Гардиан", лондонские кокни сходят с ума от загрязненности окружающей среды свинцом.
Пятница, 11 февраля.
Наняли стряпчего по имени Сайрил Хил. Он написал хмырю Люкасу грозное письмо, требуя отвязаться от нашей семьи.
Письмо обошлось нам в двадцать фунтов.
Суббота, 12 февраля.
Дома сгущаются грозовые тучи, так что я пошел проведать Берта. Еле пробился в дом - там в дверях целая очередь добровольцев из социального обеспечения, ожидающих приказов и инструкций. Однако никто из них не решился заняться Саблей, поэтому я вычистил конуру, вычесал Саблю и повел ее на ежедневную прогулку в парк отдыха.
Там ошивалась шайка Барри Кента - завязывала узлами канаты качелей. Но с Саблей я чувствовал себя вполне уверенно и даже покатался с горки.
На обратном пути повстречались еще несколько человек с овчарками.
Может, просто совпадение, но все овчарочники, как один, оказались коротышками. Каждому овчарка аж по пояс. Как это понять - не знаю, но ведь как-то понять надо.
Воскресенье, 13 февраля.
Завтра Валентинов день. Не пойду, пожалуй, в школу. Просто не хочу оказаться единственным, кто не сможет войти в класс с охапкой цветастых открыток и самодовольной улыбкой.
Да, конечно, я получу открытку от Пандоры, но Пандора не в счет - с ней-то у нас любовь уже больше года.
Понедельник, 14 февраля.
Валентинов день.
Получил четыре открытки: от Пандоры, от бабушки, от мамы и от Рози. Подумаешь!
Послал Пандоре открытку с купидоном и пакетик мятной помадки в шоколаде. Люкас прислал открытку Рози. Родители в этом году насчет открыток друг другу и не почесались - копят деньги заплатить за письмо стряпчему.
Вторник, 15 февраля.
Последний день масленицы.
Пандора со мной не разговаривает: я машинально написал ей на открытке: "с наилучшими пожеланиями".
- Это симптоматично для наших угасающих отношений, Адриан, - заявила она.
Наверное, Пандора права. Чувствую, что охладеваю к ней. Больно уж умная. Мама была занята о Рози и не могла печь блинчики. Решил испечь сам. И с чего папа так психанул - все равно давно пора белить потолок на кухне.
Четверг, 17 февраля.
Написал стихотворение на стене в школьном сортире.
Решил, что это недурной способ хоть как-то пробудить политическое самосознание моих кретинов-однокашников!
Будущее.
Что за будущее перед нами?
Что за песни мы сложим сами?
Не осталось нам горных вершин.
Ничего мы не совершим.
Рифмы новой нам не найти.
Некуда нам работать идти.
Обещают занять нас, невежд,
А мы жаждем мечты и надежд.
А. Моул.
Пятница, 18 февраля.
Вызвали к директору - пронюхал про стихотворение в сортире. Я спросил, откуда он знает, что это сделал я.
- Ты же подписался, болван! На неделю исключили из школы.
Суббота, 19 февраля.
За мной зарулил Барри Кент со своей компашкой.
- Хотим прошвырнуться по центру. Айда с нами, -пригласил Кент.
Я как раз был нигилистически настроен и пошел.
Воскресенье, 20 февраля.
Шлялись вокруг безлюдного торгового центра. Я ощутил вдруг странную тягу к единению с преступным элементом. Начинаю понимать, почему лорд Лонгфорд (тоже выдающийся интеллектуал) * вечно ошивается по тюрьмам.
Барри любезно соизволил, чтобы я называл его "Баз".
* Известный государственный деятель и писатель, автор книги "корни преступности".
Вторник, 22 февраля.
Записка от Пандоры:
"Адриан,
Поскольку ты явно отдаешь предпочтение обществу подонков и антисоциальных элементов, мне думается, нашим отношениям лучше положить конец. Ты избрал путь, отличный от того, коим намерена идти по жизни я.
С благодарностью за все хорошее
Пандора Брейтуэйт".
Четверг, 24 февраля.
Первую половину вечера торчал с компашкой у винно-водочного. Очень остроумно выступал насчет проходящих мимо девиц, компашка просто каталась со смеху. Дали мне кличку "Умник". Баз намекнул, что я не лишен руководящих качеств.
Пятница, 25 февраля.
Миссис Кент решила обзавестись новой мебелью, поэтому поперлись всей шарагой на свалку посмотреть, чего там можно надыбать. Принесли два почти целых стула, плетеную корзинку для белья и каминный коврик.
Завтра возьмем коляску Рози и попремся туда опять за стиральной машиной с центрифугой для отжима белья.
Наш улов от души порадовал миссис Кент.
- Надо же, какое добро народ на помойку выбрасывает! Позор, да и только, - сказала она.
Ее муж два месяца безработный, с тех пор, как закрыли молочный завод. Когда мы притопали с новой мебелью, вид у него был чуток пристыженный.
Суббота, 26 февраля.
Взял коляску, только, увы, в ней оказалась Рози. Пришлось обратно от помойки тащить ее на руках. Но она молодец - даже не заревела ни разу. Миссис Кент пришла в восторг от своей новой стиральной машины. Машину отчистили, и она стала смотреться на все сто. Мистер Кент снял неисправный мотор и начал разбирать его прямо на коврике у камина. А миссис Кент и не пикнула! Моя бы мама тут же вышла из себя. Она папе в гостиной и зажигалку заправить не позволит.
Четверг, 3 марта.
К родителям заходил констебль Гордон предупредить, что я связался с дурной компанией. Завтра зайдет снова - пудрить мне мозги насчет осознания гражданином ответственности перед обществом.
Пятница, 4 марта.
Констебль Гордон не может не вызвать симпатии. Тощий, веселый, каждого называет "братец". Но наговорил такого... "Ты ведь толковый малый, Адриан". И: "Кент и его дружки - шпана шпаной, от них проку не жди".
Потом спросил, с чего это я вдруг с рельсов съехал. С того, говорю, что я - экзистенциальный нигилист.
- А обычно все на скуку ссылаются, - сказал Гордон.
На что я с циничной улыбкой ответил:
- Экзистенциальный нигилизм - это следующий после скуки этап.
Видно было, что мой словарный запас его впечатлил. Потом пришли родители, и посыпался стандартный набор: "Дома-то он хорошо себя ведет" (это папа) и; "Попал под влияние Кента" (это мама).
Когда полицейский ушел, я почистил туфли и лег спать. Взял к себе собаку.
Воскресенье, 6 марта.
Состоять в уличной шайке вовсе не так интересно; как мне казалось. Только и знаем, что шляемся вокруг магазинов да в парке на ветру. Иногда просто мечтаю очутиться у себя в комнате с книгой в руках и с собакой под боком.
Понедельник, 7 марта.
Только что вернулся. Весь вечер шатались по холодным пустынным улицам и драли глотки. Барри Кент перевернул смеха ради урну, но на самом деле вышло вовсе не смешно. Я просто заставил себя хихикать вместе со всеми.
- Если б не я, - заявил Барри Кент, - дядя Пед-ро остался бы без работы.
Его дядя Педро - дворник.
Когда Барри отвалил, я подобрал осколки битых бутылок и ссыпал их обратно в урну, а то еще упадет какой-нибудь малыш и поранится. Вторник, 8 марта.
Сегодня вечером имел место очень неприятный инцидент.
Барри Кент грязно обругал двух сингхят. Я ему говорю:
- Отвяжись от них, Баз, они - ребята в порядке. А он в ответ:
- Ненавижу всех, которые не англичане.
Я напомнил ему про дядю Педро, и он буркнул:
- Окромя спаниелей.
Я больше не могу вести эту двойную жизнь.
Среда, 9 марта.
Решил экзаменов не сдавать. Все равно завалю, чего ж из-за них невроз наживать впустую? Еще успею, когда начну зарабатывать на жизнь писательским пером.
Вторник, 15 марта.
Стоит жить дальше или нет?
ЗА ПРОТИВ
Может, станет Все равно помирать
лучше В жизни нет ничего, кроме горя
В жизни слишком много жестокости
В июне экзамены
Родители меня терпеть не могут
Пандору я потерял
Из шайки Барри Кента живым
не уйти
Пятница, 18 марта.
Наконец-то! Родители заметили, что я отбился от рук, и запретили выходить по вечерам из дому.
Провел вечер, в пятый раз перечитывая "Черного красавца".
Суббота, 19 марта.
Написал Барри Кенту письмо с уведомлением о выходе из его шайки:
"Дорогой Баз,
Предки на неделю засадили меня дома. Поэтому некоторое время не смогу шляться с тобой и с парнями. Опять же заставляют сдавать эти гадские экзамены в июне, поэтому мне придется освободить место в шайке и предоставить его кому-нибудь нуждающемуся. Надеюсь, не обидишься, а?
Братски обнимаю, Умник".
Вторник, 22 марта.
Решил бежать из дому.
Никто и не почешется. Родители, пожалуй, и не заметят, что я исчез. Уведомил строительное общество, что снимаю со счета пятьдесят фунтов.
Среда, 23 марта.
Готовлюсь к побегу. Уже написал прощальные письма:
"Пандора, Я, вероятно, на время исчезну.
Адриан".
"Дорогие мама и папа,
К тому времени, как вы прочтете это письмо, я буду уже далеко. Знаю, что, совершая побег из дому до наступления шестнадцати лет, я нарушаю закон, но, по правде говоря, лучше стать бездомным скитальцем, чем жить так скверно.
Ваш сын А. Моул".
"Дорогая бабушка,
Извини, что огорчаю тебя, но я на некоторое время уезжаю. Пожалуйста, помирись с мамой и папой. "Они не ведают, что творят". Рози стала очень миленькая, ей очень тебя не хватает.
С любовью Адриан".
"Уважаемый мистер Скратон,
К тому времени, как вы получите это письмо, я уже буду далеко от вашей паршивой школы. Так что не дергайтесь и не шлите за мной погоню. Я намерен продолжить образование в великой школе жизни и никогда не вернусь.
А. Моул
P. S. Ты хоть знаешь, что тебя дразнят "Пучеглазый" из-за твоей жуткой привычки таращиться как псих? Все смеются над тобой исподтишка, особенно м-р Джоунз и учитель физкультуры.
P. P. S. На твоем месте я б от стыда сгорел оттого, что Барри Кент до сих пор не умеет ни читать, ни писать, проучившись у тебя пять лет".
" Баз!
Я слинял из города. Легавые повисли на хвосте, постарайся сбить их со следа.
Умник".
Четверг, 24 марта.
Пять дней до побега. Отращиваю бороду.
Пятница, 25 марта.
Начал собираться. Придется как следует обдумать укладку чистых носков и белья. Вынужден буду опуститься до того, чтобы менять белье только через день. Бороды пока незаметно.
Суббота, 26 марта.
Папа велел Кортни Элиоту не доставлять нам письма из Шеффилда. Но Кортни все-таки принес сегодня письмо, объявив:
- Королевской почте, как и железнодорожному транспорту, нельзя становиться поперек пути, мистер Моул.
Папа порвал письмо в клочья и бросил в мусорный бак.
Позже я их выудил и склеил. Вот что вышло:
"...оул. ...ручено... клиентом... ...юкасом, судебный иск, в слу... Ро... оул... ...вляется его доч... Он требует... вышеозначенного... енка... Роз... Люкас. Мой клиент... ...нализ крови... под присягой, что... имели место с ... ... Полиной Моу... ... ... замедлительный ответ. ...важением
Ковни, Тинкер и Шульман, стряпчие".
Среда, 30 марта.
1500. Станция техобслуживания Уотфорд Гэн, автострада Лондон - Йоркшир.
Первой моей ошибкой было ловить попутку на южной стороне подъездной дороги. Второй ошибкой было брать с собой собаку.
19.31. Шеффилд.
Поймал попутку - свиновоз. Вот ведь везет!
По дороге состоялся продолжительный разговор с водителем. Состоялся, в общем-то, чудом, потому что из-за шума мотора я не слышал ни единого слова. Следует вести себя осторожно и не высовываться - здесь в Шеффилде пасется гад Люкас.
Какого черта у меня никак не растет борода?
21.30. Лидс.
Поймал по четвертой программе выпуск новостей. О моем таинственном исчезновении - ни слова. Пишу на берегу канала. Подвалил какой-то тип, хотел купить пса. Соблазн был велик, но я устоял.
23.00. Позвонил домой, но никто и не подумал лихорадочно броситься к телефону, как в фильмах про сбежавших детей.
Что ж, вот вам еще одно проявление их безразличия к моей судьбе.
Четверг, 31 марта.
1 час ночи. Снова подвалил тот тип, пристававший насчет пса. Спросил, не соглашусь ли я продаться сам. Я отказался и добавил, что мой отец главный констебль Уэльса.
- Какого ж ты хрена дрыхнешь в Лидсе под открытым небом? - спросил тип.
- Папа велел пройти тест на инициативу, - снова соврал я. - Если выживу, пошлет меня в полицейскую школу.
И с чего это я так разоврался? Зачем? Пришлось выслушивать все его жалобы на полицию и обещать передать их папе. Зовут бродягу Стенли Гиббоне.
Пятница, 1 апреля.
10.00. Лидс. (Прачечная-автомат.)
Слава богу, что существуют прачечные-автоматы.
Не будь они изобретены, я бы давно уже помер от водобоязни. Больше ведь никуда не сунешься - везде закрыто.
Высушить спальный мешок стоило целый фунт! Но я так промок и замерз, что в ту минуту на деньги мне было плевать.
Жду, когда проснется пес. Он всю ночь нес караульную службу - оберегал нас обоих от Стенли Гиббонса. Завтра мне шестнадцать. А бороды и не видно.
Суббота, 2 апреля.
Манчестер, железнодорожный вокзал.
Добрался сюда на рыбовозе. По дороге притворялся спящим, чтобы избежать разговора с водителем.
10.31. Интересно, что родители мне купили на день рождения? Надеюсь, они не очень переживают. Надо бы им звякнуть, сообщить, что я здоров и счастлив.
12.15. Сердитая официантка выставила нас из вокзального буфета. Пес-идиот виноват. Все лез за прила-вок, клянчил кусочек ветчины. Будто я ему утром не покупал целый бутерброд с ветчиной.
15.00. А с днем рождения никто меня и не поздравил.
15.05. Я не здоров (простудился) и не счастлив. Наоборот, я очень и очень несчастлив.
17.30. Купил себе поздравительную открытку. Написал:
Нашему дорогому первенцу в день его шестнадцатилетия. Со всей любовью, на которую только способны любящие родители.
P. S. Сынок, вернись! Без тебя наш дом пуст и мрачен!
18.15. В шестичасовом выпуске новостей обо мне опять ни слова.
19.30. Об еще одной ночи на улице и подумать страшно.
21.00. Скамейка в парке.
Спрашивал время у троих полицейских подряд, но ни
один не признал во мне беглеца. Ясно, что никто и не думал сообщить в полицию мои приметы.
21.30. Только что, изменив голос, позвонил в полицию сам. Сказал:
- У центра переливания крови болтается Адриан Моул, шестнадцати лет, сбежавший из дому. Приметы: недостаточно рослый для своего возраста, тощий, волосы редкие, запаршивевшая кожа. Одет в зеленый форменный школьный блейзер, оранжевые непромокаемые брюки, голубую рубашку, вязаную ша'почку-шлем и коричневые башмаки. При нем пес-дворняга. Приметы пса: среднего роста, волосатая морда, косит левым глазом, на нем ошейник из пледовой ткани и такой же поводок.
Дежурный ответил:
- Первое апреля уже прошло, сынок.
22.00. Ждал у центра переливания крови, но ни один полицейский так и не появился. Их ведь вечно нет, когда нужно.
23.39. Двадцать четыре раза обходил вокруг полицейского участка, но никто из этих кретинов в синих мундирах на меня и не взглянул.
23.45. Только что не впустили в индийский ресторанчик: без галстука и собака нечесана.
Воскресенье, 3 апреля.
Пасхальное воскресенье.
Манчестер. (Паперть церкви св. Игнатия.)
1 час ночи. Коль скоро для бездомных стало традицией ночевать на паперти, почему бы викариям не почесаться создать на папертях хоть какой-то уют? Не умрут же, если набросают матрацев, а? Понедельник, 4 апреля.
Паперть церкви св. Игнатия, Манчестер.
6.00. Вот уже два дня я имею законное право покупать табачные изделия, вступать в половые сношения, ездить на мопеде и жить отдельно от родителей. Но, как ни странно, получив эти права, я вовсе не горю
желанием ими пользоваться. Прекращаю запись. Мимо могил идет, направляясь ко мне, женщина с добрым лицом.
10.00. Миссис Меррифилл, жена викария, позвонила моим родителям и попросила их приехать забрать меня. Я спросил миссис Меррифилл, как они среагировали. Задумавшись, миссис Меррифилл сморщила доброе лицо, затем ответила:
- С гневным облегчением, милый. Иначе и не скажешь.
Вторник, 5 апреля.
Дом. Моя комната.
Что ж, на улице не было ни флагов, ни толп любопытных, жаждавших поглазеть, как я вылезаю из папиной машины. Лишь мамино хмурое лицо в окне, да за ним - еще более хмурое бабушкино.
Папа всегда ведет машину молча, поэтому мы с ним почти и словом не перемолвились. Зато у мамы и бабушки нашлось много чего сказать. В конце концов я запросил пощады, лег в постель и с головой укрылся накрахмаленными белыми простынями.
Среда, 6 апреля.
Только что ушел доктор Грей. Поставил диагноз: депрессия от постоянных переживаний. Прописал постельный режим и мир в семье.
Родители убиты чувством вины.
Жутко переживаю из-за своего письма пучеглазому Скратону.
Воскресенье, 10 апреля.
Весь день пролежал, уткнувшись носом в стену. Принесли Рози развеселить меня, но ее детский лепет лишь вызывает у меня раздражение, так что ее унесли обратно.
Понедельник, 11 апреля.
Ко мне привозили Берта Бакстера, но его грубые понукания "вставать и бросить сачковать" не отвлекли меня от нигилистских дум.
Среда, 13 апреля.
Похоже, родители и впрямь обо мне забеспокоились - пустили в дом Барри Кента.
Его бессвязный треп о похождениях шайки не смог ни развлечь, ни ободрить меня, поэтому Барри вывели из зашторенной спальни.
Четверг, 14 апреля.
Ко мне приглашают консультанта-психиатра. Д-р Грей признал поражение.
Пятница, 15 апреля.
Только что выслушав самым серьезным образом мои печали, ушел д-р Дональдсон.
Когда я снова откинулся на подушки, он сказал: - Разберем все по порядку:
1. Мысль об ядерной войне действительно вызывает тревогу, но ты можешь преодолеть страх путем активных действий: вступи в организацию "Граждане за ядерное разоружение".
2. Если завалишь экзамены, можешь пересдать в будущем году или вовсе не сдавать - как королева.
3. Конечно, родители тебя любят. Пока ты был в бегах, они места себе не находили.
4. И вовсе никакой ты не урод. Не красавец, но мальчик, как мальчик вполне симпатичный.
5. Вопрос отцовства твоей сестры тебя не касается, да и сделать здесь ты ничего не можешь.
6. Никогда еще не слышал, чтобы по четвертой программе передавали подборки стихов шестнадцатилетних авторов. Надо ставить перед собой реально выполнимые задачи.
7. Я напишу мистеру Скратону (Пучеглазому), объясню, что ты послал ему письмо в состоянии сильного нервного стресса.
8. Что до Пандоры, то это уже из области неразрешимых проблем.
Четверг, 21 апреля.
Заходила на десять минут Пандора. Завтра придет еще.
Пятница, 22 апреля.
Пандора пришла в 17.00. К концу программы новостей мы уже слились в пылком поцелуе.
Вторник, 3 мая.
Снова в школе.
С тех пор, как я был в школе последний раз, здесь многое изменилось. Джоунза уволили, и учителя физкультуры тоже. А Лэмберт женился на миссис Фоссинг-тон-Гор и стал мистер Лэмберт-Фоссингтон-Гор. Миссис Фоссингтон-Гор стала миссис Фоссингтон-Гор-Лэмберт.
Скратон болеет - сдали нервы при составлении расписания. Его обязанности исполняет заместитель - Поджи Пиклз. При нем режим помягче.
Весь день учились повторять материал к этим проклятым экзаменам.
18.00. Начал повторять по английскому, биологии и географии.
19.00. Решил брать по одному предмету и сосредоточиваться на нем. Начал с английского.
20.00. Прекратил повторять - позвонил Берт Бак-стер, просил помочь. У него опять засорился сортир. Среда, 4 мая.
Получил письмо от Л. С. Кейтона - того самого, кто оценил мои литературные способности. На конверте - нью-йоркский штемпель:
"Уважаемый Адриан Моул,
Благодарю вас за высланную мне первую страницу вашего романа "Тоска по Уолверхэмптону". Безусловно, ни одно уважающее себя издательство не упустит возможности опубликовать столь многообещающее произведение.
За небольшой гонорар (ну, скажем, сто долларов США), я бы с удовольствием взялся рекламировать вашу книгу.
Чек можно выписать на Л. С. Кэйтон, ЛТД, и выслать по адресу: Мотель Риксон, 1.599, блок 19, штат Нью-Йорк, США".
Прочитав первую страницу "Тоски по Уолверхэмпто-ну", папа выдавать искомую сумму отказался, сказав:
- Всякого дерьма в жизни читал, но такого...
Четверг, 5 мая.
Папа идет наниматься подсобным рабочим на нефтяные вышки в Северном море.
Мой отец - подсобный рабочий!
Это же почти все равно, что иметь отца - ковбоя. А хорошо бы его взяли. Каждую вторую неделю не было бы его дома.
Суббота, 7 мая.
Весь день занимался с Пандорой в кабинете ее мамы.
У нас дома обстановка невыносимая - папа вне себя от горя, что его не взяли в нефтяники.
Говорил же я ему: нечего накупать клетчатые рубахи и джинсы, пока не известно, взяли или нет, да разве он послушает!
Теперь должен бабушке тридцать восемь фунтов тридцать девять пенсов.
Понедельник, 9 мая.
Миссис Тэтчер назначила выборы на 9 июня! Какой эгоизм!
Она что, не знает, как важно не нарушать покой в мае и начале июня, когда школьники готовятся к экзаменам? Поди поучись под рев лживых обещаний громкоговорителей! Поди позанимайся, когда в дверь день и ночь напролет стучат агитаторы, напоминая колеблющимся, что "настало время решать!". Ей-то хорошо - заявила, что поедет за город, но некоторые из нас себе такого позволить не могут.
Вторник, 10 мая.
Переживаю приступы острого беспокойства каждый раз, как думаю об экзаменах.
Знаю, что завалюсь.
А все из-за того, что я чересчур интеллектуален: вечно думаю, женат ли бог, и если все остальные попадут в ад, то не станет ли в раю пусто?
Эти мысли перегружают мой мозг, вытесняя из него факты типа среднего количества осадков в среднем экваториальном лесу и всякое такое фуфло.
Суббота, 14 мая.
10.00. Только что к нам постучался тип в синем костюме в белую полоску и голубой рубашке с голубым галстуком. Сунул мне руку и представился:
- Джулиан Прайс-Пинфолд, ваш кандидат от консерваторов. Надеюсь, вы отдадите мне ваш голос.
Очень было приятно сойти за восемнадцатилетнего, но я ответил:
- Нет, не отдам, вы стремитесь задушить рабочий класс.
Он заржал как лошадь:
- Ну не надо преувеличивать, старина. Мы всего лишь стремимся поставить его на место!
Сунул мне плакат со своим портретом. Я пририсовал рога, вывел на лбу "666" и вывесил портрет в окно гостиной.
Воскресенье, 15 мая.
Только что мои занятия по биологии прервал тип в сером костюме в белой рубашке с красным галстуком. Постучался в дом и представился кандидатом от лейбористов. Сказал:
- Мое имя - Дэйв Блейкли, и я верну Британии работу.
Папа спросил, не найдется ли какой работы в штаб-квартире лейбористской партии (это папа совсем дошел до ручки).
Дэйв Блейкли сказал, что не знает, поскольку в штаб-квартире отродясь не бывал.
- Расхожусь, - объяснил, - с официальной плат-формой лейбористской партии.
Мама налетела на него насчет ядерного разоружения, а потом врезала лейбористам и за жилищное строительство, и за образование, и за отношение к профсоюзам.