кто знает. Она в основном под землей живет, но иногда вдруг вылезает
почему-то, - кто ее знает, почему, - и пытается летать. По большей части
ничего у нее не выходит, потому что ее кто-нибудь ловит и запихивает
куда-нибудь или вон отдает кому. Во избежание.
Белка уставилась на Муравья. Она никогда точно не знала, когда ее
водили за нос, а когда нет. В большинстве случаев ее это мало волновало, но
теперь...
-Так она что же... живая? - спросила Белка.
Муравей изумленно взглянул на нее.
-Живая? Посылка? Да тут все живое. Облака, бук, роза, нога вон моя, мой
башмак, мой шнурок, узелок на шнурке. Постой-ка.
Он наклонился и завязал шнурок.
-Ты чего-то ждешь? - продолжал он, выпрямляясь.
-То есть? - не поняла Белка.
-Ну да, чего-нибудь особенного, неожиданного.
-Я всегда жду чего-нибудь неожиданного, - тихонько сказала Белка и
серьезно посмотрела вдаль.
-Как знать, - сказал Муравей.
-А интересно, что там, в посылке этой? - спросила Белка, помолчав.
-А что там, в тебе или во мне? - спросил Муравей.
Белка глянула на Муравья, потом на себя, на свой живот, на грудь, на
хвост. У нее не было ни малейшего представления о том, что бы там могло
быть.
-Не знаю, - сказала она.
Некоторое время они молчали. Потом Муравей сказал:
-Идем.
-Идем, - сказала Белка.
И молча, плечо к плечу, побрели они на поляну посреди леса.
-СЛЫШЬ ЧЕГО СКАЖУ, - сидя на верхушке бука, сказал Белке Палочник. -
Когда совсем один, толком ничего не размышляешь.
Белка вопросительно посмотрела на него, не зная, что ответить.
-Ну, - наконец не вполне уверенно сказала она.
-Я вот чего, я хочу сказать, - продолжал Палочник, - тогда просто
думаешь одно и то же.
-Ну, - сказала Белка.
-А вовсе не размышляешь.
-Нет.
-Вот как сейчас.
-Ну, - сказала Белка. Она зажмурилась и представила, что сидит, удобно
устроившись, и с удовольствием слушает размышления Палочника.
-А теперь я размышляю о размышлениях, потому что я не один.
-Нет.
-И я взаправду могу размышлять с кем-то на пару.
-Ну.
Ветер тронул древесную крону, и Палочник зашуршал. Или это он дрожал,
или стряхивал с себя что-то?
-Слышь чего скажу, - сказал он.
-Ну, - сказала Белка.
-Я вот думаю, размышлять - это очень важно.
- Ну.
- Важнее чем все прочее.
- Ну.
-И я очень рад, что что я вон сколько всего наразмышлял.
-Ну.
Некоторое время они молчали. Белка приоткрыла глаза и увидела, что на
губах Палочника играет печальная улыбка.
-Слышь чего скажу, - сказал Палочник.
-Ну, - отозвалась Белка.
-Я очень часто бываю совсем один.
"Все мы порой бываем одни", - подумала Белка, но решила, что это
прозвучит некрасиво, и вместо этого сказала:
-Ну.
Палочник тяжело вздохнул.
-Ладно, - сказал он. - Я пошел.
-Ну, - сказала Белка и тоже вздохнула, поскольку не знала, что бы такое
сказать покрасивее.
Палочник осторожно прошествовал по ветке к стволу дерева и медленно
спустился вниз.
-Слышь чего скажу, -крикнул он напоследок.
-Ну, - крикнула Белка.
-Спасибо тебе.
-Ну, - отозвалась Белка.
И задумчиво посмотрела вслед тощему зеленому существу, которое впервые
пришло к ней в гости, и о котором, насколько ей было известно, никто никогда
не размышлял.
В ЛЕСУ ШЁЛ СНЕГ, какого уже давненько не видывали.
Муравей позабыл само слово "снег" и был вынужден спросить у Белки. А
Медведь вообразил, что это сыплется с неба украшение для его праздничного
торта - вот так, бесплатно. Щука взглянула наверх и увидела, что у нее в
окне вьются густые белые хлопья. И ей сделалось так уютно и спокойно в
замерзшей реке.
Снег шел так долго, что в нем утонул весь лес. Только вершины деревьев
еще виднелись, и лишь далеко-далеко - там, где были пляж, море и пустыня -
по-прежнему пригревало солнце.
Белка и Муравей сидели на самой верхней ветке бука. Время от времени
кто-нибудь выныривал из снега. На этот раз это оказался Слон.
-Эхехе, - сказал Слон, хоботом сдувая со спины снег. Он уселся рядом с
Муравьем и принялся тяжело вздыхать.
-Что такое? - спросил Муравей. Но Слон был так измотан всеми этими
раскопками и обдувками, что свалился с ветки обратно в снег и исчез в его
толще.
-Помогите! - донесся его крик, слабый и тоскливый. Муравей сиганул за
ним, а Белка сидела на ветке и раздумывала, что ей делать.
-Погоди! - крикнула она.
-Чего годить-то, - крикнул Муравей из сугроба. - Помогла бы лучше.
-Ну да, ну да, - спохватилась Белка. Наломав прутьев, она связала их
друг с другом вроде веревки и спустила вниз. Муравей привязал один конец к
хоботу Слона, а сам повис на его хвосте. Из толщи снега раздался его
приглушенный голос: "Тяни!" Белка потянула, и медленно, сантиметр за
сантиметром, Слон и Муравей подтянулись наверх.
Сначала над снегом показался хобот Слона, затем его обвислые уши, его
серый живот и округлые ноги, а потом и ладно сбитое тело Муравья.
Сначала они болтались туда-сюда над снегом, потом обрели опору в кроне
дерева. Белка показала Слону безопасное местечко, где он мог прийти в себя и
откуда он больше не рисковал свалиться, а Муравей в это время поздравлял
себя с благополучным исходом. Белка застенчиво удалилась в уголок, чтобы кой
о чем поразмыслить.
Потом настала оттепель, и снег растаял. А после этого не выпадал так
долго, что Муравей вновь позабыл его название, а Медведь потом уже ни у кого
не спрашивал, когда, наконец, его торт снова украсит эта посыпка, ни с того
ни с сего упавшая с неба.
ОДНАЖДЫ В ПОЛДЕНЬ на опушке леса Белка и Сверчок решили поиграть в
прятки. Но, поскольку ни один из них не умел считать до четырех, они не
знали, когда начинать искать.
-Я спрячусь, а ты закрой глаза и жди, пока дождь не пойдет, - сказал
Сверчок, приметивший вдали тучку. Но тучка прошла стороной, и, когда
стемнело, Сверчок хлопнул Белку по плечу и попросил ее придумать что-нибудь
получше.
На другой день у Сверчка появилась новая идея. Он спрячется, а потом
помашет Жаворонку, висящему высоко в небе, и тот крикнет: "Иди искать!"
Это был хороший план и, когда Жаворонок крикнул "Иди искать!", Белка
немедленно ринулась на поиски. Она искала очень усердно, переворачивала
каждый камушек, осматривала каждую травинку, шарила мизинцем в каждой норке,
но Сверчка так и не нашла.
Когда стемнело, Жаворонок крикнул:
-Ну, я пошел домой. Общий привет.
-Пока-а-а! - крикнули Белка и Сверчок. Сверчок тоже выбрался наружу и
радостно хлопнул Белку по плечу.
-Это было супер! - заорал он. - Потрясно! Ты меня не нашла! Ха-ха!
Давай завтра опять!
И так было на следующий день, и еще много дней подряд. Белка
зажмуривалась, Сверчок прятался, Жаворонок кричал: "Иди искать", и Белка
искала до заката солнца, после чего Жаворонок улетал домой, а радостный
Сверчок выскакивал наружу.
Через месяц Белке это приелось.
-Ну вот еще! - возмутился Сверчок. - Найди меня сперва!
В эти дни Белка едва волочила ноги, глаза у нее постоянно были на
мокром месте, но отыскать Сверчка ее не удавалось.
В один прекрасный день на полянку она не пришла.
Немного погодя разъяренный Сверчок замолотил в ее дверь:
-Это еще что за дела? Мы так не договаривались.
Ответа не последовало. Сверчок вошел в дом, но постель Белки была
пуста. Как он ни искал, по каким углам не шарил, внутри и снаружи, на земле
и под землей, Белки он не нашел.
И, когда в тот вечер зашло солнце, Сверчок отправился домой в глубокой
задумчивости.
ОДНАЖДЫ, КОГДА БЕЛКА, уставившись в небо, дивилась его синеве, а
Муравей как раз отыскал себе травинку по вкусу, к ним подбежал запыхавшийся
Сверчок и с трудом выдохнул:
-Кража со взломом... у Лося... рога унесли...
Кражи со взломом были в лесу редкостью. После таинственного
исчезновения горшка с медом из Козявкиного буфета - давным-давно - о таком
больше не слыхивали.
Белка и Муравей вскочили и ринулись к дому Лося.
Они увидели его на краю луга, поникшего, с красным платком на голове.
Завидев Белку и Муравья, Лось сперва жалобно взревел, а потом поведал,
что, собственно, произошло.
-Всего-то их разок и снял, на секундочку, а потом смотрю - рука через
окно - рраз, над столом, через стул, к тумбочке, где они лежали, и я даже
охнуть не успел или "Эй, ты там!" крикнуть, как они хвать - и нету, ни руки,
ни рогов...
В больших, блестящих глазах Лося стояли крупные слезы.
-Ну, ничего, - сказал Муравей.
-Ну да, ничего, - возразила Белка.
-Я хочу сказать, - пояснил Муравей, - они либо отыщутся, либо мы
что-нибудь придумаем. Вот что я хочу сказать.
-Это как это, что-нибудь придумаем? - удивился Лось, снимая красный
платок, под которым блестел гладкий розовый череп. Белка фыркнула в кулачок.
Муравей больше ничего не сказал. Сперва он отправился на поиски
похитителя, а потом, не найдя его, углубился в мелколесье.
Несколько часов спустя он вынырнул оттуда с великолепными рогами,
сработанными из десятков веток, сучков, прутиков, побегов и прочего
древесного сора. Прежние рога не шли с этими ни в какое сравнение.
С триумфом водрузил Муравей новые рога на голову смущенного Лося,
сделал шажок назад и произнес: "Вуаля".
Белка задумчиво посмотрела на него, но ничего не сказала, а Лось, в
своих искусственных рогах, сделал неуверенный шажок, потом подпрыгнул, а
затем, наконец, крутанул сальто, чего за ним до тех пор не водилось.
Когда вечером того же дня старые рога были обнаружены Водяной Улиткой
на дне реки, Лось про них и слышать не захотел. Он отдал их Жуку, которому
идея понравилась, и уже на следующее утро с восходом солнца он щеголял своим
новым головным убором.
Журавль, только что возвратившийся из дальних странствий, увидел
разгуливающего Жука и свалился с неба - не то от удивления, не то от хохота.
Он и сам потом не смог вспомнить, от чего, когда отдышался.
ОДНАЖДЫ УТРОМ Белка решила сменить квартиру. На вершине бука слишком
дуло, и к тому же парой веток ниже освободился симпатичный домик переехавшей
на дуб Тли.
Белка заметила проходившего внизу Муравья и окликнула ему сверху - не
хочет ли он помочь?
-А то как же! - крикнул Муравей, устремляясь наверх. Немного погодя он
уже водрузил себе на спину шкаф. Но вместо того, чтобы спуститься с ним в
новое жилище, он взвалил на спину еще и стол, а потом и стул.
-Не все сразу! - крикнула Белка. - Не напрягайся! - Но Муравей упрямо
продолжал навьючивать на себя мебель: стол, стул, буфет, кровать, зеркало,
умывальник, комод, ведро, ковер, ковровую выбивалку, сковородку, булавку,
метлу и много всего прочего.
Без единого оха-вздоха он вышел из дому, прихватил напоследок дверную
ручку и ступил на нижнюю ветку.
Однако сквозь застилавший глаза туман видел он плохо, оступился и чуть
было не упал, и легкий порыв ветра смел скарб с его спины. Ветру понравилась
игра, и он дунул посильнее. Буфет унесся под облака, кровать закружилась меж
листьев в кроне бука, а зеркало взмыло высоко над лесом, над лугом, над
пляжем и улетело к морю - там в нем отразились сияющие волны и Дельфин - к
полной его неожиданности.
-Ой, - сказал Муравей.
-Говорили тебе, - сказала Белка, со слезами на глазах провожая взглядом
стул, спикировавший в реку и скрывшийся в воде.
Безмолвно вошли они в новое, совершенно пустое Белкино жилище.
-Ну, ну, я тебе смастерю чего-нибудь, - промямлил Муравей.
-Ладно уж, - сказала Белка.
Они глядели в непривычно узкое оконце. Солнце зашло. Где-то у линии
горизонта покачивался на волнах стол.
-Частенько я за этим столом сиживала, - вздохнула Белка.
В ту ночь она спала на голом полу. Муравей лежал в своей постели и еще
часами мучался вопросом, откуда взялась в то утро его необычная сила. Ну уж
не от большого ума, думал он. От чего же тогда?
КОГДА РАЗРАЗИЛАСЬ ГРОЗА, Белка сидела на берегу канавы, под ивой. Иву
повалило ветром, и она упала прямо Белке на хвост, а вода в канаве бушевала
и ходила ходуном.
Белка вопила от боли, но из-за рева бури ее никто не слышал.
Когда гроза отгремела, снова сделалось тихо. Вода, поплескавшись в
берега, ушла назад в канаву, и тростники снова распрямились. Но ива
по-прежнему лежала на Белкином хвосте.
-На помощь! - крикнула Белка.
Из травы вынырнул Ивовый Листоед.
-Ты кто? - спросила Белка.
-Ты на помощь звала или вопросы задавать!? - спросил Листоед,
раскатывая верхнюю губу.
-Нет-нет... - быстро сказала Белка. - Ой, мой хвост!
Листоед теперь раскатал обе губы, поплевал на ладошки и приподнял иву.
Одним уверенным движением он закинул ее на луг.
-Неплохой столбик в свое время из нее выйдет, - сказал он.
-А вот можно спросить... - начала опять Белка.
-Нет, нельзя, - перебил ее Листоед. - Можешь меня поблагодарить, но
спрашивать нельзя.
-Да, да, спасибо тебе большое, премного обязана, но кто...
-А я предупреждал! - воскликнул Листоед. Он подобрал нижнюю губу,
выдернул из земли тополь и придавил им Белкин хвост.
-Ай! - воскликнула Белка.
-Я тебя прекрасно слышу, - сказал Листоед.
-Да, - пискнула Белка.
-Ну и что теперь? - спросил Листоед.
-Я больше ничего не стану спрашивать!
Но Листоед был неумолим и вновь скрылся в траве по берегу канавы.
Днем мимо Белки проходили Жаворонок, Слон, Щука и Сверчок, но ни один
из них не смог приподнять тополь.
Со слезами на глазах Белка всматривалась в ночь, сидя на краю канавы.
Было страшно холодно.
И тогда вновь появился Листоед.
"..." но тогда Белка вовремя прикусила язык, потому крикнула "ай" и
больше ничего не сказала.
Листоед приподнял тополь одной рукой, подкинул его на другой и
зашвырнул за горизонт. А потом вновь скрылся в траве, не удостоив Белку
взглядом.
-А-а, - сказал Муравей на следующий день, когда Белка рассказала ему о
своих злоключениях, - так ведь это же был Ивовый Листоед. Ты его что, не
знаешь? Раньше их двое было, да один другого как-то раз так ущипнул - ни за
что, просто из вредности- что тот возьми да рассыпься в звезды небесные.
Белка больше ничего не сказала и только ощупала шишку на хвосте. Она
никогда не знала, можно ли верить Муравью на слово.
ОТ МАЛЕЙШЕГО ШУМА Белка рисковала свалиться. Она спала, лежа на на
тонюсенькой ветке. В лесу стояла необычайная тишина. Ручей был гладким, как
зеркало, Гусеница не двигала челюстями. Медведь держал перед пастью
перемазанный медом большой палец, но в рот не совал. Слеза, выползшая на
щеку горюющей о чем-то Стрекозы, так и повисла неподвижно.
Белка спала, и никто и ничто не хотело производить ни малейшего шума,
из-за которого она могла свалиться с верхушки дерева.
Но вот один буковый листок сорвался сам по себе и, кружась, полетел
вниз. Он закружился вокруг ветки, потом между больших ветвей, вдоль ствола,
и наконец опустился на землю. С глухим шумом упал он прямо в мох. Шум был
почти неслышный, но все же это был шум, громче самого малейшего шума, и
Белка свалилась.
С оглушительным шумом рухнула она сквозь толстые ветки на спину
Носорога, отскочила вверх, потом вбок и плюхнулась в воду, взметнув брызги и
пустив круги по воде. Бабочка, только что разлегшаяся на берегу реки, чтобы
обсохнуть, вымокла до нитки и в ярости вскочила. В порыве гнева она закатила
оплеуху Гиене, отчего та расхныкалась и разбудила Щуку в тростниках. Щука
порскнула прочь, но наткнулась на тонущую Белку.
-Ай, - сказала Щука. Белка не ответила, поскольку под водой ничего
толком сказать не могла, но вынырнула из воды, к небу, а потом дальше, под
облака.
Там она повисела еще немного, размышляя, куда бы ей было лучше всего
приземлиться, и выбрала траву на поляне. Там, поджидая ее, сидел Муравей, с
которым они вместе поели вкусненького, а потом отбыли в неизвестном
направлении.
Когда спустилась ночь, никто по-прежнему не знал, куда они направились.
Сами они знали об этом и того меньше.
К КОНЦУ ДНЯ Белка притомилась. Она свесила ноги с ветки, откинулась на
ствол и закрыла глаза, подставив лицо низкому солнцу.
За ее сомкнутыми веками возник пляж. На одном конце его стоял Сверчок,
на другом - Кузнечик.
-Вот я тебя, - сказал Сверчок.
-А я тебя, - сказал Кузнечик.
-Вы что? - хотела закричать Белка, но там, за закрытыми веками, она не
могла выдавить ни звука.
Внезапно они ринулись вперед, Сверчок с Кузнечиком, и с яростью
накинулись друг на друга. Панцири, усики, руки, челюсти - все хрустело и
крошилось.
Белка металась вокруг них, наблюдая, как от двоих друзей остается одна
большая куча обломков на песке, возле самой воды, и что вот-вот начнется
прилив. Потом все затянулось темной пеленой.
Белка снова раскрыла глаза. Солнце зашло. Прохладный ветер обдувал
дерево, на котором она сидела. Белка поежилась и вошла в дом.
"И стоило закрывать глаза, чтобы увидеть такое?" - сказала она про
себя. Но, как только глаза ее начали различать мебель в темноте комнаты, она
заметила Сверчка, а рядом с ним - Кузнечика.
-Но... - сказала Белка.
-Шшш... - сказал Сверчок. - за советом Мы пришли к тебе.
-Но...
-Мы, вообще говоря, поссорились.
-Из-за чего?
-Да мы и сами не знаем.
-Но...
-И мы боимся, что подеремся, - правда же, Кузнечик?
Кузнечик истово закивал.
-Не похоже, чтобы вы были в ссоре.
-В том-то и дело, - сказал Кузнечик. - Ничего не видно, не слышно и не
чувствуется, никакой причины нет, никакого повода, никакого предлога, и все
же...
-Я его вздую, - сказал Сверчок.
-Точно, - кивнул Кузнечик. - Ну и что теперь?
-Ну а ко мне вы чего пришли-то? - спросила Белка.
-А мы уже ко всем ходили, - сказал Сверчок.
Наступило длительное молчание. Белка глубоко задумалась. Потом
вздохнула и сказала:
-Не знаю.
-Ну, и на том спасибо, - сказали Сверчок и Кузнечик. - Тогда мы пошли.
Они встали, пожали Белке руку и вышли за дверь.
Она видела их в окно, уходящих прочь, в обнимку, с поникшими головами,
длинные полы плащей путались у них в ногах.
Они уходили в сторону пляжа.
-Эй! - внезапно крикнула Белка. - Эй...
Но они ее уже не слышали.
***
Перевод с нидерландского: Ольга Гришина
почему-то, - кто ее знает, почему, - и пытается летать. По большей части
ничего у нее не выходит, потому что ее кто-нибудь ловит и запихивает
куда-нибудь или вон отдает кому. Во избежание.
Белка уставилась на Муравья. Она никогда точно не знала, когда ее
водили за нос, а когда нет. В большинстве случаев ее это мало волновало, но
теперь...
-Так она что же... живая? - спросила Белка.
Муравей изумленно взглянул на нее.
-Живая? Посылка? Да тут все живое. Облака, бук, роза, нога вон моя, мой
башмак, мой шнурок, узелок на шнурке. Постой-ка.
Он наклонился и завязал шнурок.
-Ты чего-то ждешь? - продолжал он, выпрямляясь.
-То есть? - не поняла Белка.
-Ну да, чего-нибудь особенного, неожиданного.
-Я всегда жду чего-нибудь неожиданного, - тихонько сказала Белка и
серьезно посмотрела вдаль.
-Как знать, - сказал Муравей.
-А интересно, что там, в посылке этой? - спросила Белка, помолчав.
-А что там, в тебе или во мне? - спросил Муравей.
Белка глянула на Муравья, потом на себя, на свой живот, на грудь, на
хвост. У нее не было ни малейшего представления о том, что бы там могло
быть.
-Не знаю, - сказала она.
Некоторое время они молчали. Потом Муравей сказал:
-Идем.
-Идем, - сказала Белка.
И молча, плечо к плечу, побрели они на поляну посреди леса.
-СЛЫШЬ ЧЕГО СКАЖУ, - сидя на верхушке бука, сказал Белке Палочник. -
Когда совсем один, толком ничего не размышляешь.
Белка вопросительно посмотрела на него, не зная, что ответить.
-Ну, - наконец не вполне уверенно сказала она.
-Я вот чего, я хочу сказать, - продолжал Палочник, - тогда просто
думаешь одно и то же.
-Ну, - сказала Белка.
-А вовсе не размышляешь.
-Нет.
-Вот как сейчас.
-Ну, - сказала Белка. Она зажмурилась и представила, что сидит, удобно
устроившись, и с удовольствием слушает размышления Палочника.
-А теперь я размышляю о размышлениях, потому что я не один.
-Нет.
-И я взаправду могу размышлять с кем-то на пару.
-Ну.
Ветер тронул древесную крону, и Палочник зашуршал. Или это он дрожал,
или стряхивал с себя что-то?
-Слышь чего скажу, - сказал он.
-Ну, - сказала Белка.
-Я вот думаю, размышлять - это очень важно.
- Ну.
- Важнее чем все прочее.
- Ну.
-И я очень рад, что что я вон сколько всего наразмышлял.
-Ну.
Некоторое время они молчали. Белка приоткрыла глаза и увидела, что на
губах Палочника играет печальная улыбка.
-Слышь чего скажу, - сказал Палочник.
-Ну, - отозвалась Белка.
-Я очень часто бываю совсем один.
"Все мы порой бываем одни", - подумала Белка, но решила, что это
прозвучит некрасиво, и вместо этого сказала:
-Ну.
Палочник тяжело вздохнул.
-Ладно, - сказал он. - Я пошел.
-Ну, - сказала Белка и тоже вздохнула, поскольку не знала, что бы такое
сказать покрасивее.
Палочник осторожно прошествовал по ветке к стволу дерева и медленно
спустился вниз.
-Слышь чего скажу, -крикнул он напоследок.
-Ну, - крикнула Белка.
-Спасибо тебе.
-Ну, - отозвалась Белка.
И задумчиво посмотрела вслед тощему зеленому существу, которое впервые
пришло к ней в гости, и о котором, насколько ей было известно, никто никогда
не размышлял.
В ЛЕСУ ШЁЛ СНЕГ, какого уже давненько не видывали.
Муравей позабыл само слово "снег" и был вынужден спросить у Белки. А
Медведь вообразил, что это сыплется с неба украшение для его праздничного
торта - вот так, бесплатно. Щука взглянула наверх и увидела, что у нее в
окне вьются густые белые хлопья. И ей сделалось так уютно и спокойно в
замерзшей реке.
Снег шел так долго, что в нем утонул весь лес. Только вершины деревьев
еще виднелись, и лишь далеко-далеко - там, где были пляж, море и пустыня -
по-прежнему пригревало солнце.
Белка и Муравей сидели на самой верхней ветке бука. Время от времени
кто-нибудь выныривал из снега. На этот раз это оказался Слон.
-Эхехе, - сказал Слон, хоботом сдувая со спины снег. Он уселся рядом с
Муравьем и принялся тяжело вздыхать.
-Что такое? - спросил Муравей. Но Слон был так измотан всеми этими
раскопками и обдувками, что свалился с ветки обратно в снег и исчез в его
толще.
-Помогите! - донесся его крик, слабый и тоскливый. Муравей сиганул за
ним, а Белка сидела на ветке и раздумывала, что ей делать.
-Погоди! - крикнула она.
-Чего годить-то, - крикнул Муравей из сугроба. - Помогла бы лучше.
-Ну да, ну да, - спохватилась Белка. Наломав прутьев, она связала их
друг с другом вроде веревки и спустила вниз. Муравей привязал один конец к
хоботу Слона, а сам повис на его хвосте. Из толщи снега раздался его
приглушенный голос: "Тяни!" Белка потянула, и медленно, сантиметр за
сантиметром, Слон и Муравей подтянулись наверх.
Сначала над снегом показался хобот Слона, затем его обвислые уши, его
серый живот и округлые ноги, а потом и ладно сбитое тело Муравья.
Сначала они болтались туда-сюда над снегом, потом обрели опору в кроне
дерева. Белка показала Слону безопасное местечко, где он мог прийти в себя и
откуда он больше не рисковал свалиться, а Муравей в это время поздравлял
себя с благополучным исходом. Белка застенчиво удалилась в уголок, чтобы кой
о чем поразмыслить.
Потом настала оттепель, и снег растаял. А после этого не выпадал так
долго, что Муравей вновь позабыл его название, а Медведь потом уже ни у кого
не спрашивал, когда, наконец, его торт снова украсит эта посыпка, ни с того
ни с сего упавшая с неба.
ОДНАЖДЫ В ПОЛДЕНЬ на опушке леса Белка и Сверчок решили поиграть в
прятки. Но, поскольку ни один из них не умел считать до четырех, они не
знали, когда начинать искать.
-Я спрячусь, а ты закрой глаза и жди, пока дождь не пойдет, - сказал
Сверчок, приметивший вдали тучку. Но тучка прошла стороной, и, когда
стемнело, Сверчок хлопнул Белку по плечу и попросил ее придумать что-нибудь
получше.
На другой день у Сверчка появилась новая идея. Он спрячется, а потом
помашет Жаворонку, висящему высоко в небе, и тот крикнет: "Иди искать!"
Это был хороший план и, когда Жаворонок крикнул "Иди искать!", Белка
немедленно ринулась на поиски. Она искала очень усердно, переворачивала
каждый камушек, осматривала каждую травинку, шарила мизинцем в каждой норке,
но Сверчка так и не нашла.
Когда стемнело, Жаворонок крикнул:
-Ну, я пошел домой. Общий привет.
-Пока-а-а! - крикнули Белка и Сверчок. Сверчок тоже выбрался наружу и
радостно хлопнул Белку по плечу.
-Это было супер! - заорал он. - Потрясно! Ты меня не нашла! Ха-ха!
Давай завтра опять!
И так было на следующий день, и еще много дней подряд. Белка
зажмуривалась, Сверчок прятался, Жаворонок кричал: "Иди искать", и Белка
искала до заката солнца, после чего Жаворонок улетал домой, а радостный
Сверчок выскакивал наружу.
Через месяц Белке это приелось.
-Ну вот еще! - возмутился Сверчок. - Найди меня сперва!
В эти дни Белка едва волочила ноги, глаза у нее постоянно были на
мокром месте, но отыскать Сверчка ее не удавалось.
В один прекрасный день на полянку она не пришла.
Немного погодя разъяренный Сверчок замолотил в ее дверь:
-Это еще что за дела? Мы так не договаривались.
Ответа не последовало. Сверчок вошел в дом, но постель Белки была
пуста. Как он ни искал, по каким углам не шарил, внутри и снаружи, на земле
и под землей, Белки он не нашел.
И, когда в тот вечер зашло солнце, Сверчок отправился домой в глубокой
задумчивости.
ОДНАЖДЫ, КОГДА БЕЛКА, уставившись в небо, дивилась его синеве, а
Муравей как раз отыскал себе травинку по вкусу, к ним подбежал запыхавшийся
Сверчок и с трудом выдохнул:
-Кража со взломом... у Лося... рога унесли...
Кражи со взломом были в лесу редкостью. После таинственного
исчезновения горшка с медом из Козявкиного буфета - давным-давно - о таком
больше не слыхивали.
Белка и Муравей вскочили и ринулись к дому Лося.
Они увидели его на краю луга, поникшего, с красным платком на голове.
Завидев Белку и Муравья, Лось сперва жалобно взревел, а потом поведал,
что, собственно, произошло.
-Всего-то их разок и снял, на секундочку, а потом смотрю - рука через
окно - рраз, над столом, через стул, к тумбочке, где они лежали, и я даже
охнуть не успел или "Эй, ты там!" крикнуть, как они хвать - и нету, ни руки,
ни рогов...
В больших, блестящих глазах Лося стояли крупные слезы.
-Ну, ничего, - сказал Муравей.
-Ну да, ничего, - возразила Белка.
-Я хочу сказать, - пояснил Муравей, - они либо отыщутся, либо мы
что-нибудь придумаем. Вот что я хочу сказать.
-Это как это, что-нибудь придумаем? - удивился Лось, снимая красный
платок, под которым блестел гладкий розовый череп. Белка фыркнула в кулачок.
Муравей больше ничего не сказал. Сперва он отправился на поиски
похитителя, а потом, не найдя его, углубился в мелколесье.
Несколько часов спустя он вынырнул оттуда с великолепными рогами,
сработанными из десятков веток, сучков, прутиков, побегов и прочего
древесного сора. Прежние рога не шли с этими ни в какое сравнение.
С триумфом водрузил Муравей новые рога на голову смущенного Лося,
сделал шажок назад и произнес: "Вуаля".
Белка задумчиво посмотрела на него, но ничего не сказала, а Лось, в
своих искусственных рогах, сделал неуверенный шажок, потом подпрыгнул, а
затем, наконец, крутанул сальто, чего за ним до тех пор не водилось.
Когда вечером того же дня старые рога были обнаружены Водяной Улиткой
на дне реки, Лось про них и слышать не захотел. Он отдал их Жуку, которому
идея понравилась, и уже на следующее утро с восходом солнца он щеголял своим
новым головным убором.
Журавль, только что возвратившийся из дальних странствий, увидел
разгуливающего Жука и свалился с неба - не то от удивления, не то от хохота.
Он и сам потом не смог вспомнить, от чего, когда отдышался.
ОДНАЖДЫ УТРОМ Белка решила сменить квартиру. На вершине бука слишком
дуло, и к тому же парой веток ниже освободился симпатичный домик переехавшей
на дуб Тли.
Белка заметила проходившего внизу Муравья и окликнула ему сверху - не
хочет ли он помочь?
-А то как же! - крикнул Муравей, устремляясь наверх. Немного погодя он
уже водрузил себе на спину шкаф. Но вместо того, чтобы спуститься с ним в
новое жилище, он взвалил на спину еще и стол, а потом и стул.
-Не все сразу! - крикнула Белка. - Не напрягайся! - Но Муравей упрямо
продолжал навьючивать на себя мебель: стол, стул, буфет, кровать, зеркало,
умывальник, комод, ведро, ковер, ковровую выбивалку, сковородку, булавку,
метлу и много всего прочего.
Без единого оха-вздоха он вышел из дому, прихватил напоследок дверную
ручку и ступил на нижнюю ветку.
Однако сквозь застилавший глаза туман видел он плохо, оступился и чуть
было не упал, и легкий порыв ветра смел скарб с его спины. Ветру понравилась
игра, и он дунул посильнее. Буфет унесся под облака, кровать закружилась меж
листьев в кроне бука, а зеркало взмыло высоко над лесом, над лугом, над
пляжем и улетело к морю - там в нем отразились сияющие волны и Дельфин - к
полной его неожиданности.
-Ой, - сказал Муравей.
-Говорили тебе, - сказала Белка, со слезами на глазах провожая взглядом
стул, спикировавший в реку и скрывшийся в воде.
Безмолвно вошли они в новое, совершенно пустое Белкино жилище.
-Ну, ну, я тебе смастерю чего-нибудь, - промямлил Муравей.
-Ладно уж, - сказала Белка.
Они глядели в непривычно узкое оконце. Солнце зашло. Где-то у линии
горизонта покачивался на волнах стол.
-Частенько я за этим столом сиживала, - вздохнула Белка.
В ту ночь она спала на голом полу. Муравей лежал в своей постели и еще
часами мучался вопросом, откуда взялась в то утро его необычная сила. Ну уж
не от большого ума, думал он. От чего же тогда?
КОГДА РАЗРАЗИЛАСЬ ГРОЗА, Белка сидела на берегу канавы, под ивой. Иву
повалило ветром, и она упала прямо Белке на хвост, а вода в канаве бушевала
и ходила ходуном.
Белка вопила от боли, но из-за рева бури ее никто не слышал.
Когда гроза отгремела, снова сделалось тихо. Вода, поплескавшись в
берега, ушла назад в канаву, и тростники снова распрямились. Но ива
по-прежнему лежала на Белкином хвосте.
-На помощь! - крикнула Белка.
Из травы вынырнул Ивовый Листоед.
-Ты кто? - спросила Белка.
-Ты на помощь звала или вопросы задавать!? - спросил Листоед,
раскатывая верхнюю губу.
-Нет-нет... - быстро сказала Белка. - Ой, мой хвост!
Листоед теперь раскатал обе губы, поплевал на ладошки и приподнял иву.
Одним уверенным движением он закинул ее на луг.
-Неплохой столбик в свое время из нее выйдет, - сказал он.
-А вот можно спросить... - начала опять Белка.
-Нет, нельзя, - перебил ее Листоед. - Можешь меня поблагодарить, но
спрашивать нельзя.
-Да, да, спасибо тебе большое, премного обязана, но кто...
-А я предупреждал! - воскликнул Листоед. Он подобрал нижнюю губу,
выдернул из земли тополь и придавил им Белкин хвост.
-Ай! - воскликнула Белка.
-Я тебя прекрасно слышу, - сказал Листоед.
-Да, - пискнула Белка.
-Ну и что теперь? - спросил Листоед.
-Я больше ничего не стану спрашивать!
Но Листоед был неумолим и вновь скрылся в траве по берегу канавы.
Днем мимо Белки проходили Жаворонок, Слон, Щука и Сверчок, но ни один
из них не смог приподнять тополь.
Со слезами на глазах Белка всматривалась в ночь, сидя на краю канавы.
Было страшно холодно.
И тогда вновь появился Листоед.
"..." но тогда Белка вовремя прикусила язык, потому крикнула "ай" и
больше ничего не сказала.
Листоед приподнял тополь одной рукой, подкинул его на другой и
зашвырнул за горизонт. А потом вновь скрылся в траве, не удостоив Белку
взглядом.
-А-а, - сказал Муравей на следующий день, когда Белка рассказала ему о
своих злоключениях, - так ведь это же был Ивовый Листоед. Ты его что, не
знаешь? Раньше их двое было, да один другого как-то раз так ущипнул - ни за
что, просто из вредности- что тот возьми да рассыпься в звезды небесные.
Белка больше ничего не сказала и только ощупала шишку на хвосте. Она
никогда не знала, можно ли верить Муравью на слово.
ОТ МАЛЕЙШЕГО ШУМА Белка рисковала свалиться. Она спала, лежа на на
тонюсенькой ветке. В лесу стояла необычайная тишина. Ручей был гладким, как
зеркало, Гусеница не двигала челюстями. Медведь держал перед пастью
перемазанный медом большой палец, но в рот не совал. Слеза, выползшая на
щеку горюющей о чем-то Стрекозы, так и повисла неподвижно.
Белка спала, и никто и ничто не хотело производить ни малейшего шума,
из-за которого она могла свалиться с верхушки дерева.
Но вот один буковый листок сорвался сам по себе и, кружась, полетел
вниз. Он закружился вокруг ветки, потом между больших ветвей, вдоль ствола,
и наконец опустился на землю. С глухим шумом упал он прямо в мох. Шум был
почти неслышный, но все же это был шум, громче самого малейшего шума, и
Белка свалилась.
С оглушительным шумом рухнула она сквозь толстые ветки на спину
Носорога, отскочила вверх, потом вбок и плюхнулась в воду, взметнув брызги и
пустив круги по воде. Бабочка, только что разлегшаяся на берегу реки, чтобы
обсохнуть, вымокла до нитки и в ярости вскочила. В порыве гнева она закатила
оплеуху Гиене, отчего та расхныкалась и разбудила Щуку в тростниках. Щука
порскнула прочь, но наткнулась на тонущую Белку.
-Ай, - сказала Щука. Белка не ответила, поскольку под водой ничего
толком сказать не могла, но вынырнула из воды, к небу, а потом дальше, под
облака.
Там она повисела еще немного, размышляя, куда бы ей было лучше всего
приземлиться, и выбрала траву на поляне. Там, поджидая ее, сидел Муравей, с
которым они вместе поели вкусненького, а потом отбыли в неизвестном
направлении.
Когда спустилась ночь, никто по-прежнему не знал, куда они направились.
Сами они знали об этом и того меньше.
К КОНЦУ ДНЯ Белка притомилась. Она свесила ноги с ветки, откинулась на
ствол и закрыла глаза, подставив лицо низкому солнцу.
За ее сомкнутыми веками возник пляж. На одном конце его стоял Сверчок,
на другом - Кузнечик.
-Вот я тебя, - сказал Сверчок.
-А я тебя, - сказал Кузнечик.
-Вы что? - хотела закричать Белка, но там, за закрытыми веками, она не
могла выдавить ни звука.
Внезапно они ринулись вперед, Сверчок с Кузнечиком, и с яростью
накинулись друг на друга. Панцири, усики, руки, челюсти - все хрустело и
крошилось.
Белка металась вокруг них, наблюдая, как от двоих друзей остается одна
большая куча обломков на песке, возле самой воды, и что вот-вот начнется
прилив. Потом все затянулось темной пеленой.
Белка снова раскрыла глаза. Солнце зашло. Прохладный ветер обдувал
дерево, на котором она сидела. Белка поежилась и вошла в дом.
"И стоило закрывать глаза, чтобы увидеть такое?" - сказала она про
себя. Но, как только глаза ее начали различать мебель в темноте комнаты, она
заметила Сверчка, а рядом с ним - Кузнечика.
-Но... - сказала Белка.
-Шшш... - сказал Сверчок. - за советом Мы пришли к тебе.
-Но...
-Мы, вообще говоря, поссорились.
-Из-за чего?
-Да мы и сами не знаем.
-Но...
-И мы боимся, что подеремся, - правда же, Кузнечик?
Кузнечик истово закивал.
-Не похоже, чтобы вы были в ссоре.
-В том-то и дело, - сказал Кузнечик. - Ничего не видно, не слышно и не
чувствуется, никакой причины нет, никакого повода, никакого предлога, и все
же...
-Я его вздую, - сказал Сверчок.
-Точно, - кивнул Кузнечик. - Ну и что теперь?
-Ну а ко мне вы чего пришли-то? - спросила Белка.
-А мы уже ко всем ходили, - сказал Сверчок.
Наступило длительное молчание. Белка глубоко задумалась. Потом
вздохнула и сказала:
-Не знаю.
-Ну, и на том спасибо, - сказали Сверчок и Кузнечик. - Тогда мы пошли.
Они встали, пожали Белке руку и вышли за дверь.
Она видела их в окно, уходящих прочь, в обнимку, с поникшими головами,
длинные полы плащей путались у них в ногах.
Они уходили в сторону пляжа.
-Эй! - внезапно крикнула Белка. - Эй...
Но они ее уже не слышали.
***
Перевод с нидерландского: Ольга Гришина